После войны

Однако неловкость моя разрешилась очень быстро и совершенно неожиданно: боги сжалились и поторопили СОБовцев, которых мы с Лесиславом выскочили встречать, оставив танкиста с детьми. Правда, когда из двух скоростных самоходок высыпались бойцы, оказалось, что собственно службистов всего двое.

Совсем молодой альтенант, наверняка только окончивший учёбу — это всегда видно по ошарашенному восторгу в глазах и едва заметно трясущимся от волнения коленкам. Его, вероятнее всего, отправили сюда "на выгул", — посмотреть, что такое работа в полевых условия, принюхаться, осмотреться. Проще говоря, "в нагрузку". Альтенант был южной масти — черноволосый, черноглазый и смуглый, наверное, из горцев, держался очень скованно, но явно пытался с этим бороться.

А вот второй своим присутствием с лихвой заменял весь положенный состав службистов, являясь гроссмастером Оборонной службы. Оборонщики — это весьма редкие люди; не столько из-за редкости таланта, сколько по причине низкой востребованности. Это те, кто посвящает свою жизнь работе с традиционными разделами магии и ритуалами. Судя по всему, перед нами предстал если не начальник Тарасовского отделения СОБ, то уж его заместитель как минимум: из Оборонщиков часто получаются отличные администраторы и организаторы, а вот в открытом бою пользы от них мало.

Гроссмастер был человек широкий, тяжёлый и приземистый, как секретер начала прошлого века. Впрочем, он и по возрасту тому секретеру не слишком уступал — ему было лет восемьдесят. А, учитывая, что "традиционные" маги живут несколько дольше обычных людей, а выглядеть могут и старше, и моложе реального возраста, то, с таким же успехом, ему может быть от пятидесяти до ста с лишком.

В остальном группа была донельзя разношёрстой — видимо, набирали в спешке из тех, кто был под рукой. Из офицеров — мастер-оракул медицинской службы, строгая прямая женщина лет сорока пяти, с совершенно седыми коротко обрезанными волосами под пилоткой, жёсткой складкой в уголках губ, нахмуренным лбом и выцветшими серыми глазами, а также капитан-целитель, усталый и какой-то весь осунувшийся мужчина примерно моего возраста, выражением лица напоминавший старую побитую жизнью дворнягу. Ещё два командира — оба майоры, оба следователи, даже примерно одного возраста, лет под сорок, только один — из прокурорской службы, какой-то весь нервный и слишком уж подтянутый, а второй, кажется, из районного отдела милиции, насквозь прокуренный, откровенно ехидный, держащийся независимо и с непонятной флегматичной насмешкой над всеми окружающими. Такой, чувствуется, не то что нежити — Чернуха не испугается. Впрочем, ничего удивительного: в тылу нашей стремительно наступавшей по всем фронтам армии у них и работы было по горло, и насмотрелся он ничуть не меньше, а то и побольше любого командира на передовой.

Кроме того, имелось трое сержантов и десяток рядовых, тоже из разных ведомств — и караульная служба, и пограничники, и кадровая пехота, и танкисты.

— Ну, здорово, бойцы, — поприветствовал нас тяжело отдувающийся после спуска по крутой узкой лесенке гроссмастер. Я отсалютовал и попытался, было, доложиться по всей форме, но меня оборвал взмах его руки. — Да полноте, голубчик! Чай, не на приём ко мне пришёл, а официально меня тут и вовсе нет, — он насмешливо хмыкнул и задумчиво пожевал губами. — Так ты, стало быть, тот бузотёр, что нам кипёж поднял?

— Товарищ гроссмастер, так я же... — попытался начать я, но так и не смог придумать внятного оправдания, тем более что не вполне понимал, в чём именно меня обвиняли.

— А, молодёжь, — он вновь махнул рукой. — А, Лесислав, и ты тут? Будь здоров, — с этими словами он пожал руку хитро улыбающемуся в усы леснику, и вновь переключил внимание на меня. — Сам-то не понимаешь что ли? Когда такое сообщение приходит, ни много ни мало, от обермастера-огневика, тут и до паники недалеко! — хмыкнул он. — А он, гядите-ка! Живёхонький тут стоит.

— Я бы не сказал, что это моя заслуга, — рискнул вмешаться я.

— Да уж доложили, доложили, — он опять неопределённо махнул рукой. — Хорошо, что сразу сам собрался идти; раз тут умёртвия, то мне и отдуваться придётся, коль жрецов позвать не подумал. Вон, видишь, какую компанию тебе собрал? — он широким жестом указал на разбирающих снаряжение бойцов. — Всех, кто под руку попался. Одну только Велью Стапановну вот из госпиталя выдёргивал, можно сказать, прямым распоряжением. Цени, от важных дел лучшего специалиста по твою душу отвлёк!

— Самон Самоныч, довольно уже балагурить, — недовольно поморщилась оракул. — Вы, во-первых, товарища гвардии обермастера уже, кажется, довольно ошарашили, во-вторых, время напрасно тратите и, в-третьих, умёртвия — это, мягко говоря, веская причина, чтобы оторвать меня от работы. Скажите, господа офицеры, здесь далеко идти до места, где вы с ними повстречались? — она строго посмотрела на нас с лесничим. Кажется, даже он в этот момент почувствовал себя нерадивым учеником, поленившимся выучить урок, и стоящим теперь перед строгой учительницей, краснея ушами.

— С полчаса быстрым шагом, — за меня ответил князь. — Если напрямки через лес.

— Ну, учитывая, что до леса здесь недалеко, самоходки лучше оставить, — распорядился так и не представившийся гроссмастер Самон Самонович. Впрочем, я, кажется, был единственным, кто его не знал. — Пойдёмте, что ли, помолясь. Эх, ну чисто — цыганский табор, — сокрушённо покачал головой он, оглядывая нашу пёструю компанию.

— Погодите ещё минуту, — бесцеремонно оборвав старшего по званию, оракул пристально глянула на дом, у которого мы стояли, и обернулась к сопровождавшему её капитану. — Татьев, там, в доме, ваша помощь, как мне кажется, будет куда более ценной. А у нас... ну, полагаю, с обмороками, рвотными рефлексами и прочими стрессовыми реакциями я и сама справлюсь.

— Так точно, — кивнул целитель без какого-либо намёка на эмоции и с всё той же усталой миной на лице ушёл в дом.

— Третьи сутки дежурства, устал мальчик, — покачав головой, сообщила оракул. Почему-то показалось, что обращалась она лично ко мне. Почему — я предпочёл не задумываться; оракулы — очень странные люди. — А теперь — в путь, господа. Не стоит ждать ночи, хоть у нас и есть при себе специалист-огневик, — оракул едва улыбнулась уголками губ, и первая двинулась в нужном направлении. Кому-кому, а ей проводник точно был не нужен.

В итоге нас, конечно, всё-таки вёл князь. Общее направление мастер Оракул знала, но вот на предвиденье оврагов, завалов и молодых ельников тратить её силы никто не собирался.

В прошлый раз я шёл сюда один, и мне было страшно. А сейчас получилось что-то вроде увеселительной прогулки по лесу — шли развёрнутой цепью, больше похожей на толпу неопытных грибников. Группками по два-три человека, разговаривая, шутя, изображая бдительный контроль окружающей местности.

— Илан, — позвал меня знакомый голос из-под ног. — Отстань немного, я хочу тебе кое-что сказать.

Учитывая, что я плёлся в хвосте процессии, к тому же один, проблем это не составило — я просто остановился прикурить.

— Что случилось? Ты где был? — поинтересовался я вполголоса.

— Искал, откуда твари вылезли. Приходилось быть осторожным; создания ваших богов опасны даже для меня. Но не это главное, нашёл я. Там, в овраге, где мы и предполагали, просто под землёй и очень качественно замаскировано. Я к чему, собственно. Не ходил бы ты туда, а?

— Если ты просто за меня переживаешь, не стоит — самое страшное позади, — я хмыкнул. — А если нет — обоснуй.

— Переживаю, только не за твою жизнь, — поправил Тень. — Таких опасностей, чтобы эти не справились сами, там нет. Просто... не стоит на это смотреть. И даже рядом стоять. Правда, не стоит.

— Всё настолько плохо? — я вздохнул.

— Хуже, чем ты можешь себе представить, — тихо откликнулся он. — Даже мне стало плохо, — от того, как это выглядит, и от сопутствующей ауры. Кроме того, подозреваю, там ещё и запах соответствующий. Мне заранее жалко следователей, которым во всём этом предстоит копаться: боюсь, спокойно употреблять пищу они после этого долго не смогут.

— Я тебе верю, но ты же сам прекрасно понимаешь, что в любом случае я пойду. Во-первых, моя помощь может пригодиться. А, во-вторых, будет нехорошо, собрав такую толпу, по-тихому сбежать, согласен?

— Согласен, — он вздохнул. — Я, честно говоря, и не надеялся, что ты послушаешься. Просто... как вы, люди, это называете, "захотелось выговориться".

Я вдумчиво кивнул и, испепелив окурок, рысцой двинулся догонять остальных.

В оставшееся до оврага время было, о чём подумать.

Мне с каждым шагом всё меньше и меньше хотелось продолжать путь. Тени я верил полностью и безоговорочно, — на этой войне он видел всё, что видел я, и под столь сильным впечатлением от увиденного не бывал никогда. С другой стороны, присутствовало любопытство — извечная человеческая черта, в данном случае даже постыдная, но ничего поделать с ним я не мог. Впрочем, если не получится его удовлетворить, я не расстроюсь.

В итоге решив положиться в этом вопросе на волю Вехи, я постарался переключиться на другую тему. В частности, прикинуть, по какому маршруту продолжать свой путь домой. Получалось, что продвигаюсь я значительно быстрее запланированного, несмотря на все неприятности по пути, и имею все шансы попасть в родной город где-то в течение месяца-полутора. Даже не знаю, радоваться этому поводу, или огорчаться. Конечно, и там можно дела найти, но, боюсь, через пару недель гражданской жизни, да ещё на одном месте, могу затосковать и захотеть обратно. Но на такой случай тоже есть идея: путешествовать по окрестностям в поисках всё тех же тварей, каких я встречаю в изобилии по дороге. Под Приасском такие бои были, что "ничего не быть" там не может просто по определению.

Расскажи кому о моих мыслях — не поверят. А если поверят, то удивлённо возразят, мол, не навоевался, что ли?

Однако, всё довольно просто, и даже, наверное, немного смешно. Я вполне навоевался — более чем! Мирное время настало, и наконец-то, и давно пора, и хоть бы вовсе её не было, той войны. Просто... Стыдно признаться, я ужасно боюсь добраться-таки до родного города. Боюсь, потому что совершенно не представляю, как можно жить "на гражданке". Вернее, теоретически-то, конечно, знаю, но сам никогда не пробовал, и потому — боюсь.

Так сложилось, что единственные мои годы без армии — это детство в приюте. Потом был ГУБМ; вроде бы учебное заведение, но дисциплина практически казарменная, даром что в мирное время почти все выпускники отправляются в запас, работать по второй, невоенной специальности. Я вот по второй профессии сварщик.

После Университета началась военная служба, и за все эти годы я настолько привык жить по уставу, что без него жизнь представляю весьма смутно. Даже сейчас я — кадровый офицер, пусть и в отпуске. Пока я еду, мирная жизнь ещё не началась. А вот потом...

Но долго раздумывать о будущем не получилось: до места добрались сравнительно быстро. А если учитывать габариты и телосложение гроссмастера-службиста, то даже невероятно быстро; меня вообще терзали сильные сомнения, что он не сможет дойти самостоятельно. Дополнительное подтверждение известного правила "внешность обманчива", а уж внешность гроссмастера-оборонщика — особенно.

Оракул тут же указала место в стенке оврага, где находился вход в искомое подземелье, по её словам — довольно небольшое, и скромно отошла в сторону. После короткого совещания вскрывать решили со всеми предосторожностями. Делать это должен был сразу вызвавшийся Лесислав, лучше всех из присутствующих владеющий магией земли, под нашим с гроссмастером прикрытием.

Некоторое время мы ждали, пока грузный неторопливый старик нанесёт необходимые символы, разожжёт небольшую походную жаровню, достанет все нужные ингредиенты... В общем, обычная подготовка к ритуалу. Все ритуалы и обряды всегда похожи, поэтому, не зная тонкостей, понять их невозможно. Я тонкостей не знаю, поэтому даже не пытался наблюдать.

Умёртвия попытались присоединиться к нашей тёплой компании минут через пять, совершенно безразличные к солнечному свету, но в этот раз их встретили слаженные очереди опытных бойцов, заранее выставленных с этой целью по периметру. Сейчас твари выглядели не грозно и не страшно; даже отвратительными их назвать не получалось. Скорее, жалкими.

После получаса подготовки оборонщик скомандовал "в атаку!", и все, подобравшись, заняли свои места. Часть бойцов остались бдительно охранять внешний периметр (а вдруг тут ещё какая гадость кроме умёртвий, на которую хорошо действует свинец из автоматного магазина?), ещё двое встали напротив предполагаемой двери с оружием наготове. Лесислав, кряхтя, улёгся на спину на краю оврага над самым проходом, — с землёй удобнее работать именно лёжа, особенно если нужно аккуратно сделать что-то сложное.

Не знаю уж, что нашаманил Самон Самонович, но теперь и я чувствовал силу, скрывающую подземелье: пузырь, закрывающий сам вход, уходящий стенками куда-то в глубь земли. Судя по всему, сеть заклинания была сплошная и закрывала нору со всех сторон. Я встал рядом с этой плёнкой так, чтобы не перекрывать линию огня бойцам с автоматами, и тоже приготовился.

Земля разверзлась бесшумно и быстро, как и положено разрушаться сложной иллюзии. И в тот же момент мы, одновременно вздрогнув, обернулись на неожиданный звук.

Кричала оракул. Опытная, прошедшая войну, холодная и решительная женщина.

Да нет, не кричала... Это был переливчатый, срывающийся, леденящий душу вой, который, казалось бы, просто не способно издать человеческое горло. Бледная, страшная, с впавшими щеками, тёмными кругами вокруг глаз, в которых застыла смесь ужаса, боли, ненависти и боги знают, чего ещё. Через несколько секунд она обмякла, потеряв сознание. К счастью, рядом оказался успевший среагировать молодой службист, подхвативший женщину.

А потом уже все почувствовали идущий снизу запах тлена и гниющего мяса. Мы с автоматчиками переглянулись. Сержант, мой ровесник, рыжеволосый здоровяк трёх аршин ростом с рваным шрамом от виска к подбородку, нервно усмехнулся, а его напарник шумно сглотнул.

— Итак, господа, кто желает составить мне компанию? — я тоскливо вздохнул и оглядел присутствующих.

Ежу понятно, что первым, несмотря на все предупреждения тени, придётся идти мне. Первым на случай непредвиденных осложнений лучше пойти офицеру, нас здесь трое. Четверо, если считать лесника. Оракул в обмороке, да и толку там с неё, оборонщик нас всех лучше отсюда прикроет, да и в ход он может элементарно не пролезть. Князь не боец, молодой службист пока тоже.

— Я пойду, — высказался побледневший, но решительный альтенант. Водник с хорошими способностями, действительно может в случае чего помочь. Да и полезно ему будет.

— Пошли, чего уж там, — кивунл рыжий сержант, а вслед за ним закивали и остальные. Лезть не хотелось никому, но трусов здесь не было. Я вопросительно посмотрел на стоящего в некотором отдалении гроссмастера, — нехорошо как-то получается, всё-таки он старший по званию, да и подчиняется вся эта компания ему, так что именно он по уставу должен назначать добровольцев и ставить задачи.