Тиоли (Литдорама1)

Дракон кивнул, а мне, как и прежде, захотелось вцепиться в его пояс и не отпускать.

Спуск начинали медленно, стараясь не привлекать внимания, петляя между деревьями и кустами. Туман, хоть и был жидковат, но поднимался высоко, с лихвой укрывая в себе не только меня, но и долговязого Дже Хёна.

Первым шел Яозу, я старалась не отставать, с волнением следя за мелькающим в клочьях тумана хвостиком на его макушке. Ачжосси шагал так быстро, что время от времени приходилось даже бежать, а если я отставала, то в спину подталкивал идущий сзади Дже Хён.

— Иди, — каждый раз твердил он, — давай, мелкая, переставляй ноги.

А я даже дышала с трудом от волнения и страха. Здесь ведь не город, где мы каким-то образом отделались от преследования, затерявшись среди улочек и домов. В скалах тоже была возможность унести ноги без потерь, но не здесь, на открытой площадке шириной не больше сотни метров.

Под ногами пронзительно квакнула лягушка, и я перепуганно замерла на месте. Когда ждешь нападения, и не такое напугает.

— Чего ты? — Дже Хён ткнул меня в спину. — Иди.

Я выдохнула, кивнула и сделала несколько шагов вперед, чтобы прийти в себя. Нога увязла в чем-то странном, как в болотном бочаге, а когда я попыталась высвободить ее, то туфля слетела и попала чуть пониже спины ачжосси.

В ужасе я зажала себе рот рукой и оглянулась на хозяина.

— Мелкая! — одними губами, но очень эмоционально произнес дракон, и мне захотелось спрятаться и не попадаться больше ему на глаза.

Развернувшись обратно, я встретилась с недовольным взглядом ачжосси и тут же едва слышно взмолилась:

— Простите меня, Яозуши.

Мужчина покачал головой и потопал дальше, а я задумалась над тем, как добраться до туфли. Ковылять по мокрой земле в одном носке хотелось меньше всего. Потом же у меня не будет возможности его просушить!..

— Мелкая, шевелись, — прошипел у меня за спиной Дже Хён.

— Моя туфля, — печально промямлила я.

Он рыкнул, но не обошел и не подал мне пропажу, а просто, обхватив рукой за талию и приподняв, переставил на два метра вперед. Нащупывая обувку и натягивая ее на ногу, я быстро-быстро пробормотала:

— Спасибо большое, господин.

— Иди, — хмуро напомнил он, и я поскорее последовала за далековато отошедшим ачжосси и с облегчением отметила, что впереди начали вырастать из тумана очертания скал.

"Совсем чуть-чуть осталось!" — радостно подумала и понадеялась, что больше ничего не произойдет.

Теперь я куда спокойнее семенила за Яозу, посматривая в сторону лагеря, время от времени замирая, если туман подбрасывал шутку воображению и придавал камням причудливые формы.

— Иди, — похоже, только Дже Хёна нервировало то, что мы еще не достигли подножия горы. — Иди и перестань оглядываться.

— Но почему? — Вопрос я задала по инерции, снова забыв, что не должна разговаривать с драконом.

— Потому что сюда направляются воины из лагеря, а туман я не буду удерживать вечно.

Понятливо икнув, я едва ли не побежала вперед. И тут же споткнулась, наступив на скользкий от росы камень. Замахав руками, пытаясь выровняться, я завалилась назад и с негромким, но показавшимся мне оглушительным хлопком растянулась на земле.

"Ты идиотка!" — завопила я про себя, но вслух не позволила даже звуку вырваться через сжатые губы.

— Мелкая... — обреченно простонал Дже Хён, вздергивая меня на ноги за ворот многострадальной чогори. — Аккуратнее же.

Оглядываясь куда-то назад и чуть влево, дракон так и вел меня дальше за ворот, чтобы удостовериться, видимо, что я не свалюсь еще раз.

Яозу, не заметивший моего падения, нырнул за валуны, разыскивая нужную дорогу. Когда мы оказались на тропе, Дже Хён перестал меня придерживать, только каждую секунду подталкивал в спину.

— Быстрее, быстрее же, — почти рычал он мне в макушку, а я мечтала испариться с его пути.

По камням не поскачешь, особенно когда подошвы туфель мокрые. Я все время поскальзывалась и с писком съезжала на шаг назад, краснея и задыхаясь от того, что грудь Дже Хёна служит мне преградой от падения.

— Шагай, шагай, — сопел дракон, подталкивая все чаще и больнее.

И когда уже я хотела взмолиться и попросить дракона не торопиться, позади раздались пока спокойные и далекие голоса. Слов я не разобрала, слишком большое расстояние разделяло нас и солдат, но интонацию распознала и без очередного рыка Дже Хёна припустила вперед, не чувствуя ни ног, ни усталости, ни скользких подошв.

— Всегда бы так, — хмыкнул дракон, не отставая от меня.

Мы в считаные секунды нагнали Яозу и маленьким отрядом рванули вверх по узкой тропке. Мне хотелось поменяться местами с Дже Хёном, но хозяин только недовольно зыркнул в ответ на мою попытку пропустить его вперед.

— Еще немного и можно идти спокойно, — задыхаясь, протараторил ачжосси, и я благодарно выдохнула.

— Иди, — дракон опять пихнул меня ладонью, я развернулась, собираясь попросить о передышке, и с тихим хрустом моя нога ушла в землю. Непроизвольно взвизгнув и тут же прижав ладонь к губам, я попыталась вытащить застрявшую ступню.

— Ащщ! — зашипел Дже Хён, раньше нас с Яозу услышав, что мой вопль привлек внимание в лагере. Перепутать его со звериным не смог бы и простак.

— Простите, — прошептала я, мечтая умереть на месте, а не чувствовать на себе вспыхивающий взгляд дракона. На миг он изменился, вытянувшись вверх и нависнув надо мной. С перепугу мне почудилось, что дракон стал больше, чем я видела раньше. Но заверещать вновь Дже Хён мне не дал — успокоившись и приняв человеческий облик, хозяин бесцеремонно перехватил меня поперек туловища и, зажав под мышкой, как большой сверток, поволок вверх за Яозу.

В долине слышались крики, лагерь ожил в считаные секунды, и отряд вооруженных мужчин, бряцая доспехами, уже спешил вверх по склону вслед за нами.

— Ничего, тут недалеко, — обернулся к нам Яозу, — сейчас свернем... Не найдут!

И не обманул: шагов через двадцать мы спустились в малозаметную, особенно в утренних сумерках, расщелину, лишь казавшуюся небольшой. Пара метров — и мы очутились в широкой пещере с неровным потолком.

Освобожденная от необходимости самостоятельно переставлять ноги, я крутила головой, осматриваясь. Сообщать Дже Хёну о том, что меня уже можно поставить, хотелось все меньше. Он не выказывал неудобства от моего веса, а ехать, даже в неловкой позе, все же лучше, чем терпеть тычки в спину.

Пещера оказалась сквозным проходом в скале, запутанным настолько, что без ачжосси мы могли бы и не найти дороги. Выход с другой стороны был и шире, и приметней, но нас никто у него не ждал, а голоса преследователей едва доносились.

— Все, теперь спокойно можно идти, не боясь, — пробубнил себе под нос Яозу и улыбнулся. — Я-то не прочь с равнинниками встретиться, но раз тебе, Дже Хён, это не по нраву...

К моему разочарованию, дракон вспомнил обо мне и отпустил, но не успела я и шагу ступить, как поняла, что яма не прошла даром. Пока дракон меня нес и пока мы спешили скрыться от преследователей, нога не давала о себе знать. Но теперь стало ясно, что я ее подвернула.

Мой болезненный вздох привлек внимание мужчин, а гримаса рассказала больше, чем слова.

— Мелкая... — шумно выдохнул Дже Хён.

Он уже собирался меня отчитать, но Яозу перебил дракона, попытавшись сгладить напряжение:

— Спустимся, и я поведу такими тропами, что ни с кем встретиться нам больше не грозит. Можно не спешить. И тропки там ровненькие... Идти легко будет.

По лицу хозяина я видела, что его такой ответ не успокоил, он хмуро косился на мою ногу, а я, не в состоянии ничего с собой поделать, поджимала конечность, стараясь при этом не упасть.

— Садись, — Дже Хён кивнул на ближайший плоский камень, и я с облегчением к нему поскакала, радуясь, что мне в сумку Яозу не насовал ничего грохочущего.

Надеясь отдохнуть, я просто плюхнулась на камень и замерла, прикрыв глаза. Легче не стало, но хотя бы не приходилось опираться на больную ногу.

Дракон сбросил на землю свою сумку и присел передо мной на корточки. Я нахмурилась и попыталась отвернуться, но меня безжалостно сцапали за коленки и не дали совершить сей правильный маневр. Дальше произошло что-то абсолютно невозможное и возмутительное: Дже Хён, пусть и аккуратно, высвободил мою ступню из туфли и стащил носок, после чего принялся осматривать начавшие опухать суставы. Яозу смутился и отвернулся, делая вид, что его очень занимают заросли у входа в пещеру. Я краснела и бледнела, пока Дже Хён довольно больно тискал мою ногу. Он то поворачивал стопу немного вправо, то влево, то принимался осторожно массировать мышцы, а от его пальцев распространялась приятная прохлада.

— Ничего страшного, — подняв голову и посмотрев мне в глаза, сказал он, а я сидела, прикусив губу, краснея от стыда и сдерживая всхлипы.

Манипуляции привели к тому, что нога заболела еще больше. Заметив мое перекошенное лицо, Дже Хён обреченно вздохнул и произнес:

— Скоро все пройдет, а с болью мы что-нибудь придумаем.

Я сидела, размышляя о боли и о самой ситуации, при этом стараясь скрыть взгляд от дракона, чтобы он не заметил, насколько я поражена. Впервые за все время он не злился, не язвил и не разговаривал, как с глупой девчонкой. Раньше все казалось, что признание меня как живого и думающего человека — лучшее, что я могу получить от дракона. Но сейчас Дже Хён не просто говорил со мной, он был мягок и добр, а проскользнувшие в его голосе утешающие нотки произвели в моей голове действие, рядом с которым взрыв атомной бомбы — фокусы из чемоданчика маленького химика. Захотелось потрогать его лоб, отодвинув в сторону челку, и спросить, здоров ли он.

Не зная о моих мыслях, Дже Хён осторожно растирал ступню, но я при этом совсем не чувствовала тепла, только холод. Сначала он показался мне неприятным, но когда нога перестала пульсировать болью, то я с благодарностью улыбнулась ему. Холод унес не только боль, но и все ощущения в стопе. Натянув обратно носок и приладив на место еле надевшуюся туфлю, дракон поднялся и повернулся ко мне спиной:

— Обними меня за шею.

В очередной раз за последние десять минут выпав в осадок, я замотала головой, чувствуя, как протестует во мне взращенная Киао часть сознания.

Нельзя делать ничего подобного! Непозволительно, чтобы хозяин нес ноби на спине. Нельзя!

— Давай же, дочка, нужно идти, — подбодрил меня Яозу, забрасывая на плечо сумку Дже Хёна.

Вздохнув и взмолившись, чтобы нога перестала болеть как можно скорее, я с опаской обняла дракона за шею. А через мгновение взлетела в воздух и ахнула, не ожидав от него такой прыти.

— Пошли, — скомандовал ачжосси и уверенно ступил на очередную только ему ведомую тропку.

Через час, когда муки совести оказались засунуты поглубже, я начала получать даже некоторое удовольствие от путешествия.

"Кони-верблюды... — сонно думала я, позволяя усталости завладевать телом. — Мужская шея — лучшее средство передвижения!"

Окончательно расхрабрившись, я устроила голову на плечо Дже Хёну и погрузилась в полудремотное состояние, стараясь при этом не уснуть.

Вид вокруг мало менялся: скалы, лес, небо и палящее в макушку солнце. Передышки казались короткими и однообразными: укромное местечко среди скал или под деревом, несколько томительных и неприятных минут в кустиках по нужде, перекус закопченным над костром темным мясом кабана с припасенными Яозу водорослями или травяной похлебкой, сготовленной здесь же, на крошечном костерке, и вновь в дорогу.

Дже Хён нес меня, придерживая ладонями под коленки, а я старалась не концентрироваться на не самой удобной позе и необходимости обнимать мужчину за шею. Причин для этого было много, и главной я, после продолжительной борьбы, могла назвать внутренний конфликт с собой. Мне одновременно очень хотелось избавить спину дракона от своего присутствия, ведь рано или поздно я таки сгорю от стыда, и при этом не менее сильно было желание отодвинуть ворот его рубашки и пристроить заледеневшие ладошки прямо на теплую кожу.

"Держи себя в руках, — повторяла я себе поминутно, пытаясь побороть просыпающееся нахальство. — Не смей!"

Почему этот человек заставил проснуться тот характер, который окружающие и обстоятельства вытравливали из меня эти годы? Как так вышло, что рядом с Дже Хёном во мне все чаще говорит непосредственная и не терпящая правил Таня?

Желая отвлечься, я вспоминала моменты из прошлого, когда нарушала эти самые правила или делала что-то не принятое у обычных девчонок моего возраста.

Особенно сильно в память врезалось одно утро, такое давнее теперь, будто с ним меня разделяли не годы и жизни, а целые столетия.

"Хотя так ведь оно и есть, если разобраться", — позволила я себе смешок над ситуацией.

Это был тот самый год, когда я поняла, что родители начали отдаляться друг от друга. Но если с отцом наши отношения не изменились: он всегда четко разграничивал меня и маму и не переносил проблемы с женой на дочь, то такого нельзя было сказать о родительнице. К маме стали чаще наведываться подруги, с которыми она вела сложные задушевные беседы под бутылочку-другую вина. При этом папа появляться дома стал ближе к ночи, и я очень переживала, думая, что он завел себе новую "маму". Но, оказалось, все было не так киношно и противно, как рисовало мне воображение: он просто работал больше, чем раньше, заглушая этим проблемы.

Так бывает. У одних обезболивающим служит алкоголь, у других — новые отношения, а отец просто выбрал то, что ему оказалось ближе и важнее. Не удивительно, что при разваливающейся семье его дела шли в гору.

Дни в компании мамы плохо влияли на душевное спокойствие, и все чаще мне хотелось хоть немного побыть рядом с папой. И я напросилась на выходные с ним на рыбалку.

Эти два дня я помнила, как сказку, как лучшее время с ним наедине.

Как человек азартный, но не глупый, папа предпочитал рыбалку в местах, где улов гарантирован, а поэтому мы поехали в специальную зону, организованную рыболовным хозяйством. Там предстояло заплатить за въезд и за улов, но работало интересное и в чем-то привлекательное правило: женщин пускали бесплатно. Правда, любительниц резиновых сапог и сидения на одном месте я почти не заметила.

Рыбалка — не место для задушевных бесед, но они нам были и не нужны. Что может быть лучше времени, просто проведенного вместе? Устав пялиться на воду, я гуляла среди запруд с фотоаппаратом, знакомилась с рыбаками и слушала их рассказы. Уставшие от однообразия, мужчины были рады поболтать и заодно передать со мной, как с маленьким почтальоном, послания соседям.

Вздохнув, я плотнее обхватила шею дракона и огляделась, желая найти хоть что-то примечательное в природе, но в очертаниях камней не видела сейчас смешных или страшных рожиц, а духи гор в присутствии Яозу попрятались.

Но даже в этом однообразии и невыразительности я умудрилась отыскать кое-что, позволившее порадоваться. А еще, не скрывая это от себя, я признала, что сильно изменилась за последние дни. И дело было даже не в том, как часто я вспоминала свое прошлое. Изменилось само мое отношение к жизни. Радовалась ли я чему-то прежде? Да. Еде, если та была вовремя. Лишнему часу сна, если такой случался. Минувшей меня простуде. Но никогда такой банальной и ничего не значащей мелочи, как вид вокруг.