Проклятый цветок для Тигра

Чуть ниже по тропе корчилась и догорала тварь. Стоявший над ней мужчина обернулся.

— Ну, здравствуй, дорогая женушка, — сказал Джин Хо ланг-И аль Самхан голосом, не предвещающим ничего хорошего.

* * *

Бывает так, что очень боишься чего-то. Накручиваешь себя, изводишь, представляешь, как оно будет. Делаешь все лишь бы избежать.

А когда это "что-то" все же случается, оказывается, что оно не такое уж страшное . И уже хочется постучать себя по голове и спросить: "Чего боялась?"

Джин просто слушал. Просто был рядом. А Тэруко говорила и чувствовала, как медлено разжимаются державшие ее душу тиски.

Иногда нужно, чтобы тебя выслушали. Без осуждения и насмешек, презрения или жалости.

— А потом меня нашли солдаты. И вот... — она развела руками, как бы говоря: "Дальше ты и сам знаешь".

— Ясно, — Джин задумчиво сплел пальцы. — Значит, Маго-Хельми? Кто бы мог подумать...

— Я не знала тогда, что это она. Потом поняла.

— Ясно, — повторил он и сощурился, рассматривая Тэруко. — Знаешь, в чем твоя главная ошибка?

— Знаю, — буркнула принцесса, отводя взгляд. — Я больше не буду брать чужого.

Ну вот: только порадовалась, что не будет поучений, как они начались.

— Я не об этом! — Джин нетерпеливо мотнул головой. — Ситуации бывают разные. Я тоже не люблю воровства, но зарекаться не стал бы. Нет, твоя главная ошибка в том, что ты мне не доверяешь.

— Что?

— Если бы доверяла, рассказала бы обо всем с самого начала. И тебе не пришлось бы проходить через это в одиночку.

— И ты бы мне поверил? — горько спросила Тэруко.

Принц задумался.

— Не знаю. Сразу, наверное, нет. Но ты могла бы убедить меня. Напомнить о таком, что знаем только мы.

Он произнес это без намека, но принцесса все равно вспыхнула. О да! Было, еще как было такое, о чем знали только она и Джин.

"Я женюсь на вас, потому что должен. Но будь я проклят, если прикоснусь к вам. Мне хватило этого вечера", — это его слова, сказанные тем вечером. И он еще удивляется, что Тэруко ему не доверяет?!

— Ты бы отправил меня обратно.

Джин рассмеялся и покачал головой.

— Обратно? Чтобы ты там еще что-нибудь натворила? Нет уж, мне будет спокойнее, если ты будешь под присмотром.

— Ты сам сказал, что не любишь меня!

— Ты моя жена, и я за тебя отвечаю.

Вроде и сама напросилась, но от того, что принц не стал оспаривать ее слова, стало горько. Тэруко зло рассмеялась и показала ему чистую ладонь.

— А вот и нет. Богиня развела нас! Да и как Рю Ясуката может быть чей-то женой?

Джин в ответ пожал плечами и показал свою ладонь, на которой темнел контур иероглифа.

— За Рю Ясукату ничего не скажу. А Джин аль Самхан женат. Послушай, Тэруко, — он взял ее за плечи, заставляя взглянуть себе в глаза. — Узнав кто ты я бросил все и отправился к Великаньим Зубам, искать тебя. Тебе не кажется, что это что-то говорит о моих намерениях?

— Зачем я тебе... — звонкий мальчишеский голос дрогнул. — Такая... Проклятая!

— Я почти всю жизнь прожил проклятым. И ничего. Проклятье можно снять.

Принцесса мотнула головой.

— Мое — нельзя.

— Можно, — убежденно отозвался Джин. — Условие для снятия есть всегда. Надо просто расспросить Маго-Хельми о нем.

Она вскочила. В душе нарастала буря, протест. Захотелось что-то сделать. Устроить скандал, разбить, разорвать в клочья его невозмутимость.

— О да! Условие есть, я уже узнавала, — давясь горьким смехом сказала принцесса. — Хочешь, скажу?

— Конечно.

— Чтобы снять проклятье, я должна тебя убить! — выпалила она. И без сил рухнула на камни, как марионетка, у которой разом обрезали все ниточки.

Говорите, любую проблему можно решить, любезный супруг?! А что вы на это скажите?

Ничего хорошего он не скажет. Скорее всего, оставит ее здесь. И уж точно никогда не повернется спиной.

Вы хотели доверия, любезный супруг? Получите.

Она запоздала подумала, что все же свалила свой груз на его плечи. Отдала Джину право решать, как действовать дальше. Теперь не придется бежать от него, она сам отошлет ее. Зачем ему вечная угроза рядом? Тэруко не желает этого, но она — его враг. Его смерть — ее свобода.

Молчание затягивалось, и принцесса снова начала нервничать. Ожидание давило, оно было невыносимым.

— Вот поэтому мне надо уехать, — резко сказала она и встала.

— Подожди, — он тоже встал и цепко ухватил ее за плечо. — Ты из-за этого сбежала?

Тэруко кивнула, глотая слезы. Не будет она реветь у него на глазах! Наплакалась уже. И вообще надо привыкать, что она — мужчина, а мужчины не плачут.

Джин вынул из ножен кинжал и протянул ей, рукоятью вперед. Принцесса отшатнулась.

— Что это?

— Возьми, — спокойно сказал он. — И бей.

Она сглотнула, и сделала еще шаг назад.

— Ты в своем уме?

— Настолько, насколько это вообще возможно, — принц усмехнулся, подошел ближе и вложил кинжал в ее ладонь, заставив сомкнуть пальцы на рукояти. — Ну же, ваше высочество. Я не буду уклоняться.

Просто взять вонзить. Позволить стали войти в тело. Тэруко уже убивала оружием.

Но это было в горячке боя, когда нет времени раздумывать. Когда или он, или ты, и нет сожалений. Все происходит будто само собой. А ударить вот так — обдуманно. Ударить того, кого она хотела бы целовать, о ком думала и мечтала все последние месяцы.

Она помотала головой и разжала пальцы. Сталь звякнула о камень.

— Нет!

Джин кивнул.

— Вот видишь, — сказал он, подбирая кинжал, чтобы вернуть его в ножны. — Тэруко, я знаю тебя не так давно, но успел понять кое что. Не думай о себе хуже, чем ты есть на самом деле. Ты не из тех, кто станет бить в спину.

— Ты так уверен? — с болезненной гримасой спросила Тэруко.

Джин просто сам порядочный, вот и в других видит только хорошее.

— Уверен. Ты предпочла сбежать, лишь бы не подвергать меня опасности. Ты бы никогда не убила. Ни меня, ни другого человека, будь он на моем месте, — в его голосе проскользнула ехидца. — Так что хватит дурить и грызть себя, дорогая супруга.

— Я убила Сузуку!

— Это была случайность. Ошибка, а не преступление.

— Я убила цуру!

— Ты не убила. Просто украла. Твоя цуру еще жива, и скорее всего получила наряд обратно из рук богини.

— Но она могла умереть!

— Ты бы сделала это, если бы знала, что цуру немедленно погибнет?

Принцесса задумалась. А потом медленно покачала головой.

— Я подлила тебе приворотное зелье, — сказала она. Тихо-тихо, но Джин услышал.

— Да, это было подло. И глупо. Но вроде никто не умер. А я предпочитаю думать, что ты не понимала, что творишь.

Она пожала плечами. Понимала ли она тогда? Наверное, нет. Ей не казалось, что в зелье есть что-то плохое. Просто Джин его выпьет и случится чудо: он ее полюбит.

Как еще добиться любви от мужчины? Ухаживать за ним? Таскаться хвостиком, страдая от неразделенного чувства?

— То есть, — после паузы спросила принцесса. — Ты меня не осуждаешь?

— Зачем? Ты сама с этим прекрасно справляешься. Сбежала от ответственности, но от себя не убежишь, — он вздохнул. — Слышишь, вода шумит? Пойдем, спустимся к реке, мне не нравится ходить измазанным в крови нечисти.

— Что потом?

— Поедим, — он кивнул на труп Мухи и обнажил кинжал. — Не люблю серьезные разговоры на пустой желудок.

При слове "поедим" в животе у Тэрко тоскливо забурчало и рот наполнился слюной. Вторые сутки во рту даже зернышка риса не было.

Голодными глазами принцесса следила за тем, как Джин вырезает солидный кусок мяса из туши.

— А потом? — продолжала допытываться Тэруко, укладывая мясо в пустую переметную суму.

— А потом будем искать моего коня.

* * *

У реки Джин снял жилет и рубаху и с наслаждением умылся, смывая вонючую зеленую кровь. Тэруко подумала и тоже спустилась, чтобы поплескать в лицо. Вода была такой холодной, что аж пальцы заломило. Как принцесса ни старалась смотреть в сторону, взгляд упорно возвращался к Джину. Просто возмутительно хорош без одежды! Сколько раз видела, все равно глаз не отвести! Эта мускулистая спина, сильные руки с четко прорисованными мышцами. Целый день бы любовалась!

"Хватит пускать слюни!", — одернула себя Тэруко. И чтобы отвлечься спросила:

— Как ты меня нашел?

— На каждой армейской лошади тавро. Не замечала?

— Замечала.

— Это не только клеймо, это еще и маяк. Правда на большие расстояния не работает. Нам повезло, что я сумел засечь сигнал в горах и успел вовремя.

— Да уж, — она содрогнулась, вспомнив чудовище, которое уложил Джин. — А что это была за тварь?

— Мелкая нечисть из нижнего мира.

— Из нижнего? Почему здесь? — принцесса недоуменно нахмурилась. О мире горнем — обители богов и мире нижнем — родине демонов и гнусной нечисти — ей доводилось слышать только от священников в храме. И она обычно всегда пропускала эти слова мимо ушей.

Какая разница, что происходит там, где Тэруко нет и не будет?

— Это Великаньи Зубы. Здешние пещеры глубоки. Иные ведут за грань привычного мира. Порой оттуда лезет всякое. В окрестных деревнях даже существует промысел охотников на нечисть. Дело рискованное, но денежное. Кости тварей пользуются большим спросом у травников, из них варят множество зелий. А также из зубов, когтей, рогов и прочих причандалов, включая лингам, — он задумчиво посмотрел на бурлящую воду у ног. — Искупаться что ли?

— Что?! — вот как у него это получается — каждый раз заставить ее покраснеть?

— Да вот думаю окунуться, — он обернулся, наткнулся на ее возмущенный взгляд и ухмыльнулся. — Или ты про лингам? Это, — Джин опустил руку ниже пояса, выразительным жестом показывая, что именно означает это слово. — Не поверишь, но у нечисти тоже имеется. Высушенный и растолченный в порошок пользуется популярностью, как средство для восстановления мужской силы.

— Я знаю, что такое лингам!

— Точно. Тебе теперь не понаслышке знакома эта штука, — он рассматривал ее — недовольную, пунцовую, хватающую воздух ртом — а в зеленых глазах плясали лукавые искры. — Кстати, почему ты отвергла кисэн? Неужели не интересно попробовать?

— Нет! — яростно отрезала Тэруко.

— Зря. Новый опыт — это всегда познавательно. Я бы вот хотел узнать, что чувствуют женщины.

Да он насмехается над ней!

— Иди к Маго-Хельми и скажи ей об этом!

— Боюсь, богиня ответит, что мне это не нужно, — принц с притворной грустью вздохнул. — Да и девица из меня получится слишком рослая, — тут Джин хитро улыбнулся. — Зато из тебя мальчик — прехорошенький. Такие нравятся не только женщинам.

— Еще одна шутка на эту тему, и я уроню тебя в реку, — пообещала она.

Он расхохотался:

— Слышу речь не девочки, но мужа. Тэруко, тебе точно следовало родиться с лингамом.

Терпение принцессы лопнуло. Задыхаясь от возмущения, она налетела на Джина с кулаками. Он играюче перехватил ее запястья.

— А вот дерешься ты, как девчонка. Зря я тебя учил что ли?

Тэруко зашипела ему в лицо, метко пнула по голени. И сама изумилась, когда попала.

Нога Джина скользнула по мокрому камню, а поскольку он продолжал удерживать ее за руки, в реку они свалились вместе.

От ледяной воды перехватило дух. Принцесса совершенно по-девчачьи завизжала, вывернулась из захвата и выскочила на берег. Джин, продолжая широко ухмыляться, медленно встал.

— Ну вот и искупался, — подвел он итог. Потом перевел смеющийся взгляд на нахохлившуюся Тэруко, которая тщетно пыталась отжать одежду и бросала на него злые взгляды. — Ну что — полегчало? Покончили с самоуничижением.

Тэруко вслушалась в себя, озадаченно моргнула.

— Наверное, да, — неуверенно призналась она.

Странно, но эта бестолковая возня у реки действительно прогнала мрачные мысли, ощущение беспросветности и безысходности, которое словно накрыло ее темным облаком после пробуждения в храме.

— Так-то лучше, — он выбрался на берег и нисколько не стесняясь Тэруко разделся и разложил штаны для просушки.

Она покраснела и отвела взгляд. Вот ведь бесстыжий!

Несмотря на припекавшее солнце в мокрой одежде принцессу начало знобить. Она съежилась, пытаясь унять дрожь.

— Лучше разденься и высушись, — посоветовал Джин. — Мне бы не хотелось таскаться по горам с больным оруженосцем.

Принцесса возмущенно зашипела, потом все-таки сняла жилет и рубаху, по-прежнему стараясь не глядеть лишний раз в его сторону.

— Ты смущаешься, как девица.

— Я и есть девица.

— Ну, — со смешком сказал принц, — это с какой стороны посмотреть. Честное слово, дражайшая супруга, вы можете раздеваться совершенно без страха. Клянусь не заглядываться на ваши щуплые телеса.

Неизвестно этого ли добивался Джин, но Тэруко так разозлилась, что ей стало все равно. Уже не обращая внимание на град подначек, она сняла штаны и положила их на камень рядом с рубахой.

— Почему ты все время смеешься надо мной?

— Потому что ты смешная, — его голос прозвучал неожиданно тепло.

— Смешная? — оскорбленно спросила принцесса.

— И милая. Я смотрю на тебя и вижу то глупого мальчишку, то запутавшуюся девчонку.

Тэруко тоже посмотрела на себя, и ей захотелось заплакать.

— Ненавижу, — горько прошептала она. — Оно мерзкое.

По-хорошему это не было правдой. Подаренное Маго-Хельми тело вовсе не было мерзким. Здоровое, пока еще по-мальчишески костлявое и жилистое, но при этом мускулистое. Наверное, Тэруко даже назвала бы его красивым, если бы оно принадлежало какому-нибудь юноше.

— Прекрати! — резко сказал Джин. — Чтобы я больше такого не слышал!

— Почему? — Тэруко недоуменно повернулась к нему. — Джин, я не хочу! Не хочу быть в нем, не хочу быть мальчиком. Это — как тюрьма, из которой невозможно сбежать.

Он посмотрел на нее неожиданно серьезно.

— Понимаю. Но ты должна научиться жить с этим.

— Тебе легко говорить, — фыркнула Тэруко. — Ты никогда не был на моем месте!

— Я был на своем, — возразил Джин. — Много лет. Ровесники вовсю осваивали магию, а я не мог. Знаешь, детям не важны чины. Для сыновей придворных я был не принцем, а просто бесталанным мальчишкой, который неспособен защититься от заклинаний. То есть — я мог, но тогда просыпался демон. А демон не знает, что такое дружеская потасовка. Он приходит, чтобы убивать. До того, как я научился избегать драки и решать любые конфликты миром, меня не раз унижали и обижали. И в лицо дразнили трусом. Знаешь, как это обидно для девятилетнего мальчишки? Особенно, когда достаточно отпустить собственную злость, чтобы навсегда заставить тех, кто выживет, бледнеть при одном звуке твоего имени?

Тэруко ойкнула и изумленно уставилась на Джина.

— Ты никогда не рассказывал об этом.

— Правильно, — он пожал плечами. — Зачем рассказывать? Это просто было. Не самые приятные воспоминания, но я далек от того, чтобы жалеть себя. Или ненавидеть за то, что не умел тогда защищаться. Все что было сделало меня таким, какой я есть. И я не уверен, что хотел бы сейчас иной судьбы.

Принцессе стало стыдно.