| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Гертруда.
Довольно!
Гамлет.
С убогим "королем", — костюм шута из пестрых лоскутов.
Король шутов, — придворных дураков!
(Появляется призрак)
Гамлет.
Стражи небесные, спасите,
И сенью крыльев путь мой осените!
Что ваша милость хочет нам сказать?
Гертруда. (Глядя, как Гамлет начал разговаривать с воздухом).
Увы, безумие не думает ослабевать...
Гамлет.
Скажи, ужель пришел ты отчитать медлительного сына,
Что, с тьмою чередуясь, дни проходят мимо,
Но не исполнен страшный твой приказ?
Призрак.
Не забывай меня. Пришел на этот раз,
Чтоб заострить твое притупленное временем стремленье.
Но посмотри на матери испуг и изумленье.
У слабых духом — самые могучие сомнения в крови.
Ты поддержи ее, и с ней заговори.
Гамлет.
Миледи, все ль у вас в порядке?
Гертруда.
Увы! Из-за тебя порядка в недостатке.
Застывшим взглядом вперился ты в угол темный и пустой.
И говоришь, как будто с кем-то — сам с собой.
В глазах твоих мятежный дух, свирепостью объятый.
Волосья дыбом, — будто по тревоге поднялись солдаты.
Сынок, недуга пламя остуди терпенья хладом,
Ответь, — на что ты смотришь таким страшным взглядом?
Гамлет.
Я на него смотрю! Гляди, как бледен его вид!
Его обличье и судьба — в сочувствии и камень слезы источит.
(Призраку).
О, на меня не устремляй ты взгляд. Иначе я заплачу.
Размякну, и к суровым действиям стремление утрачу.
Не должно слезы вместо крови лить,
Тому, кто должен за отца сурово мстить.
Гертруда.
С кем ты вдруг начал говорить?
Гамлет.
А вам так трудно различить?
Ужель, — не видите его?
Гертруда.
Я вижу все. А там куда ты смотришь — ничего.
Гамлет.
И слух ваш ничего не уловил?
Гертруда.
Лишь только ты один и говорил.
(Призрак начинает уходить).
Гамлет.
Да посмотрите же туда! Там мой отец уходит!
В одежде той же, как носил он по своей обычной моде!
Смотрите — он же через дверь идет!
Гертруда.
В мозгу твоем фантом его живет.
Лишь бестелесное творение воображенья,
Искусно создано умом, что в бреде уж дошел до исступленья.
Гамлет.
Фантом? Мой пульс такой же ровный, как у вас.
Хотите испытаем? Повторю сейчас,
Все что до этого сказал; кто бредит — точно бы не смог.
Мать — лжи спасительной вы не пускайте на порог,
Как будто брежу я, а вы не виноваты.
Это как будто подорожника "заплата",
На язву, — вид уже не так и ужасает,
Но под листом все порча разъедает.
Раскайтесь в гнуси прошлой, избегайте гнуси что грядет,
Не удобряйте грех, — не то вы ужаснетесь, что взойдет.
Простите мать, мою мне добродетель,
Так времена суровы, Бог свидетель,
Что добродетель у греха принуждена прощения просить,
Коль соберется в мире грешном дело доброе свершить.
Гертруда.
О Гамлет, ты мне сердце расколол напополам!
Гамлет.
Так выкиньте плохую часть, — и с лучшей чище заживется вам.
Спокойной ночи, — и постель вы с дядей не делите.
Найдите добродетель, — иль хотя б ее изобразите.
Привычка — деспот, может к дьяволу все доброе пожрать,
Но коль ее к добру направить, — так и к доброму начнете привыкать.
Сегодня вечером коль сможете вы не блудить,
Так завтра еще проще будет блуд вам победить.
Так постепенно и погаснет нечестивый жар,
И сменит ряса покаянья грешный пеньюар.
Когда у Бога вы испросите прощенья,
Тогда и я спрошу у вас благословенья.
(Указывает на портрет Полония)
Как мне ни жаль, — но Небеса так пожелали.
Что им меня — а мной его — взаимно наказали.
Пришлось мне стать возмездья Божьего кнутом.
Убью ради добра, и Небесам я отчитаюсь в том.
Я должен быть жесток, чтоб добрым быть.
Все худо началось, и худшее придется пережить...
Да, матушка, еще одно я обрисую вам вчерне.
Гертруда.
Что же ты скажешь делать мне?
Гамлет.
(саркастически).
Конечно же не то, о чем я говорил досель.
Когда король затащит снова вас в постель,
За щеку вас распутно ущипнет,
И своей милой мышкой назовет,
Подарит пару грязных поцелуев,
Обгладит всю, от страсти обезумев,
Ему раскройте вы один секрет,
Что Гамлет вовсе не безумен, нет.
Но что безумно целеустремлен убить.
И как такое доброй королеве скрыть,
От мужа-жабы, от полночного нетопыря?
Нет, нужно разболтать, во все колокола звоня.
Побудьте в шкуре знаменитой обезьяны,
Что с древа, любопытством обуяна,
Смотрела за ловцом, что сети разложил,
И ловко возле них с гимнастикой кружил.
Решила обезьяна, что ловца ловчей,
Как он ушел, сама пошла крутиться меж сетей,
Запуталась, а он вернулся, и — недолог был,
Дубинкой хлоп! — очередной трофей добыл.
Гертруда.
Ты будь уверен, дышим мы чтоб говорить,
И без дыхания не можем жить,
Готова лучше перестать дышать,
Чем выдать твой секрет, и тем тебя предать.
Гамлет.
Меня шлют в Англию. Об этом вы слыхали?
Гертруда.
Увы. Решенье принято, — считай, тебя сослали.
Гамлет.
Готовят письма. Вручат их двоим моим друзьям по школе.
Которым доверяю — как гадюкам в поле.
У них мандат, — они должны меня сопровождать.
И там в какую-то ловушку передать.
Пусть так и будет; вызов принимаю, и не трушу.
Подходят тихой сапой? — Я на них же и обрушу!
Я ярдом ниже их траншеи подкопну,
Взорву заряд — пускай слетают на луну!
Как мило, коль судьба врагов-саперов встретиться ведет.
И два подкопа сходятся в единый ход.
(Глядит на Полония).
Вот этот дед ускорит сбор вещей, — теперь уеду раньше.
Ну ладно, оттащу кишки его подальше.
Спокойной ночи, мать... Советник-то курьезен:
Сейчас он стал так тих, так скрытен, так серьезен.
А был при жизни хитрым суетным треплом.
Пойдемте сэр... верней потащим вас, — да дело и с концом.
Спокойной ночи, мама.
Акт 4 Сцена 1.
(Входят Клавдий, Гертруда, Розенкранц и Гильденстерн).
Клавдий (Гертруде).
Вздыхаете вы тяжко, я причину не пойму.
Нельзя ли вздохи облачить в слова понятные уму?
И где ваш сын?
Гертруда.
Одну минуту, господин.
(Розенкранцу и Гильденстерну).
Позвольте мужу персональное вниманье уделить.
(Розенкранц и Гильденстерн выходят).
О лорд мой, — что пришлось мне этой ночью пережить!
Клавдий.
Что? Что Гертруда? Не молчите. Господом клянусь единым! —
Скажите толком. Ну?! Что с вашим сыном?
Гертруда.
Безумен — будто ветер с морем, силой меряться решили.
И беззаконном поединке — хаос бури породили:
Едва услышал шевеленье за ковром.
Как с криком "крыса" — ткнул туда клинком.
Не видя старика — в припадке бреда бил.
Беднягу старика — в один удар убил.
Клавдий.
О, злое дело!
А будь я там — мое пронзил бы тело...
Его свобода, — зря мы не чинили ей помех.
Теперь она угроза, и для вас, и для меня, — для всех.
И как теперь уладить это преступленье?..
Ведь нас и обвинят. Где, скажут, было ваше провиденье?
Вы почему безумца не держали на коротком поводке?
А мы, в любви к безумцу, — дали повод растянуть в руке.
Мы, словно обладатели болезни стыдной половой,
Скрывали от других, — хворь, развиваясь, приняла вид затяжной,
И добралась уже до самых сердцевин...
Куда ушел ваш сын?
Гертруда.
Не знаю, — тело старика он утащил.
Его безумье, — будто камень, что собою разум золота укрыл.
И как бывает в шахте, из-под камня золото блеснет.
Вот так и с ним: он тело тащит, и о том, что сделал — слезы льет...
Клавдий.
Он слезы льет?! Иди-ка спать, Гертруда!
Едва рассветные лучи увижу я отсюда,
Его я на корабль засажу, и вышлю прочь!
Лишь это нам уладить сможет все помочь.
Эй, Гильднстерн!
(Входят Розенкранц и Гильденстерн).
Друзья, у нас тревога.
Возможно, будет вам нужна подмога.
В безумье Гамлет старика Полония убил,
И из покоев королевы утащил.
Вы Гамлета найдя, достойно расспросите,
И тело старика в часовню принесите.
Не медлите, — чем дольше тело он таскает,
Тем больше чести дома убывает.
(Розенкранц и Гильденстерн выходят)
Теперь Гетруда, надо мудрых мне друзей созвать,
И с ними порешить, какую делу нам огласку дать.
Ведь сплетня, — будто выстрел пушки холостой,
Разносит так, что слышит весь народ честной.
И надо сделать, чтобы сплетня так звучала,
Чтобы злословье наше имя миновало.
Иди Гертруда, сможешь коль — найди во сне забвенье.
Моя ж душа полна тревоги и смятенья.
Акт 4, Сена 2.
Гамлет (себе, отряхивая руки).
Так, я надежно спрятал труп.
Розенкранц и Гильденстерн (за сценой).
Лорд Гамлет? Гамлет? Гамлет?
Гамлет. (себе).
О, вот и охотнички идут...
(Громко)
Что там за шум? Кто Гамлета зовет?
(Входят Розенкранц и Гильденстерн).
Гильденстерн, (Розенкранцу, тихо).
Будь аккуратен, вдруг он тоже нас за крыс сочтет?..
Розенкранц.
Милорд, скажите нам, куда вы дели тело,
Случайно умершего лорда-камергера?
Гамлет.
Смешал его я с прахом, ведь он прах и есть.
Розенкранц.
Скажите где? В часовню тело велено отнесть.
Гамлет.
Не верьте этому.
Розенкранц.
Не верить нам чему?
Гамлет.
Что я последую твоим призывам, а не разуменью своему.
Да и вообще, как губке может дать ответ сын короля?
Розенкранц.
Милорд... вы что, за губку принимаете меня?
Гамлет.
Да сэр, за губку — ведь так жадно ты стараешься впитать,
Все полномочия, награды, что король тебе изволит дать.
Но лучшая твоя услуга королю, — немного погоди, —
Тебя неумолимо ожидает впереди:
Подобно обезьяне, что до срока держит губку за щекой,
Как станет жарко, — так король сожмет тебя, и так уменьшит зной.
Ничего личного, — чтоб обезьяне жажду утолить,
Ей нужно досуха простую губку осушить.
Розенкранц.
Милорд, весьма туманны для меня ваш слова.
Гамлет.
Я рад, что в глупом ухе заплутала умная молва.
Розенкранц.
Милорд, отдайте тело, и идемте к королю; — так нам велел он.
Гамлет.
Богопомазанному королю держава — есть второе тело...
И значит — прежний наш король остался без обоих тел.
А нынешний — заполучить второе кое-как сумел.
Король — не более чем вещь на троне.
Гильдентсерн.
Король лишь вещь?.. Милорд, вы говорите о короне!
Гамлет.
Да ладно. Ну, веди меня к нему.
Хотя... а помнишь в детстве, мы играли "в гончих и лису"?
Лис водит — прячется, от гончих своры убегает...
А ну ребята,— кто меня поймает?!
(Гамлет со смехом убегает).
(Гильденстерн и Розенкранц бегут за ним)
Акт 4, Сена 3.
Клавдий.
Его послал найти, и тело ищут.
Опасно, что он на свободе рыщет.
И все же не могу я применить против него карающий закон.
Ведь у толпы наивной, — (этим все равно кого любить) — любимец он.
Эти болваны, в чем он виноват, через неделю позабудут,
А казнь любимца — вечность вспоминать мне будут.
Нет-нет, все нужно тихо-мирно, — будто про отъезд его,
Уже давно все было согласовано и решено,
А уж за морем... Хворь столь радикального размера,
Я излечу такой же радикальной мерой.
Входит Розенкранц.
Клавдий.
Ну, что имеешь мне сказать?
Розенкранц.
Где тело, нам не удалось узнать.
Клавдий.
А где этот... виновник всех волнений?
Розенкранц.
За дверью, взят под стражу, ваших ждет распоряжений.
Клавдий.
Вели ввести его сюда.
Розенкранц.
Введите лорда, господа!
Входит Гамлет, Гильденстерн, и стражи.
Клавдий.
Ну, Гамлет, где Полоний?
Гамлет.
За ужином. Стол щедр, но там не помешало б больше благовоний...
Клавдий.
За ужином? И как мертвец сподобится есть ужин?
Гамлет.
Не есть, — а будет съеден. Корм червям ведь тоже нужен.
Червь — император в пищевой цепи, по правде говоря.
Мы кормим скот, чтоб им кормить себя, — чтобы в итоге накормить червя.
Король-жирдяй, и нищий бедолага, вроде и не сыщешь столь же разных "блюд",
А вот поди-ка, — по итогу на единый "стол" их подают.
Клавдий. (Оборачивается к свите, показывает жестом на Гамлета, и разводит руками)
Увы! Увы...
Гамлет.
Вот червь ест короля. Бедняк его копает.
На удочки крючок, — и в воду отправляет.
Там рыба ест червя. Бедняк ее подсек.
Бедняк ту рыбу съел. А в рыбе — червячок.
Клавдий.
И что ты хочешь этим нам сказать?
Гамлет.
Лишь что король, у нищего в желудке может побывать.
И выйти, образом известным.
Пусть и для короля не очень лестным.
Клавдий (катая желваки).
Полоний где?
Гамлет.
Отправь посланца поискать средь ангелов, в небесной высоте.
А коль слуга не сыщет, сам смотри, — в местечке, где жара и сажа.
Но, впрочем, если через месяц не найдешь — так запашок тебе подскажет,
Когда пойдешь по лестнице на галерею.
Клавдий (слугам).
Бегом, — найдите там его скорее.
Гамлет. (Убегающим слугам).
Да вы не торопитесь, — он дождется!..
Клавдий
Теперь нам Гамлет, мер иных не остается,
О безопасности твоей заботясь, и скорбя,
Придется с быстротой пожара отослать тебя.
Корабль снаряжен, спутники готовы,
Скорей на борт, отдать швартовы, —
И в Англию.
Гамлет.
И в Англию?!
Клавдий.
Да Гамлет. И я молюсь, чтобы корабль твой скорей дошел.
Гамлет.
Ну... ладно. Ладно. Хорошо.
Клавдий.
Не может быть и лучше, для цели жизнь твою нам дорогую поберечь.
Гамлет.
Все наши цели, — святое Небо без труда из наших душ может извлечь.
Чтож, едем в Англию! Прощайте, дорогая мать.
Клавдий.
Твой любящий отец, (коль разницу ты можешь замечать).
Гамлет.
Нет — мать. Ведь мать с отцом — муж и жена.
А муж с женою — плоть одна.
И потому — вы моя мать.
Скорей же — в Англию мне отплывать!
(Гамлет выходит).
Клавдий (Гинденстерну и Розенкранцу).
За ним вы по пятам идите,
На борт подняться, как возможно скоро побудите,
Без проволочек! Письма вам уже вручил.
Прошу, поторопитесь, как вас никогда не торопил.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят).
Клавдий (себе).
Ну британец, — если мое тебе хоть что-то значит слово,
И что своею силой подтвердить его всегда могу сурово,
Поскольку шрамы у тебя еще свежи, не заросли,
Что датские мечи тебе в последней битве нанесли,
Ты моей просьбе из письма все должное воздашь,
Чтоб обеспечить и спасти мир хрупкий наш.
В письме, что я изволил компаньонам Гамлета вручить,
Простая просьба — Гамлета ты должен умертвить.
О, сделай так, британец! Он горячкой кровь мне отравляет!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
