Сандэр - 5. Ночной охотник

Нет, ну так неинтересно. Надеялся, без меня тут справятся, думал помочь наёмникам. Придётся задержаться.

Я перемахнул через бревно, служащее своеобразным парапетом, и, приземлившись, съехал по заледеневшему склону в дымящуюся лужу из крови и кусков тролльих тел. Крутанул трезубцем, напитывая оружие айгатой, и двинулся, проваливаясь в снежно-кровавую кашу по щиколотки, к разгоревшемуся не на шутку костру. Так, шаман у нас номер один в списке смертников. Далее по обстоятельствам.

Ухожу в теневое измерение, скольжу к спешно отступающему в толпу колдуну и выскакиваю справа от него, подальше от голых здоровяков. Странные они, не хочу, чтоб выскочили между мной и моей жертвой. Шаманюга на удивление проворно схватился за ритуальный костяной нож, замахнулся и... сложился пополам от удара пяткой трезубца в солнечное сплетение. Следующим движением клинки полоснули ему по горлу, почти отделив голову от туловища, а я вогнал пальцы правой руки колдуну в грудь, выдёргивая духовную сущность. По жилам заструилась прохладная затхлая айгата, похожая на застоявшуюся болотную воду.

Невкусный ты, хоть и полон энергии. Знатоки болотной магии и поклонники старины Йига все такие.

Закончить поимку духа не дали двое внешне абсолютно одинаковых исполинов. Они выпрыгнули из-за шамана и атаковали одновременно. Инстинктивно я отклонился назад, отпустив мёртвого колдуна и ощутив исходящую от охранников вождя холодную ауру, какой обладают старые, прожившие не одно столетие огромные ксаргские змеи. Непростые ребята, ой, непростые, едва ли уступают мне в скорости и работают согласованно, будто детали механизма.

Изгибаюсь под немыслимым углом, выворачиваюсь из-под двойного удара топоров и слышу хруст собственных костей, хребет еле выдерживает нагрузку — ну, не предназначено человеческое тело для таких выкрутасов. Описываю трезубцем полукруг наискось. Исполины предпочитают уклониться, отпрыгнув, пролетающее перед ними оружие выпускает волну разрушительной энергии. Алая молния рассекает могучие тела и пропадает в костре.

Бесстрастные, подобные маскам из змеиной кожи лица неуловимо изменились. В глазах с вертикальными зрачками промелькнуло изумление, затем оба тролля переменили позу и распались надвое. За ними принимало оранжево-жёлтый цвет пламя костра.

Я, конечно, крут, но с десятком настолько быстрых воинов в открытом бою вряд ли совладаю. Меняю тактику.

Нырок в теневое измерение, заход в тыл синекожему воинству. Пусть за мной побегают, если хотят достать, а я тем временем развлекусь, пополню запасы айгаты.

Выныривая среди троллей, вращаю над собой трезубец. Оружие не встречает никакого сопротивления. Вокруг падают изрезанные, покалеченные тролли. Я касаюсь рукой каждого раненого, покуда другие не поняли сути происходящего, и вытягиваю жизненную и духовную энергии. Отмеченные Прародителем Змей сущности перетекают в меня бурной рекой, наполняют до предела и находят выход в ненасытном трезубце.

Повторный взмах, и магическое оружие порождает тёмно-красный снаряд в виде полумесяца, разваливающий начинающих паниковать синекожих. Кто бы не запаниковал при виде гибнущих неведомо от чего товарищей?

Ещё! Ещё! Ещё! Неужели эти ничтожества способны лишь подыхать без боя?!

Теневое измерение принимает меня, и всё начинается снова: появление в толпе, несколько взмахов трезубца, молниеносно косящая троллей багровая волна, поглощение энергии...

Крик боли разнёсся над Веспаркастом и ничейными землями. Кричал древень на гребне Вала, прижимая обрубленные, истекающие полупрозрачной кровью ветви-руки к широченной деревянной груди. А на его плечах сидел, опуская обсидиановый топор на облепленную листьями голову, обнажённый исполин. Второй подрубал вросшие в бревенчатый настил ноги древесного богатыря.

Проклятье, у древней ведь кора по прочности спорит с мифрилом! Что у лысых громил за топоры, а?

Четверо синекожих карабкались по обледеневшему склону, успевая уворачиваться от выстреливающих корней, иногда, изловчившись, отсекали слишком близко подобравшийся корень. Не помогу, и с древесниками покончат без всякого заколдованного огня.

— Я твой противник! — заорал вождь, показавшийся меж расступившейся толпы с шестёркой охранников.

Спасибо за внимание, но здесь я выбираю, с кем сражаться. Обожди минутку. Разделаюсь с твоими живчиками и займусь тобой.

Из башни появилась Эстер. Ловко маневрируя меж ветвями, она молнией метнулась навстречу спрыгнувшему синекожему гиганту и вдруг взорвалась многометровыми тонкими шипами, пробившими и находящихся рядом древней, и врагов. Пронзённые тролли подались назад и, оседая, застыли — шипы не дали им упасть, образовали колючую сферу, внутри которой будто остановилось время. В её центре распростёрла руки дриада. Шипы лучами росли из неё, почти скрыв девушку.

Аура исполинов на гребне Вала угасла, в сморщившихся за считанные секунды телах не осталось ни капли энергии. Шипы, кажется, осушили синекожих, а вот ауры Эстер и древней, наоборот, стали ярче и теплее. Дриада жива, и через секунду она доказала это, принявшись за карабкающуюся на стену четвёрку. Шипы обрели гибкость, превратившись в смертоносные плети, и стеганули по показавшимся над Валом троллям. Те отпрянули, опоздав на доли секунды. Острые кончики лоз резанули по двоим, сбросив вниз.

Рухнувшие у основания Вала исполины немедленно встали, словно не получили серьёзных ран. Да и крови я не заметил. Не теряя ни секунды, они разбежались в стороны вдоль насыпи и, остановившись на расстоянии метров пятидесяти друг от друга, запрыгнули на склон Вала. Заледеневший земляной панцирь пробивали топоры и удлинившиеся когти. Нет, тут живыми троллями не пахнет. Нечувствительные могучие твари, сверхбыстрые вдобавок. Они без труда разделают отряд рыцарей в латах, и плевать им на ангельские благословения, защитная аура, распространяющаяся от барьера крепости, не доставляет им ни малейшего дискомфорта. Уровень старших лоа, не меньше. Разъевшихся и потому очень сильных старших.

Твою же! Некогда размышлять, наслаждаясь зрелищем истребления бескровных тварей, враги близко.

Быстренько в теневое измерение, махаться сразу с пятёркой бойцов экстра класса мне не с руки. Моё преимущество в скрытности и неожиданных атаках.

Тролли затормозили, оглядываясь. Куда ж делся, думают. Построение у них правильное, обступили вождя, к нему не подберёшься. Учитывая скорость исполинов, возникнуть рядом с их предводителем означает подставить себя под удары зачарованных топоров.

Вот надо мной линия "обороны" из телохранителей, вот вождь в боевой стойке, ожидающий нападения и следящий за тенями вокруг. Не боись, ты в очереди на тот свет не первый и даже не второй.

Безумно пляшущие языки пламени костра разгоняют полутьму ночи, тени извиваются, точь-в-точь рвущиеся из иного мира щупальца невиданного чудовища. Я одно из них, нечто невообразимое, сеть-узор, скручивающийся и мечущийся на потустороннем ветру.

Вождь заподозрил неладное, отскочил от тянущихся к нему теней, за ним бросились охранники. Поздно! Мои руки обхватили лодыжки исполина и дёрнули, увлекая в черноту под его ногами. Телохранитель взмахнул светящимся топором, лезвие углубилось в землю, едва не задев изворачивающегося меня, и провалился в теневое измерение.

Без паники, подобно машине, воин рубил окружающее пространство, никак не реагируя на подбирающихся к нему духов. Они тёмными клубками катились к нему, постепенно облепляя, тролль же пытался достать меня. Я ещё не видел, чтобы духовная сущность бесстрашно стремилась выполнить приказ хозяина. Лоа тоже боятся, и попав в неблагоприятную для них среду, поддаются паническому ужасу. Отдельные экземпляры пробуют отбиваться. До сегодняшней ночи никто не пытался убить меня здесь.

Хм, человеку свойственно заблуждаться.

Я материализовался в полусотне метров от скучившихся троллей. Трое бескровных тварей плюс мутный вождь, традиционно считающийся лучшим воином племени, для меня чересчур. Поодиночке затягивать троллей в тень больше не получится. Открытый, можно сказать, честный бой? А что делать? Где наша не пропадала, в конце концов?

Внезапно давление ауры ангельского барьера исчезло. Ощутившие это синекожие замерли, потом предводитель ощерился, глядя с неприкрытой радостью на меня. Мне стало легче дышать, окружающая действительность проступила отчётливее, будто с головы сняли пакет, мешавший нормально видеть и слышать.

Окутывавший замок магический кокон рассеялся без следа, вместе с тем астрал содрогнулся от мощного заклятия. Бесчисленное множество мелких духов прекратили существование. Я оглох и ослеп, из груди вышибло воздух.

Когда снова стал различать звуки и образы, ничейная землю перед Веспаркастом усеивали трупы одержимых. Мой враг — вождь — пошатываясь, шёл ко мне, кончики его опущенных когтей царапали наст. Телохранители выглядели не лучше, трясли лысыми головами и, пригибаясь к утоптанному снегу, брели в мою сторону.

Имперцы задали жару лоа. Чем же так зарядили? Окажись я в зоне поражения, стопроцентно улетел бы в Серые Пределы, и теневое измерение не спасло бы. С Марном шутки плохи, учту на будущее. И всё-таки духи прорвались в замок, оттуда доносятся вопли, имеющие мало общего с человеческими.

Со стены на Валу спрыгнули четверо дриад и направились к постепенно обретающим твёрдость походки исполинам. Удар с тыла задумали нанести? А как те, карабкавшиеся? О, их на стене встречают с распростёртыми объятиями Эстер с тремя подружками, да и древни в полной боеготовности.

Вождь потряс башкой, стремясь поскорее прийти в себя. Сосредоточиться не может, бедняга. Не судьба, видно, сразиться ему со мной в полную силу. Иду, обхватив обеими руками трезубец. Демоны преисподней! Выращенное из псевдоплоти запястье тает, сказались последствия астрального заклятия, снёсшего барьер и бестелесных лоа. Замедляюсь, опускаю веки, прислушиваюсь к ощущениям и представляю руку, какой она обязана быть. Досылаю в неё айгату, укрепляя ткани разрушающейся конечности. Параллельно возобновляю нормальное кровообращение и подпитку организма жизненной энергией.

Плохая идея — восстанавливать руку на поле боя, но никто в ближайшие минимум секунд десять не нападёт, все вражины как мешком прибитые.

Шорох заставил инстинктивно податься назад, прочь от источника звука. Возле меня вождь, доковылял-таки, когтями замахивается. Отклоняюсь, с лёгкостью пропуская чёрные кончики костяных лезвий перед собой.

Отскок на метр, резкий выпад. Тролль не успевает увернуться. Трезубец вонзается в живот синекожему и тащит из него айгату, ровно насос.

Упавший на колени от наступившей слабости вождь левой ручищей вцепился в древко, силясь сломать ненавистное оружие. Глухо рыча сквозь сжатые зубы и выплёвывая кровавую пену, он вдруг налег на трезубец и когтями на правой руке попробовал полоснуть меня по горлу.

Слишком медленно, синий. Я уклонился от последней атаки, и тролль повалился на бок. Во взгляде вождя смешались боль, ярость и жгучая ненависть. Он смотрел на меня, руки его подёргивались. Умирая, он жаждал всадить мне в сердце когти.

Хороший противник. Знай он духовные практики шаманов, возможно, восстановился бы быстрее меня. Жаль, не знаю его имени. Сильных и храбрых врагов стоит помнить.

Ночь наполнилась оглушительным шипением, астрал завибрировал от эманаций отчаяния и злости. Лишившиеся того, кого им поручено было охранять ценой своей жизни, исполины будто обезумели.

Ох, чую, не к добру зашипели.

Один подхватил скорченного воина и, подтянув к себе, вгрызся ему в шею. М-да, а пасть-то ничего, зубастая, со складывающимися внутренними клыками кроме торчащих из-под нижней губы внешних. Тролль вздрогнул и затих навеки. Другой великан с искажённым злостью лицом удлинившейся рукой сбил пробегавшего мимо молодого тролля. Бедолага застыл на снегу, а в ладони убийцы, истекая кровью, затрепетал вырванный из груди неудачно пробегавшего разведчика кусок плоти, в который исполин с упоением вгрызся.

Кто-то из синекожего воинства предостерегающе закричал, и орда ломанулась от Крессова Вала и обезумевших телохранителей павшего вождя к аранье. Оно и понятно, сражаться бессмысленно, не разорвут древесники, убьют свои же. У кромки леса остался стоять в одиночестве обладатель затхлой и вместе с тем яркой болотной ауры. Без ездового чудища, но ясно — верховный, шаман всея племени. Не боится. Спокойный как удав.

Я вытащил из трупа трезубец, наблюдая за восполняющими запасы айгаты гигантами и приближающимися ко мне дриадами. Девчата вроде пришли в норму и связываться с бешеными громадинами не считали необходимым, плюсик им за сообразительность. С заляпанными кровью исполинами нынче мало кто захочет драться, и я в том числе. У них ещё и глаза загорелись магическим синим светом, точно у перенасыщенных энергией магических креатур. Хм, они ведь таковыми и являются.

Дриады построились вокруг меня, покрылись толстым панцирем из прочной коры. До Эстер, спрятавшейся в броне из тоненьких плетей-лоз, им всё же далеко. Не все девчонки настолько круты.

Напившийся крови из перегрызенного горла исполин выпрямился, блаженно прикрыв глаза. Его собратья собирались за ним, плотоядно уставившись на меня. А раньше-то изображали бесчувственных биороботов. Освободились от гнёта долга, получается, и показали истинную натуру, эмоции.

Трое синекожих напали одновременно. Пальцы девчат удлинились, превратились в подобия шипастых пятихвостых плёток и взметнулись навстречу врагам, Виола для большего эффекта крутанулась, образуя эдакое смертоносное мини-торнадо. Две стоявшие позади дриады синхронно приложили к заснеженной земле ладони, и за Виолой с напарницей выскочили из наста гибкие, сплетающиеся в сеть колючие лозы.

Двое исполинов атаковали дриад, третий прыгнул вверх, уходя из-под ударов живых плетей и в воздухе метая топоры в меня.

Тайбер

— Интересная у них тактика, — произнёс у открытых ворот селения беорн, спокойно глядя на накатывающуюся на селение лавину одержимых людей.

Около сотни крестьян, охотников и воинов, коим не повезло оказаться в плену у троллей, передвигались длинными прыжками, отталкивались ногами и приземлялись на руки. Бежали они молча, точь-в-точь сосредоточенные на жертве хищники. Напоминали скорее ряженых в рваньё больших кошек, нежели людей.

— Не на тех нарвались, — ощерился заряжающий арбалет возле капитана волколак. — Всех положим с нашим-то оружием. Кроме разве что тех драных кошаков у леса, от них за милю разит сильным колдовством. Не в обиду тебе будет сказано, Виллем.

Находящийся слева от Тайбера баст отмахнулся свободной рукой. В другой он держал готовый к стрельбе арбалет, болты на ложах сверкали зачарованным серебром, опасным для оборотней и нежити низкого порядка. Такие же, только гораздо крупнее, похожие на короткие дротики и испещрённые гномьими рунами, были воткнуты в землю возле капитана наёмников. Рейк обходился болтами попроще, покрытыми серебряным напылением и смазанными моррибирнским1 маслом, смертельным для младших лоа.