Гермиона Грейнджер и принц змей

Рейвенкло. Гермиона нахмурилась. Там тоже было бы несладко. У Гермионы сложилось впечатление, что рейвенкловцы — в своем большинство трусы, которые убедили себя в том, что главное для них не амбиции, а знания. Они боялись препятствий на пути к их мечте, и выдумали отговорки, что, мол, знания для них важнее. Нет, были, конечно же, среди них те, для которых знания действительно на первом месте, но они — редкость.

А что может быть хуже группы трусов, которым нужно кого-нибудь унизить, отыграться на ком-то, чтобы не чувствовать себя никчемными? Трусость толкает людей на подлость, низость и предательство.

Возможно, она преувеличивала, и видела все в негативном свете... Когда она успел стать такой пессимисткой? Возможно и к лучшему. Безопаснее. Меньше шансов быть пойманной врасплох.

А вот Хаффлпафф был бы идеальным факультетом для Луны. Они гордились своей верностью, и никогда бы не стали издеваться над Луной, несмотря на все её странности. Возможно она даже найдет друзей...

Внезапно Гермиона поймала себя на мысли, что понятия не имеет, почему у неё вообще возникло желание помочь девочке. Ну будут над ней издеваться, что из этого? Заботила ли её судьба Луны лишь потому, что она одна из немногих, которая может и не побоится стать настоящим другом? Не из-за долга, как Дафна, и не из-за защиты, как Трейси. Просто подругой.

Возможно... а может быть, это от того, что Гермиона не хотела, чтобы над кем-то издевались так же, как над ней. Она вздохнула. В какой бы факультет Луна не попала, Гермиона даст ясно понять, что издеваться над Луной не стоит.

— Я думаю, что ты попадешь в Рейвенкло.

— Было бы замечательно. Может, кто-нибудь там подскажет мне, где искать кизляков.

— Сомневаюсь, — хрюкнув, сказала Трейси. — Только тебе дано знать, где их искать.

Гермиона снова двинула Трейси локтем в бок, и сказала:

— Не обращай на неё внимания, Луна.

— Я и так не обращаю. У неё слишком много мозгошмыгов в голове.

Глава 2

Гарри все еще не понимал, откуда Луна и её отец могли узнать, что он когда-то был человеком. Было ли это совпадением, или они действительно это знали? И вообще... Барри Троттер? Знала ли Луна, что он раньше был Гарри Поттером? В конце концов он же не был никаким осужденным по ошибке волшебником. Все же, скорее всего это обычная удача, следствие странностей их семейки.

Луна могла казаться всем вокруг странной, но для него она была интересной. Девочка была необычной. Как и Ариану, Луну было очень сложно прочитать. И подобно Ариане, превогодка совсем его не боялась, хотя причины у них были совершенно разные: Ариана боялась людей, но не боялась животных, а Луна считала, что он Барри Троттер.

Как Гермиона и предполагала, шляпа отправила Луну в Рейвенкло. Чтобы оказать ей поддержку, Гермиона попросила его помочь. Гарри ничего против не имел, и обвился вокруг светловолосой первогодки прямо в Большом Зале. Теперь у рейвенкловцев духу не хватит над ней издеваться.

— О чем только Дамблдор думал, нанимая этого идиота? — злилась Дафна, выходя из кабинета защиты от темных искусств.

— Учитывая то, что претендентов на пост преподавателя защиты очень мало, я вообще удивлена, что ему удалось найти хоть кого-то, — пробормотала Трейси. — Преподаватели защиты слишком часто погибают.

— Но не Локхарта же нанимать?! — с отвращением произнесла Гермиона. — На самом деле есть и позитивная сторона: вы наконец-то в чем-то согласились друг с другом.

— Не знаю, что в этом позитивного, — нахмурившись буркнула Дафна.

Гарри зашипел.

— Ага, Нага, они просто не могут говорить друг с другом нормально.

— Я думаю... — начала говорить Дафна, но Гарри их уже не слушал.

Внезапно он почувствовал запах другой змеи. Запах тут же снова исчез, но Гарри был уверен, что в Хогвартсе была еще одна змея. Он не стал придавать этому большого значения. Скорее всего, змея нужна была какому-нибудь профессору для урока.

— Ну, правда, — продолжила Дафна ругаться, — он ужасно тупой. Я вообще не понимаю, почему половина Хогвартса по нему сохнет.

— Потому что они доверчивые идиоты.

— Может ты с ним что-нибудь сделаешь? — спросила Гермиона рыжеволосую ведьму.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может, есть компромат какой-нибудь, чтобы его из Хогвартса убрать. Пусть лучше нас Дамблдор учит.

— Хм... возможно, — пробормотала Трейси. — Нужно подумать.

— Ну, займись этим.

— Точно, займись чем-нибудь полезным, — добавила Дафна. — Он меня уже достал!

Размышления Гарри снова вернулись к Барри Троттеру. Даже если все это было случайность, Луна была права в одном: он действительно боялся снова стать человеком. Даже если он мог, он не хотел быть Гарри Поттером. Возможно, Луна была права, и ему стоило побороть свой страх.

Он бы смог учиться волшебству, возможно стал бы настоящим другом Гермионы. Она была бы его подругой. Но в то же время, он не сможет её защищать. В качестве человека, он будет бессилен и слаб. Нет, хотя бы поэтому, он останется василиском. Его жизнь его полностью устраивала...

Шла третья неделя нового учебного года. Гермиона варила отвар на уроке зельеварения, когда дверь внезапно отворилась, и в кабинет спешно вошел Дамблдор. Заметив на себе пристальный взгляд директора, Гермиона забеспокоилась. Что-то случилось.

— Северус, прошу прощения, что прерываю урок, но мне нужно переговорить с мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор.

— Вы можете идти, мисс Грейнджер, — кивнув, произнес профессор Снейп.

Гермиона нахмурилась, погасила огонь, и двинулась вслед за директором из кабинета зельеварения. На неё накатывало плохое предчувствие. Что-то случилось, что-то ужасное. Иначе почему директор вел её в свой кабинет? Гермиону начало трясти, когда они подошли к статуи гаргулии на входе в кабинет директора. Что-то случилось с её родителями?

— Мисс Грейнджер, — сказал Альбус Дамблдор, — могу ли я рассчитывать на то, что вы не просили вашего василиска нападать на студентов?

— Что?! — воскликнула Гермиона. — Конечно же, нет!

— Я вам верю, — произнес он. Гермиона заметила, что он выглядел как в тот день, после дуэли с Темным Лордом. — Пожалуйста, садись. Я ведь могу с тобой на ты?

Гермиона кивнула, и села на стул.

— Зачем вы меня сюда привели?

— Час назад случилось нечто ужасное, было совершено нападение на пятерых учеников Хогвартса.

Побледнев, Гермиона спросила:

— Какое отношение ко всему этому имеем мы с Нагой?

— Трое из пятерых были обращены в камень. На полу были обнаружены следы яда василиска, — ответил он.

— Но... я не... Нага не стал бы этого делать! — запаниковала она.

— Я знаю, поэтому прошу тебя передать мне одну из твоих палочек, чтобы сохранить её в безопасности.

— Что? Но я не...

— У нас не так много времени, — перебил её директор. — Авроры придут за тобой с минуты на минуту. если ты не отдашь мне одну палочку, они заберут и сломают обе.

— Но я ведь ни в чем не виновата!

— И я тебе верю, — заверил её директор. — Именно поэтому я и прошу тебя отдать палочку. Я обещаю, что она будет в безопасности. К сожалению, я не могу взять обе, аврорам понадобится хотя бы одна. О второй им знать не обязательно.

Трясущимися руками, Гермиона достала из мантии палочку из плюща, и протянула её Дамблдору. Выбирать ей не приходилось. Она пользовалась обеими палочками, но палочка, в которой был зуб Наги была особенная, слишком ценная, чтобы пожертвовать ею.

— Спасибо за доверие, Гермиона, — сказал директор, пряча её палочку в своей мантии.

— Но как это случилось? На кого напали? Что с ними случилось?

— Не могу сказать тебе их имена. Три ученика были обращены в камень, еще два — погибли.

Гермиона замерла. При поступлении она подписала бумагу, что будет отвечать за все действия василиска в Хогвартсе. Если у них был яд василиска, убитые и обращенные в камень ученики, то, скорее всего, у них было достаточно доказательств, чтобы отправить её в Азкабан. Но она ведь знала, что это не мог быть Нага!

— Они думаю, что это Нага? — спросила она. Дамблдор кивнул, и она прошептала: — Но Нага не мог этого сделать... Где Нага?

— Не знаю, — ответил Дамблдор, качая головой. — Из Министерства была выслана специальная команда хорошо обученных волшебников, чтобы убить его. Они застали его врасплох в гостиной комнате. Он сумел скрыться, но получил серьезное ранение.

— Нет! — закричала она. Он не мог погибнуть! Эмоции начинали захлестывать её, поэтому она воспользовалась окклюменцией и подняла щиты.

— Я уверен, что он жив, Гермиона. Сейчас ты должна беспокоиться о себе.

— Но я ничего не сделала, они ведь не могут просто так меня обвинить...

— Наш мир неидеален. Тебя будут считать виновной, пока ты не докажешь обратное. Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Если произойдет...

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвались пятеро волшебников. Гермиона не успела вымолвить и слова, как её оглушили, и она упала на пол без сознания.

Очнувшись, Гермиона сперва не поняла где находится, и почему она лежала на холодном каменном полу. Во всем теле ощущалась слабость, все болело, и она хотела есть. А затем на неё потоком свалились воспоминания. Она вскочила, и запаниковав начала судорожно глотать ртом воздух, пока не успокоилась, подняв ментальные щиты. Осмотревшись, она обнаружила, что не одна в камере.

— Миссис Гринграсс? — произнесла Гермиона, садясь на деревянную лавку, обхватив колени руками.

— Мне очень жаль, что наша вторая встреча произошла при таких неприятных обстоятельствах, — сказала Креуса.

— Неприятных? Да что вы? — нахмурившись съязвила Гермиона.

— Гермиона, я тебе не враг.

— Простите, — со вздохом произнесла она.

— Ничего, я понимаю, — сказал Креуса. — Думаю, в такой ситуации хорошие новости не помешают. Твой друг жив.

— Как он? — обрадовалась Гермиона.

— С ним все будет хорошо, но восстановление займет много времени. Пожалуйста, не задавай больше о нем вопросов.

— Хорошо, — сказала Гермиона. Она понимала, что почему Креуса не хотела говорить о Наге. В её ситуации вообще не стоило о нем упоминать.

— Ты знаешь, что случилось?

— Мне сказали, что было совершено нападение, ничего больше.

— Фред, Джордж Уизли и Невил Лонгботтом были обращены в камень. С ними все будет хорошо, но двум другим ученицам повезло меньше. Мариэтта Эджком и Чоу Чанг были убиты.

Гермиона никогда с ними не общалась, но помнила их.

— Как они погибли? — спросила Гермиона.

— Никто не знает. Их тела были не найдены. Магия Хогвартса сообщила директору об их смерти, — сказала Креуса. — Гермиона... ты знаешь, как они погибли?

— Нет! Вы что, считаете, что я...

— Пожалуйста, пойми. Я должна быть уверена, — перебила её мать Дафны. — Если бы я не вмешалась, тебя бы уже судил Визенгамот, и ничем хорошим бы это не закончилось. Они — стадо без собственного мнения, и без сожаления отправили бы тебя в Азкабан. Я позаботилась о том, чтобы тебя судил Совет благородных.

— Спасибо, — искренне поблагодарила её Гермиона. Учитывая влияние рода Гринграсс в Совете благородных, у неё должны были быть неплохие шансы.

— Но и там, боюсь, у тебя немного шансов.

— Что? Почему?

— Невил Лонгботтом был обращен в камень. Я пыталась убедить Августу, что ты невиновна, но она не пожелала меня слушать, и настаивает на том, чтобы тебя отправили в Азкабан. К её мнению прислушиваются Брауны и Блишвики. Хоть они и настроены против тебя, их можно будет убедить в твоей невиновности во время процесса.

— Крауч, Нотт, Малфой и Селвин будут голосовать против тебя. Если считать голос Лестрейнджей, то против тебя точно будут шестеро из пятнадцати. Кассиопея Блэк и Амелия Боунс могут проголосовать как за, так и против. Беатриса Уркварт на твоей стороне. Дамблдор тебе тоже верит.

— Это шесть против шести, — закончила за нее Гермиона.

— Все будет зависеть от четырех голосов, и все будет зависеть от того, как пройдет процесс.

— Тогда почему вы говорите, что у меня немного шансов?

— Из-за доказательств. Яд, бесследно исчезнувшие тела, окаменевшие ученики. Кроме того, ты маглорожденная, и слизеринка. Блишвики и Блэки — пуристы. Брауны всегда учились в Гриффиндоре. Единственная, кто будет голосовать по справедливости — Амелия Боунс.

Герминона понимала, что это означало для неё.

— Тогда...

— Но мы можем победить, — с улыбкой сказала Креуса, — если ты согласишься принять сыворотку правды.

Гермиона на секунду обрадовалась, но тут же побледнела.

— Я не могу.

— Почему? — нахмурившись, спросила Гермиона.

— Я владею окклюменцией, — призналась она.

Креуса схватилась за голову, и потерла виски, бормоча нечто неразборчивое себе под нос.

— Это очень некстати. Кто ещё об этом знает? Девис?

— Никто не знает, я никому не говорила.

— Хорошо. Будем надеяться, что об этом действительно никто не знает. Просто притворись, что сыворотка работает.

Гермиона кивнула. Она могла это сделать. Если они дадут ей сыворотку правды, то поверят каждому её слову. Нужно просто притвориться, что сыворотка работает.

— Но что если кто-то знает?

— Тогда у нас не будет ни единого шанса. Если тебя признают виновной, я сделаю так, чтобы тебя не приговорили к Поцелую дементора, но лучшее на что ты можешь надеяться — пожизненное заключение в Азкабане. Раз уж ты окклюменс, можем говорить свободно. Нага тебя вытащит, если тебя признают виновной.

— Он сможет проникнуть в Азкабан?

— Уверена, что сможет. К сожалению, я сомневаюсь, что он будет достаточно здоров в ближайшие пять месяцев. Его пробило насквозь волшебное копье, разорвало внутренние органы. Мы держим его без сознания, боимся, что иначе он не выживет.

— Но вы сказали, что с ним все будет хорошо!

— Будет, но до тех пор, он будет без сознания. Ты не представляешь, как тяжело использовать на нем магию.

И тут Гермиона вспомнила о том, что в Драко её предупреждал.

— Малфои! Это они! — воскликнула она.

— Что ты имеешь в виду?

— Драко предупредил меня. Нага подтвердил, что он был искренен, и, на удивление, хотел помочь, как мог. О, Мерлин, они убили детей, чтобы подставить меня...

— Жертвой Малфоев стали десятки во время войны. Ничего удивительного в их вероломности нет, — сказала Креуса, прикрыв глаза. — К сожалению, у нас почти не осталось времени. Может, у тебя есть вопросы или просьбы?

— Нет... то есть да! Я имею в виду, если меня осудят, можете позаботиться о Наге и не дать ему сделать какую-нибудь глупость?

— Конечно.

— А мои родители? Что с ними?

— Они сейчас у нас, — ответила Креуса. — Они будут присутствовать на процессе.

— Как они?

— Переживают, но успокоительные отвары творят чудеса. С ними все будет хорошо. Что-нибудь еще?