Колесо судьбы

— Ну, раз все в сборе, приступим. Тириан, мне нужна вся информация, которая есть в этой милой головке, — сказал я и, подлетев к вмиг сжавшейся женщине, швырнул ее на стоящий напротив камина диван.

— Ты... ты не посмеешь этого сделать со мной, — не совсем уверенно и, обмирая от накатившего ужаса, прошептала Ирсая.

— Криишту ты уверен? — шокировано выдавил из себя эльф. — Ты же знаешь, такой способ добычи информации чреват последствиями.

— У тебя должны быть веские основания требовать подобное. Подумай, что ты скажешь Артену, если его сайринэ не выдержит и сойдет с ума, — рассудительно добавил Ореакори.

-Ты думаешь, меня это волнует? Ты выбрала этот путь, — не выдержав, я отцепил от себя женщину и отошел подальше — я не доверял себе, слишком тяжко сейчас давался контроль над своими сущностями.

— Посмотри на меня, Ирсая, — наконец, подошел к демонице Тириан и, присев около нее на корточки, взял за подбородок.

— Нет, пожалуйста, нет. Не надо, — в ужасе продолжала шептать женщина, переводя свой затравленный взгляд с меня на эльфа и на Хранителя Знаний, который продолжал стоять в стороне и задумчиво поглаживал подбородок, ни капельки не переживая за дальнейшую судьбу сайринэ Артена.

— Пожалуйста, Криишту, — в глазах демоницы засверкали слезы. — Я расскажу, я все расскажу сама, не надо.

— Не думаю, что смогу поверить хоть одному твоему слову, — покачал я головой.

— Подумай об Утриане, я же все-таки его мать... — женщина прервалась из-за подступивших рыданий, которые, однако, ни капельки не трогали меня.

Поймав на себе вопрошающий взгляд эльфа, я кивнул и направился к двери, чтобы активировать защиту. Уже подходя к находящемуся рядом с выходом камню магической защиты, я услышал изменившейся до неузнаваемости глубокий голос эльфа:

— Ирсая, милая, посмотри на меня. Ну же, будь хорошей девочкой, ты ведь знаешь, я не причиню тебе лишней боли. Посмотри в мои глаза... вот так, умничка. А теперь пусти меня, откройся, вот так... да... молодец...

В следующую секунду раздался пронзительный крик Ирсаи. Все еще стоя спиной к Тириану и Ирсае, я напрягся, на мгновение почувствовав вину перед братом. Однако всплывший в памяти образ быстро затолкал всю мою вину и сожаления в глубины сознания и следующий вопль женщины я воспринял уже практически спокойно.

Повернувшись, я увидел послушную куклу, по щекам которой все еще катились слезы, и ее кукловода. Сейчас демоница пустым покорным взглядом смотрела в горящие голубым глаза эльфа. Нет, это уже был не Тириан, а безжалостный Судья, во власти которого узнать самые сокровенные тайны любого существа Ниялонии.

— Умничка, — хвалил несчастную все тот же невероятно глубокий голос, — Ты будешь послушной девочкой?

— Молодец, — удовлетворенный покорным кивком головы, проурчал Тириан, — А теперь расскажи нам все, что ты знаешь, покажи нам, какие секреты скрываются в твоей милой головке, какие тайны... расскажи нам все... с самого начала...

Сейчас мы все смотрели на так и оставшуюся сидеть сломанной куклой демоницу и ни в одном взгляде не отразилось ни капли сожаления — не после признаний во всех тех гнусных поступках, которые она свершила.

— Ну что ж, быть может, это к лучшему, — равнодушно пожал плечами я.

Подойдя к двери и деактивировав магическую защиту, приказал управляющего позвать стража.

— В темницу ее и под защиту, — отдал я распоряжение вошедшему стражу.

— Надеюсь, мне не стоит говорить, что мой брат не должен ничего знать о том, где находится его сайринэ? — строго спросил я у удивленно взирающих на меня мужчин.

— Конечно, Владыка, — в унисон ответили они и без лишних расспросов удалились с гостиной, прихватив с собой Ирсаю.

Оставшись одни, мы еще некоторое время сидели молча, переживая столь вероломное предательство сайринэ моего брата.

— Тириан, — наконец, позвал я эльфа и, дождавшись, когда тот поднимет на меня взгляд, попросил, — достань из моей памяти эти образы.

Правитель Светлых эльфов враз побледнел:

— Ты в своем уме?!! Ты же не хочешь... Нет, ты не можешь предполагать, что я... Даже не проси меня об этом! Понял! Ни за что! Ты что не видел, чем это может закончиться?!!

— Криишту, подумай, обязательно должен быть другой... — поддержал друга Хранитель Знаний.

— Нет, не будет никакого другого способа — мы за эти недели все перепробовали, — покачал я головой, — Тириан, я прошу тебя.

— Нет, нет и нет! — эльф вскочил и начал метаться по комнате.

— Тириан, — с укором окликнул я друга.

— Слушай, я не согласен! Точка! — в раздражении развернулся лицом ко мне эльф. — Я не буду рисковать тобой ради призрачной надежды! Ты ведь даже толком не знаешь...

— Мне все равно, — перебил я его и пронзил сначала одного, а потом и другого мужчину таким взглядом, что только дураки не поняли бы, что спорить со мной не имеет смысла. — Я погибаю с каждым часом от своего бессилия. А после того, как почувствовал ее состояние... нет, я не намерен больше ждать ни одного часа — я чувствую, что те образы — ключ к ее свободе. Я сильнее Ирсаи и многих существ на этой земле и намерен все выдержать — меня ждет моя Возлюбленная и я не собираюсь подводить ее, иначе я просто не заслуживаю быть ее защитником.

— В любом случае, тебе придется подождать до утра — как бы ни была слаба Ирсая, я потратил слишком много энергии на нее, — эльф ссутулился, словно вся усталость последних дней навалилась в него в один миг.

Я подошел к эльфу и, положив руку на плечо друга, благодарно сжал его:

— Я рад, что в этот нелегкий для моего королевства и меня лично час, ты с нами.

— Надеюсь, завтра ты сможешь мне сказать то же самое, — хриплым от переполнявших его эмоций прошептал эльф.

Я бросил взгляд на все так же сидящего в одном из кресел Ореакори. Хранитель Знаний как всегда был серьезен и немногословен, и только взгляд выдавал все те эмоции, что сейчас бушевали в его душе.

— Эй, выше нос, я же сказал, что не собираюсь ломаться от того, что какой-то остроухий покопается в моей голове. Не мне говорить, что я имею реальный шанс не только, поведать вам о месте, но и остаться при своих мозгах.

— Ну да, конечно. Только в семи случаях из тысячи живому существу удается сохранить разум после того, как над ним поработает Судья. Тебе всего-то и нужно, что оказаться среди этих немногочисленных счастливчиков, — невесело хмыкнул Ореакори.

— Ну что ж, насколько я удачлив мы и посмотрим уже совсем скоро, а сейчас нам всем следует как следует отдохнуть, — с наигранным энтузиазмом произнес я, хотя у самого на душе было неспокойно, а в груди разливались волны пустоты и боли.

Проведя всю ночь без сна и спустившись после завтрака в дальнюю гостиную, я увидел Хранителя Знаний и Тириана, которые, судя по их лицам, тоже не нашли покоя этой ночью. Я прекрасно понимал их страхи, однако в отличие от них был абсолютно спокоен — это мой долг и призвание защищать свою единственную и если я не смог уберечь ее, то должен сделать все возможное, чтобы вернуть.

Тишину в гостиной нарушил напряженный голос эльфа:

— Криишту, ты как?

— Если ты хочешь спросить не передумал ли я, то нет — не передумал. Так что можешь начинать, — я в приглашающем жесте развел руки, — я весь твой.

— Вот уж спасибо, но ты не в моем вкусе, — попытался отшутиться эльф и уже серьезно добавил, — попытайся не сопротивляться мне, опусти все свои щиты, освободи голову ото всех мыслей и сосредоточься только на том, что имеет наибольшее значение для тебя. Я попытаюсь действовать немного по-другому.

Последовав совету эльфа, я полностью расслабился и, как и всю ночь, попытался воскресить в своей памяти те заветные образы. К моему удивлению я не услышал неестественно глубокого голоса моего друга, которым он всегда воздействовал на допрашиваемых и не почувствовал никакой боли от чужеродного вторжение в мои мысли, разум, память. Наоборот, я ощутил едва заметное касание к своему сознанию, оно не давило и не ломало, а упрашивало пустить, открыться. И я на самом деле открылся этому теплому прикосновению и в одно мгновение передо мной замелькали все сцены ночи. Вот я смотрю на сломанную Ирсаю и не чувствую ничего, кроме презрения... вот я вытаскиваю сайринэ Артена с постели и волоку по коридору, а она пытается отбиваться и возмущаться... а вот со всех сил спешу к замку, чтобы разоблачить змею, что мой брат так неосторожно пригрел в своем доме. Я весь подобрался, приготовившись впитать в себя, запомнить, те образы, которыми поделилась со мной Мария и, наконец, они словно нехотя начали проявляться из тумана моего сознания, приобретая конкретные очертания. Я так и не смог рассмотреть всех деталей, но самое важное, все же, запомнил.... В одно мгновение я вынырнул из своего странного состояния и с удивлением воззрился на беспокойно всматривающихся в мое лицо Ореакори и Тириана.

— Ко всем проклятым демонам... древнее учение все-таки сработало, ты сделал это, Тириан, — потрясенно выдохнул Хранитель Знаний. Сам эльф при этом так и стоял с отвисшей челюстью и бледным лицом. Наконец, он пошатнулся и, придерживаемый Ореакори, опустился в кресло.

— Я сделал это, — каким-то потусторонним голосом повторил Тириан.

Я так и не понял, о чем говорят эти двое, да, если честно и не интересовали меня все эти учения — я знал, где Мария и теперь ничто не остановит меня на пути к ней. И от осознания этого, мне сразу стало легко и даже радостно — пусть она все еще не со мной, но теперь я уверен, что верну ее.

— Спасибо, Тириан, — я подлетел к другу и, сдернув его с кресла, со всех сил обнял, выражая свою благодарность. Услышав сдавленный хрип эльфа, я отпустил его, после чего обнял Ореакори.

— Ненормальный, — прохрипел Тириан.

— Я знаю, где находится Мария, — наконец, справившись со своими эмоциями, сказал я.

— Мы это уже поняли, — пытаясь скрыть улыбку, пробурчал Хранитель Знаний.

— Она на землях темных демонов и я даже знаю где именно, — уже вылетая из гостиной, прокричал я.

Глава 23

— Ты упрямая мелкая девчонка! — снова сотрясли стены моих покоев крики Вейреса.

Я оторвалась от своего нового белого друга. Меня нещадно рвало уже около пятнадцати минут и причиной тому была кровь демона, которую он после бесполезных уговоров просто взял и начал насильно заливать мне в глотку. Я поднялась на негнущихся ногах и посмотрела на свое отражение — потухший взгляд, серые круги под глазами, бледная болезненная кожа. Вот уж точно, как сказала бы моя бабка — краше в гроб кладут. Новый рвотый позыв заставил меня снова склониться над своим белым товарищем. Вновь выпрямившись, я ополоснула лицо прохладной водой и прополоскала рот, внутренне молясь, чтобы меня, наконец, отпустило.

— Выходи, Мария! — раздался очередной рев, и дверь ванной комнаты затрещала от щедрого пинка.

Ага, сейчас, разбежалась и вышла. Ненормальный! Я прислонилось лбом к холодной стене — как же плохо. Чувствую себя так, будто все мои внутренности вынули и, прежде чем вернуть на место, связали морским узлом. Очередной рвотный позыв заставил меня страдальчески застонать — Боже, как же плохо!

— Мария, да что с тобой?!! Выходи немедленно, пока по-хорошему прошу! — заставил меня поморщиться вопль Вейреса.

Неужели так трудно понять — плохо мне и от рожи этой демонической только хуже становится. Кто бы мог подумать, что этот больной на всю голову вздумает заливать в меня свою кровь и кто бы мог подумать, что меня вырвет от нее? Может это от жадности? Может, нельзя было сразу и так много крови пить? Действительно, нечего было потом так набрасываться на его руку, как будто она единственное, что мне нужно в этом мире! Хотя тогда мною руководил инстинкт, а не здравый смысл. Будь я в своем уме, ни за что не запустила бы свои клыки в Вейреса. Вспомнив, как я пила его кровь, слизывая ее с кожи, и как при этом стонал сам демон, меня снова вывернуло, хотя уже, вроде, давно и нечем было.

— Мария!!! — опять разорался мужчина.

Открыла дверь и сходу наткнулась на злого, нет, просто взбешенного, демона с горящими лиловым глазами, удлинившимися когтями и отросшими клыками. О, как его скрутило! Ну, согласна приятного мало, когда девушку от тебя наизнанку выворачивать начинает!

— Маленькая строптивая стерва! — прорычал демон и, схватив меня за руку поволок за собой вглубь комнаты.

— Посмотри на себя! — презрительно прошипел мужчина, и без лишних расшаркиваний швырнув меня в кресло навис надо мной. — На что ты стала похожа? Я слишком долго потакал твоим прихотям, но этого больше не будет!

Решив, что спорить с мужчиной сейчас не имеет никакого смысла, я подошла к кровати и провела пальцами по темно-бордовому шелку платья.

— Позови, пожалуйста, служанку, — признавая свое поражение, попросила я Вейреса.

— Считай, что она уже здесь, — небрежно бросил он, заставив меня резко обернуться и во все глаза уставиться на окончательно обнаглевшего демона.

— Да, цветочек, теперь твои желания не в счет — только мои, — развел руками мужчина и снова хищно улыбнулся. — Так что привыкай.

— Выйди, — сдавленно прошептала я, сжимая в кулаке тонкую ткань платья.

— Нет, — последовал весьма предсказуемый ответ.

Чувствуя, как и во мне нарастает ярость я, схватив платье, пошла в сторону ванной комнаты, но дорогу мне перегородил все так же похабно ухмыляющийся демон.

— Нет, цветочек мой, здесь. Ты же не хочешь лишить меня удовольствия смотреть на тебя, пока ты переодеваешься?

Я аж ногой топнула от досады — да какая муха его укусила?

— Непривычно? Понимаю! — издевательски протянул демон. — Но, видишь ли, я больше не намерен ходить перед тобой на задних лапках, как прежде.

— Я жду! — нетерпеливо прорычал Вейрес и отстегнул от пояса кнут.

Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на лицо мужчины.

— Когда я говорил, что буду выбивать из тебя твою дурь и строптивость я говорил буквально, — спокойно пояснил демон и, вновь прищурив лиловые глаза, начал изучать мое лицо.

Я попятилась, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Снова в неверии посмотрела на мужчину и убедилась — он не шутит. В комнате начали раздаваться нетерпеливые постукивания вдвое сложенного кнута о голенище сапога. Не в силах что-либо с собой поделать я в ужасе уставилась на это орудие.

— Ладно, пока позволю тебе одеться самой, — недовольно проворчал демон. — У меня сейчас нет времени заниматься твоим воспитанием.

С этими словами Вейрес вышел из покоев, а я без сил прислонилась к стене, чувствуя просто неимоверное облегчение.

Демон вернулся через двадцать минут и начал с явно проступавшим на лице удовольствием и восторгом рассматривать новое платье, которое, судя по моим ощущениям, куда больше подошло бы девушке легкого поведения — неприлично низкий вырез спереди, едва прикрывавший самое главное, и не менее неприличный, открывающий пол спины, вырез сзади.

— Чего-то тут явно не хватает, — наконец, недовольно заключил Вейрес и его взгляд упал на кровать, где так и остались валяться небольшой кучкой украшения с рубинами и какими-то неведомыми мне камнями темно-бордового цвета, подходящими под цвет платья и камнями, сияние которых не уступало самим бриллиантам.