Monster + Vampire

— Если я слаб и зависим от других, как это делает меня хорошим командиром? — быстро спросил Цукуне. Он впитывал полученную от Директора информацию как сухая губка.

— Именно потому, что ты зависим, ты эмпатичен. Ты готов рассматривать идеи с чужой точки зрения, хотя насколько их понимаешь — другой вопрос. Мока Акашия слишком горда, чтобы быть командиром, Шираюки Мизоре слишком застенчива и становится буйной, когда кто-то пытайтся с ней общаться, хотя я и слышал, что она смягчилась, Куруно Курумо не обладает эмпатией к кому бы то ни было, даже к тебе. Что же насчёт меня и Гинея Мориоки... Ну, мы, технически, уже участвуем в войне. Так что мы сейчас ждём твоего вступления — произнёс Директор.

Несколько минут Цукуне обдумывал ситуацию; Директор не выказывал нетерпения. Цукуне обдумал всё, что ему сообщили.

— За что идёт эта война? — спросил Цукуне.

— За могучщественное магическое устройство исполнения желания — ответил Директор. Цукуне удивлённо моргнул.

— Я думал, что-то менее фантастическое, вроде богатства или сокровищ — признал он. Директор усмехнулся.

— Не все войны так банальны, Аоно. Эта война особая, хотя при желании из неё можно получить и обычные вещи.

— Нет, я бы хотел пожелать... — начал Цукуне и умолк. Директор не подталкивал его произнести своё желание, просто ждал.

— Неважно. Просто скажите мке, как вступить в эту войну — проинёс Цукуне.

— Прекрасно, иди за мной — произнёс Директор и вышел из кабинета. Студенты и иногда учителя оборачивались, чтобы взглянуть, как великий Директор, редко покидающий свой офис, шагает по коридорам. Цукуне заметил, как на них уставилась Некономе-сенсей.

Изначальный энтузиазм Цукуне превратился в опасения, когда они забрели глубоко в школьный лес. Цукуне предпочитал полее светлые и дружелюбные места; однако Директор двигался во всё более и более тёмные и мрачные части леса.

— Эм, Директор, мы правильно идём?.. боязливо спросил Цукуне.

— Разумеется — ответил Директор. Цукуне решил помолчать. Они шли довольно долго, пока не оказались на поляне около двадцати метров в ширину. В центе её находился грубый круг для какого-то магического действа.

— Этот Круг Призыва принесёт Героический Дух из прошлого. Этот дух будет бродить в округе, пока не найдёт подходящий сосуд. Как только произойдёт подобающее воплощение, использованная в системе колоссальная магия отметит тебя тремя метками, называемыми Командными Печатями. Эти печати — свидетельство того, что ты Мастер своего Слуги, что есть сумма сосуда и воплотившегося в нём Героического Духа. А теперь, произноси вместе со мной. Я доработал систему таким образом, что как только ты начнёшь произносить, круг начнёт вытягивать из тебя йоки, чтобы запитать ритуал — приказал Директор.

— Всего один вопрос: почему вы мне помогаете? — спросил Цукуне.

— Потому что чем больше участников, тем выше шанс на победу — ответил Директор.

Цукуне ощущал сомнения, но всё же решился.

Глава Восемь: Монстр Кастер

— Снова возишься со своими игрушками, Директор? — ухмыльнулся Канеширо Хокуто. Он с удобством устроился на инвалидной коляске, которую вёз Берсеркер. Одержимый Героическим Духом огр закрепил свой двенадцатифутовый цвайхандер на спине, из-за чего стал выглядеть ещё более зловеще. Однако коляску он вёз очень осторожно, что выглядело очень нехарактерно для класса Берсеркер, известно тем, что громят всё вокруг, как бешеные быки. Подобная осторожность с их стороны — нечто неслыханное... Директор слегка поднял брови. Канеширо сумел каким-то образом укротить дикую природу Берсеркера без применения Командной Печати. Он покачал головой, впечатлённый способностями покалеченого монстра. Позже нужно будет с этим разобраться.

— Игрушки? Я бы не сказал. Когда пятьдесят лет назад я обратился к Фэйри Тэйл с просьбой помочь мне воспользоваться силой Ящика Пандоры, я не ожидал, что они дадут мне настолько еледышащую систему. Мне постоянно приходится следить за ней, чтобы не произошло спонтанного возгорания или взрыва. Между прочим, что ты тут делаешь, Хокуто? — произнёс Директор, работая над Алтарём Вечной Тьмы, поддерживающим школьный барьер.

— Разве не могут пара союзников встретиться в дружеской обстановке? Я представитель Фэйри Тэйл, знаешь ли — мило улыбнулся Канеширо.

— Что напоминает мне... Другие Мастера, полагаю, поняли, что мы союзники, так что попозже нужно будет обсудить изменение боевых тактик. Пока что, ты будешь бойцом передовой, а я отвлеку внимание других Мастеров на то, что мне нужно сделать, чтобы открыть Ящик Пандоры — произнёс Директор.

— Согласен. Мне тоже нравится такой вариант. Это даст мне шанс прикончить Мастера Ассасина. Хотя всё ещё и не понимаю, почему Фэйри Тэйл считает его угрозой — произнёс Канеширо, укатывая прочь. Берсерке просто стоял на месте, словно что-то вспоминая. Он выглядел почти нормальным.

— У них должна быть для этого хорошая причина. Если Фэйри Тэйл считает кого-то угрозой, то у них для этого есть причины — заметил Директор.

— Я это учту — с горечью ответил Канеширо, вспоминая, как Мастер Ассасина изящно рассёк глаз Берсеркера. Затем он посмотрел на колоссальную структуру перед ним: горизонтально лежащий гигантский цилиндр около стапятидесяти футов в длину, выглядящий так, словно составлен из множества различных стеклянных тарелок.

— Знаешь, меня это всё ещё интригует... Твоё изобретение, я имею в виду. Сложно поверить, что ты сумел воспроизвести в этой форме работоспособный Великий Грааль и Войну Святого Грааля — произнёс Канеширо, глядя на прозрачную структуру.

— Оно не воспроизводит, только частично копирует некоторые его функции. Ты не видел, насколько эффективен на самом деле Великий Грааль... Сравнивать это сооружение с Великим Граалем — всё равно что сравнивать карманный калькулятор с шахматным компьютером Дип Блю — с сожалением ответил Директор.

— Печальный тон, Директор — заметил Канеширо.

— Я надеялся скопировать его идеально. Полагаю, не мне сравнивать себя с этим вампиром Зелретчем и Оригинальными Главами Трёх Семей. Реальные Войны Святого Грааля — нечто на совершенно ином уровне... Они проходили каждый год, исполняя желания, в то время как Война Ящика Пандоры — просто разовое событие. 78% праны, накопленной мной за годы, уже истрачено на призыв пяти героев. И всё это потому, что я не могу сам открыть Ящик Пандоры, так что приходится прибегать для этого к кружному методу — произнёс Директор.

— Что за метод? — с любопытством спросил Канеширо. Директор какой-то миг нерешительно помедлил, прежде чем объяснить процесс, который должен открыть Ящик Пандоры.

— Знаешь, Директор, должен сказать, что ты — гений — с искренним восхищением произнёс Канеширо. Директор фыркнул.

— Гений? Если бы я был гением, я бы нашёл способ открыть этот ящик, не прибегая к имитации этих Войн Грааля и призыву Героических Духов. Теперь, когда война начата, мне придётся рассчитывать на тактику и хитрости, чтобы исполнить своё желание. Хорошо хоть Алайя не сочла меня достойным внимания и не послала Контр-Стража, чтобы избавиться от меня... — недовольно произнёс Директор. Помедлил немного и добавил, поправившись: — Пока что.

— Что такого неправильного в сражении за могущественное устройство исполнения желания? Помимл возможности исполнения желания, участники встречаются с легендами! Всегда веселее сражаться за свои цели! Они могут подружиться, возможно, даже влюбиться друг в друга. Так гораздо лучше! — весёлым тоном произнёс Канеширо.

— О? Мне всегда казалось, что ты пессимист, Хокуто — с любопытством в голосе произнёс Директор.

— Так и есть. Мне будет весело разрывать этих идиотов, пока Берсеркер убивает их Слуг. Они поймут, что связывающие их узы бессмысленны, и что никакое исполненное желание не может сделать мир лучше — внезапно прорычал Канеширо, его притворно-весёлое лицо исказила ненависть.

Директор повернулся обратно к контрольной панели.

— Во время Войны, Хокуто, делай что хочешь. Но по крайней мере подожди, пока не призовут последнего Слугу. Преждевременные действия испортят мои планы — произнёс он.

— Подожду. Но будь готов прятать трупы, когда я закончу. Я не потерплю глупцов на поле боя — произнёс Канеширо, удаляясь, Берсеркер снова вёз его коляску. Дверь помещения автоматически закрылась за ним.

— Боюсь, глупец здесь ты, Хокуто. Твоя кровожадность испортит мои планы... И Слуги — не та сила, к которой можно относиться легко — меланхолично произнёс Директор. Он помедлил.

— Сэйбер! — позвал он. Через мир, появился одержимый Героическим Духом парень.

— Что такое, Мастер? — уважительно спросил он.

— Я хочу, чтобы ты проследовал за Канеширо и проследил, чтобы он не нападал на Тоно Шики или Ассасина. Насколько я его знаю, он наверняка попытается незаметно прикончить Тоно и дождаться, пока Ассаин исчезнет, несмотря на мою просьбу не пытаться что-то делать — произнёс Директор.

— Понял, Мастер — произнёс Сэйбер и вышел из помещения. Директор продолжил наблюдение за гигантским сооружением.

— Хмм, похоже, Слуга Аоно будет особенно крепким... — фыркнул он.

* * *

— Ну, класс, это всё на сегодня. Пожалуйста, не забудьте: крайний срок для сдачи рецензии на книгу — через две недели. Это всё — сообщила Некономе-сенсей, и после традиционного "встали-поклонились" класс незамедлительно опустел.

— Какую книгу ты собираещься читать, Мока? — спросил Цукуне.

— Хмм, возможно, что-то Ёшикавы Эйджи? Миямото Мусаши, например. Хотя можно и Истории Генджи — неуверенно ответила Мока.

— Очень в твоём духе — заметила Куруму, слегка наклонив голову.

— Тогда что ты собираешься? Позволь догадаться, Секрет Леди Аудли? — внезапно огрызнулась Мока. Даже Мизоре опешила от этой внезапной вспышки раздражения.

— Нет, Заговор Судного Дня Сидни Шелдон — ответила Куруму, выглядящая несколько раздражённой реакцией Моки. Остальные внимательно смотрели на Моку.

— Как от тебя и ожидалось, Куруно, читать такую вульгарную книгу... — произнесла Мока.

— Вау, Куруму! Не знал, что ты так хорошо знаешь английский! Ты действительно можешь читать книги на английском? — сказал Цукуне. Куруму покраснела, услышав комплимент.

— Я тоже это могу, Цукуне — неожиданно агрессивно произнесла Мока. Её поведение определённо было для Цукуне болезненно.

— Мока, ты нормально себя чувствуешь? Так сердиться — на тебя не похоже... — слегка раненым тоном произнёс Цукуне. Ему нравилась весёлая и бодрая Мока. Раздражённая мока — нечто, что он не мог представить.

Мока немедленно ощутила себя пристыженной.

— Извини. Я ощущаю огромный источник йоки, но никак не могу определить, где он, и это меня раздражает — призналась она.

— Впечатляюще. Ты сумела обнаружить моё присутствие, даже когда я его частично скрыл — прогудел голос. Цукуне и остальные повернулись и обнаружили перед собой знакомого минотавра.

— Ооджима Ярай! — выдохнула вслух Мизоре, ощутив массивный источник йоки, которую он сйчас, после своего обнаружения, испускал свободно.

— Больше нет. Я надеялся поговорить с тобой, Аоно Цукуне, после того, как эти женщины уйдут, однако, как я погляжу, одна из твоих подруг наблюдательнее, чем я ожидал, так что просто закончим с этим — произнёс минотавр, махнув рукой в сторону Моки. Цукуне и остальные на какой-то миг заметили на его ладони странную татуировку в виде цветка с тремя жёлтыми лепестками.

— Я — Слуга Лансер, явившийся на твой призыв ради шанса вновь найти приключения и славу. Я спрашиваю тебя, ты — мой Мастер? — спросил Минотавр.

— Э? — произнёс Цукуне, всё ещё в трепете от зрелища минотавра его Исток ощутимо влиял на него. Если Мока Акашия была объектом восхищения как зенит грации и красоты, то Ооджима Ярай стал ещё одним объектом восхищения как вершина силы и мощи.

— Угу, я вижу твою Командную Печать. Ты определённо мой Мастер. О Силы, почему именно ты? — проворчал минотавр, или Лансер, как он назвался. Цукуне опустил взгляд на странную татуировку, появившуюся на тыльной стороне его левой кисти руки. Она выглядела как трезубец, составленный из трёх отдельных частей, два боковых острия — отдельные татуировки, среднее остриё и рукоять — самая большая.

— Это Командная Печать? — спросил Цукуне.

— Цукуне, что всё это значит? — собрав мужество, спросила Юкари, со страхом наблюдавшая за происходящим. Лансер бросил взгляд на остальных девушек, ответивших ему тем же.

— Они не знают, во что ты ввязался? — спросил он. Цукуне покачал головой. Лансер одобряюще фыркнул.

— Отлично. Возможно, ты всё же не такой уж глупец.

Внезапно он поднял Цукуне; тот был слишком удивлё от неожиданности, чтобы сопротивляться. Одержимый Героическим Духом минотавр повернулся к девушкам, которые тоже были слишком удивлены, чтобы реагировать.

— Я одолжу вашего приятеля. А тебе, Розовая, стоит почитать что-то вроде работ Плутарха или Гомера — произнёс минотавр и убежал в направлении мужского общежития.

— "Розовая"? — удивлённо повторила Мизоре.

* * *

Мы с Акамару и Ассасином завтракали, когда кто-то постучался в дверь. Мы отложили и прислушались, не показалось ли. В это время дня обычно никто не беспокоил — все ели у себя, так что было не до визитов. Мы ждали целую минуту, но стук не повторялся.

— Странно — заметил Ассасин. Я собирался снова заняться рисом, когда постучали-таки снова, на этот раз немного громче.

— Входите, дверь открыта — громко произнёс я. Дверь скипнула, и я ощутил в комнате некое мощное присутствие.

— Я Слуга Кастер, и я вернулся в этот мир по твоему зову. Я спрашиваю тебя, кто из вас мой Мастер? — мягким голосом произнёс Кастер. Признаться, было удивительно слышать от кого-то, излучающего такую мощь, такой мягкий голос. Я почти ожидал, что он вышибет дверь, когда я сказал входить.

— Это Акамару. Я — Мастер Ассасина — коротко произнёс я.

— Действительно. Форма его Командных Печатей отражает мою природу — пробормаотал Кастер и незамедлительно сел.

— Не хотите риса с супом мисо? — спросил я.

— Буду признателен — отозвался Кастер, и я передал ему предложенное.

— Эй, Ассасин! Что изображено на руке Акамару? — спросил я Ассасина.

— Большой красный круг, внутри которого греческая буква фи — ответил Ассасин. Я порылся в памяти, но так и не смог вспомнить, как выглядит фи.

— Как выглядит фи? — снова спросил я своего Слугу.

— Как маленький круг с проходящей через него вертикальной линией — на этот раз вместо него ответил Кастер. Он опустил свою чашу достаточно медленно, чтобы я едва не пропустил её стук о стол, и обратился ко мне. — Форма ваших Командных Печатей тоже очень характерна. Они выглядят как глаз.

Я сохранил молчание и просто повернулся к Ассасину.

— Твои Командные Печати выглядят как налагаюшиеся скобки, а внутри них — маленькая вертикальная черта — уточнил он.

— О, вот как оно выглядит — заметил я. Даже если я слеп по собственной воле, это не значит, что немя не интересуют описания. Выяснив интересующий вопрос, я многозначительно кашлянул.