Буря приключений

— Поймал! — восторженно воскликнули девушки, а пойманная русалка, взмахнув хвостом, потянула юного бога на глубину. Ее светлые волосы, перевитые жемчужными нитями, под водой казались изумрудным облаком. Бирюзовые глаза шаловливо блестели.

Элегор, поспешно, пока не успел наглотаться соленой жидкости, мысленно пожелал обрести способность дышать и говорить под водой. Желание бога, не противоречащее никакому из условий Закона Желания, исполнилось.

— А ты ловкий для сухопутного, — кокетливо прошептала русалка, словно невзначай поплотнее прижимаясь к юноше.

Она была тоненькая, гибкая и прохладная, только грудки, к сожалению, оказались маловаты. Но с этим недостатком Элегор, поглощенный созерцанием всех остальных прелестей, быстро смирился. Что же касается хвоста... Элия говорила, что он может трансформироваться в ноги. Критически оценив свои возможности и опыт в любовных играх под водой, герцог решил, что это было бы здорово.

Возбужденно поблескивая глазами, русалка хихикнула:

— Все равно тебе водить. Я тебя сейчас осалю, — и юноша почувствовал ее соленые, прохладные губы на своих губах. Такой способ 'осаливания' пришелся Элегору по душе, он тут же с энтузиазмом ответил на поцелуй.

— Нечестно! — в шутливом возмущении заголосили нырнувшие вслед за подружкой русалочки, — Лесу поймал, а нас нет.

Элегор рассмеялся и, не выпуская Лесу, свободной рукой ухватил еще одну русалку. Та притворно взвизгнула и обвила его руками, остальные повисли на юноше сами, принявшись его оглаживать, шлепать и щекотать.

— Поплыли в грот! — хором закричали русалки и потянули юношу к темному зеву широкого подводного прохода в скалах.

Вынырнув на поверхность, герцог пару секунд привыкал снова дышать воздухом. Одна за другой, и все девушки высунули мокрые головки из воды.

Грот, вместо фонарей освещенный большими красивыми ракушками розового, зеленого и голубого отлива, был просторным и очень влажным. Амфибии прекрасно чувствовали себя в такой среде. Элегор вылез на берег, а вслед за ним собралось выбраться на сушу и несколько русалок. Так герцог впервые увидел, как их хвосты, чуть замерцав, превратились в очаровательные стройные ножки.

Пологий берег грота был щедро устлан какими-то полусухими водорослями и губкой. На нескольких больших плоских камнях лежали женские безделушки и маленькие зеркальца. Видимо, русалки любили здесь отдыхать и частенько заканчивали игры в 'догонялки'.

— Какай ты красивый! — щебетали девушки, окружив юноша и оглядывая его со всех сторон. — И сильный! Какие мускулы!

Мягкие прохладные пальчики с перепонками скользили по его шее, плечам, груди, спине, спускались и ниже. Элегор в ответ пытался обнять, поцеловать и огладить как можно больше девушек сразу, дабы не посрамить честь гостя из Лоуленда.

— Совсем непохож на тритонов! Пальцы без перепонок, нет жабр! И волосы черные! — какая-то бойкая зеленоглазая русалка запустила сразу обе ручки во влажную буйную шевелюру юноши, за что получила горячий поцелуй.

— А твоя кожа всегда такая смуглая, или ты просто хорошо загорел? — хитро спросила Леса, опуская глаза на плавки Элегора.

— Хочешь проверить? — краем рта ухмыльнулся довольный герцог.

И радостно щебечущие девушки, не дожидаясь иного ответа, тут же взялись за обследование, стаскивая с юноши его единственную одежду. В общем, герцог быстро понял, что русалки с ногами ничем не отличаются от обычных девушек и в догонялки играют так же...

Удобно расположившись на мягких, слегка пружинящих водорослях, испускавших приятный слегка пряный аромат, перебивавший запах рыбы, Элегор лениво накручивал на палец пряди длинных светло-зеленых волос Лесы. Девушка устроилась на его груди. Другая русалка, прижавшаяся к герцогу бедром — Тиса, кажется, — дремала. Убрав ладонь с ее груди, герцог осторожно приподнялся. Рядом сидели еще две русалки, чьи имена Элегор не дал себе труда запомнить. Девушки сплетничали, болтая ногами в воде, расчесывали причудливыми гребешками длинные волосы и вплетали в них ракушки и крупные низки превосходного жемчуга. Остальные русалки (сколько их было всего, герцог не считал) куда-то подевались. Может быть, поплыли играть в догонялки с матросами? Наигравшийся Элегор не стал обижаться на ветреных подружек.

Потревоженная его движениями Леса открыла подернутые томной пеленой глаза и прошептала:

— Ты очень хорошо играешь в догонялки, Элегор.

Юный бог только беспечно рассмеялся, погладил девушку, перевернул ее на спину и прижал к подстилке из водорослей.

— Я хочу сделать тебе подарок, — сказала Леса, когда юноша на секунду прервал жгучий поцелуй.

— Ты мне уже сделала подарок. И твои подружки тоже. Хочешь обменяемся ими снова? — рука герцога заскользила по плоскому животу русалки ниже.

— Подожди, — девушка ласково перехватила его ладонь.

— Ненавижу ждать, — откровенно признался Элегор, пытаясь закрыть ей рот поцелуем, но Леса ловко увернулась.

— Пожалуйста! Я хочу, чтобы у тебя осталась память обо мне, — лукаво и почему-то чуть грустно улыбнулась она.

— Я и так тебя навсегда запомню, — беспечно пообещал герцог, как обещал уже не раз, хотевшим этих слов симпатичным девушкам.

Молодая, но не отличавшаяся детской наивностью русалка недоверчиво хмыкнула и выскользнула из-под Элегора.

— Сейчас! — она метнулась куда-то вглубь грота и быстро вернулась оттуда с большой витой ракушкой, похожей на те, что освещали подводное убежище. — Вот! Возьми, пожалуйста!

Но герцога больше не пришлось уговаривать. Юноша восхищенно уставился на чудо, попавшее к нему в руки. Замысловатая поверхность ракушки — изящные гладкие завихрения и плавные рожки-отростки — переливалась всеми цветами радуги, а изнутри ее, словно подсвечивая, лилось таинственное сияние.

— Восхитительно! — в эстетическом упоении выдохнул Элегор, проводя пальцами по изгибам раковины, веря и одновременно не веря тому, что подобную совершенную красоту форм могла сотворить природа.

— Это на память обо мне, — промолвила Леса, глядя куда-то вбок, и зачем-то быстро провела ладонью по лицу и часто-часто заморгала.

— Спасибо! — от всей души поблагодарил герцог и снова потянулся к девушке, дабы выразить благодарность не только словами.

— Теперь ты сделай мне подарок, — шутливо потребовала русалка, приставив пальчик к груди Элегора.

— Все что хочешь и сколько хочешь, — пообещал юноша, привлекая Лесу к себе и целуя острые ключицы русалочки под ожерельем из отшлифованных водой овальных изумрудов и мелких разноцветных ракушек.

— Отнеси ракушку к себе на корабль, — кокетливо улыбнувшись, выдохнула девушка.

— Обязательно, — посулил Элегор в промежутках между поцелуями.

— Отнеси сейчас! — уклоняясь от ласк пылкого юноши, вновь настаивала Леса столь упрямо, будто это было вопросом жизни и смерти.

— Зачем такая спешка? — недоуменно спросил герцог, недовольно насупив густые брови.

— Отнеси, — всерьез заупрямилась Леса. — А то вдруг потеряется?

— Не потеряется.

Девушка ловко выскользнула из его объятий:

— Ну что тебе стоит? Давай быстрее! Я тебя жду, — она призывно улыбнулась.

Поняв, что иначе от упрямицы ничего не добьешься, и по опыту зная, что женщины бывают необыкновенно упорны в вещах совершенно непонятных даже самому проницательного из мужчин, Элегор оставил пустой спор. Поспешно натянув плавки и прихватив ракушку, бог нырнул, чтобы сразу телепортироваться к яхте. В несколько широких гребков достигнув борта, юноша окликнул матроса, чтобы тот бросил ему веревочную лестницу.

Ловко вскарабкавшись на палубу, юноша решил отнести ракушку в гостиную. Пусть уж любуются все! — великодушно подумал Элегор. Недолго думая, — к чему медлить, когда в гроте ждут русалочки, — герцог пристроил подарок Лесы на стол и собрался уже выскочить на палубу, чтобы плыть назад к подружкам, но тут до чуткого слуха юноши донесся высокомерно-нетерпеливый голос Мелиора:

— Отчаливаем!

Затем тот же голос, став чудом мелодичности и ласки, ненавязчиво предложил:

— Дорогая, если ты не против, я ненадолго покину твое милое общество, дабы принять душ и переодеться в нечто более подобающее. А потом мы скомпонуем нашу коллекцию ракушек в гостиной. Это собрание станет настоящим украшением яхты.

Элегор так и замер на месте, зло сузив глаза, метавшие серебряные молнии и сжав челюсти. 'Отчаливаем, значит. А как же я? Решил 'забыть' на отмелях? Ну-ну. Будет тебе сюрпризец, спесивый ублюдок! — хмыкнул юноша и задался вопросом: — Интересно, а Элия тоже захотела избавиться от меня или знает, что я уже здесь? Проверим!'.

Герцог ни за что не признался бы самому себе, насколько его беспокоит доброе отношение принцессы. Но оно действительно было важным для Элегора. Пусть леди Ведьма, как юноша в шутку любил именовать Богиню Любви, подсмеивалась над ним, но часто выручала из передряг, и молодой бог был почти уверен, что это нечто большее, чем минутная прихоть могущественной волшебницы, и даже не приятельство, а почти дружба. И Элегору было бы больно оказаться преданным.

Как только принц скрылся в своей каюте, герцог Лиенский быстрой тенью скользнул к себе в комнату, мигом переоделся и вернулся в гостиную, на ходу приглаживая мокрую шевелюру, как всегда боровшуюся с хозяином за свою независимость. Элегор хотел оказаться в комнате первым.

Русалки, конечно, были великолепны, но не стоили того, чтобы остаться на отмелях, пренебрегая путешествием на яхте и доведением до белого каления надменного принца Мелиора. Ради вкуса мести, Элегор, как и всякий истинный лоулендец, с готовностью пренебрег кратким любовным приключением.

Еще по пути на яхту принц и принцесса условились заняться составлением коллекции сразу, как только примут душ, чтобы избавиться от океанской соли, и переоденутся. Мелиор припомнил, что в гостиной у него найдется пустой шкаф, закрытый иллюзией сервиза, словно созданный для того, чтобы расположить на его широких полках ракушки.

Принцесса приводила себя в порядок недолго. Конечно, Элия, если хотела, могла, уподобившись брату Энтиору, часами сидеть перед зеркалом, поправляя мельчайшие складочки, выбирая подходящий цвет и фасон туфелек или колечко с камушком того же оттенка, что и наряд, но обычно богиня одевалась гораздо быстрее любой лоулендской красотки. Дело было не в расторопности прислуги или сноровки самой Элии, ей помогал подарок Звездного тоннеля Межуровнья — диадема. Это украшение не только магически причесывало и убирало волосы, но и способно было застегивать крючочки, молнии, кнопки, пуговки, завязывать тесемки, скалывать брошки. Словом, все то, что портные всех миров во все времена умудрялась пришпандоривать даже на крохотный участок ткани, заставляя модниц и модников, а потом и их поклонников основательно помучиться с туалетом. Чудесная диадема избавляла хозяйку и от необходимости держать камеристку, и от нудной обязанности мучиться с одеждой самой, давая впридачу преимущество в скорости.

Поэтому Мелиору пришлось поторопиться. Он даже позволил себе такую вопиющую вульгарность, как одеться, воспользовавшись магией, а не помощью камердинера. Ничего поделаешь, он катастрофически опаздывал! А все из-за того, что, увлекшись выбором шейного платка подстать нежно-кремовому кружеву рубашки и отделке короткого жилета, принц совершенно потерял счет времени!

Через полчаса брат, сестра и два пажа, осторожно придерживающих мешки с раковинами, были у порога гостиной. Мелиор, ослепительно улыбаясь сестре, лично распахнул дверь и пригласил ее войти первой. Улыбка медленно сползла с побледневшего лица принца, когда его взгляд оторвался от прекрасной фигуры Элии, переместившись на предметы интерьера комнаты. Исчезла не только улыбка, вся радость улетучилась из души принца вместе с жестоким крушением абсолютной уверенности в том, что он ловко отделался от герцога Лиенского, оставив его считать русалок и тритонов на отмелях.

— Привет! — словно и знать не знал о вероломстве и подлости Мелиора, лучезарно улыбнулся принцу Элегор, поднимаясь с углового дивана и с наслаждением разглядывая два бледно-розовых пятна на скулах — предательских свидетельств гнева бога. Герцог продолжал держать в руках великолепную раковину, которую рассматривал до появления в комнате Мелиора и Элии.

— О, герцог, здравствуйте! Хорошо повеселились? И вы тоже собирали ракушки? — оживилась принцесса и, не обращая внимания на оторопь брата, принялась забрасывать Элегора вопросами.

— Да, отлично развлекся! Ты была права, игры в догонялки с русалки очень увлекают! А ракушка — подарок одной из шести очаровательных хвостатых подружек, впечатленной моими талантами... к играм, — нахально улыбнулся Элегор и, не сдержавшись, злорадно покосился при этом на принца. Принцесса была ему явственно рада и нехорошие подозрения о вероломстве подруги оставили герцога.

— Раз у тебя тоже есть ракушка, нечего бездельничать! — весело скомандовала Элия. — Присоединяйся к нам и помоги расставить коллекцию!

Пажи тем временем аккуратно выложили содержимое обоих мешков на обеденный стол и удалились. Герцог окинул взглядом огромную кучу ракушек и тут же, вняв призыву принцессы, загорелся идеей нового развлечения. Уж чего-чего, а лени в Элегоре сроду не было ни миллиграмма. Юный бог охотно включился в работу. Чуть отошедший от ужасного разочарования и снова обретший способность к членораздельной речи Мелиор принялся высокомерно ворчать на добровольного помощника: 'Нет, не ставь зеленую ракушку туда, это место для синей...подвинь розовую влево... зачем ты схватил эту витую, мы положим ее в последнюю очередь...'

И так далее и тому подобное. К удивлению принца, ожидавшего, что герцог вспылит, нахамит и уберется из гостиной, Элегор только ухмылялся во весь рот и безропотно подчинялся приказам, впрочем, довольно разумным приказам, хоть и отданным в весьма безапелляционной форме. Кому как не Богу Коллекционеров было в совершенстве знакомо искусство компоновки новых собраний? Словом, принцу так и не удалось утолить свою досаду, поругавшись с назойливым герцогом.

Несмотря на бесконечные придирки Мелиора, а может и благодаря им, не щадившим ни Элегора, ни Элии (правда, с сестрой принц обращался куда вежливее) коллекция была составлена довольно быстро. Как только основная работа была закончена, Элия категорично предложила, не дав Мелиору навести на ракушки последний лоск:

— Требую немедленно отметить сие эпохальное событие праздничным обедом, не дожидаясь моей голодной смерти и последующего воскрешения в качестве мстительного ненасытного призрака!

— Поддерживаю ваше высочество в благом начинании! — тут же чистосердечно воскликнул герцог, у которого игры в догонялки с русалками вызвали просто зверский аппетит.

Мелиор снисходительно кивнул в знак согласия и, подняв с подноса серебряный колокольчик, позвонил, приказывая подавать на стол.

Глава 6. Тайна троянской ракушки. Путь в Тарису

В процессе поглощения пищи, — этот возвышенный ритуал всегда успокаивал Мелиора и настраивал его на умиротворенно-философский лад, — у принца возникла новая гениальная идея счастливого расставания с неугомонным, настырным, нахальным, задиристым и мерзким герцогом Лиенским. Всесторонне обдумав ее, бог составив план и, не найдя в нем ощутимого изъяна, начал понемногу расслабляться.