Шинигами-ниндзя 2, часть 1

Нагато пропустил этап основания Акацки, почти сразу перейдя к трагедии.

— Наша наивность погубила Яхико, — говорил Нагато, полностью прошедший все этапы Боли.

Дальше Нагато поведал ту же историю, что разузнал Итачи и о которой сам Джирайя слышал лишь краем уха, имея основания посчитать тот день — последним в жизни трех своих учеников из Аме. Яхико совершил самоубийство, направив руку Нагато с кунаем прямо себе в сердце — чтоб наверняка.

— Это была вторая причина моей Боли... Я считал, что вырос, но на самом деле ничего не изменилось. Прямо как с моими родителями. Я понял, что найденный мной ответ ничего не стоит.

Захваченную Конан не собирались отпускать — сильная куноичи с редким Кеккей Генкай нарожает хороших пользователей чакры. И его самого намеревались устранить в любом случае. Тогда-то и была впервые призвана статуя Еретика "Кучиёсе: Гедо Мазо", оставившая в теле Нагато штыри синхронизации. Так родился Бог Пейн.

Вид деревянной человекоподобной статуи с десятью обрубками на спине о многом сказал мне.

— Вы — глупцы из Конохи, одурманенной миром... — Нагато презрительно резал правду-матку. — Плата за миссии идет в обеспечение войн. Несмотря на то, что жители Конохи прекрасно знают, какую роль играют в войне, они продолжают нести чушь о мире. Тот "мир", которым вы, обыватели великих стран, так наслаждаетесь, целиком построен на жертвах небольших стран, вроде нашей, — убежденно говорил непризнанный Каге и Бог. Наруто уже имел опыт путешествий и миссий в других странах, чтобы принимать эту горькую пилюлю. — Ваш "мир" для нас лишь жестокость. Просто проживая свою жизнь, люди причиняют боль другим, не осознавая этого. Пока люди существуют, ненависть будет существовать с ними бок о бок, — уверял Нагато. И это действительно так по отношению к ниндзя — ненормальная ситуация. Простые люди менее чувствительны и не столь агрессивны, многие склонны прощать, а главное — забывать. — На этой проклятой земле нет понятия истинного мира. Мечта Джирайи — иллюзия. Теперь, когда ты знаешь мою историю... Я хочу услышать ответ.

Я тоже этого желал. Мой собственный ответ до слияния, гм, с собой-Хачигеном, был маловразумителен. А теперь... Теперь же Наруто, сам того не ведая, ответил совершенно правильно...

— Возможно, ты прав... — хмурясь с раздирающей изнутри болью и словно за соломинку вцепившись в извлеченную из печати за пазухой самую первую книжку за авторством Джирайи. — Я согласен со всем, о чём ты говорил.

— Ясно...

— Теперь я могу вас понять. Но я всё равно не могу вас простить... Я всё ещё ненавижу вас, — честно выдавил из себя Наруто.

— Тогда пора с этим кончать... — самозваный бог подался вперед.

— Но... Эро-сеннин верил в меня и оставил мне это поручение...

Вера — вот ключ к миру.

— Поэтому я буду верить в то, во что верил эро-сеннин. Вот мой ответ. И поэтому... Я вас не убью, — уверенно сказал Наруто, несмотря на раздирающие его противоречия ума и сердца. Если б он знал, кто еще кого тут способен убить за те долгие минуты гендзюцу, которые Нагато усердно тратил на продуцирование чакры — в отличие от неопытного генина, обладающего мощью каге.

— Ясно... Значит — это твой ответ. Тогда... Как же мы?.. Хочешь сказать, мы должны просто сидеть без дела, доверив тебе принести мир?

"Не утрируй Нагато. Просто поверь, чтобы войти в состав команды, что исправит мир и станет пожинать всяких властелинов мира и кровавых тиранов, неизбежно порождаемых человеческой натурой", — хотел я сказать, но пока что промолчал.

— Не неси чушь!!! Как могу я по-прежнему верить в слова Джирайи-сэнсэя?! Истинного "Мира" не существует! Пока мы живем в этом проклятом мире, нам никогда его не знать! — Прокричал Нагато, вспоминающий о существовании человеческих эмоций.

На разные лады примерно то же самое вещали во множестве стран многие люди и в Гэнсэй Готея-13, который сотрудничал, помогая поставкой информации для свержения или разбираясь с нечестивыми практиками и сектами, время от времени возникающими, чтобы спалить проклятый мир в очистительном огне Ада. Этот мой довод вчера лишил Джирайю дара речи.

— Тогда... Я развею это проклятье, — заявил Наруто.

Правильно, я намерен тебя поддержать в этом. Твоя задача — умы и сердца людей, на мне — их души.

— Если настоящий мир существует. Я найду его, схвачу и никогда не отпущу. Я никогда не сдамся! — Провозгласил Наруто свой Путь Ниндзя. Он произнес это с жаром абсолютной уверенности в себе и своих силах достичь этого. В этом весь он...

Помнится, это я когда-то подарил рвущемуся к свету генину книжку "Непоколебимый дух — история ниндзя".

Нагато неосознанно проявил иллюзией память о Джирайе, задумавшимся о писательской деятельности, но не знавшим, с чего начать. Именно тогда мальчик с уникальным додзюцу произнес те слова, что легли в основу сюжетной линии. Риннеган показал детские мечты владельца в роли главного героя.

— Имя главного героя — Наруто!! Мое имя — это память об эро-сеннине! Поэтому я не могу сдаться, ведь это будет означать предательство той памяти! Я стану Хокаге! И тогда принесу мир в Аме! Верь в Меня!

Нагато растерялся, обвиснув.

— Я твой семпай... Я говорил ранее, что мы должны понимать друг друга, будучи учениками одного наставника. Это была лишь шутка... Но в тебе есть нечто... Ты напоминаешь меня самого в юношестве...

— Нагато... — Конан, как девушка, тонко чувствовала момент и эмоции своего детского приятеля. Они оба старше меня — оба могли иметь в детях поколение Наруто...

— Я не смог поверить в Джирайю. Нет... в себя. Но... Ты заронил надежду... Благодаря тебе я вернул веру в будущее. Я постараюсь... Поверить в тебя... Узумаки Наруто.

И отрёкшийся от своего ложного пути Узумаки Нагато вынул руки из сковывающих браслетов-передатчиков, чтобы сложить ручные печати.

— Гедо Ринне Тэнсэй но Дзюцу, — произнес он словесную формулу, помогающую создать форму техники.

— Нагато, ты!!! — Закричала Конан, узнав и протестуя решению.

— Все в порядке... Конан... — очень мягко успокоил ее Нагато. Привыкшая к спокойному уважению женщина давно не слышала в его сухом голосе подобные интонации — добрые эмоции. — Я решил сделать новый выбор... Выбор, от которого отказался уже очень давно...

— Что? Что это за техника?! — Воскликнул Наруто, выглядевший жалким и мокрым цыплёнком.

Конан поясняла про Гедо вне мира жизни и смерти, про власть риннегана, превосходящую жизнь и смерть. А я лицезрел своим додзюцу, как Нагато обратился ко все еще валяющимся в кратере трупам и через их кокушин призывал там Короля — целиком! Секунда в секунду... И точка фокуса межмирового жабьего телескопа "Томегане но Дзюцу" наконец-то переметнулась на Коноху — второй с острова тоже.

Всполошившегося Наруто успокоила Кацую, подтвердившая, что все погибшие со времени вторжения Пейна — ожили.

— Люди, которых я убил по прибытию в Коноху, всё ещё могут быть спасены. Это самое малое, что я могу сделать в искупление.

— Ты... — Наруто видел, как тело поседевшего Нагато высыхает прямо на глазах, словно Бог Времени быстро перематывал стрелки его личных часов. Оставались кожа да кости.

— Война несёт боль и смерть... — тужился говорить ниндзя, грохнувший всю свою чакру и жизненную силу. — Обеим сторонам раздора... Не воспринимая смерть близких... люди перестают осознавать, что и сами могут... умереть... Это особенно верно... в случае с твоим поколением... не знающим мировых войн... Люди пытаются найти смысл в смерти... Но всё... Что она на самом деле приносит... Это боль и ненависть...

Я уже хотел вмешаться, высказав ошибочность его сентенций о Смерти, но кандидат в команду белобрысых еще недоговорил:

— Бессмысленная смерть... Бесконечная ненависть... и неисцелимая боль... Это... Война... Наруто... Именно этому... Тебе отныне... Придется противостоять... Эта книга и ты... Всё так... словно кто-то... это намеренно подстроил... Нет... это... воля Истинного Бога... — умирающий не видел меня, но силу Жнеца Смерти давно ощущал за спиной. — Похоже, здесь моя роль подходит к концу... Наруто... Я верю... Что ты сможешь...

На этом я сделал Сюмпо и принял последний выдох умирающего, поймав за руку отлетающую душу, широко раскрывшую глаза — в удивленном узнавании. Мне не потребовалось избавляться от Кацую: в момент прекращения действия додзюцу, воскресившего всех до единого, выполнившая долг Цунаде свалилась в кому от полного чакраистощения, соответственно, ее призыв отменился. После отлета души от тела исчезли все кокушин — порвалась синхронизация с Гедо Мазо.

Я материализовался в Гэнсэй мигом позже понижающего перехода из сенкай в банкай.

— Это Воля Вакусэи, — для всех провозгласил я, отметив моментальную реакцию Конан, готовую сразу ответить агрессией на агрессию — и без просьб укрепившую бумажный барьер. И она не могла не заметить, что я держался левой рукой — за воздух. У выпучившего глаза Наруто ёкнуло сердце. — У планеты тоже есть Душа — и она Болит, — непререкаемо заявил я истину в последней инстанции. — А ты, Узумаки Наруто, только посмей у меня сдохнуть, не вернув в сердца всех людей Веру, Надежду и Любовь, — произношу на полном серьезе, тыкая в него перстом.

— К-какаши-сэн?.. — И впечатлительный Наруто свалился в обморок — сказалось изможденность.

Мы оба проводили взглядом падающую тушку подростка, а потом наши взоры встретились.

— Конан, известно о нечестивом воскрешении и явке за додзюцу. В связи с этим, я хочу узнать выбор вашего сердца, — произнес я, не давая намеков больше, чем нужно. Сама ситуация была не более абсурдна, чем побежденный Бог Пейн, поверивший в безусого мальчишку.

Повисла напряженная пауза. Застигнутая врасплох женщина лихорадочно соображала, внешне оставаясь почти тем же изваянием папье маше. По мимолетному взгляду на тощий скелет, я догадался:

— Я понял, — уважительно сообщаю, по-прежнему позиционируя себя как Силу, с большой буквы. — Прошу вас выслушать меня. Мм, как сторонний наблюдатель я заметил нюансы, с которыми уже встречался ранее. Спокойно припомните еще раз детские воспоминания. Детально восстановите в памяти обстановку до первой активации риннегана и в момент пробуждения на следующий день...

— Гендзюцу! — Цукуёми!

Оба почти одновременно сделали правильный вывод. Призывая к молчанию, я сжал руку призрака, незримого и неслышного для Конан.

— Верно. Я дам вам шансы. Поверьте и позвольте...

— Что вы хотите, Какаши-сан? — Напряженно спросила Конан, даже после потери командира не сгибающая плечи и готовая стойкой принять очередной удар судьбы — закалилась за десятки лет борьбы за существование.

— Уединенно помолиться за упокой. Поможете Наруто прийти в себя за стенкой? — Я кивнул в сторону внутренней, а не внешней.

— Хорошо... я понимаю... — вымученно ответила женщина, пережившая обоих своих парней. Лишь с Яхико она имела отношения, о которых Нагато знал и они тоже знали, что он знает...

— Я рад, — улыбаюсь я золочеными мангекё шаринганами с белым ободом вокруг зрачка и с белыми же линиями посередине трех прямых лезвий чёрного сюрикена. Если нюх занпакто не увял, то женщине приглянулись мои глазки. Значит, и Шизуне не устоит против их обаяния...

Подхватив листочками обморочного Наруто, Конан отошла в простенок, не спеша приводить ношу в чувство, но усадив нормально и обсушив.

"Кивните, если хотите вместе с Джирайей войти в мою команду шинигами-ниндзя", — заклинанием передал я душе предложение. Получив принципиальное согласие, Цепью Судьбы приковал к своей руке душу Нагато и оставил стоять и наблюдать, как из кресла достают его иссохшее тело, как берут под контроль техникой марионеток и заставляют показаться голову Короля. Потом я создал кидо стазиса и скальпелем чакры почти ровно ополовинил тело, охваченное зеленым свечением. Обе половинки по очереди побывали во рту королевского призыва, еле удержанного Мангекё Шаринганом — аж кровавые слёзы пошли и руку едва не вырвало. Однако удалось — получились два одинаковых трупа. Одинаковых, да не совсем. Hа удвоение риннегана Король забрал у меня много чакры и прорву рейрёку, едва не выбив в шикай. Но в точности даже он не смог повторить чужие органы познания мира. В правую бессердечную половину я пересадил подлинный левый риннеган Учиха Мадары. Еще раз закинул тело в пасть Короля, чтобы приживилось — не придраться. Сконцентрировавшись, я наклонился ко лбу, распевно зашептав формулы заклинаний.

"Хадо-96: Итто Касо" — простой клинок кремации. Кидо из разряда жертвенных, поскольку часть себя приносится в качестве катализатора реакции, чтобы гигантский наконечник огненной катаны убийственно поразил цель. Я же зацепил жертвенный образец из подложного тела: в случае изъятия глаза это будет означать, что жертвенная часть заберется от нового носителя додзюцу, в которого и будет направлено заклинание. Если вдруг атакующее кидо не сможет уничтожить цель в температуре миллиона солнц, то должно сработать высшее запечатывание. "Бакудо-96: Кейуджуроккей Какафумецу" — 96-ой капитолий огонь приостанавливающей печати разрушения. Ослабленная жертва пробьётся изнутри крестообразными лучами света, жидкое пламя саваном обволочёт цель и запечатает в материализующимся ежике из трех крестообразных и взаимно перпендикулярных пиковых крестов.

Левую половину тела, где сердце сохранилось в целости, я тоже положил в рот статуи Короля, отцепив душу от руки и чуть мотнул ему головой, дескать, полезай. Руку сильно припекло и отсушило — статуя забрала много чакры и прорву физической энергии — вместе с моим кидо. Когда Нагато вылез, я вымученно улыбнулся — идеальное возрождение. А про себя подумал, что этот Узумаки просто невероятный монстр, раз сумел оживить сотни убитых — удалённо!

На остатках сил в моём правом глазу крутанулся гипнотический узор калейдоскопа, помещая нас в "Цукуёми".

— Спокойно, Узумаки Нагато. Просто тут я хорошо научился регулировать время подобно Итачи, — успокаиваю чуть дернувшегося Нагато. — Вспомнились ощущения?

— Да... Что вам от меня нужно?.. — Несколько угрюмо спросил седой, как лунь. Он уже оценил переход в живое состояние, что-то новое узнав после посещения королевского рта.

Я поморщился на обращение. Ну хоть псевдо-богом не назвал прямо.

— Больше не вызывайте Гедо Мазо. Я вас телепортирую к Джирайе и своему отцу Сакумо. Вызовите для них Короля и влейтесь в команду, барьеры не покидайте и не разносите их, лучше укрепите против Зецу и Тоби. Напарники введут вас в курс дела. Передайте, что гомункул Зецу раскрыл мое инкогнито — я попался в его ловушку в Лесу Смерти.

— Гомункул? — Сухо уцепился бывший глава Акацки. То, что нужно — лидерский и управленческий опыт тайной и малочисленной организацией единомышленников. Но лишь в качестве советника — практикуемые им методы ни к биджу. Правда, Джирайя хороший разведчик и актёр, Сакумо взвешенный взломщик, а сам я не обладаю всеми лидерскими качествами.