— Главное, принял. И знаешь, Зита... если ты его хорошо, очень хорошо попросишь...он и тебя примет. Есть в тебе некое очарование, умеешь воздействовать на мужчин. Только просить надо очень хорошо, поняла? Но ради будущего и не такое сделаешь, верно? Категорийная школа стоит некоторых унижений!

И подруга пристально уставилась на нее. Зита подумала. Конечно, она поняла намеки Лены. "Некоторые унижения" в устах абсолютно бесстыжей танцовщицы звучали угрожающе. Но — категорийная школа, путевка в счастливое будущее, тут она права...

— Лена, я не могу, — подумав, сообщила она.

Подружка поморгала и уставилась неверяще.

— Я влюбилась, — беспомощно призналась Зита. — А в категорийную школу перейду — мы встречаться не сможем.

— Дура! — взвыла Лена.

Она согласно кивнула. Ну, дура. Ну, так получилось.

— Кто? — с жадным интересом спросила Лена.

— Не скажу.

— Да я сама сейчас догадаюсь! Твой телохран, Виталий-Спецназ, да? Тогда второй, этот...

— Леша-гад, — улыбнулась она. — Нет.

— Тогда Сергей-свисток, судья ваш футбольный!

— Лена, он в девятом классе!

— Согласна, маленький еще... Сергей-каратист, главный школьный штурмовик! Нет? А я бы влюбилась, будь дурой, как ты! Парниша ничего такой, и вообще за штурмовиками сейчас сила... Санька, водитель буса с вашего маршрута, ты с ним так мило чирикаешь... не, весь выпускной класс! Они ж тебя тискают на переменах, как плюшевую куклу!

Лена подождала признания и недовольно поджала пухленькие губы.

— У тебя полгорода в друзьях, не догадаюсь, — сдалась она неохотно. — Но ты дура. Ох и дура! Малолетняя! Пойми, второй раз такой момент не подвернется, понимаешь? Ты мечтала вырваться из номерного города? Мечтала! А категорийная школа — это же связи! С твоим умением заводить знакомства ты бы... ох и дура!

— А я вырвусь, — улыбнулась она. — Без категорийной школы.

Лена недоверчиво покачала головой.

— Прощай, подруга, — сказала она. — Я сейчас налево, в категорийную школу и наверх, а тебе же направо, в общую и вниз?

— И не надейся! — улыбнулась Зита. — Мы еще встретимся.

— Дура. Озабоченная. И чего я тебя люблю? — вздохнула Лена и ушла в свою новую райскую жизнь.

Зита помахала ей вослед ладошкой и отправилась домой. Дел, как всегда, накопилось вагон с тележкой, а времени — хоть у ночи занимай.

С афиши кинотеатра ее спину проводил равнодушный прицел крупнокалиберной винтовки, и на мгновение она почувствовала холодный ветерок между лопаток. "Снайпера", нашумевшее открытие этого года. Про войну.

Шаг пятый

Детство летело, неслось на всех крыльях в светлое будущее. Пятый класс оказался неожиданно дружелюбным, учиться в нем — одно удовольствие. Еще бы, после всех отборов выяснилось, что в головной попала практически половина ее родного класса из началки! Она предполагала, что это ее влияние, и тайно гордилась. Удачную команду получилось создать, не рассыпалась, не предала идеалы, даже будучи разобщенной на годы!

Еще она всерьез увлеклась, как говаривали во времена прадеда, дизайном одежды. Очень ей понравилось расцвечивать окружающую жизнь в радостные цвета. Помогла в начинании, как ни странно, мама. Вздорная, вспыльчивая, категоричная мама. Крайне несправедливая к нелюбимой дочери. И тем не менее — помогла. Выслушала, фыркнула, но извернулась, нашла где-то у кого-то левые средства и закупила Зите инструменты и расходники. Даже универсальную швейную машинку умудрилась достать, производства местного завода "Реактивные системы". Барахло, как и основная продукция заводчан, тем не менее уже можно шить. И она шила, кроила, выдумывала! Ходила по улицам Копейки и представляла, как было б здорово, если б все жители носили ее солнечные наряды. Тогда бы зло хоть чуточку, но отступило из окружающей действительности.

А еще ей по-прежнему страстно хотелось, чтобы городские купола разрисовали яркими прозрачными цветами. И чтобы в городе всегда было тепло. И чтоб цветы на улицах росли. Это же так просто и так мало, когда рядом АЭС невообразимой мощности! Но — увы.

Еще она танцевала, как и прежде. Тайком от всех в свое и только свое удовольствие. Может, еще бы для Андрюшки станцевала, но где он? Снова пропал в своем десантно-диверсионном аду.

И музыкой она занималась, и даже учиться успевала. И... и страшные события лета ушли в глубину памяти, затерлись, словно и не было их в реальности, а так... придумались, померещились. И заблестело, зазвенело дружеским смехом настоящее детство.

Лена, вроде бы вполне счастливая в своей категорийной школе, тем не менее заглядывала в старую при любой возможности. Вот и сейчас: по всем каналам звучит уверенный голос лидера нации, зачитывающего традиционную ноябрьскую речь, Зита с преподавателем бьются над техникой игры на клавишных, и Лена тут же, рассеянно брякает инструментами. Прибежала, как только закончились занятия в категорийке.

— А у вас какой интернет? — полюбопытствовала она, пристраиваясь около пианино.

— У Виталия Сергеевича нет интернета, ссыльным запрещено, — сказала Зита и укоризненно поглядела на подругу. Ну зачем лишний раз напоминать человеку о его неприятном положении?

— И не нужен, — усмехнулся учитель. — Десять лет назад сам подписался под обращением на запрет свободного интернета. Лена, не умеешь играть, не расстраивай попусту инструмент.

Лена лукаво улыбнулась, коснулась клавиш. По студии поплыла легкая, щемящая мелодия. Трек из культового фильма "Пограничники". Про попаданцев, про войну.

— В нашей школе ансамбль лучше! — похвасталась она. — А... если б знали, что революция вот так для вас повернется — подписали бы?

— Я и сейчас подпишу, еще раз, — пожал плечами учитель. — Потому что свободный интернет — страшное зло. Квинтэссенция инстинктов толпы, многократно усиленная новостными агрегаторами.

— А в моей школе свободный интернет! — снова похвасталась Лена.

— Свободный интернет противоречит принципам социализма, — тихо, но непреклонно произнесла Зита. — И вообще свобода, если по большому счету.

И подружка, и учитель уставились на нее с изумлением.

— Что ты видишь в свободном интернете? — пробормотала Зита. — Не отвечай, так скажу. Кровавые аварии, видеостранички гламурной жизни, наводнения, взрывы, преступления. Еще пустые и неважные новости. Ты выложишь в сеть гениальную музыку, но она никогда не попадет в топ новостей, не пробьется к массовому потребителю. А видео, как крокодил откусывает голову неосторожному ныряльщику — пробьется. При свободном интернете все заглушает вопль толпы. Пусть лучше вернутся времена подцензурных газет и толстых журналов.

— Угадала, — озадаченно сказала Лена. — Было про крокодила! А интересные у вас музыкальные занятия...

— Потому что преподаватель необыкновенный, — не сдержалась и засияла Зита. — Гениальный музыкант, первый призыв Ферра, один из тех, без кого революция не состоялась бы! Бесконечно умный, талантливый, бесконечно честный мужчина!

— Ого! — восхищенно сказала Лена.

— Потому что ученица необыкновенная, — мягко улыбнулся Виталий Сергеевич. — Не сломленная тюрьмой номерного города, огненная танцовщица, жизнерадостная, добрая, любящая и любимая... волшебно умная, красивая, поразительно храбрая девочка... принцесса, пришедшая со звезд...

— Ого! — озадаченно сказала Лена.

— ... не отступившая перед вооруженными убийцами...

— Я им головы оторву за болтливость! — серьезно пообещала Зита.

— Они случайно! — вступился учитель. — И только мне. Я попросил их беречь тебя, ну, они и...

— И мне, и мне расскажите! — запрыгала Лена.

Они оценивающе посмотрели на возбужденную балеринку — и одинаково широко заулыбались.

— Ох вы оба и... — Лена вдруг прикрыла ладошкой рот и уставилась на подружку диким взглядом.

— А ну-ка пойдем! — деловито пропыхтела она и потащила Зиту на выход. — Пойдем-пойдем, все, что нельзя, ты уже сделала!

Зита только и успела, что помахать учителю на прощание.

— Это он?! — страшным шепотом возопила Лена, едва выйдя из школы.

Зита беспомощно развела руками.

— Учитель, да еще ссыльный, и старый, и некрасивый аж жуть! Зита, ты...

Лена замялась, подбирая выражения поматернее.

— Ты необыкновенная девочка! — заключила она с нервным смешком. — Так. Он действительно гениальный музыкант?

— Композитор, — просто сказала Зита. — Мелодию, которую ты играла, написал он.

— Музыку к "Пограничникам?! Да он тогда должен орденоносцем быть, и не в Копейке, а...

— А он орденоносец. Он из "соколов Ферра", их сейчас... убирают из жизни. Виталий Сергеевич — один из последних. Может быть, и последний.

— Тогда да, немножко тебя понимаю. У меня самой от музыки из "Пограничников" мороз по коже... а скажи-ка, необыкновенная девочка, ты осознаешь, чем он с тобой рискует?

— Я по закону сама несу ответственность за поступки с двенадцати лет...

— Дура, — с удовольствием сказала Лена. — Необыкновенная! Он политический! А знаешь, что в первую очередь стараются сделать с политическими? Ловят на уголовке, чтоб даже память о них смешать с грязью. Кстати, всегда так делали. И тут ты, вся такая необыкновенная — готовое обвинение в педофилии. Его в североленские поселения из-за тебя закатают и там убьют!

— Я знаю, — тихо сказала Зита. — И он знает.

Лена помолчала, потом протяжно выдохнула.

— Значит, так: желаешь счастья любимому мужчине — все встречи в школе прекратить! У вас чувства крупными буквами на лицах прописаны, спалитесь. Но вообще вы феноменальные дураки, выбрали же время... пять лет подождать не могла?! С меня пример бери, повторяю, с меня! Дура. Так... в городе вам встречаться тоже нельзя, тут в каждом дворе надзиратель и на каждом углу камера. Так что, если друг без друга никак, топайте на природу, обязательно поодиночке и разными ходами. Там, конечно, егеря ГБ, но их хотя бы не так много... Поняла?

Зита задумчиво смотрела на подругу и представляла:

(Она стояла перед ним бледная и решительная.

— Виталий Сергеевич, я буду ждать вас в роще над рекой!

— Через пять лет, Зита, можно? — учитель смотрел весело и дружелюбно. — Через пять лет мы встретимся в роще над рекой, и ты познакомишь меня со своим избранником — молодым и, несомненно, очень достойным человеком. Хорошо?

— Хорошо, — прошептала она и убежала, чтоб дома всю ночь рыдать и лить в подушку слезы...

Она стояла перед ним бледная и смущенная.

— ... в роще над рекой? — грустно улыбнулся учитель. — Я приду, Зита. Приду туда, куда позовешь. Но — дальше что? Ты же умная девочка, Зита, очень умная. Дальше — что?

— Ничего, — прошептала она онемевшими губами и ушла, чтоб всю ночь рыдать в подушку...

Он стоял перед ней бледный и решительный.

— ... в роще над рекой? — она старалась не встречаться с ним глазами. — Приду.

И пришла, чтоб потом всю ночь рыдать и лить слезы в подушку...)

— Виталий Сергеевич не имеет права на выход из города, — прошептала она. — Он ссыльный.

— Тем лучше! — отрезала Лена. — Значит, никто не заподозрит. Он что, не знает ходов? Тоже мне, ссыльный. Ладно, слушай сюда, поделюсь собственными наработками...

И Лена четко, ясно и подробно изложила схему тайных встреч, с готовыми тайниками для обмена сообщениями, вариантами выхода из города, условными фразами и методами проверок.

— Ты в балетной школе учишься или в закрытом училище ГБ? — не сдержала удивления Зита.

— А, это наследственное! — небрежно отмахнулась Лена. — Кстати, за нами слежка.

Лена цепко ухватила подружку, готовую обернуться, и потащила за собой.

— Провожу-ка я тебя до дома, — деловито решила она. — Заодно посмотрю, кто это такой деловой да наглый, что совсем не прячется. Вот тебе то, о чем только что говорили. Доцеловалась с Виталием своим Сергеевичем под камерами, дура... или ты сама куда-то влезла, а? Что вы там говорили, да не договорили про убийц?

— Ну куда может влезть школьница? — слабо воспротивилась Зита. — Я просто девочка, просто живу.

— Эх, вот где наивная простота кроется! Понятно, почему мужчины вокруг тебя хороводом: видят дурочку!

Зита невольно улыбнулась: в поисках тайн там, где их нет, Лена была неутомима и изобретательна.

-=-=

— Курсанты Иркутского диверсионного, номерной факультет? Какой курс?

— Второй, — ответила девушка невзрачного вида.

— Первая практика, значит. Принимайте клиента, вот он, на мониторе-онлайн. Шебалин Виталий Сергеевич, "сокол Ферра". Политический ссыльный. Но у нас принято решение политические дела закрывать, мы же не латиноамериканская диктатура, следовательно, ваша задача состоит в том, чтобы его политическую статью заменить на уголовную.

— Рядом с ним девочки.

— О, педофилия подойдет! — обрадовался офицер ГБ. — Ее любому педагогу можно прилепить! Ознакомьтесь с делом и вперед, в каменные джунгли подкупольного города!

— Как с девочкой? Вывести за рамки?

— Зачем? Действуем в правовом поле, у нас же не латиноамериканская диктатура. Если что было, пусть отвечает по закону.

Офицер ГБ ободряюще похлопал курсантку по плечу, равнодушно глянул на монитор, на смутную фигуру девочки, которой фактически подписал страшный приговор, и вышел из операторской наблюдателей-онлайн.

-=-=

— Пиф-паф! — Лена кинула ножик в настенную мишень, промахнулась, и железка со звоном упала на пол. — Ну что грустишь, девочка? Посмотри: жизнь замечательна!

Зита с кровати посмотрела на себя в зеркало. Из глубины стекла на нее глянула не девочка — девушка. Бледное спокойное лицо, тонкие руки, хрупкие ключицы — и отчетливая грудь под ночной рубашкой. Темные волосы, темные глаза. Персидская княжна во всем великолепии, знаменитая южная кровь, раннее взросление, будь оно неладно. За полгода она стремительно выросла — и схлопотала хроническую усталость. Рост организма требовал много сил, а еще приходилось отлично учиться, тянуть домашнее хозяйство и заниматься десятками личных дел. Иное дело Лена: растет, как положено двенадцатилетней девочке, порхает по жизни изящной танцовщицей, кроме балета и учебы абы как никаких забот. Ишь как собственными ножками любуется, то на пальчики приподнимется, то отставит как бы невзначай.

— От тебя несет дорогими духами, — заметила Зита с кровати. — Косяк верни на место, это не метательный нож, а рабочий, для резьбы по дереву и коже. Метательные Андрюша в училище увез.

— Духи? — Лена недоуменно принюхалась. — А! Это на меня одноклассница брызнула, так, по знакомству!

И девочка беззаботно крутнула фуэте.

— И колготки "металлик" от одноклассницы?

— Ну... я же говорю — жизнь замечательна! — Лена перестала вертеться и уставилась на подругу. — Зита, тебя не узнать. У тебя нос и так длинный, а ты его еще и повесила. Это некрасиво! Что произошло? Такая таинственная, ну хоть раз поделись секретами, облегчи свою душу и удовлетвори пламень моего любопытства!

— Тренируешься на десяточку по ораторскому искусству? — бледно улыбнулась Зита. — Ничего не случилось, честно. Просто устала.