Ведьма. Наивная.

Эльфийка, поняла я повытянутым топорщащимся ушам, на кончиках которых висело по маленькойхрустальной сережке. Она окинула меня с ног до головы добрым взглядом и, непротянув руки и не поздоровавшись, спросила:

— Зачем ты прибыла вЛутиниэль?

Так, начнем по порядку!Я представилась, сказала, что я Избранная, познакомила эльфийку с Торбо испящим Димианом, подняв его обессиленную руку, а потом хотела уже показатьпасущихся неподалеку лошадок, как встречающая кинулась к колдуну и начала трястиего за плечи:

— Ди, дорогой мой Ди? -почему я тебя не узнаю?! Неужели она меня обма...нывает?

— Эй, — я хотела отвлечьэльфийку от ее занятия и ткнула в сторону белой лошадки и... пятнистой коровы.

Так, кто заколдовалМуму? И я тоже кинулась будить волшебника.

Он приоткрыл глаза итихо шепнул:

— Нюкукулюэль, хаймижэльбюлюкудэль фигровэль!

Больше ничего ни я, ниэльфийка с длинным непроизносимым именем не слышали, потому что Ди мешкомсвалился на руки прекрасной эльфийской женщины, и ей ничего не оставалосьделать, как собственноручно потащить его в замок.

— Следуй за мной, — сухоона бросила мне.

Об эльфах писали многие.Перед одним автором они представали маленькими крылатыми человечками, длядругого они были высокими длинноволосыми менестрелями, а для третьего — самымилучшими воинами, кто-то подразделял эльфов на подвиды: лесные, болотные,пустынные, — а кому-то больше нравились светлые и темные.

Не знаю, какойклассификации поддавались фуфляндские эльфы, но судя по Нюкуку, были они оченьприятными в общении личностями, не то, что вруны-гномы. Я послушно шла захозяйкой по замку. Точнее, то сооружение, что я видела с воздуха, изнутриоказалось вовсе даже не помещением.

Стоило мне войти вдверь, как я оказалась в большом городе, огражденном высокой стеной сготическими башенками. Над моей головой не свисало потолка, и прямо в макушкумне светило розовое солнышко.

По улицам по своим деламшли эльфы — высокие, в длинных светлых одеждах, отделанных золотом и серебром.Некоторые заплетали свои разноцветные прямые волосы в косы, кто-то, наоборот,любил ходить с распущенными. Эльфийские дети, словно крылатые создания, леталиот одного дома к другому, напевая под нос веселые песенки на непонятном мнеязыке.

Кто-то оглядывался наменя, ведь я совершенно выбивалась из атмосферы их города. Но Нюкуку шла такбыстро, что я еле успевала насладиться каждой малюсенькой деталькой бытатаинственных (для меня) существ.

Как и следовало ожидать,эльфийка решила отвести Избранную во дворец, белый готический замок с желтымиросписями, на крыше которого росли невысокие перламутровые деревца.

Когда мы прошли мимостражи, двух сероволосых эльфов в красных халатах, Нюкуку протянула мнехрустальный ключик:

— Твоя спальня покоридору направо, а я подлечу Димиана и приду.

— Нет! — обиделась я. -Пойду-ка я с вами! Ди — мой жених, и я не позволю какой-то ушастой эльфийкеотбить его у меня.

Но девушка лишьрассмеялась на мое дерзкое заявление.

— Глупышка, эльфы и людиникогда не могут пожениться. Неужели мы променяем свое бессмертие на любовь ккакому-то невзрачному существу?

— Но Ди — такойкрасавчик.

В ответ я получиласкептическое:

— Для людей, но не длянас. Иди спать, ты вымотала себя. Я позабочусь и о Ди, и о драконе, лошадке икорове.

— Я помогу привести Ди вчувства, — не сдавалась я.

— Ну-ка колдани! -сощурившись, предложила Нюкуку.

Я вообразила, что у менясейчас в руках появляется бутылочка с кока-колой, прищелкнула пальцами и... уменя ничего не получилось.

— Я же тебе говорила, аты не слушаешься мудрых эльфов!

Пришлось сдаться и отправитьсяспать. А ведь, действительно, у меня магия отказала. Не к добру, однако.Наверное, и у гениев должны быть передышки.

Как ни странно, но вэтот раз я не могла и глаз сомкнуть. Я смотрела на розовое эльфийское солнце,любовалась растительностью в дворцовом саду, наблюдала за сменой караула наворотах и даже съела не одну тарелку сладостей и примерила не один шикарныйэльфийский наряд.

Я решила, что мойпоходный кожаный ансамбль совершенно не сочетается с величием дворцовогоинтерьера и пригласила первую попавшуюся в коридоре служанку, чтобы онаобеспечила меня, как гостью, всем полагающимся. Так у меня в гардеробе появилсякружевной пеньюар до пола и белоснежное платье с зеленым блестящим шарфом.Надев последнее, я и сидела у окна спальни. Шелк, из которого эльфы сшилиплатье, был настолько приятен, что снимать эту одежду мне очень не хотелось.

Наверное, тогда я иначала понимать, почему эльфы бессмертны: они создают себе такие условия дляжизни, которые бросать очень даже не хотелось бы.

— Эй, Мария, — услышалая у окна знакомый голос и перевесилась через подоконник.

Передо мной висел ввоздухе Торбо, счастливый и, судя по шоколадному запаху, исходившему у него изноздрей, сытый.

— Накормили? — строгоспросила я.

— А как же, -похвастался мой слуга и личный самолет. — Эльфийский шоколад — самое лучшеелакомство во всей Фуфляндии.

— Я тоже хочу!

Напрасно я надеялась,что он отправится на дворцовую кухню и утащит из открытого окна хотя бымаленькую тарелочку. Ладно, надо будет попросить Нюкукулюэль угостить меня заужином, а попутно разведать о проблеме эльфийской расы.

— А как лошадки? -поинтересовалась я у дракончика, который никак не хотел улетать из-под моегоокна.

— Тоже сыты, — оскалилон пасть.

Зато обо мне никто непозаботился, отправили в какую-то каморку размером с ванную комнату, нарядилитолько по требованию и ни разу не поинтересовались, как я тут себя чувствую. Амне очень нехорошо: во-первых, с Ди осталась какая-то эльфийская красотка, иона запрещает мне видеться с любимым, а во-вторых, я не могу уснуть.

Попрощавшись с дракономи, строго-настрого, наказав ему следить за окном комнаты, где держали Димиана,я снова легла на кровать и попыталась заснуть. Я закрыла глаза, но ничегобольшего у меня не получилось. Мне казалось, что я была полна сил. И толькоНюкуку уверяла меня, что я как выжатый лимон. Да, вся моя магическая силакуда-то исчезла, мои желания не становились реальностью, и у меня не получалосьсотворить даже простейшего светящегося шарика. Но я не боялась за свой дарИзбранной. Потому что еще ни одна героиня романа не лишалась своих способностейв середине пути. Мне просто надо отдохнуть.

Будем считать красныхдракончиков: один, два, три, четыре...

* * *

Я уснул в гномьих горах,а когда пришел в себя, то понял, что я лежу в постели из натуральногоэльфийского шелка. Как приятно тонуть в мягких перинах, набитых практическиневесомыми перьями птицы Фуф, эльфийской покровительницы. Такого блаженства яне испытывал ни разу в жизни. Я только читал в книгах по эльфоведению о бытесего народа, да слышал несколько рассказов от Нюкукулюэль, принцессы,проходившей стажировку в нашей школе.

Дело в том, чтоэльфийская магия отличается от человеческой. Она ближе к природе и не такгруба. Ни одно заклинание ушастых магов не способно убить живое существо, тогдакак боевой заговор типа файербола способен сжечь и взорвать довольно большойучасток.

В основном эльфызанимаются регенерацией, и их лечебные силы не сравнимы ни с чьими больше. О,как мне было приятно. Я прочитал несколько сложных заклинаний, насколько япомню, пытаясь угодить всем прихотям моей подопытной, а потом просто свалилсябез чувств.

Я с трудом привстал налокте и потянулся за зеркалом в серебряной оправе, что лежало на столике у моейширокой кровати. Когда я увидел свое истинное лицо, то пришел в ужас: 'НеужелиМари видела меня таким, какой я есть на самом деле?' Если это так — плакал мойдиплом. Я был уверен, что узнай иномирянка правду, она тут же убежит от меня надругой край Фуфляндии и примется искать выход домой. Да, если она дотудадоберется, потому что с ее талантом попадать во всякие неприятные истории,остаться в живых, не имея никаких способностей к магии, — весьма труднаязадача.

Так, я в Лутиниэле, этоне может не радовать. Кажется, когда я ненадолго приходил в себя, я видел лицопрекрасной Нюкукулюэль. Если это так — то я в безопасности. И Мария тоже, еслиона никуда не сбежала. Хотя... если я пролежал без сознания не очень долго, естьвероятность застать ее в Лутиниэле за увлекательным занятием по поднятиюморального духа длинноухих. Интересно, кто кого перепоет: она со своим 'lang=EN-US Worklang=EN-US lang=EN-US Yourlang=EN-US lang=EN-US Magic' или эльфы с ихбесконечным набором баллад и гимнов.

Дверь тихо приоткрылась,и ко мне в спальню вошла прекрасная Нюкуку. За те несколько лет, что мы невиделись, она стала еще красивее и привлекательнее. Если говорить о тойдевушке, в которую я влюбился с первого взгляда, то это была сия прекраснаяэльфийка. Я понимал, что она никогда не отречется от своей расы и не променяетбессмертие на любовь, что лет через пятьсот она выйдет замуж за какого-нибудьэльфийского принца и приведет его в свой дворец.

Как ни странно, ноНюкуку была сиротой. Ее отец погиб две тысячи лет назад в легендарной битве стремя Властителями Стихий, а мать зачахла от скуки по любимому шестьсот летназад. И теперь трехтысячелетняя Нюкуку жила одна-одинешенька в большом замке.Последнюю тысячу лет не один принц предлагал ей свою руку, но эльфийкаотвергала все предложения, потому что не чувствовала в своем сердце любви ни кодному кандидату: один легкомысленен, другой — зануден, третий — продажен. Да,эльфы тоже могут быть не очень порядочными существами. А недавно Нюкуку вдругзахотела изучить человеческую магию и отправилась в нашу школу.

Там мы с ней иповстречались. Эта была первая эльфийка, которую я видел в своей жизни. Моесердце было поражено окончательно и бесповоротно. После встречи с беловолосойюной внешне красавицей, я не мог больше влюбиться в человеческое создание. Ниодна сокурсница, и даже Мария, представляющаяся самой красивой в своем племени,не могли пробудить во мне чувства прекрасного. По сравнению с глазастой Нюкукуони все смотрелись ничего не представляющими из себя простушками.

И вот она приютила меняв своем замке, как однажды пообещала лунной ночью, когда ее стажировка в школечеловеческой магии подошла к концу, и она уезжала домой в карете, запряженнойтройкой единорогов.

— Привет, — улыбкарасползлась по моему лицу.

— Но разве можно себятак изводить? — ее холодные худые пальцы коснулись моей щеки, и я еще разулыбнулся.

— Я не мог поступить иначе.Иначе Мария возненавидела бы меня.

Вопросительный взглядлазурных, как чистые озера, глаз застыл на моем лице.

— Это моя дипломнаяработа, Нюкуку, и я должен пройти этот путь один и сделать все сам.

Желание рассказать всюправду подкатило к горлу. Я понимал, что бывшей ученице нашей школы нельзяразглашать темы своего диплома до тех пор, пока я не получу звания мага. Но яне мог не поделиться с моей любимой эльфийкой всем, что накипело за последнийдесяток дней.

И я начал обо всем и попорядку. Как только я дошел до Пророчества, Нюкуку закрыла рот руками изахихикала.

— В чем дело? -вопросительно уставился я на нее.

— Дело в том, — такихвеселых глаз я у нее никогда еще не видел, и это выражение лица мне нравилось вней больше всего на свете.

Пожалуй, это смеющеесялицо Нюкукулюэль, ее розовые щеки и белоснежные пряди, обрамляющие овальноезагорелое личико, до конца дней моих будет сопровождать теперь в моей памятиобраз этой прекрасной женщины.

— Понимаешь, Димиан, япрекрасно знаю о пророчестве Кассандрии. Ты спал две недели. И я уже началапобаиваться, что ты истощил себя до дна. Понимаешь, о чем я?

Значит, я две неделивалялся в эльфийском замке без сознания. Какое расточительство времени. Как ятакое смог себе позволить. Ладно, прочь грустные мысли. Я чуть себя не истощил.Это ужасно. Маг, который использовал всю магическую силу, превращается в овощ.Он не умирает, он беспомощными телом лежит в постели, а родственники кормят егоиз ложечки. А он даже слова сказать им не может, потому что сил нет. Некоторыедовольно быстро выходили из этого состояния и даже начинали помаленькуколдовать, но большинство магов, пролежав в таком состоянии по несколько лет,просто умоляли родственников прочитать заупокойное заклинание и отправить их встрану мертвых.

Но я смог восстановитьсвои силы, потому что был молод, да и вылакал не все до дна. Благодаря иллюзиивнешности, на которую я выделил отдельный источник, я спас собственную жизнь.Но... увидела ли Мария мое истинное лицо? На этот вопрос я так и не получилответа.

— Ди, о чем ты думаешь?— Нюкуку трясла меня за плечи.

— Да так, ничего...грустно все это. Отличный диплом опасен для жизни.

— Хуже учиться надо, -хихикнула эльфийка, сев ко мне на постель. — Ладно, рассказать про твою Марию?

Конечно! Я уже снетерпением жду ее истории.

К моему великомусчастью, Мари не увидела моей истинной личины. Избранная приземлилась на своемдраконе у ворот Лутиниэля как раз вовремя. Еще час-другой, и я бы сбросилличину, а потом и, вообще, истратил всю свою энергию. Только эльфийская магияспособна излечить истощившегося волшебника. И мне повезло.

Конечно, когдазаметившая снижавшегося дракона Нюкукулюэль выскочила из дворца, то она увиделастранную сцену. Полуголая девка стаскивала со спины летуна до тошнотысимпатичного парня, который что-то тихо нашептывал и был бледен как полотно. Кмоему счастью, тогда я пришел в себя и прошептал в бреду ту клятву, что мы сНюкукулюэль дали в магической школе. Это был своего рода пароль, по которомуона могла узнать меня, а я — его, если нам доведется встретиться под чужимиличинами. Пароль очень прост — сначала нужно сказать имя друга, а потом надревнеэльфийском: 'спаси меня от смерти'.

Моя вторая половинкапрекрасно поняла ситуацию и заперла на целые сутки Марию в комнате для гостей,а меня отнесла в свою спальню и принялась лечить меня. Конечно, никаких следовот моей личины не осталось, отчего мне было очень легко. Мне как-то неудобнобыло представать перед любимой в том позорном виде, от которого сходила с умаиномирянка.

— А ведь она, — грустноулыбнулась Нюкуку, — заподозрила о наших с тобой чувствах. Это правда твояневеста?

— Нет! — словноошпаренный, выпалил я.

— Жаль, — вздохнула она,— а я хотела было тебя поздравить, что ты нашел человеческую возлюбленную...

— Но если это случится,я предам тебя.

— Ты не прав, Ди. Нельзяпредать ту, чья жизнь началась в день сотворения мира и закончится в день концасвета. Твоя жизнь — только эпизод в моем долгом существовании. Я пережиламногих, подобных тебе, и переживу еще больше. Когда ты станешь дряхлымстариком, я все еще буду молода, и это ужасно.

— А если я найду эликсирвечной молодости? — в моих глазах загорелся огонь страсти.

— Нет, — она встала скровати и отошла к окну. — Нам никогда не быть вместе. Оставь меня, Ди. Яникогда не отрекусь от бессмертия. А ты никогда его не найдешь. Давай о другом.Я все никак не могу рассказать тебе, что последние две недели творится в нашемзамке. А это, поверь, интересно.

Она подбежала ко мне ипровела рукой по лбу. Я хотел было заговорить с ней о любви, но что-тонеосязаемое мешало мне сделать это. Язык становился тяжелым, словно свинцомналитым, а в памяти не могли всплыть нужные слова. Околдовала, эльфийка.