-Я — немножко, потому что сидел всю дорогу, но я уже оттаял, — ответил мальчик. — А ты вряд ли мерзла! Ты сама говорила, кто работает, тому не холодно...

-Видите, сэр, — улыбнулась Эйприл, — мы, как видите, вполне бодры, полны сил и готовы к экскурсии. Только подождите минуту, мы верхнюю одежду снимем... и переобуться бы не мешало, а то я по колено в снегу, смотрите, какая уже лужа с меня натекла!

-Ерунда, — отмахнулся он. — Секунду...

-Как я эту вашу магию люблю и обожаю... — протянула девушка, разглядывая свои абсолютно сухие брюки и девственно чистые ботинки. "Ага, теперь ясно, с уборкой тут проблем нет." — А куртки куда девать?

-Сейчас я позову слугу, он заберет. Только... — Люциус замялся, — для вас он выглядит немного непривычно. Не пугайтесь, для хозяев и гостей дома он совершенно безобиден.

Эйприл на всякий случай подтянула мальчика к себе. Кто его знает, что за Квазимодо может оказаться в услужении у волшебника?

-Добби, — повелительно сказал Люциус, чуть повернув голову. — Прими вещи.

-Ой! — невольно вырвалось у девушки, когда перед ними появилось маленькое тощенькое создание с несоразмерно большой ушастой головой и большущими печальными глазами. — Горлум!

-Кто? — не понял мужчина. — Это не горлум, а домовик, домовой эльф. Вот этот — Добби, мой личный камердинер, если можно так выразиться, есть еще и другие. К вам я приставлю Элси, самую старшую и умную из них, она прислуживала еще моей теще. Но это позже... Добби, я долго буду ждать? Я сказал, прими вещи и исчезни!

-Как будет угодно хозяину... — пробормотал тот, забрал куртки и шапки, опасливо протянутые Эйприл, и с негромким хлопком испарился.

-Какой-то он на вид придурковатый, сэр, — искренне сказала девушка. — Они все такие?

-Нет... Это создания в большинстве своем недалекие, но очень преданные. По первому признаку Добби превзошел, по-моему, всех виданных мною домовиков. И избавиться я от него никак не могу, — широко развел Люциус руками, — подарок отца! Ни продать, ни передарить... А за провинности они сами себя наказывают.

-А я помню! — выдал вдруг Драко, оживившись. — Этого или похожего. Он рыдал и бился головой о решетку там... ну где печка с рисунками!

-Камин, — подсказала Эйприл.

-Да, камин... Вот он так бился, бился, кричал, что он плохой, а вы... вы его еще ногой ударили... — упавшим голосом добавил Драко и посмотрел на Люциуса уже без едва возникшей приязни. — Сильно так, он даже отлетел...

-Я часто жалею, что не прикончил его на месте, повод-то был, — лицо мужчины приняло крайне неприятное выражение. — Это он едва не упустил тебя в огонь, хотя ему было велено глаз с тебя не спускать. Еще немного, и... Если бы я не вернулся в гостиную за какой-то мелочью и не успел тебя оттолкнуть, это бы скверно закончилось...

Эйприл поняла, что нравы у волшебников суровые и даже в чем-то первобытные. Интересно, у всех или только у аристократов? Впрочем, напомнила она себе, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, а ее дело — вообще сторона. До тех пор пока руку не поднимут на нее, разумеется, но до этого вряд ли дойдет: как тогда выразился Люциус, убить женщину он может, а ударить — нет. Воспитание ему, видите ли, не позволяет!

-Если они головой стучатся, то, наверно, поэтому и глупые, — сделал логичный вывод Драко, и Эйприл захихикала. — А чем глупее, тем больше делают не так. И опять...

-Это называется замкнутый цикл, — сказала она, — но тебе еще рано знать такие понятия. Так что, сэр, мы идем на экскурсию или так и будем стоять?

-Да, я отвлекся, — встряхнулся Люциус. — Итак... Бальный зал вы уже видели, там — парадная столовая и прочее, это малоинтересно... В малой гостиной — той, что с камином, — вы тоже побывали. Так с чего начнем, со спален или с детской?

-С детской! — выпалил Драко, разом забыв о неприятном воспоминании.

Эйприл подозревала, что здешняя детская окажется чем-то средним между пещерой Али-Бабы и магазином игрушек, и выудить оттуда Драко будет крайне затруднительно... С другой стороны, а зачем это делать? Проголодается, сам отвлечется.

Она прошла за хозяином дома, который снова взял Драко на руки — лестничные пролеты тут были ого-го какими, запыхаешься бегать вверх-вниз! С другой стороны, господа наверняка не бегали, а неспешно выступали, а прислуга, эти их домовики, вообще появлялась из ниоткуда. "

-Прошу, — Люциус поставил мальчика перед дверью и картинным жестом распахнул ее.

Тот замер на пороге, да и самой Эйприл хотелось приоткрыть рот от изумления. Комната казалась размером с хорошее футбольное поле, и чего в ней только не было...

-Это что, все мне? — растерянно спросил Драко, посмотрев вверх, дождался кивка и осторожно вошел внутрь. Взрослые последовали за ним, но мальчик снова остановился в нерешительности: то ли из робости, то ли просто глаза разбежались от изобилия диковин.

-Гляди, железная дорога, — решила помочь Эйприл, — у тебя была, помнишь? Только эта намного больше... Ой!

Прихотливо вьющееся полотно занимало несколько квадратных футов специальной подставки (которую, похоже, можно было подгонять под рост ребенка) на ней высились горы и холмы, через реки ("Они что, правда текут?" — изумилась Эйприл) и горные ущелья выгибались арками ажурные мосты, кое-где рельсы исчезали в густой пышной зелени лесов или в тоннелях, пересекали равнины и миновали города... Сейчас по длинному мосту шел ослепительно-алый паровозик, тащивший за собой вереницу вагонов.

-Дед когда-то привез ее для моего отца из Швейцарии, — сказал Люциус и опустился рядом с Драко на одно колено. — А может, из Австрии, я не помню точно. Но, каюсь, вчера весь вечер убил на то, чтобы собрать все это полностью...

Эйприл едва удержала смешок: вот уж точно, мужчины до старости мальчишки, даже если у них руки по локоть в крови и тюремный срок за плечами. Потом она вспомнила, как сама собирала железную дорогу для Драко в детской миссис Смайт, и развеселилась окончательно.

Присев на корточки рядом с Люциусом, она вгляделась в изумительно тонкой работы игрушку. Вот крохотная будочка стрелочника, даже семафор работает, а стрелки, кажется, можно перевести... только делать это придется зубочисткой, не иначе. По узкоколейке чухал маленький желтый паровозик, мужчина осторожно взял его и протянул на ладони мальчику. Без рельсов паровозик ехать отказывался, пошевелил немного колесиками размером с горошину, силясь сдвинуться с места, и обиженно замер.

-Держи, не бойся, они очень прочные, сломать даже нарочно не так-то просто, — подбодрил Люциус, и Драко осторожно взял игрушку. — Можно даже крушение устроить. Если убрать вот этот мост...

-Не надо! — в один голос воскликнули Драко и Эйприл, и он поспешно отдернул руку. Алый паровоз был спасен.

-Хорошо, можно просто поменять маршрут.

Из потайного ящичка появились запасные детали, и новая ветка узкоколейки пролегла через рощицу. Эйприл обратила внимание, что пальцы у Люциуса очень чуткие и ловкие для мужчины, а людей с такими руками в народе принято считать плутами и пройдохами, хозяевами своему слову в смысле "сам дал, сам и обратно взял". Интересно...

-Ставь вот сюда... подтолкни чуть-чуть...

Желтый паровозик обрадованно покатил по новой ветке, с натугой одолел подъем, спустился, уткнулся в тупик и возмущенно загудел — у комара, и у того получилось бы громче!

-Мы отсюда до утра не уйдем, — заключила Эйприл, хотя сама не отказалась бы повозиться с волшебной игрушкой.

-Правда, что это я! — опомнился Люциус и поднялся на ноги. — Иди сюда, Драко... Здесь — солдатики.

Эйприл с размаху закрыла лицо рукой.

-С их помощью дед обучал меня стратегии и тактике боя... конечно, они сильно устарели, но древние битвы разыграть вполне можно, помогает при изучении истории, — говорил тем временем мужчина, открывая шкаф. Глаза у него при этом горели таким энтузиазмом, что можно было решить: это не отец показывает сыну игрушки, а мальчишка хвастается приятелю своей коллекцией. — Гляди.

Эйприл посмотрела тоже. В громадном шкафу на полках ровными рядами стояли сотни, нет, тысячи солдатиков в самых невероятных мундирах. Что мундирах, тут были викинги и египтяне, парочка римских легионов, шотландские гвардейцы, кавалеристы и артиллеристы самых разных стран и эпох и даже... тут девушка проморгалась, но глаза ее не обманывали — особая дивизия СС.

-Подъем, — негромко произнес Люциус, и Драко разинул рот, а Эйприл снова принялась тереть глаза: воины ростом не больше ее пальца просыпались, зевали, потягивались, поправляли амуницию, оглядывались по сторонам... — Смир-но!

Стук крохотных каблуков и прикладов ружей показался шелестом, традиционное "здражлавашво!" — многоголосым шепотом. Уланский бригадир на белом коне отсалютовал шашкой (или саблей, Эйприл не различала). Люциус протянул руку, и тот бесстрашно послал коня в прыжок через пропасть в целых два дюйма, молодцевато загарцевал на ладони у хозяина. Драко смотрел на это с таким искренним восторгом, что Эйприл отвернулась: домечталась о том, чтобы он жил в нормальной семье, возился на ферме с котятами и щенятами? Ну вот, теперь его завалят невиданными диковинами, и...

-Это заслуженная армия, — негромко говорил тем временем Люциус, — и довольно своенравная. Какие баталии мы разыгрывали с дедом на этом ковре! Можно сказать, все наполеоновские войны прошли заново... но когда мы позаимствовали бабушкину парадную шляпу, чтобы устроить переход Ганнибала через Альпы... очень уж, понимаешь, страусовое белое перо напоминало горные снега, она устроила нам взбучку. А я зловредно оставил на шляпе боевого слона, и он грозно трубил весь званый вечер, а бабушка никак не могла взять в толк, какое-такое оригинальное украшение нахваливают ее подруги!

В голосе его послышалась тоска. Он явно рассказывал не для Драко (тот по малолетству не понял большей части сказанного), а для себя самого. Просто, чтобы вспомнить...

Эйприл присмотрелась: солдатики не были одинаковыми: у одного рука на перевязи, у другого повязка на глазу, у третьего кровь на рукаве...

-А корабли тут есть? — спросил вдруг Драко.

-Есть, — кивнул мужчина, осторожно опуская улана обратно на полку. — Но для них нужна открытая вода, в пруду, например. Не в ванной же запускать чайные клипера! Спать, — скомандовал он солдатикам, и те замерли неподвижно.

-А самолеты? — не отставал мальчик.

-Дед собирал коллекцию моделей аэропланов, но не волшебных, обычных, — припомнил Люциус. — Она у него в кабинете, спрятана в потайном шкафу... от бабушки, разумеется. Там же отцовское собрание машинок. Их, правда, можно только катать по полу, но...

-Так это ж и есть самое интересное! — заявил Драко, и Эйприл расслабилась: волшебные штучки явно не вскружили ему голову. — Что это за игрушка, которая сама за тебя все делает?

-С этой точки зрения я этот вопрос не рассматривал, каюсь, — после паузы произнес мужчина.

-Он прав, сэр, — встряла Эйприл. — У меня в детстве была единственная кукла, и та одноглазая, нога у нее еще все время отваливалась. Но какие истории я придумывала про нее, до сих пор помню... Платья шила, с другими девчонками спектакли разыгрывала. А мальчишки то шпаги выстругивали и рубились с утра до ночи, то еще что... И, знаете, не скучали, хотя у витрин, бывало, простаивали подолгу! А уж если у кого-то был велосипед...

О том, что игры закончились для нее очень рано, Эйприл напоминать не стала.

-Да, а велосипед? — живо спросил Драко.

-Не проблема, — улыбнулся Люциус, снова пришедший в хорошее расположение духа. — Будет тебе велосипед. А пока — только вот это.

Он кивнул на грубовато сделанную деревянную лошадку-качалку самого заслуженного вида. Очевидно, не одно поколение этого семейства полировало спину игрушечного коня своими бархатными штанишками, невольно подумалось Эйприл.

-А как его зовут? — тут же заинтересовался мальчик.

-Я звал Буцефалом, — пожал тот плечами, — как любимого коня Александра Македонского. Дед рассказывал мне эпизоды из истории войн вместо сказок на ночь, чем повергал мою матушку в ужас, — пояснил он Эйприл. — Она полагала, что я от таких рассказов вырасту воинственным и жестоким.

-Но вы...

-Я победил стереотип и вырос чрезмерно осторожным, а о моей жестокости судить не мне, — ответил Люциус и снова повернулся к Драко. — Так вот, дед называл его Эклипсом, был такой знаменитый скакун, а отец почему-то Гансом. Но ты можешь назвать его, как хочешь.

-Я подумаю, — дипломатично ответил мальчик, погладив деревянного коня по шее. — А это что?

-А! Ты же спрашивал про самолеты... — Люциус взял с подставки странного вида игрушку, похожую на гондолу с перепончатыми крыльями, легко подбросил ее под потолок, и та закружилась вокруг люстры, треща перепонками, пока не опустилась в руки Драко. — Это кто-то из родни проверял, жизнеспособны ли проекты да Винчи. Он ведь рисовал схемы летающих машин, это вот одна из них. Выяснилось, что летать они могут, но только с помощью магии либо вот так, опускаются, как кленовое семечко-крылатка. Осторожно!

-Я только потрогать... — испуганно произнес Драко, уже отложивший летучий кораблик и сунувшийся к шахматному столику.

-Я понимаю, но... вот смотри, — тот едва протянул руку, и строй белых пешек грозно ощетинился копьями. — Они как те солдатики, ясно?

-А-а, — с облегчением выдохнул мальчик. — Вы не рассердились?

-Я испугался, что ты поранишься. Поаккуратнее с ними.

Воцарилась неловкая пауза.

-У меня от этой вашей лавки чудес голова кругом идет, — честно призналась Эйприл. — О! А это что? Гимнастический уголок?

-Он самый. Дед с отцом заставляли меня непрестанно упражняться. Плюс верховая езда, плавание фехтование и прочая, прочая, прочая...

-Вы неплохо так наупражнялись, — девушка окинула его взглядом. — А что, у всех аристократов так принято?

Люциус усмехнулся.

-Теоретически — да. Практически — только у тех, у кого хватает средств, терпения, силы воли и способности переступить через жалость к своему крошке, который хнычет, не желая выбираться из теплой постельки, обливаться холодной водой и упражняться до седьмого пота, вместо того, чтобы есть пирожные.

-А вы сможете? — коварно спросила Эйприл.

-Смогу, — немного подумав, ответил он. — Моя мать обладала слишком мягким характером, отец часто отсутствовал, но мне не давал отлынивать от занятий дед, офицер и джентльмен, каких теперь уже не сыскать...

-Офицер? — удивилась она. — И тоже волшебник?

-Да. А что удивительного?

-Мне казалось, волшебники не очень-то охотно общаются с простыми людьми, а уж идти на службу к ним...

-Позвольте, мисс, но он служил не простым людям, а Короне, это совсем не одно и то же. — поправил Люциус. — Он был морским офицером.