Маруся-2. Попасть - не напасть

Нет, кто-то дезинформировал Сивого. Определенно.

Ему сказали, что меня надо взять живьем, вот он и тянул время. Недолго, чтобы беглецы успели нас окружить. Чтобы я не сбежала. Чтобы не причинить мне лишнего вреда.

Напугать, ошеломить... и вот еще один вывод.

Федька не знал, что я маг. Или... он знал, что у меня в охране нет магов, а меня просто не принял всерьез. Баба же...

Опять местный шовинизм сработал в мою пользу.

— Сергей Владимирович, — когда мне надоело, я решительно оборвала излияния — Я вам благодарна за понимание. И надеюсь, что больше таких случаев не будет...

— Да, мне бы тоже этого не хотелось, Мария Ивановна. Замучили проверками, на все рудники ездят, ищут, а что ищут — непонятно!

— Если ищут, значит, найдут, — 'утешила' я. — Дело житейское.

Почему-то Демидову это не понравилось. Да и черт с ним.

Суматоха длилась еще с пару недель, а потом начала утихать. Увы... спокойно жить в этой жизни мне на роду не написано.

* * *

— Я хотел съездить на рудник Приозерный. Не хотите составить мне компанию?

— Хочу, — тут же оживилась я.

На рудники Храмов ездил не часто. Вопреки многим заблуждениям, хорошо налаженное дело это такое, которое не требует ежедневного хозяйского присутствия. Грамотный управляющий плюс система стукачей — и можно жить более-менее спокойно. Наезжать время от времени, но не сидеть сиднем на самом руднике.

— Вас надо вводить в курс дела, — пояснил Храмов. — Я уже скоро...

Он не договорил. А я не стала продолжать. Все и так ясно. Год — это самый большой срок.

— Там управляющий?

— Там подземные воды.

Я задумалась. Ненадолго.

— Я ведь маг земли... может, я смогу посмотреть? Что-то почувствовать?

Храмов пожал плечами.

— Я бы сильно не рассчитывал на что-то. Машенька, вы ведь не первый маг земли...

Я кивнула.

— И что?

— Думаете, никто не предпринимал попыток? Почувствовать, понять, что и где, притянуть жилу... так, к примеру?

— Было? — оживилась я.

— Было. Сил не хватает.

Я хмыкнула.

— На что именно? Даже посмотреть?

— У всех разный радиус просмотра. Допустим, метров на пять вы увидите вглубь горы. Но штреки-то тянутся на сотни метров. И на сколько у вас хватит сил?

— Не знаю. Но если не попробовать, то ничего и не получится, правильно?

— Машенька, я не буду спорить. Но не надейтесь слишком сильно, так разочарование будет меньше.

Я кивнула.

— Я не буду надеяться. Но посмотреть же надо?

— Посмотрите. И я вас людям представлю. Должны они знать, кто будет их хозяйкой вскорости.

Я прикусила губу.

— Мне жаль, что я не могу лечить.

— Мне тоже, — откликнулся Храмов. — Завтра с утра выезжаем?

— Я буду готова.

В пять утра я стояла в гостиной со спящим ребенком на руках. Ехать предстояло долго.

* * *

Нас встречал суетливый мужчина лет шестидесяти.

— Иван Федорович Северинов, управляющий, — шепнул мне муж.

Я кивнула.

Храмов представил меня, представил управляющего.

— Моя супруга — маг земли.

— Ваше превосходительство, это замечательно!

— И я хочу показать ей шахты.

— Эммм...

— Не переживайте, Иван Федорович, жена у меня дама крепкая. Она не заробеет.

Кажется, управляющий в этом искренне сомневался, но не спорил.

— Ваш дом готов, ваше превосходительство.

— Отлично. Сегодня мы отдохнем, а завтра с утра отправимся осматривать рудник.

— Как прикажете, ваше превосходительство. Только вот вода...

— Не страшно, — махнул рукой Храмов. — Да, и счетные книги приготовьте, я посмотрю.

— Уже все готово, ваше превосходительство.

В целом, хотя управляющий и поддакивал, и лебезил, впечатление у меня от него было приятное. Ну, подхалим. Сейчас это нормально.

Ворует немного. Тоже не страшно.

Но злым или жестоким он не выглядит, и вроде человек неплохой...

* * *

Ваня зашел ко мне вечером.

— Маш, можно я в рудник спускаться не буду?

— Можно, конечно, — кивнула я. — Побудешь с Нилом?

Петя остался дома, а вот старший брат увязался со мной. После того случая с беглыми, он от меня и на шаг не отходил. Храмов не протестовал, его это устраивало.

Нила я просто не могла оставить.

А еще... что-то мне подсказывало, что внутри меня растет мальчик. И он тоже будет магом земли.

Кровь полоза....

Кажется, все мои дети будут именно такими магами. Кто сильнее, кто слабее, но им передастся это свойство.

Забавно.

Демидов мог получить в род такие способности, а вместо этого променял их на да на барахло, честно-то говоря! На ерунду!

Подумаешь, приданое там у какой-то девки было, а у Ниты не было! То, что я чувствовала рядом с рудником, было ценнее всякого золота и связей. Это было... Я и слов-то таких не могла найти, нет их в человеческом языке. В Березовском это так не чувствовалось. И когда я работала с землей — тоже. Может, потому что там использовался дар мага земли, а здесь шептала сама кровь.

Кровь от крови, плоть от плоти...

Я — часть этих гор. Они — часть меня.

Мы слышим друг друга.

И я понимала, именно здесь я дома. Я в безопасности.

Как же здесь хорошо...

Я засыпала под тихий шепот рудных жил.

* * *

Рудник.

Честно говоря, никогда не бывала, представляла в основном, по рассказам Бажова. И выглядело это достаточно мрачно.

Шахта, в которую надо спускаться, забои, факелы, наверное, плохой воздух...

Теперь мне предстояло увидеть, как это выглядит в действительности.

М-да, в той жизни у меня бы невроз от одной мысли начался. В этой...

Шахта.

Фактически, есть гора. На ее склоне, тщательно укрепленное бревнами, отверстие. Большое, можно пройти не сгибаясь, и не только мне, а и кому повыше. Над головой нависают тонны породы. Сама шахта укреплена деревом. Но выглядит это все равно как-то ненадежно.

Кое-где пробиты вентиляционные отдушины, но воздух все равно жуткий. Кислорода в нем — явно меньше нормы.

Освещение действительно факельное. Электричество сюда не добралось, и еще долго не доберется.

Подъемник — железная клеть. Чувствуешь себя крысой в ловушке.

Крысы здесь тоже есть.

Нет, они не бегают по полу, не пищат и никого не кусают. Они мирно сидят в небольших клеточках.

— Зачем это? — удивилась я.

— Рудничный газ, — пояснил управляющий, Иван Федорович. — Человек не почует, а крыса сразу подохнет, она тварь нежная...

Я прикусила язык.

Что такое рудничный газ, я примерно помнила.

— И как от него избавляться?

Иван Федорович замялся. Ответил супруг.

— Смертник.

— Что?

Я аж головой замотала. Какой, на фиг, смертник?

— Рудничный газ хорошо взрывается, — объяснил супруг. — Если он пошел — такое бывает, ему дают распространиться. Потом выбирают человека, который готов рискнуть жизнью ради свободы. Дают ему в руки факел на длинной палке и запускают в рудник.

— И...

Я понимала о чем речь, но... это — правда? Так делают?!

— Газ взрывается. Если смертник выживет, его отпускают. Если нет... то нет.

Меня аж передернуло.

— Кошмар!

Мужчины переглянулись. Весь вид говорил об одном и том же.

Баба... что с нее взять?

От основного коридора вниз идут шахтные колодцы. Над ними подвешены клети, в которых люди опускаются вниз.

— Там вбок идут штольни, — объяснил управляющий. — в них люди и работают.

Брррр...

Мы медленно спускались под землю. И почему никто не говорил, как здесь жарко? Должно же быть холодно? А вместо этого с меня пот ручьем льет! Не просто жара — еще и влажность жуткая, аж со стен иногда капает.

— Жарко...

— Да.

— А почему?

Мужчины развели руками. Вот уж никто и никогда не задумывался.

Люди...

В каких-то обтрепьях, заросшие, страшные, с рудничной пылью, которая въелась в кожу. Часть прикована, часть может передвигаться спокойно.

— Это каторжники?

— И каторжане есть, и вольнонаемные, — отозвался Иван Федорович.

Да, отличить одних от других было несложно.

— И вы их каждый день разводите по местам?

Мужчины опять переглянулись.

Я поняла, что КЗОТов, правозащитников и прочего здесь отродясь не водилось. И люди спят прямо здесь. И годами не видят солнечного света. И...

— Это просто убийство!

— Машенька, — вздохнул Храмов. — Сюда попадают за серьезные грехи. Такие, как убийство, как раз. Разбой, грабеж... да, еще политические. Ты думаешь, они заслужили что-то лучшее? Они так же убивали своих жертв.

Я прикусила губу.

— Все равно... это медленная и мучительная смерть.

— Пусть приносят пользу, — безжалостно отозвался Храмов.

Меня передернуло, но спорить я больше не стала. Жутко это...

Сам рудник меня не напугал. Мне было там вполне уютно и спокойно. Ни невроза, ни клаустрофобии, или что там испытывают люди под землей.

Я понимаю, что надо мной тонны камня, но — я не боюсь. И прислушиваюсь к своим ощущениям.

Мне — спокойно?

Да, мне спокойно и уютно. Дискомфорт у меня от вида людей в руднике. А сам рудник... я медленно касаюсь пальцами стены штрека.

— Здесь хорошо...

Мужчины ждут, пока я освоюсь. Я медленно веду пальцем вдоль стены. Вот порода,, вот прожилка руды, вот еще одна прожилка...

— Рудные жилы там, внизу?

— Да.

— Можно посмотреть?

Мы спускаемся все ниже и ниже. Конечно, не втроем, за нашими спинами теснятся еще человек десять. Все вооруженные, все оглядываются по сторонам...

На этом руднике добывается медная руда, иногда попадается малахит. Почему мы сюда приехали?

Возникла проблема.

Подземные воды.

Откуда они — непонятно, но они буквально затапливают штреки, гибнут люди... это-то ладно, но ведь и до жил не добраться. А добычу как вести?

Храмов сейчас должен был принять решение — куда вести дальше. Может,, прекратить добычу, может, начать разработку в другую сторону, или еще что...

Вот и один из нижних ярусов.

Жила...

На первый взгляд я бы не отличила медную руду от обычной породы. Чутье подсказывало — это другое. Я коснулась пальцами медной руды, не обращая внимания на окружающих, потом посмотрела на Храмова.

— Можно, чтобы все отошли? Я... хочу послушать!

— Конечно, Машенька.

Пара минут — и я осталась почти одна. Присутствие людей я ощущала на грани сознания. А вот горы...

Могучие, древние... и усталые.

Люди, ох эти люди, которые лезут, терзают их, вредничают, пакостят... эти горы устали от людей. Им хочется покоя, а в них лезут, и лезут, и земля отторгает тех, кто пришел...

Жила?

Да, есть жилы и крупные. Влево, вниз, потом еще туда, вглубь породы... я бы легко показала их и проследила.

А еще есть полости. И подземные воды тоже есть. Я отлично их чувствую. Кстати — не так далеко. Вот полость с рудничным газом, а если спуститься метров на десять пониже, будет подземная река.

А что бы сделать с жилами?

Я задумалась.

С одной стороны, мне не нравится рудник. Мне не нравится, что здесь делают с людьми.

С другой стороны, это и мое благосостояние. И моих детей тоже.

Нельзя ли льзя?

То есть — нельзя ли извернуться так, чтобы и горы сильно не тревожить, и людям быдло чуть полегче, и медь добыть...

Насколько сильна моя власть над рудными жилами?

Я прислушалась к себе.

Забавно...

Если брать, как мага земли, то силенок у меня маловато. Раз-два и обчелся. Меня пара заклинаний вымотала до предела.

А если вспомнить о крови Полозов?

А тут совсем другой разговор. Я же чувствую горы, не тратя и капли своего дара. Я просто их ощущаю, как часть себя. Или себя, как их часть.

Что сложного понять, где у тебя рука, где нога, где кожа, где вена?

А что сложного пошевелить ногой? Или рукой?

Я крепко задумалась. Прижалась к стене посильнее, почти слилась с ней.

Вот есть жила.

Большая, хорошая... и идет под горой. Глубоко.

А если ее повернуть? Или проследить?

Я зажмурилась еще крепче...

Медленно, очень медленно передо мной проступало все, что я хочу увидеть. Это как смотреть в головоломку. У меня в детстве была такая — стеклянный куб-лабиринт. И по нему надо было прокатить металлический шарик.

Сначала вертишь его в руках, и он кажется тебе просто мешаниной из стекляшек. А потом начинаешь видеть что и куда идет, как это выглядит...

— Сергей Никодимович! — негромко позвала я.

Супруг подошел ко мне очень быстро.

— Машенька?

— А можно мне лист бумаги? И уголек какой?

— Хм... сейчас посмотрю.

Нашелся и лист, и грифель. И я принялась чертить, даже не открывая глаз.

Рисовать я по-прежнему не могу. А вот сделать примерную карту выхода жил.... Почему нет?

Зарисовать сейчас, наверху прикинуть по памяти, чтобы ничего не забыть. А тут вообще сплошной малахит идет!

И медный изумруд!

С ума сойти! Он же редкость дикая!

— Машенька?

Храмов терпеливо ждал. Я дочертила последние линии, и кивнула.

— Можем подниматься.

— Вы что-то увидели?

— Да. Есть ли карта рудника? И самих гор?

— Конечно, есть. Хотя и не слишком подробная, но...

— Мне подойдет любая.

* * *

С любой я погорячилась. Но спустя час, проведенный в кабинете управляющего, две выпитые чашки чая и две сотни вспомненных матерков, я кое-как смогла соотнести то, что увидела с тем, что нарисовали местные умельцы. И принялась черкать грифелем по карте.

— Вот здесь можно пробить шурф. Здесь — вода. Здесь полость с газом...

Мужчины смотрели в полном ошалении.

— А вот тут жила. И еще вот здесь, примерно, малахит. Там такая залежь! Вагонами выгружать придется... не знаю, как вы это на поверхность вытащите!

— Машенька, вы уверены?

Я хмыкнула. И черканула значок на карте.

— Здесь ни шурфов, ни штреков нет, правильно?

— Да.

— Попробуйте поискать здесь? Если руда найдется, вы ищете, где я скажу. Что вы теряете, кроме пары дней работы?

Мужчины переглянулись. И верно — ничего.

— Попробуем, — согласился управляющий. — Спасибо, госпожа...

— А мы пока поживем здесь. Я книги до конца проверю, — кивнул Храмов. — Да и отдохнем немножко...

Управляющий закивал.

— Конечно, ваше превосходительство, конечно...

Я мило улыбнулась.

Мне предстояло ждать пару дней, а потом проверить — полозова кровь сработала, или мне все показалось? Было откровенно интересно.

Интерлюдия

— Господин, что делать с этой?

Мужчина небрежно толкнул кончиком трости девичье тело, скорчившееся в углу комнаты.

Тело отозвалось стоном.

Девушке так досталось за последние несколько дней, что жизнь в ней держалась лишь чудом.

Избили, изнасиловали, поиздевались — и это еще не полный список всех радостей.

Тот, кого называли господином, подумал пару минут.

— Пока не трогать, а то подохнет. Покажи лекарю, пусть посмотрит, вдруг она еще для чего пригодится? Пусть пока поживет...

— Как прикажете, господин.

Мужчина кивнул и отвернулся.

Девчонка пока не занимала никакого места в его планах. Но — вдруг?