Баллада о светлом убийце

Речь идет о его показаниях на допросе и очных ставках в 1938 году.

30 декабря 1938 года допрошен сотрудник НКВД Загорулько Денис Дмитриевич.

Он дал показания, что: 'показаний о своем участии в правотроцкистской организации не давал, а подписал протокол моего допроса ввиду физического воздействия на меня со стороны следователя. О принадлежности к правотроцкистской организации Богрова, Макаренко, Лещенко, Гравеля, Махновецкого я ничего не знаю, указанных лиц я знал только как работников НКВД.'

П оказания А.И. Гравеля, сотрудника НКВД. Речь также идет о его показаниях в 1938 году.

'-Я показаний на Махновецкого не давал, я подписал готовый протокол.

Я подписал готовый протокол, потому что меня следователь Зайцев бил, а перед очной ставкой меня следователь Устенко бил в присутствии Зайцева.

В.:

-Почему же вы указываете, что следователи вас били, когда вы били арестованных при допросе?

О.:

-Я бил одного арестованного, и я претензий, что меня били, не имею, а заявил, что меня били для того, чтобы я подписал протокол с показаниями, которых я не давал.

В.:

-Вы подтверждаете свои показания о участии в правотроцкистской организации?

О.:

-Я никаких показаний о своем участии в правотроцкистской организации не давал, потому что я не являлся членом этой организации.'

Следственное дело работника артсклада ?27 Галайды.

'Осенью 1936 года Белов работал в комиссии по определению имевшихся на складе авиабомб, и по окончанию работы комиссии этого сделать, последней было забраковано около десяти штук восьмикилограммовых бомб, как имеющие течь. Эти бомбы, как не подлежащие хранению. должны были быть закопаны в землю. Белов потребовал от меня, чтобы я дал ему содержимое в этой бомбе химвещество, которое ему необходимо для получения анализа этого вещества. Я ответил Белову, что не могу, так как не знаком с процессом разрядки авиабомб, и сказал ему, что бомбы снаряжены по рецепту ?6, по которому Белов сможет узнать состав вещества, которым они снаряжены. Белов ответил, что содержание рецепта является совершенно секретным и достать его он не может, а наличие этого вещества в лаборатории мастерской лит. 'М' получить точный анализ и согласился сам лично провести разрядку этих авиабомб.

Получив от меня согласие на это, Белов пришел вместе с бывшим химлаборантом мастерской лит. 'М' Климовым, с которым на территории кладбища, имеющимся на территории склада, произвели разрядку четырех бомб, и, забрав с собой содержавшееся в бомбах химвещество, ушли.

Выбракованные бомбы мною после этого были списаны, согласно акта комиссии, и закопаны в землю.

Больше никаких шпионских материалов я Белову не давал, и он от меня их не требовал.

В.:

-Кому Белов передавал шпионские материалы, полученные от вас?

О.:

-После получения от меня материалов о количестве и марках химснарядов Белов в одной из бесед со мной сказал. что он связан с польской военной разведкой, но фамилию лица, передававшего туда сведения, он мне не сказал, по -видимому полностью не доверяя мне. Хотя и знал, что я и при Петлюре, и при деникинской власти служил на артскладе, а также что я за связь с духовенством исключен из партии.

Признаю себя виновным в том, что я с 1935 года поддерживал связь с польскими разведывательными органами, которым я подавал через Белова совершенно секретные сведения о количестве и марках химснарядов, хранящихся на складе ?27, а также что передал химвещество, которым были снаряжены 8кг авиабомбы.'

.

История с веществом Р-6 которое извлекли летом 1936 года из четырех бомб два удалых химика-это вообще феерический бред.

Р-6 это иприт, и, если даже Белов об этом не догадывался и не определил по внешнему виду и запаху... В общем, автор рассказа заслужил премию Дарвина, чтобы больше такого не сочинял.

С учетом того, что Белов прожил свыше года и умер только от пули в затылок, он не является автором этой лЫгенды..

Наконец, почти что последние слова, что Белов знал, что Галайда исключен из партии за связь с церковью.

Это уже откровенная халтура. Общение Галайды с Беловым протекало в 1936 году, а из партии Галайду выгнали в следующем году.

Не исключено, что к тому времени и Белов был уже расстрелян.

У автора создалось впечатление, что на Галайду сначала отправили альбомную справку, а уже потом доделывали дело (это, согласно показаниям начальника Облуправления НКВД Волкова, допускалось), но вот потом исполнитель писал всякую чушь в деле, под страницами которого расписался, не читая, Галайда.

Дело Шатрового Ф.И, работника склада ?72 в городе Полтаве.

'4 января 1938 года предстал перед ВКВС, где заявил, что не был участником заговора, в показаниях Царькова-ложь про его участие, он никаких вредительских действий не проводил, хотя в его действиях была иногда халатность. От своих показаний на следствии он отказывается, указав, что подписал их по просьбе следователя.

Очной ставки с Бойченко не было, он подписал протокол, не видя самого Бойченко.

Очная ставка с Кролем была, но его показания следователь исказил. Об участии Кроля в заговоре Шатровой и не знал.'

И так далее, и так далее. Число сообщений, что при пересмотре дела свидетели обвинения говорили, что их показания были тенденциозно искажены, записаны не так, записаны с употреблением слов, каких свидетель и не знал и пр.-велико и изобильно. Из чего следует, что многие сотрудники НКВД на берегах реки Флегетона, подобно дантовским кентаврам взяли луки и начали стрелять по тем, кто высунулся из кровавых вод реки. И части их это понравилось.

______

Поскольку Ежов и Вышинский не успевали санкционировать новые и новые меморандумы, приходящие в Москву, то основная доля нагрузки легла на областные и республиканские тройки. В их состав входили секретарь обкома КП(б), начальник управления НКВД региона и прокурор региона. В дни заседаний тройки они получали список дел, подлежащих рассмотрению, выписку из дела на каждого рассматриваемого, иногда другие документы, характеризующие вину. Обычно это были 'постановление об аресте, единый протокол обыска и ареста, один или два протокола допроса арестованного, обвинительное заключение.' В Полтавской области был принят порядок, что из НКВД присылался докладчик, который должен был изложить суть дела имярека или группы и ответить на вопросы членов тройки, если таковые возникнут. Тройка совещалась и выносила приговор. Подсудимый на нее не вызывался, а ему сообщали постфактум, что он приговорен к тому-то. Позднее следователи вспоминали, что у них и так было работы невпроворот, а тут еще готовься к тройке, и ничего не перепутай, потому как путаница в изложении дела вызывала гнев и раздражение начальства. Постепенно выработалась практика, что чаще туда посылали следователей с хорошо подвешенным языком, которые если чего-то и не знали, то могли бойко что-то придумать. Но это означало, что их дела падают на плечи не столь бойких товарищей. Кроме областной тройки, работала Военная Коллегия Верховного Суда, но ее выезды в область происходили не часто. Военнослужащих судил военный трибунал, никуда не делось и Особое Совещание.

В 1937 году по СССР было осуждено 796 тысяч человек (это с учетом уголовных преступлений). Из них Военная Коллегия осудила 16.27 тыс., военные трибуналы— 13.1, ОСО-18.1 тысяч. Всех данных по Полтавской области, какой конкретно орган выносил решение, у автора нет.

Теперь приведем результаты работы областной тройки.

1.11.1937 года-рассмотрено 369 дел на 369 человек.

4.11. 1937 г. 197 дел 208чел.

13.11. 1937 г. 421 дел 426 чел.

Вся таблица занимает целую страниц, поэтому автор не будет приводить ее целиком.

В ней указаны 44 заседания, с 1.111937 года по 6.10.1938 года. Три из них указаны, как проходившие по два-три дня.

27 сентября 1938 года показано ЧЕТЫРЕ заседания с одной и той же датой

Всего с 1.11 1937 года по 6.10 1938 г. рассмотрено 3040дел на 8002человека, вынесено приговоров к ВМН 4843чел.

К 10 годам лишения свободы приговорено 1352 человека, к 8 годам лишения свободы— 541 чел, к 5 годам -16 (ШЕСТНАДЦАТЬ) чел.

Направлено в областной суд 435 чел. На Особое Совещание 61 чел., возвращено на доследование 452чел, освобождено из-под стражи 5 человек (ПЯТЬ).

Примечания. Дел фактически больше, чем 3040, потому что в таблице за 20.09 1938 года число дел на тройке не указано, хотя в тот день вынесены приговоры 112 человекам, в том числе 100 к ВМН.

Между 9.05.1938 года и 20 сентября 1938 года заседаний тройки не показано. Возможно, их действительно не было, возможно, не сохранилось документов. К этому периоду относится следствие над В.М. Каменецким, которые позднее указывал, что следователи выбивали из него показания с целью передачи его дела на тройку.

Мало число отправленных на Особое Совещание дел, возможно, поясняется тем, что, судя по практике, на Особое Совещание старались оправлять дела, которые только там могли окончиться обвинительным приговором. Автор видел два таких дела— Солимчука, обвиненного в шпионаже в пользу Польши, которого даже ОСО вернуло (следователи Назаров и Гравель) и Левина, которого последовательно подводили под ряд обвинений, от издевательств над рабочим классом в дореволюционное время до принуждения подчиненных женщин к сожительству. Все обвинения отпали, но ОСО таки приговорила Левина к пяти годам.

В Областной суд направлялись подсудимые с тройки в основном в период до 27 декабря 1937 года, после этого было всего четыре случая. Так что это делал Петерс-Здебский, направляя пачками туда от 60 до 110 человек за заседание. Волков же так не поступал.

Три заседания были с рекордным количеством осужденных-4-5 декабря 1937 года, когда были рассмотрены дела 764 человек( 164 смертных приговора, 215 десятилетних сроков, 314 восьмилетних, 97 человек отправлено на рассмотрение областного суда ,4 на ОСО).Второе место у заседаний 29-30.11.1937 года— 547 человек, но смертных приговоров НИ ОДНОГО. Приговорено к десяти годам 224 человека, к восьми годам 314 человек. Дела 97 человек направлены в облсуд, 4 в ОСО. Третье место по числу приговоренных -это заседание 27 декабря 1937 года. Из 514 подсудимых ЧЕТЫРЕСТА приговорены к ВМН, 110 отправлены на рассмотрение областного суда и дело одного на доследование.

В период после этого заседания до 20 сентября 1938 года тройка не приговаривала к заключению. А выносила лишь расстрельные приговоры. Часть дел оправлялись на ОСО, на доследование, но приговоры к лишению свободы ей не выносились.

О качестве рассмотрения дел говорить вообще невозможно-как можно рассмотреть дела на 300 и больше человек на одном заседании? Такая возможность теоретически была 27 сентября 1938, когда на тройке рассматривалось одно дело с восемью подсудимыми (протокол ?32, поскольку на этот день приходилось несколько заседаний). Или 5 октября 1938 года, когда рассматривалось два дела на двух человек.

В случае приговора тройкой к расстрелу приведение приговора могло затянуться, ведь расстрелять триста человек в ту же ночь силами управления было маловероятно. Их расстреливали постепенно, через некоторое время.

Местом захоронения считается место за Полтавой, ныне отмеченное памятным знаком. Есть некоторые указания, что часть расстреляных хоронили на гражданских кладбищах, но достоверность этого не изучена.

&nbs

Но это был еще не конец. Тройка работала до 1.11. 1938 года, проведя еще 31 заседание, где рассмотрела 192 дела на 321 человека. Для большинства из них все кончилось печально, ведь из 321 человека только одно дело отправлено на доследование, к лишению свободы сроком на 10 лет приговорено 56 человек, к восьми годам— два, к пяти годам шесть. Остальные приговорены к расстрелу. Было еще три больших групповых дела, когда 9.10. рассмотрено одно дело на 46 человек и 7.10,когда рассматривались два дела на 68 подсудимых.

На шести заседаниях рассматривалось по одному делу на одного человека. Все они закончились расстрельными приговорами. ________________

Начался процесс рассмотрения дела Назарова.

Одним направлением работы был поиск свидетелей, знавших Назарова по работе. А также видевших его на следствии между февралем и октябрем 1938 года, когда наш герой пребывал в тюрьме.

Вторым направлением был анализ дел, что вел или визировал Назаров как начальник.

Смысл действий по первому направлению был в следующем— не так часто следственное дело с первого взгляда выглядит абсурдно и требует пересмотра. Если Назаров обвиняется в том, что завербован неким Яшем, с которым он проводил какую-то оперативную работу, то опровергнуть факт вербовки Назарова Яшем возможно только найдя Яша и получив от того сведения, что он вообще не шпион и в частности что не вербовал Назарова. То, что он обвинен в участии в правотроцкистском заговоре — тоже пока невозможно опровергнуть просто по факту недоверия к подобному обвинению, потому что ни Троцкий, ни Бухарин, ни их сподвижники в то время не реабилитированы и не признаны теми, кто ничего против Советской власти не делали. С признаниями в деле все хорошо, они есть, есть показания других участников заговора, очные ставки. Тут подкопаться не к чему. Но, если показания Назарова о шпионаже в пользу Германии и правотроцкистском заговоре получены путем незаконных методов следствия, то совсем другое дело.

В качестве вставной новеллы автор расскажет историю о деле шпиона, которое сразу же вызывало подозрения в халтуре и незаконности.

Гражданин подследственный был жителем Харькова и работником знаменитого завода ?183, арестован в 1938 году.

На следствии он признается, что, будучи участником Первой Мировой и попавшим в австрийский плен, в лагере для военнопленных был завербован неким немецким офицером с целью шпионажа на Германию после

возвращения из плена. Вербовка произошла в середине 1917 года. В 1918 году он, как житель УНР, был отпущен из лагеря, вернулся к себе на Харьковщину, где с ним должны были связаться новые хозяева и передать, что от него требуется. Германский резидент с ним так и не связался, и до ареста в 1938 году гражданин так ничего в пользу Германии и не сделал. Такие показания он дал, и они зафиксированы в протоколах допросов. Было ли это в реальности, или выдумано— достоверных сведений нет.

А вот дело явно шито белыми нитками.

1.Вербовка гражданина относится к 1917 году, когда власть в стране принадлежала кому? Либо императору Николаю Второму либо Временному Правительству, поскольку признание в вербовке относится к времени до Октября. То есть вред от измены должны нести либо Империя, либо республика Керенского, но ни СССР, ни республики, впоследствии составившие его. Вот пусть сами Империя и Республика заводят на него дело по шпионажу против них.

Дальше товарищ приезжает на территорию УНР или Гетманата с обязательством шпионить на немцев. А ни УНР, ни Гетманат не являются государствами, в силу международной солидарности трудящихся действия против которых караются законами СССР. УНР и Гетманат даже были врагами республик, позднее составивших Союз СССР. Были факты осуждения на шпионаж против СССР, когда некто давал обязательство шпионить на врагов СССР, оказывался на его территории, но реально ничего не делал против Страны Советов. Но у этих осужденных было хоть обязательство вредить СССР, в силу разных причин неосуществленное.