Мкпв 0.4

* * *

Итак, все компоненты для изготовления метлы я собрал. А именно — древесина красного дуба, ингредиенты для варки зелий, ингредиенты для пропитки древесины. И я приступил к удивительному священнодействию. Это было, кстати, в Дырявом котле, так как летать каждый раз через пол Англии на север я не намерен. Равно как и искать камин, случись что. Сначала нужно было создать и настоять зелья — существовало много зелий для производства мётел. С варкой у меня никаких проблем быть не должно — я аккуратно разложил и разделал ингредиенты, поставил на огонь котёл и налил в него дистилированной воды, после чего закинул в воду первые ингредиенты.

Когда снял зелье с огня — оттащил, хоть и с большим трудом, двухгалонный котёл к стенке и с глухим стуком поставил. Зелье приходилось удерживать вне времени, чтобы оно настаивалось. Следующим была жидкость для пропитки — её приготовление так же было мною осилено. Только знай что следуй инструкции и не выпендривайся…

Когда с этим было завершено, вынул из сумки уменьшенную в десять раз ванночку. Искать что-то подходящее я не мог — все имеющиеся ванны не подходили из-за большого объёма, так что я сделал свою — взял большую пластмассовую трубу и вырезал из неё полоску в четверть окружности, запаял оба конца и использовал их, разогрев над горелкой, как ножки. Получилась идеальная ванная для вымачивания древесины — уложив внутрь заготовку, уже вырезанную в нужной форме по моей просьбе магловскими краснодеревщиками, я залил внутрь янтарную жидкость, похожую на лимонад. Запах у неё был… ужасен. Однако, ошибки в рецепте и приготовлении вроде бы не было — я проверил всё.

Пока таймер отсчитывал шесть часов на вымачивание и пропитку древесины, я залил в обычный медный тазик другую жидкость и аккуратно положил в неё прутья чёрной бузины, и накрыл сверху крышкой, поставив под тазиком магический огонёк в трёхлитровой банке. Тёплая жидкость лучше впитывается благодаря броуновскому движению, намного лучше — волшебники это не знали, поэтому просто указали — комнатная температура. Но я сделал иначе и, надеюсь, не прогадал.

Шесть часов пролетели как один миг — мне не было никакой возможности расслабиться и передохнуть. Древко после извлечения из заметно помутневшей жидкости и приобрётшее более тёмный цвет, было помещено в сушилку для дерева — сушильный шкаф. Когда дерево было высушено и, к моему немалому удовольствию, не расслоилось, а наоборот, стало крепким, пришла пора накладывать на него чары.

* * *

*

Наложение чар на метлу я производил на каменном круге, положив метлу на каменный постамент в его центре. Светящиеся и звенящие разноцветные каменные глыбы, испещеренные жилами магических линий, светились ещё ярче, ещё сильнее, когда я положил метлу в центр и начал накладывать заклинания. Перед тем, как замачивать древесину, я выхлебал Феликс Фелицис и поэтому относительно неплохо себя чувствовал. Именно предвидение и зелье толкнули меня к мысли делать это на каменном постаменте — ведь внутри него была древняя и могущественная магия. И я был по-своему удивлён, когда увидел действие постамента. Камни засветились ещё ярче и их линии протянулись, словно паутина, к метле в центре, оплели её. Заклинания давались мне необычайно легко благодаря зелью — я наложил три первичных заклинания, потом пять вторичных, после каждого из них камни вокруг меня звучали тише и светились меньше. Наконец, я наложил самое последнее заклинание — и камни потухли, зато метла вне времени выглядела просто удивительно! Древесина была испещерена жилками разных цветов, и от неё веяло древней и могущественной магией. Я начал думать, что камни — это что-то сродни накопителю, который накапливает и передаёт полученный заряд, только сделать это можно вне времени или, хотя бы, зная, как нужно ими пользоваться. Теперь они уже не светились и напоминали обычные, скучные, древние камни. Под ногами был каменный магический рисунок, который более не светился и стал почти незаметен.

Это интересно, это очень интересно. Как долго они накапливают заряд? А стоунхендж можно так же использовать? В Англии великое множество подобных постаментов — что если никто не знает, как их на самом деле можно использовать? Не похоже, чтобы кто-то вообще что-то о них знал — это похоже на древнюю и неизведанную магию.

Я вылез в реальное время и оказался на холодном шотландском ветру. На каменном алтаре лежала моя новая метла. Нужно было покрыть её лаком, который защищает от проклятий и сглазов и можно использовать… Я приступил к переплетению прутьев — их нужно было связать воедино, переплетя максимально ровно и аэродинамично. До самого вечера на свежем воздухе я делал метлу — и наконец, смог её опробовать. Ну что можно сказать об этом? Метла и правда превосходил все, абсолютно все мои ожидания раза в два-три. Я не зря приделал к ней седло и стремена — с неё можно было очень легко свалиться, скорость была просто бешеная! Метла рвалась в бой и казалось, повинуется даже тени моей мысли. Едва сев на неё, я почувствовал, словно стал с ней одним целым. Резкий рывок вперёд и вверх и завывание ветра в ушах, хорошо, что одел велосипедные очки, прикрепив к ним линзы с диоптриями с помощью вечного приклеивания… Земля отдалялась от меня очень быстро, перегрузки почти заставили от неожиданности сорваться — метла просто рвала башку так, что казалось, вот-вот и всё. До облаков я долетел за считанные секунд десять-пятнадцать, что было удивительно. Облака были высоко. Скорость новой метлы измерить было сложно, но то, что я не реализую её потенциал — понятно сразу. Нужно больше стараться в магии, чтобы метла дошла до своего максимума. И защитить уши от ветра.

До сотни километров в час метла выстреливала всего за две с половиной секунды, а сотню миль в час делала за три. Максимальная скорость была ограничена шестистами двадцатью километрами в час — разгоняться больше было рискованным.

* * *

*

И вот, настал час славы и триумфа. Время воспользоваться своей способностью. Я ничуть не смущался тем, что это нечестно по отношению к другим — в конце концов, в квиддиче все нарушают правила и к самой игре я отношусь с изрядным скепсисом. Для меня это просто поле для деятельности, такое же, как и занятие чарами. Вот только не производится чемпионатов по чарам, где ученики могли бы показать зрелищное мастерство. Наоборот, все любили квиддич и мне можно было легко и почти бесплатно получить славу хорошего ловца. А ловец — это лицо команды, наравне с капитаном. От него зависит больше половины успеха. Квиддич — соревнование ловцов, а все остальные вместе с мячами, кольцами, очками, присутствуют на поле только как некий фон, потому что самое зрелищное — это погоня за золотым снитчем. Их добавили в игру уже после того, как появились ловцы — первоначально квиддич родился на заре магической цивилизации, когда мётлы были отвратительны и волшебники — обычно их было около десятка, гонялись за маленьким заколдованным снитчем. Однако, зачастую всё было скучно — тогда снизили количество участников до двух и запретили им использовать магию, кулаки, кидаться друг в друга камнями и плеваться. Но тогда было слишком пусто на поле и как-то грустно — тогда, в двенадцатом веке решили добавить в игру новых участников и придумали им роли — установили на высоких шестах — в большинстве случаев это были деревья с опиленными ветвями, корзины, и выпустили на поле фоновых игроков — они загоняли мячи в корзины. Но чтобы не терялась суть, количество очков, получаемых ловцом, сделали таким, что в среднестатистической игре поймавший снитч побеждал, вне зависимости от действий фоновых игроков. Только при явном и жёстком доминировании вместе с затянутой игрой, ловец ловил снитч и его команда проигрывала. Эти правла оказались более живучие, чем прошлые — по крайней мере, в игре могли участвоввать не только стройные и лёгкие игроки, но и все остальные, да и образовывались команды, больше людей могло играть, не обладая редкими качествами ловца.

С незначительными изменениями квиддич дошёл до наших дней именно в таком виде. Так что первоначальное впечатление — что ловец в команде — это какой-то золотой мальчик, было верным. Но ошибочным — команда была подтанцовкой солисту, и это самая сбалансированная версия.

Я не чувствовал, хотя другой на моём месте бы укоризненно смотрел, ни стыда, ни мук совести, касающихся того, что совершенно нечестным образом собираюсь добыть себе славу ловца. Народная любовь — это такая штука, что ей легко управлять, зная, как мыслит человек. Дамблдор, к примеру, хорошо знал магловскую психологию и пропаганду, и умело выстраивал себе и другим имидж. Я не был исключением — Мальчик-Который-Выжил — это его бренд, хоть и не он придумал это тупое прозвище. Народ мыслит категориями и понятиями, а не абстрагированно. Для всего мира я Мальчик-Который-Выжил — со мной связаны определённые радостные воспоминания конца политического и военного кризиса в стране. Ореол славы покрывает тех, кто её вкусил и не оставляет, порой быстро развеивается — если привязана слава к чему-то мимолётному, или сохраняется надолго. Дамблдор создал мне ореол славы, но она мимолётна — жизнь вернулась в свою колею и страна начала забывать ужасные времена, немногие потерявшие на войне близких и получившие увечья до сих пор, как в былые времена, вспоминают меня с теплотой.

А вот квиддич — любят все и любовь эта постоянна. И нет ничего плохого в том, чтобы стать для волшебников их Пеле, их Марадонной. На самом деле — всё это не более чем развлечение в виде ловли маленького золотого мячика и полётов, а остальное — это то, что накручивают и придумывают волшебники, придавая этим вещам сакральный смысл. Смысл игры в эмоциях, победе, поражении, радости и горечи, триумфе и разгроме. И в захватывающих дух моментах красивого полёта, конечно же. Я сразу понял — вот оно. Вот способ бесплатно попасть на страницы газет и даже приобрести репутацию, которая откроет любые двери, защитит от бед и несчастий, даст уважение не только как дань памяти тёмным временам, но и личное. А это — большая сила.

Я переодевался в свою новую форму в раздевалке гриффиндора — грубо сколоченном сараеподобном помещении, где Оливер наставлял близнецов, уже переодевшихся в спортивную форму.

Оливер Вуд — капитан нашей команды, это был тощего вида парень, высокий, с уже сломавшимся и ставшим по юношески дребезжащим голосом, совсем маленьким пушком над верхней губой и растопыренными ушами. Тем не менее, весь вид его был весьма благопристойным.

— Итак, господа…

— И дамы, — поправила его Анжелина Джонсон.

— И дамы, — рассеянно сказал Вуд, — пришёл наш час.

— Великий час, — продолжил, что было неожиданно, Фред Уизли.

— Час, которого мы все ждали, — в тон ему продолжил Джордж, явно пародируя сухой и пафосный тон Оливера.

Фред, когда я смотрел на Джордша, шепнул мне:

— Оливер всегда произносит одну и ту же речь. В прошлом году мы тоже были в сборной, поэтому успели её выучить.

— Да замолчите вы! — раздражённо хмурился Оливер, — Такой сильной команды, как сейчас, у нас не было уже много лет, так что мы выиграем. Я это знаю. — Он обвёл всех таким свирепым взглядом, словно хотел на манер не очень культурного боцмана выругаться самыми моряцкими выражениями на всех, чтобы они не помышляли о побеге. Но не пришлось и Оливер сменил гнев на милость, только когда его взгляд остановился на мне, он нахмурился.

— Откуда у тебя эта… что это вообще?

— Из магазина спортивного инвентаря.

— Форма нашей команды — алые мантии, — упрямо сказал Вуд.

— А моя — эта. И не надо спорить, времени уже не осталось.

— Стыд и срам, — Вуд поморщился, — она же облегающая.

— И аэродинамичная. Я ловец, а не турист, мне нужна аэродинамика, а не мантия от дождя или ветра.

Команда заинтересованно поглядывала на нас. Оливер схватил мантию:

— Одень хотя бы эту.

— Нет. Она мешает.

— Поттер, ты… — Оливер нахмурился и засопел носом, — нас высмеют из-за тебя.

— Пусть смеются. Снитч то поймаю я.

И вся команда с Оливером во главе пошла через узкий коридор на выход. Эти эмоции божественны — крик стадиона, шум толпы, гул рожков и свистков, яркий солнечный день и лёгкий прохладный ветерок… И всё это водопадом обрушивается на тебя, не давая даже толком расслабиться — я тут же воспрял духом и действовал на автомате, идя прямо за Оливером. За его плечами меня почти что не было видно. Ох, сколько здесь сегодня эмоций — ведь вся школа знала, что я стал ловцом, несмотря на нарушение этим негласной традиции. Для ловцов не было возрастных ограничений, по крайней мере, никогда не представилось случаев, заставивших бы ввести их.

Мадам Хуч стояла посреди поля и напротив выходила команда слизеринцев с их кривозубым капитаном. Хуч была одета торжественно — перчатки-краги, свисток, алая мантия, строгий взгляд. Она осмотрела нашу команду и взгляд её остановился на мне.

— Мистер Поттер, почему вы не оделись?

— Это моя экипировка, мэм, — ответил я, предчувствуя второй круг спора, но спора не случилось. Хуч пожала плечами:

— Если вам так удобнее — правилами это не запрещено, — и отошла на пару шагов.

— А теперь, мальчики, — сказала она, усилив голос магией, — и девочки, я жду от вас честной игры. Выносите мячи! По мётлам!

Мы разошлись в стартовые позиции и оседлали мётлы. Моя метла вызвала нешуточный интерес у всех — пока что никто не знал, что она уникальна и вообще, особо никто на неё внимания не обращал. Я ждал старта — едва хуч засвистела, как я тут же рванулся вперёд и вверх, с неимоверной по сравнению с остальными скоростью — ещё бы, нимбус разгонялся до ста миль в час за шестнадцать секунд, тогда как моя — за три. Это всё равно что сравнивать бюджетный автомобиль и гоночный болид, характеристики разгона примерно схожи. Заложив резкую спираль по широкой дуге, я пулей пронёсся около трибун, чтобы поприветствовать своих болельщиков и слизеринцев — метла набрала скорость в двести пятьдесят миль в час и их должно было обдать ветром от быстрого пролёта. Эмоции — это один из ключей пропаганды. А тут не просто наблюдение со стороны — я показывал себя и давал ощутить ту скорость, с которой я летел. И это удалось — визг с трибуны был такой, что мог оглушить — девочки визжали от страха, мальчики от восторга.

* * *

После того, как Гарри Поттер пролетел над трибуной болельщиков, началась настоящая игра. Игра, которой все с нетерпением ждали — Гарри выглядел очень… необычно. Он, непривычно быстро проносился по пространству поля, иногда закладывая крутые виражи так, что путал обе команды и сбивал с толку слизеринского ловца.

На самом же деле Гарри развлекался. Его целью не было пока что ловить снитч — короткие матчи почти не запоминаются, народ пришёл посмотреть и повеселиться. Поэтому он взял себе за цель устроить шоу, а уже потом поймать снитч — он был уверен, что даже если снитч поймает вражеский ловец — он мгновенно вернётся во времени и перехватит маленький золотой мячик сам.

Команды схлестнулись.