Реальные пацаны

Реальные пацаны

12.04.30 года Новоземельского времени. Станция обеспечения "Частерфильд". Участок "Меридианный" Северная трасса

Вечер так и не принес измученным зноем людям долгожданной прохлады и отдохновения. Из бесконечного пустынного пространства раз за разом продолжало накатывать жаром. Как будто кто-то забыл закрыть дверцы адовой печки. Ставшая в лучах заходящего солнца алой, клубящаяся пыль никак не могла улечься обратно, создавая вокруг некую призрачную кулису. Больно уж много сегодня на этой дорожной станции собралось народу. К вечеру подошли еще два дополнительных конвоя, шедших в противоположных направлениях, и на стояночной площадке сразу стало по-настоящему тесно.

Персонал станции под номером Тридцать Три и гордым прозвищем "Частерфильд" буквально сбился с ног, оказывая услуги и зарабатывая деньги на измученных дорогой постояльцах. Ничего не попишешь — никто в этом мире по пути в рай кормить не обещал! Только трудовыми мозолями и соленым потом можно было в диких краях Новой Земли заработать себе на пропитание. Зато жизнь была вольной, пусть и для некоторых весьма короткой.

Усталые путники усаживались тесными кругами ужинать и устраивались удобней на ночевку. День был, и в самом деле, длинный. Кто-то уже пылил по этой треклятой Северной трассе целую вечность, кто-то начал свой путь совсем недавно, постепенно привыкая к беспрерывному полуденному жару, поистине невероятной пыли, и желая поскорей добраться до конечного пункта назначения. Ну а кому-то было все равно. Эти странные на вид вечные путники постоянно зависали между небом и землей, как будто пытаясь подобным существованием спастись от неуклонного хода жестокого бога Хроноса, заведующего временем твоей земной жизни. Даром что на этой планете и сутки дольше и год длинней! Не всем это помогало убежать от самого себя.

— Не, братан, ты посмотри на чудо-юдо совкового автопрома! Откуда эта срань в наших краях появилась?

Перед окрашенным в песчаный камуфляж продолговатым автобусом встали двое. По их нетвердой походке и блуждающему взгляду было сразу понятно, что они оба уже успели изрядно поднабраться. Опытный человек тут же определил бы в них извечную породу людишек, никого, кроме себя не любящих и ни во что не ставивших. Этакое вековечное быдло, присущее всем временам и народам. Как только они умудряются получить толику богатств или власти, так сразу становятся нетерпимыми и высокомерными ублюдками.

— Мдя, совок в нашем народце неистребим, — поддержал товарища второй путник, поводя кругом мутными глазенками, — Это же надо притащить сюда колхозанский "Пазик" и превратить его в рейдовый автомобиль. Знают в Раше толк в извращениях! Прикинь да, и это умереть не встать шлендряет именно в нашем караване! Знал бы, другим покатился, чтобы не чмориться, как черт какой.

— Ага, покатил бы он, как же! Бухаешь второй день, как колдырь из Мухосранска.

— Да не больше тебя, гомодрил чепуховый!

Перед стебущимися пьянчужками внезапно во весь рост вытянулся мосластый парень с непомерно длинными руками, которые он нервно вытирал о грязную ветошь.

— Какие проблемы?

— Это у тебя будут проблемы, х...сосина мазутная! Если тон не сбавишь, — ответил ему первый, молодец с одутловатым и слишком гладким для мужчины лицом. Бывают такие обличья — что лицо, что жопа, сразу и не разберёшь. Лютый кошмар для любого живописца. Как с такого Никто написать картину с характером?

— Чего рамсишь, мужик, не по делу?! — к мосластому тут же подтянулся парень в мокрой от пота майке-алкоголичке. При довольно высоком росте он имел несколько худощавую конституцию, но все его тело было буквально перевито узловатыми мускулами. Опытный взгляд сразу бы определил, что этот пацан в реальной схватке опасней иного массивного качка.

— Ты кого, бля, на непонятки ставишь? — выступил вперед второй из быдляков, здоровяк с явно выдающимся пивным пузом. По его поведению было заметно, что он привык все проблемы решать собственными габаритами и значимостью. Обычно подобные уроды еще с детства начинают промышлять нагибонами более слабых особей и любят издеваться над малышами и девочками. На мускулистого пацана этот выпад не произвел никакого впечатления. Он только малость развел в стороны руки, готовый к любому повороту событий.

Жополицый ублюдок тут же поддержал корефана:

— Вы чего, бойцы, думаете, что из своего колхозана сюда прибыли и можете тут порядки строить?

— Мы, вообще-то, не из деревни, а из поселка, — ответил ему невпопад мосластый, незаметно перекинув тряпку в левую руку.

— Да по мордам сразу видно, что дерёвня. Это же надо быть таким уепаном и на Новую Землю свой колхозанский хлам привезти! Еще и в Москву к нам, чего доброго, припрётесь?

— Куда хотим, туда и катим! Хайло своё закрой!

Бядляки нарочито медленно обернулись. На маленькой, освещенной фарами площадке, перед автобусом появился пятый участник разборки, коренастый и неимоверно рыжий парень. Он демонстративно держал в руках большой торцовый ключ, мерно постукивая им по ладони. Намек был предельно прозрачен, и незваные критики это отлично понимали, но по привычке "держали масть". В их перевернутом с ног на голову мире не было таких понятий, как элементарная вежливость, взаимное уважение, порядочность. Сказать банальное "спасибо", значит, зачмориться перед реальными "пацанами". Не поймут ни разу.

— Ты это чего, б...ть, типа на меня наехал что ле? — вспылил пузан и откинул лацкан пиджака. На ремне, в кожаной кобуре гордо висел большой хромированный револьвер. Мускулистый также потихоньку потянулся левой рукой куда-то вниз, рыжий перехватил ключ поудобней, а мосластый недобро сощурился. Не факт, что пузан успел бы пустить своё оружие в ход. Ребята вовсе не выглядели испуганными и скорей всего были знакомы с таким понятием, как уличная драка. Жесткое месилово безо всяческих правил.

— Э, парни, брек, по местам стоять! Спокойно! Шо вы тут разорались! — внезапно откуда-то из темноты раздался бодрый голос, и между двумя компаниями вклинилась крепко сбитая фигура в обычной для этих мест полево-выходной форме. — Колян, Бахир, вы чего шумите? Сами же знаете, что на станции это строжайше запрещено! Давайте живо в машину и спать, завтра рано подниматься. Впереди большой перегон до Аламо, там уже отдохнете как следует.

— Да тут это... — сразу стушевался пузан.

— Может, обойдемся, Бахир, без этого? Завтра, и в самом деле, рано вставать.

— Ну а чего эти... — бессвязно взмахнул руками Бахир, но его никто не поддержал. Колян прошептал тому что-то на ухо, подхватил товарища под руку и потащил куда подальше. Видимо, его затуманенное алкоголем сознание еще не до конца потеряло чувства реальности. Пьяная драка в таком месте могла закончиться для них весьма плачевно. Это не Новая Москва и даже не Порто-Франко, это трасса и здесь были свои законы.

— Извиняйте, пацаны, за этих недотырков. Меня, кстати, Михалычем зовут, — погасивший конфликт мужик дружелюбно улыбнулся и подал для рукопожатия руку, ему ответили тем же. Парни отмороженными ни разу не выглядели и были рады выйти из конфликта безо всяких последствий. Михалыч, не спеша обошел автобус по кругу и восхищенно ахнул. — Да никак это ПАЗ, тридцать второй ноль один! Вы как его сюда, вообще, притащили? Я на Новой Земле ПАЗик-то в первый раз наблюдаю, а тут целое произведение арт-искусства. Бешеный Макс на колесах!

— Как, как, каком! — нехотя ответил рыжий, представившийся Кеном.

— Это типа его приданое, — засмеялся мускулистый пацан, отзывающийся на позывной Рез.

— Чего-чего? — Михалыч заинтересованно обернулся на рыжего парня, мужик, вообще, производил впечатление пацана общительного и располагающего. Вон, как назревающий конфликт мигом загасил. Есть, знать, у человека богатый жизненный опыт, этого у него не отнимешь.

— Отдали в счет долга, — уныло ответил Кен, ему, видать, надоело постоянно рассказывать эту историю. — Правда, не смотрите, как он сейчас выглядит, мы с пацанами до фига всего в него вложили. Рухлядь советская, блин.

— Ну тогда умели делать такие пепелацы. Давайте, показывайте мне ваше народное тварчество. Так, так, тут приподняли, тут нарастили. Это что — в борта стальная полоса врезана? Вижу и рессоры усилены? Хрена себе вы тут поработали! Что с движком делали?

— Да ничего особенного, — Кен сразу повеселел и с удовольствием отвечал на вполне грамотные вопросы незнакомца. Он явно гордился своим автобусом, и вскоре они оба ползали и под машиной, и внутри её.

— Эта сетка понятно, от гранатомета, правда, не спасет, а на окнах зачем?

— На окнах, — отвечал на этот раз Рез, — чтобы камни стекла не побили, да и гранаты внутрь не залетели. Сплошную броню везде нет смысла ставить. Когда обстреливают — пассажиры просто падают на пол. Там они хоть как-то защищены.

— Ха, грамотный. Служил?

— Ивановская. "Кто кроме нас!"

— Интересненько, а внутрь пустите? В первый раз подобный агрегат в этом мире вижу. Надо же...ПАЗик.

— Это у нас биотуалет, небольшой, но если в пути прижмет и такому рад будешь. Рукомойник, бак с технической водой, он на крыше расположен, питьевая вот здесь стоит, стенки двойные.

— Бачок сделан по принципу термоса?

— Верно! На крыше и походный багажник, — Рез дернул за ручку, и сверху выпала автоматически раскладывающаяся металлическая лестница, за ней показался овальный люк. — Тут точка для пулеметчика, защищено с боков запасными колесами и инструментальными ящиками.

— Молодцы! А мест, гляжу не так много.

— Убрали с правой стороны двухместные сиденья и поставили вот такие, боле удобные, по случаю достали. Их можно разложить и спать, как в самолете. Кроме наших, всего десять пассажирских мест.

— Окна не открываются?

— Хм, а зачем? Пыли внутрь столько сразу набьется, — искренне удивился Кен. — Вон у нас воздухозаборники с фильтрами поставлены спереди, и то на каждой остановке прочищаем. Пришлось еще везде дополнительно уплотнители ставить, как ездить начали по этим грёбаным пустыням.

— Так вы это, — в свою очередь удивился Михалыч, — давно таким делом промышляете?

— Ну как сказать, пытались поначалу возле Порто-Франко, потом дальше по европейцам двинулись. Невыгодно возить людей на близкие расстояния. Много за тикет не возьмешь, кругом конкуренция. Да и народ, который дальше в дебри забирается, это или бедняки с подъемными, или коммерсы с баблом, у этих свой транспорт имеется.

— Поэтому и решили в дальние края подастся? — мужчина с хитрецой подмигнул молодому механику, а затем обвел глазами его друзей. — Парни, за знакомство? — он покопался в потертом ранце и в лучах заходящего светила блеснула жидкостью пузатая бутылка. — Новомосковская, местный эталон, обменял по случаю, а то мне здешний бурбон уже в горло не лезет.

— Ну... — Кен задумчиво посмотрел на друзей, — обычно в рейсе мы не употребляем...

— Чего тут употреблять-то? Таким здоровым организмам! Только вот за льдом надо в кафе сбегать, жидкость охладить.

Отроги выглядывающих из-за горизонта на севере и востоке гор мягко таяли в надвигающихся сумерках, но вечерняя пустыня все так же продолжала дышать полуденным жаром. В этих местах раскаленный камень и песок почти не успевал остывать даже к утру. Эту бы энергию да в холодные места планеты! Но природа, как всегда, несправедлива и чрезмерно расточительна. И опять же — расхлебывать данную климатическую кашу не ей?

— Хорошо живете, пацаны! Гречка-то здесь откуда? — Михалыч поддел ложкой кусок мяса и отправил его в рот, тут же захватив разваристой каши.

— У поляков прикупили. Они на муку её выращивают. Только приходиться их гречу сначала на сковородке обжаривать, иначе вкус не тот.

— Здесь, вообще, все не то, — брякнул с недовольным видом мосластый.

— Да ладно тебе, Якс, в деревне бывало и не всегда досыта ели.

— Кстати, парни, — Михалыч плеснул положенную норму в металлические стаканчики и потянулся к бадейке со льдом, — а что у вас за имена такие странные?

— Да очень просто. Я Аксакал, Кен — Конопатый, Рез — Резвый. Такие уж кликухи к нам еще с детства прилипли, привыкли мы к ним, даже на имена е откликаемся. Когда сюда попали — кругом же все по-английски. Ну вот как обычный американец выговорит слово Конопатый? Вот и подсократили на ихний манер, народу нравится.

— Логично. Ну, будем. Ох, хороша чертовка! — мужчина потянулся за водой и жадно отхлебнул. — Вас сюда-то, каким ветром занесло? На переселенцев или вербованных вы что-то не особо похожи.

— Вербовались, вообще-то, — отозвался зло Рез, — только точно не сюда. Завезли в какой-то ангар, сказали для проверки, типа просветят нас на счет пребывания зарубежом и дальше поедем. Ага, счас! Уже по эту сторону Ворот очухались. Поначалу ни фига не поняли, жара, море, придурки какие-то с оружием бегают и кричат. Как будто мы им должны чего-то. Ага, счас, разбежались! Денег, короче, нет ни хрена, наши посконные гроши для Орденских попросту копейки. Еще и попали под конец сезона, вот на целую зиму в Порто-Франко и застряли. Пришлось крутиться. Как говорится — Хорошо не жили, не хер и начинать.

— Тяжко было?

— Да как сказать, мы люди ко всякому привыкшие и работы не боимся. Поначалу то там, то сям. Везде ведь люди, помогали понемногу. Русских в городе хватает, хахлы еще, лабусы, чуреки всякие. Союза давно нет, а все друг другу вроде не чужие.

— Ага, они помогут, — криво усмехнулся Кен.

— Чего так? — Михалыч заинтересованно поднял голову.

— Наепать, схомячить — в этом наши мастаки.

— Чего ж тогда не обратились в подворье ПРА?

— Да ну их, — Кен махнул рукой. — Эти хитровыделанные, вообще, нас сразу к себе записать хотели, оформлять даже начали. Ну а мы в городе уже пообтерлись, на хрена свою шею под новую кабалу подставлять? Мы же не ломом перепоясанные, чтобы к армейским в услужение идти. Тут свобода, бизнес, мир интересный до безобразия, нам это нравится. Да, пацаны?

Парни весело заржали. Природная сила и молодецкое удальство их буквально распирало изнутри.

— Ну, вы даёте! — Михалыч покачал головой. — Обычно тут все к своим жмутся.

— Да не все! В Порто-Франко, вообще, вон какой интернационал образовался! Бывало какой индус больше помог, чем наши природные русаки. Вавилон, млять его за ногу! Да те же румыны сколько раз подряды на работу давали. Эти же чертовы вояки чего — "Подъемные после подписания контракта" Ага, разбежались, пять лет калымить на дядю. Дома насмотрелись, как чуреки за копейки на ментов вкалывают. Здесь что, думаете беспредела меньше? Или вон твои понторезы откуда взялись? Масковские... — Якс зло сплюнул. — Охренеть не встать, и здесь Москва с теми же утырками. После этого нам туда ехать, Михалыч?

За импровизированным столом возникло тяжеловатое молчание. Чувствовалось, что пацанам и за ленточкой доставалось. Они не из тех, кто верит в красивые сказки, тем более озвученные на русском языке. "Ргусский, ргусского не обманывает".

— Да мы пытались поначалу народ в городе возить, но конкуренция... — продолжал рассказ Кен. — Те же индусы цены на такси здорово сбили, а наш паровоз бензина столько жрет, больше двадцати литров, хоть пусть и хренового. Так и в трубу вылететь можно! Один пацан из портофранковских таксёров нам ништяковую мазу подсказал. Тут же зимой дороги в хлам разбивает, по асфальту еще ничего, а за ним... Наш "Пазон" пепелац проходимый, если совсем в говна не соваться, то прёт, как тот танк. Вот мы и переделали салон в грузопассажирский, укрепили как могли. Только самые дожди прошли, начали кататься поблизости от города. С орденских баз народ под заказ брали. Разные ведь люди на эту землю приходят, а тут такое творится: звери невиданные, ящеры неслыханные, иногда от них и впрямь обосраться можно. Вот таких новичков поначалу и возили. Ордену то что, главное — быстрее сбагрить с базы, они нам скидку на топливо и гостиницу сделали. Патроны по дешевке как-то не хило выкупили. Правда, пару раз сами крепко застревали, даже на несколько дней посреди саванны оставаться приходилось.