Реальные пацаны

— Лады!

Конопатый рванул в сторону ангара, как будто у него были пятки смазаны. Якс только усмехнулся и полез на скальную полку, откуда был лучше обзор в сторону распадка. Остальная ближняя территория была обнесена мощным проволочным забором, чтобы у зверья дурных мыслей не возникало.

— Торцевый давай на четырнадцать. Сука, тут же сухой вроде климат, откуда тогда эти ржа?

— Роса по утрам, этого хватает.

— Да?

— Вон речка, вон болотце. Там крокодил. Зубастый зверюга.

— Где?

Кен аж подскочил с места, а Резвый обидно захохотал.

— Какие крокодилы, Рыжик, с Федоровичем? Знаешь, как он бьет, видел его ружьецо? Бля, динозавра можно завалить из такого. Говорят, у него самая безопасная шахта во всем руднике!

— Шуточки у тебя! Давай опрыскаю болты растворителем, займемся пока следующей опорой. Да, здесь без ломика уже не обойдешься. Жрать, кстати, когда будем?

— Сегодня сухпай, так что хоть счас.

— Чё это вдруг?

— Стив какую-то заразу подцепил, вчера на попутке увезли.

— Хреново, значит, начнут кормить замороженной дрянью из военных запасов.

— Тогда мы будем свои консервы жрать, — флегматично ответил Резвый. Армия приучила его стойко переносить трудности службы, возникающей в основном из-за разгильдяйства и покуизма собственных командиров и начальников. Видимо, считалось, что так русские вооруженные силы будут лучше готовы к встрече с европокуизмом генералов из НАТО. Пока цивилизованный боец подтирает задницу пайковой туалетной бумагой, русский сделает шюрикён из крышки консервной банки.

— Это не еда, — тяжко вздохнул Кен, большой любитель самолепных пирожков. Отчего-то в последнее время у него остро проявилась тяга ко всему домашнему. Он даже разыскал где-то маленькие занавесочки в горшочек и повесил в их вагончике, где уже и так стояли нормальные жалюзи. Рез покосился в сторону товарища, но промолчал, тут же начав орудовать ломиком.

— Последняя, — Резвый давно снял майку и работал голый по пояс. Он бы и штаны снял, но боялся ободрать ноги. Пот буквально ручьями стекал с молодого поджарого тела. Загару же могли позавидовать записные модницы большого города. На курорте такой точно не получишь!

— Уф, вот это я уработался! — Аксакал обессиленно рухнул прямо в пыль дороги. Неподалеку в теньке "отдыхал" с Калашом в руках Конопатый.

— Зато норму за два дня уработали. Раньше уедем! — счастливо улыбался донельзя довольный Рез.

— Сколько дней осталось? — донеслось из кустов.

— Еще пять, пацаны, чеки получим и сразу рванем. Сначала к дяде Мите, он подмогнет их грамотно обналичить. Кстати, — Резвый повернулся к Аксакалу, — может, попросить там деньги нам на счет к Демидовск перевести? Чего с кэшем волочиться по дороге.

— Пожалуй, дело! — согласился с другом Якс.

— Ну что, иди заводи шарманку, оттащим все тележки и в вагончик. Скоро шахтёры выйдут. Чего-то они сёдни целый день корячатся. Жила, что ли, хорошая пошла?

Вскоре со стороны площадки послышался звук мотора, а затем шуршание по камням покрышек. Рез сжал в руках СВТ и еще раз придирчиво огляделся. Не хватало еще под самый конец, чтобы какая-нибудь дурная зверюга часть твоей задницы откусила. Люди обычно в последний момент расслабляются, а хищники это отлично чуют.

— Рыжий, подцепляй! — высунулась из окна ПАЗика голова Якса. Кен забегал вокруг тележек, еще раз проверяя все сцепки, затем уверенно махнул рукой. Вскоре все перевели дух и уселись на лавочку у шахтерского вагончика.

3.10.30. Американская конфедерация, плоскогорье Аппалачи. Рудник Пойсон-Маунтин

— Молодца, робята, здорово поработали! Джек по телефону передал, что вас раньше отпустят.

— Отлично, и в самом деле, у нас дембельский аккорд получился, — Резвый счастливо улыбнулся, белые зубы ярко блеснули на грязном лице. Сегодня парни помогали выносить лишнее оборудование из самой шахты. Помощники Федоровича уехали с последним грузовиком. Для окончательной консервации Вакульников ждал специалистов, его очередь из-за дальности расположения самой шахты выходила последней.

— Тогда идите, мойтесь, потом вечерять будем, — мужчина показательно булькнул чем-то, лежащим в его ранце.

— Федорович, ты наш герой! — Рыжий, как всегда, был щедр на эмоции.

— Токма для здоровьица и за землячество, — улыбнулся мужчина, нравились ему эти веселые засранцы. Все-таки родная, русская душа, она всегда ближе. Особливо после третьей стопки.

— На чем таком настаиваешь её?

Аксакал еще раз понюхал стопку желтоватого холодного напитка.

— Есть тутма...орешки одни. Целебные, — Вакульников задумчиво нарезал вяленый окорок на тонкие полоски, — мне их Виккерс покойный показал, царствие ему небесное!

— Это, который здесь руду нашел?

— Он самый. Тоже интересовались?

— Да как-то не особо, просто я заметил, о нем тут частенько вспоминают.

— Так характер был у мужика, — мастер усмехнулся. — Он же сам из Канады, всю жизнь по диким местам бродит. Мы с ним по первости хорошо сошлись, цистерну разного вместе выкушали. Он аж на сто миль вокруг все оползал, нашел здеся много чего интересного. Лихой казак, таких людей сейчас не делают.

— Что тогда с начальством не поделил?

— Да мутная вышла история, — Вакульников прихватил со стола кус хлеба, положил на него лист салата, а сверху мясную нарезку. — И я бы не советовал вам, ребята, задавать по этому поводу вопросы местному руководству.

— Орден?

— Вот, вишь, и сам понимаешь. Еще по одной? Дело-то сделано!

— Федорович, что за мясо такое у тебя вкусное?

— Да весной еще, когда животину местную отстреливал, молодого телка решил себе забрать. В шахте есть пустопорожние ответвления, там как раз сухо и холодно, вот там окорока вялить и поставил. Ребрышки бычка подкоптили, остальное ребята в гуляш использовали. Мы же тут на собственном коште состоим, еду возить далеко.

— Телятина получается, — Аксакал вгрызался молодыми зубами в весьма дорогостоящий по меркам бывшего мира продукт. На старой Земле им вряд ли получилось такого изведать. Не положено росиянскому быдлу всяческие хамоны вкушать. Вакульников к тому же содержал рядом с шахтой небольшой огород и сейчас угощал гостей малосольными огурчиками и зеленью. Помидоры, говорил, тут плохо растут, зато кабачки, как тыквы прут. Весь полив был автоматизирован, следовало только регулярно пропалывать почву и собирать урожай. Солнца хватало с избытком!

-Навроде того. Земли тут богатые, надо только руки приложить. Как потом будет — не знаю, а на мой век хватит!

Вакульников осоловело оглядел стол и с довольной донельзя физиономией откинулся в кресле. Оно было тут одно, только для мастера, так и называлось "мастерское". Рыжего же давно терзала некая мысль, он завсегда любил встревать не в свое дело, вот и сейчас не ко времени ляпнул:

— Федорович, ты сёдни как сытый кот возле ушата со сметаной. Дела, видать, задались?

Мастер задумчиво посмотрел на молодежь, разлил еще по одной, закусил огурчиком и размеренно пробасил.

— Да, робята, бывает в жизни масть! Вот и мне повезло, вытянул, наконец, счастливый билет.

— И шо, теперича домик в горах купишь?

— Вот и куплю! Чего ржешь, морда рыжая?

— Никак, мастер, жилу богатую выискал! — показно ахнул Якс.

— Нашел и еще какую, — Вакульников о чем-то задумался, затем махнул рукой. — Каски одевайте и фонари берите, сейчас я вам такое покажу — на всю жисть запомните.

Парни боязливо озирали каменный потолок и стены неширокой штольни, вырубленной в глубине горного кряжа. Неровные, грубо сработанные скосы, встречавшиеся изредка деревянные подпорки, узкие рельсы под ногами, запах глины и пыли. Общая мрачная обстановка подземелья давила на подсознание, заставляла невольно пригибаться даже тогда, когда свод был еще относительно высоко. Пацанам временами мерещилось, что из темноты боковых ходов на них кто-то кровожадно посматривает. Идущий позади всех Аксакал то и дело озирался. Ему казалось, что сзади него кто-то тихонько крадется. Вакульников же шел совершенно спокойно, это были его личные владения, он знал в штольне каждый малый закуток и смог бы выбраться отсюда даже на ощупь.

— Осторожней, туточки яма! Не успели заложить, все ведь тут вручную, времени на все не хватает.

Мастер то и дело обращал внимание парней на странные рисунки, сложенные из различных минералов, которые иногда проявлялись на стенах. Он сыпал специальными терминами и редкими геологическими названиями. Было заметно, что в горнорудном деле этот мужчина неплохо соображает.

— Ой! — Кен засмотрелся на прозрачную жилку и стукнулся головой об каменный выступ, хорошо хоть башка была в каске.

— Осторожно, смотри по сторонам, Рыжик. Все, пришли, дальше не успели отработать, — мастер горестно вздохнул. — Это уже без меня в следующем годе будут долбить. Сначала крепеж здесь надо новый поставить и камеру расширить. Да начальство найдет, кого мастером назначить. Подь сюда, пацаны, — Вакульников наклонился к стене и достал из сумки небольшой молоток, затем примерился и стукнул им несколько раз по выступу породу и что-то вынул из торчащей глыбины. — Смотрите, якой минерал на этом свете имеется.

Парни завороженно наблюдали, как серебристый на вид камень сперва растаял, затем растекся на руке шахтера. Вязкая, как ртуть субстанция начала обволакивать кисти Вакульникова.

— Охренеть! — только и смог вымолвить Кен.

— Это что еще за бодяга? — поддержал его Якс.

— За этим, значит, здесь Орден охотится? — первым догадался Рез.

Чуть позже мастер дал минерал Конопатому, тот не смог удержаться от глупого хихиканья.

— Он меня щекочет!

— Разве это возможно?

— Тут все возможно, мир новый, непознанный, — Вакульников оглянулся и добавил уже более тихим голосом. — Говорят, что эта дрянь используется в воротах.

— Каких еще воротах? — брякнул Аксакал, с восхищением наблюдающий, как его правую руку медленно обволакивает неизвестный земной науке металл. Да и металл ли это? Было в движении неведомого минерала нечто странное, как будто даже разумное. Кроме легкого покалывания по телу, начиная с ладони разливалось блаженное тепло.

— Дурень, по каким ты сюда попал, — мастер отечески усмехнулся. Заметно было, как его распирала гордость и желание хоть кому-то поведать о собственном открытии. Резвый на него странно посмотрел, но промолчал, к металлу он также не прикоснулся. Зато Кен изъявил желание еще раз потрогать инопланетное чудо и с привычной ему наглецой начал выспрашивать:

— Ты-то откуда про Ворота сам знаешь, Фёдорович?

— Да уж знаю, шила в мешке не утаить. Или вы думаете, что рудник тут отгрохали только из-за золота? Представляете — сколько в этот рудник средств вбили? Одна охрана жрет, как не в себя!

— Отлично представляем, — Резвый встал с коленей и сейчас внимательно смотрел на мастера. — Мы тоже сомневались, стоило ли так далеко переться для разработок. Не так уж много отсюда золота и вывозят.

— Умный, чертяка. Ладно, пошли, робята, выпьем еще по одной и на боковую. Завтра вам выезжать по холодку.

Они двинулись обратно, только мастер сейчас сделал вид, что чуть приотстал, и уже почти у самого выхода приманил к себе Резвого.

— Ты смотрю, паря сообразительный, поэтому и главный в вашей гоп-компании.

— Чего сказать — то хотел, Фёдорович? Не зря же нас сюда притащил?

— Правильно тебя оценил, — они уже вышли на свежий воздух, и мужчина глубоко вдохнул. — Вот затем и хожу под землю, чтобы снова и снова возвращаться. Смотри, какая она красивая, матушка наша природа! — затем он придвинулся к Резу поближе. — Дело тут такое — металл этот проклятый пока никому счастья не принес. Так что если на следующий год меня нигде не найдешь, то знаешь к кому обратиться.

Резвый молча посмотрел в глаза пожилому, пожившему уже на белом свете человеку, затем понятливо кивнул.

— Сделаем, Фёдорович. Ты только того там, осторожней!

— Куда без этого. Сами с усами!

Веселья особого уже ни у кого не было, все здорово устали от авральной работы и последних впечатлений, поэтому вечерять закончили быстро, разойдясь, кто куда. Вакульников в свой вагончик, пацаны же устроились прямо в автобусе. Там хотя бы они чувствовали себя в относительной безопасности. Сейчас уже стоило бояться не только диких зверей, но и особо хитрожопых людишек.

4.10.30. Американская конфедерация, плоскогорье Аппалачи. Рудник Пойсон-Маунтин

Из уборной выкатился заспанный Кен и тут же плюхнулся за стол.

— Что есть похавать?

— Овощи и хлеб, — кивнул на закрытые от мух тарелки Аксакал.

— Пирожков нет?

Рыжий не стал дожидаться ответа и полез за чайником. Хоть заместо чёрного чая сейчас в нём были заварены какие-то травы, но привычка есть привычка. Вскоре из вагончика показался озабоченный Резвый.

— Куда катим, кэп?

— На шестую идем, блин. Вон, какой крюк придется делать. Зато обещали послезавтра все выплатить и отпустить.

— Так это что — шабаш?

— Не суетись, Рыжий, а то накаркаешь! — недовольно глянул на товарища Якс. — Тогда я завтра и заеду к механикам в ангар. Мотор послушаем и ходовую заодно глянем.

— Правильно! Кен, шмотки собрал?

— Все упаковано в пленку. На хрен потом стирать заново?

— Молодца! Доедаем и по коням.

ПАЗик уже выехал на основную дорогу, когда зашипела вызовом рация. Как всегда, начальству отвечал Резвый. Бывший десантник быстрее всех осваивал американский вариант английского языка. Он внимательно выслушал сообщение, затем задумчиво положил гарнитуру на полку.

— Чего там?

— Якс, поворачивай на базу.

— Чего так?

— Треволт к себе вызывает, заодно и заправишься. Кен, ты пока рывком на кухню, может, чего горячего выдадут. Чувствую, задержимся на шестой до позднего вечера.

— Не хватало еще ночевать там остаться.

— Не ссы, Якс, по-любасу уйдем с последним конвоем! Они там руду еще вовсю грузят. Получается, что парни с обогатительного самые крайние отчалят.

— Не, последние на самолетах с ценностями уйдут.

— Соображаешь!

Парни уставились на пыльную дорогу, уже порядком опостылевшую им за эти долгие недели. Хотелось морского бриза, зелени, а еще лучше родных березок. У них в деревне, наверное, сейчас осень, листья опадают, рябина алеет в лесу, свежие ветра гонят севера свинцовые тучи. Вездесущая грязь превращает сельские дороги просто в направления. Но до чего же она все-таки хороша, родная русская грязюка! Так бы плюхнулся в неё, как порося и радостно захрюкал.

— Мистер Рез, что вы делали поблизости от аэродрома десять дней назад?

— Это когда самолеты прилетали? Так мы просто ехали в четвертый ангар запчасти получить.

— Зачем вы отвлекали часового на посту?

Резвый никак не поменялся в лице, это свойство у него было еще с детства. и частенько помогало в уличных драках. Обычно ведь не ждешь удара от нарочито спокойного на вид парня, поэтому и пропускаешь его. В армии на солдата с постоянным покерфэйсом руководство также обращала внимание меньше, что позволяло молодому бойцу смело класть болт на его приказы и прочие ЦУ. Хороший, в общем, у него получился природный талант.