Почему нет, Лёня?

И мы пошли быстрее, насколько позволяла моя вывихнутая нога.

Прошло еще две недели (конец августа 1993 года, Италия)

Какая еще нахрен Италия, Лёня, от твоего провинциального Старгорода до неё примерно столько же, как и до Пекина — спросите вы и будете совершенно правы, возникла она неожиданно и вдруг, выпрыгнула практически как чертик из шкатулки у Семен Семеныча Горбункова. В тот день, когда меня чуть не замочили у парашютной вышки, я таки отзвонился начальнице, мол форс-мажор, сломанная нога и всё такое, был довольно убедительным, так что последствий для меня в служебном смысле не последовало. А затем начались трудовые будни... даже не так — ТРУДОВЫЕ блять БУДНИ, это правильнее звучит. По подъему карточного проекта на нефтеперегонном заводе имени Аркадий Семеныча.

Если вы думаете, что внедрить карточки на предприятии это как два пальца об асфальт, то это вы зря... не, в десятых годах 21 века, когда все технологии этого дела разработаны и повторены сотни раз, возможно оно и попроще бы вышло, но быть пионерами карточных дел в 1993 году, граждане, это была адская мука, да... ну сами посудите:

— выбрать систему... ну дано, выбрали Визу, хотя копий сломали на этот счет немало, там ведь кроме Мастеркарда с Дайнерс-клабом еще штук пять их отечественных клонов возникло, лично у меня отняло массу энергии на убеждение не связываться с разными там Юнион-Кардами и Золотыми Коронами, не жильцы они, к сожалению в нашем изменчивом мире,

— программы — ну ладно, их Виза поставляет, но ведь надо ж научиться, а там и Узел, и Банк, и терминально-банкоматный софт, во всё это вникать ведь надо, причем очень тщательным образом,

— собственно карточки — узнал страшное слово 'эмбоссирование', ну выдавливание на карточке номера и ID клиента, эмбоссер вообще-то периферийным членам Визы не был положен, но выбили мы его, дура неприподъемная оказалась... а там еще и дизайн карточки вылез, чего на ней нарисовать — из-за этого тоже немало нервов было истрачено, в итоге сошлись на стилизованном гербе нашего Старгорода на фоне восходящего солнца,

— линии связи, авторизация же покупок должна через банк идти — не, конечно можно и существующую сеть ГТС было использовать, но тогда каждая покупка длилась бы минут пять, если не больше, ну решили и этот вопрос, частично выделенками, частично спецсетью КГБ... ой, ФСК,

— ну и собственно терминалы и банкоматы, Шлюбмберже там разные с Верифонами и Оливеттями... вот на этом-то этапе и возникла, граждане, на горизонте прекрасная Италия — московский центр Визы предложил нам недельную стажировку на заводе фирмы Оливетти, производящем эти терминалы с банкоматами, с приличной скидкой предложил, и руководство послало меня и еще одного товарища (взяли мы по настоятельной просьбе Светочки такого Игорька, оболтус тот еще, но человек легкий и хорошо обучаемый) в далекий, но прекрасный город Ивреа (мы его конечно сразу переименовали в Еврея), расположенный строго посередине между Миланом и Турином, да...

Туда собственно не одни мы полетели, а целая группа товарищей из разных концов нашего бывшего Советского Союза, озабоченных одной темой — внедрением карточных проектов в больших масштабах. 15 человек всего нас было, считая переводчицу (маленькая страшненькая девочка Кристина из Москвы). Она одна из столицы-то была, а все прочие с периферии, включая такую экзотику как Туркменбаши и Красноярск, туркмены хотели внедрить карточки на нефтепромыслах, а красноярцы, как вы уже наверно догадались, на Красноярском алюминиевом заводе, который на тот момент не принадлежал еще Дерипаске, а принадлежал напротив двум криминальным братьям Черным, но обороты и прибыль у него и в те времена запредельные были. Ну и сели мы, короче говоря, в Шереметьево-2 на замечательный лайнер ИЛ-86, не запрещенный еще к эксплуатации в странах ЕС, и улетели до города Милана, в аэропорт Мальпенса, большой и красивый. А там встречающая сторона (черненький и веселый водила Петруччо с неизменной сигаретой в углу рта) подбросил нас на минивэнчике Фиат по платному хайвэю в искомый город Ивреа, вот вам гостиница под красивым названием Ла Фиорана Ивреа, вот вам её хозяин Джанни Тотти (немедленно переименованный нами в Джанни Радари), заселяйтесь и чувствуйте себя как дома, господа хорошие...

Да, наверно надо рассказать, что там перед отъездом было... Катя все глаза проплакала, не поймешь, то ли от горя, то ли от радости, но в конце концов собрала меня в дальнюю дорогу со словами 'Сбереги там пару рупий... лир в смысле, не бузи, хоть чего, хоть черта в ступе привези'. Чертей в ступах я ей не обещал, у нас и тут этого добра хватает с избытком, но что-нибудь с распродаж миланских коллекций... а почему бы и нет, Лёня?

Кстати о лирах, евро-то виделись только в очень дальней европерспективе, а пока у них там строго лиры ходят, в огромных номиналах, напоминающих наши — одна лира три рубля, а если в баксы перевести, то 350 примерно лир за доллар. Командировочные нам с Игорьком выдали в валютном отделе, так-то валютчики белой костью в банке себя считали, не подходи и не касайся нас, мы аристократы банковского дела, но тут вдруг выявили к нам с Игорем необычайно дружеские чувства, отсчитывая три лимона в лирах (приличная сумма, даже если и в валюту перевести). Ну пришлось поддержать беседу об особенностях итальянского менталитета и новостях высокой миланской моды.

Про свой родной институт я уж и не заикаюсь — при очередном визите туда обронил пару слов про Милан, так народная зависть зашкалила уже за все мыслимые и немыслимые пределы. Но про вакансии в банке у меня как-то не забывал спрашивать, а что я мог сказать, кроме того, что была одна, да, но на неё родственника зампреда тут же поставили. Институтские кусали губы и грызли карандаши, но более ничего прибавить не могли, ну и ладно...

А теперь опять про Италию, как уж там говорил Челентано... или это его клон Кутуньо был... но неважно — 'Бонджорно, Италия, гли спагетти аль денте, е ун партизано сом президенте' ну и так далее, что в переводе на язык Пушкина означает — 'Привет, Италия, что пробует макароны на зуб, и где президентами становятся партизаны'. Страна прекрасная, спору нет, особенно на закате лета, особенно на севере, особенно в маленьком городишке, невзирая на крайнюю раздолбайность итальянцев и крикливость итальянок. Хозяин отеля Джанни был просто до краев полон счастья, что в его маленький и скромный отельчик заселилась на целых полторы недели (продлили нам курс по ходу дела, в полтора раза) большая группа платежеспособных и не очень буйных иностранцев. Аж рассыпался в благодарностях, как этот... песок из дырявого мешка.

Каждому досталось по отдельной комнате площадью аж в 25 квадратов, если не 30, огромные комнаты были, ну там душ с сортиром естественно и минибарчик. Вместе с ключом от номера каждому был вручен и ключ от входа — портье-ресепшна у них предусмотрено не было, так что сами себя обслуживайте, граждане. Да, и еще на каждом этаже (а всего их три было) стоял натуральный рыцарь с копьем в руках и перьями на шлеме — ну бутафория конечно, но всё равно приятно.

А через дорогу... ну если полтора метра мостовой дорогой можно было назвать, у Джанни была ресторация под названием Траттория ла Фиорана естественно, там нас обещали кормить утром и вечером на халяву в счет платы за номер, а обед, извините, ребята, не предусмотрен, решайте со своим заводом. А сейчас по поводу приезда маленький банкетик, прошу в мою тратторию. Закинули вещи в номера и в тратторию, чо...

Позабавило, что всё, что не макароны, у них тут называлось 'антипаста', а остальное, значит, 'паста', вот пастой нас и накормили, да и всё оставшееся время ёй, родимую, в основном и запихивали в меню, странно, но пиццу тут почему-то совсем не ели. А пили вино трех сортов — бьянко, россо и неро, всё, как я понял, свежего урожая, виноград-то тут в июле созревает, успели уже наделать. Разносила блюда с бутылками официантка Стефания, черненькая, кудрявая и смешливая, но громкоголосая, как и все они тут, аж уши закладывало, когда она начинала что-то обсуждать с хозяином и его женой (она тоже подтянулась посмотреть на русских).

Красноярец Ванечка, самый молодой из нашей компании, начал было подбивать клинья к Стефании, но ничего у него не вышло — то ли она не поняла, то и сделала вид, что не въехала, и продолжила сновать мимо наших столов и орать с удвоенной энергией.

— Ничо тебе не обломится, — сочувственно сказал я Ване, — учи итальянский, тогда может быть.

А он сокрушенно покачал головой и согласился, продолжая пить россо. Толку с него, с вина этого ординарного, кстати, было примерно столько же, сколько с козла молока — пока пьешь, вроде весело, закончил, вне зависимости от количества выпитого, сразу трезвый как стекло. Видимо поэтому через часик банкета наш народ затребовал у хозяина что-то покрепче, ну типа граппы или узо, но тот покачал головой и через переводчицу передал, что у него лицензии на это дело нету, так что звиняйте, хлопцы... Ну после этого половина группы тут же засобиралась погулять по городу и найти местечко, где соответствующая лицензия есть, мы с Игорьком присоединились, чего тут в этой траттории ловить еще, кроме мышей?

Вышли на улицу, как её... а, Виа Ардунуато, самый-самый центр города, ширина улочек и переулков кое-где метр, а то и меньше, как они тут чего-нибудь тяжелое привозят, подумал я. Прогулялись вправо — ну магазинчики туристические, их в любом мало-мальски посещаемом месте полно, так что кто был, тот поймет. А тут неожиданно плотная застройка закончилась и началась большая площадь, а на другом ее конце, на пригорке метров этак в 30-40, стояла крепость, ну кастелло на местном языке, со всеми делами — башни, ров с водой, флаги сверху, смотровая площадка у входа. А с этой смотровой площадки, друзья, мне приветливо махали два закадычных ворошиловских друга, один Башка, другой Бакс, и в руках у них на этот раз были не биты и не трубы, а по итальянскому флагу, зелено-бело-красному, вот ими они мне и махали...

Я сначала сильно зажмурил глаза, потом потряс головой и широко их открыл — не помогло ни разу, на площадке у входа в Кастеллу делла... как её там... делла Ивреа пусть будет, стояли всё те же до боли насто..доевшие друганы с итальянским флагами.

— Ну пошли в крепость что ли зайдем, — предложил Ваня, — вон там местные что-то празднуют с флагами, заодно и на это посмотрим.

И все дружно согласились... поплелся и я за ними, не оставаться же одному посреди незнакомого города. Когда подошли ко входу, Бакс активно начал мне мигать обоими глазами по очереди, иди сюда мол, разговор есть. Отделился от остальной группы, подошел.

— Здорово, пацаны, — сказал, — закурить есть?

Башка достаточно любезно предложил мне пачку Парламента, закурили все втроём (до эпохи принудительной антиникотизации населения еще лет 10 оставалось). Я продолжил:

— Вы как тут оказались-то? Без паспортов, без виз поди? Опять по мою душу что ли пожаловали?

— Мы люди маленькие, подневольные, — ответил Бакс, — смотрящий по небу скомандовал тобой заниматься, мы и занимаемся.

— Ну и как вам здесь, в Италии-то? Нравится?

— Да всю жизнь бы тут прожили, — сказал Бакс, — но мы что-то не о том...

— Давайте уже переходите к тому, — со вздохом ответил я, — а то я заждался весь.

— Короче так, Лёня, вот конкретно сейчас мочить тебя команды не было, а была команда... когда уж нам сказали мочить его? — спросил Бакс у Башки.

— Послезавтра сказали.

— Вот-вот, послезавтра по нашей информации вас повезут в Милан с экскурсией (ну надо же, с удивлением подумал я, у меня такой информации нет, а у них есть), там такой обязательный пункт есть — собор Дуомо...

— Ну знаю такой, — осторожно вклинился я, — на центральной площади стоит, здоровый...

— Вот возле этого Дуомо отделяешься от основной группы, идешь к северной стороне и по лестнице поднимаешься на крышу. Там мы тебя будем ждать.

— А если я не пойду туда, тогда что? — решил уточнить я.

— А если не пойдешь, будем с тобой решать вопрос по-плохому.

— Ясно, — коротко ответил я, бычкуя сигарету, — ещё что-то у вас спросить хотел... а, вспомнил — как оно там, на небе-то? Рассказали бы коротенько...

— Братан, у тебя когда-нибудь зубы болели? — ответил Бакс.

— Ясен пень болели, они у каждого когда-нибудь да болели...

— А вот теперь представь, что у тебя болят одновременно все 32 зуба, а единственный зубной врач в твоем поселке в запое и когда выйдет на работу, неизвестно... и еще вдобавок у тебя геморрой четвертой степени, а единственный проктолог тоже в запое... и еще у тебя язва желудка и этой... двенадцатиперстной кишки, а очередь на операцию длиной в полгода...

— Да понял я, понял, — ответил я, — можешь не продолжать... и что, непрерывно вот всё так и болит?

— Бывают временами просветления, но редко, — Бакс сплюнул, выкинул сигарету в урну (ну надо ж, какой культурный стал, восхитился я), — но что-то мы заболтались. А домани, как говорят местные...

— А допо-домани, — автоматически поправил его я.

И они ушли по серпантинчику вниз, а я снова догнал свою группу, которая уже всё и везде тут осмотрела и горела желанием продолжить банкет в приятном месте. Пошли искать приятное место, хуле...

— —

Наутро мы быстренько выпили капучино в траттории имени Джанни Родари (Эспрессо? Американо? Капучино? Латте?) и двинулись по направлению к учебному центру компании Оливетти, а если совсем уже точно, то Ing C Olivetti&Co SpA. В конце 20 века был пик её расцвета, начинала-то она когда-то с пишущих машинок, а потом плавно переключилась на их электронные заменители — принтеры, ну и попутно освоила сопутствующие ниши, компьютеры, сканеры, ксероксы, заодно залезла и в новую область пластиковых терминально-банкоматных технологий. Но к сожалению в новом бурно меняющемся мире хозяева Оливетти не сумели адекватно ответить на вызовы времени и совсем скоро канет она в лету, будучи закупленной на корню компанией Белл. Ну а пока это процветающая и гостеприимная компания, приветливо отворяющая перед всеми желающими двери в мир новейших информационных технологий.

Инструктором нам поставили такого Андриано Перуцци, довольно молодого (чуть старше меня) и чернявенького, как и все вокруг, местного инженера, он нам на натурных образцах и на пальцах начал объяснять, как же работают их хитрые устройства, переводчица Кристина всё это монотонно переводила, а мы внимали. Переименовали мы этого инженера, как вы уже и сами наверно догадались, в Челентано, а из его речи наиболее запоминающимися были два слова — 'алора' и 'ломаккина', очень нам понравившиеся. Как потом выяснилось алора это было такое итальянское слово-паразит типа нашего 'ну' или 'так сказать', кое итальянцы запихивали на любое место любого предложения, иногда и по две штуки на предложение шло. А 'ломаккина' ничего общего ни с 'ломакой', ни с 'ломом' не имело и означало всего-навсего La maccina, устройство то есть или девайс.

Проблемы с обедом разрешились сами собой — Андриано повел всех нас строем в местную столовку и расплатился потом с корпоративной карточки за всех. Народ потрясло то, что можно было взять пиво и вино, они его немедленно и набрали, хотя как я заметил, кроме нас, никто алкоголь за обедом не пил, типа корпоративный кодекс такой соблюдали... ну и ладно, а мы пока не в их корпорации, мы выпьем.