Взмах веера

— Я не знаю... — киашьярина вздохнула и поднялась, принявшись расхаживать из стороны в сторону. — Если бы я могла понять...

Служанка напряженно следила за госпожой, хмурясь все больше.

— Ты ведь знаешь, Ее Светлость рассказывала, как это происходит, — в конце концов пробормотала легарда. — Ты не только связала свою кровь с племенем легардов, но и прошла все ритуалы, сделавшие тебя одной из нас. Кровь сильна. Она может давать тебе подсказки...

— Да, но бабушка Клео честно предупредила, что я не смогу чувствовать так же, как это происходит у Эдина или киашьяров, — покачала головой Вира.

— Ты должна чувствовать сильнее, чем Рэндалл, — тихо заметила Алия.

— Почему? — озадаченно взглянула на служанку киашьярина. — Он ведь наследник...

Алия кивнула и наморщила нос:

— Я не говорю, что знаю точно, но об этом перешептываются в Элессоне. Слуги говорят... повторяют за хозяевами.

— И почему я не удивлена? — ни к кому не обращаясь, простонала Вирена.

— Ты киашьярина, — подбирая слова, начала легарда, — не королева, но на данный момент ты исполняешь ее функции.

Вира фыркнула:

— Ты не права! Королева в Легардоре Сарелия.

— Ее лишили этого права задолго до твоего рождения, — усмехнулась Алия. — Она сама. Королева не может быть таковой, не имея связи с народом, а Сарелия все бросила и сбежала. Связь магическая, но она реагирует на действия легардов. Когда вы с Рэндаллом поженились, и кровь обрела прежнюю силу, то легарды безошибочно уловили связь с тобой, а не с прежней королевой. Это сложно объяснить. Мне этого никто не объяснял, но я кровью чувствую... тебя, а не Сарелию. Так же как и все.

— Поэтому так рвались ко мне на аудиенцию все знатные легарды в первые несколько лет? — поняла Вира. — Ладно, допустим это так. Дело не в названии, а в крови, которая сама определяет верхушку власти легардов, но в данный момент я не могу понять, что именно происходит. Что меня тревожит?

— Возможно... — Алия нервно облизала губы. — Могу предположить лишь одно: сейчас, если ты не чувствуешь связь со всеми легардами, то можешь реагировать на опасность для кого-то из близких.

— Тирой здесь с нами. Что еще... — начала было Вирена и осеклась, мгновенно поняв, о чем ее предупреждали инстинкты. — Рэнд!

Алия вздрогнула от возгласа госпожи и перепугано уставилась на киашьярину. Вирена судорожно позвала легарда по мысленной связи, но ничего не произошло. Перепугавшись еще больше, она бросилась к выходу из сада.

Пробежав несколько коридоров и пытаясь разыскать мужа там, где он бывал чаще всего, Вира паниковала все больше и больше.

На жилых уровнях она долго крутилась на месте, а потом, с грохотом впечатав дверь в косяк, ворвалась в комнату Кланта. Легарда там не оказалось, и киашьярина взвыла, теряя терпение. Уже метнувшись к выходу, она столкнулась с блондином.

— Вир, ты чего? — Вид у Кланта был помятый, а в руках он сжимал кувшин с вином и кубок.

— Где твой брат?! — Вира наскочила на легарда, выбив у него из рук кувшин, и вцепилась в полы расстегнутого камзола. Кувшин отлетел в сторону, разбился и красное вино залило ковер. Увидев пятна, девушка зарыдала и прижала руку ко рту, сдерживая рвотные позывы.

— Я... не знаю... — едва слышно пробормотал киашьяр. — Что случилось?

— Не знаю, не знаю, но я чувствую... — Вира заплакала, захлебываясь рыданиями. — Но что-то очень плохое... может случиться.

Клант замер, так же как и Вира несколько минут назад, пытаясь наладить мысленный контакт с Рэндаллом, но тот не ответил.

— Вот blrh! — ругнулся Клант, и это стало последней каплей для киашьярины. От падения ее удержало то, что камзол легарда она так и не отпустила.

Клант вновь выругался, перехватил девушку поперек туловища и встряхнул одной рукой, приводя в чувство.

— Пойдем, нам нужно его разыскать, — стараясь сохранять спокойствие, сказал он и повлек Виру в коридор.

* * *

Рэндалл стоял над Оракулом и пытался хоть что-то в нем рассмотреть, но серебристая поверхность зеркала то и дело покрывалась мелкой рябью, будто ветер нарушал спокойствие воды. Образы возникали, но казались столь хаотичными и никак не связанными, что легард быстро разочаровался что-то понять, пусть и продолжал разглядывать картинки.

Вот узкая дорожка в саду, присыпанная мелкой белой галькой. Место показалось ему незнакомым, но потом киашьяр увидел Виру, бегущую к нему на встречу. Она была чем-то встревожена, ее губы искривил крик боли и отчаяния.

Волна унесла образ прочь, превратив сад в тронный зал Лесса. Множество светильников парили под сводами, отбрасывая блики на распростертую посреди овального помещения фигуру. Длинный балахон закрывал лицо, но Рэнд был уверен, что видит мать. Низко склонившись перед троном и раскинув руки в стороны, легарда взирала на сидящего на возвышении Эдина.

За миг до того, как рябь смыла образ, киашьяру показалось, что он слышит смех Сарелии.

Следующее видение возникло лишь на краткие несколько секунд, до конца не сумев определиться, что же именно хотел показать Оракул. Мелькали фигуры в темных плащах, изуродованные руки и лица. Змеи то вставали на дыбы, то с шипением оплетали ноги идущих.

Рэнд отшатнулся от чаши Оракула и глубоко вздохнул, прогоняя неприятное ощущение страха.

Вдруг он заметил в отражении себя и поскорее склонился над зеркалом, чтобы увидеть видение.

Там, в отражении, Рэндалл протягивал руку к Оракулу и погружал пальцы в серебристые воды, чтобы спустя секунду вытащить какой-то продолговатый металлический предмет.

Легард нахмурился и еще ниже склонился над чашей, словно сквозь воды можно было рассмотреть дно. Видение повторилось, и серебристая субстанция Оракула вздыбилась пузырьками.

Сглотнув, киашьяр протянул руку к чаше, намереваясь повторить видение. Его терзали сомнения, но любопытство оказалось сильнее.

В мгновение, когда ледяное серебро обняло его пальцы, что-то грохнуло у легарда за спиной, сотрясая стены, но Рэнд уже нащупал плотный брусок металла на дне и со вздохом вытащил его на поверхность.

— Нет! — сотряс подземелье возглас. Рэндалл хотел обернуться, чтобы понять, кто пришел вслед за ним, но почувствовал сильное жжение под пальцами, перерастающее в волну мощи.

Отбросить цилиндр киашьяр не успел, брусок будто прилип к ладони. Не в силах что-то предпринять, Рэндалл, как во сне следил за тем, что произошло дальше.

Все будто замедлилось, и он видел подземелье целиком, лишь немного удивившись, что в нескольких шагах от него на полу растянулись Эмма и изгнанный. Девушка пыталась встать, но Эфран с исказившимся лицом вцепился ей в ноги.

Магия в цилиндре достигла пика и рывком вырвалась наружу, волной огня и холода сшибая киашьяра с ног. Его отбросило на десяток метров от Оракула и впечатало в каменную стену.

Сознание легард не потерял, но чувствовал, как все его тело будто одеревенело. Он не мог пошевелиться, вздохнуть, даже моргнуть.

Вопль Эммы вновь распорол воздух, а потом, погружаясь в забытье, Рэнд услышал смех изгнанного.

* * *

Я закричала, нутром чувствуя, что вижу что-то ужасное, и когда Рэнда отбросило на стену, а потом он упал на пол и замер, не сдержалась от второго вопля, хотя меня до хруста костей сжимал Эфран, навалившись сверху. Едва не заплакав, я начала выворачиваться, пиная легарда пятками. Один из ударов удачно угодил изгнанному в переносицу, и Эфран взвыл, сжав мое колено так, что я задохнулась от боли.

Рэндалл не двигался, даже не подавал признаков жизни, и, не смотря на боль и страх, я больше беспокоилась именно о киашьяре. Легардам сложно причинить зло, но предмет, который Рэнд вытащил из Оракула, распространял ощутимые волны силы.

"Какой-то артефакт, — решила я. — До этого Оракул просто перекрывал его, поэтому никто ничего не заметил. Оракул — самый сильный из когда-либо созданных артефактов. Но что же случилось с Рэндаллом?"

Не переставая сопротивляться, я начала ползти на руках, надеясь хоть как-то избавиться от Эфрана. Он почему-то не пытался встать, а лишь шипел и стискивал меня руками.

Глянув назад, я завопила с новой силой.

Передавая мне амулет портала, Рэнд честно предупредил, что артефакт рассчитан только на одного. Легард посоветовал не пытаться перенести еще кого-то.

Опыт с перерожденным занес нас в закрытую часть Лесса, но то был мальчик, худенький подросток. А Эфран совсем не напоминал юного легарда...

Что защитило меня — не знаю. То ли кольцо Кланта, начавшее действовать после возвращения привычного облика, то ли судьба оказалась ко мне настолько щедрой, но... Я была цела и почти невредима, если не считать ушибов и синяков, а вот изгнанного портал не пожалел.

Постаравшись не смотреть на ноги легарда, я глубоко вздохнула и пнула его туда, где начинались кровавые пятна на штанах. Эфран взвыл и выпустил меня, но я не сразу смогла освободиться, придавленная его весом. Ногам и животу было мокро от лужи крови, растекавшейся на полу.

Легард, хоть и был живуч, но медленно умирал и знал об этом, пытаясь захватить меня с собой.

"Не дождешься! — решила я и со всех сил брыкнула изгнанного. — Я не так много успела, чтобы умирать от удушья!"

Где-то очень близко слышался шум... Возможно, это шумело у меня в ушах. Стараясь не провалиться в бессознательное состояние и, в то же время, не обращать внимания на боль в груди и ногах, я заработала локтями, отбивая их о шершавые каменные плиты. Неимоверным усилием удалось не только отвоевать с десяток сантиметров свободы, но и повернуться боком в кольце рук Эфрана.

Глаза легарда закатились, показывая желтоватые белки в росчерках капилляров, губы посинели от боли, а на подбородке выступили капельки пота, но, не смотря на это, изгнанный держал меня крепко, сквозь зубы посылая в мой адрес что-то на языке легардов.

Я была рада, что не получила дар понимать этот язык, как Вира, так что пропускала мимо ушей злое шипение.

Очередной рывок позволил почти выпростать левую ногу, но Эфран вздрогнул и больно сдавил лодыжку. Я вскрикнула, краем сознания отметив, что по залу разлетелись звуки быстрых шагов и голосов. Руками я обшаривала пол перед собой, будто пытаясь найти что-то на холодных камнях.

Вдруг под пальцами что-то покатилось и зазвенело. Я обвила пальцами предмет, медленно осознавая, что это тот металлический стержень, что вытащил из Оракула Рэндалл.

Металл был горячий и пульсирующий от нерастраченной энергии. Цилиндр будто обвивало жидкое пламя, но оно не причиняло боль. Исходившая от предмета сила не вызывала сомнений в том, что еще какое-то заклинание, кроме защитного, вот-вот обрушится на меня.

Всхлипнув, я вскинула голову, заметив на другом конце зала Кланта и Виру в окружении охраны. Они что-то кричали, но я не слышала голосов, их движения были медленными, хотя не раз видела, как легарды умеют передвигаться, если хотят.

Цилиндр в руке вспыхнул, я пихнула Эфрана еще раз, потянулась, садясь со вскриком, и замахнулась рукой с прутом, метя в голову легарду. Он зарычал и впился ногтями мне в ноги. Застонав, я все же ударила его свободным концом прута, как ножом.

К моему удивлению тупой металлический цилиндр с хрустом разорвал кожу изгнанному, глубоко входя в незащищенное горло. Эфран хрипло вдохнул и попытался закашляться, но ему это не удалось. Глаза легарда наполнились кровью, изо рта хлынула кровавая пена. Он дернулся и обмяк, еще сильнее придавив меня.

Я пыталась отползти, но почему-то это не выходило. Несколько долгих ударов сердца я только пыталась понять, что происходит, а потом сообразила: металлический цилиндр я так и не отпустила.

Разжав пальцы, я отшатнулась назад, чувствуя свободу. Удивленно улыбнувшись, повернулась к Кланту, склонившегося надо мной. Хотелось протянуть руку и разгладить морщинку тревоги меж его бровей, но мои руки не двигались.

Киашьяр что-то сказал и попытался обнять меня за плечи, но его руки прошли сквозь мою одежду. Озадаченно наблюдая за этой странностью, я открыла рот, собираясь спросить легарда, но глаза сами собой закрылись. И больше я ничего не почувствовала.

* * *

Клант попытался обнять Эмму, помочь ей подняться, но девушка неожиданно начала таять прямо у него в руках, распадаясь белесым туманом.

— Нет! — вскрикнул киашьяр, с болью понимая, что ничего не может сейчас поделать.

Он был легардом, одним из сильнейших в Легардоре, и видел магию так, будто сам начертал знаки в воздухе.

— Где Эмма? — едва слышно спросила Вира, стоя на коленях возле Рэндалла.

Легард не шевелился, но его грудь спокойно вздымалась и опадала, давая им надежду. Вирена не плакала, лишь с силой сжимала челюсти, стараясь контролировать себя.

Стражники рассредоточились по подземелью, проверяя, не затаилась ли где-то еще опасность.

Клант, если бы сумел вернуть себе душевное спокойствие, прикрикнул бы на охрану, но сейчас у него не осталось на это сил. В голове поселилась разрастающаяся пустота и холод. Колючий и причиняющий боль холод.

— Ее нет на континенте, — так же тихо, как прозвучал вопрос, отозвался киашьяр и с трудом вздохнул.

Слова дались легарду тяжело, словно каждое из них весило не меньше огромного осколка горной породы. Эти обломки придавливали сверху, вынуждая плечи Кланта опускаться.

Вира сглотнула и закусила губу, а потом медленно вытерла скользнувшие по щекам слезы.

— Ох...

Зал наполнился какофонией звуков, а через несколько секунд в зале было не протолкнуться от охраны и слуг. Клант безучастно осмотрел толпу и заметил отца и Элеонору. Рядом с легардом присел на корточки Киревар, положив ему на плечо ладонь. Кириа с возгласом бросилась к Рэнду, не слушая успокаивающие слова Виры.

Клант не мог поверить, что девушка может сохранять спокойствие, хотя в ее глазах отражалась тревога. Слушая голос Вирены, киашьяр постепенно приходил в себя.

— Все будет хорошо, Кир, — шептала Вира. — Все будет хорошо. Он не ранен. Просто на нем какая-то магия, вызвавшая забытье. Мы его освободим от этого. Найдем способ и освободим.

Элеонора мягко отстранила дочь в сторону и склонилась над племянником, проводя ладонями над его головой. Клант ждал. Уж тетя точно должна была понять, что им делать, но женщина вздрогнула, посмотрела на киашьярину и покачала головой:

— Я не знаю... как...

Вирена замерла, глядя легарде в глаза.

Прошло несколько секунд, несколько столь долгих секунд, в которые никто не смел даже пошевелиться.

Вирена пыталась сдержаться, но вот слезы потоками хлынули по ее щекам, губы искривились в болезненном вскрике, а все присутствующие ощутили, как холодные иглы боли пронзают их сердца.

Склоняясь к полу от этого ощущения, Клант какой-то гранью сознания вынужденно отметил, что связь киашьярины с кровью легардов куда сильнее, чем они все думали. И сейчас ее боль достигла каждого, кто присягал короне, кто отдавал свою кровь Оракулу.

Вира прикрыла лицо ладонями, сотрясаясь в рыданиях.

— Дорогая... — Элеонора попыталась утешить девушку, но киашьярина отпрянула и вскочила на ноги, глядя на присутствующих с такой безудержной яростью, что охрана шарахнулась в рассыпную, когда Вирена бросилась прочь.