Добрая фея

Анчутка мило улыбнулась и спросила:

— Ну и чего ты испугался? Я думала, психологи КОБ не такие трусливые.

— Почему ты решила, что я работаю в КОБ? — спросил Иван.

— А ты разве не в КОБ работаешь?

— А зачем ты спрашиваешь?

Анчутка рассмеялась.

— Кащенко, — сказала она.

— Ты быстро освоилась в нашей культуре, — заметил Иван.

Анчутка пожала плечами.

— Уходи отсюда, — сказала она. — Все равно толку не будет.

— От чего толку не будет? — быстро спросил Иван.

Он ничего не говорил ей о том, какие опыты предполагается над ней проводить, и что с ней станет после этого. Она, конечно, в достаточной мере социализировалась, чтобы понимать, что такое тюрьма, но откуда ей знать подробности? А она ведет себя так, как будто знает всё. Может, тот полковник что-то рассказал ей? А он-то откуда знает? Надо будет с ним пообщаться, уточнить обстоятельства пребывания анчутки в столице, но Витя просил его не трогать, дескать, там какие-то свои заморочки, большое начальство замешано, посторонним лучше не лезть...

— Что стоишь растерянный? — спросила анчутка, отходя в сторону. — Выползай из угла, я тебя не держу. Ты всегда женщин боишься?

— Нет, — ответил Иван. — А ты всегда на мужиков бросаешься?

Анчутка засмеялась и покачала головой.

— Не всегда, — ответила она. — Только тогда, когда они меня обижают.

— Ты мазохистка?

— Я приколистка, — заявила анчутка. — Просто доставила удовольствие тем парням, которые за нами наблюдают. Зачем они, кстати, наблюдают? Следят, чтобы я тебе голову не откусила?

Иван помрачнел. Он представил себе, что записала камера, и как глупо он выглядел в тот момент, когда она на него набросилась. Вот сволочь! Ну и ладно, сама виновата. Не хотела вступать в контакт по-хорошему, придется по-плохому, благо, сонный газ на нее действует как положено.

— Я выхожу! — крикнул Иван, глядя в камеру.

Дверь открылась, Иван вышел из комнаты.

— Скатертью дорожка, — произнесла анчутка ему вслед.

Краем глаза Иван отметил, что она снова накинула халатик и усаживается за компьютер.

5

Саша посмотрел на голосящий мобильник и тихо матюгнулся. Проблемы ходят стаями, вот и очередной экземпляр подтянулся. Валерий Федорович — агент старый, опытный и дисциплинированный, если он звонит куратору на мобильник, забыв про все правила конспирации, это говорит только об одном — появилась новая проблема.

— Слушаю вас, Василий Федорович, — сказал Саша в трубку.

— Александр Петрович, — донеслось из трубки, — у меня беда. Вы извините, что я так прямо звоню, я понимаю, что нельзя...

— Короче, — перебил его Саша. — Что за беда?

— Димка, балбес мой, человека зарезал. Возвращался домой от девушки, пристали какие-то хулиганы, стали бить...

— Я понял, — сказал Саша. — Пусть нож протрет от отпечатков и оставит где-нибудь в людном месте, типа, случайно забыл. Потом пусть выпьет хорошенько, а потом подумает, как себя вести, чтобы больше такого не повторялось. Не ходить в темных переулках...

— Но менты!

— А что менты? Такие дела раскрываются только по горячим следам. Если его еще не взяли, так и не возьмут, пусть не волнуется.

— Его уже взяли! — простонал Василий Федорович.

— Опаньки, — сказал Саша. — Это хуже. Его в отделении держат или уже в СИЗО перевезли?

— В отделении. Сорок девятое отделение, это юго-восточный округ, у самой кольцевой, адрес...

— Я посмотрю по карте, — перебил его Саша. — Правильно, что мне позвонили, претензия снимается, я бы на вашем месте тоже на все правила наплевал. Кому-нибудь еще звонили?

— Пока нет.

— И не надо. Я решу вашу проблему, если вдруг не получится, позвоню, тогда будете подключать другие связи. А пока не суетитесь, лишняя суета только повредит. Все будет нормально, я и не из таких бед людей вытаскивал.

— Спасите его, пожалуйста, спасите, — запричитал Василий Федорович. — Все что угодно для вас сделаю, только спасите его!

— Все что угодно вы и так сделаете, — сказал Саша и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. — Выпейте двести граммов и постарайтесь успокоиться. Вам сейчас главное — инфаркт не схватить. А за сына не беспокойтесь, я его вытащу.

Первое, что сделал Саша, отключив связь — пробил по базе неудачливого юношу. Коновалов Павел Валерьевич, восемнадцать лет, студент престижного гуманитарного факультета, не был, не состоял, не участвовал, не задерживался, не привлекался. Травку покуривает, но в пределах возрастной нормы, в агрессивном или асоциальном поведении не замечен. С экстремистскими организациями не связан, дважды упоминался в донесениях одного третьестепенного агентишки, характеристика нейтрально-положительная. Похоже, Валерий Федорович не врет, действительно хороший парень, просто не повезло. Такого парня от тюрьмы отмазать — святое дело. Непонятно только, зачем он нож с собой по улицам таскает, но это уже мелочи, у молодежи странные понятия о здравом смысле и адекватном поведении.

Саша снял трубку секретного телефона и набрал номер.

— Коля, привет, — сказал он в трубку. — Есть срочная работа, приоритет пятый. Можешь заняться прямо сейчас?

— Конечно, Александр Петрович, — отозвался Коля. — Что за работа?

— Сорок девятое отделение милиции юго-западного округа. Надо пробить на компромат.

— Агента повязали? — предположил Коля.

— Почти угадал. Парень отбивался от гопников, одного замочил, менты шьют умышленное убийство. По первому впечатлению парень хороший, правильный. Так что твоя работа в карму зачтется с хорошей стороны.

— Хорошо, сейчас все сделаю, — сказал Коля. — А что, вы думаете, компромат реально потребуется?

— Скорее всего, — сказал Саша. — Менты нас вообще уважать перестали. Если что, дам отбой как только, так сразу.

Озадачив аналитика, Саша полез в милицейскую базу, не в ту, которая для ментов, а в ту, которая про ментов. Гадюшное, однако, отделение, не повезло парню, есть шанс испытать на себе слоника, ласточку и прочие милицейские прелести. Будем надеяться, не успеют его обработать. Впрочем, если успеют — ничего страшного, впредь будет умнее.

Так, дела сотрудников просмотрены, лица и имена запомнены, пора ехать. Нацепить кобуру, сверху куртку, хорошо, что похолодало, а то пришлось бы без оружия ехать, а ствол в ментовке лишним не бывает. Не в том смысле, что придется стрелять, а чисто для представительских функций, менты сразу срисовывают характерную выпуклость под мышкой и реагируют адекватно, ствол для них — как "Ролекс" для бизнесменов.

Через полчаса Саша припарковал свой "Гелендваген" около сорок девятого отделения. Умеренно задрипанное серое здание, ментовка как ментовка, ничего особенного. Теперь включить ноутбук, подключиться к секретной сети и посмотреть, что Коля успел накопать за это время. Ух ты, как много накопал! Молодец парень, надо не забыть вставить его в приказ на поощрение, часа два сэкономил, не меньше. Распечатать фотографии и вперед, с богом.

Саша вошел внутрь и направился на второй этаж, он уже знал, что опера сидят там. Сзади, за плечом, нарисовался мужичок пропитого вида, Саша идентифицировал его как капитана Рузанова, судя по данным в базе, толковый опер, да и мужик, вроде, неплохой. Внешность в данном случае обманчива.

— Товарищ, вы к кому? — спросил Рузанов.

Саша остановился, неспешно обернулся и сказал:

— К Ракову Кириллу Андреевичу.

— Вас вызывали?

— Типа того, — ответил Саша, отвернулся и пошел к лестнице.

Он не собирался вступать в долгие дискуссии. Можно, конечно, показать ксиву и все вопросы отпадут, но начнется суета, а она пока не нужна. Есть еще шанс, что удастся уладить дело миром.

Саша поднялся на второй этаж, стукнул согнутым пальцем в дверь и повернул ручку.

— Здравствуйте, — сказал он, входя в кабинет. — А где Кирилл?

Кабинет был двухместным, сейчас на рабочем месте присутствовал только один из двух его обитателей, и это был не тот, кого Саша разыскивал, это был некто Евгений Глушаков, стажер, он тут как бы набирается опыта от старших товарищей.

— А вы по какому вопросу? — отреагировал стажер.

— Надо перетереть с Кириллом по одному делу, — сказал Саша. — Ты не волнуйся, я свой.

Он продемонстрировал красную корочку удостоверения, причем та сторона корочки, где было написано "КОБ", как бы случайно оказалась обращена к Саше.

— А, понятно, — сказал стажер. — Кирилл Андреевич сейчас занят, убийцу колет.

— Убийцу? — как бы удивился Саша. — Весело живете.

— Да, это ерунда на самом деле, — отмахнулся стажер. — Пьяные бакланы брали мальчишку на гоп-стоп, он стал пером махать, одного замочил насмерть.

— Превышение необходимой обороны?

— Нет, — покачал головой стажер. — Умышленное убийство, с учетом чистосердечного признания лет восемь рисуется.

— А что, есть признание? — поинтересовался Саша.

— Сейчас будет. Парень — лох, он даже не отвалил сразу, начал этому гопнику медицинскую помощь оказывать, вот дурак-то! Тот у него на руках и помер. А этот тогда стал удирать, только весь в крови уже перепачкался, как на проспект вышел, тут его и повязали. Даже перо скинуть не догадался.

— Жалко парня, — сказал Саша.

— Лохов не жалеют, — заявил стажер.

Саша испытал острое желание дать ему в морду. Сидит за столом сопля на ножках и строит из себя матерого волка, рассуждает с умным видом о высоких материях. Посмотрел бы на себя в зеркало, сразу бы понял, кто на самом деле лох. Впрочем, куда ему... Набрали, блин, уродов, и самое противное, что нормальные люди в этой среде долго не задерживаются, либо становятся такими же уродами, эффект критической массы. Мент отличается от бандита только тем, что один как бы против закона, а другой как бы за, других отличий нет. Бывают, конечно, достойные менты, ну так и бандиты достойные тоже попадаются.

— Пойду, поучусь мастер-классу, — сказал Саша. — Где они сидят-то?

— В двадцать втором кабинете, это дальше по коридору.

Саша прошел дальше по коридору и вошел в двадцать второй кабинет. Обстановка в нем была обычная для подобных кабинетов: обшарпанный стол, с одной стороны мягкий стул для опера, с другой — жесткая и грязная скамейка для подозреваемого. На скамейке сидел молодой длинноволосый парень с разбитым лицом, на котором застыло совершенно обалдевшее выражение. Перед ним лежал лист А4, наполовину исписанный кривыми строчками. Заголовок листа гласил "Чистосердечное признание".

— Здравствуйте, Кирилл Андреевич, — сказал Саша, садясь на второй стул.

Извлек из кармана удостоверение и продемонстрировал оперу корочку, держа ниже уровня стола, чтобы подозреваемый не видел, незачем ему знать подробности.

— Здравствуйте, — отозвался опер, слегка привстал со стула и протянул руку.

Саша пожал ее и спросил:

— Селезневу Наталью Афанасьевну помните?

Кирилл Андреевич удивленно поднял брови. Саша продемонстрировал фотографию, опять-таки, ниже уровня стола. Кирилл Андреевич смертельно побледнел и стал похож на вампира, узревшего осиновый кол. Саша убрал фотографию обратно в карман и достал визитку.

— Вот моя визитка, — сказал Саша. — Завтра позвоните, я пропуск выпишу, обсудим подробности.

Наклонился к уху бледного опера и прошептал:

— Этого отпустить. Если он сядет — ты тоже сядешь.

Принял прежнюю позу и спросил, уже нормальным голосом:

— Понял?

Кирилл Андреевич начал странно дергать подбородком, Саша решил, что этот жест можно интерпретировать как попытку покивать головой.

— Ну, вот и договорились, — констатировал Саша, поднимаясь со стула. — Как закончишь с гражданином, сразу отзвонись. Дело не терпит промедления, сам понимаешь, процесс пойдет — не остановишь. Окей?

Кирилл Андреевич приоткрыл рот и простонал нечто нечленораздельное, но, несомненно, утвердительное. Саша хлопнул его по плечу и сказал:

— Ну, счастливо.

И вышел из кабинета, а затем и из ментовки, никто его не останавливал и ни о чем не спрашивал. Из машины он сверился с базой сотрудников и набрал на мобильнике нужный номер.

— Здравствуй, Глеб, — сказал он в трубку. — Это Гриднев говорит.

— Здравствуйте, Александр Петрович, — отозвалась трубка, немного испуганно, что понятно — не каждый день простому оперу звонит сам начальник отдела, да еще по обычному мобильнику.

— Глеб, я тебе завтра клиента подгоню, — сказал Саша. — Поговоришь по душам, договор пусть подпишет, короче, все как положено. Окей?

— Окей.

— Тогда я тебе сейчас перешлю кое-какие данные, чтобы было понятно, о чем разговаривать. Большая прибыль от этого клиента вряд ли будет, но он сам, так сказать, в руки упал, я решил не отказывать человеку, пусть посотрудничает. Лишнюю галочку в отчете нарисуем. Короче, жди.

— Когда ждать? — уточнил Глеб.

— Завтра до обеда, — сказал Саша. — Если к трем часам не подойдет, отзвонись мне, я его в десятую группу перекину, пусть они работают.

Десятой группой в разговорах по мобильнику называли отделение, в котором работали следователи.

— Осознал, — сказал Глеб. — Все понял, Александр Петрович, будет исполнено.

— Вот и ладненько. Удачи.

— До свиданья.

Теперь осталась самая малость, самый последний звонок.

— Василий Федорович? Это Гриднев. Как Павел домой вернется, позвоните мне обязательно, хорошо? Ну, если не вернется, тоже позвоните, завтра, часиков в восемь утра. Но его должны раньше отпустить, сегодня вечером почти наверняка. Я просто на всякий случай говорю, знаете, разные случаи бывают, накладки разные... Бывает, закусит оборотень удила, приходится серебряные пули тратить. Нет, в вашем случае это маловероятно. И вообще, давайте не будем говорить о плохом, будем решать проблемы по мере поступления. И события торопить тоже не будем, я с удовольствием вас выслушаю, но все должно быть честно. Вдруг, не дай бог, у меня ничего не получится, а вы уже начали благодарить, это конфуз выйдет, меня потом совесть замучает, я так с людьми себя не веду. Вот когда все решится, вот тогда мы с вами посидим в хорошем ресторане и обсудим дела под хороший коньячок, а пока торопиться не надо. Ну все, до связи, удачи.

Саша завел мотор, включил радио и выехал со стоянки. На душе было легко и светло, сегодня он сделал большое доброе дело, а вернее, целых три дела. Во-первых, спас хорошего парня от тюрьмы. Во-вторых, перевел отношения с особо ценным агентом на качественно новый уровень, теперь Валерия Федоровича можно использовать не только как источник информации, но и начинать понемногу давать задания, так, глядишь, к весне можно будет официально вербовку оформить. Ну, и Глебу нового агента добыл, дерьмо, конечно, а не агент, но вдруг пригодится, всякое бывает, да и галочка в отчете... Стану на место Серова — ликвидирую все планы вербовок к чертовой матери как класс, а то становимся как менты, работаем не за совесть, а за план.

Саша взглянул на экран навигатора и увидел, что оптимальный маршрут к рабочему месту проходит совсем рядом с тюрьмой, в которой томится анчутка Инна. Если бы пришельца можно было так же легко вытащить из тюрьмы, как человека... Ладно, за три дня эти орлы вряд ли успеют напортачить по-крупному.