Проблемы космического масштаба

— В чем дело стоит? Выбивай из начальства, думаю на пару-тройку ваших научных игрушек в год твои генералы потянут. И вообще не забивай мне голову, скажи лучше чего эту хламину не снимаешь? И не говори что мол по инструкции, я ж тебя как облупленного знаю, ты на эти бумажки... ну ты понял. Колись короче, ирод оранжевый!

— Колись-колись... развелось тут раскалывателей... День недели сегодня какой помнишь?

— Ну, допустим воскресенье. — подполковник заинтересованным голосом озвучил известный любому разумному индивиду факт. — А что?

— А то, что у моего брата Славика аккурат вчера сын родился... Теперь понял?

— Так это ты... — Кхх! — Только чудовищным усилием воли не сползающий на землю от смеха фсбшник сделал каменное лицо, которое все равно дико исказилось от бушующей внутри волны гомерического хохота. — Перегар... Кхх!

Проведя рукой по лицу представитель областного управления УФСБ с завистью в голосе выдал вердикт:

— Уважаю! Я бы до такого не додумался! Одеть скафандр, чтобы начальство не унюхало, это надо уметь... Да что там — человечище! Ломоносов без пяти минут!

Он покачал головой.

— Если ты и в работе так смекалку будешь применять, то беспокоиться точно не о чем...

Однако ни смекалка, ни суперсовременные приборы вменяемых результатов не давали. Следы взрывчатого вещества? Обнаруженные осколки (несмотря на все усилия и чуть ли не с лупой прочёсанную местность, их было крайне мало) были тщательно исследованы, но никаких следов взрывчатых веществ не обнаружено. Мощность взрыва? Не определяется, характеристики противоречивы. Хозяин территории? Имя установить удалось, но и только. Никакой информации об "Алексее Ракове" найти не удалось; больше того, ни одна строительная фирна работы на территории не вела, хотя по показаниям свидетелей — жителей соседней деревни — на этом месте недавно был остроен немаленький коттедж и проводилось благоустройство территории. Вменяемое объяснение было одно: давно ведущаяся и хорошо финанисируемая операция спецслужб, причём не Российских.

В любом случае, результатов пока не было никаких, а вот сложности уже присутствовали. Пока что, впрочем, это были всего лишь пара репортёров, пронюхавших о взрыве. Да и то так — мелочь разряда желтых бульварных листков. Руководство основных крупных СМИ в области было предупреждено еще утром, так что небольшой таймаут был. Ну не дураки же там эти репортёришки. Тем более что все они тоже люди и намеки понимают в достаточной мере. Да и вдобавок этот несчастный взрыв случился уж ну совсем в ненужное время. Неизвестно как там звезды и планеты — в какую неприличную дулю они выстроились на небосклоне, а вот губернаторские выборы через две недели и уход у фсбшников 'самого' на пенсию... в общем, глобальные потрясения в отдельно взятой области Центрального Федерального региона были ну уж очень не в тему.

А ещё эксперта, работающего на месте происшествия, беспокоили кошки. Он сам не мог понять, что было не так в паре животных, постоянно крутившихся где-то рядом несмотря на все попытки прогнать их, но они вызывали смутное чувство беспокойства.

— Такое ощущение, что они задумали что-то нехорошее — пробормотал эксперт, бросив взгляд на словно ухмыляющуюся кошачью морду. — И следят...

— Это точно — где-то совсем в другом месте согласилась рыжая зеленоглазая девушка.

Перенос всех вещей и их более или менее равномерное размещение в малом объеме моей квартиры было проведено по всем параграфам военного искусства — быстро, нагло и по Суворовски — с выдумкой. Во всяком случае о содержимом антресолей, так и оставшемся неизвестным мировой науке, уже можно было не переживать. Лично я застал лишь зеленые отблески, отразившиеся на раскрытой двери прихожей, и был удостоен лицезрения довольно потирающей руки Аюни. Дальнейшее рассмотреть помешал покоящийся на моих руках груз, закрывавший почти весь обзор. Ну и слава всем богам — еще не известно с какой там радиацией или полями возилась эта сумасшедшая. А содержимое антресолей... ну что ж — мне мой рассудок и здоровье бренного тела как то важнее насыщения своего любопытства.

Ну а после того, как все более или менее разложились, весь наличный состав как-то сам собой устремился к единственному источнику еды в квартире — к холодильнику. И между прочим, их привередливое высочество так же соизволило почтить наше общество своим присутствием. Не знаю как там с излишней привередливостью, но против чая, бутербродов с ветчиной и сыром, а самое главное полулитровой банки с отличнейшим клубничным вареньем возражения не возникло ни у кого. Тем более что варенье действительно было очень вкусное. Я конечно не Карлсон, но по моему непредвзятому мнению, соседка баб Зина как минимум имеет третий дан в вареньеведеньи. А именно у неё банка и была получена за ремонт древнего как сама жизнь телевизора.

— Между прочим, — поинтересовался я, обращаясь к пиратке — что за вопли были с утра?

Лайна пожала плечами.

— Спроси у Анасии. По-моему, это её рук дело.

Я вопросительно взглянул на рогатую, с аппетитом уплетающую уже пятый бутерброд с вареньем.

— Я посфо жахъяуа — сообщила да.

— Это ещё что за демоническое заклинание? — хмыкнул я. — Прожуй сперва.

— Я просто заглянула к соседу — пояснила рогатая, проглотив. — А он орать начал...

— Заглянула? — нахмурился я. — Как?

Вместо ответа она, облизнув пальцы, поднялась со стула и... проплыла сквозь стену. А затем с этой стороны стены высунулось её лицо.

Я прикрыл лицо рукой. Вздохнул.

— Я тебя очень прошу... Не делай на виду у других людей ничего подобного, хорошо? Не летай, не проходи сквозь стены, и так далее.

— Почему? — задала она идиотский вопрос.

— Потому что люди так не могут.

— Ну и что?

— Объясняю проще. Если не будешь слушаться, варенья больше не получишь — съязвил я.

— Так бы сразу и сказал — отозвалась девушка и, проплыв обратно сквозь стену, вернулась на своё место за столом.

Отставив от себя так и не пригубленную кружку с чаем, я с какой-то внутренней тоской окинул взглядом чинно уничтожающих запасы съестного девушек. Ну не знаю — что-то пробило... не сказать, что бы это был мрачняк или какая-то депрессия — нет... просто иногда бывает — где-то далеко-далеко, за синими морями и зелеными лесами умер последний кашалот. Старый, с потертой временем шкурой, изрубленной винтами китобоев и утыканной сломанными гарпунами. И на душе стало паршиво, так паршиво, что даже истошный вой или, не дай бог, недельный запой как у соседа снизу, не исправят эту терзающую душу грусть. И не сказать чтобы я переживал за себя, да нет — просто смотря на дурачащихся и смеющихся инопланетянок, беззаботно расположившихся на моей кухне, я на какой то момент, на мгновение ощутил себя старым... очень старым и уставшим...

Убирающая гриву своих серебристых волос от блюдечка с вареньем и с независимым видом подтягивающая к себе еще один 'сиротский' бутербродик пиратка и, как она сама выражается, 'свободный предприниматель' Лайна, в чьих смеющихся фиолетовые глазах нет-нет да мерцает нечто такое... не на виду — где-то там в глубине, в стылой глубине...

Её высочество, аристократически отпивающая мелкими глоточками чай, пытающаяся выглядеть лучше всех. Не только своим видом, осанкой или жестами, всем своим естеством... уставшая изломанная жизнью птица с подрубленными крыльями, вечно запертая в золоченой клетке правил и этикета... Не знаю, может это такой чай или просто сегодня такой день, но мне кажется я ее понимаю... понимаю почему она морщит свой очаровательный носик, отбирает у измазавшейся практически по уши Анасии остатки варенья и заламывая свои тонкие красивые руки цитирует по памяти какой-то заумный трактат по инопланетному этикету. Просто это первый раз, первый раз в ее непонятной для меня, далекой как свет звезд и туманностей жизни когда она может побыть сама собой... хотя бы чуть-чуть... на мгновение показать краешек — отблеск себя самой, своих желаний и чувств, выглядывающих из под покрытого отравленными шипами панциря этикета... Там — в глубине настоящей Кальне — не приторно марципановой, обсыпанной придворной шелухой Кальне ни Джали, а в резвящейся веселой и чуточку сумасшедшей девчонки о скрепы сознания бьется целая буря из неисполненных желаний и простого человеческого желания быть нужной... просто быть... хоть раз, хоть одну секундочку побыть самой собой...

Веселящаяся беззаботная чертовка, все-таки опрокинувшая на стол остатки варенья и теперь ничтоже сумняшеся подхватывающая сочащиеся соком ягоды пальцами и проворно, несмотря на комментарии всяких там принцесс, отправляющая их по назначению... в такой очаровательный, манящий блеском пухлых губ ротик. Как хорошо и как свободно наверное, потерять память, не помнить ни о чем, не знать и не думать о каких то там окружающих проблемах. Как же я ей завидую, завидую самой белой из оттенков темноты завистью... Прекрасная песнь веселящейся бури, кружащийся в оке хаоса смертоносный в своей красоте цветок, щедро рассыпающий лепестки своего смеха... Анасия...

Откинулся на покрытую старым потрескавшимся кафелем стену и вздохнул. Глубоко... как будто пытаясь вобрать весь этот гомон, смех и движение жизни, в кои-то веки появившиеся на моей одинокой кухне. Не веселый угар студенческой пирушки, не мрачная атмосфера одиночества — нет... в мои легкие врывался запах очага, запах дома... когда еще были живы родители, когда веселый беззаботный смех еще отражался от этих стен... Дом... И точно такой же взгляд, тоже заполненный скрытой тоской, рвущейся наружу и сдерживаемой внутри тоской... И улыбка, являющаяся сестрой-близнецом застывшей на моем лице гримасы отчаянья, тоски и грусти... легкая улыбка на поразительно прекрасном лице. Зелень глаз прячущих в своей бездонной глубине целую палитру поразительно знакомых мне чувств... кто бы мог подумать, что этот злой рок, мучительница и причина всего так похожа в этот момент на меня.

Неосознанно, не задумываясь о последствиях или о каких-то там подковерных мыслях я только улыбнулся в ответ... Без задних мыслей, немного прищурил глаза и улыбнулся...

— Похоже, стресс наконец доконал беднягу — констатировала незаметно возникшая рядом со мной Аюни и ловко приложила мне ко лбу нечто вроде калькулятора, начисто разрушив очарование момента. Я отдёрнулся, однако девица, похоже, уже сделала своё чёрное дело, поскольку заинтересованно рассматривала показания прибора.

— Смотри-ка... — хмыкнула она. — Пси-индекс возрос. Дикая эмпатия... Держи.

Она выудила откуда-то маленькую жёлтую таблетку и протянула её мне.

— Это ещё что? — с подозрением поинтересовался я.

— Успокоительное и блокиратор — неожиданно серьёзно отозвалась персональный "безумный гений" нашей компании. — Эмпатические пси-способности без должного контроля, плюс продолжительные стрессы... Это может быть опасно.

— Пси-способности? — нахмурился я, взглянув на таблетку. Нельзя сказать, чтобы я удивился; просто обдумывал.

Возникла пауза; наконец, Аюни вздохнула и обратилась к пиратке.

— Лайна, будь так любезна, помоги...

Похоже, они уже понимают друг друга с полуслова, поскольку прежде чем я успел среагировать, пиратка скрутила мои руки за спиной и зафиксировала так, что я не мог пошевелиться. Кальне и Анасия резко поднялись со стульев, но и они не успели ничего сделать: Аюни резко воткнула мне в ногу шприц.

— Альтернативный вариант — сообщила она. — То же самое успокоительное, но в жидком виде.

Желание придушить коварных инопланетянок исчезло, не успев толком появиться; тем более, и больно-то не было... Лайна отпустила меня.

— Мне становится страшно находиться с вами рядом — вздохнул я, потянувшись за чаем. Анасия встала рядом, исподлобья зыркая на пиратку и учёную.

Сделав щедрый глоток и чуть не подавившись, я на секунду закашлялся, а после, стерев выступившие слезы вдумчиво спросил, вроде как ни к кому особенно не обращаясь:

— Ну, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы — кто хочет поработать на благо нашей Советской родины. — вдобавок к полному идиотизму фразы, вызвавшей у не испытывавших всей прелести нашей киноклассики девушек шок, я еще и соизволил громко, почти на грани истерики рассмеяться. Ну так — для полного комплекта.

— А он от твоего зелья с ума не сошел? — осторожный вопрос принцессы Кальне, заставил меня сложится в болезненном спазме теперь уж точно истерического смеха.

— Да нет, вроде судорог нет, зрачки нормальные, да и по показаниям интоксикации не видно... — зачарованно вглядывающаяся в свой прибор Аюни, принялась тыкать в возникшую в воздухе панель пальчиками и тихо комментировать свои действия себе под нос. Причем, вероятнее всего, думая, что при этом ее никто не слышит. Наивная...

Я ещё раз осмотрел присутствующих. На лице Аюни отчётливо виднелась заинтригованность, выражение Кальне говорило об обеспокоенности, Лайна, похоже, спокойно ожидала развития ситуации, а вот Анасия напомнила мне бабушку... нет, не ту, тьфу-тьфу. Другую, по линии отца. Она, помнится, вот так же гневно смотрела на родителей, когда я серьёзно простудился и на пару дней слёг. Эх, где те золотые деньки, когда дурдом устраивал я, а уже меня пытались контролировать родители... Похоже, закон кармы настиг меня уже в этой жизни, оперативно организовав воздаяние по делам. Я перестал смеяться и вздохнул. Ладно, сейчас, похоже, действительно было просто успокоительное. Но ведь могло быть и что-то другое...

— Выметайтесь из моего дома — хотел было произнести я, но не успел.

— Я прошу прощения — сообщила Аюни. — Поступок был, конечно, некрасивый, но сам бы ты препарат принимать не стал, и через несколько часов пришлось бы уже проводить лечение. А у меня сейчас и оборудования-то нужного нет...

— Тем не менее... — попытался сказать я, но снова не успел.

— О совести вспомни! — возмутилась Аюни. — О тебе же забочусь! А если бы я хотела что-то с тобой сделать...

Она многообещающе и зловеще улыбнулась.

— Хотя бы пообещай больще так не делать — хотел вздохнуть я, признавая поражение, но она вновь меня опередила.

— Постараюсь, если ситуация не будет вынуждать. Ситуация была опаснее, чем тебе кажется.

Нет, она точно читает мои мысли! В отместку я попытался представить, что раздеваю её при всех. Реакция оказалась неожиданной; рыжая гордо выпрямилась, а остальные девушки... Они тоже реагировали. Лайна хмыкнула, Анасия перевела заинтересованный взгляд с Аюни на меня, а Кальне покраснела и отвернулась.

— Вот об этом я и говорила. — с чувством сложив свою научную штуковину и чудом ее при этом не сломав, Аюни ткнула в меня пальцем и выдала врачебный вердикт совмещенный с ее собственной трактовкой событий. — И это еще препарат действовать начал и псиполе схлопнулось до пары жалких метров, да и интенсивность до пятнадцати... — задумчиво потерев подбородок, исследовательница добавила — пожалуй десяти единиц упала. А если бы... — на этой фразе девушка наклонилась ко мне поближе и практически интимно прошептала на ухо — А за свои мысли ты у меня еще ответишь...