Махо Сёдзё: омаки

Майкл не ответил. Он спал сном человека, честно отпахавшего ещё один трудовой день.

Не спорь с бабушкой!

Мини-омак вдогонку:

— Ах ты ж, Матерь Божья, царица небесная! Как отощала-то, дитятко!

Майкл немного шокированно наблюдал, как их новый повар, бабушка в халате, телогрейке и вязаных тапочках суетится вокруг стола и подкладывает Соне добавки.

— Ручки тонёхоньки, на лице только глазиши, а щёчки-то с кулачок и бледненькие, краше в гроб кладут! — причитала тем временем бабушка. — Это всё от компутера вашего! В экран небось день и ночь смотришь, совсем зрение посадила, щуришься уже!

— Ну бабушка!..

— Не спорь с бабушкой! — отрезала та. И тут же треснула Сорвиголову по руке деревянной ложкой. — Куда лапищи немытые тянешь? Помой сперва, потом уже за стол садись! А вырядился, вырядился-то как! Расхристанный весь! Ходишь полуголый! Того и гляди горло застудишь! Еще и возле форточки сел, ну что за человек...

В голову Майкла пришла мысль, что доверять Трофиму на слово, когда тот заявляет: "Валентина Семёновна — повар отличный! И ответственная очень. И с детьми обращаться умеет" было несколько легкомысленно с его стороны.

— Ничего-ничего, дитятки! — суетилась бабуля, выставляя на стол противень с горячими пирожками. — Я вас живо на ноги поставлю! Поди, не зря тридцать лет в спецшколе с английским уклоном отработала! А ты, доченька, чего застыла? Садись , шаньги стынут!

Майкл сглотнул и поспешил послушно занять своё место.

Выигрышная Серия

10 октября 2006 года, округ Делавэр, Филадельфия

Томас поправил гарнитуру и приложил бинокль к глазам.

— Сходятся, — коротко сообщил он, всматриваясь в тёмные фигуры.

— Ага, — бездумно отозвался Ицхак. — Пусть себе сходятся.

Томас кивнул и вновь принялся вглядываться в тёмные фигуры. Ему нужно было точно знать, кто из них свои, а кто — чужие. А с крыши четырёхэтажного дома сделать это не так уж просто.

— Вечер добрый, Рваный, — развязно поздоровался высокий детина с ирокезом на башке. — Заждался, поди?

— И тебе не хворать, Гребень, — степенно отозвался невысокий мужик, стоящий к Томасу спиной. — Какими судьбами на нашей земле?

— На вашей? — Гребень демонстративно рассмеялся. — Вы слышали, пацаны? Это их земля, аха-ха!

Стоящие за его спиной шестеро "быков" с готовностью поддержали Гребня, придвинулись ближе. С Рваным было только двое бойцов, и численное превосходство воспринималось пришлой бандой как признак грядущей победы.

— На нашей, — спокойно подтвердил Рваный. — Или мы непонятно объяснили в прошлый раз, чья это земля? Или у кого-то слишком короткая память?

— Не выёбывайся, урод, — рявкнул Гребень. — В прошлый раз вы привели кейпов! А теперь где они? Теперь вы слабы, а значит, эта земля — наша! Но я добрый, оставлю тебе половину. Будешь теперь подо мной ходить и доходами делиться. Всёк?

Томас поднялся на ноги и наложил хвостовик стрелы на тетиву. Ицхак проводил его взглядом и лениво вытянул руку, указывая пальцем на стрелу.

— Ага, — Рваный пожал плечами. — Всёк. Память у вас всё же слишком короткая. Будем напоминать.

Поймать цель, взять немного ниже, чтоб попасть по ногам, оттянуть тетиву к правому уху...

С тихим звоном стрела ушла к цели, и Томас тут же отправил в полёт следующую. И ещё. И ещё. Он не смотрел на результат стрельбы — знал, что едва срывающиеся с тетивы стрелы обретают скорость вдвое большую благодаря силе Ицхака. Раньше его сила только сбивала Томасу прицел, но со временем он приноровился работать в паре.

— А-а-а! Сука! — вопли раненых бандитов он услышал без всякой гарнитуры.

Помедлив, Томас выцелил последнего оставшегося на ногах "быка" и свалил его стрелой в бедро.

— Ну как, Гребень, твоя память? Восстановилась? — участливо поинтересовался Рваный. — Или ещё помочь?

— Стрела... — прохрипел тот в ответ. — Ёбаная Стрела всё ещё с вами...

Томас подумал, не пугнуть ли оборзевшего Гребня, порвав штаны, но не стал рисковать — на такой дистанции оставался риск вместо безобидной царапины отчекрыжить главарю соседней банды яйца. А это уже означало непременную войну.

Некоторое время он наблюдал, как охающие и матерящиеся бандиты грузятся в свой фургон. Со стрелами в бёдрах и лодыжках делать это было крайне неудобно — Гребню пришлось самому затаскивать своих людей в машину.

— Эй, Гребень, — окликнул Рваный на прощанье. — Ещё одного забыл.

— Это не наш, — сплюнул Гребень, садясь за руль. — Выёбывался, урод, что сильный кейп, а лёг с первой же стрелы. Пошёл он нахуй.

Лежащий на асфальте кейп что-то прохрипел, в гарнитуру Тому было не слышно.

— Вставай, — толкнул он ногой Ицхака. — Гребень со своими шестёрками свалил. А там кейп какой-то подстреленный валяется. Надо поглядеть, чтоб без сюрпризов.

— Ну, надо, значит, погляди, — без энтузиазма отозвался Ицхак.

Томас не стал его одёргивать. Его самого с недавних пор жутко воротило от жизни. Сражение с Бегемотом. Гибель возлюбленной, Жестокое прозрение, словно непрекращающееся похмелье или наркоманская ломка — никакой любви не было, Тома и Ицхака просто держала в повиновении кейп-Властелин. И теперь серые будни бандита — драки за территорию, кровь, грязь, блевотина и мерзость.

Разве об этом он мечтал, подбирая себе лук, костюм и прозвище?

Спустившись, Томас и Ицхак обнаружили, что Рваный уже подогнал машину и пытается оказать раненому кейпу первую помощь.

— Кто там, Рваный? — подходя, поинтересовался Томас. — Помощь нужна?

— Наёмник один, Серия, — отозвался тот. — Я про него слышал. Довольно сильный. Не подбей ты его первым же выстрелом, нам могло прийтись солоно.

— Да, пиздец бы вам был, — со стоном, подтвердил парень, сжимая обеими руками голень, из которой торчала стрела. — Ну, что за непруха, блядь.

— Оставить бы тебя здесь, чтоб повежливей впредь был, — хмуро пробормотал Рваный.

— Так давай оставим, — пожал плечами Ицхак. — Доковыляет к утру до трассы, не сдохнет.

— Не говори глупостей, — одёрнул его Томас. — Мы не такие уроды, как Гребень.

Он подошёл ближе к парню, к которому вдруг почувствовал странную симпатию и сочувствие. Должно быть, тот напомнил Томасу его самого — такой же разбитый, потерянный и хорохорящийся.

— Меня Стрелой кличут, — подошёл он ближе и протянул руку. — А ты, стало быть, Серия.

— Типа того, — парень поморщился под маской, но на рукопожатие ответил.

— Мне эта стрела дорога как память, — хмыкнул Томас. — Садись к нам в тачку, доедем до коновала нашего, вытащим. Только тряпку тебе дам, чтоб кровью не заляпал мне в салоне ничего.

11 октября 2006 года, бар "Сутулый Енот", округ Делавэр, Филадельфия

— Сегодня я угощаю, — Томас бросил на барную стойку пачку долларов.

Ицхак только удивлённо вскинул бровь. А Рваный понимающе вздохнул:

— Что, уходишь?

— Да, понимаете, — начал было Томас, но был прерван ввалившимся в бар парнем на костылях.

— Всем трям, — проговорил Серия, он же Айвен, споро переставляя костыли, ковыляя к барной стойке. — Без меня не начинали?

— Вот ты наглый, а, — покачал головой Рваный.

— Не в моих правилах отказываться от бесплатной выпивки, — Айвен взгромоздился на стул, поудобнее устроил забинтованную ногу и прислонил к стойке костыли. — Тем более в такое ебаное время, когда по баблу голимый голяк.

— Что, не заплатил Гребень? — понимающе хмыкнул Рваный.

— Да пошёл он! — Айвен шваркнул кулаком по стойке. — Ублюдок. Ещё и аванс вытребовал обратно. Сказал, иначе на счётчик поставит и громил своих зашлёт.

— Надо было тебе через Счетовода оплату проводить, — Рваный отхлебнул пива. — Он таких кидков не позволяет. И за посредничество недорого берёт. Пять процентов — стандартная такса.

— Да, если б знал... — Айвен горестно махнул рукой. И махнул стопку текилы. Схватил что-то из закуски и принялся жадно жевать. — Так што пражднуем-то?

— Я как раз собирался рассказать, — хмыкнул Томас, отпивая из своего бокала. — Вчера съездил домой, в Филадельфию. Сдался мамке с папкой, как блудный сын.

— И что? — внешне безразлично поинтересовался Ицхак.

— Поняли, простили, активно хотят приставить к делу, — хмыкнул Томас. — Вот вы слышали что-нибудь про Девочек-Волшебниц?

— Да, ёб твою мать! — рявкнул Айвен. — Эти суки пытались меня выманить и сдать копам!

— Да ну?

— Иди ты!

— Вот, буквально на днях связывались через ПЛО, — принялся рассказывать Айвен, напрочь забыв, что только что слушал Томаса и его историю. — Лепили какую-то хуйню, типа "силы отсканируют" мои, я не вникал. Бабло обещали.

— А ты чего?

— Да послал их нахуй, — Айвен выпил ещё. — Ежу ж понятно, что подстава. Выманят, схватят, да в СКП сдадут.

— Правильно сделал, — кивнул Ицхак.

Томас удивлённо посмотрел на напарника.

— Чёт не помню за ними такой хуйни, — Рваный почесал затылок. — А как платить предлагали?

— Через Счетовода.

— Ну... — Рваный прикрыл ладонью лицо. — И ты не согласился? Не обижайся, братан, но ты дебил.

— А чо они?..

— Да ничо! Я ж тебе толкую — Счетовод кидков не допускает. Никак. Никогда.

— Так они ж герои! Что им этот Счетовод?

— Ой дура-ак... — покачал головой Ицхак.

Томас согласно кивнул.

— Я помню, был такой парень, Бенни-мул, — начал рассказывать Рваный. — Тоже думал, что он, сцуко, самый прошаренный и хитрожопый. Нанял кого-то через Счетовода и кинул. И что ты думаешь?

— Что?

— На следующий же день остался без денег. Вообще.

— Так эти-то — герои, мать их! — не сдавался Айвен. — У них, поди, и денежки "белые"...

— Ты не понял, парень, — Рваный покачал головой. — У Бенни-мула тоже мозгов хватило перед кидком все кровные перевести по другим банкам. И один хер он наутро остался с голой жопой. Всё отмели. Во всех банках сразу. Счетоводу похер, "белые", "чёрные" у тебя бабки. Хоть розовые, бля.

— А сколько обещали-то? — подал голос Ицхак.

— Да чё-то... — Айвен задумался. — Вроде, пятьсот кусков... бля...

Томас сочувственно придвинул ему полную бутылку.

— Так я почему про них вспомнил-то... — начал он свой рассказ.

11 октября 2006 года, резиденция семьи Кинг, Филадельфия

— Брат! Ты вернулся! — Джессика с радостным визгом повисла у Томаса на шее. — Я знала! Знала, что ты обязательно вернёшься!

— Я тоже рад тебя видеть, Джес, — Томас похлопал её по спине. Оторвал от себя и оглядел. — Ты совсем большая стала. Сколько тебе там стукнуло? Пятнадцать?

— Дурак! Мне восемнадцать будет через два месяца! — его стукнули кулачком в плечо. — Не делай вид, что забыл!

— В самом деле? Уже восемнадцать? — улыбнулся Томас. — Кто бы мог подумать! А выглядишь совсем девчонкой.

— Хочешь меня обидеть, да? — надулась сестра. — Настоящий суперзлодей! Мама-а!

Томас с замиранием сердца ждал этой встречи. Если с сестрой он ещё время от времени переписывался, то с матерью Жизель запретила общаться сразу и навсегда. "Она хочет разлучить нас, любимый!" всплыли у Тома в голове её слова.

Он скрипнул зубами, испытывая мрачное удовлетворение. Он в мельчайших подробностях запомнил, как Жизель накрывает близким разрывом вулканической бомбы, как плеснувшая в стороны магма заставляет её костюм мгновенно вспыхнуть, как подцепленный ей тут же сильный русский кейп бестолково суетится вокруг, пытаясь сбить пламя...

Нехорошо желать людям зла. Но здесь Томас ничего не мог с собой поделать.

Тряхнув головой, он отогнал в сторону тёмные мысли и широко улыбнулся спускающейся по ступенькам матери.

— Здравствуй, мама. Я вернулся.

11 октября 2006 года, резиденция семьи Кинг, Филадельфия

— Значит, ты всё это время находился под контролем злодейки-Властелина, — подытожила разговор мама. — Придётся пройти проверку в СКП, пережить несколько десятков не самых приятных часов в суде и на парочке ток-шоу. Но мы всё уладим, сынок. Только тебе нужно как можно скорее уходить из банды. Пока что ещё твоё нахождение там можно списать на остаточное воздействие Властелина, это я тебе как дипломированный психолог говорю. Но с каждым днём сделать это будет всё сложнее.

— Я могу просто вступить в Протекторат, — пожал плечами Томас. — На Губителя больше ни за какие коврижки не поеду — убедился уже, что на мои стрелы ему плевать. А так в героях служба непыльная. И семье положительный пиар. Раз уж моя личность стала известна давным-давно.

— Я против, — мама покачала головой. — СКП не оставляет бывших злодеев в том же городе. Тебя переведут в другое отделение. И хорошо, если в другой большой город. А если в деревню какую? А если карантинную зону отправят охранять?

— Я хочу быть героем и приносить пользу обществу, — упрямо нахмурился Томас. — Хочу искупить сделанное зло.

— И я тебя понимаю, — с профессиональным участием проговорила мать. — Но разве нет никакого способа при этом остаться дома? Не бросать тут же нас с Джес?

— Мой братик, конечно, самый лучший, — задумчиво проговорила та. — Но силы у тебя... прямо скажем, не Эйдолонские. Что если за тобой станут охотиться какие-то сильные злодеи? Неспешность или Эм?

— Джес права, — поддержала её мать. — Почему ты думаешь, что искупить свою вину можешь только как Стрела? Кстати, прозвище лучше сменить, дли пиара полезней. Я говорю о том, что наша семья богата. Ты мог бы заняться благотворительностью. У нас как раз освободилось место управляющего фондом. Так ты сможешь помочь десяткам и сотням людей. Подумай, сынок.

— Прозвище менять не буду из принципа, — Томас покачал головой. — А что до фонда... не знаю... я ведь в этих финансах ничего не понимаю совсем.

— Пф, — мама пожала плечами. — Можно подумать, я в них много понимаю. — На это у нас есть команда крутых специалистов. Поработаешь с ними годик, научишься и сам.

— Но я всё равно не откажусь от кейповской жизни и буду выходить в костюме, — упрямо набычился Томас. — И я в душе не представляю даже, чем там занимается этот фонд.

— Ты ж его руководитель, — улыбнулась мама. — Чем скажешь, тем он и будет заниматься.

— Если позволите, мадам, — вмешалась в разговор Мередит, их экономка, выгружая с подноса на столик свежезаваренный чайник и чистые чашки. — Недавно молодого господина приглашала сотрудничать команда героев.

— Вот как? Почему я не в курсе? — нахмурилась мать.

— Приглашение пришло господину лично от мистера Хосе Руиса Альмохадо, с которым молодой господин был знаком до своей... отлучки, — проговорила Мередит. — Встреча была назначена на вчерашний день, на базе у Девочек-Волшебниц в одиннадцать утра. Поскольку молодой господин отсутствовал, я взяла на себя смелость ответить вежливым отказом.