Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

После войны


Статус:
Закончен
Опубликован:
11.05.2015 — 11.05.2015
Читателей:
10
Аннотация:
Сложно вот так, с ходу, назвать хоть одно человеческое понятие настолько же страшное, насколько и ёмкое как "война". В этом слове кровь, боль, тоска, поломанные судьбы - тысячи, миллионы человеческих трагедий, сливающихся в одну большую беду.
Гвардии обермастеру Илану Стахову, магу-огневику огромной силы, было суждено выжить в самой страшной, самой тяжёлой войне человеческой истории, пройдя её от начала и до конца.
Но мир не восстанавливается вдруг, с момента подписания побеждённой стороной капитуляции. Долго, очень долго ещё будет оправляться страна от тяжёлых потерь. Мёртвые деревни, выжженные леса, расползшиеся по оврагам и укромным уголкам недобитые немёртвые твари - страшное эхо войны, с которым приходится столкнуться боевому офицеру на пути домой через родные земли. И здесь, в послевоенное уже время, порой бывает страшнее, чем на передовой.

З.Ы. Предупреждение. Это не романтика. Совсем, ни полсловом. Это результат попытки автора воплотить в слова собственные переживания об историческом событии, произошедшем задолго до его рождения. Поскольку событие это автор принимает очень болезненно и близко к сердцу, оценки от греха подальше отключены, а вот за комментарии буду благодарна.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Командуй, Стахов, у тебя хорошо получается, — правильно расценил мой взгляд службист, не отрываясь от жаровни. Я кивнул, отдал фуражку приподнявшемуся на локте Лесиславу, с встревоженным любопытством разглядывающему нашу компанию. Старый князь ободряюще подмигнул и грустно улыбнулся.

— Так, ты и ты, — обратился я к вызвавшимся первыми.

— Сержант Обыло, — представился рыжий, отсалютовав автоматом. Я перевёл взгляд на службиста.

— Альтенант Араз Радыгов.

— Так, я впереди, за мной...

— Погоди, офицер, — окликнул меня один из следователей, тот, что прокуренный. — Я тоже пойду. Следователь Жегалин.

Я только кивнул; возражений не было. В любом случае, от нас требуется только проверить эту яму на наличие возможных опасностей, а копаться в мусоре всё равно придётся следователям. В компании с молодым службистом, в случае чего.

— Тогда так. Я, за мной Обыло, Жегалин и Радыгов замыкающим. Замыкающему в драку не лезть, если только нападать будут сзади, понятно?

Молодой альтенант кивнул. Обращаться к опытному сержанту в духе "смотри, меня не подстрели" было невежливо, следак тоже вряд ли начнёт палить во всё шевелящееся без предупреждения, а вот Радыгов по молодости и неопытности может и сорваться.

— Ну, да хранит нас Ставр, — я тряхнул головой и сделал первый шаг, на ходу посоветовав остальным. — Постарайтесь дышать неглубоко, внутри воняет явно сильнее, чем снаружи.

В ярком свете огней Ставра ясно виднелись аккуратные земляные ступени, круто уходящие вниз, и стена — впереди ход поворачивал вправо.

Тихий не то стон, не то хрип неожиданностью для меня не стал — единственного обитателя подземелья я почувствовал загодя, ещё на ступеньках, поэтому его "коварный план" напасть из-за угла провалился.

Кадавр — это почти тот же зомби, только противнее. Если зомби — обычный не-мёртвый, то кадавр представляет себя слепленную из кусков человеческих тел мерзость, очень шуструю и прожорливую.

Здоровая омерзительная туша, слегка дымящаяся и обгорелая, рухнула между нами с сержантом. Когда я перед самым поворотом достаточно широкого и просторного коридора (чего трудно было ожидать в узком лазе со ступеньками) прыгнул вперёд, Обыло даже не дёрнулся — видимо, имел неплохой опыт работы с боевыми офицерами. Он просто остановился, на всякий случай вскинув автомат.

Когда же я присел на корточки, разглядывая остатки нежити, сержант насмешливо прокомментировал:

— Что, товарищ офицер, подгорел шашлычок?

— Да не говори, сержант, — в том же тоне весело ответил я. — Одни угли, есть нечего.

Сзади раздался странный булькающий звук. Обернувшись, мы успели только разглядеть спину выскакивающего наружу альтенанта.

— Спёкся, — прокомментировал невозмутимый следователь, подпирающий стенку с очередной папиросой в зубах. — Зря вы про шашлык, бедняга ещё не скоро сможет нормально питаться. Видимо, воображение у него хорошее.

— Да, нехорошо получилось, — вздохнул сержант.

— Ничего, для него на первый раз и этого довольно. А дальше, боюсь, и нам впечатлений хватит по самые уши, ещё есть шанс последовать его примеру.

Я выпрямился, мрачно покосился на приоткрытую дверь в конце аршинного предбанника, в очередной раз поморщился от мерзких запахов, к которым добавился ещё и запах упомянутого сержантом подгоревшего шашлыка, и решительно вошёл в достаточно просторную комнату за этой самой дверью.

Мы выбрались на свет минут через десять, всей толпой. Так долго продержались, наверное, из духа соревнования — никому не хотелось быть первым. А когда я понял, что ещё немного, и меня стошнит прямо здесь, хотя, кажется, и нечем, я плюнул на гордость и развернулся к выходу. Следователь с сержантом не заставили себя упрашивать и затопотали следом.

На свежем воздухе несколько отпустило, и я передумал бежать к ближайшим кустам. Зато вот Обыло солнечный свет и кислород не помогли. А мы с бледно-зеленоватым следователем переглянулись и одновременно полезли в карманы за папиросами.

— Что там? — нам навстречу бросился оставшийся следователь и пара солдат. Чуть в отдалении лежала на плащ-палатке оракул, которую милосердно не приводили в чувство. Рядом, привалившись к дереву, сидел Радыгов, которого какой-то рядовой отпаивал характерной жидкостью из фляжки.

— Трупы, — мрачно ответил Жегалин. — Очень много трупов. Разной степени изуродованности, разной степени разложения. Сколько работаю, даже близко похожего не видел, тем более — сразу.

— Я так понимаю, вопрос, "кто это сделал", перед нами не стоит? — вздохнул прокурорский. — И так понятно?

— Надо полагать, эти твари уже получили своё, — пожал плечами Жегалин. — Нам предстоит только опознание. И похороны. Ну что, товарищи офицеры, командуйте, — насмешливо хмыкнул он, глянув по очереди на меня и на гроссмастера.

— Да что там командовать, — вздохнул Самон Самонович. — Мне тут сидеть до пришествия богов не имеет смысла, Велью Стапановну тоже лучше подальше увезти, пока она не очнулась. Да и вам такая толпа народа не нужна. А Стахов вон вообще в отпуске, ему тут тем более делать нечего. А, гвардии обермастер?

— Моя помощь может оказаться нужной, — я нехотя пожал плечами. Спускаться обратно не хотелось, но по совести здесь лучше было бы остаться кому-то из офицеров. Кроме меня, получается, некому.

Но это как раз нормальная ситуация. Офицеров — то есть, собственно, людей без тени, способных управляться со стихиями, вообще довольно мало. Было бы много, и война была бы существенно короче: пара десятков обученных совместно действовать опытных боевых офицеров может заменить батальон пехоты, и это не преувеличение. А на практике получается не больше десятка офицеров на полк, причём из них несколько молодых. В войну больше просто не было, а в мирное время и столько — много. Вот и получается, что офицер должен быть мастером на все руки и "каждой бочке затычкой".

— Ну, молодой, ответственный, всё понятно, — усмехнулся службист. — Удачи вам тут. А я пришлю жреца, к ночи доберётся. Надеюсь, вы к тому времени успеете закончить?

— А вот леший знает. Во всяком случае, постараемся, — ответил я.

Взяв с собой двоих бойцов для переноски бесчувственной женщины, гроссмастер вместе с молодым альтенантом ушёл. Ну что ж, пора брать командование на себя.

— Значит так, бойцы. Кто близко сталкивался с нежитью в её самом гнилом и отвратительном состоянии, шаг вперёд! — оказалось, опыт подобный был у всех, что, впрочем, не удивительно. — А теперь на чистоту. У кого крепкие нервы и желудок, и кто чувствует в себе силы копаться в мёртвых телах? Предупреждаю сразу, зрелище тяжёлое. Особенно учитывая, что там в основном женщины и дети...

На этот раз думали дольше, и некоторые всё-таки взяли самоотвод. Среди добровольцев оказались оба следователя, два сержанта из трёх, четверо пехотинцев и один пограничник. Обоих караульных увёл с собой службист, трое танкистов и два пограничника предпочли постоять с автоматами. Ну и, кроме того, вызвался помогать князь, что тоже не оказалось неожиданностью; я даже не пытался ему возражать, потому что сам на его месте поступил бы так же. Хотя... почему "бы"? Вот, поступаю.

Наша монотонная жуткая работа продолжалась до вечера. Один из танкистов упал в обморок, а двое пограничников были к тому близки; всех троих решили не мучить и отправить в посёлок. Впрочем, остальные тоже не выглядели бодрыми и довольными жизнью.

Говорить не хотелось. Обсуждать — тем более. Через какое-то время сознание отказалось фиксировать происходящее. В голове попросту не укладывалось, что вот это мог сделать человек.

Есть в нашем языке хорошее слово — нелюди. Это, наверное, единственное подходящее слово...

Жрец прибыл ближе к полуночи. Половина бойцов дремала кто где, остальные стояли в карауле на случай появления умёртвий, а мрачные измотанные следователи сидели недалеко от входа в подземелье и разбирали документы. Запахи, витавшие над оврагом, уже никого не беспокоили — за столько времени притерпелись, перестали замечать. Жрец, подтянутый крепкий старик, только сокрушённо покачал головой и сотворил охранное знамение. А вот здоровенный волк, верхом на котором приехал служитель богов, скалил зубы, дыбил шерсть на загривке и поджимал хвост.

Отдельно мы сложили всевозможные документы, найденные личные вещи — всё, что могло пролить свет на личности умерших в этом овраге и личности их убийц, кто бы они ни были. Пока жрец пел песню прощания, мы стояли подле него, своеобразным почётным караулом. Вместо родных и близких, кто должен провожать умерших в последний путь. Впрочем, за эти годы мы все стали друг другу родными и близкими. Общая беда сплачивает, как ничто другое.

Здоровяк Обыло, стоявший рядом со мной, утирал рукавом катящиеся слёзы. Да и не он один.

Вот старый князь беззвучно повторяет за жрецом слова, уткнувшись лбом в ладони.

Немолодой пограничник теребит в руках застиранный носовой платок, тоже периодически поднося его к глазам.

Даже циник Жегалин выглядит осунувшимся и пришибленным.

В горле застрял колючий комок, и я тоже с трудом сдерживал слёзы. Не потому, что мужчины не плачут; ещё как плачут. От боли, от горя. Просто... привычка.

Потом мы все выбрались из оврага, прихватив вещественные свидетельства с собой, и я, дождавшись кивков от следователей и жреца, залил этот шрам на теле земли пламенем, тщательно следя, чтобы оно не выплеснулось наружу: не хотелось стать причиной лесного пожара.

Я долго не давал огню ослабевать. Уже сгорели в тонкий пепел тела, и их души с дымом унеслись в божественные чертоги. Выгорела изнутри и обрушилась просторная пещера, стены которой столько времени прятали свидетельства страшных преступлений. Прахом стала трава, мелкий лесной мусор. Отпустил стихию только тогда, когда стены оврага запеклись в толстую каменистую корку, навсегда став памятником на братской могиле трёх десятков человек.

Я не стал задерживаться в посёлке. Утром отправившиеся домой бойцы подвезли меня на десяток вёрст, пока было по пути. Потом они свернули на широкую дорогу, ведущую в город, а я отправился дальше по просёлку, не зная, куда он выведет меня дальше. Указателя на повороте не было, а расспрашивать спутников не хотелось. Нам вообще после всего пережитого не хотелось разговаривать, и я благодарил богов, что мне никогда больше не придётся увидеться с этими людьми. Не потому, что они чем-то плохи, а просто из-за того, что теперь для меня все они будут связаны с этой историей, которую очень хочется поскорее забыть, только вряд ли получится. Так что я просто доверился грунтовой дороге, совпадающей пока с нужным направлением движения, и шёл, изо всех сил пытаясь ни о чём не думать, а просто наблюдать за живым и солнечным миром вокруг.

Единственное, о чём я жалел — что прощание со странным лесником-князем получилось быстрым, скомканным и сумбурным. Однако после обнаружения этого страшного подземелья он был, кажется, шокирован сильнее всех остальных, и выглядел совершенно раздавленным. Я понимал, о чём он думал, наверное, частично виня в произошедшем себя. Но совершенно точно знал, что не смогу найти подходящих слов, способных его поддержать.

Мой неизменный необычный спутник, изображая из себя обыкновенную послушную законам физики тень, скользил по земле вслед за мной, и тоже, видимо, не хотел разговаривать, или просто чувствовал моё настроение. Затрудняюсь предположить, что настолько шокировало его. Может быть, он, как существо иного порядка, чувствовал следы тех смертей? Чувствовал то же, отчего мастер-оракул Велья Стапановна потеряла сознание?

— В очередной раз убеждаюсь — вы, люди, странные существа, — наконец, не выдержал тишины Тень. — Странные и страшные.

Я промолчал. Мне нечего было ему ответить.

Встреча четвёртая. Кровь падших.

Время встречи — 25 августа 1912 года от Восхождения Богов. Место действия — окрестности деревни Полёвка, на границе Тарасовской и Бесовской областей.

"На голове — фуражка, на груди

блистают золотые аксельбанты,

они такие щёголи и франты

со станции Космической Зари..."

— Не погуби, отец родной! Спаси кровиночку, дуру мою беспутную! — я, опешив от такого вступления, замер, не донеся ложку до рта, и удивлённо посмотрел на хозяйку. Женщина, впустившая странную гостью, была шокирована не меньше моего.

А та, не останавливаясь на достигнутом, сходу рухнула на колени прямо на пороге и уже в таком положении двинулась ко мне, продолжая стенать.

— Спаси, во имя Роса! Одна она у меня осталась, совсем одна во всём свете, кровиночка! Мужа, трёх сыновей на фронт проводила, старшую дочь в медсанбате снарядом убило, одна она осталась!

— Да прекратите вы истерику! — я опомнился, опустил ложку и бросился поднимать явно пребывающую не в себе женщину на ноги. Ещё не хватало, чтобы она тут на коленях стояла! — Помогу, всем помогу, всё, что в моих силах сделаю, вы только на ноги поднимитесь! Да сколько ж можно? — не выдержал я, когда к причитаниям добавились и слёзы в два ручья, а попытки поднять с пола рыдающую гостью не увенчались успехом, потому как применять силу мне не позволяла совесть, а без её применения преодолеть пассивное сопротивление дородной крестьянки, весившей больше меня, не получалось. Кроме того, как большинство мужчин, я всегда теряюсь при виде женских слёз.

Тут мне на помощь пришла хозяйка дома, давшего мне приют. Крепкая, много повидавшая вдова лет пятидесяти без лишних сантиментов силком подняла рыдающую бабу и усадила на скамью. После чего черпанула кружкой воды из стоящей в углу небольшой бочки и бесцеремонно плеснула в лицо пребывающей в истерике женщины. Та захлебнулась рыданиями и в полном шоке уставилась на нас.

— Хватит выть, — решительно заявила Илина Миролевна. — Ты дело говори, а не концерты выездных филармоний устраивай.

Из путаных и бессвязных объяснений женщины я понял только одно. Здесь поблизости обитает какая-то нежить, и эта нежить похитила её дочь. Вернее, не то чтобы похитила; со слов безутешной матери, её дочка, эта самая "дура беспутная", сама к той нежити убежала. От меня требовалось найти и попытаться спасти жертву психического воздействия; потому как самостоятельно убегать на встречу с нежитью ни один хоть сколько-нибудь разумный человек не будет. Да и неразумный тоже: инстинкты есть даже у совершенно сумасшедших, и одним из них как раз и является безотчётный страх перед не-мёртвыми. Хотя, конечно, всякое бывает.

Одно могу сказать. Как же здорово, что весть о моём прибытии не успела вчера разбежаться по всей округе, и эта несчастная не набросилась на меня с дороги. Поэтому я прекрасно успел и как следует выпариться в бане, и отоспаться, и даже вот позавтракать тоже. Не пришлось, уставшему с дороги, на голодный желудок, да ещё и на ночь глядя бродить по лесу в поисках пропажи.

— А давно она пропала? — кстати вспомнил я.

— Да вот, почитай, среди ночи и ушла.

— А странности какие-нибудь в её поведении были последнее время? — волей-неволей пришлось настраиваться на деловой лад. Молчаливая хозяйка, видя, что начался нормальный разговор, продолжила возню со старым закопчённым самоваром, накрывая стол к чаю.

123 ... 1415161718 ... 353637
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх