Перед баком уже через пять минут собралась вся команда. Выспавшиеся, полные сил и с выражением полной обреченности на лицах, они стояли и смотрели на меня. Ни один из них не понимал, зачем нужны все это огромное количество тренировок и процедур, таких как утренняя зарядка и вечерняя заминка. И, к сожалению, пока понять им шанса не предоставлялось. Хотя лично свой "учет" я вел. Хороший пример был с огневым рубежом: сейчас для них, чтобы полностью подготовить корабль к боевым действиям, то есть все пушки расчехлить, подкатить, зарядить, открыть створки и прочее, прочее, потребовалось бы не более полутора минут, против трех минут, когда я только затевал всю эту эпопею с обучением матросов.
— Итак! Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч! И-и, раз!...
Под дружный протяжный вздох Несколько десятков человек, разом, начали повторять за своим улыбчивым дирижером движения уже приевшейся им за несколько дней зарядки. Голова, плечи, руки, еще раз и переход на корпус и ноги. Задействовано было все, но пока не в убой, как они это пересказывали друг другу в любой удобный момент во время отдыха.
Через час, неровная, как облако на ветру, толпа людей, раскачиваясь в такт кораблю на волнах, направилась в сторону камбуза за заслуженным завтраком. Я со следами улыбки на лице смотрел на это чудо корабля. И чего они все такие усталые?..
— Ван ты изверг... — выдохнула Мира, в том числе, как и все на корабле, принимавшая участие в этой милой затее, и плюхнулась в одно из кресел, чуть ли не прикрученных ими на бак.
— Да уж! Это точно! — Кона плюхнулась в соседнее. — Ладно все остальные, но нас то пожалей, мы ведь слабые девушки, не можем делать вместе со всеми эти твои треклятые отжимания.
— И всех остальных тоже пожалей. Отжимания не нравятся всем! — внес свою лепту мой ученик, без изысков плюхнувшийся прямо на палубу и спиной откинувшийся на бортик. — И вообще, зачем это все в таком количестве?
— Рино, я тебе уже много раз повторял. Это для вашего личного развития. Чтобы в следующий раз, когда всякая шваль окажется на борту, не я и Смокер ее выгоняли, а вся команда.— Вздохнул я.
— Второй пан со своим лагерем смерти, — пробурчал еле слышно он в ответ.
— Я слышу кто-то хочет поспорить? — задал я вопрос в "воздух". — Смотри, проделку с камбузом я еще не вспоминал.
— Никак нет! — Резко вскочил мой ученик на ноги.
— Вот и отлично. Тогда после завтрака марш к кокам и устраняй свои начинания, саботер капитанского сна.
— А что сразу я? — воскликнул Рино.— Знаешь ведь, что не одного меня вина!
— Знаю, — кивнул я и медленно перевел взгляд на двух ойкнувших созданий. — Но считай, что ты еще легко отделался. Им наказание грозит несколько поинтересней. — Второй "ойк!" донесся от девушек. — Ладно, все после еды, так что отдыхайте пока. И если кто в камбуз сейчас заглянет, то спросите чтобы и мне принесли поесть сюда, — я кивнул в сторону укрытого теньком от паруса уголка.
— Фух... — раздался дружный выдох, и все трое с кряхтением, словно деды старые, поднялись и потопали к источнику распространяющегося по всему кораблю запаху еды.
— Ну Рино! Я тебе это припомню! — раздался громкий шепот Коны, не успели они отойти и на пару метров.
— А что Рино? Ваша идея была, а отдуваться мне? — вспыхнул он.
— Рино побудь мужчиной! Оградил бы бедных девушек... — в ответ применила свой женский метод Кона.
— Не вас от капитана огораживать надо, а его от вас! — твердо заявил мой ученик. — И вообще он и так знал что вы в этом принимали участие!...
Дальше они спустились с бака, и я уже так хорошо их не слышал. Все-таки, хоть он и бегал за сестрами собачкой, я для него все равно остаюсь большим авторитетом. Мне было приятно. Да и он в своей голове постепенно рушил им же возведенные мифы о "Прекрасных Мирабель и Конфу", столь далекие от реальности. Гордость за умнеющего на глазах ученика прямо переполняла его учителя. То есть меня. А по сему я подпер одно из кресел в тенек и, приняв в нем просто лучшую из всех эргономичных положений позу, полулежа, принялся ожидать свой завтрак. Завтрак не заставил себя ждать, и уже через пару минут я наслаждался горячими тостами с сыром, джемом и кофе. Моему повару он удавался особенно восхитительно. В отличии от чая. Непонятным миру образом он умудрялся его всегда чем-нибудь да испортить. То вода не та, то положит в него еще что-то не то. В общем мастером по чаю у нас была Кона, а она готовить его мне отказывалась: "Ибо ты изверг, а не капитан! Вот и пей кофе!". В общем, как ни забавно это звучит, это была темная часть моих капитанских будней. Как в напитках, так и в отношениях с некоторыми своевольными подчиненными.
После завтрака я позволил себе немного вздремнуть, послав все дела далеким, даже не видным на горизонте, лесом. Лето кончалось, планомерно подбиралась осень, и солнцепек днем понемногу спадал. Хотя все-таки слишком понемногу. Через пару часов отдыха я спекся. В теньке. Можно сказать сварился в собственном соку, насколько бы двусмысленно это ни звучало. Потому я удачно вспомнил, что где-то неподалеку есть бочонок с водой (морской, но прохладной), да и в глубинах корабля (тоже прохладных и приятных) дела ждут. А раз вспомнил, то пора воспользоваться благами жизни — вперед за работу! Хорошо, когда она не в тягость, а в радость.
— Итак Гемми, что у тебя в тех ящиках?
Я стоял в, как это обычно и бывает, плохо освященном складе при камбузе, где хранились различные необходимые кокам предметы и запасы. В дальней стене каморки пять на десять метров, находилась массивная выпуклая железная дверь холодильника. В нем хранились запасы скоропортящегося провианта и особенно оберегаемое мною молоко. Вот люблю я его, этот прекрасный белый напиток, вкусный он. Но что самое интересное, других кисломолочных продуктов, кроме сыра или сметаны, здесь практически не знают. Йогурт, пробованный мною в Баратье, так к сожалению большее нигде я и не нашел. А о радостях типа ряженки, кефира или простокваши и всего им подобного здесь по-видимому не слышали в принципе. Бедные люди, на мой сугубо личный взгляд.
Вдоль всех стен кладовки стояли стеллажи, на полках которых как раз и располагались все хранимые тут вещи. Они были и в коробках, и в пакетах, и даже без всякой упаковки попадались вещи. Когда я на них смотрел, старший кок кидал злобный взгляд в сторону вовремя отходящего старпома и с видом обреченности обещал убрать. Не стоило Рино доверять такое дело, явно не стоило, но, как говорил один мой старый знакомый, чей кобель, того и кучки на газоне. Сам назначил, сам и огребай.
— Там посуда, кэп. Та что пока не используется.
— Отличненько, а в том сундуке что расположено? — я поставил галочку в списке и повернулся к следующему ящику.
— Картошка.
— И?.. — протянул я, ожидая продолжения.
— Что "И?.."? — в ответ протянул он, намекая, что не понимает, какое продолжения я хочу.
— Картошки сколько в ящике?
— Откуда мне знать? — слегка удивившись, подал он плечами. — Пока много, хватит на пару месяцев точно, у нас ее не едят много.
— Гемми, сколько едят, а сколько нет — это твоя забота. Как и на долго ли нам этих твоих хомячьих запасов хватит. Но в описи указывается сколько килограмм картошки осталось. Я вам весы зачем купил? — я устало потер переносицу. Уже не в первый раз за сегодня он вылупляся на меня, словно гипножаба, убеждающая что ничего из того что я говорю, нормальными людьми не произносится вообще. И вообще, что я всего лишь немного заблудился и пора бы мне чесать по своим капитанским делам дальше. — Пойми, на рынке Кора покупает еду не по месяцам, а по килограммам, как бы это ни было неудобно...
— Хорошо. В следующий раз будет с килограммами, — кивнул кок, а про себя наверняка подумал: "Фиг это будет скоро. А если не скоро, сошлюсь что забыл". Эти мысли просто яркой краской написались у него на лице.
— И под присмотром отвечающего за закупку. — добавил я ему ложку дегтя.
— Тц...
— Ладно, поехали дальше. Что вон в том углу свалено?— я повернулся в сторону самого темного угла.
— Где?
— Да вон под нижней полкой, в глубине.
— Да как он видит в такой темноте?? — раздался возглас не столь хитрого, как я ученика.
— Рино!! — преследовал его уже гневный возглас не столь хорошо видящего кока.
— Та-ак. — Подытожил я. — Давайте что ли разбираться.
Спустя полтора часа мы закончили. Все было хорошо. Кок швырнул в Рино свою шляпу и попавшееся под руку ведро картошки. Тот в ответ швырнул в него кочан капусты и промахнувшись, кок у нас верткий, наученный жизнью, едва не попал в меня. Теперь его не могла найти вся команда. Нет это не я стукнул в ответ, это он сам свалил, едва понял, что пахнет жаренным, и капитан сейчас втянется в потасовку. А вроде как не причастные к нашим разборкам девушки были помещены в кладовку, заправлены в балахонистые рабочие комбинизоны, обвязаны косынками, и, с ручными весами, такими, которые меряют вес продуктов подвешенных под них в мешке, стали перемерять все в соответствии со списком. Их к слову я до позднего вечера не видел, А вечером больше не видел, а слышал шарканье еле волокущихся ног в соседней комнате. Мстя свершилась! Как я и сказал, все было хорошо. Для меня.
После разборок на камбузе я переместился в свою каюту. До обеда времени было еще много, дел с организацией маленько поднакопилось. Надо было утвердить все передвижения и торговые маршруты, представленные отделом планирования, провести совещание с паном и Хэнксом, просмотреть отчеты за последнюю неделю и тому подобные организационные дела. С выводами отчета планирования я закончил быстро. Они, путем суровых страданий и долгой боли (в головах и задницах от сидения естественно, не пинать же право слово мозги организации?), научились составлять правильные документы. Вот их первые пробы — это было нечто. Это были, можно сказать, справки, повествующие куда, кого и за чем послали. Я тогда восторгался этой писаниной и спрашивал их, в какой тортик эти справки мне упаковать, чтобы порадоваться еще больше. Долго до них доходило, что расписывать надо всю ситуацию и предоставлять всевозможную оценку обо всем — подтверждать то решения придется мне. Но научились, строгий взгляд пана помог хорошо. В прямом смысле слова. Он просто пришел в отдел планирования, встал, опершись на свой меч, как на трость, перед дверью, загородив выход, и ласково посматривая то на подчиненных, то на свою любимую саблю, стоял до тех пор, пока из уст моих не донеслись слова одобрения о проделанной работе. Черные два дня это были для отдела, черные... На нашем тройственном совещании, мне сообщили, что постройка второго пирса опять заморожена, ибо снова какие-то проблемы с дном залива. Почему-то в каком-то месте там все время сносит сваи, вбиваемые для прочности, и Хэнкс все никак не мог понять почему. Зато он умудрился разработать полноценную модель подводного скафандра, которую можно будет пустить на поток, построив заводик на соседнем острове. Скафандр, судя по обещаниям пана, просто шикарно будет покупаться частями дозора, он уже обговорил это с кое-какими своими друзьями из генштаба, и теперь они обсчитывали, во сколько все это выльется и что для этого потребуется. Этот момент меня очень даже порадовал, выпускать что-то свое это всегда приятно (особенно когда от этого не будет зависеть все твое будущее). Да и судя по тому, что покупать собираются власти, то и прибыльно это будет. Правительство оно такое, всегда побогаче простых смертных. Но это все лирические отступления, были и не очень приятные известия. От пары Лееви и Джонни не было вестей уже два дня, хотя Ден-Ден-Муши переговорные и факсовые были установлены на каждом из кораблей, и вероятность, что сломались сразу все, была крайне низка. Они могли просто уйти в запой командами двух кораблей, из серии день рожденье у кого-нибудь... хотя тоже сомнительно. К сожалению, на этом оптимизм мой исчерпался, и пошли плохие предположения. Сошлись на том, что стали ждать и разбираться, где их видели в последний раз и куда направлять карательную экспедицию. Кого карать, пиратов или неудачных капитанов с бодуна, решать будем на месте. Первым еще кстати повезет, вторым светит много худшее, нежели просто смерть или сдача властям.
Закончил я дела еще спустя пару часов. День только входил в силу, солнце запекало доски палубы, до состояния раскаленной сковороды, волны едва покачивали наше судно, а матросы сидели в теньке и развлекались. Развлекались они надо сказать сытно и питательно: брали картошины, самые маленькие или вообще порезанные, или какие другие овощи, оборачивали их в фольгу и кидали на палубу под солнце. Судя по аромату и по тому, что некоторые из них уже жевали, получалось очень даже не дурно. Среди них были и коки, с веселым упоением смотрящие за этим действом. Как я их понимал — они на корабле впервые НЕ готовили еду для народа, а просто ждали, пока этот самый народ принесет еды им. Судя по глазам это было упоение высшего характера.
— Ну что, народ мой, получаете благословление бога Солнца? — с улыбкой пересекая жаровню обратился я к ним.
— Чего? — раздалось в ответ из толпы.
— Я говорю картошка вкусная?
— Хотите попробовать капитан? — боцман, не высокий мужичок с седыми бакенбардами, протянул мне один из свертков.
— Давайте. — отказываться мне не хотелось. — Пахнет вкусно.
Я развернул фольгу, в которой лежали два маленьких кусочка картофеля и перца в собственном соку. На вкус они оказались неожиданно приятны. Дожевав этот не хитрый перекус я задумчиво уставился в море.
— Капитан, вам не жарко на солнышке стоять? — спросил кто-то из матросов.
— Жарковато. — задумчиво протянул я. — Пойду я в тенек что ли... на огневую палубу.
От матросов раздался жалобный, предчувствующий стон.
— Правильно. Команде, занять боевые посты. Начинаем учения с применением боевых снарядов!
— Ооооо!.... — дружно произнесли матросы и, встав, поплелись через солнцепек к лестнице вниз.
— Живо! Кто будет тормозить, проведет весь завтрашний день за драиньем палубы! А завтра будет явно не прохладнее чем сейчас!
Угроза подействовала, и плетущиеся тела за мгновение испарились в проходе спуска. Я ухмыльнулся.
— Так-то лучше.
— Орудия правого борта! Заряжай! — два десятка слитно двигающихся хомячков закопошились вокруг своих орудий. Спустя минуту все хомячки отбежали на шаг от орудия, рапортуя о готовности. — Цельсь! — Сегодняшняя цель была просто где-то вдалеке, на расстоянии примерно в сотню метров. — Огонь! — Слитный залп двух палуб оглушил всех вокруг. — Заряжай!...
Так длилось не менее часа, хотя каждое орудие дало по 4 залпа всего. Остальное время было отведено на выполнение команд "Заряжай!-Цельсь!-Разряжай!", доведшие матросов до состояния хомячков, носящихся туда-обратно и выполняющих эти действия за минимально возможный срок. В итоге хомячки сдулись, показав свой лучший результат, и я дал отмашку на отдых, а через полчаса уже и на обед. Матросы уползли куда-то к себе в общие каюты, а я отправился к рулевому сверять курс.
