Багровый прилив

Незнакомец сделал едва уловимое движение левой рукой и ксенос тут же беззвучно рухнул на металлический пол коридора, выронив из враз ослабевших рук лазеружьё.

"Получите вашего псайкера-хаосита", — с явной усмешкой в пси-голосе произнёс пришелец. — "Как вы и предполагали, он — ретха. По принятой в Империуме классификации, он — псайкер уровня "альфа-плюс". Подозреваю, что это — довольно неприятно, но он вряд ли сможет причинить вам проблемы, инквизиторы. Я блокировал его ментосферу, так что теперь он разве что своим лазганом вас сможет убить. Но не думаю, что вы ему это позволите".

"Кто вы такой?" — в пси-диапазоне произнёс сирианец. — "Как вы здесь оказались и почему нам помогаете?"

"Слишком много вопросов, инквизитор Куан", — отрезал незнакомец. — "В своё время вы получите на них ответы. Но не сейчас. Сейчас могу сказать лишь одно — ваши противники получили доступ к технологиям Потока, а это означает, что ваш мир находится в большой опасности".

"Та херня, что убила инквизитора Соболева — это и есть ваш Поток?" — догадался сирианец.

"Он не мой, инквизитор Куан", — недовольно произнёс пришелец. — "Но я, к моему глубокому сожалению, имею некоторое отношение к его созданию. Научную базу, так сказать, предоставил. А теперь — забирайте вашего псайкера и заканчивайте свои дела на этой станции".

Незнакомец кивнул оперативникам Инквизиции головой, укрытой просторным чёрным капюшоном, и исчез, причём так, словно его просто выключили, как потолочную светопанель.

— Что, во имя Трона Терры, это было, шеф? — оторопело спросил Брекетт, переводя взгляд с Куана на неподвижное тело псайкера Хаоса. — Откуда взялся этот тип в капюшоне? О каком Багровом Приливе он говорил? И что вообще здесь происходит?

— Понятия не имею, Ли, — медленно произнёс сирианец, глядя то на ретха, то на то место, где ещё совсем недавно находился Стефан Соболев. — Но, сдаётся мне...

Дзинь! В коридоре будто разбили большой стеклянный сосуд. Запахло озоном, воздух располосовали энергетические разряды, и перед ошеломлёнными инквизиторами возник Стефан Соболев. Целый и невредимый, если не считать того, что инквизитор-меркурианец был абсолютно голый. Что, впрочем, вполне объяснялось происшедшими ранее событиями.

— А? — только и сказал Куан. Брекетт же снова осенил себя знаком аквилы и отступил на пару шагов назад, глядя на меркурианца широко раскрытыми глазами.

— Что произошло, шеф? — непонимающе спросил Соболев. — Почему я без одежды и оружия? И что это за багровая гадость ко мне была устремившись? И что за ксенос валяется на полу?

"Я всё же подумал, что будет невежливо не спасти вашего коллегу", — услышал Куан знакомый уже пси-голос. — "Думаю, это можно расценивать, как знак добрых намерений с моей стороны. Но особенно на мой счёт не обольщайтесь, инквизитор Куан. Я не собираюсь вам носы вытирать. Вы — я имею в виду Галактический Империум — сами в состоянии разобраться с возникшей проблемой. Тем более, что она находится в вашем мире, а не в Имматериуме. Только вот за ней придётся чуток побегать. Но ведь в этом и заключается ваша работа, господа инквизиторы, или я ошибаюсь?"

— Мм... я потом тебе всё объясню, Стеф, — отозвался сирианец, жестом показывая Брекетту на недвижно лежавшего на полу псайкера. — Ли — прикончи эту мразь. Не знаю, что там с ним сделал тот тип, но таскать с собой вражеского псайкера уровня "альфа-плюс" я не собираюсь. Нам ещё Гаталога со Стилом брать. Стефан — одевайся. У нас не так уж и много времени. Еретики всё ещё могут улизнуть со станции.

Брекетт, с лица которого всё ещё не сошло недоумённое выражение, молча поднял ствол своего лазгана и спокойно нажал на спуск. Красный луч термоядерной энергии, вырвавшийся из ствола "Дреймака", прошил голову псайкера-предателя, проделав в ней аккуратное отверстие и оставив ретха лежать на холодном металлическом полу. Кинув взгляд на Соболева, который точно с таким же недоумевающим лицом надевал на себя свою амуницию, терранин перевёл глаза на Су Куана.

— Не смотрите на меня так, парни! — неожиданно расхохотался сирианец. — Я не больше вашего понимаю в происходящем! Но думаю, что те двое ублюдков, что пытаются избежать справедливого гнева имперского правосудия, смогут ответить хотя бы на некоторые вопросы. А это значит что?

— Нехера сопли жевать, вот что это значит! — проворчал Соболев, поднимая с пола лазган и проверяя зарядную обойму. — Двигаемся, коллеги! Нельзя позволить Стилу и Гаталогу уйти!

ГЛАВА 5.

29 марта 4426 года Имперской Эры,

территория, контролируемая Галактическим Империумом,

Двадцать Девятый Сектор,

система двойной звезды Бела Оргалис,

пятая планета — Риза.

С ничего не выражающим лицом имперский инквизитор Лаймон Стерн наблюдал, как двое полицейских, закованных в чёрную фототропную броню и вооружённых бластерами и суггесторами, вводят в допросную Михаила Горюнова, чьи руки и ноги были скованы шоковыми наручниками, а шею охватывал серый ошейник нейронного подавителя. Вздумай еретик брыкаться — у него ничего бы толкового не получилось. Только получил бы сильную головную боль, да вдобавок к ней — паралич нервов рук и ног от сработавших шоковых наручников. Да он это, судя по всему, прекрасно понимал, так как вёл себя вполне тихо, не давая повода стражам порядка использовать против него вызывающие неприятные ощущения приспособления.

Полицейские пинками и толчками сопроводили арестованного культиста до стоящего в центре помещения жёсткого деревянного стула, крепко прикрученного к полу, и с силой усадили его на весьма неудобное сиденье. Один из стражей правопорядка ловко закрепил отходящий от ошейника тонкий сверхпрочный трос из поливолокна к вмонтированному в спинку стула маленькому ушку и отошёл в сторону. Его напарник, проверив наручники, присоединился к нему, и оба полицейских вопросительно взглянули на имперского инквизитора.

— Вы свободны, господа, — обратился к полицейским Стерн. — Я вас позову, когда закончу с этим недостойным сожаления господином.

Оба полицейских почтительно кивнули инквизитору и, синхронно развернувшись, направились к выходу. Пропустив их, тяжёлая бронированная дверь с тихим шелестом встала на своё место, отгородив допросную от остальной части здания полицейского управления Ризы.

Стерн с некоторым любопытством оглядел Горюнова. Хаосит сидел смирно, явно не горя желанием испытать на своей шкуре гнев Имперской Инквизиции. А в том, что гнев этот очень быстро способен был отправить нечестивую еретическую душонку на скоропостижное рандеву с Проводником Душ, сомнений ни у кого не оставалось.

— Какой тихий еретик, однако! — со злой ехидцей в голосе произнёс Зариен Бруд, стоявший за левым плечом Стерна. — Сидит, как ни в чём не повинная лесная бабочка-пыльница с Заратустры, падла паршивая! Прямо пример для смирения, атати райнупа айжекла!

— Тихо Зар, — произнёс фарадеец, поднимаясь на ноги и делая шаг в сторону еретика. Горюнов тут же предпринял попытку уменьшиться в размере или сделаться ветошью, но, по понятным причинам, ни того, ни другого ему сделать не удалось. — Этот мерзавец и так уже чуть ли не ссытся от страха. Ведь так, Горюнов, а? — спросил Лаймон, несильно пнув хаосита в правое колено носком тяжёлого армейского ботинка. — Что, язык проглотил, мразь еретическая?

— По-моему, шеф, он свой член проглотил, а не язык! — усмехнулся Бруд. — Слышь, еретик — ты что за химию такую принимаешь, что всю ночь со своей шлюшки не слезал? Просто интересно, так, для общего развития...

— Зариен — это не имеет отношения к тому, что нас в действительности интересует, — подала голос Ленора Тайрос, стоявшая возле двери и державшая в руках дефган. Похоже было, что терранке хорошо были известны слова легендарного командующего Галактического Патруля инишири Гал-Шена Хироодана, которые гласили: "Ничто так не освежает память соко, как приставленный к его голове крупный калибр, способный превратить его в кровавую пыль". К дефгану эти слова относились в полной мере, ибо выпускаемые этим оружием разрывные микро-снаряды действительно разносили любое биологическое существо в кровавую пыль, о которой говорил Хироодан. — Нас интересует совершенно другое. А его похождения на амурном фронте пусть оставит себе на память.

— Сдаётся мне, что память эта будет очень короткой! — хохотнул инквизитор-марсианин.

— Коллеги — быть может, вы позволите мне провести допрос арестованного по обвинению в ереси и принадлежности к одному из культов Хаоса по принятой в нашей почтенной организации схеме? — недовольно нахмурился Стерн. — Здесь, вообще-то, полицейское управление, а не театр. Посему попрошу свои высказывания, не относящиеся к делу, придержать при себе.

Кому другому всё происходящее могло показаться, по меньшей мере, несоблюдением субординации, но на самом же деле то был очень хитрый психологический приём, очень часто применяемый командой Стерна при допросах. Запутать арестованного, сбить его с толку — это зачастую срабатывало куда лучше членовредительства. Конечно, можно возразить, что в данную эпоху, когда существуют технологии ментального допроса, при которых сознание преступника просто-напросто выворачивается наизнанку, причём без какого-либо вреда для допрашиваемого, использовать столь архаичные методы дознания было немного странно. Но в том-то и дело, что использование глубокого зондирования не всегда было безопасно. Псайкера таким образом допрашивать было нельзя, по крайней мере, псайкера-ренегата, так как в данном случае он просто мог взбеситься, и примеры этому были. Также такой метод допроса не годился в отношении тех подозреваемых, которые могли обладать ценной информацией, а не годился потому, что в мозг таких персон могли внедрить пси-мину, которая могла сработать от любого слова или даже сочетания звуков. А Михаил Горюнов как раз относился к данной категории.

— Как скажешь, шеф, — примирительно поднял обе руки ладонями к инквизитору Бруд.

— Кхм... Итак, Горюнов — твои преступления против Галактического Империума доказаны и не нуждаются в дополнительных обсуждениях, — Стерн взглянул на еретика своим фирменным инквизиторским взглядом, от которого по коже хаосита вмиг пронеслась целая армия мурашек. — Финансовые махинации, торговые операции с планетами, поддерживающими еретиков, торговля запрещёнными технологиями, участие в еретическом культе Ордоши и склонение к ереси граждан Империума — гражданки, в данном случае, участие в сексуальных оргиях и склонение к половой связи лица, не достигшего возраста совершеннолетия — по совокупности, это гарантированная газовая камера или виселица. Однако, — инквизитор помолчал, давая Горюнову возможность пораскинуть мозгами, — даже для того урода, как ты, ещё не всё потеряно. Конечно, наивно надеяться, что ты отринешь прочь всё то, чем тебя накачал Хаос, но, по крайней мере, ты сможешь прожить остаток своей никчёмной жизни, работая на благо Империума. Согласись, что это куда лучше, нежели сдохнуть от газа или быть повешенным на эшафоте во дворе полицейского управления.

— Гарантии? — наконец, подал голос хаосит.

— Гарантии? — Стерн подался вперёд и навис над еретиком подобно заходящему на абордажную позицию над карго сарголийских контрабандистов крейсеру Патруля. — О каких гарантиях ты, хаоситская мразь, тут говоришь? Инквизиция не идёт на сделку с еретиками — она их беспощадно уничтожает. Ты всего лишь можешь отсрочить своё свидание с Проводником Душ... или ты предпочитаешь ему вашего хаоситского Вестника Смерти? Так, кажется, зовётся это ублюдочное создание, служащее Аманару?

— Я не состою в культе этого придурочного садиста! — поморщился Горюнов. — Мне куда больше по вкусу, уж извините, трахаться, а не бошки всем отрывать!

— Да уж! — хохотнул Бруд.

— Понятно, — кивнул Стерн. — Лучше секс, чем смерть. Здесь тяжело не согласиться с тобой... но речь сейчас не о твоих пристрастиях. Речь сейчас о твоей вшивой шкуре. Ты изъявишь волю к сотрудничеству с Имперской Инквизицией или мне дать отмашку на то, чтобы эта вот миловидная девушка разнесла нафрелл твою сраную башку?

При этих словах Лаймона инквизитор Тайрос тут же сделала пару шагов вперёд и, подняв внушающий уважение ствол дефгана, нацелила его точно в переносицу еретика. При этом указательный палец правой руки Леноры замер на спусковой скобе "Магнума-260".

— Не бойся, Горюнов, — спокойно произнесла она, глядя на еретика так, словно перед ней было какое-то омерзительное инопланетное насекомое. — Ты даже ничего не успеешь почувствовать. Твои мозги и ошмётки черепушки просто разлетятся по этой комнате от попадания разрывного заряда. Неприятно, но зато мучиться не надо, как после ранения кугхранским цепным мечом.

Горюнов враз побледнел и судорожно сглотнул подступившую к горлу вязкую горькую слюну.

— Что, плохо? — с притворным сочувствием в голосе осведомился Стерн. — А ты думал, что будет хорошо?

— Э-э... мм...

— И это всё, что ты можешь сказать?

— Но я всё ещё не знаю, чего именно вы от меня хотите, — опасливо произнёс Горюнов.

— Информации, — тут же отозвался Стерн.

— Какой именно?

— Что такое Поток и Багровый Прилив? Почему именно этот файл ты передал своей любовнице? Это какой-то пароль или защита от чего-то? Типа "спасутся лишь избранные"?

— Я не знаю, о чём вы говорите...

— Неверный ответ! — Стерн наотмашь ударил Горюнова ладонью, отчего голова еретика дёрнулась в сторону, а из левой ноздри потекла тонкая струйка крови. — Баки можешь своей любовнице забивать, а не мне! Мне ты правду будешь говорить, хаоситская мразь!

Ещё один удар по лицу Горюнова рассёк тому кожу на левой скуле. Еретик заскулил, как бездомная собака, снова потекла кровь. Фарадеец злобно оскалился и ещё ближе придвинулся к Горюнову.

— Никому не дозволяется безнаказанно распространять ересь на мирах Галактического Империума, и тебе это прекрасно известно, мерзавец! Если вам нравится ваш бред — сидите на своих планетах и не суйте нос в наши дела! Хотя рано или поздно, но мы выжжем дотла ваши паршивые планетки! — внезапно Стерн ухватил ризианца указательным и средним пальцами правой руки за обе ноздри и с силой потянул на себя. — Или мне тебе ноздри вырвать, сука хаоситская?! А?! Что язык проглотил, тварь?! Отвечай имперскому инквизитору!

Бруд и Тайрос при этом понимающе усмехнулись и переглянулись между собой. Безусловно, Лаймон вполне был способен сделать то, о чём он только что сообщил еретику, но сейчас, судя по всему, он просто пугал Горюнова. Но культист, понятное дело, об этом не мог знать.

— Я... я...

— Это не ответ!

— Прекратите... мне больно...

— А мне насрать на то, что тебе больно! Вы, хаоситы, тащитесь ведь от боли! Хотя постой — ты же ордошит! Тебе не боль нравится, а хер свой шлюхам всовывать! Отвечай, когда тебя офицер Инквизиции спрашивает!