Его раздумья прервали все приближающиеся возгласы чего-то разговора. Дверь больничного крыла хлопнула.
— Альбус, я совершенно ничего не понимаю! — восклицала мадам Помфри, — нет, я, конечно, рада, что мальчик жив, но после такого удара он должен был умереть! Ему даже инвалидное кресло не светило! Такие удары! А у Гарри только сломанные кости! Я совершенно ничего не понимаю!
— И все-таки, Поппи, скажи, каково его точно состояние, — спокойно прервал ее Дамблдор, хотя Гарри даже через ширму, заграждающую кровать, почувствовал его волнение.
— Ни один из органов не задет. Ребра, позвоночник, череп — будто никакого падения и не было вовсе. Был немного поврежден таз, но он полностью восстановился, пока мы несли его сюда. Сам! Как такое возможно, Альбус?! — опять сорвалась мадам Помфри.
— Я знаю не больше тебя, Поппи, — устало сказал Дамблдор, — нужно разбираться. Что-то еще ты можешь добавить?
— С конечностями хуже, — проговорила, успокаиваясь, мадам Помфри, — они переломаны в нескольких местах, но это я поправлю еще до вечера. И почему-то магическое истощение средней степени.
— Хорошо, — заключил Дамблдор, — на этом пока остановимся. Мне нужно еще разобраться с Амбридж.. Эх, в последний раз меня так выводили из себя лет тридцать назад если не больше..
Гарри невольно хихикнул и закашлялся. Шторка сразу же отъехала в сторону.
— Гарри!
— Мистер Поттер!
— Кха-кх, здравствуйте, профессор, мадам Помфри, — прокашлялся Гарри.
— Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась мадам Помфри, водя палочкой вдоль его тела.
— Хорошо, вот только руки и ноги побаливают.
— Это скоро пройдет. Заживляющий бальзам быстро срастит все переломы, — сообщила мадам Помфри.
— Ну, отлично.
— Ммм, Поппи, ты не могла бы выйти всего на пару минут? Мне хочется поговорить с мистером Поттером. Тем более, — Дамблдор красноречиво показал на дверь, откуда уже слышались приглушенные разговоры, — там собралась целая толпа.
— Хорошо, Альбус, — целительница встала и скрылась за дверью. Гарри слышал, как она рычит на посетителей.
— Профессор, — он обратился к Дамблдору, — боюсь, я ничего нового не могу сказать вам. После удара я сразу отключился.
Дамблдор молча кивнул. А потом вдруг медленно произнес.
— Помнишь, три года назад, когда василиск нападал на студентов, я спросил тебя, не хочешь ли ты что-нибудь сказать мне? Тогда ты ответил "Нет". Сейчас я вновь задаю тебе этот вопрос.
Гарри с минуту внимательно вглядывался в пронзительные синие глаза старика. Потом разлепил пересохшие губы и проговорил:
— К сожалению, ответ пока тот же, профессор. По крайней мере, пока.
— То есть ты просто не готов к этому? — мягко спросил директор.
— Как и вы, профессор, не так ли? — Гарри невесело усмехнулся.
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга.
— Я полностью доверюсь вам только тогда, когда вы полностью доверитесь мне, — твердо произнес Гарри.
Дамблдор продолжал сохранять молчание, будто о чем-то размышляя. Потом он неожиданно улыбнулся.
— Хорошо, Гарри. Но, надеюсь, ты дашь мне немного времени?
— Разумеется, сэр.
И Дамблдор покинул помещение, а на его лице играла едва заметная улыбка.
Глава 10. Смена власти.
На занятия Поттера отпустили только через неделю, несмотря на все его протесты. Отойдя от шока, вызванного невероятно быстрой регенерацией Гарри, мадам Помфри прямо таки загорелась идеей изучить того на предмет отклонений, которые могли бы вызвать такой результат. Гарри мог только радоваться, что за эти семь дней она не растащила его по частям и не замариновала в колбочках для исследований. Хотя, последнее скорее прерогатива Снейпа.
Пока же Золотой Мальчик весьма насыщенно препроводил время в больничном крыле, по школе ползли самые разные и невероятные слухи. Падение Поттера видела вся школа, кроме, разве что, Филча с его миссис Норрис. Поэтому шепотки касались лишь его нынешнего положения. То, что преподаватели уклонялись от вопросов о Гарри или просто игнорировали их, лишь подогрело любопытство публики. Как и то, что в больничное крыло студентов хоть и пускали, но до дальней, огороженной ширмой койки никто добраться не смог из-за все той же штатной целительницы.
Но, несмотря на совершенно буйную фантазию студентов, никто и предположить не мог, что Поттер оклемается всего за несколько дней, а не пойдет обживать местечко на кладбище или, как минимум, койку в Мунго. Поэтому, когда Гарри, только отпущенный несколько разочарованной мадам Помфри, вошел в Большой Зал, где в тот момент завтракали студенты, в помещении повисла тишина.
Длилась она, правда, недолго, так как почти сразу на ноги вскочило несколько гриффиндорцев и подбежало к нему. Первой на шею бросилась Гермиона, потом деловито протянул руку Рон и еще несколько человек. Подошли члены команды, поздравляя с выздоровлением. Весь Гриффиндор был рад видеть своего лидера.
Стоя в окружении восторженных друзей, Гарри обвел взглядом и остальную аудиторию. Дамблдор улыбался, Макгонагал смотрела гордо и с небольшой долей волнения за своего подопечного. Снейп как сидел с каменным лицом, так и продолжил. Посмотрев на скривившуюся физиономию Амбридж, Гарри весело усмехнулся и сразу отвернулся от чиновницы.
Смотри, "жаба".
Не обращая внимания на критику и ту грязь, ссыпавшуюся на него из газет и журналов, Поттер всегда оставался самим собой, вежливым, улыбчивым и веселым подростком. Большая часть тех людей, окружавшая его здесь, поначалу относилась к нему с недоверием. Но вскоре все прояснилось. Поттер все тот же, и не сумасшедший и не психованный. А просто студент. И многие впервые всерьез задумались над его словами, сказанными, казалось, так давно. Словами, что опасности не за горами. Тот же Симус Финиган, выдвинувший еще в первый день свой "квотум недоверия" Поттеру, давно уже пожалел об этом. И давно извинился.
Скользнув взглядом дальше по залу, Поттер увидел презрительные маски зеленого факультета, сквозь которые отчетливо просвечивало удивление, и не малое. С недоумением Гарри увидел пустовавшее место Драко Малфоя. Хорек после приезда в Хогвартс ни разу не задевал ни его, ни Рона с Гермионой, предпочитая игнорировать их или равнодушно смотреть, как его прошлую "работу" выполняют Нотт или Забини. Иногда Гарри замечал на себе задумчивый взгляд слизеринского принца, но когда поворачивался к нему, тот уже отводил глаза. Странное равнодушие Малфоя ко всем окружающим, вернее даже легкое презрение, всерьез начинало беспокоить Гарри. Поттер уже жалел, что ему никак не удается выучить легилименцию, чтобы проверить свои подозрения.
— Ну, как ты, Гарри? — отвлек его от раздумий Рон. Они уже сидели за столом, и Гарри чисто на автомате накладывал себе пищу.
— В полном порядке, — хмыкнул Гарри.
— Что-то использовал для защиты, а? — заговорщически прошептал ему на ухо Рыжик. Гарри усмехнулся.
— В точку.
— Так вот почему мадам Помфри ходила с совершенно неописуемым лицом, — негромко сказала Гермиона, — то-то она, наверное, изумлялась твоим восстановлением. Хотя, Гарри, — она нагнулась к парню, — ты уверен, что мы сможем выпутаться из подозрений? Твое выздоровление, нет сама жизнь для всех — какое-то необъяснимое чудо. Уж Дамблдор точно что-то заподозрил.
— Да, он приходил ко мне в палату, — ответ Поттер, — мы немного побеседовали. Вернее, обменялись парой фраз.
— И? — протянул Рон.
— Я сказал, что доверюсь ему только тогда, когда он сам доверится мне.
Рон почесал затылок. Гермиона нахмурилась.
— Ну, ты выдал, конечно, — произнес Рон, — и что он ответил?
— Улыбнулся и сказал, что ему нужно время, — Гарри развел руками.
— Чему это он мог улыбаться? — удивилась Гермиона.
— Откуда я знаю-то? Дамблдор тебе не первокурсница из Хаффлпаффа. Его действия, жесты и даже улыбки понять и просчитать невозможно даже опытным людям. Но, что-то мне подсказывает, что с директором проблем не будет.
— Интуиция? — усмехнулся Рон, толкнув друга локтем. После нескольких недель занятий это слово для троицы имело большее значение, чем раньше.
— Да, скорей всего, именно она, — улыбнулся Поттер.
— Кстати, — вдруг воскликнула Гермиона, смотря куда-то в сторону дверей Большого Зала, — похоже, тут кое-кто еще хочет тебя поздравить.
Гарри не успел обернуться, как его зажало в стальных объятьях огромного человека.
— Привет, Хагрид, — прохрипел Поттер, когда тот все-таки отпустил Гарри, — рад тебя видеть.
— А уж я-то как рад! — громыхнул Хагрид, — жаль, я матч-то я видел, но мне рассказывали. Отлично сыграл, Гарри!
— Спасибо, Хагрид.
— Ты, это, приходи сегодня ко мне, чаек глотнем, с друзьями-то, — пропыхтел лесничий, — побалакаем о том и о сем.
— Конечно, я приду, — хмыкнул Гарри, и Хагрид, подмигнув Поттеру, проследовал к столу преподавателей и занял свое место за ним.
* * *
В ноябре у Гарри появились новые препятствия и проблемы. Большую их часть вызывало двое людей, пребывавших ныне в замке — Амбридж и Филч, видимо, нашедший в первой родственную душу. После первого квиддичного матча, когда больше половины школы были действительно рады видеть Гарри здоровым и явно не считали его сумасшедшим, как упорно сообщал Пророк под редакцией Министерства, "жаба" будто с цепи сорвалась.
Каким-то образом она научилась обнаруживать отсутствие студентов в кроватях. Так, однажды, ребята чуть не попались, и лишь мантия-невидимка уберегла их. Соответственно, от ночных тренировок пришлось отказаться, что никого не радовало, скорее даже злило.
После неожиданного побега известных Пожирателей из Азкабана, который сильно, но ненадолго обескуражил Фаджа, вышло сразу несколько постановлений инспекторши, связанных с учебой. Та потихоньку отрывала от пирога под названием "Хогвартс" все больший и больший кусок. Амбридж запретила беседовать с профессорами на уроках на посторонние темы, а также ужесточила правила поведения в школе. Так, к примеру, за отсутствие после отбоя в гостиных следовало немедленное исключение, а не штраф с наказанием, как раньше. Этим "жаба" обратила против себя почти всех студентов, особенно старшеклассников, которые частенько бегали на свидания под покровом ночи.
Произошли изменения и в самом учебном процессе того же ЗОТИ. Если до этого Гарри, заранее вызубривший учебник, мог просто заниматься своими делами — главное, не лезть на рожон — то теперь Амбридж будто специально толкала его, да и не только его, на открытую агрессию. Теперь вместо самостоятельного чтения ученики записывали за ней лекции, по своей глупости могущие поспорить с тем, что некогда давал на запись незабвенный Златопуст Локонс. Темы были самыми разными — от пропаганды Министерства до принижения волшебных рас. Особенно "жаба" смаковала тему оборотней, частенько усмехаясь прямо в лицо Гарри. Она знала о Люпине. И теперь специально смешивала его с грязью, пару раз намекая именно на него. После побега Пожирателей, который в Министерстве связывали с Сириусом Блеком, Амбридж неплохо прошлась и по нему, отметив, что таких отвратительных магов и за людей считать нельзя.
Амбридж даже не догадывалась, что от неминуемой смерти ее спасло только отличное умение Поттера контролировать себя. Но ярость на чиновницу не прошла. Она остыла и покрылась льдом, давая возможность подумать — и отомстить. Прежний план — подождать до лета — был признан нецелесообразным, "жаба" слишком сильно ему мешала.
Новый план Трио составило за несколько дней. Главной задачей являлось убрать Амбридж из Хогвартса. Как? Дискредитировав в глазах общественности? Хороший вариант. Гарри долго думал на эту тему, считая возможным просто как-нибудь подставить "жабу", но тут сама судьба оказала ему ценную услугу. За пару дней до этого Амбридж наказала Ли Джордана за балаган на уроке. Позже Гарри столкнулся с ним, когда он выходил из ее кабинета после наказания.
— Ну, чем Амбридж заставила тебя заниматься? — поинтересовался Гарри, идя рядом. Они оба возвращались в гостиную.
— Строчки писал, — непривычно хмуро ответил Ли, — пару часов.
Гарри скосил на него глаза.
— Тогда почему у тебя рука кровоточит? — он недоуменно приподнял брови.
Ли выругался и спрятал руку.
— Поздно уже. Покажи, — командным тоном сказал Гарри. Джордан неохотно протянул правую руку. Гарри посмотрел на ладонь.
"Я не должен перечить профессорам" — надпись была будто оттиснута на руке изнутри.
— Она что, вырезала э-т-о тебе на коже, — Гарри захотелось вернуться и оторвать "жабе" голову прямо сейчас без оглядки на закон и мораль.
Ли покачал головой.
— Нет, она дала мне перо, велела писать строчки. А вот чернилами, похоже, была моя кровь.
До Гарри стало примерно доходить.
— То есть, ты писал, а на руке появлялись слова?
— Ага, черт болит, зараза, — выругался Джордан.
— Так, ладно, — Гарри чему-то улыбнулся, — дай-ка опять свою руку, — он немного усилил поток в правой руке с палочкой, — Ресолиум!
— Ничего себе! — Ли осмотрел ладонь, — ни следа!
— Можешь не благодарить, — хмыкнул Гарри, — а теперь извини, мне пора, — и он спешно скрылся за одним из гобеленов, прикрывающих потайную лестницу.
* * *
— Ты уверен, Гарри? — Гермиона внимательно посмотрела на парня, — это довольно серьезно!
— Да? — Поттер ухмыльнулся, — а рисковать жизнью, срывая природные барьеры, не серьезно? А изучать боевые заклинания? Помнишь, что тогда осталось от того холма, а? Кентавры потом как угорелые носились, не понимая, что это за воронка на его месте? Разве это уже не серьезно?
— Эм, — сказать было явно нечего.
— Хорошо, — Гарри хлопнул по столешнице рукой, — тогда решено.
Он снова взглянул на девушку.
— Не волнуйся, Гермиона, — утешающе сказал он, — мы сами выйдем на сцену только тогда, когда будем полностью готовы, не раньше.
* * *
— Здравствуйте, учащиеся.
— Здравствуйте, профессор Амбридж, — хотя, более вероятно было то, что "учащиеся" желали чиновнице именно обратного.
— Хорошо, — Амбридж приторно улыбнулась, — сдайте, пожалуйста, ваши домашние рефераты по теме "Недопустимость проживания оборотней в магическом сообществе".
Поглядев появившуюся стопку у себя на столе, она нахмурилась. Правда, практически сразу ее лицо расплылось в отвратительной гримасе, видимо, призванной показывать удовлетворение, и она вкрадчиво спросила:
— Мистер Поттер, а где ваш реферат?
— Я не сделал его, профессор Амбридж, — спокойно произнес Гарри, постукивая кончиком черного вороньего пера по парте.
— Почему же, мистер Поттер? — снова нахмурилась Амбридж, по всей вероятности не понимая, почему тот не проявляет признаков беспокойства.
— Я не был согласен с вашей прошлой лекцией и считаю вашу теорию о темных созданиях совершенно.. бредовой, — медленно произнес Поттер и продолжил, пользуясь шоком на жабьем лице Амбридж:
— Это правда, что оборотни сыграли очень печальную роль для магов, достаточно вспомнить первую войну с Вольдемортом, — он наслаждался ужасом в глазах "жабы" при звуке этого имени, — но именно маги были и остаются виноватыми в таком положении вещей. Вернее, в этом виноваты такие, с позволения сказать, маги, как вы, профессор, — Гарри не удержал презрения в своем голосе. Он продолжал говорить, подпирая подбородок рукой и пристально смотря на Амбридж, будто гипнотизируя ее.
