Взмах веера

Клант зарычал и вскочил, нависая над столом:

— Рэнд.

— Клант, я не понимаю, почему ты бесишься? Неужели ты думал, что она всю жизнь будет тебя ждать? А теперь, когда вдруг ты решил обратить на нее внимание... Ох, неужели ты думаешь, что, наблюдая всю эту череду твоих любовниц, она позволит тебе еще раз растоптать ее жизнь?

— Я не собираюсь этого делать, — выдохнул Клант. — Когда это я растоптал ее жизнь?

Рэнд наклонил голову и мрачно посмотрел на брата, давая понять, что тот и без подсказок знает ответ.

— Даже если и так... — вздохнул Клант. — Сейчас все иначе.

— И только поэтому она должна тебе верить? — удивился Рэнд. — Думаю, пока она не видит разницы между собой и всеми остальными твоими любовницами.

— Но я... — Клант не смог договорить, вдруг поняв, что никогда и никому не признавался в одном чувстве.

— Вот именно, — кивнул Рэнд, правильно расценив поведение брата. — Ты. Но ты не удосужился ей об этом сказать.

* * *

Кириа осторожно отступила от неплотно прикрытых дверей и беззвучно хмыкнула. Девушка могла еще долго вслушиваться в разговор братьев, но все, что могла, она уже узнала. Порадовавшись, что не сменила узкие сапожки для верховой езды на обычные туфли, легарда спиной отступила от двери и медленно двинулась прочь, напряженно прислушиваясь. В этом не было особой надобности, Клант и Рэнд не услышали ее приближения в первый раз и даже не заметили, что дверь кто-то приоткрыл.

Кириа с облегчением растворила дверь в конце коридора и поспешила прочь, будто за ней гнались чудовища. Сначала она думала пойти к матери, но тут же образумилась, сообразив, что Элеонора попытается вмешаться и призвать всех к ответу, а ни братья, ни Эмма не простят девушке этого даже через триста лет.

— Хотя к тому моменту я уже буду старой легардой и не смогу удержать в голове достаточно много воспоминаний, — фыркнула она, надеясь унять дрожь.

Услышанное жгло затылок и скулы, будто кто-то приложил к коже лед.

Еще немного подумав, девушка направилась в библиотеку. Как она и ожидала, на одном из верхних уровней на полускрытом тенью диванчике восседала бабушка, сладко потягивая мундштук. Коричневый кончик сигары то и дело вспыхивал алым, а вокруг королевы клубился едкий дым.

Кириа ненавидела эту странную любовь Клео к курению, но любовь к бабушке позволяла ей терпеть чужую слабость.

— В чем дело? — королева вздернула бровь так высоко, что та исчезла за складками цветастого тюрбана.

— Я кое-что узнала, — стараясь подавить напряжение в голосе, пробормотала девушка и уселась на подставку для ног, проигнорированную королевой.

— И что же? — вяло поинтересовалась королева и глубоко затянулась, после чего откинула голову назад.

— Это касается Эммы и... Кланта.

— Ты о том, что она его любит и никогда этого не скрывала? — уточнила Клео. — Или о том, что мой внук наконец-то понял, что сам давно в нее влюбился?

— Бабушка, ты знала?! — воскликнула девушка и подпрыгнула, но тут же зажала рот рукой, заметив, как королева поморщилась. — Но как?

— Это было заметно. Всегда, — пожилая женщина стряхнула пепел и на миг замерла, прищурив глаза: — У Эммы сразу. Девочка мне всегда нравилась. Смелая. Она не побоялась сразу признаться себе, хоть в таком возрасте еще мало что могла понять. А вот Клант... Он просто не мог понять, что она сама заставила его полюбить себя. Он стал ее, хоть и не признает этого даже сейчас.

— О чем ты? — удивилась Кириа.

— Вспомни, — хмыкнула королева, — если ей нужен был друг — Клант был другом. Ей требовался наставник — Клант не стал кого-то искать, а сам начал ее учить магии. Сам того не подозревая, он всегда кружил возле нее, когда Эмма была в Лессе. Она проводила с киашьяром больше времени, чем с сестрой.

Кириа удивленно ахнула, поняв, что бабушка права и едва различимо пробормотала:

— И он стал другой в последние годы. Я только теперь это поняла, когда ты сказала! Он ведь изменился, хоть маска осталась прежней.

— Раньше он был чуть более беспечным, — согласилась Клео. — Ну и... он постоянно пропадает. Его не бывает месяцами, неделями. Потом объявляется.

— Он ищет следы изгнанных, — не согласилось легарда.

— Всегда?

В голосе пожилой женщины Кириа услышала смех, словно та хотела ей что-то сказать, но давала возможность догадаться.

— Бабушка!

— Однажды он просто решил, что должен быть для нее хорошим старшим братом, решил присматривать за Эммой, а теперь...

— Да, но не усмотрел, раз она беременна и не от него, — решительно вымолвила девушка.

— Разве? — удивилась королева.

— Бабушка, я точно знаю, что Эмма беременна!

— Я не о том, — отмахнулась женщина. — Кто тебе сказал, что не от него?

Кириа замерла и нахмурилась, сурово глядя на королеву и собираясь сказать, что своими ушами слышала разговор братьев.

— Я видала ее лицо на следующий день после торжества, — спокойно вымолвила бабушка. — Я видела ее растерянность и страх. И я видела боль в глазах, когда она смотрела на твоего брата. Боль, страх, отчаяние, раздражение... и любовь. Кириа, я удивляюсь вам всем! Как можно просто думать о том, что эта девушка пошла бы против своих чувств?

— Но, ба!..

— Ее вырастила Вира! — взмахнув руками, простонала королева. — Это все знают! Девочка впитала все, что касается любви, от сестры. Я вижу, что в этом они похожи. Посмотри на нашу киашьярину! Она любит твоего брата, она смотрит только на него, она бросилась в логово изгнанных за ним. Она...

— Она делает его счастливым, — вздохнула Кириа и едва заметно улыбнулась. — Он стал сильным и перестал копаться в себе теперь.

— Вот именно, — кивнула королева. — Она его любит. Их свел выбор артефакта, но это не стало их болью.

— Как у тебя, — едва слышно пробормотала легарда.

Королева не обратила внимания на слова девушки и ровным голосом продолжила:

— Артефакт предрешил их союз, но он был неминуем, я думаю. Эти двое, как звезды на небе — у них общий путь.

— И Эмма — звезда Кланта? — фыркнула Кириа.

От королевы не укрылся настрой внучки, она добродушно усмехнулась и поправила:

— Она его солнце.

— Ба! — опять фыркнула легарда.

— Я не буду тебя уверять, но точно знаю, что Эмма, какой бы взбалмошной не была, не стала бы изменять себе самой, — женщина затянулась и загадочно сверкнула на Кирию из-под полуопущенных ресниц взглядом.

— Себе? — не поняла рыжеволосая легарда.

— Конечно! — кивнула Клео. — Изменяют не кому-то, а самому себе, своей любви, своему сердцу, своим идеалам, разуму. Эмма так бы не сделала.

— Но Клант... Он говорил очень определенно. Брат бы точно знал, если бы у него что-то было с Эммой, — напомнила девушка.

— Я тоже так думаю, но считаю, что вскоре мы все поймем.

Королева прикрыла глаза и махнула рукой, давая понять Кирии, что больше не желает продолжать разговор. Девушка с досадой зашипела, но встала и пошла прочь, решив поговорить с Вирой.

Подругу она отыскала в одном из внутренних двориков замка, закрытых с трех сторон вздымающимися вверх стенами, увитыми лозами. Местами ветви и цветы прорастали прямо в кладке меж камнями, оплетали орнамент на потемневшей за долгие годы беседке. Колючие розы хмурыми зарослями окружали статуи и глиняные вазы.

Кириа не смогла не улыбнуться, заметив Виру с книгой посреди этого дикого сада. В Лессе находилось немало уголков, созданных маститыми садовниками Элессона, но киашьярина любила именно этот, заброшенный и давно не знавший внимания.

Сюда мало заглядывало солнце, а система дождевых водоотводов подавала много влаги, и придуманный кем-то сад напоминал лес в пасмурную погоду.

Подойдя к подруге и сев рядом с ней на каменную лавку у самого края травяной террасы, Кириа глянула вниз, на город. Вирена от книги не оторвалась, но скосила глаза, давая понять, что заметила легарду.

Рыжеволосая девушка огляделась и вздохнула, но потом хмуро начала:

— Я подслушала разговор Рэнда и Кланта. Эмма беременна?

Вира наконец оставила книгу в покое и взглянула на подругу:

— Подслушивать не хорошо.

— Ты знала?! Ты знала, что Эмма!.. И не сказала мне?!

— Кириа, не нужно орать. — Только теперь девушка заметила сидевшую в беседке Алию с Тироем на руках. Малыш крепко спал.

— Вы знали и не сказали мне! — завопила Кириа, вскакивая с лавки. — Знали и не сказали?! Вы, Рэнд, Клант, бабушка. Есть еще хоть кто-то, кто не знает?

Вира хмыкнула и предложила:

— Покричи погромче, чтоб уж наверняка все узнали.

Кириа хотела наброситься на подругу с обвинениями, но почти сразу же замерла, сообразив, как глупо выглядит со стороны.

— Но как ты могла?

— Дорогая, — Вира встала и обняла легарду за плечи, — я не могла тебе сказать. Это не моя тайна.

— Все равно! — замотала головой девушка. — Я никому бы не сказала. Бабушка вообще утверждает, что Эмма беременна от Кланта. Представляешь?

Вира подняла голову и обменялась напряженным взглядом с Алией, но затем спокойно ответила:

— Да, это так.

— Но...

Вира покачала головой, и Кириа обреченно поняла, что больше ей ничего и никто не скажет. Понуро опустив плечи, легарда шагнула обратно к скамье и опустилась на нее. Несколько секунд она просто сидела, отдыхая и обдумывая, а киашьярина лишь наблюдала за ней.

— И что будет дальше? — спокойно уточнила девушка, справившись с наплывом эмоций. — Как будет дальше? Почему Эмма никому ничего не объяснила до сих пор? Клант знает? Как такое вообще могло произойти?

— Кир, для начала: дай слово, что ты больше ни с кем не будешь это обсуждать, — строго попросила Вира. — Ты знаешь, я киашьярина, при некотором желании я могу заставить тебя молчать, но я хочу, чтобы ты сама это понимала. Это не моя и не твоя тайна. И это касается только Эммы и Кланта. Если моя сестра пока не желает ему говорить, а он не догадывается, то... Мы не будем ускорять процесс!

— Но!.. — возмутилась легарда.

— Нет, Кириа, ты будешь молчать, — покачала головой Вирена. — Как молчим все мы. Рэндалл брат Кланта, но и он не сказал.

— Как же так? Это ведь касается всей семьи! — не унималась Кириа.

— Это, прежде всего, их личное дело.

— Я не знала, что Клант любит Эмму, — легарда вздохнула и уставилась на свои ладони.

— Разве?

— Он намекнул об этом Рэнду, — пробормотала девушка и закрыла глаза. — Я точно уверена, что это так.

Вира опять обменялась взглядом с Алией, и служанка едва слышно заметила:

— Если так, то вскоре все разрешиться, плохо ли, хорошо ли.

* * *

Я запаковала в сумку лишь самые необходимые вещи, предпочтя одежде так много лекарств и трав, сколько смогла уместить. Там, куда я собиралась, могло пригодиться все, что угодно.

Собираясь к вольным, я не обещала Рэнду ничего, но знала, что сделаю все возможное и даже не возможное. Легард хотел, чтобы я узнала о происходящем на севере, но вряд ли он представлял, как много препятствий стоит между мной и теми сведеньями, которые необходимо добыть.

Я вздохнула и оперлась о стену тяжело дыша.

Мне было, что терять. И я не собиралась рисковать больше, чем оно того требовало.

— Я буду рисковать лишь в одном случае, — произнесла неожиданно для себя, — если опасность для кого-то будет больше, чем для меня.

На самом деле что-то подобное содержалось в клятве магов, кодексе академии. Одно единственное, что навсегда определяло судьбу мага.

Клятву приносили в день поступления, скрепляя ее особой магической печатью. Никто за пределами сообщества не должен был знать о ней. И я никому не рассказывала. Даже сестре, даже отцу, даже Кланту.

Простенькое заклинание, формула из трех символов... Каждый из нас в тот день создал ее сам, все смогли. Несколько соединенных между собой колец и хрупкий многослойный зигзаг слов... Я была рада дать клятву верности, потому что она не противоречила моему пониманию мира. Она сочеталась с ним, как сплетенные пальцы влюбленных. Все было правильно.

Дословно клятву повторять не хотелось, но я помнила то обещание, что лежало в ее сердцевине. Именно клятва подвигла меня искать изгнанных, чуть было не навредивших сестре. Не из-за мести на самом деле. Месть — лишь средство. Если месть даст мне возможность защитить кого-то, тем более дорогого мне человека, я смело пойду на это. Даже буду искать встречи с врагом.

В детстве это казалось немного игрой, но не теперь. Взрослея, понимаешь куда больше, чем кажется на первый взгляд. Взрослея, осознаешь, что можешь потерять.

Сейчас я рисковала. Не так многим, но рисковала. Собой. Ребенком. Но опасность не казалась чрезмерной — Рэндалл оказался прав. Он точно знал, что я пойду на это.

Чтобы защитить сестру, племянника. Всех любимых мне людей и легардов. Кланта... Чтобы ничто не могло навредить им.

Вздохнув, я запихнула в сумку еще пару баночек, а потом уставилась на кольцо. Малахит приветливо сверкнул, будто знал все секреты.

На мгновение мне захотелось его снять, оставить здесь, чтобы хоть на время остаться один на один с собой, но потом я беззвучно обругала себя за слабоволие.

Нельзя! Нельзя быть такой слабой. Нельзя позволять слабому сердцу руководить рассудком. Нельзя. Иначе я могу сделать много того, за что себя не прощу.

Да, я не знаю, что теперь будет со мной и Клантом. Я не знаю, как теперь мы будем смотреть в глаза друг другу, что скажем при первой встрече, что сделаем.

Я потрогала кольцо и вздохнула вновь.

"Клант", — зов получился тихий, но отчетливый. Я знала, что он меня слышит. Сейчас, подкрепленная не только магией кольца, но и магией ребенка, моя уверенность была крепка настолько, что я чувствовала киашьяра почти физически. Даже могла ощутить то, где в эту секунду находился он сам...

Я не стала звать вновь, лишь ждала, ощущая его гнев. Его сердце билось резко, сотрясая грудную клетку тяжелыми ударами.

Напрягая слух, я даже уловила, как легард ожесточенно расхаживает взад-вперед.

"Да", — в конце концов он сдался и позволил мне услышать это короткое слово, вряд ли понимая, как много для меня это значит.

"Я хотела поговорить с тобой".

"Сейчас? тебе было мало наших разговоров? Мы расстались меньше двух часов назад!"

"Да, мне нужно поговорить и рассказать тебе кое-что, — собравшись с силами, подумала я. — Кое-что важное. Потом я не смогу".

"Говори. — В его мысленном голосе было столько горечи, что захотелось расплакаться, забыть обо всем и броситься в портал, чтобы оказаться рядом с Клантом, но я сдержалась. — Говори, что тебе еще нужно от меня. Ты не слушаешь меня, не хочешь... Говори".

"Я сейчас хожу по делам, — начала я. — Рэнд знает. Он сам попросил меня об этом".

"Подожди! Куда?" — тревога в его голосе разбила злость и от нее не осталось и следа.

"Не так важно".

"Обычно таким тоном сообщают что-то плохое, — неприятно проскрежетал он. — Куда ты собралась?"

"Мне нужно кое-что выяснить, — спокойно ответила я, надеясь, что он не заметит мой страх. — Это не опасно".