Взмах веера

— Но это ведь только воспоминания... — произнес киашьяр.

"Будь осторожен", — повторила Т'а.

Блондин выдохнул и уже внимательнее стал приглядываться к местности вокруг. Тропка терялась среди высоких кустов, каждый из которых украшали тысячи распустившихся цветов. Но аромата Клант не чувствовал, хотя на ощупь цветы были очень даже материальны. А-са медленно шагала вперед, но пейзаж вокруг менялся мгновенно, будто они раз за разом перемешались на добрых сто метров.

Три шага.

Заросли исчезли, а поперек тропы мигнуло и развернулось...

Клант сам не понял, как оказался посреди и в тоже время немного в стороне от картинки, столь реалистичной, что хотелось протянуть руку и потрогать.

"Нельзя!" — приказал он себе и замер, позволяя лишь наблюдать.

Видение колыхнулось, на миг распалось и вновь развернулось перед ним.

Эмма. Совсем кроха. И похожа девочка на фарфоровую куклу. Вот только выражение лица чересчур серьезное. Малышка лежала в кровати, прижимаясь к боку большой кошки с двумя парами глаз.

"Вира?" — вспомнил Клант.

Глядя сестре в глаза, Эмма что-то ей говорила, но Клант не мог разобрать всех слов, уловив лишь кусочек из середины пламенной речи Эммы:

— Жила-была девушка. И звали ее... Хм. Эмма! — мечтательно сказала малышка. — Знаешь, кошечка, какая это была красавица и умница?! Прям слов ни у кого не хватало, чтоб описать ее... внешность. Менестрели пытались писать об Эмме стихи, но у них не получалось! И вот... встретила наша красавица молодого и очень знатного господина... Он ничем ей не уступал, естественно, ни внешне, ни в... доблестях. А звали его... — Девочка вытащила из-под подушки платочек с кружевным краем, перевернулась на бок и подложила руку с зажатым кусочком тонкого хлопка под щеку. — Пусть его звали Клант. Красивое имя. Как раз для сказки...

Киашьяр делает шаг вперед, следуя за А-сой и Т'а.

Новое видение. Эмме едва ли больше семи. Девочка расстроенно сжимает длинного вытянутого зайца с пуговками вместо глаз, сидя на стуле за общим столом и осторожно вздыхает после каждой реплики тети Севиль в адрес Виры. А князь лишь морщится и болезненно потирает запястья. Малышке хочется или подойти к отцу и как-то его утешить, или убежать. Но вместо этого она, громко сопя, усаживает зайца рядом с вазой для фруктов, подпирает его масленкой и хмуро произносит:

— Тетя, прекрати! Сколько можно! Только и делаешь, что сестричку обзываешь! Это плохо!

Севиль хочет что-то сказать, но только беззвучно открывает и закрывает рот.

Еще шаг и новое видение. Эмме уже восемь. Учеба в академии делает свое дело. И вместо отдыха, малышка по ночам читает книги при тусклом свете свечи, старательно шевеля губами, едва ли замечая, как под потолком медленно кружит облако обрывков заклинаний.

Еще шаг. Эмма в простом сером платье, заляпанном чернилами и грязью, спит на задней парте в классе, подложив под щеку книгу по структуре заклинаний. В уголке рта расплылось темное пятнышко — пока не исчезнувшая привычка задумчиво кусать палец.

Клант улыбнулся.

У Эммы все детство ладони были едва ли не по локоть в чернилах, а пальцы не отмывались даже специальным мылом. Забыв обо всем, девочка часто то терла лоб, то подпирала кулачком щеку, то кусала палец, и на коже оставались темные пятнышки, но малышку это мало волновало. Отправившись в академию, Эмма сильно повзрослела, все время отдавая учебе и мало замечая происходящее вокруг.

Еще шаг.

— Ну, Клант! — закричала Эмма, дергая легарда за рукав. — Что тебе стоит? Не сложно же!

— Эмми, — прошипел киашьяр, пытаясь удрать от девятилетней княжны по коридорам Лесса.

— Хватит звать меня так, — остановившись, сложила руки на груди девочка. — Я уже взрослая.

— Взрослая она, — встав в такую же позу, пожурил ее легард. — А на спине покатай.

— Ну покатай! — заныла малышка. — Пожалуйста!

— Чтобы ты мне потом опять какую-нибудь пакость устроила? — уточнил Клант.

— Я? — натурально удивилась Эмма. — Да никогда.

— Знаю я тебя... — обреченно пробормотал киашьяр, открывая ближайшую дверь в небольшой садик на верхней террасе.

— Ура! — совершенно по-детски вскричала Эмма, видя, что Клант собирается перекинуться. — Медведя-я-я-я!

Наблюдая за тем, как девочка уверенно оседлала спину огромного медведя, радостно вцепившись в густую жесткую шерсть на загривке, Клант тихо хмыкнул. Он давно не вспоминал эти их игры. С шести до десяти лет Эмма часто канючила и просила "показать ее мишку", а потом как-то переросла это.

Еще шаг.

— Эмма, прекрати вести себя как маленькая, — поджала губы тетя Севиль. — Тебе уже девять. Брат, скажи ей!

Женщина призывно взглянула на князя, ожидая, что он поддержит ее доводы, но мужчина лишь молча отрезал очередной кусочек жаркого и отправил его в рот.

— Папа? — спросила Эмма, стискивая в руках салфетку.

— Я не собираюсь ничего предпринимать на твой счет, Эмми, — сказал в конце концов князь. — И я не собираюсь обсуждать это предложение нашего уважаемого соседа. Эмма еще слишком мала, чтобы планировать ее будущее, Севиль. Да и вряд ли князь достаточно хорошо представляет себе, что такое невестка-маг.

— Но это предложение!.. — воскликнула тетушка. — Брат!..

— Севиль, я прекрасно знаю о чем ты думаешь, — вытерев рот и отложив салфетку, усмехнулся князь, — но я уже сказал свое слово. Не будет договора о браке. Пусть сначала Эмма вырастет. А там она и без нас решит, как жить дальше.

— Ты невозможен! — вскричала Севиль и зло глотнула вина из бокала.

— Тетя Севиль, — тихо произнесла Эмма, — поумерь пыл. Уж слишком сильно видно, как горят твои глаза при сообщении о том, что за мной не просят приданое, а сами готовы приплатить.

Сказав это, Эмма с достоинством поднялась из-за стола и отправилась к себе, тихо повторяя под нос:

— Нужно реже бывать дома. Надоело слушать ее. С каждым годом тетины идеи все бредовее. Скоро ничего кроме денег видеть не будет...

Войдя к себе, девочка с тоской подошла к туалетному столику и открыла большую шкатулку. Клант вместе с ней через воспоминание заглянул внутрь коробки, в которой, как он знал, Эмма хранила свои украшения. Та была пуста. Только тусклый синий бархат с отпечатком чего-то в форме цветов.

— Эмма никогда не говорила... — пробормотал Клант.

— Даже не спросила, — вздохнула Эмма тем временем, — тетя даже не спросила... Как она могла продать все? Даже то, что подарили мне легарды...

Сев на стул, княжна тихо заплакала, трогая отпечаток украшений на бархате.

Еще шаг.

Эмма выглядела в этом воспоминании лет на одиннадцать. Девочка устроилась с книгой на террасе, наблюдая за тем, как Вира играет с дракончиками.

— Ты не хочешь повидать отца? — на миг оторвавшись от увлекательного занятия, уточнила старшая сестра. — Тетя Мардж мне писала, что он иногда жалуется...

— Вир, — оборвала киашьярину юная волшебница, — я бываю дома достаточно часто. Не нужно мне ничего говорить. Да и отец... Тетя преувеличивает! А папа сам упоминал как-то, что давно готов к нашему исчезновению из дома. У него есть Ольма, есть внук и наследник. Что еще нужно?

— Я просто волнуюсь, что ты слишком много времени проводишь в Лессе, — призналась Вира. — Я не против, но переживаю.

— Не много, — отмахнулась Эмма, — только каникулы.

— Да, но и я тебя почти не вижу, — улыбнулась сестра. — Вечно в библиотеке или в компании Кланта.

— Он просто показывает мне то, что я не могу понять из книг, — напомнила Эмма, спокойно глядя сестре в глаза.

— Кстати о легарде, — как бы невзначай пробормотала киашьярина, кашлянула и осторожно спросила: — Эмма, ты же не питаешь каких-то иллюзий на его счет?

— Каких? — моргнув, уточнила девочка.

— Помнишь, как ты...

— Да, помню, — кивнула Эмма, и как в детстве ее личико стало неожиданно взрослым. Выпятив подбородок, она хмуро пояснила, ни на секунду не сомневаясь в своих словах: — Я все прекрасно понимаю, сестричка. Я уже не та малышка, что заявляла о намеренье выйти за Кланта замуж. Это глупые детские мечты. Да, он красивый и мне до сих пор нравится, но я осознаю, что подобное невозможно.

Эмма смотрела Вире в глаза, но ее ладони чуть подрагивали поверх книжных страниц, выдавая истинное настроение.

— Жарко тут, — вымученно улыбнувшись, девушка встала и направилась прочь, с трудом удерживая прямую спину.

Еще шаг.

Бал в честь дня рождения Кирии. Девушка рада и легко принимает комплименты от гостей. Приглашенные кружат по залу, любуясь нарядами дам и обсуждая кавалеров.

— Видели платье княжны Эммы? — перешептываются легарды, с завистью поглядывая в сторону девушки. — Интересно, кто его шил. Такое чудесное...

Клант вздохнул, вспомнив, как он сопровождал Эмму в Барру, где девушка подняла на уши пару городков, разыскивая конкретный материал, образец которого видела в Заварэе.

Сама Эмма в придуманном и сшитом за один день платье счастливо сияет, прекрасно осознавая, что выглядит старше двенадцати. Неожиданно улыбка девушки меркнет. Прикусив губу, Эмма наблюдает за парой, медленно дрейфующей среди гостей.

Всмотревшись в высокую брюнетку с точеной фигурой, Клант с ужасом осознал, что не помнит ни ее саму, ни хотя бы имя. Ничего особенного, просто очередная пассия, не требующая излишнего внимания и готовая составить компанию на подобных мероприятиях, не напрягая слух излишне глупой беседой.

Эмма внимательно рассмотрела сначала лицо девушки, а после придирчиво оглядела стройную фигуру в фривольно открытом не только сзади, но и спереди платье, а после развернулась и скрылась за колонной, глухо твердя себе под нос:

— Еще одна. И где они только берутся? Одинаковые, как сестры! У! Так и хочется в клочья разорвать!

Еще шаг. Жесткая трава на равнине постепенно сменяется каменистыми проплешинами и редким темным кустарником. Горы приближаются, позволяя рассмотреть свои вершины. Тропу пересек ручей. Вода в нем странная, как будто темно-синяя с алыми искрами.

"Иди!" — напоминает драконесса, и Клант шагает дальше.

— Подари мне легала! — воскликнула Эмма.

Они сидят на вершине скалы и наблюдают за животными внизу. Табун дышит и живет как единый организм. То и дело взмывают крылья, как шерстинки на спине огромного сильного хищника, что несется вперед вместе с ветром. И с такой высоты табун похож на зверя.

— Легалы могут принадлежать только легардам, — напомнил киашьяр.

— Бука, — просопела девушка и дернула себя за длинную золотисто-медовую прядь.

Кланту не хочется, но он все равно смотрит на ее волосы. Красивые и длинные... Да и сама девочка. Растет.

Глядя на это воспоминание, киашьяр не удержался от грустного смешка.

— Как же все глупо, — произнес он вслух и сбился, заметив какое-то движение сбоку.

Волчица. Сильная, молодая. Она появилась из ниоткуда и теперь стремительно рвалась прочь, будто желая обогнать ветер.

— Уарра? — узнал легард и дернулся ей наперерез забыв обо всем.

"Стой! Нельзя! — закричала в его голове Т'а. — Вернись".

Клант остановился и оглянулся. Тропа исчезла, горы оказались далеко, а А-са прямо у него на глазах распадалась цветным дымом, довольно растягивая губы в усмешке.

"Я же сказала не сходить с тропы!" — зарычала драконесса и тяжелой тушкой упала блондину на плечо.

— И что теперь? — спросил Клант, видя, как все вокруг стремительно меняется.

Куда делась трава, камни, сама земля? Всюду выжженное поле, где не видно ни единого признака жизни.

"Не знаю..." — тяжело вздохнула драконесса.

Клант пожал плечами и пошел вперед, сам не зная на что надеясь.

Ничего вокруг не менялось. Даже когда диск солнца над головой начал ощутимо припекать в макушку, а ноги заболели от необходимости то лезть в гору, то спускаться по не самым пологим склонам, ничего не изменилось.

— Странное место... — пробормотал киашьяр, не позволяя себе думать о плохом.

Т'а ему не ответила. Драконесса обвила одним крылом шею Кланта и коротким горячим плащом повисла на его спине. Блондин был ей благодарен хотя бы за то, что голубенькая не смела вцепиться в него когтями.

— Солнце... — простонал киашьяр. — Оно выжигает все живое здесь, да? — Онтвета не последовало, да он ему и не был нужен. — Не самая приятная ситуация. Похоже обычным путем отсюда не выбраться. Только если кто-то выведет... Но кто? Богини сами сюда заманили...

Ему хотелось остановиться, сесть на выжженную землю и посидеть какое-то время, переводя дух.

Сколько он так идет? Час? Два? Может и больше. Странно, раньше киашьяру удавалось несколько дней легко преодолевать самые сложные переходы и не испытывать из-за этого усталости, а тут...

"Это место высасывает магию, — сообщила драконесса вяло. — Постепенно, но неотвратимо. Если не можешь идти, то хотя бы не садись. Как только ты опустишься на эту землю, то встать уже не сможешь".

— А ты? — уточнил Клант.

"И я... — отозвалась Т'а на удивление спокойно и тихо квакнула. — Все плохо. Богини и правда не помогут. Будут просто наблюдать".

— А кто-то может помочь? — вычленил из слов голубенькой искру важного Клант.

"Теоретически, — не очень уверенно отозвалась драконесса. — Должен быть кто-то родной. Кто-то близкий по крови".

Легард хмыкнул и пошел дальше, рассуждая вслух:

— Ну позвать же я могу. Хотя бы просто так.

Т'а ничего не ответила, лишь вяло дернула когтем на свободном крыле.

— Эй! Кто-нибудь! — крикнул киашьяр. — Тут грустно и не очень хорошо... Да воняет вообще-то! Есть кто живой?! Ау!

Он шел и кричал, а когда устал потешаться над собой и ситуацией, то тихо запел, вспоминая те песни, что слышал в прошлом. А напевая, стал вспоминать и другое...

— Стоит попасть в такую передрягу, чтобы понять, как же раньше все... — он вздохнул, — было хорошо. Лесс. Брат. Вира. Эмма. Отец... Ох, как бы хотел все вернуть и разыграть иначе. И знать бы...

— Знать бы что? — раздался рядом звонкий голос.

Глава 12

"Студент должен соблюдать дисциплину как на занятиях, так и в конспектах"

Справочник в помощь студенту магической академии

"Гениальность стихийна!"

Приписка на полях

Клант обернулся и не сразу поверил, рассматривая тонкую излишне серьезную для ее лет девочку. Сколько ей? Пять? Шесть? Волосы — медовые кудри, а глаза знакомые, ярко-голубые.

— Так чтобы знать? — повторила девочка и прищурилась. Знакомо так. Как любила щуриться Эмма. Неосознанно.

"Она настоящая? Или еще одна игра богинь?" — нерешительно спросил киашьяр у драконессы.

Та долго молчала, перед тем как медленно развернуть крыло и ответить нерешительно: "Я не знаю. Но это не творение богинь. Может порождение этого места? Земля здесь любит играть в игры не меньше, чем взбалмошные женщины".

— Привет, — присев на корточки, Клант протянул девочке руку. — Меня зовут Клант, а тебя?

Девочка моргнула, дернула себя за плотно свернутое колечко волос, но руку вперед протянула и невесомо пожала пальцы, серьезно ответив: