Под прикрытием травы они подобрались к берегу. Два борлиенца, нахохлившихся под плащами в одной из своих лодок, были убиты без борьбы. Вероятно, они решили, что лучше побыстрее умереть, чем без конца мокнуть под дождем. Их тела, брошенные в воду, поплыли по течению, окрашивая воду кровью. Однако здесь, в заводи, течение реки кружило водоворотом и тела не желали отплывать от лодок, пока их сильно не оттолкнули веслами. Один охотник попытался разжечь костер, но всё было пропитано водой и упорно не желало разгораться. Наконец у Датки кончилось терпение и он сказал:
— Брось это дело. Нужно ломать лодки.
— Мы можем сами воспользоваться ими, — предложил Лэйнтал. — Уплывем на них в Олдорандо.
Охотники стояли, с наслаждением глядя, как спорят два выскочки-лейтенанта. Они не уважали их.
— А что скажет Аоз Рун, когда мы вернемся без добычи? — вяло возразил Датка.
— Мы сможем показать ему лодки.
Спорить больше не имело смысла. Они вскочили в лодки и взялись за вёсла. Тела борлиенцев уже пригнало обратно. Охотники неумело налегали на весла, дождь хлестал по их лицам. Лодки плыли в Олдорандо. Трупы остались позади, возле песчаной косы.
* * *
Аоз Рун холодно принял своих лейтенантов. Он так посмотрел на Лэйнтала и остальных охотников, что это было хуже любой брани. Они даже не посмели оправдываться. Ведь лодки нельзя было есть. Наконец он отвернулся от них и встал у окна, глядя на косые струи дождя.
— Что ж. Мы можем немного поголодать, — угрюмо сказал он. — Голодали мы и раньше. Но у нас есть и худшие неприятности. Фаралин Ферд со своими людьми вернулся с востока, куда они ходили за добычей. Они заметили отряд фагоров. Их вожди ехали на кайдавах. И ехали именно сюда. Похоже, что это военный отряд. С ними нет ни одного рунта.
— Сколько их? — нервно спросил Датка.
— Три или четыре десятка, — неохотно ответил Аоз Рун.
Охотники переглянулись. Новость точно была не из приятных. Такой большой отряд вполне мог разорить Олдорандо, несмотря на всё их мужество. Старые укрепления, построенные ещё в дни молодости давно умерших лордов-соправителей, уже пришли в упадок, плотина у гейзеров совсем развалилась. А времени, чтобы привести их в порядок, уже не было. Наверняка фагоры как-то пронюхали про это и увидели шанс покончить с ненавистным городом, нагло торчавшим посреди их обширных владений.
— Они идут от озера Дорзин? — спросил Лэйнтал.
Аоз Рун даже не ответил, давая понять, что вопрос глупый. В самом деле, какая тут разница?..
— Времена трудные, — сказал один старый охотник. — Мир затоплен дождем. Когда же пойдет снег?
Аоз Рун повернулся к своим лейтенантам, глядя на них тяжелым взглядом.
— Как вы полагаете, какая стратегия наилучшая в подобных обстоятельствах?
Не дождавшись ответа, он сам ответил на свой вопрос:
— Фагоры не будут нападать в такую непогоду, — сказал он. — Они терпеть не могут дождь. Только чрезвычайные обстоятельства могут загнать их в воду. Вода разрушает их шкуру. Наверняка они сейчас укрылись где-то и пережидают непогоду. А мы не трусы. Мы выйдем из города и разобъем их прежде, чем они придут сюда, чтобы сжечь Олдорандо.
* * *
Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты и пошел по грязи к Шэй Тал. Она сидела вместе с Бри и Амин Лим и обсуждала с ними конструкцию ветряной мельницы. Аоз Рун грубо выгнал девушек и остался с Шэй Тал наедине.
Они тревожно смотрели друг на друга. Она — на его мокрое лицо, на котором отражалось то, что на душе у него лежит груз, который нельзя выразить словами. Он смотрел на первые морщины под её глазами, на белые нити, появившиеся в темной копне её волос. Впервые к нему пришло понимание, что их время уходит.
— Когда же прекратится этот дождь? — наконец спросил он, просто чтобы начать разговор.
Шэй Тал лишь пожала плечами.
— Погода снова ухудшается. Но Лэйнтал принес нам семена. Мы собираемся сеять овес и рожь.
Аоз Рун пропустил её слова мимо ушей.
— Говорят, что ты такая умная — ты и твои женщины. Скажи мне, что будет дальше?
Она вновь пожала плечами.
— Наступает зима. Может, станет холоднее.
Он в отчаянии воздел руки к потолку и бессильно опустил их.
— А снег? Как бы мне хотелось, чтобы кончился этот проклятый дождь и пошел снег!
— Если станет холоднее, дождь превратится в снег.
Аоз Рун вспылил.
— Клянусь Вутрой, это истинно женский ответ! Неужели в этом проклятом мире нет уверенности? Неужели ты не уверена даже во мне?
Шэй Тал отвернулась от него.
— Не больше, чем ты не уверен в себе.
Он резко повернулся, но задержался возле двери.
— Если твои женщины не будут работать, они не будут есть. Мы больше не можем кормить бездельников!
Он вышел, яростно хлопнув дверью. Шэй Тал подошла к ней и встала возле косяка, нахмурившись. Он даже не дал ей возможности ответить!..
Однако она прекрасно понимала, что сейчас дело вовсе не в ней и не в её женщинах. Сейчас мысли Аоза Руна заняты вопросом выживания всего города. И её выживания в том числе.
Она зябко закуталась в мех и уселась на постель. Когда вернулась Бри, Шэй Тал сидела в той же позе, но всё же слабо улыбнулась, увидев юную подругу.
— Если бы я была колдунья, — мрачно сказала она, — я бы сделала так, чтобы снова пошел снег, раз Аоз Рун так этого хочет!
— Ты колдунья, — преданно сказала Бри.
Шэй Тал молча отвернулась от неё, презирая её глупость.
* * *
Новости о приближении фагоров распространились быстро. Те, кто ещё помнил последнее нападение, ни о чем другом и не говорили, вспоминая те славные времена, времена правления лорда Дресила...
— Мы можем сделать больше, чем просто говорить, — сказала Шэй Тал своим женщинам. — У нас отважные сердца, женщины, и крепкие ноги. Мы покажем Аозу Руну, на что мы способны. Послушайте меня...
Шэй Тал решила, что её академия, чтобы оправдать своё существование в глазах мужчин, должна предложить свой план спасения Олдорандо. План этот заключался в следующем: необходимо выбрать подходящее место, где мужчины-охотники спрячутся, а женщины послужат приманкой для фагоров. Когда чудовища приблизятся, потеряв осторожность, мужчины выскочат из засады и перебьют всех двурогих. Подруги Шэй Тал кричали и прыгали от радости.
Хорошенько обсудив все подробности плана, они выбрали самую красивую девушку, которая пойдет эмиссаром к Аозу Руну, чтобы изложить этот план. Она была того же возраста, что и Бри. Звали её Дол Сакиль, дочь Рол Сакиль. Ойра должна была сопровождать Дол в башню своего отца, где девушка должна была изложить план и пригласить Аоза Руна в Женскую Башню для его обсуждения.
— Но он не очень грубо обойдется со мной? — беспокоилась Дол. Ойра загадочно улыбнулась и подтолкнула её к двери башни.
Женщины остались ждать. Дождь шумел за окном. Наконец Ойра вернулась. Она была одна и в бешенстве. Наконец она смогла говорить.
Её отец отверг приглашение в Женскую Башню, а Дол Сакиль взял себе. Он решил, что это подарок академии. Дол теперь будет жить у него.
Нечеловеческая ярость овладела Шэй Тал. Она каталась по полу, она плясала от гнева, она размахивала руками и призывала тысячи проклятий на голову этих животных — мужчин. Она кричала, что весь мир будет заживо съеден фагорами, пока их подонок-лорд будет нежиться в постели с ребенком. Она говорила ещё много ужасных вещей. Её подруги не смогли успокоить её и в страхе покинули её башню. Даже Ойра и Бри. Их терпение наконец иссякло.
— Конечно жалко, что ваш план не поддержали, — сказала Рол Сакиль, узнав новость. — Но для моей Дол это хорошо. Она станет женой лорда. Мало кто из женщин Эмбруддока добивался такого.
Шэй Тал в гневе выскочила на улицу и встала перед Большой Башней, где теперь жил Аоз Рун. Дождь немилосердно хлестал её по лицу, но она громко кричала, не стесняясь никого. Она подняла столько шума, что вокруг собрались ремесленники и охотники, чтобы послушать её. Они стояли, скрестив руки на груди и укрывшись от непогоды под стенами башен. Наконец, сам Аоз Рун неохотно подошел к окну.
— Убирайся прочь, старая ведьма! — крикнул он сверху Шэй Тал. Но та лишь погрозила ему кулаком.
— Ты чудовище, твоё правление таково, что приведет Эмбруддок к катастрофе! — закричала она.
Аоз Рун посмотрел на неё — и его лицо почернело от гнева. К счастью, в это время появился Лэйнтал Эйн. Он взял Шэй Тал за руку, ласково заговорил с ней. Она прекратила крик, чтобы выслушать его.
— Отчаиваться не следует, — твердо сказал он. — Наши охотники знают, как расправиться с фагорами. Они выйдут из города навстречу их войску, когда улучшится погода, и будут драться с ним.
— Когда! Если! Кто вы такие, чтобы решать судьбу города? Кто вы такие, чтобы ставить условия Вутре, Лэйнтал Эйн? Вы, мужчины, глупцы! — она вскинула руки к небесам. — Вы послушаете моего совета, иначе всех нас ждет смерть! И тебя, Аоз Рун, ты слышишь? Я ясно вижу это своим внутренним взором!
Это зловещее пророчество Шэй Тал выкрикнула очень уверенно. Она принялась поносить всех мужчин, проявляя при этом большую изобретательность. Все были подавлены её зловещими предсказаниями.
— Да, да, — Лэйнтал пытался силой увести её, пока взбешенный её речью Аоз Рун не прибег к насилию или ещё к чему похуже.
— Не прикасайся ко мне, глупый щенок! — яростно закричала она. — Все слушайте мой план! Мой план или смерть! И если этот идиот ещё хочет оставаться лордом, он должен выпустить эту девочку из своей постели. Растлитель малолетних! Позор!.. Позор!..
Дождь усилился. Башни были почти не видны под его плотной завесой. Охотники мрачно поглядывали друг на друга, не зная, что делать. Подходили ещё люди, узнать, чем всё это кончится.
— Я убежден в правоте Шэй Тал! — крикнул Лэйнтал в окно башни. — Я тоже советую тебе воспользоваться планом женщин. Он кажется весьма неплохим. Сейчас нам нужно любое преимущество, которое мы сможем использовать.
Снова в окне появился Аоз Рун. Теперь его лицо было черно, как его мех. Он тоже был в ярости, но всё же пока сдерживал себя.
— Я согласен принять план женщин — когда улучшится погода, — сказал лорд Эмбруддока. — Но не раньше! И больше я не буду слушать Шэй Тал. Кто она? Всего лишь стареющая истеричка, которую никто не любит! И я решил оставить Дол Сакиль у себя. Девочка любит меня и нуждается в моей защите. А кроме того, не такая уж она теперь и девочка.
— Варвар! Невежественный варвар! Вы все варвары! — яростно закричала Шэй Тал. — Вам только и жить, что на скотном дворе. Глупость и невежество — вот ваш удел. Вы всегда будете жить в грязи... — Шэй Тал ходила взад и вперед по жидкой грязи и кричала. Имя Аоза Руна она больше не произносила и называла его не иначе как "варвар" и "грязный насильник".
— Все вы живете на грязном заднем дворе и совсем забыли о том величии, которым когда-то обладал Эмбруддок, — наконец заявила она. — Ведь всё, все развалины, которые сейчас находятся за вашими жалкими стенами, были когда-то прекрасным городом! Его башни были украшены золотом, улицы, покрытые сейчас грязью, были вымощены каменными плитами. Город был в четыре раза больше, чем сейчас. Это был чистый город, чистый и прекрасный. Женщин в этом городе уважали... — Она стиснула руками мокрый мех на груди и вдруг всхлипнула. — Нет, я больше не могу жить в таком мерзостном городе! Я уйду отсюда и буду жить одна, вне стен этого грязного свинарника!
— А если придут фагоры или коварные борлиенцы и схватят тебя? — удивился Лэйнтал Эйн.
— Тогда пусть так и будет! Для чего мне теперь жить? Все вы просто идиоты, все!
— Спокойно, спокойно, женщина, — Лэйнтал мрачно шлепал по лужам возле неё. Его бабка сошла с ума — а теперь, похоже, сходила и Шэй Тал.
Она презрительно оттолкнула его.
— Я одна вижу истину. Вы все ещё пожалеете, что я ушла!..
А затем Шэй Тал, всё ещё рассыпая проклятия, стала перетаскивать свои пожитки в одну из разрушенных башен, стоящих вне города к северо-востоку. Бри и остальные женщины, невзирая на дождь, помогали ей.
Вечером, когда облака уже слегка порозовели, все увидели фигуру в черных мехах, стоящую на верху Большой Башни. Аоз Рун молча потрясал кулаками, словно проклиная само небо. При себе он держал Дол Сакиль, которая вырывалась и умоляла её отпустить, чтобы уйти от жгучего холода внутрь теплой башни. Чуть сзади стоял Элин Тал. Едва заметная улыбка играла на его полных губах. Он никогда не любил Шэй Тал и был очень рад, что она наконец ушла из города.
* * *
Дождь прекратился на следующий день. И произошло два необычайных события. Утром стая неизвестных птиц пролетела над Олдорандо. Птицы задержались возле города и стали кружить над башнями. Весь воздух буквально звенел от их голосов. Стая облюбовала себе для жительства заброшенные башни, в одной из которых поселилась Шэй Тал. Эти птицы наделали много шума. Они были очень красивые — с маленькими клювами, красными головками и бело-черными крыльями. Охотники пытались поймать их сетями, но безуспешно. Это событие сочли добрым предзнаменованием.
Второе событие было куда более зловещим. Разлилась река Ворал.
Многодневные дожди переполнили реку. Где-то выше по течению из унесенных течением льдин образовался затор. Потом его прорвало. Когда Свистун отметил полдень, река вдруг вышла из берегов.
Одна старуха, по имени Молас Ферд, мать Фаралина Ферда, как раз была в это время на берегу. Она вдруг увидела, что на неё движется черная стена воды. Гуси и утки, которых она пасла, бросились к стенам города. Но остолбенелая старуха осталась на месте, в изумлении глядя на вспухшую реку. Волна обрушилась на неё, подхватила и швырнула прямо на скалу под Женской Башней, размозжив ей череп и убив в одного мгновение. Так погибла старая Молас Ферд.
Вода смыла земляные стены и хлынула в город, унося и топя скот и птицу, врываясь в башни, словно армия фагоров. Люди спаслись на верхних этажах, но когда вода всё же схлынула, весь город превратился в хлюпающее болото. Лишь башня на скале, где устроилась жить Шэй Тал, избежала наводнения.
Эти события послужили причиной того, что все стали считать Шэй Тал колдуньей. Все, кто слышал её угрозы в адрес Аоза Руна и других жителей города, сейчас тряслись от страха. Их положение действительно было ужасным. Поля Олдорандо были опустошены, запасы зерна в подземных ямах тоже смыты или залиты водой. И самое плохое — от древних укреплений Эмбруддока, возведенных ещё Дресилом, почти ничего не осталось. Теперь город был открыт всем врагам.
В этот вечер сначала Баталикс, а потом и Фреир ушли за западный горизонт, на прощание окрасив воду в зловещий цвет крови. Температура падала катастрофически. Весь город заполнился хрустящим льдом.
* * *
На следующее утро город был разбужен гневными криками Аоза Руна. Женщины, прислушиваясь к этим крикам, быстро собирались на работу и расталкивали своих мужей. Аоз Рун бродил по улице и кричал:
