Все оттенки серых будней

Дело в том, что портал ориентации не имеет. Есть вход. Есть выход. Обычно они называются точками, хотя это не совсем верно. Это плоскости. Плоскости условные и направление им нужно задавать самостоятельно. Например — вертикально вниз. В метре от земли.

Раздался смачный "хрусь", и я не спеша прошествовал в огромной груде костей, ощущая легкое "дежа вю". Вот примерно так же я примерно два года назад приближался к останкам этого же дракона, еще во плоти, и размышлял о том, что не созданы эти существа для полетов. Природа не могла создать таких существ — это дело рук магов. Тщеславных магов, мечтающих обрести все и сразу — и силу, и небеса. У природы всегда соблюдается баланс, о каком бы существе не шла речь. У него всегда есть естественные враги, которые могут легко его одолеть. Кого-то скоростью, кого-то — количеством. Неуязвимых нет. Но драконы проектировались именно неуязвимыми. Проектировались людьми, которые не подозревали, что врагами драконов будут другие люди. Другие маги. А у человека в арсенале есть не только сила. Сила бьется хитростью, а кто не верит — спросите у Гомеровского Одиссея. Он на примере объяснит. Уже второй раз я сталкиваюсь с таким опасным существом, и второй раз победу мне приносит простенькое заклятье, которое и в боевых-то не числится. Иногда, чтобы спустить лавину, достаточно кинуть снежок. Это я и сделал в каком-то плане. Вернее — хлопнул в ладоши. Хорошая наука и для меня самого.

Дело следовало доделать до конца — подойдя к груде костей, я пропел заклятье, развоплощающее нежить. Миг — и сильный, непокорный дух оставил кости. Оставил, чтобы тут же быть пойманным в мой кристалл, который аж засветился от полученной силы. Чудесно. Уж я найду ей применение! Порывшись в груде костей, я вытащил оттуда огромный треснувший рогатый череп. Пусть повисит в гостиной. Ну, или в тронном зале, который я все-таки успел приказать сделать перед отбытием сюда. Остальные кости я испепелил, большую часть пепла собрал, а остаток — развеял небольшим ветерком. Теперь — порядок. Самое время выбираться отсюда.

Легко сказать — выбираться. По моим прикидкам, я находился примерно в том самом месте, откуда впервые начались мои приключения в этом мире, только по другую сторону хребта. В гости зайти, что ли? К Королю с труднопроизносимым имечком. Как там его? Филлопроканибарисон Карргонулираливер Стравасаррокоруних Шестнадцатый. Кошмар заики! Я — и то, заучил это имя только во время моего второго визита сюда, хотя за моими плечами уже немалый опыт запоминания довольно сложных заклятий. Нет. В гости что-то не тянуло. Тем более с черепом, который был почти с меня ростом. Еще раз обдумав все варианты, я просто махнул рукой и решил отправиться в Моравол прямо отсюда — путешествие между мирами отнимет меньше сил, чем телепортация на такое расстояние.

Первое, что я увидел, спустившись из башни, был полностью перестроенный этаж. Мои подчиненные выполнили мой приказ и действительно построили тронный зал, для чего под снос пошел целый этаж неиспользуемых помещений и жилых комнат. Скинув с плеча черепушку, я спросил у проходящего мимо строителя:

— Меня сколько не было?

— Не знаю, Господин! — Испуганно забормотал рабочий. Ну да, все правильно — ему-то откуда знать, когда и куда я отправлялся. Подошедший вскоре Шрам быстро подтвердил мои опасения:

— Добрый вечер, Босс! Долго же Вас не было! Но охота была успешной, я так понимаю! — Кивнул Шрам на череп.

— Успешной. А долго — это сколько?

— Ровно тридцать дней.

— Ничего себе! — Новость была, прямо скажем, малоприятной. Видимо, это откат за то безобразие, что я сотворил со временем между нашими мирами. Теперь миры понемногу отвоевывают свое. В первый раз — когда дракон получил фору в два дня (но тогда я использовал стационарный портал), и сейчас. Ну ладно, хорошо, что хоть не сразу на год.

— Босс, у нас тут новости... — Задумчиво начал Шрам, не дав мне пофилософствовать на счет времени. — Точнее, гости...

— Да неужели? — Хмыкнул я, проверяя маячки моих неуловимых мстителей. Так и есть — все шестеро сидят у нас в подвале, так что можно смело переводить их в категорию "уловимых". — Дай-ка я догадаюсь: Шестеро богатеньких безголовых подростков, вооруженных кинжалом, которым, по твоему же собственному вердикту, даже зарезаться проблематично!

— Весьма точное описание, Босс. — Шрам скептически хмыкнул, протягивая мне "Уродца". — Ваши развлечения?

— Нечто в этом роде. Рассказывай поподробнее! — Я с удовольствием устроился на своем новом каменном троне (предварительно поколдовав над ним для удобности) и пристроил череп дракона рядом в качестве столика. Получилось очень гармонично. В целом зал смотрелся, мягко говоря, бедновато, но, может, так даже и лучше? Суровая аскетичность камня с таким вот скалящимся столиком смотрятся убедительнее вычурной роскоши. Картину дополнил золотой кубок с гранатовым соком. Не кровь, конечно, но на вид сойдет. На вкус — так даже лучше.

— Мы сели им на хвост сразу на повороте с главной дороги... — Начал свой рассказ Шрам, устраиваясь напротив меня и дегустируя густое красное вино, которое напоминало по виду кровь еще больше моего сока. Я кивнул, понимая, о чем идет речь — в Моравол можно было проехать только одним путем — маленькой дорогой, которая ответвлялась от главного тракта, ведущего из Ладара к границам Рагонии, и долго петляла сначала по лесам, а затем — по горам. Ответвление располагалось в очень удобном для наблюдения месте — в довольно большом лесу, растущему в предгорьях. Ребята Шрама организовали там себе несколько очень удобных постов для наблюдения (минимум. Как максимум — для серьезной партизанской войны), так что никто не мог свернуть на нашу маленькую дорогу и остаться незамеченным. Обычно работа у ребят была непыльная — на эту дорогу сворачивали только караваны с нашими припасами. Погонщиков караванов ребята Шрама знали всех в лицо, а в придачу — они все носили мой знак. Последний километр дороги — у самого ответвления, мы специально не стали приводить в порядок, чтобы не привлекать лишнего внимания, так что желающих сворачивать на узкую дорогу так и не появилось, хотя весь остальной путь мог смело претендовать на роль лучшей дороги королевства... После тракта Синдар-Ладар, разумеется, приведенного в порядок с той же целью, что и путь до самой крепости. Шрам тем временем продолжал:

— Шла эта молодежь по карте, притом уткнулась в нее так, что ничего другого вокруг себя вообще не видела. Например, того, что бригада Строгого — его была смена, чуть ли не через плечо им в карту заглядывала. На карте был именно путь в крепость, сомнений нет.

— Еще бы! — Фыркнул я. — Сам рисовал! — Шрам хихикнул и продолжил:

— Ну, значит, мне не надо объяснять, что путь там был только один. Не знаю, объяснили ли Вы это этим горе-туристам, но большую часть пути они препирались между собой, что свернули не туда.

— Объяснил раз десять! Честное слово! — Я покачал головой.

— Они не поняли. — Сухо проинформировал меня Шрам, ставя под сомнение мои способности как учителя географии. — Короче, Строгий сразу отправил в крепость отчет и сам сел им на хвост. Их непрерывно вели до самого замка... Ох, Босс, как они ехали!... — Шрам покачал головой, не в силах передать изумление. — Если бы каждая бригада не передавала бы в своих отчетах одно и то же, я бы не поверил. Начну хотя бы с того, что костер они разводить не умеют... — Я снова хмыкнул. Об этом я как-то не подумал даже, когда мы останавливались на привалы... Просто брал и разводил. Без магии, разумеется.

— Вы знаете... — Шрам задумчиво продолжил, — что-то в этом есть... Они настолько открыто шли, настолько шумели, так ругались, что ни мне, ни моим ребятам бы и в голову не пришло, что это они так подкрадываются. И если бы они не орали по пути, а так же на привалах, что идут убивать какого-то Темного Мага, то мы бы так и принимали бы их за заблудившихся детей. Может быть, даже дорогу назад показали бы. Но, как я уже сказал, на каждом привале они бурно и эмоционально обсуждали только одну тему — предполагаемое убийство. Притом, готов поспорить, что в своей жизни они не убили ни одного живого существа, не говоря уже о людях.

— Можешь считать, что выиграл спор. — Я хмыкнул, вспоминая нашу недолгую, но бурную совместную деятельность.

— Их сей факт, похоже, не смущал. Как не смущал факт наличия впереди крепости, да и прочих укреплений. О существовании дозоров, они, похоже, даже не догадывались. Вообще, как явления. Под конец их вели уже три бригады — ребята специально у меня отпрашивались, как на выходной, чтобы посмотреть на это чудо. Можно сказать, их вели плотным кольцом. Финал еще интереснее — они таки добрались до крепости, точнее, до наружных ворот. И тут до них дошло, что слово "укрепление" — это не абстракция. Они стали думать, как через них пройти. Нет, Босс, — Шрам рассмеялся, вспоминая представление, — они просто сошли с дороги, прямо на равнине под спуском, развели костер прямо у нас под носом, сели вокруг него и стали думать!

Я тоже рассмеялся, представив себе эту картину. Последние километры дороги были очень тщательно переделаны с тем, чтобы любой поднимающийся вверх был виден как на ладони. Упомянутые ворота представляли собой фактически брешь в скале с двумя бастионами по бокам — штурму такая конструкция не поддается, даже если нападающих в десять раз больше. Сам подъем просматривался с трех сторон — собственно, с самих бастионов, и с примыкающих скал, которые мы уже давно приспособили для наблюдательных пунктов. Я так и представил себе рассевшихся в долине революционеров и покатывающихся со смеху профессионалов, смотрящих на это из замаскированных убежищ.

— Без жертв? — Уточнил я.

— Почти. — Шрам снова хмыкнул. — Две вывихнутые скулы и три драки.

— А драки-то из-за чего? — Я удивился. Драки не планировались.

— Ребята еще за несколько дней до их подхода начали заключать пари на то, как нас будут штурмовать. Ну и часть ребят порывалась брать их прямо там, в долине, а другая часть — все-таки дать им пойти на штурм. Кто на что ставил. Пришлось урезонивать.

— Ясно. Тоже неплохой способ посеять раздор в стане врага. Учтем на будущее. Так чем дело кончилось?

— Я все-таки решил дать им шанс. Уж очень любопытно было, что они предпримут.

— И? — Я вопросительно поднял бровь.

— Они попытались пролезть в повозки, которые на следующий день проезжали в крепость. Короче, пришлось спасать этих детей от лошадей и караванщиков — те решили, что на них нападают, и среагировали соответственно. Успели вмешаться, и обошлось без жертв.

— Хорошо. — Я откровенно наслаждался концом этой истории. Ну, не концом, а развитием событий.

— Босс? — Спросил Шрам задумчиво. — А что Вы вообще планировали с ними делать?

— Этого я так и не решил. Мне было интересно понаблюдать, как эти революционеры будут меня свергать, так что часть пути я провел вместе с ними. И каждые десять минут повторял, что тут крепость. И гостям не рады. Я пытался понять, что ими движет.

— И как? — В голосе Шрама было искренне любопытство.

— Не понял. — Я развел руками и покачал головой.

— Босс... — Снова спросил Шрам. — А что бы Вы делали, если бы оставались с ними до конца?

— Ты будешь смеяться — почти то же самое. Сделать из них разведчиков-профессионалов я бы все равно не смог, даже если бы как следует поколдовал, так что не стал бы и пытаться. Думаю, что мы бы именно изображали из себя загулявшую богатую молодежь.

— А крепость?

— Ты опять-таки будешь смеяться. Я собирался открыто подойти к воротам прямо средь бела дня и нахально потребовал бы, чтобы нас пропустили. Типа, нигде не сказано, что тут нельзя проезжать, дорога одна и назад три дня пути. Что-нибудь в таком духе. Ну, а когда бы мне дали пинка — я бы предупредил, что это я, и что надо делать — искренне порекомендовал бы этим красавцам повернуть обратно и демонстративно так бы и поступил. Дальше — выбор за ними.

— Они свой выбор сделали. — Хмыкнул Шрам, уходя в свои мысли — И на что они рассчитывали?

— В том-то и дело, что они не рассчитывали, а трубадуров слушали. Знаешь про такую напасть?

— Знаю. Терпеть не могу. Поубивал бы гадов, всех до единого. Из-за них столько молодых идиотов на мечи лезет! — Шрам покачал головой. — А сами эти ряженые балагуры, как правило, любят в безопасных местах отсиживаться.

— Ну и как сейчас поживают наши храбрые герои?

— Уже никак. — Улыбка Шрама напоминала изгиб топора палача. Этот ваш Мешок — страшная штука.

Я кивнул. Я много раз упоминал, что большая часть самой крепости еще не была перестроена. Так было потому, что строители занимались то дорогами, то внешними укреплениями, то я их вообще в иной мир вытаскивал.

Но камер заключения это не касалось. Местную тюрьму мы со Шрамом осмотрели в первый же день владения крепостью. Помню брезгливое выражение лица моего друга и тот незначительный пинок ногой, который сорвал с проржавевших насквозь петель старую, рассыпающуюся в труху дверь. Судя по всему, камеры не использовались по назначению лет сто, и их использование и не планировалось. Мы не стали перестраивать старые камеры и полностью поменяли планировку этого этажа.

Под новые камеры было отведено совершенно новое место. Саму идею камеры я позаимствовал с тюрем гуманной просвещенной Европы... Тот вариант, который не предусматривал ни окон, ни дверей, ни решеток... Каменный мешок, или "ублиет" — по-французски... От слова забывать... "Поруб" по-русски, но содержание принципиально это не меняет. Жуткая вещь. Единственное отверстие располагается в потолке и закупоривается тяжелой каменной "пробкой", которую могут поднять только пара очень крепких стражников с помощью специального шеста. Внизу — комната. Обычно такие комнаты по форме напоминали обычные мешки, отсюда и название, а форма диктовалась расположением — основания башен. Потолки в таких комнатах были высокие, в сами комнаты довольно узкие. Учитывая, что у нас никаких ограничений не было, темницы были сделаны в виде комнат три на шесть метров и четыре в высоту. Все "сообщение" между узниками и надзирателями происходило раз в сутки, когда "пробка" извлекалась из своего гнезда, вниз опускалась корзинка с рационом — по лепешке на нос и кувшин воды один на всех, а наружу — бадья с отходами жизнедеятельности. Собственно, и все. Совсем все. Толстые каменные стены не пропускали ни малейших звуков, так же, как и света. Была еще система вентиляции, но она проектировалась так, чтобы тоже не пропускать ничего постороннего. Много воздуха она не давала — отверстия были совсем небольшими, но от удушья помереть было нельзя. А вот от всего остального... Такие тюрьмы были очень распространены в нашем мире вплоть до девятнадцатого столетия. По крайней мере — официально. Если думать о неофициальном, то практичные идеи не любят забывать, а такая тюрьма чрезвычайно практична. Побег исключен в принципе. И заключенные, как правило, после парочки дней проведенных в этой могиле, становятся шелковыми и покладистыми.