| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Следующий танец был посвящен богине любви. Медленная и нежная музыка охватила нас. Как и полагалось в танце, Змея закинула руки мне на шею, я обнял ее за тонкую талию, и мы пошли в медленном танце. И снова что-то случилось, как только я коснулся лицом волос, пахнущих травами. Ее глаза распахнулись, и мы медленно плыли вдвоем в стране нежности, не думая ни о ком и ни о чем, наслаждаясь музыкой, наслаждаясь легкими объятиями. Я с детства не испытывал такого счастья. Я чувствовал, что она понимает меня, согласна во всем, готова шагать за мной хоть на край света — и я видел в ее глазах слезы счастья. "Змейка, моя Змейка" — вдруг, не думая ни о чем, прошептал я. "Да" — шепнула она, и снова — "Да".
Когда танец закончился, мы пошатывались, и встали в сторонке, пока остальные весело подпрыгивали в следующем, быстром танце. Мы никак не могли перевести дух, хотя и не целовались.
Мы отвернулись друг от друга и полюбовались танцем эльфов — с ними, как и всегда, никто не мог сравниться. Затем мимо нас, громко топая, в танце ловко пропрыгали огромные Гоби и Медведь. Змея снова посмотрела на меня сияющими глазами, и я ответил смеющейся улыбкой.
Наконец, быстрый танец кончился, и мы снова поплыли в медленной музыке.
Уже трубили зорю в полку, когда праздник закончился, и мы пошли спать в лагерь. Оказывается, кроме нас на праздник и танцы пришли вразнобой еще человек тридцать наемников, и мы возвращались большой шумной группой, освещая путь факелами. Наемники весело шутили, довольные праздником. Рядом с нами Ветка и Колючка тихо разговаривали на эльфийском, причем на каком-то диалекте, так что я их не понимал. Сзади как-то смущенно переговаривались Гоби и Медведь. Перед нами скользил Адабан, а Горман шел позади. Мы со Змеей молчали, я держал ее за руку. Нам не нужны были слова — уже все было понятно.
Наконец, я без слов проводил Змею и вернулся со слугами в палатку.
— Видели ее? — без лишних слов спросил я.
— Конечно, господин, — так же коротко ответили они.
— В лагере присматривайте за ней. Снаружи я сам присмотрю. Вы знаете, что она дворянка?
Они улыбнулись, и Адабан ответил:
— Так по походке видно, господин граф.
Горман согласно кивнул.
— Помните, что она может стать вашей госпожой, — спокойно сказал я.
Адабан принял новость безо всякого удивления, а вот Горман слегка удивил меня — такая удовлетворенная улыбка проскользнула у него на лице.
— Да и время, господин, — спокойно сказал он. — А то, что солдат она — так это неплохо. Не придворная какая, и драться умеет. И цену жизни понимает, разрешите вам сказать. Вот только война кругом, для молодой семьи не больно хорошо. Вдвоем воевать хуже, чем одному, я по себе знаю. Моя первая жена наемница была, за нее я на той войне страху натерпелся.
— Я об этом и говорю, — сказал я. — Если дело сладится — один из вас дождется наших из столицы и отвезет ее к отцу. Я только вам доверяю.
Слуги, знавшие меня всю жизнь, закивали с полным пониманием.
— А пока... Горман, когда курьеры отца с почтой будут?
Горман вытащил, по своей старой солдатской привычке, палочку с зарубками на памятные даты, и бросил на нее взгляд:
— Уже через шесть дней, господин.
— Завтра достанешь мой амулет изображений, пошлем ее образы батюшке и матушке вместе с письмом.
"Посмотрим, что скажут" — радостно подумал я. Впрочем, у меня не было сомнений.
На следующий день с утра у нас было учение. Я с интересом смотрел, как ловко Змея бросает ножи в размеченную доску и как умело отбивает удары сабли кинжалами. Она легко устояла даже против необыкновенно сильных ударов орка. Я, в свою очередь, опять образцово провел групповые бои на саблях, и надавал товарищам наемникам кучу полезных советов. Так же и в рукопашной, чувствуя на себе ее восхищенный взгляд, я швырял на землю всех подряд из самых немыслимых положений. Наемники сдержанно улыбались — они прекрасно понимали, в чем дело. Против ожиданий, наши со Змеей чувства не вызвали недовольства — меня уже уважали за искусство боя.
Хотя мы со Змеей и с удовольствием следили друг за другом, но старались этим утром не встречаться взглядами — не знаю, как Змея, а у меня от ее глаз слабели колени.
После учения ко мне подошла Ветка. Ее беспокоили извечные житейские вопросы, о которых мы с Змеей еще и не думали.
— Надо прикинуть, как вам спать вместе, — хладнокровно сказала она. — Нечего терпеть, не школьники. Мы поговорили с Гоби, и решили так: каждый вечер оставляем вас на свидании в нашей палатке, и до вечерней зори идем в твою. Только ты скажи слугам об этом. Что мы делаем — уж это наше дело, а что вы делаете — ваше дело. Потом, когда привыкнете друг к другу, можно и в одной палатке делать дела, а пока не будем вас смущать.
Я посмотрел на нее, и неожиданно для себя сказал:
— Согласен. Но она-то знает?
— Уговорим, — уверенно сказала Ветка. — Еще одна вещь: ты, конечно, понимаешь, что мы с ней прямо-таки очень близки, как и все наемницы.
— Конечно, — сказал я, неожиданно чувствуя, что сейчас покраснею, что даже при нашем развеселом королевском дворе со мной случалось редко.
— Так вот, — продолжала эльфийка. — Она — редкая партнерша в постели. Нежная, понимающая. Но самое главное — не ошибись в ней. Она с тобой очень застенчивая, верит тебе, стесняется тебя. Помоги ей открыть свои чувства — и даже я тебе позавидую, такой будешь счастливчик.
Тут эльфийка заметила выражение моего лица и хихикнула.
— Понятно, — ответил я, не находя других слов.
Внезапно выражение лица Ветки стало озабоченным. Такой я видел ее крайне редко, в основном в бою.
— Слушай, а вообще-то дело плохо, — вдруг сказала она. — Если по традициям, ты бы нас всех таскал в постель по очереди, а сейчас Змея, знаешь, что сказала?
— Что? — спросил я.
— Она сказала: "Он мой. Вы можете с ним спать, но тогда я обижусь." За эти полгода мы ничего такого не слышали. Кажется, у нее от тебя ослабел разум.
— Ничего страшного, — ответил я, сдерживая радость. — Я человек молодой, неженатый, и у меня разум от нее тоже ослабел.
— Неженатый — значит, можешь погулять с ней? — с обманчивой лаской спросила Ветка.
Я усмехнулся — у меня был достойный ответ.
— Неженатый — значит, могу жениться. Она же дворянка, это сразу видно. А ну-ка рассказывай, что ты о ней знаешь, — серьезно сказал я. — Шутки кончились, мне это важно.
Ветка замялась.
— Видишь ли, я не имею права рассказать все, — очень серьезно сказала она, — но главное для тебя скажу. Она беженка из Родонии, последняя из уничтоженного тамошним королем рода.
Я припомнил все что слышал о конфликте нескольких родонийских дворянских семей с короле — лет пять назад. Причиной были, кажется, их старинные права. Дело кончилось кровью. Хотя до гражданской войны дело не дошло, но роды были уничтожены королем безо всякого суда, и с такой жестокостью, что дворянство возмутилось. Короля спасли, по слухам, только финансовые уступки лояльным родам и поддержка единственного архимага Родонии. Но недовольство осталось, и король, в отличие от архимага, вел теперь себя очень осторожно, и даже побоялся поддержать союзную себе Империю в войне с нами.
— Да, я припоминаю. Это были роды Тороно, Маркасо, Лорасо... — вспоминал я. При слове "Лорасо" Ветка моргнула, а затем решительно сказала в пространство:
— Заметь, я тебе не сказала никаких имен.
— Конечно, — подтвердил я. — Клятва есть клятва. А ты?
— А я — охраняю, — коротко сказала она. — Союзные гномы провели ее под горами, а до этого союзные эльфы, то есть мы — сквозь Туманный Лес. Есть еще троюродный брат, но он не прямой наследник. Тоже скрывается — за Ранийским морем.
Я понял все, что не было досказано. Бедная Змея, потерявшая родных в пятнадцать лет, пять лет странствовала по дальним от родины странам, скрываясь от убийц короля — как законная наследница рода.
— Итак, король не может наложить руку на банковские вклады рода без её разрешения? — спросил я.
— Попробуй, забери у гномов, — усмехнулась Ветка. — И с землями тоже неясно.
Напротив, ясно, подумал я. По родонийскому закону, король бессилен сделать это, даже назвав Лорасов изменниками, пока смерть наследников не доказана законниками и магами. Законы на владение дворянскими землями практически одинаковы на всем континенте. Дворянство любой страны просто взорвалось бы от негодования, усмотрев в этом действии грубое нарушение своих прав. Тогда королю ни гвардия, ни армия, ни архимаг не помогли бы. Такое уже бывало не раз в истории континента.
— А почему она не у вас? — с недоумением спросил я.
— По закону, человек не может жить у нас постоянно, только посещать, — сухо сказала Ветка. — Закону пять тысяч лет — как раз с тех времен, когда у людей появились города. Отменить его нельзя в принципе.
— Понятно, — сказал я. — А теперь слушай меня, и никому пока не говори. Я на ней женюсь, и укрою. Там, за границами графства, охраняемыми нашими людьми и вашей Стражей, никто не достанет.
— Было бы неплохо, — вздохнула Ветка. — Только сначала трахнись с ней, и если понравится — тогда уж делай предложение. И слушай мои советы — я на пятьдесят лет старше тебя.
Я усмехнулся и перебил ее:
— Ну, для вас это, можно сказать, школьные годы.
— Все равно, формально я старше, — усмехнулась она. — Кстати, ты знаешь, почему я здесь, на войне? Потому что ее охрана, поставленная друзьями рода, была уничтожена два раза. Оба раза она уцелела чудом, и тогда решила уйти на войну, думая, что здесь не достанут. Я просто заменила полгода назад нашу тогдашнюю охрану. Я и Колючка.
— А как она научилась воевать? — с интересом спросил я.
— А она уже умела, — ехидно сказала Ветка. — Ее отец был бывшим военным и на обучение детей имел свои взгляды. Очень похожие на взгляды твоего отца, кстати. Оно и понятно — они были знакомы. Владение оружием, рукопашный бой, конное дело, плавание, выживание в любой местности, лечение, приготовление пищи... Выживание она изучала у наших в Туманном Лесу. Боевую практику ее братья проходили в армии, а она — у егерей...
— Я понял, — остановил я Ветку. — А мать, сестры?
— Всех убили, и затем сообщили о самоубийстве.
— Скоты, — обронил я. — По этому королю могила плачет. Слушай, а архимаг — тот самый, что выжил после войны с драконами?
— Точно. Остальные погорели самым буквальным образом — в драконьем пламени. А он был самый молодой, и выкрутился. И после битвы забрал все амулеты, запасы магических энергий и стал архимагом. И с тех пор он никому не дает стать архимагом — хочет пожизненно быть самой большой лягушкой в болоте. По слухам, архимаги других стран с ним не общаются из-за плохой репутации... и так далее.
— А все-таки почему? — спросил я.
— Да знаешь... битва была, конечно, ужасной, погибло четыре дракона и одиннадцать чокнутых архимагов, поддержавших Верховного Мага... это который начал драконам угрожать... но и у этой битвы были наблюдатели. От нас был лазутчик, и от гномов. И Магические Коллегии тоже узнали кое-какие подробности. Например, что погибло не одиннадцать, а десять архимагов. Выжило двое, и младший маг ударил раненого старшего мага в спину, думая, что не видят. И стало тут одиннадцать погибших, и один выживший молодой герой.
— Однако! — сказал я. — И еще говорят, что у магов есть нерушимый моральный кодекс.
— Мораль-то у магов высока, — заверила Ветка, — не считая, конечно, пустяков, таких как небольшие растраты, или задрать юбку красивой девушке. Или приласкать симпатичного мальчика — дело житейское. Но в серьезном деле... Они этого архимага, Прекора, очень не любят. А он с ними общаться побаивается.
Я обдумал услышанное.
— Ладно, — сказал я, — как наблюдатель, я могу принимать участие в любых операциях наемников. Вот я с вами и буду ходить на разведку.
— Звучит глуповато, но... похоже, ты там не помешаешь, — медленно сказала Ветка. — Ты знаешь, у меня странное ощущение. Я чувствую, что за нами наблюдают и берут на прицел.
— Откуда берут? — спросил я, принимая ее слова совершенно серьезно. Ни один нормальный человек не станет пренебрегать предчувствиями эльфов. — Если из нашего тыла, то там можно почистить.
— Нет, не из тыла, а оттуда, — показала Ветка в сторону леса. — От противника. И еще я чувствую, что кто-то им отсюда поможет.
Вечером я помылся, приоделся и пошел в гости к девушкам, предварительно сказав Горману, что если в палатку придут Ветка и Гоби, то пусть сидят внутри и делают что хотят, хоть голыми бегают. Горман удивленно поднял брови. Сам, добавил я, буду в другой палатке. Горман переглянулся с непривычно молчаливым сегодня Адабаном и оба поклонились, скрывая улыбки.
— К вам можно, девушки? — дружески сказал я, снова внося букет полевых цветов перед собой.
— К нам можно, а вот к вам можно? — бодро ответила Ветка. Она и Гоби были, против ожиданий, прилично одеты.
— Да, — только и сказал я, чтобы избегнуть неловкости. — Слуги предупреждены. А что это вы так одеты?
— А у нас свидание сейчас, — спокойно ответила Ветка. — Только что я Гоби пригласила на него.
Она подняла руку и нахально пощупала грудь совершенно спокойной Гоби.
— Такая ты большая у меня, — наигранно вздохнула Ветка. — Ну, мы пошли.
И наемницы без лишних слов, не смущаясь, вышли из палатки и завязали вход.
Я проводил их благодарным взглядом и повернулся к Змее. Она сидела на большой кровати Гоби, сложив руки на коленях, как воспитанная девушка из пансиона для дворянских детей. Змея была одета в красную шерстяную блузку со шнуровкой на груди и короткую, до колен, черную обку. Я с восхищением рассматривал ее ноги.
— Так Лиана велела, чтобы ты видел мои колени, — со смущением сказала Змея, не зная настоящего имени Ветки.
Тут она подняла глаза, и мое дыхание сбилось. Я положил цветы на стол и сел рядом с ней. Она заглянула мне в глаза и вдруг осторожно прижалась к плечу. Мы замерли. Голова у меня закружилась. Наши сердца бешено колотились, казалось, друг о друга. Она закрыла глаза, и я на мгновенье пришел в себя и поймал ее губы.
Мы долго целовались, зажмурясь и гладя руками плечи друг друга. Затем она повернула голову, и губы раскрылись. Мы горячо толкались языками, я пил ее сладкую слюну. Она вдруг резко сдвинула рукой мою ладонь с плеча себе за пазуху, на маленькую крепкую грудь. Я и не заметил, что она уже расшнуровала вырез блузки.
Мы на миг оторвались друг от друга, тяжело дыша. Она быстро сняла блузку через голову, и я начал целовать ее обнаженные груди. Одной рукой она прижимала мою голову к груди, другой расстегивала сорочку. Я сжал ее колено, затем ладонь поползла наверх по бедру. "Да" — шепнула она.
Через некоторое время мы лежали в обнимку под одеялом, обнаженные, на длинной и широкой кровати Гоби. Нам было необыкновенно хорошо. Мы молчали, без слов понимая друг друга.
— Забыл принести вино, — вдруг вспомнил я.
— А у нас есть местное в кувшине, — сказала Змея. — Не особенно хорошее, у нас дома мы лучше пили.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
