Это навсегда - 3

Порто-Франко, 19.08.30, пятница, 04:30

Мы с Сарматом действительно всю ночь проторчали в офисе 'Прокофьева'. По распоряжению Баленко теперь вся информация с запада поступала сначала к нам, и уж потом мы сортировали её на то, с чем утром нужно ознакомить руководителя ЧВК, а что идёт в категорию 'оперативные сведения'.

В три ночи подъехал и он сам. Быстро пробежал глазами радиограммы, минут пять барабаня пальцами по столу и 'втыкая' на карту Протекторатов и прилегающих к ним территорий, на которой мы с Глебом булавками отмечали точки, где, на наш взгляд, складывалась наиболее тревожная обстановка. Одесса, где с наступлением темноты начались уличные бои, приграничные населённые пункты, подвергшиеся нападению 'УПА' и союзных им латиносов, побережье Амазонки близ Берегового, вновь подвергшееся миномётным обстрелом джихадистов с чеченского берега...

— Ну, в целом понятно. До утра, когда поступят первые сведения от авиаразведки, ещё далеко. Поехали, хоть перекусим по-человечески!

— Куда? Ночь же! — возразил Деркулов.

— 'Княжий двор' ещё работает сегодня. Мы ради Нового Года продлили время работы.

В кабак нас с Глебом попытались не впустить, поскольку заведение уже заканчивало работу, но швейцар-'стрелец', узнавший Баленко, замешкавшегося возле своей машины, тут же посторонился, освобождая проход.

Табби, традиционно обслуживающая руководство 'Прокофьева' и представительства ПРА, показалась мне несколько расстроенной. В чём дело, разъяснил администратор, попросивший не задерживать её сегодня надолго.

— Алёна сегодня во второй половине дня собиралась уехать на Базу 'Россия', хочет друзей-подруг с Новым Годом поздравить...

— О! У нас официантки так много зарабатывают, что способны тратить тысячу экю на каждый звонок на Старую Землю? — удивился глава 'Прокофьева'.

— Не совсем... Алёна Павловна подпадает под программу льгот для переселенцев категории 'Б', оказавшихся в этом мире не по своей воле. И, насколько мне известно, ещё этим правом льготных телефонных звонков не пользовалась.

— Ну, тогда я даже могу предложить ей сэкономить средства на проезд до Базы. Сергей, тебе доводилось водить 'Газель'?

— В своё время любимая машина была! — улыбнулся я, вспоминая свою ГАЗ-2705 цвета 'мурена'. — 120 тысяч километров на ней накатал! Пол-России и немалый кусок Украины на ней за рулём объехал, от севера Свердловской области до Северодонецка.

— Вот и отлично! Сегодня ночью надо будет встретить людей 'из-за ленточки', а утром вооружить их и доставить в Порто-Франко. Там будет двадцать два человека, но двое переходят на уазе-'буханке', так что как-нибудь поместитесь. И ваша Алёна, Евгений Сергеевич, может с Гордеевым до Базы доехать. Назад, правда, придётся возвращаться на поезде...

Табби покорёжило от такой перспективы, но возражать она не стала, поняв, что никто её не отпустит, пока мы... Трудно понять: ужинали мы в четвёртом часу ночи или так рано завтракали...

— Телефон свой напиши на обороте, — протянул я своей врагине визитку Латыпова. — Я позвоню, когда будет понятно, когда выезжать. Договоримся, где тебя забрать.

— Ты всегда так непочтительно ведёшь себя с обслуживающим персоналом, — нахмурился Баленко, когда Табби вышла.

— У нас с ней давние 'высокие' отношения. Благодаря этой даме я и попал в этот мир, — парировал я. — Мы земляки, и она, подговорив своего бывшего любовника, таким способом отомстить мне за то, что я должным образом отвечал ей на её хамство и подлости...

— Не знал... Надеюсь, ты с ней в дороге не будешь разборки устраивать?

— А зачем? Её любовник её уже наказал, опустив с должности зиц-председателя всех принадлежавших ему фирм до уровня прислуги. А Лариса по дороге с Базы в Порто-Франко даже успела ей морду расхлестать. За истерику...

— О, Лариса Андреевна — потрясающая женщина! — засмеялся руководитель 'Прокофьева'. — И чем больше я о ней узнаю, тем больше её уважаю!

— А кто переходить будет? — перевёл тему разговора Деркулов.

— Наши люди. Те, кто уже повоевал в Донбассе, но не вписался в нынешнюю обстановку. Те, которых ты, Глеб, называешь 'идейными'.

О том, что руководство 'Прокофьева' через доверенных лиц в России ведёт набор людей, в основном, среди этой категории бывших участников боевых действий, я уже знал от Сармата. Ещё в 2015 году власти народных республик начали вытеснять этих самых 'идейных' со своей территории. Если судить с точки зрения человеческой справедливости, то это выглядело как крайняя неблагодарность: именно они, идейные противники украинских нацистов, были той силой, что вынесла на своих плечах всю тяжесть первых боёв с карателями. Практически невооружённые, неорганизованные, они гибли десятками, но остановили нацистов из многочисленных 'добровольческих' батальонов, пришедших убивать население мятежных республик. И когда началось становление государственности ДНР и ЛНР, они оказались не просто ненужны, но и опасны этой власти. Потому так много из них оказалось в России. Без крыши над головой, без работы, без средств к существованию.

Это — если судить с точки зрения справедливости. Но если думать с точки зрения государственника, то привыкшие к вольнице, практическим неуправляемые ветераны первых боёв действительно могли наломать таких дров, что расхлёбывать навороченное ими придётся годами. Поэтом и пришлось руководству республик разоружать 'махновщину', а тех, кто не желал подчиняться объединённому командованию, отправлять в Россию.

Сармат, сам оказавшийся в такой ситуации, не любил из-за этого власть непризнанных республик. Но он быстро нашёл себе применение, успев поработать инструктором другого ЧВК, 'Вагнер', в Сирии. А после очередного ранения махнул на всё рукой, продал значительную часть своего имущества в Харькове и из самой 'первой столицы Украины' махнул 'за ленточку'.

— Ребята на границе обеспечили коридор в одну сторону, — пояснил он мне, когда я поинтересовался, как ему удалось снова попасть на украинскую территорию. — И дали координаты вербовщика, чтобы я сюда перешёл.

После того, как я встретил в офисе 'Прокофьева' Гиви, я поинтересовался, не перебрались ли на Новую Землю другие полевые командиры ополченцев.

— Не перебрались. С Мишей начали работать сразу после гибели Моторолы. Но он, как и подорванный в собственном подъезде Арсен, категорически не хотел уезжать из Донецка. В ту ночь, когда укропы шарахнули по окнам кабинета Гиви, его спасло чудо: он на минутку вышел в коридор. И его, контуженного, переправили в Ростов, а из Ростова сюда.

— Кого же тогда хоронили в Донецке?

— Да мало ли кого? После взрыва термобарической гранаты в помещении такая температура создаётся, что от человека одни угольки остаются. Вот и предупредили Захарченко, что Гиви больше не существует.

— А сам он? Согласился?

— Серёга, у тебя ещё, тьфу-тьфу-тьфу, тяжёлых контузий не было! А если бы были, ты бы не спрашивал, давал ли согласие сюда попасть человек, находящийся в таком состоянии. Нужен он был здесь! Понимаешь? Очень нужен! А там его всё равно бы грохнули! Не он первый, не он последний, на кого укропы охоту объявили и своего добились!

База приёма переселенцев 'Россия', 20.08.30, суббота, 01:30

С Перевозчиковой по дороге на Базу я практически не разговаривал. Не о чем было говорить. Единственное — предупредил, чтобы поменьше язык распускала о том, что слышит, обслуживая вип-клиентов.

— Тебе просто башку отвернут, если до кого-то из руководства компании дойдёт, что ты Латыпову что-то рассказываешь. Без разницы: обо мне, не обо мне!

'Газелька' оказалась довольно свеженькой, 2015 года выпуска. Под капотом урчал 'четыреста пятый' двигатель, и по сравнению с цельнометаллическим семиместным фургоном, на котором я когда-то ездил, бежала она намного резвее. Всё-таки разница в полсотни 'лошадей'!

Не знаю, что меня дёрнуло, но в оружейную сумку, которую я забросил в салон машины, я упаковал не только свой АК-104, который после событий в местной Франции я оснастил подствольным гранатомётом, но и трофейный 'снайперский' карабин СКС Ларисы, её 'Хеклер-Кох' и купленный уже после возвращения из ПРА тюнингованный АК-105 с установленным прицелом 1П78, позволяющим стрелять как днём, так и ночью. К словам Сармата о том, что при ничуть не худшей убойной способности патронов калибра 5,45, их можно унести на себе бо́льшее количество, я прислушался. Правда, толком этот автомат я так ещё и не опробовал.

На вооружение ребят, переходивших 'из-за ленточки', мне, конечно, денег дали. В магазине на Базе оружие сто́ит значительно дешевле, чем в городе, так что ехать с 'России' мы будем, ощетинившись стволами. Но мало ли...

Табби, ехидно наблюдавшая, как я вколачиваю магазин в 'сто четвёрку' и кладу автомат на переднее сиденье, оказалась безоружной. Да и хрен с ней! В случае чего, толку от неё всё равно никакого не будет!

На территории Базы она умчалась снимать номер в недорогой гостинице, а я, до обеда проработавший над анализом складывающейся из радиограмм ситуации, отправился в 'Рогач', чтобы подремать хотя бы пару часов до того, как начнётся вторая подряд бессонная ночь. Ребята будут переходить из трёх точек, Москва, Питер и Ростов, так что моя задача — собрать их вместе. Так что полночи это займёт точно! А утром — алга в оружейный магазин. После чего ещё четыре часа за рулём.

Арама в заведении не оказалось. Как сказал администратор, он уехал с ночёвкой в Порто-Франко, вернётся только завтра вечером. С одной стороны, это даже неплохо: мы бы непременно зацепились языками, а так хоть поспать подольше смогу.

Со звонком будильника в телефоне я едва поднялся, сполоснул холодной водой лицо и потопал в кафе, чтобы испить кофию. И лишь потом поплёлся на переговорный пункт, где, к своему удивлению, обнаружил входящую в переговорную будочку Перевозчикову.

Табби меня тоже заметила, и пока я согласовывал с операторшей переговорного пункта номера и длительность звонков (неплохие такие цены! Двести экю минута!), уже принялось радостно трещать в трубку. А когда я уселся ожидать своей очереди, даже приоткрыла дверь кабинки, чтобы мне было лучше слышно.

— Очень неплохо устроилась, Ленусик! Если на доллары переводить, то зарплата сто тысяч баксов в год. Квартиры, конечно, здесь дорогие, на покупку ещё не накопила, поэтому пока приходится снимать... Нет, совсем не дорого! На среднюю зарплату можно арендовать 'двушку', и это не хрущоба какая-нибудь, как ты понимаешь! Латыпов, вон, очень неплохо развернулся, пятикомнатный коттедж снимает, домработница у него... Да вообще смешные налоги! Пятнадцать процентов от прибыли! Юрка собирается в следующем году уже покупать коттедж... Видимся, конечно! И 'журнализда' время от времени вижу... Да никаким не журналистом, на побегушках в фирме, где я работаю! Вон, начальство ему приказало, и он меня на переговоры с тобой отвёз. Всю дорогу с перепугу с автоматом в обнимку просидел. Думал, небось, что я об него руки марать собираюсь!

Вот сука! Но молодец! Повеселила меня так, что я даже проснулся!

— Ага! Оружие здесь свободно продаётся, как в Америке... Печально, конечно, что твоего Романова налоговики за жопу взяли. Так что, знаешь, Ленусик, плюнь ты на него: не куковать же тебе пять лет соломенной вдовой, пока он отсиживается. Да и пацанов одной тяжело тянуть. Перебирайся сюда, не пожалеешь! Климат отличный, куда лучше, чем в твоём любимом Таиланде. Это не тропики, а субтропики, нет сумасшедшей влажности, хотя живём на берегу моря. Город — всё равно, что Лондон, деловой центр мира, второй по численности населения. Медицина отличная, образование по американскому образцу, не надо будет твоих мальчишек за границу в университет отправлять. Да ты здесь на деньги от продажи дома, квартиры и романовского бизнеса покруче Латыпова развернёшься! Только машины не продавай там: они здесь намного дороже, скинешь ненужную здесь... Как кого за руль? Сама на одну машину, старшего на другую! Он же у тебя водить умеет, а права́ тут никто не спрашивает... Ой, Ленусик, извини! У меня время заканчивается! Целую! Надумаешь — через ребят телеграммку мне отбей до востребования, я встречу!

Табби торжествующе глянула на меня, выходя из кабинки. А я, содрогаясь от беззвучного хохота, в ответ показал сразу два поднятых вверх больших пальца. Она меня просто восхитила!

Мои звонки были очень короткими. Я просто сообщил вербовщикам номер 'Газельки' и свою фамилию, чтобы люди, пройдя 'за ленточку', знали, кто и возле какой машины их ждёт.

А после полуночи они потянулись. Первой подъехала 'буханка' с замёрзшими стёклами и питерскими номерами, из которой вывалился тридцатилетний мужик в сопровождении жены и двух девчушек, лет семи и пяти. Потом по одному, по двое, стали подходить остальные.

— Жак, — попросил я знакомого орденского стрелка. — Не торопи их. Я их группами по пять-шесть человек буду отправлять на оформление документов, чтобы никто не заблудился. Это переселенцы по заявке 'Прокофьева', я их встречаю.

Француз, которому я успел пересказать новости о Ларисе, согласно кивнул, но остался дежурить неподалёку, 'контролируя процесс'. У меня своя служба, у него своя!

Ночное тепло заставило раздеться даже тех, кто прибыл из Ростова, и теперь, оставшись в одних футболках, люди просто балдели после староземельской зимы, дожидаясь, когда из орденского офиса вернётся последняя партия ушедших оформлять документы. Номера в недорогой гостинице я им забронировал заранее и, коротая время в разговорах с новичками этого мира, собирался всех скопом проводить на ночлег.

Перерыв в этих разговорах возник только когда из ворот ангара с надписью 'Harkiv', одна за другой, проехала целая колонна машин: Камаз, как обычно, набитый барахлом, два УАЗа-'Хантера', пикап 'Патриот' с закреплённым на крыше салона пулемётным вертлюгом, потрёпанный Субару-'Форестер', Ауди-Q7 и неновый, явно дизельный 'Рейндж-Ровер', фыркающий чёрным сажевым выхлопом. Какие-то с двойными белыми полосами на капотах, какие-то с эмблемами 'Гражданский корпус 'Азов' на дверцах, Субару и 'Ровер' 'на евробляхах', как на Украине называют номера стран Евросоюза.

— Твари! — посерел лицом болезненного вида парень, прибывший из Ростова.

Как уже давно принято, карателей тут же оцепили орденские стрелки и принялись шмонать на предмет спрятанного оружия.

— Знал бы, что этих п*дорасов здесь доведётся увидеть, с 'Калашом' бы сюда перешёл! — не унимался парень.

— Не горячись! — попытался успокоить его я. — Не здесь и не сейчас!

— А чего ты, бл*дь, здесь отсиживавшийся, пока мы там воевали, меня останавливаешь? Я четверых друзей потерял, которые к этим гнидам в плен попали! Четверых! И когда их выбили с позиций, видел, что они с этими ребятами сделали!

— А я сказал — сцепи зубы и терпи! Успеешь ещё поквитаться! Чем ты собрался их мочить? Голыми руками?

— Да хоть голыми руками, хоть зубами! Глотки грызть буду!

— До того момента, пока я вас не доставлю в Порто-Франко, ты ни к одному укропу близко не подойдёшь! Это приказ!

— Твой, что ли? Да кто ты такой, чтобы мне приказы отдавать? И что ты сделаешь, если я тебя не послушаюсь?

— Мой приказ. Представителя конторы, которая вас сюда вытащила. И вытащила не для того, чтобы вы тут прохлаждались. Будет у тебя ещё шанс поквитаться с этими уродами. А нарушишь его — не я тебя за это накажу, а руководство компании. Если тебя раньше за это 'орденцы' не пристрелят, -кивнул я на автоматчиков, окруживших 'навозцев'.

— Ты, Саня, действительно не кипешись! — поддержал меня другой новичок, сорокалетний мужик с застарелым характерным резаным шрамом на левой щеке. — Мы тут на чужой территории, и, как я понял, миндальничать с нами никто не будет.

Дорога 'Базы приёма переселенцев — Порто-Франко', 20.08.30, суббота, 04:40

Лучше бы я сразу после этого отвёл их в гостиницу! Дождавшись последних четверых, оформлявших документы и получавших 'орденскую тысячу', я уже собрался вести всю свою команду в гостиницу, как мимо нас нестройной толпой со стоянки потащились каратели в разномастных камуфляжках. Человек двадцать пять, в основном — 18-20-летние, если не считать пары немногим более старших ублюдков с нашивками полка 'Азов'.

— П*дорасы, — громко прошипел Саня, не скрывая ненависти.

— Шо ты казав? — сбились с шага сразу трое. — Хлопци, ця вата нас п*дорасами обра́зыла!

Да вас, говнюков, этим словом не оскорбили, вам комплимент сделали!

И понеслось!

Меня, пытающегося оттащить мужиков, орденцы очень быстро оттёрли в сторону, остальных дерущихся методично 'обрабатывали' резиновыми дубинками, валили на щебёнку парковки и сковывали пластиковыми наручниками. Не разбираясь, мои это люди или 'навозцы'.

Как ни пытался я уговорить Жака, он лишь развёл руками.

— Ты же знаешь порядки, Серж! За подобное положено немедленное выдворение с территории Базы! Закон суров, но он есть закон.

Последнюю фразу француз произнёс на родном ему языке, но и мне она была понятна. Тем более, с неделю назад мы с Ларисой пересматривали известный фильм с участием Фернанделя.

— По-русски это будет...

— Да знаю я, как это будет по-русски! Жак, но у них же даже оружия нет.

— Это не проблема Ордена, Серж! Этих мы тоже выставим за забор, как только они получат айди! — кивнул он на укропов. — Единственное, что я могу сделать для тебя — это засвидетельствовать, если они вас догонят, что вы были без оружия, а они вооружены. Так что не теряй времени, Серж.

— Но женщина и дети... Позволь хоть им остаться на Базе. Мы их позже заберём.

— Против этого у нас нет возражений.

— Я без папы не останусь! — заплакала перепуганная дракой старшая девочка.

— Сергей, не бросайте нас здесь одних! — прижав детей к себе, взмолилась Нина, жена водителя уаза.

— Садитесь в 'Газель', — скомандовал я, когда мужиков подняли на ноги и под конвоем повели к воротам Базы.

Следом за мной к выезду двинулся на 'буханке' один из 'орденцев'.

— Ну, что, козёл, довыё*ывался? — не удержался я, когда заварившего всю кашу Александра, срезав пластиковые наручники, толчком в спину отправили в сторону дверцы 'Газели'. — Если живьём до Порто-Франко доберёмся, ты у меня, сука, неделю сортиры в офисе мыть будешь!

Здесь, за периметром Базы звуки из саванны были слышны намного лучше. Весьма даже навевающие уныние звуки: вот где-то проревел рогач, истерично завизжала 'свинка', размеры которых здесь мало отличаются от матёрого буйвола, раздался тоскливый вой малой гиены...

— Славик, у тебя на какое расстояние бензина в баке? — поинтересовался я у хозяина 'буханки'.

— Километров на триста максимум, если по нормальной дороге.

— Дорога не нормальная. Бо́льшая часть — наезженная грунтовка с бродами через ручьи. Броды будешь переезжать следом за мной. Машину не жалей, старайся тянуть на высших передачах. От местной живности держись подальше. Без команды никому из машины не выходить. Ни при каких обстоятельствах: ссыте и срите в штаны, но остановки — только по моей команде! Вот тебе рация. Если возникнут проблемы, сообщишь. Но если жить хотите, то никаких проблем возникнуть не должно!

Удачи, Серж! — пожелал мне Жак, распломбируя мою оружейную сумку. Час форы у вас есть!

Спасибо и на этом, друг!

— Алло, Глеб. У нас ЧП. Массовая драка с укропами, наших уже выставили за ворота, а 'азовцев' выгонят через час.

— Должны успеть добраться до Порто-Франко...

— Бензина в 'уазике' может не хватить. Да и, боюсь, он может не сдюжить. В 'Газели' бензина тоже впритык. У нацюков, как минимум, один пулемёт, а наших вооружить, сам понимаешь, я не успел.

Несколько секунд молчания в трубке.

— Понял, Серёжа. Через пять минут выезжаю. Что ещё нужно, кроме двух канистр бензина?

— Оружия, Глеб! Оружия! Если припрёт, женщину, детей и наиболее помятых в драке отправлю в город, а сам с остальными останусь в заслоне. 'Ходи-болтайка' на восьмом канале.

Оружие раздал тем, кто сидит на задних сиденьях. Кроме пистолета, оставленного себе, и 'Хеклер-Коха', переданного в 'буханку'.

Возле Базы 'Северная Америка' нас тормознули.

— Всё в порядке? — поинтересовался сержант.

— Всё в порядке!

— Вы слишком долго ехали от Базы 'Россия'.

Ага! Значит, информация о нас пошла.

— Сначала большое стадо свиней пришлось пропускать, а потом два рогача прямо на дороге устроили драку.

— Поторопитесь! ТЕХ уже минут пятнадцать назад выдворили с Базы, и они поехали в сторону города. Мы им устроим проверку документов, но и вы не задерживайтесь больше! Нам ни к чему разбирательство из-за бандитизма на дороге.

— Спасибо, сэр! Если машина не подведёт, то больше задерживаться не будем, — кивнул я в сторону 'буханки'.

Телефон Сармата уже был вне зоны действия сети. Значит, он уже в дороге. И это радует!

Но подвёл не УАЗ. Впрочем, и не 'Газель', хотя она сейчас лежит на боку посреди дороги. Я не только успел заблокировать колёса микроавтобуса, но и крутануть руль влево, чтобы избежать столкновения с несущейся через дорогу гиеной. Да только удар полутонной туши в правую часть 'морды' машины, шурующей по просёлку со скоростью почти шестьдесят километров в час, это вам не муху о лобовое стекло расплющить!

Мат, стоны, детский плач. Грохнулась о землю задняя распашная дверь. С меня, матюкаясь, через выбитое ногами лобовое стекло, сползают наружу два мужика, сидевшие на переднем сиденье. Резко пахнет разлившимся бензином.

— От машины не отходить! — сквозь зубы шиплю я. — В траву не соваться! Всем выйти на освещённое пространство.

— Что случилось?

Это орёт подъехавший Славка, хозяин 'буханки'.

Выползаю следом за 'оседлавшими' меня мужиками. Правая нога, по которой долбанул коленом сосед, ехавший посредине на переднем сиденье, болит. Похоже синячина ещё тот на бедре вылезет. Левая коленка тоже: ею я приложился к пластику, прикрывающему руль. На башке тоже вылезет шишка: ею я приложился к дверце. Ну, не считая прочих мелких источников болевых ощущений.

— Все живы?

Главное — ребятишки и Нина обошлись без серьёзных травм.

— Слава, загружай в машину жену, детей и всех, на ком есть кровь. Вот тебе пистолет, а те, кто у тебя сидел, пусть вылезают. И дуй в город!

— Сергей, я останусь! Я эту кашу заварил, мне её и расхлёбывать!

Помимо расквашенного носа и выбитых зубов, у Сани ещё и плечо распластано осколками стекла.

— Да пошёл ты на х*й, герой ё*аный! Видишь вон ту тварь? — ткнул я пальцем в практически разорванную пополам тушу гиены. — Её подружки и свинки-падальщики, которых ты видел, когда мы от Базы отъехали, свежую кровь за несколько километров чуют. Ты ещё не понял, что твоё дело — не геройствовать, а исполнять мои приказы? Тебе мало того, что ты всех уже подставил? Вперёд, бл*дь, в 'уазик'! Повторяю: те, на ком хоть одна свежая царапина, всем в 'буханку'! Хоть в три этажа грузитесь, но чтобы через две минуты вас здесь не было!

Двое с переломами, восемь человек с порезами и ссадинами. Плюс дети, женщина и Славка. Остаётся девять со мной. Два автомата, карабин и пистолет-пулемёт.

— Слава, рацию не выключай и не меняй канал. По дороге меня будут запрашивать. Мой позывной Кипчак. Ответь, расскажи ситуацию и заберёшь канистру с бензином. Попроси Сармата — скорее всего, это будет он — чтобы вызвал по коротковолновой рации орденской патруль. Запомни: километров двадцать пять до выезда на асфальтированную дорогу.

— Я по спидометру засеку! — заверил он.

— Тогда с богом! Можешь уже не гнать, чтобы подобного не случилось. Мы их задержим.

Завывая трансмиссией и тяжело покачиваясь, 'буханка' поползла по грунтовке.

— Мужики! Оружие распределили? Отлично! Тогда подходите к бензиновой луже и мажете себе штаны и обувь бензином и пропитанной им грязью. Чем обильнее перемажетесь, тем больше шансов отпугнуть здешнюю живность. После чего медленно идём вон туда, к железнодорожной насыпи. Медленно, не обгоняя меня!

Дорога 'Базы приёма переселенцев — Порто-Франко', 20.08.30, суббота, 05:50

Четыреста метров — это небольшое расстояние. Даже если идти ночью по высокой траве. Да только плелись мы минут двадцать. И не только потому, что мне каждый шаг больно делать. Бензиновая вонь, уносимая ночным бризом, далеко опередила нас, разгоняя змей и прочую здешнюю живность. Ну, не любят они этого запаха! Потому и добрались до насыпи без потерь, хотя трава в паре десятков метров от нас очень даже шевелилась!

Оружие у четверых, но реально сможет добить до дороги лишь три ствола. 'Хеклер-Кох' Лоры в этой ситуации — оружие последнего шанса, его придётся использовать, лишь когда нацюки подойдут ближе двухсот метров.

Аккумулятор, в котором часть пластин оказалась несмоченной электролитом, уже начал сдыхать, но фары и задние фонари микроавтобуса всё ещё светят, и в кровавых отблесках последних уже мелькают туши свиней, собравшихся полакомиться трупом гиены. А где свиньи, туда и подружки 'жертвы ДТП' скоро подтянутся. Ага! Вон и лучи фар дальнего света из-за ближайшего холма показались!

Нацюки (а кому ещё ехать среди ночи колонной из шести машин?) заметили фонари лежащей на боку 'Газели'. Интересно, заранее спешатся, чтобы избежать огня из засады, или попрут напролом?

Всё-таки остановились в полукилометре и выслали вперёд разведку на уазике, если судить по звуку мотора. Ну, свинки сейчас обеспечат им 'тёплый приём'!

'Козлик' резко затормозил, высветив фарами стадо свиней. Похоже, кто-то открыл дверцу и шарахнул очередью из автомата по ближайшей свинюке. Давайте, ребята! Давайте! Ещё одна очередь по 'Газели', бензин под которой мгновенно вспыхнул от трассирующей пули. Хорошая была машинка!

Свиньи, которым так и не удалось добраться до туши гиены, как и ожидалось, вначале прыснули в стороны, а потом бросились к упавшей подруге рвать ещё тёплую плоть. Уже не обращая внимания ни на полыхающее у них за спинами пламя, ни на беспокоящую стрельбу. А трое или четверо секачей рванулись в атаку на обидчиков.

Дурачьё! Не пятиться на задней передаче надо, а уклоняться, рванув куда-нибудь в степь! Так что кто-то сейчас почувствовал себя лягушкой, сидящей в консервной банке, которой играют в футбол пацаны. Клыки секача разворотили радиатор, и в свете фар опрокинутого уаза хорошо видны клубы пара, поднимающегося их радиатора машины.

С крыши подъехавшего 'Патриота' ударил пулемёт. Да, секачей из такого завалить легко. Да только что вы потом делать будете?

— Сможешь прострелить им радиаторы? — поинтересовался я у парня, выпросившего себе СКС с оптикой. — Только не увлекайся! Выстрел — спрятался за рельсы, переполз на другое место. Первый — 'Патриот': на нём пулемёт.

Струйку пара, подсвеченную фарами, заметил даже я в треснувших при аварии очках. Но каратели не сразу поняли, что случилось. Снайпер успел сделать ещё один выстрел по какой-то из легковушек. И лишь после этого по железнодорожной насыпи хлестнула пулемётная очередь.

Эти непуганные идиоты всё-таки рассыпались цепью и пошли в нашу сторону! Ну, давайте, ребятки!

Первые вопли раздались буквально спустя минуту. Похоже, змея, разозлённая бензиновой вонью и суетой свиней. Рёв, предсмертный вопль и грохот сразу нескольких автоматов. А это уже гиена. Не исключено, что напарница той, которую сбил на дороге я. Они, говорят, обычно парами охотятся. И вторую мог отогнать запах мгновенно потёкшего из лопнувшей горловины бака топлива.

А теперь, свинки, ваша очередь! Приятного аппетита!

Одно плохо свиньи гонят двуногих свиней в нашу сторону. Причём, движутся двуногие довольно грамотно: одни перебегают, а другие лупят по насыпи из автоматов.

Самое ценное оружие сейчас — так и не опробованный мной 'сто пятый' с ночным прицелом. Хотя снайпер тоже приноровился стрелять по вспышкам выстрелов.

Первая потеря у нас: ткнулся лицом в холодный металл рельса снайпер. Зато нацюки перестали перебегать и залегли. А пулемётчик пытается разогнать свиней, жрущих его подстреленных, порванных гиеной и укушенных змеями товарищей. Пока можно не суетиться, а подбросить пару ВОГов по залегшим.

Хорошо 'подкидыши' легли! Зато парень со 'сто пятым', так хорошо поработавший с ночным прицелом, застонал и выронил автомат. Я уже пополз к нему, чтобы забрать оружие, но меня опередил тот самый мужик, что на Базе поддержал меня в споре с Сашкой.

— Дай мне, у меня зрение получше!

— Кипчак, я Сармат! Как слышишь!

— Слышу, Сармат!

— Как дела, Сергей!

— Ведём бой! Ориентир — догорающая машина. За ней стадо свиней, а дальше нацюки. Мы на железнодорожной насыпи! Осторожнее, у них пулемёт на одной из машин.

— Понял, Серёжа! Держитесь! Сейчас с другой стороны орденцы появятся. Как понял?

— Понял, Глеб!

— Тогда отбой!

Звука приближающихся со стороны города машин из-за стрельбы не услышал никто. Увидели лишь частые вспышки любимого Сарматом АГС-30, спустя пару секунд, накрывшего пулемётчика, не дающего нам поднять головы над насыпью. Кто-то из оставшихся в машинах попытался стрелять в ответ из автомата, но и Глеб не дурак: разместил гранатомёт в полутора километрах от места боя. Для АГС это не расстояние, а из автомата — хрен достанешь. Следующая серия гранат легла всего в двух сотнях метров от насыпи, но далековато от залёгших 'навозцев'. А через десяток секунд оператор подправил прицел, и вспышки разрывов угодили, куда надо.

— Ещё правее метров двадцать и дальше тридцать! — скорректировал я.

— Поползли! Назад поползли! — радостно крикнул уже третий, у кого в руках оказался автомат с ночным прицелом. — Вовремя они поспели! У меня всего полрожка патронов осталось!

Вот чего я никак не ожидал, это того, что водители уцелевших машин бросят своих. Не включая фар, Камаз и два джипа, развернувшись по траве, ломанулись назад, к Базам. Навстречу показавшимся из-за холма 'хамви' орденского патруля...

Порто-Франко, 20.08.30, суббота, 09:30

Опись, про́токол, сдал-прня́л... Это в 'Бриллиантовой руке' сия фраза звучит смешно. Но не когда тебя, валящегося с ног от усталости, два часа подряд терзают вопросами орденские патрульные. Несмотря на то, что с ними уже поговорили и руководитель ЧВК 'Прокофьев', и исполняющий обязанности постоянного представителя ПРА в Порто-Франко, приехавшие в одной колонне с Сарматом. Не со зла 'гоняют по кругу'. Ребятам хорошо известна предыстория этого боестолкновения. Тот самый сержант, что меня только что допрашивал, своё слово сдержал и таки устроил проверку документов 'навозцам', чтобы они нас гарантированно не догнали в пути.

— Ты же знаешь, что сейчас там, на западе, творится, — между делом, пока я отходил перекурить, объяснил он. — И опять русские перебили украинцев. Чтобы вонь в прессе не поднялась, а наше начальство с перепугу нам по шапке не дало, надо сделать всё так, чтобы комар носа не подточил. Чтобы и ваши показания, и показания другой стороны совпадали.

— Думаешь, они тебе признаются, что гнались за нами?

— Признались уже! Те, что в машине, помятой свиньями, уже рассказали, что первыми огонь открыли по лежащей на боку машине. И что приказ у них был: если кто-то живой остался — добить! Мальчишки! Героями 'освободительной войны', 'пострадавшими за национальную идею' хотят прослыть! Может, и прослывут, да только шансов выжить на каторге у них маловато.

Пожалуй, самая большая глупость 'навозцев' не в их тупом 'героизме', а в том, что кто-то из этих придурков додумался шарахнуть очередью по орденскому 'хамви', когда подъехали патрульные. И что бы они потом ни рассказывали, это уже железное доказательство того, что именно они злоумышленники. И никого уже не волнует, что они знать не знали, ведать не ведали ни про Орден, ни про его патрульные силы, ни про правила и порядки, которых нужно придерживаться на Базах и вообще на Новой Земле. Не говоря уже о такой мелочи, что пулевые ранения обнаружились лишь у тех, кто шёл в атаку на нашу позицию за железнодорожной насыпью.

— Зато ты молодец! — похвалил меня сержант. — Если бы не твоя идея измазаться бензином, вряд ли кто-то из вас уцелел бы этой ночью.

Да уж, 'молодец'! Мало того, что у двоих переломы после того, как я 'Газель' на бок положил, так ещё двоих похоронили, а троих с тяжёлыми пулевыми ранениями в госпиталь увезли после боя. Привёз, бляха, пополнение с Базы! Невредимых четверо из девятнадцати бойцов, прибывших 'из-за ленточки'...

Вымотался не только я. Вымотались и трое мужиков, с которыми мы уцелели. И когда пришло время делёжки 'дувана', для них оказалось приятной неожиданностью то, что им полагается ещё и доля трофеев.

— К сожалению, Витьку́ и Володе, которые погибли, уже ничего не нужно. Поэтому всё делится между живыми. Двое убитых — на счету гранатомётчика, а остальное — нашей 'бригаде'. Но у меня такое предложение: две части добычи вам, а три — раненым. Им ещё лечиться надо...

Возражения возникли, лишь когда я отказался что-либо брать себе.

— Ребята, я же не сделал ни выстрела за всё время боя! Мне-то за что?

— Нехорошо так, Василичь! — покачал головой коренастый парень из Изюма. — Ты ж всё-таки нами командовал.

— Не спорь, Данила!

Сармат, присутствовавший при разговоре, поднял из кучи собранного с места боя оружия незнакомый мне пистолет с пластиковой рамкой.

— Возьми это, чтобы мужиков не обижать! Правы они: хоть что-то, но ты должен взять. Это подойдёт по типу патронов, уже имеющихся у тебя для другого оружия. И вообще: складывайте оружие в мою 'Тойоту', с остальным уже без вас разберутся.

Уже рассвело, и на довольно грубой пластмассе легко читались слова 'Форт-19. 9mm Luger Вироблено в Україні'. Довольно редкая штучка, если помнить про то, что эту модель презентовали только в 2016 году!

При свете восходящего солнца саванна выглядела уже совсем иначе, чем ночью, и ребята с удивлением взирали на новый для них мир.

— Нет, парни! Я всё-таки открою окошки, пока мы тут от вашего бензинового аромата не задохнулись! — не выдержал Глеб уже спустя пару минут после того, как мы тронулись с места. — Не сахарные, не растаете без кондиционера.

Конечно не растаем! Даже если температура за бортом уже за 'тридцатник' перевалила. А когда выехали на асфальтированную дорогу, то и вовсе неплохо стало.

— А я думал, тут цивильных дорог вообще нет, — подал голос Данила, вызвав смех Сармата.

— Тут, брат, много чего нет, но много чего такого, к чему тебе ещё привыкать и привыкать!

— Ты лучше расскажи, какая обстановка на западе, — справившись с 'отходняком', непременно возникающим после боя, поинтересовался я.

— Обстановка предсказуемо хреновая, Серёга! Арабы при поддержке укропов к вечеру полностью заняли Одессу, расстреляли из береговой батареи крупного калибра, захваченной диверсионной группой, боевые катера 'москвичей' в одесском порту. Если помнишь, там на горе над городом сразу после постройки города воткнули башенную установку со списанного советского крейсера. Расстреляли здание УВД и кучу близлежащих домов. Резня в городе... Латиносы, двигаясь по Северной дороге и обходя опорные точки, почти вышли к Москве. К вечеру бои начались в южных предместьях Москвы: 'генерал Мыкола' вывел туда свои основные силы. В самом городе со второй половины дня шли городские бои с 'пятой колонной', поднявшей бунт.

— Бл*дь! — не сдержался я. — И ведь этих мудаков предупреждали, что довыё*ываются они с этой долбанной 'Украинской Радой'!

— О том и речь! Местные ротожопы начали оказывать сопротивление лишь после того, как им глотки резать стали! Одно хорошо — почти никому из руководства Протектората сбежать не удалось. Может, кто-то ещё и вырвется, но шансов немного. Местные танкисты, правда, успели обрушить мост через Москву-реку, и, как мне кажется, наступление удастся немного задержать. Что там сейчас происходит, совершенно непонятно. Из ППД обещали, что с утра вышлют самолёты-разведчики. Но до нас информация дойдёт не раньше, чем к полудню.

— А что в районе Берегового?

— После разгрома плацдарма на Амазонке часть вертолётов и штурмовиков перебросили туда. Железнодорожное сообщение прервано, как со стороны Одессы, так и со стороны Демидовска. ДРГ провели несколько диверсий на 'железке' на территории ПРА. А что с Одессой, я уже рассказал. Думаю, с утра мелкими группами полезут по саванне и в сторону Берегового. Судя по радиоперехватам, часть латиносов по Северной дороге движется в сторону пограничного моста, соединяющего Протектораты.

— Весело у вас тут...

— А ты, Данила, не заметил сегодня ночью? Хотя, конечно, таких масштабных столкновений с укропами в этих краях давно не случалось.

Первое, с чем из непривычного столкнулись новички, был бронепоезд, катившийся из города в сторону Баз. Этот пережиток прошлого, оставшийся после 'лихих двадцатых' пока не пытались ликвидировать, хотя обстановка с бандитизмом в этой части Новой Земли за последние лет пять изменилась кардинально. А потом — блокпост и опечатывание оружейных сумок на въезде в город. Да и сам аккуратный, хоть и немного пыльный, степной городок на берегу моря выглядел в их глазах необычайно благостным и благополучным.

На блок-посту нам лишних вопросов не задавали. Патрульные по своим каналам уже были в курсе произошедшего, и просто делали свою работу, отпустив лишь пару одобрительных комментариев в наш адрес: кто такие 'украинские патриоты', они прекрасно знали по службе, а тут ещё и новость всепланетного масштаба о войне на западе...

— Ты хоть Ларисе не сообщал о наших приключениях? — спросил я Деркулова, когда он выгрузил ребят и оружие во дворе 'Прокофьева'.

— Не до того, Серёжа, было.

— И правильно! Она бы точно туда примчалась, если бы узнала.

— Звонить будешь?

— Не буду. Телефон во время аварии из кармана где-то выпал, а после того, как 'Газель' сгорела, я и вовсе без связи остался. Так что не с чего звонить. Потом, из дома звякну.

— Садись в машину, доброшу я тебя. Приведи себя в порядок, отмойся, а к 15:00, чтобы был на работе! В другое время дал бы тебе после такой передряги пару дней отпуска, но не сейчас, Серёжа! Не сейчас!

Порто-Франко, 29.08.30, понедельник, 20:15

Прорывать информационную блокаду — привычное для нас с женой дело. Так было в августе 2008, когда Лора принимала по телефону информацию от Кости Заруднева из Цхинвала и рассылала сводки о ходе боевых действий по украинским, российским и европейским информационным ресурсам. Так было в 2013, когда я разбрасывал свои публикации о суде над Билецким и его подельниками, пытавшимися за два года до этого убить Сармата. Так было зимой 2013-14, когда все СМИ были забиты 'сладкими розовыми соплями' о 'Евромайдане'. Так было весной 2014 после начала 'операции против российской агрессии на Востоке Украины'.

'Украинские патриоты' далеко не сразу спохватились и принялись изымать у радиолюбителей Одессы, Москвы и прочих небольших городков коротковолновые радиостанции. И именно эти люди успели передать в эфир информацию о том, что творилось на территории, 'освобождённой от российской оккупации'. 'Национальная диктатура' явилась миру во всей своей красе: массовые расстрелы без суда и следствия, пытки задержанных, повальные грабежи, насильственная мобилизация в 'освободительную армию Украины', как после захвата Москвы стала называться 'УПА'. Тысячи беженцев, которых перехватывали, убивали на месте или отправляли в концлагерь, созданный в саванне неподалёку от Одессы.

Милицейские силы Московского Протектората толком не успели оказать сопротивления отрядам джихадистов, немедленно хлынувшим из Халифата на уже практически полностью захваченную территорию МП, 'добровольцам' из Латинского Союза и бандам 'УПА'. Так что 'повстанцам' достались огромные трофеи, включавшие в себя не только стрелковое оружие, но и бронетехнику, артиллерию и даже несколько самолётов и вертолётов.

После нескольких инцидентов с гражданами Американской Конфедерации и Техаса, в которых оказались задействованы латиносы и джихадисты, конфедераты и техасцы закрыли границы с 'Украинской самостийной соборной державой', на фоне горящего московского Кремля провозглашённой 'бригадным генералом Мыколой', объявившим себя 'вождём украинской нации'. А в Конфедерации Техасе, Бразилии, как много лет назад, начался сбор добровольцев.

И только 'легаты' Ордена и 'неполживые' журналисты из Американских Соединённых Штатов, мгновенно наводнившие 'УССД', 'не видели' ни расстрелов, ни грабежей, ни концлагеря, где люди умирали десятками под палящим солнцем без достаточного количества пищи и особенно воды.

Уже дня четыре шли ожесточённые бои под Береговым, а телеканалы Порто-Франко, подконтрольные Ордену, и официальная газета мэрии твердили о 'пограничных провокациях, устраиваемых Русской Армией'.

На основе информации, поступающей из офиса 'Прокофьева' в ППД и других отделений ЧВК, я, помимо сводки для Баленко, Пономарёва и уже начавшего работать прямо в госпитальной палате Мустафина, делал ещё одну подборку материалов. Для прессы. Лора переводила её на французский язык, кто-то из сотрудников — на английский, и получившиеся материалы публиковались на городском интернет-форуме. То, что я, либо супруга, успевали оформить в виде статьи, публиковалось в 'Орлеанской субботе' и других европейских изданиях. Так что никому не ведомые доселе авторы Lohree Gordgie и Sergio Kamensky стали основными источниками 'альтернативной' информации по конфликту на территории местной России.

С Мэттью Карпентером Лариса теперь виделась практически каждый день — настолько часто постоянное представительство Протектората Русской Армии обращалась к Ордену с нотами протеста относительно поддержки представителями этой всемогущей структуры террористов 'УССД' и дезинформации. Почему Лариса, а не Виктор Алексеевич, исполняющий обязанности постоянного представителя? Да просто, как слон из известного мультфильма 'при звуке флейты терял волю', так и Карпентер после беседы с моей женой во время рождественского приёма, не смел вести с ней жёсткие переговоры.

— Я прекрасно осознаю справедливость ваших упрёков, как в вопросах освещения этого конфликта, так и в деятельности некоторых представителей Ордена. Повторяю: некоторых. Орден не вмешивается в деятельность СМИ, и в данном вопросе я не в состоянии вам помочь. Что же касается прочих ваших претензий, то смею вас заверить: деятельность указанных вами лиц не отражает официальной позиции Ордена, это, скорее всего их частная инициатива. Я непременно доведу позицию Протектората Русской Армии до руководящих органов Ордена!

— Думаешь, он правду говорит?

— Думаю, правду, — вздыхала жена. — Как ты помнишь, у Кремля много башен, и каждая из них действует в своих интересах. Так и в Ордене сразу несколько центров сил, каждый из которых преследует собственные цели. Кто-то работает на ослабление ПРА, кто-то заинтересован в расширении поставок российских товаров. Ты обратил внимание на то, что цена топлива на заправках поползла вверх? Это, как ты понимаешь, последствия прекращения поставок нефти из русских Протекторатов. Да, арабы и тот, кто их лоббирует в орденских структурах, сейчас неплохие деньги 'поднимут' на увеличении её добычи, но у них просто не хватит мощностей, чтобы перекрыть образующийся дефицит. Танкеры из Берегового не ходят, Одесский нефтеперерабатывающий завод встал, в Москве не работает вообще ничего, железнодорожные перевозки нефтепродуктов прерваны...

— Значит, страдает производство Евросоюза, завязанное на российские энергоносители и металл. Нарушены кооперационные связи с Конфедерацией и Техасом. Без топлива сократятся автомобильные перевозки, а у фермеров возникнут проблемы с уборкой урожая... Первый в истории Новой Земли Всемирный экономический кризис из-за каких-то орденских говнюков, решивших сыграть на фанатизме украинских фашиствующих ублюдков? Ты не можешь запросить статистические данные по сорванным поставкам за время боевых действий?

— Ты же знаком с Пономарёвым! Он мне все уши прожужжал твоими героическими подвигами, — ехидно хмыкнула любимая. — Убила бы тебя за эти художества! Так что бери телефон и звони ему сам!

Порто-Франко, 34.08.30, суббота, 16:10

Печатать материал о начинающемся экономическом кризисе от своего имени Баленко запретил мне категорически. Лично позвонил и потребовал, чтобы я не 'светился' ни в 'Орлеанской субботе', ни где-то ещё. Так что спецвыпуск газеты с дополнительными тиражами, отпечатанными в типографиях Порто-Франко, Нойе-Хаффена, Виго и Нью-Портсмута, вышел со статьёй Ларисы Ка́менской, заголовок которой бы вынесен аршинными буквами на первую страницу: 'С началом Великой Депрессии! Как наци подставили Орден и весь мир'. Нужно ли рассказывать, что благодаря нашим с Лорой информационным сводкам 'Суббота' вдвое увеличила тираж, а после этого материала стала самым читаемым изданием Новой Земли?

На этот раз Карпентер сам вызвал Лору в представительство Ордена. При этом на его столе лежал номер, который вчера вечером раздавали мальчишки на Овальной площади и перед наиболее посещаемыми магазинами Порто-Франко.

— Вы можете назвать источник приведённых в вашей статье цифр?

— Это не совсем моя статья...

— Что это значит?

— Это значит, что мой вклад в неё гораздо меньше, чем вклад моего мужа. С которым вы, кстати, знакомы.

— Но ваше имя под ней...

— Читателям 'Орлеанской субботы' больше известно имя Ларисы Ка́менской, чем Сергея Гордеева, а муж не возражает, чтобы именно я значилась автором. Мы ещё с тех времён, когда занимались исключительно журналистикой, не просто помогали друг другу, но даже иногда писали друг за друга. А на ваш вопрос могу ответить: часть статистических данных ему предоставило представительство ПРА, часть он собрал сам из открытых источников, опубликованных в соответствующих разделах представительств национальных анклавов городской компьютерной сети.

Постпред Ордена задумался, барабаня пальцами по столу.

— Биржевые данные тоже он собирал?

— Конечно! У него значительно больше свободного времени для подобной рутины, чем у меня. Моя часть работы — это выводы о политических последствиях спрогнозированного развития событий. Возникли какие-то трудности из-за публикации этой статьи?

— Не у меня. И не у 'Орлеанской субботы', поскольку мы чтим право свободой прессы публиковать то, что она считает нужной. Но не исключаю, что трудности могут возникнуть у вас и вашего мужа... Я думаю, как избавить вас от этих возможных неприятностей... Как вы переносите длительные авиаперелёты?

— Если во время полёта можно курить, то нормально!

Карпентер захохотал.

— Вы потрясающая женщина! Речь идёт о том, останетесь ли вы в живых, а вас беспокоит такая мелочь, как возможность покурить в самолёте!

— В первый раз, что ли? — пожала плечами моя супруга. — А вот если не смогу покурить во время перелёта, то реально могу свалиться с сердечным приступом, это я уже проверяла! Вы нас хотите куда-то вывезти?

— Не вывезти, миссис Каменская, а свозить. Мне кажется, если вы лично изложите... неким людям свои мысли о вашей концепции международных отношений на Новой Земле, то к вашей деятельности в этом направлении будет намного меньше вопросов.

— Я думала, после нашей с вами беседы вопросов ко мне не осталось...

— У меня не осталось! — утвердительно кивнул Карпентер. — Но я — всего лишь такой же чиновник, как и вы. Может быть, немного более высокого ранга, но и вы несколько моложе меня. Зато перед вами открыты более широкие перспективы. Если вы сумеете убедить в своей правоте и других людей, как вам удалось убедить меня... Насколько я помню, у вашего мужа нет профессионального экономического образования.

— Нет. По первому образованию он ракетостроитель, по второму — специалист в области туризма, но он длительное время имел свой бизнес, и своими публикациями доказал, что в экономике разбирается не хуже некоторых экономических экспертов. Ещё там, на Старой Земле. Например, его прогнозы о последствиях для Украины заключения Соглашения об ассоциации и Зоне свободной торговле с Евросоюзом, сделанные ещё пять лет назад, либо полностью сбылись, либо продолжают сбываться...

— Интересно! Исходя из наших сведений о нём, он... Как это у вас, русских, говорится, 'не хватает звёзд с небес'.

Лариса усмехнулась.

— Вы всерьёз считаете, что я, будучи карьерным дипломатом и высокопоставленным чиновником, много лет проработав в высших государственных органах не самой последней страны мира и не отличаясь при этом монашескими добродетелями, могла выйти замуж за скучного, недалёкого мужчину и прожить с ним уже почти двенадцать лет? При этом, как вы должны знать, нас не объединяют ни общие дети, ни какое-то крупное совместное имущество, ни бизнес...

— Вы хотите сказать, что я должен взять на Нью-Хэйвен и его?

— Если вам хочется выслушать действительно аргументированные выводы о причинах и последствиях начинающегося Всемирного кризиса, то просто настаиваю. Единственное, что может доставить неудобство в общении с ним людей, заинтересовавшихся этой публикацией, это необходимость использования переводчика. Он ещё не настолько свободно владеет английским, чтобы полностью понимать все нюансы вашего родного языка и безошибочно формулировать на нём собственные мысли.

Лариса, пересказавшая мне разговор с Мэтью Карпентером, охарактеризовала его как очень тяжёлый. А меня разрывало двойственное чувство. С одной стороны, очень не хотелось выпадать из контекста событий на западе континента, а с другой — я просто сгорал от любопытства. Увидеть собственными глазами орденской остров, попасть на который 'не светило' девятьсот девяносто девяти из тысячи переселенцев на Новую Землю! Притом, не просто побывать на нём туристом, а пообщаться с теми, кто реально определяет политику этого мира. И едва я заикнулся об этом руководителю 'Прокофьева', как тот без секундной задержки выпалил:

— Лети, конечно! С текущей аналитикой и Деркулов справится, а то, что ты привезёшь из Ордена, нам никто больше не сумеет предоставить.

Неожиданно появившегося накануне в офисе Тунгуса, усталого, злого, болезненно выглядящего, Баленко срочно нагрузил моими запросами по владельцам компаний, интересовавших меня в связи со вскрытыми закономерностями биржевых игр последнего месяца.

— А кто материалы для плана операции будет готовить? — попытался огрызнуться Головко.

— То, что требуется Гордееву, важнее этой операции, Виталий. А черновую работу за тебя он и сделает, пока ты его заявку исполняешь.

— Что значит 'важнее'? Там каждый день — это десятки жизней!

— Важнее! — отрезал глава ЧВК. — Уж поверь мне.

Пока я рылся в картографической базе данных, формируя пакет подробнейших карт юга Московского Протектората, Тунгус, прогнавший меня из своего кабинета, 'шуршал' в своей базе.

— Долго тебе ещё? — недовольно проворчал он, хлопнув по моему столу папкой с распечатками.

— Фактически готово. На флешку записывается. Сам на принтер отправишь, или мне сделать?

— Сам отправлю...

— Как там вообще дела?

— Предсказуемо хреново. 'Москвичи' держат небольшой кусочек своей территории возле границы с ПРА. Там, где Северная и Южная дороги сходятся. Исключительно за счёт наших добровольцев и поддержки артиллерией Русской Армии. Под Береговым, как во время войны с чеченцами, тяжёлые оборонительные бои. Копим силы для перехода в контрнаступление, но эти твари проводят насильственную мобилизацию и гонят мобилизованных на наши позиции. Они захватили много трофеев на складах Московского Протектората, и, как это было в 14-15 годах в Донбассе, тупо заваривают люки танков, БМП, бронетранспортёров мобилизованным. Чтобы не могли сбежать из 'брони'. А тех, кто во время атаки не ведёт огонь по нам, расстреливают в спину противотанковыми пушками или из гранатомётов.

— Заградотряды?

— Ага! Точно также как в Донбассе. Из нацюков. И живой щит из женщин и детей. Что с женщинами и молоденькими девчушками на позициях творят, даже не спрашивай! Порой, даже арабы, многого насмотревшиеся в ИГИЛ, не выдерживают и к нам из-за этого перебегают. В их тылу тоже не лучше... Идёт просто тотальный грабёж всех, кто не этнический украинец или СУГС не орёт! Причём, 20% награбленного, особенно денег и золота, строго отдают в 'казну УССД'. Которая после захвата хранилища золотого запаса Протектората уже пустая.

— Разворовали, что ли? — презрительно ухмыльнулся я.

— Хуже, Сергей! Хуже! Практически всё золото перевезли в Одессу, откуда оно уплыло. В буквальном смысле! На одном из эсминцев Соединённых Штатов. Причём, погрузкой на корабль с американской стороны руководили вовсе не военные, а гражданские из какой-то частной финансовой структуры.

— Из какой?

Я чуть не подпрыгнул на стуле от любопытства. Уж больно хорошо эта информация ложилась на мои догадки.

— Выясняем, Сергей. Может, что-то ясно станет, когда поступит информация из Форта Линкольн, куда он отплыл. Ты можешь себе представить, чтобы какие-нибудь коммерсы на Старой Земле арендовали какой-нибудь линкор или хотя бы крейсер для своих нужд? Ну, не в 'святые 90-е'. А тут — пожалуйста!

Порто-Франко, 35.08.30, воскресенье, 11:30

Лора таки настояла на том, чтобы я сходил в парикмахерскую перед поездкой на Нью-Хэйвен, хотя с прошлого посещения этого заведения прошло всего-то три недели.

— Зачем? — возмутился я. — У меня только-только борода нормально отросла, а после стрижки она опять будет выглядеть, будто общипанная!

— Не спорь! Нужно выглядеть образцово, а не как вахлак какой-нибудь. И на этот раз ты не отвертишься от того, чтобы одеть летние светлые брюки, белую рубашку и галстук. Никакого камуфляжа! А в дорогу можешь надеть светлую же футболку. Новую, а не ту, в которой ты по дому шляешься! Ты понял меня?

Как меня достаёт этот дресс-код! Впрочем, хорошо, что вообще ещё не заставила в классическом тёмном костюме париться!

Сосед по креслу в парикмахерской оказался очень болтливым! Даже при моём убогом знании английского я понял, что он заливает мастеру-филиппинке какую-то хрень об индуистских религиозных практиках. Нашёл кому, блин!

Чуть выше среднего роста, достаточно крепкого телосложения. Несмотря на то, что шевелюра очень даже запущенная, свисает патлами на уши, лоб и затылок, приводит в порядок только усы и бородёнку, сиротливо торчащую пухлой котлеткой на подбородке. Вежливо улыбающаяся и кивающая филиппинка, пожалуй, давно бы закончила работу, если бы не этот краснобай, оживлённо машущий руками и вертящий головой. Что ж, чудиков в Порто-Франко достаточно, и я даже не попытался прислушиваться к его трескотне, пока он не обратился ко мне за подтверждением какой-то своей сентенции.

— Что? — машинально ответил я по-русски и тут же спохватился. — What?

— Так вы тоже русский!? — от восторга чуть не выпрыгнул он из кресла. — А что же вы молчали?

— Да как-то не думал, что встречу здесь соотечественника, — упёршись подбородком в грудь, чтобы мастер могла выстричь машинкой мой затылок, пробубнил я.

— Вы часто бываете в этом барбер-шопе? Что-то я вас раньше здесь не видел...

О, как! Оказывается, заведение с прозаическим названием 'Scissors', 'Ножницы', аж цельный барбер-шоп.

— Нет, всего лишь второй раз...

— А я, знаете ли, просто обожаю здесь бывать! Понимаете, я испытываю под нежными пальчиками Люси́ настоящую нирвану! У неё какая-то потрясающая энергетика, я просто физически ощущаю, как у меня прочищаются каналы и открываются чакры!

По поводу энергетики он верно заметил. От Люси́, разве что, искры не летят, и, как мне кажется, её сейчас начнёт потряхивать от едва сдерживаемого бешенства.

— Сэр, мне осталось всего полминуты! Если, конечно, вы сумеете неподвижно высидеть это время...

— Позвольте представиться: Александр Ногеев. Я из Питера. Ресторатор. А по призванию — философ. Большой знаток индийской философии и приверженец практики агама-хинду-дхарма, с которой ознакомился, когда-то отдыхая на Бали. Вам не доводилось бывать на этом чудесном острове?

'А вы бывали когда-нибудь на Таити?' 'Таити, Таити... Нас и здесь хорошо кормят' Но я сдержал улыбку, чтобы не мешать работе парикмахерши, и прошипел сквозь зубы:

— Нет...

— О, это просто рай на земле! На Старой Земле, разумеется. Новая Земля, к сожалению, ничего подобного нам дать не сумела! Ни в плане безопасного отдыха, ни в вопросах индуистской философии! Даже местная Индия так и не смогла ещё родить современных Парамахансу Йогананду, Шри Шри Анандамурти, Ананду Кумарасвами или, на крайний случай, какого-нибудь нового Бхактиведанту Свами Прабхупаду!

Сука! У меня уже тоже башка начинает болеть, как у филиппинки, выкуривающей у входа в 'Ножницы' уже вторую сигарету подряд. Слава богу, у 'индуистского философа' зазвонил мобильник, и после очень короткого разговора он бросил в трубку: 'Уже еду!'.

— А ещё я основал Русский интеллектуальный клуб, который каждую неделю собирается в принадлежащем мне баре, — выложил он на полочку рядом с моими очками свою визитку. — Здесь указано, где и когда это происходит. Впрочем, у него есть и виртуальное представительство в городской сети! Давно 'из-за ленточки'? А вы, простите, откуда? Имеется в виду, на Старой Земле. И какой у вас род занятий здесь?

— С Урала. Город Миасс Челябинской области. Чуть более трёх месяцев, как оттуда. А здесь охранником у одного бизнесмена работаю...

Ногеев на секунду задумался, лицо его на мгновение приняло унылый вид, но он быстро совладал с разочарованием.

— Ничего страшного! Просто придёте, послушаете, о чём говорят настоящие русские интеллектуалы! Рад бы поболтать с вами ещё, но, извините, дела не позволяют!

'Будете у нас на Колыме, милости просим'. 'Нет уж, нет уж! Лучше вы к нам!'

Впрочем, согрешил я против истины. Слова 'Русский интеллектуальный клуб' меня действительно заинтересовали. Надо будет заглянуть вечерком в сеть, глянуть, чем эти самые интеллектуалы дышат.

Удивило меня и то, что за стрижку я заплатил всего три экю, поскольку я прекрасно видел, как Ногеев 'отслюнявливал' филиппинке пятёрку. Только за стрижку бороды.

— Так вы же в парикмахерской стриглись, — улыбнулась мне мастер-гречанка. — А он в барбер-шоп приходил... Он оплатил Люси́ компенсацию за сложные условия работы.

Всё верно. Я бы на месте несчастной девочки даже 'червонец' с этого 'интеллектуала' содрал.

С уровнем интеллекта ресторатора стало всё ясно буквально с первых страниц чтения дискуссий в обыкновенной интернет-конференции, громко названной 'виртуальным представительством интеллектуального клуба'. Ну, не пишет настоящий интеллектуал на родном ему языке с грубейшими системными грамматическими ошибками! Я могу, печатая текст, пропускать буквы, забывать ставить запятые, закрывающие части сложных предложений. Порой, даже стебаться, намеренно искажая слова. Скажем, применяя такие 'неологизмы', как 'истчо' или 'напредметр'. Но никогда не допущу неправильное использование суффиксов '-тся' и '-ться', раздельного написания слова 'чтобы', не пропущу дефиса в слове 'что-то'. Причём, именно системно, практически при каждом использовании указанного.

Что же касается прочих интеллектуалов... Кто-то правильно предлагал не путать слова 'интеллектуалы' и 'богема'. 'Питерский свободный художник', весьма потасканная (судя по фото на аватаре) танцовщица низкопробного румынского варьете с украинской фамилией, 'известный исполнитель шансона из Петропавловска-Камчатского' состязались в обхаивании всего русского, России сатроземельской и местных русских Протекторатов вместе с 'бывшим государственным служащим' из Ленинградской области, экс-владельцем башкирского бизнеса, 'уничтоженного российскими ментами и налоговиками' и 'ялтинской активисткой-правозащитницей'. Разумеется, были у них и оппоненты, но значительно меньше, чем русофобов.

Кстати, 'свободного художника' я припомнил. Каждый выходной он выставлял на Овальной площади свои 'шедевры', по большей части являющиеся перерисовкой фотографий различных уголков известных городов Старой Земли или новоземельских городков. Изредка — бытовые сюжеты из жизни Порто-Франко. Ещё рассматривая его картины, обратил внимание на то, что в уголке каждой непременно присутствовала подпись на английском: 'Член Союза художников Санкт-Петербурга В.Килькин'. Самооценка у весьма угрюмого, вечно недовольного товарища была на высоте! Ну, или самопиар...

Меня интересовала реакция русских из Порто-Франко на 'создание украинского национального государства' и статью о начинающемся кризисе. Если не читать вопли тех, у кого на аватарке красовался жовто-блакытный или красно-чёрный флажок, то захват нацистами Московского Протектората, в той или иной степени, перечисленные 'интеллектуалы' поддерживали. Мнения разнились от 'давно пора ампутировать этот рашистский гнойник' до 'надеюсь, русский бизнес теперь воспрянет без коррупционных поборов властей'. Причём, наиболее серьёзные рубки шли вокруг откровенно фейковых вбросов Ногеева из прессы АСШ о том, насколько убога жизнь в Протекторате Русской Армии в сравнении с 'раем земным' новоземельских Штатов.

Я уже открыл регистрационную форму для того, чтобы вступить в 'клуб', но так и не успел её заполнить: Лора вовремя заметила мой порыв 'почесать руки' об 'интеллектуалов'.

— Тебе мало было твоего миасского форума? Нам в дорогу собираться надо, а ты опять хернёй решил заняться!

Правда, в удовольствии отправить на электронную почту Сармата ссылку на 'виртуальное представительство' она мне не отказала.

'А ты как их нашёл?' — был вопрос Глеба.

Рассказал ему о сегодняшней встрече с Ногеевым в 'барбер-шопе', о своём желании посмотреть, как всё устроено в его баре. На что получил от Деркулова достаточно краткий ответ. 'Ну, Шурочка Ножка — достаточно известная личность в русскоязычной среде Порто-Франко. По-бабски истеричен, хамовит и труслив. Но если считаешь, что там можно что-то интересное подсмотреть, сходи на здоровье'.

Схожу, конечно. Но уже по возвращении с Нью-Хейвена.

Нью-Хэйвен, 37.08.30, вторник, 10:50

Самолёт, в который посадил нас Карпентер, оказался восемнадцатиместным реактивным 'Гольфстримом-500' в серой 'военной' раскраске с уже набившей оскомину 'глазастой' пирамидой на хвосте. Помимо нас троих, в нём летели ещё двенадцать пассажиров, военных и гражданских, в которых безошибочно угадывались служащие Ордена. Хрен его знает, как это может быть, но они все какие-то одинаковые, хотя и внешне, бывает, совершенно не похожи друг на друга. Взгляд, что ли, у них какой-то особенный? Все, как и мы, без какого-либо серьёзного багажа: либо 'дипломат', либо небольшой чемодан на колёсиках, либо, как у вояк, не очень увесистая опломбированная оружейная сумка.

Наши пистолеты пришлось сдать в камеру хранения особой зоны контроля, куда пропускали зарегистрировавшихся на рейс до Нью-Хейвена. Кроме меня и Ларисы, других людей, не являвшихся служащими Ордена, не оказалось, так что услуги оружейной камеры хранения были только нашей 'привилегией'. Даже несмотря на то, что шли мы в качестве сопровождающих лиц Карпентера.

Салон бизнес-джета удивил тем, что практически ничем не отличался от салона обычных, 'линейных' самолётов. Впрочем, оно и понятно: конкретно данный 'Гольфстрим' был оборудован с минимумом 'наворотов', максимумом вместимости, и использовался именно на регулярной линии, соединяющей орденской остров с главным перевалочным и административным центром Новой Земли. Причём, насколько мне известно, на Нью-Хейвен регулярно летали и грузопассажирские военные С-130.

Стартовал небольшой самолётик очень резво. Я бы сказал, слишком резво для обычного пассажирского. Вспомнился мой первый полёт на Ту-134 из Челябинска в Воронеж, когда у меня вдруг возникло ощущение, что стремительно ускоряющийся по взлётной полосе 'сто тридцать четвёртый' вдруг просто поехал в гору. Только при ускорении 'Гольфстрима-500' меня вдавливало в кресло ещё сильнее, а 'гора', в которую он собирался взобраться с разбега, была ещё круче.

Вплоть до Американских Соединённых Штатов летели над сушей. На высоте 11 километров, так что особо рассмотреть что-нибудь в достаточно крупные иллюминаторы не представлялось возможным, несмотря на практически безоблачное небо. Увы, крупных городов на Новой Земле очень мало, а многие из населённых пунктов и даже столиц национальных анклавов Европейского Союза и вовсе не получили бы в Российской Федерации иного статуса, чем село или посёлок городского типа. И лишь после того, как 'борт' пересёк с северо-востока на юго-запад местную 'Флориду', являющуюся континентальной частью АСШ, под крылом 'Гольфстрима' поплыла синева Большого залива.

За время полёта нас дважды покормили. Первый раз — где-то над местной Испанией, если судить по тому, что вскоре после него внизу промелькнули воды крупной реки. Похоже, Рио-Бланко, если я достаточно хорошо помню местную географию. А второй — перед тем, как самолёт немного поменял курс и полетел над морем почти строго на запад.

Последний раз перед заброской 'через ленточку' мы с Ларисой летали в Симферополь на конференцию в честь 75-й годовщины Ялтинской конференции 1945 года, и я без слёз не могу вспоминать жалкие бутербродики с серым хлебом, которые нам разносили бортпроводницы в самолёте авиакомпании 'Ютейр'. Питание на борту 'Гольфстрима' куда больше походило на полноценный обед: свежие овощи, картофельное пюре с немецкими колбасками в первый раз и овощное рагу с беф-строгановым во второй. Соки, минеральная вода, чай или кофе в качестве напитков.

Видимо, 'по блату' нас усадили в передней части салона вместе с постоянным представителем Ордена, но часть времени полёта Лора провела в хвосте, где после небольшого разговора Карпентера со стюардессой ей оборудовали 'курительную комнату'.

— Только, миссис Каменская, не злоупотребляйте, пожалуйста! — попросил постпред. — У 'Гольфстрима' неплохая вентиляция, но дым всё равно тянет по всему салону.

Супруга, впрочем, и не особо злоупотребляла, проспав часть полёта в довольно удобном кресле. Я, обратив внимание на то, что многие пассажиры морщат носы от табачного дыма, за время полёта тоже всего три раза прогулялся на перекур.

А потом бизнес-джет, обойдя с севера остров Нью-Хейвен с возвышающейся посредине горой явно вулканического вида, начал снижаться. В иллюминаторе перед посадкой на аэродром, расположенный недалеко от моря, мелькнуло несколько зенитных батарей. Включая ракетные, что меня удивило несказанно. Оказывается, запрет на ракетные технологии действует отнюдь не для всех!

Я слышал глухие разговоры о том, что несколько лет назад, перед захватом Диких островов, российские вертолёты совершили какой-то успешный налёт на аэродром Нью-Хейвена. Видимо, именно после этого остров и ощетинился мощной противовоздушной обороной. Ничего удивительного! Я бы на месте орденского начальства поступил бы точно также: собственная безопасность превыше всего.

Прямо к трапу 'Гольфстрима' подогнали две машины, белоснежные 'Крайслер-300', одна из которых предназначалась Карпентеру, а во вторую усадили нас с женой.

— До встречи завтра! — помахал нам постоянный представитель Ордена.

Ещё в самолёте он пояснил, что нам забронированы два оплаченных принимающей стороной номера в гостинице 'Хилтон', в пресс-центре которой завтра и пройдёт встреча с 'высокими должностными лицами'. Не высшими, как я отметил для себя. Заботы же о нашем размещении взял на себя сопровождающий, одетый в 'классический прикид' спецслужбистов: строгий чёрный костюм с белой рубашкой и чёрным галстуком. 'Человек в чёрном', как я его назвал. Между прочим, прекрасно говорящий по-русски, хотя и с лёгким акцентом человека, давно живущего в иноязычной среде.

Сам остров и одноимённый город поразили своей ухоженностью. Даже Порто-Франко, самый чистый и аккуратный городок Новой Земли, не мог похвастаться полностью заасфальтированными улицами и таким обилием зелёных насаждений. Не город, а картинка с рекламных проспектов лучших курортов мира. Часть деревьев, похоже, никто не трогал со времён начала освоения острова, а многие, судя по всему, пересаживали в уже зрелом возрасте. Не говоря уже о массе более поздних насаждений, обычно отгораживающих проезжую часть от жилых, административных и общественных зданий. В буйной зелени утопают и частные домовладения, занимающие огромную площадь и огороженные аккуратными кирпичными заборами. За ней не всегда видно даже особняки, построенные где-то в глубине участков. Неплохо, неплохо живут 'хозяева этого Мира'!

'Хилтон' и есть 'Хилтон'! Что тут рассказывать? Электронные карты-ключи, как пояснил Антон, 'человек в чёрном', были ещё и своеобразными 'кредитками', на чипах которых фиксировались наши расходы при пользовании 'дополнительными услугами', вроде ужина в ресторане или посещении спа-центра. И это тоже должно было быть отнесено на счёт Ордена.

— За исключением посещения казино, — предупредил Антон.

Да мы, в общем-то, не страдаем тягой к прожиганию денег в азартные игры, так что и в мыслях не было 'пытать счастья' на зелёном сукне или барабане рулетки... А вот Лора моментально уцепилась за слова о спа-центре, и мы 'кисли' в бассейнах, ваннах с гидромассажем, хамамах и саунах часа четыре, пока не обессилели и не поехали в лифте на свой двенадцатый этаж.

— Ну, за что пьём? — традиционно спросила меня жена, поднимая бокал с местным белым сухим вином испанского производства.

На широком балконе номера стоял небольшой плетёный столик, уставленный яствами, заказанными по рум-сервису, и два кресла в том же стиле, внизу светились огоньки города, утопающего в растительности.

— Как за что? За праздник жизни! — так же традиционно ответил я.

Праздник праздником, но попотеть нам таки пришлось. Правда, наутро. Вначале Лариса около часа отбивалась от вопросов весьма въедливых чиновников, терзавших её по поводу будущей конференции по международному праву, а потом пришла и моя очередь.

Статью из 'Орлеанской субботы' присутствовавшие 'Джонс', 'Браун', 'Смит', 'Ковальски' и прочие граждане, 'фамилии' которых были указаны на табличках, установленных перед ними на большом овальном столе, читали, поэтому Мэтью Карпентер попросил меня не повторять её содержание.

— Огласите те факты, что не вошли в статью, но могут быть достойны внимания.

Ну, не верю, не верю я, что эти мужчины и женщины в возрасте от 35 до 45, пусть даже столь лощёные и ухоженные, и есть те, кто вершит судьбы целого мира. Какие-нибудь первые помощники руководителей 'направлений', но никак не первые лица. Но всё равно очень немалый уровень!

Нарыл я с тех пор немного: всё-таки возможности анализа при отсутствии глобального интернета значительно скромнее, чем при наличии оного. Так что переводчице, симпатичной женщине со стянутыми в 'хвост' волосами, одетой в деловом стиле, работать пришлось немного.

— Кто же, по-вашему, может быть заинтересован в провоцировании кризиса?

— Я не работаю в финансовой разведке Ордена, мистер Ковальски. Но могу подсказать её сотрудникам признаки, по которым следует искать эти компании. Во-первых, два месяца перед началом 'национально-освободительной войны за создание Украинской самостийной суверенной державы' на бирже наблюдался постоянный рост стоимости акций ключевых предприятий, расположенных в Москве и Новой Одессе. И вдруг во время рождественской недели кто-то сбрасывает их крупные пакеты. Во-вторых, в то же самое время наблюдается снижение котировок акций нефтедобывающих предприятий Великого Исламского халифата. И на этом понижении кто-то активно скупает их. За неделю до Рождества началось падение стоимости сетей заправочных станций, расположенных к северу от Большого залива. Причём, хорошо заметно, что это — дело рук биржевых 'медведей'. В настоящее время акции достигли минимальной цены, но сохранили хорошую ликвидность. Что это значит, вам не надо объяснять.

Судя по посерьёзневшим физиономиям 'джонсонов-смитов-браунов', объяснять действительно не надо.

— В-третьих, в течение последнего месяца перед началом войны в России наблюдается повышенная активность на межбанковском рынке торговли золотом. Два-три банка активно концентрируют металл в интересах каких-то своих клиентов. Соответственно, 'скидывая' экю. Финансовой разведке Ордена не составит большого труда выяснить, в чьих именно интересах. В-четвёртых, по имеющимся у меня сведениям, после захвата Москвы отрядами 'бригадного генерала Мыколы', золотой запас Московского Протектората морским путём 'перекочевал' в Форт Линкольн. Возможно — в хранилища одного из тех самых банков, что 'сбрасывали' экю. Не могу сказать точно, поскольку наниматель военного корабля АСШ, перевозившего это золото, не оглашается.

Слушатели принялись переглядываться, но никто не перебил меня для вопросов.

— В-пятых, за несколько недель до начала боевых действий кто-то оплатил очень немалую сумму за переброску 'из-за ленточки' двух контейнеров с вооружениями, предназначавшимися для 'бригадного генерала Мыколы'. Пока удалось установить, что деньги на оплату груза пришли, опять же, из Форта Линкольн. Груз был очень специфический: один контейнер с противотанковыми ракетными комплексами, а второй — с переносными зенитными комплексами.

— Вы уверены в том, что эти комплексы существуют?

— Уверен даже больше, чем в том, что вы существуете!

— Простите, я не понимаю вас!

— Дело в том, что я всего лишь вижу вас с расстояния около трёх метров, а моё зрение далеко от идеального, — коснулся я пальцем своих очков. — А упаковочные ящики с теми ракетными комплексами я трогал собственными руками.

— Вы намекаете на то, что должны потрогать и меня, чтобы убедиться в моём существовании? — фыркнула 'Адамс' под ухмылки коллег.

Кольцо на правой руке. То есть, либо вдова, либо разведена, если судить по западным обычаям. Лет сорок, шатенка, спортивная фигура, минимум косметики, но даже без неё не выглядит страшилищем. Лицо, скорее, славянское, чем англо-саксонское.

— Что вы, что вы, миссис Адамс! — сделал я протестующий жест руками. — Если я попытаюсь это сделать, меня неправильно поймут ваши коллеги и моя жена.

Я кивнул на Ларису.

— В вопросе вашего существования я доверяю вам безоговорочно!

— То есть, существуют вопросы, в которых вы мне не доверяете?

— Я не исключаю их существования... И всё-таки я хотел бы подвести итоги. На основании вышеизложенного у меня сложилось впечатление, что некая финансовая структура или финансовые структуры не просто знали о скором начале боевых действий на территории здешней России. Они способствовали этому и готовились получить выгоду от тех трудностей для экономики Новой Земли, которые последуют за началом боевых действий.

Славная получилась минута молчания по орденской мечте о бурно развивающейся экономике без инфляции и валюте, жёстко привязанной к золотому стандарту!

— Спасибо, мистер Гордейефф, — прервал паузу 'Смит'. — Спасибо, миссис Каменская. Мы вас более не задерживаем.

Нью-Хейвен, 37.08.30, вторник, 12:30

— Что скажешь?

Лицо жены было озабоченным.

— Думаю, убивать в Нью-Хейвене нас не станут. По крайней мере, им сначала надо проверить то, что я вывалил на их головы.

Сигарета дрожала в моих пальцах. Не от страха, от спадающего напряжения. Погасив её окурок о край пепельницы, стоящей на крыльце 'Хилтона', я прикурил новую.

Самолёт до Порто-Франко вылетает в 27 часов с 'копейками'. Если бы не влажный тропический климат острова и убийственное солнце, висящее практически в зените, можно было бы успеть погулять по центру города. Но не в рубашке с плотно застёгнутым воротничком и галстуке.

— А мне кажется, они сами были в шоке от услышанного. И ты, как всегда, сгущаешь краски.

— Любимая, ты уже перестала воспринимать чёрный юмор? Докуриваем и идём в номер. Эта чёртова удавка уже опостылела! — ослабил я галстук.

Но дальше холла мне уйти не удалось.

— Простите, миссис Каменская, но мне нужно похитить вашего мужа.

Улыбка 'Адамс' — сама благочинность.

— Это ненадолго, не более часа. И уверяю вас: никаких попыток потрогать себя, как он трогал некие упаковочные ящики, я не допущу! Мистер Гордейефф, идите за мной.

С подземного паркинга 'Хилтона' до административного здания, куда меня доставила 'Адамс', всего пять минут езды. Она дождалась, пока дежурный 'прокатает' мой айди стандартным сканером, используемым орденскими патрульными на блок-постах, и мы поднялись в лифте на четвёртый этаж. Секретарше, вставшей при её появлении, сделала знак рукой, чтобы села на место и, не останавливаясь, вошла в пустой кабинет, обставленный мебелью 'а-ля Икея'.

— Чай? Кофе? Сок? Вода?

— Пожалуй, лучше холодной воды с газом. И побольше!

Она нажала кнопку селектора и передала соответствующее распоряжение секретарше.

— Если вам очень сложно говорить по-английски, то можете перейти на русский. Я его немного понимаю: родители жили в Словакии близ советской границы.

Значит, я не ошибся со славянскими корнями.

— Давайте всё-таки пользоваться им лишь в случае особой необходимости. Мне тоже не хочется вас слишком напрягать.

— Как пожелаете. У меня очень мало времени, поэтому давайте перейдём к делу. Чтобы ускорить проверку изложенных вами данных, мне нужны названия брокерских и финансовых компаний. Вам ведь они известны?

После того, как секретарь, принёсшая на подносике пару запотевших стаканов с пузырящейся водой и крошечную чашечку кофе хозяйке кабинета, закрыла входную дверь, я, прихлёбывая ледяную воду, назвал то, что помнил. 'Адамс' слушая мои разъяснения, то просто кивала, то делала пометки в блокноте с перекидными страницами.

— Вы, конечно, не помните номера упомянутых вами контейнеров?

— Почему не помню? Записывайте!

Зря, что ли, я зубрил их перед вылетом сюда? Баленко даже настаивал на том, чтобы я, если представится случай, слил эту информацию!

'Адамс' пару раз ткнула кнопку селектора, и через минуту в кабинет быстрым шагом вошёл молодой мужчина. Она молча протянула ему вырванный листок из блокнота, и он, кивнув, удалился.

— Ещё один вопрос: где содержимое этих контейнеров? В ходе боевых действий, насколько мне известно, их применение не зафиксировано.

— Не зафиксировано со стороны 'Украинской повстанческой армии'. Просто потому, что до 'бригадного генерала Мыколы' контейнеры не доехали. Но я не исключаю, что в боях под Береговым они уже использовались. Против бронетехники, захваченной в арсеналах Московского Протектората.

— И последнее. Вы уверены, что московское золото было доставлено именно в Форт Линкольн?

— Абсолютно — не уверен. На пути американского фрегата из Новой Одессы до Форта Линкольн было несколько портов, где оно могло быть сгружено на берег: Зион, Форт Рейган, Форт Вашингтон. Нью-Хейвен, наконец. Одно могу сказать: близ берегов Американской Конфедерации и Техаса во время этого плавания фрегат замечен не был.

'Адамс' закусила кончик авторучки, о чём-то напряжённо размышляя.

Щёлкнул динамик громкой связи, и голос секретарши произнёс:

— Фрэнк.

— Пусть войдёт.

Фрэнк, молодой человек, которому хозяйка кабинета передала номера контейнеров, протянул ей два листа распечатки.

Лицо моей визави ещё более посерьёзнело по мере чтения бумаг. Дочитав один лист, она отложила его, перевернув чистой стороной вверх, а на втором всего лишь отыскала глазами нужные строчки и присовокупила его к первому.

— У меня будет к вам одна просьба, — медленно произнесла 'Адамс'. — Не называйте больше никому эти номера. Просто забудьте их. В молчаливости мистера Баленко я уверена, но у вас могут взыграть журналистские инстинкты, поэтому я и обращаюсь с такой просьбой.

Хм... А говорят, что Орден совершенно не интересует прошлое переселенцев.

— И те названия фирм, что вы упомянули в разговоре со мной, не нужно публиковать. Вы свою задачу выполнили, обратив наше внимание на ситуацию. Остальным уже займёмся мы. Вы хорошо поняли то, что я сказала по-английски?

— Да. Тема мирового кризиса в моих возможных публикациях не должна звучать вообще. Тем более — ставшие известными мне подробности.

— Пожалуй, ваша формулировка, даже точнее, чем моя. Подождите, пожалуйста, несколько минут в приёмной.

На мой взгляд, признаком 'вышколенности' секретарей является то, что они не пытаются развлечь посетителей своего начальника. Предложить чай-кофе-воду — да, но не лезть с разговорами. Особенно — когда у посетителя мозги кипят...

Как хорошо, что здесь работает кондиционер! Иначе в этой тропической духоте после пары выпитых стаканов воды моя рубашка уже давно покрылась бы мокрыми пятнами вокруг подмышек, на груди и спине. И разило бы от меня по́том, как от душного козла.

От напряжения жутко хочется курить, но непонятно, какой отрезок времени понимает 'Адамс' под словами 'несколько минут'. Час обещанного ею моего отсутствия уже заканчивается, и Лариса скоро начнёт нервничать. А когда она нервничает, то последствия непредсказуемые. Как было во время моей операции, затянувшейся вместо сорока минут на полтора часа: её еле остановили на пороге операционной.

— Мистера Гордеева, — послышалось в динамике селектора, и секретарша расплылась в дежурной улыбке. — Зайдите, пожалуйста.

— Я не люблю оставаться должником, — улыбнулась 'Адамс', поднимаясь мне навстречу. — Поэтому в знак благодарности за вашу помощь и на память о визите на этот остров позвольте подарить вам настенный календарь с видами Нью-Хэйвена.

'Дорог не подарок, дорого внимание'? Впрочем, поспешил я дурно подумать об орденской чиновнице довольно высокого уровня.

— Я думаю, ваша жена на своём посту не откажется использовать мой скромный подарок, — протянула она мне позолоченную коробочку-'визиточницу' с отштампованным на крышке силуэтом горы, расположенной в центре острова, и надписью витиеватым шрифтом 'Нью-Хэйвен'. — А вам я хочу подарить заколку для галстука, который, как мне кажется, вы уже устали поправлять.

Ай, молодец! Ай, наблюдательная!

Она открыла ювелирную коробочку красного бархата, в которой лежала заколка с той же надписью, что и на 'визиточнице', выполненной тем же шрифтом. А ещё — карточка памяти micro-SD.

— Я думаю, вы найдёте возможность этим воспользоваться, — закрыв коробочку, в упор посмотрела она мне в глаза и протянула руку для прощания. — Теперь вы убедились в том, что я столь же реальна, как и ваши контейнеры?

Вот зараза!

Нью-Хейвен, 38.08.30, среда, 08:05

О карточке я рассказал Ларисе только по возвращении домой. Не в гостиничный номер, а в арендуемый нами дом в Порто-Франко. И хотя оба были вымотаны более чем шестичасовым перелётом, я немедленно включил ноутбук и вставил карту памяти через переходник в слот картридера. Ну, не про золотую же заколку с крошечным брюликом 'Адамс' говорила мне, что я найду возможность воспользоваться!

Чёрт! Сколько времени Тунгус гонялся за этой информацией! Сколько ребят погибло, чтобы добыть хотя бы небольшую частичку сведений, которые передала мне эта женщина!

— Лора, подойди ко мне!

Я медленно прокрутил обычную табличку Exel, в поля которой были забиты старые и новые имена нескольких сотен боевиков 'УПА', даты их прихода 'из-за ленточки', а также даты и места последнего прохождения их айди через контроль орденских сканеров. Включая имена и 'псевдо' всех более или менее значимых командиров этой группировки.

Возвратившись в 'Хилтон', я, конечно, постебался, рассказав жене, что таки потрогал 'Адамс'. Ну, пожав руку при прощании. И теперь, оценив подарок, Лора объявила:

— За такие сведения я бы ни слова не сказала, даже если бы тебе пришлось её трахнуть! Как ты думаешь, с чего вдруг такая щедрость?

— Ну, явно не из-за того, что я сразил её своей красотой! Она словачка из приграничного с СССР района. Значит, с большой долей вероятности, от родителей и дедушек-бабушек весьма наслышана о 'художествах' бандеровцев, которые в сорок пятом уходили через эту территорию в американскую зону оккупации на запад. Я только этим могу объяснить! Дай телефон, я Баленко звякну...

Похоже, руководитель 'Прокофьева' был уже на ногах, поскольку ответил на вызов уже на втором гудке.

— Слушаю, Сергей Васильевич! Уже вернулись?

— Да, Игорь Владимирович. И жажду немедленно встретиться с вами. С вами и Головко. Просто безотлагательно!

— Понял. Через минут сорок я буду в офисе. Надеюсь, к этому времени и Виталий подъедет. Устроит?

— Более чем. Хоть успею с дороги душ принять.

На пропылившемся за время нашего отсутствия в городе 'Дастере' сегодня кататься Ларисе. Его габариты меньше напрягают мою ненаглядную, чем размеры 'Паджеро-спорт'.

— Оружие с собой брать обязательно! — напутствовал я перед выходом из дома Лору. — Мы не только благое дело Ордену сделали, но и на хвост кому-то наступили. Будь, пожалуйста, внимательна, любимая!

— Ты тоже! — поцеловала она меня.

Тунгус выглядел ещё более измотанным, чем когда вернулся с запада. С началом боевых действий людей в офисе почти не осталось, и, похоже, подготовка плана некоей операции, ради которой он вернулся 'с поля', целиком легла на него одного. Но он очень даже оживился, когда начал просматривать привезённую мной 'вкуснятину'.

— И не облизывайся! — обломал его Баленко. — Теми, кто в Порто-Франко, займётся Деркулов, а твоё дело — операция.

Его реплику прервал телефонный звонок.

— Да, Алексей Низамович... Нет, уже в офисе. Как себя чувствуете?

Мусин на другом конце линии что-то ответил, и глава ЧВК принялся шарить глазами по кабинету в поисках 'лентяйки' от телевизора.

— Хорошо, сейчас включу. У меня тоже есть хорошие новости, но это не телефонный разговор. Я к вам домой через часок подъеду, если не возражаете... Хорошо, Алексей Низамович!

Экран телевизора вспыхнул, и на нём появилась ведущая новостного выпуска.

— Захват Московского Протектората войсками так называемой 'Украинской повстанческой армии', возглавляемой 'бригадным генералом Мыколой', настоящее имя которого никому не известно, обернулся для населения этой части России неисчислимыми бедствиями. Как рассказывают беженцы, бойцы 'генерала Мыколы' ведут себя на захваченной территории как настоящие оккупанты. Грабежи, массовые убийства, пытки стали повседневной реальностью 'Украинского объединённого суверенного государства', провозглашённого несколько недель назад 'генералом Мыколой'.

Дикторша взяла паузу, и её изображение сменилось пятисекундным роликом с изображением лежащих на улице трупов в гражданской одежде, и боевиков в балаклавах, марширующих мимо них на фоне дымящихся развалин жилых домов.

— Особенно жестоким репрессиям со стороны новой власти подверглись жители Новой Одессы и Москвы. В Новой Одессе, где традиционно селились евреи-выходцы из бывшего Советского Союза, союзные боевикам 'УПА' исламские экстремисты устроили на них настоящую охоту. Массовая резня этнических русских произошла в Москве, захваченной объединёнными усилиями украинских националистов, джихадистов и бандами преступных сообществ из Латинского Союза. По сообщениям беженцев, в саванне близ Новой Одессы боевиками 'генерала Мыколы' создан настоящий концентрационный лагерь, куда бросают на смерть не только подданных русских Протекторатов, но и граждан других анклавов, чем-либо не понравившихся так называемым повстанцам: Американской Конфедерации, Техаса, Европейского Союза.

И снова кусок видео: дымящийся посреди степи танк, разрывы снарядов, пролетевший вертолёт со звездой на фюзеляже.

— В районе Берегового Русской Армии совместно с добровольцами из Бразилии, Американской Конфедерации и Техаса удалось успешно отбить очередную попытку штурма города боевиками 'УПА' и джихадистами. По информации, поступившей от командования Русской Армии, за прошедшие сутки было уничтожено три единицы бронетехники противника и до сотни исламистов и украинских националистов. Тяжёлые бои продолжаются в районе пограничного перехода на границе бывшего Московского Протектората и Протектората Русской Армии. Остатки сил московской милиции при поддержке добровольцев сдерживаю единственный участок своей территории, отражая натиск банд 'латиносов' и украинцев. Переходим к городским новостям.

— Охренеть! — покачал головой Тунгус. — Шось в ли́си здохло!

— Вот сейчас и выясним, что в этом лесу сдохло! — усмехнулся Баленко. — Скопируй себе файл, что Сергей привёз, и займись делом. В полдень — ко мне на утверждение плана!

Подождав, пока Виталий выйдет, Игорь Владимирович уселся напротив меня.

— А теперь рассказывай! Только кратко, чтобы я успел к Мусину.

Примчавшийся на работу Сармат тоже был в шоке от того, как в одночасье на 180 градусов поменялась информационная политика орденских СМИ. Газеты ещё вышли с прежней риторикой, но уже к обеду на их страничках городской компьютерной сети появились 'правильные' новости. Да, похоже, Мэтью Карпентер тоже по прилёту не стал дома засиживаться! Или перед отлётом из Нью-Хейвена успел позвонить в Порто-Франко?

Русские Протектораты, 02 — 08.09.30

В пятницу телевидение Порто-Франко объявило о требовании Ордена к руководству 'УССД' снять сухопутную и морскую блокаду Берегового и возобновить грузоперевозки по железной дороге из Протектората Русской Армии. В первую очередь — нефтепродуктов. Нефтяные скважины на юге бывшего Московского Протектората горели с первых дней боевых действий, как когда-то на Старой Земле во время проведения американцами операции 'Буря в пустыне'. Причём, 'украинские патриоты' взрывали нефтяные качалки намеренно, что полностью подтверждало мои предположения о целенаправленном переделе рынка нефтедобычи и нефтепереработки в пользу арабов.

Но перестарались, перестарались бандерлоги! Халифат попросту не справляется с потребностями Новой Земли в топливе. Особенно — в период, когда создаются его запасы перед мокрым сезоном. Сетью асфальтированных дорог здешний мир не блещет, чтобы можно было доставлять топливо в любой городишко даже под проливными дождями, тянущиеся навстречу друг другу нитки трансконтинентальной железной дороги ещё не замкнуты, а навигация в период ураганных ветров невозможна. Запустить Одесский нефтеперерабатывающий завод уже невозможно без тушения скважин и возобновления подачи на него сырья, на что уйдёт, судя по иракскому опыту, не один год. А если ещё и не возобновить поставки из ПРА, то дело и вовсе пахнет транспортным коллапсом в крупных городах посреди местной 'зимы'. И срывом не только полевых работ после окончания мокрого сезона, но даже снабжения городов продовольствием.

Особенно больно это может ударить по Американской Конфедерации и Техасу с их огромными просторами, а также Латинскому Союзу и Бразилии, стоимость перевозки товаров в которые взлетит просто до небес, если не прервётся полностью.

Ответ 'бригадного генерала Мыколы' был достаточно предсказуем. Прямо посылать Орден он не рискнул, мозгов хватило не лезть на рожон. Пообещал в ближайшие дни 'решить проблему Берегового', после чего сама собой отпадёт необходимость в блокаде 'москальского диктаторского псевдогосударственного образования'. А через день начался самый мощный за всю войну штурм города.

По сообщениям из ППД, в бой были посланы срочно переброшенные с 'Северного фронта' 'латиносы', джихадисты и мобилизованные жители Одессы, Москвы и деревень, расположенных на правом берегу реки Москва. Всего около пяти тысяч 'штыков', многих из которых даже не успели переодеть в военную форму. Просто подвезли на грузовиках, выдали автоматы, патроны и погнали на позиции Русской Армии. Атаку поддерживали до шестидесяти единиц бронетехники.

Уже к полудню, понеся ужасающие потери в технике и живой силе, наступающие смогли оттеснить защитников Берегового к кварталам жилой застройки, но ни вторая, ни третья волна наступающих прорваться дальше так и не сумели. В значительной степени из-за того, что военные ПРА задействовали САУ, системы залпового огня и авиацию. Причём, не только собственную, но и бразильскую.

Это удалось, в том числе, из-за полного срыва подвоза боеприпасов, поскольку два десятка постоянно висящих в воздухе штурмовиков и вертолётов после подавления артиллерийских и миномётных позиций 'УПА' уничтожали любой транспорт, движущийся к передовой из тыла противника. Не говоря уже о попытках наступающих подтянуть свежие силы и пополнить резервами быстро выбитую бронетехнику.

А последовавший в конце дня фланговый удар батальонной тактической группы, имеющей в своём составе, помимо мотопехоты, танковую роту, стал решающим: Русской Армии удалось только пленными взять около тысячи человек (примерно половина — ранеными), большинство из которых составили мобилизованные, при первой же возможности бросающие оружие.

04.09 объединённая флотилия катеров береговой охраны Американской Конфедерации и Техаса при поддержке авиации Русской Армии и Бразилии начала операцию по морской деблокаде Берегового. Не входя в зону действия средств ПВО катеров и вооружённых судов исламистов, их расстреливали НУРСами, а конфедераты и техасцы добивали или захватывали повреждённые плавсредства. Особенно успешным оказалось применение арткатеров Русской Армии, построенных на основе катеров проекта 1204 'Шмель' и способных 76-мм снарядами поражать противника с дистанции 5-6 миль.

В тот же день войска ПРА прорвали линию обороны украинских националистов близ перекрёстка, где сходятся Северная и Южная дороги, ослабленную отправкой союзников на штурм Берегового. Путь для наступления на Москву был открыт.

В ночь на 05.09 близ Новой Одессы на неподготовленную полосу в саванне, выбранную разведгруппой, был высажен десант из 60 бойцов ЧВК 'Прокофьев'. А с рассветом, перебив из бесшумного оружия охрану береговой артиллерийской батареи, захваченной упашниками в первый же день мятежа, захватила башенную установку крейсера, много лет назад возведённую на доминирующей высоте для защиты Одессы с моря. Ан-12, успел перевезти им на помощь ещё два взвода, прежде чем был повреждён зенитным огнём противника.

Днём 05.09 добровольческие группы и регулярные воинские подразделения Конфедерации и Техаса, перейдя границу бывшего Московского Протектората, двумя моторизированными колоннами двинулись к Москве по Северной и Южной дорогам. Им навстречу шла бронетехника Русской Армии. По западной 'ветке' Северной дороги — практически не встречая сопротивления. На пути к Москве — ведя ожесточённые бои с арьергардными группами украинских нацистов.

Из самой Москвы началось бегство в Одессу верхушки УССД. Оставленные в городе подразделения 'УПА' взрывали промышленные предприятия, объекты инфраструктуры, административные и жилые здания, занимались минированием. Ну и, естественно, мародёрством и грабежами.

Пока полк пехоты, сформированный из участников обороны Берегового, кадровых военных и ополченцев, выбивал остатки нацистов и их союзников из огневых точек вдоль степной дороги, ведущей к Одессе, и ловил разбежавшихся по саванне боевиков, мотострелковая рота совершила марш-бросок к концлагерю. Ни одного из его охранников в плен не взяли.

115 'прокофьевцев' (пятерых потеряли при зачистке береговой батареи) больше двух суток держали оборону против 'упашников' и джихадистов, которых гнал на них 'бригадный генерал', хорошо понимающий, что без мощнейших корабельных орудий Новую Одессу ему не удержать дольше одного дня. А ему нужно было продержаться хотя бы четыре: именно столько времени требовалось, чтобы вышедший из Форта Линкольн фрегат добрался до Одессы. Но даже если бы удалось отбить батарею, то пользы от неё уже не было бы никакой: командовавший отрядом ЧВК Гиви (вот что за операцию планировал Тунгус!) заминировал орудия и намеревался их взорвать, когда враги ворвутся в капониры батареи.

Москву освободили 07.09. Нацисты подожгли пригороды, расположенные на восточном берегу реки и взорвали слегка подремонтированный после захвата города мост, чем остановили конфедератов и техасцев. Но против натиска механизированной колонны Русской Армии, сходу ввязавшейся в городские бои на правом берегу реки, продержались всего несколько часов.

В тот же день катера Американской Конфедерации, Техаса и ПРА (снова при поддержке авиации) прервали подвоз по морю подкреплений джихадистов и заблокировали выход из одесского порта любых судов. А в воскресенье 09.09 объединённые сухопутные силы трёх государств с трёх сторон атаковали Одессу. Конфедераты и техасцы с северо-востока, подразделения Русской Армии с юга и северо-запада. К вечеру всё было закончено. Если не считать того, что ещё почти неделю в саванне и горных районах бывшего Московского Протектората продолжали отлавливать небольшие группы украинских неонацистов, бандитов из Латинского Союза и исламистов. Практически никто из, тех, кого перехватывало местное население, в руки русских, техасских или конфедератских военных так и не попал.

На следующий день на траверсе Одессы показались ажурные мачты американского фрегата. После недолгих радиопереговоров с портовыми службами боевой корабль АСШ, которому запретили вход в порт под предлогом того, что пирсы могут быть заминированы упашниками, бросил якорь в районе песчаной банки в нейтральных водах. Двухдневное ожидание ни к чему не привело: ни один катер, ни одна лодка из порта в его сторону не ушла. Кого он ждал, точно не известно, но подозрения имелись. Тем более, снялся с якоря он именно после сообщения по радио о поимке 'генерала Мыколы', выявленного при проверке документов по айди, выписанному ему при переходе 'из-за ленточки'. Нужно ли рассказывать, что по документам он был никаким не 'Мыколой' и даже не Николаем?

Порто-Франко, 12.09.30, среда, 25:20

С окончанием боевых действий на западе 'напряг' у меня на работе несколько спал. И Баленко даже дал нам с Сарматом выходной среди недели. Не забыв, правда, предупредить, что до конца недели нам нужно будет 'подтянуть хвосты' по одному отложенному делу.

Зато на Ларису навалился настоящий шквал работы. И не только из-за того, что требовалось согласовать со всеми постоянными представительствами точную дату проведения конференции по международному праву и сформировать рабочую группу по подготовке её итоговых документов. По её словам, Алексей Низамович Мустафин фактически ежедневно ведёт сложные переговоры с Мэтью Карпентером, касающиеся будущего территории Московского Протектората.

Дело в том, что практически никто из высшего руководства анклава в результате оккупации Протектората неонацистским режимом не уцелел. Благодаря 'активистам' 'Украинской Рады', не только прекрасно знавшим городские адреса этих людей, но и владевшим списками их собственности, их переловили буквально в течение двух дней, расстреливая на месте. За неполный месяц своего правления 'борцы за независимость' умудрились довести экономику государства до краха: не работало ни одно крупное предприятие, не действовал ни один банк, включая орденской, сотрудники которого просто боялись выходить из дома, пока не пришла Русская Армия. Ничего хорошего экономике не принесла и 'ликвидация олигархов, как класса', зачастую проявлявшаяся не только в форме экспроприации предприятий, а в буквальной ликвидации. Не говоря уже о 'люстрации чиновников': для оных такие милые шуточки, как выбрасывание их в мусорные бачки, опробованные 'освободителями' в 2014 году на Украине, были пределом мечтаний!

Мустафин ведёт переговоры, а персонал представительства готовит ему материалы для них, обрабатывает директивы, полученные по радио из Демидовска, пишет ежедневные отчёты по итогам переговоров.

— Против временной оккупации территории МП Русской Армией у Ордена нет никаких возражений, — пояснила суть этих переговоров жена. — И даже по поводу окончательного объединения двух протекторатов Карпентер не очень-то против. Требует лишь заручиться 'волеизъявлением населения всей России'. Так что, любимый, к началу мокрого сезона ждём проведения референдума...

В результатах референдума я не сомневаюсь. Ещё во время нашего путешествия в ПРА мне доводилось разговаривать с жителями обоих протекторатов, и они возмущались тем, что власти двух русских государств никак не могут договориться об их окончательном объединении. Такие попытки предпринимались, но ничего толкового из них не вышло: Москва никак не соглашалась играть вторую роль в объединённой стране. Теперь ситуация изменилась кардинально: Московский Протекторат, по сути, в руинах, и без помощи Демидовска к нормальной жизни его не вернуть.

— Вот это и есть главная тема переговоров! По этому вопросу главное бодалово и идёт! — подтвердила Лариса.

В чём суть, она не расскажет, хоть режь её. Позиции сторон, содержание директив, суть достигнутых предварительных договорённостей — совершенно секретная информация, которую оберегают, как зеницу глаза. Так что пытать мою ненаглядную расспросами совершенно бесполезно, да и никогда я не совал нос в секреты её работы. А вот включить собственные мозги вполне могу.

Что бы я потребовал от Ордена на месте руководства ПРА? Во-первых, льготного режима на закупку 'за ленточкой' оборудования, необходимого для восстановления 'московской' экономики. Во-вторых, льготного кредитования программ восстановления инфраструктуры. Не только минимально возможных процентов по кредитам, но и очень растянутых во времени сроков их возврата. В-третьих, снижения налогового бремени для предприятий, участвующих в восстановлении, и граждан, имущество которых пострадало в ходе боевых действий, а также члены семей которых погибли во время боевых действий. Это как минимум. А дальше по принципу 'хочешь двугорбого верблюда — проси трёхгорбого!'

Мои размышлизмы — это одно, а что там на самом деле происходит в ходе многочасовых встреч двух постоянных представителей, остаётся лишь догадываться. И каждый вечер часов в 27-28 забирать Ларису, едва волочащую ноги от усталости, из офиса постоянного представительства.

Кстати, чуть не забыл маленький штришок. После 'провозглашения Украинской Самостийной Соборной Державы' местные бандеровцы таки захватили здание постпредства Московского Протектората, немедленно выставили перед ним собственную охрану и вывесили сине-жёлтые и красно-чёрные флаги. И принялись 'устанавливать дипломатические отношения' с другими анклавами. УССД немедленно признали Американские Соединённые Штаты, местная Британия (за исключением Уэльса, ведущего вполне самостоятельную политику) и Ичкерийский Имамат. Немного погодя — Великий Исламский Халифат. Новый Израиль склонялся к объявлению о признании, но тут в СМИ появилась информация о резне евреев в Новой Одессе, и дело признания резко затормозилось. Зион объявил, что не отказывается от идеи признания, но ждёт независимого подтверждения или опровержения этих сведений. Решения о признании УССД приняли национальные парламенты таких 'великих' анклавов Евросоюза, как литовский, болгарский, польский.

Теперь, после разгрома 'Державы', её 'постпредство' визжало в местной прессе и бомбило другие 'диппредставительства' ежедневными нотами с требованиями осудить 'агрессию русской военщины' и её 'зверства в отношении украинского народа на временно оккупированной территории'. В общем, активно мешала 'дипломатам' Порто-Франко заниматься своими прямыми обязанностями. А 'украинские активисты' ежедневно торчали с плакатами под представительством ПРА и на Овальной площади. Что, в общем-то, тоже было неплохо, поскольку во время проведения этих пикетов обязательно присутствовали полицейские, и я был уверен, что Лора даже без меня спокойно попадёт на службу.

При такой загруженности жены работой на меня легли все заботы по ведению домашнего хозяйства. Завтрак, очень поздний ужин, стирка вещей, очень быстро пачкающихся на пыльных улочках Порто-Франко... А поскольку я ещё в нашей киевской жизни придумал немалое количество рецептов блюд, с приготовлением которых не требовалось долгой возни (я это называю 'поставил и забыл'), свободное время в ожидании вечернего звонка супруги 'забери меня' тратил на 'виртуальное представительство интеллектуального клуба' Ногеева.

Ну, что вам сказать о площадке 'Шурочки Ножки'? Самое 'интеллектуальное', что я там нашёл, это регулярно открываемые, но абсолютно не обсуждаемые, темы, в которых Ногеев перепечатывал на русском и английском куски каких-то статей и книг с заветами 'великих индийских гуру' и практическими рекомендациями по применению различных индуистских практик. А ещё — анонсы постановок местной театральной труппы и гастролей музыкальных коллективов. Ах, да! 'Член союза художников Санкт-Петербурга' свою мазню рекламировал. Всё остальное — кондовая русофобия. Даже в столь любимом 'Шурочкой' разделе 'Достижения науки и техники' перепечатки новостей со Старой и Новой Земли обычно сопровождались его комментарием в духе 'Пока в России миллионы людей пользуются сортиром на улице и топят дома́ дровами...' или 'Пока ПРА сидит на нефтяной игле и вырубает собственные леса...'. Не говоря уже о чисто политических темах про войну в Московском Протекторате или начинающийся экономический кризис.

Свою истеричность Ногеев проявлял, в большинстве случаев, когда его тыкали носом в откровенное враньё. Вроде выдаваемых за 'уничтожение русскими коммуняками малого бизнеса и фермерских хозяйств' фотографий разрушенных ферм в Техасе и брошенных фабрик в Латинском Союзе. И, конечно же, любимой его темой были 'русские деревни'! 'Шурочка' просто обожал сравнивать фотографии посёлков русских Протекторатов 8-10-летней давности с рекламными постерами туристических мест 'цивилизованных стран'. И когда я или трое-четверо других оппонентов Ногеева выкладывали фото с истинным положением дел на окраинах упомянутых им 'цивилизованных' городков, начинался вселенский ор про 'фальсификации' и то, что 'не следует делать выводы из частных случаев'. В качестве же 'доказательства' своего мнения об 'убогости' новоземельской России 'Ножка' козырял прошлогодней поездкой в Береговой, где собирался открыть портовый кабак. 'Я видел собственными глазами! Это ужас, это девятнадцатый век!'

Тем не менее, от идеи посетить заседание 'интеллектуального клуба' я всё-таки не отказался. Тем более, в 'виртуальном представительстве' в качестве аватарки я использовал старую-старую фотографию из экспедиции по Бабиновской дороге 2003 года, а с тех пор очень много воды утекло. И на Старой Земле, и на Новой. Так что сложно будет 'Шурочке' понять, что на мероприятие пожаловал не его оппонент по дискуссиям в городской компьютерной сети, а 'охранник', с которым он познакомился в 'барбер-шопе'.

Порто-Франко, 13.09.30, четверг, 19:50

Место для бара Ногеев подобрал довольно неплохое. Всего-то два квартала от Овальной площади вглубь старой жилой застройки, полуподвальное помещение под магазином электротоваров.

В общем-то, ничего особенного в оформлении: полусумрак из-за опущенных плотных ролет, собранных из тоненьких деревянных планок. У нас с Ларисой такая висела в туалете киевской квартиры, прикрывая нишу с канализационной трубой. Только рисунок другой был: не индийские красавицы в сари, а парусная яхта в морском просторе. Пожалуй, это единственное, что напоминает о пристрастиях хозяина заведения к индийской философии. Если, конечно, не считать меню, написанного по-английски трудно читаемым заковыристым шрифтом, стилизованным под графику санскрита. Мебель обычная новоземельская: массивные столы и стулья. Закуски и немногочисленные горячие блюда — тоже. Ассортимент напитков достаточно богатый, представлен, в основном, алкоголем и безалкогольными напитками из здешнего Евросоюза. Ничего особенного, если не считать цен, задранных на четверть от среднегородских.

— У нас элитная публика, и этим мы избавляемся от нежелательных клиентов, — с важным видом пояснил официант.

Ну, да! Ну, да!

До анонсированного начала собрания 'интеллектуалов' ещё оставалось минут двадцать, и я позволил себе расслабиться бокальчиком 'новоземельского безалкогольного мохито' со льдом, слушая живую музыку каких-то заезжих лабухов (на входе висит афишка с ничего не говорящим мне названием группы). Репертуар — в основном старые хиты 1980-х, немного иначе оранжированные, чем я их привык слышать. Время от времени перемежаются чем-то новым, с местными мотивами. Вроде шлягеров 'Девочка из Нью-Портсмута' и 'Где-то там, на Мормонской реке'.

'Интеллектуалы' подтянулись в подвальчик к 19 часам, как и было объявлено в анонсе на страничке 'виртуального представительства'. Ногеев встречал их на входе в отдельный зальчик, расположенный в противоположной стороне от зала.

— А! Уважаемый охранник! — изобразил радушную улыбку 'Шурочка'. — Всё-таки решились приобщиться к полёту интеллектуальной мысли? Добро пожаловать! Пристраивайтесь на стульчике где-нибудь возле стеночки, послушаете, о чём умные люди говорят... Господа! Сегодня у нас новый гость! Его зовут... Как, простите, вас называть?

— Сергей.

— Ах, да! Сергей. Совсем запамятовал!

По себе знаю: хуже некуда, когда не знал, да ещё и забыл! Ты же, Шурочка, в парикмахерской так любовался собой, что когда я тебе свой род занятий назвал, даже не удосужился моего имени спросить.

— Сергей, если мне память не изменяет, меньше трёх месяцев в этом мире, жил в каком-то крошечном, никому не известном уральском городке, здесь работает охранником. Я ничего не перепутал, Сергей?

— Почти ничего. За исключением того, что 'крошечный городок' называется Миасс, по численности населения не уступает Петропавловску-Камчатскому, из которого сюда прибыл господин Ефимьев, — кивнул я 'шансонье', выпускнику ВГИКа. — И знаменит на весь мир производимыми в нём ракетами для подводных лодок, автомобилями 'Урал' и уникальным минералогическим заповедником, попасть в который — мечта любого геолога мира.

По поводу численности населения я, конечно, чуть приврал, но не очень: 190 тысяч (что на 10 тысяч больше, чем в Петропавловске-Камчатском) в Миассе только с подчинёнными ему сельскими территориями, а в самом городе проживает 150 тысяч человек. Но 'интеллектуалы', среди которых, насколько я помню по мини-анкетам 'виртуального представительства', не было ни одного технаря или имеющего образование по естественным наукам, проглотили.

— О! Вы даже знаете участников клуба?

— Да, заходил пару раз почитать ваши дискуссии...

— И как вам?

— Я предлагаю не отвлекаться на мнение... охранников, пришедших в гости, а перейти к обсуждению темы нашего заседания, — оборвал хозяина недовольный моим сравнением Миасса с Петропавловском исполнитель блатняка. — Тем более, она слишком уж серьёзная — захват русской военщиной независимого украинского государства. Поскольку ни один из присутствующих здесь, кроме Верочки Коваленко, к Украине не имеет вообще никакого отношения, я предлагаю начать с того, чтобы выслушать её мнения.

— Почему это не имеет? Я в детстве на каникулах постоянно у дедушки с бабушкой во Львове отдыхал! Да и Станислав Валентинович, насколько я помню, родился в Донецкой области, — указал рукой Ногеев на угрюмого типа лет тридцати пяти.

Детство во Львове у бабушки и дедушки львовян? Тогда по поводу русофобии Шурочки все вопросы отпадают. Все! И по поводу его системной ошибки в написании '-тся' и '-ться' тоже.

— Станислав Валентинович тоже в детстве оттуда уехал, — отрезала Коваленко. — А я до самого перехода сюда в Чернигове жила!

— Хорошо, хорошо, Верочка! Начинайте.

С этой дамой тоже всё ясно: тысячелетняя борьба украинской нации против москальской оккупации, ненависть русских к свободолюбивым украинцам, геноцид украинцев на протяжении всей истории, великие евроинтеграторы Мазепа, Петлюра и Бандера, героическая борьба УПА против немецких и русских орд, выдающийся представитель украинской нации 'бригадный генерал Мыкола'... Какое убожество и мрак! На кого это всё рассчитано? На 'интеллектуалов' типа 'Шурочки Ножки' и усердно кивающего башкирского прогоревшего бизнесмена, закончившего сельское ПТУ?

— По выражению лица нашего уральского великого специалиста по Украине, по недоразумению работающего охранником, я вижу, у него иное мнение, чем у бывшей жительницы Чернигова, — ехидно усмехнулся Ефимцев.

— Да бросьте, Владимир! Какое иное мнение об Украине может быть у человека с Урала? Тем более — у человека столь низкого социального положения! Или вы, Сергей, снова скажете, что я ошибаюсь?

— Конечно скажу, Александр! — улыбнулся я. — В отличие от вас и Станислава Валентиновича, я прожил восемь лет на Украине в уже очень зрелом возрасте. С сорока двух до пятидесяти лет. И, в отличие от госпожи Коваленко, не танцевал в провинции и не черпал информацию из сомнительных телепередач, а был политическим обозревателем в киевских СМИ и парламентским корреспондентом. Заметьте, господин Ефимцев, не кинокритиком в провинциальной газетке, а политобозревателем в центральной прессе, распространяемой в Администрации президента, кабинете министров и парламенте. Что же касается социального статуса, то, насколько я помню ваши откровения, Александр, первым вашим местом работы в Порто-Франко, тоже была должность развозчика пиццы.

Шансонье аж перекосило от обращённых к нему слов.

— Может, вы ещё скажете, что и ситуацию в Донбассе после начала российской оккупации хорошо знаете? — ухмыльнулся Станислав Валентинович.

— Можете не поверить, но неплохо знаю и ситуацию в Донбассе. Правда, никакой российской оккупации я там в 2014 году не видел. Украинских карателей, убивавших женщин, стариков и детей, видел. Российских оккупантов — нет.

— Так вы ещё успели и руки украинской кровушкой обагрить? — скорчил презрительную мину Ногеев.

— Что я там делал, это сугубо мои личные дела, и обсуждать их с вами я не собираюсь. Что же касается так называемой докладчицы... Глупости, которые сейчас наговорила госпожа Коваленко, я разбирать не хочу. Её враньё враньём и является. Было бы желание, информацию по истории Украины и украино-российских отношений из серьёзных источников, а не из пропагандистских агиток украинских нацистов, можно отыскать даже здесь, в Порто-Франко. Хотел только задать ей несколько вопросов. Для начала — о 'бригадном генерале Мыколе'. Это ничего, что он, во-первых, никакой не бригадный генерал, а ефрейтор срочной службы украинской армии? И даже в карательном батальоне 'Айдар' был всего лишь командиром взвода. Ничего, что он был обвинён американской организацией 'Международная Амнистия' в военных преступлениях, включая убийства гражданских лиц, похищения людей, грабежи, пытки? Что был арестован за это украинской военной прокуратурой и отдан под суд, но, как 'украинский патриот', освобождён под 'честное слово'? После чего исчез. Что до переквалификации в каратели у него имелось три судимости: за мошенничество, грабёж и разбойное нападение? Что настоящее имя 'выдающегося представителя украинского народа' — Борис Львович Бучанский, и он даже по матери — поляк, а не украинец?

— Что вы несёте? — побагровела танцорша. — Откуда вы набрались этой пропагандистской брехни? Никому, даже ближайшим соратникам генерала Мыколы, не известно его настоящее имя! Он поклялся раскрыть его только после окончательной победы над Рашкой. И даже сейчас, снова уйдя в подполье, он не прервал своей борьбы!

— А разве вы не смотрели сегодняшних новостей? Всё, закончилась 'борьба' Бори Бучанского! Отловили его в Одессе! И в ближайшие дни будет опубликована полная информация и по его личности, и по его 'борьбе'. Думаю, только за концлагерь под Одессой, где 'великие борцы за украинскую идею' уничтожили несколько сотен граждан Московского Протектората, его ждёт виселица. Не говоря уже о прочих зверствах украинских нацистов, на которые он отдавал приказы. Жаль, его преступления в Донбассе не подпадают под юрисдикцию местной судебной системы, а смертный приговор для этого подонка нельзя привести в исполнение несколько раз!

— Вы провокатор! Вы пропагандист преступной русской военщины! Вы лжец!

А это уже визжал, как баба, Ногеев. Мдя... Шурочка Ножка — она и есть Шурочка Ножка!

— Я не потерплю в своём клубе, в своём заведении человека, занимающегося исключительно распространением лжи! Уходите немедленно! Мы не хотим вас видеть!

— Да с удовольствием! — засмеялся я. — Невелико счастье наблюдать за 'интеллектуальным' онанизмом своры бездарных дилетантов.

— Жаль, что ты, сука, в 90-е не попался моим браткам! — проскрипел туймазинский 'предприниматель, обиженный ментами'.

— А куда они подевались? Иных уж нет, а те — на киче, как говорил поэт? — посмеялся я, вольной цитатой вогнав в ступор 'интеллектуала' с пэтэушным образованием и бандитским прошлым, и обернулся к Ногееву. — Не прощаюсь с вами. Город Порто-Франко маленький, наверняка придётся время от времени сталкиваться.

Поднимаясь со стула, я машинально поправил кобуру с пистолетом, чтобы не мешала при ходьбе. Но из-за этого совершенно непроизвольного движения руки хозяин заведения позеленел.

— Он мне угрожает! Угрожает оружием! Все будьте свидетелями! Я заявление в полицию напишу! Он мне угрожал!

Тьфу ты, бляха! Баба, настоящая баба! Не зря Сармат приклеил этому уё*ищу кликуху Шурочка Ножка!

База переселенцев 'Россия', 20.09.30, четверг, 11:30

Переговоры с Мэтью Карпентером вёл не только Мустафин. После поездки в мэрию, где и располагалось постоянное представительство Ордена в городе, нас с Сарматом вызвал к себе Баленко.

— Глеб, сколько реальных бойцов к следующим выходным мы сможем вооружить и хотя бы минимально подготовить. Вместе с теми, кого ожидаем 'из-за ленточки'.

— От силы два с половиной десятка, Игорь Владимирович, если не трогать постоянную охрану в офисе и оставшихся сотрудников компании. И то — чисто теоретически. Я просто не знаю, в каком состоянии поступят люди. Кто-то мог не до конца раны залечить, кто-то выпивать начал, когда его с Донбасса вышвырнули. У кого-то, как у моего землячка Томенко, крышу при виде укропов сносит.

Это он про Саньку, устроившего драку на Базе 'Россия'.

— Больше никак не получится. Из тех, что Кипчак привёз, пятеро всё ещё не бойцы. Почти всех, пришедших позже, Тунгус с собой забрал. Ну, за исключением двух последних партий. Дело какое-то намечается, что ли?

Баленко пропустил его вопрос мимо ушей.

— Теперь ты, Сергей, отчитайся, что с пополнениями у нацистов?

— Судя по докладам с Базы, у них всё пошло на убыль. В разгар боевых действий ежедневно переходило 'из-за ленточки' десять-пятнадцать рыл, которых тут же отправляли на запад. Два-три дня, и новый взвод шуровал по Южной дороге. Я тогда с ребятами очень 'удачно' попал на самую большую группу за два месяца.

— А ты не иронизируй, — одёрнул меня руководитель 'Прокофьева'. — Я считаю — действительно удачно. Одним махом лишил 'УПА' почти взвода бойцов! Причём, с фантастически низкими потерями с нашей стороны. Дальше рассказывай. Насколько приток снизился?

— Теперь — тот же десяток, но за два-три-четыре дня. Предугадать сложно: когда-то по одному тянутся, когда-то скопом прибывают.

— А сколько их в городе скопилось?

— В том-то и дело, что скапливаются. Отправки на запад прекращены после известия о взятии нашими Новой Одессы, конфедераты их базы на своей территории зачистили полностью. В Евросоюзе, если не считать законсервированных в литовском и польском анклавах, они всё сами свернули. Сейчас им податься некуда, вот и торчат пока в городе. Тихо сидят после того, как Орден об их художествах разрешил рассказывать. Теперь их никто не хочет принимать. Даже литовцы с поляками: кое-кому из 'шляхтичей' и 'шпротников', участвовавших в боевых действиях на стороне 'УССД' удалось живыми на родину вернуться. Рассказали о том, что укропы их в качестве людей второго сорта держали, как пушечное мясо на убой гнали. Вот и обиделись. Пока, разве что, Штаты их принять не против...

— И Англия. Есть сведения, что они с британцами тоже об этом переговоры ведут...

— Помочь бы им в этом, — усмехнулся Деркулов.

— Поможем, поможем! Ты, главное, сформулируй правильное техническое задание для вербовщиков, чтобы ускорить прибытие людей. Мы со своей стороны подсуетим вербовщиков. Сам понимаешь: после потерь в ходе боёв людей катастрофически не хватает.

Да уж! Только в отряде Толсты́х, захватившем и оборонявшем береговую батарею под Одессой, в живых осталось чуть более сорока бойцов. Не считая потерь в других подразделениях ЧВК. Дорого, дорого нам далась эта победа! Полных данных о численности погибших в ходе боевых действий пока нет, и вряд ли они появятся в ближайшие дни, но уже предварительные прикидки говорят, что даже среди военных Русской Армии, милицейских сил Московского Протектората и трёх ЧВК их очень много. И не мудрено: помимо трёх-трёх с половиной тысяч вояк 'УПА', на их стороне в боях принимали участие около пятисот наёмников-латиносов и до пяти тысяч джихадистов. Плюс три-четыре сотни 'союзников' из местных 'Трибалтийских вымиратов', Польши, АСШ и русофобских группировок других национальных анклавов. Плюс не менее тысячи добровольцев из числа жителей Московского Протектората. Плюс до полутора тысяч насильственно мобилизованных. Просто огромные силы по меркам Новой Земли!

— Всё, Глеб. Иди, занимайся вопросом, а к Сергею у меня ещё пара вопросов есть.

Любопытно, что это ещё за вопросы, которые Игорь Владимирович не желает обсуждать со мной в присутствии Сармата?

— Ну, давай, герой, рассказывай, кому это ты угрожал расправой в ресторане и даже за оружие хватался?

Твою мать! Это трусливое чмо, Шурочка Ножка, всё-таки накатало на меня 'телегу' в полицию! Не зря либерасты так не любят вопрос Сергея Довлатова о том, кто в 1937-м написал четыре миллиона доносов. Стукач, блин, на стукаче и доносчиком погоняет! Пришлось рассказать о своём посещении 'интеллектуального клуба' в 'Элита-баре'.

— Ладно, не напрягайся. Отказала ему полиция в аресте тебя. Заставили дословно воспроизвести твои слова, опросили, вынимал ли ты при этом оружие, и отшили. Но учти: если с Ногиевым что-то приключится, к тебе за разъяснениями придут!

— А вас-то с чего в это впутали? Он же знает меня как охранника некоего неизвестного ему бизнесмена, а не как сотрудника 'Прокофьева'.

— Он знает как охранника, а у Орден другие сведения... Давай к делу вернёмся. Ты анализировал сведения, полученные от Златы Марковой, кто из верхушки 'УПА' сейчас находится в Порто-Франко?

— Какой Златы Марковой?

— Да твою 'миссис Адамс' так на самом деле зовут. Начальника управления финансовой разведки Ордена.

— Ясно. Четверо здесь. Двое теперь 'официальные представители УССД', двое контролируют дела на их базах в городе. Информация в базе 'миссис Адамс', ясное дело, далеко не полная, поэтому удалось идентифицировать лишь этих четверых.

— Радуйся и тому, что она тебе дала! Похоже, ты с номерами контейнеров ей в чём-то очень важном помог, раз она так расщедрилась.

— Знать бы ещё, в чём...

— Не надейся, никто тебе ничего больше не разъяснит. Все внутренние разборки в Ордене — это драка бульдогов под ковром, о которой можно узнать только по случайно выпнутым наружу трупам. И не вздумай демонстрировать своё любопытство в отношении того, что там на самом деле происходит! Ты и так, по их мнению, слишком много знаешь. И это... Сармату пока не до поездок на Базу за переселенцами будет, так что пару раз тебе снова придётся туда съездить. Заодно и присмотришься, какие реальные изменения в переброске нацистов происходят. Доклады агента — одно, а взгляд собственными глазами — совсем другое.

Обе поездки, слава богу, обошлись без эксцессов. И не только благодаря моему инструктажу вновь прибывающих 'идейных'. Орденцы тоже сделали выводы из массовой драки, случившейся из-за Томенко, и теперь куда более тщательно следили, чтобы пришедшие 'из-за ленточки' укры не пересекались с теми, кто шёл по нашим заявкам.

Там же, на Базе 'Россия', опять встретился с Латыповым, подменявшим взявшего отпуск водителя 'Фотона', на платформе которого мы с Ларисой и попали в этот мир без совсем малого половину староземельского года назад.

— Ну, совсем ты аксакалом стал! — похлопал меня по спине Юлдаш. — Где пропадал-то? Алёнка говорит, вроде на войну не ездил, в городе торчал...

Это факт! На фоне загоревшей за четыре местных летних месяца физиономии, ставшей по цвету почти как мой 'Дастер', окончательно поседевшая борода выглядит просто белоснежной.

— Работы много было. Да и сейчас немногим поменьше стало, так что скучать не приходится.

— Наслышан, наслышан об одном твоём приключении, — подмигнул он. — Том самом, за которое патрульные Ордена теперь называют тебя 'Бензиновые штаны'.

Да уж! Вояки тоже способны припечатать какой-нибудь меткой кличкой!

— Тоже Алёнка рассказала?

— Не, она почему-то теперь вообще перестала что-либо про тебя рассказывать. Тут, на Базе слышал.

То, что перестала языком про меня трепать, это хорошо. Значит, в 'эстетствующей' голове бывшей любовницы Юлдаша не только тараканы стадами носятся. Таки поняла, что я не шутил, когда открыто сказал ей про последствия её болтовни. Надо же, блин, было додуматься! Эту 'колхозную эстетку' в процессе одной из свар на миасском городском форуме настолько заинтересовали мои поношенные трусы́, что она даже пожелала получить их через районное отделение внутренних дел. Друзья из полиции, когда я поведал им эту историю, полгода не могли успокоиться, требуя рассказать, что за фетишистка завелась среди их знакомых.

— Зато, Серёга, она принесла новость, которая тебя точно порадует! У Ленки Романовой мужа за задницу взяли. Была у него, помимо прочего, небольшая турфирма. Он там что-то намудрил со стоимостью путёвок и загремел под фанфары. В общем, отъездилась Ленка бесплатно в Таиланд! Суд ещё не начался, но дело настолько чистое, что сядет он. Причём, с конфискацией.

— Юлдаш, я же не хохол, чтобы радоваться тому, что у соседа корова сдохла!

— Это не вся новость. Ленка, пока арест на имущество не наложили, продаёт его бизнес, квартиру, недостроенный дом и собирается сюда свалить. Алёнка перед ней понты проколотила, что тут охрененно круто устроилась, Романову жаба задушила, вот она и навострила лыжи сюда рвануть где-то к концу мая.

— Это в середине одиннадцатого месяца, что ли? Ну, по-здешнему. Во, идиотка! — не подал я вида, что слышал кусок разговора Перевозчиковой со своей подружкой.

— Если так и будет, то я точно Алёнке половину её вины прощу! — заржал Латыпов. — За то, что она так подставит ещё одну гадючку, из-за которой я тут оказался.

— Так ты же, вроде, говорил, что тебе здесь нравится. И даже детей собирался сюда выдернуть.

— А я и не отказываюсь от своих слов! И пацанов настраиваю, чтобы перебирались. Но чувствовать себя терпилой тоже не привык. Так что с большим удовольствием пронаблюдаю, как эта гнида, подбившая Алёнку меня подставить, сама окажется на моём месте.

— Так ведь не окажется, Юлдаш! Ты тут без копейки оказался, а она 'при полном фарше' будет 'из-за ленточки' переходить.

— Вот-вот! Мы с тобой, как переселенцы категории 'Б', ещё от Ордена по 'штуке' экю получили, а ей платить придётся за переход. Плюс здесь за обналичку рублей или долларов 'отстегнёт'. Не забывай, что курс бакса к экю — примерно один к десяти, а тысяча экю тут не деньги.

Ну, да! За два месяца мокрого сезона, когда вся деловая активность упадёт до минимума, Леся минимум на двадцать тысяч долларов влетит. Это нам с Ларисой, получающим зарплату, без разницы, а тем, кто попал на Новую Землю в канун здешней 'зимы', хоть на панель иди.

Латыпов, кстати, тоже заметил, что приток украинских 'патриотов' со Старой Земли стал намного меньше. Как и Арам, который этому не мог нарадоваться.

— Жаль, ненадолго, — вздохнул он.

— Почему ты так решил?

— С той стороны ведь не только отмороженные переходят, но и нормальные люди, с которыми и поговорить можно. Их Порошенко на днях объявил, что руководить войной в Донбассе теперь будет какое-то объединённое военное командование. А военных, сам знаешь, хлебом не корми, дай повоевать. Значит, дезертиры сюда побегут. Они хоть и не такие 'сдвинувшиеся' на своём Бандере, но тоже ничего хорошего: пьянчуги, наркоманы и прочее отребье. В том числе — и на мою голову. Идейные фашисты, которыми вы занимаетесь, как раз сейчас не захотят сюда переходить в надежде на то, что им позволят там повоевать...

А что? Логично рассуждает умудрённый жизнью бывший питерский физик! Надо будет хотя бы несколько дней последить за новостями с Украины и сопоставить со статистикой движения людей оттуда сюда...

— Кстати, с наступающим Днём Советской Армии тебя, Серёжа!

Порто-Франко, 23.09.30, воскресенье, 04:15

23 февраля в 'Прокофьеве' отпраздновали, хоть и не пышно, но достойно. Точнее, не в самой ЧВК, а в 'Княжьем дворе', который 'закрыли на спецобслуживание'. Баленко и Гиви, вернувшийся с войны с рукой на перевязи, после минуты молчания в память о погибших товарищах, от лица руководства компании поздравили личный состав с праздником. Их поддержал 'заглянувший на огонёк' Мустафин, зачитавший выписку из постановления правительства ПРА о награждении особо отличившихся в боях орденами и медалями, в части, касающейся личного состава ЧВК. Мы с Сарматом 'отделались' благодарностью правительства 'за большой личный вклад в обеспечение победы над врагом', что, в общем-то, я считаю справедливым: на фронте мы с ним не были. Ну, и приказом о выплате нам денежных премий 'за образцовое выполнении особых заданий командования компании'.

Пожалуй, неплохой воспитательный момент получился для новичков, только-только прибывших из-за ленточки. В смысле того, что перспективы отличиться существуют на любых должностях, хоть боевых, хоть штабных. Впрочем, как я убедился на собственной шкуре, в любой момент штабная работа может смениться боевой операцией. Даже неожиданно для тебя самого. Да что далеко ходить? Двух суток не прошло, как такое и случилось.

Когда Игорь Владимирович дал Сармату задание готовить эту операцию, мы очень удивились.

— Нас же полиция на месте перестреляет! А тех, кого не перестреляет, на каторге сгноит. Я людей не знаю, да и они, от силы, неделю здесь. Не адаптировались, ни малейшего представления о местных реалиях не имеют. Я понимаю, что есть приказ, от выполнения его я не отказываюсь, но, как мне кажется, авантюра это! А ещё — вы запрещаете использовать тех, кто из зоны боевых действий возвращается.

— Не передёргивай, Глеб Николаевич! Несколько человек можешь подобрать и из числа фронтовиков. Но учитывай при этом: люди очень 'заведённые' после того, что они в Московском Протекторате пережили, а действовать придётся с минимальным количеством жертв. Это обязательное условие: щадить ублюдков, как своих! Так что очень посоветуйся с теми бойцами, кто в МВД служил, чтобы не проколоться.

Это называется — 'ну и задачки вы, барин, ставите!' Но приказ есть приказ.

— Я же десантник, а не мент, чтобы цацкаться с теми, против кого работаю!

— А ты постарайся. Или тебя не учили 'языков' брать?

Разумеется, меня с моей комплекцией и возрастом никто через заборы перелазить и территорию зачищать не посылал. Моё дело — обеспечить связь и согласованность действий между группами, работающими на разных объектах. В чистом виде — получить сигнал о выполнении одного этапа операции и дать команду на начало следующего.

На снаряжение руководство 'Прокофьева' не поскупилось, это факт! Не сказал бы, что в комплект 'Ратник' ребят на особо ответственных 'направлениях' обрядили, но очень неплохо укомплектовали: я такие гарнитуры раций, тактические и ночные очки, бронежилеты, шлемы и прочие средства защиты только в кино видел. Не зря Сармат мужиков на своей складской базе две ночи подряд гонял, чтобы освоились со всем этим. Оружие, правда, без особых 'кондебоберов': просто снабжённое коллиматорами, ночными прицелами и приборами бесшумной стрельбы. 'Ксюхи' с ПБС-4, автоматы 'Вал', снабжённые глушителями, обычные для Новой Земли 'Глоки', 'Винторезы' у снайперов.

Начали с самого простого, но очень важного, с захвата руководства местного отделения 'УПА' и 'Фонда поддержки украинских патриотов' по уже известным нам адресам. В этом деле как раз и пригодился опыт служивших в милиции ребят.

Не доставил много хлопот и захват складской базы бандеровцев, которую охраняли всего лишь шесть боевиков. Двоих, дежурящих на КПП, обезвредили мгновенно, поскольку один дремал, сидя за столом, а второй и вовсе дрых на топчане. После чего ребята ворвались в 'караулку', где обитали дежурный начальник охраны и трое тех, в чью обязанность входил периодический обход территории базы. С этими, в отличие от семей взятых на квартирах, не церемонились: просто загнали в кузов фургона и уложили мордами вниз. Тем более, один из 'обходчиков' успел выстрелить из пистолета, и рикошетом зацепило парня, всего неделю назад прибывшего 'из-за ленточки'. Благо, не сильно.

После 'смены караула' занялись куда более сложным объектом — основной перевалочной базой 'борцов за украинскую национальную идею'. Сложность заключалась в том, что на её территории находилась 'казарма', где жили прибывающие со Старой Земли боевики. Не совсем, конечно, казарма, а общежитие с четырёхместными комнатами, но на момент операции там находилось человек тридцать 'упашников'. Мало того, как нам было известно, караульная служба на этой базе была налажена значительно лучше, чем на базе снабжения: имелись даже две сторожевые вышки, дополнительный пост на входе в 'жилую зону'.

Мы, правда, вечером 'провели подготовительную работу', по дешёвке продав группе новичков два десятка бутылок палёного вискаря, накачанного димедролом. И коллективная пьянка, о начале которой доложили наши наблюдатели, довольно быстро закончилась, даже не дойдя до стадии коллективного мордобоя. Кроме того, несколько человек находилось 'в увольнении', отправившись в 'квартал увеселений', и могли вернуться в самый неподходящий момент.

Здесь сработали жёстче. Часовых на вышках сняли из снайперской винтовки, чтобы не открыли огонь из автоматов, которыми они были вооружены. Караульных на проходной разоружили (а куда ты дёрнешься, если на тебя нацелены два или три ствола?), вырубили освещение на территории, проверили машины, стоящие на площадке для автотранспорта, а потом пошли на штурм 'общаги'.

Как и ожидалось, в отключке после самогона с димедролом были далеко не все, так что ребятам пришлось повозиться. Помогло то, что даже 'заныканное' оружие 'воинов света' на базе изымалось и сдавалось в оружейную комнату. Зная буйный характер и склонность к пьянке 'хероев АТО', руководство стремилось избежать эксцессов со стрельбой. Но без пары ножевых и одного пулевого ранения штурм не обошёлся: на входе в 'казарму' ребята нарвались на одного из охранников, зачем-то бегавшего в 'общагу', и он успел сделать пару выстрелов из пистолета, прежде чем получил очередь из 'Вала'.

И только получив известие об окончании 'зачистки' этой базы я передал по радио условленный сигнал на английском языке, о котором мне трижды напоминал на последнем инструктаже Баленко. А ещё спустя пять минут дал команду на захват последнего из объектов — постпредства Московского Протектората, с недавних пор превратившегося в 'Представительство УССД в Порто-Франко'.

Здание было заперто изнутри, и, как сообщили наблюдатели, в нём на ночь остались работать несколько человек. По крайней мере, в одной из комнат, на окнах которой были опущены жалюзи, до сих пор горел свет.

Через пять минут, в течение которых освещение включалось и выключалось в разных помещениях поспредства, поступило сообщение:

— Чисто. У нас без потерь. Одна двухсотая у бандерлогов.

— Одна?

— Да, Кипчак. Сняли с неё мужика, а когда увидели, кто это, Марик не сдержался и кончил её.

— Его бывшая подружка, что ли?

Когда брат идёт на брата, вчерашние одноклассники рвут глотки друг другу, один зять служит в ополчении ЛНР, а другой — в СБУ, и не такое возможно.

— Поднимись, и сам увидишь.

Конечно, поднимусь! Вот только Сармату и Баленко сообщу, что всё закончилось.

Молодая, довольно симпатичная голая женщина лежала на кровати, рядом с которой отлёживался мордой вниз мужик. Короткая очередь из 'Ксюхи' с ПБС-4 оставила на её груди лишь небольшие ранки. Сваленные в кучу мужские вещи, валяющиеся в ногах убитой плавки и вскрытая упаковка от презерватива не оставляли сомнений в том, чем занимались эти люди, когда в комнату отдыха постпреда ворвались бойцы. А физиономия дамочки очень даже знакомая!

Окуева! Та самая мразь, что вначале пытала людей на 'Евромайдане', а потом была снайпером в карательном батальоне 'Киев-2' в Донбассе. Якобы погибла во время покушения в Глевахе под Киевом 30 октября 2017, но никто, кроме её третьего мужа, экс-командира 'Батальона имени Джохара Дудаева' Адама Осмаева, мёртвой эту тварь не видел. Но накаркал кто-то, накаркал, разрабатывая ей легенду для переброски сюда!

— Эту в мешок для трупов, а её ё*арю помогите надеть штаны, и вместе с остальными в фургон. И охрану не забудь выставить у входа.

— Уже выставил.

— Я не буду молчать! Я расскажу в полиции, что вы убили невооружённую женщину! — подал голос мужик, и по акценту стало ясно, что дамочка, носившая в юности имя Анастасии Никифоровой, не изменила своей сексуальной приверженности к любовникам-кавказцам.

Я поднял куртку 'правдоискателя' и нашёл в кармане портмоне с документами. Айдишка на имя Аслана Тодоева, выданная десять местных лет назад, пластиковая карточка с фотографией оного, флажком Исламского Халифата и арабской вязью, 'паспорт' подданного Ичкерийского имамата, бумажное удостоверение личности начальника штаба 'интернационального батальона УПА'.

— Может, его тоже в мешок?

— Нет, его не в мешок и даже не в фургон, а в багажник Тойоты.

Баленко, Мустафин и ещё несколько человек подъехали, спустя минут десять. Осмотрев помещение, руководитель ЧВК распорядился передать охрану особняка людям с шевронами 'Русская Армия', а нам дал команду возвращаться на базу 'Прокофьева'.

— Сармат знает, что делать дальше...

Не только Сармат знает. Я тоже знаю: обшмонают, снова погрузят в фургоны и передадут охране английского корабля, стоящего у отдалённого причала в порту. А на рассвете кораблик отправится в плавание к берегам Новой Англии. Всё, бляха, как в 1945 году, когда личный состав дивизии СС 'Галичина' приняла Великобритания! По просьбе папы римского, рекомендовавшего их в качестве 'хороших католиков и убеждённых антикоммунистов'. Только теперь рекомендует не католический пантифик, а Орден, в числе договорённостей Баленко с постпредом которого был 'нейтралитет' городской полиции в наших действия этой ночью. Не зря же ни один полицейский не сунулся к зданию постпредства, несмотря то, что случайными свидетелями начала его штурма стали несколько пассажиров и водителей проезжавших мимо машин.

Порто-Франко, 31.09.30, понедельник, 19:30

Суть этих договорённостей стала понятна впоследствии. По сути, Орден нашими руками избавился от остатков организации, превратившейся после событий в Московском Протекторате в настоящую 'занозу в заднице' для здешнего 'мирового правительства'. Связь с 'УПА' могла очень сильно дискредитировать Орден, но и сделать то, что сделали мы, он не мог без риска потерять доверие к себе со стороны тех, деятельности кого содействовал. Так что 'исчезновение' из Порто-Франко боевиков организации, члены которой после публикации свидетельств о последствиях захвата МП почти повсеместно к северу от Большого залива воспринимались как террористы, фашисты и изверги, лишь снижало накапливающуюся неприязнь к украинцам.

В обмен на это ПРА получал здание постпредства Московского Протектората, о восстановлении территории и власти которого речи уже не вёл никто. Орден не был бы Орденом, если бы не получил имущественные 'бонусы': 'Прокофьеву' доставалось все трофеи, захваченные на базах 'УПА', а мэрии Порто-Франко, находящегося в юрисдикции Ордена, отходили земельные участки и имущественные комплексы баз, помещения 'Фонда помощи патриотам' и жильё, находящееся в собственности лиц, связанных с 'УПА' и 'УССД'. Какая сумма 'капнула' на счета ЧВК за проведённую операцию, я не знаю, но премиальные за операцию нам выплатили неплохие.

Трупы погибших? С ними вообще не было проблем. Укромных подходов к морскому побережью хватает даже в городской черте. А поскольку избавлялись от них среди ночи, когда морские хищники особенно активны, 'иллюстрации' к стихам классика 'тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца' не последовало.

Конечно, техника, оружие и боеприпасы, обмундирование и снаряжение, захваченные нами на базах, представляют собой определённую (и довольно приличную) ценность, но главное, конечно, документы. Огромное количество документов и информации на компьютерных носителях, даже беглый просмотр которой производил впечатление, были не меньшей ценностью. Особенно в свете готовящегося международного трибунала над руководителями 'УПА' и 'УССД'.

Среди претензий к 'Прокофьеву', высказываемых руководству и простым бойцам за глаза и в открытую, довольно часто встречается обвинение в том, что ЧВК пытается перетащить староземельские конфликты в этот мир. Мне было достаточно всего одного документа, чтобы понять, кто именно на самом деле их тащит сюда. Накладной на те самые контейнеры, послужившие поводом для передачи мне данных об упашниках Златой Марковой. И в этой самой накладной (а также в других накладных с оружием, приходившим 'из-за ленточки' для 'УПА') в графе 'оплачено' значилось прекрасно известное мне по Старой Земле название компании, к 'оригиналу' которого было лишь добавлено 'NW', 'Новый Мир'.

В общем-то, с трофейными документами я занимался недолго, успев проделать лишь черновую работу: отобрал что-то перспективное для дальнейшей разработки от ничего не значащего. После госпиталя в Порто-Франко появился Тунгус, и мы с Сарматом вернулись к привычной нам рутине.

Пошёл на убыль и шквал интереса к здешней России. Заработал на полную мощность нефтеперерабатывающий завод в Береговом, наливные суда и бензовозы потянулись на восток, поползли вниз цены на топливо на заправочных станциях. Поднявшийся на бирже в цене до 12 экю грамм золота подешевел до 11, и появилась тенденция к дальнейшему её снижению. Вряд ли до нового сухого сезона цена вернётся к прежнему уровню, но падение курса валюты на 5-7% — это вовсе не на 15-20%. А цены на товары... Ну, придётся потерпеть полгодика, пока всех 'переколбасит'...

Нам с Ларисой ещё ничего, поскольку аренду дома оплачиваем не мы, а поспредство ПРА, а для многих повышение стоимости съёмного жилья оказалось очень болезненным. Как, впрочем, и рост цен на продукты. Из-за этого Ордену даже пришлось привязывать размер компенсации переселенцам категории 'Б' к биржевому курсу золота, поскольку знаменитая 'орденская тысяча' выдавалась, исходя из расчётов стоимости переезда вновь прибывших в отдалённые анклавы и проживания в них в течение первой пары недель.

Те семь дней, что Карпентер отвёл Баленко на вывоз имущества с захваченных нами баз, руководство 'Прокофьева' использовало ещё и для того, чтобы пополнить свою базу данных прибывающих 'из-за ленточки' 'патриотов'. Вербовщики, не зная о том, что хозяева баз поменялись, некоторое время ещё продолжали давать их адреса своим клиентам. А когда клиенты прибывали в Порто-Франко, их ждали вовсе не те люди, на встречу с которыми они рассчитывали. Без эксцессов, разумеется, поскольку срок действия 'индульгенции' от Ордена заканчивался с загрузкой пленных на британский корабль. Но документы фиксировали, а их обладателям объясняли, что отныне граждане свободны в выборе места жительства и рода занятий, а там, куда они явились, ребят не ждут. 'Кошка бросила котят, пусть е*утся, как хотят'.

Рабочую группу по подготовке конференции Лариса таки сформировала. Практически все местные государства, за исключением Латинского Союз, Африканского Халифата, Ичкерии и мелких 'младоевропейских' национальных анклавов Евросоюза, назначили в неё своих представителей. И если Латинский Союз и Халифат объясняли это сложностью принятия решений по данному вопросу, то всевозможным 'трибалтам' и чехами просто некого прислать в группу. Тем не менее, на 1 день 10 месяца было назначено её первое заседание.

— Довольна? — прижал я к себе жену, когда она сообщила мне эту новость.

— Не то слово!

— А успеете закончить работу до мокрого сезона?

— Нас кто-то торопит? — вопросом на вопрос ответила Лариса. — Как подсказывает мой опыт, первые два-три заседания выльются в говорильню о том, в каком формате работать, кто какие должности займёт в группе, как подписывать и ратифицировать итоговые документы. А пахать всё равно придётся мне и как раз в эту местную слякоть.

— Не надорвёшься? Это же такой объём!

— Я же не сама это буду писать. Возьмём образцы староземельских конвенций, внесём небольшие изменения, касающиеся местной специфики, и всё!

'И всё!' Как будто я не знаю, насколько коллеги моей супруги умеют насмерть цепляться в каждую запятую.

— Не без этого, конечно, — засмеялась Лора. — Но это уже детали. С самой концепцией-то все ключевые фигуры согласились!

Мы медленно катились по улочкам Порто-Франко на 'Паджеро', а я всё не решался ей сказать новость, которой меня сегодня 'порадовал' президент 'Прокофьева'.

— Может, поужинаем где-нибудь? Тем более, сегодня на Старой Земле 8 марта. С праздником, любимая! — не глядя, вытянул я с заднего сиденья небольшой букетик.

— Спасибо, любимый! — с удовольствием принялась нюхать цветы Лариса. — А я с работой завертелась и совсем забыла! Тем более, не грех в ресторане поужинать. Но только без вина: мне сегодня ещё в дорогу собираться.

— В какую дорогу? — обалдел я.

— В Демидовск. Мустафин уже под вечер сообщил, что надо лететь за директивами и подтверждением полномочий по этой самой рабочей группе. Неделю без меня протянешь? Только давай сразу договоримся: хоть что-нибудь человеческое готовь, а не свои пельмени.

— Не протяну, любимая! — засмеялся я. — Потому что у меня тоже завтра самолёт. И тоже в Демидовск. Подозреваю, что летим с тобой одним бортом.

Зачем лечу — уточнять не стал. Ни к чему. А то, что я сопровождаю огромный ящик с документами, изъятыми в захваченных нами помещениях 'УПА', Лора и так увидит.

'Борт' действительно оказался общим. Не уже привычный Ларисе 'Ан' и, тем более, не реактивный 'Гольфстрим', а 'Сессна-Караван', достаточно тихоходный и с малой дальностью полёта. Но что поделаешь? Лететь-то надо! Пусть с множеством промежуточных посадок и даже ночёвкой в Форте-Янг.

На удивление, моя ненаглядная, потерявшая за время жизни на Новой Земле с десяток килограммов веса, вынесла эту пытку без особого ущерба для своего здоровья. Ворчала, конечно, жаловалась на затёкшую спину и два-три раза между посадками бегала покурить в хвост самолёта, но терпела. И то, что в гостинице Форта-Янг я всего лишь сделал ей точечный массаж позвоночника, а не колол обезболивающие, было огромным достижением. Если так дело пойдёт (в том числе — с похудением, в котором я 'винил' не только улучшившийся гормональный фон, но и натуральные продукты), то через годик-другой о половине её болячек можно будет забыть. Включая астму, практически вылеченную ещё на Урале.

На следующий день была посадка в Форте Ли, откуда пилот грозился доставить нас уже до Демидовска. Но... в иллюминаторе уже начала поблёскивать полоска Москва-реки, а 'Караван' накренился на левый бок, разворачиваясь на юг.

Бывший Московский Протекторат, Москва, 33.09.30, среда, 18:50

— Демидовск не принимает!

Как я уже отвык от подобных формулировок! Последний раз с подобным сталкивался, насколько я помню, ещё в 1993 году, когда 'на перекладных' добирался в посёлок Звёздный на БАМе. Это был период, когда по всей территории бывшего СССР наблюдались перебои с авиационным топливом, и вместо того, чтобы напрямую лететь в Братск, где я должен был пересесть на поезд, пришлось отправиться в Иркутск, где взял билет до Братска. Но уже после команды 'пристегните ремни' нам сообщили о том, что Братск не принимает, и мы совершим посадку в Усть-Куте. И тоже, как сейчас, из-за приближающегося атмосферного фронта.

В 1993 году меня такая посадка очень даже устраивала. Но сейчас зависать до следующего утра в Москве, где после войны инфраструктура едва-едва начинала восстанавливаться...

Разрушения в столице бывшего Московского Протектората стали заметны ещё с воздуха. Не сказать, чтобы они были ужасающими, но подчинённые 'генерала Мыколы' оставили на месте деревянного Кремля, бывшего визитной карточкой новоземельской Москвы, только груды головёшек. А от копии храма Василия Блаженного — кучу щебня, воплотив в жизнь желание Наполеона 'взорвать эту мечеть'. Не знаю, действительно ли Бонапарт отдавал подобный приказ, или это миф, но украинские нацисты за время своего владения городом постарались уничтожить всё, что напоминало им о староземельской России. Вандализмом 'боролись с российской оккупацией', как они оправдывали свои действия.

Часть домов и промышленных предприятий, конечно, пострадала в ходе боевых действий, дважды прокатившихся по Москве. И на разборке завалов, как мы увидели, пока ехали с аэродрома, работали пленные.

Совершенно верно! Не стали мы ночевать в самолёте, как трое бойцов 'Прокофьева', охранявшие груз, а созвонились с местным отделением ЧВК, восстановленным здесь после Победы, и поехали туда.

С земли последствия боевых действий были заметны куда лучше. Пулевые отметины на стенах, до сих пор незастеклённые выбитые окна, чёрная копоть от пожаров, трупный запах со стороны некоторых руин...

— Эти же ублюдки расстреливали людей, где угодно. Хорошо — если потом соседи могли закопать трупы возле домов, — пояснил Санька Томенко, спровоцировавший когда-то на Базе 'Россия' драку.

Он успел принять участие в боевых действиях, теперь служил в Москве, и, узнав, что на аэродроме нужно встречать меня, сам напросился это сделать. Урок, полученные в день нашего с ним знакомства, он помнил хорошо, и считал меня чуть ли не 'крёстным отцом', посвятившим его в особенности жизни на Новой Земле.

Подъехали мы и к руинам Кремля. Не специально, по пути в офис ЧВК. И Томенко показал нам на небольшой гранитный камень, установленный на краю здешней Красной Площади (во время оккупации ей успели присвоить название 'Майдан Незалежности').

— Там, в парке, они проводили массовые расстрелы, а тела убитых оставляли для устрашения жителей города. Когда наши пришли, похоронили людей на краю парка в братской могиле и поставили на ней памятный камень. Потом памятник установим.

Чёрт, всё по накатанной, как сто лет назад, когда Петлюра захватил Киев, а будущий главарь ОУН Коновалец палачествовал в городе!

Что меня ещё удивило в городе, это открывшиеся представительства союзнических государств, в которых раздавалась гуманитарная помощь населению Москвы.

— Очень много помогают, — подтвердил руководитель Московского офиса 'Прокофьева' капитан Леонид Кравцов, с которым мы как-то пересекались в Порто-Франко. — Продовольствием, медикаментами, одеждой, обувью. Техникой и стройматериалами для восстановления разрушенного. Это помимо того, что из Демидовска приходит. Но основная масса всего идёт не к нам, а в Одессу. Там, в сравнении с Москвой, вообще кошмар творился. Главная проблема — люди! Людей не хватает для восстановления разрушенного!

Ночевать нас определили в пустой квартире 'для гостей' в том же доме, пристрой которого занимал офис ЧВК. Но выходить вечером на улицу запретили категорически: из-за последствий войны обострилась ситуация с уличной преступностью.

— Сейчас намного лучше стало, — объяснил Томенко. — Две недели, как отменили комендантский час. А в первые дни грабили даже ради продуктов.

— Что, даже фермеры в город ничего не возили?

— На чём? — хмуро усмехнулся Александр. — У многих автотехнику экспроприировали, чтобы компенсировать её потери в ходе боевых действий. Да и топлива невозможно было достать: его отпускали только 'для нужд армии'. Нефтеперерабатывающий завод в Одессе же загубили!

Для полной аналогии не хватает только 'реверсных поставок из Евросоюза' и 'схемы Роттердам+'.

— Зато богатеньким плевать: война, не война. Ты не представляешь, Васильич, кого я на днях на блок-посту на въезде в город встретил! Януковича! Не того, что в Ростов сбежал, а сыночка его, который якобы на Байкале утонул. Прибил бы на месте! В Демидовске отсиделся, и когда всё успокоилось, возвращался в Москву.

— Витька? Живой! — обрадовалась Лариса. — Слава богу!

Санька недоумённо посмотрел на Лору.

— А чё радоваться-то? Похоже, Янукович-старший его специально сюда заслал, а чтобы там, на Старой Земле, замести следы, устроил эту комедию с 'гибелью' и 'похоронами'.

— Для нас это, Саня, не новость. Новость то, что он уцелел в здешней мясорубке. Хорошая новость! И не смотри на нас, будто мы тебе семь рублей одной бумажкой задолжали. Он НАШ человек. Всего я тебе не могу рассказать, но ты, как обычно, горячку порешь, обвиняя его, чёрт знает в чём. Видишь шрам у Ларисы? Она его получила в бою в то время, когда мы с Витькой в трёх шагах друг от друга отстреливались от трёх десятков бандерлогов.

Супруга машинально коснулась пальцами щеки.

— Созвониться бы с ним, встретиться...

— Не получится, — оборвал я её порыв. — Ты записную книжку клала в чемодан. А он сейчас в багаже самолёта. Из Демидовска позвоним.

Может, и позвоним. Если время будет. Мы и так уже на полдня опоздаем, если с утра опять вылет не задержат.

Не задержали. Ещё в утренних сумерках Томенко забрал нас из 'гостевой квартиры' и по мокрому, слегка 'покоцанному' асфальту отвёз на аэродром. Ночью бушевал сильный ветер подошедшего-таки с запада атмосферного фронта, обламывая мелкие веточки деревьев, растущих вдоль улиц. Сильный, не ураганный, и тропического ливня, который мы наблюдали в наш предыдущий приезд в ПРА, не было. Просто прошёл тёплый летний дождь с градом и молниями, остатки которого унесло куда-то на юго-восток, в сторону моря.

Ночной дождь немного очистил воздух от дымки и запаха горящей где-то на юге нефти. Вчера Кравцов рассказывал, что уже потушили с десяток скважин, которые, оказывается, целенаправленно взрывали не столько 'украинские патриоты', сколько их арабские 'союзники'. 'Мыкола'-Бучанский после захвата Москвы всё-таки сообразил, что по окончании войны ему нужно будет наполнять государственную казну, и запретил уничтожать нефтепромыслы. Но к тому моменту уцелело не более четверти скважин. При отступлении их тоже решили подорвать, но не успели: Русская армия и её союзники наступали стремительно, а 'воины света' слишком уж озаботились спасением собственных шкур, чтобы выполнить этот приказ.

К нашему приезду пилоты 'Каравана' уже отцепили растяжки, которыми крепили крылья и хвост своей летающей машины к специальным петлям в бетоне самолётной стоянки. Охранники, вынужденные караулить груз в салоне самолёта, потягивались и позёвывали: это нам с женой было уютно отдыхать в 'цивильных' постелях, а у них вот-вот начнутся третьи сутки, в течение которых они не имеют права отойти от ящика с документами.

Как там у Визбора в песне про Серёгу Санина поётся?

То взлёт, то посадка,

То снег, то дожди.

Сырая палатка,

И писем не жди.

Идёт молчаливо

В распадок рассвет.

Уходишь? Счастливо!

Приходишь? Привет!

Снега здесь, вроде бы, не бывает, а до настоящих дождей ещё почти месяц. И московский аэродром не в распадке расположен, а на огромной прибрежной террасе Москва-реки. Но поскольку лететь осталось немногим более часа, будет, будет нам взлёт, а вскоре после него — посадка.

Протекторат Русской Армии, Демидовск, 34.09.30, четверг, 14:15

Лору увезли от самолёта в машине, присланной из гаража правительства, бойцов 'Прокофьева', охранявших груз, забрали в ППД представители компании, а мне пришлось тащиться в город в 'уазике', на котором приехали местные контрразведчики. За ящик теперь отвечают они, а не ЧВК, хотя мне придётся разъяснять им, в каком пакете информация какого рода собрана. Так что встретимся мы с женой лишь после того, как она закончит работу.

Удивило то, что принявший у меня груз документов старший лейтенант, посмотрев на часы, засуетился, поторапливая подчинённых побыстрее уехать с аэродрома.

— Бразильская правительственная делегация должна прилететь, а после войны у нас усиленные меры безопасности, — пояснил он. — Не хочется в суету охраны вклиниваться.

Вот так! Правила международных отношений ещё только предстоит утвердить, а сами эти отношения уже развиваются. Но старлею спасибо! А то я после того, как закончим возиться, собирался к Дому Правительства прогуляться, чтобы с супругой пообедать.

Что бросилось в глаза на улицах Порто-Франко? Большое количество раненых в военной или полувоенной одежде. Кто-то на костылях, кто-то с рукой на перевязи, кто-то без видимых повреждений, но опирается на тросточку. Пока ехали до здания Управления безопасности, с десяток человек попалось. Пусть даже половина из них неподалёку от центрального госпиталя, но в мой прошлый приезд я раненых почти не встречал.

Внешне больше никаких изменений в Демидовске, в отличие от Москвы, не заметно. По крайней мере, из окна автомобиля.

После того, как мы разобрались с содержимым ящика, который я сопровождал, мне объяснили, как пройти к гостинице, заказанной для Ларисы. Нанимать такси смысла не было: идти-то здесь всего три квартала, а поскольку Лора захватила с собой все наши вещи, я ещё и налегке.

По новоземельскому календарю рубеж 9 и 10 месяцев — ранняя осень. И хотя солнце, как везде на юге, неплохо пригревает, но уже чувствуется, что не лето жаркое. Не лето! Как в Киеве бывало в первых числах сентября: и температура под тридцать, а всё равно что-то не так, как было всего две недели назад.

Но к лучшему это. Идти по улице приятнее: от зноя по́том не истекаешь, на витрины можно поглазеть. Стоп! В небольшом кафе, сквозь стекло которого я бросил взгляд, дородная, но весьма шустрая, большегрудая молодая женщина в белоснежном фартуке вытирает стол. Гарна девка-веселуха? Не может быть!

Она что-то стучала на калькуляторе, повернувшись спиной к входной двери, когда я спросил:

— Жи́ночка, в вас ка́ва гоноро́ва, чи з боняка́?

Софийка удивлённо подняла на меня глаза.

— Серё-о-ожа! Серёженька, риднусэнький! Для тэ́бэ кава — тильки найкраща у цьому свити!

Напарница Сони Титаренко только глазами хлопала: и без того подвижная Софийка, проявив незаурядную прыть, кинулась из-за барной стойки и повисла у меня на шее.

— Серёжа, как ты тут очутился? По делам или насовсем? Я так рада тебя видеть! Почекай, я Гришке позвоню: он выходной сегодня, пьятнадцать хвылын, и туто́чки будэ! — без умолку трещала Софья, не давая мне вставит хоть слово. — Я щас, Серёжа! Тильки скину свой наряд в подсобке: нам не разрешают в рабочей одежде с клиентами сидеть! Любашенька, подмени, будь ласка!

Григорий и впрямь примчался на своём 'Равлике' очень быстро. Ну, не через пятнадцать минут, как обещала его супруга, а через двадцать, но факт — бросил всё и приехал. Мы с Софийкой уже успели выпить по чашечке замечательного кофе (действительно благородного, а не из свиного корыта, о чём я и спросил жену Гришки по-украински) и поделиться основными новостями. Иван успел до начала войны купить себе новый грузовик, 'вездеход МАН с фурой', как сказала Софья. Теперь возит грузы в составе конвоев. Снимает небольшой домик на окраине Демидовска.

— В рейсе сейчас: в Техас поехал.

Титаренки, как я и рассчитывал, успели проскочить в ПРА буквально за два дня до начала боевых действий. Только-только зарегистрировались в Демидовске, как началась война.

— Грише сразу повестку и вручили, когда на военный учёт вставал. Хорошо, что не на фронт, а водителем санитарной машины! Как война закончилась, он и остался на ней при госпитале работать. Квартиру купили! Четырёхкомнатную! — похвасталась Соня. — Ребятишки в школу ходят. Вот и я, чтобы не скучать дома, на работу сюда вышла.

Меня поразило, насколько сильно изменился Григорий за время, пока мы с ним не виделись. Нет, фигура и лицо, если не считать загара, остались прежними. А вот взгляд стал намного жёстче, губы почти всегда плотно сжаты, совершенно перестал спорить с тем, что я говорю. А ещё — старательно избегает использования характерных для выходца с Украины, слов, речевых оборотов и даже 'сложновывоводимых' 'шо' и 'г'. И сам старается правильно говорить, и на жену недовольно поглядывает, когда она сыплет ими.

— Может, и покушаешь у нас, Серёжа? — предложила Софийка, отреагировав на то, что в кафе потянулись посетители. — Вы тут разговаривайте, а я побегу: работать уже надо!

— 'Побегу', — недовольно передразнил Гришка жену, умчавшуюся в подсобку за официантскими 'причиндалами'. — Учишь, учишь, а всё без толку!

— Да чего ты к ней прицепился? У меня жена уже четыре года, как с Украины уехала, а всё равно 'г' иногда проскальзывает. Особенно — когда поговорит с кем-нибудь из бывших земляков.

— Стыдно мне, Сергей! Стыдно быть украинцем. Я же видел, что они там, под Одессой творили. Я же как раз людей из концлагеря вывозил.

— Гришка, ты дурак, что ли? — вызверился я. — Ты, бл*дь, совсем рехнулся?

— Тебе просто говорить, Васильич, ты не видел того, что я там насмотрелся! Это же не люди, это звери какие-то! 'Великая европейская нация'...

— А я не стыжусь того, что мой прадед перебрался в Зауралье с Украины! Не стыжусь того, что прабабка по материнской линии была родом из нынешней Одесской области. Мне, Гриша, не стыдно из-за того, что во мне течёт и украинская кровь. Я сегодня утром передавал местной 'безпеке' трофейные документы 'УПА'. В этих документах четверть фамилий — русские. А у двух третей личного состава ЧВК 'Прокофьев', которая, как ты должен был слышать, очень неплохо бандерлогов потрепала, украинские. И подавляющее большинство тех из них, кто полёг в боях, как-нибудь, но связаны с Украиной. И в Русской Армии четверть бойцов — выходцы с Украины. Не в национальности дело, а в мозгах! — постучал я пальцем по виску. — Ублюдков хватает среди всех народов. Думаешь, среди русских их меньше? Три четверти добровольцев, записавшихся в 'УПА' уже после захвата 'генералом Мыколой' Москвы и Новой Одессы, были русскими. Из-за этого ты мне предлагаешь стыдиться и того, что я считаю себя русским?

Григорий, потупившись, хмуро молчал, и возникшую, было, паузу прервала Соня, прибежавшая узнать, не надумал ли я пообедать.

— Спасибо, Софийка! Не сейчас. Я же в гостиницу шёл, где жена остановилась, когда тебя увидел. Мы прямо у самолёта с ней расстались. Боюсь, если она уже в номер вернулась, беспокоиться будет.

— Может, подвезти? — встрепенулся Титаренко.

— Гриша, это вон там, в ста метрах отсюда! Мы лучше вместе с ней к тебе заскочим сегодня или завтра, Сонэчко, — специально исказил я имя Софьи на ласковое обращение 'солнышко'.

— И правильно! — смутилась, но разулыбалась она. — Давно хотела с ней познакомиться. Может, тогда ещё кофе?

— Нет, четвёртая чашка с утра! Лишнего будет, — протестующе взмахнул я руками. — Мы лучше с Гришей на улице ещё постоим, покурим, а то у меня уже уши в трубочку свернулись без сигарет.

— Не страдай дурью, — продолжил я свою нотацию уже в тени пальмоподобного дерева. — Нечего тебе стыдиться. Не украинцы творили то, что ты видел под Одессой, а уроды, у которых нет национальности.

— Но они же называли себя украинцами, и теперь некоторые люди считают, что все украинцы такие.

— Дураки, Гриша, считают! Ду-ра-ки! А что-то делать в угоду дуракам — себя не уважать. Надеюсь, вы с супругой не в обиде на меня за то, что я вас сюда, к 'клятым москалям', отправил? — начал я 'съезжать' с болезненной для Титаренко темы.

— Да какая может быть обида?! — улыбнулся Гришка. — Понравилось нам здесь. Очень понравилось! Куда лучше, чем в этом грёбанном Порто-Франко. И люди хорошие, и природа красивая, и жизнь достойная. И Софийка за детей теперь спокойна. Спасибо тебе за это огромное!

Я же говорил, что если украинская женщина чего-то хочет, она своего непременно добьётся! А ещё сделает всё так, что её 'чоловик' будет воспринимать это, как само собой разумеющееся и единственно правильное.

Протекторат Русской Армии, Демидовск, 34.09.30, четверг, 19:15

Лора вернулась в гостиницу только к концу рабочего дня. Чуть живая. Я уже начал беспокоиться, не случилось ли что-нибудь. Успокаивало то, что в гостиничный номер меня пропустили свободно, лишь взяв на проверку айдишку, в самом полулюксе были беспорядочно разбросан 'дорожный' наряд супруги, в ванной на полочке расставлены мыльно-рыльные принадлежности, а 'косметичка', как мы называем довольно объёмный чемодан на колёсиках, носит следы поиска 'выходных' вещей жены.

— Ты сим-карты для телефонов купил? — первым делом спросила ненаглядная. — Я же позвонить тебе не могла, предупредить, что поздно вернусь.

— Купил, конечно. И даже в твой аппарат вставил. Не думал, что получение полномочий для участия в конференции окажется столь длительным процессом...

— Если бы дело ограничилось только вручение обычного письма с печатью и подписью главы правительства и беседой с заместителем главы правительства, я бы уже давно в гостинице была. Мне ещё пришлось принять участие в переговорах...

— С бразильцами? — вспомнил я предупреждение старшего лейтенанта госбезопасности о прилёте правительственной делегации соседнего анклава.

— Хуже, любимый! Бразильцы прилетели, чтобы обсудить рутинные вопросы технического сотрудничества. Мне завтра с ними ещё предстоит встретиться по вопросу согласования позиций на конференции по международному праву. Послезавтра — с конфедератами, а на обратном пути в Порто-Франко нам придётся на сутки задержаться в Вако, столице Техаса. С представителем Ордена переговоры были...

То-то я приметил на аэродроме транспортный С-130 'Геркулес' с орденской 'глазастой пирамидой' на хвостовом оперении! Ну, да. Эти товарищи очень даже способны вымотать любого, что называется, в хлам.

— В общем, если не поленишься сегодня врубить телевизор, чтобы посмотреть новости, то услышишь просто потрясающие известия!

Заинтриговала! Впрочем, я давно выработал в себе привычку не приставать к жене с расспросами о её служебных делах. Ещё с тех пор, когда приехал в Киев. Зачем подставлять любимого человека, допущенного к секретной информации?

— Ты голодная?

— Как зверь! Слона готова сожрать!

Я рассказал Ларисе о своей встрече с супругами Титаренко и обещании забежать с ней в кафе, где работает официанткой Софья.

— Не сегодня. У меня просто сил нет ещё и с ними 'держать морду'. Давай, просто спустимся в ресторан и покушаем там. Или вообще что-нибудь закажем через рум-сервис...

После трёх попыток дозвониться до службы заказа обедов в номер от последнего варианта пришлось отказаться: трубку просто никто не брал. А когда вышел к горничной, чтобы спросить, работает ли вообще эта услуга, оказалось, что с утра ремонтники оборвали провод, а восстановят линию только завтра. Как это, блин, по-нашему!

Людей в ресторане ещё было немного, и мы спокойно уселись возле открытого окошка, выходящего на противоположную от улицы сторону. Чтобы сигаретный дым наружу вытягивало. Лишь после порции окрошки (настоящей, на квасе, производимом где-то в окрестностях Демидовска!) Лариса чуть-чуть ожила.

— Новости сегодня ожидаются просто потрясающие! Об открытии в ПРА 'временной Базы приёма переселенцев'. В связи с необходимостью скорейшего восстановления разрушенной экономики Московского Протектората.

— Ого!

— Вот тебе и 'ого'! Мустафин в Порто-Франко именно об этом и вёл переговоры с Карпентером. А поскольку он основные вопросы с Мэтью согласовал, сюда и прилетел наш с тобой знакомый, 'мистер Браун'. Само собой, вовсе не Браун он.

— Ну, как и моя 'миссис Адамс'...

— Твоя уже?

— Ревновать вздумала? Насколько помню, ты сказала, что простила бы мне, даже если бы я с ней переспал...

— А ты уже сразу размечтался! Я тебе пересплю! — взяла любимая столовый нож так, как держат скальпель, чтобы продемонстрировать, что она сделает с моим мужским достоинством в случае адюльтера. — В общем, как я поняла из контекста разговора с 'Брауном', оказавшегося Фредом Айсштерном, 'ворота' у Протектората уже имеются. Причём, давно. Но несколько лет назад в них что-то вышло из строя, и Орден не хотел поставлять запчасти, чтобы возобновить их работу. Теперь, чтобы минимизировать потери от начавшегося кризиса, Нью-Хэйвен сдался и готов быстро заменить сгоревшие блоки ворот. Разумеется, на определённых условиях, которые Мустафин, в целом, тоже согласовал. Вот мы с 'Брауном' и 'бодались', утрясая последние штрихи. Я — как заместитель Мустафина. Кстати, тебе привет от Фреда: запомнил он твоё выступление в Нью-Хэйвене!

— Спасибо. Слушай, а ведь это здорово! Это же сколько всего можно будет ввезти в обход ограничений, налагаемых Орденом!

Лариса, подождав, пока перед ней поставят принесённые блюда, усмехнулась.

— Ага! Щас тебе Орден на это пойдёт! Ввоз 'из-за ленточки' оборудования, материалов, людей — строго под их контролем. Другой разговор — намного снижаются сроки доставки заказанного, поскольку не надо будет всё это тащить конвоями по Северной дороге либо морем. А ещё — эти ворота могут работать и в мокрый сезон, когда Базы под Порто-Франко вынуждены простаивать из-за отсутствия возможности переправить грузы и людей в отдалённые анклавы. Чтобы избежать этого простоя, в общем-то, и строится Трансконтинентальная железная дорога.

— Как виияковцы говорили, 'сущность природного операционализма — это использование недостатков системы в качестве ресурса развития'. Местную 'зиму' люди как-нибудь переживут, зато по весне, благодаря промышленному рывку, заложенному ввезённым оборудованием и людьми, со всеми последствиями кризиса можно будет быстро покончить. И даже резко скакнуть вперёд.

— Как-то так, — подтвердила супруга. — Тем более, 'Браун' подтвердил, что ради этого Орден очень сильно снижает тарифы на закупку оборудования 'за ленточкой'. Ещё более временно, чем запуск Базы. Только на двести двадцать дней с завтрашней полуночи. Но Нью-Хэйвен не возражает против коммерческого использования ворот Россией. Например, чтобы принимать грузы для Бразилии, Конфедерации и Техаса. По крайней мере, конфедератам и техасцам после восстановления железнодорожного сообщения в бывшем Московском Протекторате это будет очень выгодно.

— А разве оно ещё не восстановлено?

— Восстановлено. Хотя ещё есть ограничения по скорости движения на отдельных участках. Кстати, не исключён вариант прокладки железной дороги от Демидовска до Рио-де-Жанейро. Возможно, об этом завтра с бразильцами и будем разговаривать.

Я удивлённо покачал головой.

— Слушай, так это же, по сути, основа для этакого экономического союза, вроде БРИКС. Как это? Бразилия, Россия, Американская Конфедерация, Техас... БРАКТ? Нет, БРАТ!.. Как тебе название, любимая?

Теперь пришло время удивляться для моей супруги.

— Ну, ты даёшь! Классное название! Неофициальный военный союз уже фактически действует, в политическом вопросе единство взглядов имеется. По крайней мере, в том, что касается системы международных отношений. А теперь к этому есть возможность и полноценный экономический союз создать. Спасибо, любимый! Завтра же обкатаю это на бразильцах. Ну, после разговора со своим начальством...

'Электричка', на которой я ехал следующим утром до Пункта Постоянной Дислокации, оказалась четырёхвагонным дизель-поездом местного производства. В общем-то, дело не очень хитрое — поставить на колёсные пары собранные на авторемонтном предприятии самодельные пассажирские салоны, которые тащит автомотриса с дизелем от большегрузного самосвала. Полтора часа — и я в ППД.

Оба городских вокзала небольшие. Регулярных поездов ходит немного: Береговой, Новая Одесса, Москва, Форт Ли, Билокси. Помимо ППД, из Демидовска бегают 'электрички' ещё и в Солнцегорск. Из ППД — три пары дизель-поездов на юг, до станции Середина. Видимо, там как раз находится середина железнодорожной ветки до Берегового. И всё! Возможно, когда соединят 'чугунку', строящуюся и с запада, и с востока, появится какой-нибудь 'Трансконтинентальный экспресс', но это перспектива ближайших нескольких лет, а не завтрашнего дня. Пока же перевозки, в основном, грузовые, а не пассажирские. И, насколько я понимаю, буквально через день-два, резко возрастёт их интенсивность. Судя по тому, что я слышал о 'воротах', восстановление их работоспособности — дело буквально нескольких часов.

То, что дела обстоят именно так, по косвенным признаком стало ясно на базе 'Прокофьева'. Мне пришлось торчать в приёмной битый час, поскольку у майора Кулика, руководителя филиала ЧВК в ППД, шло совещание. И когда, наконец, оно закончилось, озабоченный Юрий Антонович извинился за то, что 'представителю центрального офиса' пришлось ждать.

— Новости, наверное, слышали про открытие временной Базы приёма переселенцев? Вот, готовимся! Баленко сегодня ночью радиограмму прислал: в связи с тем, что до мокрого сезона и в сам мокрый сезон через 'ворота' в Демидовске пойдёт основной поток переселенцев, организовать на нашей базе полноценный учебный центр компании. Чтобы к весне не просто восполнить боевые потери, а ещё и добиться того, чтобы к следующему сухому сезону эти новобранцы прошли полный курс подготовки. Хватит людей, едва прибывших 'из-за ленточки', сразу на операции гонять!

Демидовск, 36.09.30, суббота, 17:15

Новости посыпались одна за другой! На переговорах с бразильцами правительство ПРА известило гостей о том, что приняло решение о создании двух новых министерств: министерства по делам восстановления хозяйства восточных территории и министерства иностранных дел. Как я понял, это тоже был итог многодневных встреч Мустафина с Карпентером в Порто-Франко и прилёта Айсштерна в Демидовск.

О том, что Орден не возражает против конференции по созданию системы международных отношений, для меня не новость. А где международные отношения, там и МИД. Кроме того, между словами 'приняло решение о создании' и 'создало' может пройти не такой уж короткий период. Судя по всему, к началу мокрого сезона как раз сформируют аппарат министерства и назначат ключевые фигуры. Плохо только то, что Лариса, претендующая на работу в МИДе, пока длится весь этот процесс, будет далеко, и может остаться 'без портфеля'. А ведь она так мечтала занять какую-нибудь ключевую должность...

— Не кинут! — отрезала она, когда я заикнулся об этом вечером в гостинице. — На конференции я уже буду присутствовать в качестве посла по особым поручениям. Кроме меня, этим просто больше никто не потянет. А это, сам понимаешь, уже первый ранг госслужащего.

Ну, рангов госслужащих здесь ещё не ввели, но суть от этого не меняется: такая должность действительно предполагает очень высокую ступень в иерархии 'государевых людей'.

Новость о создании второго министерства 'смазалась' на фоне известия о формировании полноценного внешнеполитического ведомства. Но по значимости не менее важна. Особенно, если уметь читать между строк. В переводе на русский она значила: Орден не возражает против присоединения бывшего Московского Протектората к ПРА. Причём, это будет вовсе не предыдущая попытка конфедеративного объединения двух Протекторатов, закончившаяся закономерным 'разводом' и возвратом к соперничеству и 'политике мелких пакостей'. Это значит, что Орден полностью отдаёт экс-Протекторат под власть Демидовска. А 'восточные территории' становятся частью Протектората Русской Армии. На общих основаниях.

Правда, для начала нужно провести референдум о полном объединении обеих территорий: таково требование какой-то влиятельной группы в руководстве Ордена. Не думаю, что настаивают они на этом из-за некоей мифической 'нелюбви' к ПРА. Лично я, чтобы избежать кривотолков и повторных попыток дестабилизировать ситуацию в регионе, поступил бы также. А потом бы тыкал пальцем в результаты референдума тем, кто пожелает раздувать тему сепаратизма.

Судя по тому, что мне известно о настроениях людей в ПРА и МП, итог этого референдума предрешён: за полное объединение проголосует никак не меньше 80% населения бывшего Московского Протектората и не менее 90% жителей ПРА.

Объявленный на первые числа третьего месяца следующего года референдум, кстати, это ещё одна новость. Одновременно с объединением, жителям местной России придётся определиться с названием своей страны, если большинство людей проголосует за единое государство. В новостном выпуске уже предложили несколько вариантов: 'Россия', 'Объединённая Россия' (слава богу, не 'ЕР'!), бытовавшее во времена конфедеративного объединения название 'Русская Республика'...

Вернувшаяся с переговоров с бразильцами Лора рассказала, что идею неформального регионального политико-экономического союза по примеру БРИКС те восприняли с огромным интересом.

— Особенно — после того, как я упомянула придуманное тобой название и обратила внимание на семантику получившейся аббревиатуры, — довольно засмеялась супруга. — Ждут официального предложения от правительства ПРА!

Это для обычных людей суббота — выходной день, а моей дипломатше снова не получилось отдохнуть из-за встречи с конфедератами. Мокрый сезон 'на носу', вот все и пытаются договориться о важнейших вопросах до его начала, чтобы сразу после того, как высохнут дороги, всё заработало без заминок.

— Знаешь, что меня больше всего здесь радует? То, что люди думают о будущем. Это не Украина, где горизонт планирования — от силы год. Знаешь, что мы обсуждали? Участие Конфедерации в увеличении пропускной способности ещё недостроенной железнодорожной магистрали. Путём её расширения до двух путей, которое потребуется только через три-четыре года. И совместное строительство крупной ГЭС на реке Большой выше Алабама-Сити, которая позволит не только избавиться от дефицита электроэнергии и сжигания в теплоэлектростанциях нефтепродуктов, но и создать задел генерирующих мощностей лет на десять.

— Договорились? — поинтересовался я.

— Думаешь, всё так быстро делается? Нет, любимый! Такие масштабные проекты согласовываются годами! Если очень нужно — месяцами. Как, например, гидроэлектростанция на Москве-реке. Вот на ней-то, скорее всего, и будут отрабатываться технические решения и экономические схемы. Мы предложили 'потренироваться на котиках', учитывая позавчерашнее обещание Ордена налоговых льгот проектам по восстановлению экономики Московского Протектората. А взамен — льготные расценки за пользование 'воротами'. Которые, кстати, сегодня уже заработали...

— И как на это отреагировали конфедераты?

— Как отреагировали? Да положительно, конечно! Чтобы американцы, хоть и выходцы из южных штатов, да не умели считать деньги? Где ты такое видел? Идея БРАТа их тоже заинтересовала. Они тут не очень следят за событиями на Старой Земле, так что мне было чем щегольнуть, рассказав о совместных проектах БРИКС, Банке Развития и Резервном Банке.

— А твой вопрос конференции?

— Да нормально всё. Меня из Порто-Франко, насколько я понимаю, выдёргивали именно ради этого вопроса, а вовсе не для того, чтобы бумаги вручить. Иначе бы могли их и дипкурьером переслать. Проверяют меня: на профпригодность, на соответствие действительности заявленных мной качеств переговорщика, на 'правильное' понимание интересов государства. Я же на Новой Земле и, тем более, на службе ПРА всего без году неделя, вот и контролируют...

В кафе к Соне Титаренко мы всё-таки заскочили в субботу. Извинились за отказ приехать в гости к ней с Григорием: нам наутро нужно было улетать, чтобы Лариса успела вернуться в Порто-Франко к началу заседаний рабочей группы по своей конференции.

А в воскресенье, забросив чемодан и оружейные сумки в довольно ухоженный шестиместный Пайпер-'Сенека', взмыли в пронзительно синее небо над Демидовском. Увы, но Сессну, на которой мы летели сюда, 'Прокофьев' нанимал только 'в один конец', и обратный путь нам с женой придётся проделать 'на перекладных'. Благо, принимающая сторона помогла с заказом мест на попутный самолёт до Вако.

В шестиместном самолётике летели вчетвером: мы с Ларисой и два каких-то техасца, то ли командировочных, то ли бизнесмена. Из-за шума двигателей разговаривать в салоне было затруднительно, так что ничем, кроме обычных 'Хай!' и 'Хау ду ю ду?', мы с ними не обменялись. Да и заняты они были, обсуждая между собой что-то сугубо производственное.

Как и по дороге сюда, самолёт летел немного севернее Москвы, и копоть от горящих нефтяных скважин тянулась тёмной полосой где-то далеко на юге. А после посадки, дозаправки и обеда в аэропорту (слово-то какое громкое для лётного поля с асфальтовой взлётно-посадочной полосой, небольшого двухэтажного здания и десятка разномастных самолётов, стоящих на краю аэродрома!) под крылом двухмоторного Пайпера потянулась выжженная саванна. Вначале принадлежащая Американской Конфедерации, а после пограничной Рио-Гранде — Техасу.

И снова почти четырёхчасовой перелёт, в течение которого Лора стоически терпела по целому часу между разрешёнными ей пилотом перекурами. Зато, выйдя из самолёта, мы с ней с удовольствием выкурили по две сигареты кряду, попросив водителя присланной за нами машины подождать.

— Мы заказали вам и вашему телохранителю соседние номера в гостинице, — пояснил он, когда привёз нас к отелю.

— Это не вполне телохранитель, — хмыкнула Лариса. — Это мой муж.

— Простите! — покраснел сквозь густой загар яркий брюнет. — У вас разные фамилии, а представитель правительства России, который согласовывал ваш визит, не предупредил нас об этом.

Дык, не фиг было на мою супругу так откровенно пялиться, и краснеть бы не пришлось! Ишь, блин, Казанова нашёлся!

— Ничего страшного. Нас это вполне устраивает.

Мужику лет тридцать пять или тридцать семь, так что он — гарантированно не во вкусе Лоры, предпочитающей мужчин старше себя. А то, насколько благожелательно супруга улыбается, говорит о том, что откровенный взгляд встречающего она тоже заметила и собирается найти повод, чтобы 'припечатать' парня.

— Подскажите, в Уэйко есть пляж? Очень хотелось бы освежиться с дороги...

Совершенно верно! Это только на русский манер название столицы Техаса произносится 'Вако', а сами жители называют город 'Уэйко'.

— Конечно, мэм! Только вода в реке Мормонской сейчас уже довольно холодная, всего градусов двадцать, я бы в такую воду не рискнул влезать.

— И это называется 'холодная'? — засмеялась Лариса. — В тех местах, откуда мы прибыли на Новую Землю, это обычная температура озера для середины лета, а купаться в нём даже дети начинают градусов с четырнадцати. Нельзя быть столь изнеженным, Том! Вы же всё-таки мужчина!

На следующий день супруга настояла на том, чтобы я таки надел 'протокольный' костюм, от которого я пытался отбиться ещё во время сборов в Порто-Франко. Не потому, что я должен сопровождать супругу на переговоры. Как раз моё участие в них было не нужно.

— Это протокольное мероприятие, и твоя одежда должна соответствовать протоколу. Привыкай, — распорядилась она.

Но ради чего она заставила меня нацепить жутко неудобную одежду, стало ясно, когда Том, забиравший нас из гостиницы 'Царь Давид', увидел заколку для галстука, подаренную 'миссис Адамс'. Простенький аксессуар, но его наличие у обладателя знающего, откуда такие берутся, говорит о многом. Том Бэнкс, судя по тому, как он пытался угодить каждому моему капризу, пока Лора беседовала с техасскими дипломатами, оказался знающим. И на следующее утро даже помогал грузить наши вещи в самолёт, которым мы улетали в Порто-Франко.

Порто-Франко, 08.10.30, среда, 16:05

Вот так — с корабля на бал. Точнее, наутро после прилёта с запада — на первое заседание рабочей группы по международной конференции. Не я, конечно, а Лариса. А для меня после отчёта о командировке, сдачи расписок о передаче оригиналов 'упашных' документов в Управление безопасности Демидовска и их электронных копий в филиале 'Прокофьева' в ППД, началась рутинная работа в офисе Сармата на принадлежащей ему складской базе. И беготня на стройку, где заканчивалось возведение стен будущего гостинично-стояночно-ресторанного комплекса 'Козаченьки'.

Деркулов, формальный собственник будущего комплекса, был доволен: в связи с тем, что следующим летом будет закончена постройка асфальтированного шоссе между Порто-Франко и Базами, мэрия города объявила о планах расширения инфраструктуры приёма переселенцев. Автотрасса позволит принимать их и грузы даже в 'мокрый сезон'. А поскольку в этот период отправка людей на окраины Новой Земли затруднительна, будущим переселенцам придётся до весны 'торчать' в городе. То же самое касается и грузоперевозок, так что следующий сухой сезон станет для 'делового центра мира' сезоном ударного строительства хостелов, логистических центров и 'объектов соцкультбыта'. Значит, подскочат цены на землю и стройматериалы, а наше заведение к этому скачку цен уже будет достроено и даже, скорее всего, запущено в эксплуатацию.

Как это ни цинично звучит, но реализация идеи постройки 'украинского' центра оказалась своевременной и из-за событий, происходящих на Украине. 16 марта 2018 года или 38.09.30 по новоземельскому календарю Порошенко объявил о завершении формата так называемой 'антитеррористической операции' в Донбассе и её замене на 'операцию Объединённых сил'. Карательные войска Украины в Донбассе возглавил генерал-лейтенант Сергей Наев, и это обещало обострение ситуации на востоке страны. Значит, и прирост переселенцев с Востока Украины. И не только с Востока. А поскольку 'упашное' подполье в Порто-Франко теперь разгромлено, работать по выявлению переходящих на Новую Землю бандерлогов через 'Козаченек' нам будет проще.

Как я и предполагал, основную часть времени первого дня заседания рабочей группы заняли споры 'научная или пропагандистская', как в упомянутой мне истории про конференцию Антифашистского комитета Украины. Но к концу заседания, благодаря 'чуткому руководству' жены, заручившейся поддержкой бразильского, 'конфедератского', техасского и французского представителей, высокое собрание, наконец, настроилось на рабочую волну. И через неделю уже должно было начаться обсуждение первой из конвенций, пакет которых планировалось принять на конференции.

Так уж устроена моя ненаглядная, что всё отступает на второй план, когда у неё 'напряг' по работе. И не только домашние дела, но и болячки. Из вояжа в Демидовск и Вако она вернулась уставшая, вымотанная и даже разбитая, но после возвращения с заседания рабочей группы я её не узнал: бодра, энергична, глаза сияют. Нет, я совершенно не жалею о том, что поддержал её идею вернуться на дипломатическую работу. Без любимого дела она бы здесь точно загнулась!

Второе заседание рабочей группы пошло уже намного конструктивнее, и Лариса попросила меня сдвинуть мой обеденный перерыв, чтобы мы могли перекусить вместе. Как было условлено, я подъехал к мэрии к шестнадцати часам, и застал возле здания небольшую толпу протестующих с плакатами. Мои старые знакомые: 'интеллектуальный клуб' Шурочки Ножки едва ли не в полном составе протестовал против 'жестокого обращения русской военщины с борцами за свободу украинского народа'. В чём заключалось 'жестокое обращение' с ублюдками, в ожидании трибунала над ними занимавшимися восстановлением ими же разрушенного, естественно не раскрывалось. Причём здесь малолетний сын 'профессиональной активистки' из староземельского Симферополя Людочки Поподопуло, держащей самодельный плакат на английском 'Я хочу, чтобы мой сын жил в свободной стране' и перечёркнутым российским триколором, я не понял. Как и того, какое отношение к 'протесту' ногеевских 'интеллектуалов' имела мэрия города, непосредственно подчиняющегося Ордену.

Насколько я наслышан о 'прошлой жизни' Поподопуло (о её крымской кличке вы догадываетесь), она вылезли на свет на волне 'Крымской Весны'. Но не как активная участница борьбы за возвращение полуострова в состав России, а как 'борцица за справедливость', немедленно приступившая к обливанию дерьмом городских властей. Уже неюная дама с прокуренным голосом и пропитым лицом (я не утверждаю о том, что она алкоголичка! Просто иногда у женщин с южными корнями после сорока лет возрастные изменения приводят именно к таким изменениям физиономии, что, глядя на неё, создаётся впечатление, будто она плотно 'сидит на стакане') стала местной городской сумасшедшей, постоянно изыскивающей возможность 'наехать' на чиновников. Женщина-скандал, у которой во всём и всегда виноват кто угодно, но не сама она.

Когда-то, году в 1980, в Ильменском заповеднике вахтёром работала подобная дама — пенсионерка, некогда репрессированная, но потом реабилитированная, Галина Петровна Саламатова. У уроженки Донбасса, пронёсшей через всю жизнь характерный говор, во всех её бедах были виноваты ровно два человека: 'Брэжнёу' и 'Матусэвич', как в её устах звучали фамилии советского Генсека и заместителя директора заповедника по хозяйственной части, прямого начальника Галины Петровны.

Но если громогласная старушка, одну за другой папиросой смачно курившая 'Беломор', ограничивалась просто разговорами о своих 'обидчиках', то 'Папандопола' вечно митинговала, бегала по судам (где тоже скандалила из-за 'несоблюдения её прав', регулярно платила штрафы за нарушение порядка и всегда проигрывала иски) и писала в блогах. В результате, будучи не в состоянии расплатиться за штрафы и присуждаемые ей суммы компенсаций за ущерб репутации чиновников, Людочка была вынуждена слинять 'за ленточку'. А поскольку рыбак рыбака видит издалека, в Порто-Франко, где она осталась, не желая ехать в люто ненавидимые ею русские Протектораты, Поподопуло быстро нашла подобных себе в лице 'интеллектуалов' Ногеева.

Всё-таки новоземельская осень — довольно приятное время года. Уже нет той изматывающей жары, из-за которой в середине дня невозможно было ходить по улице. Небесная синева всё чаще затягивается бегущими со стороны моря облаками, и за них прячется палящее южное солнце. Так что я вышел из машины и встал покурить в тени одного из деревьев, растущих перед мэрией. И не только покурить, но и понаблюдать за ногеевскими клоунами.

Узнав меня, Шурочка тут же переместился за спины своих соратников. После моего посещения 'Элита-бара' он даже сменил парикмахерскую (к несказанной радости филиппинки Люси́), чтобы не пересекаться со мной. А тут я появился там, откуда он не имеет права сбежать, бросив соратников! Не знаю, сколько седых волос прибавилось в клочке волос на подбородке Ножки, по недоразумению называемом бородой, но он даже принялся подзадоривать 'интеллектуалов', требуя хором кричать лозунг 'Стоп, русские убийцы'.

— О! Мистер Гордейефф! — услышал я знакомый голос сквозь нестройные вопли пикетчиков. — Рад вас видеть. Как поживаете?

— Неплохо, мистер Карпентер! Вы тоже с заседания рабочей группы?

— Нет, я доверил это дело своему помощнику. И знаете, он очень хвалит деловую хватку вашей жены! Если работа над документами будет и дальше идти столь же успешно, то в начале следующего сухого сезона мы действительно проведём эту конференцию.

Козлиные вопли ногеевской команды, отвлекли внимание постоянного представителя Ордена.

— Что это за люди? Чего они хотят.

— Они хотят свободы тем, кто создал концлагерь под Новой Одессой. Говорят, что Русская Армия плохо обращается с этими палачами. А себя эти люди называют русскими интеллектуалами Порто-Франко, у них здесь даже целый клуб существует.

— Вы, Серж, тоже состоите в этом клубе? — цепко пробежал взглядом по лицам 'интеллектуалов' Карпентер.

— Что вы, мистер Карпентер! Я пытался стать членом клуба, но, как посчитал их предводитель, моего интеллекта оказалось недостаточно для этого. В его понимании, чтобы быть интеллектуалом, нужно обязательно ненавидеть Россию, русских и всё, что с ними связано. А я таким качеством не обладаю.

'Орденец' расхохотался, а просмеявшись, похлопал меня по плечу. Терпеть не могу этой фамильярности, но от Карпентера придётся её стерпеть.

— Бросьте, Серж. Называйте меня просто Мэтью. Я горд тем, что знаком с вами и вашей супругой, и буду рад, если вы станете обращаться ко мне по имени. Кстати, вы слышали новости о фонде 'Квантум Эн Дабл-Ю'?

Слышал ли я о том, что соросовскую структуру на Новой Земле Орден очень крепко взял за жопу? Конечно, слышал! Ведь именно она затеяла всю эту историю с организацией первого на Новой Земле мирового кризиса, использовав 'украинскую карту' для его провокации. И я с нетерпением ждал реакции здешнего 'мирового гегемона'.

Реакция последовала. Не сразу, но очень даже жёсткая. Во-первых, хэдж-фонд Сороса оштрафовали на очень солидную сумму в золоте. Во-вторых, полностью поменяли совет директоров. В-третьих, лишили лицензий брокерские конторы, занимавшиеся биржевыми операциями в интересах 'Квантума'. И всё это — без излишней трескотни в прессе о причинах таких действий. Просто поменяли, лишили, оштрафовали. Кто в курсе, тот поймёт, а кто не в курсе, тому и знать не обязательно, из-за чего такие репрессии.

Скорее всего, это далеко не всё. Должностные перемещения внутри Ордена — дело обычное. И, не будучи внутри орденской системы, невозможно понять, кто поменял кресло по 'естественной' ротации кадров, а кого, как и соросовскую структуру, взяли за задницу.

— Да, мистер... Да, Мэтью, слышал.

— Мы понесли, конечно, гигантские убытки из-за действий этой компании, решившей перенести на Новую Землю конфликт со Старой Земли. И лишь благодаря вашему предупреждению нам удалось хоть как-то уменьшить эти убытки. Выводы из случившегося мы сделали, и постараемся больше не допустить подобного. Ни рукотворных кризисов в интересах финансовых спекулянтов, ни переноса конфликтов со Старой Земли.

'Россия и русские — угроза всей Новой Земле', по команде Ногеева сменили пластинку 'интеллектуалы'.

— А эти люди — точно русские? — поинтересовался Карпентер, прислушавшись к их блеянию.

— Вас интересует их бывшее гражданство или этническая принадлежность? Часть из них действительно когда-то была гражданами староземельской России. А если говорить об этнической принадлежности, то среди них действительно есть один этнический русский, — кивнул я в сторону 'члена союза художников Санкт-Петербурга'.

— А остальные?

— Риторический вопрос! Тем более, если я начну подробно отвечать на него, половина из них объявит меня антисемитом. А это неправда.

— Ясно, Серж, — усмехнулся постпред Ордена в Порто-Франко. — Наилучшие пожелания вам и вашей потрясающей супруге!

Порто-Франко, 08.10.30, среда, 20:30

Не знаю чем, но полицейский, наблюдающий за тусующимися 'интеллектуалами', мне не понравился. За время своих занятий 'уличной политикой' я повидал немало правоохранителей, задачами которых было поддержание общественного порядка, но ни один из них не пытался прятать своё лицо, когда кто-то на них смотрел. А этот непременно отворачивался, когда я переводил на него взгляд.

Лариса вышла из здания мэрии в окружении нескольких коллег, продолжая обсуждать планы следующего заседания. Все, кроме двоих, француза и израильтянина, тут же разошлись в разные стороны, а этих двоих Лора подвела к нашей машине.

— Увы, Давид, для меня после нашего обеда рабочий день ещё не закончится. И при всей моей любви к еврейской кухне я вынуждена отказаться от вашего предложения. Я целых полчаса потеряю на дороге к предложенному вами ресторану и обратно, а мне сегодня минимум до двадцати часов безвылазно возиться с бумагами в представительстве России. Если вы не против присоединиться к нам, то садитесь в машину: мой муж отвезёт нас в очень достойное заведение, где мы и закончим разговор с вами и Шарлем.

Уже трогаясь с места, я в зеркало заднего вида приметил, что непонравившийся мне коп говорит с кем-то по мобильному. Впрочем, мало ли? Жена, например (которая мне представилась непременно злобной грымзой. Вот что делает нездоровая фантазия, если человек чем-то не поглянулся!), позвонила, или начальник интересуется, не разошлись ли ещё 'интеллектуалы'...

Пару раз свернув на нужные улочки, а потом нырнув в знакомый дворик, мы уже через полторы минуты были возле хорошо знакомого ресторанчика 'Леонардо', название которого сообщила жена, сев в машину. В это заведеньице с классической средиземноморской кухней мы несколько раз наведывались, и остались довольны как качеством блюд, так и ценами.

Дипломаты действительно половину обеда жарко обсуждали, то по-французски, то по-английски, какие-то пункты и абзацы, так что мне пришлось молча вкушать заказанные салат и пасту. А к концу рабочего совещания, в которое они превратили посещение ресторана, откланяться, поскольку позвонил Сармат и потребовал 'закончить иметь совесть извращёнными способами'.

— Ничего, я на такси доеду! — согласилась Лариса. — Вечером, когда буду заканчивать, я тебе позвоню.

Позвонила. В бешенстве.

— Извини, тут какая-то идиотка мне целый час мозги е*ала! Срочно требовала эвакуировать её в Россию, потому что она прибыла из РФ... Ни хрена себе!

Грохот взрыва и звон стекла я услышал вначале в трубке, а спустя несколько секунд и через открытые настежь окна.

— Лора! Ты цела?

— Да цела, цела! Только осколками стёкол слегка обсыпало! Что-то рвануло возле представительства и сейчас горит. Похоже, машина. Я в фойе была, эту дуру, которой такси вызвала, выпроваживала.

— Спрячься в коридоре и не высовывайся! Пистолет с собой? Приготовь его к стрельбе. Я сейчас выезжаю!

Возле офиса уже было не протолкнуться из-за полиции. К самому зданию меня, естественно, пропускать не хотели, несмотря на то, что там находилась моя жена. Тем не менее, в свете фар полицейских машин было видно, как дымятся останки такси, развороченного взрывом. Что это была за машина, издалека трудно понять. Но, судя по силе взрыва, у сидящих в машине не было ни малейшего шанса уцелеть.

Минут через пять подъехал Мустафин. С ним я и прошёл через полицейское оцепление.

Лора вместе с охранником держала оборону на входе в представительство, не позволяя полицейским войти внутрь здания. Экстерриториальностью, хоть и неполной, как у староземельских посольств, оно пользовалось, и моя героическая супруга использовала этот козырь, дожидаясь приезда Алексея Низамовича. И лишь когда тот разрешил полиции войти в фойе, засыпанное битым стеклом, согласилась отвечать на вопросы дознавателя.

— Женщина, которая вышла из представительства за минуту до взрыва, назвалась именем Тамара Козлова.

Пю? Та самая московская шлюха с накачанными ботоксом губами, что устроила нам с Латыповым 'вырванные годы' во время нашего первого рейса с Базы 'Россия' в Порто-Франко? Надо же! За что же её могли грохнуть?

— Необычное? Нет, в самой Козловой ничего необычного я не заметила. Дама, выглядящая, как дешёвая проститутка. Очень напористая, кое-что смыслящая в юридических вопросах. Настаивала на том, что мы, как официальные представители ПРА, обязаны немедленно вывезти её из Порто-Франко на территорию новоземельской России. Необычным был телефонный звонок на мой телефон в кабинете. Минут через пять после появления Козловой кто-то позвонил, спросил меня по фамилии и после того, как я подтвердила, что трубку взяла именно я, бросил трубку. Мужчина, по-английски говорил с акцентом.

— Мисс Козлова не говорила о преследовании её с чьей-либо стороны?

— Прямо не говорила, но из контекста её слов явно следовало, что у неё какой-то конфликт. Что-то связанное с деньгами клиента. Судя по её одежде и аксессуарам, в средствах Козлова не нуждалась: золотые украшения, дорогие вещи и обувь.

— Что вы ей ответили?

— Что Козлова является подданной не Протектората Русской Армии или Московского Протектората, а территории Ордена, поэтому переправлять её в Россию наше представительство не обязано. Если она хочет туда отправиться, то ей необходимо либо следовать на запад в составе конвоя, либо лететь самолётом.

— Что ответила она?

— Если сформулировать несколькими фразами всё, что она говорила, то это сведётся к тому, что я чёрствая чинуша, которую она уволит по суду. Вместе со всем персоналом представительства. И вообще добьётся закрытия представительства ПРА в Порто-Франко, воспользовавшись своими связями в Ордене.

— Где вы находились в момент взрыва?

— Вот здесь, — указала Лора рукой на площадку перед лестницей на второй этаж. — Закрыла за гостьей входную дверь, позвонила мужу, чтобы забрал меня, и отправилась в свой кабинет, чтобы собрать личные вещи.

Подошедший помощник следователя протянул частично оплавленную айдишку, принесённую из обломков машины. Даже мне было видно, что фотография на ней частично повреждена, но поле с фамилией владельца вполне читается.

— Почему вы впустили в помещение представительства мисс Козлову? Насколько я понимаю, ваш рабочий день уже закончился, и вас уже не должно быть в нём.

— У меня было много работы по подготовке к конференции по международному праву. Я член рабочей группы, готовящей документы, которые будут приниматься на этой конференции, — объявила Лариса, и её слова явно озаботили сыщика. — В моём дипломатическом опыте было несколько случаев, когда женщинам, обращающимся в дипломатические представительства в неурочное время, действительно требовалась срочная помощь.

— Дипломатический опыт на Старой Земле?

— Да, я карьерный дипломат, и у меня пятнадцать лет дипломатического стажа, дважды работала в посольствах.

— Мистер Эрхард, нашли оружие, которыми действовали преступники!

Один из полицейских втащил в освещённое фойе использованный тубус одноразового гранатомёта.

— Вы уверены, что противотанковый гранатомёт может произвести к таким повреждениям легкового автомобиля, — усмехнулся Эрхард.

— Этот гранатомёт был укомплектован штурмовым зарядом, — ткнул пальцем в надпись 'РШГ-2' Мустафин. — Аэрозольное взрывчатое вещество, дающее эффект объёмного взрыва, эквивалентного трём килограммам обычной взрывчатки.

Тогда и вопросов нет, отчего от такси остались 'рожки да ножки', а в представительстве повышибало стёкла!

— Я хотел бы ещё допросить охранника представительства и мужа миссис Ка́менской. Для чего я попрошу проехать их в отделение Патрульных сил по Порто-Франко. Вы не возражаете, господин Мустафин?

— Я поеду с Сергеем! — заявила Лариса своему начальнику по-русски.

— Успокойтесь, Лариса Андреевна. Это ни к чему. Ваш муж в момент взрыва находился дома, и претензий к нему быть не может. Это чистая формальность...

Ошибся Ниязович! Ни фига не формальность! Пока мы ехали в патрульной машине, копы уже успели раскопать данные о нашем конфликте с 'Пю', АйДи которой они действительно нашли в её дамской сумочке. И Эрхард начал 'крутить' меня на тему, в каких отношениях я состоял с погибшей.

— С тех пор ни разу не встречал её. А доказать, что в момент взрыва я находился именно дома, могут, разве что, соседи. Если видели, как я отъезжал. На крайний случай, вы можете обратиться к компании мобильной связи, чтобы предоставила данные о моём местонахождении в момент взрыва: я как раз в это время разговаривал по мобильному с супругой.

— Мы так и сделаем, мистер Гордейефф. Но до этого момента вам придётся оставаться здесь.

Твою мать! И откуда на мою голову эта бл*дь взялась?

Телефонный звонок прочирикал негромко, го́лоса звонившего тоже не было слышно, но лицо следователя по мере того, как он выслушивал собеседника, становилось всё серьёзнее.

— Зайдите в мой кабинет, я схожу и сам посмотрю.

Через минуту явился помощник Эрхарда, и коп куда-то ушёл. Вернулся он спустя пять минут и, усевшись на своё место, принялся с задумчивым видом барабанить пальцами по столешнице.

— В городской сети на страничке украинских националистов появилось сообщение о том, что взрывом возле представительства России была убита ваша жена. С ней всё в порядке. Видимо, она, а вовсе не мисс Козлова, была целью покушавшихся.

И тут меня осенило!

— Господин Эрхард, не могли бы вы разыскать полицейского, следившего за порядком во время пикетирования мэрии, проходившего сегодня около 16 часов?

— А разве там была полиция?

— Конечно! Я встречал супругу с заседания рабочей группы по выработке документов для конференции по международному праву, и собственными глазами видел этого полицейского. Мне кажется, он мог быть 'наводчиком' покушавшихся: уж очень он не хотел, чтобы я видел его лицо, постоянно отворачивался, когда я смотрел на него. Мы несколько минут беседовали с мистером Карпентером, представителем Ордена в Порто-Франко, и он тоже должен был видеть этого человека. А когда я отъезжал от мэрии с женой и ещё двумя дипломатами, этот полицейский звонил кому-то по мобильному телефону. Могли его видеть и члены 'Русского интеллектуального клуба', проводившие пикет.

Правильно! Пусть Шурочка Ножка и его 'интеллектуалы' хоть раз в жизни поработают на правое дело.

Порто-Франко, 12.10.30, понедельник, 10:10

Несмотря на то, что из полиции меня отпустили той же ночью, встречаться с господином следователем мне пришлось ещё раз пять на протяжении трёх последующих дней. То в здании Патрульных сил, где находился кабинет Вилли Эргарта, то во дворе арендуемого нами дома.

— Да, это уже не времена Бригиты Ширмер, — прокомментировал полицейскую возню Мустафин.

К стыду своему, пришлось расспрашивать Алексея Низамовича о том, что он имел в виду. Зато узнал ещё об одной выдающейся личности Порто-Франко, 'миссис Марпл Новой Земли', как называли эту экс-сотрудницу 'Штази', даже будучи пенсионеркой, занимавшуюся расследованием громких преступлений. Не в качестве сыщика-любителя, а на загадочной должности 'сверхштатный следователь'.

Помимо Томки Козловой, прозванной мной и Латыповым 'Пю' за характерную форму губ, в результате обстрела из гранатомёта погиб таксист, не замеченный ни в чём предосудительном молодой парень, бразилец. Судя по всему, исполнители, два жителя Черниговской области, прибывшие в Порто-Франко с базы 'Россия' всего за два дня до произошедшего, действительно перепутали Козлову с Ларисой. Их 'сдал' тот самый 'полицейский', что следил за нами с женой под мэрией. Этот канадец украинского происхождения служил в Патрульных силах города, но полгода назад, после окончания контракта, уехал в АСШ, работал в местном представительстве 'УПА'. В Порто-Франко вернулся для 'свершения возмездия русским', две недели назад снова устроился на службу, и в день преступления у него был выходной. По крайней мере, так представили дело следователи.

Исполнители переходили 'из-за ленточки' под работу киллерами. Двух безработных 'ветеранов АТО' завербовали 'мстить москалям за хорошую оплату', а 'полицейский' указал, кого они должны были ликвидировать. Свой выстрел они произвели бы прямо у мэрии, если бы в мою машину не сели другие дипломаты: 'наводчик' побоялся, что поднимется слишком уж большой шум, а поскольку услышал фразу Ларисы о том, что она допоздна задержится в здании представительства, изменил план операции. Вечером, когда в представительстве уже закончился рабочий день, он позвонил на рабочий телефон моей жены, удостоверившись, что она всё ещё на месте. После чего дал команду исполнителям уничтожить машину, в которую сядет вышедшая из здания женщина.

Ни он, ни исполнители, не знали, что помимо Лоры, в здании представительства находится Козлова. Ценой своей жизни спасшая мою жену и меня, поскольку именно я должен был забрать Ларису из офиса. А киллеры, сумевшие в свете уличных фонарей с сотни метров различить, что к подъехавшему такси направляется именно женщина, произвели выстрел из гранатомёта и умчались с места преступления на мотоцикле.

Неясным оставалось только то, почему в качестве объекта была именно Лариса, не самая крупная фигура в представительстве, или кто-то из куда больше насолившей украинским нацистам ЧВК 'Прокофьев'.

— Это какие-то ниточки из украинского прошлого вашей жены, — отрезал следователь Эрхард, давая понять, что большего он не расскажет.

Тем более, через два дня после ареста организатор покушения неожиданно умер. Как сообщалось, подавившись куском хлеба во время приёма пищи в камере-одиночке. Ну, не было рядом с ним никого, кто постучал бы ему по спине или вызвал медиков...

— Туфта полнейшая! — прокомментировал слова полиции Тунгус. — Если Ларису никто в России не пытался достать, где это было намного проще сделать, то здесь уж точно она перестала быть хоть каким-то раздражителем для староземельских бандерлогов. И никто не будет посылать на Новую Землю киллеров ради мести ей за то, что она после украинской госслужбы получила российское гражданство и долбала в СМИ нацистскую Украину. Идиотом надо быть, чтобы такое предположить!

— Или наоборот: хитросделанным, чтобы отвлечь внимание от истинных заказчиков покушения, — поддакнул соратнику Сармат.

— Ты думаешь, Орден?

— Вряд ли, Серёжа, Орден, как структура. Скорее, какая-то группировка в составе Ордена.

Глеб пристально посмотрел на меня.

— А теперь колись: чем же так Лора могла насолить кому-то из Ордена, что её решили убрать в отместку за это?

— А то ты не знаешь! — фыркнул я. — Статьи о пытках 'упашников' во Франции и Конфедерации, материалы о концлагере под Одессой.

— Мелко, Хоботов! — процитировал фильм Виталий. — Это нацючья шпана могла за такое наехать, но никак не орденские структуры.

— Да с чего ты решил, что это именно Орден? — психанул я.

— Из-за того, что ниточку между организатором и заказчиками слишком быстро обрезали. И при этом пытаются 'перевести стрелки' на заведомо тупиковое направление.

В словах Головко был резон.

— В общем, ты, Сергей, не суетись пока, — резюмировал Тунгус. — Насколько мне известно, ваш с Лорой дружбан Карпентер отдал негласное распоряжение беречь твою ненаглядную супругу от возможных покушений. Минимум — до окончания конференции. Чтобы не вызвать кривотолков, будто Орден ликвидировал её из-за того, что противится разработке системы международных отношений. На Нью-Хэйвене не дураки сидят, понимают старую истину: не можешь бороться с явлением, значит, организуй и возглавь его. А Лора предложила такой вариант, что Орден не просто сохраняет своё исключительное положение в этом мире, но и правила игры с ним из неписанных становятся писанными. Живите, как живёте, а я по своим каналам попытаюсь выяснить, с кем же в АСШ контактировал этот самый Майкл Кушнер, которого мама в детстве так и не научила сухой хлебушек водичкой запивать...

В официальном сообщении для прессы, озвученном уже на следующее утро после взрыва у представительства ПРА, имя Ларисы не упоминалось вообще. Было сказано о том, что жертвой нападения стала 'женщина из квартала развлечений', видимо, вступившая в конфликт с кем-то из клиентов, и водитель вызванного ею такси. Завершалось сообщение фразой: 'Следствие выясняет обстоятельства преступления'. В общем-то, этим и закончился земной путь Томки Козловой, жуликоватой проститутки, пытавшейся обмануть судьбу переездом в другой мир. Казалось бы, пришла она 'из-за ленточки' с неплохими деньгами, могла бы действительно начать новую жизнь. Но бл*дскую натуру не переделаешь...

В разгар всех этих страстей звонок Латыпова прозвучал как послание инопланетян.

— Серёга, новость есть! Послезавтра Романова с Владимировой 'из-за ленточки' переходят. Не желаешь на Базу 'Россия' смотаться, чтобы своих 'врагинь' встретить?

Я даже не сразу врубился, о ком говорит Юлдаш.

— Алё, ты меня слышишь?

— Да слышу, слышу. Нет, Юлдаш, не желаю. Немного не до того мне сейчас. Это Алёнка тебе, что ли, о них сказала?

— Ага! И даже просила, чтобы мой водитель отвёз её встречать подружек.

— А чего это она не на поезде, а халявой решила воспользоваться? Неужто даже стоимость билета оплатить не в состоянии? У неё же зарплата, как она Романовой хвасталась, сто тыщ баксов в год.

Латыпов ржал минуты полторы.

— Жаль, что не хочешь развлечься! А я обязательно поеду, чтобы на этот цирк полюбоваться!

— Не могу, друг. У Ларисы как раз четырнадцатого очередное заседание рабочей группы по подготовке конференции, а я теперь боюсь оставлять её без присмотра.

— Это из-за взрыва возле посольства, что ли?

— Из-за него самого. Ты в курсе, кого именно там подорвали?

— Да откуда мне знать? Видел краем глаза по телеку...

Пришлось рассказать про непутёвую судьбу Томки 'Пю', очень хорошо запомнившейся нам с Юлдашем и, пожалуй, ставшей главным побудительным мотивом к тому, чтобы он засел за изучение английского.

Со временем из бесед со свидетелями корриды, разыгравшейся при переходе подружек Перевозчиковой 'из-за ленточки', мне удалось восстановить полную картину случившегося.

Леся с ЛенЭлен и детьми перешли на Базу 'Россия' чуть позже девяти. В Екатеринбурге, откуда они переходили, это был шестой час утра. И поскольку на Урале весна очень задерживалась, они остались очень довольны теплом, которым встретила их Новая Земля. Не летним зноем и духотой, как в разгар лета, а именно приятным осенним теплом. С Романовой были оба её сына, пухленькие мальчики четырнадцати и шестнадцати лет, а с Владимировой — тринадцатилетня дочка.

Стандартная процедура получения документов и номеров для машин (хорошо знакомый мне далеко не новый 'Тигуан' и 'Пассат', доставшийся 'в наследство' от сидящего за мошенничество мужа, у Леси, и 'Калина' у ЛенЭлен) уже вызвала недовольство Романовой тем, что пришлось менять 'крутые' московские номера 'Тигуана' на какие-то 'лоховские'. Причём, менять безальтернативно. А 'сквозная' система номерных знаков, в принципе не предусматривающая их замену даже при перемене места жительства, и вовсе низводила вчерашнюю 'хозяйку жизни' на один уровень с 'прочим быдлом'.

Зато сбылась давняя мечта обеих миасских хамок: наконец-то в их документах в качестве имён значились не 'быдлячее' 'Елена', а 'Леся' и 'Элен' соответственно. Что они намудрили со своими фамилиями, я не интересовался.

Второе потрясение ждало обеих дамочек при обмене валюты. Мало того, что они были переселенцами категории 'А', то есть, не только не получили 'орденскую тысячу', но и в Екатеринбурге заплатили вербовщикам немалые деньги за возможность перейти на Новую Землю, так ещё и столкнулись с обменным курсом. И если у Романовой из вырученного за распродажу имущества после всего этого осталась смешная сумма в тридцать тысяч экю на троих, то Владимирова на пару с дочерью и вовсе могли похвастаться 'колоссальными' тремя-четырьмя тысячами. Суммой, на которую с трудом можно будет протянуть максимум полгода. Как они после этого не прибили на месте Перевозчикову, 'сблатовавшую' подружек отправиться в 'прекрасный новый мир, где все благоденствуют', я даже не знаю!

Этим приключения подружек не закончились. После дороги из Миасса в Екатеринбург, ожидания в течение всей ночи очереди на переход, естественно, дамам хотелось покушать и отдохнуть. И Леся потребовала от Табби, чтобы она отвела всех их в какое-нибудь 'элитное' место. Самыми лучшими на Базе 'Россия' заведениями являются гостиница Арама с баром 'Рогач' при ней. Это даже Перевозчиковой, останавливавшейся в ночлежке для самых бедных переселенцев, известно. Но Романовой 'повезло' попасться на глаза хозяина 'Рогача' ещё до того, как вся компания дошла до заведения.

Наш с Ларисой друг беседовал с кем-то из поставщиков продуктов, когда в поле его зрения попалась красивая, хотя уже и начавшая оплывать жирком, блондинка с голубыми глазами и короткой, 'прилизанной' причёской. О реакции кавказца на такую женщину можно не рассказывать. И когда он отпустил восторженную реплику в адрес этой 'мечты кавказского поэта', Леся скорчила презрительную физиономию и выдала одну из своих 'фирменных' реплик.

— Жировой фартук приподними, старый дрочер, а то он тебе твой мелкий х*ишко закрывает. Сразу найти его не сможешь, когда побежишь теребенькать на меня!

Всё это сопровождалось смехом всей компании, и даже любительница поношенных мужских трусов, знавшая, кому принадлежит 'Рогач', подленько подхихикивала 'остроумию' своей подружки. Не говоря уже о жирненьких отпрысках Леси, донельзя гордых тем, как их мамочка 'опустила' какого-то старого, толстого армянина.

Арам вначале остолбенел от неожиданности, а потом побагровел от негодования, и его собеседнику пришлось отпаивать водой владельца лучшего на Базе ресторана. А когда подействовала 'сердечная' таблетка, проглоченная Арамом, полный, очень пожилой кавказец развил невиданную прыть, бросившись след за ушедшей компанией. Подбежав к администратору, уже протягивающему Лесе ключи от гостиничного номера, он вырвал у него из руки ключ.

— Вон отсюда! Все вон! И чтобы никогда больше ноги ни одного из вас не было на пороге принадлежащих мне заведений!

Какими армянскими словами он перемежал свои крики, Арам не сказал даже мне. Как оказалось, пока хамки пытались найти приют в других гостиницах, он обзвонил их все, требуя не пускать в них своих обидчиков. И единственным местом, где к его мнению не прислушались, оказалось орденское общежитие, куда селились лишь самые нищие из нищих. С шести— восьмиместными номерами, туалетами в разных концах коридора и общим душем в подвале.

Выжидать разрешённые трое суток пребывания на Базе дамочки не стали. Уже на следующее утро, получив 'отлуп' у Латыпова, заломившего тысячу экю за перевозку 'Пассата' до Порто-Франко, они двинулись своим ходом в сторону города.

Поскольку Табби, опасавшаяся пропустить ещё одну смену и уехавшая в город вечерним поездом, всё-таки проинструктировала подружек об опасностях, подстерегающих переселенцев в саванне, доехали они живыми. Правда, 'Пассат' с клиренсом 145 миллиметров и длинным передним свесом, управляемый старшим сыном Романовой, добрался до Порто-Франко без переднего бампера и с рычащей выхлопной системой. Но таки добрался.

Как потом рассказывал Юлдаш, переночевав в каком-то мотеле, Владимирова с дочерью сняли комнату в общаге, где жила Перевозчикова. А Романова со чадами, посчитав грядущие расходы на ремонт 'Пассата' и сообразив, что никакого открытия собственного бизнеса ей не светит, сняла двухкомнатные 'апартаменты' в таун-хаусе на окраине.

Порто-Франко, 20.10.30, вторник, 12:10

Чем ближе мокрый сезон, тем прохладнее становился воздух. Относительно, конечно. Ниже двадцати пяти градусов температура не опускалась даже по ночам, но после сорока-сорока пяти градусов днём ещё месяц назад это было... я бы даже сказал, что холодно! Охотно верю рассказам Ларисы о том, что после +54 летом в Тунисе при тридцати пяти градусах осенью ей хотелось надеть плащ.

Ещё один признак надвигающейся 'зимы' проявился в том, что обитатели домов резко озаботились приведением в порядок надворных построек. Сармат, например, вставил пластиковые рамы в просторной беседке, вечерами возился, проверяя прочность навеса для машины и чистоту стоков ливневой канализации.

Сделать то же самое своими силами или нанять специальную бригаду нам рекомендовал хозяин снимаемого нами дома. Узнав расценки, мы с Лорой, к великому одобрению хозяина, остановились на варианте с наймом рабочих. И он, и мы посчитали, что профессионалы, во-первых, лучше знают, что именно нужно делать, а во-вторых, выполнят работу качественнее и быстрее. Ведь, например, подровнять усы и бороду я мог бы себе и сам маникюрными ножничками, но получится это хуже, чем у профессионального парикмахера.

Кстати, про парикмахеров...

Моя очередная поездка в 'барбер-шоп', как окрестил парикмахерскую 'Ножницы' приснопамятный Ногеев, омрачилась неприятным событием. Не для меня, для миниатюрной филиппинки Люси́.

Пока я после стрижки вытряхивал песок, натащенный ногами на резиновые коврики в 'Паджеро', Люси тоже закончила работу и помчалась по своим делам, весело помахав мне рукой на прощание. Она вообще зауважала меня, когда Шурочка Ножка сменил парикмахерскую, чтобы даже случайно не пересекаться со мной. Но не успела девушка добежать до угла дома, как вскрикнула и упала.

— Что случилось? — подошёл я к ней.

— Нога... Нога подвернулась, — сидя на плитке, показала она пальцем на щиколотку. — Очень больно!

Из глаз Лили текли слёзы, чёрные свободные брючки были порваны на коленке.

— Пошевелите пальцами ноги, — попросил я, присев на корточки рядом.

Пальцы с накрашенными ногтями, практически не прикрытые лёгкими босоножками, шевелятся. Значит, скорее всего, просто растяжение голеностопа. Я аккуратно потрогал пальцами щиколотку.

— Очень больно?

— Больно! Но не очень.

— Сможете встать? Опирайтесь на меня! Так. А теперь попытайтесь наступить на больную ногу.

— Больно! Не могу. Как мне теперь до дома добраться?

Ну, чуть-чуть наступать она всё-таки может! Значит, действительно просто растяжение.

— У меня машина, я довезу вас. Опирайтесь на руку. И медленно, аккуратно шагайте.

Получалось очень медленно, со вскриками боли при каждом шагу.

— Извините, Лили, но так будет намного быстрее и менее болезненно, — подхватил я на руки крошечную, не выше ста шестидесяти сантиметров ростом, филиппинку.

Взвизгнув от неожиданности, Лили ухватилась за мою шею. Эх, давно я, старый кобелина, не носил на руках молоденьких девушек! Пассажирскую дверь она открывала свободной рукой, и я аккуратно пристроил её на сиденье.

Ехать было недалеко, и за те пять минут, пока мы неспешно катились по улочкам Порто-Франко, боль в щиколотке немного прошла, зато нога начала отекать.

— Даже не знаю, как мне благодарить вас, — улыбнулась Лили, когда я помог ей подняться по лестнице на второй этаж.

— Если угостите чашечкой кофе, то этого будет достаточно.

Мгновенный настороженный взгляд...

— Лили, я не собираюсь к вам приставать, — усмехнулся я. — Вы моложе даже моей младшей дочери, и я прекрасно понимаю, что слишком стар для романа с вами. Зато могу помочь в лечении ноги.

Ещё бы! Сколько раз я сам голеностопы подворачивал — просто не сосчитать.

Небольшая квартирка, студия, как её называют. Моя 'пациентка' проковыляла сразу к встроенной в одну из стен 'кухне', чтобы заняться выпрошенным мной кофе.

— Оставьте! Давайте сначала займёмся вашей ногой. Садитесь на стул.

Я аккуратно расстегнул ремешки босоножка, уже врезавшиеся в отёкшую щиколотку, задрал штанину и ещё раз ощупал ногу. Кажется, действительно всё обошлось только растяжением.

— У вас в доме есть какие-нибудь крепкие напитки? Водка, виски, коньяк. Желательно — недорогие. Не для меня, для вашей ноги, — усмехнулся я, снова перехватив настороженный взгляд. — А ещё мне понадобится бинт или что-то, что может его заменить, полиэтиленовый мешочек и кусок ваты. Можно пару женских прокладок.

Виски, бинт, прокладки и пакетик нашлись, и я сделал из всего этого то, что называется водочным компрессом.

— Теперь угощайте кофе. А когда я уйду, можете, раздеться, лечь в постель и подложить под больную ногу подушку или вон тот валик.

— Вы доктор?

— Нет, Лили. Я русский, детство провёл в деревне, где до ближайшего врача было двенадцать километров, так что подобные пустяки привык лечить самостоятельно. То, чем я вас лечу — не самое лучшее народное средства от таких травм, но помогает неплохо. Лучшее я вам просто не рискнул предложить.

— Секс?

Я расхохотался.

— Секс помогает от многих болезней, поверьте. Но не от этой! Может быть, когда-нибудь случится так, что у вас под рукой не окажется виски или другого крепкого спиртного, то знайте: вместо него можно сделать пи-пи на тряпочку, и обмотать ею ногу так, как я сделал с прокладками, пропитанными виски.

Округлившиеся глаза хозяйки не передали всех её эмоций.

— Но запах...

— Выбирать вам: либо после этого тщательно помыться, либо хромать значительно дольше... Не жжёт ногу?

— Нет, просто тепло.

— Отлично! Если не начнёт жечь, часа через два можно будет снять компресс. А на ночь повторить. Сможете?

Я уже допивал кофе, стараясь не задерживать девушку, которой действительно сейчас лучше лечь в постель, и тут мой взгляд упал на фотографию в картонной рамочке, стоящую на журнальном столике.

— Это вы? В Нью-Йорке?

Лили протянула руку и передала мне фото.

— Да, я и мой жених. На смотровой площадке Эмпайр-Стейт-Билдинга. Мы собирались пожениться после этой поездки, но он погиб в автокатастрофе. А я перебралась сюда...

На фотографии стояла дата, отпечатанная фотоаппаратом: 16 марта 2017 года. И вдруг...

— Лили, а кто эти люди на заднем плане?

— Не знаю. Наверное, такие же туристы, как и мы...

Не знаю, как семейная пара и двое детей, рассматривающие панораму Нью-Йорка, а вот отдельно стоящая загорелая женщина не совсем такая, как все! Очень даже не такая, как все!

— Вы их знаете?

— Трудно сказать... Мне кажется, они похожи на американских родственников моей жены, — соврал я. — Я не уверен, конечно... Лили, а вы позволите переснять эту фотографию на камеру телефона, чтобы я мог уточнить у супруги?

— Да, пожалуйста! Это будет здорово, если окажется, что я на Старой Земле встречалась с её родственниками.

От парикмахерши я просто мчался домой, чтобы рассмотреть фото на большом экране. А когда убедился в том, что не ошибся, поехал в офис 'Прокофьева'.

К моему счастью, Тунгус был на месте. Иначе бы я просто взорвался от нетерпения.

— Виталий, извини, что хернёй нагружаю, но ты не мог бы мне разыскать информацию по Злате Маркович, орденской финансовой разведчице?

— Серёга, ты же не хуже меня знаешь, что досье на шишек из Ордена выдаётся исключительно с санкции шефа, — ткнул он большим пальцем правой руки себе за спину, в сторону кабинет Баленко.

— Мне не нужно всё досье, мне нужна ровно одна дата: когда она была назначена на нынешнюю должность? Если этого будет мало, тогда уже пойду к шефу.

— Это я тебе и без его санкции могу сказать. На тот момент, когда я 'из-за ленточки' пришёл, она уже пару месяцев сидела в своём кресле.

— Понял. Вопросов больше нет. Спасибо, друг!

А теперь включай мозги, Гордеев! Думай, Серёга. Думай!

На следующий день я напросился на приём Баленко. Он повертел в руках фотографию с Маркович, специально распечатанную мной в офисе на цветном принтере, словно такая бомба его совершенно не заинтересовала.

— И какие ты из этого сделал выводы?

— То, что, во-первых, переход со Старой Земли на Новую не односторонний, как это утверждает Орден. А во-вторых, у Ордена имеются и ворота обратной направленности.

— Правильные выводы, — помолчав несколько секунд и бросив на стол фотографию, подтвердил шеф. — Но отнюдь не сенсационные. Хотя это и довольно большая тайна, но далеко не для всех. Протекторатом Русской Армии такие двунаправленные ворота даже несколько лет использовались в собственных интересах.

— А теперь восстановлены в качестве 'Временной Базы приёма переселенцев'?

— Молодец, быстро соображаешь! Это, кстати, ещё один секрет, о котором лучше помалкивать. Это всё?

— Нет. Я тут немного поработал с материалами, полученными от Маркович, проходившими через меня во время боевых действий в бывшем Московском Протекторате и захваченными на базах 'УПА'. Ну, через призму предположения о существовании двунаправленного перехода. И могу рассказать, кому ушли те тонны золота, которые бандеровцы вывезли из Москвы.

— А это уже интересно!

— Оружие и боеприпасы, поступавшие 'УПА' 'из-за ленточки', как значится в захваченных нами накладных, оплачивалось через здешнюю соросовскую структуру 'Квантум-Н.В.' и дочерние ей конторы. Преимущественно — советского производства. За редкими исключениями. Были и современные американские образцы. Я сравнил список этих образцов с материалами скандала, разразившегося в 2015 году, когда ВСУ отгрузили полученное от американцев оружие якобы сирийскому правительству, с которым воевали на тот момент Штаты. Эта поставка была не в Сирию, а сюда! В ящиках с ПТРК и ПЗРК, которые мы перехватили в Конфедерации, лежали складские сертификаты, заполненные на Украине, на сгоревшем незадолго до этого складе боеприпасов. Были поставки патронов, миномётных мин, снарядов к 23-мм зениткам и 30-мм пушкам БМП. И всё -через 'Квантум' и его дочерние конторы.

— А причём тут обратные ворота?

— Пока ещё не причём. Далее, просматривая новости со Старой Земли, я обратил внимание на скандал, разразившийся на Украине вскоре после Нового Года. Касался он новогоднего отдыха Порошенко на Мальдивах, куда он уехал со всем семейством по поддельным документам на имя 'Пётр Инкогнито'. А вот это — распечатка из базы данных бандеровцев, переданной Златой Маркович, — протянул я Баленко распечатку. — Обратите внимание на возраст, место выдачи документов — Нью-Хэйвен — и количество прибывших с ним членов семьи.

— Интере-е-есно! — пропел шеф.

— Ещё интереснее то, что в разведсводках из Форта-Линкольн говорится о походе главы представительства 'УПА' в этом городе 20.08.30 на какую-то встречу с прилетевшим с Нью-Хейвена тщательно охраняемым важным лицом. А 23.08.30, когда золотой запас погрузили на американский эсминец и отправили из Одессы, это 'важное лицо' вылетело назад в Нью-Хэйвен. Отдых же Порошенко 'на Мальдивах' продолжался до 8 января 2018 года. И ещё. Компания 'Квантум-Н.В.' зачислила на свои депозиты далеко не всё золото, вывезенное из Москвы. Часть его куда-то 'испарилась'. И что-то мне подсказывает, что я даже знаю, в чей карман...

— Об этом тоже молчи! — подумав, предупредил Баленко. — Те, кто меньше знает, крепче спят. А те, кто слишком много знают и язык за зубами не умеют держать, случается, недолго живут. Я тебя не пугаю, я констатирую то, в чём сам давно убедился, наблюдая за действительностью. Виталий, кстати, навёл справки о том балбесе, что хлеб водичкой не запивал. Не украинский это след! Твоя статья о кризисе вышла под именем Ларисы Андреевны, поэтому и пытались отомстить именно ей. И это — тоже информация не для разглашения.

Порто-Франко, 20.10.30, вторник, 16:50

После разговора с президентом ЧВК 'Прокофьев' башка у меня действительно кипела. И после полудня я, сославшись на необходимость проконтролировать ход работ на строительстве 'Козаченек', уехал. А после посещения стройки, где рабочие ударными темпами завершали монтаж кровли на главном корпусе, позвонил Люси и заскочил к ней.

Встретила она меня радостно: после компресса из виски отёк сильно уменьшился, а нога стала болеть намного меньше.

— Завтра уже на работу смогу пойти. Огромное вам спасибо за то, что помогли! После этого моего клиента, что постоянно болтал про Индию и намекал мне на секс, у меня сложилось неприятное впечатление о русских. А вы не такой!

— Люси, не бывает плохих или хороших народов, бывают плохие или хорошие люди в каждом народе. Наверняка ведь вы встречали плохих людей и среди филиппинцев. Вот и среди русских есть такие. Вам просто не повезло с тем клиентом.

— Зато повезло с другим, — засмеялась девушка, наливая мне кофе.

Признаться, Шурочка Ножка был не так уж и неправ, запав на мастера, стригшего ему бороду. Миниатюрная, с тонюсенькой талией, аккуратной небольшой грудью, обтянутой модным молодёжным топиком, довольно симпатичная. Будь я помоложе лет на пятнадцать, я бы и сам за ней приударил. Но не сейчас: я старше этой девчушки на тридцать с гаком лет, и у меня есть та, кому изменять совершенно не хочется. Чего тогда я снова припёрся к Люси?

— Я показал жене фотографию. Нет, это не её родственники. Похожие люди, но не они.

— Жаль. Было бы очень здорово, если бы всё-таки нас что-то связывало.

— А моя борода? — засмеявшись, подёргал я свою седину. — Люси, всё-таки я попрошу вас спрятать куда-нибудь это фото. Я не могу вам всего рассказать, но оно может стать для вас причиной серьёзных неприятностей. Если всё-таки вам дорога память о погибшем женихе, и вы хотите смотреть на него каждый день, то хотя бы обрежьте людей, случайно попавших в кадр.

— Так дело не в том, что они показались вам знакомыми?

— Я ничего больше не могу вам сказать. Ради вашей же безопасности. Пожалуйста, сделайте, как я прошу.

Девушка немного погрустнела.

— А я думала, что я вам понравилась, потому вы и приехали снова... Вы очень добрый, и я подумала: а почему бы и нет? Пусть даже он и старый... Меня ещё ни один мужчина не носил на руках, — призналась Люси.

Ох, какой же она ещё ребёнок! Просто одинокий взрослый ребёнок, соскучившийся по доброте и ласке.

— Я вам вчера рассказывал, что моя дочь немного старше вас. Видимо, я по ней скучаю. Так что готов стать вам кем-то вроде дядюшки. Но не любовником.

Я накрыл крошечные ладошки Люси своей рукой, и они под ней просто исчезли.

— Вы любите свою жену? А кто она?

На экране телевизора, у которого после моего прихода Люси прикрутила звук, шёл новостной выпуск. Видимо, анонсировали завтрашнее заседание рабочей группы по подготовке конференции по международному праву, и показывали кадры её предыдущего заседания.

— Вон она! — показал я рукой на экран.

— Да? Обалдеть! А вы познакомите меня с ней?

— Конечно! А если вы умеете делать дамские стрижки, то даже привезу её к вам в 'Ножницы'.

— Конечно, умею, дорогой дядюшка Серж!

Вот и договорились. А с хорошим русским парнем я тебя, 'племянница', обязательно познакомлю! И три шкуры с него сдеру, если он тебя станет обижать.

Главное же, чего я добился, заехав к 'спасённой', это отвлёкся от бешеной работы мыслей после сказанного Баленко. Ларисе про наш разговор в тот день ничего рассказывать не стал, чтобы она выспалась перед заседанием рабочей группы, а вот следующую ночь мы с ней проговорили часов до пяти утра. Нет, не мечтали вернуться назад. Всё было, как после переезда из Киева в Россию: раз уж получилось так, что мы простились со старой жизнью, то теперь нам здесь жить до скончания века. Всё, это уже навсегда!

Порто-Франко, 02.11.30, среда, 12:35

Первый дождь прошёл двадцать пятого числа. В сравнении с тем, что нам рассказывали о мокром сезоне, ничего особенного не произошло. Обычный нудный осенний дождь, после которого неасфальтированные улочки Порто-Франко, как, например, наша, покрылись множеством небольших луж. Посыпанные щебёнкой, они не стали грязевыми ваннами, как случается в глухих российских деревнях, а выглянувшее после дождя солнышко к вечеру даже просушило асфальт центральных городских магистралей.

Могу только догадываться, во что сразу же превратились дорожки в саванне с её чернозёмами, по которым мне уже доводилось ездить в этом мире. Так что ни о каком массовом притоке переселенцев через Базы речи уже точно не может идти: асфальтированное шоссе хотя бы до Базы 'Америки' всё ещё не достроено, есть возможность лишь доехать до города по железной дороге. Так что грузовые терминалы Баз пока ещё работают. Но уже не 'пассажирские'.

В понедельник к дождику добавились несильные порывы ветра, что уже было больше похоже на обрисованную нам знакомыми картинку мокрого сезона. Потом был день без дождя, а в среду, когда Лора снова отправилась заседать в рабочей группе, опять 'небо плакало', как говорят поэты. В общем-то, всё как везде осенью: дожди не 'включаются тумблером', а смена сезона происходит постепенно, с 'ремиссиями' и последующим нарастанием буйства непогоды.

Мифом оказались и рассказы про то, что с началом мокрого сезона жизнь на Новой Земле замирает. По-прежнему работали магазины и многочисленные кафе и ресторанчики. Правда, все открытые площадки перед ними ликвидировали дня за два до первого дождя. Если где-то были не площадки, а веранды, то они обзавелись крепкими рамами с остеклением. Вместо открытого овощного рынка теперь работал крытый, расположенный в огромном арочном ангаре. Только фермеры, привозящие продукты в город, пересели с обычных грузовичков на всевозможные 'бигфуты' на огромных широченных колёсах. И на городских улицах теперь их можно было увидеть только на джипах, специально спроектированных под шины большого диаметра, но и на всевозможных самоделках, вроде вездеходов, конструируемых в России для 'Северов'.

Намного хуже дело обстоит с морским промыслом. Большинство рыбацких лодок, катеров и даже кораблей теперь либо 'сушатся' на берегу, либо отстаиваются в затоне. Штормит нешуточно, и выходить в море не рискует никто. Максимум, что позволяют себе рыбаки, это забрасывать удочки с причалов порта. Если нет шторма, конечно. Из-за чего резко сократились меню немногих не закрывшихся рыбных ресторанов.

Движение по дороге, ведущей на северо-восток, в Германию и Францию, и на Южной дороге, конечно, уменьшилось, но обе они уже давно переделаны из грунтовок в хорошие грейдеры. Местами даже с асфальтовым покрытием, так что ездить по ним можно и в дождь. Если это делать аккуратно, не разгоняясь быстрее 50-60 километров в час. Кстати, соответствующие транспаранты, рекомендующие ездить медленно, теперь выставлены на выезде из города. Не из-за качества мокрого покрытия, из-за сильного ветра, которому сдуть с дороги быстро движущийся грузовик, джип или даже 'пузотёрку' — нечего делать. Так что без свежего пива, вина и некоторых продуктов, производимых в соседних анклавах, Порто-Франко не остаётся.

Работает и железная дорога. На ней тоже снижена скорость движения составов, пассажирские и грузовые поезда ползут не быстрее сорока километров в час. А если есть железнодорожные перевозки, то работают и многие промышленные предприятия города.

Конечно, полностью встало строительство и производство стройматериалов. Максимум, кто работает, это отделочники на объектах, которые успели 'завести под крышу' и вставить в 'коробку' окна и двери. А ещё 'встал' сектор экономики, завязанный на приём переселенцев.

Зато в этом году прибавилось развлечений. Как и обещалось, прокладку оптоволоконной линии до Нью-Рино не только завершили к мокрому сезону, но и в первые дни после его начала успели запустить в эксплуатацию, так что теперь в телевизоре резко добавилось число платных каналов, транслирующих развлечения из 'новоземельского Лас-Вегаса'. А к выходу в городскую компьютерную сеть постепенно добавляются возможности связываться с сетями других городов. Пока ещё не Глобальная Сеть, как на Старой Земле, но, чувствую, скоро, может, даже уже в 31 году, появится и полноценный интернет.

Празднование 9 мая провели в 'Княжьем дворе' вечером 40 дня 10 месяца. Снова всем личным составом ЧВК, но уже без красивых речей и награждений. Просто помянули дедов-прадедов, выпив 'фронтовые 100 граммов' и закусив гречневой кашей с мясом. А поскольку следующий день был рабочим, сидели недолго, и больше разговаривали, чем пили.

Затишье возникло не только в деловой жизни города. Затишье было и меня на службе. Вся компания две недели писала отчёты о работе, проделанной в прошлом сухом сезоне, и высасывала из пальца планы на будущий сезон. Последнее — мартышкин труд, поскольку что-либо предвидеть крайне сложно, но я прекрасно понимаю Баленко: людей надо чем-то занять, чтобы не свихнулись от безделья. Да и кое-что полезное из этой писанины всё равно можно выудить. В частности — по организации работы компании.

Что касается моего направления, то написанное мной действительно своевременно. В связи с расширением возможностей компьютерных коммуникаций и перспективы появления интернета 'Прокофьеву' необходимо создание собственного компьютерного центра для анализа информации, которая будет циркулировать в здешней 'паутине'. Пусть небольшого, но обладающего достаточно 'широкими' входными каналами. Нужна хотя бы пара высококвалифицированных программистов, знающих принципы работы глобальных сетей. Легендарных 'русских хакеров', в общем. Нужно специализированное программное обеспечение, позволяющее анализировать интернет-контент. Нужны надёжные программы шифровки-дешифровки электронных сообщений для оперативной связи с филиалами и агентами.

Ознакомившись с моим опусом, Баленко вызвал меня к себе.

— Сергей Васильевич, как ты смотришь на то, чтобы возглавить аналитический отдел компании?

— Игорь Владимирович, вы же знаете, что моё пребывание в Порто-Франко после окончания мокрого сезона вряд ли затянется дольше, чем на два месяца. После конференции по международному праву Ларисе обещана должность в МИДе ПРА, и я уеду вместе с ней.

— Знаю, — вздохнул шеф. — Но есть и другие обстоятельства, касающиеся деятельности компании. Ты, Сергей Васильевич, не хуже меня понимаешь — а иначе бы я тебе эту должность не предлагал — что после разгрома 'УПА' и её здешней инфраструктуры, держать большой штат в Порто-Франко особого смысла уже нет. Скажу больше: правительства Протектората Русской Армии, Бразилии, Американской Конфедерации и Техаса договорились о проведении в пятом месяце 31 года международного трибунала над нацистскими преступниками. По примеру Нюрнбергского. 'УПА' и идеология украинского нацизма будут объявлены вне закона на территории этих четырёх государств. Не исключено, что удастся подключить к деятельности трибунала некоторые национальные анклавы Евросоюза. Например, французский. А основной упор в работе ЧВК на ближайшую пару лет будет сделан на юго-западное и северо-восточное направления. Относительно ПРА, разумеется. Поэтому и филиал 'Прокофьева' в ППД станет ведущим.

— Понятно. Только я бы не стал говорить о полном разгроме инфраструктуры 'УПА' здесь, на востоке. В самом Порто-Франко их базы мы зачистили, но до сих пор существует целый ряд законсервированных либо 'спящих' баз на территории французского, немецкого, итальянского, прибалтийских анклавов, в Уэльсе.

— Ты мне зубы не заговаривай! Эти базы — отдельный разговор, который у нас ещё состоится в присутствии Тохаридзе, Головко и Деркулова. Ты мне ответь на заданный тебе вопрос о должности начальника аналитического отдела, который будет создан в головном филиале, базирующемся на территории ПРА.

— Не считайте, что ломаюсь, Игорь Владимирович, но разрешите я дам ответ завтра. Всё-таки я хочу посоветоваться с женой...

Посоветоваться с женой... Я ожидал, что Лариса, впадавшая в депрессию на Украине зимой, а на Урале в октябре, когда наступала осенняя слякоть, и небо было вечно затянуто тучами, здесь в мокрый сезон тоже начнёт хандрить. Но не учёл её любви к буйству стихии. Проливные дожди с ураганным ветром, от которого, как старинные луки, дугой гнулись деревья, пока вызывали у неё восторг. Что будет дальше — не знаю, но пока жалоб на депрессивную погоду я от неё не слышал. Может быть, из-за того, что она по уши завалена работой: всё-таки возни с документами рабочей группы было очень много. Да и в представительстве ПРА приходилось заниматься делами.

Выслушав моё известие о предложенной должности, Лора задала тот же вопрос о том, как совместить её переезд в Демидовск и мою работу в Порто-Франко. А выслушав то, что мне ответил на него Баленко, отрезала:

— Соглашайся. Лучший вариант сложно придумать.

Только успели поговорить, как позвонил Латыпов.

— Ребята, выручайте! С ума схожу от безделья. Может, в гости на днях наведаетесь? Уже надоело каналы на 'ящике' переключать да в окошко на дождь пялиться!

Ну, вот! А я только сегодня вспоминал про депрессняк от дождливой погоды.

Порто-Франко, 07.11.30, понедельник, 09:30

Юлдашу действительно не позавидуешь. У него точно практически вся работа встала из-за мокрого сезона. На Базы теперь на его 'Фотоне' не пробраться. Остаётся лишь изредка перебиваться случайными заработками, если у кого-то в городе машина встала или случилось ДТП. Впрочем, с этим прекрасно справляется и водитель, которого он нанял на эвакуатор.

— Вот, бездарно прожираю деньги, заработанные летом, — пожаловался он, когда мы заявились к нему в субботу. — А вы, как я понял, все в делах, все в заботах...

— Опять, что ли, Табби напела?

— Да что ты к ней прицепился? Ларису я по телевизору регулярно вижу. А о тебе она рассказывает, только если я насяду с расспросами. Да и то всё клещами надо тянуть. Рассказала только то, что видела тебя на праздновании 9 мая в вашей подпольной конторе.

— Почему 'подпольной'? По-моему, в Порто-Франко только ленивый не знает, что это русская частная военная компания. А то, что у нас часть информации идёт под грифом секретности, так это для тебя тоже не должно быть новостью: по армии такое должен помнить. И твою Перевозчикову предупреждали, чтобы языком не трепала. И при поступлении на работу, и я лично предупреждал, когда она ехала на телефонные переговоры с Романовой.

— Ой, лучше не вспоминай про Леську! — махнул рукой Латыпов. — Она же на Алёнку наехала, и у той теперь горе: подружка от неё отвернулась. Мозгов, бляха, не хватило понять, что нет дурнее дела, чем сюда перед самым мокрым сезоном переходить, теперь и плачет: 'на меня Лесечка обиделась'.

— Честно говоря, я бы на месте Романовой тоже наехал на неё за брехню. Я же слышал, как Алёна ей по телефону заливала, насколько здесь всё прекрасно. Решила выпендриться и меня позлить, а вышло так, что подружек подставила и сама с ними посралась из-за своей дури. Ты-то с ними контактируешь?

— Нет уж! Хватит с меня острых ощущений. Леська прибегала, предлагала какой-нибудь общий бизнес 'замутить', да я её послал. Не хватало мне ещё с людьми отношения выяснять из-за хамства такой 'партнёрши'! Я лучше сына по весне дождусь, и мы с ним на пару каким-нибудь небольшим бизнесом займёмся. Как думаешь, этот кризис надолго?

Поговорили о кризисе. Рассказали, что предпринимается для его ликвидации, включая льготы и преференции, предоставленные Орденом Протекторату Русской Армии.

— Хм, — задумался Латыпов. — Так может случиться, что русские вояки очень сильно в следующем году рванут.

— Рванут, Юлдаш. Действительно рванут! Это тут Базы на мокрый сезон закрылись, а там 'временная База' работает на полную мощность. И люди через неё идут потоком, и грузы. А по весне, чувствую, такие производственные мощности начнут запускать, о каких в этом мире до сих пор и не мечтали. Пока оборудование складируют, а когда распутица закончится, попрут его по всей здешней России.

Распутица... Как же мягко я выразился. Это не распутица, это полное бездорожье, если съехать с основных магистралей. И убедился я в этом на собственной шкуре буквально через три дня. Но началось всё в понедельник с вызова к Баленко.

— Сергей Васильевич, ты мне несколько дней назад говорил про то, что у нас один вопрос остался незакрытым. Товарищи Тохаридзе и Головко, наши герои войны в Московском Протекторате, проработали его. Так что присоединяйся к обсуждению их плана 'закрытия' этого вопроса. Тебя и товарища Деркулова специально пригласил, чтобы вы свежим взглядом оценили то, что Гиви с Тунгусом придумали, какие-то недочёты выявили или дополнили их план.

Пока слушал Гиви, вспомнился анекдот про Вовочку, рассказывавшего о том, что больше всего в фильме про войну ему понравился 'наркоман', ходивший по кабинету и хваливший собеседника: 'Хороший у вас план, товарищ Жюков!'. А как, бляха, можно иначе, кроме как родившейся под воздействием наркоты, воспринять идею совершить рейд, протяжённостью около четырёх тысяч километров по саванне в мокрый сезон? Когда с неба постоянно льёт, крошечные ручейки превратились в буйные потоки, а накатанные за лето дороги — в болото. И не просто прокатиться по 'памятным местам', а ещё и боевую задачу выполнить.

Впрочем, Михаил всё обосновывал именно тем, что нас сейчас никто не ждёт, и уничтожение уцелевших баз украинских нацистов пройдёт без проблем. А к весне и следов не найдут, кто же это сделал. А бездорожье... Так по дорогам никто ехать и не собирается.

— Теперь по материальной части и личному составу. Мы считаем, что для проведения рейда нам требуется один 'Урал-4320', который у нас будет топливозаправщиком и перевозчиком трофеев. 'Садко' Газ-3308 перевозит десять бойцов и квадроцикл, на котором производится ближняя разведка. Пикап Мицубиси-L200 везёт взрывчатку и боеприпасы. Ещё одна машина, Тойота 'ЛендКрузер' выполняет обязанности командно-штабной машины. Легковые машины с колёсами большого диаметра, обеспечивающими низкое давление на грунт.

Пожалуй, если двигаться не по дорогам, а по чистой саванне, то может и получиться!

— Всего для операции планируется привлечь двадцать человек, из которых четыре водителя, не участвующие в боестолкновениях, два сапёра, командир группы и его заместитель. Должность командира группы я беру на себя, в качестве своего заместителя предлагаю Глеба Деркулова. Помимо опыта боевых действий, он обладает неплохими навыками минно-взрывного дела, и может проконтролировать действия сапёров. Поскольку мощной коротковолновой радиостанцией со сканером радиопереговоров у нас оборудован Мицубиси, просил бы водителем этой машины стать Сергея Васильевича Гордеева, военной специальностью которого ещё с армейских времён является радиосвязь и технический радиоконтроль.

Вот, бляха! И до моей армейской специальности докопались. Колыхаться по бездорожью с несколькими сотнями килограммов взрывчатки... как-то стрёмненько. Но интересно, чёрт возьми! Много ли людей в этом мире может похвастаться тем, что половину мира исколесил в мокрый сезон? Пока другие диван просиживали перед телевизором. Согласен, конечно! Тем более, работы у меня сейчас практически нет.

Лариса, конечно, одурела, когда я ей заявил о том, что уезжаю в командировку, которая может затянуться на две недели.

— Куда? Самолёты не летают, дороги непроезжие! Если день с неба не льёт, то это за счастье. Что вы там делать собрались?

Когда рассказал, что именно собрались делать, гнев сменился на зависть.

— Опять без меня? Хоть бы раз с собой взяли!

— Забудь, любимая. Всё, отбегалась ты по саванне, отстрелялась по бандерлогам. Ты теперь дипломат, и не твоя это забота — на пострелушки кататься. Мне тоже вряд ли удастся в этой поездке пострелять. А вот задницу промочить и в грязищи изваляться — сколько угодно.

— Другого не могли выбрать? Полно ведь пацанов молодых.

— Гиви что-то про радиосвязь рассказывал, но, подозреваю, я там совсем не для радиосвязи нужен. Думаю, опять надеются разжиться какими-то документами, а мне придётся их оперативно обрабатывать.

Но пока я засел за паспорта радиостанции и сканера, чтобы разобраться в их возможностях. А на следующий день помчался в ангар, где техники готовили нам машины для операции: доверяю я им всецело, но лучше уж самому пощупать, потрясти, подёргать железки, от работоспособности которых, не исключено, будет наша жизнь зависеть.

В другом ангаре разбирались с оружием. Стрелковку нам выдали под натовские патроны, чтобы лишний раз не наводить на 'русский след' тех, кому интересно станет, кто же это устроил 'бандитский налёт на мирные фермы'. Одна радость — 'калашниковы', которые в такую погоду надёжнее, чем всякие 'эф-эн-фалы', 'хеклер-кохи' или, не к ночи будет помянута, М-16. Камуфляж выдали тоже натовского образца и строго настрого проинструктировали, чтобы разговоры в присутствии 'мирняка' происходили только на английском.

— Либо на английском, либо молчи и знаками изъясняйся.

Ага! У нас все английским владеют настолько хорошо, что коренной лондонец акцента не уловит. Особенно пацаны, два месяца назад 'из-за ленточки' пришедшие. Уж их-то сумской и херсонский выговор кто угодно распознает. Да пофиг мне. За шесть месяцев на Новой Земле я уже более или менее 'шпрехать' по-английски научился, так что справлюсь, если понадобится.

Крупами и сухпайками забили и командирскую Тойоту, и 'мою' L200. А мясо... Мясо сами добудем. Тем более, сейчас как раз у саванной живности молодняк появился. Главное — побольше газовых баллончиков к компактным плиткам взять, чтобы не маяться с разжиганием костров из мокрого кизяка.

Среда — день отдыха перед выездом, а как стемнеет — в путь-дорогу.

Территория Евросоюза, немецкий и французский анклавы, 09 — 13.11.30

Перед выездом Гиви приказал скрутить с машин номера и надеть балаклавы. Что-то новенькое в практике 'Прокофьева'. Тем более, нам ещё через блок-пост выезжать с обязательной проверкой АйДи. Удивительно, но никакой проверки не было. Михаил просто вышел из Тойоты, предъявил начальнику поста какую-то бумажку, и нам открыли шлагбаум. Так и знал, что без согласования с Орденом дело не обошлось.

Так и двинулись колонной по Северной дороге: впереди командирская машина, за ней 'Садко', потом 'Урал', а мы — Сармат на 'Крузаке' и я с двумя сапёрами на 'L-200' — замыкающие.

Километров сто от Порто-Франко Северная дорога отсыпана гравием, так что даже 'Урал' и 'Садко' её не портят. Не говоря уже про наши джипы на широченных колёсах. Дизелёк 'мицубиськи' довольно урчит внатяг на четвёртой передаче, придавленные полутонным грузом рессоры работают мягко, дворники смахивают летящую из-под колёс 'Урала' грязную воду и мелкие капли дождя. Наша задача — добраться к середине ночи до первого на Северной дороге форта-заправки.

После того, как закончился грейдер, съехали на целину. Скорость, в общем-то, ничуть не уменьшилась, поскольку заросшая травой саванна позволяет держать прежние 40 километров в час. Только на двигатели грузовиков легла бо́льшая нагрузка, поскольку земля уже намокла от дождей, и колёса немного продавливали её. Грузовики, но не наши джипы с широченными колёсами.

Первый ручеёк на дороге, который по пути в ПРА в составе конвоя я перемахнул, практически не заметив, теперь широко разлился, и Гиви пустил вперёд 'Урал'. Глубина брода оказалась небольшой, около метра, и следом переправились все. Свободно проехали, лишь с небольшой пробуксовкой на раскисшем чернозёме, и снова вылезли на траву рядом с дорогой. В общем-то, пока ничего страшного, ехать можно...

До форта-заправки добрались глубокой ночью. За пару километров до неё Толстых приказал остановиться и прикрутить на машины один из комплектов 'левых' номеров. Естественно, въездные ворота оказались заперты, и пришлось долбиться в них, чтобы вызвать охранника.

— Чего надо? — прорычал грубый голос из-за забора.

Охранника понять можно: в такую пору среди ночи никто не шляется.

— Заправиться, — коротко ответил Гиви. — Дизельное топливо есть?

— Есть, есть! — обрадовался сторож. — Сейчас заправщика разбужу. Ночевать не будете?

— Нет. Очень торопимся, срочный груз.

— Вы, русские, всегда торопитесь.

— А с чего вы решили, что мы русские?

— Кто же ещё в такую погоду осмелится ночью по Северной дороге путешествовать? Да и по акценту слышно.

Вот тебе и маскировка!

Чтобы отработать легенду о поездке в Аламо, проехали вдоль дороги ещё километров десять, а потом круто развернулись почти на восток, чтобы обогнуть гряду холмов, которую не рискнули 'штурмовать' ночью. А около пяти часов встали в небольшой долине на отдых.

Машины поставили буквой 'П', чтобы защитить грузовиками палатки от восточного и юго-восточного ветра с океана.

— Может, лучше надо было остановиться в брошенном фермерском доме, который мы проехали несколько километров назад? — пробухтел кто-то из молодых ребят, в свете фонарей растягивающих тенты на палатки.

— Если жить надоело, то можешь туда отправиться, — хмыкнул в ответ Сармат.

— А что там? Привидения, что ли? — усмехнулся парень.

— Змеи! Они тоже не любят сырости, и норовят залезть куда-нибудь, где крыша сохранилась. Любые развалины для них — это и стол из разной мелкой живности, прячущейся от дождя, и дом.

Чёрт, а я даже не подумал об этом.

В палатку, правда, я спать не пошёл, а разложил кресло Мицубиси и укрылся спальным мешком. В первый раз, что ли, так спать в дороге?

Нас, водителей не привлекали ни к охране лагеря, ни к приготовлению завтрака, сваренного на газовых плитках в кузове 'Садко'. Четыре часа на сон, и снова собираться в дорогу.

Одно дело — переправляться через ручьи по наезженному тысячами машин броду, и совсем другое — на неподготовленном участке. Добравшись до очередного ручья, скатили по лёгкому трапу 'квадрик', и разведчик, оседлав его, покатился вниз по течению. Буквально через пять минут сообщил по рации, что нашёл подходящее место и даже переправился на другой берег.

Джипы тоже легко перескочили ручей по размякшей земле, а 'Садко' сел на передний мост. Пришлось перегонять 'Урал', снизивший давление в шинах почти до нуля, и тросом выдирать 'газон' из грязи.

— Понял свою ошибку? — поинтересовался у водителя Михаил.

— Понял. Давление надо было понизить и понижающую передачу в раздаточной коробке включить.

Днём саванна всё равно выглядит куда более дружелюбно, чем ночью. Даже под ливневыми зарядами, время от времени налетающими вместе с порывами ветра. Высокую траву уже примяло дождями, и стали хорошо заметны стада саванной живности: антилопы, рогачи, свиньи-падальщики. Большинство из местной фауны с началом дождей обзавелось потомством, и теперь, стоило появиться нашей колонне, прущей по азимуту компаса, самцы тут же образовывали 'защитную стенку', позволяя самкам с молодняком удалиться подальше от непрошенных гостей.

Пару раз проскакивали мимо чьих-то владений, однажды видели вдалеке даже само здание фермы с дымящейся трубой, обнесённое каменной оградой. Совершенно не лишнее защитное сооружение, если учитывать обилие крупной живности в окрестностях и, к счастью, уже сошедший на нет разгул бандитизма в прошлые годы. По этой ферме Гиви, задающий направление движения, и скорректировал наш курс.

К полудню он дал приказ остановиться. И в третий раз за день выкатить квадроцикл из кузова грузовика. На этот раз на 'квадрике' поехали двое. И задачей их было найти 'ферму', законсервированную 'упашниками' накануне нападения на Московский Протекторат.

Через полчаса разведчики вернулись с известием о том, что нашли нужный объект, и на нём не замечено признаков присутствия людей. Тем не менее, вслед за ними отправился только 'Садко', и лишь после прочёсывания местности бойцами по радио прозвучал условленный сигнал, разрешающий подъехать остальным.

Теперь настало время для работы сапёров: Гиви опасался, что строения могли быть заминированы. И пару растяжек ребята действительно обнаружили. Одна должна была сработать, если кто-нибудь выломает входную дверь в дом с опущенными на всех окнах ролетами, а вторая 'сторожила' ворота кирпичного сарая.

О том, что ошибки не произошло, и мы нашли именно тренировочную базу бандеровцев, говорили не только самодельные тренажёры, сооружённые внутри просторной огороженной территории, и россыпи уже заржавевших стрелянных гильз на импровизированном стрельбище. В само́м просторном доме, несколько комнат которого были переоборудованы в казарму со спартанской обстановкой, нашлись и флажки с соответствующей символикой, и националистическая литература, и пропагандистские плакаты.

В сарае, в основном, ржавело давно не используемое сельхозоборудование. Но после тщательного 'шмона' удалось отыскать тайник, из которого извлекли пару АКМ, ящик гранат и два цинка патронов 7.62х39. Возможно, были и другие тайники, но для их поиска пришлось бы потратить ещё кучу времени.

Багажник L200 несколько полегчал к тому времени, как 'Тохаридзе' дал команду отогнать машины за ближайший холм. А вскоре со стороны 'фермы' прозвучал мощный взрыв, известивший нас о том, что вернувшихся на тренировочную базу 'фермеров' вместо дома, сарая и прочих сооружений встретят развалины.

Пока длилась вся эта возня с разминированием, обыском и минированием, разведчики успели подстрелить молодую самку антилопы, приволочь её тушу в лагерь, прицепив к квадроциклу. Небольшую часть мяса отварили, а две ляжки, обмотав плёнкой, уложили про запас в кузов 'Садко'. Так что в дополнение к сухпайку всем достался и горячий мясной бульон, и по приличному куску отварной 'свежанины'. Даже сапёрам, обедавшим, пока остальные 'сворачивали монатки'.

На запад-северо-запад ехали по саванне до 22 часов, после чего снова разбили лагерь.

— Мы случайно не к 'нашей' базе путь держим? — поинтересовался я у Сармата.

— К ней.

— А смысл? Мы же её несколько месяцев назад распотрошили, а французы после нас 'зачистили'.

— Тут вот какая проблема. Против формальных владельцев 'фермы' французы ничего выдвинуть не сумели. Мол, недобросовестный управляющий фермой допустил безобразие, а владелец тут не при делах. Но он — из той же бандеровской шайки-лейки. Мы его в Британию сплавили, но никто ему не мешает вернуться и вступить в права владения...

Отдыхали до рассвета, а едва небо, затянутое тучами (хоть и без дождя), стало светлеть, отправились в путь, далеко обходя стороной французские городишки и фермы местных жителей.

Разведчики известили, что на дороге, ведущей к 'месту моей боевой славы', стоят таблички о том, что 'частная территория находится под арестом'. Ну и, соответственно, вход и въезд без ведома полиции запрещён. Но мы по дороге и не стали соваться, подъехав с той стороны, откуда мы с Сарматом вели огонь. Побродив по гребню холма, я даже нашёл свои стрелянные гильзы.

Здесь всё произошло быстрее, поскольку всю территорию нацючьей тренировочной базы давно уже обыскали французы. Задержку вызвали лишь меры предосторожности: чтобы не напороться на змей, забравшихся под крышу через выбитые окна и распахнутые двери, ребятам пришлось забросать дом и прочие строения 'вонючками', дымовыми шашками с резким запахом, отпугивающим ползающих тварей. А после взрыва двинулись на запад, чтобы среди ночи выйти к дороге, соединяющей Орлеан с Северной дорогой. Там на перекрёстке этих двух местным магистралей нам предстояло пополнить запасы топлива перед очень дальней дорогой.

Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Минут через пятнадцать после того, как мы отъехали от развалин базы, поднялся ветер, дождь усилился, а с наступлением темноты и вовсе началось светопреставление из числа тех, которыми пугают новичков на Новой Земле. Так что пришлось развернуть технику навстречу ветру, и провести ночь в машинах, раскачивающихся так, будто толпа гномов пыталась их опрокинуть.

Труднее всего оказалось выходить наружу по нужде. Во-первых, сложно было открыть дверь машины, а во-вторых, сделав своё дело, человек возвращался в салон в таком виде, будто только что вылез из реки. Ладно, мы, сидевшие в джипах. Мы-то ещё могли включить печку в салоне, чтобы побыстрее согреться. Не обсохнуть, а просто согреться в одежде, которая просыхать просто не успевала. Ребятам же, пережидавшим бурю в кузове 'Садко', и того хуже, поскольку у них даже печки нет, а в щели тента, сколько его не закрывай, всё равно поддувает, занося внутрь кузова мельчайшие брызги.

К утру ураган немного стих, и сквозь пелену дождя стало видно, что саванна превратилась в сплошную реку. Вода ручейками стекала со склонов холмов в низину, где в неведомую даль мощной лавиной катился огромный поток. Какое продолжение путешествия? Вон, потоком тащит вниз тушу дохлого рогача, а это значит, что в том месте никак не меньше двух метров глубины. Ждать, только ждать, когда спадёт вода!

В путь тронулись лишь на второе утро. Но вместо планируемых трёх часов пути до перекрёстка добирались шесть, поскольку дважды пришлось штурмовать пересыхающие летом ручейки, теперь превратившиеся в серьёзную водную преграду. Штурмовать по всем правилам внедорожных ралли-рейдов: с обследованием траектории движения, с включением понижающей передачи в раздаточной коробке, с вколачиванием 'якоря' для крюка лебёдки, с выдёргиванием засевших машин 'Уралом', ёрзающим на подспущенных шинах.

Естественно, на заправке на нас смотрели, как на дебилов-самоубийц, но заправили баки до полного и залили опустевшие запасные бочки в кузове 'Урала' с огромным удовольствием. Это же деньги! Причём, упавшие с неба в ту пору, когда их и не ждали.

Территория Евросоюза, окрестности Кракова, 18.11.30, пятница, 10:20

Что вам можно рассказать о полутора тысячах километров, проделанных по саванне в обход истоков реки Рио-Бланко, вытекающей из района Чёртова Кряжа? До водораздела её бассейна и бассейна Рейна, проходящего всего в ста пятидесяти километрах юго-западнее развилки, на которой мы заправились, добрались вообще без проблем. Перевалив гряду невысоких, плоских холмов, служащих этим водоразделом, пришлось свернуть почти на запад, чтобы обойти отроги Кряжа, и лишь потом двигаться строго на юг.

Здесь речки и ручейки, являющиеся правыми притоками Рио-Бланко или притоками её притоков, стали попадаться значительно чаще, и нам снова пришлось вкусить прелестей ралли-рейдов. На четвёртые сутки пути от последней заправки, сверившись с зафиксированными мной азимутами радиостанций Милана и Кадиза (рамка направленной антенны у меня в багажнике тоже валяется), Гиви дал команду скорректировать направление движения. Мы повернули к юго-востоку, чтобы оказаться на сотню километров севернее Кракова, где находилась третья наша цель, официально значащаяся как Стрелковый клуб 'Мета́'. 'Цель' по-украински.

Карты картами, азимуты азимутами, а выйти по ним точно в нужное место крайне сложно, так что на последнем этапе 'точку' снова искали разведчики на 'квадрике'. Могли бы и дольше искать, если бы за пару километров от этой базы не заметили заботливо установленных табличек, извещающих на английском, польском и украинском об опасности попасть под обстрел.

— Куда тебе туда соваться? — остановил Сармат Гиви, собравшегося разговаривать с охраной объекта. — Твоё лицо каждая собака на Украине и в России знает, бритый ты или небритый.

Поехали к воротам в заборе, окружающем базу, мы с Деркуловым, хотя и наши с ним рожи тоже сложно назвать неприметными. Но уж точно не столь известные, чем лицо Толстых-Тохаридзе! Нашу машину наверняка заметили издалека, но никто не вышел из длинного двухэтажного кирпичного дома, выполняющего ещё и роль 'гостиницы при клубе', до тех пор, пока Глеб не нажал на кнопку звонка, прикрытую козырьком из обрезанной пластиковой бутылки.

Вышедший к нам парень лет двадцати двух, двадцати трёх, был в камуфляже без опознавательных знаков и с АКМС, болтающимся на ремне, свисающем с плеча.

— Что хотите? — спросил он на плохом английском.

— Слава Украине! — ответил ему Глеб, пытаясь отвернуть лицо от мелкого дождичка. — Друже Короп нужен. Листа́ ему привёз от друже Довбуша.

Он потряс в воздухе пластиковой папочкой, в которой лежал конверт с якобы письмом от руководителя отделения 'УПА' в Форте Линкольн.

— Героям слава! — эхом отозвался охранник. — Нэма Коропа! Вчо́ра в город уехал до жинки. Вечером вернётся. Может, до него съездите? Чи тут чекать будэтэ?

И это называется 'украинский язык'?!

— Ты мне за солярку заплатишь, что ли, если я в город поеду? — рыкнул Сармат. — Радио есть на базе? Вот беги и связывайся с ним!

Антенна, хорошая коротковолновая антенна, действительно торчала над крышей здания.

— А то, можэ, мэ́не листа́ оставишь? Короп вернётся, я ему передам.

— Ты Короп? Нет? А мне велено письмо лично отдать, — уже перестал коверкать язык Глеб. — Сидишь тут, штаны на жопе протираешь, пока мы по степи гробимся в такую погоду! Знал бы друже Довбуш, как тут его людей принимают, давно бы вас всех загнал куда-нибудь под Одессу диверсии устраивать! Получили бы от москалей пулю-другую в сраку, глядишь, живее стали бы выполнять его распоряжения.

— Та шо ты гавкаешься? Откуда я знаю, хто ты такой?

— На, смотри! — сунул Сармат ему в морду удостоверение заместителя командира нацистского батальона. Практически настоящее, между прочим: у нас таких много оказалось после зачистки, проведённой в Порто-Франко. Только с переклеенной фотографией... Такое же, только на имя отловленного нами чеченца — да упокоит Аллах его душу! — было и у Гиви.

— Звыняй, друже Сокил! Заезжайте, я щас ворота открою.

— Погодь! Как зовут тебя?

— Валерка. Псевдо — Шнурок.

— Не одни мы, друже Шнурок, охрана с нами. Да не пялься ты на номера! Номера 'левые', трофейные. Знаешь же, как нас теперь щемить начали после того, как москальские вояки УССД захватили.

И ведь не соврал. Номера мы действительно снова поменяли перед тем, как соваться к 'стрелковому клубу'.

— Лучше сходи в дом и передай радисту, чтобы с Коропом связался и его срочно сюда вызвал, пока хлопцы подъедут. Боеприпасов мы вам сюда привезли трошки, взрывчатки да зброи чуток. Для тех, кто весной 'из-за ленточки' перейдёт. Тут, у вас, теперь будут диверсионные группы готовить для заброски в Москальшину.

— Та якой там радист? Мы с Андрюхой только и умеем кнопки тыкать на цей рации, а Тараська в ней — ни бум-бум. Шо с этого тупого гуцула возьмёшь?

— Посторонних никого на базе нет?

— Та откуда им взяться? В такую-то мряку.

— А кто вас знает? Короп до жинки, а вы сюда польских девок натащили с соседней фермы...

— То гарно було б! — вздохнул охранник. — Ни, тильки мы втроём: я, Андрюха та Тараська!

Пока Валерка ковылял к дому, Сармат скомандовал по рации, чтобы подъезжали остальные машины, а я включил сканирование эфира.

Сканер поймал появившийся сильный сигнал мгновенно, и в динамичке послышался незнакомый голос, вызывающий Коропа. Минут пять, и ему ответили.

— Чего тебе?

— Друже Короп, к тебе человек подъехал сюда, с письмом от друже Довбуша. И люди с ним. Говорят, привезли оруж... инструменты. Требуют, чтобы ты срочно приехал. Шнурок говорит, очень крутой мужик какой-то. Майор, в возрасте!

— Документы проверяли?

— Шнурок проверял. Настоящие документы, сам полковник Пройда подписывал!

И когда этот оболдуй успел рассмотреть, кто подписывал?

— Ладно, через пивгодыны выеду. Приймите их там по-хорошему...

Скрутить троих балбесов, совершенно не ждущих подвоха от свалившихся на голову 'побратимов', дело пяти секунд. А дальше началась работа: Шнурок под дулом автомата открывал комнаты, склады и каморки, наши бойцы быстренько сортировали хранившееся в них на ценное и неценное. Ценное забрасывали в кузов 'Урала', неценное оставляли. Немного разжились свежими продуктами, практически полностью выгребли документы из кабинета управляющего 'клубом', 'прибарахлились' оружием, патронами и гранатами. Рацию, разумеется, тоже забрали себе.

А когда приехал Короп, вместо письма от 'друже Довбуша' он получил от Сармата пулю в колено. Когда же 'шмон' закончился, в заминированный гараж, где уже стоял видавший виды 'уазик', загнали полноприводную 'Мазду' управляющего базы. Жаль, конечно, хорошую машину, но не брать же с собой эту прямую улику. Пленных, которым развязали руки, впихнули в кладовку, двери в которую надёжно подпёрли металлическим шкафом. И грянул взрыв...

Ну, не гуманисты мы!

Территория Евросоюза, Краков, 21.11.30, понедельник, 12:20

Местность в польском анклаве была весьма населённая, и двигаться на юг по саванне пришлось ночью. Особую заботу вызывало железнодорожное полотно трансконтинентальной железной дороги, но разведчикам удалось разыскать оборудованный переезд, и к утру мы были уже за 'исторической' трассой Южной дороги, где-то на границе литовского и итальянского анклавов. Погода снова портилась, поднялся ветер и мощными зарядами полил ливень. Не такой 'ужас, ужас', как был во Франции, но тоже неслабенький.

Вымокшие насквозь 'седоки' квадроцикла уже в сумерках вернулись с вестью о том, что разыскали 'устричную ферму', расположенную в литовском анклаве. Её разместили близ высокого, скалистого берега Палангского залива, и, насколько нам было известно, специализировалась она на подготовке 'горных егерей', которых гоняли по прибрежным скалам и учили стрелять по целям, расположенным на разном уровне относительно стрелка. Там же был и 'миномётный полигон': при помощи взрывов мин владельцы 'устричной фермы' прокладывали более или менее пологий спуск к воде, чтобы впоследствии построить там причал.

Сложность заключалась в том, что во дворе 'фермы' стоял с пяток машин, а из самого дома слышались громкая музыка, перемежаемая пьяными воплями. В субботний вечер там шла неслабая гульня.

— Чей-то день рождения празднуют, — пояснил один из ребят, подобравшийся к жилому дому практически вплотную.

— Это хорошо! — усмехнулся Гиви. — Значит, будем ждать, пока уснут.

Ждать, пока все угомонятся, пришлось часа четыре. И ещё часок, чтобы все заснули покрепче. Потом в одно из аккуратно выбитых окошек полетела бутылка 'коктейля Молотова', в другое. В коридор первого этажа 'вонючка' от змей, а кто-то из наших бойцов заорал во всю глотку:

— Пожар! Горим!

После этого осталось только 'принимать' выбегающих наружу пьяных полураздетых людей. А когда 'вонючка' закончила дымиться, зачистить помещения от тех, кто либо не успел проснуться, либо взялся тушить горящую комнату. Выстрелить успел только один, слегка поцарапав пистолетной пулей руку бойцу, пытавшемуся его скрутить.

Времени до утра было много, 'почистили' тренировочную базу основательно, найдя не только оружие и патроны, но и целый штабель ящиков с миномётными минами. И если сами миномёты 'перекочевали' в кузов 'Урала', то мины пригодились нам для усиления 'фейерверка'. Два десятка ящиков, перенесённых в здание 'фермы', не оставили от неё камня на камне, а второй взрыв, прозвучавший спустя секунду, сравнял с землёй склад боеприпасов, откуда мы их взяли.

— Красиво! — констатировал Сармат, глядя на слившиеся в один огромные клубы пламени. — Жаль, из-за ливня в Паланге этой красотой не полюбуются.

После этого мы до самого рассвета ехали фактически параллельно Южной дороге на юго-восток, а утром выехали на неё уже западнее ответвления на Неаполь и развернулись в сторону Виго. Не забыв заправиться на перекрёстке.

Дороги здесь, в западной части Евросоюза, из-за близости к АСШ с его нефтеперерабатывающими предприятиями — с асфальтовым покрытием, так что особых вопросов, как едущие с запада русские смогли добраться сюда, ни у кого не возникло. Ни у кого не вызвало и удивления то, что мы, вместо того, чтобы ехать дальше к Виго, свернули на Техасскую дорогу: мост, способный выдержать грузовики, через Рио-Бланко существует лишь один, в районе Кадиза, его построили совсем недавно на расширенных опорах железнодорожного моста.

В отличие от асфальтированной Южной дороги, Техасская трасса после поворота на новоземельский Рим (говорят, мелкий, ничем не примечательный городишко), представляет собой грейдер. Всё-таки эта часть Евросоюза принадлежит 'младоевропейским' национальным анклавам, и на развитие их инфраструктуры тратится куда меньше средств, чем на анклавы 'старых европейцев'. 'Но нам туда не надо', как пел Высоцкий, и мы после отдыха на форте-заправке на пересечении Техасской и Кадизской трасс, свернули в сторону Кадиза по северному маршруту Южной дороги.

А раз уж мы 'засветились' на дороге с запада, то открыто поехали через польский городишко Краков, знаменитый лишь своим собором. Там, заливая соляркой пустые бочки в кузове 'Урала', и услышали от заправщика, поляка Яна, неплохо говорящего по-русски, новость, о которой шумел весь городок. Жена владельца стрелкового клуба 'Мета' очень обеспокоилось двухдневным отсутствием мужа, уехавшего в клуб. Не могла она связаться с клубом и по радио, поэтому уговорила кого-то поехать туда, а на месте нашла только руины.

— Люди говорят, те люди были бандерами, — понизив голос, доверительно поделился Ян. — А Ганка проболталась, что её Пётр туда умчался, бросив все дела, потому что приехали какие-то связные, оружие привезли. Вот, похоже, бандеры с этим оружием и доигрались.

— А что за люди были, откуда приехали, не разобрались? — с озабоченным видом спросил поляка Сармат.

— Да разве разберёшься? Яць, который с Ганкой ездил, говорит, что там только развалины остались. Тут позавчера такой ливень шёл, что после него понять неможно, когда кто где проезжал.

Ещё одна цель заезда в Краков — отправить весточку в Порто-Франко. Гиви заскочил в местную почту и отстучал телеграмму: 'Поздравляю с 45-летием. Здоровья, удачи, благополучия'. Что значило: 4 из 5 объектов уничтожены, потерь нет, техника в порядке, скоро вернёмся.

Несмотря на то, что выехали мы в сторону Кадиза, до него так и не добрались. Примерно через сотню километров пути мы снова ушли в саванну и двинулись на северо-запад, параллельно Рио-Бланко. Уже на следующее утро вышли на едва заметные после ливня собственные следы, и по ним двинулись в обход истоков реки и Чёртова Кряжа. Не потому, что мы не ищем лёгких путей, а чтобы не попадаться на глаза европейским копам, бдительно охраняющим мост в Кадизе и фиксирующим любую тяжёлую технику, едущую по нему.

Ещё пять дней пути по бездорожью под почти не прекращающимся дождём. Как мне уже опостылела эта мокрая саванна, ночёвки на разложенном сиденье машины и сохнущая только на теле одежда! И не только мне. Поэтому, добравшись до последней на нашем маршруте 'фермы', расположенной в юго-западных отрогах Холмов Страсти, Гиви объявил о суточном отдыхе в ней. Тем более, эта тренировочная база, готовившая диверсантов, никем в мокрый сезон не охранялась. Впрочем, в отличие от прочих, это была территория Уэльса, формально входящая в состав местной Великобритании, и бандерлоги даже не скрывали предназначения своей богодельни, вывесив на её воротах табличку 'Тренировочная база Украинской повстанческой армии. Частная собственность. При вторжении открываем огонь'.

— Отдых для всех, кроме тебя, Сергей Васильевич, — 'обрадовал' меня Михаил, когда ребята разместились в проверенных на наличие мин помещениях. — Разгружай остатки взрывчатки и выезжай в Нью-Кардифф. Доедешь? Здесь осталось около трёхсот километров, около семидесяти до Кардифской трассы, а остальное по хорошей дороге.

Ага! 'Дня три ходу. Там по болотам, лесом, да по хорошей дороге немножко'... Помню, помню!

— Там отправишь на почте вот эти две телеграммы. Одну в Порто-Франко о том, что мы заканчиваем операцию и возвращаемся, а вторую — в наше представительство в Нью-Портсмуте, чтобы они встретил нас на развилке Южной дороги: перегрузим им часть трофеев.

Доеду ли я какие-то несчастные триста километров? Да ещё и по хорошей дороге. Смешной вопрос!

— Вот и отлично. Остановишься в гостинице 'Гливисинг', завтра, ближе к полудню, мы тебя там подберём.

Великобритания, Уэльс, Нью-Кардифф, 27.11.30, воскресенье, 29:10

Как бы я ни хорохорился, а многодневная усталость всё равно сказывалась. Да и в паре мест пришлось покататься вдоль ручейков, чтобы выбрать пологий берег для переправы, так что добрался я до 'угольной столицы Новой Земли' уже в сумерках, когда что-либо рассматривать на улицах было уже поздно. Справившись у полицейских (как-то они заковыристо по-местному называются. Какая-то гвардия, что ли?), как добраться до почты, покатил сначала туда, а уже на почте выяснил и дорогу к отелю, названному в честь древнего княжества, процветавшего в Уэльсе после ухода римлян. А это я уже узнал в самой гостинице, один из торцов здания которой украшала небольшая башенка, 'уменьшенная копия известного на весь мир Кардиффского замка'.

Быстро в ванну, а потом в настоящую кровать с чистыми простынями! Трусы-носки-футболки простирнуть в раковине, а потом можно будет расправить спину... 'Расправлял' я её часов восемь, и проснулся голодный, как волк.

В кафе свет горел только над барной стойкой, перед которой сидела молодая женщина в вязанной кофточке, строгой чёрной юбке чуть выше колена и аккуратных, но слегка испачканных грязью, туфельках со стразами на каблучках, высотой в полтора пальца. Чёрные волосы, завязанные на затылке узлом, восточный тип лица, 'напёрсток' с бурой жидкостью на донышке перед ней.

— Хай! — поприветствовал я бармена, занимающегося 'стандартным' для этой профессии делом, протиркой бокалов. — Есть что-нибудь покушать?

— Кухня уже закрыта, сэр: посетители давно разошлись, а в гостинице, вместе с вами, лишь трое постояльцев. Могу разогреть в микроволновке картофельное пюре и бифштекс.

— Давайте!

— Присаживайтесь за столик. Что пить будете?

— Какой-нибудь сок. Виноградный есть?

— Да, сэр!

— Два стакана.

Бармен ушёл греметь крышками на кухне, а женщина окликнула меня.

— Я вас помню. Вы перевозили на эвакуаторе мою машину в Порто-Франко, когда мой... идиот пробил у неё сразу два колеса.

Я помню только один такой случай: долговязый японец с арабской девицей в строгой национальной одежде на крутом 'Патруле'.

— Это вы? Вас не узнать! Простите, не помню, как вас зовут. Вашего друга, кажется, Танаки, а вы не представлялись.

— Фатима. Да, здесь не очень любят арабов, и мне пришлось измениться.

— Вы меня удивили! А больше всего — это, — кивнул я на рюмку, остатки напитка из которой она только что допила. — Аллах под крышей не видит?

— Аллах остался в том мире, — усмехнулась она и снова протянула рюмку бармену.

-А что с Танаки?

— Ничего. Сидит в нашем домике на берегу Мунви и малюет свои акварельки. Или, наверное, уже спит.

Она залпом выпила свой виски и снова протянула сосуд для следующей порции.

— Может, покушаете вместе со мной?

Женщина уже была очень пьяна, но отрицательно мотнула головой.

— Посижу с вами, но есть не стану. Не хочу!

Пока она шла к столику, Фатиму резко повело в сторону, и мне пришлось поймать её под локоть. А плюхнувшись на стул, она показала бармену два пальца, заказывая ещё две рюмки виски.

— Тогда вы почти не говорили по-английски, — подметила она. — А сейчас уже неплохо разговариваете. — Живёте в Порто-Франко? А здесь что делаете?

— По делам, проездом, — неопределённо помахал я в воздухе столовым ножом.

— Это хорошо. И человек знакомый, сплетен не будет о том, что я по ночам пью одна, без своего мужчины, в каком-то баре.

Похоже, классическая история о том, как 'семейная лодка счастья разбилась о быт': хорошо помню, насколько беспомощным оказался Танаки в ситуации, сложившейся там, на дороге с Баз.

— Мужчина... Да какой из него мужчина? — заскрипела зубами Фатима и снова залпом опрокинула в себя виски.

Она замерла, молча уставившись в одну точку. А потом в лице девушки стало что-то меняться. Я сначала даже не понял, что, но тут она сползла со стула, встала на четвереньки, и её стало рвать. Судя по исторгнутому, в тот вечер она вообще ничего не ела.

Дождавшись пока спазмы закончатся, и Фатима перестанет отплёвываться от липкой слюны, я поднял её на ноги. Она не сопротивлялась ни при этом, ни когда я довёл её до барной стойки, чтобы расплатиться за свой ужин.

— Сколько она должна за выпивку?

— Она уже заплатила, — недовольно буркнул бармен, протягивая мне какие-то деньги, видимо, сдачу с того, что отдала ему клиентка.

Я вернул ему десятку.

— Это за уборку того, что она наделала. А это — за молчание.

Бармен накрыл купюру в пять экю ладонью.

— Но только если не будет никакого криминала! — предупредил он.

— Не будет, — заверил я и, захватив с вешалки дорогое женское кашемировое пальто, в карман которого сунул остатки денег, повёл безвольную, будто кукла, арабскую красавицу по лестнице в свой номер.

Фатима не сопротивлялась ни пока я умывал её в раковине, ни пока стягивал с её плеч кофту, под которой был очень качественный обтягивающий топик, ни пока расстёгивал на бедре ремень кобуры с небольшим, но вовсе не дамским, пистолетом.

— А теперь спи.

Аккуратно опустив её на подушку, я стянул со ступней упившейся девушки туфли, расстегнул на боку 'молнию' юбки и накрыл уже бесчувственное тело одеялом. А сам, покурив в приоткрытое окошко, снова спустился в бар.

— Как она там? — поинтересовался бармен, уже успевший прибраться.

— Спит. Налейте-ка и мне водки. Только не так, как это принято у вас, — изобразил я пальцами прослойку, толщиной миллиметра в четыре. — Налейте сразу в один стакан сто граммов. На меня алкоголь действует, как снотворное. Может, усну быстро после всего... Она часто тут бывает?

— Как только они с этим сюда приехали, — бармен пальцами растянул глаза, изображая их разрез у Танаки. — Пару раз заезжали пообедать вместе. А потом явилась одна, тоже заказала выпивку. Следом явился этот япошка и забрал её. Раза два так случалось, а потом он перестал ездить. Теперь приезжает каждые две-три недели, напивается и уезжает сама. Но до такого состояния, как сегодня, никогда не напивалась!

— Никто не пытался этим воспользоваться?

— Как не пытались? Были рисковые, но она умеет за себя постоять, — усмехнулся мужчина возрастом, пожалуй, даже чуть старше меня. — Закусывать будете?

— Нет, — мотнул я головой, морщась после выпитого. — Пойду и я попробую уснуть. Хорошо, что у вас номера с раздельными кроватями. Хотя... Продайте мне бутылку с остатками её виски. Если что, то пустую заберёте в номере, когда я буду уезжать.

Уснул я действительно быстро: всё-таки сказывалась многодневная усталость. А когда проснулся, за окном уже было светло. И не просто светло, а уже явно около двенадцати часов.

Пока крался в туалет и обратно, открыла глаза и моя гостья.

— Почему я здесь?

По шевелению одеяла было понятно, что она ощупывает себя, проверяя, какая одежда на ней.

— Я забрал вас из бара в свой номер.

Она села на кровати, прикрывая нижнюю часть тела одеялом, и застонала, хватаясь рукой за голову

— Мы, русские, говорим про это состояние 'лучше бы я умер вчера', — усмехнулся я. — Ничего, лекарство для вас я уже приготовил.

Фатима попыталась встать, но тут же снова рухнула своей красивой попочкой на кровать. Пока я выливал в стакан остатки виски, она стонала, держась обеими руками за голову.

— Выпейте, и станет намного легче, — протянул я 'лекарство'.

Ей было настолько плохо, что она не стала прикрываться одеялом. И правильно. Всё равно поверх чёрных стрингов у неё натянуты чёрные же капроновые колготки. Чуть порванные на коленке.

Девушка машинально взяла стакан, но едва поднесла его ко рту, как её снова чуть не вырвало.

— Я не могу, — прошептала она.

— Не так, не так надо! — взялся я поучать. — Пальцами зажимаете нос, выдыхаете, и делаете вот так.

— Я не могу...

— Надо! — надавил я голосом. — Я вам клянусь: не пройдёт и трёх минут, как вы оживёте. А иначе до вечера будете мучиться. Ну, давайте!

Стук в дверь раздался, когда Фатима, всё-таки проглотившая граммов пятьдесят виски, прислушивалась к своим ощущениям, держа в руке пустой стакан. А через секунду на пороге номера возник Гиви. Немая сцена, длившаяся секунды три, закончилась восклицанием 'извините!' и захлопнутой снаружи дверью.

— Кто это мужчина? — обалдело повернула ко мне голову Фатима. — Ой, я в таком виде... И причёска совсем растрепалась... Как его зовут?

Да, девочка! Наш Миша — мужчина, хоть куда! Женщины половины Донбасса и половины России от него млели.

— Это мой начальник. Его зовут Макс, — назвал я 'официальное' имя Михаила в этом мире. — Он заехал, чтобы забрать меня в Порто-Франко.

— Мне нужно привести себя в порядок! — подскочила красотка, совершенно не обращая внимания на свой наряд.

Садистка! Да какой же нормальный мужик сможет спокойно смотреть на такой тыл, едва прикрыты й полупрозрачными колготками.

— Макс... Макс... Мааакс, — разными тонами пела Фатима сквозь плеск воды.

Гиви, засыпавшего меня вопросами тоже понять можно: больно уж ситуация, в которой он застал меня и мою гостью, неоднозначная. Я на корточках перед кроватью, в которой сидит красотка, а на ней из одежды только задравшийся топик, из-под которого выглядывает краешек груди, стринги и колготки. Под кроватью валяется юбка, кофточка и туфли.

— Кто это? Шлюха? Где ты её снял?

— Нет, не шлюха. Это та самая арабская девица, что я привёз в Порто-Франко на эвакуаторе, когда в первый раз появился в 'Прокофьеве'. Оказывается, она здесь живёт. Перебрала вчера в баре, и я забрал её к себе в номер, чтобы не убилась на машине по дороге домой.

— Она замужем? Как её зовут?

— Судя по тому, что я услышал об её отношениях с дружком, уже практически не замужем. А зовут её Фатима.

— Обалденная женщина! Я подожду вас... тебя в баре. Слушай, а ей случайно в Порто-Франко не надо?

— Спроси сам, а я пойду вещи собирать.

Вода перестала шуметь в санузле буквально через минуту после того, как я вернулся в номер. А ещё через минуту дверь в него приоткрылась, и Фатима пропела умоляющим голосом:

— Плиииз! Моя юбка...

Вылетела наружу она с горящими глазами. Уже и следа не осталось от похмелья, которым она страдала ещё десяток минут назад. Волосы в порядке, драные колготки, скорее всего, в мусорном ведре. Не накрашенная, но она и вчера в баре была без косметики.

— Слушай, а чем он занимается по жизни? Он женат? А он не возьмёт меня в Порто-Франко?

Да что они, сговорились, что ли?!

— Не женат. Последние староземельские годы воюет. Очень хорошо воюет. Три года там, и уже год здесь. А по поводу Порто-Франко спросишь его сама: он нас будет ждать в баре.

Всё, она уже на своей волне! Не обращая на меня внимания, задрала юбку и принялась цеплять к правому бедру кобуру с пистолетом. Поймав мой укоризненный взгляд, бросила 'извини' и отвернулась, чтобы не смущать меня этой порнографией.

— У меня только вопрос к тебе: а как же твой Танаки?

Оправив юбку и подхватив кофточку, девушка повернулась ко мне.

— А ты бы на моём месте кого выбрал: медузу или льва?

— Хорошо. А твой дом, вещи? Нет, дело твоё, кого именно ты выберешь. Макс действительно хороший парень, герой двух войн, полковник, — всего-то на одну ступеньку переврал я воинское звание Гиви. — Но ты хоть чуть-чуть подумай, прежде чем всё бросать и так круто менять свою жизнь.

— Я уже подумала и решила. Там, в ванной. Мой отец тоже полковник. И неужели ты думаешь, что единственная дочь арабского шейха не в состоянии купить себе новый дом и новые вещи? Долго тебе ещё?

Михаил, судя по тому, что в зале, кроме него, только трое наших, приехал в 'Гливисинг' лишь со своим экипажем. Я отдал пустую бутылку из-под виски бармену и, пока Фатима с Гиви пожирали друг друга глазами, попросил принять заказ на завтрак. Всё правильно: когда проснулся, тогда и утро.

— А теперь спрашивайте друг у друга то, что хотели спросить, — разрешил я, когда эта парочка следом за мной уселась за столик.

— Вы... — хором начали они и расхохотались.

— Миша, уступи даме! — подавив смех, потребовал я.

— Вы не поможете мне добраться до Порто-Франко? У меня там появились срочные дела. Но только мне с утра пришлось немного выпить, и я боюсь садиться за руль.

— Конечно, поможем! А машину и я могу вести.

Порто-Франко, 29.11.30, вторник, 20:05

Смотреть чужой город под проливным дождём — не самая лучшая идея. Особенно, если при этом управляешь машиной, движущейся в колонне. Так что охов-ахов о красотах новоземельского Кардиффа от меня не ждите. Довольно аккуратный городок, хотя в стены старых зданий уже въелась угольная пыль, долетающая с барж, в летний сезон снующих по реке. Единственная достопримечательность, которой я успел полюбоваться, это вантовый пешеходный мост. Действительно красивое сооружение!

Мост с хорошей грузоподъёмностью в Нью-Кардиффе 'напрашивался' уже давно, но местные власти очень долго обходились наплавным, сооружённым из военных понтонов, способным выдержать всего шесть тонн. В конце концов, не самая крупная река Новой Земли Мунви стала мешать доставке грузов в западную часть Евросоюза, и при финансовой поддержке европейцев мост, по которому могли бы идти даже большегрузные фуры, соорудили пару лет назад. А чтобы 'отбить' затраты и не лишаться поступлений в бюджет Уэльса, ранее собираемых за переправу по понтонному мосту, проезд сделали платным. Для водителей легковушек понтон оставили, сдирая за проезд по нему 10 экю, а остальным установили оплату за проезд по 'стационарному' мосту в три экю за каждую тонну груза сверх 'бесплатных' трёх тонн. Ну, как 'бесплатных'? Та же самая 'десятка', что и на понтонном мосту. Плюс ещё десять для грузовиков за взвешивание на грузовых весах, установленных перед переправой.

Заплатили, переехали по грузовому мосту и двинулись дальше на восток к развилке Южной дороги, куда Сармат, взявший на себя командование в отсутствие Гиви, уже увёл 'Урал' и 'Садко'. Судя по счастливым физиономиям Фатимы и Толстых, едущих в Ниссане единственной дочери арабского шейха, Глебу теперь командовать колонной до самого Порто-Франко. Эта парочка перед выездом на трассу заглянула не заправку, и нам удалось полюбоваться, как они щебечут возле машины.

К нашему приезду трофеи, передаваемые в отделение ЧВК в Нью-Портсмуте, уже перегрузили, так что Михаилу оставалось только выслушать отчёты Деркулова и главы представительства и дать команду двигаться дальше. До следующего форта-заправки, где он и запланировал ночёвку.

— Что за баба? — выкроив минутку, поинтересовался Глеб, который теперь пересел в 'командирскую' Тойоту, и я кратенько описал историю этого молниеносного романа.

— Офигеть! — лаконично прокомментировал Сармат. — А этот... узкоглазый не вздумает мстить Мишке за уведённую красотку?

— Вряд ли. Судя по тому, что о нём рассказала Фатима, он — ни рыба, ни мясо. Художник, одним словом.

Нужно рассказывать, что на форте-заправке, стоящем на восточной границе Уэльса и ЕС, они сняли один номер? Впрочем, нашим бойцам, вымотавшимся за время похода, не до сплетен было. Я-то накануне успел отмыться и даже постираться в гостинице, а они прошлую ночь только поспали под крышей.

Любовь любовью, а командирские обязанности Гиви с себя слагать не стал. Утром я получил от него распоряжение связаться по радио с офисом ЧВК, и он, выгнав из Мицубиси меня и троих бойцов, минут десять беседовал с Баленко, примчавшимся в радиоцентр. И лишь после этого дал команду двигаться домой.

Дорога домой всегда короче дороги из дома. Тем более, оставалось-то нам каких-то триста километров. И не по саванне, а по Южной дороге, на которой часть покрытия уже асфальтобетонное. Тем не менее, Толстых всё время едва плёлся, не позволяя нам разгоняться быстрее 50 километров в час. Ребята, сидящие у меня в салоне, даже бухтеть начали, что Гиви ради того, чтобы подольше побыть наедине с бабой, совсем забыл, что люди больше двух недель в саванне убивались. Ну, прям иллюстрация к песне про Стеньку Разина!

Позади их слышен ропот: 'Нас на бабу променял,

Только ночь с ней провожался, сам на утро бабой стал'.

Чего добивался Михаил, стало ясно только на северном блок-посту, через который мы въезжали в город уже в темноте. Да ещё и перед блок-постом он приказал погасить фары, оставив включёнными только габаритные огни. Нам снова подняли шлагбаум, и мы, не останавливаясь, проехали мимо козыряющих орденских патрульных. А вот это уже новенькое: 'орденцы' честь отдают! Говорил же я, что без согласования с Орденом хрен бы нам позволили этот рейд совершить!

Первым делом, как только добрались до базы 'Прокофьева' — позвонить Ларисе, сообщить, что мы вернулись.

— Наконец-то! Я сейчас заберу тебя!

— Не надо, любимая. Меня Сармат домой забросит, у него машина здесь. Нам тут ещё не меньше часа возиться придётся, ты только время потеряешь.

Опись, про́токол, сдал-приня́л... Как в воду смотрел: целый час проваландались. А когда, наконец, выехали из ворот базы на 'Ленд-Крузере', знакомом мне ещё с мая 2013 года, навалилась усталость. Слева перед воротами светится огоньками в салоне 'Патруль' Фатимы, терпеливо дожидающейся, пока Гиви освободится и отвезёт её к себе домой.

— А я всё-таки завидую Мишке, — подал голос с заднего сиденья Володя Роговой, невысокий крепыш, получивший ранение при штурме базы под Палангой. — Всё-таки здо́рово, когда тебя кто-то может дома встретить.

За время рейда я присмотрелся к каждому из наших ребят, и этот симпатичный, спокойный улыбчивый парень мне нравился. Оказалось, что он снимает комнату неподалёку от нашего с Ларисой дома, поэтому Глеб и взял его в машину.

— Володя, а тебе надо человека, кто бы тебя дома встречал или просто бабу хочется?

— Да разве в Порто-Франко проблема бабу снять, Сергей Васильевич? Если бы спермотоксикоз замучил, я бы просто пошёл в бордель, и всё...

— Ну, раз так, то давай попробуем найти тебе молодую женщину, которая тоже устала от одиночества. Не возражаешь?

Вовка от неожиданности принялся хлопать глазами, а Сармат, глянув на меня, заржал.

— Тебе понравилось амплуа сводни?

— А разве не приятно дарить людям радость? — хмыкнул я, доставая телефон. — Здравствуйте, Люси!

— Здравствуйте, мой дорогой дядюшка! Куда вы пропали?

— Ездил по делам. Люси, вы ещё на работе?

— К сожалению, да. И потом мне ещё идти по тёмным улицам домой...

— Люси, а вы не против, если я сейчас привезу вам клиента, моего друга, молодого, симпатичного русского парня? Мы с ним только что вернулись из очень трудного путешествия по саванне, и он заросший, как медведь. А за то, что вам придётся немного задержаться на работе, он поработает вашим охранником на ночных улицах. Только, пожалуйста, отнеситесь к нему благосклонно: в этом путешествии он проявил себя настоящим героем и даже был ранен.

— Ну, хорошо... Раз вы просите..., — помолчав, растерянно ответила Люси.

— Глеб, тогда остановись возле этого магазинчика, — попросил я. — Мы купим подарки, а от парикмахерской я уже на такси доберусь.

Порто-Франко, 03.01.31, вторник, 13:00

Вы говорите, русские люди настолько прибацанные, что даже Новый Год дважды встречают? Это вы ещё русских на Новой Земле не знаете! У нас тут ТРИ Новых Года. Два привычных по Старой Земле, а один — новоземельский. Впрочем, если обладать фантазией, то можно ещё отмечать эти даты в разных часовых поясах: по Московскому времени, по Уральскому, по часовому поясу Порто-Франко, по часовому поясу новоземельской России... Как говорится, было бы желание выпить, а повод найдётся.

В этом и следующем году Новый Год выпадает на воскресенье, так что желающие действительно могли погулять от души. А два года подряд из-за того, что астрономический год, как посчитали товарищи учёные, составляет в этом мире не 440 суток 'тютелька в тютельку', 440 суток и один час без очень небольших 'копеек'. И за 31 год как раз набегут дополнительные сутки. Так что следующий, 31-й год здешнего календаря, объявлен високосным: 11-й месяц будет продолжительностью 41 день, а не 40. Об этом уже недели две долдонили по телевизору и в газетах, чтобы работодатели и полиграфисты составили календари правильно.

Как и хотела Лора, новогоднюю ночь мы провели в ресторане вдвоём. Благо, полученная за рейд по саванне премия позволяла не оглядываться на толщину кошелька. Да и поводы погулять были.

Во-первых, господа дипломаты в рабочей группе таки согласовали окончательные тексты своих конвенций по международному праву и парафировали (то есть, завизировали согласованные тексты, которые в таком виде и будут подписываться на конференции) их. Теперь осталось только согласовать дату самой конференции и получить подтверждения от всех её участников. Во-вторых, накануне праздника из Демидовска пришло известие о присвоении Ларисе дипломатического ранга посла и назначении послом по особым поручениям, а также включении в состав Коллегии МИД.

Фейерверков, как это бывает при встрече Нового Года на Старой Земле, никто не запускал. Просто проблематично это сделать под проливным дождём. Зато после того, как электронные часы (других тут просто нет из-за замысловатой системы исчисления длительности суток) показали 00:00, в городе раздалась настоящая канонада. Вышедшие на улицу резиденты Порто-Франко, имеющие право на ношение оружия, принялись палить в воздух из всех стволов.

В понедельник вечером мне позвонил Деркулов.

— Слушай, не подменишь меня завтра на переговорах? Со стройки 'Козаченек' позвонили, что подъезжал к ним какой-то потенциальный инвестор, который хочет вложить деньги в объект. Кто-то из наших, судя по жуткому русскому акценту. Кирюха, мой управляющий, договорился, что наш представитель встретится с ним в кабаке, а меня на это время как раз Баленко вызывает.

— А сам Кирилл? Он же всё-таки в курсе всех твоих финансовых вопросов, не то, что я.

— Простыл он. Сопли, температура... Отпросился у меня на завтра.

Что ж, не мудрено. В новогоднюю ночь температура упала до +7, плюс дождь. И это ещё ничего: на севере Техаса, как на следующий день в новостях сообщили, и вовсе снег выпал! Потеплело к следующему вечеру, конечно. И у нас, и в Техасе, но факт есть факт.

— Серый, сходи ты. Просто узнаешь, что человек хочет. Это в самом центре, всего в квартале от Овальной площади. Столик заказан на меня, но если ты согласишься, я просто сообщу твою фамилию, чтобы тебя ждали.

— Ну, хорошо...

Глеб передал адрес, номер столика и время встречи, рассказал, что спрашивать и что говорить.

— Если заинтересованность останется, финансовые тонкости я сам уже решу. Ты только это... Оденься по-цивильному.

Вот же бляха! Не люблю я этих костюмов-галстуков-белых рубашек, но придётся: всё ж таки солидную фирму представлять буду!

В 12:50 я уже был на месте, а в 12:55 в кабак вошёл мой визави, который направился к нужному столику и через пяток метров сбился с шага.

— Не понял! Это я с тобой, что ли, встречаюсь тут?

— Ну, если по инвестициям в комплекс 'Козаченьки', то со мной, Юлдаш! — захохотал я, пожав руку Латыпову, а потом и обнявшись с ним.

— Ну, ты и вырядился! — осмотрев меня с ног до головы, покачал головой мой первый работодатель на Новой Земле.

— На себя посмотри! От меня отличаешься только тем, что галстук не надел.

— Нету у меня галстуков. Не люблю я их. И таких крутых зажимов для них нету, — потрогал он подарок 'миссис Адамс'. — 'Нью-Хейвен'! Почём купил?

— Ни почём. Такие в отделах бижутерии не продаются. Подарили, когда на Нью-Хейвен летал.

— Как ты там оказался? Туда же кого ни попадя не пускают.

— Было у Ордена ко мне дело, вот и пришлось слетать. Что стоишь-то? Садись, о делах будем разговаривать! — засмеялся я, указывая на правах хозяина на стул.

Пока официант заваривал мне кофе, а Латыпову 'заленточный' чай (грех не воспользоваться случаем, когда принимающая фирма угощает!), обсудили суть вопроса. Юлдаш быстро сообразил, что с запуском в новом году шоссе до Баз приёма переселенцев его услуги перевозчика станут куда менее востребованными.

— До базы 'Европа' точно дорогу дотянут. Китайцев преимущественно централизованно до Шанхая везут, а через базы 'Латинская Америка' и 'Океания' не так уж и много моих клиентов идёт. Так что пора подумать о том, как после этого деньги зарабатывать, чтобы потом не бегать, как курица с отрубленной головой. А о том, что торговля продуктами и общепит всегда будут востребованы, я ещё в 90-е знал. С киосков, кстати, и начал деньги зарабатывать.

— А потом на мебель переключился?

— Ага! Когда киоски начали щемить. Была свободная ниша, были свободные деньги. Почему не воспользоваться? Здесь с производством сложнее. В 90-е можно было оборудование за копейки купить, а тут нужно быть реально миллионером, чтобы станки заказать. Не потяну я уже производство, просто денег не хватит, а чтобы кредит получить, нужно какой-то бизнес-план составлять. Вот сына дождусь, тогда мы с ним, может, и подумаем о производстве. А ты какое отношение к конторе, строящей этот комплекс, имеешь?

— Как какое? Его как раз и строит тот самый бизнесмен, 'охранником' к которому я от тебя ушёл. Мало того, я и планировался в качестве управляющего комплексом. Когда мы с Ларисой в здешнюю Россию ездили, договорились об этом с нынешним владельцем торговой марки, под которой комплекс будет работать, с младшим сыном Януковича, 'утонувшим' в Байкале.

— Ты и с ним знаком?

— Да ещё с украинских времён. А здесь и повоевать вместе довелось...

— Не тогда, когда тебя ранили?

— Нет. Когда Ларисе щёку осколком пули распороло.

Вошедшая в ресторан компания направлялась в отдельный кабинет, но один из мужчин, окинув взглядом зал, махнул мне рукой и решительно двинулся к нашему столику.

— Хай, Серж!

— Хай, мистер...

— Серж, мы же договорились: просто Мэтью, — оборвал он меня на полуслове и пожал руку.

— Да, Мэтью!

— Извините, что отвлекаю от деловой встречи, я займу буквально минуту. Передайте мои поздравления миссис Каменской. И позвольте выразить своё восхищение вами: ваш подвиг сделал бы честь самому Чамберсу!

— Спасибо, Мэтью, передам. А насчёт сравнения с Чамберсом вы преувеличиваете.

— Не скромничайте, Серж! — засмеявшись, похлопал меня по плечу Карпентер и пошёл догонять остальных.

— Кто это? Я, кажется, его морду по телевизору несколько раз видел. И про какой подвиг он говорил? Ты что-то опять успел наворотить?

— Да ничего особенного. Просто недавно с ребятами за две с половиной недели накатали по саванне тысяч семь километров. А по телевизору ты действительно должен был его видеть: это представитель Ордена в Порто-Франко Мэтью Карпентер.

— Бляха, и вы с ним по имени общаетесь? — обалдел Юлдаш.

— Ну, да. Он как раз и возил нас с Ларисой на Нью-Хейвен.

— Его подарок? — ткнул он пальцем в зажим для галстука.

— Нет, начальника департамента финансовой разведки Ордена. Очень красивой женщины, между прочим, — засмеялся я, глядя на обалдевшее лицо своего похитителя. — Давай всё же вернёмся к нашему комплексу. Какую сумму ты собираешься вложить в него.

— Немного. Тысяч тридцать. Я так подумал, что пока идёт строительство, это куда большая доля участия, чем если бы я вкладывался в уже готовый объект, который будет стоить намного дороже.

Правильно рассуждает Юлдаш!

— Слышь, Серёга! Ты заикнулся, что тебя планировали на должность управляющего по окончании стройки. А сейчас уже не планируют?

— Ларису назначили послом по особым поручениям и членом Коллегии МИДа. Карпентер и передавал поздравления с этим. И месяца через три её должны будут перевести в Демидовск, а я уеду с ней. Так что управлять 'Козаченьками' мне уже не придётся.

— А там, в России, что у тебя с работой? Опять всё с нуля начинать?

— Почему с нуля? 'Прокофьев' здесь сокращает свою деятельность, и головным теперь станет филиал в ПРА. А я буду в нём начальником аналитического отдела.

Официант принёс ещё кофе и чай.

— Жаль... Мало нас, уральцев, здесь, а тут ещё и вы уедете.

— Так дождись сына, и тоже перебирайтесь в Россию. Там и до этого было довольно неплохо, а теперь, после того, как Орден ради восстановления экономики Московского Протектората предоставил ПРА кучу преференций, и вовсе всё попрёт в гору.

У Латыпова зазвонил мобильник.

— Привет, Юра! Я тебе сейчас новость расскажу, ты просто ухохочешься! Я Ленкам уже позвонила, и они так ржали!

У телефона был включён режим громкой связи, и Юлдаш, поняв, что я узнал голос Табби, поспешно переключился на 'тихий' режим.

— Ну, и над чем я должен смеяться? — немного послушав, спросил он. — Да я-то, в отличие от вас, идиоток, как раз понимаю, что в здешней России звание старшего лейтенанта присваивают староземельским майорам. А это уже категория старших офицеров. Пусть даже запаса... Разница в том, что даже если я, ты, твои подружки завтра переберёмся в Россию, где государство выплачивает деньги пенсионерам, в отличие от Порто-Франко, то мы все всё равно будем сосать лапу на минимальной пенсии. Или что-нибудь ещё, как твоя Лен-Элен. А он, выйдя на пенсию через четыре здешних года, помимо этой минималки, будет получать ещё и надбавку за звание в таком же размере. Так что ржите дальше... Да потому что вы уже задрали своим идиотизмом и тупыми бабьими сплетнями!.. В отличие от вас — работает без лишней болтовни и добивается такого, что вам и не снилось... А чего вы такого добились? Многого ты добилась без моих денег? Много добилась Леська, которая сейчас просто прожирает бабло, заработанное её мужем? Бегает и ищет, как бы подороже продать свою смазливую мордяшку, но как только рот откроет, от неё все шарахаются. Или ты считаешь великим достижением работу второй Ленки в борделе?.. Дуры потому что! Не потому что бабы, а потому что дуры!

Латыпов положил в карман телефон и проглотил залпом остатки чая.

— Ну что, Серёга. Когда будем обмывать твои новые погоны?

— Какие ещё погоны?

— Так про тебя речь шла! Алёнка услышала от твоего начальства, что тебе присвоили звание старшего лейтенанта запаса.

Вот уж не ждал!

Эпилог

— Ну, чего ты нервничаешь? Завтра уже должен караван прийти, завтра! И послезавтра ты уже поедешь на работу не на такси, а на 'Дастере'. А я в ППД на 'Паджеро'. И вещи наши послезавтра привезут.

— Да надоело мне уже каждый раз оставаться в новом месте ни с чем!

— Границу Конфедерации они уже проехали, сейчас приближаются к мосту через Москву-реку. Я же тоже слежу за перемещением этого конвоя. По своей линии.

Из-за чего Лариса нервничает, я вполне могу понять. Не из-за шмоток. Сегодня решается вопрос о выдвижении её кандидатом от России на пост Генерального Секретаря межгосударственного объединения БРАТ. И если правительство утвердит, то практически гарантировано, что на ближайшие три года она возглавит политико-экономический союз четырёх западных государств Новой Земли. Станет его первым Генеральным Секретарём. Пусть даже за это ещё должны проголосовать делегаты от парламентов России, Бразилии, Техаса и Американской Конфедерации. Авторитет Ларисы после проведения конференции по международному праву таков, что иного решения первая сессия Парламентской Ассамблеи БРАТ просто не может принять. Даже чисто из соображений престижа: первым главой союза стала живая легенда новоземельской дипломатии, человек, создавший международное право. Думаю, это прекрасно понимают и в правительстве.

На Конференцию, проходившую 03.04.31 в Порто-Франко, съехались главы государств или правительств большинства государственных образований и национальных анклавов. Та ещё коррида была для жителей города, не привыкших к тому, что их в чём-то ограничивают! На два дня Овальная площадь была перекрыта для любого движения, а орденские патрульные дежурили буквально на каждом перекрёстке центра города. Нет, дороги для кортежей не перекрывали, снайперов на крышах, как это любят делать американские президенты, не выставляли и даже место проведения конференции металлическими заборчиками не огораживали, но соваться с оружием в самый центр не позволяли.

Разумеется, такой 'сходняк' первых и вторых лиц государств (у кого как получилось) многие использовали для переговоров друг с другом. Именно после подписания документов конференции Россия (после проведённого за три недели до этого референдума — уже объединённая), Бразилия, Техас и Американская Конфедерация и объявили о создании своего экономического и политического союза. Именно в такой последовательности приоритетов: сначала экономика, а уж потом политика.

Среди сторон, не приславших на конференцию первых лиц, был и Орден. И не только в силу своего особого положения, но и из-за организационной структуры, не предполагающей такого лица. И это не значит, что Карпентер не присутствовал на заседаниях. А поскольку формат конвенций предусматривает присоединение к ним любой стороны уже после подписания, то сразу по окончании процедуры визирования документов сторонами переговоров Мэтью зачитал заявление о присоединению Ордена к этим конвенциям.

Собственно, на этом полномочия посла по особым поручениям Ларисы Ка́менской и закончились. Ей оставалось лишь собрать вещички и отправиться в Демидовск за новым назначением. После заслуженного отпуска, разумеется.

Баленко был не против того, чтобы и я отправился с ней: место в Российском филиале ЧВК 'С.Прокофьев' меня уже ждало, я только выпросил четыре недели отпуска за свой счёт (ну, не выслужил я ещё срока, необходимого для оплачиваемого отпуска!). Две недели на сбор и отправку вещей из Порто-Франко и две недели на отдых вместе с супругой на полюбившейся нам базе отдыха 'Лисичка'.

— Как я могу отказать заслуженному человеку, орденоносцу?! — подколол он меня.

Вот зараза!

Наш 'мокрый поход', как впоследствии выяснилось, преследовал цель не только разгромить уцелевшие тренировочные базы 'УПА'. Немаловажным при его организации Баленко, Толстых и Головко посчитали 'обкатку' тактики действий мобильных групп в условиях мокрого сезона: состав этих групп, используемая техника, вооружения, организация движения и разведки, тылового обеспечения. Так что бумаги после его завершения мы перевели огромное количество, строча и обрабатывая отчёты. Ещё одна задача — научить новичков не бояться сезона дождей.

За 'мокрый поход' все его участники были награждены медалями 'За боевые заслуги'. Кроме троих: Сармата, меня и Андрея Строкова, бойца ЧВК, отличившегося при 'зачистке' баз националистов в Порто-Франко. В боевых действиях в Московском Протекторате мы не участвовали, поэтому при награждении членов 'Прокофьева' по результатам войны нас 'обделили', а теперь Баленко представил нас к награждению 'по совокупности заслуг' за всё совершенное ранее. Чтобы был повод для награждения, он и настоял на участии всех троих в 'мокром походе'. В итоге Строков получил высшую из медалей — 'За отвагу', Деркулов — орден Мужества, а я — орден 'За заслуги перед Россией', которым 'награждаются граждане России и иностранные граждане за выдающиеся заслуги перед Россией на военном и гражданском поприще'. Ну и, как я уже упоминал, нам с Сарматом присвоили новые воинские звания: он стал капитаном запаса, а я старшим лейтенантом. Так что на представление новому начальству в филиал 'Прокофьева' в ППД я явился в чёрной парадной форме ЧВК и с восьмиконечной серебряной звездой на груди.

— Готов приступить к выполнению служебных обязанностей, товарищ майор!

— Приступай! — согласился Гиви.

Вот именно!

— Моя должность здесь, в Порто-Франко, больше дипломатическая, чем командирская, — рассуждал Баленко, решая вопрос о том, кто возглавит отделение в Пункте Постоянной Дислокации. — А там придётся решать именно боевые задачи. Так что тебе, Михаил, туда и ехать. Забирай молодую жену и отправляйся. Тем более, как я понимаю, ей в России будет спокойнее: там её фанатичные единоверцы вообще не появляются.

В общем, после двух недель отдыха на Солнцегорском водохранилище я три недели занимался бумажной работой по подготовке материальной базы будущего аналитического отдела, подбором кадров и написанием инструкций. А потом, когда Лора вернулась в Демидовск и мы въехали в выделенный ей правительством одноэтажный пятикомнатный домик на западной окраине города, улетел в Порто-Франко 'подтягивать хвосты': сдавать арендованный дом хозяину, грузить вещи в контейнер, договариваться об отправке его и обеих наших машин конвоем 'Русской Армии' до Демидовска. А ещё — прощаться с немногочисленными друзьями, остающимися в Порто-Франко.

Тунгус, как и Сармат, оставались в подчинении Баленко в городе. Глебу предлагали должность начальника оперативного отдела вместо уехавшего в ППД 'Тохаридзе', но он отказался, сославшись на то, что будет более полезен на своём нынешнем месте. Тем более, комплекс 'Козаченьки' вот-вот должен был заработать. Головко так и остался руководить контрразведкой, а поскольку бардак на Украине и её развал лишь нарастали, его работа была очень востребованной. Тем более, командующий карательными войсками в Донбассе генерал Наев постоянно выдавливал нацистские подразделения из зоны боевых действий, и их члены снова потянулись на Новую Землю.

У Володи Рогового с Люси тоже всё 'срослось'. Обаять её он сумел ещё в день их знакомства (ну, кое-какие подходы к симпатичной филиппинке я ему подсказал, ещё пока мы шли с пакетом продуктов к парикмахерской), а вскоре они и вовсе сняли общую квартиру большего размера. И встретила она 'дорогого дядюшку', когда я зашёл в 'Ножницы' попрощаться, с заметно округлившимся животиком.

По моему совету Юлдаш Латыпов не пожалел тысячи экю на обстоятельный разговор с сыном и настоял, чтобы тот переходил 'из-за ленточки' не через Базу 'Россия', а через 'Временную Базу приёма переселенцев в ПРА'.

— Уехать сюда, если ему не понравится, он всегда сумеет. Зато, если ты надумаешь, у тебя там уже будет 'запасной аэродром'. А в бывшем Московском Протекторате сейчас настоящий предпринимательский бум, только успевай крутиться, — объяснил я ситуацию.

В общем, полторы недели вертелся, как волчок, а когда решил все проблемы, улетел домой. Да, именно домой, поскольку мы с Лорой, наконец-то, обрели дом, и уже никуда больше не рвались. Пусть мне каждый день приходится мотаться за сто километров в ППД, но нам в здешней России нравится не меньше, чем на моём родном Урале. Дом наш мы уже выкупили, благодаря льготам, предусмотренным госслужащим высшего звена и кавалерам государственных наград, и теперь остаётся спокойно жить, работать, отдыхать...

Спокойно? Ну, как сказать...

В день описанного выше семейного диалога по приезду на службу Гиви вызвал меня в свой кабинет где сидел крепко сложенный мужчина в штатской одежде. Лет сорока пяти, русые волосы, серые глаза. 'Без особых примет', как говорят в соответствующих документах.

— Сергей Васильевич, как ты смотришь на возможность съездить в командировку? Не сегодня, конечно, к ней ещё подготовиться нужно. Но командировка очень важная, и мы, посоветовавшись с товарищами из госбезопасности, сошлись на твоей кандидатуре, — кивнул Толстых на гостя.

— Надо — значит надо! Если есть возможность хотя бы недельку подождать, то это вообще было бы здорово: у меня завтра вещи и машины из Порто-Франко прибывают. Далеко ехать-то?

— Вот в том, куда ехать, и есть главная загвоздка. Но Василий Григорьевич тебе объяснит. Не буду вам мешать, — поднялся Михаил и направился к выходу.

— Да, да! И позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили, пока мы не закончим.

Ни хрена себе! Чтобы руководителя филиала выставляли из собственного кабинета?!

— Вот вам документы, Сергей Васильевич, и прежде чем знакомиться, подпишитесь вот тут о том, что предупреждены об ответственности за разглашение сведений, к которым будете допущены.

Я пробежал глазами текст подписки и поставил подпись в нужной строчке.

— В общем, перед прочтением сжечь...

— Что-то в этом роде, — усмехнулся гэбэшник, продемонстрировав тем, что он с этой шуткой уже знаком. — Теперь можете открыть папку.

А я, развязав старомодные завязки, обнаружил под серой картонной обложкой небольшое сшитое досье с крупным красным штампом 'Особой важности' на первой странице.