Северные ветры

   От ответа мужчину спасла окончившаяся дорожка. Монах сдал меня с рук шестнадцатилетнему мальчишке в форме послушника и спешно ретировался. Оплот Святой Церкви изнутри выглядел помпезно и величественно, но я почувствовала себя неуютно. Может, дело было в узких коридорах и крутых лестницах, может в необычном предчувствии...

   — Леди Грейсеру мы пришли, — доложил послушник.

   Он открыл передо мной дверь, пропуская вперед. Было заметно, как в мальчишке борются два чувства — желание выслужится и возрастающая неприязнь. Я посмотрела прямо ему в глаза... Что ж, ясно. Вот и свалился юный ксенофоб на мою голову.

   Ха, думаете, я оказалась в кабинете этого епископа с чудным именем? Не-а. Мы вышли в небольшую комнатку, в конце которой пряталась еще одна дверь. Я начинала злиться. У дверного проема расположились двое охранников и старичок-секретарь за маленьким столиком.

   Выслушав цель визита, и тщательно записав мои данные (а то он не знал!), дедуля просочился в кабинет епископа. Какая бюрократия, а? В Вечных Землях и то проблем меньше будет! Да уж, религия всегда была делом хлопотным и малопонятным... Все, я зла. Если эти стукнутые на голову церковники спихнут меня на руки кому-то четвертому, я начну обижаться. И тогда пусть не жалуются!

   Но коварным планам не суждено было свершиться:

   — Прошу проходите, — дребезжащим голосом сказал старичок.

   Плюнув на всякие расшаркивания, я стремительным шагом вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. В центре просторного помещения за шикарным столом, украшенном резьбой, расположился... э... епископ.

   — Добрый день, я... — начла говорить, стараясь скрыть растерянность.

   — Аэлла Грейсеру, — усмехнулся мужчина. — Мне доложили. Прошу, дорогая, присаживаетесь.

   Я незаметно поежилась от взгляда светло-зеленых в рыжую крапинку глаз, оттенком напоминающих плесень. Епископом Арониром оказался подтянутый мужчина лет за сорок, не утративший привлекательности и свежести присущей молодости. Лет в двадцать пять он был настоящим красавцем, но время взяло свое, наградив церковника паутинкой морщин вокруг глаз и жесткой складкой у губ. Светлые волосы соломенного оттенка были коротко острижены по последней моде. Смени епископ рясу на костюм, все бы считали его очередным аристократом. Но... что-то меня в нем настораживало!

   По возможности изящно присев на краешек предложенного кресла, я вопросительно посмотрела на собеседника. Тот кивнул, поощряя к разговору. Улыбка хоть и была добродушной, но у меня побежали мурашки.

   — Ваше превосходительство, около месяца назад мне случилось побывать в монастыре Святой Леонилы. Мать-настоятельница и моя хорошая знакомая, госпожа Иветта, попросила передать вам письмо, — ровным голосом отчеканила я, стараясь ничем не показать своей напряженности.

   Вытащив заранее приготовленное послание, протянула его епископу. Аронир насмешливо поднял брови, но, тем не менее, бумагу принял.

   — Не знал, что у лорда Лансема появилась еще одна дочь, — не отрываясь от чтения, сказал он.

   — У него нет второй дочери, — спокойно ответила я.

   Епископ заинтересованно оглянулся:

   — То есть, вы утверждаете, что назвались чужим именем?

   — Не утверждаю. Милорд Лансем приходится мне дядей.

   — Дорогая, но единственный брат лорда Лансема погиб... — мужчина задумался, — ... около восьми лет назад. И насколько я знаю, вместе с двумя детьми и женой.

   — Вы не ошибаетесь, ваше превосходительство, — покорно ответила я, проклиная себя за длинный язык. — Мои родители скончались больше восьми лет назад. Опасаясь за наши с братом жизни, дядюшка Лансем держал наше... местопребывание в секрете. Родители жили обособленно от светского общества, поэтому мало кто заинтересовался судьбой сирот. В тот момент было лучше, чтобы все думали о нас, как о погибших.

   — Видите ли, дорогая, здесь вы немного ошибаетесь, — усмехнулся епископ, откладывая письмо в сторону. Аронир поднялся из кресла, за которым сидел и подошел к узкому окну. Я просмотрела кабинет беглым взглядом: ничего примечательного, если не считать старого гобелена с изображение англов, карающих своими копьями демонсикх отродий. — Видите ли дорогая... на момент отбытия ваших родителей от светских дел мне шел двадцатый год и я служил тогдашнему епископу. Да упокоит Бог его душу!... Скандал был просто грандиозный! Так что весть о смерти вызвала довольно заметный резонанс в обществе и еще долго будоражила умы сплетников. Ваша мать, несомненно, удивительная женщина, но я не имел чести встретиться с ней тогда... а теперь, сами понимаете.

   "Страшный человек! — мысли лихорадочно носились по голове. — Это надо ж так тонко намекнуть, что ему все известно, в том числе расовая принадлежность моей матери! Не удивлюсь, если он еще и про отца чего-нибудь ляпнет!"

   — Понимаю... но епископ, к чему вы ведете? — вежливо спросила я.

   — Ваши глаза зачаровывают, драгоценная, — повернулся ко мне Аронир. На его лице играла едва заметная полуулыбка. — А прибытие в Кастороль такой замечательной девушки не может быть воспринято иначе, как с радостью.

   — Благодарю, — вежливо ответила я, все еще не понимая, куда клонит епископ.

   — Буду рад, девочка моя, встретится с вами у лорда Лансема, которому я имел счастье быть представленным. Поверьте, леди Аэлла, ваш дядя умнейший человек! — мужчина задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы. Я подавила желание обернуться и посмотреть, что же такое он там увидел... — Вы ведь остановились у вашего многоуважаемого родственника?

   — Да, конечно, — не моргнув глазом, солгала я.

   — В свете последних событий ваше присутствие может заинтересовать...

   — Кого? — тихо спросила я.

   — Не обращайте внимание на старика, деточка! — добродушно рассмеялся епископ. — Вы, наверное, утомились... столько времени провести в пути.

   — Признательно за заботу, ваше превосходительство, — поклонилась я. — Было приятно познакомиться! Всего доброго!

   — Надеюсь увидеть вас на следующем приеме, леди Аэлла! — долетело до меня.

   "Что б ты подавился!" — мысленно пожелала я. И еще раз, вежливо склонив голову, вышла из кабинета.

   После неприятного разговора я вернулась в трактир. Проверив Джая и убедившись, что с тем все в порядке, вернулась к себе в номер. Весь остаток дня я тщательно анализировала беседу с епископом. Выводы последовали неутешительные.

   Я ничего не знала о Аронире, поэтому затруднительно предугадать возможные варианты развития событий. Следовательно, и линию поведения я могу подобрать ошибочную! Не до конца понятно, кого может заинтересовать мое пребывание в Кастороле? Что ж, если я не решу эти вопросы в ближайшее время, то, вполне вероятно, появится пребольшущая куча проблем.

   Ближе к семи часам вечера я спустилась в нижний зал трактира, который постепенно наполняться посетителями. Выбрав себе столик поближе к окну, кликнула подавальщицу и заказала легкий ужин.

   Он пришел через час, как я и ожидала. К тому времени мне уже наскучило бесцельное сидение в зале и пьяные разговоры компании за соседним столиком. Когда Касим соизволил появиться, я начинала подумывать, чтобы присоединиться к народу. Тем более ребята пару раз звали.

   Кузен был как всегда великолепен. Костюм казался скромнее, но по элегантности не уступал предыдущему. Единственным украшением осталась родовая брошь, инкрустированная драгоценными камнями. Разговоры на мгновение стихли, но потом жизнь трактира потекла по проторенному не одной сотней вечеров руслу.

   Поравнявшись с моим столиком, кузен вежливо поздоровался и прикоснулся к руке своей блудной родственницы в невесомом поцелуе. Пред этим Касим немного помедлил: видимо, хотел чмокнуть в щечку, как раньше.

   — Добрый вечер, Аэлла, — поздоровался он.

   — Добрый, — незаметно усмехнувшись сказала я.

   — Ты не передумала? — спросил Касим, пытаясь встретится со мной глазами. Я упорно смотрела в окно. — Аэлла, прошу, подумай! Я поговорю с отцом. Он не посмеет перечить... С женой моей познакомишься...

   — Женой? — я повернулась к нему. — Ты женат?

   — Да. И дочке уже пять годиков, — кузен счастливо улыбнулся. — Аэлла... ты не сможешь всю жизнь быть одиночкой! Всякая работа требует уважение, но твоя... ты постоянно рискуешь жизнью. Я не хочу тебя снова терять, Аэлла. Я помогу... во всем, чем попросишь.

   — Касим, ты же светский человек и у тебя своя жизнь!

   — А что мешает тебе стать светским человеком? Аэлла, я окажу поддержку и в этой сфере.

   — Кузен, не все так просто, как ты расписываешь! Мне нужно заботиться об Оливере!

   — Привози и его, — воскликнул Касим.

   — Сдурел? — прошипела я и запнулась. Родственничек пораженно хлопал глазами. — Это невозможно. Касим, не забывай о том, что мы с Оливером лишь на половину люди! А братец еще и несовершеннолетний... — я осеклась, не видя понимания в глазах собеседника. — Полукровки, не достигшие двадцатилетнего возраста, стоят вне закона. Если какой-нибудь залетный синай вздумает прирезать мальчишку, то ему ничего не будет! Их власти смотрят на это спустя рукава! А наши... наши... с фанатиками мне встречаться не хотелось бы. Так что в течение ближайших пяти лет о переезде не может быть и речи!

   — Ты не будешь жить с нами? — вздохнул Высокий Лорд.

   — Нет, Касим, не буду, — мужчина выглядел расстроенным. Отвернувшись к окну, я добавила: — Но мы взрослые люди и разногласия должны решать по-взрослому.... Поэтому я согласна остановиться в вашем доме до тех пор, пока буду в Кастороле... Наверное, мне стоит поехать с тобой, а завтра, если все сложится, вернусь за вещами и конем.

   — Аэлла, но это и твой дом, — мягко укорил кузен.

   — Нет, Касим, уже не мой, — я повернулась к мужчине.

   То ли резкий ответ, то ли выражение глаз заставили кузена отдернуть руку, потянувшуюся в жесте поддержки.

   Высокий Лорд Касим Грейсеру, будущий граф, и его потерянная много лет назад кузина, расположившись в нанятом экипаже, ехали к родовому поместью. На этом моменте заканчивалась лирика и начиналась проза.

   "Поможешь во всем? — я невесело усмехнулась. — Очень опрометчиво с твоей стороны было предложить мне помощь. Я воспользуюсь этим. Не сомневайся, дорогой кузен. Ты заставишь отца принять меня под родовое крылышко, что автоматически возведет наемницу в ранг Высокой Леди... и даст нехилую защиту! Потом ты поводишь меня по светским мероприятиям, и, разобравшись в обстановке, я смогу решить, что именно делать дальше..."

   — Все нормально? — обеспокоено спросил Касим.

   — Да, кузен, — я слабо улыбнулась. — Просто волнуюсь.

   — Все будет хорошо, — пообещал мужчина и стиснул кончики моих пальцев.

   Сквозь маленькое окошко виднелась погруженная в сумерки вереница улочек города. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза.

   Касим, зачем ты уже не маленький, а все еще не понял, что "хорошо" не бывает? Неужели не догадываешься ни о чем?

   В главном родовом поместье Грейсеру мне довелось побывать лишь однажды, исключая тот не слишком удачный визит...

   Дом расположился на южной окраине города, где последние два столетия селится исключительно знать. Большое светлое очень легкое и изящно построенное — идеальное место для создания семейного уюта. Я криво усмехнулась: не думаете родственнички дорогие, что со мной будет легко.

   Дверь открыла молоденькая служанка в накрахмаленном чепчике и белом передничке. Она, не переставая, кланялась, и что-то бессвязно говорила. Касим распорядился доложить отцу о своем прибытии. Ага, значит, я буду сюрпризом. Что ж, посмеемся!

   — Аэлла, пройдем в гостиную, — улыбнулся Касим.

   Куртку я отдала услужливой девице, которая заметно побледнела при виде пояса с ножнами. Предложение оставить оружие в прихожей было мной проигнорировано.

   На улице совсем стемнело, но я попросила не зажигать светильники в гостиной. Пламя, занявшееся в камине, напоминало мне о бесчисленных днях пути, о походном быте, о том, что отсутствие такого вот огонька может стоить жизни...

   Клонило в сон, но я упорно отгоняла усталость. Этим вечером необходимо встретиться с одним человеком, которого я бы предпочла не видеть...

   — Бра-а-ти-ик! — в комнату вбежала девчушка лет десяти и кинулась на шею Касиму.

   Кузен подхватил малявку на руки и закружил. Звонкий детский смех нарушил умиротворенную тишину.

   — Ой! — девочка поправила складки на нежно-зеленом платьице и посмотрела на меня: — А вы в гости к нам пришли?

   — Касим, е представишь меня своей знакомой? — спросил появившийся вслед за малявкой пожилой мужчина.

   — Добрый день, — я встала в полный рост. Небольшая пауза дала возможность вошедшему рассмотреть меня получше. — В той же степени я смогу называться и вашей гостью, лорд Лансем.

   — Мы знакомы, леди?

   — Неужели вы так быстро забыли меня, дядя?

Глава 3.

   "Праздничный пирог не будет рассыпаться, если слои варенья чередовать со слоями фанеры".

   — Мы знакомы, леди?

   — Неужели вы так быстро забыли меня, дядя?

   "Не узнал? Что ж, в этом нет ничего удивительного", — тонко улыбнулась я.

   — Каси-им! — надула губки девочка. — Касим! Кто это?

   Кузен едва заметно вздохнул и опустил сестричку на пол. Малявка капризно хмурила бровки, явно копируя поведение кого-то из старших.

   — Инара, веди себя прилично!

   — Прошу меня простить, леди, — не слишком покаянно ответила девочка.

   — Сестренка, знакомься... — Касим покосился на меня. Не дождешьс-ся! Предложил помощь? Теперь выкручивайся сам! — Это Аэлла Грейсеру.

   — Грейсеру? — Инара задумалась. — А-а, значит вы моя родственница?

   — Да, малышка, я твоя кузина, — я спокойно смотрела на девочку. Было немного интересно, как она поведет себя дальше.

   — О! — девчушка подбежала ко мне, широко улыбаясь. — Так значит, ты не умерла! Мне братья все рассказывали... Ты такая странная! А чем занимаешься? А где была раньше?

   — Какая непосредственность, — пробормотала я.

   — Инара, не приставай к Аэлле! Она очень устала, — остановил поток вопросов Касим. — Пусть наша гостья отдохнет, а завтра отдадим ее тебе на растерзание.

   Обиженно покосилась на кузена, но возмущаться не стала.

   — Пойдем, я покажу гостевые покои! — не дав нам вставить и слова, малявка ухватилась за мою руку и потащила прочь из комнаты. — Там недавно все переделали. Теперь так славно!

   Желание пообщаться с дядей заметно поубавилось, так что я покорно позволила себя увести. Лансем неподвижно застыл у дверей и молчал с момента "родственного единения". Видимо, дядя не ожидал, что я настолько обнаглею и заявлюсь в его дом... А может, и вовсе надеялся на мою скоропостижную кончину лет так пять назад...