Гермиона Грейнджер и принц змей

Гермиона Грейнджер и принц змей.

Змея медленно скользила по земле небольшого леса. Будь она гадюкой или ужем, никто бы не удивился встрече с этим пресмыкающимся. Совсем другое дело, когда в обычном английском лесу встречаешь огромную трехметровую темнозеленую змею. Еще более удивительно было то, что змея на самом деле была человеческим ребенком, непреднамерянно воспользовавшимся своими способностями, чтобы превратиться в животное, и сбежать от своих родственников. Совсем невероятна была личность этого ребенка. Змея была никем иным как Гарри Поттером, спасителем Волшебного мира. Мальчиком, который выжил.

Это был его пятый год в шкуре змеи, и подобная жизнь его полностью удовлетворяла. Поначалу он, конечно же, был напуган, ведь он не понимал, что случилось, но затем осознал, что став змеей получил столь желаемую свободу. Он мог ползти, куда угодно, а так же кушать ровно столько, сколько ему хотелось. Ведь раньше ему приходилось питаться объедками со стола своих родственников.

Однако, порой Гарри было одиноко. Когда он обнаружил, что может общаться с другими змеями, Гарри был чрезвычайно рад, но вскоре оказалось, что общение с ними не походило на разговор с людьми. Змеи не могли поддержать беседу. Именно поэтому в данный момент он двигался в сторону человеческих поселений. Ему хотелось услышать человеческий голос.

Не забывал он и о своей безопасности, понимая, что не должен попадаться людям на глаза. Он боялся, что они его поймают, и лишат свободы. Еще он старался избегать ферм, где держали петухов. Их крики по какой-то причине доставляли крайний дискомофорт Гарри. Других хищников Гарри не опасался. Однажды на него напала собака, которая так и не смогла прокусить его шкуру. Зато челюсти Гарри с легкостью прокусили шкуру собаки, а яд в секунды убил ее. Он был крайне ядовит.

Внезапно Гарри замер, почувствовав человеческий запах. А несколькими секундами позже услышал голоса. Рассчитывая на невнимательность людей, Гарри решил подобраться ближе, чтобы взглянуть на людей, и послушать о чем они говорят.

Вскоре он выполз к скалистому обрыву. Снизу доносился слабый шум реки. Впрочем, Гарри это мало заботило, ему было куда интереснее наблюдать за людьми. Их было пятеро: три мальчика и две девочки. Одна из них была сильно напугана, а остальные ее почему-то окружили. Гарри не мог оценить их возраст — сказывалась жизнь в змеиной шкуре. Но он предположил, что они могли быть его ровестниками, хотя все, кроме девочки в центре казались чуть постарше.

— Может вам показалось? — спросила одна девочка.

— Да ничего нам не показалось, — резко ответил мальчик, — эта ненормальная летала. Да, Мэт?

— Ага, — ответил Мэт.

— Давай ее с обрыва сбросим, может снова полетит, — предложил второй мальчик.

— А это идея, — улыбаясь сказал первый.

— Пожалуйста, не надо! — воскликнула девочка, к которой стал приближаться мальчик.

— А ты давай тогда, полетай еще, — сказал Мэт.

Гарри мало заботили люди, он уже давно не считал себя человеком, но он не мог просто игнорировать ужас на лице девочки, которую два мальчика начали подталкивать к обрыву.

День начинался вполне привычно для одиннадцатилетней Гермионы. Ей было одиноко. Совсем недавно ей исполнилось одиннадцать, но она уже посещала восьмой восьмой класс, что было довольно необычно, ведь далеко не каждый может похвастаться тем, что перескочил два класса.

Она не могла подружиться с другими детьми еще с подготовительного класса, хоть и очень старалась. Но ей было сложно понять глупые проблемы своих сверстников. Родители здраво рассудили, да и учителя считали так же, что ей будет лучше пропустить один год, а когда это не помогло, еще один. Это нисколько не сказалось на успеваемости Гермионы, но друзей она так и не нашла, с головой уйдя в книги.

Неприятности начались сразу после школы. Спускаясь по лестнице, она оступилась, и полетела вниз. И тут произошло нечто странное. Вместо того чтобы покатиться вниз по ступенькам, она плавно перелетела вниз. И все бы хорошо — Гермиона была привычна к странностям, случающимся вокруг нее, но ее полет заметили четверо ее одноклассников, и по дороге домой предложили ей погулять вместе.

Естественно, Гермиона согласилась, ведь она до сих пор лелеяла надежду подружиться хоть с кем-то. Помыслы у ее одноклассников, оказались не столь чисты, как она надеялась. Несмотря на сомнения, она пошла за ними в лес, где ее одноклассники и рассказали, что видели, как она летала. Гермиона была бы рада повторить, как они требовали от нее, но не представляла, как это получилось. Более того, она внутренне противилась мысли, что на самом деле летала. Гермиона старалась убедить себя в том, что все странности — плод ее воображения.

Она пыталась убедить их в том, что это ошибка, что все было не так, что она вовсе не летала, но все ее аргументы не находили отклика. Ситуация стала еще хуже, когда они стали подталкивать ее к обрыву. Она плакала, но на ее слезы не обращали внимания. Одноклассников это лишь еще больше раззадоривало. Гермиона ни на секунду не сомневалась в том, что стоит ей упасть, она не выживет, если, конечно, она действительно не полетит.

Казалось помощи ждать неоткуда, но, внезапно, из кустов выползла огромная змея. Не очень толстая, как питон, к примеру, но куда длиннее гадюк и ужей, которых можно было встретить в лесах Англии. Но больше всего пугала ее пасть. Не могло быть таких клыков у змеи! Выглядело страшнее акулы.

Гермиона бы попыталась отойти, но позади был обрыв, и бежать было некуда. Змея тем временем остановилась между ней и одноклассниками, подняла голову, словно кобра, и зашипела на окруживших ее ребят. Неудивительно, что они заорали, и рванули бегом прочь, удивительно было то, что ее спасла змея. Очередная странность? Змея повернулась к ней, но ее пасть была закрыта, да и не чувствовала Гермиона никакой угрозы.

— Спасибо, — сказала она, чувствуя себя идиоткой. Додумалась тоже, разговаривать со змеями. К ее изумлению, змея взглянула на нее, и наклонила голову, словно кивая. Змея ее понимала!

— Ты меня понимаешь? — Гермиона спросила, и получила в ответ очередной кивок. Очень странно. — Как?

Змея неопределенно покачала головой, и стала уползать назад в лес. Однако, будучи девочкой крайне любознательной, Гермиону заинтересовала необычная змея. Кроме того, у нее появилась надежда, что, возможно, змея могла стать ей другом. Она понимала, что это глупо, но не смогла себя остановить.

— Подожди! — воскликнула она. Змея остановилась, и снова взглянула на нее. — Может ты побудешь еще со мной?

Гермиона могла поклясться, что на "лице" змеи отразилось недоумение.

— Господи, разговариваю, со змеей, — пробормотала Гермиона Змея зашипела, но совсем не угрожающе. Она что, смеется? Гермиона встряхнула головой, и спросила с надеждой: — Не хочешь пойти со мной? С другой стороны, как я объясню родителям огромную зубастую змею?

Змея покачала головой и начала уползать.

— Но мы живем в доме, и у нас большой сад, — поспешно добавила она. — Ты мог бы жить там! Я никому не скажу, правда! Кроме того, что я буду делать, если они вернутся?

Ее спаситель остановился, и с сомнением взглянул на нее прежде чем медленно двинуться к Гермионе, которая не смогла сдержать улыбку. Все-таки, несмотря на все, день обернулся очень интересным.

— Я думаю, нам нужно пройти по лесу чуть дольше, не выходя на улицу, потому что ты довольно страшная, — сказала Гермиона, направившись домой. Змея зашипела, и Гермиона поспешила добавить: — О, прости! Я не хотела тебя обидеть! Ты очень красивая змея, но у тебя огромные пугающие клыки. К тому же, так много Кроме того, ты вообще очень большая. Кстати, что ты за змея? Никогда не читала о такой... Блин, я никогда не читала о змее, которая может понимать человеческую речь...

Она вздохнула, глядя на змею.

— А имя у тебя есть? Не против, если я тебя как-нибудь назову? — она спросила. — Как тебе имя Алиса?

Змея тут же зашипела, явно оскорбленная этим именем.

— Подожди, ты, наверное, самец! Какая я глупая. А что если я назову тебя Нагой? Это змееподобные божества, которые могут превращаться в человека, — объяснила она.

Змей не стал шипеть на нее, и Гермиона решила, что имя пришлось ему по душе.

— Нам скоро нужно выходить из леса, — сказала Гермиона. — Может подождать до вечера, чтобы тебя было невидно?

Вместо ответа, Нага, поднялся и начал обвивать ее, пряча свое тело под курткой. Не ожидая этого, Гермиона замерла, но расслабилась, когда Нага положил голову ей на плечо.

— Ты довольно тяжелый, весишь килограммов пять, — заметила Гермиона. Змей зашипел. — Я не говорю, что ты жирный, просто тут таких змей как ты не встретишь. А эти зубки... Я уверена, что ты единственный с такими... такими... трехсантиметровыми клыками. Ядовитыми, наверное.

Упомянув о яде, Гермиона вздрогнула, внезапно почувствовав себя неуютно, зная что эти зубки находились в сантиметре от ее шеи. Но Нага ведь не укусит ее, так ведь? Она вздохнула и двинулась домой.

Девочка была очень забавной. Дала ему имя. Странное, но подходящее. Гарри удивляло ее поведение: казалось, что она вообще не боялась его, хотя Гарри знал, что большинство людей боятся змей, тем более таких, как он. Не то чтобы он встречал подобных змей. Именно поэтому он решил остаться с ней. Ему хотелось человеческого общения — напоминание о том, что когда-то и он был человеком.

Как только они добрались до ее дома, он соскользнул с Гермионы, и уполз в сад. Там было просторно, и Гарри с легкостью нашел несколько мест, где можно было спрятаться от других людей. Ему нравилось в саду у ее дома, поэтому он решил остаться, если она будет с ним общаться.

Так и было положено начало их дружбе. Девочку звали Гермиона. Она не рассказала своим родителям о нем, как и обещала. Гарри сомневался, что они бы отреагировали спокойно на присутствие огромной зубастой змеи в их саду.

Гермиона общалась с ним ежедневно, порой по несколько часов. Гарри был счастлив, что она каким-то образом могла его понимать. Она, конечно же, не знала, что именно он говорил, но улавливала общий смысл. Этого было достаточно. Однако ничто хорошее не длится вечно.

Наступила зима, деревья и кусты сбросили листву, и прятаться стало куда сложнее, поэтому Гермиона предложила альтернативу: чердак. Он был просторным, и Гарри с легкостью прятался от ее родителей, но вскоре они заметили, что она носит куски сырого мяса на чердак. Естественно, она не могла сказать, что кормит змею. Необходимости в этом, кстати, не было никакой — он и сам неплохо себя мог прокормить.

Его глаза имели очень интересное свойство: он мог превращать других живых существ в камень. Временно, но этого хватало, чтобы добраться до жертвы, с помощью яда обратить окаменение вспять, и покушать. Большое всего ему нравились птицы, но он был вовсе не против вкусного свежего мяса, которое регулярно приносила Гермиона.

— Кого ты тут кормишь? — спросил ее отец, осматривая чердак.

— Никого, — ответила Гермиона следуя за ним.

— Гермиона, разве я не говорила тебе, чтобы ты нам не врала? — нахмурившись сказала ее мать.

— Мы все равно найдем, что бы ты здесь ни скрывала, — предупредил отец.

К несчастью, ее отец, был прав. Ускользнуть не удастся, и его рано или поздно заметят. Он видел, что Гермиона сильно волновалась за него, поэтому его вовсе не удивил ее поступок. Она бросилась к нему, и встала перед отцом, заслонив собой Гарри.

— Гермиона, что ты... Ох, твою же... Иди ко мне, Гермиона! Медленно! — воскликнул ее папа, когда заметил, что кого прятала его дочь.

— Пап, он не причинит мне вреда!

— Сейчас не время спорить! Просто делай, что я говорю, — строго произнес он, явно не решаясь сделать шаг навстречу дочери, из опасения спровоцировать змею на атаку дочери.

— Эд, что там? — спросила ее мать, подходя ближе.

— Стой! Там змея.

— Пап, успокойся, пожалуйста! — взмолилась Гермиона. — Нага, сделай что-нибудь!

Гарри посмотрел на нее с сомнением. Что он мог сделать? Можно было убежать, но ему не хотелось оставлять Гермиону, он не хотел ее потерять. Поэтому он сделал первое, что пришло ему в голову: обвил ее, и положил голову ей на плечо. У него не было выбора, кроме как положиться на нее, и если ей не удастся убедить родителей, что он не причинит им вреда, придется бежать. Пока же ее родители были до ужаса напуганы.

— Мам, пап... это Нага. Помните, когда меня одноклассники чуть было не столкнули с обрыва? Нага меня спас, он заслонил меня и зашипел на них. Если бы не Нага... Он живет здесь уже несколько месяцев, и у него была масса времени чтобы причинить мне вред.

— Но Гермиона... — начал было Эдвард.

— Нет, папа, — перебила его Гермиона, — он очень умный. Не бойся его.

— Почему ты нам не сказала? — осторожно спросила ее мама.

— Я обещала ему. Он остался со мной, потому что я обещала никому не рассказывать о нем.

— Он ведь не может понимать... — в очередной раз начал говорить ее отец, но Гарри прервал его, зашипев.

— Я тебя уверяю, папа, Нага тебя отлично понимает.

— Но это невозможно! — одновременно сказали ее родители.

— Ну, мне тоже сначала с трудом верилось, но... взгляните, — сказала она. — Нага, можешь передать мне теннисный мячик, чтобы доказать им, что ты меня понимаешь?

Гарри соскользнул с ее плеча, взял в зубы желтый мячик, и вложил его ей в ладонь.

— Видите? — улыбаясь произнесла Гермиона. — Нага даже математику немного понимает. Ну, он в этом не очень хорош, но он по крайней мере может считать. Я научила его сложению, хотя ему было явно скучно.

Родители ничего не ответили, глядя то на Гарри, то на свою дочь. Гарри смеясь зашипел.

— Кажется, мы переборщили, — заметила Гермиона.

Глава 2

В конечном счете, родители Гермионы приняли Гарри в качестве странного и уникального домашнего животного. Сначала они не знали, что и думать о нем, опасаясь, как бы он, вдруг, не набросился на них, или, что хуже, на их дочь. И все же, вскоре они научились доверять ему. В конце концов, он спас их дочь, и не был безмозглым животным. Несмотря на его внешний вид, они смогли разглядеть в нем разумное существо.

Единственной проблемой было убедить их сохранить его существование в тайне. Лишнее внимание ему было ни к чему. К счастью, ее родители решили никому не говорить о нем. Иначе Гарри пришлось бы бежать, чтобы не попасть в зоопарк, или куда-нибудь по-хуже. Однако это не спасло его от тщательного осмотра, который провели родители Гермионы. По какой-то причины его зубы их интересовали больше всего. Все это крайне раздражало Гарри, но он сдерживался ради Гермионы.

Иногда он размышлял над тем чтобы рассказать Гермионе правду о себе, но так и не нашел веской причины. Люди казались ему очень слабыми и хрупкими созданиями. Нет, его полностью устраивала жизнь змеи. Вот если бы она решила стать змеей, как и он... Однако, Гарри сомневался, что это вообще возможно.

Гарри взглянул на кухонный стол и в очередной раз зашипел. Там была свежая крайне аппетитная заячья тушка. Он знал, что Джин будет крайне недовольна, реши он съесть ее, но запах свежего мяса был столь притягателен... Он приподнялся, и уже собирался схватить тушку, как услышал голос Джин:

— Нага, это не для тебя, — сказала она. Гарри повернулся к ней, и постарался сделать вид, что расстроен. Тогда она добавила: — Но мы купили для тебя несколько живых цыплят для тебя. Так что ползи к Гермионе, она тебя покормит.

Гарри обожал живых молодых цыплят! Он тут же двинулся в гостиную, где, судя по запаху, находилась Гермиона. Там он ее и нашел, в кресле с письмом в руке. Ему не нужно было спрашивать, чтобы понять, что она была чем-то крайне озадачена, поэтому он забрался на нее и взглянул на письмо.

Гермионе, однажды, пришла мысль в голову научить его читать. Спорить с ней в такие моменты было бесполезно, да и расстраивать ее Гарри не хотелось, поэтому он научился, хоть и не представлял, зачем ему это может понадобиться. Он был змеей, и у него не было абсолютно никакого желания излишне усложнять себе жизнь всякой чепухой вроде чтения.

Письмо его, однако, заинтересовало. Что могло так озадачить Гермиону?

...ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА.... предоставлено место... занятия начинаются первого... Минерва Макгонагалл

Гарри потерся о щеку Гермионы.

— Какое странное письмо, — произнесла она. — Правда, Нага? Интересно, кто его послал? Они и в самом деле считали, что я такая дура, что поверю в это? Глупая шутка, правда, Нага?

Гарри зашипел соглашаясь.

— Что это? — спросил отец, зайдя в комнату.

— Письмо, — ответила она. — Оно странное. Здесь говорится, что мне предоставлено место в какой-то школе чародейства и волшебства.

— Должно быть... — начал было говорить Эдвард, но был прерван внезапно раздавшимся звонком в дверь.

Эдвард двинулся открывать, а Гермиона решила взглянуть, кто пришел, ведь сегодня они никого не ждали. Она нисколько не боялась, что кто-нибудь заподозрит что-то необычное в Гарри. В природе существовали тысячи разных змей, и ему достаточно было скрыть свои зубы, чтобы никто не заметил его разительного отличия от других змей.

Он знал, что он был довольно странной змеей. Обычные змеи не могут обращать в камень. Эту способность он Гермионе и ее семье не показывал. Так же, как оставил в секрете другую способность: моментально перемещаться в пространстве, или "прыгать", как он решил это называть.

За дверью стояла высокая, странно одетая женщина. Когда она увидела Гарри, обвившегося вокруг Гермиона, женщина с ужасом отступила на шаг. Гарри всегда интересовало, что было такого страшного в змеях, что большинство людей испытывало перед ними такой страх. Не трогай змею, и она не тронет тебя. Собаки и те были куда опаснее, однако люди почему-то любили их. Нет, он категорически не понимал людей.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказал Эдвард. — Это ручная змея моей дочери — Нага. И мухи не обидит.

— Это молодой крылатый василиск! — воскликнула женщина. — Это же крайне редкое и чрезвычайно опасное животное пятой категории!

На мгновение воцарилось молчание. Гарри хотелось обратить женщину в камень за то, что она его опознала, однако он сомневался, что Гермионе это придется по душе.

— Животное пятой категории? — спросила Гермиона. — Что за категории?

— И кто вы вообще такая? — спросил Эдвард.

— О, простите. Я была несколько потрясена, увидев... змею вашей дочери. Меня зовут Минерва Макгонагалл, я преподаватель трансфигурации, декан Гриффиндора, так же заместитель директора школы чародейства и волшебства "Хогвартс". Я была уведомлена, что вы получили письмо, и прибыла с целью пояснить вопросы, которые у вас несомненно возникли. Однако, похоже, что в этом не было необходимости.

— Я думала, что это какая-то шутка, — сказала Гермиона, в замешательстве глядя на гостью, которая совсем не походила на человека, который будет так шутить.

— Шутка? Письмо не было шуткой. Ни в коем случае. Могу я войти?

Эдвард кивнул, и пригласил ее пройти в гостиную. Вскоре к ним присоединилась и Джин, после чего странная гостья начала объяснять, что Гермиона была ведьмой, и со следующего года должна была посещать Хогвартс, учиться волшебству. Чтобы доказать, что она не является сумасшедшей, Макгонагалл продемонстрировала несколько заклинаний, и заодно предупредила о том, что все это следует держать в тайне.

— Могу я спросить, где вы встретили крылатого василиска? — спросила она наконец. — Не поймите меня неправильно, никто не будет пытаться забрать его у вас, просто потому что это невозможно. Просто я крайне удивлена, что маглорожденная ведьма, которая не знала о магии смогла найти столь редкое волшебное существо.

— Почти год назад, — сказала Гермиона, — он спас меня в лесу, и остался со мной. Почему вы сказали, что он опасен? Он совсем не опасен, правда, Нага?

Гарри вместо ответа лишь потерся о ее руку.

— Его яд чрезвычайно смертельно опасен, его глаза способны обращать в камень, — ответила Макгонагалл. — С другой стороны, это, конечно же не истинный василиск, который убивает взглядом. Крылатые василиски крайне умны, и неагрессивны. И все же, не было ни одного случая успешного приручения крылатого василиска. Как и фениксы, крылатые василиски просто исчезают, если их пытаются поймать, но в отличие от них, те, кто пытаются обычно погибают.

Исчезают? Гарри не был уверен, но скорее всего она имела ввиду его способность прыгать сквозь пространство. Крайне утомительный способ перемещения.

— Он еще молод, — продолжила гостья внимательно рассматривая Гарри. — Крылья не сформированы, но осталось недолго.

— Это крылья? Нага сможет летать? — спросила Гермиона, трогая небольшие наросты на его теле.

— Конечно. Почему иначе их бы называли крылатыми?

— Он еще вырастет? — спросил Эдвард.

— Крылатые василиски — малоизученный вид, но я не думаю, что он вырастет более, чем на метр.

— Хорошо, — заметила Гермиона, — В противном случае мне стало бы тяжело его носить.

Макгонагалл поерзала на стуле, чувствуя себя по какой-то причине неуютно в компании с Гарри, хотя дело было явно не в страхе.

— Я должна получить ваш ответ, мисс Грейнджер. Вы будете посещать "Хогвартс"?

— Смогу ли я взять его с собой? — ответила вопросом Гермиона.

— Вы можете взять сову, кошку или жабу.

Такой ответ Гермиону не удовлетворил, что весьма обрадовало Гарри.

— Существуют ли другие школы? — спросила Гермиона, и Гарри заметил, что этот вопрос вызвал недовольно у преподавателя.

— Да. Вы можете посещать Академию волшебства "Бобатон" во Франции, Бразильскую школу чародейства, Салемский институт ведьм. в США и Махоутокоро в Японии. Существуют и другие менее известные школы, а так же, вы можете стать учеником волшебника или ведьма, мастера в своей области. Позвольте мне сначала переговорить с директором. Я сообщу, можно ли вам будем взять Нагу с собой.

— Благодарю, — ответила Гермиона. — И все же, как я могу связаться с другими школами?

Профессор Макгонагалл была в крайне дурном настроении, когда вернулась назад в Хогвартс. Закон обязывал ее предоставить поступающему студенту всю необходимую информацию о других школах, в случае если таковая информация будет запрошена. Минерва ничего не имела против других учебных учреждений, но она крайне болезненно относилась к упущенным студентам.

Однако куда больше ее заботила змея. Она знала, что у нее не было абсолютно никаких шансов запретить девочке взять с собой крылатого василиска. Совет управляющих ни за что не упустит возможность заполучить студента с единственным в мире прирученным крылатым василиском, ведь в противном случае Гермиона бы ушла в Бобатон, где ее примут с распростертыми объятиями. Хотя бы ради того, чтобы утереть нос Хогвартсу.

— Маглорожденная в Слизерине? — пробормотала она со вздохом. Девочка была умна и крайне хитра. У нее были почти все данные чтобы стать отличной слизеринкой. А ее связь со змеей не может не повлиять на решение шляпы. Минерва не сомневалась, что девочка окажется в Слизерине.

Минерва вошла в кабинет директора, и замерла. Не каждый день можно было увидеть Альбуса Дамблдора в таком состоянии. Что случилось? Почему он выглядел так, словно снова началась война?

— Альбус, что случилось? — спросила она.

— Гарри Поттер, — ответил он тихо даже не взглянув на нее. — Мы не можем его найти.

— Как? Он ведь живет с теми маглами!

— Я был там. По всей видимости, он там не живет уже шесть лет. Он просто исчез, Минерва. Дурсли не знают как и куда. "Скатертью дорожка," — сказал он мне. Арабелла Фиггс должна была сообщить мне... но она даже не удосужилась поинтересоваться у Дурслей, почему Гарри не появлялся в течение шести лет!

— Он... жив? — с трудом задала она этот страшный вопрос.

— Жив, — ответил Альбус, — но это единственное, что я знаю точно.

— Я была права, — холодно произнесла Минерва. — Тебе не стоило оставлять его с теми маглами.

— Это моя ошибка, — согласился Альбус. — Но не будем терять надежду, мы обязательно найдем его.

Она со вздохом кивнула. Все люди совершают ошибки, и Альбус не был исключением. Однако он несомненно был один из тех немногих людей, которые были способны исправить даже самые ужасные ошибки.

— Есть еще один вопрос, который нужно срочно обсудить, — сказала она. — Маглорожденная ведьма, которую я сегодня посетила. Гермиона Грейнджер.

— Да-да, я помню ее имя в списке этого года. Что же в ней такого интересного?

— У нее прирученный крылатый василиск, — ответила Минерва. — Кроме того, она отказывается посещать Хогвартс в случае, если ей будет отказано взять его с собой. Мне пришлось предоставить ей сертифицированный порт-конверт МКМ для связи с другими школами.

— А мы знаем, что Бобатон даст положительный ответ, — закончил за нее Альбус. — Сообщи ей, что ей разрешается взять с собой крылатого василиска. Однако, ей придется подписать некоторые бумаги ради безопасности других учеников. Она попадет в Слизерин, не так ли?

— По складу ума она Рейвенкло или Слизерин. Но учитывая ее связь со змеей, никаких сомнений не остается.

— Этот год обещает быть крайне сложным, — со вздохом произнес Альбус.

На следующий день Минерва получила ответ от Гермионы Грейнджер после того, как та была оповещена о решении школы насчет василиска. Она приняла решение поступить в Хогвартс. С одной стороны Минерва была рада, что Хогвартс не упустил столь яркую ведьму, но с другой... Она уже представляла заголовок Пророка: "Маглорожденная ведьма привезла в Хогвартс василиска!". Тут же она подумала и о другом заголовке: "Гарри Поттер пропал без вести."

Глава 3

— Он должен быть где-то здесь, — сказала Гермиона. — Вон он!

— Где? — спросила ее мать, вертя головой из стороны в сторону. — Не вижу.

— Естественно, ты ведь не ведьма, мам. Помнишь, нам профессор Макгонагалл говорила?

— Да, но это так странно...

Гермиона открыла дверь и вошла в бар "Дырявый Котел". Остановившись на входе, чтобы привыкнуть к слабо освещенному помещению, она осмотрелась. Внутри было людно, но никто на нее особого внимания не обращал, предпочитая заниматься своими делами. И все же, она не могла допустить того, чтобы они увидели Нагу.

Взглянув на отца, который нес рюкзак с василиском, она вздохнула. Профессор Макгонагалл написала, что совет управляющих был оповещен о Наге, а те растрепали о ней всему волшебному миру. Естественно, это превратило Гермиону в свое рода знаменитость благодаря ее василиску. К счастью, ее лица до сих пор никто не знал.

— Извините, — обратилась ее мать к бармену, — вы не подскажете, как попасть в Косой переулок?

— А, маглорожденная первогодка, насколько я понимаю? — спросил он, глядя на Гермиону. — Пойдемте, я открою вам проход.

Гермиона взглянула на мужчину, и улыбнулась. Бармен обладал довольно отталкивающей внешностью, однако она уже давно отучилась судить по обложке. Нага, к примеру, был страшный, как смерть, когда открывал свою пасть, но в то же время был лучшим домашним животным, о котором она могла только мечтать.

Она, правда, не была уверена, что могла считать Нагу своим домашним животным, ведь он был разумным в отличие от животных, да и исчезнуть мог в любой момент. Однако, вел себя как домашнее животное, да и не выказывал недовольства, когда Гермиона его так называла. И все же, она решила поинтересоваться, что он думал по этому поводу.

— Здорово, — произнесла Гермиона, когда в кирпичной стене открылся проход в Косой переулок. — Спасибо.

— Удачи, — сказал бармен, и вернулся к работе.

— Итак, сначала нам нужно посетить... Гринготтс, так? — сказала Джин.

— Да, Макгонагалл сказала, что мы сможем там обменять деньги.

— Может, все же, стоило принять ее предложение сопроводить нас? — скорее риторически спросил Эдвард.

— Я ей явно не понравилась из-за Наги, — сказала Гермиона. — Я ей не доверяю.

— Нам тоже было сложно принять его, Гермиона, — заметил ее отец.

— Нет, с вами все было иначе, — возразила Гермиона. — Вы боялись, что Нага причинит мне вред, но она... я постоянно ловила на себе осуждающие взгляды только из-за того, что мне нравится змея. Будто я сделала что-то плохое. Какие-то предрассудки. Мне она не понравилась.

В Косом переулке жизнь буквально кипела. Гермиона видна много детей, скорее всего, пришедших по той же причине, что и она — купить все необходимое к началу учебного года. Люди болтали о самых невероятных вещах: летающих метлах, самомешающих котлах, коврах-самолетах, и какой-то непонятной игре — "Квиддиче".

Как и Макгонагалл большинство было одето крайне странно — в мантии. Немного запоздало, Гермиона догадалась, что и им хорошо бы одеться так же, чтобы не выделяться, а заодно иметь возможность спрятать под ней Нагу. Внезапно ход ее мыслей был прерван шипением ее василиска. Она взглянула на папин рюкзак, в котором прятался Нага, и улыбнулась. Похоже, Нага тоже был не против выбраться на свежий воздух.

— Тихо, Нага, — сказала она. — Куплю себе мантию, и сможешь на меня забраться.

Найти Гринготтс не составило труда: большое белое здание было сложно пропустить. Гермиона с трепетом взглянула на коротких смешных существ, стоящих перед зданием. Гоблины.

— Доброе утро, — сказал Эдвард, когда они зашли внутрь, и подошли к гоблину, — мы бы хотели поменять фунты на... ох... волшебные деньги.

— Как много вы хотите поменять? — спросил гоблин.

— Тысячу фунтов. Надеюсь этого будет достаточно чтобы купить дочери все, что ей понадобится для первого года в Хогвартсе.

Гоблин несколько секунд не отвечал, глядя на Эдварда.

— Это зависит от того, что вы будете покупать. Этого будет достаточно, если вы собираетесь купить подержанные вещи.

— Нет, — нахмурившись, сказал ее папа, — я не хочу никаких подержанных вещей.

— Тогда вам понадобится около шестидесяти пяти галлеонов, если, конечно, ваша дочь не захочет чего-то помимо стандартного набора книг.

— Но я хочу! — воскликнула Гермиона, придя в ужас от мысли, что ей не купят книги.

— Это две тысячи сто фунтов по текущему курсу обмена, — продолжил гоблин, игнорируя ее возглас.

— Это немаленькая сумма, — произнес Эдвард. — С собой столько нет.

— Сколько у тебя, Эд? — спросила ее мать. — Я добавлю.

В конечном итоге, деньги все же нашлись, хотя Гермиона н ожидала такой большой суммы.

— Итак, мы бы хотели поменять две тысячи восемьсот фунтов, — сказал ее отец, передавая деньги.

— Как пожелаете, — произнес гоблин, пересчитал деньги, и передал несколько десятков монет. — Восемьдесят семь галлеонов, сикль и пять кнатов.

Отец Гермионы с недоумением уставился на гору монет, и нахмурился.

— И как мы это понесем? — спросил он.

— Всего за двадцать галлеонов я могу продать вам невесомый кошелек, который внутри больше, чем снаружи.

— Нет, спасибо, — ответил Эдвард, и попросил жену, положить деньги в ее сумочку.

Первым делом, когда вышли из банка, они направились в магазин "Мантии на все случаи жизни", где купили всю одежду, необходимую Гермионе. Заодно она взяла черную шелковую мантию с капюшоном, которую Гермиона тут же одела, и, выпустив Нагу из рюкзака, позволила ему обвиться вокруг нее под мантией.

— Слушай, Нага, — она прошептала, когда они покинули магазин. — Ты не против быть моим домашним животным? Я имею ввиду, я могу тебя так называть?

Нага потерся о ее шею, и тихо зашипел.

— Хорошо, а то я боялась, что это тебя может оскорбить. Что ты думаешь о волшебном мире?

— Он был в рюкзаке, — напомнил ей ее отец.

— Но он все слышал, и чувствовал, — возразила Гермиона. — Ему не нужно видеть, чтобы... оу...

Внезапно она замерла, и стала ловить ртом воздух, когда почувствовала, что Нага полез своим хвостом туда, куда не следует.

— О боже... Нага, не лезь туда... ты... ты, — пыталась сказать она, слыша шипение Наги, который явно веселился, — Я тебя... не буду кормить цыплятами, если не уберешь свой хвост!

Нага послушался, и она смогла вздохнуть с облегчением.

— Хороший мальчик. Совсем не смешно, Нага.

— Что он сделал? — поинтересовалась ее мать.

— Ничего, просто пощекотал, — поспешила ответить она, краснея, и тут же поспешила сменить тему: — Вон, "Олливандер", мастер волшебных палочек.

Внутри были тихо, и пусто. Гермиона не предполагала, что будет настолько безлюдно. С другой стороны, ничего удивительного: палочки — инструменты на всю жизнь, как сказала профессор Макгонагалл. У стойки стоял пожилой мужчина, скорее всего, сам Олливандер. Он рассматривал ее с интересом, пока она осматривала полки с сотнями коробочек, хранящих палочки.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — поприветствовал он.

— Здравствуйте, — сказала Гермиона. — Как вы узнали меня?

— И вам добрый день, мистер и миссис Грейнджер, — поприветствовал он ее родителей. — Несложно было догадаться. Маглорожденная ведьма, первогодка со змеей под мантией. Я вас ждал.

— Вы меня ждали? Почему?

— Я мастер палочек, — ответил он, — и каждая палочка содержит сердцевину, часть волшебного существа. У меня никогда не было шанса поработать с...

— Я вам не дам часть Наги! — в ужасе воскликнула Гермиона.

— Вы меня недопоняли, — сказал он, хмурясь. — Ваш василиск скидывает кожу, теряет зубы. Эти ингредиенты крайне редки и ценны, поэтому непрактичны в качестве материала для изготовления палочек.

— Ох, простите, — смущенно пробормотала Гермиона краснея. — Да, он месяц назад скинул кожу, а зубы у него то и дело выпадают.

— Вы сохранили их?

— Да. У меня есть кожа и семь зубов.

— Тогда у меня для вас предложение. Если вы принесете мне кожу и зубы, я попробую изготовить для вас одну палочку. Я вижу, что у вас крепкая связь с василиском, поэтому, уверен, что она вам должна подойти. Вопрос в том, какое дерево вам подойдет. Я понимаю, что вы могли бы заработать немало денег, продав их, но вы должны меня понять. Это уникальный шанс для нас обоих и всего волшебного мира. Еще никто не делал подобных палочек.

— Мам, пап? — спросила Гермиона, не зная что ответить.

— Я думаю, тебе стоит поинтересоваться у Наги, — ответила Джин.

Гермиона покраснела, совсем забыв,что Нага может быть против того, чтобы она раздавала его зубы.

— Нага? — спросила она, и услышав его шипение, ответила мастеру палочек: — Он не против. Я согласна.

— Огромное спасибо, — улыбаясь ответил Олливандер. — Давайте найдем вашу палочку.

Он подошел к полке, взял в руки коробочку, и достал из нее волшебную палочку.

— Ясень и сердечная жила дракона. Гибкая. Взмахни-ка.

Гермиона сделала, как он просил, но Олливандер тут же выхватил палочке из ее руки, и сунул другую.

— Каштан и перо феникса. Совсем негибкая. Восемь... Нет, не подойдет.

— Все нормально? — спросила взволнованная Гермиона.

— Да, это обычная ситуация. Я должен понять, какая палочка может тебе подойти. Вот, давай попробуем вот эту: падуб и сердечная жила дракона... И снова нет.

Она вздохнула, гадая, как мастер волшебных палочек понимал, какая палочка ей была нужна. Тем временем Олливандер передал ей еще одну палочку.

— Клен и волос единорога. Одиннадцать дюймов. Жесткая.

Прежде чем Гермионе удалось взмахнуть ею, мастер волшебных палочек снова забрал ее.

— Вот эта должна подойти, — сказал он, наконец.

Теперь она знала, чего ждал Олливандер. Ей и самой стало понятно, что эта палочка именно та самая. Её посетило чувство, что она обрела что-то невероятно важное, давно потерянное, словно ее часть. Гермиона была счастлива, и палочка словно отразив ее чувства, произвела яркие разноцветные искорки.

— Верно, — произнес Олливандер. — Эбеновое дерево и сердечная жила дракона. Одиннадцать и три четверти дюйма. Упругая. Очень сильная палочка. Пятнадцать галлеонов, пожалуйста.

Гермиона взглянула на папу, и тот передал Олливандеру пятнадцать галлеонов, после чего мастер волшебных палочек снова удивил ее тем, что предложил ей набор для ухода за палочкой.

— Это подарок, — объяснил он. — Надеюсь, мы скоро снова увидимся.

— Па... когда мы сможем снова сюда придти? — спросила Гермиона.

— Джин, сходишь с ней завтра? — спросил он.

— Конечно, — ответила она. — До завтра, мистер Олливандер, и спасибо.

— Был рад знакомству.

Глава 4

Пятнадцатый день августа выдался солнечным и безветренным. Жара была невыносима, но не для трех необычно одетых в черные мантии фигуры, лица которых скрывали капюшоны. Двое из них были явно взрослыми, в то время как третий выглядел как ребенок. Троица представляла собой довольно странное зрелище посреди Лондона, но никто почему-то не обращал на них внимания. Кроме того, по какой-то причине в этом районе Лондона то и дело встречали забавно одетые личности.

Это были Грейнджеры. А странная одежда была прямым следствием того, что после первого ее визита в Косой переулок Гермиону узнали. Каким-то образом кто-то из Ежедневного Пророка — газеты номер один в волшебной Британии — умудрился сфотографировать ее, что в свою очередь сделало визиты в Косой переулок невыносимыми.

Грейнджеры на своем опыте узнали, что многие в волшебном мире не люили таких, как ее родители. Маглов — не обладающий магией. По какой-то причине им не нравились и такие, как сама Гермиона — маглорожденные. Ей не раз приходилось слышать, как ее называли грязнокровкой во время ее второго визита в Косой переулок.

Было бы преуменьшением сказать, что она была разочарована. Несколько раз ей приходилось останавливать Нагу нападения на этих так называемых чистокровных. Она бы радостью позволила ему делать с ними все, что он пожелает, ведь эти чистокровные идиоты ее сильно раздражали., но она знала, что ее василиск скорее всего убил бы их.

Она и ее родители некоторое время раздумывали не покинуть ли волшебный мир, вернувшись к нормальной жизни, но решили, что в это не решит проблему, ведь волшебство и дальше будет существовать. Отучившись в Хогвартсе Гермиона сможет себя по крайней мере защитить. С другой стороны, большинство волшебников и ведьм не заботило ее происхождение.

— Эти мантии просто чудо! — сказала Гермиона. — Я так рада, что мы заплатили за греющие и охлаждающие чары.

— Действительно, — согласилась ее мать. — Нужно попросить мадам Малкин наложить эти чары на всю нашу одежду.

— Это будет стоить нам целое состояние, дорогая, — заметил Эдвард.

— Но согласись, что это крайне удобно, — сказала Джин.

Это был их третий, и, скорее всего, последний визит в Косой переулок этим летом. Основной целью было посещение банка, где они должны были оплатить возведение защитных барьеров вокруг их дома. Не желая того, Гермиона стала знаменитостью, и в волшебном мире хватало завистливых людей, которые желали причинить ей вред, дабы поставить "эту грязнокровку на положенное ей место".

Сам дом они спрятали под фиделиусом, выбрав саму Гермиону в качестве хранителя тайны. Было очень непросто посвятить их друзей и родственников в тайну, но в конце концов Грейнджеры с этим справились. Проблема заключалась в том, что в тот момент, когда защитные чары были возведены, нанятые ими волшебники тут же забыли о доме Грейнджеров, и возведенных чарах.

Весьма распространенная практика для работающих в этой сфере волшебников и ведьм использовать специальные ментальные чары. Гоблины при этом были посредниками, которые гарантировали оплату услуг, независимо от того, помнит ли о своей работе исполнитель, или нет. А обманывать гоблинов ни один дурак не осмелится.

Если бы не Нага, то Грейнджеры вряд ли бы смогли позволить себе защиту. Его яд пользовался огромным спросом. Не сказать, что он был доволен положением дойной коровы, однако согласился, потому как это был практически единственный способ обеспечить безопасность.

— Встретимся в "Флориш и Блоттс", когда оплатишь счет, — сказала Джин своему мужу.

Он кивнул и двинулся в сторону банка, в то время как Джин повела свою дочь в Олливандеру, который сообщил ей, что палочка была готова. Две недели назад Гермиона перепробовала десятки различных палочек, ответила на сотни вопросов, и даже произнесла несколько заклинаний, чтобы мастер смог определить, какое дерево подойдет лучше всего.

В результате оказалось, что это бузина. Однако Оллинвандер убедил её использовать плющ или эбеновое дерево. "От бузины слишком много проблем," — заверил ее Олливандер. Гермиона так и не поняла, что он имел в виду, но решила довериться его опыту, а так как у нее уже была палочка из эбенового дерева, вторую она попросила сделать из плюща. К тому же Олливандер считал, что плющ будет лучше взаимодействовать с сердечником, не смотря на то, что бузина была ближе Гермионе.

Сердечником стал измельченный зуб Наги. Как оказалось, кожа не подходила для изготовления палочек: несмотря на необычные волшебные свойства, кожа была хуже, чем стандартные сердечники. Грейджерам были нужны деньги на возведение защитных чар, поэтому они решили продать кожу. Зубы же, по мнению мастера палочек, ничем не уступали перьям фениксов. К сожалению, он не мог точно сказать, будет ли волшебная палочка совместима с Гермионой.

— Вы написали мне, что палочка готова, — сказала Гермиона мастеру палочек.

Он кивнул, и передал ей небольшую деревянную коробочку. Гермиона её тут же открыла, и замерла с открытым ртом, глядя на красивую палочку. Её первая палочка была довольно обычной, но эта была украшена резьбой изображающей маленьких тоненьких змей, обвивающих палочку.

Гермиона взяла палочку, и тут же почувствовала, что в отличие от первой палочки, которая отдавала приятным холодом, новая палочка излучало тепло.

— Превосходно! — сказал Олливандер, когда из палочки ударил сноп искр. — Десять и три четверти дюймов, упругая. Я решил, что эта палочка заслуживает отдельного внимания.

— Она прекрасна, — произнесла Гермиона. — Спасибо.

— Я бы назвал ваша первую палочку, мисс Грейнджер, темной. Волшебные палочки из эбенового дерева с сердечником полученным от венгерской хвостороги использовались многими темными волшебниками и ведьмами. Однако вторая палочка — светлая, несмотря на сердечник от существа считающегося темным. Ваш крылатый василиск, должно быть обладает добрым сердцем. Думается мне, что в будущем вам придется сделать выбор.

— Что вы имеете в виду? — спросила Гермиона. — Вы считаете, что если я буду пользоваться первой палочкой, то стану творить зло?

— Конечно же — нет, — ответила Олливандер, качая головой. — Волшебная палочка лишь показывает, что вы из себя представляете. Вы можете использовать первую палочку, чтобы творить добро, так и вторую палочку, чтобы совершать ужасные вещи. Не выбор палочки решит вашу судьбу.

— Тогда о каком выборе вы говорите? — спросила Джин, обеспокоенная странным пророчеством.

— Время покажет, — ответил мастер волшебных палочек.

Гарри не мог решить, как ему относиться к волшебному миру. Он догадывался, что был волшебником, таким же, как и Гермиона. Иначе, как бы он смог превратиться в змею? Скорее всего он мог получить и волшебную палочку, так же, как и Гермиона, но... для Гарри это не имело никакого значения. Он даже своего первого имени не помнил. Нага — было единственное имя, которое он знал, и получено оно было от Гермионы. Быть с ней и защищать ее, разве этого было недостаточно?

Он развернулся, и взглянул на нее. В последние дни Гермиона утонула в книгах купленных в Косом переулке. Она заучивала тексты, разбиралась в теории, разучивала движения палочки, проговаривала заклинания, и даже успешно демонстрировала магию. Джин и Эдвард, да и Гарри были очень рады за нее.

К счастью, родители отговорили ее от варения зелий. У нее будет достаточно времени на это в Хогвартсе, и Гарри не видел ни одной причины по которой она должна была рисковать своей безопасностью. А зелья были опасны, даже она это признавала.

Гарри страшно раздражали люди, которые оскорбляли Гермиону и угрожали ей из-за того, что ее родители не обладали магией. Он надеялся, что в Хогвартсе все будет иначе. Если нет — то он он позаботится о том, чтобы никто не посмел ее тронуть. Если бы не Гермиона, он бы не побоялся обратить ее обидчиков в камень, или даже убить.

Он зашипел, и забрался на Гермиону, стараясь привлечь ее внимание. В последнее время ему очень не хватало общения с ней, потому что все ее внимание было поглощено магией. Он старался проводить больше времени с ее родителями, но те в отличие от нее, не могли понимать его. Близился конец августа, и Гарри знал, что в Хогвартсе у нее останется еще меньше времени на него.

— Не сейчас, Нага, — сказала она.

Гарри раздраженно зашипел, и выхватил у нее из рук книгу.

— Нага! Это же книга! Хватит грызть ее! — воскликнула она в ужасе, что весьма позабавило Гарри. Он поспешил ретироваться из ее комнаты держа в зубах книгу. — Вернись, сейчас же!

Он был быстр, но недостаточно чтобы ускользнуть от Гермионы в погоне за книгой.

— Отдай книгу, Нага, — сказала она, схватив его за хвост.

Гарри терпеть не мог, когда его хватали за хвост, но для Гермионы это было позволительно. И все же, было обидно, что даже таким образом, не удалось привлечь ее внимание. Он выпустил книгу изо рта, пополз на чердак, где свернулся кольцом. Он понимал, что она просто беспокоилась из-за предстоящей поездки в Хогвартс, но лучше ему от этого не становилось.

Гарри взглянул в окно и заметил скворца глупо смотрящего прямо на него. Все что оставалось Гарри — активировать свои глаза. Бесплатная вкусняшка. С помощью яда он обратил окаменение вспять, но прежде чем птица смогла двинуться, откусил ей голову, и заглотил её. Когда он вернулся на чердак, Гермиона уже ждала его.

— Нага, — произнесла она. — Извини.

Он зашипел, обвился вокруг нее, и потерся о ее щеку.

— Я тебя игнорировала последние дни, да? Прости, я не хотела. Просто я была так заворожена магией, и зла на всех этих чистокровных идиотов... К тому же я очень волнуюсь из-за Хогвартса, — со вздохом сказала Гермиона. — Я рада, что ты будешь со мной. Мне было бы страшно без тебя.

Он зашипел, стараясь подбодрить ее.

— Надеюсь, Нага. Надеюсь, что все будет хорошо, — задумчиво протянула она. — С трудом представляю жизнь без тебя.

Эти слова его успокоили. Он и сам плохо себе представлял жизнь без Гермионы.

Глава 5

Первого сентября, ровно в десять утра Гермиона стояла на девятой платформе железнодорожного вокзала "Кингс-Кросс". Как обычно она, и ее родители были одеты в мантии, скрывающие их внешность. Нага уютно обвился вокруг ее пояса и шеи, шипя в предвкушении. Все они смотрели на барьер отделяющий обычную платформу от волшебной, надеясь, что он сработает.

— Давайте, — сказала Гермиона. — Мам, ты должна взять меня за руку, иначе не пройдешь.

— О, да, конечно, — растерянно произнесла Джин, беря свою дочь за руку.

Грейнджеры двинулись вперед и прошли сквозь барьер. На платформе девять и три четверти было не очень людно, ведь они пришли рано. Тысячи вопросов пронеслись у Гермионы в голове, когда она увидела паровоз. Почему они использовали паровоз, имя в распоряжении средства моментального перемещения?

— Будь осторожна, — сказала ее мать.

— Я буду. К тому же с Нагой мне вообще ничего не грозит.

— Позаботься о ней, Нага, — сказала она змее, — хорошо?

Нага зашипел в ответ и все трое улыбнулись.

— Пиши нам каждую неделю. Не забудь, — напомнил ее отец.

— Да, пап, — ответила она.

— Мы будем скучать, — сказала Джин и заключила свою дочь в объятия.

Гермиона вздохнула, гадая какой бы была ее дорога в Хогвартс, не встреть она Нагу. Скорее всего, ее дом не был бы защищен чарами, и она вряд ли бы столь скоро услышала оскорбительные слова в свой адрес, не получила бы вторую палочку. А самое главное, она бы не взяла с собой целый набор антидотов, и противоядий, чтобы защититься от ядов, любовных зелий, а так же субстанций похуже, ведь она бы не додумалась обсудить опасности связанные со статусом знаменитости со знающими людьми в Косом переулке.

Она была уверена, что не беспокоилась бы о том, что люди будут знакомиться с ней лишь потому что она была знаменита. С другой стороны, она сомневалась, что таких людей будет много, ведь большинство боялись крылатого василиска. Было бы куда проще, если бы существование Наги осталось в секрете, однако в тот самый момент, когда его увидела Макгонагалл, скрывать Нагу стало бесполезно. Хотя она даже не подумала бы о том, чтобы не брать его с собой в Хогвартс.

Вскоре она попрощалась с родителями, и нашла свободное купе в поезде. Там она, наконец, откинула капюшон, и выпустила Нагу, который тут же свернулся кольцом на сидение напротив. Ее родители смотрели на нее в окно, на лицах — беспокойство. Гермиона улыбнулась, стараясь их успокоить.

Когда поезд начал двигаться, дверь в купе открылась, и она увидела черноволосого мальчика, чуть старше ее.

— Не против если... — начал было он, но как только его взгляд упал на василиска, мальчик побледнел, и проблеял: — П-простите.

— Как удобно, — фыркнула Гермиона, когда дверь снова закрылась.

Нага лениво прошипел, и закрыл глаза. Дверь открывалась еще несколько раз, но результат всегда был одинаковый: она всё так же сидела одна с Нагой. Первой, кто не показал негативной реакции оказалась девочка азиатского происхождения с длинными черными волосами.

— Можно? — спросила она.

— Конечно, — ответила Гермиона.

— Сью Ли, — представилась девочка.

— Гермиона Грейнджер.

— Знаю, ты единственная с такой красивой змей.

— Любишь змей? — спросила Гермиона, улыбнувшись.

— Да, у меня у самой несколько дома. Обычные, правда. В волшебном мире, змеи, к сожалению, имеют дурную репутацию.

— Рада, что хоть кто-то не боится его.

— Он правда очень умный? — спросила Сью, явно сдерживая себя, чтобы на коснуться змеи.

— Очень, правда, Наг? — сказала Гермиона. Василиск лишь приоткрыл глаз, и снова его закрыл. — Он устал. Не могла ночью уснуть, а он мне компанию составил.

— Он ночью спит?

— Да, и каждый день охотится на птиц.

— Каждый день?

— Он необычный, — с улыбкой сказал Гермиона.

— Здорово. Тебе повезло, что разрешили его взять.

— Иначе я бы не пошла в Хогвартс.

— Правда? — удивилась Сью.

— Ну, я думаю, пошла бы в одну из других школ. Где-нибудь мне, да разрешили бы взять Нагу с собой.

— Кстати, раз уж мы заговорили о Хогвартсе, куда думаешь попадешь?

— Куда угодно, лишь бы не в Гриффиндор, — ответила Гермиона.

— Почему? Почти все маглорожденные хотят в Гриффиндор. Моя мама тоже была там. Она маглорожденная.

— Мне не нравится декан, — честно ответила Гермиона.

— Профессор Макгонагалл? Она очень хороший преподаватель. Моя мама очень хорошо о ней отзывалась.

— Я ей не понравилась из-за василиска. По крайней мере мне так показалось.

— А-а, змеи ассоциируются с темной магией. К тому же — это символ Слизерина, а соперничество между Гриффиндором и Слизерином не утихает с самого основания школы. Думаю, тогда ты попадешь в Рейвенкло.

— Может быть, — согласилась Гермиона. — А может в Слизерин.

— Ни в коем случае! — воскликнула Сью. — В Слизерине уже сотню лет не было маглорожденных.

— Как ты сама сказала, змея — символ слизерина. Так что, было бы логично попасть в Слизерин. К тому же, я хочу этих ценителям чистой крови показать, что маглорожденные нисколько им не уступают. Я бы хотела быть настолько же великой, как Дамблдор! Амбициозность в Слизерине ценится. Но не думай, что я туда хочу... я хочу в Рейвенкло.

— Если то, что я слышала правда, в Слизерине будут по крайней мере пять первогодок из... тех семей.

— Каких семей? — спросила Гермионе.

— Ну, тех, что были на стороне Сама-Знаешь-Кого, а затем откупились от Азкабана. Они могут тебе что-то сделать, если попадешь в Слизерин.

— А-а, я знаю, получила достаточно писем от чистокровных "доброжелателей" после моего первого визита в Косой переулок. А вообще, если они настолько глупы, чтобы пойти против Наги, могут попробовать.

— Ну да, — протянула Сью. — В любом случае, не нам выбирать факультет. Кстати, ты читала сегодняшний выпуск Ежедневного Пророка?

— Нет, а что там?

— Там о Гарри Поттере.

Гарри дремал. Он слушал, о чем говорили девочки, но его мало интересовал смысл. Гарри просто был готов помочь Гермионе, если кто-то будет ей угрожать. Девочка по имени Сью была, вроде бы, безопасна. По крайней мере, он не чувствовал угрозы, поэтому был спокоен.

— Там о Гарри Поттере, — сказала Сью.

Гарри тут же открыл глаза и уставился на девочку. Теперь о вспомнил! Его старое имя. До того, как он стал василиском, его звали Гарри Поттером. Почему о нем говорят? Возможно, это совпадение, и был кто-то еще с таким же именем?

— Ты ведь знаешь, кто это? — спросила Сью.

— Конечно, — ответила Гермиона. Что?! Откуда Гермиона знала о нем? — Я читала о нем в нескольких книгах.

Каких еще книгах? О нем не могли писать ни в каких книгах.

— Ага, — произнесла Сью. — Вчера совет управляющих Хогвартса признал, что Гарри Поттер не ответил на приглашение, и поэтому не будет посещать Хогвартс.

— Ну, я его не виню, — пожав плечами сказала Гермиона. — Я тоже разочарована положением дел в волшебном мире.

— Да нет же! Его убили!

Убили? Нет, это точно какой-то другой Гари Поттер.

— Что? Как это случилось? — спросила Гермиона.

— Ну, на самом деле я не знаю, убили его или нет. В пророке ничего определенного не было написано. После смерти родителей он жил со своими родственниками-маглам, а в возрасте пяти лет попросту исчез. Его родственники не сочли нужным сообщать никому о его исчезновении. Их будут судить.

В возрасте пяти? К тому же ему бы было одиннадцать. Он что, на самом деле был этим Гарри Поттером, о котором они говорили?

— Его пытались искать используя разные чары и ритуалы, но безрезультатно. Получается так, что нет в мире волшебника по имени Гарри Поттер. Дамблдор уверен, что Гарри Поттер жив, а Пророк считает, что он погиб, убит каким-нибудь последователем Сама-Знаешь-Кого.

— Это ужасно.

— Есть, правда, теория, что его похитили, и воспитывали под другим именем. Если он сам себя не считает Гарри Поттером, то никто его найти не сможет. Имя имеет силу лишь тогда, когда человек ассоциирует себя с ним.

Гарри должен был признать, что все это звучало очень похоже на его ситуацию. Гарри не считал себя Гарри Поттером. Он был просто безымянной змеей, затем Нагой, змей Гермионы. Гарри сомневался, что хочет быть этим Гарри Поттером, это повлекло бы за собой столько забот...

— Может он живет под какими-нибудь защитными чарами, — предложила Гермиона.

— Не, ритуалы бы показали, что он живет под защитными чарами. Не было бы известно где, но по крайней мере мы бы знали, что он жив. Возможно смогли бы определить примерное место проживания... Такая трагедия для волшебного мира. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Дальше Гарри не слушал. Они разговаривали о магии и волшебном мире, а эти вещи его не интересовали. Да и устал он слишком чтобы ломать себе голову, думая о Гарри Поттере. Гарри снова закрыл глаза и задремал.

Лишь часом позже он снова встревожился, когда дверь в купе в очередной раз распахнулась. Дверь открыл бледный мальчик со светлыми волосами. В отличие от Сью, от него явно исходила некая угроза по отношению к Гермионе. Гарри чувствовал это, и видел в глазах мальчика. Блондин был не один: за ним стояли еще двое. Однако, Гарри был спокоен. Три мальчика не могли быть сколь бы то ни было опасны.

— Так-так, вот и грязнокровка, которую нужно проучить, — сказал мальчик.

— А-а, — с улыбкой протянула Гермиона, — ты один из тех чистокровных идиотов. Я бы хотела, чтобы ты покинул это купе.

— Как ты смеешь?! — воскликнул он, и схватил Гарри за хвост. — Да даже твоя тупая змея будет рада избавиться от бесполезной грязнокровки. Но я прощу тебя, если ты согласишься быть моей служанкой.

Гермиона с ужасом взглянула на Гарри, в то время как мальчик усмехнулся, не верно истолковав ее испуг.. Однако Гарри знал, что Гермиона боялась за здоровье глупого мальчишки, зная как сильно Гарри не любил, когда его хватали за хвост без разрешения. Но обозвать его тупой змеей? Гарри решил его проучить, и начал медленно обвиваться вокруг мальчика.

— Видишь?! — воскликнул он, не ведая об опасности. — Ну, что скажешь?

— Ты — идиот, — произнесла Гермиона, вскакивая на ноги. — Нага, ты ведь не убьешь его, правда? Помнишь, мы договаривались? Он не стоит того.

— О чем ты... — начал было мальчик, но в этот момент Гарри обвился вокруг его шеи, и начал сдавливать её.

— Нага, оставь его! — вскричала Гермиона, в то время как мальчик упал на колени.

Если бы Гарри был человеком, то несомненно бы закрыл лицо рукой. Сдался ему этот блондин, убивать его еще. Порой Гермиона была такой забавной. Гарри ослабил давление на шею мальчика, и перебрался на Гермиону.

— Он волшебное существо пятой категории, идиот! Умереть захотел?!

— Почему эта змея... — попытался сказать он, все еще на коленях, но закашлялся.

— Почему? Да ты шутишь! — продолжала Гермиона. — Он василиск! Он мог превратить тебя в камень, использовать яд и клыки, чтобы убить тебя. Он мог сломать тебе шею, добавив лишь чуть больше давления. Ты все еще думаешь, что это была хорошая идея оскорблять и хватать его за хвост?

— Будто эта тупая змея меня понимает, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Гарри едва сдерживался, чтобы не активировать свои глаза.

— Нага, успокойся, — сказала Гермиона, заметив это, и снова перевела взгляд на мальчика. — Крылатые василиски разумны. Он может тебя понимать настолько же хорошо, насколько и я. Лучше уходи, пока Нага не решил, что ты станешь неплохой закуской.

— Ты еще пожалеешь об этом, — сказал мальчик, уходя, когда обнаружил, что его друзья куда-то испарились.

Гарри потерся о щеку Гермионы, чтобы успокоить ее.

— Спасибо, Нага.

— Это был Драко Малфой, — сказала Сью, ерзая на сидении, и глядя на дверь, словно желая уйти. — Его семья одна из самых богатых и влиятельных в волшебной Британии.

— Что ж, я умею находить врагов.

Глава 6

После ухода Малфоя путь до Хогвартса был тихим и спокойным. В их купе заходил лишь мальчик, который потерял жабу. Когда мальчик ушел, Гермиона взглянула на Нагу, надеясь, что тот не съел её. Не то чтобы жабы были в его вкусе, но кто знает?

Гермиона была раздражена из-за Сью, которая после посещения блондина практически перестала с ней говорить, да и вообще было похоже, что она очень хотела покинуть купе. С другой стороны, Гермиона, конечно же, понимала ее. На месте Сью, она и сама бы подумала о том, чтобы выйти из под удара. Гермиона могла только надеяться, что Сью сможет быть ей другом.

Вскоре поезд остановился и студенты высыпали на платформу.

— Перв'годки! Перв'годки, сюда! — услышала Гермиона, и уставилась на огромного мужчину. Его размеры были нечеловеческими, что скорее всего говорило о том, что он был не совсем человеком. Полувеликан? — Давайте, за мной — 0 есть еще перв'годки? Под ноги смотрите! За мной!

Первогодки двинулись почти полной тишине по узкой тропе. Вскоре они в первый раз увидели Хогвартс, и Гермиона не смогла сдержать улыбку. Вид был потрясающий, и она была счастлива, что у нее был шанс пожить в этом замке. Или, если точнее, она была бы счастлива, если бы не идиоты-пуристы.

Их провели к озеру, и велели рассаживаться в лодки по трое. Сью, как и ожидала Гермиона воспользовалась случаем, и села в другую лодку, подпортив Гермионе настроение.

— Хорошо... ВПЕРЕД! — проорал полувеликан, и лодки поплыли в сторону замка.

Добравшись до подземного причала, первогодки высыпали из лодок, и двинулись в сторону за огромным человеком в замок через огромные ворота. Гермиона нахмурилась, когда увидела, кто их встречал в замке. Профессор Макгонагалл, видимо, испытывала схожие чувства — Гермиона поймала на себе ее недовольный взгляд.

— Добро пожаловать в Хогвартс. Скоро начнется банкет, посвященный началу учебного года, но перед тем как занять ваши мест в Большом Зале, вы будете распределены по факультетам. Распределение — очень важная церемония, ведь пока вы здесь, ваш факультет — это ваша семья. Вы будете посещать занятия вместе с остальными учениками вашего факультета, спасть в спальне факультета, и проводить свое свободное время в общем зале вашего факультета.

— В Хогвартсе четыре факультета: Гриффиндор, Хаффлпаф, Рейвенкло и Слизерин. Каждый факультет имеет богатую историю, и в каждом учились великие волшебники и ведьмы. Пока вы Хогвартсе, за все ваши успехи ваш факультет будет награждаться очками, а за нарушения очки будут сниматься. В конце года факультет набравший наибольшее число очков будет награжден кубком — почетной наградой. Я надеюсь, что каждый из вас станет гордостью вашего будущего факультета.

— Церемония Распределения начнется через несколько минут, перед всеми остальными учащимися школы. Я советую вам воспользоваться временем, чтобы привести себя в порядок. Я вернусь, как только мы будем готовы начать церемонию. Пожалуйста, соблюдайте тишину.

Когда она ушла, Гермиона стала гадать, как их будут распределять по факультетам. Никто, включая ее, этого не знал, что заставило ее задуматься, как хранился подобный секрет, ведь родители многих детей уже посещали Хогвартс, и хоть один, но должен был проговориться своему ребенку о церемонии Распределения.

Гермиона была столь поглощена своими мыслями, что едва не пропустила появление приведений, однако шипение Наги привлекло ее внимание к двум десяткам призраков. Гермиону они нисколько не испугали, а вот Нага чувствовал себя не по себе.

Когда Макгонагалл вернулась, призраки стали покидать комнату пролетая сквозь стены. Первогодки построились, и двинулись вслед за профессором в Большой Зал, освещенный, казалось, тысячами парящих в воздухе свечей. Гермиона взглянула на потолок, и поразилась тому насколько реалистичным было небо — книги не врали, чары действительно были потрясающие. Гермиона надеялась, что в будущем будет способна делать нечто подобное.

Профессор Макгонагалл тем временем поставила табуретку на четырех ножках, и положила на нее старую шляпу, которая, к ее удивлению, запела некую глупую песню. Использовалась ли песня для того чтобы успокоить взволнованных первогодок? Возможно, но, может быть, шляпе было всего-лишь скучно. Скучно? Шляпе? Гермиона вздохнула.

— Я буду называть имена, вы будете садиться на табуретку, надевать шляпу, и ждать вашего распределения, — сказала Макгонагалл. — Итак, Аббот, Ханна.

— ХАФФЛПАФФ! — объявила шляпа, как только девочка пометила на голову шляпу.

Так все и продолжалось, пока профессор не назвала её имя:

— Грейнджер, Гермиона.

Зал затих, и все взгляды тут же были прикованы к ней. Подавив дрожь, она села на табуретку, и надела шляпу.

— Интересно, — она услышала голос. — Я вижу страстное желание величия достичь, разум, достойный Рейвенкло, и гриффиндорскую смелость.

— Значит, не Хаффлпафф? — про себя спросила Гермиона, догадавшись, что слышит шляпу.

— Нет, определенно нет. Их упорство и терпение достойны гордости основателей. И тебе упорства не занимать, но ты талантлива и так умна, что сама Ровена была бы счастлива такому ученику. Хаффлпафф не даст тебе возможности развиваться.

— И я не хочу в Гриффиндор.

— Как хорошо! Не хотел я тебя туда отправлять, — сообщила шляпа.

— Значит Слизерин или Рейвенкло.

— Да, и вижу я, что ты хочешь в Рейвенкло... но высот там не достигнешь, зато найдешь друзей. Скажи, что важнее тебе: друзья или величие?

— У меня есть выбор?

— У ученика всегда есть выбор. Я здесь для того чтобы направлять, а не распределять. Некоторые надевают меня с уже принятым решением, другим же все равно. К примеру, Уизли! Все как один приходят с желанием присоединиться к факультету Гриффиндор, и я лишь извещаю зал.

— Я... — с сомнением начала Гермиона, но шляпа хмыкнула прервав ее.

— Если б мы встретились год назад, твой выбор пал бы на друзей. Сейчас, однако, твой выбор ясен мне, желание величия достичь куда сильнее... СЛИЗЕРИН!

Гермиона вздохнула, и, положив шляпу на табуретку, двинулась к столу своего факультета. Аплодисменты были жидкими, но несколько улыбающихся лиц она, все же, заметила. Одна из тех, что были рады ей, оказалась рыжеволосой первогодкой. В отличие от большинства, она не выглядела так, словно говорила: "сядешь рядом — откушу голову!"

— Я — Трейси Девис, — представилась девочка. — Рада, что ты попала в Слизерин.

— Правда? — с сомнением поинтересовалась Гермиона.

— Ага, ведь у нас похожее происхождение.

— Ты маглорожденная?

— Нет, я — полукровка, но "наихудшая полукровка". Мой отец — магл, а мать — маглорожденная. Нам будет сложно, поэтому я предлагаю тебе дружбу, союз... или нечто иное, в общем, как захочешь.

— СЛИЗЕРИН! — выкрикнула шляпа.

— Дафна Гринграсс, — сказала Трейси. — Она не доставит нам проблем, но не жди от нее доброты. Скорее всего, будет держаться от нас подальше. Ну, что скажешь?

— Давай... попробуем быть друзьями, — решила Гермиона..

— Конечно, — улыбнулась рыжеволосая девочка. — Я знаю очень много про чистокровные семьи и их внутреннюю кухню. Я была бы очень рада, если бы ты смогла меня защитить.

— Защитить? Ты имеешь моего василиска?

— Да, — пожав плечами, ответила Трейси. — Хогвартс — не самое безопасное место на самом деле. В тот момент, когда шляпа определила меня в Слизерин, моей основной надеждой стала ты, потому что никто не посмеет причинить тебе серьезный вред, хотя мелких пакостей, все же, не избежать.

— Как сказать, один уже пытался, — сказала Гермиона с отвращением.

— Да? Где ты спрятала тело? — с хитрой улыбкой поинтересовалась Трейси.

— Трейси! — вырвалось у Гермионы. Она рассмеялась, и покачав головой объяснила: — Он жив и здоров. Драко Малфой.

— А-а, видно не унаследовал он интеллект своих родителей. Да нет, тебя, скорее всего, будут просто игнорировать. И меня тоже, если согласишься защищать. Малфой, кстати.

— СЛИЗЕРИН.

— Какой сюрприз, — с ядом в голосе произнесла Трейси, и добавила несколько громче, так чтобы соседи тоже слышали: — Ну что, твой василиск сможет обеспечить мне защиту?

Внезапно из под мантии Гермионы показалась голова змеи. Испугав половину стола своим появлением, Нага некоторое время внимательно рассматривал Трейси, затем тихо зашипел и снова скрылся под мантией Гермионы.

— Мы согласны, — сказала Гермиона.

— Мы? Забавно. Надеюсь, ты понимаешь, что теперь завишу от тебя, так как объявила о своей дружбе с маглорожденной.

— Трейси, ты об этом так говоришь, будто они тебя убьют без защиты Наги.

— Не нужно убивать, чтобы сделать жизнь невыносимой.

— СЛИЗЕРИН!

— Это Теодор Нотт. Несмотря на то, что его отец не самая приятная личность, Нотт, так же, как и Гринграсс, нас не тронет. Маглорожденных он, конечно, не любит, но и пуристов, включая собственного отца, недолюбливает.

— СЛИЗЕРИН!

— Пэнси Паркинсон. Вот ее стоит опасаться. С ее куриными мозгами, с нее станется до тебя докопаться. Как и ее родители — фанатичная пуристка.

— Откуда ты столько знаешь? — спросила Гермиона.

— Я знала, что у меня все шансы попасть в Слизерин, поэтому готовилась. Если бы не ты, я бы нашла способ применить свои знания иначе, чтобы обезопасить себя. Скорее всего предложила бы себя Гринграсс, а та, вероятно, бы согласилась.

— Здесь на самом деле столь опасно? — спросила Гермиона, начиная волноваться, что она серьезно недооценила реальное положение вещей.

— Да нет, просто Слизерин — это факультет для амбициозных людей. Можно, конечно, быть и одиночкой, но над тобой тогда будут издеваться. Однако, если начнешь играть в игру этого факультета, то к выпускному будешь либо хитрым образованным политиком с верными последователями... либо пушечным мясом, занявшим удобное место возле кормушки, вроде тех двух болванов, что уже ходят с Малфоем. В Слизерине два типа людей: те у кого есть сила, и те кто ее ищут.

— Значит, я — та, у кого есть сила, а ты...

— А я объединяюсь с тобой, чтобы получить доступ к твоей силе, — честно закончила Трейси. — В то же время, мои знания сделают нас еще сильнее. У тебя, в принципе, нет никакого влияния, но твоя змея может нас защищать. Этого мне пока достаточно. В общем, я очень рада, что ты желаешь быть друзьями... у меня их нет.

— Ну, в этом мы с тобой похожи. У меня тоже нет друзей, — сказала она, и услышав шипение поспешно добавила: — Кроме наги.

— Он милый, — рассмеявшись, сказала Трейси.

— Ага, — согласилась она, и вздохнула. — Знаешь, я не уверена, что готова к всему этому.

— Ты готова, — заверила ее Трейси. — Иначе шляпа не отправила бы тебя в Слизерин.

— Увидим, ты мне дала достаточно пищи для размышлений.

— Меня хорошо обучила мама, — улыбаясь сказала Трейси.

— Кстати, что с этими двумя? — спросила Гермиона, глядя на друзей Малфоя.

— Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Без команды Малфоя ни шагу. Трусливы. Не думаю, что они доставят нам много проблем. Позже расскажу тебе о старших учениках. Сейчас не самое лучшее место и время для этого.

— СЛИЗЕРИН!

— Не тронет нас, если мы не будем трогать его. Мать — самая богатая ведьма в Великобритании.

— А об учителях ты что-нибудь знаешь? — поинтересовалась Гермиона.

— Ага, немного. Если хочешь, напишу маме, она мне подробно про них расскажет.

— Да не беспокойся об этом, просто расскажи что знаешь.

— Ну...

— Добро пожаловать, — перебил их разговор директор школы. — Добро пожаловать к новому учебному году Хогвартсе! Прежде чем мы начнем банкет, я бы хотел сказать несколько слов: Олух! Плакса! Остаток! Уловка! Большое спасибо!

— Это был Альбус Дамблдор, — стала рассказывать Трейси. — Директор. Немного маразматик, но не в коем случае не стоит недооценивать его. Он все еще величайший из ныне живущих волшебников. Гений, даже несмотря на то, что его ум уже не столь остр, как в молодости. Давай я тебе за едой больше расскажу, а то хочу кушать.

— Конечно, — легко согласилась Гермиона. Откровенно говоря, она и сама бы слона съела.

— Видишь мужчину, с грязными черными волосами? — спросила Трейси, жуя. — Это декан Слизерина. Северус Снейп. Преподает зельеварение, является лучшим зельеваром в Великобритании. Будут проблемы — обращайся к нему, только по мелочам не беспокой.

— А тот, что рядом с ним? С тюрбаном на голове.

— Квиринус Квиррелл, преподаватель защиты от темных искусств. Много тебе о нем рассказать не могу. Учитель довольно компетентный. Был, по крайней мере, до того, как в путешествие отправился. Тот что такой маленький, на гоблина похож — Филиус Флитвик, декан Рейвенкло и преподаватель чар. Бывший чемпион дуэльного клуба. Лучший преподаватель чар, которого ты только может найти в мире.

— Женщину рядом с ним ты уже знаешь, — продолжила она. — Единственный, кто знает больше неё о трансфигурации — Дамблдор. Слева от нее Помона Спраут, декан Хаффлаффа. Преподает гербологию. Как и другие учителя — одна из лучших в с своем деле. Другие пока большой роли не играют.

— Они и в самом деле настолько хороши? — спросила Гермиона с сомнением.

— Хогвартс не зря считается лучший в мире школой, Гермиона. Проблемы есть, но в остальных школах все намного хуже. Единственный предмет, где мы, возможно, столкнемся с проблемами — это защита от темных искусств, потому что на кафедре висит проклятие. Обязательно случится что-нибудь, что не позволит профессору Квирреллу продолжить преподавать защиту в следующем году.

— Я слышала он этом, — сказала Гермиона, хотя ее одолевал скепсис.

Вскоре банкет подошел к концу, Дамблдор сделал несколько вполне ожидаемых объявлений, однако в самом конце сделал предупреждение, которого, судя по всему, не ждал ни один ученик Хогвартса:

— И наконец, я должен вас предупредить, что в этом году коридор на третьем этаже по правую сторону закрыт для всех, кто не хочет умереть ужасной смертью.

Глава 7

Следующим утром Гермиона проснулась рано. Было странно начинать день в незнакомом месте. Она оглянулась: все остальные все еще спали. Ну, кроме Наги, конечно, который тут же подобрался к ней, и подставил голову, чтобы Гермиона его погладила. Она улыбнулась, и провела рукой вдоль его тела.

Гермиона заняла кровать между Трейси и Дафной, в то время как Пэнси и Миллсента спали с другой стороны комнаты. Она встала, и подошла к кровати Трейси. Рыжеволосая девочка оказалась крайне полезной, но Гермиона сомневалась, что могла доверять ей. Если что-то случится, Трейси не задумываясь покинет тонущий корабль.

Однако, Гермиона была уверена, что пока у нее есть возможность защищать Трейси, они смогут быть друзьями. Странная дружба, но Гермиона ничего против не имела. Узнав больше о Слизерине, она поняла слова шляпы о друзьях. В Слизерине невозможно было найти друзей, лишь союзников, партнеров и последователей.

— Трейси? — начала будить девочка Гермиона.

— Еще так рано, — простонала Трейси.

— Я люблю подниматься рано.

— Понятно, — вставая с постели сказала она. — Ну, пойдем в ванную, что-ли.

Часом позже, они вышли из факультетских комнат, и двинулись вверх по лестнице на завтрак. Гермиона не знала, смогла бы найти путь самостоятельно, ведь замок был огромен, а двжущиеся лестницы, двери, которые могли исчезать, как только коснешься их, коридоры, по которым можно было ходить по кругу — все это могло свести с ума кого угодно. К счастью Трейси очень хорошо ориентировалась в замке.

— Как у тебя получается? Ты ведь тоже первый день здесь.

— Моя мама мне много рассказывала о Хогвартсе, и показывала ее воспоминания через омут памяти.

— Омут памяти?

— Это редкий и очень полезный волшебный артефакт, позволяющий погружаться в чужие или свои воспоминания, — ответила Трейси, глядя на змею Гермионы, которая внимательно смотрела на рыжеволосую ведьму. — Почему он на меня так смотрит?

— Слушает, конечно же, — ответила Гермиона одновременно с шипением Наги.

— А-а, не тяжело его таскать на себе?

— Можешь попробовать, — предложила Гермиона.

— Правда?

— Почему нет? Тем более он тоже не против.

— Ну, я с удовольствием попробую, — сказала Трейси, протягивая Наге руку. Василиск тут же соскользнул с Гермионы, и заполз на ее подругу. — Ох, он тяжелый.

— Знаю, но я уже привыкла.

В Большом Зале было практически пусто, поэтому они смогли позавтракать в спокойной обстановке. Первым предметом была трансфигурация, но Гермиона чувствовала нежелание идти на урок с Макгонагалл. Трейси заверила ее, что преподавательница не была предвзятой, и никогда не допускала чтобы ее чувства как-либо сказывались на преподавании. Гермиона надеялась, что это правда.

— Идиоты, — донеслось до нее откуда-то слева.

Оглянувшись, она увидела девушку старше ее лет на пять с длинными черными волосами. Девушка читала газету, и слова были адресованы кому-то из газеты.

— Ариана Розье, — тут же подсказала Трейси, — начала шестой год. Восемь СОВ, все с оценкой П.

— Я не в курсе, хорошо ли это, — прошептала в ответ Гермиона.

— Это невероятно хорошо. Она единственная с таким результатом со времен Лил Поттер... — внезапное шипение Наги прервало Трейси, и она спросила: — Я что-то сделала?

— Нет, — с улыбкой ответила Гермиона, — просто ему по какой-то причине интересна Лили Поттер. Она была матерью Гарри Поттера?

— Ага, — со вздохом ответила Трейси, — ее считали самой талантливой ведьмой столетия.

— Ариана, должно быть, настолько же талантлива.

— Еще как. Я вчера тебе о ней не говорила. Ариана одиночка. Ее дядя будучи Пожирателем Смерти убил ее родителей за то, что те отказались присоединяться к Темному Лорду. И сам погиб от руки пятилетней Арианы, которая стала наследником Дома Розье. О ней можешь не беспокоиться, она скорее может помочь. Я постараюсь с ней сблизиться. Не знаю пока, что ей можно предложить... к тому же она слегка сумасшедшая.

— Зачем? Тебе не нужно...

— Нужно, — перебила ее Трейси. Дружба с Розье будет крайне выгодна в будущем. У нее есть деньги, ум и политическое влияние благодаря наследственному месту в Визенгамоте, не говоря уже о Совете Благородных.

— Трейси.

— Гермиона, это — Слизерин, и чем раньше ты примешь правила игра, тем легче будет наша жизнь.

Сзади послышался смех. Малфой, Паркинсон и несколько других слизеринцев вошли в зал и сели за стол.

— Эй, грязнокровка, смотри чтобы с тобой сегодня что-нибудь не случилось, — сказал Малфой.

— Отвали, Малфой, — ответила ему Трейси.

— Змея не всегда будет рядом, — заметил он.

— Да? И ты думаешь, что если со мной что-то случится, пока его нет рядом, Нага не отомстит? — спросила Гермиона.

Драко нахмурился, и отвернулся. Гермионе оставалось лишь надеяться, что он в конце концов отстанет от нее.

Одним из учителей, о котором не упомянула Трейси был Бинс, и когда она его увидела, ей стало понятно почему. Он был приведением, преподающим историю магии. Вел он предмет не самым лучшим образом: рассказывал слишком монотонно, так что уже на первом занятии половина учеников заснула. Но, по крайней мере, он мог очень много рассказать.

Еще один преподаватель, о котором не рассказала ее подруга, была профессор Синистра, учительница астрономии — Трейси о ней просто забыла. Гермионе предмет понравился, материал значительно отличался от того, что преподавали в обычных школах. Для многих ритуалов и зелий требовались точные астрономические расчеты. Этому и обучали на уроках астрономии в Хогвартсе.

Профессор Снейп явно недолюбливал гриффиндорцев, но Гермиона не могла сказать, что незаслуженно. Они были ужасны. Ей было непонятно, как Невилл Лонгботтом и Рон Уизли умудрялись испортить все до единого зелья. Ну, с первым еще было все более или менее ясно: он был забывчивым и слишком стеснительным... Кроме того, знания Северуса Снейпа были настолько обширны, что Гермиону не заботило ничто иное. Он был гением, и будь она проклята, если не попытается научиться у него всему, чему только сможет.

Еще один странный учитель — Квиринус Квиррелл. Он был хорошим учителем, если бы не не был заикой — идеальным. Ей казалось, что он был просто бездонным источником знаний.

А вот Трейси все еще оставалась загадкой. Ей неплохо давались уроки трансфигурации и зелий, но на остальных уроках ничего особенного не показывала. При этом так ловко добывала информацию, что Гермионе оставалось лишь гадать, как она узнает о секретах других учеников. Гермиону несколько беспокоило то, что Трейси отказывалась говорить о своей семье. И все же Трейси была полезна и постепенно становилась ей другом.

В общем же, жизнь в хогвартсе была вполне нормальной. Нага же вообще был счастлив возможности охотиться в Запретном Лесу, пока она была на занятиях, куда ей было запрещено брать его с собой. Поначалу, Гермиона беспокоилась о том, что кто-нибудь попытается с ней что-то сделать, но вскоре стало понятно, что никто не рискнет идти против василиска. Впрочем, это не мешало им доводить ее мелочами: бросали в нее заклинания, из-за которых она спотыкалась, к примеру.

Малфой же, к ее радости и большому удивлению, оставил ее в покое.

— Он получил письмо от родителей, — объяснила вскоре Трейси. — Он попросил своего отца заставить совет управляющих исключить тебя из школы за покушения на его жизнь. Его мать была не в восторге.

— Откуда ты знаешь? — спросила Гермиона.

— У меня есть свои источники, — ответила Трейси. — Я умею слушать.

— И что же его мать сказала?

— Чтобы он тебя оставил в покое, либо вылетит из Хогвартса. Ей не хочется потерять единственного сына из-за его собственной глупости. Избалованный...

Их разговор был прерван появлением профессора Квиррелла, который, наконец, пришел чтобы начать урок. Как обычно, он уделял Гермионе много внимания, и она его не разочаровывала, регулярно зарабатывая очки для своего факультета, будучи первой при изучении новых заклинаний.

— М-м-мисс Г-грейнд-джер, п-п-пожалуйста, останьтесь на м-м-минуту, — сказал профессор, когда ученики начали расходиться после урока.

Гермиона взглянула на Трейси, но та лишь пожала плечами. Она понятия не имела зачем профессор Квиррелл попросил ее остаться. Когда все остальные ученики вышли, он закрыл дверь, и насколько секунд смотрел на нее. От его взгляда ей стало слегка по себе.

— Вы очень талантливая ученица, мисс Грейнджер, — сказал он без единой запинки, двигаясь к своему столу. — Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я не заикаюсь. Мир в котором каждый дурак может носить с собой смертельно опасное оружие — место не безопасное. Нужно быть либо могущественным волшебником, как... Дамблдор, либо заставить людей недооценивать тебя.

— Трудно, должно быть, постоянно заикаться.

— Да, но жизнь того стоит, правда?

— Возможно, — ответила Гермиона. — Но почему вы мне это говорите?

— Потому что вы очень талантливая ведьма, самый многообещающий ученик, из тех, что я обучал. Мне интересно, смогу ли я помочь вам в развитии вашего таланта. Как вы смотрите на дополнительные занятия со мной?

— Чему вы будете меня обучать? — спросила Гермиона с недоверием.

— Волшебству. Теории, чарам, трансфигурации, и боевой магии, — ответил он. — Я заметил, что у вас... проблемы с другими слизеринцами.

— У меня нет никаких проблем.

— Конечно же нет, — легко улыбнувшись сказал он. — Вы столь неуклюжи, что не можете пройти и нескольких метров? Тем более нужно изучать магию, ведь она поможет вам... не падать.

Она опустила голову, смотря в пол. Конечно же, ее беспокоили эти "шутки", но ни она, ни Трейси не знали, как можно от этого защититься. Нага был в бешенстве, естественно, но она не могла позволить ему причинить кому-то вред только потому, что она спотыкается.

— Не поймите меня неправильно, прессор, но в чем ваша выгода от этого?

— Вижу, что в вас больше от Слизерина, чем я думал, — сказал он с улыбкой. — Возможно, я всего лишь надеюсь на вашу благодарность в будущем. Вам не о чем беспокоиться. Последнее что мне нужно, это крылатый василиск, пытающийся меня убить.

Обдумав его предложение, она пришла к выводу, что предложение упускать не стоило:

— Я согласна, спасибо.

— Тогда я бы хотела, чтобы вы не говорили никому о наших занятиях. Не хочу, чтобы и другие ученики потребовали дополнительных занятий. И еще: оставим правду о моем заикании тайной.

— Разумеется.

— Тогда каждую среду после уроков, и субботу после обеда. Как вы смотрите на то, чтобы начать прямо сейчас?

— Сейчас? — переспросила Гермиона.

— Да, если у тебя нет других дел.

— Нет, ничего важного, — ответила Гермиона.

— Хорошо, — начал он. — Тогда позволь мне начать с очень важной темы. Этому не обучают в Хогвартсе, потому что не каждый способен на это, лишь единицы могут достичь в этом мастерства. Я научу тебя чувствовать магию, чтобы ты всегда была готова к проклятиям, даже если кто-то пытается напасть на тебя со спины.

Это звучало потрясающе.

— Почему вы думаете, что у меня получится этому научиться?

— Потому что в противном случае я буду разочарован. Не хочу тратить свое время понапрасну.

— Я постараюсь не разочаровать вас, профессор.

— Отлично. Тогда начнем...

Глава 8

С каждым днем Гарри узнавал все больше и больше о себе, но количество вопросов только возрастало. Было приятно узнать о своей матери, о том, что она была столь талантливой ведьмой. Его распирало от гордости. С другой стороны, он начинал сомневаться в своем решении не говорить никому о своем прошлом. Что бы посоветовала его мать?

Гарри был в ужасе от мысли о том, что нужно ходить на двух ногах. Как люди вообще умудрялись держать равновесие? Да и вообще, он не хотел становиться настолько же слабым, как Гермиона. Ему никто не посмеет ставить подножки... не то чтобы это было возможно. Он пытался защитить Гермиону, но это было просто невозможно с теми ограничениями, которые она на него наложила.

Он, конечно, учился реагировать быстрее, и заслонять ее от заклинаний — его кожа с легкостью поглощала любые проклятия, но все же успеть заблокировать заклинание было чрезвычайно сложно. К несчастью, он не мог постоянно быть с ней. Глупые правила, почему ему нельзя было посещать уроки вместе с ней?

Зато он мог посещать дополнительные занятия с профессором Квирреллом. По какой-то причине, Гарри чувствовал себя неуютно в присутствии этого человека, но он мог учиться вместе с Гермионой. Чувствовать магию Гарри смог намного быстрее Гермионы, что неудивительно, ведь будучи василиском он был крайне чувствителен к магии.

— Ты не задумывалась, почему коридор на третьем этаже закрыт? — спросил профессор Квиррелл у Гермионы.

— Задумывалась, конечно, — ответила Гермиона, сидя с закрытыми глазами на полу, медитируя, чтобы улучшить восприятие волшебства. — Но Трейси понятия не имеет, что там.

— Ну думаю, что тебе стоит настолько доверять своей подруге. Не забывай, что ты в Слизерине.

— Я не доверяю, профессор, но она мой единственный друг в Хогвартсе. Ни гриффиндорцы, ни хаффлпаффцы не желают общаться со мной, потому что я слизеринка. Рейвенкловцы же боятся Малфоя и... не знаю. По крайней мере, я знаю, что могу доверять Трейси до тех пор пока являюсь полезной для нее.

— Хорошо, не позволяй своим чувствам мешать здраво оценивать ситуацию, — сказал преподаватель.

Гарри услышал удовлетворение в его голосе. Все же, учитель был странным. Гарри не чувствовал злого умысла или опасности для Гермионы, но в то же время, он было в этом волшебнике нечто... страшное.

— Почему бы нам не устроить из этого урок? — произнес Квиррелл. — Если ты узнаешь, почему коридор закрыт для посещений, не поднимая лишнего шума, то я преподнесу тебе подарок.

— Какой подарок?

— Пусть это будет сюрпризом.

— А вы знаете, почему коридор закрыт?

— Конечно, ведь я помогаю директору защищать его.

— Защищать?

— У тебя будет время до Рождества, — с улыбкой сказал он. — Не ходи в коридор неподготовленной, если не хочешь умереть. Давай попробуем снова. Закрой глаза, и отвернись, я брошу в тебя какое-нибудь заклятие.

Она кивнула и отвернулась. Гарри внимательно наблдал, как из палочки профессора беззвучно вырвался красный луч. Его надежды оправдались, и когда она сумела в последний момент уклониться от заклинания, Гарри зашипел, поздравляя ее.

— Я сделала это! Я чувствовала заклинание! — воскликнула она.

— Отличная работа, — сказал преподаватель. — Ты очень быстро учишься, Гермиона. Не забывай тренироваться каждый день.

— Конечно, профессор.

— Давай закончим на сегодня. В следующий раз научу тебя простым защитным чарам.

— Спасибо, — поблагодарила она, позволяя Гарри забраться на нее.

— Гермиона, я заметил, что ты с легкостью общаешься с василиском. Скажи, ты можешь понимать его?

— Что вы имеет в виду?

— Ты змееуст?

— К сожалению, нет, — ответила со вздохом Гермиона. — Я могу понимать его, но не слова, лишь общий смысл. Я даже не понимаю как. Мои родители и Трейси — они могут только гадать, когда он шипит. Чем больше времени я провожу с ним, тем лучше я его понимаю. Мне сложно это описать, но когда Нага шипит, я словно слышу предложения, которые он говорит, но не отдельные слова.

— Любопытно, — протянул профессор. — Я не буду тебя больше задерживать.

Гермиона покинула кабинет, неся на себе Гарри, и направилась в гостиную Слизерина. Внезапно Гарри почувствовал, что кто-то пытается подобраться к ним сзади, и зашипел, предупреждая Гермиону об опасности. Она обернулась и увидела трех учеников, их лица были скрыты под капюшоном.

Не успела она и слова сказать, как они уже пустили в нее незнакомые заклинания. Гарри пытался блокировать, а Гермиона — уклоняться, но мест было слишком мало, а спрятаться — негде, поэтому одно из заклинаний, все же, поразило Гермиону. Абсолютно вся одежда просто исчезла с неё.

— Получи, грязнокровка!

Гарри был в бешенстве, однако не знал, что ему делать. Ему нужно было защищать ее, но в то же время, он хотел наказать этих выродков. В то же время, Гермиона запретила ему использовать свои способности на других студентах. У него была мысль просто прыгнуть сквозь пространство вместе с Гермионой, но он до сих пор не знал, безопасно ли это для нее. Он уже решил напасть на троицу, но был остановлен Гермионой.

— Нага, стой, — сказала она, смотря как ее обидчики убегают.

Гарри обернулся на нее, и раздраженно зашипел. Ему было невыносимо видеть слезы на ее глазах.

— Можешь привести сюда Трейси? — спросила она, но тут же покачала головой. — Нет, подожди, я не хочу оставаться здесь одной. Можешь прикрыть меня?

Гарри зашипел, и обвился вокруг нее, прикрывая все интимные части ее тела.

— Так намного лучше, — сказала она, стирая слезы с глаз и щек. — Ты запомнил их запах? Хорошо. Это уже была не невинная шутка. Они заплатят за это.

Конечно заплатят! Иначе "шутки" станут более жестокими. Было бы куда легче, если бы люди проще относились к смерти. Тогда он мог бы решить проблему очень быстро. Он зашипел.

— Нага, нет, тебе нельзя их убивать, мой кровожадный василиск, — произнесла она с улыбкой, поглаживая его. — Я знаю, ты не кровожадный, я просто тебя довожу.

К сожалению, добраться до гостиной Слизерина спокойно не удалось. Гарри почувствовал группу людей впереди, и зашипел, предупреждая Гермиону. Спрятаться было негде, поэтому она выпрямилась, а ее лицо приняло спокойной невозмутимое выражение. О знал, что спокойствием там и не пахло.

Из-за угла вышли десятка два студентов из разных факультетов, и, как назло, профессор Макгонагалл. Естественно они остановились как вкопанные, когда заметили Гермиону.

— Мерлина ради, мисс Грейнджер, о чем вы думали, выходя в таком неподобающем виде?! — воскликнула преподавательница.

— Неподобающем? — переспросила Гермиона. — В правилах не сказано, что мы должны носить одежду в свободное от учебы время.

У Гарри вырвалось шипение.

— Пять очков со Слизерина за нахальство, мисс Грейнджер. И еще десять очков за неподобающий вид. Вы сейчас же пойдете, и оденетесь. Через час я буду ждать вас в своем кабинете для отбывания наказания.

— Хорошо, профессор, — произнесла Гермиона, и продолжила свой путь.

Перед входом в гостиную, она несколько секунд колебалась. Те, кто напал на нее, скорее всего уже были внутри, и рассказали остальным о том, что сделали. Однако Гермиона понимала: показывать слабость ни в коем случае нельзя. Она вздохнула, и прошла в гостиную. Гарри заметил, что на ее лице застыло надменное выражение. Все взгляды слизеринцев тут же устремились на нее.

— На что уставились? — холодно спросила Гермиона. — Первый раз меня увидели?

Гарри угрожающе зашипел. Никто не ответил, поэтому Гермиона прошла в свою спальню. Там она тут же оделась, и повалилась на кровать.

— Нага... проверь свою способность прыгать на тех трех, — она прошептала. — Просто перенеси их ночью к озеру, пусть поплавают...

Той ночью, когда все уже спасли, Гарри соскользнул с постели Гермионы, и прыгнул в спальню мальчиков, где спали трое напавших на Гермиону слизеринцев. Как он и ожидал, они уже спали. Гарри обвился вокруг ноги первого и исчез, унося с собой первую жертву. Появившись в метре от поверхности озера, он отпустил парня, и вернулся за вторым, а затем и третьим.

После этого он несколько минут с удовлетворением наблюдал за тремя купающимися в ледяной воде слизеринцами. К несчастью, они умели плавать, но, теперь, они о меньшей мере напуганы. Бросив на них последний взгляд, Гарри вернулся в спальню к Гермионе, и забрался на кровать.

Прыжки сильно измотали Гарри. Три-четыре прыжка — еще куда ни шло, но прыгать столько, к тому же тащить с тобой людей, было крайне тяжело. Но теперь он знал, что может брать с собой в прыжок Гермиону. Слизеринцы не пострадали, значит перемещение — безопасно.

Глава 9

После того, как трое слизеринцев отправились в ночное плаванье, количество заклинаний, от которых приходилось защищаться Гермионе, уменьшилось. Трое слизеринцев на утро попытались было напугать ее последствиями, но Гермиона спокойно заметила, что Нага мог оставить их и на дне озера. Это остудило их пыл, и ее оставили в покое. Слухи распространившиеся после этого, только помогли уменьшить количество нападений.

Гермиона встряхнула головой, и сосредоточилась на том, что рассказывал профессор Квиррелл, которого она попросила объяснить её связь с Нагой.

— ... но — везде. Внутри нас, вокруг нас. Чем больше ты используешь магию, управляешь ею, тем сильнее она изменяет тебя. Иногда эти изменения видимы, иногда нет, — рассказывал он. — Ты ведь знаешь, кто такие анимаги?

— Да, профессор Макгонагалл доходчиво объяснила это, — ответила Гермиона.

— Анимаги могут принимать форму животных, приобретая их характерные черты и инстинкты. В какой-то мере, они могут и общаться с другими животными их вида.

— Но какое отношение имеют анимаги к тому, что я могу общаться с Нагой?

— Терпение, — нахмурившись сказал он. — Не перебивай. Это не общеизвестный факт, но пока не завершишь первое превращение, форма может меняться. К примеру, если бы ты стала анимагом в пятнадцать, то, вполне возможно, что твое животное бы значительно отличалось от того, которым бы ты стала сейчас.

— Это довольно очевидно, — продолжил он. — Ты и василиск очень близки. Если я правильно понял, то он — твой первый... друг. Неудивительно, что ты желала его понимать, быть с ним ближе. Ты желала, и магия повиновалась. Магия меняла тебя. Не сомневаюсь, что твоя текущая форма — змея. Поэтому ты можешь понимать его. Это не делает тебя змееустом, но разница минимальна.

— Поэтому темные искусства так опасны? — спросила Гермиона, проведя параллели.

— Да. Каждое темное заклинание должно подпитываться такими негативными эмоциями, как злость и ненависть. Необходимо желать причинить боль, наслаждаться болью, чтобы воспользоваться пыточным заклинанием. Необходимо желание убить, забрать жизнь, чтобы воспользоваться убивающим заклинанием.

— Это меняет тебя, — продолжал он. — Магия повинуется твоим желаниям и эмоциям, толкает тебя к безумию. Лишь сильные волей и разумом могут надеяться остаться собой. Запомни, не стоит прибегать к темным искусствам, если у тебя нет на то причины.

— Я... я и не собиралась их использовать, — сказала Гермиона.

— Вот и хорошо, — кивнул Квиринус.

— Кроме того, я не знаю ни одной причины, которая могла бы заставить меня прибегнуть к темным искусствам, — добавила она.

— О, не будь столь категоричной. Существует множество причин, которые толкают людей к темным искусствам. Разве ты не пошла бы на все, чтобы защитить своих близких? Разве не пошла бы ты на все, чтобы предотвратить нечто ужасное? Разве всеобщее благо не стоит того, чтобы жертвовать собой?

— Все равно я бы не стала использовать темную магию. Это зло.

— Это несомненно хорошо, что ты так думаешь. Однако не делай поспешных выводов. Порой ужасные поступки спасают жизни тысяч. Как ты думаешь, не лучше бы было умереть одному ребенку, чтобы он не вырос в маньяка, который поведет за собой мир к бездне? Что бы ты сделала, будь у тебя шанс убить Геллерта Гриндельвальда, прежде чем он окунул мир в хаос самой ужасной войны за всю историю человечества? Хладнокровно убить ребенка — это непростительно, но этот поступок бы спас миллионы жизней.

— Всегда есть выход. Можно попытаться воспитать его иначе, вместо того чтобы убивать.

— Возможно, но если тебе не удастся, и он все же вырастит в того самого маньяка, как ты будешь смотреть в зеркало, зная что могла предотвратить гибель миллионов?

— Это... ужасно, если смотреть на это с такой стороны, — сказала Гермиона. — Но я настаиваю на своем. Нужно просто упорно работать и идти к своей цели, чтобы не потерпеть неудачу.

Нага зашипел, и профессор улыбнулся.

— Твой василиск считает иначе.

— Вы его понимаете? — спросила она.

— Чуть-чуть, — ответил профессор.

— Нага бы убил ребенка, потому что он подчинился бы своим инстинктам. Это не зло, ведь он просто делает то, что диктует природа..

— Ты права. В природе нет добра и зла. Куда проще быть волшебным существом как он, и не задумываться о подобных вещах, да, Гермиона? — спросил профессор со вздохом. — Уже поздно. Ты можешь идти, но не забывай упражняться.

— Конечно, профессор, — ответила она.

Несколько недель она пыталась узнать больше о том, что было на третьем этаже, но пока никаких ниточек не нашла. Гермионе не хотелось быть зависимой от Трейси, поэтому она и не просила о помощи.

— Нага, — прошептала она. — Ты не мог бы прыгнуть на третий этаж и посмотреть, что там?

Он зашипел, спустился на пол, и беззвучно исчез. Гермиона же направилась в библиотеку. Она уже читала о Гриндельвальде, но разговор с профессором заинтриговал ее, и она решила узнать больше о человеке, из-за которого началась война в волшебном и в обычном мирах. Логика в словах профессора была, но она не считала убийство ребенка — выходом.

Зарывшись в книгах, она не сразу заметила, как рядом с ней села Трейси.

— Что делаешь? — спросила рыжеволосая ведьма.

— Ищу информацию о Гриндельвальде.

— Извини, ничем помочь не могу. Как твои занятия с Квирреллом?

— Не знаю, — ответила Гермиона.

— Как это?

— Он дал мне слишком много пищи для размышлений. Не поможешь мне найти книжку о том, как повлияли действия Гриндельвальда на обычный мир.

— Конечно!

— Спасибо.

Спустя несколько минут рядом с ней неожиданно появился Нага, и тут же обвился вокруг нее. Гермиона погладила его, и он начал шипеть пытаясь объяснить, что же он видел.

— Большое существо? — спросила Гермиона. — Как осел?

Нага зашипел, и Гермиона тихо рассмеялась.

— Как грубо, Нага. Как слон? Больше?

— О чем вы? — спросила Трейси.

— Я посылала его на третий этаж. Там какое-то огромное существо.

— Дракон? — предложила Трейси.

— Нет, — перевела Гермиона шипение василиска. — Что-то похожее на собаку, но больше, как дракон. Подожди, три головы? Ты не шутишь?

— Он шутит, да? — прошептала Трейси. — Цербер в Хогвартсе?

— Ну, если Нага не галлюцинирует, то да, в замке цербер.

— Зачем им понадобилось приводить в Хогвартс цербера?

— Чтобы что-то охранять, — предположила Гермиона. — Интересно, что? Кто из учителей мог привести его?

— Из учителей... пожалуй, никто. Мог привести Хагрид, лесник. Он обожает работать с опасными животными.

— Отлично, — обрадовалась Гермиона зацепке, — тогда нужно с ним поговорить.

— Гермиона, это опасно! Я имею в виду цербера, не Хагрида, конечно же. Зачем нам лишние проблемы?

— Трейси, перестань. Мне просто любопытно. Никто не запрещал нам задавать вопросы.

— Ты меня в могилу сведешь, Гермиона, — со вздохом произнесла рыжая ведьма.

— Давай дальше искать о Гриндельвальде.

Их поиски закончились успешно. Секрета из жизни Гриндельвальда не делали. Как оказалось, именно из-за него нацисты пришли к власти в Германии и некоторых других странах. Именно благодаря ему и его последователям, нацистам удалось взять под контроль население, а затем и начать войну.

Как и сказал профессор Квиррелл, миллионы остались бы живы, исчезни Гриндельвальд, но давало ли это кому-то право убивать еще невинного ребенка. На мгновение Гермиона почувствовала раздражение из-за того, что ей сказал профессор. Из-за него она стала сомневаться в своих взглядах и убеждениях.

Нет, она бы не стала убивать ребенка. Всегда есть выбор, лучшее решение, которое не зависит от жизни и смерти ребенка.

— Пойдем в гостиную, — сказала она Трейси, ставя последнюю книгу на полку.

— Я тебе говорила, что пыталась договориться с Розье?

— Нет, договориться о чем?

— Ну, я попыталась убедить ее помочь нам.

— И?

— Она, блин, больная! Предложила мне дать ей Нерушимую Клятву Верности. Нужно подумать, что ей можно предложить.

— Трейси, да оставь ты ее в покое. Нам она не нужна.

— Нужна! Она одна из немногих влиятельных чистокровных, которые могут нам помочь в будущем. Ей скоро исполнится семнадцать, и она будет заседать в Визенгамоте и Совете Благородных. Ее голос в будущем может спасти тебе жизнь.

— Ты слишком много думаешь о политике, — со вздохом сказала Гермиона. — Мы еще дети.

— Да, но нужно уже сейчас начинать делать все, чтобы приобрести влияние в волшебном мире. Знаю, ты просто хочешь быть могущественной ведьмой, чтобы заткнуть недовольных пуристов, но одной магической мощи недостаточно. Просто взгляни на Дамблдора. Большую часть своей репутации и влияния он заработал еще будучи учеником Хогвартса. Он не только великий волшебник, но и очень влиятельный политик. Знаешь, почему шляпа определила тебя в Слизерин?

— Потому что я желала силы. Из-за моей амбициозности.

— Да, отчасти. Но главное — ты можешь учиться в Слизерине. В Гриффиндоре ты бы не стала политиком. Здесь, ты можешь этому научиться. Дамблдору это не нужно, он и так понимает, что такое политика, потому что его семья всегда была влиятельной в волшебном мире. Просто подумай об этом, пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась Гермиона. — я подумаю об этом.

— Спасибо.

Гермиона вздохнула. Голова пухла. Сначала Квиррелл, теперь Трейси. А тут еще и цербер на третьем этаже. Сможет ли она что-то узнать у Хагрида? Она нахмурилась. Ей нужно быть хитрее. Нужно было что-то предложить Хагриду, что позволило бы ей поговорить с ним. Она тут же подумала о Наге. Крылатый василиск! Хагрид любит опасных животных, и Гермиона была уверена, что Нага его обязательно заинтересует.

Глава 10

— Сегодня мы будем варить... — начал урок профессор Снейп монотонно, но внезапно открывшаяся дверь прервала его. — Останешься после уроков отбывать наказание, Уизли. Десять очков с Гриффиндора за опоздание.

— Но я... — попытался оправдаться Уизли.

— И еще десять очков с Гриффиндора за попытку соврать, — устало перебил его Снейп. — И сядь уже за стол.

— Мое место занято.

Преподаватель устало вздохнул, и оглядел кабинет. Гермиона выругалась про себя, понимая, что единственная без партнера. Какой-то третьекурсник из Гриффиндора умудрился заплести ей и Трейси ноги, когда они поднимались по лестнице. Гермиона не пострадала, а вот Трейси сломала обе ноги, и теперь отлеживалась в больничном крыле. Ничего серьезного по мнению медсестры. Трейси и вовсе была рада: имбецил, который наложил на них заклятие, будет отбывать наказание два раза в неделю до конца года.

Слизеринцы не имели ничего не имели против того, чтобы доводить ее самостоятельно, но не делали ничего по настоящему опасному. А после того, как Нага искупал троих особо наглых, нападки и вовсе почти прекратились. Силу в Слизерине уважали. И все же она была удивлена, когда слизеринцы крайне болезненно отреагировали на инцидент на лестнице, разозлившись на то, что гриффиндорцы посмели нанести столь серьезную травму одному из них. Довольно забавно, на взгляд Гермионы, но она все же была рада, что ее факультет хоть раз заступился за нее и Трейси.

Сейчас же она просто хотела, чтобы Трейси была с ней на уроке, потому что последнее что она хотела — варить зелье с Уизли. Она с надеждой взглянула на преподавателя, беззвучно моля того, чтобы он нашел кого-нибудь другого в пару с рыжеволосой катастрофой, но тщетно.

— Сядь рядом с мисс Грейнджер. Если испортишь ее зелье, будешь чистить котлы до конца года.

Гермиона вздохнула. Он ведь все-равно запорет ее работу. Уизли сел рядом с ней, и c отвращением взглянул на нее.

— Итак, теперь когда Уизли снизошел до того, чтобы придти на урок, мы начнем готовить малое лечебное зелье. Те пустоголовые, что уже забыли мои объяснения, и не конспектировали на прошлом занятии, варят зелье согласно ущербной инструкции, доступной в книге, потому что я не собираюсь объяснять несколько раз, Лонгботтом.

— Я консп-п-пектировал, сэр.

— Почему я тогда не вижу твои записи на столе?

— Я заб-бы-бы-был их принести.

— Финнеган? — спросил Снейп у партнера Невилла.

— Я... э... тоже забыл конспект, — ответил мальчик.

Гермиона едва не фыркнула. Очевидная ложь.

— Два очка с Гриффиндора, — сказал преподаватель, и сел за стол. — Можете начинать приготовление зелья.

— У тебя записи есть? — спросила Гермиона у Уизли.

— Нет.

— Тогда возьми мои, — нахмурив носик, сказала она. — Я их наизусть знаю.

— Не нужны мне твои записи, — отмахнулся он.

— Хочешь чистить котлы?

Если бы взгляды могли убивать, то Гермиона была бы уже мертва. Рон, все же, взял конспект, и они начали работать над зельем. Гермионе постоянно приходилось наблюдать за действиями своего партнера потому что он постоянно делал что-то не так.

— Слизня нужно нарезать, а не давить, — едва успела исправить его Гермиона. — Почему так сложно просто следовать записям?!

— Да какая разница. Давить или резать... все равно все в котел кидать.

— Разница большая. Если бы ты слушал профессора Снейпа на прошлом уроке, то знал бы, что эффект от нарезанных слизней меньше, а для нашего зелья нам не нужен большой эффект от слизней.

— Всезнайка долбаная, — пробормотал Рон, нарезая слизня.

— Болван, — тут же нашлась чем ответить Гермиона.

В результате они, все же, умудрились сварить зелье на "Превосходно", но это был самый тяжелый урок за все время проведенное в Хогвартсе. Что еще хуже, этот неблагодарный баран даже не поблагодарил её, вместо этого обозвав змеёй. На мгновение у нее появилось желание взять нож и укоротить ему что-нибудь.

После урока, она взяла с собой Нагу, и пошла в больничное крыло, чтобы навестить Трейси, но ее подруга спала, поэтому Гермиона покинула замок и направилась к хижине Хагрида. Полувеликан выглядел довольно пугающе, но внешность его была обманчива. Даже за то короткое время, что она провела в Хогвартсе, она успела понять, что Хагрид был очень добродушным человеком.

— Назад, Клык! — услышала она голос Хагрида, когда постучалась в дверь. Открыв дверь, он с подозрением уставился на нее. — Что тебе нужно?

— Э... — протянула она, стушевавшись. Это из-за того, что она слизеринка? — Я просто слышала, что вы хорошо разбираетесь в волшебных существах. Я думала, что вы можете рассказать мне больше про моего василиска.

— О, заходи, — тут же изменился его тон. Она остановилась на секунду, заметив огромного пса, но Хагрид тут же успокоил ее: — Н' беспокойся, Клык хорош' малый. Ты садись там, я сделаю для те' чаю.

Гермиона кивнула, и села за стол. Хагрид вскоре подал чашку чая и тарелку с печеньями. После крайне неудачной попытки откусить кусочек от печенья, она решила ограничиться чаем.

— Что ты узнать о свое' василиске?

— Не знаю, — ответила она, выпуская Нагу из мантии. — Что-нибудь, я просто надеялась узнать что-то новое.

— А-а, красавец, — сказал Хагрид, глядя на змею. — Ко'да я услышал, что студент привезет с собой крылатого в'силиска, я мног' о них прочитал.

— Вы можете его подержать, если хотите, сэр, — предложила Гермиона.

— Просто Хагрид, — поправил он ее, и потянулся взять Нагу, который тут же обвился вокруг его руки. — Крылья все ещ' не развиты. Хотел б поглядеть как он летает.

— Вы знаете, как скоро это случится?

— Уж' скоро. Год мож' быть, — сказал он, наблюдая, как Клык подошел ближе, чтобы обнюхать василиска. — Назад, Клык. Ты ж не хочешь, чтоб он те' нос откусил?

— Вы любите собак?

— Да. Жаль Пушка редко вижу, — ответил он, играя с василиском. — Клыки у те' отличные.

— Пушок?

— Ага, трехголовый пес, которого я купил у одного грека в прош' году.

— Я слышала они огромны!

— Да-а, они большие, — мечтательно сказал он.

— Должно быть, опасные.

— Не, Пушок — добрый, прост' над' знать, как его успокоить. Скажи, те' как в Слизерине? Ты ведь маглорожденная.

— Ну, пуристы доставали, конечно, но сейчас лучше стало. Теперь просто делают вид, что меня не существует.

— Вот и зам'чательно.

— А вы можете мне показать каких-нибудь интересных существ? — спросила она, стараясь казаться заинтересованной.

— Конечно! Хош' покажу те' гиппогрифов?

— Еще бы!

— У те' занятия-то больше нет?

— Нет.

— Идем. покажу. Но ты должна слушать меня, и не подходи к ним близко, хорошо? — предупредил он ее, направившись к выходу.

— Хорошо, — согласилась она, и двинулась за Хагридом.

Хагрид ей понравился: добродушный и одинокий. Она сомневалась, что его часто посещают другие студенты, да и преподаватели. Ей было совестно обманывать его, но, в конце концов, она ведь не делала ничего плохого, просто старалась узнать чуть больше о коридоре на третьем этаже.

— Вон! — прогремел голос Хагрида у нее над ухом. — Держись позади меня.

Она посмотрела, куда он указывал, и невольно ахнула, заметив гиппогрифов.

— Они такие большие! Я представляла их совсем другими!

— Красивые, да? Очень гордые, ник'да их не оскорбляй.

— Да я как-то не собиралась. А можно подойти ближе?

— Не', гиппогрифы слишком опасны. Через пару лет, мож' и отведу. И им не понравится василиск. Прост' смотри отсюда.

— А они людей вообще близко подпускают? — со вздохом разочарования спросила она.

— Да, но нужн' следовать особым правилам.

— А трехголовая собака? Она вас подпускает к себе?

— Да, Пушок любит музыку. Успокаивает его. Думаю, если знаешь, как правильно се' вести, любое животное те' подпустит.

— А можно мне на Пушка посмотреть?

Хагрид рассмеялся и ответил:

— Не, я его Дамблдору одолжил, камень охранять... — внезапно он закрыл рот ладонью, и добавил: — Не должен был эт' говорить.

— Простите... я просто...

— Да все хорошо, я покажу Пушка позже. Мож' в следующем году.

— Спасибо, я буду ждать! — воскликнула она.

Камень. О каком камне он говорит? Что за камень может охранять цербер? Этот камень, должно быть, либо дорогой, либо опасный. Но зачем директору хранить в замке камень, и тащить опасных животных охранять его. Кроме того, профессор Квиррелл упомянул, что и он тоже помогает защищать камень. Возможно и другие учителя устанавливали защиту. Камень должен быть чрезвычайно ценным.

— Нашла нового друга, грязнокровка? — услышала она голос Пэнси по дороге назад в замок.

— Исчезни, Паркинсон.

— Грязнокровка и олух, да вы друг другу идеально подходите. Не знала, что тебе нравятся большие... олухи, — продолжила насмехаться Паркинсон. — Твоя змея меня не напугает. Я знаю, что если ты несешь за него ответственность.

— Несу, но знаешь, трупу будет все равно, понесу я наказание, или нет. Кроме того, тебе придется доказать, что Нага сделал что-то предосудительное. Ты ведь знаешь, что он может перенести тебя куда угодно. Мне любопытно, что с тобой случится, если он перенесет тебя в гнездо к гиппогрифам, или в сердце Запретного леса. Кто докажет, что Нага к этому имеет хоть какое-то отношение? А тебя в живых не будет, чтобы рассказать.

— Ты не посмеешь, — побелев сказала Пэнси.

— Оставь меня в покое, и тебе ничего не грозит, — сказала Гермиона, и прошла мимо Паркинсон.

Вздохнув, Гермиона попыталась взять себя в руки. Она ненавидела этих идиотов, у которых в голове одна чистота крови. Решив немного отвлечься, она направилась в библиотеку, поискать что-нибудь о загадочном камне. Безрезультатно, но уже, лежа в кровати, она внезапно подумала об одном очень интересном камне. Философском камне.

Глава 11

— Это Философский камень, не так ли? — спросила Гермиона едва закрыв за собой дверь кабинета защиты от темных искусств.

Профессор Квиррелл, оторвавшись от своих записей, взглянул на неё, и улыбнулся.

— Я впечатлен, — сказал он. — У тебя был еще месяц. Можно узнать, как ты узнала?

— Я и не знала до сих пор, — призналась она. — По правде говоря, всего-лишь предположила, но не думала, что там на самом деле Философский камень.

— Значит ты меня использовала, — со вздохом произнес он. — Что ж, похвально. Тогда другой вопрос: почему ты сделала такое предположение?

— Я бы предпочла сохранить это в тайне.

— Гермиона, нам необходимо обеспечивать безопасность, поэтому если существует утечка информации, мы должны о ней знать.

— Я уверена, что больше никто не сможет воспользоваться моим источником, — отказалась Гермиона упомянать о Хагриде.

Несколько мгновение он молча смотрел на нее, прежде чем кивнуть.

— Хорошо, я доверяю твоему суждению. Что ты знаешь о том о том, как обеспечивается сохранность камня?

— А вы сами знаете? — с подозрением спросила Гермиона.

— Великолепно! — сказал он. — Ты правильно делаешь, что не доверяешь мне. Я бы был крайне разочарован, если бы ты ответила на мой вопрос. Первым стражем является трехглавый пес, не так ли?

— Да, цербер, — со вздохом облегчения ответила Гермиона.

— Ладно, с меня сюрприз.

— Спасибо, — покраснев, произнесла Гермиона.

— Я не ожидал, что ты найдешь ответ столь быстро, поэтому тебе придется подождать. Но давай перейдем к делу. Я бы хотел рассказать тебе о защите разума. Искусстве окклюменции.

— Защите разума? Зачем?

— Существует много причин. С помощью окклюменции можно сопротивляться действию проклятия подчинения и сыворотки правды, а так же... любовных зелий. А главное, ты сможешь прятать свои воспоминания от тех, кто будет пользоваться легилименцией. Но это не все: окклюменция позволяет оставаться спокойным в экстренных ситуациях, и не поддаваться панике.

— Легилименция? Что это?

— Простыми словами: чтение мыслей, — объяснил он.

— Это звучит интересно.

— Еще бы. Однако я должен предупредить тебя, обучение — очень неприятный процесс. Не существует легкого способа овладеть искусством окклюменции. Разум каждого из нас уникален, поэтому тебе придется учиться защищаться самостоятельно. Я лишь объясню базовые принципы, и буду использовать легилименцию, чтобы ты научилась сопротивляться вторжениям.

— Я готова, — с энтузиазмом в голосе сказала Гермиона.

— Тогда я покажу тебе, как это, когда тебя читают, — сказал профессор.

Он не взмахивал палочкой, не произносил заклинаний, всего лишь посмотрел в глаза, и на неё внезапно нахлынули воспоминания, Она видела, как ее мама гладит Нагу, читая книгу. Гермиона поняла, что профессор вторгся в ее разум, и начала пытаться сопротивляться, очистить свой разум от воспоминаний, чтобы он их не видел.

Воспоминание сменилось, и к ее ужасу, она снова стояла у обрыва, в то время как ее теперь уже бывшие одноклассники подталкивали к краю. Ей не хотелось снова переживать этот момент, и нахлынувшие эмоции помогли ей вытеснить профессора из своих воспоминаний.

— Превосходно! — похвалил ее Квиррелл, — Ты сумела дать отпор с первой попытки. Я, конечно же, не старался остаться в твоем разуме, но это все равно успех. Как себя чувствуешь?

— Это было ужасно, — тихо сказала она. — Не хочу, чтобы кто-то читал мои мысли.

— Понятное стремление, но чтение мыслей, это не худшее что может с тобой сделать владеющие легилименцией. Темные волшебники используют это искусство для внедрения фальшивых воспоминаний, чтобы пытать людей, ломать их волю.

— Это ужасно!

— Не настолько ужасно, как это звучит, — поспешил ее заверить он. — У тебя сильный разум, и ты с легкостью распознаешь внедренные воспоминания. Однако слабых умом обмануть несложно.

— Похоже на джедаев из Звездных Войн.

— Звездные Войны? — переспросил профессор. — Что это?

— А-а, это магловское кино, — ответила она.

— Кино? Я слышал об этом, но никак не мог найти время посмотреть, — признался он.

— Рекомендую попробовать.

— Возможно, попробую. Но не будем отвлекаться. Продолжим урок. Чтобы облегчить себе задачу, попробуй очистить свой разум от всех посторонних мыслей.

— Легче сказать, чем сделать, — заметила Гермиона. — У меня постоянно тысячи мыслей в голове.

— Твоя правда. Только у дураков голова пуста, — сказал он с улыбкой. — Но это очень важный шаг к овладению искусством окклюменции. У тебя есть несколько минут, чтобы подготовиться к моей очередной атаке.

Гермиона покинула урок с противоречивыми чувствами. С одной стороны она была довольна, что профессор обучает ее столь полезному навыку, но с другой она была разочарована, что не могла эффективно сопротивляться вторжениям профессора. Зная теперь о легилименции, она чувствовала себе беззащитной от людей, которые могут прочесть ее мысли, узнать о ее страхах и секретах. Ей не хотелось никого пускать в свой разум, поэтому она дала себе слово что овладеет искусством окклюменции.

Внезапно она почувствовала возмущение магии позади нее, и тут же среагировала, развернувшись, и выкрикнув:

— Протего!

Это было очень сложное заклинание, не расчитанное на первогодок, и оно далеко не всегда успешно получалось у Гермионы, но она понятия не имела,что за гадость красного цвета летела в ее сторону. Она была уверена, что это не обычная риктусемпра, или заклятие заплетания ног. Места для того, чтобы увернуться тоже не было, поэтому она и воспользовалась единственно возможным защитным заклинанием в данной ситуации.

К ее облегчение, защитные чары сработали, и красное заклятие отразилось от ее щита, и по ее воле устремилось назад в напавшего на нее ученика. Он к такому повороту готов не был, заклинание ударило его в грудь, и с силой отшвырнуло в стену.

Приблизившись к нему, Гермиона осмотрела ученика, который сполз на пол без сознания. Гриффиндорец со старшего курса. Вопрос был в том, что с ним делать. Идти за учителем она не хотела. Большинство негативно относились к слизеринцам, и ее скорее накажут за неспровоцированное нападение, чем похвалят за самооборону.

Декана ее факультета сегодня в замке не было, а профессор Квиррелл ей не помощник, ведь он притворялся трусливым заикой. Со вздохом она развернулась и поспешила в гостиную Слизерина, оставив гриффиндорца лежать на полу. Если бы Нага был с ней, он бы просто телепортировал ее, и вся история бы а этом закончилась, теперь же придется опасаться наказания, если гриффиндорец на нее нажалуется. Но василиску тоже нужна была свобода, не могла же она ему запрещать охотиться.

Она вошла в гостиную, и оглянулась. Трейси не было, но Гермиона уже привыкла к тому, что Трейси постоянно где-то пропадала, слушая сплетни, добывая информацию. Её порой несколько раздражало общество рыжеволосой ведьмы, потому что почти все разговоры с ней велись исключительно о делах. Но были ли они друзьями, чтобы говорить о чем-то ином?

— Грейнджер.

Гермиона вздрогнула услышав свое имя.

— Гринграсс, — кивнув произнесла она, глядя на блондинку, и гадая, с чего вдруг Дафна с ней решила заговорить.

— Сядь со мной, — сказала Дафна, сидя на кресле, не отрываясь от чтения книги.

На мгновение Гермиона замерла в нерешительности, но затем, все же, села рядом с блондинкой, желая, чтобы Нага поскорее вернулся. Дафна оставалась для нее загадкой, информацией о ней даже Трейси толком не могла поделиться. Гермиона знала лишь то, что отец Дафны отбывал срок в Азкабане.

Слизеринцы относились к ней с уважением, Гермиона же в ее присутствии чувствовала себя очень неуверенно. Отчасти из-за того, что в сравнении с блондинкой, Гермиона чувствовала себя серой и невзрачной мышкой. Отчасти же потому, что Гермиона вообще толком не имела опыта общения с чистокровными волшебниками и ведьмами.

Дафна молчала, тем самым выводя Гермиону из себя. Она, казалось, вообще не была заинтересована в разговоре. Но именно Дафна пригласила ее сесть рядом с ней. И что это, блин, значит? Гермионе начало казаться, что это была галюцинация, и она выставляет себя полной идиоткой. С другой стороны это была возможность, которую Гермиона не могла игнорировать.

— Что ты... — начала было она.

— Тебе здесь нравится? — перебила ее Дафна, кладя книгу на стол.

— Пока не уверена, — ответила Гермиона.

— Поясни.

— Ну, я рада возможности изучать магию, но обстановка здесь не самая располагающая.

— А ты ожидала чего-то иного, будучи мглорожденной? — задрав бровь спросила блондинка.

— Понятия не имею, почему это вообще имеет какое бы то ни было значение, — холодно выпалила Гермиона.

— О, поверь мне, кровь имеет значение.

— Значит ты одна из тех кто терпеть не может маглов?

— Имеешь в виду Малфоя и Паркинсон? Нет. Они терпеть не могут таких, как ты — маглорожденных. Мне же просто все равно, кто ты, если ты владеешь магией. Однако я не люблю маглов.

— Значит ты ничем не лучше Малфоя и Паркинсона.

Дафна зло прищурилась, но быстро взяла себя в руки.

— Я расскажу тебе одну историю. Жила была одна маленькая счастливая девочка с длинными черными волосами, яркими голубыми глазами. Ее все любили, а она в свою очередь отвечала людям тем же. Девочка очень любила гулять среди маглов, ей был очень интересен их мир. Она была очень особенной девочкой. Она была метаморфомагом.

— Метаморфомаг? — не удержалась от вопроса Гермиона.

— Метаморфомаги умеют менять свою внешность по желанию, — объяснила Дафна. — Девочка звали Калиста. Её дом был защищен специальными чарами, чтобы оберегать её, и ей нельзя было покидать дом без присмотра, но она так хотела играть с детьми маглов, что одним зимним днем, ускользнула из дома, чтобы поиграть в снежки.

— Там, — продолжила Дафна, — она увидела, как дети постарше издевались над другим мальчиком. Она хотела помочь, но, к несчастью, была слишком молода, и не контролировала свою способностью. Её волосы сменили цвет. Дети заметили это, и решили, что над такой "ненормальной", будет издеваться куда интереснее.

Воспоминание о том, как ее едва не столкнули с обрыва тут же возникло перед глазами Гермионы, но Дафна продолжала:

— Они раздели ее, говоря, что она одета как больная. Они бросили ее одежду на лез замерзшего озера, и заставили идти по еще неокрепшему льду. Калиста провалилась сквозь лед, а дети убежали, смеясь над тем, как "ненормальная" провалилась под лед, даже не думая о том, чтобы рассказать кому-то о случившемся.

— Это ужасная история, но зачем ты мне это рассказываешь?

— Калиста была моей старшей сестрой, — холодно ответила Дафна. — Мой папа нашел ее тело лишь четыре месяца спустя, и, узнав, что с ней стало, сошел с ума. Он использовал круциатус, пытая тех детей, за что был осужден на пожизненное заключение в Азкабане.

— Мне жаль...

— Тогда скажи, почему я должна любить маглов? Они разрушили мою семью, в то время как ты, маглорожденная, утверждаешь, что это наш мир полон глупых предубеждений, и несправедливости. В чем же отличие нашего мира от твоего? У меня нет ненависти к таким, как ты. Маглорожденные очень часто страдают от рук своих родителей. Какова была реакция твоих родителей?

— Они были удивлены, но они ничего против магии не имеют.

— Тогда тебе повезло, — пожав плечами сказала Дафна. — Хватит о прошлом, давай поговорим о настоящем.

— О чем именно? — спросила Гермиона.

— Я наблюдала за тобой. Ты талантлива, и у тебя очень интересный питомец. Хочешь ли ты получить защиту в Хогвартсе?

— Я и сама... себя могу защитить. К тому же, как ты меня защитишь?

— В самом деле можешь? Наверное тебе нравится, когда в тебя сыпятся проклятия, — с улыбкой произнесла Дафна. — Моя семья богата и влиятельна. Под моей защитой, тебя никто не посмеет тронуть в коридорах Хогвартса. Разве что близнецы Уизли, но я бы не беспокоилась о них.

— Но ты ведь не просто так мне это предлагаешь.

— Естественно. Ты будешь выполнять мои поручения. Ничего серьезного, или плохого, но твой питомец будет крайне полезен. Мне не нужны никакие клятвы. Откажешься выполнять мою просьбу, просто потеряешь мою защиту.

Первым порывом Гермионы было отказаться, но она прикусила язык. Конечно же, она не желала выполнять поручения для Дафны, однако раз была возможность немного потянуть время, ею следовало воспользоваться. Ведь кто знает, возможно, послезавтра ей понадобится защита.

— Могу я обдумать твое предложение?

— Естественно, но не тяни с ответом слишком долго. У тебя неделя, — сказал Дафна, и снова взяла в руки книгу, показывая тем самым, что разговор закончен.

Глава 12

Гермиона вздохнула, думая о Дафне. Судьба Калисты потрясла е до глубины души, более того, Трейси, которая, к слову сумела подтвердить, что Дафна не солгала. Ее собственные воспоминания, вкупе с жалостью к Дафне, вызывали у Гермионы чувство жалости, которое в свою очередь подталкивало ее согласиться.

Нага был категорически против, Трейси — напротив всеми руками и ногами "за". Не то чтобы Гермиона стала принимать решение основываясь на мнении ее двух друзей, но, предполагая о том, что Дафна не преминёт использовать василиска, Гермиона не могла игнорировать мнение Наги.

Она понимала все преимущества, которые ей может дат семья Гринграсс, но Гермиона не хотела подчиняться, а ведь именно такова цена защиты. Сначала Дафна попросит сделать что-то простое, затем чуть хуже, и так по-нарастающей. К тому времени, как Дафна бы добралась до чего-то совсем аморального, Гермиона была бы уже привычна подчиняться.

Кроме того, Дафна сможет поставить Гермиону в такое положение, что у нее не останется иного выбора кроме как подчиняться. Нага-то проблему, естественно смог бы решить, но последствия. Нет. Решено. Я не стану рабыней!

Она была столь поглощена своими размышлениями, что совсем не заметила, как кто-то бросил в нее заклятие. Она запаниковала, когда поняла, что пропустила нападение, и что хуже, ее не просто хотели повалить на землю, как обычно. Вместо этого она взлетела в воздух вверх ногами. Гермиона покраснела от стыда под смех окруживших ее учеников.

— Красивые трусики, Грейнджер, — донесся до нее чей-то голос.

— Отпусти меня сейчас же! — воскликнула она, обернувшись на голос. Тот самый рыжеволосый гриффиндорец, который пытался напасть на нее в замке.

— Это тебе за...

Он не договорил. Смех затих, а заклятие, державшее ее в воздухе внезапно развеялось. Гермиона осмотрелась и увидела Ариану Розье, которая стояла перед гриффиндорцем, с палочкой в руках.

— Еще раз попробуешь тронуть кого-либо из Слизерина, Мелифлю, пожалеешь, — тихо сказала Ариана, и бросила ему его палочку.

Когда она успела перехватить ее у рыжего? Не говоря ни слова, и даже не взглянув в сторону Гермионы, Ариана просто направилась в Хогвартс, игнорируя взгляды учеников направленные на нее.

Отряхнувшись, Гермиона встала, и бросив уничтожающий взгляд на рыжеволосого, двинулась вслед за Розье. После того, как она ненароком вырубила гриффиндорца, Гермиона решила оставить все как есть, считая, что он и так получил по заслугам, но теперь она просто не могла оставить очередную выходку безнаказанной. Пожалуй ему придется искупаться.

— Эй, Грейнджер.

Она вздрогнула, когда увидела, кто к ней обращался. Близнецы Уизли. Только их еще ей не хватало.

— Если вы хотите поиздеваться, то найдите другую цель. Я уже сыта по горло вашим идиотским факультетом на сегодня.

— Фордж, девочка думает, что мы настолько жестоки, что можем над ней издеваться, — сказал один из них.

— Мы что её случайно как-то жестоко разыграли? — спросил "Фордж".

— Я бы это помнил, — ответил другой и улыбнувшись обратился к Гермионе: — Мы просто хотели извиниться за того болвана с нашего факультета.

— Не держи зла на Гриффиндор из-за него, — продолжил Фордж.

— Мы бы его остановили, но Розье нас опередила.

— Однако мы обещаем устроить ему веселую жизнь!

Гермиона покраснела, не ожидая такого от близнецов.

— Простите, я просто подумала.... Не важно. Спасибо за ваши слова, но вам не за что извиняться. Вы не несете ответственность за этого идиота.

— Ну, Грэд, — сказал Фордж. — Давай.

— Что? — с опаской спросила Гермиона.

— Мы заметили, что у тебя нелегкая жизнь в Хогвартсе, — сказал Грэд.

— И решили предоставить тебе возможность отплатить твоим обидчикам той же монетой, и, возможно, облегчить себе жизнь.

— О чем вы? — приподняв бровь спросила она.

— Ты знаешь, что мы обожаем пошалить...

— И ты могла бы нам оказать неоценимую помощь, — закончил за Форджа Гред.

Гермиона сомневалась, что желала тратить свое время на глупые шутки. В то же время, близнецы были старше ее, и крайне популярны. Они могли ее многому научить, ведь наблюдая за их выходками, Гермиона пришла к выводу, что они были очень талантливы. Они, конечно, не могли обеспечить ее защитой, как Дафна, но зато ей не нужно было становиться девочкой на побегушках.

Проблема была в том, что близнецы почти всегда использовали свои таланты на слизеринцах. Общение с ними могло вызвать неодобрение у учеников ее факультета. А в последнее время слизеринцы Гермиону, практически, оставили в покое.

— Не знаю, — ответила она. — Вы разыгрываете слизеринцев, и они вас не очень любят. Не хочется мне их злить сейчас, когда они перестали причинять мне ежедневную головную боль после того, как тот идиот с вашего факультета столкнул нас с Трейси с лестницы. Если я присоединюсь к вам,то думаю лишь сделаю себе хуже.

Фордж хмыкнул.

— Слизеринцы значит перестали тебе досаждать?

— Ну, после того, как искупала некоторых в озере, я думаю, что заработала уважение.

— Мы слышали об этом, — ощерившись, сказал Грэд. — Было здорово, жаль мы не видели.

— Это, кстати, одна из причин, по которой мы решили с тобой поговорить.

— А, василиск был бы вам крайне полезен, да? — спросила Гермиона.

— Конечно, но нас это мало заботит, мы больше беспокоились о тебе, хотели помочь.

— А у тебя есть возможность помочь нам, — закончил объяснения Грэд.

— Спасибо, конечно, но, как я уже сказала, было бы глупо с моей стороны участвовать в ваших... шалостях.

— Да, мы несколько ошиблись относительно ситуации.

— Но если понадобится помощь, обращайся, мы постараемся помочь. А если решишь пошалить, будем рады приветствовать тебя в нашей команде.

— Буду иметь это в виду, — с улыбкой сказала Гермиона. — Спасибо.

Когда они разошлись, Гермиона вздохнула, гадая, каким бы была ее жизнь, если бы шляпа отправила ее в Гриффиндор. Конечно, там было достаточно уродов, но были и такие, как близнецы, которые могли бы стать друзьями, а не просто союзниками...

Гарри был в Запретном лесу. Он был доволен результатом охоты, хотя эти человеко-лошади слегка подпортили ему настроение, когда попытались подстрелить его из луков. Не то чтобы их стрелы были опасны, но Гарри не любил, когда на него нападали. Он прыгнул сквозь пространство, чтобы ускользнуть от них. Глупые кони.

Внезапно он почувствовал всплеск чужих эмоций, и тут же узнал в них Гермиону. С того самого момента, как его зуб оказался в ее палочке, между ними образовалась связь, которая со временем лишь крепла. Он мог чувствовать её эмоциональные всплески, а так же всегда знал, где она находилась.

В данный момент он, однако, находился в процессе поглощения пищи, и не мог прыгнуть к Гермионе. Несколькими секундами позже, он почувствовал, что она начала успокаиваться, затем что-то озадачило ее, а потом заинтересовало. Её эмоции постепенно затихли, и он снова перестал их чувствовать. Она была в безопасности.

Гарри взглянул на добычу, которую пришлось срыгнуть, и начал во второй раз заглатывать птицу. Глупые люди. Если из-за них ему снова придется срыгивать пищу, то он точно обратит в камень того идиота, который решит доставать Гермиону в столь ответственный момент.

Заглотив птицу, он прыгнул к Гермионе.

— Нага, наконец, ты вернулся, — сказала она, позволяя ему обвиться вокруг нее. — Вижу, что что-то съел, только вот объясни, зачем глотать целиком?

Гарри лишь лениво зашипел. В отличие от других змей, он переваривал пищу крайне быстро, и иногда ему просто хотелось заглотить добычу полностью. Он никогда не всерьез не задумывался над этим, но скорее всего играли роль инстинкты.

— Ты выглядишь куда симпатичнее без подобных горбов, — заметила Гермиона со вздохом. — Я, кстати, решила отклонить её предложение.

Гарри одобрительно зашипел. Он вообще не понимал, почему она обдумывала это странное предложение. Она и так обучалась защищаться, зачем ей еще какая-то защита? Как можно было жертвовать свободой, возможностью принимать решения самостоятельно?

Естественно, он тоже был не совсем свободен, живя с Гермионой, но это был его собственный выбор, и она не могла заставить его что-либо делать. В конце концов, его жизнь стала куда опаснее после того, как он решил остаться с ней. Жизнь в лесу была бы куда безопаснее. Гарри закрыл глаза и опустил свою голову на ее плечо.

Спустя несколько часов, после крайне скучного похода в библиотеку, Гермиона встретилась с Дафной Гринграсс. Все внимание Гарри было приковано к блондинке. До этого момента он не обращал на неё внимания. Его удивило, что он чувствовал волнение исходившее от Дафны. Её лицо было бесстрастно, однако её запах говорил обратное.

— Я не знаю, зачем нам нужно было уединяться, — сказала Гермиона, — я всего-лишь хотела сказать, что отказываюсь.

— Почему? — спросила Дафна, стараясь казаться спокойной, хотя Гарри был уверен в обратном.

— Потому что я не хочу жертвовать своей свободой, — ответила Гермиона.

— Ты, вероятно, меня не так поняла. Ты будешь вольна прекратить наше сотрудничество, когда пожелаешь.

— Став рабом однажды, останешься им на всю жизнь.

— Ясно, — протянула блондинка.

— Я пойду, — сказала Гермиона, и развернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — остановила ее Дафна.

— Что-то еще? — остановившись, спросила Гермиона.

— Я тебя недооценила. Примешь ли ты мою дружбу?

Брови Гермионы подлетели до небес, и Гарри понимал причину. Он знал, что друзей в Слизерине найти крайне сложно. У Дафны должны были быть какие-то причины, чтобы затевать все это. Гермиона была нужна ей намного больше, чем Дафна Гермионе. Гарри был теперь в этом уверен, с легкостью чувствуя эмоции блондинки. Он зашипел, надеясь, что Гермиона правильно его поймет. Ее губы вздрогнули, но она сумела подавить улыбку.

— Дружбу? Ладно, давай предположим, что мы друзья. Что ты от меня хочешь?

Дафна тут же потеряла самоконтроль, пусть на секунду, но её маска дрогнула.

— Ты куда больше достойна быть в Слизерине, чем большинство остальных слизеринцев.

— Спасибо.

— Мне нужно... — Дафна вздохнула, окончательно сбрасывая маску. — Мне нужна твоя помощь, но я пока не готова об этом говорить.

— Что ж, я подожду. История, которую ты мне рассказала, ее целью было подтолкнуть меня согласиться, не так ли?

— Все, что я сказала тогда было правдой, — ответила Дафна. Улыбка на ее лице была натянутой и несколько грустной. — Но, да, ты правильно поняла. Прости.

Гарри стало интересно, действительно ли Дафна сбросила маску, или просто сменила на другую. Впрочем, у него будет достаточно времени, чтобы изучить блондинку.

— Мы поменялись ролями, не так ли, Нага? — произнесла Гермиона, когда они остались одни.

Гарри решил не утруждать себя ответом, вместо этого он потерся о ее щеку, и удобно устроив свою голову на ее плече, закрыл глаза. Время покажет, а он будет стараться обезопасить ее.

Глава 13

Закутанная в плед, Гермиона сидела в гостиной Слизерина, и читала маленькую книжку, которую дал ей профессор Квиррелл. История, рассказанная дафной все еще стояла у нее перед глазами, так же, как и её собственный столь похожий опыт. Она решила спросить профессора, насколько часто происходят подобные случаи, но вместо ответа он дал ей книгу.

Вместе с книгой он преподнес и тот самый обещанный сюрприз, которым оказалась расческа. Поначалу Гермиона оскорбилась, посчитав, что он тем самым намекнул, что она не расчесывается, однако расческа оказалась не простой. Гермиона понятия не имела, как работала расческа, но она справлялась с ее непослушными волосами, что было чудом. Если бы это не было столь неуместно, Гермиона бы обняла профессора.

Если бы еще уменьшить передние зубы, то она бы могла, наконец, быть довольна своей внешностью. Подумав о зубах она нахмурилась: ее родители были категорически против магического изменения зубов, что ее теперь здорово раздражало. Она не стала тогда спорить с ними, потому что просто не имела привычки этого делать.

Несколько месяцев в Слизерине, однако, сделали свое дело. У родителей могло быть собственное мнение на этот счет, но, в конечном итоге, это была её жизнь, и было глупо терпеть насмешки из-за чего-то, что можно было с легкостью поправить. Гермиона не могла себе позволить выглядеть слабой в глазах остальных, лишь потакая странным страхам ее родителей. Красота — тоже своего роде оружие.

Книга, которую подарил Квиррелл, на самом деле была не книгой, а собранием вырезок из газет, в которых говорилось молодых ведьмах и волшебниках, которые так или иначе пострадали от рук маглов. Гермиона была поражена тем, насколько обыденной вещью были подобные случаи. А сколько маглорожденных детей были попросту доведены до сумасшествия их собственными родителями! Были и случаи подобные тому, что случилось с сестрой Дафны.

Гермиона не ожидала этого, но факты говорили сами за себя, а её собственный опыт лишь подтверждал это. Неужели её мир был настолько жестоким? Нет... просто сам мир был жестоким, независимо от того, волшебный он или обычный.

Внезапный смех отвлек её от чтения книги. Она тут же увидела причину раздавшегося со всех сторон смеха. На входе в гостиную стоял красный как рак Драко Малфой. То во что он был одет... она своим глазам поверить не могла. Не выдержив, она разразилась смехом вслед за остальными слизеринцами. И кто выдумал, что у слизеринцев нет чувства юмора?

Драко тщетно пытался идти на длинных каблуках. На нем были ярко-красные женские туфли, и легкое летнее платье того же цвета. Его волосы — еще недавно короткие — теперь отросли до пояса. Мейкап на его лице лишь усиливал впечатление. Он выглядел мило, но настолько жалко... те кто это с ним сделал были крайне жестоки. Она не смогл сдержать очередной порции смеха.

Её вовсе не удивило, что никто не поспешил помочь ему. Естественно, слизеринцы бы не стали смеяться, будь они в Большом Зале, и, скорее всего, помогли бы ему, но в гостиной царили иные правила. Придти сюда в таком виде было несусветной глупостью.

Гермиона встала, и пошла к Малфою, ухватив с собой плед. Благодаря урокам профессора Квиррелла, она чувствовала магию в его туфлях. Он бы их снял, но кто-то заколдовал их, чтобы туфли было невозможно снять, а Малфой не знал, как развеять заклятие.

— Отвали, грязнокровка, — ощетинился Малфой, стоило ей подойти.

— Да заткнись ты, дегенерат, — ответила она, и силой вытащила за собой из гостиной, игнорируя его ругань. Указав палочкой на туфли, она произнесла: — Финито!

— Ты что сделала? — спросил Малфой.

— Можешь теперь их снять, — ответила она. — Вот серьезно, о чем ты только думал, заявляясь в гостиную в таком виде.

— Будто бы у меня был другой выбор, — пробубнил он, снимая красные туфли.

— Они ведь этого не забудут. Шел бы к профессору Снейпу, и не позорился.

— Тебе легко говорить.

— Я страдала от проклятий как минимум дважды в день пока не научилась защищаться.

— Ну, ты ведь грязнокровка, тебе положено.

— О, я рада, что грязнокровка. Куда лучше, чем быть таким дегенератом, как ты.

— Я не дегенерат!

Гермиона фыркнула, и передала ему плед.

— На, накинь, если не хочешь щеголять в платьице.

— Спасибо, — тихо сказал он, принимая плед.

— Кто это сделал? — спросила она.

— Откуда я знаю? Я даже понятия не имею, как это произошло! Наверное один из предателей крови из Гриффиндора.

— А "друзья" твои где были?

— Не притворяйся, что тебя это заботит, — нахмурился Драко.

— Я разве выгляжу так, будто меня это заботит? — Гермиона пожала плечами и, двинулась прочь. — Не забудь вернуть плед.

— Грейнджер, это не делает меня твоим должником.

— Правда? — отозвалась она, не поворачиваясь. — Кстати, платье тебе идет.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Гермиона решила почитать что-то другое, поэтому отправилась в библиотеку, и нашла там "Двадцать пять полезных заклятий". Не то чтобы Гермиона с удовольствием использовала заклятия на других людях, просто порой было важно иметь возможность ответить обидчику той же монетой без помощи Наги.

Внезапно рядом с ней из ниоткуда появился Нага, и забрался на нее. С некоторых пор ей стали запрещать брать его с собой в библиотеку.

— Нага, тебе нельзя сюда. Мадам Пинс запретила мне брать тебя с собой в библиотеку.

Василиск обиженно зашипел.

— Пожалуйста, иначе меня выгонят.

Нага снова зашипел, но, все же, нехотя подчинился, и сполз с нее, а секундой спустя исчез. Гермионе стало несколько стыдно. Возможно, стоило его просто спрятать под мантией.

Гарри появился в гостиной Слизерина, и забрался на кресло, де свернулся в кольцо. Он был недоволен ем, что Гермиона отослала его. У него было ужасное настроение, потому что это был один из тех дней, когда у него снова слезала кожа. Обычно Гермиона помогала ему избавиться от нее. Естественно, он мог сделать это и самостоятельно, но было куда легче, если ему помогали.

Гарри понимал Гермиону, таковы были правила, но у людей было так много глупых правил... Его размышления были внезапно прерваны Дафной Гринграсс, которая едва не села на него, прежде чем он предупреждающе зашипел на неё. Люди — такие невнимательные! Даже прежде чем сесть не смотрят, куда, собственно, садятся. Интересно, если он укусит её за задницу, она будет помнить о том, что нужно смотреть куда садишься? Его удивляло, как люди вообще выживают вне их уютных жилищ.

— Прости, я тебя не заметила, — сказала Гринграсс, садясь рядом с ним.

Он ее проигнорировал,зная, что она все равно его не поймет.

— Ты случайно не знаешь, где твоя хозяйка? Мне с ней нужно поговорить.

Она хотя бы не думала, что он безмозглое животное. Он поднял хвост и указал на стопку книг на столе, за которым несколько учеников делали домашние задания.

— Что ты имеешь в виду? Она учится?

Гарри зашипел, и снова указал на книги.

— А, она в библиотеке, да?

Гарри кивнул, и закрыл глаза, надеясь, что его оставят в покое.

— Ты знаешь, ты очень умный, даже для крылатого василиска.

Это способ подлизаться?

— Не то чтобы я знала много крылатых василисков...

Естественно, она не знала ни одного. Как же люди надоедливы!

— Тебе нравится твоя хозяйка?

Гарри кивнул шипя. Она оставит его в покое, если он её укусит? Но ему пришла в голову иная мысль: возможно она сможет помочь ему снять старую кожу. Гарри приподнял голову и начал тереться о Дафну, показывая, чтобы та ему помогла.

— Что... что ты делаешь?

Он зашипел и снова потерся, на этот раз ему удалось снять небольшой кусок кожи с головы.

— У тебя кожа сходит, это нормально?

Люди... В очередной раз прошипев, он снова потерся о её руку.

— Тебе нужна моя помощь, не так ли?

И года не прошло! Гарри сомневался, что другим змеям нравилось, когда с ним сдирают старую кожу, ему, однако, это было приятно. Он, конечно, терпеть не мог линять, но всегда старался видеть положительное.

Девочка оказалась крайне полезной, и проделала все аккуратно. Отделавшись от досаждавшей его старой кожи, Гарри с благодарностью потерся о её щеку.

— Ты такой милый, — сказала блондинка, поглаживая его. — Неудивительно, что твоя хозяйка тебя так любит.

Она взяла книгу, и углубилась в чтение. Гарри заметил, что все остальные слизеринцы присутствовавшие в гостиной удивленно поглядывали на него и Дафну. До сих пор единственные два человека, которым было можно его касаться были Гермиона и Трейси. А тут он спокойно скрутился на коленях у Дафны.

В реальности, это ничего не значило для Гарри, он просто выражал свою благодарность за помощь. Его верность Гермионе была непоколебима, ведь она была единственным человеком, который мог его понимать.

Хотя Гарри подозревал, что в Хогвартсе был еще один человек, который мог его понимать. Порой, когда Гарри разговаривал с Гермионой в присутствии профессора Квиррелла, преподаватель прислушивался к его речи. Это было странно, но Гарри это мало заботило. Он чувствовал, что преподаватель что-то скрывал, но ведь так делали и другие. Все врут.

В то же время Гарри чувствовал и другие эмоции. Профессор Квиррелл был искренен в своем желании научить Гермиону защищаться. Он хотел, чтобы она стала могущественной ведьмой, и Гарри видел, что преподаватель был очень доволен тому, как она прогрессировала.

Он почувствовал запах Гермионы, и осознал, что слишком глубоко погрузился в свои мысли, и не сразу почувствовал ее приближение. Гермиона зашла в гостиную, и остановилась, глядя на него и Дафну. Гарри почувствовал целый вихрь различных эмоций от злости и ревности до обиды.

Гарри мог бы просто проигнорировать эти чувства, но он знал, что не сделал ничего плохого. Более того, он не понимал, почему ему нельзя было лежать на коленях у Дафны. И все же, он не мог допустить того, чтобы Гермиона показала эти чувства на людях — это повредило бы её репутации.

Он прыгнул к ней, и обвился вокруг неё, успокаивающе шипя. Гермиона расслабилась, и Гари почувствовал её облегчение и счастье. Придется ему с ней об этом поговорить. Гарри устраивала роль её питомца, но это не означало, что он отказался от свободы.

Глава 14

До Рождества оставались считанные дни, и Гермиона с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы рассказать родителям о Хогвартсе и волшебстве. Она, конечно, писала письма, но этого было недостаточно. Кроме того Гермиона хотела оказаться как можно дальше от Дафны Гринграсс. Один вид того, как Нага лежал у нее на коленях, выводил Гермиону из себя. А последовавший спор с василиском и вовсе испортил все настроение.

В последние пару недель уже никому не удавалось успешно попасть в неё заклинанием, поэтому по коридорам замка она могла ходить смело. Гермиона с легкостью уклонялась от заклинаний или рассеивала их с помощью защитной магии. Ученики, видимо, поняли, что издеваться над ней больше не получится, и оставили её в покое. Почти.

Она только вошла в кабинет защиты от темных искусств, как дверь позади нее с грохотом закрылась. Испугавшись, Гермиона развернулась. Все произошло настолько быстро, что она даже не успела почувствовать магию, которая теперь исходила от двери.

— Не беспокойся Гермиона, это всего-лишь маленькая предостарожность, — прозвучал голос профессора Квиррелла у нее за спиной. — Я не хочу, чтобы кто-то прервал или подслушал наш разговор.

Нага зашипел, и высунул голову испод её мантии. Он не был обеспокоен, скорее озадачен.

— Почему? Ведь раньше в этом не было необходимости.

— Потому что это последняя наша встреча в этом учебном году.

— Вы имеете в виду полугодие?

— Нет. Я больше не буду преподавать в этом году.

— Почему?

Некоторое время он не отвечал, рассматривая свою руку.

— Потому что это тело умирает, и я не смогу долго поддерживать жизнь в нем.

— Вы умираете? — в ужасе от этой мысли, спросила Гермиона.

Профессор Квиррелл рассмеялся, и покачал головой.

— Помнишь о Философском камне?

— Он может вас вылечить! — тут же поняла она.

— Я рад, что ты столь трепетно относишься к моему здоровью, Гермиона, но мне удалось выяснить, что Дамблдор одурачил меня. Камень — подделка, и все это лишь большая ловушка, целью которой было заманить меня к камню, и заключить в Зеркало Еиналеж. Искусная ловушка, которая бы несомненно сработала, не будь я осторожен.

— Зачем... Дамблдору устраивать для вас ловушку?

— Потому что он собирался избавиться от меня раз и навсегда. Ведь это логично: раз меня нельзя убить, то можно заточить. Я тебя запутал, Гермиона, не так ли? Позволь мне представиться. Моё настоящее имя Том Марволо Реддл, наследник Слизерина. Не думаю, что ты слышала обо мне.

— Нет, — потрясенно ответила Гермиона.

— Это потому что я больше известен под другим именем. Я дам тебе подсказку. Это анаграмма.

Гермиона тут же принялась перебирать различные комбинации. Ей понадобилось лишь несколько секунд для того чтобы понять. Она отступила на шаг. Это было невозможно. Он был мертв.

— Почему ты меня боишься? — спросил Том Реддл. — Разве я хоть раз причинил тебе вред? К тому же, твой василиск с легкостью перенесет тебя прежде чем я успею поднять палочку.

Это её несколько успокоило: Нага действительно поможет ей выбраться. Василиск, к её удивлению, был спокоен, словно не чувствовал угрозы.

— Тогда что вы хотите?

— Провести мои последние минуты в приятном обществе.

— Я думала, что вы ненавидите маглов и маглорожденных.

— Это было бы лицемерием. Мой отец был маглом.

Не веря своим ушам она несколько раз моргнула встряхнув головой. Отец Темного Лорда был маглом, а сам Темный Лорд не был пуристом?

— Я вам не верю, — сказала она, качая головой.

— Помнишь мы разговаривали о Всеобщем благе?

— Помню.

— Я считаю Дамблдора моим наставником. Если бы он только не был маразматичным дураком. Когда-то он и Геллерт Гриндельвальд были лучшими друзьями. У них были общие цели и убеждения. Они верили, что могут изменить мир к лучшему. Достаточно почитать исторические книги, чтобы узнать к чему это привело. Дамблдор не учел того, что Всеобщее благо для Гриндельвальда значило его собственно благо.

— Все что делаю я, — продолжил Темный Лорд, — так же подчиняется моей цели сделать этот мир лучше. Все во имя Всеобщего блага. Люди могут бояться и ненавидеть меня, проклинать моё имя, даже после моей смерти, но это именно то, чего я добиваюсь. Пока я иду к своей цели, все остальное — неважно.

— Вашей цели?

— Когда я поступил в Хогвартс, то считал себя безродным сиротой. Шляпа отправила меня в Слизерин. Так же, как и ты, я был маглорожденным в логове змей. Однако у нас есть нечто общее: мы оба не маглорожденные.

— Я маглорожденная.

— Ты должна больше интересоваться историей своей семьи, Гермиона. Твой дед — Мариус Блэк. Сквиб, который покинул волшебный мир и взял фамилию Грейнджер, после того, как от него отреклась его семья. Половина учеников Хогвартса — твои дальние родственники.

Как её дед мог быть сквибом? Почему она не знала об этом? Она, конечно, сомневалась, что её родители рассказали ему о том, что она ведьма. Они годами не общались с её дедом. Но откуда об этом мог узнать Темный Лорд? Он посетил её родителей? Её страшила эта мысль.

— Но позволь мне продолжить историю. Мне удалось найти союзников. Август Эвери, Фрэнк Лестрейндж и Грегори Нотт — они были не только союзниками, но и верными друзьями. Да, Гермиона, в Слизерине возможно найти друзей, просто это тяжело. Наши взгляды во многом совпадали. Наш мир стоял на месте, деградировал, древние искусства забывались, а нового практически ничего не появлялось. Мы видели, что пуристы вели волшебный мир по пути к неминуемой гибели, и поклялись предотвратить это.

— Убивая маглорожденных? — съязвила Гермиона.

— Думаешь, это я начал нападения на маглорожденных? Поблагодари Дамблдора, который непоколебимо верит в лучшее в людях. После победы над Гриндельвальдом он стал Верховным чародеем, и инициировал целый ряд законов, намереваясь защитить маглорожденных.

— И что же в этом плохого?

— Видишь ли, большая часть маглорожденных отказывается изучать наши отрадиции и культуру, и в своем невежестве они совершают глупые поступки. Дамблдор считал, что закон должен быть менее жесток по отношении к ним. Внезапно любовные зелья стали практически легальными. В Азкабан теперь из-за них не попадешь, а ведь учитывая сложности системы наследования в волшебных семьях, древние и богатые чистокровные семьи встали перед серьезной проблемой.

— Волшебные контракты — к примеру, брачные и вассальные — оказались вне закона, а ведь именно они были основой внутренней политики чистокровных семей.

— Но эти контракты — варварство.

— Возможно, но благодаря этим контрактам волшебники поддерживали мир и жили бок о бок в течение нескольких сотен лет. И ведь это не все принятые законы. Поставь себя на место чистокровного волшебника. Как бы ты себя чувствовала, если бы все во что ты верила, все традиции, которые твоя семья чтила веками, оказались вне закона.

— Естественно, древним семьям это не понравилось, и горячие головы начали убивать маглорожденных, вместо того чтобы просто говорить о них. Я и мои союзники лишь объединили движения пуристов, и взяли их под контроль.

— Зачем?

— Чтобы использовать их, свести потери к минимуму, и, в конечном итоге, уничтожить их так, чтобы даже слово "чистокровный" стало оскорбительным.

— Бред собачий! — воскликнула Гермиона, теряя контроль. — Ты убивал детей, да ты даже пытался убить ребенка, которому не исполнилось и два года. Как ты собираешься оправдать это?

На мгновение ей показалось, что он её сейчас убьет, и отступила на шаг, понимая, что совершила ошибку, потеряв контроль.

— Ложь. Пожиратели Смерти убивали, но я никогда намеренно не убивал детей. Единственным ребенком, которого я пытался убить, был Гарри Поттер, и то лишь из-за проклятого пророчества. Я скорее буду вечно в аду гореть, нежели позволю какому-то ребенку вырасти, и лишить смысла все жертвы на которые мне пришлось идти. Что же касается других жертв, то все они были приненесены во имя Всеобщего блага.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, профессор Реддл, — сказала Гермиона.

Профессор зашипел от боли.

— У меня совсем не осталось времени, чтобы спорить с тобой. Присоединишься ли ты ко мне?

— Почему я должна это делать?

— Скоро я вернусь, и начнется война. Ты и твои родители будут в безопасности под моей защитой. Я могу сделать из тебя величайшую ведьму со времен самой Морганы. Даже Белла не подавала таких надежд, как ты.

Мысль о величии очень льстила Гермионе, но это совсем не меняло того факта, что человек, которого она уважала оказался монстром.

— Почему я вам вообще нужна?

— Я боюсь, — после недолгого колебания ответил он, — что не смогу помешать пророчеству свершиться. Я пытался убить Гарри Поттера, но в результате едва не погубил все, над чем так долго работал. Мне нужен кто-то, кто сможет продолжить мою работу, в случае если я потерплю неудачу. Мне нужны люди, которым я доверяю. Грегори, Август, Фрэнк давно мертвы. Белла — в Азкабане, и я не знаю, сохранила ли она разум.

— Нет нужды давать ответ прямо сейчас. Мы скоро снова встретимся, — сказал он, и нахмурился. — Дамблдор идет. Ради своего же блага, не говори ему о нашем разговоре, и моем предложении. Не забывай про окклюменцию.

В следующее мгновение дверь кабинета внезапно распахнулась, и Гермиона инстинктивно повернулась посмотреть. Это был Дамблдор с палочкой в руках. Он неотрывно смотрел на Темного Лорда позади неё. Она оцепенела от страха, когда услышала убивающее проклятие.

Нага переместил её в другой конец комнаты прежде чем она осознала, что проклятие летело в неё. Она была в секунде от смерти. Темный Лорд хотел её убить или всего-лишь убрал её с дороги, зная, что василиск её перенесет?

Но думать об этом у Гермионы времени не было, потому что перед ней разгоралось потрясающей красоты дуэль между двумя великими волшебниками. Сражение напоминало ей фентезийные книги: яркое, молниеносное, и летальное. Огонь и вода, свет и тени — они смешались воедино в невероятном танце двух волшебников. Так ужасно, но так красиво.

— Это все же ты, Том, — сказал Дамблдор. — Твоя магия.

— Узнал, все же, — прошипел Темный Лорд. — Мы скоро встретимся, Дамблдор.

Том направил палочку на самого себя, и мгновением позже его теперь уже безжизненное тело упало к ногам Гермионы. Она отшатнулась, и, оступившись, полетела на пол, но заклинание Дамблдора поймало ее. Он подошел к ней, и произнес:

— Все в порядке, мисс Грейнджер, все уже хорошо.

— Он мертв? — дрожащим голосом спросила она, наблюдая, как в комнату стекалось все больше учителей.

— Мне искренне жаль, что ты стала свидетелем этого сражения. Северус, отведи мисс Грейнджер в больничное крыло.

Гермиона не спорила, и двинулась за профессором Снейпом. Идти было тяжело: её ноги не слушались, а руки содрогались от дрожи. У нее кружилась голова, и она чувствовала как к горлу подкатывал ком. Она, наконец, осознала, что находилась в одной комнате с волшебником, которого страшился весь волшебный мир. Больше того, Волдеморт обучал ее в течение целого полугодия. Почему он вообще тратил на нее свое время?

А еще Нага был необычайно тих, она была уверена, что василиск был погружен в свои собственные размышления. Ей было интересно о чем он думал.

Ход её мыслей снова кардинально поменял направление. Он предложил ей присоединиться! Это было сумасшествием! Зачем она ему? Она была обычной ведьмой, в ней не было ничего особенного!

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, выпейте это.

Гермиона вздрогнула. Она даже не заметила, как оказалась в больничном крыле. Перед ней была медсестра, держа в руках склянку с некой жидкостью.

— Это успокоительный отвар, — объяснила мадам Помфри.

Гермиона выпила отвар, и присела на кровать. Она не знала, что подействовало: зелье, или Нага, потершийся о ее щеку,чтобы успокоить ее, но она почувствовала себя лучше. Самое главное — Нага был с ней, и она всегда могла положиться на него.

— Спасибо, Нага, — прошептала она.

Василиск тихо прошипел в ответ, вызвав на ее лице улыбку.

— Мисс Грейнджер.

Повернувшись на голос она увидела директора Дамблдора. Выглядел он хуже чем обычно: усталым и постаревшим. Сражение не прошло для него бесследно — сказывался возраст. Но его взгляд от этого не был менее пронзающим. Дамблдор присел напротив нее, и посмотрел ей в глаза. Она тут же почувствовала вторжение в свой разум, и в панике подняла свои щиты, чтобы сохранить разговор с Темным Лордом в тайне.

— Пожалуйста, расскажите, как вы оказалась в кабинете с... профессором Квирреллом.

— Я ходила к нему на дополнительные занятия, — ответила она, осознавая насколько ужасно это звучало. Темный Лорд давал ей уроки, и она открыто сообщила об этом его главному врагу. Превосходно, черт возьми!

— Когда вы начали посещать эти занятия?

— Он предложил мне посещать дополнительные занятия в начале полугодия, — ответила она, ощущая присутствие директора в своем разуме. Гермиона знала, что не сможет соврать, её шиты были еще не столь хороши, но она могла говорить не всю правду.

— И чему он вас обучал?

— Самообороне: волшебному восприятию, различным волшебным щитам.

— Это все чему он вас обучал?

Черт! Врать было нельзя.

— Нет, — ответила она. — Мы обсуждали идею Всеобщего блага, и оправдывает ли цель средства.

— И что же вы думаете по этому поводу? — спросил директор после короткой паузы.

— Я думаю, что ничто не может оправдать гибель невинных, — ответила Гермиона.

— Я рад это слышать, — с улыбкой произнес он. — Теперь расскажите, что случилось в кабинете защиты от темных искусств.

— Я пришла на дополнительные занятия, как обычно, но он начал говорить о Философском камне, а затем рассказал, кем был на самом деле. Он мог использовать меня, чтобы добыть информацию о том, как охранялся камень. Я просила Нагу посмотреть, что там, а затем говорила об этом с ним. Возможно, я потом стала ему ненужной, и он попытался меня убить тем проклятием, когда вы зашли. Простите меня, я думала...

— Не беспокойтесь об этом, мисс Грейнджер, — прервал ее Дамблдор. — Многие волшебники и ведьмы стали жертвами его обмана и манипуляций. Вы не сделали ничего плохого. А теперь, ложитесь спать, Поппи даст вам зелье сна без сновидений, чтобы вы могли отдохнуть.

— Можно Нага останется со мной?

— Конечно, — добро улыбаясь ответил директор, — ведь он спас вам жизнь.

Дамблдор развернулся и двинулся к выходу.

— Скоро снова будет война, да? — спросила Гермиона.

Директор остановился, и до нее донесся шёпот:

— Да.

Гермиона осталась наедине с огромным количеством вопросов: знал ли Дамблдор о предложении Темного Лорда, говорил ли Темный Лорд правду, были ли его намерения благими? А затем она, вдруг, вспомнила, слова мастера волшебных палочек. Был ли это тот самый выбор, о котором говорил Олливандер?

Глава 15

Время до отъезда домой пролетело словно мгновение. Гермиона гладила василиска, который лежал у нее на коленях. В купе, кроме нее, сидела Дафна. Гермиона подавила свое раздражение. Она терпеть не могла блондинку, а то, что Наге она нравилась, раздражало Гермиону еще больше.

Учитывая последние события, Гермиона боялась сойти с ума от всех этих бесконечных переживаний. Говорил ли Темный Лорд правду, или, всего лишь, пытался манипулировать ею? Правда о событиях того дня так не вышла за пределы кабинета. Лишь Гермиона и Дамблдор знали, кем на самом деле был Квиррелл.

Директор посоветовал ей не говорить об этом никому. Просьба была лишней: она скорее будет играть в этот дурацкий квиддич, чем заговорит о Волдеморте. Частные уроки с Темным Лордом? Да они пожалуй выделят ей симпатичный номер в Азкабане.

— Итак, почему ты хотела, чтобы Трейси ушла? — спросила Гермиона.

— Я не хочу, чтобы она знала о этом, — ответила блондинка, — и попрошу тебя сохранить наш разговор в секрете.

— И все же, что такого в Трейси?

— Пусть мой совет станет своего рода благодарностью за твою помощь. Не верь Девис.

— И почему это я не должна ей верить? Она крайне полезна, и до сих пор меня не предавала.

— Ты видишь лишь то, что хочешь. Возможно, ты думаешь, что она полезна, но на самом деле это не так. Она типичный льстивый безродный паразит.

— А ты, значит, высокородная, — съязвила Гермиона.

— Вообще-то, да, я чистокровная наследница благородного рода Гринграсс, — спокойно сказала Дафна.

— Почему бы тебе тогда просто не присоединиться к почитателям Темного Лорда?

— Как я уже говорила, — устало вздохнув, ответила она, — я ничего не имею против маглорожденных или полукровок. К тому же, почему я должна поддеживать этого маньяка? Всего пятьдесят лет назад у нас была культура, было огромное количество чистокровных семей поддерживающих древние традиции. А что сейчас? Руины. Темный Лорд и его война погубили большинство из нас.

— От некогда большого рода Поттеров остался лишь один мальчик, — продолжила она. — Самый большой и древний род Блэков практически прекратил свое существование. Уступающий лишь Блэкам род Лестрейндж, можно сказать, прекратил свое существование. От Малфоев осталось лишь трое, хотя пятьдесят лет назад их было десять. Розье, Лонгботтомы, Боунс, Макдауглс потеряли десятки людей. А ведь это лишь благородные семьи. Жертв намного больше. Темный Лорд — эгоистичный маньяк.

Гермиона несколько стушевалась, вспомнив разговор с Темным Лордом. Ведь все именно так и получалось, он действительно уничтожал чистокровные семьи. Случайно ли, специально ли? Ради собственных амбиций или во имя Всеобщего блага. Он ставил её в тупик, ведь он был так добр по отношению к ней, и она считдала его лучшим учителем в Хогвартсе. Однако зная о его деяниях, она не могла поверить, что он действовал во благо. Слишком много крови невинных.

— Поэтому, давай закончим препираться. Я просто предупредила тебя. Не доверяй Девис, она опасна.

— Будто весь остальной факультет не опасен, — со вздохом произнесла Гермиона. — Порой я жалею, что не попала в Гриффиндор.

— Ты не единственная, — после короткой паузы сказала Дафна. — У нас бы было нормальное детство в Гриффиндоре.

— Эти идиоты только и делают что дурачатся, — сказала Гермиона глядя в окно. — Весело, наверное.

— Но ты в Слизерине не просто так.

— Естественно, — согласилась Гермиона. — Амбиции для меня куда важнее забав и друзей.

— В Слизерине тоже можно веселиться, если есть друзья.

— Друзья? — Гермиона рассмеялась. — Будто бы такая вещь возможна. Или ты намекаешь, что мы могли бы быть друзьями?

— Почему нет? — с улыбкой спросила Дафна.

— Не ты ли пыталась сделать из меня послушную рабыню?

Дафна весело рассмеялась.

— О, из тебя бы получилась отличная рабыня.

— Сомневаюсь, — отмахнулась Гермиона.

— Можем еще попробовать, — хитро предложила Дафна.

— Мечтай.

— Спешу тебя разочаровать, но у меня нет желания мечтать о тебе в качестве моей рабыни.

— Гадость какая, — скривилась Гермиона.

— Что ж, мое дело предупредить. Следовать ли моему совету или нет — дело твое. И все же подумай, откуда Девис так много знает?

— Почему бы тебе не рассказать мне?

— Я не знаю, — ответила Дафна, качая головой. — Моя мама предупреждала меня быть крайне осторожной с Девис.

— Ладно, давай о делах, — пожав плечами, попросила Гермина. — Какая помощь тебе нужна?

— Ты клянешься, что никому наменяно не сообщишь о нашем разговоре?

— Ты ведь знаешь, что такая клятва не будет гарантией. Клянусь.

— Хорошо. Нам нужны способности твоего василиска, чтобы перенести наших людей на территорию защищенную чарами.

— Зачем? И что за чары?

— Тебе лучше не знать детали, — ответила Дафна. — Наге всего лишь нужно перенести двух человек. Все.

— И как это поможет мне?

— В данный момент, и, как минимум, ближайшие шесть лет у нашей семьи два голоса из пятнадцати в Совете благородных. Кроме того, Ариана Розье — наша союзница, и, вскоре, будет представлять свой род в Совете благородных. Это три голоса. Мы очень влиятельны.

Гермиона уже слышала о Совете благородных от Трейси, но не обратила тогда внимания. Она знала о Визенгамоте, но понятия не имела что такое Совет благородных.

— Не пояснишь, что такое Совет благородных.

— В волшебной Британии двадцать благородных родов, пять по разным причинам не имеют наследников, — начала объяснять Дафна. — В Совет благородных входят представители этих родов. Каждая из ныне действующих пятнадцати семей имеет право на наследственные места в Визенгамоте, где они так же имеют большинство. Рекомендую, просто почитать на эту тему. Уверяю тебя, мы очень влиятельны.

Гермиона сомневалась, что соглашаться было разумно. Она и так знала, что Гринграссы были влиятельны, и иметь их поддержку было бы очень выгодно.

— Как я могу согласиться, если даже не знаю, что вы собираетесь делать. Откуда мне знать, что вы не проникните в Гринготтс?

— У гоблинов есть защита против волшебных существ.

— Правда? Почему тогда люди не используют эти чары?

— Гоблины не делятся своими секретами, да и по правде говоря, никому в голову не приходило защищаться от крылатых василисков.

— А я уже подумала, что смогу проникнуть в Гринготтс, — с деланным разочарованием сказала Гермиона.

— Не волнуйся, для тебя не будет никаких последствий, — заверила её Дафна.

Гермиона взглянула на Нагу, но тот зашипел, уверяя Гермиону, что Дафна верила в то, что говорила. Не было никаких признаков обмана. Или Дафна была хорошей актрисой.

— Вы возьмете на себя волшебный долг? — спросила Гермиона.

— Конечно, — ответила Дафна. — Если ты согласишься, моя мама, как глава рода, признает волшебный долг.

На громко зашипел, и Гермиона вздохнула. Как бы она хотела, чтобы он отказался. Их небольшая ссора из-за её вспышки ревности напомнила ей о том, что он был не просто её василиском, он был разумным самостоятельным существом. И поскольку он хотел помочь Дафне, она не могла отказать, ведь это его дело. И почему ему нравилась Дафна?

— Нага говорит, что если я соглашусь, он поможет, — ответила она.

— И твой ответ?

— Я согласна.

Дафна потянулась к василиску, и погладила его, игнорируя нахмурившуюся Гермиону.

— Ты не пожалеешь об этом, — сказал Дафна.

— Надеюсь.

— Знаешь, Нага — очень странное существо, — внезапно сменила тему Дафна. — Он должен был быть полной противоположностью феникса. Слезы фениксов лечат, взгляд василиска обращает в камень. Феникс летает, потому что это птица, а крылатый василиск — несмотря на то, что является змеей. Фениксы погибая воспламеняются, и восстают из пепла вновь, но никто и никогда не видел умирающего крылатого василиска. Фениксы всепрощающие существа, в то время как крылатые василиски не прощают никогда.

— Однако Нага не такой, — продолжила Дафна. — Он многое прощает, он добрый и заботливый, словно феникс в шкуре василиска. Я бы не удивилась, если бы его яд лечил вместо того, чтобы убивать. Крылатые василиска — потрясающие существа, но Нага даже среди них выделяется.

Она еще раз провела рукой по голове василиска, и встала.

— Я пошлю тебе сову, как только поговорю с мамой, — сказала Дафна.

— Когда вам понадобится Нага?

— Точно не знаю, но нам понадобится время на подготовку.

Спустя минуту после того, как ушла Дафна, в комнату вошла Трейси. Несмотря на то, что Гермиона спорила с Дафной насчет Трейси, она не доверяла рыжеволосой ведьме. Дафне не нужно было об этом знать. И все же, чем же Трейси могла быть столь опасна, что Дафну предостерегали от общения с ней? Информация — очень мощное оружие. Интересно, сколько информации собрала Трейси о ней, раз уж она так много знала о всех остальных?

— Что она хотела? — спросила Трейси.

— Ничего, мы просто болтали о том, о сем, — ответила Гермиона. — Скажи, чем вообще твоя мама занимается?

— Я же говорил, что не могу об этом говорить.

— Почему?

— Просо не могу, Гермиона, — закусив губу, сказала Трейси.

Гермиона взглянула на Нагу, но тот лишь подтвердил, что Трейси не врала, она действительно не могла об этом говорить.

— Ладно, — пробормотала Гермиона.

Тащить из Трейси информацию клещами было бесполезно. В конце концов, Гермионе не хотелось терять единственного человека, которого она могла называть другом. Кроме того, Трейси была отличным источником информации, и пока не было никаких причин, чтобы восстанавливать ее против себя. Возможно ее мама работала в отделе тайн, и Трейси действительно не могла ничего сказать.

— Но если хочешь, можешь придти ко мне в гости на каникулах, познакомишься с ней, — внезапно предложила Трейси.

— С удовольствием, — ответила Гермиона.

Возможно, после встречи с ее семьей, Гермиона сможет доверять ей больше. Кроме того, это была отличная возможность узнать больше о Трейси.

Глава 16 (Интерлюдия 1)

— Давай, рассказывай нам о Хогвартсе.

Гермиона вздохнула. До приезда она хотела столько всего рассказать своим родителям, но сейчас, сидя в гостиной, она не знала что сказать. Может быть, что у нее так и не появилось настоящих друзей? Не говорить же им, что над ней издевались еще похлеще, чем в обычной школе, так, что её, так называемая, подруга провела несколько дней в больничном крыле. Рассказать им об учителях, которые почти все до единого относятся к её факультету с предубеждением?

Во всяком случае, в Хогвартсе она не чувствовала себя никчемной. Она знала, что талантлива, и обладала силой, которую уважали или боялись остальные слизеринцы. Оставалось лишь использовать окклюменцию, чтобы скрыть свои истинные эмоции, просто чтобы родители не волновались за неё.

— Было здорово, — сказала Гермиона, вливая в свои слова фальшивый энтузиазм. — Я многому научилась, и нашла друзей.

— Правда? — обрадовалась ее мать. — Расскажи о них, кто они?

— Они из неволшебных семей как мы, да? — спросил её отец.

— Трейси — полукровка. Ее мать — маглорожденная, а отец — маг.... я имею в виду обычный. Дафна — чистокровная ведьма из одной из самых влиятельных семей волшебной Британии.

— Разве чистокровные не относились к таким, как мы, с предубеждением?

— Нет, на самом деле я всретила много чистокровных, которым было все равно. У Дафны нет никаких предрассудков.

— Мы рады за тебя, — сказала Джин, улыбаясь.

— Пока я не забыла, Трейси пригласила меня к ней на ужин двадцать восьмого декабря. Можно?

— Конечно, — ответила мама. — Где она живет?

— Не знаю, — ответила Гермиона, — я просто воспользуюсь каминной сетью из "Дырявого Котла". А потом Нага сможет перенести меня домой.

— Подожди, что значит перенести домой? — спросил Эдвард.

— О, я совсем забыла! — воскликнула Гермиона. — Нага...

Василиск даже закончить предложение не дал. На мгновение она почувствовала, словно её опустили в холодную воду, но вскоре она оказалась на стуле по другую сторону комнаты. Родители подскочили с дивана, и потрясенно уставились на неё.

— Помните ведь, что Нага может перемещаться в пространстве? Так вот, он может брать с собой людей, — объяснила Гермиона. — Он из-за этого сильнее устает, но все же способность крайне полезная.

— Это безопасно?

— Естественно, вам не о чем беспокоиться, — ответила Гермиона. — Куда безопаснее других средств передвижения, в том числе ходьбы пешком.

— Здорово! Прямо как телепортация!

— Ага, — произнесла Гермиона. Её вовсе не удивила столь живая реакция её отца. — Да, кстати, вот расческа, с помощью которой я, наконец, могу уложить свои волосы.

— Это мы уже заметили. Где ты её взяла?

— Учитель подарил, — ответила она, и поняла, что ей было грустно, что у нее больше не будет дополнительных уроков в следующем полугодии. — Он больше не будет работать в Хогвартсе.

— Почему?

— Он очень серьезно заболел, — сказала Гермиона. Ага, он умер.

— Очень жаль, — сказала Джин.

Гермиона вздохнула, но тут же вспомнила еще одну новость, которую хотела сообщить родителям.

— О, Господи! Совсем забыла рассказать о дедушке Мариусе!

— А что с ним? — недоуменно спросил Эдвард,

— Он сквиб! В смысле, он родился в волшебной семье, но сам магией не обладал.

— Откуда ты знаешь? — нахмурившись спросил он. — Он никогда мне об этом не рассказывал.

— Ну, я не уверена на все сто, но все же. Он родился в семье Блэков, одной из самых знаменитых семей волшебной Британии.

— Гермиона, ты, должно быть, ошибаешься.

— Нет, я не ошибаюсь. Давай просто с ним поговорим.

— Не получится, — ответил отец.

— Он опять куда-то исчез, — пояснила мама, — как обычно.

Как обычно? Значит поэтому они так редко виделись последние годы? Куда, интересно он пропадал?

— Что ты имеешь в виду, мам?

— Он за границей, — ответил со вздохом Эдвард. — Я даже не уверен где. Последний раз, когда я его видел, он тольков вернулся из Бразилии, кажется.

— Он... вернется?

— Да, обещал к следующему рождеству. Как ты вообще узнала, что он ски, скир...

— Сквиб. Учитель в Хогвартсе сказал мне. Поэтому я на самом деле не маглорожденная. Семья деды отреклась от него из-за того, что он сквиб, и он порвал все контакты с волшебным миром. Поэтому он ничего тебе не говорил, пап. Кроме того, зачем ему говорить, ведь ты не волшебник.

— Жаль, мы не можем с ним связаться, — сказал Джин.

Гарри не знал что и думать о Темном Лорде. Он не чувствовал обмана в в его словах. Но в то же время, после того, как Гермиона начала обучаться окклюменции, Гарри было все сложнее и сложнее отличать правду от лжи в разговоре с ней. Не то, чтобы она ему врала, просто они таким образом проверяли, как влияет окклюменция на способности Гарри.

Естественно, Гарри был зол на Темного Лорда за то, что он убил его родителей, но для Гарри этого было недостаточно, чтобы считать его врагом. Смерть была неотъемлемой частью существования, и если Темный Лорд говорил правду, то его действия были логичны. Гарри и сам бы так поступил. Ко всему прочему, теперь он был василиском, и его мало заботило его человеческое прошлое.

В конце концов, после бесчисленных внутренних дебатов, Гарри решил просто следовать за Гермионой. Если она примет решение присоединиться к Темному Лорду, так тому и быть. В противном случае, он будет защищать её от темного волшебника.

Спустя пару дней после Рождества — праздника, который вызывал крайнее недоумение у Гарри — Гермиона получила сову от Дафны Гринграсс. Дафна просила встретиться с ней в "Дырявом Котле".

— Готов, Нага? — спросила Гермиона.

Оне не ответил, вместо этого просто прыгнул в "Дырявый Котел". Он тут же почувствовал сотни различных запахов, но с легкостью отыскал запах Дафны. Зашипев, он указал Гермионе дорогу. Ему хотелось, чтобы она могл понимать его полностью, жаль что это было доступно лишь змееустам.

— Добрый день, Гринграсс, — поздоровалась Гермиона.

— Привет, Грейнджер, — ответила Дафна, и пригласила ее к камину. — Возьми немного летучего пороха, брось в огонь, и отчетливо произнеси: "Поместье Гринграсс". Мы уже подготовили защитные чары для твоего прибытия.

— Надеюсь, эта штука работает, — пробормотала себе под нос Гермиона, и вошла в камин. — Поместье Гринграсс.

Путешествие по каминной сети показалось Гарри ужасным. Что хуже, Гермиона упала на пол, когда её выбросило из камина, и приземлилась прямо на него.. Гарри воспользовался моментом, и выполз испод её мантии. Прямо перед ними стояла женщина, внешностью напомнившая ему Дафну. На её лице была легкая усмешка, но Гарри не почувствовал негативных эмоций по отношению к ним.

— Мисс Грейнджер, спасибо, что согласились придти, — сказала она.

Гарри не слушал последовавший обмен любезностями, вместо этого сконцентрировался на изучении эмоций матери Дафны. Он постоянно совершенствовал эту способность. Человеческое поведение, манера их речи, глаза, и запах — все можно было использовать для того чтобы предсказать их поведение, а так же для того, чтобы понять их истинные эмоции.

Если она не была мастером окклюменции, то не пыталась врать Гермионе, или вводить ее в заблуждение. Если верить словам Темного Лорда, в волшебном мире было очень мало людей знающих окклюменцию. Те, кто практиковал это искусство, старались держать свои навыки в секрете, потому что люди не доверяли им. Найти учителя в таких условиях было крайне сложно.

Более того, не каждый мог овладеть окклюменцией, но еще меньше людей соглашались обучаться, ведь для того, чтобы научиться, требовалось открыться перед учителем, позволить ему увидеть все секреты. Однако больше всего страшила возможность покинуть учителя совсем другим человеком, без воспоминаний о своей прежней жизни.

Естественно, Темный Лорд не упомянул об этом, когда начал обучать Гермиону. К счастью, Гермиона обучалась очень быстро, и Гарри сомневался, что он успел прочитать всю её память. Гарри был уверен, что Темный Лорд не изменял ее воспоминания, и не внушал никакие мысли, ведь её поведение совсем не изменилось. С другой стороны, Темному Лорду вообще не требовались какие-либо уроки, он и так мог бы сделать все что угодно с её воспоминаниями, если бы этого желал.

— Я признаю волшебный долг как только василиск нам поможет, — сказал миссис Гринграсс.

— Хорошо, — ответила Гермиона, взглянув на Гарри, чтобы удостовериться, что её собеседница говорит правду. — Только не забудьте, что Нага разумен, и может вас понимать.

— Это не займет много времени, — сказала миссис Гринграсс. — Мне нужно, чтобы Нага пошел со мной.

Почувствовав волнение Гермионы, он потерся о ее щеку, и соскользнул с нее, последовав вслед за женщиной. В соседней комнате он увидел двоих волшебников, лица которых были скрыты под капюшонами. Гарри не нужно было видеть их лица, достаточно было почувствовать их запах, чтобы навсегда запомнить. Он не чувствовал опасности, поэтому подобрался ближе.

— Заберись на него, он аппарирует вместе с тобой к цели, — сказала ему мать Дафны, указывая на одного из волшебников. — Тебе нужно будет доставить моих людей на защищенную территорию. После этого можешь возвращаться.

Гарри забрался на волшебника, и они "аппарировали". Если Гарри думал, что каминная сеть ужасна, то теперь он мог точно сказать, что аппарация была намного хуже. Когда они появились возле некоего старого поместья, Гарри зашипел, ругаясь на волшебников и их идиотские методы передвижения.

— Перенеси нас за забор, — сказал волшебник.

Гарри обвился вокруг них, и совершил прыжок на территорию поместья. Место было совершенно незнакомое, но Гарри уже знал запах одного из живущих здесь людей. Драко Малфой. Поместье Малфоев. Однако дело было сделано, Гарри спустился на землю, и переместился к Гермионе, которая о чем-то говорила с Дафной.

Последние дни Гарри проводил исключительно с Гермионой, поэтому вместо того чтобы обвиваться вокруг Гермионы, он решил свернуться кольцом на коленях у Дафны, игнорируя недовольный взгляд Гермионы.

— Не думала, что он вернется так скоро, — сказала Дафна, гладя его.

— Где ты... — хотела было спросить Гермиона.

— Не забывай, — перебила её Дафна. — Никаких вопросов. Меньше знаешь, меньше можешь рассказать. Для твоего же блага, тебя ни в чем не смогут обвинить.

— Точно, — нахмурившись сказала Гермиона.

— Как каникулы?

— Нормально.

— Гермиона, не нужно быть.... такой раздражительной, — со вздохом сказала Дафна. — У тебя только что появились могущественные покровители в лице моей семьи. Почему бы просто не воспользоваться возможностью, и стать хорошими друзьями?

Гарри знал, что предложение Дафны было искреннее, поэтому чтобы Гермиона не упустила шанс, он перебрался к ней, и тихо зашипел. Это подействовало: Гермиона закусила губу, и вздохнула.

— Просто я нервничаю, Дафна, — сказала, наконец, Гермиона.

— Полностью тебя понимаю, учитывая обстоятельства. Не беспокойся, все будет хорошо.

— Надеюсь, что это так.

Дафна действительно верила в то, что говорила, но сам Гарри сомневался. Что бы там не задумали Гринграссы, Малфои просто так это не оставят. У них были деньги, и даже Гарри понимал, что деньги в мире волшебников значили очень много. Он надеялся, что не сделал ошибку, решив помочь Дафне.

С другой стороны Гермиона отчаянно нуждалась в друзьях и союзниках. Первоначально именно поэтому он и хотел помочь Дафне, ведь блондинка идеально подходила на эту роль. Она была одной из немногих, кто не относился к Гермионе с предубеждением.

Говорить ли Гермионе о том, где он был? С одной стороны: ему стоило рассказать, но вид смеющейся Гермионы был слишком мил, и он не желал портить ей настроение.

Глава 17 (Интерлюдия 2)

Визит к Дафне оставил у Гермионы приятные впечатления. Каким-то образом она подружилась с блондинкой, и, что было для Гермионы особенно важно, в отличие от Трейси у Дафны не было странных секретов. Единственное, что хотелось узнать Гермионе: зачем семье Дафны понадобился Нага. Гермиона понимала, что информация могла быть для нее опасной, но она, ведь, владела окклюменцией. К сожалению этот навык должен был оставаться секретом.

Дом Трейси был совсем иным. В отличие от старинного поместья Гринграсс, Девисы жили в сравнительно современном здании, в котором, однако, имело огромное количество разнообразных обычных предмет, не связанных с волшебным миром. Если бы не книги о волшебстве на книжных полках, то Гермиона бы и не догадалась, что находится в доме волшебников.

У Дафны ей поначалу было не по себе, но здесь сидя за столом у Девисов, ей было куда спокойнее. Возможно — действовала теплая улыбка Линды, матери Трейси, или менее чуждая обстановка. Да и то, что Нага не чувствовал никакого подвоха её успокаивало.

— Моя дочь много о тебе рассказывала, — сказала Линда Девис. — Нравится ли тебе Хогвартс?

— Пока не могу сказать, — ответила Гермиона.

— Могу себе представить, — рассмеявшись сказала Линда. — Мне не было так сложно как тебе, я все же была в Рейвенкло, но и мое время в Хогвартсе нельзя назвать безмятежным. Ко всему прочему, школой сложности не ограничиваются.

— Что вы имеете в виду?

— Маглорожденным очень сложно найти нормальную работу в волшебном мире. Учитывая отсутствие обычного образования, найти её крайне тяжело и за его пределами.

— Но вы, похоже, с этим справились.

— Мне повезло закончить найти влиятельных друзей, — объяснила Линда. — Найти нормальную работу для меня все так же трудно.

— Нормальную работу?

— В Министерстве, или где-нибудь, где бы платили достаточно, чтобы хватало на еду.

— Теперь мне кажется, что мне стоило бы пойти в Бобатон, — нахмурившись, сказала Гермиона.

— На самом деле, ты приняла правильное решение, — покачав головой произнесла Линда. Волшебная Британия одна из самых больших и либеральных волшебных стран. Во многих других тебе пришлось терпеть куда более серьезные нападки.

— Французское законодательство, — продолжила мать Трейси, — к примеру, рассматривает нас, маглорожденных, в качестве животных. Как, впрочем, и маглов. Они, правда, гораздо лучше относятся к разнообразным волшебным существам. В Американском Союзе маглорожденные вообще имеют право на посещение лишь трех первых курсов, да и образование у них оставляет желать большего.

— Американский Союз? Что это?

— Почитай на досуге книги о нашей географии. На карте волшебного мира нет ни США, ни Канады, ни Мексики. Лишь Американский Союз. Страна не очень приветливая к чужакам. В какой-то мере там, конечно, лучше: пуристы отсутствуют как класс. Просто они крайне ревностно хранят традиции еще со времен Майа. Ты постоянно чувствовала бы себя там чужаком, а вот твои дети без проблем бы влились в их общество.

— Здорово, — пробормотала Гермиона, — зачем я тогда вообще стараюсь учиться?

— Не спеши с выводами, — сказала Линда. — Как я уже говорила, мне удалось найти влиятельных людей, готовых меня поддержать. Мои родители тоже были людьми не бедными. Вместо того чтобы безуспешно искать работу, я воспользовалась своими связями, и начала собственный бизнес, одной из целей, которого является помощь другим маглорожденным.

— Я ищу им хорошую работу, в то время, как мои работодатели выплачивают мне гонорар за поиск работников. Это не считая того, что мой бизнес сам по себе предлагает маглорожденным неплохие рабочие места. Частично за пределами Британии.

Гермиона была до глубины души поражена матерью Трейси. Добиться подобного в этом наполненном предрассудками мире — это невероятное достижение. И ведь не только ради собственного блага! Нага не чувствовал обмана, но Гермиону все же беспокоил один вопрос: почему чистокровные позволяют ей заниматься этим? Как все это связано с источником информации Трейси. Возможно, все это благодаря тем самым связям?

— А чистокровные, разве они не были недовольны? — спросила Гермиона.

— Не все чистокровные — пуристы, но и те не сильно протестуют. Мои маглорожденные собирают для меня много полезной информации. А информация — очень мощный аргумент в умелых руках, оружие, которое я могу использовать, либо продавать.

— Должно быть, крайне опасный бизнес.

— Очень, — кивнула Линда. — Но он стоит того. Запомни на будущее: если у тебя будут проблемы, обращайся ко мне, и я постараюсь помочь.

— Обязательно, — ответила Гермиона, делая очередной глоток зеленого чая.

Нарцисса Малфой вздохнула и закрыла глаза. Она так долго ждала этих каникул, чтобы снова увидеть Драко... но, случилось кое-что непредвиденное, и от её праздничного настроения не осталось и следа. Прямо из их поместья провали важнейшие документы, которые уже многие годы использовались для шантажа Макдауглов и нескольких малых родов.

Это был сильный удар по влиянию Малфоев. Гринграссы же, напротив, приобрели еще одного союзника. Если бы у Гринграссов было больше золота, то ситуация стала бы вообще катастрофичной. Люциус рвал и метал, однако понятия не имел, как это произошло.

Нарцисса же с легкостью поняла, как Гринграссам удалось их обокрасть. Никто, кроме змеи этой девчонки не смог бы проникнуть в их поместье. Говорить об этом её мужу было, однако, нельзя. Она была уверена, что он сделает какую-нибудь глупость.

Что хуже, во всем этом был частично виноват Драко. Она просила его подружиться с девчонкой, понимая насколько ценным ресурсом была ее змея. Но нет, он был настолько же пустоголов, как и его отец. Радовало лишь то, что он послушался ее, и прекратил доставать эту грязнокровку.

Теперь уже было поздно: Гринграссы уже воспользовались шансом и заполучили девчонку. Заручиться её доверием будет теперь крайне сложно, учитывая последние донесения, гласящие, что змея могла чувствовать обман. Убивать девочку пока тоже не выход — змея несомненно отомстит.

Оставалось лишь сосредоточиться на переговорах с гоблинами. Чтобы подобного не повторилось, защиту поместья было необходимо улучшить.

Как Альбус и ожидал, год выдался крайне сложным. Его попытка заманить Тома в ловушку провалилась. Ему было жаль Квиринуса, но она была, к сожалению, неизбежной. Дамблдор. В тот самый момент, когда Квиринус переступил порог Хогвартса, вернувшись из своего путешествия, Альбус тут же почувствовал неладное. Конечно, уверенности в том, что это был Том не было, но как показало время — интуиция Альбуса не подвела. Жаль ловушка не сработала.

Что хуже, Альбус не заметил, что прямо у него под носом Том заинтересовался одним из его учеников. Это было чудовищное упущение. Альбус знал, что по какой-то причине Том никогда не причинял вред детям, если не считать Гарри, естественно. Да и женщинам он давал нередко давал шанс уйти. Альбуса всегда это удивляло, ему хотелось думать, что это признак того, что где-то в глубине души Том еще есть добро.

Однако Альбус никак не мог предположить, что Том возьмет в ученицы маглорожденную. Как только он узнал об этом, то тут же изучил все доступные ему материалы касающиеся девочки. Однако ничего особенного в ней не было, если не считать василиска и сквиба-деда.

Предыдущей ученицей Риддла была Беллатрикс, и Альбус не мог с собой ничего поделать, радуясь, что она гнила в Азкабане. У старого волшебника все еще стояло перед глазами постепенное превращение милой жизнерадостной девочки в фанатичную последовательницу Тома. Несомненно, её погубил Том, но не без её согласия. Беллатрикс сделала выбор, который привел к ужасающим последствиям.

Альбуса страшила мысль о том, что еще одна девочка могла повторить путь Беллатрикс. Он мог только надеяться, что Гермиона Грейнджер сделает верный выбор. В отличие от Беллатрикс она была, все же, маглорожденной, и должна была понимать, что Риддл — монстр.

Цвет жидкости в котле начал меняться, и он стал внимательно всматриваться в котел. На поверхности появилось видение, но как Альбус не всматривался, все что он видел — некая ткань. Гарри Поттер был жив и в сознании, но почему, во имя Мерлина, все, что видел Гарри — это какая-то едва просвечивающаяся ткань? Возможно, его кто-то держит в мешке?

Альбус надеялся, что Гарри сдвинется с места, и он сможет понять, где находился мальчик, но Гарри явно не собирался вылезать из мешка. Конечно, если это был мешок. Видение пропало. Следующий шанс воспользоваться зельем предоставится лишь через два года.

Дамблдор вздохнул. Снова неудача. Он не мог знать, что будь у зелья еще несколько секунд, то Альбус увидел бы очень знакомое лицо. Лицо Гермионы Грейнджер.

Креуса Гринграсс была очень довольна своей дочерью. Благодаря крылатому василиску род Гринграсс стали настолько же влиятельны, как Малфои. Теперь род Макдауглов был под её контролем, и у нее было четыре голоса в Совете благородных, если считать голос Арианы.

Однако её куда больше волновала судьба Гарри Поттера, она надеялась, что его найдут. Не только потому что её мать была из рода Поттеров, но и потому что он был символом, надеждой волшебного мира на светлое будущее. Волшебный мир нуждался в нем.

— Тетя Креуса?

Она встряхнула головой и взглянула на свою племянницу.

— Прости, я задумалась, Ариана. Повтори, пожалуйста, что ты говорила.

— Я просто хотела знать, зачем вы хотели меня видеть, — сказала Ариана Розье.

— Да, верно. Я хотела попросить тебя об услуге. Сможешь ли ты давать дополнительные уроки Дафне и её новой подруге?

— Но Тетя! Дафна, вы же знаете, она меня с ума сведет даже без помощи её загадочной подруги.

— Ариана.

— Кто её подруга? — со вздохом спросила Ариана.

— Гермиона Грейнджер.

Ариана тут же нахмурилась.

— Грейнджер не требуется моя помощь.

— Да? — удивленно спросила Креуса. — Почему ты так думаешь?

— Несмотря на то, что она первогодка, она уже довольно неплохо освоила заклинания, которые можно использовать как для защиты, так и для нападения. Более того, я уверена, что она овладела навыком волшебного восприятия, потому что порой создается впечатление, что у неё глаза на затылке. В неё даже сзади попасть не могут.

— Очень любопытно, — тихо прошептала Креуса. — Однако, я думаю, что ты все равно можешь чему-то её обучить. Гермиона — очень важный ресурс, и я не хочу ее потерять. Кроме того, мне нужно, чтобы ты никого к ней не подпускала. В особенности Малфоев, Ноттов и прочих из того политического блока.

— Вы думаете, она им интересна? Она ведь маглорожденная, тетя. Хотя василиск, конечно же, будет крайне полезен. Возможно, они действительно попытаются склонить её на свою сторону.

— Нам нельзя этого допустить.

— Она дружит с Девис.

— Это меня не слишком заботит. Девис может быть полезна. Постарайся дать Гермионе понять, что Девис не умеет хранить секреты.

Глава 18 (Интерлюдия 3)

Первый день второго полугодия прошел без сюрпризов, но Гермиона не могла сказать того же о втором дне. Уж от кого Гермиона не ожидала подойти к ней и предложить дополнительные занятия, так это от Арианы Розье. Её это настолько потрясло, что она даже не сразу заметила, как Розье ушла, не дождавшись ответа. В прочем ответ и не требовался: Гермиона не могла упустить такую возможность.

А потом случилось то, что заставило Гермиону удариться в панику. Внезапно Наге стало плохо. Сначала она испугалась и бросилась к Хагриду, но, как выяснилось, беспокоиться было не о чем. Просто пришло время в очередной раз сбросить кожу, и, наконец, расправить крылья.

— Терпение, Нага, — прошептала Гермиона, помогая ему освободиться от старой кожи. Он зашипел, и она добавила: — В следующий раз сам будешь снимать её.

Наг снова зашипел, на этот раз Гермиона нахмурилась.

— Будто бы меня заботит, что будет делать Дафна. К тому же, с твоей привычкой совать свою голову куда не положено, она тебя больше никогда не пустит на руки. Ну правда, Нага, сколько раз я тебе уже говорила, что под юбку девушкам лазить нельзя.

Василиск приподнял голову, чтобы посмотреть на нее, и тихо зашипел. Гермиона подняла бровь и вздохнула.

— Да, меня ты уже всю исследовал, но не нужно делать тоже самое с другими. Особенно девочками в гостиной, наполненной глупыми мальчиками. Ты не представляешь, как ей стыдно было, когда мальчики начали смеяться из-за того, что змея полезла ей под юбку. А ты еще сопротивляться начал, когда она попыталась тебя остановить...

Нага в очередной раз зашипел.

— Естественно, что ты не понимаешь. Просто у людей так положено. И нет, мы не глупые, Нага.

Наконец, она стянула последние куски кожи с его хвоста, и сунула сброшенную кожу в сумку. Нага же пытался расправить крылья. Ей хотелось помочь, но Хагрид строго запретил ей помогать, Нага должен был сделать все самостоятельно. Постепенно, Нага сумел совладать с крыльями, и приподняв голову полностью расправил их.

Гермиона ахнула. Она не ожидала, что размах его крыльев будет столь большим: почти четыре метра! Сами крылья казались хрупкими, но Гермиона знала, что его кожа очень прочная.

— Потрясающе.

Инстинктивно выхватив палочку, Гермиона быстро развернулась, но перед ней была всего-лишь Трейси. Хотя Нага привлек внимание и дугих студентов, но те старались держаться на дистанции.

— Как долго ты уже здесь стоишь? — спросила Гермиона, внутренне ругая саму себя за то, что не следила за обстановкой.

— Только пришла, — ответила Трейси, наблюдая, как Нага делал первые взмахи, пытаясь взлететь. — Он мне напоминает кокатрис. Только Нага намного красивее и без лап. Ну и не такой страшный

— Нага тоже может быть страшным. Ты когда-нибудь видела, как он ест больших птиц?

— Нет, а что?

— Сначала он обращает их в камень, затем использует яд, чтобы сделать птицу съедобной, и заодно убить её. Если бы он захотел на тебя напасть, у тебя не было бы и мгновения чтобы защититься.

— Ну, я бы могла закрыть глаза.

— Будто бы у тебя было на это время. К тому же, он тогда просто прыгнет к тебе, и укусит. А яд у него действует очень быстро.

— Но он ведь не стал бы этого делать, правда? Не могу себе представить, что он может убить человека. Нага слишком добрый.

Гермиона хотела было высказать все, что она думала о доброте василиска, но тот, сделал очередной взмах и начал подниматься в воздух. Он летел неуклюже, и все же, Гермиона не могла сдержать улыбки. Он был по-настоящему счастлив летать.

— Он может летать! — воскликнул кто-то из толпы.

Гермиона вздохнула. Даже если бы она не была Гермионой, она бы все равно прочитала как можно больше о крылатых василисках. Жить бок о бок с таким опасным существом, и даже не позаботиться о том, чтобы разузнать о нем больше. Это так по-гриффиндорски...

Гарри не мог не признать, что способность летать — была идеальна для него. Теперь охотиться на птиц намного легче, но больше всего ему нравилось просто летать. Словно теперь приобрел что-то, чего ему так долго не хватало.

Он отдыхал на столе, наблюдая, как Гермиона и Дафна внимательно слушали Ариану. Не то чтобы ему нравилось подобное времяпровождение, просто он пока не доверял Ариане настолько, чтобы оставить её наедине с Гермионой.

Запах Арианы казался ему странным. Он не мог понять её эмоций. Гарри знал, что Ариана не владела окклюменцией, но он предполагал, что лишь идиот мог попытаться воспользоваться легилименцией, чтобы проникнуть в её разум. Учитывая тот хаос, который творился в её душе.

— ... слушать меня внимательно, — сказала Ариана. От волнения, она ковыряла кожу на пальцах возле ногтей. — Я не знаю, чему могу вас обучить, поэтому буду преподавать то, в чем разбираюсь лучше всего. Составление новых заклинаний, лечебная магия, и уход за волшебными существами.

— Это наш первый год, Ариана, мы не можем...

— Не волнует, — сказала двоюродная сестра Дафны. — Либо будете меня слушать, либо...

— Хорошо, хорошо, — тут же согласилась Дафна.

Гарри был заинтригован. Он заметил, что Ариана избегала смотреть в глаза Гермионе и, в меньшей степени, Дафне. Она чувствовала себя крайне неуютно в компании с Гермионой и Дафной. Гермиону она вовсе боялась. Гарри знал, что Ариана была куда более умелой и опытной ведьмой. Почему она боялась?

И в то же время, он совершенно не чувствовал страха по отношению к нему. Он настолько привык, что люди его, в своем большинство, боялись, что поведение Арианы его поражало. Казалось, что она бы предпочла его компанию, любому другому человеку. Очень странный человек.

Его посетила мысль, что превратись он назад в человека, то, наверное, будет казаться остальным людям столь же странным, как и Ариана. Возможно, даже более странным, чем она. С другой стороны, люди были настолько разными, что, возможно, никто не обращал бы на него внимания. В конце концов, на Ариану тоже никто внимания не обращал.

В очередной раз он задумался, не попробовать ли ему снова стать человеком, и уже в который раз не нашел ни одного довода "за". Даже несмотря на то, что Гермиона многому научилась, она все ещё была очень слабой по сравнению с ним. Как драконы и истинные василиски, его кожа могла поглощать любые заклинания.

Даже убивающее проклятие не могло его убить. Он был рад, что его шкура волшебных существ теряла свои свойства после смерти существа, иначе эти алчные люди точно бы попытались снять с него шкуру.

Исходя из всего прочитанного Гермионой единственная магия, которая была опасна для него и драконов — это трансфигурация. Волшебники могли создавать цепи, чтобы остановить дракона, магические копья, чтобы убить его. В отличие от драконов и истинных василисков, Гарри обладал способностью перемещаться в пространстве, поэтому поймать его было невозможно. Однако это не делало его неуязвимым.

У него был дом, была Гермиона. Зачем ему становиться человеком?

Внезапно Гарри почувствовал посторонний запах. Рыжеволосые близнецы из Гриффиндора, те что хорошо относились к Гермионе. Что самое странное, его обоняние говорило, что они находились за картиной, весящей на стене. Тайный проход? Гарри зашипел, привлекая внимание Гермионы.

— Что? Кого ты собрался пугать, Нага? — спросила Гермиона.

— Не отвлекайся, — предупредила её Ариана.

— Прости...

Гарри снова зашипел, и переместился к близнецам. Фрэд и Джордж, если он не ошибался. Они не заметили его появления позади них, поэтому Гарри решил их проучить. Нечего подслушивать за Гермионой. Кто знает, что могут услышать? Он приподнялся, и зашипел.

Увидев его, они с жуткими криками бросились прямо на стену перед ними, которая оказалась потайной дверью, и вывалившись в комнату.

— Что это было?! — воскликнул один из близнецов.

— Думаю, что это была змея Гермионы, — ответил другой.

— Похоже, что змея нас подловила.

— Неплохо для змеи...

— Вы двое, — хмурясь сказала Ариана. — Уходите. Сейчас же.

Гарри должен был признать, что Ариана превосходно умел скрывать свои истиные эмоции. Гарри, однако, знал, что девушка не доверяла малознакомым людям. И пускай на Уизли она нагоняла страх, в реальности — это она испытывала ужас.

— Может мы к вам присоединимся? — предложил один из них с надеждой.

— Нет, — ответила Ариана.

Гарри видел, что еще чуть-чуть и она могла взорваться. Он сомневался, что Ариана потеряет контроль совсем, но она вполне могла бросить в них какое-нибудь гадкое проклятие. Он зашипел, предупреждая Гермиону. Она взглянула на него с удивлением, но кивнула.

— Вы мешаете нам заниматься, — сказала Гермиона.

— Просим прощения, — сказали они одновременно. — Пойдем Грэд, нас здесь явно не ждали.

— Ага, Фордж... злые, злые слизеринцы, — улыбаясь, сказал "Грэд", направляясь к выходу.

— В любом случае, мы должны отомстить василиску.

— Как ты вообще собираешься это сделать?

Будто эти двое способны ему отомстить. Гарри рассмеялся, и забрался на стол. Эти двое могли бы быть Гермионе друзьями. Как жаль, что они были гриффиндорцами, и были столь знамениты своими издевками над слизеринцами. Гарри взглянул на Ариану — с уходом близнецов, она успокоилась.

Глава 19

Второе полугодие пролетело незаметно. Над ней практически не издевались, но она, не смотря на это, всегда оставалась на чеку, потому что то и дело находился какой-нибудь идиот, желающий попробовать запустить в неё какую-нибудь гадость.

Нового учителя по защите от темных искусств так и не нашли, поэтому Дамблдор стал их временным преподавателем. Гермиона не могла не отметить, что старый волшебник был превосходным учителем, даже лучше Реддла. Жаль, что ей вряд ли удастся позаниматься с ним один на один. Мечты...

И все же, она чувствовала на себе его взгляд. Или у неё была паранойя, или Дамблдор решил за ней присматривать после случившегося с Темным Лордом.

Дружба с Дафной лишь крепла, ведь Гермиона имела все основания ей доверять. Её семья признала волшебный долг, а значит Гринграссы не могли предать без риска для своей жизни. С другой стороны, её все еще раздражало то, что Наге нравилась блондинка. Каждый раз, когда он сворачивался кольцом на её коленях, Гермионе хотелось её придушить.

Василиск был её постоянным спутником, и он был единственным существом, исключая ее родителей, которому она полностью доверяла. Поэтому, когда он был с Дафной, ей было страшно, что он оставит её, предпочтет общество более красивой, более влиятельной, более богатой ведьмы, и ей снова придется остаться в полном одиночестве.

Её отношения с Трейси не претерпели значительных изменений. У Гермионы все так же не поворачивался язык назвать её настоящей подругой. Трейси попробовала было воспользоваться дружбой с Гермионой, сблизиться с Дафной, но та довольно быстро остудила её пыл. Гермиона не могла винить Дафну, ведь она и сама не доверяла Трейси.

С другой стороны, Гермиона не могла не восхищаться Линдой Девис, ведь мать Трейси была ярким примером того, чего может достигнуть маглорожденная в этом жестоком мире.

И наконец, Ариана Розье, которая все еще оставалась для Гермионы загадкой. Ариана была не самым приветливым человеком, и ни Гермиона, ни Дафна не могли сказать, что она им нравилась. Гермиону пугали сходства между ней и Розье. Они обе были одиноки, и очень недоверчивы.

Взаимное недоверие делало их отношения натянутыми. Что удивительно, несмотря на то, что Ариана доверяла Дафне, блондинка все равно терпеть не могла свою двоюродную сестру. А когда Гермиона спросила, с чего такая нелюбовь, та ответила, что Ариана, мол, ходячая катастрофа. Что она этим хотела сказать, Гермиона могла только гадать.

Но не смотря на это, Ариана прежде всего была талантливой ведьмой, и Гермиона многому у нее научилась. Лечебная магия и уход за волшебными животными — это как раз то, чему так хотела научиться Гермиона, надеясь, что это поможет в будущем заботиться о василиске. Что касается составления собственных заклятий — Гермиона решила сконцентрироваться на теории, потому что практика была крайне опасной.

И все же, несмотря на столь явный прогресс, Гермиона хотела побыстрее попасть домой. Она и её родители запланировали на лето поездку в Австрию, одну из немногих стран, где ей можно было использовать магию несмотря на возраст. К счастью, там вполне нормально относились к маглорожденным. Если бы это было возможно, Гермиона бы осталась там, и училась самостоятельно, чтобы не терпеть постоянные нападки со стороны пуристов.

Из Министерства Альбус вернулся в дурном настроении. Он не понимал, что произошло, но политическая ситуация здорово изменилась. Как и любому другому пожилому человеку, ему не хотелось серьезных перемен. Политическая ситуация была стабильной. Силы левого блока, возглавляемого им, и правого, возглавляемого Малфоями, были по большому счету равны. Но будучи Верховным чародеем, Альбус имел преимущество.

И тут, внезапно, баланс пошатнулся. Альбус не ожидал, что беда может придти со стороны не самого популярного движения изоляционистов. Сначала пропал Гарри Поттер, и, используя близкое родство, Креуса Гринграсс взяла под контроль голос Поттеров в Совете благородных, что сразу же повысило вес её голоса в Визенгамоте на три с половиной процента.

Затем, неожиданно для него, Макдауглы, бывшие союзники Малфоев, переметнулись на сторону изоляционистов, а вместе с ними к Гринграссом присоединился десяток других семей. Вслед за этим к изоляционистам ушли и некоторые союзники Дамблдора.

Теперь вместо двух блоков, в Визенгамоте их было три, и если он знал что можно было ожидать от пуристов, то с изоляционистами все было иначе. Достаточно было того, что он до сих пор не понимал, как ситуация могла столь стремительно измениться.

Изоляционисты выступали за сохранение культуры, и традиций волшебного мира, а так же интеграцию маглорожденных. Казалось бы, благородные цели, но именно в маглорожденных заключалась проблема.

Изоляционисты считали, что волшебный и магловский миры должны существовать отдельно друг от друга. Они предлагали забирать всех маглорожденных детей из их семей, чтобы воспитывать их в волшебном мире, тем самым обеспечивая полную независимость от маглов.

С возрастающим влиянием изоляционистов в Визенгамоте росла и популярность их идей. Но Альбус не сомневался, что их идеи ошибочны. Волшебный мир нуждался в маглах. Дети, воспитанные в семьях маглов постепенно меняли их мир, привносили прогресс. Без них волшебный мир остановится в развитии, а затем и вовсе начнет угасать.

Хуже то, что подобный раскол мог стать катастрофичным в свете скорого возвращения Тома. Волшебный мир должен будет выступить единым фронтом против него, но вместо этого, Министерство погрязнет в вечных спорах. Альбусу была нужна поддержка, чтобы эффективно противодействовать Волдеморту, но как её обеспечить, если теперь даже некоторые маглорожденные поддерживали изоляционистов?

А еще он не был уверен в Гринграссах. Не предадут ли они своих сторонников, как только им станет известно, что Волдеморт жив? По крайней мере министр был все еще был под контролем Малфоев, а пока это так, Гринграссы не смогут взять под контроль Министерство.

Но все это было неважно в свете того, что пропал Гарри. Как же не вовремя возникли все эти проблемы! Ему нужно было концентрироваться на поисках Гарри, а Министерство постоянно отвлекало его. Он винил себя в его исчезновении, ведь это было именно его ошибочное решение оставить Гарри с тётей.

Но тогда его выбор был ограничен. Ему пришлось выбирать между троюродной сестрой Креусой Гринграсс, тёткой Петунией, и троюродной сестрой Нарциссой Малфой. Альбус не доверял Гринграссам. Отчасти, потому что отношения между ними и Джеймсом были крайне прохладными. О Нарциссе и говорить было нечего.

Теоретически, самым безопасным для Гарри вариантом были Дурсли, особенно учитывая защиту, которую Гарри получил благодаря Лили. Как оказалось, лучше бы он оставил Гарри с Гринграссами.

Последний способ, которым воспользовался Дамблдор был не самым легальным. Дальше будет только хуже. Альбусу не хотелось пользоваться темными искусствами, но выбора не оставалось: похоже ему все же придется вспомнить молодость, и его дружбу с Геллертом. Ведь во имя всеобщего блага, ради всего волшебного мира, он должен был найти мальчика.

— Вот же сука! — выругалась Нарцисса.

Драко не удалось подружиться с грязнокровкой. И вовсе не потому, что не пытался. Каждый раз, когда он пытался к ней подойти, его всегда кто-нибудь останавливал. Гринграсс или Розье. Несмотря на то, что Нарцисса терпеть не могла Креусу, она не могла отдать ей должное. Креуса полностью её переиграла.

— Цисса, эта девчонка всего лишь грязнокровка, — попытался успокоить её Люциус.

— У этой грязнокровки есть ручной крылатый василиск. Мы не может оставить ее Гринграссам. Эта стерва и так взяла под контроль треть Визенгамота.

— Большая часть чистокровных все равно останутся с нами. А от грязнокровки можно просто избавиться.

— Я знаю, но ты ведь понимаешь, что нужно сделать это очень тонко, не оставив абсолютно никаких следов, иначе за нами начнет охотится её проклятая змея.

— Тогда почему бы нам не избавиться и от змеи. Бессмертных существ не бывает. Я слышал, василиск часто спит в гостиной Слизерина. Можно нанять кого-нибудь...

— Не глупи, Люциус. Если мы наймем кого-нибудь, и они облажаются... Василиску не нужны будут доказательства, он придет по наши души с ними и без них.

Люциус нахмурился и раздраженно произнес:

— Ну посвяти меня тогда, моя милая, как нам от неё избавиться?

— Не знаю! — ответила она. — Нужно избавиться от тёмных артефактов. Кто-то передал аврорату информацию, что мы храним их дома. Планируется обыск. Скорее всего дело рук этой стервы. Никто иной бы не убедил аврорат обыскивать наше поместье.

— Ты же знаешь, я не могу избавиться от той вещи, — напомнил ей Люциус

— Он мертв.

— Мертв? Эта штука тоже мертва по твоему? — вскипел он, показывая ей Темую метку.

— Тогда просто сделай то, что говорит дневник, — сказала она, пожав плечами.

— Мне ясно велели хранить это в моем поместье. Хочешь чтобы он меня убил?

— Он тебя не убьет, ты слишком ценен для него.

— Ценен? — Люциус рассмеялся. — Если Гринграссы продолжат в том же духе, мы будем столь же ценны, как ломаный кнат!

— Люциус, нам нужно избавиться от дневника, хочешь ты того или нет. Просто сделаем то, что просит сам дневник. В конце концов он лучше знает... Подожди, Люциус, разве дневник не говорил тебе о Тайной Комнате?

На его лице расцвела улыбка.

— Идеально! Мы избавимся от дневника, а если повезет и от грязнокровки, — сказал он. — Я обожаю тебя, Цисса.

Позже, оставшись одна, Нарцисса вздохнула. Она терпеть этого не могла. Каждый раз приходилось подталкивать его к правильному решению, да еще не забыть сделать так, чтобы Люциус поверил, что это была его идея, а не её манипуляции. Иначе с этим высокомерным нарциссом было невозможно. Она усмехнулась. Какая ирония!

— Мам? Я дома.

— Рассказывай, весело было? — спросила она.

— Пэнси такая тупая, — пожаловался он. — Может не нужно с ней проводить время?

— Ты должен. Пока Паркинсоны считают, что между нашими семьями возможен союз, в нашем распоряжении будут их деньги.

— Но мам, мы и так богаты...

— Драко, в данный момент, наша семья переживает не лучшие времена, и союзники нам нужны так, как никогда.

— Что-то случилось? — спросил он обеспокоенно.

— Нет, все будет хорошо. Кстати, Драко, больше не нужно пытаться подружиться с грязнокровкой.

— Правда? — обрадовался он.

— Да. Скоро она перестанет быть проблемой.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, Драко.

Он нахмурился.

— Вы с ней что-то хотите сделать, не так ли?

— А тебе разве не все равно?

— Грейнджер однажды помогла мне. И она не такая плохая. Не общается с предателями крови, и другими грязнокровками, и она...

— Драко, она — грязнокровка, и представляет опасность для нашей семьи. Если её невозможно использовать, нужно сделать так, чтобы она не угрожала нам. Это все, о чем тебе стоит беспокоиться. Я надеюсь, что это последний раз, когда ты проявляешь симпатию к грязнокровкам.

— Почему? — резко спросил Драко.

— Что? — опешила она.

— Почему я не должен проявлять симпатию? Ты мне постоянно говоришь, что мы, чистокровные лучше и выше маглорожденных, но я сам вижу, что она в большей степени слизеринка, чем большая часть нашего факультета, а её владение магией...

Нарцисса не выдержала и прервала его речь сильной пощечиной.

— Если я ещё раз подобное от тебя услышу, продолжишь обучение в Дурмстранге. Там тебе наглядно все объяснят. Ты меня понял?

— Да, мама, — ответил он.

Она тут же пожалела о том, что ударила его, ей больно было видеть обиду на его лице. Это все из-за этой грязнокровки. Она во всем виновата.

— Марш в комнату, — сказала она.

Часть вторая.

Глава 1

Дождь. Погода на улице ярко отражало настроние Гермионы. Смотря в лобовое стекло, по которому струилась вода, она вспоминала лето. Было весело, ей понравилось отдыхать в Австрии с родителями и нагой, свободно пользуясь магией. Лето прошло в большей степени спокойно... если не считать того случая в тайном регионе Альп, где она без Наги случайно забрела на стоянку горных троллей. К счастью, василиск вовремя почувствовал её страх, и вытащил её, прежде чем те сумели забить её насмерть своими дубинками.

Ещё Гермиона посетила Австрийский заповедник по разведению драконов. Маленький, но она все же была рада увидеть этих поистине невероятных существ. Работники заповедника, на удивление, встретили её очень тепло. Как выяснилось, получали они за свою очень опасную работу крайне мало. Именно поэтому им было плевать на чистоту её крови.

На самом деле работников заповедника вообще мало что волновало кроме того, что могло выдыхать огненные струи. Гермиона, однако, не была заинтересована в подобной работе. Слишком часто на ней случались несчастные случаи.

Она довела до ума все то, что уже умела, а так же узнала много нового из книг, купленных в Косом Переулке, и аналогичной улице в Австрии. Она была меньше, но не менее интересна. Там была мастерская изготовителя волшебных посохов.

В нынешние времена посохи не пользовались популярностью. Слишком тяжелые, и медлительные. В дуэли практически бесполезные. Полочки были более универсальным инструментом, их было легче прятать от маглов, и не требовали столь серьезных навыков. Однако ни одна палочка не могла сравниться в мощи с посохом. С другой стороны, кому нужна мощь, если достаточно одного убивающего проклятия, которое все равно невозможно заблокировать?

Нага шипя потерся о её щеку. Гермиона улыбнулась, и погладила его. Приободрить ее василиску, однако, не удалось. Оставалось надеяться, что этот год пройдет так же спокойно, как и второе полугодие первого.

— Будь осторожна, — сказал отец, когда они добрались до вокзала.

— Я всегда осторожна, — сказала она, целуя маму в щеку. — К тому же со мной Нага.

— Смотри, не подпускай к ней мальчиков, — сказал её отец василиску.

Василиск согласно зашипел, а родители рассмеялись над залившейся краской Гермионой.

— Пап! Нет никаких мальчиков!

— Да? — задрав бровь спросил Эдвард. — В Хогвартсе нет мальчиков?

— Ну, есть, конечно, но меня не интересуют мальчики... Я имею в виду, меня они интересуют, но не сейчас. Блин! Почему я вообще все это говорю?! Боже, я лучше помолчу.

— Мы будем скучать, — улыбаясь, сказала мать.

— Я тоже, — сказала Гермиона.

— Не забудь, что дедушка Мариус приезжает на Рождество.

— Знаю, знаю.

— Ладно, иди, ты ведь не хочешь опоздать на поезд?

На платформе Гермиона не нашла ни Дафну, ни Трейси, но когда шла по вагонам, в поиске свободного купе, заметила Сью Ли, которая тут же отвернулась словно Гермионы не существовало. Она теперь знала, почему шляпа сказала, что в Рейвенкло не достигнет величия. Трусы. Она пожала плечами, и буквально столкнулась с Драко Малфоем.

— Тролль тебя раздери, Грейнджер! — воскликнул он. — Мне тебе очки на день рождения подарить?

— Не моя вина, что ты стоял у меня на пути, — прошипела она в ответ.

Он наклонился к её уху.

— У тебя на пути? Я как-то упустил из виду, что ты купила Хогвартс Экспресс.

— Ха-ха, очень смешно, Малфой.

— На твоем месте я бы был крайне осторожным в Хогвартсе, — внезапно тихо прошептал он.

— Это угроза? — нахмурилась она.

— Нет, всего-лишь, отдаю долг...

— Малфой, тебе сколько раз повторять, чтобы ты к ней не лез? — раздался голос Арианы из-за её спины.

Он пожал плечами, и ушел.

— Спасибо, Ариана, — сказала Гермиона, — но тебе не обязательно было вмешиваться.

Ариана не ответила, лишь кивнула, и двинулась дальше. Зато Нага внезапно зашипел.

— Ты уверен? — удивленно спросила Гермиона.

Василиск сова зашипел, подтверждая свои слова. Значит Малфой знал что-то, чего не знала она. Блин, просто здорово! Год еще не начался, а я уже вляпалась в какую-то неприятность. Гермиона недоумевала, почему Драко Малфой вообще решил её предупредить об опасности. Проклятье! Вот и рухнули все мои надежды на спокойный год!

Вскоре она нашла свободное купе и села возле окна. Ей стало интересно, кто придет раньше: Трейси или Дафна. Скорее всего Трейси, ведь у Дафны есть другие друзья. А это значило, что даже если Дафна придет, то не останется из-за нежелания делить купе с Трейси.

— Привет, Гермиона. Как прошло лето?

Как Гермиона и предполагала, первой пришла Трейси.

— Лучше некуда, — ответила она.

— У меня тоже, — улыбаясь произнесла рыжеволосая ведьма. — Слышала, ты посещала заповедник по разведению драконов в Австрии.

— Откуда ты... а, неважно.

— Ага, — рассмеявшись сказала Трейси. — Моя мама потрясающая. Правда, я пока её надежды не оправдываю...

— У тебя еще есть время.

— Может быть. К тому же, у меня тоже есть чем похвастаться. Ты и Гринграсс, чем не связи?

— Гринграсс? Я не думаю, что она в счет. Ты ведь даже не общаешься с ней.

— Но ты ведь дружишь с ней, а я с тобой. Вот и связь. Учитывая взлет изоляционистов, мама должна быть довольна.

— Ты только и думаешь о политике, — со вздохом произнесла Гермиона.

— Привет, — внезапно услышала она незнакомый голос.

В дверях купе стояла странная светловолосая девочка. Гермиона её никогда не видела, значит — первогодка.

— Кажется, у вас свободно. Можно мне к вам присоединиться? — спросила девочка, витая где-то в своих мыслях.

— Если не боишься моего василиска, заходи, конечно же, — ответила Гермиона, изучая девочку.

Вид у неё был несколько странный. Грязные волосы её не красили, но Гермиона уже привыкла к причудам волшебников.

— Почему я должна его бояться? — спросила девочка, занимая место напротив. — Меня зовут Луна Лавгуд.

— Гермиона Грейнджер, а это — Трейси Девис, — представилась Гермиона. — Ну и крылатый василиск Нага.

— Знаю, — сказала Луна, доставая копию газеты "Придира". — Мой папа написал о нем статью.

— Твой папа журналист? — спросила Гермиона, удивившись.

— Если б только "Придира" имел хоть малейшее отношение к журналистике... — пробормотала Трейси, за что тут же получила локтем в бок от Гермионы.

Луна, однако, проигнорировала Трейси.

— Да, он журналист. Хочешь почитать статью?

— Почему бы и нет, — пожав плечами ответила Гермиона.

— Держи, — сказала Луна, протягивая газету.

Содержимое газеты крайне озадачило Гермиону. Морщерогий кизляк? Горбатый стеблохвост? Нага — осужденный по ошибке волшебник по имени Барри Троттер в шкуре змеи? Газета была просто нелепой, но Гермиона решила промолчать. Даже столь странная газета могла оказаться полезной.

— Любопытная газета, — сказала Гермиона, передавая её назад. — Но Нага не Барри Троттер.

— Конечно же, это он, — не согласилась Луна. — Выглядит, как Барри Троттер, просто он не хочет, чтобы другие знали. Тебе не стоит бояться, Барри.

К ужасу Гермионы, Луна потянулась к василиску и начала его гладить. Удивительно, но Нага никак на это не отреагировал.

— Ты серьезно? — спросила Трейси.

— Конечно. Мне показалось, что он выглядит, как Барри, и папа подтвердил.

— Кто вообще этот Барри Троттер? — спросила Гермиона.

— Да нет никакого Барри Троттера, — ответила Трейси, — обычный глупый миф. В "Придире" о нем несколько лет назад была статья, с того весь этот бред и начался.

— Да вот же он, — уверенно заявила Луна.

У Гермионы возникло схватиться за голову и повыть. Сумасшедший дом, какой-то. А вообще, Луна хоть и была странной, но василиска не боялась, и, тем более, у такой... уникальной девочки не могло быть никаких корыстных причин знакомиться с ней. Может и подружиться удастся. И все же... Барри Троттер? Она была очень странной.

— Ты ведь первогодка?

— Да, — ответила Луна.

— Куда хотела бы попасть?

— Куда угодно.

Гермиона сомневалась, что в Слизерине примут столь странную девочку. Без защиты её там просто съедят, а кто будет её защищать? Гриффиндорцы вполне могли над ней с таким же успехом издеваться. Что слизеринцы, что гриффиндорцы — по сути две стороны одной медали. Возможно, в Гриффиндоре ей бы было даже хуже, ведь эти идиоты порой даже не понимали, насколько жестоки. Впрочем, они были обычными детьми. Дети всегда жестоки.

— А чем ты хочешь заниматься в будущем, о чем мечтаешь? — спросила Гермиона.

— О-о, я бы хотела путешествовать по миру, искать редких животных, изучать их, — мечтательно ответила Луна. — Надеюсь, я когда-нибудь найду морщерогого кизляка...

Рейвенкло. Гермиона нахмурилась. Там тоже было бы несладко. У Гермионы сложилось впечатление, что рейвенкловцы — в своем большинство трусы, которые убедили себя в том, что главное для них не амбиции, а знания. Они боялись препятствий на пути к их мечте, и выдумали отговорки, что, мол, знания для них важнее. Нет, были, конечно же, среди них те, для которых знания действительно на первом месте, но они — редкость.

А что может быть хуже группы трусов, которым нужно кого-нибудь унизить, отыграться на ком-то, чтобы не чувствовать себя никчемными? Трусость толкает людей на подлость, низость и предательство.

Возможно, она преувеличивала, и видела все в негативном свете... Когда она успел стать такой пессимисткой? Возможно и к лучшему. Безопаснее. Меньше шансов быть пойманной врасплох.

А вот Хаффлпафф был бы идеальным факультетом для Луны. Они гордились своей верностью, и никогда бы не стали издеваться над Луной, несмотря на все её странности. Возможно она даже найдет друзей...

Внезапно Гермиона поймала себя на мысли, что понятия не имеет, почему у неё вообще возникло желание помочь девочке. Ну будут над ней издеваться, что из этого? Заботила ли её судьба Луны лишь потому, что она одна из немногих, которая может и не побоится стать настоящим другом? Не из-за долга, как Дафна, и не из-за защиты, как Трейси. Просто подругой.

Возможно... а может быть, это от того, что Гермиона не хотела, чтобы над кем-то издевались так же, как над ней. Она вздохнула. В какой бы факультет Луна не попала, Гермиона даст ясно понять, что издеваться над Луной не стоит.

— Я думаю, что ты попадешь в Рейвенкло.

— Было бы замечательно. Может, кто-нибудь там подскажет мне, где искать кизляков.

— Сомневаюсь, — хрюкнув, сказала Трейси. — Только тебе дано знать, где их искать.

Гермиона снова двинула Трейси локтем в бок, и сказала:

— Не обращай на неё внимания, Луна.

— Я и так не обращаю. У неё слишком много мозгошмыгов в голове.

Глава 2

Гарри все еще не понимал, откуда Луна и её отец могли узнать, что он когда-то был человеком. Было ли это совпадением, или они действительно это знали? И вообще... Барри Троттер? Знала ли Луна, что он раньше был Гарри Поттером? В конце концов он же не был никаким осужденным по ошибке волшебником. Все же, скорее всего это обычная удача, следствие странностей их семейки.

Луна могла казаться всем вокруг странной, но для него она была интересной. Девочка была необычной. Как и Ариану, Луну было очень сложно прочитать. И подобно Ариане, превогодка совсем его не боялась, хотя причины у них были совершенно разные: Ариана боялась людей, но не боялась животных, а Луна считала, что он Барри Троттер.

Как Гермиона и предполагала, шляпа отправила Луну в Рейвенкло. Чтобы оказать ей поддержку, Гермиона попросила его помочь. Гарри ничего против не имел, и обвился вокруг светловолосой первогодки прямо в Большом Зале. Теперь у рейвенкловцев духу не хватит над ней издеваться.

— О чем только Дамблдор думал, нанимая этого идиота? — злилась Дафна, выходя из кабинета защиты от темных искусств.

— Учитывая то, что претендентов на пост преподавателя защиты очень мало, я вообще удивлена, что ему удалось найти хоть кого-то, — пробормотала Трейси. — Преподаватели защиты слишком часто погибают.

— Но не Локхарта же нанимать?! — с отвращением произнесла Гермиона. — На самом деле есть и позитивная сторона: вы наконец-то в чем-то согласились друг с другом.

— Не знаю, что в этом позитивного, — нахмурившись буркнула Дафна.

Гарри зашипел.

— Ага, Нага, они просто не могут говорить друг с другом нормально.

— Я думаю... — начала говорить Дафна, но Гарри их уже не слушал.

Внезапно он почувствовал запах другой змеи. Запах тут же снова исчез, но Гарри был уверен, что в Хогвартсе была еще одна змея. Он не стал придавать этому большого значения. Скорее всего, змея нужна была какому-нибудь профессору для урока.

— Ну, правда, — продолжила Дафна ругаться, — он ужасно тупой. Я вообще не понимаю, почему половина Хогвартса по нему сохнет.

— Потому что они доверчивые идиоты.

— Может ты с ним что-нибудь сделаешь? — спросила Гермиона рыжеволосую ведьму.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может, есть компромат какой-нибудь, чтобы его из Хогвартса убрать. Пусть лучше нас Дамблдор учит.

— Хм... возможно, — пробормотала Трейси. — Нужно подумать.

— Ну, займись этим.

— Точно, займись чем-нибудь полезным, — добавила Дафна. — Он меня уже достал!

Размышления Гарри снова вернулись к Барри Троттеру. Даже если все это было случайность, Луна была права в одном: он действительно боялся снова стать человеком. Даже если он мог, он не хотел быть Гарри Поттером. Возможно, Луна была права, и ему стоило побороть свой страх.

Он бы смог учиться волшебству, возможно стал бы настоящим другом Гермионы. Она была бы его подругой. Но в то же время, он не сможет её защищать. В качестве человека, он будет бессилен и слаб. Нет, хотя бы поэтому, он останется василиском. Его жизнь его полностью устраивала...

Шла третья неделя нового учебного года. Гермиона варила отвар на уроке зельеварения, когда дверь внезапно отворилась, и в кабинет спешно вошел Дамблдор. Заметив на себе пристальный взгляд директора, Гермиона забеспокоилась. Что-то случилось.

— Северус, прошу прощения, что прерываю урок, но мне нужно переговорить с мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор.

— Вы можете идти, мисс Грейнджер, — кивнув, произнес профессор Снейп.

Гермиона нахмурилась, погасила огонь, и двинулась вслед за директором из кабинета зельеварения. На неё накатывало плохое предчувствие. Что-то случилось, что-то ужасное. Иначе почему директор вел её в свой кабинет? Гермиону начало трясти, когда они подошли к статуи гаргулии на входе в кабинет директора. Что-то случилось с её родителями?

— Мисс Грейнджер, — сказал Альбус Дамблдор, — могу ли я рассчитывать на то, что вы не просили вашего василиска нападать на студентов?

— Что?! — воскликнула Гермиона. — Конечно же, нет!

— Я вам верю, — произнес он. Гермиона заметила, что он выглядел как в тот день, после дуэли с Темным Лордом. — Пожалуйста, садись. Я ведь могу с тобой на ты?

Гермиона кивнула, и села на стул.

— Зачем вы меня сюда привели?

— Час назад случилось нечто ужасное, было совершено нападение на пятерых учеников Хогвартса.

Побледнев, Гермиона спросила:

— Какое отношение ко всему этому имеем мы с Нагой?

— Трое из пятерых были обращены в камень. На полу были обнаружены следы яда василиска, — ответил он.

— Но... я не... Нага не стал бы этого делать! — запаниковала она.

— Я знаю, поэтому прошу тебя передать мне одну из твоих палочек, чтобы сохранить её в безопасности.

— Что? Но я не...

— У нас не так много времени, — перебил её директор. — Авроры придут за тобой с минуты на минуту. если ты не отдашь мне одну палочку, они заберут и сломают обе.

— Но я ведь ни в чем не виновата!

— И я тебе верю, — заверил её директор. — Именно поэтому я и прошу тебя отдать палочку. Я обещаю, что она будет в безопасности. К сожалению, я не могу взять обе, аврорам понадобится хотя бы одна. О второй им знать не обязательно.

Трясущимися руками, Гермиона достала из мантии палочку из плюща, и протянула её Дамблдору. Выбирать ей не приходилось. Она пользовалась обеими палочками, но палочка, в которой был зуб Наги была особенная, слишком ценная, чтобы пожертвовать ею.

— Спасибо за доверие, Гермиона, — сказал директор, пряча её палочку в своей мантии.

— Но как это случилось? На кого напали? Что с ними случилось?

— Не могу сказать тебе их имена. Три ученика были обращены в камень, еще два — погибли.

Гермиона замерла. При поступлении она подписала бумагу, что будет отвечать за все действия василиска в Хогвартсе. Если у них был яд василиска, убитые и обращенные в камень ученики, то, скорее всего, у них было достаточно доказательств, чтобы отправить её в Азкабан. Но она ведь знала, что это не мог быть Нага!

— Они думаю, что это Нага? — спросила она. Дамблдор кивнул, и она прошептала: — Но Нага не мог этого сделать... Где Нага?

— Не знаю, — ответил Дамблдор, качая головой. — Из Министерства была выслана специальная команда хорошо обученных волшебников, чтобы убить его. Они застали его врасплох в гостиной комнате. Он сумел скрыться, но получил серьезное ранение.

— Нет! — закричала она. Он не мог погибнуть! Эмоции начинали захлестывать её, поэтому она воспользовалась окклюменцией и подняла щиты.

— Я уверен, что он жив, Гермиона. Сейчас ты должна беспокоиться о себе.

— Но я ничего не сделала, они ведь не могут просто так меня обвинить...

— Наш мир неидеален. Тебя будут считать виновной, пока ты не докажешь обратное. Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Если произойдет...

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвались пятеро волшебников. Гермиона не успела вымолвить и слова, как её оглушили, и она упала на пол без сознания.

Очнувшись, Гермиона сперва не поняла где находится, и почему она лежала на холодном каменном полу. Во всем теле ощущалась слабость, все болело, и она хотела есть. А затем на неё потоком свалились воспоминания. Она вскочила, и запаниковав начала судорожно глотать ртом воздух, пока не успокоилась, подняв ментальные щиты. Осмотревшись, она обнаружила, что не одна в камере.

— Миссис Гринграсс? — произнесла Гермиона, садясь на деревянную лавку, обхватив колени руками.

— Мне очень жаль, что наша вторая встреча произошла при таких неприятных обстоятельствах, — сказала Креуса.

— Неприятных? Да что вы? — нахмурившись съязвила Гермиона.

— Гермиона, я тебе не враг.

— Простите, — со вздохом произнесла она.

— Ничего, я понимаю, — сказал Креуса. — Думаю, в такой ситуации хорошие новости не помешают. Твой друг жив.

— Как он? — обрадовалась Гермиона.

— С ним все будет хорошо, но восстановление займет много времени. Пожалуйста, не задавай больше о нем вопросов.

— Хорошо, — сказала Гермиона. Она понимала, что почему Креуса не хотела говорить о Наге. В её ситуации вообще не стоило о нем упоминать.

— Ты знаешь, что случилось?

— Мне сказали, что было совершено нападение, ничего больше.

— Фред, Джордж Уизли и Невил Лонгботтом были обращены в камень. С ними все будет хорошо, но двум другим ученицам повезло меньше. Мариэтта Эджком и Чоу Чанг были убиты.

Гермиона никогда с ними не общалась, но помнила их.

— Как они погибли? — спросила Гермиона.

— Никто не знает. Их тела были не найдены. Магия Хогвартса сообщила директору об их смерти, — сказала Креуса. — Гермиона... ты знаешь, как они погибли?

— Нет! Вы что, считаете, что я...

— Пожалуйста, пойми. Я должна быть уверена, — перебила её мать Дафны. — Если бы я не вмешалась, тебя бы уже судил Визенгамот, и ничем хорошим бы это не закончилось. Они — стадо без собственного мнения, и без сожаления отправили бы тебя в Азкабан. Я позаботилась о том, чтобы тебя судил Совет благородных.

— Спасибо, — искренне поблагодарила её Гермиона. Учитывая влияние рода Гринграсс в Совете благородных, у неё должны были быть неплохие шансы.

— Но и там, боюсь, у тебя немного шансов.

— Что? Почему?

— Невил Лонгботтом был обращен в камень. Я пыталась убедить Августу, что ты невиновна, но она не пожелала меня слушать, и настаивает на том, чтобы тебя отправили в Азкабан. К её мнению прислушиваются Брауны и Блишвики. Хоть они и настроены против тебя, их можно будет убедить в твоей невиновности во время процесса.

— Крауч, Нотт, Малфой и Селвин будут голосовать против тебя. Если считать голос Лестрейнджей, то против тебя точно будут шестеро из пятнадцати. Кассиопея Блэк и Амелия Боунс могут проголосовать как за, так и против. Беатриса Уркварт на твоей стороне. Дамблдор тебе тоже верит.

— Это шесть против шести, — закончила за нее Гермиона.

— Все будет зависеть от четырех голосов, и все будет зависеть от того, как пройдет процесс.

— Тогда почему вы говорите, что у меня немного шансов?

— Из-за доказательств. Яд, бесследно исчезнувшие тела, окаменевшие ученики. Кроме того, ты маглорожденная, и слизеринка. Блишвики и Блэки — пуристы. Брауны всегда учились в Гриффиндоре. Единственная, кто будет голосовать по справедливости — Амелия Боунс.

Герминона понимала, что это означало для неё.

— Тогда...

— Но мы можем победить, — с улыбкой сказала Креуса, — если ты согласишься принять сыворотку правды.

Гермиона на секунду обрадовалась, но тут же побледнела.

— Я не могу.

— Почему? — нахмурившись, спросила Гермиона.

— Я владею окклюменцией, — призналась она.

Креуса схватилась за голову, и потерла виски, бормоча нечто неразборчивое себе под нос.

— Это очень некстати. Кто ещё об этом знает? Девис?

— Никто не знает, я никому не говорила.

— Хорошо. Будем надеяться, что об этом действительно никто не знает. Просто притворись, что сыворотка работает.

Гермиона кивнула. Она могла это сделать. Если они дадут ей сыворотку правды, то поверят каждому её слову. Нужно просто притвориться, что сыворотка работает.

— Но что если кто-то знает?

— Тогда у нас не будет ни единого шанса. Если тебя признают виновной, я сделаю так, чтобы тебя не приговорили к Поцелую дементора, но лучшее на что ты можешь надеяться — пожизненное заключение в Азкабане. Раз уж ты окклюменс, можем говорить свободно. Нага тебя вытащит, если тебя признают виновной.

— Он сможет проникнуть в Азкабан?

— Уверена, что сможет. К сожалению, я сомневаюсь, что он будет достаточно здоров в ближайшие пять месяцев. Его пробило насквозь волшебное копье, разорвало внутренние органы. Мы держим его без сознания, боимся, что иначе он не выживет.

— Но вы сказали, что с ним все будет хорошо!

— Будет, но до тех пор, он будет без сознания. Ты не представляешь, как тяжело использовать на нем магию.

И тут Гермиона вспомнила о том, что в Драко её предупреждал.

— Малфои! Это они! — воскликнула она.

— Что ты имеешь в виду?

— Драко предупредил меня. Нага подтвердил, что он был искренен, и, на удивление, хотел помочь, как мог. О, Мерлин, они убили детей, чтобы подставить меня...

— Жертвой Малфоев стали десятки во время войны. Ничего удивительного в их вероломности нет, — сказала Креуса, прикрыв глаза. — К сожалению, у нас почти не осталось времени. Может, у тебя есть вопросы или просьбы?

— Нет... то есть да! Я имею в виду, если меня осудят, можете позаботиться о Наге и не дать ему сделать какую-нибудь глупость?

— Конечно.

— А мои родители? Что с ними?

— Они сейчас у нас, — ответила Креуса. — Они будут присутствовать на процессе.

— Как они?

— Переживают, но успокоительные отвары творят чудеса. С ними все будет хорошо. Что-нибудь еще?

— Луна Лавгуд...

— Дафна мне о ней говорила, — с улыбкой произнесла Креуса, — мы о ней позаботимся.

— Спасибо.

— Мой тебе совет: постоянно используй окклюменцию, и сохраняй спокойствие. Отвергай все обвинения, и говори как можно меньше.

Гермиона кивнула. Оставшись одна, она выругалась. Было глупо надеяться на спокойный учебный год. Две недели спокойствия — все, что ей удалось получить. А как глупо было беспокоиться о плохом учителе... Малфои заплатят за это.

Глава 3

— Гермиона Джин Грейнджер, вы обвиняетесь в использовании темного существа, для осуществления убийства Чоу Чанг и Мариэтту Эджком, а так же неспровоцированного нападения на Фрэда Уизли, Джорджа Уизли и Невилла Лонгботтома. Вам есть что сказать? — спросил выглядящий лет на двести судья.

— Я невиновна, — сказала она.

Она обернулась и улыбнулась, глядя на родителей. Судебный зал оказался огромным, и даже несмотря на её владение окклюменцией, она нервничала в присутствии такого большого количества людей наблюдавших за ней. Полный состав Совета благородных занимали места прямо позади судьи и Альбуса Дамблдора. Еще дальше — весь Визенгамот. Поймав на себе теплый взгляд Дамблдора, она улыбнулась.

— По просьбе благородного рода Гринграсс, вас будет судить Совет благородных. Вы знаете правила?

— Да, ваша честь.

— Не нужно гоноратива, — сказал Судья. — Начнем процесс. Мисс Грейнджер, это ваша подпись. Вы согласились отвечать за последствия деяния крылатого василиска в школе. Есть возражения?

— Нет, — ответила она.

— Значит, вы осознаете, что несете ответственность за любой вред нанесенный василиском в стенах Хогвартса?

— Да. Я осознаю.

— Мне поступили несколько свидетельств сомнительного поведения, но я решил не использовать их на этом процесса, однако Пэнси Мэриголд Паркинсон пожелала свидетельствовать против вас в суде. Пожалуйте, подойдите сюда, мисс Паркинсон.

Гермиона выругалась про себя. Она могла предположить, почему пришла Паркинсон, но в то же время, Гермиона была уверена, что ни в чем ей Гермиону обвинить не удастся.

— Вы утверждаете, что подсудимая угрожала убить вас. Это правда? — спросил судья у Пэнси.

— Да, она грозила использовать василиска, чтобы перенести меня в гнездо Гиппогрифов.

— Вы признаете это, мисс Грейнджер? — спросил судья.

— Нет, — ответила она. — Я никогда не угрожала Пэнси.

— У вас есть доказательства? — спросил судья у Пэнси.

— Н-нет, — ответила Паркинсон.

— Тогда ваши обвинения объявляются необоснованными. Покиньте зал суда, — сказал судья. — Итак, продолжим. Обращение в камень — известная способность крылатых василисков. Фрэд Уизли, Джордж Уизли, а так же Невилл Лонгботтом были обращены в камень. Эксперты установили, что их окаменение — следствие контакта с существом из семейства василисков. Верховный чародей, так ли это?

— Да, — ответил Дамблдор. — Окаменение несомненно произошло в следствие контакта с подобным существом. Однако нет никаких доказательств, что этим существом являлся крылатый василиск по имени Нага.

— Спасибо, Верховный чародей. Хм... Известный факт, что крылатые василиски обладают чрезвычайно токсичным ядом. Эксперты нашли несколько капель такого яда в том месте, где были убиты Чоу Чанг и Мариэтта Эджком. Однако яд на месте преступления не соответствует образцам, которые были проданы подсудимой летом 1991 года.

— Возражаю, — подал голос Люциус Малфой. — Есть доказательства, что в этом году крылатый василиск закончил процесс взросления. Эксперты подтвердили, что образцы взятые до этого не могут служить доказательством невиновности подсудимой. Эксперты подтвердили, что субстанция, найденная на полу в Хогвартсе является ядом существа из семейства василисков.

— Верховный чародей, у вас есть что добавить?

— Да, я должен заметить, что эксперты не смогли подтвердить, что субстанция является ядом крылатого василиска по имени Нага.

— Принято. Крылатые василиски могут перемещаться в пространстве не оставляя следов. Эксперты подтвердили, что подобная способность могла была быть использована для перемещения тел Чоу Чанг и Мариэтту Эджком. Это правда, Верховный чародей?

— Да, — в очередной раз сказал Дамблдор. — Однако, существуют и другие варианты исчезновения тел. Они могли быть проглочены.

Наблюдавшие за процессом люди побледнели от подобного объяснения. Гермиона была рада, что Дамблдор был на ее стороне. Как могло получиться, что два человека, которых она уважала в волшебном мире больше всего были Дамблдор и Волдеморт?

— Протестую, — еще раз подал голос Малфой. — Лишь по-настоящему огромное существо могло полностью поглотить тела. Вы утверждаете, что в Хогвартсе присутствует подобное существо, и никто его не заметил? Существо, которое может обращать в камень, а значит является истинным василиском.

— Это возможно, — сказал Дамблдор. — Хогвартс хранит много секретов, и даже я не знаю о замке все.

— У вас есть хоть какие-то доказательства присутствия такого существа в Хогвартсе? — спросил судья.

— Нет, — покачав головой, сказал Дамблдор.

— Мы рассмотрели все приведенные доказательства вины подсудимой. Может ли кто-то привести доказательства её невиновности?

— Я предлагаю воспользоваться сывороткой правды, — сказала Креуса Гринграсс. — Если подсудимая согласна.

— Мисс Грейнджер? — спросил судья.

— Я согласна.

— Протестую, — в третий раз поднялся со своего места Малфой. Сердце Гермионы, казалось, остановилось, когда она увидела усмешку на его лице. — По моим сведениям, подсудимая владеет искусством окклюменции, и поэтому имунна к действию сыворотки правды.

— Вы в своем уме? Она двенадцатилетняя маглорожденная, — сказал кто-то из членов Визенгамота. — Это просто невозможно.

— Почему бы нам тогда не проверить? — предложил Люциус Малфой. — Зелье покажет, есть ли у неё ментальные щиты, или нет.

— Верховный чародей. — произнес судья. — У нас ведь имеется такое зелье?

— Да, — ответил Дамблдор, — но перед этим я должен задать вопрос мисс Грейнджер. Вы окклюменс? Имейте в виду, что если вы обучались искусству окклюменции, зелье покажет это.

Гермиона опустила голову.

— Я — окклюменс.

Кто мог об этом узнать? Никто. Об окклюменции знали лишь она и Темный Лорд. В её разум вторгнуться никто не мог, значит кто-то воспользовался зельем. Но кто? В Хогвартсе? Нет, она внимательно следила за своей едой, чтобы не попасть в глупую или опасную ситуацию. Тогда как?

И тут она вспомнила о вечере проведенном у Девис. Зеленый чай. Единственный раз, когда она пила что-то в обществе волшебников, доподлинно не зная содержимое. Как глупо. Гермиона знала, что не должна была им доверять, и, все же, так глупо попалась.

— Протест принят. Сыворотка правды не может служить доказательством невиновности подсудимой. Может ли кто-то еще предоставить другие доказательства?

Гермиона с надеждой посмотрела на Креусу, но та покачала головой.

— Перед тем, как перейти к голосованию, я обязан спросить: желает ли кто-то из присутствующих в этом зале предъявить свои права на наследство следующих благородных родов: Певерелл, Гриффиндор, Слизерин, Рейвенкло и Хаффлпафф? — спросил судья. После недолгого молчания он продолжил: — Названные благородные рода не будут участвовать в голосовании. Переходим непосредственно к голосованию. Кассиопея Блэк.

— Невиновна, — сказала старая ведьма. Гермиона уставилась на неё, не ожидая от рода Блэков такого подарка.

— Амелия Боунс.

— Невиновна, — сказала другая ведьма.

Гермиона не могла сдержать улыбки. Два из тех четырех!

— Гарольд Браун.

— Виновна.

— Барти Крауч

— Виновна.

— Креуса Гринграсс, вы являетесь регентом рода Поттеров

— Невиновна, оба голоса.

— Люциус Малфой, вы являетесь регентом рода Лестрейнджей.

— Виновна, оба голоса.

— Августа Лонгботтом.

— Виновна.

— Эдгар Макдаугл

— Невиновна.

— Берт Блишвик.

— Виновна

— Лаврентий Нотт

— Виновна.

— Ариана Розье.

— Невиновна.

Гермиона едва слышно прошептала:

— Спасибо.

— Конрад Селвин.

— Виновна.

— Бестриса Уркварт.

— Невиновна.

— Семь благородных домов проголосовали в пользу подсудимой, восемь — против. Голос Верховного чародея решит, будет ли голосовать Визенгамот.

— Невиновна, — устало сказал Альбус Дамблдор, к счастью для Гермионы. Он все еще верил в неё, не смотря на то, что она соврала ему.

— Члены Визенгамота имеют право проголосовать. Поднимите палочки те, кто считает, что подсудимая виновна.

Гермиона втянула воздух, и опустила голову. Большая часть Визенгамота посчитала её виновной.

— Теперь те, кто считает, что подсудимая невиновна.

Она закрыла глаза руками, слыша крики её матери, которые почти моментально оборвались. Она пыталась держать себя в руках, но не получалось. Слезы все же полились по её щекам.

— Двадцатью шестью голосами против семнадцати Гермиона Джин Грейнджер признана виновной в убийстве Чоу Чанг, Мариэтту Эджком, а так же неспровоцированном нападении на Фрэда Уизли, Джорджа Уизли и Невилла Лонгботтома. По просьбе Креусы Гринграсс Поцелуй дементора не может быть назначен в качестве наказания.

— Вы приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабан. Воспоминания родители осужденной о волшебном мире должны быть немедленно стерты. Новые воспоминания о смерти осужденной должны быть добавлены.

Гермоина в ужасе вскочила с места, и закричала:

— Нет! Не прикасайтесь к ним! Пожалуйста, не...

Заклинание безмолвия ударило её в спину в грудь. Не имея возможности броситься к родителям, она продолжала умолять, даже не смотря на то, что не могла произнести ни звука. Время растянулось, два волшебника подошли к её родителям, несколько взмахов палочками, и память её родителей была стерта. Гермиона упала без сил назад на скамью. Это бесчеловечно жестоко. Какое право они имели...

— Гермиона Джин Грейнджер, вам есть что сказать?

— Есть, — со злостью ответила она, почувствовав, что чары безмолвия были развеяны.

Она понимала, что они отправляли её на смерть за преступление, которого она не совершала. Сколько она могла продержаться в Азкабане? Месяц, год, может несколько лет, но рано или поздно — она либо сойдет с ума, либо погибнет. Вытащит ли её Нага или нет, она не знала. Что подумает Темный Лорд? Он ведь хотел от неё ответа, но, возможно, она не сможет его дать. Наверное, он будет весьма недоволен Малфоями.

Шум в зале затих, все желали услышать, что же она скажет. Вот только её единственным желанием было хоть как-то отомстить. Она была зла на них за то, что они сделали с её родителями, за то, что пришлось, и еще придется пережтиь ей. Её ещё неокрепшая психика дала трещину.

— Темный Лорд вернется, и я тебе обещаю, Малфой, ты заплатишь за это.

И вслед за этим у неё вырвался громкий хохот, уж очень ей понравилось побелевшие лица Люциуса и его союзников. Ей было все равно, что это был, возможно, самый идиотский поступок в её жизни. Не ждали? Получите! Гермиона почувствовала легкий укол вины, когда взглянула на Дамблдора. В следующее мгновение в нее с силой ударило заклинание, и она провалилась в беспамятство.

Она не могла знать, что в этот момент, она очень многим напомнила Беллатрикс Лестрейндж, которая точно так же, стоя в зале суда перед заточением в Азкабан, пророчествовала, что Темный Лорд вернется.

Гермиона очнулась в грязной вонючей камере. Было жутко холодно, а на ней была лишь роба заключенной. Она знала, что не замерзнет, магия не позволит ведьме замерзнуть, но ей всегда будет холодно. Но имело ли это значение? И без того она находилась в самом ужасном месте в Британии. В Азкабане. Гермиона не выдержала и зарыдала.

— Эй, — услышала она мужской голос. — Ты там?

Заставив себя прекратить плакать, она подобралась ближе к двери, и наклонилась к небольшому отверстию для еды. Было бы здорово, если можно будет с кем-то говорить. Даже если он уже давно сошел с ума.

— Да, — ответил ему Гермиона. Было слишком темно, чтобы рассмотреть что-либо по ту сторону двери. — Где ты?

— В камере напротив, — ответил мужчина. — Видел, как тебя тащили по коридору. Выглядела совсем юной, но, может быть, просто показалось...

— Мне тринадцать, — сказала Гермиона.

— Мерлина ради! За что же тебя в отделение особо строгого режима?

— Ни за что. Вообще ни за что, — ответила она, и поспешила добавить: — Я серьезно, я невиновна.

— Ну что ж, добро пожаловать в клуб. Я тоже невиновен, но думал, что единственный серьезный в этих треклятых апартаментах.

Не звучало так, словно он был сумасшедшим. Возможно, его недавно посадили, как и её.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, — представилась она.

— Я серьезно.

— Что? Что серьезно? — спросила Гермиона.

Её собеседник хрюкнул, и разразился хохотом. Возможно, она ошибалась, и он уже давно совсем того...

— Никогда не думал, что снова удастся так пошутить. Меня назвали в честь самой яркой звезды на ночном небе. Меня зовут Сириус. Сириус Блэк. И спасибо тебе за то, что рассмешила впервые за долгие годы.

(замечание: непереводимая игра слов. Sirius — имя, Serious — серьезный)

Глава 4

— Что мы наделали? — тихо произнес Люциус.

Нарцисса нахмурилась. Её муж сидел в кресле на протяжение последнего часа и нес какой-то бред собачий. Она читала последний выпуск Пророка, и согласно статье о грязнокровке все прошло замечательно.

— Люциус, очнись же ты наконец! — воскликнула она, собираясь дать ему пощечину.

— Не трогай меня, женщина, — прошипел он, поймав её руку. — Это все твоя вина. Ты убедила меня воспользоваться дневником. Это все твои нашептывания. Девочку нельзя было трогать.

— Что? Что за бред ты несешь? — немного испуганно спросила Нарцисса. — Она просто грязнокровка, что ты...

— Если бы ты её только видела, — рассмеявшись ответил он, — ты не стала бы говорить подобное. Скажи, Нарцисса, чем занималась твоя сестра Беллтрикс в 1979-ом?

— Белла-то к этому какое отношение имеет?

— Она была за пределами Британии, — продолжил Люцус. — По крайне мере, так сказал Темный Лорд.

— Я все еще...

— Да заткнись же ты, Нарцисса. Знаешь что сказала эта девочка, когда ей вынесли приговор? Её слова в Пророке публиковать запретили.

— Что?

— "Темный Лорд вернется, и я тебе обещаю, Малфой, ты заплатишь за это." . Вот что она сказала.

— Всего-лишь глупые угрозы напуганной девочки...

— Я же говорю, если бы ты её видела, ты бы не стала так говорить. Я видел её глаза. Она верила в то, что говорила. Она знает, что он вернется. А потом... она захохотала. Так же, как твоя сумасшедшая сестра. Клянусь, в тот момент мне показалось, что передо мной Беллатрикс. И не одному мне. Запаниковал весь зал суда, и не из-за её слов, а из-за её хохота, и внешнего вида. У неё глаза Беллы, и нос, как у твоего деда. Заработала себе камеру в отделении строгого режима своей выходкой.

— Ты ведь не предполагаешь, что она... — побледнев сказала Нарцисса.

— Да! Именно это я и предполагаю. Это маленькая "грязнокровка" — Блэк. Беллатрикс всегда была особенной в глазах Темного Лорда. Ты ведь помнишь, что она была единственной, о ком он заботился, и ты знаешь, что твоя сестра не испытывала любви ни к кому, кроме Темного Лорда...

— Не буду отходить от темы. Февраль 1979-го. Беллатрикс исчезла, и вернулась лишь в декабре. Сколько получается? Десять месяцев. Темный Лорд сказал, что она выполняла его поручение за границей.

— В том же году, девятнадцатого сентября 1979 родилась Гермиона Грейнджер, — продолжил он свой монолог. — Та самая девочка, в которой я узнал некоторые родовые черты Блэков. Та самая, которая знает, что ОН вернется. Та самая, которая угрожала мне, что я заплачу за то, что сделал с ней. Та самая, что может говорить со змеями.

— Плевать, что Девис уверяет, что она не змееуст. Не была бы девчонка змееустом, змея бы её не слушалась. Та самая, которая с отличием закончила первый год в Хогвартсе. Девочка, которая в возрасте двенадцати лет овладела окклюменцией и волшебным восприятием. Кто мог её научить? Ты много людей знаешь, владеющих этими навыками? Теперь понимаешь, почему я думаю, что мы совершили ужасную ошибку?

— Возможно, мы просто спешим с выводами, — тихо сказала Нарцисса.

— И все это просто совпадение? Да ты совсем спятила?

— Тогда мы должны бежать!

— Куда? Он нас везде достанет.

— Будем молить о прощении, — предложила она, и попятилась, потому что ей на мгновение показалось, что он её сейчас задушит.

— О да! Мой Лорд, простите нас, мы случайно отправили вашу двенадцатилетнюю дочь в Азкабан! Что за чушь ты несешь?! Нужно было жениться на Андромеде. У нее хоть мозги есть, — закончил он. Люциус вздохнул, и произнес, — будем надеяться, что я ошибаюсь.

Нарцисса лишь кивнула.

Обоняние было первым чувством, которое вернулось к Гарри. Он чувствовал запах Гринграссов. Затем на него комом навалились воспоминания. Он лежал в кресле, ждал, когда вернется Гермиона. Не было ни запаха, ни звука, ничто не предвещало беды. Просто внезапная вспышка боли. Его инстинкты тут же взяли контроль над его телом, и он прыгнул сквозь пространство в первое безопасное место, о котором мог подумать. Поместье Гринграсс. Уже теряя сознание, он услышал голос юной девочки:

— Мам! Тут змея!

Его глаза распахнулись, и он осмотрелся. Обоняние один раз уже подвело его, и даже если он чувствовали лишь Креусу Гринграсс, он все равно хотел убедиться, что это было действительно так. На этот раз, обоняние его не обмануло.

— Не беспокойся, Нага, — сказала Креуса. — Я не знаю, насколько хорошо ты меня понимаешь, но, прошу тебя, успокойся.

Гарри зашипел, требуя объяснения. Креусе не нужно было быть змееустом, чтобы понимать, что он от неё хотел.

— Что-то напало на студентов в Хогвартсе, — сказала она. — Обвинили тебя. Пожалуйста, не делай глупостей, я обещала Гермионе, что не допущу этого. Министерство выслало команду волшебников, чтобы убить тебя.

Гарри пришел в ярость, и хотел было броситься в Министерство, но остановился. Гермиона бы этого не хотела. К тому же, он не знал, где находится Министерство. Нужно было выслушать Креусу.

— К несчастью, вину возложили, в конечном итоге, на Гермиону. Она в Азкабане. Я бы попросила тебя подождать, и набраться сил, но знаю, что ты не будешь ждать. К тому же её нужно вытаскивать оттуда как можно скорее. Ты чувствуешь её?

Гарри зашипел, начиная поддаваться панике. Они что-то сделали с Гермионой. Он убьет их, он...

— Я надеюсь, что можешь. Когда доберешься до неё, пожалуйста, не возвращайся сюда, и не пытайтесь вернуться домой к её родителям. Отнеси Гермиону к её деду. Я уже говорила с ним насчет...

Гарри больше не мог слушать, и прыгнул к Гермионе. Он оказался в маленькой вонючей комнатке. Было холодно и темно. В углу возле двери прижав колени к телу сидела Гермиона. Она выглядела страшно исхудавшей, впавшие щеки, грязные волосы, но на лице играла легкая улыбка. Она с кем-то говорила.

— Сириус, ты наверное шутишь. Макгонагалл подобного бы никогда не спустила.

Кто-то за дверью рассмеялся.

— Она на самом деле очень добрая, просто кажется, что строгая. Кажется, что она не одобряет шалости, но на самом деле она обожала наши приколы, сказал мужчина со вздохом. — Скоро вернутся дементоры.

Гарри зашипел, и подполз к Гермионе.

— Нага! — воскликнула она, хватая его на руки. — Ты пришел! Ты в порядке... и ты пришел! Я так рада.... я, — она всхлипнула, и он потерся о её щеку, чувствуя, как она плачет. — Я так рада, что с тобой все хорошо.

— Эй, ты там в порядке? Надеюсь у тебя там... внезапно не появилось галлюцинаций? — спросил мужчина за дверью.

— Надеюсь, нет, — ответила Гермиона, вытирая с лица слезы. — Нага, можешь вытащить его и меня отсюда? Куда-нибудь, где безопасно.

Гарри не нужно было повторять дважды. Он переместился в камеру напротив, и, игнорируя протесты мужчины, обвился и вокруг него, после чего в очередной раз прыгнул в какой-то лес, в котором он бывал до встречи с Гермионой. Три прыжка выжали из него все соки. Он знал, что вряд ли сможет воспользоваться этой способностей более двух раз.

— Мерлиновы кальсоны! — воскликнул мужчина. — Ты нас вытащила! Я не думал, что у тебя правда есть василиск, который может тебя вытащить. Блин, жутко как.

— Ты старый, — сказала Гермиона рассматривая мужчину.

— А ты... грязная, — сказал он.

— Да кто бы говорил, вшивый, — ответила Гермиона, поглаживая Гарри.

Снег был повсюду. Откуда а улице снег? Почему было так холодно? Он чувствовал, что наступила зима, но как? И тогда он понял: он пробыл без сознания несколько месяцев. Вот почему Гермиону так выглядела. Она провела месяцы в том ужасном месте. И все из-за того, что он был недостаточно внимателен.

— Нам нужна палочка, — сказала Гермиона, обхватывая себя руками.

— И место, где можно остановиться.

Гарри чувствовал местоположение её палочки, и предложил достать ей её палочку.

— Не стоит, это небезопасно. Учитывая то, что я сказала в зале суда, я не уверена, что Дамблдор мне все еще верит.

— А что ты сказала? — спросил её их спутник. — Ты мне так и не сказала.

— Я... — она не смогла продолжить, и опустила голову.

— Все в порядке. Если ты не хочешь об этом говорить, я понимаю.

— Да нет, дело не в этом... Просто...

И тут она снова заплакала. Гарри зашипел, и прикоснулся к её щеке, стараясь хоть как-то ее приободрить.

— Я боюсь, что ты обо мне подумаешь, если ты узнаешь всю правду.

Мужчина положил ей на плечо руку, но она отпрянула, словно её укололи. Что с ней случилось, пока его не было рядом? И кто этот мужчина?

— Не беспокойся об этом, — сказал он тихо. — Я все равно ничего плохого о тебе не подумаю. Давай поговорим об этом позже, нам сейчас нужно решить, куда идти.

Её дед. Гари зашипел.

— Кто? Не мама... не папа... Дедушка!

— Я еще не дедушка! — тут же откликнулся мужчина.

— Да мой дедушка, — раздраженно пояснила Гермиона.

— Да нет же, я еще не настолько стар, чтобы быть твоим дедушкой.

— Ох, заткнись, — сказала она. — Будь серьезнее.

— Я всегда серьезен, — гордо заявил он.

— Вот уж что правда то правда, — со вздохом произнесла она. — Мой дед — сквиб, мы пойдем к нему. Нага говорит, что он меня ждет. Я думаю.

— Ты думаешь? — подняв брось спросил мужчина.

— Нага, перенести нас на поляну, где у нас с родителями был пикник полтора года назад.

Гарри перенес их еще раз, как и просила Гермиона. Втянув воздух нового места, и не почувствовав никого поблизости, он зашипел.

— Дедушка живет всего в пяти часах ходьбы отсюда, — сказала Гермиона.

— Нам нельзя выходить на дорогу, — заметил мужчина.

— Ага, мы будем привлекать слишком много внимания в этой одежде, — сказала она с отвращением разглядывая свою одежду. — Хочу принять ванную.

— Подожди... — мужчина внезапно остановился, — твой дедушка. Почему ты думаешь, что он примет меня? Он твоя семья, но я... всего-лишь беглый преступник.

— Сириус, я уверена, что он не будет против.

— Надеюсь, ты права.

Гермиона пожала плечами, и они продолжили путь. Гарри ненавидел холод. Он, конечно, не был холоднокровным, как другие змеи, но, все же, предпочитал теплый климат. Интересно, кем был этот Сириус, и почему Гермиона ему доверяла? Они общались, как друзья. Возможно, потому что они оба были узниками Азкабана?

Гарри не знал, как они сумели добраться до дома её деда. Они были такими уставшими, и, все же, превозмогая себя. Без помощи Гарри их бы заметили маглы, но ему удавалось вовремя их почувствовать, чтобы Гермиона и Сириус могли спрятаться.

Дом, в котором жил дед Гермионы, не был ни большим, ни маленьким, самым обычным. Гарри не чувствовал опасности, но он теперь не очень-то и доверял своим чувствам.

Гермиона подошла к двери, и несколько раз постучала в дверь кольцом. Минутой спустя дверь открыл пожилой мужчина, и подняв брови с подозрением уставился на странную компанию. Гарри его понимал: Гермиону было не узнать. Да и не ждал он её, скорее всего, в компании с каким-то мужчиной.

— Деда? — произнесла Гермиона.

— Гермиона? — выдохнул её дед.

— Де-дедушка? — пораженно спросил Сириус.

Глава 5.

— Де-дедушка?

Дедушка нахмурился, глядя на Сириуса.

— Я не знаю, кто вы такой, молодой человек, но я уверен, что не ваш дедушка, — сказал он. — У меня только одна внучка, и она передо мной.

Несмотря на свою усталость, Гермиона усмехнулась.

— Деда, это Сириус Блэк. Сириус, это Мариус Блэк, — представила она их друг другу.

— Ты — Блэк! — указав на Гермиону пальцем воскликнул Сириус.

— Возможно, я забыла об этом упомянуть, — сказала она, улыбаясь. — Можно войти?

— Заходите, — нахмурившись, сказал Мариус.

— Нага сказал, что ты в курсе... Ты ведь знаешь, что случилось? Здесь безопасно?

— Да, — кивнув, ответил он. — Но нам нельзя здесь долго задерживаться.

Он попытался обнять Гермиону, но она отступила на шаг и опустила голову. Гарри зашипел. С ней было что-то не так.

— Прости, — сказала она.

— Что эти варвары с тобой сделали, Гермиона?

— Азкабан еще не то с людьми делает, — зло сказал Сириус.

— А ты внук Полукса, да? Это объясняет, почему ты принял меня за своего деда. Они всегда с гордостью говорили, что я очень похож на старшего брата. Зато каково было их разочарование, когда оказалось, что я не владею магией. Но вот ведь любопытно, они все мертвы, а сквиб все еще жив.

— Мертвы? — переспросил Сириус.

— Да, Кассиопея была последней, умерла несколько месяцев назад. Остались только ты, да я, — ответил сквиб. — Гермиона, почему бы тебе не принять ванну, пока я приготовлю что-нибудь поесть?

Гермиона с сомнением посмотрела на Сириуса, затем на Мариуса.

— Деда, он невиновен, так же, как я.

— Посмотрим, — сказал Мариус. — Теперь иди.

Гермиона кивнула, и ушла, а Гарри решил остаться в комнате с Сириусом и её дедушкой. Ему было интересно, о чем они будут говорить. Несколько минут они молчали. Мариус готовил еду, в то время, как Сириус с тревогой смотрела на Мариуса. Наконец, сквиб налил две чашки чая, и передал одну Сириусу.

— Знаешь, — начал разговор Мариус. Гарри заметил, что в его руке был магловский пистолет. — До недавнего времени, я не следил за тем, что происходило в волшебном мире. Читал новости, говорил с некоторыми людьми, но, в общем, жил обычной магловской жизнью. Не совсем обычной, правда, но я сейчас не об этом. Так вот, даже я слышал о тебе.

— Но ради Гермионы я дам тебе возможность все объяснить, — добавил он, прежде чем Сириус успел вставить хоть слово. — И даже не думай выкинуть какую-нибудь глупость. Я, может и старый, но стрелять пока не разучился. А теперь говори.

— Я невиновен, и никогда не был Пожирателем Смерти, — сказал Сириус. — Я просто... доверил жизни своих друзей не тому человеку.

— Значит, ты утверждаешь, что это не ты предал Поттеров, не ты убил Питера Петтигрю и тех маглов одиннадцать лет назад?

Гарри едва не подпрыгнул. Вот уж чего он не ожидал от этого разговора, так это того, что разговор зайдет на тему Поттеров.

— Я не предавал Поттеров. Что же насчет Петтигрю, этот больной... ублюдок убил и себя, и маглов, чтобы меня подставить. Но даже если бы он этого не сделал, я бы его сам убил за то, что предал Джеймса и Лили.

Гарри не почувствовал обмана, но отказался верить своим чувствам. И все же, кем был этот Петтигрю? И кем приходился Сириус его родителям? Нужно было узнать больше о своей семье, чтобы знать, кому можно доверять, а кому — нет.

— У тебя есть хоть какие-то доказательства?

— Нет, — ответил Сириус, качая головой. — Но меня посадили без суда, поэтому если кто-то из благородного дома потребует проведения суда, возможно у меня будет шанс.

— Мизерный шанс, — сказал Мариус, махнув рукой. — Я тебе верю. В больше степени из-за сыворотки правды в твоем чае.

Сириус поперхнулся, и воскликнул:

— Что?

— Не недооценивай меня только потому, что я сквиб, — сказал Мариус, и протянул ему склянку с какой-то жидкостью. — Антидот.

— Ты бы точно попал в Слизерин, — произнес Сириус, проглатывая содержимое склянки.

— А что плохого в Слизерине? Гермиона — слизеринка, и я горжусь ею, — сказал Мариус, и поставил перед Сириусом тарелку с супом. — Ешь.

Гермиона постаралась вернуться как можно быстрее, не зная, что будет делать дедушка. К счастью, Сириус и её дед вели спокойную беседу. Расслабившись, она села за стол. Дед отправил Сириуса в ванную, и дал ей тарелку супа. Она так давно не ела нормальной еды, что тут же набросилась на суп, игнорируя хмурый взгляд Мариуса.

— Как мама, папа? — спросила Гермиона.

— Они на континенте, — ответил он.

— Что? Почему? — спросила Гермиона, не замечая, что ложка вывалилась у неё из руки.

— Ради их безопасности. Ты же понимаешь, к ним придут в первую очередь, как только в Министерстве узнают, что ты сбежала. Не волнуйся, они знают, что ты жива, и ты с ними скоро встретишься.

— Это Гринграссы организовали их отъезд?

— Частично, но и я не совсем бесполезен, — с улыбкой ответил Мариус. — Когда твой троюродный брат выйдет из ванной, воспользуемся специальным портключом, который доставит нас в безопасное место. Останешься там, пока мы не достанем доказательства твоей невиновности.

— Это вообще возможно? — спросила Гермиона.

— Честно, не знаю, — ответил он. — Креуса Гринграсс и Альбус Дамблдор пытаются тебе помочь.

— Дамблдор мне все ещё верит? — удивленно спросила она.

— Конечно, верит. Мне сказали, что он хотел закрыть Хогвартс после завершения процесса, но совет управляющих не дал. Как следствие, несколько семей забрали своих детей из Хогвартса.

— Правда? — спросила она.

Гермиона боялась, что своей выходной на процессе она отвернула от себя абсолютно всех. Но, как оказалось, ей верило больше людей, чем она думала.

— Далеко не все, конечно же, — сказал он. — Всего восемь семей: Креуса Гринграсс, её союзники, и некоторые из верных ей младших родов. Дамблдор считает, что в школе василиск, но большинство обвиняет его в том, что он просто не может принять, что столь яркая ученица могла устроить подобную резню. Учитывая то, что нападений больше не случалось, факты говорят не в твою пользу. Но не теряй надежду.

— Хотя бы что-то, — сказала Гермиона. — У директора моя палочка, он мне её вернет?

— Да, она будет ждать тебя на месте. А теперь, раскажи-ка, почему ты доверяешь Сириусу?

— Не знаю, просто чувствую, что он говорит правду. Даже если нет, я ему обязана своим рассудком. Ты ведь знаешь, что многие сходят с ума в первые недели. Если бы не он... если бы мне было не с кем поговорить... — она стерла со щек слезы. — Я бы спятила. Эти твари... против них даже окклюменция толком не помогала. Там постоянно было холодно. Было так плохо... все мои добрые воспоминания...

Нага обвился вокруг нее, и зашипел.

— Это не твоя вина, — прошептала Гермиона. — Даже не думай, что ты виноват.

— У тебя очень интересные взаимоотношения с василиском, — заметил дедушка.

— Он был моим первым другом. Он и сейчас мой единственный настоящий друг. Не считая Сириуса.

— Василиск, — нахмурившись произнес дед. — Я должен был проводить с вами больше времени.

— Если бы я знала, что ты сквиб... Если бы ты только был в Англии, ты мог бы столько всего рассказать.

— Прости, что меня не было рядом, — сказал он. — Я не ожидал, что у моего сына родится ведьма. Мой сын — магл, даже не сквиб.

— Неважно, — покачав головой, сказала Гермиона. — Как ты узнал обо мне?

— Я приехал к рождеству, и твои родители сказали, что ты погибла.

— Погибла... — удивленно прошептала она. — Ты ведь сказал, что им восстановили память.

— Только после того, как я связался с Креусой Гринграсс, — сказал он. — Она решила, что будет безопаснее, если они ничего не будут знать. Как по мне, так ей было просто плевать, потому что они маглы.

— Вот сука, — прошипела Гермиона.

— Точно, — улыбнувшись, сказал её дед. — Но за языком, все же, следи.

— Прости, в Азкабане заключенные за речью не следят, — покраснев, сказала она. — Гринграссы... не очень хорошо относятся к маглам.

— Слышал об этом.

— Что эти уб... гады внушили моим родителям?

— Семь бед — один ответ: взрыв газа! Эти идиоты постоянно пользуются этой ерундой. Мне не составило труда понять, что им прочистили мозги. Пришлось навестить Министерство, где я и узнал, что тебе дали пожизненный срок. Представь мою реакцию.

— А потом?

— А потом я начал копать... Зачем ты только влезла во внутренние разборки благородных семей? Нашла, конечно могущественных покровителей, но и врагов приобрела неслабых.

— Ненавижу политику, — подал голос, вернувшийся Сириус. — Я позаимствовал одежду, ничего?

Мариус лишь махнул рукой. Приняв душ, Сирус выглядел иначе. Теперь, когда его лицо не было измазано в грязи, она легко нашла сходства с её дедом. Даже волосы были почти одинаковые. Учитывая, что дедушке было семьдесят шесть, удивительно, что седина все еще не тронула его волосы.

— О, Сириус, — с улыбкой сказала Гермиона, — ты больше не выглядишь, как вшивый пес.

— Да ты тоже, вроде бы, ничего.

— Нам нужно уходить, — сказал Мариус, беря в руки шляпу. — Гермиона, готова?

— Да. Ты с нами?

— Держитесь за шляпу, — кивнув, велел он.

— Шляпу? — озадаченно спросила Гермиона, хватаясь за неё.

— Это портключ, — объяснил ее дед, и произнес: — Убежище.

До сих пор Гермиона считала, что каминные сети ужасны, но оказалось, что у волшебников есть еще один еще более идиотский способ передвижения. Приземлившись на пятую точку, она выругалась. Нага был с ней полностью согласен — шипел без остановки ругаясь на бестолковых волшебников и их глупые приспособления. Гермиона рассмеялась.

— Нага, мне тебя так не хватало.

— Ненавижу портключи.

— А кто их любит? — добавил Сириус.

— Сюда можно попасть только с помощью портключа, который может изготовить только Креуса Гринграсс, — сказал ее дед.

— А что если мы захотим уйти? — спросила Гермиона.

— Можешь уйти в любой момент. Тут защита от вторжения, не наоборот. Но не покидайте этот дом.

— Я понимаю, деда.

Заметив на журнальном столике свою палочку, Гермиона схватила её, и закрыла глаза. Было так хорошо снова держать её в руках. Волшебная палочка, словно отвечая на её чувства выплеснула сноп разноцветных искр.

— Тут только две спальни. Не ожидал, что нужно будет укрывать и тебя, Сириус. Будешь спать на диване в гостиной.

— Все лучше, чем камера в Азкабане, — пожав плечами, сказал он. — Кстати, что скажет Гринграсс, когда узнает обо мне?

— Не имею ни малейшего понятия, но я сомневаюсь, что она упустит шанс заполучить тебя в качестве союзника в Совет благородных. Особенно в свете того, что голос Блэков достался Малфоям после смерти Кассиопеи.

— Да ни за что! — воскликнул Сириус. — Я терпеть не могу политику. Хуже только Азкабан.

— Позволишь Малфоям творить, что им захочется? — нахмурившись, спросил Мариус.

— Я не это имел в виду... Мерлиновы кальсоны, старик, я только выбрался из ада. Можно как-нибудь потом о политике?

— Конечно, но ты подумай, что будешь говорить Креусе. Она ведь и мизинцем не пошевельнет, чтобы помочь тебе, если ты не поможешь ей.

— Да понял я, понял.

Глава 6

Глубоко в подземельях старинного замка, в огромном зале Тайной Комнаты стояла юная рыжеволосая девочка. В правой руке у неё был длинный меч, её левая рука лежала на голове ужасающего чудовища. Когда-то могучего, теперь мертвого. На лице застыла тоска, она словно извинялась перед мертвым василиском перед ней. Рядом с василиском лежал бессознательный без нескольких дней выпускник Слизерина.

— Проклятье, — прошептала она, и с отвращением посмотрела на волшебный меч в её руке, который начал медленно исчезать.

Затем она уставилась на свои маленькие ручки, и её тут же разобрал нервный смех. Он, Темный Лорд, оказался в теле ребенка. Первогодки, к тому же. Будет очень сложно контролировать магию в этом теле. Что хуже, как ему вести за собой Пожирателей Смерти, пока он в теле этой девчонки Уизли.

С другой стороны даже такое тело было лучше, чем ничего. Заполучив тело на год раньше, чем планировалось, он сможет лучше подготовиться. Учитывая, что никто не знал о том, в чьем теле он возродился... перед ним открывались очень любопытные перспективы. Чего стоит возможность поработать над Гермионой Грейнджер, и превратить её в столь необходимое ему оружие.

Как там эта девочка, кстати? Просмотрев память Джинни Уизли, он чуть ли не зарычал от злости.

— Эти идиоты поплатятся за это!

Гермиону Грейнджер посадили в Азкабан, и у него не было абсолютно никакой возможности узнать, сохранила ли девочка разум. Её ментальные щиты были не настолько сильны, чтобы ежедневно противостоять дементорам. Многие не могли и недели продержаться в Азкабане. Радовало лишь то, что ей удалось сбежать, но если тюрьма её уже сломала, то она станет бесполезной. А это абсолютно недопустимо. По многим причинам.

— Болван, — выругался Том Реддл.

Том дал ему такое простое задание: хранить дневник... а этот идиот умудрился наворотить такую кучу дерьма. Уничтоженный крестраж, четыре погибших ребенка, потенциально загубленное оружие, мертвый василиск, и он возродившийся в теле одиннадцатилетней девочки. Девочки!

Теперь у него не было иного выбора кроме как убедить всех в том, что Джинни и Гермиона были невиновны, а для этого нужен был козел отпущения. Том взглянул на бессознательного слизеринца и направил на него палочку, и привел его в себя. Но стоило ученику открыть глаза, как Реддл тут же воспользовался легилименцией, вломившись в его разум.

Процесс занял почти целый час. Реддл снова оглушил слизеринца, и вздохнул. Процесс изменения памяти забрал у него очень много сил. Тело было не готово к таким нагрузкам. Но Том справился. Память ученика была полностью переписана так, что никто не догадается. Он будет идеальным козлом отпущения.

Оставалось подчистить за собой все вокруг, избавиться от доказательств. Палочка. Ем она совсем не подходила, что объяснимо, ведь он не Джинни Уизли. А значит, придется ему посетить Олливандера. Эту палочку было необходимо уничтожить, чтобы не оставлять улик.

Он забрал палочку бессознательного слизеринца, и сжег палочу Джинни до тла. Осмотревшись, он с удовлетворением кивнул. Улики уничтожены, козел отпущения подготовлен. Его взгляд снова упал на мертвого василиска, и ему снова стало грустно. В этом мире было не так много вещей, которые были ему дороги. Василиск был ему дорог.

— Спи спокойно, — прошептал Реддл.

Гермиона сидела в гостиной и читала книгу по трансфигурации. Она убедила Сириуса обучить ее превращаться в животное. Это было все еще за пределами её возможностей, поэтому для начала она должна была подтянуться. Возможно через год-другой она сможет стать анимагом, если Сириус продолжит ее обучить.

— Гермиона, — позвала ее мама с кухни. — Ужин готов.

Со вздохом закрыв книгу, она встала, и пошла в столовую комнату. Остальные уже сидели за столом, ожидая её. Большая дружная семья в изгнании, Мерлиновы трусы. Гермиона вздохнула.

— Вы видели Нагу? — спросила она, садясь за стол.

— Он исчез, после того, как Джин дала ему курицу, — ответил её дед.

— Змея, скорее всего, на крыше. Сегодня солнечно.

— Надеюсь, он перестанет дуться, — сказала Гермиона.

— Ты не дала ему отомстить, естественно он будет дуться, — напомнил Сириус. — Я все равно считаю, что нужно было просто убить этих выродков, и все.

— Сириус! — воскликнула Джин.

— Ты прости, Джин, — сказал Сириус, — но ты ведь сама...

— Гермиона была права, — перебил его Мариус. — Малфои улучшили защитные чары своего поместья. Василиск бы не смог пробраться внутрь. К тому же, месть — блюдо, которое подают холодным. Они уже забрали своего сына из Хогвартса,, и практически не покидают свое поместье.

— Папа, мы за столом. Сейчас не место и не время обсуждать эти вещи. И уж тем более не в присутствии Гермионы.

— Ваша дочь уже повидала...

И они снова завели свою шарманку. Гермиона вздохнула, и, игнорируя разгорающийся спор, принялась кушать. Её родители не могли принять, что она не была той же невинной девочкой, которой она была год назад. Дед же, которого не устраивало её воспитание, кажется, из кожи вон лезит, лишь бы достать её отца. Сириус, типичный гриффиндорец, не знал, как держать себя в руках, и вечно вызывал на свою голову гнев ее мамы. Дурдом. Жизнь в изоляции их постепенно выводила из себя.

Внезапно они услышали грохот, и бросились в гостиную. Гермиона даже не заметила, как Нага обвился вокруг ее талии. Посреди гостиной стояла Креуса Гринграсс, и прежде, чем они успели спросить, что случилось, она протянула им свежий номер Вечернего Пророка.

ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР — НЕВИНОВНА!

Гермиона Грейнджер, маглорожденная знаменитость волшебного мира, самый молодой узник Азкабана, прославившаяся тем, что сумела приручить крылатого василиска, а так же тем, что стала одним из двух первых узников, сбежавших из Азкабана, оказалась невиновной в нападениях совершенных на учеников школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Даже если у кого-то и оставались сомнения , после шокирующих слов, произнесенных Гермионой Грейнджер на суде, лишь единицы все еще были убеждены, что она невиновна. Последние события в Хогвартсе показали нам, что порой недостаточно даже самых убедительных доказательств, чтобы избежать ошибок. Судебная ошибка в деле Гермионы Грейнджер — яркий тому пример.

Внезапно Гермину стали обнимать, и поздравлять с "победой", мешая ей читать дальше.

— Там еще есть, — сказала она раздраженно.

УЧЕНИЦА ПЕРВОГО КУРСА СРАЗИЛА ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО ВАСИЛИСКА!

Юная Джиневра Молли Уизли открыла волшебному миру глаза на правду об ужасающих событиях в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Сегодня, двадцать шестого мая, она была похищена Маркусом Флинтом, учеником седьмого курса, учащегося на факультете Слизерина. Настоящий виновник трагедии привел юную героиню в легендарную Тайную Комнату, где ей удалось освободиться, и сойтись с Маркусом Флинтом в дуэли.

Отвечая на вопросы авроров, Джинни Уизли сказала: "Его контролировал опасный темный артефакт. Это был дневник"

Под контролем темной магии, Маркус Флинт, высвободил на волю тысячелетнего василиска, и обратил это чудовище против нашей смелой героини. Она была спасена загадочным мечом, появившимся в её руке. Возможно, это давно потерянный Меч Гриффиндора? Существует предсказание, что Меч Гриффиндора придет на помощь истинному гриффиндорцу в момент крайней нужды. Сбылось ли предсказание?

"Он просто появился из ниоткуда! Прямо в моей руке!" утверждает Джини Уизли.

Прямой взгляд истинного василиска способен убить любого, кто посмотрит в глаза этому чудовищу. Увидев отражение его глаз, жертва обратится в камень. Именно эта страшная сила древнего существа и обратила в камень троих учеников Хогвартса, которые, нужно добавить, были успешно вылечены силами квалифицированного персонала школы, и совсем недавно были выписаны из больничного крыла. Зная об этой силе, Джинни Уизли закрыла глаза.

Джинни Уизли поведала аврорам: "Я на самом деле ничего не сделала, это же василиск! Я упала на колени, и думала, что умру, а затем подняла над головой меч. Просто чудо, что меч угодил прямо в голову кинувшегося на меня василиска."

Девочке действительно помогла удача. Она подняла меч именно тогда, когда это было необходимо. Василиск наткнулся на меч, и мгновенно умер. Несмотря на полученный удар, Джинни Уизли быстро поднялась на ноги и обнаружила на полу бессознательного Маркуса Флинта. Случай снова помог нашей героине: умирающий василиск задел его хвостом.

Понимая, что нельзя упускать такой шанс, смелая девочка уничтожила дневник мечом, освобождая Маркуса Флинта от пут темной магии. Эксперты подтвердили, что в дневнике, который был найден в Тайной Комнате была запечатана мощная темная магия.

На правах убийцы василиска, Джиневра Уизли предъявила права на останки волшебного существа. Ингредиенты, собранные с тела дневного василиска будут продаваться на аукционе организованном Аптекой Малпеппера в сотрудничестве с банком Гринготс. Согласно подсчетам наших экспертов, суммарная стоимость ингредиентов превысит невероятную сумму в пятьдесят тысяч галлеонов, что сделает юную героиню самой богатой несовершеннолетней ведьмой в мире.

Хотите знать больше о Джиневре Уизли, читайте....

— Одиннадцатилетняя девочка убила истинного василиска? — произнес Сириус. — Это должно быть шутка!

— У тебя есть версия по-лучше? — спросила Гермиона, качая головой. — Иногда случаются совпадения. Девочке просто повезло остаться в живых.

— Но это все равно невероятно! Василиски огромны!

— Размер ничего не имеет общего с силой, — сказала Гермиона. — Я уверена, что Нага смог бы с легкостью надрать этому василиску задницу.

— Гермиона, перестань так выражаться, — сделала замечани ее мама.

— В любом случае, я ей не завидую, — продолжила Гермиона. — Мне повышенное внимание никакой пользы не принесло.

— Она чистокровная, — напомнил Сириус. — У неё не будет таких проблем, как у тебя. К тому же, какой дурак будет приставать к тому, кто убил истинного василиска?

— Не знаю, ко мне тоже не должны были приставать... Тут еще обо мне.

ПРИКАЗ О НЕМЕДЛЕННОМ ПОЦЕЛУЕ ПРИОСТАНОВЛЕН.

Министр Магии Корнелиус Фадж приостановил дейтствие приказа о немедленном поцелуе дементора для совершившей побег из Азкабана Гермионы Джин Грейнджер. В свете новых обстоятельств, её дело будет пересмотрено на экстренном заседании Визенгамота, которое было назначено на пятое июня.

Министерство Магии призывает всех жителей волшебной Британии оставаться на чеку. "Мы должны напомнить, что она (Гермиона Джин Грейнджер) совершила побег из Азкабана в компании с очень опасным преступником: Сириусом Блэком. Конечно, учитывая обстоятельства, мы ни в чем не обвиняем бедную девочку. Однако, мы должны быть готовы к худшему. Возможно, что девочка уже была убита, или хуже," — заявил глава аврората Руфус Скримджер.

— Или хуже, — сказала Гермиона, — мне пришлось в течение нескольких месяцев делить дом с этим вшивым псом.

— Эй! — воскликнул Сириус, в то время как все остальные рассмеялись.

Наконец, кошмар закончился. Все скопившееся напряжение вмиг развеялось.

— Поздравляю тебя, Гермиона, — сказала Креуса Гринграсс. — В Хогвартс ты сможешь пойти со следующего года. Экзамены в этом году были отменены.

— Жаль, что нельзя просто продолжить получать образование на дому.

— К сожалению, это не выход, — сказала Креуса, и взглянула на Сириуса. — Ты следующий, Сириус. На волне успеха с помощью Гермионы я смогу убедить большинство Совета благородных проголосовать в твою пользу. Неидеальное решение, люди все равно будут тебя считать виновным, но по крайней мере ты будешь свободным человеком.

Глава 7

Её глаза распахнулись. Она лежала в своей кровати. Тьма клубящаяся вокруг нее была словно осязаема. Было холодно, очень холодно. Её дыхание участилось, ведь она узнала этот неестественный холод. Они были близко. Они снова будут касаться её, потому что они приближались.

— Сириус! — воскликнула она в панике.

Но ответа не было. Куда пропали Сириус и Мариус? Что происходит? Она попыталась встать, но к её ужасу, её тело не слушалось, она не могла сдвинуться с места. Она снова погружалась глубже в ад, полный страданий и безнадежности. Она их увидела. Существа, их лица скрыты, они летали вокруг неё, наслаждаясь её страхом, питаясь её позитивными эмоциями и воспоминаниями.

— Нет! Оставьте меня! Не трогайте меня!

В мире не было ничего хуже, чем чувствовать их пальцы на своей коже. В Азкабане они делали это постоянно, но ведь она сбежала, почему они снова здесь? А потом она увидела, как один из дементоров завис над ней, наклоняясь к её лицу.

— Нет!

Внезапно что-то с силой ударило её по щеке, и она услышала голос Сириуса:

— Гермиона! Это кошмар! Все хорошо! Здесь никого нет, это всего-лишь кошмар.

Она отскочила от него и упала на пол, судорожно осматривая комнату ища признаки дементоров. Но их не было. Только Нага, который почувствовал её состояние и обвился вокруг неё, Сириус и её дедушка — все они пытались её успокоить. Всего-лишь сон, как обычно. Она так устала от этих кошмаров...

— Все нормально, — сказала Гермиона.

— Ни черта не нормально, — воскликнул Сириус. — Гермиона, ты должна поговорить с лекарями.

— Я говорила. Это нормальная реакция. Просто нужно время, — сказала она, и посмотрела на часы. Семь утра. — Я пойду приму душ.

— Гермиона.

— Со мной все в порядке, Сириус.

Закрыв за собой дверь, она включила свет, и посмотрелась в зеркало. Бледная, покрытая холодным потом, красные, как у вампира глаза. Гермиона начала растирать руки все еще чувствуя на них тот неестественный холод. Почему эти кошмары настолько реальны? Как она будет спать в Хогвартсе? Вздохнув она включила воду, чтобы набрать воды в ванну.

Отходя от кошмара, Гермиона несколько часов не выходила из ванной. Конечно, она могла отключить эмоции окклюменцией, но это бы не решило проблем, скорее наоборот. Она могла лишь надеяться, что сможет отделаться от кошмаров. Теперь они её мучили не каждый день, но до излечения было еще очень далеко.

Вечером того же дня, Гермиона подняла со стола новый выпуск Вечернего Пророка, и улыбнулась. Совет благородных признал-таки Сириуса невиновным. Она была за него очень рада, но в то же время ей была противна система правосудия волшебного мира.

Ведь у них не было абсолютно никаких доказательств, что он невиновен. Они просто это сделали, потому что Креуса на них надавила с помощью Гермионы, грозя серией нелицеприятных статей в Ежедневном Пророке. А ведь именно таким образом в свое время избежал правосудия Люциус Малфой.

И как они поступили с ней? Признали, что были неправы, но даже не подумали о том, чтобы как-то компенсировать все то, что она пережила из-за их ошибки.

— Поздравляю, Сириус, — сказала она, вернув газету на стол.

— Ага, теперь мой зад принадлежит Креуса.

— Знаю, ты бы предпочел, чтобы её зад принадлежал тебе, — заметила она.

Сириус усмехнулся.

— Гермиона, смотри, чтобы твоя мама опять тебя не услышала. Хотя, должен признать, задница у нее шикарная.

Она покачала головой.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Не считая Наги, и моей семьи, ты единственный кому я доверяю. Хотя, ты тоже часть семьи, вообще-то. Просто, я думаю, что тебе нужно это знать, и мне очень хочется хоть с кем-то поделиться этим... но мне все еще страшно, что ты подумаешь обо мне.

— Гермиона, я тебе обещаю, что мое мнение о тебе не изменится. Я провел с тобой в Азкабане месяцы. Ты говоришь, что ты обязана мне своим разумом. Так ведь и я обязан тебе не только разумом, но и жизнью. Ведь, если бы не ты, я бы так и гнил в Азкабане. Благодаря тебе, я нашел в себе силы оставить прошлое позади, и двигаться вперед. Ты ведь хочешь поговорить о тех словах на суде?

— Да, — смотря в пол, ответила она.

— Так и думал.

— Темный Лорд...

— Ты постоянно называешь его Темным Лордом, — нахмурившись,с казал он.

— Большинство слизеринцев его так называют, — пожав плечами, сказала она. — Не перебивай, мне и так тяжело. Когда я только начала учиться в Хогвартсе, он давал мне уроки используя тело профессора Квиррелла...

— Что?!

— Я не знала, что это он, естественно, — быстро добавила она. — Просто думала, что он Квиррелл.

— О чем ты? Он же мертв!

— Он жив. Я своими глазами наблюдала за дуэлью между ним и Дамблдором. Директор тоже его узнал.

— Как, черт его подери, Дамблдор допустил это?! — взревел Сириус.

— Не знаю...

— Что он с тобой сделал? — спросил Сириус, ходя из стороны в сторону.

— Ничего, просто учил окклюменцией, волшебному восприятию, боевой магии...

— Темным искусствам? — добавил Сириус.

— Нет, — побледнев, ответила она. — Наоборот, он предостерег меня от темной магии.

— Странно, — тихо сказал он. — Почему он тебя обучал?

— Не знаю, — соврала она. — Он знал о дедушке, он рассказал мне, что мой дедушка — сквиб.

Внезапно он остановился и посмотрел её в глаза.

— Почему ты грозила на суде, что Малфой заплатит за то, что сделал?

Она хотела рассказать ему правду. Ей хотелось вообще хоть кому-то это рассказать. После суда, у неё появилось сильное желание присоединиться к Темному Лорду хотя бы для того чтобы отомстить. Желание, которое, она знала, было неправильным.

Родители бы её не поняли, дедушке она еще недостаточно доверяла — она все еще злилась на него из-за того, что его никогда не было в её жизни. Но могла ли она рассказать Сириусу — человеку, который потерял из-за Темного Лорда все, что у него было. Он провел годы в Азкабане из-за идиотской войны. Как она могла рассказать ему, что Реддл предложил ей присоединиться, и она рассматривала возможность согласиться?

— Потому что он предложил мне присоединиться, — выпалила она, и практически сразу пожалела о своих словах.

— Он... что? — спросил Сириус, взяв её за плечи.

— Он предложил мне к нему присоединиться, Сириус, — повторила она.

— Но ты ведь отказала, не так ли? Ты бы не стала... — он остановился, заметив, что она отводит глаза. — Ты ведь несерьезно...

— Конечно же, нет. — Гермиона слабо улыбнулась. — Это ты у нас серьезный.

— Сейчас не время шутить.

— Я не шучу! — зло воскликнула она, отталкивая его от себя. — Он на самом деле предложил, и с того самого момента, когда мне вынесли приговор, я хочу чтобы они горели, чтобы весь мир горел в аду.

— Гермиона...

— Я знаю, — глядя себе под ноги сказала она, — знаю, что это неправильно, но я не знаю, что с собой поделать. Меня это сводит с ума. Он был добр ко мне, в то время как все остальным учителям, кроме профессора Снейпа, было наплевать на то, что надо мной издевались. Игнорируя издевательства, они их лишь разжигали.

— Знаешь, как я себя чувствовала, когда невозможно пройти и нескольких метров, чтобы не упасть из-за какого-нибудь проклятия, когда меня поднимали в воздух, и выставляли на показ мое нижнее билье, или когда всю мою одежду заставляли просто исчезнуть, вынуждая меня идти голой по Хогвартсу. Слизеринцы издевались потому что я грязнокровка. Гриффиндорцы потому что я злая и ужасная слизеринка.

Она вытерла рукавом слезы с глаз, и продолжила:

— Он научил меня защищаться, сказал, что хочет изменить этот мир, сделать его лучше. Мир, который отправил нас обоих, Сириус, в ад за преступления, которые мы не совершали. Благодаря волшебному миру, я не могу спать по ночам из-за кошмаров, которые преследуют меня. Тебе ведь еще хуже, да? А теперь скажи, Сириус, почему я должна сказать ему "нет"? Дай мне хоть одну причину, потому что я не знаю ни одной!

Гермиона смотрела ему в глаза с надеждой, что он действительно сможет дать ей ответ, что он даст ей причину, по которой она сможет ответить нет. Но в тоже время она понимала, что Сириус не тот человек, который мог дать ей ответ, которого она хотела. У него своих бесов было достаточно.

— Разве ты не знаешь, что творил этот монстр? Он и его последователи убивали сотни невинных людей, включая моих...

— Невинных? — она истерически рассмеялась. — Нет никаких невинных! Или ты называешь невинными тех идиотов в Визенгамоте? Невинных, которые обрекли девочку на муки в её личном филиале ада, где она раз за разом видела худшие её воспоминания. Девочку, которой и тринадцати не исполнилось. На основании нескольких косвенных доказательств, у которых была сотня иных объяснений.

— Даже Темный Лорд не настолько жесток. Он бы просто воспользовался убивающим проклятием. Подарил бы быструю и безболезненную смерть. Единственная причина по которой я не стала овощем в Азкабане, это уроки окклюменции, которые давал мне Темный Лорд. И даже не пытайся убедить меня в том, что он врал и манипулировал мной. Все лгут. Дамблдор тоже лжет, когда ему это нужно.

— Конечно лжет, — внезапно раздался позади них голос.Гермиона обернулась, и увидела деда. Должно быть, он пришел во время её монолога. — Пессимистичный взгляд на мир, но верный.

— Как много ты слышал? — спросила она.

— Достаточно, — ответил её дед со вздохом. — Послушай меня, Гермиона. Даже если Волдеморт тебе не врал, существует масса причин, по которым тебе не стоит говорить ему "да". Один мудрый человек, однажды сказал: "Ненависть порождает ненависть, насилие порождает насилие, и жестокость порождает жестокость в раскручивающейся спирали всеобщего разрушения...."

— Может быть, у него действительно благородные цели, но он не достигнет ничего, убивая людей. В лучшем случае, он лишь усугубит ситуацию. В худшем, он полностью уничтожит волшебный мир. Ты же умная девочка, и знаешь, что это так. Сомневаться — это нормально, мы все через это проходим. Но насилие — не решение. Не сейчас, и не...

— И что ты мне предлагаешь, другую щеку подставить? — съязвила она, перебивая его.

— Мудрые слова, жаль только что в волшебном мире они тебе мало помогут. Ты можешь, и должна защищаться. Но разве Волдеморт кого-то защищает? Нет, это он приносит с собой насилие, страдания, и разрушения. На моих руках тоже крови достаточно, Гермиона, я много повидал за свою жизнь. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— У тебя не так много друзей в Хогвартсе, но они есть, не так ли? Кажется их зовут Дафна и Луна.

— Они мне не друзья, — начала было спорить Гермиона, но дедушка жестом остановил её.

— Если даже ты думаешь, что они тебе не друзья. Что ты сделаешь, если они встанут у тебя на пути. Ты просто дашь им умереть? Пожертвуешь ими, своей семьей, твоей мамой, папой, мной, Сириусом чтобы, как он говорит, сделать мир лучше?

Гермиона на миг замерла, не зная, что сказать.

— Я... Нет... Конечно же, конечно же я бы не дала никому умереть.

— Видишь? Выбор оказался не настолько сложным, правда? — спросил дедушка Мариус, улыбаясь, и поглаживая её по голове.

Гермиона хотела ответить, но в горле встал ком, и она не смогла вымолвить и слова. Вместо этого она заплакала.

Глава 8

Нарцисаа Малфой читала книжку в своем кабинете, когда в окно влетела сова, принеся письмо. Она надеялась, что письмо было не от Фаджа, потому что неё не абсолютно не было настроения читать бредни этого болвана. Малфои растеряли большую часть своего влияния в последние месяцы.

А когда сбежала Гермиона Грейнджер, им и вовсе пришлось жить в изоляции, опасаясь мести. Как эта проклятая змея сумела выжить — непонятно. Согласно показаниям волшебников посланных разделаться с ним, волшебное копье его чуть ли не на двое разорвало. Может, это все же другая змея?

Нарцисса взяла в руки письмо, и принялась читать. Оно пришло от Нотта, и говорилось в нем... Она смяла письмо, и с криков бросила его в камин. Будто бы побега девчонки недостаточно! Он их точно убьет за то, что они сделали с девчонкой.

Внезапно в комнату ворвался её муж — белее смерти. Он показывал ей свое левое предплечие, на котором чернела тёмная метка. Нотт не соврал, Темный Лорд вернулся.

Лето пролетело быстро. Как только оправдали Сириуса, Гермиона с родителями воспользовались советом Сириуса Блэка, и взяли билеты на самолет до Теркс и Кайкос. Волшебная часть островов принадлежала Блэкам, а теперь Сириусу. Волшебники и ведьмы появлялись там крайне редко. Получился своеобразный побег от волшебного мира. Гермионе отдых на побережье океана очень помог, и ей удалось практически полностью избавиться от кошмаров.

Но вскоре пришло время возвращаться. К барьеру на платформу "Девять и три четверти" Гермиона подходила с опаской. Проведя так много времени в изоляции, а затем на островах в дали от остального волшебного мира, Гермиона чувствовала себя неуютно, представляя, как на её появление отреагируют люди.

Вздохнув, она шагнула перед, и оказалась на платформе "Девять и три четверти". Как она и предполагала, людей было достаточно, но все они стали отходить от неё подальше. Гермиона вздрогнула, услышав чьи-то слова о ней и Сириусе, и... чем она для него являлась. На глаза наворачивались слезы, она она их подавила. Нужно держать себя в руках.

— Гермиона!

— Привет, Луна, — сказала она, повернувшись на голос.

— Привет, — поздоровалась блондинка, и неожиданно для Гермионы, заключила её в объятия. — Я так рада, что с тобой и Барри все хорошо.

— Я... ты... — произнесла Гермиона растеряно. Она не так хорошо знала Луну, и поведение было удивительным. — Как... прошел первый год обучения в Хогвартсе?

— Отлично! — воскликнула Луна. — Только я была у Гринграссов. Они были настолько добры, что предложили мне жить у них, и заниматься на дому вместе с Асторией, когда я убедила своего папу забрать меня из Хогвартса.

— Так ты все это время была у них?

— Да, папа и я сначала сомневались, но потом миссис Гринграсс сказала нам, что это ты попросила её позаботиться о тебе. Огромное спасибо! Я подружилась с Асторией, надеюсь она тоже считает меня своей подругой. У меня до неё и тебя никого никогда не было.

Гермиона улыбнулась. Хотя бы кому-то прошедший год принес пользу. Луна казалась намного более открытой, счастливой, чем год назад. Несомненно стоит за это поблагодарить Креусу. Но при этом Луна все так же искренне выражала свои чувства. Так не похоже на слизеринцев.

— Рада, что смогла помочь тебе, — сказал Гермиона.

— Жаль только, что Астория пойдет в Хогвартс только в следующем году.

Внезапная суета позади них привлекла внимание Гермионы, и она тут же схватилась за палочку. Нага не чувствовал угрозы, но все же высунул голову испод её мантии. Люди почему-то бросились к общественному камину. Как оказалось из камина вышла никто иная как Джинни Уизли.

— Отдельно от остальной семьи? — прошептала Гермиона.

— Сегодня утром проходила церемония награждения Джинни Уизли Орденом Мерлина второй степени за героические действия в Хогвартсе, — сказала Луна. — Скорее всего она оттуда.

— Надеюсь теперь, когда у них есть другая знаменитость, люди будут обращать на меня меньше внимания.

— Сомневаюсь, — не согласилась Луна.

Гермиона взглянула на Луну, затем на толпу. Подарив окружившим её людям море ярких улыбок, Джинни Уизли прямиком направилась к Гермионе. И почему ко мне все проблемы липнут... Хорошо, что толпа не двинулась вслед за Джинни, скорее всего из-за страха перед Гермионой, "любовницей" правой руки Волдеморта Сириуса Блэка. Да... неплохо это согласовалось с её заявлением на суде. Гермиона покачала головой, ругая себя за те слова.

— Здравствуй, Гермиона Грейнджер. Рада снова видеть тебя.

Гермиона не могла не признать, что несмотря на то, что девочке было всего двенадцать, выглядела она завораживающе. Одета она была в явно очень дорогую серебристую шелковую мантию, которая выглядела исключительно красиво, в отличие от обычной одежды волшебного мира.

Даже не смотря на то, что Гермиона решила проблемы со своими непослушными волосами, ей, все же, было неуютно находиться в компании с рыжеволосой ведьмой. Её волосы были превосходны. Легкий макияж лишь дополнял картину. Она выглядела идеально, словно только сошла с обложки магловского глянцевого журнала. В отличие от Гермионы, эта девочка явно знала, как использовать свой статус.

— Снова? — спросила Гермиона.

— Последний раз мы виделись в Хогвартсе, — ответила Джинни. — Ты ведь сама знаешь кто я, не так ли?

— Все знают, — пожав плечами ответила Гермиона.

Джинни рассмеялась, словно услышала нечто очень смешное. Гермиона нахмурилась.

— Если ты так считаешь, то да, конечно, — ответила она. — А кто эта девочка рядом с тобой?

— Меня зовут Луна, — ответила блондинка.

— А-а, да, помню тебя, — сказала Уизли. — Мы ведь одногодки, да? Только ты в Рейвенкло.

— Да, — ответила Луна.

— Я обожаю газету твоего отца. "Задира" намного лучше скучного "Пророка".

— Спасибо, — с улыбкой ответила Луна.

— Очень рада знакомству, — сказала она Луне, и снова взглянула на Гермиону. — Рада, что ты и твой питомец в порядке. То, что с тобой сделал Совет благородных — непростительно.

Гермиона едва поборола дрожь из-за воспоминаний о суде.

— Я должна, кстати, сказать тебе спасибо. Если бы не ты, меня бы не оправдали.

— О, на самом деле я совсем ничего не сделала. Они преувеличивают мои заслуги, мне всего-навсего повезло, — отмахнулась Джинни. — Я надеюсь, что вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам в купе? Вы, здесь, кажется, единственные, кто не является членом моего проклятого фан-клуба.

— Ты не выглядела так, словно тебе не нравится их внимание, — заметила Луна.

— Улыбайся, и тебя полюбят, — сказала она. — А пока тебя любят, можно зарабатывать золото.

— Я бы скорее желала оставаться в тени, чем с мешком золота, — сказала Гермиона.

— Знаешь, лучший способ что-то спрятать — положить это на видном месте. К тому же, что бы не говорили люди, золото — это сила, которая очень важна в волшебном мире, правда?

— Интересно, — произнесла Гермиона поднимая бровь, — что забыла змея в львином логове?

— Кто знает? — Джинни улыбнулась — К счастью, моя семья за мной не поспевает, иначе мне бы уже пришлось выслушивать лекции на тему темных и ужасных слизеринцев. Так что, не против, если я к вам присоединюсь?

— Конечно, — ответила Гермиона, — но мы ждем нашу подругу.

— Я не против подождать, лишь бы она пришла раньше моей семьи. Кстати, кто твоя подруга?

— Дафна Гринграсс.

— Конечно! Везде говорят про то, как Гринграссы пытались тебя защитить на суде... а так же о союзе Блэков с ними. Ты здорово пошатнула политическую жизнь волшебной Британии. Изоляционисты набрали большой вес в Визенгамоте.

— Меня не интересует политика, — сказала Гермиона, глядя на Джинни. Девочка была очень необычной.

— Ты уже в ней погрязла, Гермиона.

— Ага, и смотри, в какое дерьмо я вляпалась.

— Я не говорю, что тебе стоило это делать, — пожав плечами, сказала Джинни. — Можно вопрос?

— Валяй.

— Я, конечно, не верю слухам, но все же, что у тебя с Сириусом Блэком?

Гермиона нахмурилась.

— Ничего, мы просто друзья, сидели в соседних камерах. И, кстати, он действительно невиновен, и он...

— Да, я знаю, — сказала Джинни, — ведь иначе ты бы не стала ему помогать, да?

— Почему ты так считаешь? Я ведь злая и ужасная слизеринка! Может мне было выгодно ему помочь.

— Его альянс с Гринграссами говорит сам за себя, Гермиона.

— Почему?

— Сама-Знаешь-Кто никогда не любил изоляционистов, — сказала Луна, удивив своими познаниями в политике.

— Именно, — согласилась Джинни, заинтересованно глядя на Луну. — Его, так называемая, правая рука никогда бы не присоединился к изоляционистам.

— Да кто такие эти изоляционисты? — не выдержала Гермиона. Её задело то, что её собеседницы явно знали больше, чем она.

— Гринграссы, — ответила Джинни. — И ещё некоторые семьи. Гермиона, ты ведь их поддерживаешь, и даже не поинтересовалась, за что они выступают.

— Я никого не поддерживаю.

— Это ты так считаешь. Однако именно благодаря тебе Гринграссы получили столько власти. Изоляционисты хотят полного разделения волшебного и магловского миров.

— Они и так разделены, — недоуменно заметила Гермиона.

— Но не настолько, насколько этого желают изоляционисты. Я думаю, твоя подруга, — Джинни кивнула в сторону Дафны, которая вышла из камина и направилась к ним, — должна знать об этом намного больше меня. Поинтересуйся, любопытства ради, что будет для тебя значить их приход к власти.

Глава 9

Увидев Дафну, Гермиона практически сразу поняла, что что-то случилось. Во всяком случае, вряд ли бы Дафна бледнела из-за встречи с Гермионой. Нервозность читалась в каждом её движении.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона, прежде чем та успела поздороваться.

Дафна не ответила, просто протянула ей газету, которая оказалась экстренным выпуском "Пророка". Взглянув на первую полосу, Гермиона едва не выпустила газету из рук, но все же взяла себя в руки, которые тут же похолодели. Там была фотография Азкабана... и дементоры.

БЕЛЛАТРИКС ЛЕСТРЕЙНДЖ СОВЕРШИЛА ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА!

До недавнего времени считалось, что из Азкабана побег невозможен, однако в ночь с тридцать первого августа на первое сентября был совершен уже второй побег из тюрьмы за этот год. Первыми, как наши читатели, несомненно, помнят стали Гермиона Грейнджер и Сириус Блэк, позже признанные невиновными.

На этот раз побег был совершен Беллатрикс Лестрейндж — чрезвычайно опасной и фанатичной последовательницей Сами-Знаете-Кого.

Руфус Скримджер, глава Аврората, согласился поделиться данными: "По последним данным, у неё (Беллатрикс Лестрейндж) был помощник. Во внешней стене была проделана дыра, через которую и проник злоумышленник. Охранники были оглушены. Мы пока не знаем, как им (Беллатрикс Лестрейндж и её сообщник) удалось миновать дементоров."

Министерство Магии просит всех быть бдительными. Если вы заметите Беллатрикс Лестрейндж, немедленно проинформируйте Аврорат. Не пытайтесь задержать её самостоятельно. Беллатрикс Лестрейндж — крайне опасная темная ведьма, на счету которой десятки погубленных...

... больше о Беллатрикс Лестрейндже на стр. 2-5...

ЕЩЁ ОДНО ДОКАЗАТЕЛЬСТВО НЕКОМПЕТЕНТНОСТИ ГЛАВЫ АВРОРАТА

Создается впечатление, что нынешний глава Аврората Руфус Скримджер недостаточно компетентен для занимаемой им должности. Всего несколько месяцев назад был совершен первый побег из Азкабана, но никаких выводов сделано не было, и как логичный результат бездействия — второй побег...

— Но это не самое плохое, — тихо произнесла Дафна, но вместо того, чтобы продолжить взглянула на Уизли.

— Сама-Знаешь-Кто вернулся? — спросила Джинни на удивление спокойным голосом.

От неожиданности Дафна даже рот открыла, чего Гермиона за ней никогда не наблюдала. Судя по её реакции, Уизли попала в точку. Гермиона не знала, как реагировать на эту новость. Если он вернулся, значит у неё оставалось все меньше и меньше времени на раздумья. Она уже приняла решение, но сомневалась, что её отказ устроит Темного Лорда.

— К-как ты узнала? — спросила Дафна.

— Побег Лестрейндж — это, конечно, серьезно, но не повод так реагировать, — объяснила Джинни. — Значит произошло что-то действительно страшное. Вот я и сказала первое, что в голову пришло.

— Ты точно знаешь? — спросила Гермиона.

— К сожалению, да, — ответила Дафна.

— И что вы планируете делать?

— Не знаю, — со вздохом сказала она. — Пойдемте в поезд, мы здесь как на витрине.

Желания задерживаться на платформе ни у кого не было, поэтому они сели нашли свободное купе, и заняли места. Гермиона представила друг другу Джиневру и Дафну. Последняя, естественно к Уизли отнеслась прохладно, с недоверием.

— А Министерство в курсе? — спросила Гермиона.

— Какое Министерство, Гермиона? — спросила Дафна. — Пока жареный петух не клюнет, они не почешутся. Без веских доказательств делать какие-то заявления — политическое самоубийство.

— То есть, Министерство будет бездействовать несмотря на то, что он вернулся?

— А когда оно не бездействовало? — спросила Джинни.

— Что верно — то верно, — вздохнув согласилась Дафна, и после короткой паузы посмотрела на Гермиону, и сказала: — Я понимаю, вопрос глупый, но все же, как ты?

— Все хорошо, — ответила она. — Насколько оно может быть хорошо после нескольких месяцев в Азкабане.

— Папа потерял последние остатки рассудка в первые недели, — тихо сказала Дафна. — Я рада, что с тобой все хорошо, боялась, что ты уже не вернешься прежней.

— Даф, спасибо за заботу, но давай не будем об этом, — подавив дрожь сказал Гермиона. — Не хочу вспоминать Азкабан.

— Извини.

— Забудь. Мы до твоего прихода разговаривали о вашем политическом движении...

— Заинтересовалась политикой? — удивленно спросила Дафна.

— Да не совсем, просто стало интересно, за что же именно твоя мама выступает.

— Она могла бы тебе это лучше объяснить.

— И все же.

— В первую очередь мы хотим защитить детей от издевательств в магловском мире. Ты знаешь историю моей семьи, и, я думаю, наша первичная цель неудивительна. Так же, мы хотим восстановить нашу культуру, которая за последние десятки лет пришла в упадок. А чтобы подобного не повторялось, мы желаем обезопасить её от разрушительного воздействия извне.

— Красивые лозунги, — сказала Гермиона, — но меня больше интересует что под ними скрывается.

— Как ты думаешь, почему мы не можем полностью изолировать волшебный мир от магловского? — спросила Дафна.

Гермиона задумалась. В этот момент поезд тронулся, и она некоторое время наблюдала за оставшимися на платформе родителями, которые провожали своих детей.

— В голову приходят только две причины: импорт товаров и маглорожденные, — наконец дала ответ она.

— Верно, но без импорта мы можем обойтись, а вот от маглорожденных не откажешься. Есть простое решение: изъятие новорожденных детей волшебных из семей маглов, и их воспитание в волшебном мире.

— Ты что серьезно? — произнесла Гермиона.

— У тебя ведь была книга с вырезками из газет о том как живу волшебники и ведьмы в магловских семьях. Ежегодно гибнет четыре, а то и пять детей, а еще от десяти до двадцати страдают от психических расстройств. В большинстве случаев, конечно, виноваты не родители, но все же.

— Но нельзя просто так брать и отбирать у родителей их детей! — вспылила Гермиона. — Это варварство, какое-то.

— Гермиона, в конце концов тебя никто не заставляет поддерживать наше движение. Я не хочу, чтобы наша дружба страдала из-за политических разногласий. Поэтому, давай не будем...

Внезапно Дафна замолкла и уставилась на открытую дверь купе. Гермиона была слишком возмущена, чтобы следить за дверью, поэтому для неё стало неожиданностью появление рыжеволосой ведьмы. Нага зашипел, а рука Гермионы метнулась к палочке. Мир вокруг неё словно окутался пеленой, все что она видела перед собой это цель, которую ей хотелось уничтожить. Гермиона не знала, что бы случилось, не перехвати её руку Луна.

— Нет, — тихо сказала Луна, — остановись.

Голос блондинки прорвался сквозь пелену ярости, и Гермиона с недоумением уставилась на палочку в своей руке.

— Гермиона, — услышала она голос Трейси, — я не...

— Уйди с моих глаз, — прошипела Гермиона.

— Я не понимаю... — попыталась что-то сказать Трейси.

— Не понимаешь?! — дрожа от переизбытка противоречивых чувств, подняла голос Гермиона. — Не вы ли сообщили Малфоям, что я — окклюменс?

Глаза Трейси расширились, на лице отразился испуг. Да, она знала об этом.

— Пойми, я не знала, когда тебя приглашала, это все моя мать.

— Ты лжешь, а даже если нет — мне плевать, Девис. Из-за тебя и твоей матери я несколько месяцев гнила в Азкабане.

— Пожалуйста, — уже чуть ли не плача просила Трейси. — Ты не знаешь, что они со мной сделают без тебя.

— Раньше нужно было думать. Я уверена, что ты найдешь, как применить... свои таланты. А теперь покинь купе, — сказала Гермиона направив на Трейси палочку, — прежде чем я потеряю контроль, и сделаю какую-нибудь глупость.

— П-пожалуйста.

Гермиона закрыла глаза, и судорожно выдохнула, после чего подняла ментальные щиты, чтобы полностью отсечь эмоции. Они были слишком противоречивы, и слишком сильны. Она открыла глаза, и взглянула на Трейси.

— Трейси, даже если бы я тебя могла простить, я не смогла бы тебе доверять. Не после того, что со мной случилось. Ты это понять можешь? Я и раньше тебе не доверяла, но не думала, что получу от твоей семьи такой удар в спину. Любая мелочь сказанная в твоем присутствии, любое действие, может быть использовано против меня.

— Зная с каким недоверием относятся к практикующим окклюменцию, вы не задумываясь продали информацию Малфоям. Благодаря этой информации я оказалась в Азкабане. Мне интересно, что еще вы мне подмешали в еду тем вечером...

— Я ничего об этом не знала, клянусь, — прошептала Трейси сквозь слезы.

— Не могу доверять твоей клятве. Дашь мне непреложный обет, что не предашь?

Трейси отступила на шаг.

— Я так и думала, — сказала Гермиона. — С тобой у меня в любой момент может оказаться нож в спине. Я не могу позволить себе идти на такой риск. Поэтому, уходи. Мы не друзья, и никогда ими не будем.

Трейси последний раз с мольбой взглянула на неё, и убежала. Гермиона тяжело вздохнула, и убрала палочку. Какая-то её часть желала верить Трейси. Она не сомневалась, что придя в купе Трейси была уже в курсе, но знала ли она за тем ужином? Возможно, Трейси говорила правду, и во всем виновата её мать. Но так или иначе, знакомство с Трейси привело её в Азкабан, и она не хотела наступать на те же грабли дважды.

— Я предупреждала, что у неё в голове много мозгошмыгов, — нахмурившись, серьезно сказала Луна.

От неожиданности и полной абсурдности сказанного, Гермиона не выдержала и рассмеялась. Остальные присоединились, заразившись смехом Гермионы. Да, Луна умела разрядить обстановку. Отдышавшись, Гермиона посмотрела на Луну, и сказала:

— Мне нужно чаще прислушиваться к твоему мнению.

— И все же, ты до сих пор не веришь, что твой василиск — это Барри Троттер.

— Нага, — сдерживая улыбку, произнесла Гермиона. — С этого момента буду звать тебя Барри.

Василиск недовольно зашипел.

Глава 10

Путь до Хогвартса оказался на удивление спокойным. Никто не приставал, не доставал глупыми вопросами. Всегда бы так... Зато как она струхнула, увидев крылатых скелетоподобных лошадей, тянущих кареты от железнодорожной станции. На мгновение ей показалось, что это галлюцинация, ведь она помнила, что в прошлом году кареты ехали самостоятельно.

Остальные ученики словно не замечали их или просто знали? Но нет, она видела, что даже второкурсники залезали в кареты словно ни в чем ни бывало.

— Тестрали, — тихо произнесла Луна. — видны только тем, кто видел, и осознал смерть.

Гермиона замерла. На неё снова нахлынули воспоминания о том дне, когда она шла по коридорам Азкабана в душ — единственная причина по которой ей позволяли выходить из камеры раз в месяц.. И проходя мимо одной из камер увидела, как дементор высасывал душу у одного из заключенных. Она встряхнула головой, и посмотрела на Луну.

— Ты их тоже видишь? — спросила она.

— Да. Моя мама умерла на моих глазах, когда мне было девять, — ответила Луна.

— Мне очень жаль, Луна.

Гермиона не сдержавшись обняла её. Она внезапно поняла, что несмотря на то, что ей пришлось пережить, многие люди страдали куда больше неё. Гермиона не представляла, как это — потерять мать. А я ещё себя жалею... Луна слабо улыбнулась, и, освободившись от её объятий, села в карету. Бросив последний взгляд на тестралей, Гермиона присоединилась к остальным.

До замка Гермиона ехала молча, её взгляд был прикован к Луне, которая неотрывно смотрела в окно. Гермиона ужасно себя чувствовала себя из-за того что напомнила ей о гибели матери. Дафна и Джинни заметив настроение Гермионы и Луны тактично сохраняли молчание.

Когда кареты остановились, и ученики высыпали во двор замка, их тут же атаковал полтергейст Пивз, который начал кидаться в учеников какой-то липкой, вонючей дрянью, в которой Луна тотчас опознала тролльи сопли. Где и каким образом Пивз достал сопли в таком количестве — так и осталось загадкой. К счастью, ни в Гермиону, ни в её спутников он не попал.

Наконец, они вошли в замок, и уселись за стол в Большом Зале. А спустя несколько минут в дверях появились первогодки. Гермиона не смогла не улыбнуться, глядя, как они в волнении наступали друг другу на ноги, спотыкались, и вертели головами, шагая по Большому Залу.

Оглянувшись, она встретилась взглядом с Трейси, которая сидела на другом конце стола. Выглядела её бывшая подруга ужасно. Растрепанные волосы, заплаканное лицо. На мгновение Гермионе стало её жалко, но она быстро подавила это чувство, снова обратив внимание на преподавателей.

— Кого ты ищешь? — спросила Дафна, проследив за её взглядом.

— Не знаю, — пожав плечами, ответила Гермиона. — Сириус сказал, что постарается убедить одного друга преподавать защиту в этом году. Не знаю, удалось ли ему.

— Не думаю, что предлагать этот пост друзьям — хорошая идея, — нахмурившись, сказала Дафна.

— Сириус сказал, что если он не будет преподавать больше года, то все будет в порядке. Просто хочется хорошего учителя, а не очередного Локхарта.

— Как зовут этого друга? — спросила Дафна.

— Люпин, кажется. Да, Римус Люпин.

— Знакомое почему-то имя, — заметила Дафна, — но вспомнить его не удается.

Когда началась Церемония распределения, Гермиона поймала себя на мысли, что ей не хватает потока информации, который она получала от Трейси. Она могла спросить о любом ученике, и Трейси предоставляла информацию. Сейчас же, она не знала абсолютно ничего о новичках.

— Добро пожаловать, — начал Дамблдор. — Добро пожаловать к новому учебному году Хогвартсе! Прежде чем мы начнем банкет, я бы хотел представить вам двух новых учителей, которые будут преподавать в этом году.

— Во-первых: профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя защиты от темных искусств.

Последовали жидкие аплодисменты, но внимание Гермионы куда больше привлекла реакция профессора Снейпа. Ей стало интересно, чем друг Сириуса успел так насолить Северусу Снейпу.

Вторым учителем оказался Хагрид, который занял место преподавателя по уходу за волшебными существами. Лучшего учителя по этому предмету Гермиона представить не могла. Хагрид, конечно, не был теоретиком, но уход за волшебными существами как раз был одним из тех предметов, где практика была намного важнее теории.

— Дамблдор совсем спятил, назначать этого олуха преподавателем, — услышала она голос Пэнси, сидящей напротив неё. — Правда, Драко?

— Да заткнешься ты или нет? — вскипел Драко.

— Что?! — возмутилась Пэнси.

— Достала уже.

— Но Драку-усик...

Гермиона чуть не подавилась от смеха. А вот Дафна закашлялась. Что вызвало подобную реакцию у Драко она понятия не имела, но подобного точно не ожидала. Гермиона не простила Малфоев, но на Драко зла не держала, сомневалась, что он был в курсе планов его родителей. Он, все же, попытался предупредить... Хотя друзьями им, пожалуй, не стать...

Вечерело. Посреди прихожей родового поместья Малфоев в кожаном кресле сидела Нарцисса Малфой. Она уже на протяжении нескольких часов неотрывно смотрела на дверь в ожидании гостя. И с каждым часом её пульс учащался, ведь она знала, что рано или поздно она придет, и тогда...

Нарцисса не знала, что тогда. Когда она представляла, что бы она сделала с тем, по вине которого Драко бы оказался в Азкабане... Но ведь Белла — сестра, она не станет меня убивать, она не может так поступить со своей сестрой! Нарциссе еще никогда не было так страшно, потому что она знала: Белла была и так крайне нестабильна, а после десяти лет в Азкабане от её рассудка могло и следа не остаться. Если она решит, что... Нет, нельзя об этом думать!

Её палочка лежала рядом, но Нарцисса даже не думала о том, чтобы брать её в руки. Против сестры у неё не было ни шанса. С палочкой и без палочки, даже со связанными руками и с закрытыми глазами — Белла победит её.

Как же хорошо, что они отправили Драко в Хогвартс. Там он был в безопасности и от Темного Лорда, и от Беллатрикс, и от василиска. Они ведь не посмеют на него напасть, если он будет в Хогвартсе, ведь так?

Внезапно в дверь что-то ударило так сильно, что, казалось грянул гром. Последовал еще один удар, и еще, а на четвертый дверь слетела с петель, и с грохотом упала на пол.

В дверях была женщина с волшебной палочкой в руке. Она медленно приближалась к Нарциссе, вжавшейся в кресло от страха, что это был её последний день. Вид её сестры поражал: она была ужасно худа, некогда роскошные волосы висели словно мочалка. Но тот самый фанатичный огонь в её глазах горел, казалось, ещё сильнее.

— Цисси, Цисси, Цисси, — донесся до неё до боли знакомый голос, — я пришла с тобой играть.

— Белла, — прошептала Нарцисса.

— Ты ждала меня, сестренка?

— Я не знала... — попыталась сказать она.

— КРУЦИО!

И мир Нарциссы превратился в ад. Её сестра славилась этим проклятием. Никто, даже Темный Лорд, не мог превзойти её в искусстве причинять боль. Пыточное проклятие Беллатрикс сводило с ума, погружало в море боли. Быстрая смерть — это было все, чего желала Нарцисса в тот момент. Внезапно Белла остановила круциатус, но боль ушла не совсем. Последствия будут ощущаться еще долгое время.

— Я вижу, что ждала. Жаль, что не привела с собой я дементора, чтобы он тебя поцеловал. Всяко лучше, чем Люсси. Кстати, где он?

— Б-белла, клянусь, я... н-не знала, что она твоя дочь, — с трудом произнесла Нарцисса.

Вместо ответа Белла разразилась хохотом.

— Цисси, моя маленькая Цисси, разве я тебя не научила в детстве думать перед тем как говорить?

— Я поняла, я поняла, — быстро сказала Нарцисса. — Я не скажу ни слова!

— Хоро-ошая девочка, Цисси, — все еще хихикая, сказала Белла, гладя её по голове. — Ты ведь скучала?

— Конечно я по тебе скучала.

— И я скучала, Цисси, но ты так нас подвела.

— Прости меня...

— КРУЦИО!

И очередная вспышка боли, на этот раз куда короче, но от этого не менее ужасная. Не в силах терпеть, Нарцисса сползла на пол, к ногам Беллатрикс..

— Жаль я не могу наказать тебя сполна, все же ты сестра моя, — со вздохом произнесла Белла — Так где же Люсси?

— Ты его убьешь?

— Я? — наигранно удивилась Белла. — Ты верно шутишь, Цисси! Ты же знаешь, у меня иная специальность. Вот Темный Лорд...

— Белла, он ведь тоже не знал!

— Кажется мне, что ты не поняла, — со вздохом разочарования произнесла Белла. — КРУЦИО!

В третий раз это было нестерпимо, казалось что в неё воткнули тысячу ножей.

— Ну как, сестрица, поняла на этот раз?

— Д-да, — прохрипела Нарцисса.

— Снова её тронешь, и я, клянусь, убью тебя, — сказала Беллатрикс.

На этот раз в её голосе не было ни капли сумасшествия. Такой Беллы Нарцисса не слышала с детства. Её голос был тверд как сталь, и полон гнева. Прежде чем Нарцисса сумела собраться с силами, и ответить, сестра переступила через неё, и двинулась на второй этаж по лестнице.

— У Люсси будет второй шанс. Но сначала я хочу с ним поиграть. Лю-ю-ю-юсси, Лю-ю-ю-юсси! Хочешь в прятки поиграть?

Белла снова захохотала.

— Раз, два, три, четыре, пять... я иду тебя искать!

Глава 11

Профессор Люпин оправдал надежды Гермионы на первом же уроке, когда он сразу же перешел от теории к практике. Не то чтобы Гермиона была против теории, наоборот. Но ей очень недоставало практических занятий. Проблемы появились там, где она их не ждала. Когда профессор объяснил с чем им придется столкнуться — с боггартом, существом, которое принимает вид того, чего боишься больше всего — , Гермиона попятилась назад, зная, что предстанет перед ней.

Что хуже: она не могла просто взять, и отказаться от выполнения задания, потому что в этом случае показала бы слабость, чего в Слизерине делать было категорически нельзя. Стоит один раз дать слабину, и снова начнутся издевательства, оскорбления — в общем "веселая" жизнь.

Оставалось надеяться на окклюменцию. Боггарты проникают в разум жертвы, и воплощают страхи. А значит, достаточно лишь закрыть все воспоминания о дементорах, и показать боггарту нечто иное. Акромантула, к примеру. Добавить фальшивый страх. Хотя... даже фальшивого не нужно: взять за основу её страх перед дементорами, и наложить его на пауков. Главное теперь паука не испугаться.

К счастью, до неё очередь не дошла, и она вздохнула с облегчением. Все же полной уверенности в том, как действовали боггарты у неё не было. И как бы она себя повела в присутствии дементора...

— Молодцы, вы все отлично справились. Домашнее задание: прочитать параграф о боггартах, законспектировать, и сдать в понедельник. Гермиона, вас я попрошу остаться.

— Профессор?

— Мне нужно с вами кое-что обсудить, — объяснил он, и дождался пока все остальные выйдут. Закрыл дверь, и сказал: — Я заметил, что ты отступила в дальний конец кабинета, когда поняла с чем будешь иметь дело. Учитывая обстоятельства, я тебя прекрасно понимаю. Проблема заключается в следующем: встреча с боггартом — не редкость в волшебном мире, и он с легкостью может застать тебя врасплох. У тебя не будет времени на подготовку ментальной защиты.

— Откуда вы узнали? — спросила она.

— Простое предположение., — сказал он улыбнувшись. — Боггарты становятся опасными, когда превращаются в таких существ, как дементоры. Не так, как настоящие, но, все же.

— Профессор, я не хочу снова видеть дементора, — опустив голову, сказала Гермиона. — Я не смогу опустить щиты перед боггартом.

— Сириус знал об этой проблеме, и попросил помочь тебе. Что если я научу тебя, как можно победить дементоров? Сможешь ли ты побороть свой страх, если будешь знать, что можешь с ними сражаться?

Гермиона взглянула ему в глаза. До сих пор у неё даже мысли не было о том, что с этими монстрами можно сражаться. Возможно, это поможет окончательно избавиться от кошмаров, отделаться от воспоминаний, избавиться от слабости, и стать сильнее. Да, она хотела получить возможность сражаться с этими тварями.

— Я смогу, — ответила она. — Но для начала мне нужно знать, зачем вам это?

— Сириус говорил, что ты очень недоверчива, — улыбнулся он. — Я делаю это по просьбе Сириуса.

— Простите, но это не ответ на мой вопрос. Почему вы согласились?

— Скажем так: мы с Сириусом были лучшими друзьями, а потом... я не усомнился в том, что он был виновен. Я не могу отказать ему в просьбе.

— Вам не стоит себя винить, — сказала она, качая головой. — Виноват Петтигрю, не вы. Спасибо за предложение. Я с радостью буду заниматься с вами.

— Тогда до вечера, Гермиона, — с улыбкой ответил Люпин. — Приходи к восьми.

Так и начались её уроки с Римусом Люпиным, который начал учить Гермиону пользоваться заклинанием "патронус". Она прекрасно разбиралась в теории, и идеально исполняла заклинание, но пока еще не могла одолеть эмоциональную составляющую. Необходимо было найти то самое самое счастливое воспоминание.

Время летело незаметно, и, на удивление, ничего страшного не происходило. В кот-то веки Гермиона могла просто учиться, общаться с Луной, Дафной, и... Джинни, которая оказалась довольно приятной собеседницей. Даже если не считать её брата Рона, которого раздражала дружба его сестры со слизеринкой. Тем более Гермионой.

Вскоре подошел конец октября, а заодно и первое посещение Хогсмида. Гермионе было прежде всего интересно посетить книжный магазин, а так же посмотреть ингредиенты для зелий. Она уже давно хотела найти в подземельях Хогвартса какое-нибудь не использующееся помещение и поэкспериментировать с зельеварением. Да и вообще ей просто хотелось увидеть деревню, из-за которой остальные с ума сходили.

У дверей уходящих студентов проверяли разрешения. Не желая стоять в очереди, Гермиона повернулась к Дафне, и спросила:

— Может, попросим Нагу перенести нас?

— А ведь правда, зачем нам ждать? — сказала Дафна, и, схватив Гермиону за рукав, отвела её в безлюдный коридор.

— Нага?

Василиск, однако, уже выполз испод её мантии, и обвив обеих девочек перенес их к вокзалу.

— Надо было взять с собой Луну и Джинни, — произнесла Гермиона.

— В следующий раз, — предложила Дафна. — Пойдешь пить пиво в "Три метлы"?

— Пиво? — обескураженно спросила Гермиона. — Я не пью алкогольные напитки.

— Ох, Гермиона, ты не пробовала, что ли, еще никогда?

— Нет... слушай, Даф, я хотела в зайти в книжный...

— Забудь ты о своих книгах хоть на минуту, — отмахнулась Дафна, и потащила её в "Три метлы".

Гермиона хмурилась, но все же сдалась под неожиданным напором блондинки. В пабе было ещё относительно пусто, ученики еще не добрались до Хогсмида, поэтому Дафна с Гермионой заняли столик, и взяли сливочное пиво. Дафна тут же сделала большой глоток, а Гермиона с подозрением уставилась на напиток.

— Не волнуйся, здесь тебе ничто не подмешают, — успокоила её Дафна. — На кружках специальные чары.

— Я не только о содержимом беспокоюсь, — со вздохом сказала Гермиона, и решилась-таки попробовать пиво. — Вкусно!

— Ты такого в магловском мире не попробуешь.

— Алкоголя не чувствуется.

— Да нет здесь никакого алкоголя, — улыбаясь, сказала Дафна. — Нам тут ничего алкогольного не продадут.

— А почему тогда "пиво"?

— Потому что это пиво. В магловском мире оно с алкоголем?

— Да, — со вздохом ответила Гермиона.

После этого Дафна еще в течение двух часов водила Гермиону по деревеньке, и заставляла пробовать всякие вкусности. Совершенно неожиданно для себя Гермиона обнаружила еще одну сторону волшебного мира. К счастью, положительную. Еда была действительно волшебна. Жаль в Хогвартсе такого не предлагали.

Они собирались зайти в книжный, когда внезапно их остановила ведьма:

— Прошу прощения, вам просили передать, — сказала она, и протянула Гермионе лист бумаги, сложенный пополам.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона, и пролевитировала послание, опасаясь брать его в руки. — Не подскажете, кто вас попросил передать это?

— Я не рассмотрела лица, — ответила ведьма, пожав плечами, и ушла.

— Гермиона, ты слишком параноидальна, — сказала Дафна. — Могла бы просто взять через ткань мантии.

Гермиона проигнорировала её замечание, и развернула бумагу. Ей хватило одного взгляда на подпись, чтобы тут же поднять ментальные щиты, и погасить все свои эмоции.

Приходи к Визжащей хижине. Ровно через час. Том.

— Она ведь пустая, — недоуменно произнесла Дафна, и потянулась к записке, но та внезапно вспыхнула.

— А ты говорила, что я параноидальна, — заметила Гермиона.

— Что за идиотские шуточки! — рассердилась Дафна.

Гермиона не знала, что делать. Идти к нему? Но ведь тогда, он потребует ответ... Можно было остаться в замке, но тогда она не узнает, что же он от неё хотел. К тому же Нага все равно успеет её унести.

— Что-то у меня все настроение пропало дальше гулять, — сказала Гермиона.

— Вот ведь ослы, убила бы, — выругалась Дафна. — С другой стороны, мы уже все интересное обошли. Точно не хочешь зайти в книжный?

— Да нет, что там есть, чего нет в библиотеке Хогвартса? Посижу, почитаю о "патронусе".

— Как хочешь, — пожав плечами, сказала Дафна. — Нага нас перенесет?

— Конечно.

Спустя час Гермиона появилась недалеко от назначенного места, и осторожно двинулась вперед. Нага тихо шипел, не одобряя столь безрассудный поступок. Но Гермиона не могла подавить в себе желание увидеть человека, которому она обязана жизнью. без окклюменции в Азкабане она бы не выжила.

Старое заброшенное здание располагалось в отдалении от деревни, и поэтому являлось идеальным местом, чтобы встретиться в тайне от остальных. Да и репутация визжащей хижины, как дома, в котором обитал приведения, несомненно способствовала тому, что люди старались держаться подальше.

Примерно в пятидесяти метрах от хижины, Гермиона остановилась, почувствовав магию. Некий барьер. Несколько секунд потоптавшись в нерешительности на месте, она сделала глубокий вздох, и прошла сквозь невидимый барьер. Ничего не случилось. Возможно предосторожность, чтобы никто не увидел, и не услышал.

Она подошла к двери хижины, но вместо того, чтобы войти, решила сначала проверить округу, и обошла здание вокруг. Никого. Странно.

Внезапно она почувствовала всплеск волшебства сзади, и прыгнула в сторону, уклоняясь от проклятия пролетевшего всего в нескольких сантиметрах от неё. Что это было, Гермиона не знала, однако, если верить чувствам, то что-то очень паршивое.

Кто-то захлопал в ладоши. Гермиона обернулась, и увидела высокую женщину с длинными черными волосами. Губы женщины были чуть искривлены в усмешке. Глаза словно горели огнем сумасшествия. Гермиона не нужна была подсказка, чтобы понять, кто перед ней. Беллатрикс Лестрейндж.

— Нага, вытащи нас отсюда.

Нага зашипел, и Гермиона побледнела. Он не мог перемещаться. Как?

— О-о! Как твоей змейке понравились мои чары? — спросила Беллатрикс, и тихо захихикала. — Он может попробовать обратить меня в камень, но... — она сделала эффектную паузу, прежде чем закончить: — не получится. Беда-а-а.

Гермиона сделала шаг назад. Эта ведьма была явно ненормальной.

— И никто нас не увидит, и никто нас не услышит, — произнесла Беллатрикс, расплываясь у улыбке. — Ты ведь хочешь поиграть?

— Что тебе нужно? — спросила Гермиона.

— Мне? — удивилась ведьма, и истерично захохотала. — Моя дорогая грязнокровочка... убивать я тебя пришла.

И уже в следующее мгновение в Гермиону полетели проклятия. Она не могла бежать, лишь использовать свои навыки, и медленно отступать к границе барьера. Она уворачивалась, ставила щиты, бросала контрзаклинания. Часть из них брал на себя Нага, поднявшийся в воздух. Скорость Беллатрикс была просто сумасшедшая, Гермиона даже думать не могла о том, чтобы атаковать.

Нага заблокировал еще одно заклинание, но на этот раз его почему-то с силой отбросило от Гермионы на землю. И в следующее же мгновение в него попало второе заклинание, создавшее вокруг него клетку.

— Нага! — воскликнула Гермиона в панике.

Она потеряла концентрацию лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы одно из заклинаний Беллатрикс поразило её ногу, оставив глубокий порез. Гермиона закричала от боли, но она заставила себя сконцентрироваться, и увернуться от еще двух заклинаний. Но от третьего увернуться было невозможно.

— Протего! — воскликнула она, ставя перед собой щит.

Но проклятие просто проигнорировало щит, и тогда Гермиона испытала ужас, потому что она знала, что это одно из трех. А в следующее мгновение она погрузилась в океан боли. К счастью для неё, заклинание практически тут же развеялось, но Гермионе и мгновения под пыточным проклятием хватило, чтобы упасть и выронить палочку.

Беллатрикс подошла к ней, и поставила одну ногу на грудь Гермионы. Длинный каблук её сапога больно впился в ребра.

— Видишь, что происходит, когда полагаешься на силу, которая тебе не принадлежит? — спросила Беллатрикс.

— Да гори ты в аду! — воскликнула Гермиона.

— Как мило с твоей стороны! — Пожиратель Смерти захохотала, и направила палочку на голову Гермионы. — Может есть последние слова?

Гермиона промолчала, глядя в глаза Беллатрикс. После Азкабана Гермиону не очень страшила смерть, ведь были вещи и страшнее. И ей совсем не хотелось превратиться в овощ под пыточным заклятием Беллатрикс. Поэтому чем быстрее она закончит, тем лучше.

— Даже Темным Лордом пугать меня не будешь?

— А это что-то изменит? — фыркнув, спросила Гермиона.

— Дай подумать, — сказала Лейстрейндж, положив на лоб кончик своей палочки, и задумчиво посмотрев куда-то вверх. — Нет. Так как, не будешь?

— Мерлина ради! — воскликнула Гермиона, потеряв самообладание. — Обязательно перед смертью доставать?

— Если б ты только видела моего кузена Сириуса в детстве, — сказала Беллатрикс. — Вот он мог кого-угодно достать.

— Он и сейчас может.

— Некоторые вещи не меняются, — сказал Беллатрикс, рассмеявшись. — Тебе никто не говорил, что у тебя зубы как у бобра?

Гермиона не знала, то ли ей обижаться, то ли злиться.

— А тебе никто не говорил... — Гермиона нахмурилась, не найдя ни одного недостатка во внешности Беллатрикс. Удивительно, что она могла так выглядеть после стольких лет в Азкабане.

— Знаю, — довольно заулыбалась Беллатрикс, — Я идеальна, и все благодаря совершенной чистой крови!

— Ты в курсе, что я твоя троюродная сестра?

— Именно! — воскликнула ведьма. — И налицо результат смешения с грязной кровью маглов: твои зубы.

— Странно, а Сириус рассказывал, что у тебя были такие же в детстве.

— Да как он смеет! — вскричала Беллатрикс, а затем невинно похлопала ресницами, и произнесла: — Он был ведь слишком мал, чтоб помнить.

Гермиона уставилась на неё, не веря своим ушам.

— Если мы и дальше будем столь мило беседовать, может ты уберешь ногу с моей груди? — спросила Гермиона. — Иначе твой проклятый каблук проткнет меня насквозь.

На лице Беллатрикс снова появилась улыбка.

— А ты представь статью в "Пророке": "Беллатрикс Лестрейндж убила Гермиону Грейнджер своим каблуком!" Трепещите!

— Это у вас с Сириусом от чистой крови? — со вздохом простонала Гермиона.

— Кто знает? — сказала Беллатрикс, убирая ногу с её груди. — Я здесь на самом деле не для того, чтобы тебя убить, дорогая... кузина. Это была проверка.

И тут она без предупреждение взмахнула рукой, и с её палочки слетело заклинание. Рана на ноге Гермионы тут же затянулась. Затем Беллатрикс освободила Нагу, который без остановки на неё шипел.

— Вставай, — сказала она, предлагая ей руку.

Гермиона подобрала палочку, и, приняв помощь, поднялась на ноги. Нага тут же обвился вокруг нее. Она чувствовала насколько он был обеспокоен тем, как быстро и легко Лестрейндж сумела с ним справиться. Гермиона погладила его по голове, и снова взглянула на Беллатрикс.

Теперь ведьма выглядела совсем иначе: легкая улыбка на лице, теплый, без намека на сумасшествие, взгляд.

— Очень хорошо для твоего возраста, — сказала Белла. — Ты прекрасно двигаешься, и уклоняешься. Твои щиты почти идеальны. Тебе здорово не хватает скорости, но самая большая проблема — зависимость от василиска. Ты считала, что он сможет тебя перенести, и поэтому вела себя неосмотрительно.

— Спасибо, конечно... — чеша затылок произнесла Гермиона, — но если... если ты здесь не для того, чтобы убить меня, зачем ты здесь?

— Том послал меня продолжить твое обучение, — сказала она, и двинулась к хижине. — Можешь идти за мной, а можешь просто уйти. Дело твое.

Гермиона несколько секунд сомневалась, но решила, все же, последовать за Беллатрикс в хижину.

— Том? — спросила Гермиона.

— Разве ты не знаешь его имя? — спросила Беллатрикс.

— Знаю, но удивлена, что ты называешь его этим именем, — объяснила Гермиона.

— Только среди друзей.

— Но я тебе не друг.

— Ты больше чем друг, — возразила Беллатрикс, и очистив старое кресло от пыли, села в него.

— Что ты имеешь в виду? — сказала Гермиона, присаживаясь напротив.

— Совсем ничего, — с улыбкой ответила она.

Гермиона нахмурилась.

— Ты не похожа на сумасшедшую маньячку, которой тебя описывает "Пророк".

— Я — то, что хочет Том. Его меч и щит. Ему нужна фанатичная Белла, и я ею становлюсь.

Гермиона поежилась. Почему Беллатрикс была настолько ему предана, что готова была ломать себя, лишь бы исполнить его волю?

— Он вернулся, не так ли?

Её лицо расплылось в улыбке, и она рассмеялась.

— Он? О да, он вернулся, — сказала она.

— Я предполагаю, что ты знаешь о его предложении?

— Естественно, — ответила Беллатрикс. — Но у тебя еще есть достаточно времени все обдумать, и принять правильное решение.

Гермиона с облегчением вздохнула.

— Можно спросить, как ты заблокировала способности Наги?

— Я навещала свою сестру Нарциссу. Их поместье было защищено столь интересными чарами, что я решила задержаться, и изучить их. Было непросто, гоблины умеют скрывать свои секреты, но недели мне оказалось достаточно. Было жаль расставаться с Люсси, мне так понравилось с ним играть... — мечтательно закончила она.

— Люсси? — не поняла Гермиона.

— Люциус Малфой, супруг моей сестры, — сказала она. — Кстати, будь спокойна, они... осознали свою ошибку.

Гермиона не знала, как реагировать на эти слова. Более того, она была не совсем уверена, что именно Беллатрикс имела в виду.

— Они... мертвы? — спросила она.

— К сожалению, они все еще полезны Тому.

— А что с окаменением? — решила Гермиона отойти от темы Малфоев.

— Специальные зачарованные линзы, — ответила темная ведьма. — Против истинных василисков не сработают, но уберегут от моментальной смерти.

— Ты сама их зачаровала?

— Естественно, не в Косой же переулок забегала... В общем, хватит болтать, давай решим, когда ты будешь сюда приходить, и будешь ли приходить вообще.

Отказываться не имело смысла.

Глава 12.

Том шел по коридорам Хогвартса, стараясь изображать на лице бесстрастную мину. Все парни от мала до велика провожали его влюбленными взглядами, девушки — завистливыми. Если б не его опыт — не помогла бы никакая окклюменция, потому что его распирало от смеха. Если б они только знали!

Он вздохнул. Все это его утомляло, приходилось постоянно держать себя в руках. И не только потому, что второй раз проходить школьную программу было скучно. Просто до сих пор он не представлял, какие проблемы принесет с собой тело девочки. К примеру: если кто-то в толпе решил пощупать зад — это не повод, чтобы кидаться круциатусами и авада-кедаврами.

Впрочем, эти проблемы были временными, нужно было лишь подождать. А уж чего Тому действительно хватало, так это терпения. Большинство людей даже не задумывается над тем, что случится через двадцать или тридцать лет. Его планы растягивались на многие десятилетия. Хотя планы планами, а все полетело к троллю под зад, когда Поттер умудрился его убить.

Том до сих пор не мог сформулировать внятную теорию, объясняющую события того сумасшедшего дня. Он был уверен в верности Петтигрю, и, судя по всему, уверены в нем были и Поттеры. Для Дамблдора произошедшее тоже стало неожиданностью. Оставались лишь сами Поттеры, которые на самый крайний случай защитили сына. Джеймс был несомненно талантлив, но мерк в сравнении с супругой.

В тот день он очень не хотел убивать Лили. Она могла бы принести куда больше пользы волшебному миру живой. К тому же, проигнорировав просьбу Северуса Снейпа, он, возможно, потерял лояльность лучшего зельевара Британии. Впрочем, иначе он все равно поступить не мог, когда она отказалась уйти с дороги: никто из его последователей не понял бы странной жалости к грязнокровке.

Удалось ли Лили его убить, или это была дикая случайность — неизвестно. Важно было то, что пришлось корректировать планы. Ставить на юного Мальчика-Который-Выжил. Каково же было его удивление, когда этот мальчишка снова умудрился все испортить, попросту исчезнув. Впрочем, Поттер-то нашелся благодаря Луне, направившей его взор в нужном направлении, когда упомянула о Барри Троттере.

В тот день, ему едва хватило выдержки, чтобы не треснуть себя по лбу. Провести столько времени с Поттером в одной комнате, и не догадаться, почему он себя так странно чувствовал в присутствии василиска! Старость, видимо, начала брать верх. В любом случае, такой Гарри Поттер, каким он являлся в данный момент, не имел абсолютно никакой ценности для Тома.

Вот тут-то и пришлось ему задействовать еще одну фигуру, которая пока идеально подходила под его требования. Главное, чтобы Поттер снова не сделал чего-нибудь... неожиданного...

Почувствовав на себе знакомый взгляд, он обернулся, и встретился глазами с Дамблдором, и улыбнулся. Старый дурак подозревал, что в истории с Тайной комнатой все было далеко не так просто. Однако Том был уверен, что Дамблдору даже мысль в голову приходила, что в теле девочки жил Темный Лорд. В отличие от тела Квиррелла, где он был лишь гостем, в теле Джинни он стал хозяином, когда хоркрукс поглотил её сущность.

Наконец, он вошел в библиотеку, и, заметив Гермиону, подсел к ней за стол. Она была столь погружена в чтение, что не заметила.

— Анимагия? Не рано ли? — произнес Том.

Гермиона подскочила, и подняла глаза на Тома.

— Джинни! Ты меня напугала, совсем тебя не почувствовала, — со вздохом сказала Гермиона. — Что ты спросила?

— Не рано ли, говорю, за анимагию взялась?

— Пока только теорию, — ответила Гермиона. — Сначала свободную трансфигурацию живых существ добить нужно, прежде чем с собой что-то делать.

— В одиночку не пробуй только, — сказал Том, — слышала, что очень опасно.

— За дуру меня держишь?

— Еще раз предупредить не повредит, — заметил он. — Кстати, мой брат тебя в новом грехе обвиняет.

— Что на этот-то раз? — спросила Гермиона.

— Говорит, что твой василиск съел его крысу.

— Крысу?! С чего он вообще это взял?

— Да кто его знает. Скорее всего, она просто сбежала. На самом деле мне его жаль. У него и раньше комплекс неполноценности был, теперь же, после того, как я убила василиска, он вообще с катушек слетел. Неудивительно, в общем-то. Мои старшие браться — Билл, Чарли — талантливы и успешны. Близнецы хоть и занимаются ерундой, но талантливы по-своему. Перси — староста. От Рона тоже многого ожидали, мама постоянно давит, и, похоже, он под прессом сломался.

— Всегда думала, что иметь братьев или сестер здорово, — вздохнув, сказала Гермиона.

— Твои родители не хотели? — спросил Том.

— Хотели, — ответила Гермиона, — но у мамы какие-то осложнения после меня были.

— Очень жаль.

х х х х

— Медленно! Слишком медленно!

Гермиона ушла с траектории заклинания Беллатрикс, и, успела-таки ответить своим собственным заклятием. Беллатрикс с легкостью уклонилась, и продолжила свою агрессивную атаку. Гермиона не представляла, как Беллатрикс удавалось держать подобные темп во время дуэли.

— Я засну сейчас! — выкрикнула Белла.

— Да замолчи ты! — разозлилась Гермиона, и тут же получила в грудь отталкивающим заклятием.

Однако еще до того, как упасть на пол, Гермиона аппарировала по правую руку Беллатрикс, и выставила щит, который тут же был пробит "бомбардой". Гермиона не ожидала столь быстрого ответа, и была не готова к очередному заклятью.

Руку пронзила адская боль, и она с ужасом уставилась на обрубок правой руки. Закричать она не успела: мгновением спустя Беллатрикс её усыпила. Очнувшись Гермиона тут же заорала, и, вскочив на ноги, начала осматривать руку, которая уже была в полном порядке. Более менее успокоившись, она метнула яростный взгляд на Беллатрикс, которая словно застыла рядом с ней, и воскликнула:

— Ты с ума сошла?!

— Я?! — взревела в ответ Беллатрикс. — Это ты с ума сошла! Использовать аппарацию в дуэли! А потом... встала за щитом, и вылупилась на меня как великан на шахматы!

— Ты мне руку отрезала!

— Потому что не ожидала от тебя такого идиотизма!

— А если бы мне голову оторвало?!

— Да судя по этой дуэли, ты бы и разницы не заметила! С головой, без — все одно.

— Это я, значит, виновата?! — возмутилась Гермиона, чувствуя как к горлу начал подступать ком, а на глаза наворачиваются слезы. — Может ты еще и убивающие проклятия использовать будешь?

— Мерлина ради, прекрати пороть чушь!

— А что я неправа?! Тебе же плевать, Том скажет убивающие проклятия использовать, ты и...

Договорить ей не дала пощечина. Гермиона положила руку на щеку, и пораженно уставилась на Лестрейндж. Ей было и больно и обидно: из-за очередного поражения, из-за дурацкой ошибки, из-за того, что поддалась на уловку во время дуэли, и того, что все еще не отошла от шока потери конечности, не смотря на то, что рука была уже на месте.

Наконец, ей было обидно из-за того, что Беллатрикс на неё накричала, обвиняла её, и, более того, дала пощечину. Она ведь старалась! Несправедливо. Вместе с негативными чувствами вернулись воспоминания об Азкабане. К кончикам пальцев начал подступать холод. Она опустила голову, и всхлипнула.

Но тут холод ушел, а вместе с ним и мысли об Азкабане. Появилось ощущение покоя и защищенности. Беллатрикс, к неожиданности Гермионы, заключила её в теплые нежные объятия. Руки Гермионы невольно потянулись к спине Беллатрикс. Но тут все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Беллатрикс отстранилась.

— Прости, — произнесла ее наставница. — Я не должна была кричать и поднимать на тебя руку.

— Все нормально, — покачав головой, сказала Гермиона. — Я тоже не должна была поднимать голос.

Беллатрикс кивнула.

— Хочешь ты того или нет, но совсем скоро начнется война, и в настоящих сражениях обычными режущими чарами твои противники не ограничатся..

— Если я не присоединюсь к Темному Лорду...

— Тогда ты должна быть рада, что я не поддаюсь, — перебила её Беллатрикс. — Ведь твоими противниками будем я и Том. Тебе придется уклоняться от трех непростительных.

— Почему вы тогда вообще меня обучаете, если знаете, что я могу не выбрать вашу сторону?

— Том, по-моему, уже все объяснил. Даже если ты будешь сражаться против нас, думаешь одна ведьма изменит погоду?

— Моргана меняла, — заметила Гермиона.

— Ты пока еще не Моргана.

— Нельзя просто оставить все как есть? Без войны...

— Это неизбежно, — сказала Беллатрикс, пожав плечами. — Тебя все ещё мучают воспоминания об Азкабане, не так ли?

Гермиона вздохнула, и села в кресло. Как Беллатрикс это заметила?

— Как ты смогла там так долго выжить? — спросила она.

— В отличие от тебя я в совершенстве владею окклюменцией. А еще, мы — темные — дементорам неинтересны в качестве пищи, — она улыбнулась, и прижала указательный палец к губам. — Только тссс, это наш секрет.

— То есть все... пожиратели смерти, которые сидят в Азкабане... они не переживают того же, что и я?

— Почти нет. Чем меньше в тебе тьмы, тем более интересна дементорам. Чем больше тьмы, тем охотнее они подчиняются. — ответила Беллатрикс. — Еда там, правда, отвратная.

— Да уж, — сумела выдавить из себя усмешку Гермиона. — Пока не припрет есть не станешь.

— Убила бы повара. Министерство выделяет сто пятьдесят галлеонов на каждого заключенного в год. До Азкабана деньги, естественно, не доходят, оседая в карманах авроров, других работников Министерства, и, конечно же, повара.

— А кто повар?

— А гоблин его знает, — отмахнулась Белла, и добавила мечтательно: — Надо его навестить... поиграться.

Глава 13

За окном на вечернем небе желтела полная луна. Декабрь выдался не самым холодным, без Белого Рождества для южных регионов страны. Впрочем, это не помешало Креусе создать снег с помощью волшебства. Но сегодня ей было не до снега и праздников. Слишком много важных событий произошло в последние месяцы.

В гостиной за небольшим круглым столом собралось немало волшебников и ведьм из числа её сторонников. По правую руку от Креусы сидела Ариана. После смерти её родителей, Креуса стала единственным человеком, которому последняя представительница семьи Розье доверяла, и не зря: Креуса любила свою племянницу, как собственную дочь.

Напротив неё сидел Вильям Макмиллан — высокие светловолосый волшебник. Справа от него был Чарльз Абботт. Оба представители малых родов, которые еще сотню лет назад принесли клятву верности роду Гринграсс.

За столом так же сидел Эдгар Макдаугл — сравнительно новые союзник, который перешел на её сторону после того, как она выполнила свою часть сделки: уничтожила компромат на его семью, котором владели Малфои.

Беатриса Уркварт еще недавно поддерживала Альбуса Дамблдора, но, как и многие другие утратила доверие к старому волшебнику, после того, как пропал Мальчик-Который-Выжил. Разговор, к слову, постоянно скатывался к обсуждению Гарри Поттера.

— ...некстати он пропал, — сказал Чарльз.

— Чарльз, не стоит возлагать надежды на мальчика. Даже если бы он не исчез, чем бы он нам помог? — спросил Вильям.

— Он мог бы помочь людям обрести уверенность в своих силах, — произнесла Беатриса. — Когда станет известно о его возвращении, люди начнут вспоминать об их спасителе. Но спаситель-то мертв...

— Мой кузен жив, не стоит драматизировать,, — сказала Креуса. — Но нам стоит сконцентрироваться на основной теме этой встречи. Мы не можем ходить вокруг да около и дальше. Мы и так потеряли достаточно времени.

В комнате тут же повисло неловкое молчание. Говорить о Том-Кого-Нельзя-Называть никому не хотелось. Желание понятное, но дальше медлить было нельзя. Жаль, что можно было рассказать лишь малой части её сторонников о скором возвращении Темного Лорда. Остальные просто бы не поверили, что в итоге только бы подорвало её позиции в Визенгамоте.

— Хорошо, — сказал Вильям. — Что ты предлагаешь?

— Я думаю, мне не стоит напоминать вам о Пожирателях Смерти. Пока что они бездействуют, но у меня не возникает никаких сомнений в том, что как только их лорд позовет их, они снова начнут сеять хаос в волшебном мире. Поэтому я предлагаю расширить нашу специальную группу до полноценного боевого крыла.

— Министерство не будет в восторге от появления ещё одной подобной организации, — заметила Беатриса.

— Мы не будем афишировать свою деятельность.

— Идея мне нравится, — сказал Чарльз. — Есть Орден Феникса, есть Пожиратели Смерти. В будущем для обеспечения безопасности нам понадобится нечто большее, чем просто специальная группа. Надеяться на Аврорат невозможно, и нам нужно будет как-то защищаться от рейдов Пожирателей Смерти. Полагаться на Орден Феникса — значит сделать себя должниками Дамблдора.

— Меня беспокоит другое. Как мы будем контролировать боевое крыло? — сказал Эдгард. — Мы ведь не хотим, чтобы оно превратилось в очередных Пожирателей Смерти с немного иной идеологией?

— Контроль — это детали. Меня интересует прежде всего ваше мнение о создании крыла, а не управлении им. Организационные вопросы мы сможем решить после.

— Как я уже сказал, идея мне нравится, — повторил Чарльз.

— Я тоже поддержу, — после недолгой паузы сказал Вильям.

— Хотя я настроен скептически, — со вздохом произнес Эдгар, — я согласен участвовать в организации боевого крыла. Нам нужна защита, и лучшей идеи у меня нет.

— Согласна, — сказала Беатриса.

— Отлично. Я полагаю, вы понимаете, что все это должно остаться исключительно между нами.

Вскоре гости стали расходиться, Креуса убрала все документы в сейф, и позвала:

— Мелисса!

Несколькими секундами позже в дверях показалась молодая светловолосая девушка. Подойдя к Креусе она застыла в ожидании.

— Подготовь ванную, мне нужно расслабиться перед ужином.

Девушка кивнула, и ушла. Креуса вздохнула, и упала в кресло. Встреча затянулась, а впереди еще и ужин, на который Дафна пригласила Гермиону. Креуса надеялась, что полчаса в ванной помогут расслабиться, и придти в себя — пить бодрящие зелья совсем не хотелось. В последние дни она и так слишком часто их принимала.

За последние месяцы Гермиона научилась доверять Дафне. Она поняла, что наследница рода Гринграсс искренне желала поддерживать дружбу. Поначалу, Гермиона не понимала почему, но со временем догадалась: с Дафной очень многие желали общаться лишь потому, что она была наследницей на данный момент самого влиятельного рода Британии. В какой-то степени они с Гермионой были похожи. Обе боялись, что их могли просто использовать.

Однако теперь, когда Гринграссы отдали долг, Гермионе не совсем доверяла Креусе. Никакого резона предавать её у Гринграссов не было. Они слишком много в неё инвестировали. Да и вообще, насколько Гермионе было известно, Гринграссы не славились подлыми поступками. И все же, сидя за столом, она не могла не вспоминать, чем закончился ужин с Девисами. Так же она не забывала тот факт, что Креуса не спешила восстанавливать память её родителей после суда.

— Неужели нет ничего, что могло бы убедить Министерство действовать? — спросила Гермиона.

— Вовсе нет, — произнесла Креуса. — Мы работаем над тем, чтобы сместить Фаджа. Это займет некоторое время, но когда у власти будет наш человек, мы сможем начать подготовку.

— Как бы к тому времени уже поздно не было, — заметила Дафна.

— На этот случай у меня есть иной план, но открыто говорить об этом я не могу, — мрачно сказала Креуса. — У меня есть к тебе просьба, Гермиона.

— Какая?

— Я хочу попросить тебя обучить Дафну окклюменции.

— Мам! Я не хочу чтобы кто-то влезал мне в голову! — воскликнула её дочь, и посмотрев на Гермиону добавила: — Прости, я не имею в виду...

— Я понимаю, — кивнув произнесла Гермиона, и повернулась сказала Креусе: — Я не против обучить её, но Дафна права: процесс обучения крайне неприятен.

Гермиону вовсе не смущало нежелание Дафны. Она и сама бы не хотела, чтобы кто-то вламывался в её разум.

— И все же, грядут непростые времена, и для вас обеих будет лучше, если Дафна сможет защищать свой разум. У неё есть начальные навыки, но их недостаточно. Я не знаю никого, кому бы я доверяла больше, чем тебе Гермиона.

— Мам!

— Это важно, — сказала Креуса.

Дафна насупилась, но, все же, кивнула. Нага сполз с Гермионы под стол, и обвился вокруг её подруги, вызвав на лице наследницы семьи Гринграсс улыбку. У василиска всегда хорошо получалось успокаивать.

Вскоре в столовую комнату снова вошла светловолосая девушка, чтобы сменить блюда. Она заинтересовала Гермиону и в первый раз. Обычно чистокровные семьи использовали домовых эльфов, но у Гринграссов их не было, вместо этого работали люди. Или, возможно, Гермиона их просто не замечала?

— Можно поинтересоваться, почему у вас нет домовых эльфов?

— У нас они были, — ответила Креуса. — Но, к сожалению, несколько лет назад заболели тяжелой эльфийской болезнью, и скончались.

— Все?

— Мы подозреваем, что здесь не обошлось без недоброжелателей, — призналась Креуса.

— Почему не найти новых?

— Это не так просто. Род Гринграсс и семья эльфов жили бок о бок в течение сотен лет. Было намного проще нанять маглорожденных, которым сложно найти иную работу.

— Вы используете маглорожденных? — нахмурилась Гермиона.

— Гермиона, мы не используем их, они на нас работают, — вздохнула Креуса. — Мелисса, скажи, тебе здесь хорошо?

— Да, госпожа, — ответила девушка.

— Ты здесь живешь? — спросила Гермиона у Мелиссы.

— Простите, но, согласно контракту, я не имею права отвечать на ваши вопросы.

Гермиона метнула на Креусу взгляд,но та лишь пожала и заметила:

— Она многое слышит. Было бы неразумно позволять ей свободно говорить о том, что она может узнать во время работы. Отвечая на твой вопрос: Мелисса живет у нас, и ей больше некуда идти. Я выплачиваю ей заработную плату, даю выходные, и ей не нужно исполнять тяжелую работу. Большую часть своих обязанностей она выполняет палочкой, Гермиона. Тебе не о чем беспокоиться, мы не Малфои.

Гермиона вздохнула. Похоже она стала слишком параноидальной. Везде подвох видится.

— Извините, — сказала Гермиона, — мои подозрения были неуместны. Просто привыкла что многие маглорожденных за людей не считают.

Обвившись вокруг Дафны, Гарри не слушал разговор, вместо этого он размышлял о том, что делать ему. После поражения от палочки Беллатрикс, и, в особенности, после того, как Гермиона начала заниматься под руководством Лестрейндж, Гарри понял, что вскоре начнет отставать от Гермионы. Станет бесполезным, ненужным. Превратится в обычное домашнее животное.

Он уже решил, что постарается стать человеком. Все его попытки, однако, были неудачны. Он понятия не имел, что делать. Говорить Гермионе он не желал: хотел сделать сюрприз. Но на самом деле просто боялся её реакции. Потерять её он боялся больше всего.

Ему нужна была помощь, и единственные люди, которые могли ему помочь, и, которым он доверял были Луна и Дафна. Ещё был Сириус, но Гарри чувствовал себя несколько неуютно в компании Блэка. К тому же, Гарри был практически уверен в том, что Луна и так знала, кем он был до того, как превратился в василиска. Объяснить ей будет просто.

Гарри взглянул на Дафну, и потерся о её щеку. Да, Луна и Дафна помогут ему.

Глава 14

Вжавшись в ствол древнего дерева спиной, Гермиона сидела на сырой земле. Непривычная к таким нагрузкам, она никак не могла отдышаться после долгой пробежки по лесу, в котором было темно, как ночью, несмотря на то, что на улице был день. Запретный Лес был и без того опасным местом, а с тремя преследователями на хвосте, которые то и дело кидали в неё проклятия...

Почувствовав вспышку магии, Гермиона бросилась в сторону. Вовремя: мгновением позже проклятие ударилось о ствол дерева, выбивая из него щепки. Гермиона снова побежала, стараясь двигаться зигзагами, то и дело выставляя щиты, чтобы отразить некоторые заклинания.

Забежав за очередное дерево, она наложила на себя чары невидимости и тишины, легла на живот, и поползла в сторону, стараясь не задевать кусты.

— Мы тебя все равно достанем! — услышала она голос одного из преследователей.

Вычислив его местонахождение по голосу, она начала медленно двигаться ему в тыл. Наконец, она подобралась достаточно близко, и впервые смогла разглядеть первого преследователя. Она едва не ахнула: Питер Петтигрю. Она отлично запомнила его лицо на фотографиях, которые показывал Сириус. Какого черта ему от неё нужно?

По дороге в Хогсмид, где её должны были уже ждать Дафна с Луной, на неё напали семеро неизвестных, и оттеснили в лес где она и пыталась от них скрыться на протяжение последних трех часов.. Двоих она вывела из строя почти сразу. Еще двое попали под её сектумсемпру около часа назад. Гермиона не хотела думать о том, живы они или нет. Оставшиеся были намного опытнее и опаснее. Ну, за исключением Петтигрю...

— Ступефай, — прошептала она, посылая заклинание ему в спину. Этого нужно было взять живым.

Петтигрю упал без сознания, но Гермионе тут же пришлось уклоняться от двух проклятий, которые ударили в землю в том месте, где она была всего секундой ранее. Перед ней были двое: мужчина и женщина. Лица незнакомые, но с с палочками работали превосходно. Гермиона продолжала уклоняться и выставлять щиты, стараясь отходить назад так, чтобы у ведьмы не получалось зайти ей в тыл.

Она знала, что долго так не продержится. Эти двое были очень опытны. Несмотря на всю её подготовку, они игрались с ней. Теперь она понимала, что Петтигрю был впереди лишь чтобы выманить её. Попробовав аппарировать в очередной раз, она выругалась. Они весь лес что ли зачаровали против аппарации?!

Перебросив палочку в левую руку, она достала нож, подаренный ей Беллатрикс, и метнула его в ведьму. Было жаль терять столь ценный артефакт, но иного выхода она не видела. Нож двигался за целью, несмотря на попытки увернуться. В последний момент ведьма выставила щит. Гермиона скривилась: нож прошел сквозь щит, но отклонился достаточно, чтобы поразить плечо вместо сердца.

Однако этого оказалось достаточно для того чтобы вывести её из боя. Последний преследователь отвлекся, чтобы осмотреть ведьму. Воспользовавшись небольшой заминкой, Гермиона нырнула в кусты, и снова наложила на себя заклятия невидимости и тишины. Она игнорировала проклятия пролетающие над головой. Вместо этого затаилась, зная, что пока она не двигалась, её было очень сложно обнаружить.

Дождавшись идеального момента, Гермиона попыталась оглушить последнего противника, но тот умудрился увернуться, несмотря на то, что все было сделано без единого звука. Он начал давить, и Гермионе не оставалось ничего, кроме как медленно отступать под невероятно мощным натиском. Сил совсем не оставалось, ей не победить.

Внезапно она застыла, почувствовав у шеи лезвие ножа.

— Попалась, — услышала она знакомый голос.

— Белла?! — воскликнула Гермиона.

— Ты превосходно сражалась, — сказала Беллатрикс, отпуская её.

Волшебник, с которым она сражалась, подошел к ней, кивнул, и секундой позже дисаппарировал.

— Так это все ты!

— Я, — драматично сказала Белла. — Нужно было тебе показать, чем отличаются реальные сражения от дуэлей.

Заметив на её плече кровь, Гермиона охнула.

— О Моргана, я тебя едва не убила! Прости, я не...

— Да успокойся ты! — оборвала её Беллатрикс. — Думаешь, что меня так просто убить?

— Но...

— Гермиона, у меня все было под полным контролем. Нож я тебе подарила именно для таких ситуаций. Ты все сделала правильно.

— Те двое, я на них сектумсемпру использовала...

— Беспокоишься за Пожирателей Смерти? — с усмешкой спросила Беллатрикс. — На счету обоих десятки жертв. Они живы. Один перманентно потерял правую руку. Некомпетентный осел.

Гермиона вздохнула. На неё давило то, что она, возможно, кого-то убила. Сейчас же, словно гора с плеч свалилась.

— Все равно бы не справилась с последним, — сказала она.

— Я бы сильно удивилась, если бы справилась. Даже не смотря на то, что он не задействовал и десятой части своих возможностей.

Глаза Гермионы округлились.

— Это был... он?

Беллатрикс кивнула, и взяла её за руку. Секундой позже они аппарировали в Визжащую хижину. Гермиона повалилась на диван. У неё все тело был в синяках, мелких и не очень порезах. Ощущение было такое, словно она превратилась в большой синяк.

— Выпей, — сказала Беллатрикс, протягивая ей кружку с каким-то отваром. — Поможет.

— Спасибо, — произнесла Гермиона, и выпила отвар.

На вкус как моча тролля... Гермиона с трудом подавила рвотный рефлекс. Эффект, однако, был почти моментальный. Усталость и боль почти ушли, а раны стали быстро затягиваться.

— Ошибок ты сделала немного, — начала Беллатрикс. — Тебе стоило поискать рунные камни, на которые мы цепляли чары против аппарации. Вместо того чтобы сражаться против семерых, можно было просто попытаться вырваться из ловушки.

— Вот я дура... — выдохнула Гермиона, опустив голову.

— Далее, троих ты оглушила. Глупость достойная тролля. Будь все по-настоящему, мы бы просто привели их в сознание, и тебе снова пришлось бы с ними сражаться. На будущее запомни: экспелеармус в бою намного эффективнее. Без палочки враг практически беззащитен. Если не хочешь носить с собой чужую палочку — ломай, и выкидывай. Если же оглушила, не забудь забрать палочку.

— Поняла.

Беллатрикс присела рядом с ней и приобняла.

— Все остальное не критично, — закончила Белла, и поцеловала её в макушку. — Молодец.

Гермиона застыла, словно её молнией поразило. Беллатрикс и в самом деле это сделала?!

Четыре девушки шли по коридорам седьмого этажа. Вела небольшую группу Гермиона. Её василиск отдыхал, положив голову ей на плечо. Следом за Гермионой шла рыжеволосая Уизли. Луна шла рядом с Дафной, держась за её рукав.

— Миона, куда ты нас ведешь? — со вздохом спросила Дафна.

— Увидишь, Даф, — ответила Гермиона.

— Остерегайтесь мозгошмыгов, — произнесла Луна, глядя в потолок.

Гермиона вздохнула: Луна, несмотря на все, оставалась Луной. Наконец, они дошли до искомой картины, и Гермиона зашагала из стороны в сторону, думая о нужной комнате. В стене напротив материализовалась дверь.

— Откуда ты узнала об этой комнате? — спросила Дафна.

— Птичка нашептала, — ответила Гермиона, открывая дверь. Не говорить же, что Белла рассказала?

— Любопытная птичка. Как её только Нага не съел?

— Её пожалуй съешь, — мрачно заметила Гермиона, осматривая комнату. Уютно и удобно. — В общем, идеальная комната для занятий.

Учтивая войну, которая должна была вскоре начаться, Гермиона предложила подругам потренироваться вместе. Было весьма проблематично найти подходящее место. Одно дело просто практиковаться с Арианой, другое дело устраивать дуэли. Нужно было помещение, где ни учителя, ни другие ученики не смогли бы их потревожить. Поэтому первым делом Гермиона и спросила Беллатрикс.

Та, в свою очередь, поведала ей о Выручай-Комнате, которая могла менять свой вид, подстраиваясь под нужды присутствующих в ней людей. Если верить Беллатрикс, то о ней не знали даже учителя.

— С чего начнем? — спросила Джинни.

— Давайте проведем короткие дуэли, — предложила Дафна. — Просто посмотреть, кто на что способен.

Больше всех Гермиону удивила Джинни, которая сумела победить сначала Луну, а затем и Дафну. Она очень хорошо двигалась, и превосходно работала палочкой. Заклинаний знала немного, но пользовалась ими крайне изобретательно. Интересно, где Джинни такому научилась? С Гермионой она, естественно, не справилась.

Дафна была красная как рак, то и дело одаривая Джинни взглядами, обещавший тысячи лет адских мук. Гермиона её понимала: проиграть дуэль второгодке было крайне неприятно. Поражение, впрочем, закономерное: Дафна практически не двигалась, полагаясь на щиты и контр-заклинания. От заклинаний стоило уклоняться, используя щит лишь тогда, когда это действительно нужно. Ведь пока уклоняешься, можно отвечать атакой на атаку. У Луны были те же проблемы. Она была малоподвижна. На это накладывалась неопытность и малый репертуар заклинаний.

Гермионе было понятно, над чем работать. Нужно было научить обеих блондинок больше двигаться. Дафну еще нужно было начинать обучать окклюменции, но это уже наедине, когда с ними не будет Джинни. С Луной поработать над исполнением некоторых чар, показать несколько заклинаний. А с Джинни можно было просто практиковаться, набирать столь необходимый опыт.

Взглянув на Дафну с Луной, Гермиона нахмурилась. Они о чем-то шептались, в то время как Нага лежал на диване между ними. Что они там затевают? Волноваться, конечно, не стоило, ведь Нага все слышал... К тому же, что плохого может затевать Луна?

— И где же ты так научилась обращаться с палочкой? — спросила Джинни, отвлекая внимание Гермионы от двух её подруг.

— Я бы тоже хотела знать, где ты научилась так двигаться, — заметила Гермиона.

— Занимаюсь танцами, — ответил Джинни.

— Любопытные танцы.

— Настолько же любопытные, насколько и твоя птичка, — с улыбкой сказала Джинни.

Глава 15

В кабинете директора школы "Хогвартс" было светло даже несмотря на то, что часы показывали три ночи. Альбусу было не до сна: он заканчивал исследования образцов крови учеников. В его руках был последний образец с кровью ученицы, которая его интересовала больше всего. Гермиона Грейнджер.

Пару недель назад Дамблдор провел один достаточно темный ритуал, который дал неожиданный результат. Гарри Поттер был в Хогвартсе. Никаких более точных данных Альбус получить не смог, однако это была первая ниточка. С другой стороны результат его сильно озадачил.

Однако Альбус Дамблдор не был бы самим собой, если бы у него не появилось ни одной идеи. Основная версия на данный момент была следующая: некто похитил Гарри, изменил память, а затем с помощью некоего темного ритуала изменил его внешность.

Сначала он перепроверил все данные о рождении и детстве учеников Хогвартса, но никаких зацепок не обнаружил, кроме одного любопытного момента, который, впрочем, никак не относился к делу. Что было важно: ни один из учеников не "появился" внезапно. В этом Альбус был уверен. Однако, детей могли подменить, и тогда Гарри все это время посещал школу вместо кого-то другого.

Поэтому под предлогом возможной вспышки опасного магического заболевания, Дамблдор попросил у Поппи взять у каждого из учеников немного крови для анализа. Все, что оставалось Альбусу — это посетить сестру Лили, и взять у неё немного крови, чтобы было с чем сравнивать.

К несчастью, ни по одному из образцов совпадений не было. Оставался последний. Образец крови Гермионы Грейнджер. Мысль абсурдная, конечно, но в то же время, кто бы мог предположить, что Гермиона Грейнджер — это Гарри Поттер? Не зря ведь Том ею заинтересовался. К тому же, как недавно выяснилось, с рождением этой девочки было что-то очень нечисто. У её матери еще в середине семидесятых было выявлено бесплодие. Альбус удостоверился: исправить ситуацию в магловском мире было невозможно. Магическое лечение на неё бы не подействовало.

Альбус вылил каплю крови Гермионы в колбу со специальным зельем, и встряхнул её. Зелье изменило свой цвет, но результат оказался отрицательным. Никакого близкого родства. Тяжело вздохнув он вернул колбу на место, и откинулся на спинку кресла. Затратить столько времени и ресурсов, и все — напрасно...

— Где же ты Гарри? — прошептал он.

Истина была где-то рядом, но Альбусу она на глаза не попадалась. Его мысли снова вернулись к Гермионе Грейнджер. Раз найти Гарри пока невозможно, стоит немного покопаться в прошлом этой любопытной девочки. Возможно все как-то связано. В волшебном мире всегда все взаимосвязано. Возможно, Гермиона Грейнджер сможет привести его к Гарри, или у него просто появится свежая мысль, пока он будет заниматься девочкой.

Итак, если Гермиона была приемным ребенком, то её кровь не должна дать совпадений с её известными родственниками. Альбус взял в руки оставшееся зелье, вылил его в пустую колбу, добавил каплю крови Драко Малфоя. Взболтнул, а затем добавил каплю крови Гермионы Грейнджер.

Цвет зелья сменился на зеленый. Близкое родство есть. Третье или четвертое колено. Дамблдор потер руками глаза, и вздохнул. Рухнула очередная теория. Значит, её отец, все же, настоящий. Впрочем, чему тут удивляться. На суде её родство с Блэками стало для многих очевидным. Воспользовались ли её родители услугами суррогатной матери? Бастард? И как все это связано с Томом? Имеется ли связь с пропажей Гарри? Дамблдор вздохнул.

— Ох, как же я стар для всего этого...

Но сдаваться было рано. И если с Гарри он пока не знал, что делать, то с Гермионой можно было немного разобраться. Привлекать слишком много внимания нельзя, да и не хотелось Альбусу делиться информацией с кем бы то ни было. Вполне возможно, что в истории с рождением девочки не все чисто, но она-то была в этом не виновата. Кто знает, как эта история могла испортить ей жизнь? Он должен был заняться этим лично.

— Мне, Фоукс, — обратился он к своему фениксу, — не дает покоя мысль, что я упускаю нечто важное. Словно вижу верхушку айсберга...

На следующее утро, Альбус аппарировал к порогу дома Грейнджеров. Чары защищающие дом были очень внушительны. Лучшими могли похвастаться лишь несколько мест в Великобритании: особняки благородных родов, Хогвартс и Гринготтс. Грейнджеры, должно быть, потратили немало средств на их возведение. Впрочем, его, как директора школы внесли в список людей, имеющих свободный доступ к дому.

Пригладив бороду, он постучал в дверь. Это был выходной, и он надеялся, что Грейнджеры были дома. Спустя минуту дверь отворил Эдвард Грейнджер, и, взглянув на Альбуса несколько озадаченно, произнес:

— Доброе утро.

— Так и хочется спросить, что вы хотите этим сказать, — сказал Альбус.

Эдвард улыбнулся.

— Всегда считал, что волшебники и ведьмы не сильно интересуются нашей литературой.

— Сложно не интересоваться, когда из года в года слышу в школе, как маглорожденные дети сравнивают меня с одним небезызвестным персонажем. Надеюсь я не помешал?

— Нет, что вы, проходите, — пригласил его в дом Эдвард. — С Гермионой все в порядке?

— С ней все хорошо, — ответил Альбус, и прошел вслед за Эдвардом в зал, где их ждала Джин. — Доброе утро, миссис Грейнджер.

— Ох, доброе утро. С Гермионой все в порядке? — обеспокоено спросила Джин.

— Не беспокойтесь, насколько я знаю, она неплохо проводит время со своими подругами, — ответил Дамблдор.

— Присаживайтесь, — предложил Эдвард.

— Не хотите чаю? — спросила миссис Грейнджер.

— Да, спасибо, было бы великолепно, — сказал Альбус, осматривая комнату.

Позавтракать ему, к сожалению, не удалось, поэтому предложенный чай оказался весьма кстати. Вскоре Джин подала чай, и присела напротив него, рядом с мужем.

— Благодарю, — произнес Альбус, пролевитировав кружку себе в руку. Сделав глоток, он сказал: — Замечательно.

— Итак, чем мы можем вам помочь? — спросил Эдвард.

— Как вы знаете, являясь директором "Хогвартса", я так же занимаю должность Верховного Чародея Визенгамота, — начал Дамблдор. — Еще раз прошу прощения за все то, что пришлось перенести вашей семье.

— Вы все время нас поддерживали...

— Но я так же несу ответственность за безопасность учеников школы, — сказал Альбус со вздохом. — Наш мир очень далек от идеала, к сожалению. Но позвольте продолжить. Я должен предупредить, что мой вопрос может показаться вам крайне деликатным. Ваш ответ, однако, может сильно повлиять на будущее вашей дочери.

— Простите, но о чем вы?

— В волшебном мире очень трудно хранить секреты. К примеру, когда на территории Великобритании рождается волшебник, его имя сразу же заносится в специальный список. Происходит это без чьего бы то ни было непосредственного участия. Список зачарован таким образом, что имя появляется само по себе. Ежегодно этот список используется для рассылки приглашений детей в Хогвартс. Однако, иногда список порой с годами меняется. Имена сквибов изначально в таких списках, но позже вычеркиваются.

— Это очень любопытно, но, все же, что вас интересует?

— Как я упомянул: в волшебном мире трудно хранить секреты. В документы порой попадает информация различного рода, которая не известна никому. С другой стороны, даже волшебство неидеально, поэтому в документы закрадываются ошибки. Просматривая материалы так или иначе связанные с вашей дочерью, я не мог не обратить внимание на небольшое противоречие.

Дамблдор сделал глоток чая, и пролевитировал кружку на блюдце.

— Миссис Грейнджер, может ли быть такое, что вы не родная мать Гермионы?

— Как вы... — удивилась было Джин, но тут же становилась, и со вздохом произнесла: — Гермиона, ведь, об этом не знает?

— Нет, — покачав головой, ответил Альбус. Хоть эта теория оказалась верной. — Но вам стоит с ней об этом поговорить до её семнадцатилетия. Волшебный мир не умеет хранить секреты. Рано или поздно она узнает.

— Мы собирались рассказать ей об этом позже, когда она будет взрослее, — объяснила Джин. — Мы с Эдом очень хотели детей, но, как выяснилось после нескольких лет безуспешных попыток, я не могу иметь детей. К счастью, нам посчастливилось найти женщину, которая согласилась выносить нам ребенка. Эд её родной отец, но и мне она как родная.

— Если мне понадобится поговорить с ней, вы сможете сказать, как найти её?

— Изабелла погибла в автокатастрофе вскоре после рождения Гермионы, — сказал Эдвард.

— Вы не могли бы описать Изабеллу? — спросил Альбус. — Может у вас есть её фотография?

— Фотографии, к сожалению, нет, — покачав головой ответила Джин. — Она была красивой женщиной с яркими зелеными глазами, и густыми русыми волосами, Высокая, ростом лишь чуть-чуть ниже Эдварда.

Все любопытнее и любопытнее! Учитывая все остальное, гибель в автокатастрофе казалась Альбусу подстроенной. Изабелла могла была ведьмой. Только вот ради чего такие трудности? С другой стороны яркие зеленые глаза встречались крайне редко в волшебном мире. Альбус помнил практически всех учеников в Хогвартсе, и лишь у Лили были зеленые глаза. Впрочем внешность можно было менять...

— Спасибо, вы мне очень помогли, — сказал Альбус.

— Это как-либо отразится на Гермионе? — спросила Джин.

— Нет, — покачав головой ответил Альбус. — Всего лишь формальность. Нужно было лишь уточнить противоречивые данные. Не смотря на то, что вы мне рассказали, вы все равно будете значиться её родителем.

— Это радует, — сказал Эдвард. — Ей сейчас лишние переживания ни к чему.

— Еще раз прошу прощение за случившееся, — сказал Альбус поднимаясь на ноги. — Благодарю за гостеприимство, но боюсь, меня ждут неотложные дела. Совмещать три важные должности не так просто. Особенно в моем возрасте. До свидания, мистер и миссис Грейнджер.