Добрая фея

Саша стер улыбку с лица, еще раз поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер приемной председателя.

— Полковник Гриднев, начальник второго отдела двенадцатого управления, — представился он. — Я хотел бы записаться на прием к Владимиру Яковлевичу. Нет, вопрос не очень срочный, не вижу смысла заходить без доклада. Но чем быстрее, тем лучше. Да, хорошо. Суть вопроса — хочу подписать рапорт на увольнение. Мой рапорт, ну, в смысле, чтобы он подписал. Нет, это в двух словах не объяснишь, я потому на прием и записываюсь. Нет, не в курсе, но это тоже в двух словах не объяснишь. Хорошо, буду ждать.

Саша откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На его губах блуждала рассеянная улыбка, а в крови постепенно накапливался адреналин. Сегодняшний день обещает стать интересным и непредсказуемым, но это приятная непредсказуемость, оба возможных варианта куда лучше, чем сохранение статус-кво. Какой же молодец этот Костя!

"Стареешь, Саша", мысленно обратился полковник к самому себе. "Тебе же ясно сказали — лекарство от рака изобрел. Почему ты решил, что он хвастается? Надо было проверить, чудеса иногда случаются, и надо быть готовым к ним".

Впрочем, и так все неплохо складывается.

3

— Входите! — донеслось из кабинета.

Чарли вошел.

— Здравствуйте, Александр Петрович, — сказал он.

Полковник Гриднев сидел в большом начальственном кресле, закинув руки за голову. На нем была белая рубашка с галстуком и запонками, а заколка для галстука, кажется, была золотая, Чарли даже как-то неудобно себя почувствовал в потертых джинсах и мятой полосатой рубашке.

— Здравствуйте, — сказал Гриднев. — Вы по какому вопросу?

Чарли мысленно хихикнул. Хорошая память — неотъемлемое свойство оперативника. Он опер матерый, ага. То-то глаза заплыли, не иначе, бухал все выходные. Впрочем, перегаром в кабинете не разит.

Но на лице Чарли эти мысли не отразились, его лицо было серьезным и почтительным.

— Майор Чарский, семнадцатое управление, — представился он. — Мы встречались у вас на даче, помните...

— Вспомнил! — сказал Гриднев. — Черный "Дефендер", у вас какая-то операция там была. Проходи, садись. Кофе будешь?

— Нет, спасибо, — помотал головой Чарли. — Я на минутку, один маленький вопрос. По поводу ваших соседей по даче. Это неофициально, если хотите, можете не отвечать...

Гриднев остановил его движением руки.

— Не распинайся, — сказал он. — Я все понимаю, ты не имеешь права меня допрашивать, но допросить надо, а официальные церемонии устраивать не хочется. Все нормально, спрашивай, чем могу — помогу. Но только я вряд ли смогу помочь, это не моя дача, я на ней был всего-то два раза.

Чарли удивленно поднял брови. Ему никто не говорил, что это была конспиративная дача, а ведь это обязательно должно было всплыть в ходе расследования. Да и расположена она необычно для конспиративной дачи, не на отшибе, а почти в центре поселка.

— Нет, это не конспиративная дача, — ответил Гриднев на невысказанный вопрос. — Она принадлежит моей подруге, возможно, будущей жене. Мы совсем недавно стали жить вместе.

— Понятно, — сказал Чарли. — А мальчик у вас в машине...

— Ее сын от первого брака. А в чем вопрос?

— Ну... — замялся Чарли. — Вряд ли вы на него ответите...

— Ты сначала задай, а потом посмотрим, отвечу я или нет, — посоветовал Гриднев.

— Хорошо, попробуем, — сказал Чарли. — Возможно, после того случая в дачном поселке появился новый человек. Почти наверняка женщина, скорее всего, молодая. Обычно они красивые, но... как бы это сказать... странные. Иногда глухонемые, если нет, то почти всегда с дефектами речи, не обязательно заикание или шепелявость, как раз это редко бывает, чаще это воспринимается как необычный иностранный акцент. Как правило, они симпатичные и очень обаятельные, не обязательно красивые, но...

— Я понял, — сказал Гриднев. — Нет, таких не знаю. Но я соседей по поселку плохо знаю, кого-то видел мельком, а многих вообще не видел ни разу. Под описание никто не подходит... — он задумался. — Нет, про нее Ольга говорила, она давно там живет. Ничем не могу помочь, извини. А что, у вас анчутка сбежала?

Чарли поморщился. Он не любил, когда непрофессионалы употребляют специфические термины, не понимая, что конкретно за ними стоит. Причем эти люди сами думают, что все понимают, и это особенно противно.

— Типа того, — сказал Чарли. — Извините, что побеспокоил.

Как и следовало ожидать, полковник ничего не видел и ничего не знает. Что ж, поставим галочку и вернемся к другим делам.

— Подожди, — сказал Гриднев. — Ты сильно торопишься?

Чарли пожал плечами.

— Посиди, отдохни, — сказал Гриднев. — Давай-ка, я тебя все-таки угощу.

Чарли снова пожал плечами. Сейчас товарищ полковник начнет осторожно расспрашивать про анчуток, выяснять, насколько они опасны... Но, с другой стороны, ребята вернутся к башне не раньше чем через полчаса, лучше провести это время в удобном гостевом кресле, чем на улице.

Пока полковник возился с кофе-машиной, Костя позвонил ребятам по мобильнику и велел не спеша возвращаться, и обязательно позвонить, когда будут подъезжать.

— Я давно хотел спросить, — начал Гриднев, — эти анчутки, они кто, вообще, такие?

— Чужие существа, — ответил Чарли. — Внешние признаки я перечислил. Появляются в точках прорыва, тяготеют к людям, чаще к мужчинам, легко идут на первоначальный контакт, быстро создают эмоциональную привязанность. Сами, вроде, тоже к людям привязываются. Ну, и живут себе спокойно, обычно в качестве любовницы. Палятся чаще всего на проверке документов, нормально легализоваться они никогда не пытаются, то ли не считают нужным, то ли просто не умеют. Впрочем, на этой стадии их редко палят, обычно любовники их покрывают.

Гриднев хихикнул.

— Я не это имел в виду, — смутился Чарли. — То есть, и это тоже... Ну, я имею в виду, любовники пытаются легализовать, легенды всякие придумывают...

— А зачем вы их ловите? — спросил Гриднев. — Анчутки опасны?

— Когда как, — ответил Чарли. — У анчуток есть свойства, у каждой свое, это свойство может быть опасным, а может, и нет. Многое зависит от того, к кому конкретно она привяжется, и как конкретно будет проявляться ее свойство. Если это, скажем, ученый, она будет вместе с ним книжки читать, а свойство вообще не проявится, скорее всего. Ну, может, поможет сделать великое открытие. А если к бандиту привяжется...

Чарли не договорил, потому что увидел, как глаза полковника Гриднева расширились, а рот самопроизвольно открылся.

— Опаньки, — сказал Гриднев.

В этот момент на его столе зазвонил телефон. Гриднев взглянул на АОН и выругался.

— Председатель звонит, — сказал он и снял трубку. Представился по полной форме, помолчал несколько секунд, сказал "Есть!" и положил трубку.

Растерянно посмотрел на Чарли и сказал:

— Председатель вызывает. И не отложишь, сам напросился... Черт возьми!

— Я подожду, — сказал Чарли.

— Да, дождись меня обязательно, — кивнул Гриднев. — Пойдем, я тебя к ребятам усажу, посидишь там, полазишь в интернете. Блин, как не вовремя!

4

Дверь открылась, Олег Дмитриевич высунулся в коридор, увидел Костю и сказал:

— Заходи.

Костя вошел в кабинет и сел на стул для посетителей.

— Извини, — сказал Олег Дмитриевич. — Конфиденциальный звонок.

— Я понимаю, — кивнул Костя.

Олег Дмитриевич рассеянно улыбнулся.

— Нет, не понимаешь, — сказал он. — Ну и неважно.

Он встал из-за стола, прошелся по кабинету и вдруг неожиданно хлопнул в ладоши и рассмеялся.

— Отлично! — провозгласил он. — Последнее препятствие рассосалось само собой. Я уже давно собирался ему позвонить, да все не решался, а он сам позвонил. Если все получится... Да даже если не получится... Даже не знаю, как лучше...

— Я пойду, не буду вас отвлекать, — сказал Костя. — Вроде все уже обсудили...

— Подожди, — остановил его Олег Дмитриевич.

Подошел к бару, вытащил бутылку коньяка, спросил:

— Будешь?

Костя отрицательно покачал головой.

— Мне еще на завод ехать, закваску в биореактор загружать, — сказал он. — И вообще, я за рулем

— Как знаешь, — сказал Олег Дмитриевич. — А я выпью, нервы успокою.

За последние дни Костя довольно близко познакомился с образом жизни больших чиновников. Многие вещи стали для него неожиданностью, а самой большой неожиданностью стало то, как много чиновники пьют. Не нажираются до потери пульса, а рюмочку здесь, рюмочку там... Так и спиться недолго. Костя понимал их, принимать решения — дело нервное, он и сам это ощутил на собственной шкуре, а ведь большинство решений по проекту принимает не он, ему доверяют только техническую сторону, и слава богу, а то бы он совсем свихнулся.

— Надо будет еще одного человека взять в дело, — сказал Олег Дмитриевич. — Пока не знаю, как его оформить, по-белому точно не получится. Ладно, придумаем что-нибудь. За успех.

Он выпил, закусил шоколадкой и сразу налил вторую порцию.

— Как у тебя дела, Костя? — спросил он. — Жена не пилит, что целыми днями пропадаешь черт-те-где?

Костя улыбнулся. Живи он по-прежнему с Ольгой, она бы пилила, это точно. А Инна... Даже представить невозможно, чтобы она начала выяснять отношения, ругаться... В том, что любимая женщина читает твои мысли, есть свои достоинства.

— Жена от меня ушла, — сказал Костя.

— Да ну?! — воскликнул Олег Дмитриевич. — Инна ушла?

— Нет, — Костя снова улыбнулся. — Инна — не жена, просто подруга. Я с ней уже потом познакомился, после того, как жена ушла. У меня месяц назад такая мыльная опера была в семье...

Олег Дмитриевич вздохнул с облегчением.

— Слава богу, — сказал он. — А я уж испугался... Да и непохожа Инна на тех жен, что мужей бросают. Вы с ней так смотрите друг на друга, прямо зависть берет. У нас с Наташей тоже так было поначалу...

— А потом? — спросил Костя.

— Мы развелись, — ответил Олег Дмитриевич. — А потом она умерла.

Его передернуло, как будто он выпил стакан поганой водки без закуси. Налил еще коньяку и провозгласил:

— За тех, кого с нами нет.

И выпил залпом до дна, как водку.

— Отличная женщина твоя Инна, — сказал Олег Дмитриевич. — Красавица, умница, тебя любит... Студентка твоя?

— Не совсем, — ответил Костя. — То есть, совсем не... Да неважно, давайте лучше о чем-нибудь другом поговорим.

Но Олег Дмитриевич явно не хотел менять тему. Казалось, он быстро и резко опьянел, это было странно, обычно, когда он выпивал, его поведение совсем не менялось. Профессиональная привычка. Может, ему стоит печень проверить еще раз? Не дай бог, отдаленный побочный эффект...

— Я попробую угадать, — сказал Олег Дмитриевич. — Если не студентка... Может, инопланетянка? — Он засмеялся. — Прилетела на летающей тарелке и говорит: "Люди! Я принесла вам великое открытие!"

Костя вздрогнул. Понятно, что Олег Дмитриевич ничего не знает, просто угодил пальцем в небо, но все же...

— А вы верите в пришельцев? — спросил он.

— Я не верю, я знаю, — заявил Олег Дмитриевич. — Они существуют, это абсолютно точно. Не факт, что они инопланетяне, есть версия, что они приходят из параллельных миров. Или из будущего, толком никто не знает.

— А что они хотят? — спросил Костя.

Олег Дмитриевич пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Ими КОБ занимается, а эти люди никому ничего не говорят. Да и сами, похоже, не знают толком. Как-то пил водку с одним из этих, из кобнюков, разговорились, их тоже, бывает, по пьяни на откровенность пробивает. Тогда у него еще какие-то проблемы были в семье, не знаю, какие, он не сказал... В общем, разоткровенничался. Как раз эта статья в "Богомольце" вышла, помнишь?

Костя помотал головой. До появления в его жизни Инны он совсем не интересовался пришельцами, он считал их выдумкой желтой прессы.

— Тогда об этом все говорили, — продолжал Олег Дмитриевич. — Я тоже к нему приставать начал, просто так, в шутку, я не думал, что он что-то расскажет, а он вдруг, ни с того, ни с сего, как начал рассказывать...

Олег Дмитриевич замолк.

— И какие они, инопланетяне? — спросил Костя. — Что они от нас хотят? Землю завоевать?

— Не похоже, — ответил Олег Дмитриевич. — Он мне так сказал: "Если бы хотели — завоевали бы". Я так понял, они у нас как бы развлекаются.

— Пикник на обочине?

— Что-то вроде того, только почти без ужасов. В КОБ есть специальное управление, особо секретное, о нем почти никто не знает, кроме самих кобнюков, они как раз с пришельцами борются. Находят, ловят, у них специальный институт есть, опыты всякие ставят...

— А что, пришельцы опасны? — спросил Костя.

— Какие-то да, какие-то, вроде, нет, — ответил Олег Дмитриевич. — Я сам точно не помню, я ведь тоже пьян был. Что-то смутно помню про каких-то мух инопланетных... Помнишь, в газетах писали, самолет случайно сбросил бомбы около столицы? Тогда какое-то фермерское поле выгорело полностью. Вроде это тоже пришельцев бомбили...

Олег Дмитриевич разлил еще по одной, с сомнением поглядел на бутылку и решительно убрал ее в бар.

— Хватит, — заявил он. — Хорошего понемножку. Давай по последней, и за дело. Я тебе позвоню, может, сегодня после обеда, может, завтра. С площадями вопрос, вроде, утрясли, начнем разворачивать производство. Тебе надо съездить, посмотреть глазами, что там есть, может, надо что-то доделать срочно...

— Да что там доделывать? — удивился Костя. — Биореактор — он и в Африке биореактор. Бактерий только надо сделать, но это не раньше следующей недели, да еще на размножение время уйдет...

— Ты все равно съезди и посмотри, — сказал Олег Дмитриевич. — Мало ли что...

5

— Владимир Яковлевич вас ждет, — сказал секретарь.

Саша вежливо кивнул ему и прошел по ковровой дорожке к звуконепроницаемой двери, за которой начинался кабинет председателя. Надо собраться, сконцентрироваться, предстоит самый важный разговор в его жизни, а мозг никак не хочет перестраиваться, потому что этот майор Чарский... Сейчас бы засесть в тихом месте, обдумать ситуацию не спеша... Но уже поздно, председателя не попросишь подождать. Особенно при таких обстоятельствах. Ладно, прорвемся как-нибудь, будет что вспомнить в старости.

Саша не стал стучаться, в эту дверь стучаться бессмысленно, она звуконепроницаемая. Он повернул ручку, с усилием открыл дверь (с усилием потому, что она еще и бронированная), сделал серьезное лицо и произнес с полувопросительной интонацией:

— Разрешите, товарищ генерал армии.

Несколько томительно долгих секунд Владимир Яковлевич сверлил его внимательным взглядом, а затем молча указал на гостевое кресло. Саша сел в кресло и положил рапорт на стол. Владимир Яковлевич внимательно прочитал бумагу, а затем, не говоря ни слова, сунул ее в шредер. Шредер загудел, поперхнулся, снова загудел и прожевал документ, Саша непроизвольно улыбнулся — оказывается, у председателя в кабинете стоит такая же глючная железка, как у всех, с первого раза никогда не включается.