Секретарь его светлости

'Это вы назначали встречу? Зачем? Я не люблю неизвестности. Если это от лица Дамиана де Вена, не тратьте время. Если нет, так и быть, уделю вам время. Королевская оранжерея. Прогуливайтесь там, вас найдут и проводят'.

Ноэми прижала записку к груди, к дневнику Жана де Вена. Сам Лукаш де Сард соизволил ответить! Назначил встречу, только вот как на нее улизнуть? Она подневольная птица, вдруг герцог что-то заподозрит, пойдет следом или запретит? Страшно, очень страшно, но не сказать девушка не могла. Убийство — вещь подлая, пусть граф может оказаться дурным человеком, Ноэми обязана предупредить.

Глава 7.

Девушка в волнении в десятый раз обошла вокруг фонтана в форме раковины. Журчащая вода не успокаивала, хотя созерцание этой стихии издавна считалось одним из лучших средств от меланхолии.

Не привлекали взгляда кадки с мандаринами и прочими диковинными растениями, которые не росли здесь, на севере.

Герцог, вопреки опасениям, легко поверил в ложь и разрешил Ноэми осмотреть дворец. В преддверии алмазного разбирательства, ему было не до девушки, она понадобится после.

Оранжерея примыкала к открытому садику, устроенному на крыше второго этажа. Со всех сторон его окружали стены, они же нависали сверху, опутанные паутиной дикого винограда и плюща. В садик вела стеклянная дверь, на зиму заменявшаяся другой, из дерева.

Еще полчаса назад по песчаным дорожкам гуляла влюбленная пара, теперь же и сад, и оранжерея опустели, только Ноэми тенью слонялась между редкими растениями.

Когда же придет человек от Лукаша, сколько ей еще ждать? Видимо, пока не решится вопрос с алмазами. Ох, если герцог проиграет, то выместит дурное настроение на Ноэми, точно немедленно потребует к себе и даст какое-то поручение. Их и так много, девушка ничего сегодня толком не сделала.

Ноэми вздохнула и проверила, не видно ли дневника.

Записку графа она на всякий случай сохранила: вдруг посыльный потребует?

Не выдержав, девушка опустилась на скамью и обхватила голову руками.

Сердце билось где-то в горле.

Как же долго тянется время!

— Госпожа?

Ноэми нахмурилась. Она не ожидала увидеть женщину. На нее пристально смотрела ее ровесница в форме горничной. В руках она держала букет цветов.

— Госпожа, — повторила молодая женщина, — не поможете ли составить букет для королевы? Говорят, у вас прекрасный вкус, а в сумерках очень трудно различить нужный цвет.

Девушка нахмурилась. Если воспринимать слова буквально — чистый бред. Но если как аллегорию, загадку... Сумерки — Сумеречный граф Лукаш де Сард. Цветы — тайный язык, тайная встреча. Букет для королевы... Тут Ноэми бессильна, разве что ее зовут в покои дражайшей государыни.

Рискнув, девушка последовала за служанкой. Та вручила ей лилию и попросила непременно поставить в вазу. Ноэми сначала не поняла зачем, но разгадка нашлась быстро. Горничная провела девушку в одну из многочисленных гостиных и украсила вазу на камине парой цветов. Ноэми прижала руку ко рту, когда очаг неожиданно отъехал, открыв тайный проход. Значит, чтобы выйти, нужно сохранить лилию. По ту сторону тоже есть ваза.

— Дальше сами, госпожа, — горничная сделала книксен и быстро удалилась.

Проводив ее взглядом, Ноэми с опаской ступила в чрево тайного хода. Тут было заметно холоднее, чем во дворце, а еще темно. Девушка двигалась медленно, чтобы не споткнуться. Но вот, наконец, тупик. Перехватив лилию левой рукой, Ноэми тщательно обшарила все в поисках рычажка или засова. Таковой обнаружился, и девушка с облегчением выбралась на свет. Она оказалась в комнате, напоминавшей комнату отдыха. На столе — шахматы с незаконченной партией, полки с книгами, клавикорды, стулья с высокими спинками, два мягких дивана, подставка для рукоделия. А вот и ваза. Тоже на камине. Ноэми и попала сюда через камин. Девушка подозревала, он недействующий, бутафорский.

Не зная, что делать, Ноэми присела на один из диванов. Провела ладонью по обивке — рельефная. Сколько же трудились над вышивкой этой ткани?

Распахнувшаяся дверь заставила вздрогнуть. На пороге стоял Лукаш де Сард. Ворот расстегнут, вид уставший. На висках — капельки пота. Горячее выдалось обсуждение!

— Ну? — вместо приветствия спросил он и остановился против девушки, сложив руки на груди.

Ноэми встала. Во рту вдруг пересохло. Как ни силилась, девушка не могла произнести ни слова.

— Я вас слушаю, милая барышня, — чуть смягчился граф и сел.

Ноэми нерешительно последовала его примеру. Руки зажили своей собственной жизнью, вдруг став чужими.

— Записку, — со вздохом — как же иногда тяжело с женщинами! — потребовал граф.

Не сразу сообразив, что от нее требовалось, девушка протянула искомое. Лукаш порвал и сжег послание, пепел уничтожил движением руки. Ноэми в восхищении приоткрыла рот. Маг!

— Вы никогда не видели простейших чар? — реакция собеседницы позабавила графа.

Ноэми кивнула и, обретя голос, сбивчиво пересказала разговор в саду. Лукаш слушал и хмурился, затем спросил:

— Отчего я должен вам верить?

— Вы не обязаны, милорд, — согласилась Ноэми. — Я всего лишь сказала, вы всего лишь выслушали.

— Допустим, — все еще хмурясь, кивнул граф. — Но ведь вы служите де Вену, а продаете его врагу. Ради денег?

Ноэми вспыхнула и порывисто встала. С видом оскорбленной добродетели она выпалила: 'Не нужны мне ваши деньги!' и поспешила к камину. Ее так не унижали со времен непристойного предложения де Вена.

— Постойте! — удержал Лукаш, поднявшись вслед за собеседницей. — Я не хотел вас обидеть, но все в высшей степени странно.

— У меня просто доброе сердце, — пожала плечами Ноэми. — Доброго вечера, милорд, и привет от Жана де Вена.

Она не знала, зачем это сказала, само вырвалось.

Граф помрачнел, а потом, больно ухватив за руку, требовательно спросил:

— Откуда вы знаете Жана де Вена?

Ноэми оказалась перед сложным выбором: довериться или придумать правдоподобную ложь? Она испуганно смотрела на Лукаша, лицо которого темнело с каждой минутой. Цепкие пальцы усилили хватку, заставив слезинку скатиться по щеке.

— Отпустите меня, милорд! — взмолилась Ноэми.

Теперь она сожалела, что поддалась порыву, назначила встречу Сумеречному графу. Даже если ускользнет от Лукаша, угодит в клешни герцога: Первый министр непременно расскажет о подозрительной девице. И все, в лучшем случае увольнение, в худшем... Об этом лучше не думать, но мало ли находят в реках раздувшихся безымянных трупов? Ноэми безродная, никто не спохватится, не станет искать. Легче избавиться, чем разобраться, что и откуда известно девушке.

— Не раньше, чем разгадаю вашу игру, — покачал головой Лукаш, силой увлек Ноэми к одному из диванов и отрывисто приказал: — Садитесь!

Ничего не оставалось, как повиноваться.

— Цветы! — граф был неумолим.

Как ни хотелось расставаться с единственным средством спасением, пришлось отдать. Лилии полетели на пол. Ноэми проследила за ними взглядом и сжалась. Точно такая же судьба ждала и ее, Лукаш не отпустит.

— Я секретарь герцога де Вена, — собрав все свое мужество, девушка расправила плечи. — Отпустите же, наконец, милорд, это переходит все границы!

— Я прекрасно знаю, кто вы, — ледяным тоном ответил Лукаш и встал напротив нее. Пальцы разжал, и то хорошо. Ноэми тут же принялась растирать пострадавшее запястье, искоса поглядывая на мучителя. — И поэтому мне вдвойне интересно, госпожа. Пришли доносить на хозяина, хотя живете на его деньги, а, может, и...

— Без всяких 'может'! — вспыхнула Ноэми, догадавшись, куда он клонит. — Я порядочная девушка, а не шлюха!

Граф коротко рассмеялся. Сразу видно строгое провинциальное воспитание: только вдали от столицы, в домах с одной гувернанткой на всех детей считали, будто женщины делятся на порядочных, то есть девственниц и примерных жен, и шлюх, то есть всех остальных. Однако, не вязался образ интриганки с простушкой из сельского поместья. Либо она хорошая актриса, либо Лукаш ошибся. С первым все понятно, а вот второе вызывало вопросы. Зачем она пришла, почему рисковала?

Засомневавшийся Лукаш — а это случалось с ним редко, обычно граф не колебался в решениях и выводах, иначе бы и не занимал столь высокий пост, — присел рядом с Ноэми. Та поспешила забиться в уголок и инстинктивно заслонилась от собеседника рукой. Глаза полнились страхом.

— Я вас не ударю в любом случае, — по губам графа скользнула гримаса недовольства. — Вам следовало бы навести справки и узнать о моих привычках, раз уж затеяли интригу.

— Вы ошибаетесь, — медленно покачала головой девушка, начиная понимать причины столь странного поведения. Как же она безумно далеко от дворцового клубка змей, не знает ни правил, ни ужимок! — Я всего лишь хотела предотвратить убийство. Не знаю, какой вы человек, милорд, но счеты сводят в очном поединке, а не с помощью удара в спину.

Лукаш поджал губы, оценивая слова собеседницы. Ложь или правда? Она напугана, но только лишь его поведением?

— Повторюсь, госпожа, не вижу причин помогать мне, — сухо возразил граф, как бы невзначай коснувшись печатки на пальце. Многие бы дорого отдали, чтобы получить ее. В свое время двор бурлил, узнав, кому Виллем доверил первую должность королевства. Не де Вену — де Сарду, который годился ему в младшие братья, а то и в сыновья, если бы герцог в крайне юном возрасте обзавелся наследником. С тех пор многие пытались сместить Сумеречного графа, но быстро поняли, он крепкий орешек и давно вывел правило: доверять без проверки можно только себе самому, а после проверки лишь избранным. — Наоборот, все указывает на обратное. Так что, госпожа, — он задержал взгляд на ее глазах, заставив покраснеть и потупиться, — вы скажете правду? Зачем вы искали встречи со мной, зачем предупреждали?

— А зачем вы согласились прийти, милорд? — парировала девушка. Щеки пылали, но она приняла вызов. Спина выпрямилась, руки отпустили обивку дивана. — Как же просто тогда вас убить! Может, я с этой целью вас и заманила.

Граф усмехнулся и покачал головой.

— Это легко можно проверить. Встаньте. — Видя, что она не понимает, он пояснил: — Я хочу обыскать вас.

Щеки Ноэми стали еще ярче, теперь от негодования. Неслыханная дерзость! Разумеется, она откажется. Позволить попрать девичью честь и найти дневник! Второго Ноэми страшилась больше первого. Она убедилась, мужские прикосновения бывают приятными. Пожалуй, девушка бы согласилась, чтобы язык герцога вновь порхал по ее груди, только вот Ноэми не ляжет под него до свадьбы. Или хотя бы помолвки, все равно слово можно забрать только с большим скандалом.

Интересно, какие у графа руки? Вдруг его касания друге? Ноэми крайне неопытна в этих вещах. Мать ничего не рассказывала, учителя и подавно, оставалось полагаться только на сплетни слуг.

Девушка скрестила руки на груди, давая понять, ни на какой обыск она не согласится. И чуть не выдала себя, когда пальцы сами собой потянулись проверить, на месте ли дневник. Пришлось сделать вид, будто рука соскользнула. Но граф заметил.

— Что у вас под платьем?

— Это... Как можно задавать подобные вопросы, милорд! — Ноэми задыхалась от смущения, сердце выпрыгивало из груди.

— Нужно, когда речь идет об убийстве, — парировал Лукаш и вплотную придвинулся к девушке, так, что теперь его одежда касалась ее платья, а нос вдыхал аромат парфюма — простого, но благородного.

Ноэми попыталась встать — граф не позволил.

— Нет, госпожа, вы не сбежите, пока я все не выясню, — рука вновь стиснула запястье. — Откуда вам известно имя Жана де Вена? — насупившись, продолжил допрос граф.

— Это младший брат моего работодателя. Полноте, милорд, я не способна причинить вам зла! — Ноэми чуть не плакала от обиды. Хотела сделать доброе дело, в награду получила унижение и обвинения в постыдных вещах. — Я не маг, не наемный убийца.

— Неизвестно, — мотнул головой Лукаш. Глаза его заиндевели, стали практически бесцветными. — Жан де Вен давно мертв, общаться с ним мог только Слышащий. Да и сам привет от покойника, разве это не саркастический намек, что и меня ждет подобная участь?

— Нет! — девушка практически кричала. — Милорд покойный маг просил разыскать некого Лукаша, вот я и решила...

Не договорив, она отвернулась. Голова шла кругом от переживаний. Пусть делает и говорит, что хочет, Ноэми все равно бессильна переубедить упрямца.

— Да, — неохотно признался Лукаш, отпустив девушку, — я знал Жана де Вена. Что он просил передать?

Ноэми мотнула головой. Ничего она не скажет.

— Госпожа?.. — он запамятовал ее имя. Да и представлялась ли незнакомка?

— Прощайте, милорд. Всему есть предел, а вы давно уже нарушили все мыслимые и немыслимые запреты, — с трудом выдавила из себя девушка.

Не обыскал и хорошо. Предупредить она предупредила, остальное уже неважно.

Взгляд отыскал лилии на полу. Нужно поднять, поставить в вазу и уйти тайным ходом. Только вот отпустит ли граф? Воистину, благие намерения ведут к пропасти.

Лукаш вздохнул. Совсем не вписывалась эта девушка в привычную картину мира. Видимо, действительно неопытна и чиста. Даже самая лучшая актриса не могла бы так достоверно сыграть. Граф наблюдал за Ноэми: ни одного фальшивого жеста.

— Простите, госпожа, но этого требовали обстоятельства, — тон его смягчился. — Двор — это паутина, где каждый хочет задушить другого. Тяжело вам придется.

— А? — Ноэми подняла голову и вопросительно глянула на графа.

Показалось, или в глазах промелькнуло сочувствие?

— Я вам верю, — он не стал объяснять. Если не дурочка, сама уже поняла, если нет, растолковывать бесполезно. — Только, — Лукаш прислушался и понизил голос, — не боитесь мести де Вена? У стен тоже есть уши, а у спин — глаза. Крайне неосмотрительно вкладывать мне в карман записку!

— Но что я могла еще сделать? — развела руками Ноэми. — Не в открытую же назначить свидание? У меня нет слуг, нет знакомых — никому, кому можно довериться. Вот и решила обставить все как обмен любовными посланиями.

Граф тихо рассмеялся, уже без прежней холодности, впустив смешинки в зрачки, позволив лучикам будущих морщинок наметиться в уголках глаз.

— Любовное послание? — он окинул Ноэми хитрым оценивающим взглядом, в который раз за этот час вогнав в краску. — Тогда бы мне могли многие позавидовать, госпожа. Однако, — к графу вернулась прежняя серьезность, — герцог де Вен не оценит и любовного порыва. Я его враг, надеюсь, теперь вы поняли, какой опасности подвергались, разыгрывая маленький спектакль? Уверен, по возвращению вас ждет неприятный разговор, готовьте ответы.

— Но ведь никто не видел...

— Слуги наушничают, а стены видят, — Лукаш был неумолим. — Да и герцог уже хватился секретаря, послал разыскать, а она пропала. Бегала доносить на господина, не иначе.

— Но...

— Госпожа, — вновь оборвал ее граф, — послушайте совета. Не лезьте в политику, ни с кем не дружите и оставьте службу. Я говорю это не из вредности, а желая уберечь. Вы не выживите при дворе.

— Выживу, — Ноэми упрямо подняла подбородок, — верну фамилию и поступлю в академию.