Ведьма. Наивная.

— Значит, так, стоиломне выпустить твою подопытную из комнаты, она явилась в тронный зал и велела устроитьей аудиенцию.

Ради Марии Нюкукулюэльпришлось устраивать шикарный прием, сравнимый только с тысячелетними юбилеямихозяйки замка. В иной обстановке Сусанина просто отказывалась говорить спочтенными длинноухими.

* * *

Я была раздосадованатем, что мне сказала хозяйка. Ди лежал без сознания, и к нему запрещалосьзаходить. Блин, как в реанимации. Что же с ним такое случилось, раз он впал вкому? Я была очень осторожна с колдуном, не обижала его, не била, по головепалкой не стукала, а он вот так серьезно заболел. Не мог же он замерзнуть наморозе, по которому мы летели на дракончике. Хотя, кто его знает, он же нерусский, не переживал минус тридцати четырех по Цельсию каждую зиму. Впрочем,Нюкукулюэль строго-настрого запретила мне заходить в спальню к волшебнику, покатот не придет в себя. А ждать этого радостного момента можно было несколькомесяцев, если верить словам эльфийки.

— Да что с ним? — неунималась я.

— Все хорошо,переутомление мага, обычная история в Фуфляндии, — ласково ответила мне она.

Допустим. А потомушастая решила познакомиться со мной поближе, и я предложила сделать это набольшом балу. Так мне хотелось потанцевать с очаровательными эльфами...

Торжество было назначенона следующий день. А пока мне лучшие портнихи Нюкукулюэль шили платье свышивкой из нитей лунного света.

Пока мое тело не былонужно для примерок, я гуляла по высоким комнатам бескрайнего дворцагостеприимной хозяйки. Я успела познакомиться с двумя десятками разных эльфов,а также узнать о наболевшем. Но о пророчестве я ни слова не сказала: оставлялана вечер.

Я еле дождалась алогозаката, когда меня из моей комнаты в тронный зал пришел проводить прекрасныйэльф Сораниэль. Если бы я не была влюблена в Димиана, то отдала бы ему руку исердце. Меня сводили с ума его светло-голубые волосы, перехваченные белойленточкой в конский хвост, а в его янтарных глазах читалось столько нежности иласки, что любая девушка расплылась бы от счастья. В дополнение к симпатичномулицу, он был статен и носил со вкусом подобранную одежду — изумрудное платье допят с мелкими серебристыми вышивками. А его голос... о, нужно попасть вФуфляндию, чтобы только услышать этот мягкий тенор. Если бы Сора был певцом, точисло его фанаток зашкаливало бы.

— Вы готовы, опрекрасная Мария? — спросил меня эльф, когда я крутилась у зеркала, подбираяполы своего платья.

Конечно, замуж в такойночнушке я бы не пошла, но для эльфийского дворца — как раз модная шмотка. Мнесшили длинное белое платье с широкими прозрачными рукавами, и будь у менядлинные уши и прямые волосы, точно от эльфа никто б не отличил.

— Да-да, сейчас, -краснея, торопилась я.

Но Сора смиренно ждалменя. Неужели эльфийские девушки такие же нерасторопные? Хотя... куда им гнаться?Это у нас, людей, восемьдесят лет — и жизнь закончилась, а у них десятки тысячлет впереди, все успеют. Поэтому и настолько длинны их имена и песни, а жизньтечет размеренно, никуда не торопясь. Хотела бы я иметь вечную жизнь,пересмотреть все голливудские фильмы, перечитать любовные романы по три разакаждый, объездить все курорты и позагорать по году на каждом, а потом... еще бычего придумала. Но почему-то не мне дана вечная жизнь, а этим ушастым, которыедальше своего замка и выходить не хотят.

— Ну все, я готова, -развернулась к Сораниэлю на каблуках и, не удержавшись, бухнулась в егообъятья.

Наши глаза встретились,и я еще раз поймала себя на мысли, что влюбилась в этого тысячелетнегокрасавчика. Честно, хочу такого мужа, а по жизни попадаются только лысые,прыщавые или рокеры.

— Нюкукулюэль нас давноуже ждет, — взял он меня под руку и повел в тронный зал.

Очутившись в комнатищедля аудиенций эльфийской принцессы, я почувствовала себя надевшей очки дляпросмотра стереофильмов или даже виртуальный шлем (типа того, что есть у моегобрата). Я стояла в комнате сто на сто метров и высотой она была не меньше. Подсводами летали райские птицы, а по колоннам вниз спускались разноцветные вьюны.Миллионы мелких ярких деталек украшали неимоверно большой зал, пестротарадовала, но и угнетала. А еще вокруг сотни красивейших лиц, в каждое изкоторых не составляет труда влюбиться с первого взгляда: Сораниэль, Кенидиэнь,Тентакруэль, Фураэль, Частерпинэль и прочие... их имена как песни, их лица -идеалы, они сами — бессмертные эльфы, мечта любой женщины. О, старые девы, есливы не можете найти себе жениха, приезжайте в Лутиниэль, на выставку мужчинвашей мечты, всем найдется по вкусу. Причем, смею заметить, все эльфы былихорошо воспитаны и не были рокерами и металлистами. Но об этом чуть позже.

В зале звучала красиваямузыка. Нет, то были не режущие слух звуки скрипки, не сомнительные завываниятруб органа и даже не истошные вопли труб. Звуки, как мне показалось, издаваласама природа, создавшая зал для аудиенций. То ли это пели птицы, то ли отслабого ветерка, создаваемого при ходьбе, шептали листья, то ли стрекоталикузнечики и взмахивали яркими крылышками бабочки. Конечно, до российскойэстрады далеко, но все равно красиво. Я же умею ценить красоту, особенно, еслинахожусь в замке у эльфов. А то если я их обижусь, заберут они моего Димиана и невернут обратно. Что я тогда делать буду? Он же мой жених.

Эльфийская принцессаразговаривала со всеми, кого встречала. Как я поняла, подобные пиршестваустраивались в ее дворце не впервые, и эльфы использовали сие событиеисключительно для налаживания дипломатических контактов.

А когда Нюкукулюэльвышла в центр зала, все смолкли, а я протиснулась в первый ряд, чтобы в такойбольшой толпе красавчиков меня не потеряли. Чувствовала я себя в этакойкомпании просто нескладной уродиной.

— Уважаемые братья и сестры!— громко, без микрофона, на весь зал произнесла Нюкукулюэль. — Радаприветствовать вас на еще одном нашем собрании. В первую очередь я хочуобъявить о браках, заключающихся сегодняшним вечером.

Темноволосая служанка вмалиновом платье поднесла хозяйке свиток, и та, сорвав печать, развернуланаписанную грамоту.

— Именем пресветлогоэльфа Натаниэля и его прекрасной супруги Сильмадиэль, именем мудрейшегоГедилирэля и сильнейшего Шушдитисэля...

Легко, без единойзапинки Нюкукулюэль читала сложнейшие имена и витиеватые фразы, и только черезполчаса она перешла к сути вопроса: она вызывала в центр зала влюбленныеэльфийские пары и объявляла их мужем и женой. Меня несказанно удивило и то, чтонекоторые молодожены оказались однополыми. Чаще всего в браки вступали по двоемужчин, и только три пары из двух десятков были разнополые.

— У вас что, столькогеев? — любопытно глядя в глаза Сораниэлю, спросила я.

По толпе пошел смешок.Как ни странно, но эльфы прекрасно знали слово 'гей', а вскоре и объяснили мне,что браки у них — вовсе не то, что у людей. Женились эльфы не всегда по любви.То есть, те разнополые пары, да, традиционно, чтобы родить своего единственногоребенка и делить друг с другом и радость, и горе. Остальные же сделали это длятого, чтобы переписать часть нажитых за тысячи лет богатств на супруга. Так какбольшинство эльфиек хотело замуж по любви, фиктивные браки приходилосьзаключать именно с существами своего же пола, то есть, с мужчинами. Будучиженатыми, эльфы спускали нажитые богатства, которые заполонили весь их дом, апотом разводились и начинали жизнь с белого листа. Делали они это до тех пор,пока не встречали своей возлюбленной.

Интересный, надосказать, подход к жизни.

Когда церемониябракосочетания закончилась, вновь заиграла музыка. Сора пригласил меня натанец, и мы долго кружились в ритме эльфийского вальса, а потом он отвел меня вбар, и мы пили крепкое красное вино.

— А теперь я хотела быпредставить нашу уважаемую гостью, Марию Сусанину! — голос Нюкукулюэль зазвучалтак неожиданно, что я выронила бокал с вином и посадила на белоснежном платьенесмываемое за минуту пятно.

Я прищелкнула пальцами,чтобы убрать пятно с помощью магии, но ничего не произошло. Видимо, сильно яистощилась, что магия не слушается моих мыслей. Надо будет следующий разпоаккуратнее. Неужели процесс уменьшения дракона в размерах требует так многоэнергии. Не верю. Но... Димиан придет в себя, я его и спрошу.

— Что случилось? — Соразаметил мое смущение и провел рукой по пятну.

К моему счастью, шелкснова принял белый цвет, и я смело могла бежать в центр зала.

— Я тебя заждалась, -улыбнувшись, сказала Нюкуку, когда я, расталкивая толпу эльфов, вывалилась натак называемую сцену.

Чудесное эльфийское виноударило мне в голову, и я чувствовала, что была пьяна до такой степени, что немогла контролировать ни действия, ни язык. Хотя... я была не прочь выпить ещеодин сосуд с этим прекрасным напитком.

— Здравствуйте,почтенные эльфы, я Избранная пророчеством Мария Сусанина из Южного Бутова! -представилась я в той пафосной манере, которую любили эльфы.

В ответ мне раздалисьоглушительные аплодисменты.

— Я пришла к вам соспасительной миссией.

Ропот в толпе. Такоечувство, что их как и гномов спасать не нужно.

— ПрорицательницаКассандрия поведала мне, когда была в трансе, — я решила-таки продолжить, вдругугнетенные Властелином Тьмы эльфы уже забыли о своем тысячелетнем светломпрошлом.

Мне показалось, что всеначали переглядываться и хихикать.

— Она поведала мне, чтодва года назад, после нападения на Фуфляндию Властелина Тьмы, эльфы разучилисьпеть, что они слагают баллады, а исполнить их не могут. И голос будто ушастыепотеряли, и слух. И что я призвана в этот мир, чтобы спасти несчастных. Язаново научу вас петь!

Хохот стал мне ответомна мое заявление. Как грубо и некультурно. Я расплакалась.

И только Нюкукулюэльобняла меня за плечи:

— Не расстраивайся,Мари, все будет хорошо. Они просто боятся своих голосов.

И это вселило в меняновые силы.

— Значит так, — я вышлавперед и встала на цыпочки, чтобы казаться как можно выше. А то с моимметр-семьдесят в компании эльфов чувствуешь себя коротышкой. — Я научу десятьдобровольцев петь на публику.

Никто не отзывался намои призывы. И только Сора несмело поднял руку:

— Можно, я буду первым?

Нюкукулюэль кивнула, иэльф встал по правую руку от меня.

— Еще девять мужчинэльфийского племени могут научиться петь у Избранной из Южного Бутова! — словнопиарщик на площади, тараторила я.

Да-да, стоило одномусогласиться на эксперимент, как остальных девять мне пришлось выбирать пожребию. Тем, кому не повезло, пришлось стать зрителями моего непревзойденногопроекта, а Нюкукулюэль — его директором. Потому что я взяла себе самую главнуюроль — продюсера!

* * *

— Вот так она отобраласебе девять самых очаровательных эльфов, — рассказывала мне Нюкуку. — Если бы явовремя не шепнула Сораниэлю по мыслесвязи, чтобы он согласился, неизвестно,чем бы все закончилось. На самом деле, я была просто заинтригованапредложением. И, несмотря на тот бред, что несла эта девочка, решилапосмотреть, как она собралась развлечь тысячелетних эльфов.

Ушастые даже без моейподсказки поступили правильно. Они приняли игру. Да, помянула Нюкукулюэль и оЗине Лесовой, два года назад свалившейся на не знавшие горя головы эльфов.

Она, как и мояподопечная, пыталась закрутить роман с одним из ушастых, Лекавриэлем. Ходилислухи, что девушка в своих отношениях с эльфом зашла очень далеко. И что ихпрогулки под луной и плавание на лодке по пруду — это всего лишь невинныеразвлечения для отведения глаз остальных жителей Лутиниэля.

Зина попала сюдараненой, Кириллиус недосмотрел за своей подопечной, и на нее напала стайкагарпий в Медведном лесу. Зная об этом случае, я предусмотрительно провел своюМарию стороной от этого места. В общем, что вспоминать о не самых лучшихвременах жизни Фуфляндии.

— Она считает себямудрее нас, — хихикала Нюкукулюэль, усевшись на краешек моей постели. — Тытолько представь, Ди, если на нас взаправду нападет Властелин Тьмы!..

А ничего не произойдет.Эльфы — пресветлые создания. Их лучшие кузнецы уже не первое тысячелетие умеютковать стрелы Света. И не зря вооруженный ими эльф считается самым опаснымпротивником. Попади такая стрела хотя бы в запястье любому из созданий Тьмы, онпогибнет. Даже если предположить, что Властелин — сильнейший из всех своихсозданий, то ему достаточно десятка стрел в сердце и еще дюжины в остальныечасти тела, чтобы умереть. Подобное эльфам устроить не проблема. И, конечно,после такой скучной битвы эльфы вовсе не потеряют голоса и слуха.

— Но я еще никогда такне развлекалась! — похвасталась эльфийская принцесса.

— Да что она устроила? -с нетерпением спросил я, чуть не выскочив из постели и не побежав разыскиватьМарию собственноручно.

— Я ставлю магическийзамок на тесную комнату, она там запирается с десятью эльфами и...

Мне уже стало смешно.

— Фу, какие вы людипошлые, — отмахнулась моя возлюбленная, — они там разучивают песни, Марирассказывает им, что такое человеческие ноты, и они, взяв листочки в руки,начинают петь. О, слышал бы ты те слова, которые она заставляет произноситьпрекраснейших мужей эльфийского замка. Не знаю, как остальные собратья, но мневесело это все слушать. А завтра... она объявила конкурс. Я думаю, если ты пошелна поправку, то тебе не составит труда прийти в зал для аудиенций и посмотретьна это...

Любопытство разгорелосьво мне с нешуточной силой. Я буду есть за десятерых, чтобы найти в себе силыподняться с постели и посмотреть на развлечение, устроенное Марией.

В тот вечер я впервыевстал с кровати. Ноги слушались меня плохо, но я чувствовал, что могупомаленьку колдовать. Я достал из ящика бумагу и перечитал все, что написал поработе. Осталось пять месяцев до защиты работы, а у меня — двадцать страницкакого-то несуразного текста. Надо работать, и я решил, раз мое здоровье пошлона поправку, то всю ночь буду писать о характере Марии. Да, не мешало бы ещеузнать побольше о том проекте, что она устроила у эльфов в мое болезненноеотсутствие. Но это уже дело техники. Завтра концерт, и я все увижу собственнымиглазами.

Я оделся и решил выйтина свежий воздух. Перламутровые листья эльфийских деревьев светились при луне,ветра не было, и в саду — ни шороха. Тишина угнетала, но и помогала окунуться сголовой в мысли. Я смотрел на плывущие по синему небу черные облака, краякоторых ослепляли своей белизной. И чем ближе подплывало сие черное пятно клуне, тем невозможнее становилось смотреть на него. Звезды мерцали и гасли,снова загорались, и опять потухали. Словно они сошли с ума.

И тут истошный мужскойкрик нарушил ночное спосойствие:

— Нас не догоняяяяят! -дико вопил кто-то в самой высокой башне эльфийского замка.

— И вот так каждую ночь,— услышал я за спиной грустный голос Нюкукулюэль. — И еще две недели терпеть.

— А что это значит? — непонял я.

— Песни разучивают. Мариясчитает, что она помогает эльфам научиться петь лучше.

— А я уж было подумал,что прекраснейшая Нюкукулюэль привела в свой замок толпу пьяных мужиков изчеловеческих королевств.