Палаццо Сольяно. З.К. Модиньяни

Урсула улыбнулась, а по телефону попросила священника о встрече.

— Если хочешь, давай увидимся сегодня в десять, у меня дома.

— Я приду.

Семья ждала ее. Она села за стол и огляделась. Все против обыкновения были молчаливы, наверное, каждый размышлял над словами Эдуардо. Урсула исподтишка рассматривала задумчивые лица детей. Саверио казался спокойным, он даже и не сомневался в том, что ему придется управлять предприятием. Уже много времени, еще со студенческой поры, он работал с отцом — как в лаборатории, так и за пределами офисов. Он знал все о ситуации на рынках "сырого" и обработанного коралла. Эдуардо доверял ему, и точно так же ценил креативность Кристины, которая в крохотной коралловой веточке видела будущий предмет искусства.

Паола, изучавшая океанографию, была экспертом по подводным водам, занималась исследованием состояния морей вместе с другими молодыми коллегами из Америки и Японии. Она с радостью участвовала в длительных экспедициях, из-за которых она не бывала дома месяцами. Урсула знала о ее романе с коллегой из Лос-Анджелеса. Однажды они поженятся, и Паола уедет за океан. А вот Джанни и Джульетта волновали ее больше всех. Вместе с остальными они выросли в лабораториях. Джанни в два года обработал коралловую веточку, сделав из нее шарик почти совершенной формы. Потом он постепенно отстранялся от кораллов и сейчас было ясно, что он понятия не имел, как распорядиться своим будущим. Он ужасно ругался со старшими братом и сестрами, обвинял их в том, что у них на глазах шоры, и частенько что-то замышлял с Джульеттой, которую Урсула считала очень легкомысленной.

Оба изображали из себя экспертов metal-музыки, и старались не пропускать ни одного концерта групп, которые Урсула считала развязными бескультурными грубиянами. Оба еле-еле учились и держались на расстоянии от старших брата и сестер, откровенно считавших их бездельниками. И несмотря ни на что, Джанни был ее любимчиком, Урсула прощала ему практически все, и считала его самым гениальным из своих детей. Точно так же бабушка любила Джульетту, потому что та была на нее похожа, и пожилая женщина старалась всячески радовать девушку.

Урсула глубоко вздохнула, и тихо сказала, озвучив тем самым свои опасения: "Тот факт, что папа доверил мне управление семьей, не означает, что я должна делать выбор за вас. Каждый из вас должен научиться нести ответственность за свою жизнь, нравится вам это или нет.

— Что ты хочешь этим сказать? — Джанни решил, что Урсула адресовала свои слова ему одному.

— То, что сказала.

— Вот перед вами, во всем своем великолепии, ледяная северная жещина, — пошутила Джульетта. Было явно, что эмоции, вызванные завещанием, вот-вот взорвутся. Урсула внезапно поднялась, положила салфетку на стол со словами: "Уже почти десять. У меня встреча. Увидимся утром."

5

Дон Джироламо пригласил Урсулу расположиться в кабинете, он сидел за письменным столом, заваленным многочисленными бумагами, и периодически поносил элегантно одетого визитера, стоявшего перед ним.

— Это ты называешь прайсом? Я называю это надувательством!

Он увидел Урсулу на пороге, и внезапно успокоился.

— Заходи, дочь моя. Садись.

А затем он обратился к посетителю и заявил:

— У меня нет иудиных сребреников. Другой поставщик будет поставлять мне скамейки.А с тобой у меня разговор закончен. Проваливай, пока я не выгнал тебя пинками.

— Ищите каких угодно поставщиков, но цены как у меня Вам не даст никто. Со всем моим уважением,Вы просто раздражительный старикашка!

Глядя, как вылетает посетитель, священник улыбнулся Урсуле хитрой улыбкой:

— Будем ждать лучшего предложения, дочь моя.

История с новыми скамейками для церкви длилась месяцами. Прихожане собрали достаточную сумму, они знали, насколько въедлив и честен их святой отец.

— Будешь кофе? — спросил священник. Его злости как не бывало.

Он не стал дожидаться ответа. Нажал на кнопку, и будто бы специально ожидавшая за дверью, появилась Пеппина, вечная и верная служанка, с двумя чашками дымящегося кофе. Монсиньор цедил свой кофе, ожидая, пока Урсула откроет ему душу. А она, пришедшая поговорить о тайнах своего супруга, вдруг сказала: "Сегодня мы читали завещание моего мужа".

— Завещание... О, как мы ошибаемся, думая, что можем навязывать свою волю даже мертвыми...

Урсула, у которой не было настроения вступать в беседы, продолжила:

— Он доверил мне управлять семьей.

— А что еще он должен был сделать? Вас было двое, а теперь всем придется заниматься тебе.

— Я боюсь грядущего разлада между моими детьми. Их пятеро, и каждый, рано или поздно, запросит свое. Кажется, не все сознают свою ответственность. Знаете, монсиньор, когда умер мой свекр и донна Маргарита осталась одна с тремя детьми, у нее не было проблем. Тетушка Аркетта такова, как есть, и управление предприятием легло на плечи моего мужа. У тетушки Присциллы была вилла в Сорренто и магазин в Казерте, а Эдуардо занимался управлением, ни на кого не оглядываясь. Я же осталась с пятью детьми, которые слишком непохожи друг на друга. И Джанни, и Джульетта считают кораллы не важными и не нужными. Как я могу разделить поровну наследство, которое мой муж считал неделимым?

— Милая моя, это все дела законников. Почему ты рассказываешь об этом мне?

— Потому что это и дела душевные. Я думала об этом сегодня вечером: когда мы в полном молчании слушали завещание, я чувствовала, как между некоторыми моими детьми нарастало напряжение. Если бы все зависело только от меня, я бы оставила все Саверио, потому что в его руках фирма будет процветать, так, как это было при его отце. Но что делать с остальными?

— Закон о первородстве отменили несколько веков назад, и ты не можешь отправить остальных в монастырь или в полк, как поступали благородные синьоры средневековья.

— Поэтому я здесь. Саверио и Кристина работают на фирме не покладая рук годами. А что касается остальных — одна погрязла в учебе и поездках по миру, оставшиеся двое — просто парочка бездельников. Но когда придет время, наверняка они будут претендовать на наследство в равных долях. Если честно, монсиньор, как бы я хотела устраниться ото всего этого...

— И пусть дети перессорятся между собой. Умница! Твой муж не просил бы тебя обо всем позаботиться, если бы не был уверен в том, что ты справишься как можно лучше. Я не знаю, сколь велико ваше наследство, но я уверен, что никто из твоих детей не умрет от голода. Научи их смотреть в лицо реальности. Расскажи им о том, что тебя мучает, заставь их почувствовать ответственность. Решение придет само, потому что они сами сделают выбор, пусть постепенно, пусть со временем. Ты беспокойся только о том, чтобы между ними была гармония, отныне и навсегда.

Урсула вспомнила обиду Джанни и Джульетты когда они собрались в Америку, в Вермонт, и попросили у отца ту же сумму, какую Саверио запланировал на поездку на Восток. Эдуардо тогда страшно разозлился и не дал денег никому. Урсула помолчала, и наконец решилась заговорить о самом главном:

— Есть еще один мальчик. Шестой сын моего мужа.

— Маленький китаец.

— Вы знали??? — с удивлением спросила Урсула.

— С тех самых пор, как он родился. До сегодняшнего дня я был единственным хранителем этого секрета, Эдуардо признался мне в этой самой комнате. Сейчас его нет, и узел развязался. А ты как узнала?

— Самым худшим образом. Уже важно, хотя я ждала от него большей откровенности.

— Я не хочу чересчур рьяно защищать его, но знай, что и я приложил руку к этой тайне. Может быть, ты забыла, но ты в тот период была невыносимой. И мы с Эдуардо решили, что лучше будет промолчать.

— А потом? Ради всего святого, у Эдуардо было около десяти лет, чтобы признаться мне в существовании этого ребенка!!!

— Он боялся тебя потерять. Надо ли мне говорить тебе, насколько он тебя любил? Конечно, характер у него был не сахар, закрытый, интроверт, ты знаешь лучше меня, но он любил тебя и боялся причинить тебе боль.

— Да знаю я, и все понимаю. Я познакомилась с малышом и его матерью. Китаянка хорошая женщина, у нее своя жизнь, семья, работа. А мальчик...малыш чудесный. Может, мне и не привелось бы с ним познакомиться, но я полюбила его с первого взгляда. Он очень похож на Эдуардо. Гордый, полный собственного достоинства... и изголодавшийся по любви. Мой долг — помочь моим детям принять его. Они воспримут его как захватчика?

— А как они должны будут его воспринять?

— С радостью. Это просто малыш, в котором течет и их кровь тоже. Но мои дети — эгоисты, каждый погряз в собственных мелких проблемах, да и что они будут думать о собственном отце?

— А это уж будет зависеть от тебя, от того, как ты преподнесешь им новость. Я предлагаю подождать немного, до тех пор, пока они не придут в согласие с самими собой. Когда ты увидишь, что они успокоились, только тогда ты сможешь раскрыть им эту тайну.

Урсула понимала, что священник прав. Ей надо подождать, пока семья привыкнет к новому положению вещей.

— Благодарю Вас, монсиньор. Ваши советы очень ценны для меня.

Когда Урсула вернулась домой, ее ждал Саверио. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

6

Он ждал ее в гостиной, прилегающей к ее спальне, и извинился за вторжение.

— Я не мог заснуть. Завтра я улетаю в Японию, с тех пор как умер отец, нам с тобой так и не удалось поговорить.

Саверио исполнилось двадцать девять, но он казался сорокалетним. С малых лет он вел себя, как взрослый. Иногда Урсула спрашивала себя, был ли ее старший сын счастлив. Как и его отец, он обладал огромным чувством ответственности и по отношению к работе, и по отношению к семье. Эдуардо же, всегда взвешенный и молчаливый, был способен на радостные сюрпризы. В возрасте Саверио Эдуардо уже был женат и был счастливым отцом двоих детей. У Саверио никогда не было девушки, он никогда не был влюблен. Два года назад у него были отношения с дочерью неаполитанского ювелира. Они провели вместе несколько месяцев в Канаде, но когда вернулись домой, объявили о разрыве отношений. Как-то Саверио, переборов замкнутую натуру, признался Урсуле:

— Франческа была вечно недовольна мной, все время говорила, что я больше люблю свою работу и свою семью, а не ее. Если женщина настолько ограниченна, что не понимает моих ценностей, это не моя женщина.

— В таком случае, боюсь, ты никогда не найдешь свою вторую половину.

— Папа же нашел тебя! Я не думаю, что ты такое уникальное исключение. Где-нибудь в этом мире наверняка существует моя суженая.

А сейчас Саверио ждал ее, чтобы поговорить, и как всегда, смотрел на нее своим мрачным взглядом исподлобья, и казался таким смешным в пижаме.

— Слушаю тебя, солнышко.

— Надо решить несколько проблем. Сейчас, когда отца больше нет, мы четко должны определить свои роли. Особенно мою. Я попросил Джанни кое-что сделать, а он ответил, что не собирается получать от меня указаний. С отцом бы он так себя не вел.

Прошел всего месяц, а ее мальчики уже дерутся, как заправские петухи. А потом начнут воевать и девочки...Завтра Саверио отправится в долгую командировку, как знала Урсула, сначала в Японию, потом на Тайвань, ему предстоит заниматься важными сделками по покупке и продаже. И было бы замечательно, чтобы он беспокоился только об этом. Урсула постаралась говорить с ним спокойно, постаралась развеять его волнение.

— Послушай, милый. Джанни — это моя проблема, потому что он не осознает, что родился с кораллами в голове и в сердце. Он ведет себя, будто зверь в клетке, потому что еще не осознал, чего хочет от жизни.

— Он ведет себя как полный придурок.

— Нужно дать ему время.

— Но время не будет его ждать! Например, нам надо срочно закупить коралл, потому что та партия, которая на складах у Монджелло, разойдется неизвестно к кому и куда. Этот проныра Скапече уже рассказал Монджеллоо нашей ситуации, и сделка отложится на неопределенный срок, потому что этот тип готов купить все по стопроцентной предоплате. Завтра я улечу. А Кристину отправить я просто не могу. И кажется, с Монджелло мы пролетели.

Саверио говорил о пожилом коралларо, который, не имея наследников, сворачивал деятельность, и Эдуардо с ним договаривался о закупках.

— Это все? Завтра на рассвете я буду звонить в его дверь, и обещаю тебе, что опустошу не только его склады, но и скуплю у него все самое интересное.

— Но это не твоя задача, мама.

— Моя задача — двигаться дальше, и я займусь этим. Конечно, мне очень не хватает вашего отца, но так как последние тридцать лет своей жизни он учил и меня, и вас всему тому, что знал, пришло время продемонстрировать все наши знания. У нас все получится, и он обязательно гордился бы нами. Езжай спокойно, Саверио, и верь в свою маму, и в Джанни тоже. Придет день, когда вы будете работать плечом к плечу и достигнете многого вместе.

— Да забудь ты о Джанни, моя бы воля — давно бы погнал его из дома пинками.

— Должна тебе признаться, иногда мне тоже очень хочется так сделать.

— Это пошло бы ему на пользу.

— Вряд ли. Ты еще не понял, что он тобой восхищается, что хотел бы быть похожим на тебя? Но ему не хватает веры в самого себя, он считает тебя недостижимым идеалом и поэтому и злится, и влипает в неприятности.

Урсула знала, что ее сын будет думать над этим разговором.

Саверио обнял ее,и поцеловал в щеку.

— Увидимся перед твоим отъездом, завтра утром. Вместе позавтракаем, — пообещала сыну Урсула.

Урсула легла в кровать, зная, что не заснет. Она решила зарядить мобильный, и нашла кучу неотвеченных звонков. От Дамианы в том числе.

На часах была почти полночь, и все-таки Урсула позвонила ей.

— Ну наконец-то! Что с тобой произошло? Ты хоть представляешь себе, как я беспокоилась? Ты уехала, не предупредив меня, и не звонила, и не отвечала на мои звонки!

— Дамиана, я так устала. Я тут столкнулась со столькими проблемами, и честно говоря, мне совсем не хочется о них говорить. Знаешь, о чем я мечтаю? О волшебной палочке, которая бы вернула меня назад в юность, когда я видела будущее только в розовых тонах, когда я торчала в мастерской у отца. Помнишь, пока он чинил обувь, я делала уроки. Или когда я сидела за столом в кухне, мама шила, а я делала банты из обрезков. Или как мы гуляли по корсо Буэнос Айрес и разговаривали о мальчиках. Я тебе вот что скажу: мне снова хочется сбежать. Давай куда-нибудь с тобой отправимся, а?

— Можешь снова вернуться в Милан. Сегодня в магазин приходил Альберто и спрашивал о тебе.

— Альберто? Он?

— Ага. А ты знаешь, что он женился?

-... Женился?

— Ты говоришь таким тоном, будто бы он совершил преступление.

— Могла бы и сказать.

— Помнишь, ты просила о нем не упоминать? Он развелся два года назад. Его жена была, да и сейчас остается, одной из моих клиенток. Красавица, принадлежащая к известной венецианской семье. Врач, как и Альберто. Они познакомились на какой-то конференции. В первые месяцы их брака он сопровождал ее в бутик и будто бы ждал от меня новостей о тебе. Думаю, он женился, надеясь забыть тебя, как видишь, это ему не удалось. Он все еще любит тебя.