Шинигами-ниндзя 2, часть 1

Собственно, раньше мне смешивать энергии и получать чакру помогал занпакто, потому всё казалось правильным — как у других. Мне просто ужасно повезло, что после смертельного ранения в очаг чакры моим лечением занималась превосходно обученная ирьёнин Като Шизуне: ее медицинская чакра стала шаблонной прослойкой, позволяющей мне легко генерировать ирьчакру. А благодаря еще не обузданному тогда Голоду Пустого я стал источником шизен — природной энергии, просторечно названной сенчакрой.

Собственно, отныне мне больше не придется так напрягаться и маяться с ниндзюцу: между духом и телом создана смазка — чакра. Моя собственная чакра Ушода Хачигена! Уникальная и отличающаяся, вернее, включающаяся в себя присущую Хатаке Какаши. Теперь я могу создавать внутри себя и высвобождать восемь типов энергий, характеризующихся дуализмом, как по смыслу, так и по соотношению духовное-материальное: смерть и созидание — рейрёку шинигами и чакра; разрушение и укрепление — рейрёку пустого и шизен (природная энергия); боль и благость — рейрёку грешника и ирьчакра; форма и наполнение — психическая энергия (сейшин) и физическая энергия (шинтай). Шинигами и занпакто. Душа и тело. Черно-белый символ дуализма Инь-Ян как зрачок Ринне Шарингана...

Когда каидо, перед "купанием" наложенное мной на самого себя, зафиксировало расчетные показатели предельно допустимого напряжения, то оно инициировало ультимативное запечатывание, моментально прекратив всякое высвобождение с неустранимым побочным эффектом — потерей сознания.

Последняя мысль возомнившего себя всевышним и устыдившегося Хачигена-Какаши заключалась в поиске отеческой души...

Глава 6 — Знакомство.

-...ясно... Похоже, ты прошел через много всего... — как всегда скромно заключил мой отец, глядя в свой костерчик, очерчивавший круг белого света во мраке Ринбо.

— Да, — соглашаюсь я, пребывая в умиротворении от того, что поведал историю Хатаке Какаши.

— И все же... Кто бы мог подумать, что мы оба умрем такими молодыми, — произнес Сакумо, подведя итог моей жизни на моменте боя с Забузой, на котором я остановился. — Хотя не такими молодыми, как твоя мама... — взгрустнул мужчина.

Лишь благодаря силе шинигами я отчетливо помню ее доброе лицо, нежный голос, мягкие руки...

— Чтобы не произошло, я знаю — ты сделал все возможное, папа, — ободрил я отца. — И я понимаю... Ты нарушил правила ради блага всех... — Теперь-то на своем примере я вижу, как извратили правду, чтобы за власть устранить конкурента, к этой самой власти совершенно не рвущегося. — Я горжусь тобой, — делюсь с ним своими искренними чувствами и прощением. Понял отца, еще когда послушался Обито и отправился спасать Рин, захваченную вражескими ниндзя. И всю жизнь потом старался найти золотую середину...

— Спасибо тебе... — вымолвил Сакумо, задержавшийся на перепутье из-за только в смерти осознанной вины перед любимым сынишкой, брошенным на произвол судьбы. Вот что значат стереотипы военного времени: раз чюнин, то взрослый.

— И тебе спасибо... — возвращаю сразу и за боготворимый пример для подражания, и за оказанную помощь после наступившего перенапряжения с выбросом моей бессознательной тушки неподалеку от его костерка, и за высказанное первым желание узнать историю моей жизни.

Какаши осознавал нелицеприятность недосказанности и двусмысленность положения. Я внутренне ободрял своего занпакто, помогая набраться мужества принять ответственность. Защищают не по указке — пример сутуло сидит слева. Ята но Кагами предполагает специализацию в кидо с экспертным каидо — идеальная связка для медика или бойца поддержки. Этот занпакто отражает инстинкты владельца, такие как самосохранение и защита потомства, устремления спасти родных, близких, пациентов. Чем сильнее эти чувства, тем атаку большей силы выдержит щит, прикрывая не только владельца, но и его группу или выбранную им персону. Максимальная самоотдача...

— Извини, папа... Как думаешь, этот щит подойдет к нашим танто? — Спрашиваю я, с замиранием сердца протягивая ему комплект из восьмиугольного предмета с парой кинжалов-близнецов по бокам от крепления — диаметр и длины идеально подходили. Сегодня — третье октября. Сакумо ровно месяц назад стукнул бы тридцатник, встреть он живым свое следующее день рождение. Символично... В том числе и то, что мне-Какаши в середине прошлого месяце исполнилось тридцать лет — сто тридцать пять мне-Хачигену.

Конечно Сакумо узнал внешний вид Хакко Чакра То — фамильное танто клана Хатаке. Два клинка, что были у меня в руках во время резонанса, звучали поистине чудесно. Оба превратились в шедевры, содержащие слепок моих сил в дайкай. Уникальное и грозное оружие не чета прежней реликвии, приобретавшей чрезвычайную остроту взамен крепкости. Сакумо вновь проявил сдержанное удивление, отметив неоспоримую разницу, оценить которую сходу не получится даже у мастера — только у дилетанта. Элитный шиноби прекрасно разбирался в оружии. Он успешно различил клинки, какой в момент единства находился у меня в правой руке, а какой в левой — это танто он взял обратным хватом, спрятав лезвие за щитком, бегло осмотренным последним и первым же закрепленным на предплечье. Сидящий Сакумо развел руки и подвигал так и эдак, балансируя ими в воздухе и примеряясь — оценивая.

— Хороши, — вынес Сакумо вердикт, очень уважительно обращаясь с уникальным комплектом. Если он и хотел вернуть фразу про гордость за сына, то мудро передумал говорить ее бездетному молодому человеку, чье великолепное наследство не перейдет следующему поколению. — Я одобряю твой выбор.

— А сам бы ты выбрал?.. — Направляю я на папу внимательный взгляд темных глаз Какаши, во все очи всматривающегося в такое родное лицо. Можно сказать, занпакто во внутреннем мире вплотную прильнул к окну наружу, вытеснив золотой оттенок радужки с самого начала встречи, по сути, являющейся стартом знакомства с Хатаке Сакумо.

Проницательный человек вновь удивился, различив скрытые смыслы, как того и требует одно из правил шиноби. Сакумо совсем иначе посмотрел на комплект из щита и двух танто. У одного была неудовлетворенной потребность защищать, у другого — атаковать. Сложносоставные занпакто — громадная редкость, но в данном случае и не надо всё так усложнять — танто можно будет запечатывать в щите.

— Да... — просто ответил Сакумо, заметив блики на щите и лезвиях, тоже обладающих определенной волей, вплавленной при резонансном возвышении. И этого его "да" было в том числе и на работу под командованием сына.

— Благодарю... — произношу, на полминуты оставляя витать продолжение "за веру тогда и сейчас". — В последнее время я сам не соблюдаю и других склоняю нарушать строгое правило о том, каким беспристрастным обязан быть шинигами... — признаваясь в правонарушениях, я попросил Какаши "отлипнуть от окна", чтобы темная радужка вернула себе цвет золота, выгодно подчеркивающего серовато-серебряный цвет волос, что должно понравиться Шизуне. Если она все еще помнит меня, простила и ждет...

— Ками-сама!.. — Пораженно раскрывший глаза Сакумо все же не сдержал приглушенный возглас. Интуитивно ощущаемая им родственность душ — пропала, словно и не сын явился на огонёк, а невесть кто.

— В каждом из нас, — мудро улыбаюсь в ответ, сохраняя и сберегая сыновью и отеческую любовь как свое величайшее сокровище. Несмотря на всякие посторонние и эмоциональные мысли, несмотря на окружающее нас мрачное могильное измерение, с отцом мне здесь и сейчас как-то спокойно — уютно я бы даже сказал. — В каждой частице, какой бы она ни была, — я слегка кивнул на горящие дрова.

— Во истину, — благоговейно вымолвил Сакумо, скромно потупившись. Имеющий потенциал рейрёку уровня младшего офицера примерно оценил духовную силу рядом сидящего шинигами.

Следующие несколько минут лишь пламя двигалось и грело, напоминая о жизни былой и грядущей. Ята но Кагами вновь примагнитил взор Сакумо, пытающегося рассмотреть только ему одному видимое отражение.

— Сакумо... Пора знакомиться с другими кандидатами и входить в курс дела, — вынужденно говорю, нехотя поднимаясь с бесцветного камня у рыжего костерка. Намеренно обратился двусмысленно, предоставив отцу выбор обращения:

— Ведите, Шинигами-тайчо... — коротко согласился выдающийся ниндзя, поднимаясь следом. Я скосил взгляд на огонек, и отец пояснил: — Огонь в ночи обещает приют у камилька.

Поклоном он выразил свою благодарность месту, не им организованному. В очередной раз у меня высветилась мысль об отсутствии соответствия Ринбо с измерениями под контролем Короля Душ. Вероятнее всего это объясняется моим ограниченным, лейтенантским допуском к информации сообщества и организации.

Отойдя от трех могильных камней в сторону от гротескного кладбища подле реально существующего близь Конохи, я под внимательным взором Сакумо одновременно выщелкнул пару бабочек "Бакудо-92: Джигокучо" — наши проводницы. Однако легшая в основу рейрёку грешников да влияние моего Кеккей Генкай Хоно породили реально адских бабочек с пламенными крыльями, от каждого взмаха которых веяло мурашками, а грешный свет, падая на открытые участки кожи, вызывал ноющую боль и зуд.

А дальше... Здесь если кто-то где-то и строил врата, проникающие миры, то мои методы работы с Сенкаймон всё равно бестолковы. Врата Ада недоступны. Оставалось воспользоваться способностью открывать Гарганту, в классическом случае являющуюся путем из Уэко Мундо или туда — связь с домашним миром заложена в самой природе Пустых. Поскольку такого ориентира у меня нет, то я воссоздал "Бакудо-95: Кейкаиджи" — обряд связывания миров. Универсальное заклинание, поддержанное способностью к путешествия в межмировом пространстве, в свое время либо сжигалось тюремной средой, либо утыкалось в мой же барьер отрицания. После длинного повествования о своей безотцовщине я достаточно оклемался для оперирования магией; настало время практической апробации разработок, некогда сделанных ради побега из бутылочного узилища:

— Моя правая рука — это камень, что соединяет миры. Моя левая рука — это перо, что связывает реальность. Черноволосый пастырь повешен над могилой. Слоистые облака идут, и я сбиваю ибиса. Бакудо-95: Кейкаиджи!

Под внимательным взором я читал словесную формулу, до белых костяшек сжимая кулаки, вытянутые вперед по ширине плеч. Сперва между ними образовалась черно-фиолетовая линия, несколько слов подряд болтавшаяся аки взбесившаяся кардиограмма. Потом перед моим лицом распахнулось дрожащее веко, открыв неровное око в беснующийся хаос энергий и частиц между мирами. Создалось начало туннеля, подобное кротовой норе. В конце я развернул объятые силой кулаки и раскрыл их ладонями друг к другу, тем самым образовывая часть стены со створками привычных и даже в этом мире во многих домах традиционных раздвижных дверей одо — вслед за взмахами рук они разъехались в стороны. Последним жестом магического обряда стало приподнимание носков стоп и резкое опускание с высвобождением чистой оранжевой рейрёку шинигами, образовавшей порожек и ленту дорожки, которая под вылетевшими на путь джигокучо расцветилась пугающими огненно-антрацитовыми разводами.

— Прошу за мной, — оборачиваюсь к Сакумо, смотревшего за действом цепким взглядом и коротким кивком подтвердившего просьбу следования. Он выбрал дистанцию в два шага за моим правым плечом, избирая роль заместителя.

Странные ощущения — быть командиром отца, с которым стал ровесником — считая сроки жизни людьми в Гэнсэе. Я бы предпочел избежать этих чувств и мыслей, не говоря уже о занпакто. Однако лишь семейные узы способны навязать необходимую и достаточную степень контроля над вероятной командой шинигами — костяка будущей организации. Эти невеселые думы отвлекали от пути и заглушали восприятие бурлящего хаоса энергий, в колоссальном объеме недавно запечатанных на моем лбу. Если кто и прибыл по мою душу, то в возникшей на том месте путанице придется напрячься, чтобы выяснить детали перехода с энергетическим опустошением окружающего межмирового пространства. К слову, помимо прочих целей я подтвердил: разделение ментальной и энергетической составляющих возвращает души получившихся Чистых в круг человеческих воплощений. Вероятно, именно эти "заготовки" становятся теми самыми духовными сущностями, что летят на Духовные Маяки, зажженные душами внутри душ — в Чистом Мире могут развиваться беременности.

Бабочки-проводницы проложили маршрут точно к цели.

— Мы выйдем на грешную землю, Сакумо. Обратитесь к Ята но Кагами за защитой от болезненных ощущений, — прокомментировал я во время остановки у границы Ада для формирования врат.

Но я никак не ожидал того, что увижу за раскрывшимися панелями одо: сидя покачивающийся Джирайя то ли тесно прижимал к себе, то ли опирался на такого же в стельку пьяного Итачи.

— Ка-ампай!.. — Раздалось на два голоса. И струя из наклоненной бутылочки с огненным напитком сама разделялась пополам, вливаясь в почти синхронно раззявленные рты.

— Ик! Гха!..

Окосевший Итачи икнул и поперхнулся, разбрызгав веер горящих капель, привлекших живейшее внимание обеих адских бабочек, первыми выпорхнувших из-за дверей межмирового перехода. Наверняка Учиха обомлел от вида открывшегося портала с двумя визитерами с похожими лицами, прическа и чисто белый цвет волос второго живо напоминали таковые у его собутыльника.

— Кья! Я ж тебя за бабами посылал, Какаши-ши, — тем временем с плаксивой выразительностью обратился подвыпивший Джирайя, используя один из вариантов суффикса "си", который применяется для официального обращения к незнакомцу и который отчасти созвучен с первым слогом слова "шинигами". У меня дернулось веко левого глаза, а правое придавило взгляд подобно наковальне. — А ты кого привел, ик?

— Пора трезветь, — припечатал я, придавив реяцу. — Джирайя. Итачи. Сакумо, — представил я каждого, намеренно упустив фамилии. — Знакомьтесь, напарники. Сакумо, ваш двойной день рождения логичнее справить вечером, а с возрождением Итачи всё сложно. Я в Коноху, вернусь к вам через несколько часов.

— Так точно, Шинигами-тайчо, — нейтрально ответил Сакумо, едва удержавшийся на ногах.

Развернувшись, я скрылся за сомкнувшимися панелями всё еще действующего кидо межмировых перемещений. Сосредоточенно отсек старую дорожку, обнулил и задал новое место назначения, отработанно выщелкнув стеклянную джигокучо с черно-огненными всполохами-пёрышками на прозрачных крыльях: Гэнсэй, Конохагакуре, одеревеневший клон Сенджу Тобирамы в его тайной лаборатории. Обладая соответствующим ключом к фуин-защите, я всё же основательно попотел, прежде чем сумел проникнуть в защищенную, а главное частично уплотненную область, не потревожив сигнализацию с функцией адаптивности из-за привязки к псевдо-живому дереву посреди секретной лаборатории. Даже перестраховался тем, что рассеял бабочку, на перемещение или регистрацию коей за три-то года должны были настроить охранные системы резиденции Хокаге, по крайней мере, ирьёнины достаточное количество старых мастеров вернули в строй, чтобы суметь с их помощью осуществить подобную разработку.