Тёмный Принц - Вопреки Рождённый.

— Магнус, в какой последовательности идут ингредиенты для зелья от фурункулов?

— Магнус, за что прославился Грабцок Кривозубый?

— Магнус, а как...

— Магнус, а зачем это...

— Магнус, а почему...

— Магнус, а из-за чего...

— Так трудно открыть книгу? — раздражённо ответил очередному своему однокурснику Редстоун.

Выходя из подземелий на солнышко, Редстоун планировал хоть один денёк позволить себе расслабиться, ведь домашней работы нет, профессора давали лишь советы, что нужно повторить перед экзаменами, которые начнутся с двадцать шестого по тридцатое мая, а квиддичная команда занята последними тренировками перед последней игрой в этом году с командой Равенклоу.

Так как Редстоун прекрасно знал всю программу первого курса как по теоретической части, так и по практической, а Даниелл приказал всем запасным игрокам не мешаться под ногами, у юного слизеринца было время, чтобы отдохнуть.

Ну, так он, по крайней мере, думал до того, как оказался на свежем воздухе.

Лентяи и бездарные считали своим долгом подойти к нему и спросить у него совета, наставления и подсказки. Причём не только слизеринцы, но и студенты Равенклоу и Хаффлпаффа, хвала Мерлину, что хоть краснознамённые не могли перебороть свою гордость и спросить у него совета, иначе Редстоун уже начал бы бросаться весьма неприятными заклинаниями, которые он почерпнул из книги "Семьсот семьдесят семь отвратнейших сглазов" от Сузанны Бешеной.

— Но пока я там найду ответ... — жалобно протянул первокурсник с Хаффлпаффа... Седрик какой-то.

— Знаешь что... — грубо начал Редстоун, желая уже подняться со свежей зелёненькой травки и показать хаффлпаффцу, что он думает о его потерянном времени, но почувствовал холодную ладошку Лизы, слегка успокоился и, взяв себя в руки, уже спокойно ответил Диггори: — Магам, начинающим постигать трудную науку трансфигурации, легче превращать одни предметы в другие, когда те имеют схожую форму и желательно массу. Спичку в иголку. Яйцо в медаль. Ёжика в подушку, нашпигованную иголками... И тому подобное, — кратко ответил Магнус Седрику.

— Спасибо, — прямо и открыто улыбнулся ему Диггори. — Я бы долго копался в книге, прежде чем нашёл бы эту информацию.

— Да, да. Теперь дай мне, пожалуйста, насладиться последними лучами солнца, — буркнул Редстоун, откидываясь на спину, падая в зелёную травку.

— Что-то ты сегодня какой-то нервный... — лениво протянул Джереми, провожая уходящего хаффлпаффца взглядом. — Седрик хотя бы не донимает тебя ещё сотней вопросов, которые возникали у других, стоило тебе им только ответить.

— Вот именно. Мне и других хватило, — жмурясь от солнечных лучей, ответил своему другу Редстоун. — Да и с каких это пор другие факультеты просят помощи у слизеринца? Они же нас терпеть не могут.

— Просто ты в их глазах не слизеринец, то есть не "настоящий" слизеринец, к тому же ты сам виноват. Помогал на уроках всем подряд, даже парочке гриффов. Так что теперь расхлёбывай.

— Угу, — буркнул Редстоун. — Хотя бы вы меня не достаёте вопросами.

— Мы тебя весь год ими доставали, так что нам это сейчас не нужно, — рассмеялся Декат, до этого задумчиво читающий письмо из дома.

— Да, теперь мы можем расслабиться и смотреть на то, как мечутся наши недальновидные сокурсники, — забирая письмо родителей из рук Деката, сказал Минор, углубляясь в чтение.

— Редстоун, а, Редстоун, как думаешь, кто выиграет в матче? — спросил Магнуса Декат.

— Наши, конечно же. Как будто ты Стурцберга не знаешь, — как только Редстоун вспомнил своего будущего капитана, по его спине пробежал табун мурашек. Этот немецкий эмигрант повергал его, да и всех других игроков слизеринской сборной, в суеверный ужас. Некоторые вообще считали, что он не человек, а голем, созданный профессором Снейпом, дабы заставлять их тренироваться и побеждать. Лишь то, что Стурцберг был известным бабником, опровергало этот слух, так как даже лучшие големы не способны оценить человеческую красоту.

Но прозвище летающего голема Слизерина прочно закрепилось за Даниеллем.

— Ну да... Но ведь у Равенклоу у охотников и ловца новые Чистомёты... Они будут в разы быстрее и манёвренней, — протянул Декат, задумчиво крутя в руке галеон.

— Пошёл прочь, — шикнул Редстоун на подошедшего равенкловца, который только собирался спросить его о чём-то. — Я тебе уже три раза помогал за сегодняшний день.

— Но один вопросик, я быстро, — умоляюще попросил его ворон.

Угрюмо посмотрев на него, Редстоун нехотя кивнул.

— Чего тебе?

— Кто был полководцем магов в битве под Хастмоффом, поселением волшебников в Ирландии, сейчас покинутом, против скандинавских рунных колдунов и гоблинов под командованием Рурга Одноокого? Я не нашёл о нём упоминания в учебнике...

— И не найдёшь, — спокойно сказал Редстоун. — Для этого нужно либо спросить профессора Бинса, либо почитать более древние учебники. А полководцем, точнее, полководцами, которые разбили рунных колдунов и гоблинов, были Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор. Но Гриффиндор командовал в этой битве лишь рыцарями, как магловскими, так и магическими, а Слизерин был главнокомандующим, так что победа идёт на его счёт. Во всяком случае, так было до девятнадцатого века, после начали делить эту победу между Гриффиндором и Слизерином, а затем вообще вычеркнули имена полководцев, после того как наследник Слизерина, Тот-Кого-Нельзя-Называть, прославился на весь мир.

— Ууу, — задумчиво протянул равенкловец. — Спасибо...

— Не за что. Если тебя интересует это, то спроси лучше профессора Бинса. Он тебе лучше объяснит, — увидев кислое выражение на лице ворона от мысли о том, что ему придётся слушать Бинса, Редстоун добавил: — Или зайди в библиотеку и спроси у мадам Пинс об этом временном отрезке, в её закромах хранятся старые учебники, там всё подробно описано.

— Спасибо, — поблагодарил равенкловец, сорвавшись в сторону замка.

— Сумасшедшие вороны, — покачал головой Редстоун. — Ставь на нашу сборную, не прогадаешь, — вернулся Редстоун к разговору с Декатом.

— Да... Но ведь все и так думают, что мы выиграем... Ставки идут один к трём, — уныло сказал близнец Минора.

— Зачем тебе вообще деньги? — спросил Деката его брат.

— Дело не в деньгах, а в азарте! — воодушевлённо ответил ему Декат.

— А по-моему, ты дурью маешься, — остудила его пыл Аттвуд.

Дальше начался спор, является ли это дурью или нет, который Редстоун решил пропустить мимо ушей.

Магнус вообще не любил говорить о деньгах, или о хорошей одежде, или о родителях, или о доме... В общем, обо всём, чего у него не было.

— Может, пойдём в замок, а то прохладно стало? — прекратила спор Роуз, так как Декат тут же с ней согласился.

— Согласен, — кивнул Редстоун хорошей идее. — Мне ещё старшие курсы развлекать игрой на скрипке, — поднимаясь на ноги и направляясь в Хогвартс, сказал Магнус.

11.

9 июля, пятница, 11:11, больничное крыло Хогвартса.

С трудом Редстоун разлепил глаза, которые ему пришлось сразу же прикрыть из-за ярких лучей солнца.

"Что за хрень? Где я?" — отстранённо подумал юный одарённый, пытаясь перебороть головную боль.

Голова нещадно раскалывалась, а всё в области груди ужасно жгло, как будто она была вся обожжена... "Почему это как будто..." — поморщился Магнус, вспомнив свои последние воспоминания.

Бледноликий слизеринец решился использовать одно из самых трудновыполнимых и в то же время одно из самых малозатратных заклинаний боевой магии стихии огня.

Viventem Flamma — призыв чрезвычайно мощного сгустка пламени, которому можно было придать любую форму и наделить неким псевдоинтеллектом.

Редстоун выискал это заклинание в одной из книг по "древней" боевой магии, которую он нашёл в Выручай-комнате.

Лучше бы он этого не делал.

Если вначале всё было просто, то в какой-то момент он потерял контроль над наколдованными чарами, и гуманоидная огненная фигура за пару моментов превратилась в один огромный пульсирующий огненный шар и взорвалась в какой-то паре метров от юного мага.

Вспомнив это, Редстоун понял — то, что он сейчас жив, настоящее чудо.

Втянув своими ноздрями воздух, Магнус явно уловил знакомые ему ароматы, больничное крыло — тут же промелькнула мысль, навеянная ассоциациями.

"Вновь под чутким надзором мадам Помфри... Значит, кто-то нашёл меня? Но кто?" — вяло подумал Редстоун, предприняв попытку приподняться с ложа, которая не увенчалась успехом, а лишь заставила его застонать и отчаянно сжать зубы, дабы не произнести пару бранных слов, которые так любил старый Эл, завхоз приюта Святой Матильды.

— Вижу, ты проснулся, — услышал слизеринец знакомый старческий голос.

Повернув голову в ту сторону, из которой до него дошёл звук голоса, Редстоун предпринял очередную попытку открыть свои очи.

— Добрый... день, директор Дамблдор, — с трудом выдавил из себя Магнус, распознав перед собой старческую фигуру. Ни губы, ни язык не хотели шевелиться, а в глотке была настоящая пустыня.

Во всяком случае, так казалось Редстоуну.

Дамблдор же, подметив острым взглядом состояние мальчишки, поднялся со своего места и, достав палочку, трансфигурировал прямо из воздуха стакан с графином.

Наполнив графин водой при помощи заклинания, он отлил из него в наколдованный стакан, наполнив тот примерно до четверти, после чего подошёл к Редстоуну и помог ему аккуратно приподняться и утолить жажду.

— Странно, обычно мадам Помфри всегда следит за тем, чтобы возле каждой кровати была вода, — утолив свою жажду, промолвил Редстоун, отбрасываясь, тяжело дыша, назад на своё ложе.

Сказал он это скорее для того, чтобы потянуть время, он понимал, что раз Альбус Дамблдор здесь, то он знает о его неудавшемся... эксперименте. А это плохо, очень плохо, так как Вивентем Фламма уже как сорок девять лет относится к запрещённым заклинаниям тёмной магии.

— Ох, это не её вина. Школьный год закончился уже девять дней назад, так что я решил отправить её в отпуск. Всё же Поппи трудилась весь год не покладая рук, а за твоим состоянием я и сам мог проследить. Скажу даже больше, в лечении такого рода повреждений я даже искуснее, чем наша несомненно умелая медсестра. Она прекрасный медик, но вот всё же опыта с такого рода повреждениями у меня побольше будет, — улыбнулся старый волшебник, вспомнив своё прошлое. Но уже в следующий момент глаза Дамблдора приобрели стальной оттенок. — Вы не хотите рассказать мне, мистер, как вам пришла несомненно гениальная идея — изучение заклинания Вивентем Фламма в одиночку? И главное, откуда вы узнали об этом опасном заклинании, мистер Редстоун? — резко сменив тон, требовательно спросил Магнуса Альбус.

— Я не знаю, о чём вы... — первым порывом Редстоуна была попытка соврать Дамблдору, но он проглотил свои слова, когда встретился со взглядом старого волшебника, который смотрел на него с неподдельным волнением и лёгким разочарованием.

"Он не хочет наказывать меня. О нет, он и вправду волнуется обо мне, — подумал Редстоун, стыдливо покраснев. Внезапно ему стало стыдно перед этим старым волшебником, который так сильно сопереживает ему. — Я чувствую его эмоции невероятно прямо и ярко. Дамблдор даже не пытается скрыться от меня..."

— Я нашёл одну книгу, в которой были различные заклинания, и решил освоить их, — решился всё же рассказать правду Магнус. К тому же, если кто-то вроде Альбуса Дамблдора решит во что бы то ни стало узнать правду, он её узнает. Так что смысла скрывать что-то уже пойманным не было — станет лишь хуже. — Недавно я наткнулся в ней на эти огненные чары и в своём высокомерии решил, что смогу освоить их, — виновато опустив взгляд, ответил мальчик Дамблдору

— Оу, Магнус... — тяжко, устало вздохнул Альбус. — Такое не изучают без присмотра наставника. Это заклинание относится к высшим чарам, которые всегда изучаются под надзором мастера чар и медицинских работников. С чего ты вообще решил, что первокурсник сможет освоить их? — потеряв привычную всем, кто его знал, уравновешенность, поднял на Редстоуна голос Дамблдор. — Эти чары базируются на множестве более простых, лишь доведя их до идеала, немногие смельчаки имеют мужество или же глупость изучать такие трудные для контроля чары! Я считал, что ты более разумен!

— Я знаю обо всём этом, директор. Я прочитал об этом в той же книге, и только когда овладел всеми чарами, которые рекомендовалось освоить до того, как приступить к изучению Вивентем Фламма, я попробовал себя в нём. Поэтому был уверен, что смогу создать и контролировать эти чары, — стыдясь за свой поступок и злясь на себя и свою самонадеянность, из-за которой его теперь отчитывают, как последнего дурака, произнёс Редстоун.

— Ты ведь повторишь свою попытку, так? — обречённо вздохнув, спросил слизеринца Альбус после непродолжительной паузы.

Оторвав взгляд от пола, Редстоун прямо ответил Дамблдору.

— Да, — твёрдо произнёс он, сознаваясь. Магнус понимал, что директор видит его насквозь. Его желание, мотивы, чувства. Причём и без всяких ментальных наук. Так что скрывать что-то от директора Хогвартса просто не имело смысла.

— Плохо... — задумчиво протянул Дамблдор. — Или хорошо? — спросил самого себя Альбус.

"С Редстоуном труднее, чем я поначалу думал. Я видел нездоровую тягу к знаниям у Магнуса и думал, что она такая же, как и у Тома... Но я ошибался. Он поглощает все, до чего только может дотянуться. Даже я в его возрасте был менее падок на знания", — прикрыв глаза, начал рассуждать Дамблдор. Он выстроил план, какой линии поведения следовать, общаясь с Редстоуном, и собирался придерживаться плана, пока юный волшебник не доучится до третьего-четвёртого курса и пока не получит неплохую теоретическую базу, используя которую, Альбус мог бы его учить. Но ближайшие годы величайший волшебник своего времени хотел больше влиять на Редстоуна разговорами, воспитывать его духовно.

Но познания Редстоуна уже сейчас зашли слишком далеко. Сейчас Альбус был неимоверно рад, что узнал об уровне мальчика, ведь теперь он владеет более полной информацией.

Страшно представить, куда могла бы завести жажда знаний мальца, если он уже сейчас подступил к такому роду магии. Не прошло бы и пары лет, и Магнус ушёл бы в дебри тёмной магии за силой и мудростью так далеко, что Альбус не смог бы более для него достучаться.

Ещё страшнее Дамблдору становилось, когда он представлял, что мог сделать Редстоун с Флинтом, обладая нынешними познаниями, юный наследник мистера Флинта ещё легко отделался.

"Нужно срочно менять свой подход к мальчику", — решился наконец-то Альбус.

Не только косвенно влиять на него, но и взять воспитание в свои руки, иначе он станет опасностью для окружающих его людей. Большая сила ведёт к большим искушениям, многие могущественные маги не считаются с мнением более слабых, диктуя при помощи силы свои желания, и это приводит лишь к крови.

Альбус был одним из немногих, кто отказался от этого пагубного способа, и этому он хотел научить Редстоуна.

— Магнус, ты понимаешь, что в этот раз тебе повезло? Повезло, что я был неподалёку. Повезло, что я почувствовал буйство магии. Повезло, что я бросил все свои дела и помчался сразу же к тому месту, где почувствовал такой мощный всплеск магии. Повезло, что, когда я не нашёл вход, не решил тратить время и искать дверь, а банально снёс стену. Повезло, что тебя не задело моим заклинанием. Повезло, что ты, не имеющий опыта в сражениях юнец, успел выставить щит, что спасло тебе жизнь, да и внешность также. Но этого было мало, ты был серьёзно ранен. Мне пришлось срочно бежать в кабинет и просить своего феникса дать мне слезу, а после быстро отыскивать твоего декана, чтобы он сварил бальзам на основе слезы феникса, который смог залечить самые опасные повреждения, — медленно проводя рукой по своей белоснежной бороде, приоткрыл Магнусу события Альбус. — Так дело дальше не пойдёт. Я не хочу, чтобы подающий большие надежды юноша угробил себя своей неумеренной жаждой магии.