Это навсегда - 3

— Из-за него самого. Ты в курсе, кого именно там подорвали?

— Да откуда мне знать? Видел краем глаза по телеку...

Пришлось рассказать про непутёвую судьбу Томки 'Пю', очень хорошо запомнившейся нам с Юлдашем и, пожалуй, ставшей главным побудительным мотивом к тому, чтобы он засел за изучение английского.

Со временем из бесед со свидетелями корриды, разыгравшейся при переходе подружек Перевозчиковой 'из-за ленточки', мне удалось восстановить полную картину случившегося.

Леся с ЛенЭлен и детьми перешли на Базу 'Россия' чуть позже девяти. В Екатеринбурге, откуда они переходили, это был шестой час утра. И поскольку на Урале весна очень задерживалась, они остались очень довольны теплом, которым встретила их Новая Земля. Не летним зноем и духотой, как в разгар лета, а именно приятным осенним теплом. С Романовой были оба её сына, пухленькие мальчики четырнадцати и шестнадцати лет, а с Владимировой — тринадцатилетня дочка.

Стандартная процедура получения документов и номеров для машин (хорошо знакомый мне далеко не новый 'Тигуан' и 'Пассат', доставшийся 'в наследство' от сидящего за мошенничество мужа, у Леси, и 'Калина' у ЛенЭлен) уже вызвала недовольство Романовой тем, что пришлось менять 'крутые' московские номера 'Тигуана' на какие-то 'лоховские'. Причём, менять безальтернативно. А 'сквозная' система номерных знаков, в принципе не предусматривающая их замену даже при перемене места жительства, и вовсе низводила вчерашнюю 'хозяйку жизни' на один уровень с 'прочим быдлом'.

Зато сбылась давняя мечта обеих миасских хамок: наконец-то в их документах в качестве имён значились не 'быдлячее' 'Елена', а 'Леся' и 'Элен' соответственно. Что они намудрили со своими фамилиями, я не интересовался.

Второе потрясение ждало обеих дамочек при обмене валюты. Мало того, что они были переселенцами категории 'А', то есть, не только не получили 'орденскую тысячу', но и в Екатеринбурге заплатили вербовщикам немалые деньги за возможность перейти на Новую Землю, так ещё и столкнулись с обменным курсом. И если у Романовой из вырученного за распродажу имущества после всего этого осталась смешная сумма в тридцать тысяч экю на троих, то Владимирова на пару с дочерью и вовсе могли похвастаться 'колоссальными' тремя-четырьмя тысячами. Суммой, на которую с трудом можно будет протянуть максимум полгода. Как они после этого не прибили на месте Перевозчикову, 'сблатовавшую' подружек отправиться в 'прекрасный новый мир, где все благоденствуют', я даже не знаю!

Этим приключения подружек не закончились. После дороги из Миасса в Екатеринбург, ожидания в течение всей ночи очереди на переход, естественно, дамам хотелось покушать и отдохнуть. И Леся потребовала от Табби, чтобы она отвела всех их в какое-нибудь 'элитное' место. Самыми лучшими на Базе 'Россия' заведениями являются гостиница Арама с баром 'Рогач' при ней. Это даже Перевозчиковой, останавливавшейся в ночлежке для самых бедных переселенцев, известно. Но Романовой 'повезло' попасться на глаза хозяина 'Рогача' ещё до того, как вся компания дошла до заведения.

Наш с Ларисой друг беседовал с кем-то из поставщиков продуктов, когда в поле его зрения попалась красивая, хотя уже и начавшая оплывать жирком, блондинка с голубыми глазами и короткой, 'прилизанной' причёской. О реакции кавказца на такую женщину можно не рассказывать. И когда он отпустил восторженную реплику в адрес этой 'мечты кавказского поэта', Леся скорчила презрительную физиономию и выдала одну из своих 'фирменных' реплик.

— Жировой фартук приподними, старый дрочер, а то он тебе твой мелкий х*ишко закрывает. Сразу найти его не сможешь, когда побежишь теребенькать на меня!

Всё это сопровождалось смехом всей компании, и даже любительница поношенных мужских трусов, знавшая, кому принадлежит 'Рогач', подленько подхихикивала 'остроумию' своей подружки. Не говоря уже о жирненьких отпрысках Леси, донельзя гордых тем, как их мамочка 'опустила' какого-то старого, толстого армянина.

Арам вначале остолбенел от неожиданности, а потом побагровел от негодования, и его собеседнику пришлось отпаивать водой владельца лучшего на Базе ресторана. А когда подействовала 'сердечная' таблетка, проглоченная Арамом, полный, очень пожилой кавказец развил невиданную прыть, бросившись след за ушедшей компанией. Подбежав к администратору, уже протягивающему Лесе ключи от гостиничного номера, он вырвал у него из руки ключ.

— Вон отсюда! Все вон! И чтобы никогда больше ноги ни одного из вас не было на пороге принадлежащих мне заведений!

Какими армянскими словами он перемежал свои крики, Арам не сказал даже мне. Как оказалось, пока хамки пытались найти приют в других гостиницах, он обзвонил их все, требуя не пускать в них своих обидчиков. И единственным местом, где к его мнению не прислушались, оказалось орденское общежитие, куда селились лишь самые нищие из нищих. С шести— восьмиместными номерами, туалетами в разных концах коридора и общим душем в подвале.

Выжидать разрешённые трое суток пребывания на Базе дамочки не стали. Уже на следующее утро, получив 'отлуп' у Латыпова, заломившего тысячу экю за перевозку 'Пассата' до Порто-Франко, они двинулись своим ходом в сторону города.

Поскольку Табби, опасавшаяся пропустить ещё одну смену и уехавшая в город вечерним поездом, всё-таки проинструктировала подружек об опасностях, подстерегающих переселенцев в саванне, доехали они живыми. Правда, 'Пассат' с клиренсом 145 миллиметров и длинным передним свесом, управляемый старшим сыном Романовой, добрался до Порто-Франко без переднего бампера и с рычащей выхлопной системой. Но таки добрался.

Как потом рассказывал Юлдаш, переночевав в каком-то мотеле, Владимирова с дочерью сняли комнату в общаге, где жила Перевозчикова. А Романова со чадами, посчитав грядущие расходы на ремонт 'Пассата' и сообразив, что никакого открытия собственного бизнеса ей не светит, сняла двухкомнатные 'апартаменты' в таун-хаусе на окраине.

Порто-Франко, 20.10.30, вторник, 12:10

Чем ближе мокрый сезон, тем прохладнее становился воздух. Относительно, конечно. Ниже двадцати пяти градусов температура не опускалась даже по ночам, но после сорока-сорока пяти градусов днём ещё месяц назад это было... я бы даже сказал, что холодно! Охотно верю рассказам Ларисы о том, что после +54 летом в Тунисе при тридцати пяти градусах осенью ей хотелось надеть плащ.

Ещё один признак надвигающейся 'зимы' проявился в том, что обитатели домов резко озаботились приведением в порядок надворных построек. Сармат, например, вставил пластиковые рамы в просторной беседке, вечерами возился, проверяя прочность навеса для машины и чистоту стоков ливневой канализации.

Сделать то же самое своими силами или нанять специальную бригаду нам рекомендовал хозяин снимаемого нами дома. Узнав расценки, мы с Лорой, к великому одобрению хозяина, остановились на варианте с наймом рабочих. И он, и мы посчитали, что профессионалы, во-первых, лучше знают, что именно нужно делать, а во-вторых, выполнят работу качественнее и быстрее. Ведь, например, подровнять усы и бороду я мог бы себе и сам маникюрными ножничками, но получится это хуже, чем у профессионального парикмахера.

Кстати, про парикмахеров...

Моя очередная поездка в 'барбер-шоп', как окрестил парикмахерскую 'Ножницы' приснопамятный Ногеев, омрачилась неприятным событием. Не для меня, для миниатюрной филиппинки Люси́.

Пока я после стрижки вытряхивал песок, натащенный ногами на резиновые коврики в 'Паджеро', Люси тоже закончила работу и помчалась по своим делам, весело помахав мне рукой на прощание. Она вообще зауважала меня, когда Шурочка Ножка сменил парикмахерскую, чтобы даже случайно не пересекаться со мной. Но не успела девушка добежать до угла дома, как вскрикнула и упала.

— Что случилось? — подошёл я к ней.

— Нога... Нога подвернулась, — сидя на плитке, показала она пальцем на щиколотку. — Очень больно!

Из глаз Лили текли слёзы, чёрные свободные брючки были порваны на коленке.

— Пошевелите пальцами ноги, — попросил я, присев на корточки рядом.

Пальцы с накрашенными ногтями, практически не прикрытые лёгкими босоножками, шевелятся. Значит, скорее всего, просто растяжение голеностопа. Я аккуратно потрогал пальцами щиколотку.

— Очень больно?

— Больно! Но не очень.

— Сможете встать? Опирайтесь на меня! Так. А теперь попытайтесь наступить на больную ногу.

— Больно! Не могу. Как мне теперь до дома добраться?

Ну, чуть-чуть наступать она всё-таки может! Значит, действительно просто растяжение.

— У меня машина, я довезу вас. Опирайтесь на руку. И медленно, аккуратно шагайте.

Получалось очень медленно, со вскриками боли при каждом шагу.

— Извините, Лили, но так будет намного быстрее и менее болезненно, — подхватил я на руки крошечную, не выше ста шестидесяти сантиметров ростом, филиппинку.

Взвизгнув от неожиданности, Лили ухватилась за мою шею. Эх, давно я, старый кобелина, не носил на руках молоденьких девушек! Пассажирскую дверь она открывала свободной рукой, и я аккуратно пристроил её на сиденье.

Ехать было недалеко, и за те пять минут, пока мы неспешно катились по улочкам Порто-Франко, боль в щиколотке немного прошла, зато нога начала отекать.

— Даже не знаю, как мне благодарить вас, — улыбнулась Лили, когда я помог ей подняться по лестнице на второй этаж.

— Если угостите чашечкой кофе, то этого будет достаточно.

Мгновенный настороженный взгляд...

— Лили, я не собираюсь к вам приставать, — усмехнулся я. — Вы моложе даже моей младшей дочери, и я прекрасно понимаю, что слишком стар для романа с вами. Зато могу помочь в лечении ноги.

Ещё бы! Сколько раз я сам голеностопы подворачивал — просто не сосчитать.

Небольшая квартирка, студия, как её называют. Моя 'пациентка' проковыляла сразу к встроенной в одну из стен 'кухне', чтобы заняться выпрошенным мной кофе.

— Оставьте! Давайте сначала займёмся вашей ногой. Садитесь на стул.

Я аккуратно расстегнул ремешки босоножка, уже врезавшиеся в отёкшую щиколотку, задрал штанину и ещё раз ощупал ногу. Кажется, действительно всё обошлось только растяжением.

— У вас в доме есть какие-нибудь крепкие напитки? Водка, виски, коньяк. Желательно — недорогие. Не для меня, для вашей ноги, — усмехнулся я, снова перехватив настороженный взгляд. — А ещё мне понадобится бинт или что-то, что может его заменить, полиэтиленовый мешочек и кусок ваты. Можно пару женских прокладок.

Виски, бинт, прокладки и пакетик нашлись, и я сделал из всего этого то, что называется водочным компрессом.

— Теперь угощайте кофе. А когда я уйду, можете, раздеться, лечь в постель и подложить под больную ногу подушку или вон тот валик.

— Вы доктор?

— Нет, Лили. Я русский, детство провёл в деревне, где до ближайшего врача было двенадцать километров, так что подобные пустяки привык лечить самостоятельно. То, чем я вас лечу — не самое лучшее народное средства от таких травм, но помогает неплохо. Лучшее я вам просто не рискнул предложить.

— Секс?

Я расхохотался.

— Секс помогает от многих болезней, поверьте. Но не от этой! Может быть, когда-нибудь случится так, что у вас под рукой не окажется виски или другого крепкого спиртного, то знайте: вместо него можно сделать пи-пи на тряпочку, и обмотать ею ногу так, как я сделал с прокладками, пропитанными виски.

Округлившиеся глаза хозяйки не передали всех её эмоций.

— Но запах...

— Выбирать вам: либо после этого тщательно помыться, либо хромать значительно дольше... Не жжёт ногу?

— Нет, просто тепло.

— Отлично! Если не начнёт жечь, часа через два можно будет снять компресс. А на ночь повторить. Сможете?

Я уже допивал кофе, стараясь не задерживать девушку, которой действительно сейчас лучше лечь в постель, и тут мой взгляд упал на фотографию в картонной рамочке, стоящую на журнальном столике.

— Это вы? В Нью-Йорке?

Лили протянула руку и передала мне фото.

— Да, я и мой жених. На смотровой площадке Эмпайр-Стейт-Билдинга. Мы собирались пожениться после этой поездки, но он погиб в автокатастрофе. А я перебралась сюда...

На фотографии стояла дата, отпечатанная фотоаппаратом: 16 марта 2017 года. И вдруг...

— Лили, а кто эти люди на заднем плане?

— Не знаю. Наверное, такие же туристы, как и мы...

Не знаю, как семейная пара и двое детей, рассматривающие панораму Нью-Йорка, а вот отдельно стоящая загорелая женщина не совсем такая, как все! Очень даже не такая, как все!

— Вы их знаете?

— Трудно сказать... Мне кажется, они похожи на американских родственников моей жены, — соврал я. — Я не уверен, конечно... Лили, а вы позволите переснять эту фотографию на камеру телефона, чтобы я мог уточнить у супруги?

— Да, пожалуйста! Это будет здорово, если окажется, что я на Старой Земле встречалась с её родственниками.

От парикмахерши я просто мчался домой, чтобы рассмотреть фото на большом экране. А когда убедился в том, что не ошибся, поехал в офис 'Прокофьева'.

К моему счастью, Тунгус был на месте. Иначе бы я просто взорвался от нетерпения.

— Виталий, извини, что хернёй нагружаю, но ты не мог бы мне разыскать информацию по Злате Маркович, орденской финансовой разведчице?

— Серёга, ты же не хуже меня знаешь, что досье на шишек из Ордена выдаётся исключительно с санкции шефа, — ткнул он большим пальцем правой руки себе за спину, в сторону кабинет Баленко.

— Мне не нужно всё досье, мне нужна ровно одна дата: когда она была назначена на нынешнюю должность? Если этого будет мало, тогда уже пойду к шефу.

— Это я тебе и без его санкции могу сказать. На тот момент, когда я 'из-за ленточки' пришёл, она уже пару месяцев сидела в своём кресле.

— Понял. Вопросов больше нет. Спасибо, друг!

А теперь включай мозги, Гордеев! Думай, Серёга. Думай!

На следующий день я напросился на приём Баленко. Он повертел в руках фотографию с Маркович, специально распечатанную мной в офисе на цветном принтере, словно такая бомба его совершенно не заинтересовала.

— И какие ты из этого сделал выводы?

— То, что, во-первых, переход со Старой Земли на Новую не односторонний, как это утверждает Орден. А во-вторых, у Ордена имеются и ворота обратной направленности.

— Правильные выводы, — помолчав несколько секунд и бросив на стол фотографию, подтвердил шеф. — Но отнюдь не сенсационные. Хотя это и довольно большая тайна, но далеко не для всех. Протекторатом Русской Армии такие двунаправленные ворота даже несколько лет использовались в собственных интересах.

— А теперь восстановлены в качестве 'Временной Базы приёма переселенцев'?

— Молодец, быстро соображаешь! Это, кстати, ещё один секрет, о котором лучше помалкивать. Это всё?

— Нет. Я тут немного поработал с материалами, полученными от Маркович, проходившими через меня во время боевых действий в бывшем Московском Протекторате и захваченными на базах 'УПА'. Ну, через призму предположения о существовании двунаправленного перехода. И могу рассказать, кому ушли те тонны золота, которые бандеровцы вывезли из Москвы.