Кусок в горло

Арка 1. Я... Где?!

Бывают в мире чудеса...

Вот ко мне, например, ночью в квартиру пробрался вор и.. отремонтировал потолок. Интересный получился работник. Хотя чем ему мой не нравился это мне не понятно. Кстати и стены покрасил. В такой деревянный цвет. Так. Стоп. Стены... это не цвет деревянный, это стены деревянные.. Очень интересно однако. Значит все-таки вор а не ремонтник, только уперли походу меня.

Чтож зато разрешился главный вопрос — потолки ночью тайные работники не ремонтируют. Кстати это радует, а то представьте вы спите себе понемножку, а тут к вам вдруг приходит какой-то дядя, обязательно улыбающийся во все углы и стены, и обязательно ослепительно белой улыбкой, и делает вам потолок. Основательно так. Сперва шпаклевка потом обои сверху под покраску, потом еще чего-нибудь да насобачит а затем уходит "по-английски". Само собой когда он уходит то улыбка его сбивает с ног всех проходящих девушек как, наверное, удар коляски столичной бабушки. А затем просыпаетесь вы. Ощущения что проснулись явно где-то не у себя и вообще вокруг какой-то косяк творится. А все супер-потолокомастер! Он отремонтирует все потолки в вашем районе. Новый блокбастер блин.

Ну ладно вроде не связан и вроде даже солнце за окном. А теперь к главному событию этого утра. ВОДА! КО МНЕ! Блин ну вот опять какой-то бред. Да чтоб я еще эту гадость пил на вечер... всего пара бутылок этой отравы, и то, потому что выливать жалко, все-таки 30 рублей стоило, и я в полное "олд бобби". Песики английские произведенные в России. Явно наши производители не то поняли, когда название прочитали.

Скинул с себя одеяло встал и поплелся в дверь, благо она была одна. За дверью был явно холостяцкий коридор. Вроде и прибрано, более ли менее, но то тут, то там какая-да-нибудь вещь, но валяется.

— Дядя Вор дай заложнику воды а то ща скопычусь! — честно пытаюсь кричать... но что-то как то средненько получается... прям голос сам не свой по утру. А в ответ тишина. Пора искать мертвых с косами.

Так отставить скепсис и цинизм по бодуну. Вперед по коридору прошел не глядя, и оказался на распутье. Три пути лежало предо мной. Блин как герой в былинах, правда все пока не столь эпично. О! По запаху чуйствую на лево в туалет. Пахнет он тут как то странно. Освежитель забыл купить чтоль? Или он какой тут особенный? Помню у меня у друга, в туалете накурено всегда было, и никаких более освежителей. Само все в вентиляцию утянет и сидеть можно даже долго. Прямо дверь в форме арки с висящими жалюзи из лески, протянутой в деревянные шарики и палочки, вечно забываю, как она зовется. Наверное, это куда-то в зал или к выходу, можно сказать чую селезенкой. Направо пойдешь, на кухню попадешь. А не попадешь так хоть еще куда. Ибо как прямо нормальные герои не идут. Пошел честно на право и, как оказалось, не прогадал. Кухня соединялась с залом, в который вел путь прямо. Подтверждение поговорки, однако. Да, товарищ Бармалей, спасибо за мудрость. О, а вот и кувшинчик! Иди ко мне моя радость! Моя прелесть!

Спустя сколько то минут и несколько кувшинов наливаемых из раковины (и да я из крана не пью, правда стаканы тоже не считаю, мелкая посуда ведь).

Так, а вот теперь пора определять, что где и как происходит в местном Багдаде. Где, что, кто, кого, когда, главное чтоб не куда, и самое главное среди всего "а нафига". Чувствую на последний вопрос я никогда не получу ответ. Надо бы обследовать местную хатку.

Вскрытие показало, что вор явно куда-то да убег, а вот я остался тут с полным холодильником еды, всеми благами в доме, кроме зомбоящика и компьютера, что, кстати, странно, ибо они последнее время встречаются чуть ли не чаще первых, и собственно самим двух этажным домом, правда чердак я решил вторым этажом не считать, зато подвал с половину первого этажа и несколькими комнатами произвел на меня впечатление. Живем.

Собственно пора бы пойти соседей поклянчить, авось разберусь, где я, да как тут оказался. Но прежде всего надо бы на себя, наконец, глянуть, а то сами подумайте, покажется еще перед вами опухшее синее чудовище и будет таким не очень приятным голосом спрашивать: "Здоров сосед, а где я не подскажешь?" Я бы честно от такого на другую сторону улицы перешел бы, ибо нечего с псих-не-здоровыми связываться. В общем, как оказалось, зеркало было в прихожей. Прямо по пути на улицу. Однако путь я свой завершить не смог. Возле зеркала я честно простоял минут 20, пытаясь понять сперва, что было в той бутылке пива, потом каким зеленым "халком" я стану, и в принципе "че ваще за хрень". Вопросы шли в прямой последовательности, и в результате работы процессора "МОЗГИ" был создан результирующий файл с результатами расчета. Однако в конце этого файла стояла этакая крупная "ПЫ.СЫ." — марш в ванную. Ванную нашел вместе с туалетом. Пахло там не ромашками, но вполне сносно. Это я понял спустя минут десять лихорадочного трения своего лица водой, привык, наверное. Отражение все как-то не стиралось... На меня в зеркале смотрело мое лицо, но эдакое, заматеревшее что ли... Не сказать что не я, а именно я, но немного крупнее, массивнее, смуглее. Даже вон шрам появился через край левого глаза, хотя почти и не заметен... Я что как в фантастике в анабиозе пролежал? Или кома? Нет точно не последнее, мышцы я чувствую очень даже не плохо. Раньше я много занимался над собой, но сейчас так совсем что-то с чем-то. Однако дела...

Увидел душ, сделал классический жест, изображающий поднятую руку, склоненную вбок голову и втянутый в нос воздух, и понял, что, а не плохо было бы им воспользоваться. Вода, сперва горячая, потом холодная меня как-то вернули в нормальное скептическое состояние. То, что меня сперли и подкачали теперь уже сильно не расстраивало. Ибо правильно вдолбить моральные установки тоже надо уметь. И все-таки интересно, а где я? И теперь уже "когда я". Медленно идя к входной, или же в моем случае выходной двери, я услышал интересный такой звук. "Пуру-пуру-пуру", и снова "пуру-пуру-пуру". Неясные мысли начали формироваться в моей головушке. Пойдя на звук, я впал во второй ступор за этот еще только начавшийся день. Вы когда-нибудь видели улиток? Наверняка. А если она размером с котенка? И при этом у нее на панцире имеется циферблат и провод с трубкой, лежащей в специальной выемке. И финальный аккорд, вместо стандартной кучи усиков торчат вверх два вполне человеческих глаза, а между ними немного снизу рот. С такими колоритными губами. Я лично сел. Вот туда же где стоял. Это я видел один раз. И это был рисованный сюжет. Смысл этой органической "штукни" являлся — быть простым телефоном. И видел я его только в анимешке мастера Оды Эйчиро, который написал, наверное, самый длинный сериал и походу еще только входил в раж — "One Piece". Млять...................... Мама куда я попал? Тут живет какой-то бешеный фанат-поклонник этого аниме? И при этом он еще имеет навыки химика, похитителя и явно либо медика, либо гипнотизера (ибо как еще объяснить изменения со мной кроме как бессознательные тренировки я придумать не смог). Есть конечно еще фантастический вариант, но он как-то пока... Ну в общем он в разработке.

Так я честно просидел около минут двадцати, хотя внутренний хронометр в таких случаях у меня отказывал. Определить примерно время дня всегда мог, а вот понять сколько уж стою или еду куда-да-нибудь — это сложно. Сперва время измерял помнится в песнях, потом появились часы наручные. Жаль нету их сейчас. Хорошие были.

Улитка по-пурыкала еще немного и смолкла. Встать получилось, но порядок необходимостей снова изменился. Снова на первое место выползла вода. Графин я искал со слегка озадаченным видом. Придя на кухню, решил вдобавок посмотреть на еще одну особенность этого аниме — ножи с длинным лезвием и односторонней японской заточкой. Как ни странно, но их я тоже увидел. Притупленные, явно уже не первым годом пользования, но явно именно такие, какие постоянно мелькали на экране. В сердцах плюнув на все, пошел на улицу. Открыл дверь и вышел. Там было очень ярко, явно солнышко светило и грело примерно как на май месяц. Слегка привыкнув смог обозреть окрестности. Они были очень интересные. Мысль что я в России отпала мгновенно. У нас такого быть точно не может. Скорее какая-то смесь городков дикого запада с современными спальными кварталами, в которых стоят не многоэтажки, а двух— трехэтажные дома. Среди хитрой архитектуры виднелись вывески с названиями магазинов или вывески в форме того чем они торгуют. Тут и сапог был и продукты и прочая прочая. Людей я, как ни странно, не увидел. Интересно было бы узнать, где они. Неподалеку увидел вывеску кружки. Интересно я в средней азии? Хотя если посмотреть вдоль главной улицы, то видно что-то синее. Море кажись. Етить, да это ж и не средняя азия, это как минимум индонезия. Постояв минутку на крыльце, подышав воздухом, направился в сторону бара, а то, что это он, сомнений уже не осталось. Я увидел дверь. Она была в форме створок как в вестернах. Подойдя ко входу на глаза попались бумажки приклеенные на стену. Меня не просто спер анимешник. Он меня затащил на какую-то постановку еще. Тут были приклеены рожи местных известных преступников. Примерно штук 10 тут было листовок. На некоторых я увидел знакомые имена. Что-то в стиле рыбочеловек Арлонг, или клоун Багги. На самой верхней листовке был нарисован Дон Криг. Морда была жуткая и неприятная, как и в аниме. Собственно все они походили на своих рисованных прототипов, но при этом были фотографиями как будто живых людей. Это даже поразило, ибо способность этих косплэеров просто поражала, и костюмы и вид были ну точь-в-точь живые.

Раздвигаю створки-двери и через пару секунд, когда глаза перестроились с яркого солнца на темный бар, вижу пред своими глазами нечто похожее на дуло. Какой-то раструб, диаметром в палец, но судя по человеку за ним явно пистолетный. Реконструкция пошла далеко вперед пока я отсутствовал видимо..

— А ты тут кто такой будешь? — голос человека держащего меня под прицелом своего мушкета нельзя было назвать приятным. А еще он был слишком неприятно самодовольным.

— Я так понимаю, я тут немного не в кассу, но не могли бы вы убрать эту штуковину от лица, а то она раздражает? — нет, он еще долго собирается держать свою игрушку перед лицом моим? Кстати, а за поясом у него очень даже интересная поделка, интересно, а она точится или как у всех ролевиков только для виду? — Кстати, а саблю не покажешь? Классная штука кажется.

— Руд ему твой меч понравился, — гоготнул еще один персонаж с пистолетом.

Что-то я как то не обратил на них на всех внимания. Вон в углу зажалась девушка и парень, рядом с ними сидит женщина, а из-за ее спины выглядывает ребенок. Но их глаза... Это явно не глаза людей участвующих в постановке. Что-то здесь не так.

— Ага, может дать ему ее посмотреть поближе? — парень, не отодвигая мушкет ни на миллиметр, второй рукой медленно достает саблю.

Наверное это должно было быть быстро... Как только он достал свою металюгу, он ею тут же нанес удар сверху. Явно целил в голову, но бил он крайне медленно. Я успел сделать шаг в сторону. Все-таки я не такой уж профан в данной сфере. Однако он зачем то тут же наводит на меня свой мушкет и жмет на курок. Где-то внутри меня сыграли рефлексы. В момент, когда его рука только поворачивалась, я вскинул свою вперед и вверх, отодвигая пистолет немного в сторону от моей головы. Над ухом оглушительно что-то грохнуло, и воздух заволокло неплотным дымом. Только сейчас я заметил, что сабля была серьезно воткнута в пол, а его рука тянулась за вторым пистолетом.

Вот теперь в моей голове щелкнул замочек. Я резво прыгнул обратно в дверь, и ушел в перекат. Честно было жестко и больно, но тело помнило тренировки с нашим тренером, иногда проявляющим свои адские наклонности. Он, помнится, нас заставлял прыгать с разбега и рыбкой в мат. Ну под рыбкой само собой, подразумевая кувырки через плечо, но вид от этого менялся не сильно. На выходе кувырка оттолкнулся ногами, и, пролетев еще пару метров и едва не упав в конце, пулей помчался за ближайший угол. Достигнув своей цели, я честно привалился к стенке и попытался отдышаться. Главное не сползать и не падать. Наконец меня достиг голос разума. ЧТО ЗА НАХРЕН?????? Так надо разум слегка приглушить. Меня попытались разрубить и пристрелить. Сейчас еще ведь и погонятся же за мной. Раз уже били, значит говорить пока бесполезно. Отсюда вывод — мне нужно оружие и скрыться. Но... в меня выстрелили из кремниевого оружия! Что за бред??? Срочно нужно гопнуть у кого-нить телефон. Подворотня для этого есть, я в роли гопника есть, осталось найти какого-нибудь ботаника... Или там нужны были гаражи? Ох уж эти обязательные условия... Как сложно заниматься чужой профессией.

Где-то там за углом слышался крик:

— Тут еще один! Схватить его!

Орали явно несколько человек со стороны, откуда я прибежал, но один голос выделялся. Противный голос был, гнусавый. Но очень громкий и откровенно намекающий на того, кого надо было схватить. Если они будут меня хватать и дальше такими методами, то, скорее всего мне тут осталось не долго. Ну что Рэмбо, пора намазаться краской, сделать лук из волос и снимать вертолеты? Всем залом кричим "да!" и по добру по здорову лезем на крышу ближайшего дома. Благо он был маленький и одноэтажный. Больше напоминал подсобку какую-то, но с него будет гораздо проще забраться в окошко второго этажа таверны, к стенке которой я сейчас прислонился. Стенка кстати деревянная, теплая, солнышком нагретая. Блин да где ж я все-таки??

Столб стоящий рядом и уступ крыши мне помогли здорово. Получился хороший выход силы, и я на крыше. С двух сторон мир вокруг меня поджимают двухэтажные домики, с третьей виднеется склон горы, а с четвертой — море. А к морю ведет пирс. А возле него стоит корабль. А на парусе у него нарисован какой-то череп с большой курительной трубкой. И под ним кости, конечно же. Ну кто бы мог подумать что пираты здесь? Я? Ни сколько. Но надо сказать интересный все-таки парус у этого корабля, такой большой и с таким большим рисунком. А на центральной мачте висит маленький черный флаг с видоизмененным по такому же принципу "Веселым Роджером".

Бегло осмотревшись, я лег на крышу, пытаясь не дышать. Неподалеку бежали несколько бандитов с саблями наголо а впереди них, опережая метров на десять и увеличивая отрыв, несся здоровенный кабан.

"Во психи, — подумал я. — Уже кабанов натаскали людей выискивать. Что у них дальше по плану? Жирафов в электрики начнут принимать? А что идея хорошая, лампочки на высоте прикручивать только так".

Кабан, словно реально натасканный на запах человека влетел в мою подворотню. Таких крупных кабанов я никогда не видел. Нет, конечно, если говорить серьезно я их вообще никогда в живую не видел, но даже по телевизору они были много меньше. Этот был скорее с медведя размером, с большими бивнями, коричневой как ни странно не свалявшейся грязной шерстю, а расчесанной и гладкой. Кабан остановился посреди прохода, помотал головой, а потом человеческим голосом сказал:

— Ничего не понимаю. Сюда же убежал.

Если бы я не лежал, то точно бы упал. А так всего лишь моя челюсть отвалилась и с тихим шлепком упала на руки. Ёклмн, кабан говорит. Что в меня тут засунули, что я вижу такие веселые галлюцинации. Это было страшно. Но еще страшнее мне стало, когда он ни с того ни с сего стал увеличиваться и истончаться, шкура его начала менять цвет и трансформироваться в одежду. Передние копыта расчленились на ладони с пальцами, а задние превратились в ноги. Но особенно выглядело, когда его хряк всосался в лицо, а на его месте остался большой нос картошкой. Единственное, что не поменялось — его толстота. Он был жирноват для человека. Хотя и худоват для кабана... но этот каламбур, представший в переулочке подо мной заставил меня включить мозги уже на полную катушку.

Я откатился на середину крыши, перевалился на спину, образуя на плоской крыше подсобки нечто вроде звездочки и, таки, осознал свое положение. Я был в One Piece. Вселенной трэша и беззаботности граничащей с насилием и страхом и ужасом. А еще я попал черти куда, как и каким образом. Вот теперь веселье начиналось.

Не знаю почему, но вот так лежа на спине и вжимаясь в крышу, я нежданно-негаданно вспомнил, или узнал, или еще каким ветром мне навеяло все знания о себе и о мире вокруг. Собственно это было частично приятно, но чую, что и проблем принесет немерено. Но как говорит мое жизненное кредо ленивого пофигиста — давайте решать вопросы по мере их поступления. Итак что же я в итоге знаю? Зовут меня Редриге Д Монмарти. Какое-то странное и сложное имя.. Думаю сменю я его очень скоро. На что-нибудь позвучнее, Ван Хоенхайм например. Все таки имя довольно известное и колоритное, а сам я буду подобно господину Теодасту Бомбасту изучать основы этого мира (прим. автора.: Теодастус Бомбастус фон Гоенгайм или фон Хоенхайм — известный медик, алхимик и просто ученый живший в 15 веке, и хотя понятно что "фон" — приставка обозначающая род, я на ето честно плюнул, как и говорится далее). Хотя буду честен, больше на меня повлиял мультик про алхимиков, где живого философского камня прямо так и звали. Ну да не суть, нравится мне, а знать так и будет. Что я знаю о себе? Возрасту мне настукало 26 лет, успел я поработать торговцем с отцом и дозорным. После того как его убили пираты. Но в дозоре в верхних эшелонах власти тоже пушка слишком много набралось и я, добившись звания капитана свалил от туда подальше. И вот приплыл я на родной свой остров Намахама-орива, что в Ист Блю, напился к чертикам, а когда проснулся оказался в слегка затруднительном положении. Вместо гордого дозорного Редриге на его месте появился я — Ван. А вот теперь пошли косяки, словно рыба на нерест. Первое остров захвачен пиратами некоего Дымильщика Дже, известного в этих краях, мелкого, не сильного и крайне не далекого, но при этом злого и беспощадного гада. Пару раз приходили донесения, что он умудрился пустить ко дну мелкие корабли дозора. Но зная что на них творится такое раздолбайство, что в матушке России не часто увидишь, то скорее они сами затонули, а те рядом были. Но это не главное. Главным шел косяк под номером два, который портил просто всю малину. Послав дозор на три веселые буковки и красиво уйдя, вернуться мне захотелось к вроде как родному делу — торговле. И не думая особо много перед тем как напиться я скупил огромную часть местных посевов у односельчан. А островок наш отличался. И хотя не умом и сообразительностью, но, как считалось во всем Ист Блю, лучшими крупами. Самый лучший овес, пшено, гречка, пшеница и кукуруза, расфасованная по мешкам ждала меня теперь на складах у пирсов. И пирсы эти были — рукой подать. А теперь их забирает какой-то гад, с трубкой и в треуголке, возомнивший себя пиратом и грабящий всех и вся?

Нет братцы. Обойдется. Пора бы мне реанимироваться. Дозорным был? Был. Попаданцем стал? Стал. До этого в клубе реконструкторов, будучи злым мастером, всех пинал? Пинал. Значит и овсянку свою назад отобрать сумею. Или не сумею... Как-то пасть смертью храбрых ради овсянки немного... печально. Я пока не настолько голоден, это точно. Тогда руки в ноги и марш заниматься спасательными работами. Бить морды гадам — это не профессия, в которой надо разбираться. Это призвание достойных. Поэтому пора пафосно, но крайне тихо и осторожно ползти к краю крыши и смотреть, не удалился ли тот идеальный ингредиент для шашлыка.

Кабан был на месте, правда сейчас он был в человеческой форме да еще и в окружении трех пиратов.

— ...Ну и что теперь докладывать Дже? Он же нас за борт выкинет, если узнает что мы упустили какого-то горожанина. — Скулил один из пиратов. А до этого он помнится смеялся и предлагал показать мне меч.

— Да я вам говорю сюда он свернул. И исчез! — это был уже человек-кабан.

— Просто взял и сквозь стену прошел. — А вот этот командный голос мне уже не понравился.

Он принадлежал главному в этой четверке. А значит, это был сильнейший среди них. А это уже было плохо. Либо человек-кабан был слаб, что было явно бредом. Фруктовики, люди вкусившие Дьявольский Фрукт, и получившие способность превращаться в зверей, всегда были на порядок сильнее прочих. Тогда в ход шло второе либо. Он был силен. А капитан должен был быть сильнее и его. Логично все — кто сильнее, тот главнее. Но вот впишусь ли я в эту цепочку власти? Ну не попробуешь, не узнаешь, как говорил один мой друг в детстве, подговаривая меня сунуть палец в розетку. Хорошо я так и не познал приятнейших ощущений удара тока из розетки в столь нежном возрасте. Но здесь попробовать мне придется. Но когда они уйдут. Все ж таки поставленную задачу я пока выполнил на половину лишь. Скрыться смог, но без оружия я пока с ними не совладаю. Я все-таки не макака Луффи, способная камни крушить кулаком. Что кстати достаточно интересно. Все выдающиеся люди здесь это могли. Так значит смогу и я? Ну по крайней мере буду надеяться.

— ... Ладно видимо знал какой-то тайных ход. Пошли, поищем вокруг. А вам с Рудом еще вести пленных из таверны. — Старший ткнул пальцем в скулившего пирата, махнул рукой кабану и вышел из подворотни.

Кабан понурившись последовал за ним, постоянно оглядываясь, словно надеялся, что я окажусь где-нибудь в уголке, никем не замеченный и в полной готовности быть схваченным. Но я вот был уже даже не на краю крыши. Едва они пошли прочь, я отполз обратно. Спускаться и идти по главной улице мне казалось идеей слегка лишенной смысла. Прыгать и драться с пока еще стоящими и поминающими почем зря меня, начальство и всю нашу родню, убивцами-трудягами тоже казалось немного за рамками логики. И пускай все равно в конечном итоге пришлось бы с ними разбираться, делать это надо было основательно подготовившись. Пока что единственным хорошим вариантом оставалось окно таверны на втором этаже, прямо напротив меня. И оно просто по щучьему велению было открыто. О счастье! Правда расстояние между сараем и таверной было метра два, да и окошко все таки немного выше края крыши начиналось, этак на пол человеческого роста выше. Но нам ли это преграда?

Через минуту матершинники ушли обратно в таверну, а я стал реализовывать свой хитрый план. Ползком подобрался к краю крыши, сел на корточки, оттолкнулся и... очутился на подоконнике. Я ожидал, что я повисну на окне, держась руками за раму, но каким-то непонятным образом мой толчок оказался несколько сильнее. В итоге я, не издав практически ни звука оказался именно там где и хотел. Ну я прям герой какого-то стелс-экщена: прячусь на крыше, перепрыгиваю из укрытия в укрытие пока никто не видит, подбираюсь к врагу. План таверны я уже знал. Не раз тут и пил, и просыпался после этого. А в детстве с соседскими мальчишками не раз тут прятались от родителей. Приятное было время, тихое. А теперь в родном доме докучать начали. Чую еще не раз это скажу, но "Эх времена, эх нравы...".

Тихо подкрался к лестнице и прислушался. Оказывается в таверне был еще и третий, все это время следивший за сельчанами. И теперь вернувшиеся двое посылали его проверить второй этаж в последний раз. Вдруг чего недоутащили. Под фанфары испускаемые всеми тремя участниками конкурса "Кто кого пошлет подальше и позаковыристей", парень топал по лестнице вверх. Мне же оставалось немного отойти и спрятаться в ближайшей комнате. Спрятался я феноменально — сбоку от входа за дверью. И пират не подвел моих ожиданий. Он столь же феноменально вошел внутрь комнаты, которую он, наверное, уже осматривал, сгоняя людей вниз, и к сожалению всего лишь "просто", получил сильный удар по темечку. Не знаю, выживет он или нет, но падать ему я не позволил, подхватив и уложив на кровать. Взяв его саблю и два пистолета, я наскоро перевязал ему руки веревкой от штанов и громко топая пошел бродить по остальным комнатам. Думается мне, снизу прислушивались к звуку шагов, гадая, появится ли еще что-нибудь стоящее в обход общих трофеев или уже все забрали.

Сабля, надо сказать, была с одной стороны интересной, а с другой какой-то неестественной. Она была словно скопирована из Японии периода реформации, в которой все их западничество привело к созданию жутких гибридов между европейской саблей и своим традиционным мечом. И если подумать, то ничего особенного в этом вроде как и не было, ведь подобные кривые клинки появились на востоке много раньше чем на западе, но лично по мне выглядело до жути непривычно. С длинной рукоятью на две руки и два пальца и с такой же длины гардой, куполом закрывающей руки, с балансом, сведенным к основанию лезвия, и своим малым весом, становилось понятно, почему местные мастера меча орудовали ими словно своими любимыми катанами. Они ими и были, но с другой рукоятью. Браво. Пистолеты я оставил вообще без комментариев. В них было по пять патронов. И все. Их устройство могло у меня вызвать лишь истерический смех сквозь слезы, а Бреда вокруг мне и так хватало.

Я громко протопал обратно к лестнице. Пора было начинать спасательную операцию или спектакль "Как я в одиночку победил всех пиратов". Эх и почему я не Луффи, способный в одиночку раскидать несколько таких команд и глазом не моргнув? Ну да и он с чего-то да начинал. Рванув вниз на максимальной скорости я ошарашил не только бандитов, но и себя. Прежде, чем я понял, один из двух моих противников упал с рассеченным плечом, а второй решил носом постучать по рукояти моей сабельки. Наверное ему понравилось, вон как воет от счастья на полу.

— Помогите этому, а затем перетащите обоих наверх к их дружку. — Сказал я ошарашенным пленникам, точным ударом вырубая подвывающего беззубика.

Первым из шести пленников, состоящих из двух дедов, двух женщин и прижимаемых ими двух детей, отошел старик Коза, местный врач. Он довольно быстро начал ворожить над раненым, хотя и заткнув ему рот. Правильно, нечего шум поднимать, стелс режим никто пока не отменял.

Я тем временем обзавелся еще двумя пистолетами еще пару отдал спасенным.

— Сидите тут, никуда не высовывайтесь. Если придет кто, спрячьтесь и носа не кажите. — ЦУ роздано, кивки в ответ получены, а я двигаюсь на выход, бормоча себе под нос, — пора переходить к акту второму, зрители требуют зрелищ.

Собственно на улице не изменилось ничего. Ну вот абсолютно. Все также палило солнце, заливались себе в деревцах на обочине птички, ветер шелестел всем, чем только можно, а я снова стоял и думал. И куда пойти мне здесь? Сразу к кораблю? Из серии я победил главного пирата, и все остальные расплачутся и сдадутся? Слабо верится. Скорее придется собирать всю их ораву, человек тридцать, и со всеми разом расправляться. Задачка не из легких, но пока что команда имени меня любимого лидировала с явным отрывом от команды нехороших пиратиков. Жалко лишь, что в общей свалке не будет рядом группы поддержки из красивых девушек в облегающих трико и приятными голосами. Стоп, отставить приятные мечтания. Возвращаемся к трудной реальности с вопросом куда идти? А хотя ну его этот вопрос. Пойдем по принципу мартышки — в лоб. Значит к кораблю. Да и вроде они что-то говорили про склады на пирсах, куда надо вести пленных. Заодно и проверим.

Бредя по улице, я пару раз нарвался на группы из двух-трех пиратов, впрочем, проблем они не доставили. Быстро встретились, быстро обменялись любезностями, быстро сдались под моим напором любви и мира, подкрепленным саблей и пулей. Последней, правда, больше теоретически, ибо я старался шуметь поменьше. Один из пиратов мило проболтался, что людей с острова они сперва хотят использовать как носильщиков, а потом продать в рабство. Я в тот момент жутко вспылил. Моя овсянка оказалась под угрозой! За людей я не беспокоился — если их хотели продавать, то убивать не будут, да и если я их отбить не смогу, то и париться, в общем, будет уже не о чем. А вот овсянка могла пострадать от шальной пули. Надеюсь тот пират, рассказавший мне их цели, прийдя в себя не сильно обидится на мой удар гардой в челюсть, под потоком чувств. Если вообще очнется.

На пирсах кипела жизнь. Крайне неприятного вида персонажи с саблями и мушкетами орали на селян, перетаскивавших на своих спинах мешки из дока на корабль. Они тащили мою овсянку! Вот теперь я окончательно разозлился, и сделал вещь, о которой точно буду жалеть потом всю оставшуюся жизнь. Плюнув на всю тактику и стратегию, а также холодный и трезвый расчет, что в суме и явилось основоположником моего самокопания, я подошел к центру площади между пирсом и складом и во всю мочь гаркнул:

— Кто здесь за главного!?

Само собой на крик обернулись все. И пираты и носильшики. Но вот лица у них были совершенно разные. Сперва, немного ошарашенные подобной наглостью пираты, даже не поняли, что я простой местный житель. Как стало понятно, что я один и особой опасности вроде как не представляю, на физиономии вползли превосходство и ухмылки. Лица селян менялись радикально противоположным образом, с бешенной надежды на обреченное уныние.

— Ну допустим я, — сказало одно нечто около корабля. И кого оно пыталось обмануть?

— Мешки на базу вернули. Они мои.

— Паренек. Ты что-то не понял? Ты вообще представляешь кто мы? — Под одобрительные усмешки пиратов, нечто решило гнуть пальцы. — Мы пираты самого Дымиль...

Звук выстрела прервал его тираду. Пуля, попав в плечо, откинула неудавшегося главного на сходни корабля.

— Повторюсь, кто здесь главный. — Я медленно опустил пистолет.

Глаза и лица. Это надо было видеть. Наверное, челюсти, опав на непредназначенную для них расстояние, каким то образом выбили глаза из орбит. Даже не знаю как это иначе описать, но было это крайне забавно.

— Что тебе надо? — Грубый прокуренный голос раздался с корабля.

Как-то незаметно к краю борта своего корабля подошел сам капитан, виденный мной на листовках розыска. За его спиной стояли те самые человек-кабан и его начальник. Выглядели они несколько побито, надо сказать. Если из-за меня, то я даже рад.

— Мешки мои. Верните назад с носильщиками, и я вас прощаю.

— А если я не захочу? — Ну вот почему нельзя все разрешить подобру-поздорову?

— Думаю и так ясно, чего объяснять? — Пожал я плечами.

— Что ж, тогда мой ответ будет... — театральная пауза. Он действительно считает себя чуть ли не актером драмы для такого? — Будет — нет. Убейте его парни.

А вот это было зря. Я мгновенно вскинул пистолет и выстрелил в капитана. Нет ну это просто какой-то закон жанра. Пуля вонзилась в поручень в двадцати сантиметрах правее цели, заставив того отшатнуться. Второй выстрел я сделать не успел. На меня тут же обрушились удары мечей со всех сторон. Только вот все их удары были медленными. Или я был слишком быстр для них. Первые два удара я пропустил рядом с собой, и, вытаскивая саблю, отправил в нокаут самых нетерпеливых. После этого пошел дождь из пиратов. Я честно старался не наносить крайне серьезных ран, но порою это было сложно. Пропустил саблю справа, ударил локтем в лицо. Отошел в лево — ткнул гардой. Ударил на опережение, и на земле оказывался истекающий кровью раненый. В общем это было дело скучное. Жаль лишь, что не знал я никаких специальных атак, способных за раз снести эту толпу. Это мне еще только предстояло узнать. В какой-то момент они отхлынули, а я не теряя ни минуты, отбросив меч, рванул из-за пояса пистолеты и открыл огонь на поражение. Стрельба по-македонски достаточно занятная вещь. Если конечно удается. У меня вот удавалась из рук вон плохо. Правый пистолет посылал пули точно в заданные цели, а левый стрелял, лишь бы стрелять. После пяти выстрелов рванул из-за пояса вторую партию огнестрелов, но цели почему-то кончились. Все пираты удирали. Даже не так, они драпали на полной скорости. Зато рядом со мно>й оказались человек-кабан и его начальник.

По закону жанра я должен был с ними драться в рукопашную наравне. Но ну его этот жанр. Я просто разрядил оба пистолета в них в упор. Вот только и жанр умеет посылать в ответ. Кабан успел перейти в форму зверя, чью шкуру пули просто не взяли, а начальник очень быстро прыгал. Хотя правую руку я ему зацепил. Ох уж эта стрельба с двух рук. Кабан был под правую руку, а "быстрые ножки" под левую. Вот и получилось ни того ни другого.

— Так не честно! — завизжал четвероногий клыкастый.

— Наверное, нет. Что делать, — Я ему улыбнулся так мило, как мог и прыгнул к ближайшей валяющейся сабле.

Судя по топоту, кабан прыгнул за мной, и получалось это у него заметно быстрее. Посему добраться до меча мне не удалось, я довольно споро перекатился вбок, минуя встречу с клыками, пронесшимися в каких-то сантиметрах левее. Кабан унесся вперед, а я снова вернулся к поискам каких-либо острых колюще-режущих приспособлений. Таковое нашлось. И даже было помещено в ножны рядом с парнем в отключке. Судя по тому что в руке он все еще сжимал пистолет, мечом он пользоваться явно не хотел. За что и расплатился.

Вспышка справа вынудила меня уйти в перекат.

— Тир для метания. Веер ножей. — Донеслось сзади.

Оказывается "быстрые ножки" кроме того и ножами пуляться умел. Да и еще совсем не плохо. Не рань я его, точно бы хоть один из трех веерно пущенных ножей оказался бы у меня в спине. Однако я уже был с мечом. И меч тот был в ножнах. Как там было у Зоро, Иай?

— Тир для метания. Удар в яблочко.

И хотя он сказал это, в меня почему-то полетел не один, а два ножа. Один за другим, практически подряд. Но до уровня Итачи сему товарищу еще расти и расти. Отбив ножи я помчался к своему оппоненту. Одномечевой стиль. Искусство выхватывания меча. Со стороны наверное показалось, что я пронесся сквозь него, но пробить насквозь человека с кучей ножей под курткой довольно сложно. Но не невозможно. Этому например в чем то повезло, он будет жить. Через пару месяцев постельного режима. Теперь пора идти на кабана. К тому же он сам уже несется на меня. И надо сказать это страшное зрелище. Туша кило не менее 150 несется на тебя с довольно большой скоростью, и если она тебя хотя бы заденет, то можно прощаться с этим светом. Посему лучше пусть она соприкоснется с саблей, нежели со мной. Буквально за пару мгновений до удара делаю шаг вправо, а сабля влетает в рыло кабану восходящим левым ударом. Тяжелое для обоих участников столкновение не выдержал ни один. Сабля переломилась у основания, а хряк, пролетев куда-то мне за спину, откинул на землю уже не копыта, а полноценные ноги.

— Ну что капитан. Остался лишь ты. — Я обернулся к кораблю, где все еще стоял, опираясь на поручни Дымильщик. — Спустишься может сюда, чтобы корабль не портить?

Ответом мне послужило лишь громкое хмыканье и звук цоканья деревяшки по палубе. Встретились мы возле сходни. По пути я снова обобрал полутрупов на оружие холодное и огнестрельное. И лишь подойдя к своему противнику, я оценил своего противника по достоинству. Высокий и крупный бородатый мужик, в обхвате с два меня, с некрасивым грубым лицом, деревянной ногой от колена и здоровенной палицей.

— Слушай, а ты некую Арвиду не знаешь часом? А то вы ну крайне похожи. — Слишком много общего у них. И размер, и дубина...

— А что ты еще и сестренке моей грубил? — Трубка, сжимаемая в зубах затряслась, правда не понятно, от вибрации низкого голоса говорившего, или от того что он честно, правда не удачно, пытался раскрывать рот пока говорил?

— Нет, просто вижу родовые сходства, — я поднял меч и встал в простейшую стойку. — Теперь я готов тебе дать маленькую лодочку и отправить восвояси, если ты извинишься и уйдешь.

— Тебе я подобного предложения делать не буду. Хватит и того, что ты побил моих никчемных помощников. Так что просто умри. — Он поднял свою палицу воздух и без какого-либо замаха опустил ее на землю.

Целился он само собой разумеющееся в меня. То что не попал — спасибо моим ногам. А то что после его удара в воздух взлетело крошево из осколков и пыли, а на месте падения образовалась неглубокая вмятина, внушило крайне большое сомнение в желании лезть в ближний бой. Драться оставалось на дальней дистанции.

К сожалению с ней мне также не повезло. Два выстрела прошли впустую. Бугай каким-то непонятным мне образом успевал заслониться своей тяжеловесной дубинкой, словно щитом, от подлетающих пуль. Это издевательство! Близко не подходи — раздавит. Издали не пали, отобьет. И вот что мне остается делать? Два варианта. Либо побегать и натаскать еще пистолетов, а после просто устроить штурм и расстрелять его к дятлу левому. Или начать бегать вокруг него, орудуя сабелькой и поджидая момента. Вариант номер один желан был мною много более, но едва представлю, как я начинаю бегать и вытаскивать с трупов пистолеты, а в это время на меня прилетает пара подобных тяжеловесных ударов, как что-то внутри меня немного сдувалось и отходило подальше. Пришлось выбрать вариант второй, и побежать бугаю на встречу. А дальше пошло кружение. Меч, зажатый в правой руке, мелькал с бешеной скоростью, пытаясь пробиться за стену из одной большой железной шпалы, называемой местными дубиной. Однако и оппонент мой оказался на удивление шустрым. И пусть ходил он мало, зато благодаря своим габаритам успевал подставить свой агрегат на пути любого удара. К сожалению долго так продолжаться не могло. Я сдувался. Драк было сегодня многовато, и бос был как это всегда и случается в самом конце. Наверное потому он такой сложный? Но не мытьем, так катаньем, как говорится. Довольно неожиданно вместо очередного удара я отпрыгнул влево назад и одновременно выстрелил ему в ногу, благо пистолета из левой руки так и не выпустил. Целью моей была часть ноги, находящаяся над деревяшкой. Такого он явно не ожидал, и потому достаточно быстро свалился на землю, потеряв точку опоры. Довершив дело быстрыми глубокими порезами на руках, я с кряхтением оттащил дубину подальше.

— Что ж, шанс я тебе давал. Теперь поздно. Нечего было на мою овсянку покушаться. — я пытался отдышаться и при этом выглядеть, словно никакой драки сегодня и не было и вообще я только с шезлонга встал за кофе. — Эй, родные односельчане! Вяжите гада!

Из-за складов ко мне начали подбегать местные с веревками и прочим оборудованием для задержания. Как оказалось позже, они уже намастились в этом, связывая бежавших от меня пиратов. На лицах их играла гордость за себя, и каждый считал нужным отдельно поблагодарить меня, их спасителя от злых пиратов. В числе прочих в толпе был и мэр нашего поселения. Именно он-то мне сейчас был и нужен. Я быстренько взял его под локоток и под общий шум связывания и волочения главного пирата к месту временного заключения отвел его в сторонку

— Редриге! Как ты его! Ты победил! Молодец! Нечего было лезть на наш остров, тут ведь живет сам бывший капитан Редриге! — он пребывал на серьезном эмоциональном подъеме. И хорошо.

— Глава Санчез, мы и правда победили! — торжественность в моем голосе планомерно сменялась на более спокойный и радостный тон. — Но послушайте, это ведь дымильщик Дже! За него назначена куча денег!

— Кхм. И правда. Значит нужно срочно звонить дозорным! Пускай приплывают с наградой! — его энтузиазм меня несколько расстраивал.

— Ну что вы глава! Сегодня столько всего случилось, давайте оставим его пока в подвале и будем праздновать, а завтра вызовем соответствующие инстанции с соответствующей наградой.

Чувство успокоения после спасения родной овсянки от потенциальной угрозы довольно быстро затмило новое опасение. База дозорных была относительно не далеко от нашего острова, всего в дне пути при попутном ветре. А если и не будет ветра, то всегда есть течения, которые с успехом доведут их до нас за полтора дня. И если позвать их прямо сейчас, то уже завтра к вечеру они будут точно. И все бы хорошо, но ведь тут стоит целый корабль, по разумению сказать уже ничейный, который они точно заберут. И на корабле находятся мои товары, перенесенные туда пленными односельчанами, да и товары, захваченные ими в плавании. А золото в сундуке у пирата должно быть всегда по моим понятиям! Хотя не факт, но так хочется верить. И все это послужит первым всносом в мою торговую империю на Ист Блю, а я решил все-таки быть торговцем, правда как Дон Фламинго, немного пиратствующим. И это все может так легко уйти в никуда, на подпитку большого монстра, называемого морской дозор. Нет уж дудки. Мое! Не отдам!

— Но ведь он может убежать, пока мы будем праздновать. — Сомнение в его словах все-таки проклюнуло.

— Закроем его в подвале мэрии. Там, помнится, был у нас очень хороший подвальчик с железной дверью и тяжелым замком. — Подвал я этот люто оказывается ненавидел. Сидел в нем несколько раз в детстве, когда отец был в плавании, а мы переигрывали в пиратов и реально крушили что-либо. Выбраться оттуда было невозможно. — Остальных запрем в складах, и поставим караульных. Ну а даже если выберутся, никуда с острова они не денутся.

— А как же их корабль?

— Вот о нем нам стоит отдельно поговорить. Глава, не возражаете, если я на правах победителя заберу его с собой?

— Корабль? Да конечно. Нам он все равно ни к чему, но зачем он тебе?

— Помните я, буквально на днях, скупил все зерно на острове? — глава медленно кивнул, постепенно начиная догадываться, к чему я веду. — Я планирую создать торговую организацию, и главный ее офис будет на нашем острове. Посему отдавать такой ценный транспортник дозору... вот уж лишнее.

— Вот как? Это же здорово! Ты все-таки решил идти по стопам отца! Конечно! И все мы тебе с радостью тебе поможем. — Его тирада меня удивила. Я и забыл, что этот мир полон добрых людей, живущих простой жизнью, злых пиратов и честных дозорных. Правда верхушка дозора полна склизкости, а сильнейшие пираты порою оказывались много честнее и порядочнее их.

— Спасибо. Я постараюсь оправдать ваши надежды. — Улыбка благодарности сама выползла мне на лицо. Мне даже стало немного стыдно. Начал юлить и крутиться, когда и так мне бы могли помочь. — Тогда мне сразу нужно несколько человек помочь управиться с кораблем, перевезем его на другую сторону острова, и несколько плотников сбить название и повесить нормальные паруса.

— За этим дело не постоит. Сейчас братьев Фоно позовем и еще народу, все будет как надо.

На том и порешили. Пиратов. Окончательно. Разделив награду за голову восьмимиллионного Дымильщика, примерно 70 процентов мне и 30 городу, правда с условием, что я основываю организацию здесь и плачу налоги городу и, переправив их корабль в бухту на другой стороне острова, которая номинально теперь принадлежала мне.

В течении двух дней местные жители праздновали. Десять бочек рома и в четыре раза больше пива исчезло из погребов по всему городу. А бочонки были довольно больших размеров, надо сказать. Я присоединился к празднику лишь на второй день. Корабль перевели в тихое место, название исправили на "Алхимика-I" , поменяли паруса и флаги. К стыду своих хозяев корабль был в плачевном состоянии. В нескольких местах в палубе были дыры, разболтанные деревяшки все скрипели, в трюме была вода и следы ремонта. В общем и целом после идиотов требовалось восстанавливать корабль. Плотники, осмотрев его, сказали что это возможно, но не сейчас. И я с ними полностью был солидарен. Сейчас надо было праздновать. Им. А мне сидеть и пересчитывать добычу, доставшуюся в наследство от злого дядюшки. А досталось мне ни много ни мало сундук драгоценностей и несколько мешочков золота, лежащих в сейфе у капитана в окружении нескольких стопок купюр. Товара в трюмах было как ни странно много. Кроме моих мешков зерна тут были ящики оружия, специй, ткани и прочее. Всего в итоге понемногу. Оставалось неясным, куда они в это нагромождение ящиков собирались пихать рабов. Если в трюм, то дорога должна была быть крайне недалекая до места перепродажи людей, и это все запутывало в очень сложный клубок. Чувствую, дозорные узнают много нового от этих товарищей сразу после первого же допроса. Но это уже будет их работа.

— Редриге! К нам вернулся наш победитель! Слава капитану Редриге! — Неслось со всех сторон, когда я на второй день вошел в город.

Вечеринка шла полным ходом, а я честно изображал пингвина — улыбаемся и машем. Путь мой лежал к главному столу, стоящему на центральной площади нашего городка. Именно там мне предстояло принять штрафную за опоздание, и явно не одну, после перед пьяной толпой задвинуть полупьяную речь, самое простое из списка, после этого продержаться на ногах до вечера, вот это было уже приветствие серого полярного зверька, с бодуна спас людей от пиратов, избил последних, и вплоть до этого момента бессонно занимался их добычей, и в общем итоге пьяным встретить дозорных и стребовать с них свою награду. Хотя на моей памяти награду они выдавали беспрекословно, за что им честь и хвала конечно, но тащиться за ней придется на какую либо из их баз неподалеку. Ну да разве ж это трудность, сразу как товар продам свой, поплыву забирать.

Гораздо больший интерес вызывали у меня два товарища, шедшие у меня за спиной. Один из них был из числа селян. когда мы были еще на корабле он подошел ко мне и спросил:

— Капитан Редриге, — паренек сильно волновался, и от того шатался аки белый лист на ветру. — Капитан, сэр. Я это... Скажите... Вы... эм...

— Конкретнее Рино, — понятно, что если его не подогнать, результата я так и не услышу.

— Капитан возьмите меня в ученики! — Выпалил он на одном дыхании.

— Зачем? — наверняка уже подготовил ответ, но все-таки.— Что мне с тебя?

— Я знаком с навигацией и картографией, побывал с отцом на многих островах. Я вам пригожусь!

— С навигацией говоришь? Ну хорошо, На тебе этот корабль, доведи его до точки назначения, справишься, я подумаю. — Думать бы я само собой не стал. Еще глава Санчез рекомендовал мне его, как хорошего навигатора и экономиста, посему если он и правда довел бы нас до места, то я бы его точно взял бы к себе.

С заданием своим он, к его радости и моему удовольствию, справился, и я велел ему оставаться на корабле и помогать мне.

Вторым был Мортимер Хэнкс, как он себя представил "Мистер Наин я". Нашел я его в одной из кают трюма, переоборудованной в тюремную клетку. Сидел он там в деревянных колодках, словно какой-то раб из средневековья. Первым что он попросил, когда увидел меня было: "Дайте выпить". Такое харизматичное начало не могло не заинтриговать. Я велел сбить с него колодку и принести воды и рому. Он выпил все и буквально запел. Тут же выяснилось что он из организации Барок Воркс, что там он был девятым номером и специализация его была инженерное дело. Он сперва создавал, а затем и применял в бою различные штуковины, боевого характера. До этого он был очень способным инженером, пока не попался на каком-то мелком преступлении. И в какой-то момент его послали в Ист Блю на задание, и после успешного выполнения его слегка опоили. Очнулся он уже в кандалах на борту этого корабля. И с ним плавает вот уже около половины месяца. Едва он все это рассказал, тут же отключился. К утру он очнулся. И едва придя в себя, получил всю правду в лицо. Я рассказал ему, что его там уже никто не ждет, и если он там появится, его просто устранят. А в завершении предложил менее пыльную работенку моего инженера в новой организации. Когда мы с Рино уходили в город, он окликнул меня и сказал, что согласен.

Так костяк моей новой организации собирался. Пока что правда были в основном люди с не боевыми а скорее вспомогательными способностями, но для торговых дел они подходили как нельзя кстати.

Глава нас так и не встретил. Когда мы наконец нашли тот самый главный стол, с какой-то непонятной конструкцией вроде подиума посередине, из-под стола торчали лишь его ноги. И богатырский храп разносился по площади, порою перекрывая музыку и шум народа. В эти моменты вслед за храпом раздавался дружный хохот. Мэр был неподражаем. Теперь вместо него руководил процессом его заместитель. По крайней мере так представился тучный мужик, шатающейся походкой подошедший к нам, и при всем при этом крайне твердой рукой всунувший каждому из нас по кружке рома. После нее была еще одна, мы даже пикнуть не успели, как нас втроем запихнули на подиум. Вот только Рино и Хэнкс успешно претворились колоннами, поддерживающими подиум на столе, а вот мне пришлось забраться на самый верх и там, балансируя на шаткой конструкции, толкать ветвистую и торжественную речь. Под конец я все-таки упал. Прямо на выползавшего откуда-то снизу мэра. Такого приветствия его сознание не перенесло, и он так и остался спать, на половину вылезши из-под стола. Собственно мое сознание оценило подобное обращение коже как не гуманное, и высказало свое "фи". Что было дальше, вспоминалось смутно. С кем-то пили, с кем-то ели, с кем-то плясали, и почему-то эти кто-то были в белых безрукавках и синем галстуке словно пионеры. Так я помнится их и называл, "голубые пыонеры". Мне даже стыдно по-утру стало, ребята ведь не виновны в том, что носят подобную форму. Собственно это было не самое большое, за что мне стало стыдно.

Утром я проснулся в своем доме и первым что увидел, был все тот же отштукатуренный потолок. Второй день я просыпался в этом доме с видом на этот милый потолок. И вот уже второй день первая мысль, возникающая у меня в голове, была воплем тела о воде. Нет ну точно пора завязывать так развлекаться, все-таки печень то не резиновая.

Следующим, что я увидел, оказались две симпатичные девушки, с двух сторон прижавшиеся ко мне. До этого я не знавал, таких эмоций, лед в груди и пламя по спине одновременно рванули в разные стороны, побуждая мое тело вырваться из прочных девичьих объятий и бежать прочь. Но я себя удержал. Минут десять я приводил голову в порядок, и едва, наконец, буря эмоций успокоилась, ее место занял пофигизм "послепьяночный".

"Ну лежат, ну и пусть", — думалось мне. — "Симпатичные сестренки Конфу и Мирабель, дочери главы Санчеза... дочери... Главы Санчеза??? Мне конец... Жаль...". — Пофигизм и обреченность победила.

Как обычно и случается, всю нерешительность мужскую с успехом разрушают милые дамы. Светлая головка на правом плече заворочалась, после чего приподнялась и заспанными глазами посмотрела на свою "подушку". Я ожидал чего угодно, и это чего угодно даже начало исполняться, сонный взгляд голубых глаз медленно переполз с "подушки" на мое лицо и обратно. Но потом она всего лишь "взбила подушку", переводя на простой язык, помяла плечо мое, и с протяжным "мммм" улеглась спать дальше. Рук и плеч я, кстати, не чувствовал абсолютно. Осознав это, я все-таки решился на активные действия. Все-таки я же мужчина, должен делать первый шаг. Но так страшно, однако...

— Солнышки, пора вставать! — я чмокнул каждую в темечко.

— Уммммуууу... — Раздалось с обеих сторон. — Неееееет. Еще немного...

— Пора-пора. А то папа ваш разозлится. — А вот это уже подействовало. Две головки оторвались от моих плеч и две пары глаз сонно и с небольшим укором уставились на меня.

— Редди, ну чего ты такой вредный? — Сонно потирая глазки пробормотала Мирабель.

— Не вредный, заботливый. — Нет, ну я ведь не вредный, я просто ужас как боюсь, что ваш батя узнает лишнее, и плакал мой стартовый капитал.

— Вредный... — протянула Конфу. — А вчера был такой мачо.

— И выключился, едва кровати коснулся, — добавила ее сестра, и обе девушки захихикали.

Эта новость покрутилась у меня в голове, и исчезла с легким пшиком. Осталось лишь сладкое успокоение, ничего не было, и отдаленная горечь, ничего ведь и вправду не было. Но печаль прошла быстро, как в принципе слезли с меня и две очаровашки, и я с мешками, вместо рук, таки поднялся и поплелся в разведанное место — на кухню. На ней обитались еще двое. Опухшие Рино и Хэнкс. Последний пребывал скорее больше в комнате соседней. Он каким-то чудом придвинул к проему кресло и теперь наслаждался легким сквознячком. Судя по жаре вокруг, убить его скоро будет хотеть не только мой новый ученик, но и все мы. Картина из Городка — утро после пьянки.

Не говоря ни слова, я протопал к раковине. Рино, сидевший рядом с ней, всунул мне чашку, и я на какое-то время выпал из жизни. Обе девушки достав из шкафчика стаканы повторили мои действия, а после все вместе мы расфасовались по сидячим местам моей кухни. Все происходило в полном молчании.

— Ну, с добрым утром, коллеги. — Я нарушил тишину первым.

— В каком месте оно доброе, — проворчало наслаждающееся прохладой чудовище, вчера выхлебавшее на спор с капитаном дозора маленький боченок рома. В одну харю. Залпом! Это я помнил, как ни странно.

— С утром. — Рино был неспособен на большее, ему вчера, единственному пьяному не совсем вдрызг приходилось следить за нами двумя. Сестриц, правда, он либо проморгал, либо послал нас, алкоголиков, к тому моменту на много очень веселых и очень разнообразных букв.

— С утречком.

— Доброго утра всем. — Сестры были в лучшем состоянии среди нас. В конце концов, пили они меньше, а стойкость алкоголю у них была много и много выше нашей.

После этого обмена репликами все снова замолчали. Не знаю, о чем думали мои спутники, но лично я думал о них. Девушки... Прекрасные создания, созданные в помощь мужчинам. Жаль, что это порой лишь мужское заблуждение... Конфу, младшая из дочерей главы, была стройной высокой девушкой с очень красивой фигуркой, темно-русыми волосами, подстриженными под каре и милым лицом, с ясными серо-голубыми глазами. Она всегда была бойкой и импульсивной девушкой, с острым язычком и хорошим умением ввязываться в неприятности. Впрочем, выпутываться из них ей удавалось столь же легко. В противовес младшей сестре, старшая отличалась более тихим на вид характером, но где-то поглубже, за внешней маской порядочной девушки скрывалась истинная сущность, жесткая, командирская, с большой любовью к приключениям, неожиданным колкостям и порою странными увлечениями. Внешне она была немножко ниже сестры и буквально чуточку полнее, что придавало ей порою гораздо более желанный вид перед мужчинами. Такой же прямой и аккуратный нос на овальном лице, такие же серо-голубые глаза, такие же пухленькие губы, они были очень похожи. Вот только волосы у Мирабель были длинные, русые и заплетенные в свободную косу. Грех было не полюбоваться такими прекрасными девушками. И грех было подумать, что здесь они оказались просто так. Эти прохвостки имели какие-то планы, и с этими планами надо было разбираться.

Хэнкс, с прямоугольным лицом, носом картошкой и кучерявостью на голове, красивым назван быть не имел права. Однако и уродом он не был, что было плюсом. Был он не очень высок, и не очень широк, зато жилист, с очень сильными руками и ловкими пальцами. О чем думал инженер, было ясно как дважды два. Он прикидывал в уме, что в реальности лучше, остаться здесь со мной, поверив что там его не ждут, и что однажды он узнает всю правду о своей прошлой организации, или все-таки вернуться к Крокодайлу и ко, наплевав на все мои предупреждения. От результатов его раздумий, зависело, будет ли у меня способный инженер или нет. Так что первым делом стоило начать с него.

Рино же был на вид крупным, словно баскетболист, парнем, с круглым лицом и волосами, как попка редиски, собранными в хвостик на темечке. Вполне обычной внешности парень, мечтающий выйти в море и покорить мир. Таких полно, но вот способности, как у моего ученика, есть не у каждого. Он был силен и быстр в физическом плане, довольно смышлен в навигации и экономике, математику же вообще обожал. Из него мог получиться как воин, так и ученый, вопрос лишь в том, кем он сам захочет быть, а с остальным, если все получится, и мы создадим сильную организацию, проблем не возникнет.

Вот такая компания собралась у меня на кухне, и каждый готовил свой выход в мир.

— Хорошо вчера погудели все-таки. — Фраза витала по комнате, периодически высказываемая каждым мужчиной в комнате, на что девушки лишь носики морщили — мы-то пили да и то один день, а они терпели этот дурдом двое суток кряду.

— Пореже бы так только, — не забывали они упоминать, да мы и не сильно противились, печень она такая, органическая, не резиновая.

Этот разговор состоялся уже несколькими часами позже, когда все вроде как пришли уже в себя и смогли перебраться в гостиную, а девушки даже сделали чаю, есть пока не хотелось абсолютно. Мы сидели кто на креслах, кто на диване, кто просто на полу разлегся, благо там ковер был и вентилятор на потолке.

— Ладно, думаю все уже немного отошли, пора бы и серьезно поговорить, — пора, как говорится. — Думаю, у каждого тут собравшегося присутствуют разные мысли и идеи по поводу своей дальнейшей жизни, но раз все вы здесь, то явно они связаны либо со мной, либо с тем, что я планирую создавать. Сейчас я предлагаю эти идеи озвучить. — Лица окружающих были настолько серьезны, насколько это позволяло их состояние, Хэнкс например даже голову от спинки кресла не оторвал. — Думается мне, логично будет начать с меня, раз я тут инициатор. Чтобы все знали, в том числе и ты, Хэнкс, — я кинул в всхрапнувшее тело тяжелую подушку с дивана, попавшую ему в лицо, и таки заставившее его переменить состояние на "вроде уже не сплю". — Отлично. Я раньше занимался торговлей с отцом. Не очень крупной, не очень весомой, но на жизнь хватало. После этого я служил в дозоре. Теперь я собираюсь организовать очень крупную организацию, занимающуюся поставками и транспортом товаров здесь на Ист Блю, возможно на Саус или Норс Блю тоже, про Гранд Лаин не знаю, но скорее всего тоже. Заниматься будем всевозможными перевозками, как легальными, так и не легальными, насколько совести хватит. Главной целью является именно создание торговой империи. Как-то так. Но для того, чтобы все это заработало, мне нужны способные люди. Ваши мнения?

— А зачем тебе все это надо? — вполне логичный вопрос, интересовавший всех, но заданный милой Конфу.

— Сложно сказать. — И правда, не говорить же что так просто, мол "чтоб тусоваться красиво". — Так веселей будет, а то скучно просто всю жизнь сидеть на острове копаться в земле или плавать и грабить все и вся.

— Просто так? Чтоб не скучать?... — Даже Мирабель не выдержала.

— Да. Пока конкретной цели нет, — пожал я плечами. — Но если появится, то я ее смогу реализовать. И наверняка не один.

— Пха! — Не выдержал Хэнкс. — Я долго сомневался, но теперь я решил. Я с тобой, без каких-либо грандиозных планов, а чтоб было веселей, это я понимаю, это реально может быть весело.

— В полку идиотов прибыло. — Мирабель прикрыла глаза своей ладонью, а я улыбнулся.

— Я с вами мастер, это будет точно познавательно. — Это был уже Рино.

— И этот туда же... — Мирабель искренне вздохнула, что было довольно необычно, крайне редко она так проявляла свои эмоции на публике. — Ладно, мы с сестрой тоже хотим поучаствовать.

— Вы хотите сделать у нас первый заказ? — с лицом болванчика спросил я, и увидев на их лицах целый фильм, повествующий о том что за дела и с чего это я стал таким идиотом, продолжил. — тогда с чего вы взяли, что можете поучаствовать? Рино, попросился ко мне в ученики, Хэнкса я спас из заключения, и он теперь вроде как примкнул ко мне, а вы?

— Ну Рэдди, ну мы же так давно друг друга знаем. — Начала Конфу.

Да знали мы друг друга давно, Сестренки были первыми красавицами на острове, и потому все мальчишки хотели с ними общаться, и в результате они стали кем-то вроде главарей местной шайки детишек. Я же, из-за вечных поездок с отцом, появлялся на острове не так часто. И каждый раз, приплывая домой, я видел все одну и ту же картину, толпа разношерстных мальчишек и даже девчонок носятся по острову с целью выполнить все требования своих командирок. И каждый раз, вернувшись к островной жизни, они пытались меня включить в эту толпу, ведь тогда с моего отца будет очень удобно вытаскивать всякие вкусности, которые он возил по островам. Но к их сожалению, я, сперва из гордости, а после уже и по уму, отказывался от этой чести. Хотя обе сестры мне нравились, это я признавал. Я был у них в этакой не признанной оппозиции, умные признавали, но не интересовались, глупые вначале выпендривались, а после боялись.

— Знаю, и потому интересуюсь. Впрочем, как обычно, не находите?

— Редриге — ты невыносим! — заключила младшая сестра. — Мира, ну и что нам делать с этим Казановой теперь?

— Даже не знаю Кона... Сперва он соблазняет двух прекрасных сестер, а после ведет себя как бессовестный мужлан. Если бы папа об этом узнал, он бы очень расстроился. — Все в Мирабель изображало вселенскую тоску и разочарование в этом бренном мире. Все кроме глаз. Они сверкали отнюдь иными цветами.

— Эх, девушки, даже не представляю, как он обрадовался бы, если бы узнал, что вы помогли уставшему герою добраться до своей кровати и после всю ночь ухаживали за ним, упавшим без сознания от изнеможения и ран полученных во время защиты деревни. — Я решил поддержать подобный возвышенный тон, но главное сказал.

— Напился вдрызг, это теперь зовется "упал от изнеможения во имя защиты деревни"? — фыркнула младшая сестра.

— Редди, а ты молодец, где так научился? — одобрила мою тираду старшая, словно признавая подобный обмен законченным. — Раньше ты столь витиеватую речь презирал и прямо говорил куда пойти.

— Дозор учит многому, если голова на плечах есть. — вздохнул я, погружаясь в свои воспоминания. Были они не очень то и радостные. Но вовремя спохватился, собрался и, улыбнувшись, продолжил. — Ну так и что вы все-таки затеяли на этот раз? Если хотите присоединиться ко мне, то предупреждаю сразу, это опасно, и папа вас уже не защитит. Вам придется пахать и работать, и никто освобождать вас не станет.

— А мы попробуем, — мило улыбнулась Мира.

— Не рискнем, никогда так и не узнаем, что ты неправ, дорогой Редди. — добавила ее сестра.

— Ну пробуйте. Но если вздумаете слинять в самый ответственный момент или сделаете что-либо подобное, на лысо побрею, и ремнем пройдусь по голой заднице в центре самого людного острова в Ист Блю. Это всех касается, я не терплю предательства. — Я медленно переводил взгляд с лица на лицо каждого из моих спутников, и получив в ответ 4 кивка, продолжил уже более веселым голосом. — Ну-с, тогда прошу всех на борт, будем готовиться к отплытию.

Пора было заняться и нашим главным транспортом. Корабль ожидал ремонт, присвоение нового имени и новой команды. Да и груз надо было проверить и расфасовать по необходимым трюмам. В общем, дел было невпроворот.

Арка 2. Первое дело!

— Выше! Выше! Да выше же блин, косая ты макака!

— Сам вот иди и выше пихай, недоросль блин!

— Вот сейчас и приду!

— Табуретку не забудь, только не как в тот раз, с тремя ногами целыми.

— Да это все вы сволочи подпилили, когда я отвернулся!

— Каким мы это образом могли сделать, у нас твоих мощных гаджетов нет.

— Да ты с этими плутовками сговорился! У меня спина от вас уже болит! Выше говорю давай!

— Да не могу я выше, сколько повторять!

— Принести тебе табуреточку?

Бух!

— Я тебя убью, бабуин ты палку в руки взявший! Иди сюда гад! И не спрячешься за босса в этот раз!

— Да когда это я прятался?! Вот он я, макака переросток! Залезь сюда, если допрыгнешь!

Я тяжело вздохнул. Эти двое за не полных две недели смогли достать не только меня. Редкий горожанин терпел до середины их перебранки. Конца же не видел еще никто. Сестры, сперва подливавшие масла в огонь, теперь уже просто игнорировали эту парочку. И главное они никого не слушали, лишь я мог рявкнуть и заткнуть эту парочку. Но и то не на долго. И вот сейчас мы наблюдали картину: Хэнкс и Рино вешают название корабля. И кой черт меня дернул послушаться сестер и использовать выточенные буквы, а не краску. Наверняка они уже и сами десять раз об этом пожалели, ведь возможности слинять я им не дал. Они сидели рядом и разбирались со всей бумажной работой. Ссуды, чеки, отчеты, планы, проекты, маршруты, списки и прочая, прочая.

За эти дни мы смогли привести корабль в готовность. И хотя он все равно требовал более основательный ремонт на нормальных верфях, исправить основные трудности от прошлых хозяев нам удалось. Теперь в палубах и в корпусе корабля не было дыр, все возможные проблемные места мы проверили и починили что смогли, забили смолой и бечевой все щели, переделали парус и сшили флаг. В общем, сделали себе все что можно. Теперь наша организация звалась "Шляпки Зебры"*(пока не финальное), а на флаге, на белом фоне, была изображена до боли знакомая полосатая бело-зеленая панамка. И теперь я готовился выйти в этот мир и показать всем, где раки зимуют, а где им положено и лето пережидать. И заодно по счетам расплачусь. Слишком дорого нам вышло ремонтировать это суденышко, но фрахт какого-либо судна для перевозки товара вышел бы еще дороже. Хотя не стоит забывать о моем собственном кораблике, способном за раз отвезти аж пятую часть всего груза, собранного нами в трюмы "Алхимика-I". Но как-то получалось это не выгодно по моим расчетам, долго плавать пришлось бы. А так все за раз и даже место осталось.

— Так, а ну-ка прекратили! — Рявкнул я на вконец разбушевавшихся подчиненных, когда в пустое кресло рядом со мной прилетел увесистый молоток, запущенный кем-то из них в запале. — Если через 10 минут мы не выйдем из этого залива, оба будете висеть как дополнение к названию Ахимика.

— Да Ван, — практически одновременно сказали они, замерев на месте, и тут же рванули заниматься названием дальше.

Имя я сменил вполне нормально. Сказал что это рабочий псевдоним, и проще будет меня называть уже им, а не старым именем. Парни приняли его без каких-либо эмоций, а вот девушки сперва недоумевали. Впрочем, и они довольно быстро смирились и посчитали, что и у меня есть залеты. В этом они явно были правы — залеты были и много. Я о большей части, наверное, даже не догадывался пока.

Как я ни старался, но вышли мы в открытое море лишь через еще целые сутки. Погода на море стояла прекрасная, ветер наполнял паруса нашего двухмачтового корабля, матросы, в небольшом числе нанятые на нашем острове суетились на борту. В общем, нас ожидало вполне обычное плавание по достаточно известным водам. Ничего особенно интересного с точки зрения человека этого мира. Мне же интересно было. Море, корабль с парусами, плавание на другие острова, ориентация по карте, компасу и прочему. Романтика, одним словом.

На третий день я с воем лез на стенку своей каюты. НИЧЕГО не происходило! Совершенно. Мы встали на одно из крупных течений Ист Блю и плыли в сторону государства Гоа. Там находился агент, собиравшийся купить все наше зерно разом. Именно он и звонил в тот самый первый день моего пребывания в этом мире. Договорились мы с ним на вполне приличную сумму, несущую мне хорошую прибыль, а ему большое количество лучшего зерна в нашем море. Но плыть до нужного нам острова было еще три дня, а делать, как уже сказано, было совершенно нечего. Это было просто катастрофически плохо. Срочно нужно было чем-то заняться. Недолго думая, я решил заняться собой. Силовые упражнения, растяжка, борьба, это все на корабле было возможно, главное правильно напрячь личный состав. С Рино я оттачивал разные виды единоборств, которые знал Редриге, да и я сам. С матросами все вместе делали зарядку, разминку и проводили лекции о вреде алкоголизма. А с Хэнксом мы начали мозговой штурм, в процессе которого были придуманы чертежи моего нового оружия ближнего боя, дальнего боя и СВД. Как получилось последнее, до сих пор не понимаю, но едва я предложил вариант не с круглой пулей, а конусообразный патрон в гильзе, и мы тут же начали придумывать. Обойму я выдал изобретателю чисто рефлекторно, когда он спросил, где держать патроны, ведь в них порох. Состав бездымного пороха я как-то на спор выучил и даже сделал в детстве. Нарезной, систему подачи патрона в ствол и его воспламенения предложил инженер. Прицелы в этом мире уже существовали. Наверное, то, что я в свое время интересовался различным вооружением, сыграло свою роль, но вот в результате лежал перед нами чертеж этой винтовки, а мы стояли с офигевшими лицами и думали, как вообще такое может быть. То, что это снайперская винтовка из моего мира, Хэнкс конечно же не знал, однако, что это реальный прорыв оружейного дела, он понимал прекрасно.

Порох этому миру был известен давно, Все крупнокалиберные пушки стреляли только благодаря нему. А вот ружья и остальное мелкокалиберное вооружение в качестве источника начального импульса использовали ракуши отдачи. Искусственно вырощенные ракуши, способны были производить, в разных вариантах, до двадцати выстрелов. Однако потом их требовалось либо специально заряжать, либо менять оружие. Последнее тут не было проблемой, так как стоимость оружия здесь была довольно мизерной по сравнению с нашим миром, а продавалось оно в специализированных магазинах, существующих на каждом острове. Само собой все это дело осуществлялось под контролем соседних отделений дозора, и продажа была разрешена всем при наличии справки из этих правоохранительных органов, что вы не были в списке разыскиваемых. Но черные рынки или сбыт на лево существовал всегда и везде, нормальной системы налогооблажения и ведения документации ведь в большей части своей не существовало. Главный плюс для любого торговца. Правда тут надо сделать поправку, хоть цена на оружие и была мизерной, однако несколько тысяч белли она состовляла. Эти деньги на разных островах имели разную ценность конечно, но все равно оставались суммой, на которую практически везде можно было жить с неделю в простой гостинице и питаться в не шибко крутой харчевне каждый день. Дешевле дело обстояло с обменом или зарядкой пистолета, купи зарядную станцию на корабль, и заботиться тебе остается только о патронах. С точки зрения законности и правовых норм, это был не очень хороший вариант конечно. Зато как торговцам, так и простым обывателям всегда можно было найти оружие. Редкие же пороховые пистолеты попадались на море, в основном у пиратов или коллекционеров. У них была больше убойная сила, меньше точность и главная проблема — один заряд. Был, правда, слух, что дозорным удалось, наконец, создать полноценное многозарядное ружье. Но за слухами фактов пока никто не видел, даже я, бывший капитан. Мы же смогли придумать нечто полностью выходившее за рамки современного местного оружейного уровня. И именно это могло принести большое нарушение баланса в окружающий мир. Даже представить себе было страшно, то огромное разгулье пиратства, у коего вообще не будет возникать нынешних проблем с вооружением, и к тому же оно станет у них гораздо убойнее и разнообразнее. Да и отход от каноничности мира был бы просто разительный в этом случае.

— Хэнкс, — тогда сказал я своему инженеру.— Никто за пределом нашей компании не должен знать о существовании подобного оружия. Это наше ноу-хау и наша козырная карта. Ты должен его освоить первым, а потом мы решим, что с ним делать.

Когда мой инженер ушел я выкинул из головы мысли об огнестрельном оружии и погрузился в дальнейшие размышления. Вызывает интерес вот еще какой прогресс, как же стать то здесь сильнее, если времени в обрез? А времени и правда маловато. Если ничего мне не изменяет, главное событие века — казнь великого Гола Д Роджера — произошла уже более 18 с половиной лет назад. Значит, до начала веселых событий с Луффи осталось меньше полутора года. А пропускать основное веселье в виде становления идиота главой преступности всего мира, ну прямо жуть как не хочется. За это время я должен построить империю, стать гораздо сильнее и самое главное овладеть не хитрым искусством, спрятанным по поверьям глубоко внутри меня — волей. Последнее вызывает самое большое количество проблем. Исходя из подхода дозора, да и помнится, темный король Рэйли говорил в свое время Луффи нечто похожее, для овладения этой силы у многих уходят десятилетия. Их у меня нет. Но Луффи развил даже "королевскую" всего за 2 года, значит и я смогу, да и побыстрее, надеюсь. К тому же у меня есть бонус, я не такой идиот как резиновый человек. Так что, сперва сосредоточимся на простом желании стать сильнее и построить империю. Для первого мне пока потребуется Рино, а для второго быстрее доплыть до места назначения. Столь долгое плавание чрезмерно утомительно и, к сожалению, не прибыльно. А если конкретная проблема ставится перед хорошим инженером, то он начинает искать методы и пути оптимизации и решения оной. Благо энциклопедии об этих морях существуют, и я даже их закупил, предвидя подобные проблемы. Итак, вперед за чтение!

Когда, наконец, на горизонте появился необходимый нам порт, мне начало казаться, что я уже ненавижу читать. Хотя я на самом деле всегда любил это дело. Вот до чего может довести долгое плавание. И это мы еще плыли под полными парусами! А если бы как в известной песне Андрея Макаревича мы бы попали в полный штиль? Ой как я опасаюсь, что случилось бы тоже, что и в не менее известной соименной этой погоде песне Арии. Хотя Рино и так ныл, что я из него всю душу выпускаю.

— Рино, мы всего лишь борьбой занимаемся, — устало говорил я, в очередной раз выворачивая ему плечо. — Ты подожди до момента, когда мы математикой займемся. Или физикой... Вот там поныть я тебе разрешу. Минут пять.

Рино же в ответ лишь снова взвывал.

Зато, что точно, так это то, что общая польза от всего прочитанного уже была. В голове у меня созревал план. Большой и серьезный. Теперь я точно представлял как можно построить торговлю на этом океане и как развить водное сообщение между островами. Все было до глупого просто, и по началу новизной в этом плане и не пахло. Еще когда в самом сериале мною была просмотрена арка про освобождение острова Нами, я долго не мог понять, ну вот зачем им вообще нужен был картограф. Нет, я понимаю, нанести подводные течения на карты, но ведь она занималась далеко не этим. Она составляла карты. С нуля. И вот теперь я понял почему. Нормальной карты мира здесь не существовало. Были конкретные карты островов, карты городов и прочего, но создать карту мира, точно указывающую расположение всех островов и материков относительно друг друга, не удалось еще никому. Да и в принципе, не так уж и многим это было нужно. Существовали капитанские дневники, общие направления и прочие навигационные методы доплыть от одного острова до другого. Но, увы, без такой карты было невозможно создать ни одну полноценную и эффективную организацию, занимающуюся одновременно на многих островах и странах каким-либо делом. Не было общей информации. И первым моим шагом было найти некоторую группу картографов и мореплавателей, которые на моей базе создадут максимально точную карту, со всеми островами, течениями, водоворотами и прочими гадостями, и будут в дальнейшем заниматься ее корректировкой, анализом маршрутов и составлением торговых путей максимально коротких и эффективных. Звучит просто и знакомо для любого человека моего мира, однако здесь подобная идея лишь приходила в головы разным местным гениям и так ни разу и не была реализована. Вот сразу с нее и начнем, едва доставим груз и получим новый.

Кстати о новом грузе. Страна Гоа славится своими мельницами. Их там много, а вот с урожаем в этом году не повезло. Причина мне особливо не известна, но знаю, что уже с десяток партий зерна, в половину и менее от моей, куплены местными жителями. Даже без учета того, что везем им мы, необходимость в зерне до следующего урожая у них отпадает, а значит, много муки под символом местных мельниц будет выставлено на продажу. Скорее всего, по цене немного высшей, нежели обычно, так как обычно они закупают лишь часть зерна. Но думаю, получится все равно остаться в прибыли, ведь покупаем мы много и продавать будем тоже подороже. С большим запасом пойдем в какой-нибудь южный крупный город. Вопрос лишь в какой. Логтаун отпадает, ибо плыть до него не менее полумесяца при попутном ветре. Ирвин, хоть и находится восточнее, но все равно далековато. Большой портовый город Бира, перевалочный пункт между востоком и западом Ист Блю меня притягивал гораздо больше, но добираться до него пришлось бы по двум течениям, а одно узкое местечко на подходе к острову, зачастую подвергалось нападениям пиратов. Сам этот факт меня поразил не сильно, но то, что это было написано даже в справочнике по мореплаванию, заставил меня, бывшего дозорного, по-новому взглянуть на систему защиты простых жителей. Я помню, как я гонял свой корабль в патрули и на задания, чуть ли не постоянно, да и многие другие командиры были не менее ответственны. Хотя будь все действительно так, я бы не покинул дозор. Ответственных капитанов становилось все меньше. Вот и появлялись подобные эпизоды жизни на море? Зато стало понятно, что с охраной своих кораблей придется повозиться. Ну да со способностями Хэнкса и моей смекалкой, справимся, я надеюсь.

Остановиться я решил на городках немного поменьше, но находящихся в трехдневном плавании от нынешнего острова. Остров Куантро, родина местных вин, находящийся на солнечном юге и город Бербедес, порт на Ред Лайн, к востоку от нас. И там и там были довольно оживленные места и торговые пути, и что главное из каждого из этих мест довольно быстро можно было вернуться на базу компании на Намахама-ориву. Решать куда конкретно я буду лишь со всеми вместе и, наверное, лишь за день до отплытия. А пока пусть все думают. Недаром говорят, будет день и будет пища.

Мы заходили в порт. Пришвартовывались, встречались с агентом, любезно обговаривали цену, очень любезно жали друг другу руки, улыбались и проходили таможню.

*взгляд со стороны Рино*

Мы пришвартовались. Страна Гоа нас встретила почти прекрасно. Вечер был ясный, солнечный, на небе ни облачка, дул легкий ветерок, люди в порту улыбались, груз был в порядке, чего еще желать торговцу? Единственный минус состоял в легком "благоухании" тянущем откуда-то со стороны города. Наверное, это и была та легендарная гора мусора, что растет здесь день ото дня. А затем началось. Не знаю почему, но стоя на носу корабля, за спиной я почувствовал грозовую тучу. Обернувшись я увидел капитана Вана поднимающегося ко мне на нос. Он был мрачен. Пребывая в задумчивости, меня он казалось даже не заметил. Лишь пробормотал еле слышно: "Это будут тяжелые переговоры", и вздохнул. Плохое предчувствие закралось в меня. Ой чую скоро что-то будет. И будет оно не хорошо. Едва корабль остановился, и мостки были выдвинуты, он в сопровождении меня и Мирабель спустился вниз к ожидающим нас агентам таможни и торговому.

— Вечер добрый. — Обратился капитан к ним. — Приятно вас видеть в здравии и благополучии.

— И вам капитан... — аккуратно замолчал агент таможни.

— Капитан Ван Хоенхайм. Глава компании "Шляпки Зебры", — он слегка склонил голову, как бы заканчивая представления, и продолжил. — У нас на борту груз зерна с острова Намахама-орива, который этот джентльмен собирается приобретать. — Мрачно указал он на торгового агента.

— Да, конечно, — подтвердил последний, слегка скукоживаясь. — Однако сперва мне велено мистером Рамиресом уточнить цену...

— Договоренность с мистером Рамиресом была достигнута еще неделю назад. — Лед сковал воздух вокруг нас. — И по моим расценкам она не изменилась ни на белли. Две тысячи белли за мешок. Размер стандартный, видов зерна пять. Надеюсь с этим никаких проблем? — улыбка, появившаяся на лице моего капитана, честно говоря, абсолютно не несла в себе ни одного доброго и веселого мотива. Это был оскал зверя, на чью добычу смотрят падальщики. Мы с Мирабель невольно сделали шаг назад. Агент таможни повторил наш жест. А вот у бедного торгового агента такой возможности не было, и он лишь сжался еще сильнее.

— В-видите ли, к-капитан Х-хоенхайм, мистер Рамирес считает стоимость несколько завышенной, и п-потому он готов купить у вас весь груз по цене полторы тысячи за мешок... — На торговца было жалко смотреть. Едва он выдал эту тираду, заикаясь и чуть ли не шепотом, он стал похож на человека только что посетившего душ прямо в одежде. Пот лил с него ручьями, а он сжавшись в половину от своего роста под ледяным взглядом Вана, дергано пытался вытащить какую-то простыню из кармана чтобы вытереть лоб. — Я-а не виноват, он требовал вам передать это. — шепотом под конец произнес он.

— Уважаемый, будьте добры, передайте господину Рамиресу, что если он еще раз попробует сбить цену, то ему лучше попытаться это сделать лично. — Лед и презрение распространялись от капитана. Озноб побежал даже по моей спине.

— Ну что вы Редриге! Извините, теперь мне стоит обращаться к вам Ван? — раздался громкий голос с начала пирса.

— Босс! — Раздался голос торговца, почувствовавшего себя, словно чудом снятого с плахи. — Мистер Рамирес!..

— Молодец Демано, теперь подожди меня немного в сторонке и можем возвращаться в офис. — Рамирес выглядел уверенным и, как ни в чем не бывало, шел к нам, словно не замечая атмосферы вокруг монстра, к которому он приближался.

— Но мистер Рамирес!..

— Будь добр, Демано, подожди меня у кареты. И заодно принеси мне кофе из ресторанчика на углу, — тепло улыбнулся своему подчиненному торговец.

— Хорошо, — сглотнул несчастный Домино, утерся платком, еще раз на всех вокруг посмотрел и пошел в сторону берега.

— Ну что ж, а теперь продолжим нашу беседу, мистер Ван? — начал Рамирес, едва его подчиненный ступил на берег и врядли нас уже слышал. Голос его, да и общий вид несколько изменились. Теперь появилось ощущение, что уже два морских короля встретились над бедной тушкой добычи, в виде нашего зерна.

— Предлагаете продолжить тот монолог, что вы вели по ден-ден муши? — не без доли скепсиса поинтересовался капитан. — Однако ответ вы уже слышали.

— Ну что вы, что вы? — зарукоплескал торговец, с видом полного недоумения. — Я уже понял ваш ответ. Но и вы прошу, поймите меня. Цены растут, и если мы не сможем выставить самое выгодное предложение, то это зерно так и не продастся.

— К сожалению, и вам стоит войти в наше положение. И вы правильно сказали, цены растут. И растут повсюду. А виной всему этот неурожай. Если мы снизим цену, то мы окажемся в глубоком убытке. — Капитан сцепил руки за спиной и в противовес эмоциональности Рамиреса, превратился в неподвижную статую из льда.

Они оба врали, и оба делали это с неизменными холодными улыбками, никогда не появляющимися на действительно радостных лицах. Один врал о том, что ничего не продастся, хотя всем было известно, что другого зерна на остров не завезли. Второй врал про возможные убытки, а ведь зерно было куплено по очень низкой цене, едва ли более тысячи белли. А три человека вокруг медленно пятились, чтобы случайно не оказаться съеденными этими монстрами.

— Это крайне печально, было бы очень не кстати потерять такого поставщика, как Вы. — склонил голову Рамирес.

— Согласен, но и такого покупателя потерять тоже плохо, — кивнул головой капитан. — Все-таки такой хороший груз...

Они продолжали пикетировку еще полчаса, с ледяным спокойствием, наигранными улыбками, вежливыми словами и абсолютно точно понимая, что это все лишь игра, победитель в которой получит большую прибыль. Я все стоял и гадал, неужели так оно и должно быть? Неужели весь деловой мир подобен? И если да, то что в действительности скрывается за их лицами и всей этой игрой? Все-таки хорошо было быть простым фермером, изучившим науки и премудрости, особенно сильно в его деятельности не нужные, и абсолютно не знающим мир вокруг своего тихого острова. Если бы не пираты и не Редриге, это желание, вырваться из той простой жизни так никогда бы и не всплыло на поверхность. Но вот я стою здесь, на границе этой бескровной баталии и понимаю, что, наверное, это было зря. Мне блин просто до мурашек страшно от этих двух монстров, воплотившихся в форме людей и с ледяной аурой выторговывающих себе прибыль. Но я попросился в ученики к одному из них! А это значит, что в дальнейшем мне придется заниматься тем же? Ужас! Но вмешаться и остановить их было некому. И уж точно я этого делать не собирался.

— Ну, тогда сойдемся именно на этой цифре. 1700 за мешок думаю вполне разумно для нас двоих. — Заключил капитан.

— Согласен. И в качестве компенсации, вы перевезете груз на Байро Волл, за оговоренную стоимость. — Кивнул в ответ Рамирес.

Два льва пожали руки, а мы отчетливо услышали, как у обоих начали хрустеть косточки. При этом они снова улыбались... страшно улыбались.

— С-сер, тогда б-будем оформлять груз? — Робко поинтересовался таможенный агент.

— Да. Мирабель будь любезна, помоги уважаемой таможне.— Ответил Ван, не отводя взгляда от своего оппонента.— Ну что же мистер Рамирес, тогда, я думаю, все решено. Рино проводит вас до кареты, а заодно узнает куда доставить груз, и когда прибудут грузчики. Доставку мы проконтролируем.

— Хорошо, — ответил я, хотя думал нечто иное: "Проводить этого монстра??? Ужас!", но виду не подал.

— Удачи мистер Рамирес.

— До свидания капитан Ван. — Рамирес развернулся и пошел на берег, а я побрел вслед за ним, опасаясь любым лишним звуком привлечь к себе внимание. Когда мы были уже на берегу, он бросил мне. — Занятный у вас капитан. Почти как его отец. С таким приятно будет работать.

*Ван*

— Что так и сказал?

Рино кивнул в ответ.

— Ну артист. В театр ему надо.

— Да вам обоим стоило бы,— буркнул себе под нос Рино.

— Да ладно тебе, это была почти дружеская беседа. Ведь никто не собирался отказываться от сделки, — я засмеялся.

— Такая дружеская, что Мира до сих пор бледнеет, едва подумает о новой сделке. — Рино очень косо посмотрел на меня.

— Хех. Ну если честно, то я просто немного вышел из себя, когда за десять минут до остановки мне позвонил этот тореадор и изливался по поводу цены, хотя буквально вчера уверял меня что все договоренности остаются в силе. Вот я и чуточку не сдержался.

— И не надо только при этом так честно смотреть и улыбаться. Ты должен был предупредить нас, — по-детски обиженный взгляд уперся в меня.

— Да ладно вам, все же прошло хорошо, и это главное!

— И это слава Богу. А что бы было, если бы он решился на разрыв сделки?

— Он же не решился. Ты и сам знаешь, что ему это не выгодно, — махнул я рукой. — И даже будь он идиотом, и порви он сделку, мы бы всего лишь поплыли на другой остров и продали бы зерно там. Я тебе навскидку даже еще два подобных острова неподалеку назвать смогу.

Мы сидели в баре "Летающая устрица", известный своей закуской к пиву по всему острову. Сперва, я наотрез отказывался идти в заведение с подобным названием, опасаясь увидеть в нем знакомую картину, но Рино был крайне настойчив. Он меня едва ли не пинками туда загнал, гад. Но вопреки моим подозрениям внутри это оказался простой бар для простых людей желающих просто спокойно посидеть. Откуда Рино узнал про это заведение, я, честно говоря, не знал, но, по его словам, это было самым приличным заведением в черте общей части города. За стенами района богатеев баров было не сыскать днем с огнем, там были сплошные рестораны.

— Как у тебя все просто... — вздохнул мой ученик.— Нам бы так.

— Будет со временем, — улыбнулся я ему, и перевел тему. — Когда ребята обещали подойти?

— Когда закончится перевозка груза на склад, и нам заплатят полную стоимость.

— Ну вот и хорошо.

Я был доволен. Рамирес, хоть и был жаден и хитер, никогда не позволял себе уйти от денежных обязательств или каким-либо образом после их выполнения подставить своего партнера. Именно за это о нем ходила весьма хорошая слава в своих кругах. И именно поэтому я не волновался, деньги должны были оказаться в нашем сейфе уже очень скоро.

— Тогда будем праздновать. Наша вполне крупная сделка увенчалась успехом.

— Как ты Хэнксу недавно говорил по поводу новопридуманного устройства? Не кажи гоп, пока не перепрыгнул? Так что не сглазь, — меня собственный ученик отшил.

— Ну тогда я скажу это, когда все придут, — развел я руками.

Через час к нам приползла оставшаяся часть народа, в виде сильно уставших Хэнкса, Миры и Коны. Они были помяты, но довольны, а значит сделка завершилась очень даже успешно.

— Уже пьете, да? — по-детски обиженно спросил Хэнкс.

— Начальству положено, — ухмыльнулся в ответ Рино.

— Вот ты бы, начальственный наш помалкивал, сам откосил от работы, а теперь в начальство записываешься, — началась приветственная перебранка двух моих подчиненных.

— Это где это я откосил? Я как и все трудился на благо компании.

— Пройтись с торговым партнером и не обмочит штанишки, это тяжкий труд.

— А наблюдать за работой местных грузчиков еще тяжче.

— Да знал бы ты...— дальше я старался эту парочку, вскочившую из-за стола и "аргументировано дискутирующую", не слушать, а обратился к Мире.

— Как все прошло?

— Как ты и предупреждал, эти олухи попытались устроить кавардак и стащить под шумок пару мешков. Но все прошло гладко, стоило показательно стрельнуть в воздух, и установилась тишь да гладь. — Ответила, как ни странно, Кона, а Мира лишь прижала ладонь к лицу в известном во всех мирах жесте отчаяния от людей вокруг.

Про местных грузчиков я знал еще от отца. Грузчики всегда и везде были одинаковы, но в трех портах в Ист Блю от них никогда не стоило отходить ни на метр, если товар важен тебе. Их классика была стаскивать часть переносимого груза, прикрывая это дело небольшим недоразумением, которое владельцы должны были улаживать. Один из этих трех и был порт столицы государства Гоа, носящей такое же название. Тот самый в котором мы сейчас и стояли.

— Откуда ты это только знал?— спросила младшая сестра, усаживаясь рядом со мной.

— Отец тут часто торговал. А сами помните, груза он возил в свое время не мало.

— Да уж, сладкие деньки были...— вздохнула Кона.

— Особенно те пирожные с острова шипучих роз, — подтвердила Мира.

— Хех, эти пирожные, да?.. Да они были нечто. Надеюсь, тот кондитер, что их делал, вспомнит свои рецепты. Пирожные — это ведь важно! — Какая ностальгия проникла в меня, ведь эти пирожные на нашем острове были этакой маленькой эпохой. Все с них сходили с ума, а мы с отцом тогда являлись дарителями счастья всему острову.

— Кстати... Хэнкс, Рино заткнулись! Взяли пиво и молчать! Поздравляю всех с первой успешной сделкой компании "Шляпки Зебры"! Ура! — пришло, наконец, время победного тоста!

— Ура! — грянуло в ответ от четырех человек.

Началось наше праздничное гуляние. Наутро я снова проснулся с больной головой, диким желанием пить и слабой мыслью, что в третий раз, это уже на алкоголизм потягивает.

К вечеру следующего дня, наконец, определилось время нашего отплытия. Через три дня мы должны были отправиться в перевалочный порт на западной стороне острова и там забрать груз. Наверное стоит углубиться в географию этой страны чуточку глубже. Страна Гоа — моноостровное государство, говоря проще, лежащее всецело на одном острове. Вообще, во все мире "Куска" таких государств большинство, как я уже говорил это в основном вина транспорта и сообщения по морю. Исключения встречались крайне редко, и, что точно, были они все не на Ист Блю. Форма правления в государстве была монархия. Монарх со своей женой и двумя дитятами, сидели в замке. Лично мое мнение, что это было очень мудрое решение с его стороны, ведь если его морду увидит простой торговец, то от отвращения никогда больше в этой стране не причалит. Рожи у них были мерзкие, и то же самое было с местным дворянством. Редкие более ли менее адекватно выглядящие люди из этой касты, к совершеннолетию теряли весь свой облик в вечном лизоблюдстве и наигранном превосходстве. У каждого дворянина номинально был надел, за которым он должен был наблюдать. Почему номинально? Потому, что утяжелять жизнь крестьян своими глупыми указами, они считали ниже своих интересов. Только не подумайте, что я хоть на минуту их осуждаю. Наоборот, не лезут в жизнь людей, и большое им за это спасибо. Жили они все в особой части своей столицы, откуда они и "правили" страной. В реальности как эта страна существовала, для меня до сих пор было загадкой. Бездарных управителей, как это всегда и случается, спасали их подчиненные — простые жители страны. Сама страна лежала на довольно большом острове, пересечь который с запада на восток потребовалось бы не менее пяти дней, а с севера на юг не менее трех. Столица, как и небезызвестная деревня Фууша находились на южной стороне острова. Нас же отправляли в один из четырех городков поменьше, находящийся на западной стороне острова. Плыть до него предстояло более дня, по огибающему остров течению, поэтому выходить в море я планировал не ранее вечера означенного дня, караван с грузом все равно задержится, а воды местные довольно безопасны. Груз нам выпал тоже с приколом. Мы должны были отвезти на остров дозора — Байро Валл — большую партию Ден-Ден-Муши и торгового представителя Рамиреса. Там же с нами должны были рассчитаться.

В общем и целом, все пока налаживалось очень даже не плохо, а на следующий день мы с Рино и Мирой пошли по различным представительствам местных картелей, выискивая поставщика муки. Деньги с заказа Рамиреса о перевозке для дозорных мы бы получили не плохие, но торговля должна была идти дальше. А места в трюме, даже с учетом странных пси-улиток, оставалось достаточно для нескольких десятков мешков муки, поэтому наши поиски вполне необходимы. К обеду мы уже нашли нужного нам человека, согласившегося за скромную сумму продать нам искомое и, заключив сделку, двинулись в сторону ближайшей таверни. Были мы тогда жутко голодные и уставшие от долгих поисков. Именно тогда я впервые и увидел его. Будущий король пиратов со всех ног удирал от владельца едального заведения, в которое мы направлялись. При этом он остервенело дожевывал какую-то сосиску и умудрялся кричать, чтоб ему освободили дорогу. Картина честно говоря была забавная, но и печальная. Если владелец таверни сбежал за этим резиновым мальчиком, то кто будет кормить нас? Этот вопрос наверняка мучил не меня одного, ведь до любой другой едальни нам пришлось бы пройти не менее трех-четырех кварталов, а кушать то хотелось.

— Стой! Вор! — кричал в след убегающему хозяин трактира. Однако останавливаться сматывающийся Луффи и не думал. Еще бы, денег то у него все равно не было, а наел он, небось столько, сколько смог ухапать своими ультра длинными ручками.

— Хозяин вернитесь! — орал вслед начальству помощник из таверны. — Начальник, остальные же разбегутся! — А вот это была вполне дельная мысль, но, к сожалению, не для доведенного до белого каления стараниями некоторых хозяина таверни.

— Ну, там есть хотя бы помощники, может и повар остался? — вслух сказал я терзающую меня и моих подчиненных мысль.

— Да наверняка, только касса сбежала, — вторил мне Рино.

— Не важно! Я. Хочу. Есть! — голодная Мира, словно диктатор пошла впереди потащила нас за собой. К нашей чести стоит сказать, что мы не сопротивлялись агрессивности прекрасной половины нашего коллектива.

— Ну, тогда в лес сомнения, вперед! — бодро сказал я и направился в сторону заведения.

С Луффи познакомиться не удалось, слишком резво он удрирал. И судя по злому вернувшемуся хозяину, догнать его не смогли. Зато теперь ходившая по струночке обслуга подала нам шикарные обеды. Говядина в меду получилась такой нежной, что мы с Рино не удержались и заказали себе по второй порции. Мира в это время уже смотрела на двух ненасытных мужиков, попивая вкусно пахнущий молочный коктейль. Теперь день удался полностью.

Вечером мы собрались в кают-компании, обсуждая все произошедшее за сегодня. Матросы рассказали, что есть компания ребят, желающая поступить на службу, и теперь мы решали, нужны ли нам еще люди. Корабль то у нас был большой, трехмачтовый торговый барк, но с командой было плоховато. А если точнее, то маловато.

Когда за дверью поднялся кипишь, мы как раз все погрузились в расчеты возможных прибылей и убылей от этого действия.

— Капитан, — постучался в дверь один из матросов. — Можно вас на секунду?

— Считайте господа, а я пока отлучусь, — обрадовался я такой прекрасной возможности не погрязать в этой нудной волоките.

— Лентяй, — бросила мне в ответ Кона, не поднимая головы.

В ответ я лишь хмыкнул и затворил за собой дверь.

На палубе кто-то открыл филиал хаоса, из моих мечущихся матросов и одного куска тишины и спокойствия из... сидящего по-турецки Монки Д. Луффи. Увидев его, я даже в ступор впал. "Какими судьбами он залез ко мне на судно? За деньгами? Едой? Кораблем??? Нет, это же Луффи, все должно быть прозаичнее" — думал я, разглядывая паренька предо мной. Среднего роста, с простецким лицом, честными глазами, с интересом все осматривающими, и легким загаром, он был очень похож на своего прототипа, разве что выглядел человеком, а не картинкой нарисованной. Был он не качком, каким в идее крушащий камень человек должен быть, но и не хлюпиком. Одет он был в свою обычную красную жилетку, синие джинсы, закатанные выше колена, тапки вьетнамки и очень потрепанную соломенную шляпу. Даже не знаю, что он с ней делал. Но не помню, чтобы в каноне из нее во все стороны торчала солома и были дыры.

— Ну и что тут произошло? — громко спросил я. — Что делает посторонний воришка на нашем корабле?

— Сэр мы пытались его выкинуть, но он сел и... вытянулся! — Матрос был слегка ошарашен произошедшим.

— Вытянулся? — в сомнении поднял я бровь.

— Да сэр. Это так. Просто взял и вытянулся, мы его тянем, а он сидит и тянется... — главное чтоб у ребят от виде простого действия фрукта голова не поехала, а то ведь команду придется менять точно.

— Хорошо, — кивнул я матросу и поврнулся к причине переполоха.— Ну что молодой человек, поведайте нам, что вы хотите спереть у нас после того бедного трактирщика.

— Я не краду. Я одалживаю. К тому же у этого жмота все равно много осталось. — уверенно сказал мне будущий король.

— Итак, вы...

— Луффи. Монки Д. Луффи.

— Итак вы Луффи одалживаете еду у трактирщика с целью за нее когда-нибудь заплатить?

— Да! Когда стану королем пиратов! — одной уверенностью этот парень уже начинал мне нравиться.

— Серьезное заявление. И что бы вы хотели подобным образом одолжить у нас?

— Почините мне шляпу. — Матросы выпали в шок.

Я взглянул на наш флаг, хмыкнул и кивнул.

— Хорошо. — Матросы из шока выпали в осадок. — Давай шляпу, до завтра отремонтируем. Сам можешь спать сегодня на борту.

— Спасибо вежливый дядька! — значит, у меня уже и дядька-прозвище появилось, забавно.

— Не знаю, запомнишь ли, но зовут меня Ван Хоенхайм.

Я забрал шляпу, сходил за необходимым инструментом и уселся на носу корабля, включив рядом маленькую масляную лампочку, все-таки уже вечерело. Луффи, наблюдая за мной, устроился неподалеку. Шляпа оказалась сделана из какой-то не простой соломы. То ли сорт был какой особый, то ли пропитана чем-то хорошим, но когда она оказалась у меня в руках, стало понятно, что посидеть с такой придется. В некоторых местах было бы проще вставить новый материал, но к сожалению подобного рода соломы у меня точно не было.

— Довольно в плохом состоянии шляпа то, не хочешь себе новую? — спросил я, переправляя дыры у владельца шляпы.

— Эта шляпа — мое сокровище. Ее мне дал один очень хороший человек, и до тех пор, пока я ему ее не верну, я должен о ней заботиться.

— Интересный должно быть был человек, раз о его шляпе заботится тот, кто хочет стать королем пиратов.

— Да, очень хороший. Его зовут Шанкс, он пират.

— Рыжеволосый Шанкс?

— Да! Ты его знаешь?

— Слышал о нем. Он довольно знаменит в этом мире.

— Ого! Шанкс еще круче, чем говорил раньше. А значит и мне нужно стать сильнее и выйти в море!

— А когда ты его найдешь, ты вернешь ему эту шляпу?

— Когда я его найду, я буду очень сильным, и даже сильнее его. Тогда я ему ее и верну. А до тех пор мне с ним нельзя встречаться.

Я оторвался от своего занятия и посмотрел на Луффи. Он лежал на спине, раскинув руки, и смотрел в небо. На нем уже успели появиться звезды, и взгляд короля был направлен на них. В эту минуту он выглядел иначе, нежели обычно. Видимо со мной играла шутку его сила харизматичности, но глядя на этот мечтательный вид, мне хотелось ему помочь в меру своих возможностей.

Я улыбнулся подобным мыслям и вернулся к работе. Вот вам и хотел оставаться в стороне и смотреть на все, как на кино. Прямо чувствую теперь, что просто отсидеться не получится. Ну и ладно, это всего-то лишь значит, что и мне тоже надо стать сильнее и хитрее.

— Но все-таки, как получилось, что твое сокровище оказалось в столь бедственном положении? — задал я еще один мучавший меня с самого начала вопрос.

— Ее плохо починили.

— Скорее уж ее хорошо порвали.

— Ну... ее старались чинить. Горные бандиты, у которых я живу, решили ее починить. После встречи с одними пиратами в ней остались дырки. И пока ее чинили, они напились и подрались. А сегодня днем я услышал, что в порт зашел торговый корабль под флагом шляпы и подумал, что вы сможете ее починить.

— Сможем. В конце концов мы компания "Шляпки Зебры". И хотя мы и магазинчик с шляпками в названии, торгуем мы абсолютно всем. — Я улыбнулся смотрящему на меня с неожиданным пониманием парню. — А еще мы собираемся стать самой крупной и лучшей торговой компанией в мире. Так что, если что потребуется, знай, где можно будет все купить.

— Знаешь, ты прикольный вежливый дядька. — Луффи снова перевел взгляд на звезды.

— Ну спасибо и за это.

Так мы и сидели на палубе. Луффи, лежа на палубе и давно похрапывая, а я, склонившись в свете лампы и ремонтируя шляпу с очень большой историей.

Арка 3. Давние приятели? Не везет со спецслужбами!

Утром Луффи ушел, забрав свою вернувшуюся в нормальное состояние шляпу, а я еще долго ловил непонимающие взгляды Миры и Коны. Хотя в чем-то они правы. Начальник сваливает от работы на всю ночь, единственный раз придя лишь за полночь, когда все уже спали, и то за парой одеял. И оказывается, что он всю ночь вместо требующихся дел компании занимался шляпой какого-то местного мальчишки, желающего стать пиратом. Это если не учитывать что он каким-то образом до мурашек смог напугать всю команду каким-то непонятным образом. Но спасибо им, ничего спрашивать они не стали. А уже к обеду дела завертелись. Если быть точнее, дела завертели нас, словно сумасшедший ученый мышек в колесике. Часть народа занималось приемом груза, привет моему хомяку, очень даже не малому, а я с Хэнксом и Мирой занимался приемом новых матросов. Народ они были вполне нормальный, как оказалось. Все были из одной команды обанкротившегося транспортника, чей капитан решил сам податься ко мне в кампанию их— старшим офицером. Боцман на моем корабле клялся, что народ проверенный и адекватный. Я же это проверял. С некоторыми было достаточно просто посмотреть в глаза, с другими побеседовать. Этот мир оставлял на людях отпечаток их жизни, видный примечательному глазу, как и следы времени на их лицах. Команда и вправду оказалась вполне спокойной и адекватной. А главное, знакомой со своим делом — управлением корабля. Особо интересным оказался тот факт, что к нам на службу поступила часть одной команды, включающая в себя заодно еще и кока, бывшего капитана и старпома. Заставили они меня подумать прилично. Все-таки из капитанов так просто не уходят, а бунтовщики мне не нужны. Но у него был довольно объемный капитанский журнал, который стоило почитать. Закончилось мое с ним разбирательство приватным диалогом, где я ему прямо все и высказал. Договориться удалось довольно просто. Капитаны просто так на дорогах не валяются, и я ему предложил работу капитана на следующем корабле, который войдет в ряды нашего торгового флота. Оказалось что этого вполне достаточно, так как на самом деле в делах чисто торговых он был плоховат. А сейчас же у Рино появился одноклассник. Звали его Конрад Лееви.

— Ну-с товарищи матросы. Отныне вы принимаетесь в компанию "Шляпки Зебры". Будьте готовы, что работать вам придется чертовски много, зарплата будет напрямую зависеть от вашего труда, а избороздить вам удастся очень много вод этого мира. Поздравляю. — Высказал я им приветственную речь, построив в одну шеренгу у правого борта. Воодушевление на лицах было переменным. Все всегда хотят ничего не делать и при этом получать миллионы, а тут сказали, работать придется.

Наступил указанный срок, мы, загрузив муку, отправились за телефонами. Прибыв в нужный порт, узнали, что стоять на якоре нам еще не менее дня, как я и предполагал. На всякий случай прошерстили местные рынки, на идею вдруг продать муку удастся, но не само собой никаких запросов не было. Наутро прибыли улитки. Сколько мату было в тот день проронено, пока мы их запихивали в трюм, подсчитать сложно. Места само собой не хватило, посему пришлось выкручиваться, часть муки расположили по каютам командного состава, то есть моей, девушек и парней, у матросов и так было тесновато.

Еще через пять дней мы находились в течении, подводящим нас к нужному острову. До пункта назначения оставалось не более полутора дней, море было спокойным, а ветер попутным.

— Корабль слева по борту, — донеслось от марсового.

— Что там Рино? — я не спеша подошел к ученику, прижимающему подзорную трубу к глазу.

— Корабль дозора капитан. — не отрываясь от бинокля доложил он.

— Ну, это не удивительно, — хмыкнул я и уже было отвернулся и пошел обратно, как от марсового донеслось снова.

— Еще два корабля там же. Следуют за первым.

Я снова обернулся к Рино, довольно напряженно всматривающемуся сквозь бинокль вдаль.

— Там что-то не так капитан. Суда сзади очень далеко, но они не дозорные. И еще они кажется в пороховом дыму. — Рино отнял подзорную трубу от глаз и озадаченно посмотрел на меня. — Кто-то атакует корабль дозора?

— В дне пути от базы дозора? Не верю. — Ответил я, протягивая руку за трубой. — будем разбираться.

Я взглянул в трубу. В дали виднелся корабль дозора, плывущий на полных парусах под острым углом к нам. Спрятавшись от нашего взгляда за корпусом дозорных, едва виднелись еще два корабля, идущих на перехват. Собственно понять, кому принадлежат последние два было довольно проблематично. Это могли быть как простые торговцы, догоняющие эскорт, так и пираты, идущие за добычей. Но добычи на кораблях дозора обычно нет. Разве что только их вооружение или перевозят на нем кого серьезного. Хотя это точно не перевозка. Для перевозки сколько-нибудь действительно опасных преступников присылали большой линкор со старшим офицером в ранге не менее контр-адмирала или несколько судов сопровождения. А не таких серьезных два пиратских корабля выручать явно не будут.

— Дыма не вижу, но поостеречься стоит, — пробормотал я, однако ученик меня услышал и в согласии кивнул. — Всем боевая тревога! Пушки к борту! Задраить трюмы! Паруса не убирать! — прокричал я приказы, и на корабле закипела работа. — Пока идем тем же курсом и ждем. — Это уже было адресовано рулевому.

— Есть, — четко отрапортовал он.

— Не нравятся мне те двое, что идут за дозорным. — Я снова поднял к глазам подзорную трубу. — Если он их эскорт, то почему не подождет или хотя бы не замедлится? Рино, примерно, когда мы пересечемся?

— Если будем идти также, при полных парусах то где-то часа через три.

— Думается мне, что курс они сменят раньше. Дальние корабли уже находятся в течении?

— Похоже на то,— пожал плечами Рино.

— А ты что думаешь Лееви?

— Дозорные уходят от них, и они все уже в течении, а значит, двигаться все будем примерно одинаково. Ветер попутный.

— Согласен, — кивнул я и, обернувшись, крикнул. — Хэнкс! Тащи тот хороший бинокль!

Через минуту я держал действительно хороший бинокль, сделанный нашим инженером. Он был сильнее и в принципе несколько более громоздким, чем труба используемая мною ранее. Хотя на ножках и с поворотным устройством в основании сложно не быть громоздким.

— Ну что ж. Сбылись плохие опасения. Там и правда дым выстрелов. — констатировал я увиденное. — Но есть и плюсы. Я знаю этот корабль. И если за последний месяц ничего не случилось, то есть шанс, что и капитана его я знаю очень даже хорошо.

— Это хорошо? — спросила Кона, напряженно стискивавшая рукоять пистолета, появившегося у нее за поясом неизвестно откуда.

— Это хорошо. А пистолет лучше убери куда-нибудь. Мы в бой вступать до последнего не будем. Этот корабль в свое время пыталось потопить сразу три пирата. Из моря их так и не выловили.

— Надеюсь это ты про пиратов... — прошептала еле слышно Кона.

— Поднять сигнальные флаги. Сообщим моему старому другу, что мы свои. В конце повесить дополнительный флаг.

Мы подняли сигнальные флаги, передавая сообщение. Ответ не заставил себя ждать. И этот ответ полностью переменил мое мнение о дальнейших действиях. Из их сообщения следовало, что на борту много раненных, корабль поврежден и просит любой возможной помощи. А в конце стоял дополнительный флаг. Наше условное сигнальное сообщение. Их корабль готовился к последней схватке. Финальной для них.

— Смена курса. Идем дозорным на встречу. Прячемся от дальних за дозором. Хэнкс готовь оружие, Лееви, мне нужен отряд лучших бойцов, Рино, будешь управлять кораблем. Действуем следующим образом. Подходим к дозору, ударный отряд под моим командованием переходит на дозорного и отражает пиратов. Алхимик в это время отходит и прикрывает нас из орудий на дальнем расстоянии. Но главное чтобы вас самих никто не задел, груз мне важен не меньше. Все ясно?

— Но зачем? Не ты ли сказал, что они могут победить, и что мы не собираемся участвовать? — ошарашено воскликнула Кона.

— Их корабль поврежден, на нем много раненных. Если мы им сейчас не остановим, то они идут в последний бой. — я медленно перевел взгляд с красавицы Конфу на медленно приближающийся корабль слева от нас. — Эх фрахт сейчас такой дорогой, а тут два таких хороших корабля приближаются. Разве мы можем упустить такую возможность? Не правда ли капитан Конрад?

— Вы абсолютно правы капитан. Ребята готовы, — кивнул крупный светловолосый мужчина, почесывая бороду. — Фрахт сейчас действительно крайне дорогое удовольствие.

— Хэнкс, подумай, как нам при нашей посадке перейти на их борт. Лееви, помоги ему. Рино разберись с пушками. Мира, Кона на вас проверка личного вооружения каждого. — продолжил я руководственную деятельность. — За работу господа. Мы торговцы своего шанса не упускаем.

Спустя полтора часа разной беготни, мы все собрались на палубе, ожидая момента переброски. Все было уже готово, а до подхода к дозорным оставалось более получаса. Они сменили курс, немного ступив угол подхода к нам, но не сильно, что бы все равно прикрывать нас от пиратов. Мы же шли к ним так круто, как могли. Уже было условленно, что корабли подойдут очень близко друг к другу, будут перекинуты мостки, и мы перейдем на борт дозорных. Это было не просто рискованно, а из разряда маневров высшего пилотажа, но риск с лихвой оправдывался возможностью перенести раненых дозорных на Алхимика.

— Ну что господа, — я обвел глазами присутствующую на палубе в полном составе команду, даже кок пришел, хотя что ему тут делать лично мне непонятно, и наткнувшись на сосредоточенный взгляд Коны в даль, добавил. — И дамы. До точки рандеву не менее получаса, потому всем пока отдыхать, но быть в готовности, — я отдал бинокль Хэнксу и пошел в свою каюту. Меня ждала моя боевая амуниция.

Вообще, мое боевое оружие из этого мира была большая катана — одати. Именной меч, врученный мне самим адмиралом Аокидзи, приезжавшим на проверку в Ист Блю. Правда, этот прекрасный клинок пришлось оставить, когда я ушел в отставку, трения с начальством у меня, ввиду характера, всегда были нешуточные. Теперь же Хэнкс сконструировал мне особое оружие. Два обоюдоострых кинжала в две с половиной пяди длины, оканчивающиеся небольшой рукоятью и кольцом, к которому крепилась тонкая цепь с два пальца толщиной. Сама цепь могла вытягиваться где-то до пяти метров от каждой руки, а крепежное устройство находилось в районе лопаток, таким образом, что сложенная цепь в дополнение защищала всю руку и плечо. И самое главное, устройство это, было каким-то неведомым образом сделано Хэнксом так, что снаружи было практически незаметно его наличие, и оно абсолютно не мешало мне двигать руками. Мастер сделал прекрасную вещь. Осталось теперь мне показать себя прекрасным владельцем. На боку у меня висели пока еще старые местные мушкетные пистолеты. Для нормального дальнего боя, я выдал своему инженеру идею револьвера, но увы, она требовала патроны, в этом мире пока не существующие. Производство еще только будет налаживаться. Причем мной и для моего частного использования. Хомяк таки требует всего, побольше и себе.

— Капитан! Они меняют курс! — донеслось до меня сверху. — Дозорные пристают к нам.

Э, какие нетерпеливые! Вот балунишки, как наверное сказал бы господин(жа) король(ева) Ива, владычица местных поло-неопределившихся.

Вернувшись на палубу, я увидел, что к нам подходит довольно крупный, но все же меньше нашего, синий корабль. Под носом его отчетливо блистала надпись "Гордость Офицера". Подходил он к нам правой стороной, и как ни странно никаких повреждений на ней я не видел. Но сразу бросалось в глаза, что мачта была наспех укреплена длинными листами железа, паруса были в некоторых местах продырявлены, и дальние края палубных надстроек довольно серьезно закопчены. Скорее всего, пострадала в основном левая, на текущий момент невидная нам, сторона судна. Интересный бой они затеяли, надо признаться. Если фрегат дозорных, довольно тяжелая цель для любого пирата, был столь сильно поврежден, и вдобавок сбежал из битвы, то возникает резонный вопрос, против кого они дрались? И почему я так боюсь, что я знаю ответ на свой вопрос.

Тем временем, пока я обдумывал все возможные причины возникновения непотребной жизни для бравых хранителей мира этих морей, сам корабль этих хранителей, наконец, приблизился к нам настолько, что можно было класть мостки и начинать переброску людей оттуда сюда и отсюда туда. Я, будь бравым капитаном, не успел влезть даже во вторую волну людей, рванувших на ту сторону. Наконец перебравшись, мне открылась картина разорения, острой иглой кольнувшая сердце бывшего капитана дозора, бьющееся во мне. Левая сторона корабля подверглась довольно сильному обстрелу. Это мягко говоря. Говоря серьезно, я удивлен, что корабль вообще не шел ко дну. Наверное, лишь благодаря большой удаче, все попадания были выше ватерлинии в броню корабля. Подходить к левой стороне я пока поостерегся, разрывы в палубе в некоторых местах доходили аж до середины корабля. Ни одно мало мальское волнение этот корабль бы не выдержал.

Где-то далеко слева раздался выстрел и в море вырос фонтан воды. Пока нас достать не могли, но еще немного, и корабль попадет под обстрел догоняющих нас пиратов. Пора было разбираться, что да как.

— Вниманию дозорным! Вас приветствует капитан торгового судна Алхимик! — Громко гаркнул я. — Команда! Слушай приказ! Раненых перенести на алхимика. Боевая часть организовать оборону от неприятеля. Выполнять! И найдите мне капитана.

— А у тебя все та же манера командовать на чужом судне. — раздался низкий голос сзади.

— Зато твою манеру не беречь корабль я не узнаю, пан Черепаха. — ответил я оборачиваясь.

И почему все возможные действующие лица любят подкрадываться сзади? Позади меня стоял большой человек. Был он не особенно высок, но шириной плеч превосходил меня чуть ли не вдвое. Лицо его выдавало в нем человека преклонных лет, а из-за лысой головы он порою становился действительно похожим на черепаху. Звали его Федотий Коловицко, пан с полуострова Полыни, что на Ред Лайн. В своей стране был он знатного рода, но крайне далеко от возможного трона, потому вся их семья считала за честь служить в морском дозоре или армии страны. Он был в своем роду не исключением. И служил он с очень давних пор. Когда-то он был даже начальником самого Гарпа, тогда еще молодого шкета. Видимо тогда он и передал ему свою нелюбовь к продвижению по службе, остановившего этого ставшего легендой человека от принятия поста адмирала или возможно даже главнокомандующего. Позже он стал и моим наставником в море. Науку я его запомнил хорошо. Теперь даже понимаю откуда Гарп научился своим методам воспитания. Можно сказать перенял точь-в-точь всю самую жуткую часть... И теперь этот человек стоял предо мной с забинтованной головой и на практически разрушенном корабле. Этого не случалось никогда на моей памяти. Да если порыться в истории, то скорее всего выяснится, что этого не случалось вообще со времен его юности.

— Так что произошло пан? — я посмотрел в его глаза, стараясь понять, как он это допустил.

— Помнишь почему ты ушел? — я медленно кивнул. — Все оказалось гораздо хуже.

— Этого я и боялся. Они все-таки решились на эту дурную авантюру?

— Они ее даже реализовали. В итоге 4 корабля с командой и еще десяток неизвестно где.— вздохнул Черепаха. Потер уставшие глаза и махнул рукой. — А... Мы три дня боролись за корабль. Вчера увидели погоню, но успели первыми войти в течение и оторваться. Теперь же нас нагнали. Стар я стал. Раньше такая шушера была мне на одну руку. Теперь же и с целой командой не справился.

— Ничего, и на нашей улице еще праздник будет. Не хорони себя раньше времени. — я положил ему руку а плечо и продолжил. — Если чувствуешь, что рана сильная, то тоже иди на Алхимика.

— Если ты предлагаешь это мне, то значит, что я тебя крайне плохо учил. — ухмыльнулся мой наставник.

— Я надеялся на такую реакцию. Тогда помоги мне захватить эти два хороших транспортничка. — ухмыльнулся я ему в ответ.

— Нигде выгоду не упустишь, а торгаш?

— Нигде вояка.

— Я в деле. Есть план?

— Ну... не совсем. Но думаю сгодится...

Мы с Черепахой двинулись вглубь корабля, осматривая все его оставшиеся возможности и контролируя работу двух команд, спасающих и спасаемых.

*Несколько месяцев назад. Капитан среднего боевого корабля морского дозора "Узел ветра" Редриге Д. Монмарти*

— Капитан Редриге! Вас вызывает капитан-коммандер(*1) Николя.

— И по какому поводу он меня вызывает?

— Он не сообщал, но требовал Вас как можно быстрее.

— Ничего потерпит. От ожидания еще пока никто не лопался, а жаль, хотелось бы стать первым человеком, увидевшим такое, — пробормотал капитан, красивым кольцом вгоняя свой меч в ножны. — Передайте коммандеру, что я подойду через 15 минут, душ приму.

— Но...

Высокого роста, с короткими русыми волосами, правильными чертами лица и шрамом через левый глаз, взяв в правую руку меч, а левой закинув китель на плечо, направился в сторону офицерских казарм. К коммандеру он добрался даже быстрее, чем рассчитывал. Однако последнего, пухлого и напыщенного типа это все равно не радовало. Лицо его в любом случае выражало лишь раздражение и недовольство, искривляя его и без того красное неприятное лицо.

— Капитан Редриге! Как вы смеете ослушаться прямого приказа? — завопил он, едва капитан вошел.

— Мои сожаления сэр, если бы я пришел сразу, то вам было бы крайне неприятно меня отчитывать по другим причинам. Видите ли, я после тренировок немного пах, поэтому забежал в душ.

— Хватит хохмить капитан!— Сидящий в большом кресле маленький человечек из красного планомерно превращался в зеленого. — Вы не подчинились прямому приказу штаба, самостоятельно захватив этих пиратов у архипелага Ровень.

— Я уже написал отчет по данному происшествию, который вы в данный момент держите в руках. Также я устно отчитался командующему Горынии и он полностью одобрил мои действия. — Стойка смирно не нарушалась ни на мгновение.

— Командующий Горынии начиная с сегодняшнего дня в отставке. А я, прочитав ваш отчет, вижу, что вы были крайне некомпетентны и подвергли высокому риску свой корабль, команду и жителей близлежащих городов и поселков, — капитан-коммандер Николя потряс кипой исписанной бумаги, вернувшись в относительно спокойное состояние.

— Как я уже написал в отчете, ждать было нельзя, поскольку они начали разорять все прибрежные деревни, а подмога бы не успела вовремя.

— Что ж. Вы действовали не по уставу. На вас пришли жалобы. В результате ваших действий нам придется выплачивать компенсации и устраивать официальные похороны. Поэтому вы будете отвечать за это на трибунале. Свободны. — Он кинул отчет в стопку просмотренных документов и отвернулся к большому окну, рядом с которым висли портреты нынешнего главнокомандующего флота, командующего над Ист Блю (им самим) и большой символ мирового правительства.

— Есть, — не совершая лишних движений и не дрогнув ни одним лишним мускулом на лице, капитан Редриге отдал честь и вышел за дверь.

Аккуратно прикрыв за собой дверь и сделав несколько шагов прочь он остановился и сквозь зубы сплюнул:

— Тупой жирный хорек. Посидел бы он там на месте этих гражданских, посмотрел бы я как он запел. Первый бы завизжал, что спасать его надо сразу, а не когда подмога придет к его оскальпированному трупику. Понаприезжали всякие из центра. Ни моря не видели, ни жизни, лишь в кабинетах сидеть могут... — эта тирада помогла. По крайней мере, уже не хотелось пнуть любого кто под руку попадется. Редриге устало выдохнул и пошел к своему рабочему месту. Раз жалобы были, то вместо него никто не станет разбирать всю сопутствующую кипу бумаги.

Вечером, на подходе к своему общежитию, Редриге был перехвачен пожилым, но в несколько раз более широким, чем он сам, человеком.

— Редриге! Сколько лет сколько зим! — махнул ему рукой пан Черепаха.

— Федотий? — удивленно сказал пойманный капитан. — Я думал ты в море на совместной операции со Смокером.

— А... Ты ж его знаешь. Сказал что сам справится, а моих седин подобная шушера недостойна.

— Да, это наш Смокер. Вопрос только где он нашел седины? — Редриге посмотрел на голову своего старого друга, блестящую в лучах заходящего солнца.

— Ахахаха, и то правда. Видишь, самая удобная прическа. И не нужно даже омолаживаться! — рассмеялся пан и погладил гладкую голову рукой.

— Нет уж, я лучше с волосами. Лысых девушки не любят.

— Ты это скажи моим двум женам.

— Ни за что. Они меня в психушку отправят за оскорбление своей лапочки. — хмыкнул Редриге.

— Ты мне поговори еще шкет, — смущаться пан никогда не умел.

— Тебе снова доказывать, что уровень шкета остался далеко позади? Кстати пойдем? — капитан поднял бровь и махнул рукой в сторону местного офицерского кафе, по совместительству кабака для избранных.

— Да двинули, — кивнул пан. — А вот доказывать мне ничего не надо. Пожалей бедного старика.

— Я тебе это напомню, когда ты в очередной раз какого-нибудь милионника в бараний рог скрутишь.

— Ну, это разве что случайно. Ты же знаешь я добрый.

— Ага. Твоя доброта мне в кошмарах снится до сих пор.

— Вот же шкет!...

Так два капитана, по-дружески переругиваясь и смеясь, направились в сторону кафе по неширокой аллейке, загораживающей большое поле для тренировок от здания общежития. Идти пришлось довольно далеко, на дальний конец острова. Погода в отличии от настроения располагала. Мягкий сиреневый закат притупил дневной жар, а легкий ветерок с моря доносил еле слышимый шелест волн. Тренировок в это время уже не было, и лишь редкие бойцы, явно отличающиеся особым рвением, продолжали упорно бегать или махать мечом. Это были как правило либо самые лучшие дозорные, способные после изнурительного дня тренировок продолжать оттачивать свое мастерство, либо самые худшие или провинившиеся, вынужденные работать пока не упадут от бессилия. На страже последних были особо выведенные птички, поющие в кустах и в случае прекращения занятий сообщавших старшим офицерам. По крайней мере, в это верили рядовые. А офицеры не стремились рассказывать им об окне чердака бабушки уборщицы, гордо называемого ею пентхаусом, имевшей странное хобби — по вечерам наблюдать за наказанными.

Кафе встретило двух капитанов шумом. Весь офицерский состав, сейчас пребывающий на базе, собрался в нем. Так что найти пустое местечко становилось несколько нетривиальной задачей. Любимые места в светлом углу на открытой веранде были заняты, зато стулья у барной стойки были свободны практически все. Туда капитаны и направились.

— Редриге! Так твое лицо скоро можно будет увидеть по всему миру под слоганом "разыскивается живой или мертвый"? — раздался подвыпивший голос из-за шумного столика занимаемого большой компанией капитанов.

— Ты же знаешь, я не фотогеничен. Я явно буду похож на этих бумажках на страшного пирата с диким оскалом, — отшутился он. — Реддингер, и откуда ты только такие слухи вынимаешь?

— Так Большой Хорек про это чуть ли не на каждом углу кричит. Видать зуб на тебя у него слишком большой, — рассмеялся в ответ крупный рыжеволосый мужчина с повязкой на одном глазу.

— Чтоб у него на нем кариес был. Обойдусь я и без листовок. А ты лучше бы пил поменьше. Не дай Бог твоя жена узнает, что пьешь с работницами секретариата, тебя же в больницу отправят, а тебе на дежурство послезавтра.

— Так пью, еще не значит, что обнимаюсь!

— Ты это только ей объяснить не забудь. А то у твоей Кору рука тяжелая.

— Да ты что, моя Коручка просто солнышко! — воскликнул Реддингер и оглянувшись тихо продолжил. — А ты, когда станешь преступником, все равно на мою территорию лучше не заплывай, не хочу нагоняй от командования, что поймать всяких мелких преступников не могу.

— Тренируйся лучше, авось и поймаешь. — махнул рукой Редриге, а от стола Реддингера раздался дружный хохот.

Редриге направился к занявшему рядом с собой местечко пану, уже расплачивающегося за полные кружки пенящегося пива.

— Слыхал чего говорят? — спросил он у пана, протягивая руку за кружкой.

— Слышал. Трибунал это довольно странное решение вопроса для успешно выполнившего задание капитана. Должны оправдать за такое, — пан рассеяно смотрел на свою кружку, словно не видя ни пиво в ней, ни ее саму.

— Ты же знаешь, что не оправдают, — ответил ему Ред, отпивая большой глоток.

— Знаю. Но дело это не меняет.

— Тогда пей. Еще успеется заупокойную мне спеть.

— Не шути так. Сбудется ведь, — пан повернул голову в сторону своего товарища и, так и не притронувшись к своей кружке, продолжил. — Можно попробовать задействовать мои...

— Ничего не надо пан. Ты так только себе проблем от подобной шушеры наберешь. Аокидзи и Гарп это голова, но исполняющий механизм все-таки частично состоит из таких же гадов, как хорек. И ничего с этим не сделать.

— И ты просто примешь это? Вот все что они скажут тебе, за спасение жизней людей?

— Ты знаешь, что я с хорьком и его крышей давно на ножах. Справедливости искать негде, они просто хотят от меня избавиться и все. — Кружка постепенно подходила к своей середине, но никакого опьянения Редриге не чувствовал. — На мое место уже наверняка даже назначен какой-нибудь идиот навроде Фуллбоди или кого похуже. Захирел дозор уже. Особенно здесь на Ист Блю, считающимся самым слабым из пиратских морей.

— Захирел... кстати насчет слабых морей. Пока тебя не было рядом, Хорек предложил новую операцию против Флибустьера. — Федотий вышел из своего транса и отпил из кружки.

— Операцию против второго в Ист Блю по опасности пирата? Он против Дон крига еще ничего вдобавок не придумал? — хмыкнул Ред.

— Его заставили сверху. Каким-то образом отделу разведки стало известно, что Флибустьер решил объединиться с Дон Кригом. Они решили его остановить. Против каждого в отдельности нам выстоять не сложно, но вот их объединение даст флот в семь десятков кораблей, больше, чем мы сейчас можем выставить.

— Даже без учета отличного вооружения Крига и выучки людей Флибустьера, мы в худшем положении, — протянул Редриге. — И что штаб планирует?

— Штаб? Планирует? — зло сплюнул пан. — Вся планировка поручена отделению на Ист Блю. А если точнее, то гению твоего отдела планирования. Больше этим дело потянуть никто не сможет. Все-таки операция слишком крупная.

— И как интересно это сочетается с моим трибуналом?

— Очень просто. Тебя уберут. Без тебя, к твоим гениям никто не прислушается, и мы получим крупное поражение, — усталость начала брать свое, и после вспышки злости на пана напала меланхолия.

— Ну-ну, не все так плохо. В штабе все же не полные глупцы сидят. Наверняка они решат бить их по частям, так чтобы свести потери к минимуму.

— Именно в этом вся загвоздка. Мы не знаем, где их искать. Но мы знаем, где они встретятся. Люди хорька предложили план, прийти на это место заранее и бить первого пришедшего, — вздохнув, широкоплечий капитан умудрился ссутулиться и стать чуть ли не вполовину меньше.

— Вот только эти два пирата обычно до чертиков пунктуальны. — не удержался от вздоха и его собеседник. — И откуда вообще взялась эта информация? Это точно не рыба или что-то подобное?

— Это приказ сверху. Поговаривают, что одного из подчиненных капитанов Флибустьера смогла поймать, и он прокололся на допросе. Так же говорят, что разведка подслушала их переговоры. Черт их разберет, — Федотий почесал макушку и мощным глотком допил свой бокал. — Точно, что будет операция. И будет она после твоего трибунала.

— Что ж, тогда удачи вам всем. Выживите и победите. — Редриге вслед за другом опустошил и свой стакан. — Это тебе говорит можно сказать уже гражданское лицо. — Он встал со своего места и взяв под мышки свой китель обернулся к пану. — Присмотри за моими ребятами. Надеюсь команде достанется нормальный капитан, а планировщикам начальник. Пойду я спать что ли. Завтра тяжелый день. Бумаги марать буду очень много.

Редриге обернулся и направился к выходу, на прощание у двери не оборачиваясь помахав рукой. Пан провожал его долгим взглядом. Один из лучших капитанов Ист Блю, способный однажды подняться до самых верхов, так и не повесив голову после принятия поражения, удалялся в сторону общежитий. Но пану казалось, что он удаляется куда-то гораздо дальше. В другой, совершенно иной мир. Мирный мир.

*1 — В оригинальной иерархии дозорных этого мира при переводе на русский язык возникало недоразумение, тк существовало два разных звания капитана. На японском они пишутся различно. Поэтому я решил использовать как более старшее звание капитан-коммандер, и честно, даже не представляю, существует ли что-либо подобное вообще.

* Капитан Ван Хоенхайм. Борт практически разрушенного судна "Гордость Офицера"*

— Значит теперь Ван да? И чем Редриге был плох? — пробормотал пан Черепаха, в очередной раз пробегая взглядом по сломанной стенке капитанской каюты. — Ну ладно, тебе виднее. В любом случае у меня для тебя подарок.

— Интересный момент ты для подарков выбрал Федотий. — хмыкнул я.

— Этот подарок стоит того, чтобы подарить его сейчас. — Он подошел к шкафу, полностью заслонив его от меня своим массивным телом, что-то в нем нашел, что-то достал, а когда он повернулся и показал мне это что-то, мне осталось лишь громко ахнуть.

— Мэйто, Сенжун Нагайоши. Длина режущей кромки — 135,6 сантиметров. Изгиб — 4,9 сантиметра. Длинное одати, мастерски владел которым на моей памяти лишь один человек, — хитро улыбнулся мой старый наставник.

— Как ты... Он же принадлежит штабу.

Сказать, что я был поражен, не сказать ничего. Когда Черепаха позвал меня за собой в капитанскую каюту, а старшим офицерам велел остаться снаружи, я несколько недопонимал, что он задумал. Корабли пиратов были уже в нескольких часах хода от нас. Раненых практически всех перенесли, и теперь на Алхимике лишь ждали команду к отплытию. И тут случилось это.

— Тогда, после трибунала, никто не имел право отбирать у тебя этот меч. Я специально позже связывался с Аокидзи и выяснил, что это был личный подарок. Отобрать у тебя они могли лишь саблю, данную тебе при вступлении в должность.

— Так получается...

— Да, это происки Хорька. Какое-то мелочное желание насолить тебе как можно больше. Не знать этого он ведь не мог.

— Но как ты смог его потом у него отобрать? Он же если в чего-нибудь вцепится, так скорее рак на горе засвистит, чем у него отберут что-либо.

— Я пригрозил ему, что подам в отставку и свяжусь с Аокидзи, если мне ее не отдадут. — ухмыльнулся он.

— Хотел бы я видеть все переливы цвета на его лице в тот момент. — в похожей же улыбке искривился и мой рот, сбивая наконец ступор, вызванный видом казалось потерянного навсегда для меня меча.

— Ты еще к этому прибавь тот факт, что старшим в операции кроме меня ему назначить было некого, а то не получишь полного спектра воспроизводимого этой рожей.— Хмыкнул он, протягивая мне одати. — Вот держи.

— Спасибо пан. — просто ответил ему я, принимая меч.

В бело-синих ножнах, с ручкой на две с половиной пяди, переплетенных бело-синей же обмоткой, покоился длинный с красивым рисунком металла меч. Меч, с которым в свое время я был грозой пиратов, меч с которым я прошел весь Ист Блю. Просто мой самый надежный и верный меч.

— Не за что. Не мог же я при встрече не порадовать одного мелкого шкета. — смутился пан.

— Жаль лишь, что встреча состоялась в не самых лучших обстоятельствах. Расскажи мне наконец, как ты вляпался в это дело. И причем здесь операция штаба?

— Все случилось еще хуже, чем ты предполагал. Неясно, каким образом, но с нашей стороны произошла утечка. Я думаю это все полная некомпетентность хорька, но теперь какая уже разница. В общем и целом, опуская все ненужное, мы собрали флот из пяти десятков кораблей и отправились в точку встречи. Едва мы зашли в бухту острова, на котором они встречались, как сзади из ниоткуда появился объединенный флот двух пиратов. Как они сумели договориться, я не знаю. Но лишь каким-то чудом я смог вывести из этого котла большую часть своих кораблей, а сам, с небольшим арьергардом, остался прикрывать их отход, — пан подошел к ныне разбитому окну и посмотрел в сторону преследователей. — Мы дрались, как могли, и думаю они навсегда запомнят какого это так бесцеремонно выступать против дозора, но пять против семидесяти — не совсем честное противостояние, не находишь? Практически весь арьергард потоплен. Лишь Гордость да Мандрагора Реддингера смогли оторваться в разных направлениях. И как видишь не полностью.

Я слушал рассказ пана, не роняя ни звука, а в голове моей играла битва. Пять тяжелых кораблей, капитанов которых я мог назвать, даже не задумавшись, останавливали армаду из семи десятков кораблей. Но конечно же остановить ее не могли. Первыми пали огромные Нимбус и Соловей со своими командами. За ними исчез Роял Бой под командованием смельчака Тонни, близкого друга Реддингера. И лишь благодаря этим трем, корабли поменьше, под командованием пана и Реддингера, смогли разойтись и оторваться. Но во время этой страшной битвы все пять кораблей шли буквально носом к корме, каждым своим суммарным залпом пуская на дно морское по кораблю, и получая страшнейшие повреждения, сдержать которые было возможно лишь благодаря гению инженеров, создававших эти суда и командам, борющимся за их живучесть. Иначе хоть как-то затормозить подобную армаду было невозможно.

— Тогда будем надеяться, что ваша битва была ненапрасной друг, — подошел я к пану и, положив руку ему на плечо, указал на двух пиратов, идущих слева от нас. — Посмотри на этих двух, они страстно желают взять реванш. Так неужели мы им не дадим ее?

— Потопить два корабля? Не столь легко это с нашими-то повреждениями, — усмехнулся капитан.

-А кто сказал, что я позволю тебе ломать мою будущую собственность? — с хитрым прищуром спросил я его. — Мы сделаем все несколько красивее и жестче...

Два пиратских судна подходили к полуразрушенному фрегату. Большой торговец, какое-то время шедший борт о борт с ним, уже давно отчалил, и теперь виднелся в дали, идущий на полных парусах прочь. На борту фрегата дозорных стояла мертвая тишина, на палубе не было ни единого матроса, и точно также ни единой фигуры не появлялось в пробоинах корпуса. Казалось, корабль был брошен своей командой, перешедшей на борт торговца и отправившейся к спасительной базе дозора. На борту у пиратов же было гораздо оживленнее. Команды носились по палубе, подготавливаясь абордажу брошенного судна, а офицеры хохотали над капитаном дозорных, сбежавшим поджав хвост, едва представилась возможность. И лишь капитан одного из кораблей, "Кровавого Джека" хранил молчание. Он знал, кто являлся капитаном преследуемого им судна. И знал он, что никогда тот бы не оставил судно по своей воле, слишком упертым он был стариком. А это значило... Да впрочем значить это могло многое, и далеко не самое приятное порою, а может быть сам капитан был слишком пессимистичен, как и говорил его начальник Дон Криг.

И вот настал момент. С ближайшего пирата полетели крюки, подтаскивая к себе брошенный корабль. Даже мостки поставить не успели, а часть абордажных команд уже на веревках перелетели на дозорного. Громко улюлюкая и размахивая своим оружием они казалось уже празднуют победу, взятие корабля-легенды, ужаса Ист Блю, корабля бывшего под командой самого пана Черепахи, "Гордость Офицера". Второй корабль пиратов, шедший с небольшим отставанием, и, по неписаному закону пиратов не успевшим первым к добыче, совершал обходной маневр, чтобы подойти к захваченному кораблю со стороны второго, целого борта. Он только-только подошел к носу дозорного, как издалека, со стороны торговца, донесся звук полного бортового залпа. Корабль дозора и территорию вокруг него моментально окутало густым дымом. Довольно плотный, что на расстоянии вытянутой руки виделось с трудом, дым полностью накрыл абордажников и где-то до половины обходящих. Настал второй момент этой битвы.

Три лодки, до сего момента прятавшиеся с обратной стороны разбитого корабля, тихо незаметно, как крокодилы перед добычей, устремились в сторону практически невидимого теперь судна обходивших пиратов. В этот момент на, казалось бы мертвом корабле, сработала первая ловушка. Не особенно толстый трос, до этого лежавший вдоль дальней от абордажников стороны палубы и прикрепленный, как ни странно, обоими концами к другой стороне, резко натянулся, выбрасывая все попавшееся на его пути за борт. Попадались разумеется под него в основном пираты, и изредка забытые коробки или пустые бочонки. Оставшихся на борту ждала судьба суровее. Специально вышколенный отряд пана, с ножами в руках, молча, словно асассины, прошерстили палубу, выискивая и безжалостно добивая оставшихся пиратов. Все действо заняло не больше минуты, а сразу после этого десяток минометчиков, с заправленными в орудия снарядами с усыпительным газом устроили обстрел судна, пытавшегося их захватить. Это не было самоубийственной атакой, поскольку у дозорных имелись штатные противогазы, а вот у пиратов они были далеко не у всех и далеко не в лучшем состоянии. После нескольких минут обстрела, на борт пиратов влетели все те же ребята из спец подразделения, а за ними и стальные дозорные под командованием капитана Федотия Коловицко, пана Черепахи.

В это время три лодки с бойцами как из моей команды, так из дозорных, под моим и Хэнкса командованием подплыли ко второму пирату. Самая опасная часть нашего плана была в том, как забраться на это судно. С Хэнксом и Черепахой мы долго мусолили этот вопрос, и в конце концов решили, что придется на кошках взбираться на палубу. Сейчас же предстояло срочно перерабатывать план. Виной тому была настороженность пиратов, они были готовы в любой момент дать полный залп. Сам этот факт был весьма сомнительным, но вот наличие открытых пушечных люков мешал все карты. Обычно прикрытые в плавании специальными щитками, дабы избежать попадания воды, прорези в корпусе корабля, сквозь которые пушки и посылают свои снаряды в противника, сейчас были убраны, а из люков торчали стволы орудий. А за орудиями стояли люди, способные, едва туман рассеется еще немного, увидеть нашу абордажную команду. Но самое обидное, что они могли увидеть нас, когда мы будем взбираться на корабль. Как могли и начать стрелять в нас из пистолетов. А вот мы пролезть в эти люки к сожалению не могли, ростом не выдались. Точнее выдались то хорошо, но великовато для подобной акробатики.

— Кэп, что делаем? — шепотом, перегнувшись через борт соседней лодки мне на ухо прошептал Хэнкс.

— Думаю, — таким же шепотом ответил я ему.

Только вот что делать то? Думать долго нельзя, упустим момент. Лезть так? А вдруг увидят? Можно попробовать кинуть несколько гранат в открытые люки. И потом взорваться вместе с пороховым складом корабля. Ничего закидывать лучше не стоит. Тогда можно попробовать оттолкнуть пушки из люков, тогда места хватит, чтобы пролез даже Хэнкс. Хотя нет, этот паропанковый боевой гном точно не пролезет, амуниция застрянет. Тогда что? А ну-ка стоп. Как я сказал? Паропанковый боевой гном? Хэнкс со своими усилителями и прочими прибамбасами способен в мгновение ока вытолкнуть пушки внутрь, освободив нам вход. Но шуму поднимется... Хотя, если первым полезу я, да еще и внимание отвлечем...

— Хэнкс. Давай наверх на палубу несколько гранат. Сразу за взрывом освободи мне проход, — я показал на ближайший ко мне люк. — После этого сразу принимайся за соседние. Передай всем по цепочке, что первым иду я, затем офицеры, затем остальные. Освободишь три-четыре люка, снова кидай гранаты наверх. После 4 гранаты сам лезь наверх. Все понял?

— Да кэп, — кивнул мой старший инженер, и отвернулся передавать приказ ближайшим.

— И еще, — дернул я его за рукав. — пускай после меня ждут секунд десять. Расчищу плацдарм для высадки. — Я попытался скопировать улыбку капитана Уноханы из виденного мною мультфильма, вроде и добро, но сердце лед сковывает от ужаса.

— Какой у меня "добрый" капитан, — хищно улыбнулся Хэнкс. Видимо скопировать мне удалось совершенно иного персонажа.

Он отвернулся передавать приказ ближайшим на своей лодке, а я тоже самое делал на своей. Время тикало, дым медленно рассеивался, и я не выдержав дернул боевого инженера еще раз.

— Начинаем.

— Есть, — ответил он и поднял вверх руку, облаченную в мощную броню с прикрепленной снизу пушкой.

Выстрелы, для которых вместо пороха и ракуш использовался сжатый воздух, были практически не слышны. Зато очень даже неплохо были слышны нам несколько взрывов, прогремевших сплошной серией на палубе наверху.

"Только бы не мачты!" — про себя взмолился я и кинулся в только что освободившийся от орудия люк. Люк был в полутора метрах над нашей лодкой, но снова вошли в действия какие-то странные законы этого мира, и я без труда схватился руками за его край. Мой инженер уже находился рядом с соседним орудием, держась за край люка одной облаченной в механизмы рукой, он со всей силы выдавливал вовнутрь орудие второй. Едва орудие отошло, как он повесил кошку с веревкой, тянущейся из лодки и, в одно движение перепрыгнул к следующему люку. Но всех этих манипуляций я уже не видел. Я оказался внутри слабоосвещенного и частично заволоченного дымом помещения. Вокруг меня находились люди, пребывающие, как минимум, в культурном шоке, от всех событий сегодняшнего дня, завершившегося взрывами наверху и моим появлением, орудия, поочередно отлетающие на своих лафетах в максимально дальнее положение, ядра, лежащие в строгих пирамидках вдоль дальних стен, бочки с порохом, которые я до сих пор боюсь задеть и прочая-прочая атрибутика огневой палубы. Меня лично в этом вполне не малом пространстве устраивало практически все. Но всегда в жизни попадаются какие-либо "кроме". Сегодня это были пираты, принадлежащие команде этого корабля. Они были здесь лишними. И это упущение я намеревался исправить.

Доставать из-за спины свой мейто было не совсем удобно, само помещение занимало места не очень мало, целую палубу, но вот потолки здесь были низкие. Посему в ход пошло другое оружие. Из рукавов свободной рубахи вылетели цепи с кинжалами на концах. В мгновение они вонзились в тела первых жертв. А затем потекли секунды кровавой бани. Ножи врезались в людей, с каждым ударом принося если не смерть, то тяжелые ранения. Цепи отшвыривали счастливчиков не попавших под нож или обматывались вокруг тех, кому наоборот не повезло. А вместе они превратились в эдакие лезвия смерти, вращающиеся, сматывающиеся и выстреливающие во все стороны от меня. А носился я туда-сюда довольно резво. Хорошо на этой палубе у матросов не было огнестрельного оружия, зато было очень много холодного, кроме сабель тут были и тяжелые ерши для пушек, при умелом использовании становившихся страшным оружием. На грохот и крики творящиеся вокруг меня должны были прилететь, словно мотыльки на огонек в ночи, бойцы с верхних палуб. Удивлением для меня стало то, что много раньше их, используя тот же способ, что и я, начали появляться бойцы из моей абордажной команды. Для стрелков пиратов это было скорее не удивлением, а полноценным и уже далеко не культурным шоком. Так что на брошенное мной предложение сдаваться они практически сразу побросали оружие и забились в самый дальний угол.

— Мда.. — прокомментировал поле боя Лееви. — Знали бы они, какой ты маньяк, сразу бы сдались.

— Ну что уж теперь? — вздохнул я, полем боя называть эту палубу было несколько неправильно. — Пусть я и не предлагал, но и они не спрашивали... — и обозрев еще раз место побоища, скомандовал.— Этих связать и вперед. Звуков взрывов больше не слышно, значит Хэнкс уже там.

Пока оставшиеся члены моей команды перебирались с лодок на борт, а те, кто уже были связывали сдавшихся, мы с Лееви двинули по практически отвесной лесенке вверх. Наверху было весело. Дым уже практически рассеялся, благодаря ли гранатам или же сам по себе, о теперь уже можно было без всяких затруднений обозревать действо, происходящее перед нами. В окружении обломков оснастки стен, верхней палубы и всего, что когда-то на ней находилось, Хенкс активно отбивался от вооруженного ножом и саблей человека. Причем вооружен этот человек был именно ножом и саблей, потому как саблю он держал в левой руке, а гораздо большее количество движений совершал нож в правой. Остатки команды честно жались к краям палубы, чтобы ненароком не попасть под руку двум дерущимся монстрам. Еще одним местом свободным от команды была корма. Там стоял капитан. То, что это был именно он, ощущалось неким незримым давлением, нависшим над палубой. С моим же инженером сейчас танцевал его старший помощник. И надо признать свою партию он отплясывал с завидным мастерством. Дела у Хэнкса были не очень. Одна из его рук уже болталась плетью, а спину покрывал масляный подтек. И сейчас, несмотря на всю его защиту, его теснили к стенке. Его противник совершал быстрые броски внутрь его обороны, наносил скользящие удары, отскакивающие от брони, а едва расстояние между ними увеличивалось, мощными ударами атаковал своей саблей. И затем все по новой. Тактика была не сложной, но вполне успешной против моего боевого гнома. И наверное гном был бы повержен, если бы не появление нас с Лееви.

— Лееви. Помоги ему, а я пойду поболтаю с капитаном. — сказал я ему, и открыто зашагал в сторону кормы.

Привычного ответа "Есть" не последовало, зато через несколько минут послышался новый звон стали и чертыхание старшего помощника пиратов. Отбиваться от двух противников обоерукому было тяжеловато.

Я поднимался на корму, где рядом со штурвалом стоял высокий и мрачный тип. Одет он был в широкий серый плащ выше колена и черные кожаные перчатки. И это при том, что на улице было за двадцать градусов. На его лице, обрамленным давно не стриженными темными волосами, залегли, казалось, вечные тени усталости и печали. Однако все это было лишь частью немного неудачной внешности, доставшейся ему в наследство. Если заглянуть поглубже сквозь этот образ, то можно было найти очень много загадочного и необычного, для такой мрачности. И я мог это утверждать по простой причине — я знал этого парня на протяжении многих лет, даже еще до того как стал дозорным.

— Кого я вижу? — само собой наигранно удивился я. — Уж не мрачный ли Джонни это, сын кровавого Джека, в честь кого и назван сей милый корабль.

— Капитан Редриге? — Его выражение лица не поменялось, и лишь едва заметный вздох выдал его расстройство от лицезрения меня родимого. — Теперь вас стоит называть бывший капитан Редриге? На вас ведь нет формы... А я честно думал, что слухи о вашей отставке являлись лишь слухами.

— К несчастью слухи оказались правдивы, но вот называть меня все же стоит по прежнему капитаном. Ведь именно мое судно вы видели около часа назад, забирающим команду с дозорного.

— Из одного из лучших капитанов дозора на этом море вы перебазировались в торговцы? Не ценят в вашей конторе кадры, я смотрю. — даже улыбка у этого человека казалась грустной и усталой.

— И не говори, совершенно не ценят, — в ответ усмехнулся я. — А ты, я смотрю, вместе с появлением начальства и команду себе сменил?

— Пришлось распустить своих ребят на вольные хлеба. Они ведь не виноваты в том, что их капитан оказался слабее Крига. И лишь мой старпом Крюк, которого ты в свое время гонял в хвост и в гриву, остался. — еще один печальный вздох последовал от него.

— Что ж, команда значит эта Кригу принадлежит... — протянул я. — А главный в ней интересно где? Случайно не на оружейной палубе?

— Да, там. Здоровый лысый детина. Мозгов нет, зато преданность делу... — Он закатил глаза.

— Эм... надеюсь, он не был тебе очень дорог.

— Нет, — просто мотнул головой Джонни. — Дорогая мне команда от меня сейчас далеко. Ну да не важно. Важно, что теперь, с твоим уходом, нам станет гораздо проще плавать в этом море.

— Пытаешься мыслить позитивно? Сожалею, но всего лишь может быть, и что точно — не тебе. — он вопросительно вскинул бровь, а я, не убирая усмешки с лица продолжил. — С того момента, как вы напали на этот корабль, — кивок в сторону "Гордости", — я считаю два ваших корабля захваченными в пользу компании "Шляпки Зебры", а команды кораблей, пленниками, которых необходимо передать в руки правосудия.

— Слишком дурное название для такого официального тона. — Джонни перевел взгляд на сражавшихся сейчас Хэнкса, Лееви и своего старпома Крюка. — Ты подобрал себе неплохих людей Ред. Даже такой сильный боец, как Крюк, отступает.

— Джонни сдавайся. Это лучшее сейчас решение для тебя и команды. — Я тоже повернулся и посмотрел на бой. — А знаешь, есть предложение поинтереснее. Ты ведь все равно никогда не жаловал разбой и убийство ради того чтобы набить сундуки кровавым золотом. Я ведь до сих пор помню тех двух юнцов с "Гвенвивар", грезящих кладами и приключениями. Так что присоединяйся ко мне. И корабль сохранишь, и дело получишь, не увеличивающее стоимость твоей награды. Ты ведь так ее и не получил пока? Цену за голову свою?

— Нет, не получил. И да, пиратство мне всегда не нравилось, но сам ведь знаешь, порою иначе нельзя.

— Можно. И я предоставляю тебе этот шанс. Ухватись за него.

— Предлагаешь сменить начальника? — Хмыкнул он.

— Предлагаю сменить работу, — я оставался серьезным.

— Не скажу, что мне твое предложение не по душе. Даже наоборот. Но ты помнишь пиратское правило. Решение за победителем.

— Всегда оно мне казалось слишком скользким, знаешь ли, — я немного поежился, как обычно, когда слышал эту очередную вариацию на тему "сильный поедает слабого". — Но я согласен. Решим все поединком. Но сперва остановим их, — я указал пальцем на трех сражающихся практически на равных бойцов. — А то еще поубивают друг друга, и что нам тогда делать?

Джонни я знал очень давно. В свое время он был усыновлен старшим помощником моего отца. Мы часто с ним играли как на корабле, в редких плаваниях, так и на берегу, ожидая возвращения отцов. Порою он даже жил на нашем с Рино и сестрами острове. Однако в один день мы поняли, что родителей больше нет с нами. Какой-то пират, в погоне за добычей разграбил и потопил корабль отца. Тогда дружба была разрушена. Я отправился в дозор, а Джонни узнал, что приходится родным сыном одному из пиратов, отошедшему от дел. На море мы встречались не раз. И не раз сражались. Но я никогда не стремился его арестовать, ведь пиратом он так и не стал. Лишь искателем приключений, но не жутким грабителем и убийцей, как некогда напавшие на наших отцов. Все это было именно так, и все это я прекрасно знал и помнил. Поэтому повернувшись к нему спиной и двинув в сторону своих помощников, я не опасался удара в спину.

Джонни на небольшом удалении проследовал за мной. Мы спустились с небольшого возвышения кормы на палубу и направились в самый ее центр. Три бойца, нас словно и не замечая, продолжали наносить удары друг другу. Хэнкс, прижимая к себе раненую руку, во второй держал над головой нечто напоминающее смесь гаечного ключа с крюком. Почему держал? Потому, что лишь этот инструмент был последней защитой и без того кровоточащего лица от нависшей над ним сабли. Лееви, едва поднявшийся из обломков бочки, в которую его отправил неудачный удар инженера, буквально гновенно рванул обратно к своему противнику, замахиваясь своей абордажной саблей. Крюк же как раз по непонятным причинам пытался продавить свой меч сквозь защиту Хенкса. Красивый паритет разрешился практически в мгновение. Крюк, пропустил мимо себя удар Лееви, сделав шаг в сторону, Хэнкс от такого движения чуть не влетел в палубу, и лишь сильный удар его мотыги об палубы под его ногами, удержали его на месте. Само собой этот удар едва не прикончил Лееви, буквально за доли секунд до него крутанувшегося на пятках, и сразу же продолжившего атаку на Крюка размашистым горизонтальным ударом. Стоит упоминать, что в палубе осталась конкретная вмятина, уже не первая на месте сражения этих трех?

— А ну-ка...

— Хватит дырявить мой корабль! — гаркнул вперед меня Джонни, подходя к месту сражения.

На троих бойцов это подействовало, как ушат воды. И так подействовало, что лучшие игроки в "море волнуется раз" обзавидовались бы. Сабля Лееви остановилась в нескольких сантиметрах от меча Крюка, а Хэнкс, едва повернувшись в сторону боя, тут же был вынужден посмотреть в сторону капитанов, выкрутив при этом голову чуть ли не на 180 градусов.

— Отставить драки. Освободить палубу, — скомандовал я, тяжелым взглядом окидывая команду пиратов. На меня они смотрели в ответ как гиены, с ненависть и страхом.

— Разошлись все, кого заденем — труп, — добавил свое слово Джонни.

Своего капитана команда послушалась гораздо охотнее. Видимо свои слова здесь он всегда подкреплял делом. Мои же подчиненные слушались приказов гораздо хуже. О чем не преминул подколоть меня мой противник.

— Своевольничество в команде, дело не хорошее Ред. Тебе ли не знать?

— Своевольничество? Нет. Просто небольшой недостаток хорошей порки.

— Сперва я сочувствовал тебе, теперь сочувствую им. Ремень у тебя бляхами оклепан.— Этот паршивец еще и издеваться надо мной вздумал.

— Вспоминаешь бурную молодость, или наказания за нее?— не остался в долгу.

— Просто вспоминаю этот ремень Ред.

— Ничего, тебе еще предстоит с ним увидеться воочию. — Я хитро прищурился, плавно доставая Сенжун Нагайоши из ножен.

— Сперва победи. — Он резко взахнул руками, и, едва они снова показались из-за взметнувшегося плаща, в них появились две части сборного копья, которые он демонстративно со щелчком соединил перед собой.

— Тогда в сторону разговоры! Вперед!

Обнажив клинок, я встал в позицию с отведенным за спину на уровне пояса мечом, готовясь к атаке. Он же, опустив кончик копья перед собой к земле, ожидал атаки. Так мы замерли на несколько секунд, готовясь к броску. Какое-то едва ощутимое шевеление вокруг, буквально спустило крючок. Мой сильный горизонтальный удар был остановлен поднятым копьем, а через мгновение уже укол несущегося сбоку копья был остановлен резким шлепком меча сверху. После этого последовал новый обмен ударами. Расхождение, затем снова удары на дистанции, благо длинное оружие позволяло. Потом последовало схождение в зону клинча, и снова расхождение. Мы довольно долго наносили друг другу удар за ударом, перетекающие в красивые блоки и контратаки. Мы кружились по палубе, не замечая ничего и ни кого. За временем я уследить не мог, бой поглотил меня полностью, но казалось спустя часы, хотя было и понятно что максимум спустя минуты, мы разошлись в последний раз. Джонни стоял, держа копье за спиной вдоль правой руки, так что острие смотрело в землю в землю, а левая пустая поднятая рука в меня. Я стоял в самой основной стойке мечника. Ноги вместе, правая чуть выдвинута относительно левой, меч перед собой, и в полной готовности к его атаке. Копье понеслось по кругу, слева от меня, режущим ударом пытаясь достать мое горло. Я сделал шаг назад, поднимая меч над головой, и тут же, едва копье пронеслось мимо моего лица, сделал шаг вперед с двумя быстрыми ударами сверху. Первый удар сбил копье немного вбок, а второй, вдоль древка, пронесся к отшагивающему Джонни. Это был единственный маневр, на который он успевал. Все-таки из-за первого удара, он бы не успел сдвинуть меч, надавив на него древком. Он успел убрать правую руку, держащую в этот момент оружие выше, и перехватить его левой, и будь у меня катана обычной длины, смог бы из этой позиции нанести финальный укол мне в грудь. Но Сенжун Нагайоши являлся одати, длинной 135 сантиметров от рукояти, и вкупе с моим шагом, мог достать даже копейщика на другой стороне копья.

— Сдаюсь, — сказал Джонни с застывшей на лице смесью из удивления поражению, наслаждения боем, и толики страха перед возможной смертью. Зато на нем теперь не было и следа от его вечной мрачности.

Я медленно отвел меч, еще секунду назад пронесшийся вдоль копья к корпусу моего противника, и вознесшийся к его шее. Копье стукнулось о землю, а я таким же медленным, точным и красивым движениеnbsp;м, как и всегда раньше, нарисовав дугу, вложил меч в ножны.

— Хорошо. Тогда на правах победителя я объявляю этот корабль своей собственностью. — я довольно улыбнулся. — А посему... господа пираты. Прошу за борт.

— Что?! Да иди ты!.. — воскликнул один из пиратов позади меня, вскидывая пистолет.

Закончить он не успел. Вырвавшееся из моего рукава лезвие пронзило ему плечо, заставляя забыть не только об оружии, но и о возможности сопротивления. Я вернул клинок в руку, наблюдая, как попытавшийся напасть на меня парень схватился за кровоточащее плечо и рухнул на колени.

— Так ты мог сделать такое с самого начала? — пораженно прошептали сзади.

— Ага. Удобно, не правда ли? — Я улыбнулся самой лучистой и радостной улыбкой на которую был способен.

— Так почему ты это не сделал сразу!? — донесся крик с другой стороны от моего верного инженера и помощника.

— Ну, это было бы не честно,— я сама простота.

— Боже... мой капитан идиот... — едва заметный шепот синхронно донесся уже с обеих сторон.

— Да ладно вам. Ну так пираты. Вперед! До ближайшего острова по течению совсем недалеко. Чуть более полу дня плыть. Пры-ыжок! — вспомнил я известную фразу из известной компьютерной игры.

— Ну чокнутый! — Кто это был??? Кто сказал еще одну известную фразу из этой же игры.

Я за озирался, однако так и не смог понять, кто волею судьбы мог бы остаться на этом корабле. А Хэнкс, Лееви и остальные матросы начали методом добрых уговоров просить пиратов совершить прыжок веры в море. Добрых конечно! Никого же выставленными саблями не зарезали, никого же не пристрелили.

Едва все пираты оказались за бортом я скомандовал.

— Хэнкс скинь им еще одну лодку. Думаю, наших трех им может не хватить.

— Есть капитан, — кивнул он и принялся исполнять приказ.

— Разбрасываешься лодками с моего корабля, понимаешь ли.

— Скажи спасибо, что я не разбрасываюсь его капитанами Джонни. — повернулся я к нему. — А теперь давай подводи нас ко второму судну. Там сейчас должны быть наши товарищи.

— Ну даешь капитан Ван. С половиной команды дозорных и частью команды торговца, на одном разбитом военном фрегате, без единого пушечного выстрела захватил два пиратских корабля. Ну даешь.

— Даю брат, даю. — Улыбнулся я своему новому капитану. — И это пока только начало.

Арка 4. Привет госструктурам. Легкая отмаза и первые начинания!

Я смотрел на двух прекрасных девушек, доставших откуда-то шезлонги и мирно загорающих на носовом возвышении Алхимика-1. Сам я, Рино и большой лист бумаги расположились на другой стороне бака, попивали кофе и старались работать. Судя по тому, что в результате мы смотрели на практически обнаженных девушек рядом, работа у нас выходила из рук вон плохо. Зато темно-русая коротко стриженная Конфу и длинноволосая русая Мирабель в наших сознаниях выжигались до мельчайших подробностей. Аккуратные изгибы тела, прикрытые легким газовым платочком, широкополая шляпа на Мире и ободок с темными очками на Коне. А главное, что все это в оформлении красивых купальников, пепельно-серого, раздельного на Коне и белого, на талии обхваченного таким же белым парео. Им не хватало только официанта в жилете, стоящего рядом и готового принять любой заказ. Хотя эту роль уже успел один раз выполнить Рино, явно не ровно дышащий к нашим красавицам.

— Так. Чувствую поработать нам тут не получится... — обреченно заключил я, откладывая перо в сторону. Да-да именно перо. Авто ручки здесь были довольно дорогим удовольствием. — Кана ты закончила с отгрузкой?

— Да капитан, — с искоркой кокетства прозвучало в ответ от моего старшего карго-мастера, откинувшего свою головку на спинку своего лежака и посмотревшего на меня. — Все указания розданы, матросы таскают, а Хэнкс следит за всем.

— Опять он у тебя в должниках? — Я наблюдал за, можно сказать, профессиональным искусством быть милой и непосредственной в обстановке, когда все работают. — Эх, и когда только успели? Мира, ты со всей бухгалтерией и остальной бумажной работой закончила?

— Да капитан, — в отличии от сестры, Мира всего лишь помахала мне ручкой с зажатым в ней коктейлем. — Все в сейфе, как ты и просил.

— Ну даже придраться не к чему...— вздохнул я практически печально.— И знаете, мы ведь это место для работы первые заняли.

— Ну капитан, там сзади солнце очень сильное, а здесь и тень падает и вообще...

— Есть шанс перед местными мальчиками покрасоваться. Ясно, — перебил я входящую в раж Кону. — Эх Рино, пошли отсюда, а то мы так без плана и останемся. Оставим этих сибариток.

— Завидуете ведь! — хихикнула Кона. — Не бойся Ван мы с Мирой только твои.

— Обойдетесь хитрюги.

— Ладно капитан, но хоть ты Рино останься с нами, намажешь нас солнцезащитным кремом...— протянула Мира.

— Так! Отставить соблазнять моего старпома. Молод он еще на ваши шуточки вестись.

— Всего-то пяток лет разницы. Нашел трудность, — фыркнула Кона и отвернулась.

— С вами двумя я потом еще поговорю. — пригрозил пальцем в сторону двух уже даже не смотрящих девушек, после чего развернулся, и чуть ли не за ухо потащив Рино за собой, направился в сторону своей каюты.

— Ждем, но только с бутылкой хорошего вина и под звездами, как когда-то.

— Кхм!

— Капитан, а что было когда-то? — прошептал мне Рино, когда мы спустились с бака.

— Ничего. Издеваются они так. А ты и не ведись! — грозно сказал я своему ученику, пытясь не залиться краской от нахлынувших воспоминаний — вечер, вино, две девушки и я... а еще пол деревни, носящиеся в поисках трех оболтусов, ограбивших продуктовый магазин на пару бутылок вина и еду.

В каюте стояла жара. Нет не просто жара. Порою мне казалось, что где-то под моей каютой находится большая печь, считающая своим долгом обогревать мир вокруг постоянно. И ладно в море это не чувствовалось, ветерок дул практически все время, а вот здесь на берегу, словно не только корабль, но и ветер встал в доки и решил не двигаться до поры до времени. Я посмотрел на часы, висящие на боковой стене. Они показывали, что до обеда, объявлявшегося по всей базе дозора ровно в три часа, оставалось еще более часу. Было время сесть за тот, ждавший наших каракуль более получаса, лист бумаги и, наконец, начертать план ближайших действий, а также схему дальнейших торговых перемещений.

Посредине довольно большого по меркам корабля помещения стоял Т-образный стол. Он занимал практически все возможное пространство, оставляя немного места для шкафа, сейфа и кровати. Во главе стола обычно сидел я. Я даже умудрился себе туда впихнуть удобное откидывающееся кресло, так напоминающее мне хорошее компьютерное из моего мира. До него идти было лениво, и поэтому мы с Рино уселись на общие места за столом и, достав чернила, углубились в рассуждения, споры и раздумья. В общем, занялись работой.

С момента нашей славной победы прошло уже три дня. Корабль Джонни, оставшийся без команды, но с капитаном, заняла часть людей Лееви вместе со своим капитаном. Всех их вместе я отправил в нашу бухту на Намахама-орива. Лееви с Джонни, наверное, весь путь будут грызться за право командовать кораблем, даже не вспомнив мои слова, что корабль Лееви я найду позже. Не хорошо разлучать капитана с его любимым кораблем, они все-таки связаны теми самыми незримыми нитями, что порою воплощаются в появление духов кораблей, помогающих своим командам. А мы целый день на разбитом судне добирались до базы. Черепаха вел свой корабль, побитый, но не потопленный, а я новозахваченный. Звали тот корабль "Гроза Клопов". Именно так и звали. Я его капитана, когда он наконец проснулся, даже три раза переспрашивал. Все равно не поверил, перевесился через борт прочитать название на боку. Вот уж не знаю, чего они имели ввиду, реально клопов гоняли, или под клопами они имели в виду всех людей вокруг? Меня это уже не волновало. Я просто решил его переименовать в "Алхимик-2". Это было довольно большое судно в принципе. Побольше корабля Джонни уж точно, а значит если его немного переделать, то получится неплохой торговец. На него-то я Лееви и хотел посадить. Вот только оставалось его отобрать у местных вояк.

Когда мы, два корабля, разбитый но не потопленный "Гордость" и на тот момент еще не переименованный "Гроза", входили в порт, мы произвели фурор. А когда с "Грозы" в кандалах стали спускаться пираты... О! Нам рукоплескали! И даже большой Хорек радовался такому событию, правда аккуратно обходя меня и безостановочно поздравляя пана с чудесным спасением. На самого Хорька смотреть было печально. Из раздутого, жирного идиота, коим он всегда представлялся в моих глазах, он превратился в осунувшуюся зеленую мумию, понимающую, что скоро, за провал подобного масштаба операции, место его будет не столь мягко и тепло, как поныне. Но жаль мне его было... не жаль. Совершенно. Как и ему, наверное, всех тех людей, что погибли из-за его некомпетентности. Количество стоящих поврежденных судов у пирсов превышало всякое разумное число. И ладно, если повреждения легкие, но некоторые суда были в состоянии как и "Гордость". Целые корабли стояли на якоре в отдалении от острова, ожидая свои команды обратно. Столь редкое явление, как сбор практически всех сил дозора, в этот раз носило траурный вид. И вот так, под картину провала крупной операции флота, происходило возвращение последнего выжившего героя, буквально спасшего большую часть этих кораблей. Корабль Реддингера, другого и последнего такого героя, приплыл на день раньше. Был он в состоянии даже худшем, чем "Гордость", вот только ему на пути не повстречался никто из дружественных кораблей. Сам капитан остался без ноги, а корабль остался без двух третей команды.

С Реддингером мы встретились в известном нам офицерском кафе. Там он пил. Пил и все никак не мог напиться. Это было тяжелое зрелище. Один из лучших капитанов восточного флота плакал, а мы, один капитан в отставке, один подающий в нее, сидели рядом и ничего не могли поделать. Лишь смотрели в свои кружки и пили вместе с ним. Потом пришла его жена и буквально на себе увела его домой. А мне вспомнилось, как Черепаха еще на подходе к базе рассказал мне о своем уходе. Решение это он принял еще до битвы, и она подтвердила все его опасения. Старость брала свое. Пора боевых кличей и размахивания шашкой прошли, наступило время отдыха и умиротворения. Тогда, на борту "Гордости", за несколько часов до острова я сказал ему:

— Федотий, ты в отставку? Извини, не верю.

— Придется, друг мой, придется. Ты и так видишь, я все слабею и слабею. Лучше уж уйти сейчас, в славе можно сказать.

— Что ж, если это мне говорит сам пан Черепаха, то значит это так и будет. Но вот в тихую и спокойную старость я не поверю никогда. И если я все-таки окажусь прав, то предлагаю тебе место в своей организации. Я как раз думаю о формировании отряда сопровождения.— Черепаха кивнул, и на этом наш разговор закончился. А спустя десяток минут мы и вовсе разошлись по кораблям.

На следующий день Алхимик-1 наконец начал разгружаться. Даже муку удалось сбыть прямо здесь на базу дозорных. Если точнее, то в городок при базе, где жили семьи дозорных. И сбыли мы вполне успешно, дозорным ныне платят довольно хорошо. Сегодня же, на третий день, разгрузка должна была полностью завершиться, а Черепаха дать свой ответ. И сегодня же я должен буду выдрать свой корабль из цепких лап дозорных. Обычно корабль принадлежит захватившему его, если только сам захвативший не является пиратом. Система вполне надежно работает, ведь большая часть пиратских судов захватывается дозорными, а те единицы, захваченные редкими каперами или флотом государств, способны разве что потешить самолюбие, да покрыть расходы. Но в этот раз случай весьма исключителен, ведь дозор понес большие потери, и кораблей у них нехватка. Нет, само собой использовать этот, как боевой они не будут, все их суда из абсолютно уникальной серии, все они строятся по чертежам дозорных и имеют особое строение. Но вот продать корабль — это прибыльное дело. А соответственно все зависит от того, какие показания будут даны при рассмотрении дела о судне. Пф!.. И кто вообще придумал эту юриспруденцию? Особенно сейчас, когда надо спешно ремонтировать все имеющиеся суда, а не разводить каллиграфию! Дел по горло! А этим... Фух, полегчало... Всегда не любил бумагомарательство, и всегда признавал, что без него наведение порядка, что сгребать рассыпавшуюся по полу гречку без веника. Но вернемся к делу. Рассмотрение состоится как раз после обеда. А на самом обеде я должен перехватить пана и узнать, чем в итоге окончилась его история с отставкой, и будет ли он приглашен на это не хитрое заседаниеце по поводу моего корабля.

Прозвучавшая по всей базе сирена, возвестила о начале большого обеда. В течение часа, чуть ли не весь персонал огромной базы кушал в десятке огромных столовых. Вообще, вся структура этой базы была довольно интересна. Еще благодаря старому руководству базы здесь был установлен самодостаточный порядок существования базы и городка при ней, так что получалась некая удачная модель социализма в отдельно взятом месте. Но увы дядюшка Ленин был бы не доволен. Победой социализма с последовательной заменой на коммунизм здесь и не пахло. Но не будем углубляться в дебри особенностей жизни базы морского дозора на Ист Блю и вернемся к тому, как я нашел Федотия разговаривающего на лавочке сл своим сыном. Ну как разговаривающим... это был долгий монолог в одни ворота. Отец жаловался сыну на жизнь в несколько неожиданной форме изложения и с темой в главном заголовке о своей отставке. Сын же слушал с отпавшей челюстью и был готов вот-вот сбегать за градусником. А какой интересно еще можно ждать от человека, выросшего в семье военных, армию которым заменила служба? Ведь именно отец воспитал в нем отношение к службе такой, что в строй чуть ли не с пеленок и абсолютно точно до гроба, с честью и гордостью за себя, семью и мир, которому служишь, и теперь неожиданно он решил уйти в спокойную старость. Разрыв шаблона был у парня. Хотя у пана от его решения тоже что-то где-то клинило. Наверное, это чем-то напоминало чисто мужское желание сказать что "мол вот я уже старый и немощный, и вообще в гроб меня пора, а вы меня переубеждайте, внимайте и любите". Бывает на старости лет, что уж там. После монолога сын встал, поклонился отцу, и сказал, что в любом случае поддержит поступок отца, каким бы он не оказался, хотя сам поступок его и поражает в не лучшем смысле этого слова. Когда мой друг остался один я неспешно подошел к нему.

— Как Кенни?

— Поддерживает... — вздохнул Пан.

— Ну значит все хорошо. — улыбнулся я своему другу, однако он все еще был глубоко в своих мыслях.

— Дожили, оправдывался о своем уходе перед своим четвертым сыном, — горький смех донесся от моего друга.

Надо сказать что детей у пана и правда было много. Старший служил в гвардии короля его страны, младший был там же, но еще пока кадетом. Второй служил в генштабе, третий работал в полиции своего города. А четвертый, Кенни, служил здесь в ранге капитан-лейтенанта старшим помощником на корабле "Дорвань". Капитаном его был Ховард Гар, не особенно выдающийся человек, но дело свое знавший хорошо.

— Старость и отцовство порою приносят свои отрицательные моменты.

— Старость да, а вот отцовство... Ну ладно, когда-нибудь и сам поймешь. — Федотий встряхнулся. — Что ж. жена меня одобрила, сын тоже. Значит можно и правда пожить в спокойной старости дома немного.

— Спокойная старость говоришь? Федотий, есть у меня для тебя работенка. Такая что поможет и старость скрасить и в боевых частях послужить. — я сидел откинувшись на спинку лавочки и смотрел за мельтешением птичек на соседнем дереве.

— Ну какие боевые части. От чего я по-твоему увольняюсь сейчас? — махнул он рукой.

— Не перебивай. В боевых частях это да, да вот только в драку тебя никто не пошлет. Мне нужно организовать и управлять работой отдел сопровождения. В своем роде ты будешь старшим офицером, только не в дозоре а в торговой организации.

— И чем же этот твой флот сопровождения заниматься должен? Зная тебя, это точно не должны быть ребята с дубиной нависающие над продавцами.

— Ты прав. — я повернул голову в его сторону. — Пиратство сегодня, словно 19 лет назад, набрало обороты. Торговцы фактически им не соперники в море, а дозора не хватает. Флот сопровождения — боевые корабли, числящиеся в нашем ведомстве, которые будут защищать крупных торговцев. Пока я думаю делать один торговец — один сопровождающий. Дальше можно будет изменить это соотношение к 2:1. Но этих ребят кто-то должен организовать и натренировать. Мы с тобой оба знаем, как тренируют в дозоре, а значит знаем все плюсы и минусы этих тренировок, ну и конечно же сможем правильно натаскать ребят как следует.

— Неужели ты хочешь сказать старику, что не справишься с такой простой задачей в одиночку?

— Будь ты стариком, ходил бы, как положено с палочкой и ворчанием. И да, я опасаюсь, что не справлюсь один.

— Эх, ну раз такой шкет, как ты просит меня помочь, то разве я могу отказать?

— Конечно нет, — я улыбнулся своему новому соучастнику. — Но предупреждаю, работать придется с нуля.

— Ну это уже не впервой, — улыбнулся в ответ пан.

— Что ж, раз с формальностями разобрались, то предлагаю обсудить еще одно маленькое дельце...

— Слушанье по поводу дела о корабле "Гроза клопов" объявляю открытым. Дело ведет судья Макфлай. Стороны претендующие на корабль — международная организация Морской Дозор и торговая компания "Шляпки Зебры". Каждая сторона утверждает, что корабль принадлежит им, по праву захвата. Первой выслушивается сторона дозора. Адвокат Кондариано, прошу вам слово.

— Спасибо. Начну не особенно издалека. После проведения операции корабль "Гордость Офицера" под командованием капитана Федотия Коловицко отходил в сторону базы дозора. Его преследовало два корабля. Кроме того во время преследования к "Гордости" пристал дружественный торговый корабль "Алхимик-1", забравший с "Гордости" всех раненных. После этого "Алхимик" отплыл от "Гордости" и устремился в сторону острова Байро Валл, где и находится на текущий момент. Благодаря своей храбрости и блестящему руководству капитану Коловицко удалось потопить одного из преследоавших его кораблей и захватить второй. Поэтому стороне Морского дозора остаются неясны претензии со стороны торговой компании "Шляпки Зебры" на данный корабль. Спасибо за внимание. У меня все.

Лощеный тип, являющийся адвокатом, состоящим на службе при генштабе флота и откомандированный на эту базу, сел на свое место. Как не трудно догадаться мы сейчас были в зале суда. Большой, обставленный мрамором зал собрал в себе практически весь не занятый персонал базы. Всякие судьи, юристы и прочие товарищи, не требуемые на текущий момент ни с молотками в руках в доках, ни с поварешками на кухне, ни с саблями на тренировках, сидели здесь, пытаясь хоть чем-то унять свою скуку. За прошедшие два дня всех привезенных нами пиратов успели осудить и отправить в местные казематы до перевозки на места соответствующего заключения. Судья сидел на своем возвышении, на половину скрытый от нас большим столом. Перед ним было немного места, за которым стояло еще два длинных, но узких стола. За один из них как раз сейчас и сел этот лощеный тип. За вторым сидел я и Мира. Надо сказать она практически не нервничала, зная что все вопросы на себя возьму я. Сразу за нашими стульями начинался небольшие разделяющие перила, такие же каменные, как и все вокруг. Ну а за ними уже были стулья с сидящими на них зрителями. Сам зал мне всегда очень нравился. Чисто с архитектурной точки зрения. В нем были очень красивые витражи, расположенные в красивых готических арках. Сразу за судьей возвышалась величественная статуя античной богини правосудия с завязанными глазами, весами в одной руке и мечом в другой. Пол был выложен шикарной красно-белой плиткой, потершейся за века, и приобретшей тусклый и мягкий оттенок. В общем и целом быть в этом зале судьей, обвинителем или зрителем очень приятно, а вот обвиняемому как будто вдвойне тяжело.

— Слово предоставляется стороне торговой компании "Шляпки Зебры". Капитан Хоенхайм, прошу.— донеслось со стороны судьи, облаченного в белую с широким синим крестом мантию и тяжелые круглые очки.

— Спасибо ваша честь. Ну что ж. Начну я с того, что с первой частью озвученного моим оппонентом я полностью согласен. Вплоть до момента, когда "Алхимик" пристал к "Гордости". Однако далее следуют не совсем корректная информация. Не только с "Гордости" перенесли раненых на мой корабль, но и с моего корабля часть команды, под моим непосредственным руководством, перешла на "Гордость". Совместно с дозорными мы сражались против пиратов. И именно благодаря нам появилась возможность потопить один корабль и после этого захватить второй. Так что мы считаем свои претензии на этот корабль вполне разумными. На этом у меня все.

— Суд услышал претензии сторон. Для выяснения обстоятельств выслушаем свидетеля. Капитан Федотий Коловицко, прошу подойти на место свидетеля.

Пан поднялся со своего места в зале, прошел на удобный стульчик рядом с судьей, и торжественно обещал говорить только правду, положив правда руку не на свод законов, а на флаг мирового правительства. Веселые особенности местного суда, на суд настоящий пока похожего не особенно. Хотя если вспомнить судью с Эниес Лобби, то здесь все проходит абсолютно серьезно.

— Пан Черепаха, расскажите нам, в чем заключалось участие команды корабля "Алхимик-1"?

— В этой моей последней битве в составе сил дозора, команда "Алхимика" помогала своими методами потопить вражеское судно, так и оставшееся нам неизвестным, а также капитан Хоенхайм являлся непосредственным автором плана захвата судна, однако сам захват осуществлялся силами и средствами дозора.

— Это все участие команды "Алхимика" в сражении?

— Да судья.

— Спасибо. На этом слушанье окончено. Судья удаляется для вынесения решения.

Быстро, непонятно и глупо. В моем мире подобную пародию на заседание суда везде бы подняли на виллы за халатность. Хотя нет, не везде, в Африке может быть проканало бы. Но там автоматы в зале суда появились бы раньше даже любого первого высказывания истца или ответчика. Но не смотря на это все я был доволен. Я знал что мы победили с того самого момента, как объявили судью. Ведь не просто так мы с паном сбегали к нашему старому должнику и собутыльнику Гарри Макфлаю, попутно являющегося старшим судьей на этой базе. Эх, мир вроде и другой, но все одно связи и деньги, в нашем случае не возвращенные, все равно у чиновников стоят во главе угла. Спустя еще пять минут, которые Макфлай сидел и заполнял бумажки у себя в каморке, судья вернулся на свой подиум.

— Приняв во внимание все означенные факты, Судья принял решение. В виду того, что осуществление захвата проводилось всецело и полностью служащими Морского Дозора, корабль "Гроза клопов" по праву захвата принадлежит отделению международной организации Мороского Дозора на Ист Блю. — Мира тихо ахнула сбоку от меня, а я очень сильно сжал кулаки. — Дело о правах на судно считается закрытым, обжалованию не подлежит. Также суд постановил: ввиду отставки капитана Коловицко и отказа его от присуждения орденов и званий за храбрость и заслугу, в виде выходной стипендии передать в его полное и вечное пользование корабль "Гроза клопов". Это решение обсуждено на высшем уровне и обжалованию также не подлежит. На сегодня все. Заседание окончено.

Я возликовал. Все прошло как по нотам. Успел таки этот хитрый лис утрясти все вопросы. Молодец, ничего не скажешь. Ну в принципе в свое время он с паном задолжал как минимум на два корабля, хотя вернуть бы все равно не смог никогда, а так освободился от долга. Я повернулся к Мире, сияя улыбкой на лице. Надо сказать ее же личико выражало полное непонимание, проявлявшееся в слегка приоткрытом рте и немного округлившихся глазах. Это было до невозможного мило, что я не удержался и прижал ее к себе от всей своей ликующей души. Хотел даже чмокнуть, и даже чмокнул, но взгляд ее, меня преследующий после этого, был несколько странен и казался не особенно добрым.

— Ну что пан, добро пожаловать в "не вооруженные" вооруженные силы,— сказал я ему в дверях зала заседания.

— Дожили, этот шкет теперь мой официальный начальник, — хохотнул в ответ пан.

— Ну с этой трудностью тебе придется мириться на протяжении ближайших лет двадцати, если не больше.

И, рассмеявшись, мы направились в сторону наших кораблей, не замечая сзади шагающей в позе челодлани Миры.

Спустя три дня, мы стояли в бухте на острове Намахама-орива, в той самой, где когда-то производилась переделка "Алхимика-1". Три корабля, пока еще на якоре в двухстах метрах от берега, стояли практически пустые. За исключением постовых, все люди из команд были сейчас на берегу и выполняли задачи по строительству новых объектов инфраструктуры в нашей тихой заводи. Как ни странно, вместе с паном каким-то чудом ушло и человек двадцать простых дозорных, решивших, что служить лучше под командованием известного капитана, но не в дозоре, чем пушечным мясом в нем же. Глаза наши, когда мы узнали об этом из разношерстной толпы у трапа, состоящей из тех самых уволившихся дозорных, заметно округлились, а Хомяк внутренний возрадовался. Во-первых, появилась возможность не надорвав одно место из-за отсутствия экипажа переправить два корабля в нужное место, а во-вторых, надо будет искать меньше народу, и не факт, что они будут настолько надежны, как дозорные. В общем, жизнь налаживалась, пирсы строились, а мы в составе всего офицерского сообщества организации собрались в небольшом доме на берегу, и думали об по возможности светлейшем и при этом еще и по возможности ближайшем будущем.

-Значит предложение такое, — начал я, отхлебывая слегка остывшего зеленого чая. — Сейчас большая часть будет занята постройкой нормальных пирсов, хотя бы для двух кораблей разом. Из города на острове уже приглашены строители, которые организуют нам здесь большой склад, бараки и офис. Как только закончат с пирсами, надо будет плыть набирать новые команды. Если посмотреть по полному составу кораблей, то сейчас на три корабля, по полному штатному расписанию мы укомплектовать сможем один. И плевать, что при этом плавать мы можем на всех трех, первый же случай в море и такая экономия может аукнуться нам, если не потерей корабля, так потерей груза уж точно. После этого все три корабля будут работать на износ в торговой сфере. Мы с Рино посчитали, что если получится собирать такие же удачные заказы и товары, как в крайнем плавании, то на два новых корабля мы сможем накопить в ближайшие четыре рейса каждого корабля. Вопросы, предложения?

— Ты что-то говорил про карты, это в силе? — подобного вопроса я ожидал.

— Да Джонни. Но не прямо сейчас. С учетом строительства и покупки новых кораблей, растрачиваться на отдел картографии и планирования будет не по карману.

— Ясно, — вздохнул он.

— Но не расстраивайся, — ухмыльнулся я. — Пока на это денег нет сторонним людям, это поручается тебе и пану, — Джонни ругнулся.— И не ругайся мне тут! В помощь вам остается Хэнкс, правда он будет заниматься в основном строительными делами. Лееви попрошу вообще не трогать. Пирсы и "Алхимик-2" мне нужны как можно скорее. Если с этим ясно, то Рино продолжит.

— Да кэп. Пока тянулось дело с дозором, со мной связался мистер Рамирес. — Сбоку от меня, где стояли Мира и Кона, пронеслась волна дрожи. — У него есть товар, который он предлагает переправить на остров Логтаун. В дополнение ему заказали организовать и найти поставщика мяса в ресторан Баратье, так что это можно сказать по пути. Пока здесь идет строительство "Алхимик-1" ничем не занят, а значит мы можем отправиться в путь.

— Ну что ж. Чувствую возражений нет. Тогда приступим к деталям. Рино отзвонись Рамиресу, что мы принимаем заказы, оба, а потом готовь судно к отправке. — Рино кивнул, залпом опустошил свою кружку и вышел из комнаты. — Хэнкс, а не расскажешь ли ты нам...

К вечеру мы отплыли. Настроение было на высоте, море было спокойно, ветер наполнял паруса, команда дружно чем-то занималась, а я снова погрузился в учебники и справочники. По всему выходило, что если применить известные мне системы оптимизации и структуризации, а также воспроизвести системы анализа из моего мира, то задача отдела планирования и картографии реализовывалась без каких-либо особых проблем. Но вот где взять специалистов? Есть конечно вариант нанять известную воровку, но вот кажется мне, что сейчас у нее явно времени маловато, все уходит на воркование и затем ограбление недавно соблазненных товарищей. А если нанять ее напрямую через Арлонга? Денег не хватит... Я грустно вздохнул. Расценки рыбочеловека, уважающего денежные отношения, крайне высоки. Да и мы пока всего лишь мелкая и новая торговая компания, чтобы связываться с двадцатимиллионным пиратом, известным за свою ненависть к людям. Значит пока придется перебиться товарищами попроще, не сошелся же свет клином на одной лишь Нами. Надо будет у Рамиреса вызнать поподробнее об этом, скорее всего, он, как поставщик даже заинтересуется и присоединится в разработке, это ведь и в его интересах.

Спустя несколько, не особенно долгих дней, проведенных в тренировках и книгах, мы таки прибыли к Рамиресу. Вторая встреча оказалась гораздо приятнее и миролюбивее, в отличие от прошлой. Мы приятно посидели в дальнем от кучи ресторане, попивая вино и обсуждая погоду и мир вокруг. Ближе к концу ужина мы добрались и до дела. На Логтаун было необходимо отвезти большую партию стекла, которая займет основную часть трюма. Кроме того выяснилось, что в ресторане Баратье уволился очередной поставщик припасов. В итоге старина Зефф плюнул на любой персонал и позвонил Рамиресу, а он уже мне. В моих руках оказался довольно большой список товаров, а не одного лишь мяса, как я предполагал раньше. В нем числились и туши животных под разделку, и различная рыба, и овощи. И в конце была приписка, что ресторан все это дело купит, если припасы их устроят. В общем и целом пришла пора проявить свои кулинарные способности и выбрать большое количество свежих и хороших продуктов. Само собой не здесь, в этом злосчастном местном мегаполисе, а на сельском островке неподалеку от ресторана. В голову приходила деревня Сиропа, находящаяся на, как это логично предположить, острове Сиропа. Там довольно хорошо развито сельское хозяйство, и собственно именно оттуда ведутся поставки товара на недалекую Биру, главный торговый порт. И цены там в основном тоже "Главные", а в Сиропе все должно быть подешевле.

Уже допивая открытую нами за встречу бутылочку красного вина, не самого дорогого, но очень даже приятного, я бросил Рамиресу небольшой намек на планируемую мною работу и требование к людям. Он, буде человеком деловым и более того торговым, довольно быстро докопался до сути дела. И как я и ожидал довольно быстро захотел пользоваться плодами этого дела. Так что с поиском соответствующих людей помощь обеспечена.

Сразу после загрузки, мы отчалили. Дорога нам предстояла дальняя. Хорошо хоть не долгие месяцы, как в морях моего мира, во времена парусных флотов, но к сожалению и не дни, как в мои времена. До деревни Сиропа мы добрались за неделю. И еще целый день занимались там покупками. Я позвал с собой своего кока, Миру, Кону, и всех, хоть сколько-то смыслящих в еде людей. Это была моя ошибка. К вечеру я готов был проклясть их всех разом и поочереди. Они просто вынесли мой мозг. "Ой а вот здесь темное пятнышко, а тут белое, а здесь жилок много..." и так далее. В результате я не выдержал и рявкнул. И кто бы мог подумать, но они рявкнули на меня в ответ. Затем был короткий, но весомый обмен взглядами, и мы, как взрослые люди, разошлись каждый в свою сторону. В общем я оказался в трактирчике неподалеку от пирсов, сидел, наслаждался тишиной и спокойствием. А на корабле, женская часть игнорила меня еще целый день, вплоть до прибытия в ресторан. О там они ликовали! У них купили все. Абсолютно. И без моего участия. Хотя если учесть, что покупал все любвеобильный кок Санджи, а продавали две милые девушки... Но они ведь об этом не знали, а я и не распространялся. К сожалению, посидеть в ресторанчике нам не удалось. Времени в деревне Сиропа было потрачено слишком много, а потому мы просто заказали немного еды на вынос и тут же отправились дальше. Под взглядом двух умоляющих пар глаз я торжественно обещал на обратном пути пригласить их в него на ужин и тем самым даровал себе прощение в их глазах.

Еще с неделю пути и мы подплывали к Логтауну. Ничего серьезного не происходило. Лишь небольшой шторм, появление короля моря, отогнанного бортовыми залпами, и нападение пиратов. Они были наверное самым интересным событием за весь путь событием. Эти идиоты решили взяв нас в заложники потребовать от Логтауна еды и денег, после чего отправиться на Гранд Лайн. Навстречу нам, двум сцепленным кораблям вышел лишь один маленький корабль с одним пассажиром. Едва он подплыл, я под дулами пистолетов подошел к борту поприветствовать прибывшего. Собственно именно меня они и заставили это делать, в конце концов, мало ли что эти дозорные могли придумать.

— Привет тебе Смокер! — крикнул я ему, облокотившись на перила. — Долго добираешься, сорвешь мне весь график поставок.

— Какой график? — хохотнул капитан пиратов сзади. — Ты без товара и корабля остался дружок! Молись, чтобы он жизни ваши выкупил, и то девушек мы уже вряд ли отпустим. Да ребята? — Пираты вокруг заржали, как припадочные. — И нечего отвлекаться! Где наши припасы и выкуп? — рявкнул он в сторону остановившегося неподалеку судна.

— Редриге. Не ожидал. Расскажи, как тебя поймать такая шваль умудрилась? — Смокер в своем стиле полностью проигнорировал идиота, прикидывающегося сильным пиратом.

— Да вот ночью мои марсовые прозевали. Представляешь, просыпаюсь я, а мне к горлу кинжал поставлен.

— Ужас.

— И не говори...

— Хватит тут болтать! Где наш выкуп! — пират походу уже невыдерживал и начинал плеваться слюной.

— Да здесь он, успокойся. — сплюнул Смокер, раскуривая вторую сигару, взамест потухшей. — Я должен пристыковаться, чтобы передать его вам, а вы переведете людей н мой корабль.

— Нет, так не пойдет. Твой корабль останется на месте, а ты с выкупом и провизией на лодке подплывешь на середину между нами. Я вместе с этим капитанчиком на буду ждать тебя там. Получим выкуп, и вы свободны.

— Э нет, — вмешался я. — Перед этим всем, мою команду пожалуйста погрузите в лодки и приспустите вниз.

— Ты кто вообще такой, чтобы здесь распоряжаться? — захохотал один из захватчиков, видимо довольно высокого стоящий в иерархии этих пиратов.

— Молчать Габо. Капитанчик дело говорит. Мы же честные пираты, и мы честно выполняем свои обязательства, да парни? — после нового взрыва хохота от речи капитана, я едва удержался, чтобы не закатить глаза. Какие они идиоты. И ежу понятно, что пока просто так отдавать команду они не собирались, и едва получат свой выкуп, начнут пальбу по нам со Смокером. Но и мне нужно совсем не это. Главное хоть немного убрать команду с линии огня.

— Хорошо. Я согласен с твоим требованием, — крикнул Смокер и начал спускать свою лодку.

Посреди моря, меж двух кораблей встретились две лодки. На одной был я, капитан пиратов и еще трое мужиков с мушкетами. На второй был Смокер и три больших мешка. За спиной у него торчало его обычное огромное дзюттэ.

— Итак давай сюда... — Пират договорить не успел. Все-таки порою за его ледяным отношением ко всему слишком много импульсивности.

Смокер просто окутался дымом, и перенесся на нашу лодку. Три выстрела ушли в пустоту, а четыре пирата оказались за бортом. Сразу за этим, меня подхватила неведомо как соткавшаяся из дыма рука, и потянула меня на борт моего судна. На борту кроме пиратов остались лишь Кона с Мирой, достаточно умных, чтобы понять обстановку, чисто по-девичьи завизжать и плюхнуться на пол. Я же позаимствовав дзютто своего бывшего товарища, просто начал бить всех, кто под руку попдется. Пару раз даже Смокера задел, ох и ворчал он по этому поводу. Рино с командой успели при этом обрезать стропы, удерживающие лодки на весу и захватить того самого капитана и его помощников, под грозными взглядами моих ребят и их тяжелых весел довольно быстро сдувшихся.

— Ну а теперь, кохай мой гениальный, расскажи же мне, как все произошло, и что ты тут забыл? — спросил у меня Смокер, когда пираты по кучкам были разложены на борту своего судна и связаны толстой веревкой.

— Ну я же тебе говорил, заснул я вечером в своей каюте в радостном предвкушении сегодняшнего дня, когда мы должны будем сдать товар и получить деньги, а проснулся с ножем у горла...

Товар мы продали. И даже со Смокером договорились, что награда за этого десятимиллионного Гарри пойдет в руки к нам, успешно его захватившим. О корабле он даже заикнуться не дал, сказав, что своих оболтусов тренировать ему не на чем. Я конечно не поверил, но Смокер зря врать не будет, а значит корабль ему и правда нужен был для дела, и он его не отдаст. А спустя еще три дня, ушедших на разгрузку старого товара, поиск покупку и загрузку нового, мы отправились обратно, попутно заглянув в ресторан Баратье, как я и обещал. Это было удачное плавание, и не менее удачное начинание дела.

Арка 5. Дни летят, мир меняется.

— Сэр. Где у вас место для курения? — спросил я высокого блондина в строгом черном костюме.

— Там сэр, — спокойно ответил он мне, указывая рукой себе за спину.

— Тогда будьте так любезны, отправьтесь туда и докурите свою сигарету там. Сэр.

— Не могу сэр. Я обслуживаю дам. Сэр. — Он вслед за мной выделил последнее слово и повел бровью.

Бровь у него, как не трудно догадаться, была спиральной формы. А мы, как не менее сложно догадаться, сидели в ресторане Баратье. Две девушки, виновницы торжества, ведь именно они предложили сходить в ресторан, навострив ушки слушали, как я отгоняю любвеобильного кока от них. Рино, четвертый присутствующий за нашим столом, уже успел погнуть не одну вилку и был готов на него накинуться за ухаживание за двумя лисицами, сидящими правее. И надо сказать сдерживало его все меньше и меньше природного терпения, и так худеющего, если дело касалось его обожаемых Конфу и Мирабель.

— Вы вполне способны это сделать и без сигареты во рту, сэр. Или оставьте бутылку, и я сам разолью вино. — Я устало вздохнул.

— Я сомневаюсь сэр, это довольно тяжелая работа. — продолжил он, ни на минуту не прекращая обслуживать сестер.

— Поверьте мне сэр, я занимался и более трудными делами.

— Ну Ва-ан, — протянула Мира томным голосом. — Ну позволь ему за нами поухаживать здесь. — со стороны Рино раздался скрежет зубов. — А когда вернемся на корабль, мы будем только твои!

— ЧТО-О-О?! — одновременно раздалось с двух сторон.

И сразу последовало два продолжения:

— Такой противный тип ваш мужчина?? — галантности дурного кока никто не учил.

— Ван, это серьезно? — а Рино совсем мозги запудрили.

— Ну вот посмотрите что вы своими шуточками сделали с бедным Рино... — я покачал головой, и медленно, утеревшись салфеткой встал.

Бах! Перчатка, только что встретившаяся с лицом блондина, довершила свое движение в моей руке и была отложена обратно ко второй.

— Я не давал вам повода и не позволял вам так со мной разговаривать. И сейчас я требую извинений.

В ресторане воцарилась тишина. Но отнюдь не страх и неприязнь летали в воздухе вокруг. Вокруг было разлито ожидание и предвкушение. Снизу даже прискакал кто-то из поваров, ведь сейчас назревало что-то интересное.

— И что же вы сделаете в случае моего отказа? — мелкий был к своей незрелости еще и слишком наглым.

— Я помогу вам со скорым увольнением, — аккуратно улыбнулся я.

— Здесь не вы распоряжаетесь, — последовал мрачный ответ.

— Не я. Но думаю тот, кто распоряжается, держать повара со сломанными в нескольких местах обеими руками держать не будет.— Вот теперь я перешел на прямые угрозы, хотя это и было несколько низко, но чтобы они не выглядели пусто, нужен был соответствующий спокойный и уверенный вид. И после едва улыбнувшись, дабы немного скрасить атмосферу, продолжил. — Так что рекомендую вам извиниться.

— Что ж, аргументы весомые, я приношу вам свои извинения за ненарочное оскорбление. Я просто был удивлен, что такой тип, как вы с такими прекрасными девушками...

— Хватит. — Я перебил его. — Извинения я принимаю. Но чтобы ваш язычок более не повторял ошибок, чуть не совершенной только что повторно, я приму некоторую меру, — я повернул голову в сторону своего ученика. — Рино, можно.

Рино был учеником хорошим и учился быстро. Он также медленно утерся полотенцем (о! это явно стоило ему не малых усилий!), а потом также медленно поднялся из за стола.

— Хорошо мастер. Приготовься кок, это дуэль.

Хотя в некоторых местах он и переигрывал. Мой классический жест лицо-ладонь сопровождался громким ударом и последующим за ним падением кока. Упал он красиво. Прямо в стол шумной компании неподалеку, сейчас напряженно вслушивающихся в представление. Само собой сопровождалось это визгом женщин, разлетом посуды, еды и воды, но как-то зрители не исчезли за дверями, а всего лишь немного расступились, давая пространство для маневра. Все-таки этот мир в общем и этот ресторан конкретно меня не перестают удивлять. Прямо некоторая реконструкция древнего Рима, с его идеей "хлеба и зрелищ". Ресторан — и лучшая кухня, и морду бьют постоянно. Ляпота!

— Ах ты!.. — кок поднялся из небольшой, им же и образованной горки хлама, и рванул к Рино.

Само собой мой ученик этого не ожидал. Я ему не рассказывал про Санджи и его ноги, а потому действовал он полностью сам.

— Ребро!(фр.) — первый же его удар нашел свою цель, и уже из остатков стола вынужден был подниматься Рино.

— Ногами значит дерешься. — прошептал Рино, потирая бок.

— Руки для повара священны, — все-таки услышал его кок, с довольной улыбкой закуривая новую сигарету.

Они снова схлестнулись. Санджи посылал удар за ударом, работая ногами во всех направлениях. Рино стоял в простой позе дзюдоиста и не широкими движениями то внахлест, то в жесткий блок, отражал его удары. В какой-то момент ситуации переменилась. Рино удалось схватить ногу своего противника и с разворота отшвырнуть его в сторону. Собственно Санджи даже не упал, остался на ногах, но инициатива была утеряна. Рино пошел в ответную атаку, используя свои длинные руки. Бил он как придется. В простых уличных драках, на нашем острове, он практически не участвовал, поскольку выходил из них победителем просто из-за своей силы, скорости и выносливости. А потому техники он особенно не знал. Ну а мне последнее время было очень скучно, и потому я отрабатывал на нем все, что я знал из своей и этой, и старой жизней. А было там ого-го... Само собой он парень умный и учится быстро. Особенно на личном примере.

И снова произошло что-то, на этот раз довольно подлый удар ногой по подбородку в исполнении кока, и Рино, отлетев в очередной стол, вновь был вынужден перейти в оборону. Так происходило несколько раз, пока противники постепенно не выдохлись.

— Так господа думаю... — договорить мне не дали.

Эти два идиота, видимо сцепившись в последнем ударе, влетели-таки в наш стол. И не просто влетели. Тот суп, что я едва успел попробовать, мне пришлось бы теперь слизывать со своих штанов. Девушкам повезло чуть больше, их блюда пролетели мимо своих владельцев и канули где-то на полу в углу. Что же касается меня... О! Я был не зол. Я пребывал в глубокой ярости. Кто спрашивается будет компенсировать мне испачканную одежду, раскаленные супом штаны, обед и главное хорошее нестроение.

Два идиота подняться так и не успели. Две бутылки, по одной на каждого, ранее вмещавших в себе не плохое вино, устроили визит к их головам. Тесный и оттого слишком скорый. Два идиота остались лежать у моих ног, а я стоял и вспоминал имя владельца ресторана, чтобы потребовать компенсации.

— Шеф Зефф, — я кивнул хозяину комнаты.

Идти к Зеффу в грязной одежде мне не хотелось. Как-то это неприятно. Потому я пошел обратно на корабль, где и переоделся в свою, ставшую любимой последнее время белую "тройку", сшитую мне на Гоа — белые кожаные штаны, белая хлопковая рубаха с широким воротником и рукавами, закос под семнадцатые века моего мира, и белая кожаная жилетка. Два виновника на коленях сидели в углу комнаты, откуда сейчас тянулись волны вины и неприязни.

— Мистер Ван, — кивнул мне в ответ шеф и протянул руку, которую я не преминул пожать. Рукопожатие у него было очень крепким.

— Я думаю, виновные вам уже все рассказали. — Произнес я, присаживаясь на указанный мне шефом стул. Кресел в его комнате не было. Надо сказать, что комната эта была скорее его кабинетом или приемной. Она была маленькая и неказистая, разделенная по середине столом, вместе с двумя шкафчиками и сейфом, занимающим почти все свободное пространство. Сам шеф сидел на точно таком же неудобном для длительной бумажной работы стуле, видимо считая своим главным рабочим местом не кабинет, а кухню, где повару и полагается быть. И я с ним, наверное, был бы полностью согласен, являйся я, хоть немного, близок к искусству приготовления разных блюд. Я ведь лишь так, семейные рецепты, да и чего где понахватал еще по жизни.

— Однако позвольте описать еще раз. Эти два оболтуса затеяли драку. Виновником ее был ваш подчиненный, прямым текстом оскорбивший меня. Когда я его заставил извиняться, он это сделал и тут же попытался оскорбить меня снова. Само собой этого я терпеть не собирался и в ответ позволил своему подопечному уладить свои личные разногласия с вашим...

— Опять за юбками погнался мелкий шпингалет, — устало покачал головой Зефф.

— Именно, — подтвердил я. — После чего они разнесли вам пол ресторана, а мне испортили ужин. Моего подопечного ждет наказание на борту. Но я также прошу Вас наказать и своего. Так строго, как возможно. Ведь если бы не его настырность по отношению к девушкам с моего корабля, этого бы не случилось.

— Ты слышишь мелкий каштаноголовый?! — старина Зефф со всей возможной дури ударил блондина по голове. Своим фирменным ударом. Железным колпаком по темечку. Не снимая. И не сходя с места.

Я честно говоря отпал, ведь я действительно слышал звон железной трубы, ударяющейся об чью-то голову. Однако блондин молодец. Из-под челки виднелась струйка крови, перечертившая левую щеку, но лицо его при этом даже не дернулось.

— Такой мужлан, как он, не достоин таких прекрасных дев. — Твердо проговорил он, и я устало вздохнул.

— Заткнись мелкий баклажан! — еще один удар, разнесший по комнате тихий звук "бом".

С глаз Рино в этот момент можно было писать картины. Никогда они наверное не были настолько расширены, совмещая в себе столько эмоций. Он был напуган, ведь Зэфф сейчас смог ошарашить даже меня, злой на блондина, еще что-то смеющего возражать этому монстру, счастлив, что ему перепадет на такое страшное наказание и так далее.

— Не заткнусь! Ведь это правда! — наверное в будущем он действительно будет загораться, сейчас он научился только немного дымиться.

— Так понятно, — мне это надоело.

Я спокойно подошел к нему, дымящемуся и крайне возмущенному. Пока что выдерживать он такие удары пусть и научился, но еще явно не способен их полностью переносить. Я довольно резко схватил его, надо сказать слишком легкую для такого высокого роста, тушку, и со всей силы швырнул в открытое окно. Смотря, как он перелетает через стол и проносится рядом с головой шеф-повара ресторана, я в очередной раз поразился этому миру. В моем такого бы не получилось по вине простых законов физики. Но в этом мире в них вмешивалась еще одна переменная, о которой я подозревал, но пока еще не доказал, что это именно она.

Лицо Зеффа не изменилась ни на мгновение. Он лишь медленно кивнул и забил табаком свою трубку.

— Вы довольны? — спросил он.

— Эх, если бы. Я просто хотел остудить мальца, — я потер подбородок. — Но решить дело как-то надо.

Я посмотрел на старика, чьи усы торчали в стороны, словно в них была вставлена проволока. И в этот момент меня осенила идея.

— Шеф, чтобы решить вопрос, одолжи мне этого пацаненка на пару недель.

— Зачем он тебе?

— Я люблю вкусную еду. И хотя мой повар на корабле хороший парень, он порою не справляется. Пусть ему будет тренинг небольшой. Узнает чего нового, да и вообще, — я пожал плечами.

— Хм... — Зефф в раздумье начал проводить рукой по усам. Получалось это комично. Сперва он их сжимал, проводя рукой от носа к подбородку и вниз. А потом его руки проходили некую невидимую границу, где волосы редели настолько, что уже не удерживали весь свой каркас, и жесткие усы взлетали обратно. — Ну-у... Ну хорошо. Пусть будет по-вашему мистер Редриге.

— Не думал, что настолько известен, шеф Зефф, — я кивнул в знак почтения его осведомленности.

— Вы порою бывали слишком известны в этом море. Да и некоторые заговоры против вас организовывались в этом ресторане. — Я вопросительно вскинул бровь. — Мои официанты рассказывали, как то пираты, то дозорные придумывали, как вас устранить, мистер Ван.

— Да? Очень интересно. — Я улыбнулся.

— Это уже давняя история. Сейчас же давайте обсудим куда и на сколько вы забираете моего лучшего повара.

В ресторане мы тогда пробыли не более часа, и, забрав мокрое тело, тихо ругающееся на мокрые же спички, отправились в путь. Кстати забрать его оказалось легко. Слегка Зефф рявкнул, а потом Кона с Мирой его опутали своими женскими чарами. И вот мои повара взвыли! Ведь их начал обучать мастер своего дела. Правда варить борщ он не умел совершенно. Просто не понимал, как в супе может быть столько гущи из капусты, мяса и прочих ингредиентов, а я объяснить не торопился, отмахиваясь общими фразами и обещая показать немного позже. Зато Мира с Коной, в отличии от кулинарной части нашей команды, развлекались по полной и вдобавок с полным сервисом, на мой взгляд слишком настырным. Мы в реальности смогли увидеть едва ли не битву слуг, за внимание хозяек. Страшные они все-таки женщины.

Но увы, к концу поездки, мальчик так и не стал мужчиной. Ни внутри, ни снаружи. Зато мой кок поднялся на новый уровень мастерства, чему я был безмерно рад. После ресторана мы отправились обратно, в офис, к тому моменту уже на большую часть законченного. Пирс, к сожалению лишь один, но это только пока, смотрелся с моря красиво, а по факту, как мы поняли, когда на него ступили с корабля, оказался еще и качественным в исполнении. Забетонированный, он перетекал в такую же бетонную дорожку, через пять метров подъема выводящую на не маленькую прямоугольную площадку, около тридцати метров вдаль от моря и ста метров в ширину, к которой примыкали склады. Сейчас выгружать мы ничего не собирались, поэтому реально опробовать нам их пока не удалось, но будет время, когда здесь поставить что-то будет некуда. На площадке же стоял Хэнкс с паном, за ними стояло еще несколько человек из местных рабочих, а дальше, вдоль края площадки возвышались три здания. Трехэтажный дом, бараками назвать не поворачивался язык, поэтому его сразу окрестили общежитием, располагался сбоку от площадки. По центру и немного справа располагался большой ангар — склад. Слева от центра площадки было место под еще один такой же, если не под два. И такой же в высоту дом, как и общежитие, но много меньше в длину стоял с другой стороны площадки, неподалеку от спуска к воде. Особенностью его были широкие стеклянные окна, открывающие шикарный вид на залив, и занимающие чуть ли не всю стену со стороны моря. Это был наш новый офис. Новый центр нашей организации.

Но осматривать его мы пошли отнюдь не сразу.

— Добро пожаловать в наш новый офис, — широко улыбаясь произнес пан. Хэнкс молчал, но делал он это с видом кота едва отошедшего от миски сметаны, он ведь был главным по постройке этих сооружений. — Все как мы и обсуждали, три этажа и два подвальных. Горожане построили на совесть. Хотя и денег при этом взяли...

— Ну это не беда, деньги заработать можно. — кивнул я. — Где остальные сейчас?

— Лееви на Алхимике-2 отправился на Бербедес, там хорошие доки есть, да и ребят нормальных там набрать можно, потом он думал отправиться на Биру, но обещал сперва позвонить. Джонни на своем "Кровь отца", отправился куда-то на север за своей командой. Взял с собой чуть ли не пару человек на борт, и отплыл. Нам теперь гадать доплывет он, или мы потеряем корабль и капитана?

— "Кровь отца"? Это он так его переназвал?

— Да, — махнул рукой пан. — С воображением у него туговато. Переименовать корабль дело тяжелое, и мы его еле заставили это сделать. Но сам понимаешь, если "Кровавый Джек" появится в море после сообщения, что мы его потопили...

— Я ведь тебе говорил, не рассказывай им о втором корабле, — я вздохнул. — Я ведь умолчал. Вот и ты бы тоже.

— Сам знаешь, что меня эти клопы из юристов прижали. Я уже хотел рассказать им все что угодно, лишь бы они отцепились.

— Ладно, — устало махнул и я рукой. — Дело минувшее. Позвоните ему, узнайте что да как.

Пан перевел взгляд к морю за моей спиной, а продолжил уже Хэнкс.

— Эм... Понимаешь какое дело. Ден-ден-муши он с собой не взял, — осторожно начал тот.

— Ни одного? — я был самим олицетворением спокойствия и умиротворения.

— Ага. — кивнул мой главный инженер.

— Хэнкс, что я сказал когда отплывал? Повтори пожалуйста.

— Что ни один корабль не должен оставаться без связи, — вместо него ответил пан, и быстро продолжил. — Он ушел ночью, и сам оставил их на берегу.

— Вернется, поймет всю свою неправоту. Я столько сил потратил на эти корабли, и не дай Бог ему его потопить — пробормотал я вроде бы спокойно, но почему-то не только Хэнкс сделал шаг назад, но и пан немного побледнел. — Ладно, — я встряхнулся, отгоняя плохое настроение, предвещающее смерть одному индивидууму, и, улыбнувшись строителям, продолжил. — Пока мы приехали, пойдем осматривать достопримечательности. А работники пока на самом краю площадки будут строить две мощные клетки.

— Клетки? — удивился один из работников.

— Да. Для заключенных, пока за ними не приплывут корабли дозора. Из толстых деревянных балок, я думаю.

— Есть уже кого сажать? — хмыкнул пан.

— Да появились во время плавания, но давайте об этом чуть позже, — Хлопнув своих офицеров по плечам, я прошел мимо к рабочим.

Объяснив им, что и как я хочу с местным тюремным оборудованием, мы, в составе всего офицерского коллектива, присутствующего на острове, отправились смотреть новое место жительства и работы. И было оно очень даже не плохое. Общежития, с которых мы начали, мне очень напомнили общежития студентов моего мира. Комната на четырех человек, соответственно имела две двухэтажные кровати, четыре тумбочки, один большой стол, 4 стула вокруг него и два шкафа у двери. Просто, вполне комфортно и на вид очень аккуратно. Таких комнат на каждой стороне этажа было расположено чуть более двух десятков, по концам коридоров туалеты, душ и лестницы. На первом этаже была пристройка — столовая. На этом все. На острове круглый год довольно тепло, и лишь зимой температура опускалась к пяти градусам, поэтому все тренировки моряков, по словам пана, будут проходить на улице. Столь же просто и рационально дела обстояли и со складом. В большом ангаре разделенным лишь рядами поддерживающих колонн, находилось несколько комнатушек персонала, да и было выделено место, огороженное стенками, под особые грузы.

И вот наконец мы добрались до нашего офиса. Три этажа вверх, два этажа в подвал. Эффективно, но не вычурно. К сожалению, это здание было построено только на уровне бетонной коробки, с кое-как отделанным лишь первым этажом. Рабочие успели лишь положить доску на пол да покрасить стены. Не мало конечно, но к сожалению и далеко не все. Работы с офисом предстояла еще на неделю, да еще с неделю доводить все до разумного конца. А вообще быстро тут работники работают, нашим гастерам пока и не снилась такая скорость. За входом в здание, нас встретила пустота на месте предполагаемой стойки администратора. Персонал мы пока лишь планировали нанимать. За ней, перекрытая турникетом, будет лежать дорога во внутря нашего будущего оплота. Я прошел внутрь и оказался в длинном коридоре с несколькими ответвлениями. Не обставленные комнаты и различные помещения меня пока мало интересовали, целью моего осмотра стала большая, подобно лекционной аудитории большого института плавно спускающаяся от двери вниз и расположенная в конце коридора. Попасть в нее возможно было лишь через второй этаж, а сама она по высоте занимала оба, поэтому побродить по строящемуся зданию нам все-таки пришлось. Она уже была обустроена в отличие от остальной части здания. Это была комната координации. На дальней, большой стене висела огромный белый плакат — основа под будущую карту. Внутри стояло несколько столов и стационарных ден-ден-муши. К плакату были прикреплены несколько рисунков, часть из которых и являлись картами, а часть была какими-то каляками.

— Пан, — обратился я не оборачиваясь к Федотию. — Это что? — я указал рукой на плакат.

— Карта. Мы с Джонни рисовали. Правда мы малость не успели, и потому пришлось часть закупать... — интересно он еще и гордился этими каляками?

— Лучше бы вы закупили и то, что успели нарисовать, — тихо вздохнул я. — хорошо хоть кроликов и прочую остальную радость рисовать не додумались.

— А что тебе не нравится? — возмутился пан. — Нормальные рисунки!

— Пан. Рисунки! Не карты! Зачем, извини меня, ты вот на том листе нарисовал кораблик? — я ткнул пальцем в средину карты.

— Это где вы побывать успели! — последовал безапелляционный ответ.

— А вот там зачем сундук? — я передвинул руку чуть выше.

— Там сборище казнокрадов! — все в той же манере продолжил Коловицко.

— Казнокрадов? — тихо удивилась Мира.

— Это он так ростовщиков называет. Старая история, связанная даже не с деньгами, а с женщинами, — вздохнул я. — А вот эти пальмы на южных островах?

— Курорты, источники и прочая туристическая радость!

— Ну а сейф то зачем?!

— Там банк!

— Какой банк?

— Ну обычный... хороший. У меня в нем лежит вклад не маленький.

— Боже!.. — взвыл я. — Нет, все хорошо, хорошо. Моя вина. Не надо было давать двум ответственным за охрану заниматься картографией.

— То-то Джонни сбежал... — философски заметил Рино.

— Так хватит! Пускай висит, пока нормальной карты нет. — Я развернулся и зашагал прочь, пытаясь не разразиться витиеватыми деепричастными оборотами.

На улице мы долго не задержались. Солнышко жарило еще пока по-летнему и уступать место осени почему-то не хотело. Посему, недолго думая, мы направились пробовать новую столовую, которой все местные уже с неделю пользовались. Наличие еды в ней меня порадовало. Наличие мебели и свободной кухонной техники тоже. С поварами было хуже. Но у нас ведь был Санджи! Еще три дня, которые мы простояли на якоре в бухте "Панамы", как ее стали называть местные, мы ели от пуза. И самое главное вкусно и питательно. Правда далеко не все было на мой взгляд полезно и или хотя бы не вредно, но кого волнуют такие мелочи? Нашего повара точно пока не сильно. Кстати стоит ему намекнуть как-нибудь об этом, ведь в еде сила! На приготовление борща он меня так и не развел кстати. Хотя пытался, а как же, после моего описания всех его прелестей и вкусностей.

Но вернемся от приятного к обратному. За три дня были сооружены клетки. Два на три метра каждая, со сплошной крышей и решеткой вместо стен. Отдельный отхожий уголок, закрытый (мы ж не варвары все-таки), но на сваях (хрен подкоп кто сделает). Решетка состояла из толстых квадратных деревянных балок по дециметру толщиной, не меньше. Отдельно внутри стояла кровать, прикрученная в бетон. Просто и надежно. И первые поселенцы этих камер нам это доказали. То самое нападение пиратов, которое мы со Смокером практически бескровно разрешили, было, как оказалось, совершенно не случайно. Двое человек, нанявшихся к нам на Гоа оказались засланцами пиратскими. Они садились на корабли, сообщали их место назначения, а на подходе к нему, находясь на вахте, "просыпали" подход пиратов. Раскололи их не сразу, на это потребовалось еще около двух-трех дней пути обратно и две их попытки смотаться как в Логтауне, так и в море. Первый раз отмазались, а второй не вышло. Хотели ночью спустить лодку и уплыть, не зная даже в какую сторону плыть домой. Как ни странно но именно Мира их вычислила и благодаря ей мы успели их поймать. Тогда же они и были посажены в бортовой карцер. Теперь же их перевели в эти милые места, а Рино связался наконец с дозорными с Байро-Валл. Раньше я добро на связь не давал. Очень уж хотел проверить новые казематы. И пока они мне нравились. А два арестанта напоминали сейчас известного здесь лишь мне "пирата Глота с планеты Катрук, который притворялся". Практически также кусали они решетки и ползали по ним вверх-вниз. И еще через день, сдав красавчиков с рук на руки лицам в голубых тельняшках, мы отправились дальше. Дорога наша лежала в Биру, ведь там сейчас был бешенный спрос на....

Три месяца протекли словно их и не бывало. Мы плавали от острова к острову. Покупали и продавали. Здесь взяли еду, там взяли стекло, продали все, закупились металлом и оружием, в общем, обследовали острова и рынки. Наконец-то набрали команду, требуемую для плавания, ребята оказались боевые, и через плавание половину честно сдали в отделение дозора, на этот раз попались уже не "кроты", а пираты без корабля, решившие по-тихому, как они признались, "грохнуть капитана, остальных за борт и продолжить святое дело — грабеж и разбой на море". Выяснилось это случайно, почти как в "Острове сокровищ": Рино, ушедший ночью за напитками для двух гулен стал свидетелем интересного разговора, а к утру их всей командой и повязали. Девушки тогда долго собой гордились, что заставили свою "собачку" пойти в камбуз и тем самым уже второй раз поймали преступников. В общем, зарекся я набирать людей в крупных портах. Второй раз уже подобное свинство попадалось. И почему-то именно мне, от Лееви ни разу подобных сообщений не приходило. Но больше то и набирать было негде... Патовая ситуация была разрешена Лееви — он нашел человека, знающего кого брать, а кого не стоит, и за соответствующие деньги готового вступить к нам на должность главного по кадрам человека. И судя по рекомендациям, которые еще до своего отплытия подтвердил и Джонни, человек был стоящий. Но стоил он... лучше не рассказывать, лишний раз душить не будет одно земноводное. Но он себя оправдал. Команду подобрал не плохую, связями и знакомствами обладал очень широкими. В общем, этот вопрос можно сказать закрыл. Хотя отдельную проверку на профпрегодность нанятые им работники все равно проходили. Мы назвали это "школой пана", а они "школой ада". Там они в течение двух недель проходили суровую подготовку и различные проверки, придумываемые лично Федотием. А воображения и знаний о том, как проводить обучение новичков и не только, за годы своей жизни и воспитание не единого поколения дозорных у него набралось баснословное количество. Но за ту плату, что мы предлагали морякам, это было законное требование, и оно, к тому же, сразу было прописано в договоре о найме, подписываемом ими. Ну и само собой отпугивателем для "недобросовестных" работников стал и сам пан, о котором мы все честно говорили как о самом суровом капитане дозора в отставке. Про меня все аккуратно молчали и не распространялись, мне лишняя слава пока нужна не была.

За первые две недели школу пана прошли все набранные новички и команда Лееви. Второй партией были мы и все нанятые работники штаба. Третьими и подвергшимися самым негуманным обращением были Джонни и его команда, наконец вернувшиеся из своего дальнего плавания. Как оказалось эти... приключенцы, решили оторваться последний раз на море и умудрились потопить несколько пиратских кораблей и сдать еще несколько дорогих голов. Слава Богу, им хватило ума не ввязываться в сражения с ребятами Дона Крига или Флибустьера. Если первый устроил бы на них охоту во имя мести всяким зарвавшимся, то о второго они бы просто обломали все зубы, мечи и самое ценное — себя и корабль, силенок пока не хватило бы. Вот их мы им усиленно и наращивали. Они ведь все равно должны были скоро стать службой охранения торговых кораблей.

К концу первого месяца мы обзавелись еще двумя кораблями. Одним большим и тяжелым торговцем и еще одним не большим фрегатом. Торговец, "Алхимик-III", по вместимости был аналогичен "Алхимику-II", немного большему, чем его первый собрат, на котором плавал я. А по стоимости он оказался равен своему младшему товарищу, купленному вместе с ним. Верфи Бербедеса, что на Ред Лайн, построили нам небольшой, но при этом довольно мощный и хорошо бронированный двухпалубный фрегат с хорошим парусным и пушечным вооружением. Назвали его по моей инициативе "Быстрый Марио", скорость у него была хорошая, а задача, как и у своего прототипа, спасать принцесс, в виде наших неповоротливых торговцев. Он совершенно не был предназначен, как например корабль Джонни, к хоть какому-нибудь транспортному обращению, но при хорошей команде, смог бы выстоять в бою против практически любого пирата этого моря. Но пока скорее один на один. Капитанам его мы поставили одного из дозорных ушедших вместе с паном. И перед своим назначением он пахал как проклятый, чтобы хотя бы из 10 сражений с Джонни смочь выстоять хоть одно. Он справился, но расти ему было нужно еще очень и очень долго. Капитана третьего Алхимика пришлось нанимать со стороны, но в течении последующий двух месяцев стало понятно, что Гораций, наш новый кадровик, нас не подвел и нашел хороших людей. И в результате мы, наконец, реализовали свой план по созданию стандартизированной формации торговец-охрана, которая будет применяться у нас в дальнейшем.

К концу третьего месяца в нашем строю находилось уже три такие формации. Мы объединили корабли Лееви и Джонни, а также купили еще два корабля. На этом финансы наши начали выпевать романсы, и мы сосредоточились на деятельности нашей организации — на торговле. Надо сказать, что в течение двух месяцев, что мы применяли такой метод покорения рынков островов этого моря, охранение себя полностью окупило. Все расходы на содержание кораблей и зарплату морякам мы честно платили из наград за головы тех пиратов, что решили попытать удачу и захватить их подручных торговцев. За тех, за кого не была назначена награда, все равно дозорные платили, но много меньше. И недаром пан вбивал в головы наших капитанов и матросов науку борьбы и обороны союзников от неприятеля. Пускай маневры, которые они совершали, были не особенно сложны и полностью взяты из книг и рассказов Федотия, но победы они сделали сами и сделали их практически без повреждений. Кроме того за каждый пущенный ко дну корабль они получали премию, а за каждый захваченный уже двойную. Так что стимул работать, развиваться и защищать у них был не плохой, а у нас появилась возможность расширять свой флот. Хотя возможность эта была пока еще не реализована, всех пока лишь топили, не рисковали брать на абордаж.

А вот с другой идеей, развиваемой мною, возникла заминка. Хороших картографов, согласных работать в нашей организации найти было сложно. И даже Рамирес разводил руками. "Все мало-мальски способные ребята уже расписаны по крупным отделам Мирового Правительства или правительствам стран. Я смог найти несколько человек, но они больше теоретики, чем практики, а это уже сулит много трудностей. Если кто и остался, то разве что какие-либо неизвестные никому звезды, старающиеся не выходить на эстраду науки", — Так ответил мне по телефону Рамирес после месяца поисков. Я в ответ согласился и попросил его прислать тех, кто есть. Было их не много. Три человека. Один из них был Лайнус Гирос, профессор Каввского университета, вполне презентабельного учебного заведенеия расположенного на Ред Лайн севернее Бербедоса. Он был почтенных лет, занимался в основном научной деятельностью, но иногда и подрабатывал по своей специальности, если его интересовал проект. Он был умен, эрудирован и профессионально владел своим предметом. Но владел он им, к сожалению, лишь теоретически, рисовать карты напрямую с местности у него получалось абы как, в чем он, всегда склонив голову и печально улыбаясь, признавался. Вместе с ним приехали двое его студентов, только поступивших в аспирантуру и практических знаний не имевших. Тот факт, что в наличии нет ни практиков, ни тем более их большого числа меня расстраивал. Но вот тот факт, что мне в помощь приехал целый профессор наук, навел на очень интересные мысли. А может быть пока с практиками можно и подождать? Ведь имея умных теоретиков-аналитиков в области картографии, а также аналитиков в области экономики и товароведения можно создать пусть не карту моря, но его схему. И уже на ней вывести много различной информации. И все это точно также разместить на большой диспетчерский экран, подобно экрану в диспетчерских управлениях энергосистем моего мира, по которому связисты и аналитики будут фиксировать и направлять все корабли нашего торгового флота. И уже позже, когда появится реальная возможность, подстроим это все дело под большую карту мира. Оставался вопрос за малым, сможет ли профессор выполнить такого уровня задумку.

— Здравствуйте профессор Лайнус, — я встал из-за своего рабочего стола в кабинете на борту "Алхимика-I" и протянул ученому руку. — Рад что вы добрались к нам без происшествий.

— Здравствуйте мистер Хоенхайм. Спасибо, ваш эскорт был вполне комфортабельным, — он с веселой улыбкой пожал мою руку и обернулся. — Разрешите представить вам моих аспирантов, Медивера Ранта и Оливера Ролли.

— Мистер Хоенхайм, — кивнули они.

— Господа, — в ответ поприветствовал их я и вернулся к профессору. — Но присаживайтесь, на море немного качает, поэтому лучше продолжить нашу беседу сидя. — Я указал им на стулья с одной стороны стола, а сам сел не на свое кресло во главу, а напротив, для удобства и демонстрации равенства. — Чаю? — спросил их и, увидев качающиеся в известном всему миру ответе нет головы, крикнул. — Мира принеси пожалуйста чаю мне. — И уже обращаясь к ним продолжил. — Итак господа, как вам уже сообщил мистер Рамирес, мне необходимо получить максимально подробную карту Ист Блю со всеми ориентирами, течениями, расстояниями и прочим, прочим, прочим. К сожалению, сам я рисую отвратительно, да и со временем пока плоховато, завтра уже в путь выдвигаться, потому мне необходим кто-то способный проработать тонну информации и составить ее. Разумеется, на все исследования будут выделены деньги, а сама работа не окажется благотворительностью.

— Мистер Хоенхайм...

— Зовите меня просто Ван, так будет удобнее, — перебил я профессора.

— Итак Ван. То что вы хотите, требует очень много усилий. Один человек, пусть даже и профессионал будет справляться с подобного рода задачей не меньше года.

— Правда? Я честно предполагал, что гораздо больше. — Я серьезно был несколько удивлен.

— Ну не думаю, что настолько уж, — помахал рукой профессор. — Но это лишь при условии, что будет полностью изведаны и собраны все карты городов, островов, все капитанские дневники и тому подобные вещи. Но я так понимаю у Вас столько времени нет? — спросил он.

— Абсолютно верно, — кивнул я в ответ. — Его нет вообще. Существуй она где-нибудь, мы бы просто ее купили и все, но увы, все что есть... не заслуживает никакого внимания.

— Тогда потребуется штат работников и несколько кораблей, отданных в их руки.

— Сожалею, но этого тоже в наличии нет. Ни штата работников, ни кораблей. — я покачал головой.

— Тогда то, что вы хотите мне кажется неосуществимым, молодой человек, — он откинулся на спинку стула.

— Вы удивитесь, но я снова против, — я улыбнулся такой знакомой фразе. — Если я не ошибаюсь, вы прибыли сюда, поскольку Рамирес описал вам мою идею, и она совпала с вашими исследованиями Ист Блю, я прав?

— Да. Рамирес сказал, что вам нужны специалисты для создания карты нашего моря, а я на текущий момент в составе международной ассоциации ученых занимаюсь проектом создания полной подробной геополитической карты мира, — ученый произнес название своей работы с напыщенным видом, однако едва последнее слово было сказано, он сразу сник и тяжело вздохнул. — Знали бы вы как сложно всем этим заниматься вот уже более десятка лет при практически полном отсутствии финансировании. Честно сказать хотелось уже все послать куда подальше и устроиться ко двору какого-никакого королька на Ред Лайн. Там хоть жить будет приятнее.

Лайнус горько усмехнулся, и стало предельно понятно, что отнюдь не все структуры мирового правительства хорошо снабжаются финансами. Есть и абсолютно не обеспеченные деньгами области. Правда тут возникает вопрос, это простая халатность служащих и управления, или старики из верхушки умышленно не дают этой области развиваться. Все-таки у них слишком много скелетов в сейфах под надежными замками, так что кто знает, вдруг с картой мира тоже что-то связано. На всякий случай стоит дать Рамиресу отмашку, чтоб не кричал много.

— Но тут мне приходит сообщение о вас, — продолжил профессор.— И я, не медля ни мгновения, посылаю все подальше и еду сюда. Печально, что здесь происходит что-то похожее, что и у нас.

— Гирос, ничего если я буду вас называть по имени? — я вопросительно поднял бровь, и, увидев утвердительный кивок, продолжил. — Надеюсь, вы никому у себя не говорили, зачем вы едете сюда?

— Разве что жене. В нашей ассоциации сейчас больше отчаянных и занятых своими собственными делами и исследованиями, чем заинтересованных лиц, — развел он руками.

— Вот и прекрасно, — я снова улыбнулся. — Меньше сторонних людей знают, нам же лучше, меньше палок в колеса попадется. Гирос, мы здесь не меценатское сообщество, мы торговцы и предприниматели. Сперва зарабатываем деньги, потом вкладываем их в развитие, после чего используя это развитие снова зарабатываем деньги и снова вкладываем их в уже новое развитие. Это бесконечный цикл, и если подходить к нему с умом, несущий прибыль и развитие всем.

— А как же желание побольше заработать? — скептически хмыкнул он.

— Знаете ли, все мы смертны, а к могиле тележку с деньгами не прикрутишь. — в ответ уже без скепсиса хмыкнул я. — Деньги лишь инструмент, позволяющий получить что-либо. Печально, что многие забывают этот факт и как сказал один человек, становятся коллекционерами. — Студенты на соседних стульях прыснули со смеху, а мы с профессором понимающе улыбнулись.

— Занятная точка зрения у этого человека, интересно было бы с ним познакомиться.

— Вряд ли получится, он чрезмерно далеко отсюда. Но мы отклонились от темы. То, что я хочу — создание полноценной карты моря — полностью укладывается в тот круговорот, что я описал ранее. Карта мне необходима для координации движения всех моих кораблей и составления полноценных торговых маршрутов и планов. Вам она требуется, как часть вашей работы в ассоциации. Но ни вы, ни мы не можем ее создать сразу и с нуля. Потому я пока предлагаю вам несколько обходной маневр, способный, во-первых, обеспечить вас деньгами, во-вторых, работой и, в-третьих, уже касаемо меня, помочь с созданием координационного центра. Мы все окажемся сперва в выигрыше, помогая друг другу и мы вместе подойдем к созданию этой злополучной карты.

— Крайне злополучной, — кивнул он. — Но что это за путь?

— Все довольно просто и с другой стороны потребует огромных аналитических трудов. Основываясь на существующих картах островов и капитанских журналах, мы можем создать схему Ист Блю с полными привязками островов друг к другу по времени хода, исследованным течениям, расположениям относительно друг друга. Попутно экономисты и товароведы будут прогнозировать и составлять планы и маршруты для моих кораблей, занимаясь координацией торгового потока. Чтобы предварить ваш вопрос, уверю, что такой схемой мы не удовлетворимся, и нам потребуется полная карта, так что бросать дело на середине никто не станет. Но! Таким образом получится не только создать костяк для дальнейших работ, но и увеличить доходы организации, а значит и скорее нанять штат работников геодезистов и картографов. Если вкратце, то все выглядит именно так.

— Это очень интересная мысль. Её стоит обдумать, — задумчиво почесал свою бороду ученый.

— Я здесь остаюсь до завтрашнего вечера, как я уже говорил, так что у вас есть время и место где подумать, — после чего крикнул в соседнюю каюту. — Мира, проводи профессора и его студентов в комнату аналитики и координации!

— Хорошо! — донеслось в ответ из-за двери.

— Ну что ж господа, прошу на берег. Моя помощница Мирабель вас проводит. А сейчас прошу меня простить, дела не терпят отлагательств. Надеюсь вечером с вами встретиться и все досконально обсудить, если затея придется вам по вкусу. — Я встал, провожая гостей и пожимая им руки. Возможный сдвиг наконец-то наметился, а значит, пора было его развивать.

Смеялся тем вечером профессор долго. Сидели мы уже не в моем кабинете на корабле, а в кафетерии на первом этаже общежития. Посещение нашей координационной не прошло бесследно. И хотя краснел в тот момент не я, а Мира, мне, при упоминании монументально нарисованной на текущий момент карты, тоже вздыхалось не легко. При появлении пана, профессор смог унять свой смех, но вот спасти нас от обиды Федотия не все равно не удалось — нас выдали студенты, едва увидев вошедшего автора, планомерно сползшие с кресел. Ух и обиделся Федотий в тот день... Но эти бытовые моменты не затмили главное — Лайнус согласился работать с нами и начать организовывать данные для выдачи координационному центру. Работу он начал уже со следующего дня. Да начал так, что те, кто был на тот момент в штабе, взвыли. Да и как тут не взвоешь, если появляется человек, требующий максимально возможную помощь во всем, что он ни попросит и при этом размахивает документом, подписанным самим Шефом, о предоставлении ему этой самой помощи. Вот ребята и выли словно волки на луну. Кого они представляли луной, мне знать не хотелось, но от приступов икоты в море побороться мне пришлось. Спасителем для них, и наверное меня заодно, снова явился Гораций, после очередного "припахивания" плюнувший на все вокруг, смотавшийся на несколько дней в неизвестном направлении и вернувшийся уже с набором людей как в помощь профессору, так и в новосозданный экономический отдел планирования (всей бухгалтерской и проей околоналоговой деятельностью занималась Мира). Как мне потом рассказывали, на него чуть ли не молиться стали за избавление от этого воплощения темных сил. Тогда компания зажила спокойной жизнью, а примерно через месяц появились первые схемы и вывелись первые маршруты.

Карта координационного центра к тому моменту приобрела-таки "Вид". На большом плакате появились квадраты, обозначающие острова, со вставленными в них картами этих самых островов. Рядом с каждым квадратом появилась небольшая, легко изменяемая табличка со сводными данными об острове. Между ними были проведены линии — пути — соединяющие разные острова с подписанными на них временем плавания при попутном ветре и при его отсутствии. Дополнительно были нарисованы примерные нахождения известных течений и опасных мест, которых стоило избегать. В общем, вся известная информация по морю была записана на этот диспетчерский пульт. К нему крепились фигурки кораблей, обозначая текущее местонахождения кораблей нашего торгового флота, маркеры ожидающих поставки клиентов и желающих нанять судно для транспортировки. А перед этим всем делом располагались столы аналитиков, как мы их дружно прозвали, столы связистов, шкафы с книгами учета и сводками данных и все остальное, что только могло потребоваться в этой, фактически говоря, мозговой рубке нашей компании. Особым ее достоянием, по моему скромному мнению, разделенному всеми работниками центра, кстати, служила большая кофе-машина и столик с чайником и заваркой расположенные рядом с дверью. И они были абсолютно бесплатны! Моя ненависть к платному кофе и чаю, взращенная с давних институтских пор нашла свой выход. И кто вообще придумал, что подобные напитки должны стоить денег в месте, где люди работают ежедневно? Ладно где-нибудь в городе в общественном месте, это дело понятное, но там где одни и те же люди проводят полные рабочие сутки все должно быть бесплатно! В интересах рабочего процесса хотя бы, да и в интересах сохранения здоровой психики сотрудников тоже. (Фух, спустил пар). В общем, кофе был, чай закипал, а предприятие зажило и начало приносить пускай и не явную, но прибыль.

Ощутили мы это уже к концу второй недели (или к концу третьего месяца, если проще), когда наше финансовое состояние позволило нам приобрести третью в нашем флоту пару кораблей. Как мы это поняли? Просто потому, что раньше подсчитывали, что о них пойдет речь в конце 4 месяца работы, а тут оказалось на месяц раньше. И это отдел едва лишь начинал втягиваться в процесс. А в течение какого-то времени он должен дооформиться до полного штата! И тогда он заработает на полную катушку... О! Это будет радость. Корабли мы, как ни странно, назвали торговый — "Алхимик-IV", а боевой — "Умелый Луиджи". Когда ломали голову над названиями, мне вспомнилась мудрая мысль одного известного капитана: "Как корабль назовешь, так и поплывет!", а посему решил пока не выходить из жанра. Были сами корабли точными копиями своих старших братьев из третьей пары. (прим. авт.: номера пар идут по номеру торгового корабля) Командой занялся как и в прошлый раз сперва Гораций, а потом уже и пан. Я же в тот момент направлялся из северного города Кенигсберг (ну точная копия нашего, ныне называемого Калининградом, но только времен начала прошлого столетия) в вотчину заядлого курильщика Смокера, в Логтаун. Плыть нам было еще далеко, на нужное течение мы встали только день назад, а ветер все никак не стремился нам помогать. Впереди лежало еще двухдневное плавание по течению, затем еще день в направлении другого, и три дня к Логтауну уже по второму течению. Груз был большой — партия мебели и немного крупных агрегатов для промышленности, перевозка коих была заказана и оплата ждала нас в месте назначения. Так что делать было можно сказать нечего. Но лишь можно сказать. Я гонял весь свой состав, включая и офицеров в хвост и в гриву, поднимая их боеготовность и, несомненно, снижая дух. Но в мое оправдание варваром я не был, давал ребятам время и отдохнуть. И именно в этот день пришло сообщение, заставившее меня сказать одну фразу:

— Так ребята. Путешествие в Логтаун откладывается. Меняем курс. Рулевой! Курс на Юго-Юго-Восток.

Этим утром я проснулся рано. Хотя конечно не совсем проснулся, скорее меня разбудили. Но я не удивился, моя команда вот уже третий день с утра пораньше начинала разбирать ящики на верхней палубе, "забывая" о том, что немного ниже, всего-то уровнем, там спит один бедный и несчастный капитан. Однако при этом хорошо они помнили проводимые им ежедневные учения, так доставшие всю команду.

— Эх, ну нет от них покоя... — пробормотал я своему, за последние дни ставшему лучшей жилеткой моим расстроенным чувствам, собеседнику — потолку. Тот незримо кивнул моим причитаниям. — Ну вот сколько можно будить человека в столь раннее утро?

Я опять вздохнул и поднялся с кровати. Не глядя всунул ноги в сапоги, разумеется попав сразу, и направился к умывальнику в углу комнатки. О сколько мучительных утр я просыпаясь пытался напяливать эти сапоги. Они были удобными, и подогнанными мне четко под ногу, но вот одеть их с утра обычно было катастрофой. Не раз и не два я спросонья опускал в них ноги, и на первом же шаге целовал носом пол. Не раз я подворачивал ногу, случайно наступая на их край. Бывало даже наступал на них так, что небольшой, но подкованный каблук, подпрыгнув, приземлялся мне на мизинчик... О! Это было самым ужасным из возможного! Но ничего. Я справился! Я научился надевать их с первой попытки. На третий то месяц. И так каждое утро я ходил к этому умывальнику, заниматься утренними процедурами. С раковиной тоже был прикол. Она была словно взята из советских лагерей — над раковиной висел бачок с торчащим вниз язычком. В бачок заливалась вода, а язычок вжимался вверх, давая доступ тоненькой струйке воды. Все-таки насколько универсальная конструкция, что придумана и использована была аж уже как минимум в двух мирах!

Бабах!

Щетка вылетела у меня из рук. "Да они издеваются! Они решили до меня если не достучаться, то окно новое в мою каюту пробить? Нашли блин Европу петровских времен". Я вернул в зубы щетку и продолжил утренние процедуры. В этом мире я их совершал чуть ли не по три раза в день. А все со страху: я и у себя боялся дантистов, со всех их совершенным канадским и германским оборудованием, здесь же оно было на уровне старого советского, да и анестезия отсутствовала практически полностью. И это хорошо, когда врачи честно в этом признавались, а то не редки случаи, когда врачи любой специализации в этом мире, нанимали "медбратьев", задачей коих становилось утихомирить клиента посредством самой международной и самой вседоступной анестезии — "палки-забывалки", а если проснется, прижать к кушетке, чтоб не дергался. В общем городские больницы были злом! А про частные практики... еще хуже. Хороших частных врачей было мало, и их надо было еще поискать. А до таких хороших врачей как Чоппер со своей "вечно молодой" учительницей или врачей их острова, добраться пока не реально.

Бабах!

Я зло сплюнул пену, прополоскал рот и, на ходу вытираясь, направился наверх, посмотреть что они учудили на сегодняшнее утро. На этот раз это оказалась генеральная уборка камбуза.

— Доброе утро капитан! — бодро поприветствовал меня старший кок, роняя на доски очередной ящик с котелками. Тот, объединившись с полом, на который он упал, выдал очередное громыхнувшее "Бабах!". А рядом уже лежало еще ящика четыре с овощами и парочка ящиков кухонной утвари.

— Гемми! Что вы здесь устроили? — в запале рявкнул я, а затем, сбавив обороты, добавил. — С добрым, чтоб оно таким добрым было последним.

— Капитан, у нас здесь учет по камбузу и его генеральная уборка. — Кок был самим добродушием.

— Гемми, а позже ее провести нельзя было?

— Нет сэр. Мы хотели ее закончить до вашего утреннего кофе. — Серьезно? Тогда нафига меня будить было?

— Не удалось. Чтобы через час у меня на баке был кофе с тостами. Мы как раз к тому времени закончим утренние процедуры, да и ребята будут голодными, я думаю. И раз вы устроили чистку, после обеда загляну с проверкой, посмотрю, как все начистили.

Старший кок, слегка побледнев, медленно кивнул, явно представив, что ему в течение часа предстоит закончить весь бардак, им устроенный, приготовить еду на всю команду, а после еще и в режиме аврала устроить его снова и закончить полноценно до обеда. Халтуры я не любил, и в наказание мог потребовать почистить гораздо больше, чем один камбуз. Вот кой чорт подбил его послушаться сговорившихся старпома, боцмана и каргомастера, наускиваемых за компанию главбухом... Но внутренние переживания его меня волновали не столь сильно (бесчувственная я сволочь, наверное), я развернулся в сторону носа корабля, и, увидев замершего рядом с лестницей, ведущей с надстройки, Рино, явно не ожидавшего, что попадется мне под руку столь рано, обратился уже к нему.

— Команда вся проснулась?

— Да капитан. Все уже за работой. — Кивнул головой тот, никак не опуская ящик.

— Завтракали? — осведомился я на всякий случай, и так прекрасно зная, что на моем корабле без капитана не завтракают.

— Никак нет.

— Ну и хорошо. Раз у нас его пока и не предвидится, то время для утренней зарядки. — Я кивнул сам себе и прошел мимо моего ученика и старпома одновременно. — Всей команде, кроме вахтенных, на верхнюю палубу к зарядке. Кокам после зарядки быть готовыми подавать завтрак. У них час.

— Есть капитан. — Рино, так и не отпустив зажатый в руках не малых размеров ящик, развернулся от лестницы и вперед меня пронесся куда-то на другую сторону палубы.

— Придумали блин с утра кухню чистить, вот и расчищайте все до иголочки теперь! — хмыкнул я и направился на бак. То что теперь Гимми припряжет всех виноватых в своей подставе я был уверен.

Перед баком уже через пять минут собралась вся команда. Выспавшиеся, полные сил и с выражением полной обреченности на лицах, они стояли и смотрели на меня. Ни один из них не понимал, зачем нужны все это огромное количество тренировок и процедур, таких как утренняя зарядка и вечерняя заминка. И, к сожалению, пока понять им шанса не предоставлялось. Хотя лично свой "учет" я вел. Хороший пример был с огневым рубежом: сейчас для них, чтобы полностью подготовить корабль к боевым действиям, то есть все пушки расчехлить, подкатить, зарядить, открыть створки и прочее, прочее, потребовалось бы не более полутора минут, против трех минут, когда я только затевал всю эту эпопею с обучением матросов.

— Итак! Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч! И-и, раз!...

Под дружный протяжный вздох Несколько десятков человек, разом, начали повторять за своим улыбчивым дирижером движения уже приевшейся им за несколько дней зарядки. Голова, плечи, руки, еще раз и переход на корпус и ноги. Задействовано было все, но пока не в убой, как они это пересказывали друг другу в любой удобный момент во время отдыха.

Через час, неровная, как облако на ветру, толпа людей, раскачиваясь в такт кораблю на волнах, направилась в сторону камбуза за заслуженным завтраком. Я со следами улыбки на лице смотрел на это чудо корабля. И чего они все такие усталые?..

— Ван ты изверг... — выдохнула Мира, в том числе, как и все на корабле, принимавшая участие в этой милой затее, и плюхнулась в одно из кресел, чуть ли не прикрученных ими на бак.

— Да уж! Это точно! — Кона плюхнулась в соседнее. — Ладно все остальные, но нас то пожалей, мы ведь слабые девушки, не можем делать вместе со всеми эти твои треклятые отжимания.

— И всех остальных тоже пожалей. Отжимания не нравятся всем! — внес свою лепту мой ученик, без изысков плюхнувшийся прямо на палубу и спиной откинувшийся на бортик. — И вообще, зачем это все в таком количестве?

— Рино, я тебе уже много раз повторял. Это для вашего личного развития. Чтобы в следующий раз, когда всякая шваль окажется на борту, не я и Смокер ее выгоняли, а вся команда.— Вздохнул я.

— Второй пан со своим лагерем смерти, — пробурчал еле слышно он в ответ.

— Я слышу кто-то хочет поспорить? — задал я вопрос в "воздух". — Смотри, проделку с камбузом я еще не вспоминал.

— Никак нет! — Резко вскочил мой ученик на ноги.

— Вот и отлично. Тогда после завтрака марш к кокам и устраняй свои начинания, саботер капитанского сна.

— А что сразу я? — воскликнул Рино.— Знаешь ведь, что не одного меня вина!

— Знаю, — кивнул я и медленно перевел взгляд на двух ойкнувших созданий. — Но считай, что ты еще легко отделался. Им наказание грозит несколько поинтересней. — Второй "ойк!" донесся от девушек. — Ладно, все после еды, так что отдыхайте пока. И если кто в камбуз сейчас заглянет, то спросите чтобы и мне принесли поесть сюда, — я кивнул в сторону укрытого теньком от паруса уголка.

— Фух... — раздался дружный выдох, и все трое с кряхтением, словно деды старые, поднялись и потопали к источнику распространяющегося по всему кораблю запаху еды.

— Ну Рино! Я тебе это припомню! — раздался громкий шепот Коны, не успели они отойти и на пару метров.

— А что Рино? Ваша идея была, а отдуваться мне? — вспыхнул он.

— Рино побудь мужчиной! Оградил бы бедных девушек... — в ответ применила свой женский метод Кона.

— Не вас от капитана огораживать надо, а его от вас! — твердо заявил мой ученик. — И вообще он и так знал что вы в этом принимали участие!...

Дальше они спустились с бака, и я уже так хорошо их не слышал. Все-таки, хоть он и бегал за сестрами собачкой, я для него все равно остаюсь большим авторитетом. Мне было приятно. Да и он в своей голове постепенно рушил им же возведенные мифы о "Прекрасных Мирабель и Конфу", столь далекие от реальности. Гордость за умнеющего на глазах ученика прямо переполняла его учителя. То есть меня. А по сему я подпер одно из кресел в тенек и, приняв в нем просто лучшую из всех эргономичных положений позу, полулежа, принялся ожидать свой завтрак. Завтрак не заставил себя ждать, и уже через пару минут я наслаждался горячими тостами с сыром, джемом и кофе. Моему повару он удавался особенно восхитительно. В отличии от чая. Непонятным миру образом он умудрялся его всегда чем-нибудь да испортить. То вода не та, то положит в него еще что-то не то. В общем мастером по чаю у нас была Кона, а она готовить его мне отказывалась: "Ибо ты изверг, а не капитан! Вот и пей кофе!". В общем, как ни забавно это звучит, это была темная часть моих капитанских будней. Как в напитках, так и в отношениях с некоторыми своевольными подчиненными.

После завтрака я позволил себе немного вздремнуть, послав все дела далеким, даже не видным на горизонте, лесом. Лето кончалось, планомерно подбиралась осень, и солнцепек днем понемногу спадал. Хотя все-таки слишком понемногу. Через пару часов отдыха я спекся. В теньке. Можно сказать сварился в собственном соку, насколько бы двусмысленно это ни звучало. Потому я удачно вспомнил, что где-то неподалеку есть бочонок с водой (морской, но прохладной), да и в глубинах корабля (тоже прохладных и приятных) дела ждут. А раз вспомнил, то пора воспользоваться благами жизни — вперед за работу! Хорошо, когда она не в тягость, а в радость.

— Итак Гемми, что у тебя в тех ящиках?

Я стоял в, как это обычно и бывает, плохо освященном складе при камбузе, где хранились различные необходимые кокам предметы и запасы. В дальней стене каморки пять на десять метров, находилась массивная выпуклая железная дверь холодильника. В нем хранились запасы скоропортящегося провианта и особенно оберегаемое мною молоко. Вот люблю я его, этот прекрасный белый напиток, вкусный он. Но что самое интересное, других кисломолочных продуктов, кроме сыра или сметаны, здесь практически не знают. Йогурт, пробованный мною в Баратье, так к сожалению большее нигде я и не нашел. А о радостях типа ряженки, кефира или простокваши и всего им подобного здесь по-видимому не слышали в принципе. Бедные люди, на мой сугубо личный взгляд.

Вдоль всех стен кладовки стояли стеллажи, на полках которых как раз и располагались все хранимые тут вещи. Они были и в коробках, и в пакетах, и даже без всякой упаковки попадались вещи. Когда я на них смотрел, старший кок кидал злобный взгляд в сторону вовремя отходящего старпома и с видом обреченности обещал убрать. Не стоило Рино доверять такое дело, явно не стоило, но, как говорил один мой старый знакомый, чей кобель, того и кучки на газоне. Сам назначил, сам и огребай.

— Там посуда, кэп. Та что пока не используется.

— Отличненько, а в том сундуке что расположено? — я поставил галочку в списке и повернулся к следующему ящику.

— Картошка.

— И?.. — протянул я, ожидая продолжения.

— Что "И?.."? — в ответ протянул он, намекая, что не понимает, какое продолжения я хочу.

— Картошки сколько в ящике?

— Откуда мне знать? — слегка удивившись, подал он плечами. — Пока много, хватит на пару месяцев точно, у нас ее не едят много.

— Гемми, сколько едят, а сколько нет — это твоя забота. Как и на долго ли нам этих твоих хомячьих запасов хватит. Но в описи указывается сколько килограмм картошки осталось. Я вам весы зачем купил? — я устало потер переносицу. Уже не в первый раз за сегодня он вылупляся на меня, словно гипножаба, убеждающая что ничего из того что я говорю, нормальными людьми не произносится вообще. И вообще, что я всего лишь немного заблудился и пора бы мне чесать по своим капитанским делам дальше. — Пойми, на рынке Кора покупает еду не по месяцам, а по килограммам, как бы это ни было неудобно...

— Хорошо. В следующий раз будет с килограммами, — кивнул кок, а про себя наверняка подумал: "Фиг это будет скоро. А если не скоро, сошлюсь что забыл". Эти мысли просто яркой краской написались у него на лице.

— И под присмотром отвечающего за закупку. — добавил я ему ложку дегтя.

— Тц...

— Ладно, поехали дальше. Что вон в том углу свалено?— я повернулся в сторону самого темного угла.

— Где?

— Да вон под нижней полкой, в глубине.

— Да как он видит в такой темноте?? — раздался возглас не столь хитрого, как я ученика.

— Рино!! — преследовал его уже гневный возглас не столь хорошо видящего кока.

— Та-ак. — Подытожил я. — Давайте что ли разбираться.

Спустя полтора часа мы закончили. Все было хорошо. Кок швырнул в Рино свою шляпу и попавшееся под руку ведро картошки. Тот в ответ швырнул в него кочан капусты и промахнувшись, кок у нас верткий, наученный жизнью, едва не попал в меня. Теперь его не могла найти вся команда. Нет это не я стукнул в ответ, это он сам свалил, едва понял, что пахнет жаренным, и капитан сейчас втянется в потасовку. А вроде как не причастные к нашим разборкам девушки были помещены в кладовку, заправлены в балахонистые рабочие комбинизоны, обвязаны косынками, и, с ручными весами, такими, которые меряют вес продуктов подвешенных под них в мешке, стали перемерять все в соответствии со списком. Их к слову я до позднего вечера не видел, А вечером больше не видел, а слышал шарканье еле волокущихся ног в соседней комнате. Мстя свершилась! Как я и сказал, все было хорошо. Для меня.

После разборок на камбузе я переместился в свою каюту. До обеда времени было еще много, дел с организацией маленько поднакопилось. Надо было утвердить все передвижения и торговые маршруты, представленные отделом планирования, провести совещание с паном и Хэнксом, просмотреть отчеты за последнюю неделю и тому подобные организационные дела. С выводами отчета планирования я закончил быстро. Они, путем суровых страданий и долгой боли (в головах и задницах от сидения естественно, не пинать же право слово мозги организации?), научились составлять правильные документы. Вот их первые пробы — это было нечто. Это были, можно сказать, справки, повествующие куда, кого и за чем послали. Я тогда восторгался этой писаниной и спрашивал их, в какой тортик эти справки мне упаковать, чтобы порадоваться еще больше. Долго до них доходило, что расписывать надо всю ситуацию и предоставлять всевозможную оценку обо всем — подтверждать то решения придется мне. Но научились, строгий взгляд пана помог хорошо. В прямом смысле слова. Он просто пришел в отдел планирования, встал, опершись на свой меч, как на трость, перед дверью, загородив выход, и ласково посматривая то на подчиненных, то на свою любимую саблю, стоял до тех пор, пока из уст моих не донеслись слова одобрения о проделанной работе. Черные два дня это были для отдела, черные... На нашем тройственном совещании, мне сообщили, что постройка второго пирса опять заморожена, ибо снова какие-то проблемы с дном залива. Почему-то в каком-то месте там все время сносит сваи, вбиваемые для прочности, и Хэнкс все никак не мог понять почему. Зато он умудрился разработать полноценную модель подводного скафандра, которую можно будет пустить на поток, построив заводик на соседнем острове. Скафандр, судя по обещаниям пана, просто шикарно будет покупаться частями дозора, он уже обговорил это с кое-какими своими друзьями из генштаба, и теперь они обсчитывали, во сколько все это выльется и что для этого потребуется. Этот момент меня очень даже порадовал, выпускать что-то свое это всегда приятно (особенно когда от этого не будет зависеть все твое будущее). Да и судя по тому, что покупать собираются власти, то и прибыльно это будет. Правительство оно такое, всегда побогаче простых смертных. Но это все лирические отступления, были и не очень приятные известия. От пары Лееви и Джонни не было вестей уже два дня, хотя Ден-Ден-Муши переговорные и факсовые были установлены на каждом из кораблей, и вероятность, что сломались сразу все, была крайне низка. Они могли просто уйти в запой командами двух кораблей, из серии день рожденье у кого-нибудь... хотя тоже сомнительно. К сожалению, на этом оптимизм мой исчерпался, и пошли плохие предположения. Сошлись на том, что стали ждать и разбираться, где их видели в последний раз и куда направлять карательную экспедицию. Кого карать, пиратов или неудачных капитанов с бодуна, решать будем на месте. Первым еще кстати повезет, вторым светит много худшее, нежели просто смерть или сдача властям.

Закончил я дела еще спустя пару часов. День только входил в силу, солнце запекало доски палубы, до состояния раскаленной сковороды, волны едва покачивали наше судно, а матросы сидели в теньке и развлекались. Развлекались они надо сказать сытно и питательно: брали картошины, самые маленькие или вообще порезанные, или какие другие овощи, оборачивали их в фольгу и кидали на палубу под солнце. Судя по аромату и по тому, что некоторые из них уже жевали, получалось очень даже не дурно. Среди них были и коки, с веселым упоением смотрящие за этим действом. Как я их понимал — они на корабле впервые НЕ готовили еду для народа, а просто ждали, пока этот самый народ принесет еды им. Судя по глазам это было упоение высшего характера.

— Ну что, народ мой, получаете благословление бога Солнца? — с улыбкой пересекая жаровню обратился я к ним.

— Чего? — раздалось в ответ из толпы.

— Я говорю картошка вкусная?

— Хотите попробовать капитан? — боцман, не высокий мужичок с седыми бакенбардами, протянул мне один из свертков.

— Давайте. — отказываться мне не хотелось. — Пахнет вкусно.

Я развернул фольгу, в которой лежали два маленьких кусочка картофеля и перца в собственном соку. На вкус они оказались неожиданно приятны. Дожевав этот не хитрый перекус я задумчиво уставился в море.

— Капитан, вам не жарко на солнышке стоять? — спросил кто-то из матросов.

— Жарковато. — задумчиво протянул я. — Пойду я в тенек что ли... на огневую палубу.

От матросов раздался жалобный, предчувствующий стон.

— Правильно. Команде, занять боевые посты. Начинаем учения с применением боевых снарядов!

— Ооооо!.... — дружно произнесли матросы и, встав, поплелись через солнцепек к лестнице вниз.

— Живо! Кто будет тормозить, проведет весь завтрашний день за драиньем палубы! А завтра будет явно не прохладнее чем сейчас!

Угроза подействовала, и плетущиеся тела за мгновение испарились в проходе спуска. Я ухмыльнулся.

— Так-то лучше.

— Орудия правого борта! Заряжай! — два десятка слитно двигающихся хомячков закопошились вокруг своих орудий. Спустя минуту все хомячки отбежали на шаг от орудия, рапортуя о готовности. — Цельсь! — Сегодняшняя цель была просто где-то вдалеке, на расстоянии примерно в сотню метров. — Огонь! — Слитный залп двух палуб оглушил всех вокруг. — Заряжай!...

Так длилось не менее часа, хотя каждое орудие дало по 4 залпа всего. Остальное время было отведено на выполнение команд "Заряжай!-Цельсь!-Разряжай!", доведшие матросов до состояния хомячков, носящихся туда-обратно и выполняющих эти действия за минимально возможный срок. В итоге хомячки сдулись, показав свой лучший результат, и я дал отмашку на отдых, а через полчаса уже и на обед. Матросы уползли куда-то к себе в общие каюты, а я отправился к рулевому сверять курс.

Единственные халявщики на корабле это вахтенные на кухне, на смотровой и за штурвалом. Ими порою желает быть каждый. А порою не хочет быть никто, особенно марсовым, особенно в районе полудня. Не трудно ведь представить себе, как чувствует себя человек, находясь в тех же условиях, что и недавно поджаривавшиеся овощи. А при учете, что это еще и на высоте да над водой... Мы не варвары, и оценив обстановку еще при первом плавании, дополнили позицию марсового зонтиком и ведром воды, пополняемым каждые пару часов, при большем промежутке оно просто высыхает на такой жаре. Марсовые оценили этот ход не особенно, пусть и оказались под зонтиком, пекло все равно дай Боже. А им бы лучше вниз, в тенек да прохладу. Но служба требует, как говорится. Да и порою некоторым бывает и хуже. Рулевому например. (Про девушек, перемеряющих килограммы картошки в подсобках, я вообще молчу. Нечего было пакостить.) К сожалению, на "Алхимике-I" не был предусмотрен скрытый в помещении дублирующий штурвал, как на многих остальных кораблях. Не повезло, захватили старую модель корабля. Оскудели пираты, даже корабли себе новые украсть, ну или на худой конец купить, не могут. Вот матросы-рулевые и мучаются. Обычно его закрывала тень парусов, но порою она просто не доставала до человека управляющего судном, и тогда, вынужденному стоять все время держа в нужной позиции огромное деревянное колесо рулевому, его, до этого казавшаяся райским отдыхом, должность превращалась в настоящую духовку, а сам человек в жарящегося гуся. Для полной картины не хватало только яблока в зубы. Хотя апельсины, наверное, тоже не плохи в этих целях?.. Думаю это вопрос к Санджи. Сейчас же, я, подкидывая один такой рыжий шарик, шел проведать спекающегося рулевого, и курс, который он, не смотря на все тягости жизни, моря и солнца, должен был стоически держать.

— Лабратор, как денек? — поприветствовал я высокого, рыжего под цвет апельсина в моих руках, худощавого парня.

— Ужасно капитан! — голос его был еще по юношески высоковат. — Жарит ужас, а ветер сегодня дует мимо парусов как будто бы. Ни разу в теньке не оказался за пост.

— Мимо говоришь? — я бросил взгляд на небольшой флажок для определения ветра, висящий рядом. Мотало его едва ли не перпендикулярно ходу корабля. — Плохо, хотя ничего удивительного. Море непостоянно и переменчиво.

— Это да. Главное чтобы никаких водоворотов неожиданных впереди не появилось. А то будет нам переменчивость во всей красе, — он поежился, а я вздохнул.

— Сплюнь лучше, через левое плечо. — На меня уставилась пара крайне округлевших от удивления глаз, но приказ практически исполнил, голову повернул, и смачно...— Да не на штурвал! Отойди на шаг. — Смачное орошение палуб и штурвала можно считать не удавшимся. У матроса закончились запасы жидкости в организме. Благо воздух не кончился и воду с успехом заменил. Палубу огласило громкое "пр-р-р-р". — И постучи теперь правой рукой по дереву. Да не тронь ты штурвал в конце-концов. Это тебе не дерево, а тонкий и хрупкий инструмент. Стена есть. — Он помедлил, но исполнил. — Вот так. И теперь всегда так делай, когда чушь на подобии этой скажешь. Понял? — Я зуркнул на недоумевающего подчиненного.

— Да капитан, — последовал осторожный ответ.

— Эх.. Ничего ты не понял зелень. Да и примет не знаешь. Ладно, что там на компасе? — я приблизился к стойке с компасом, словно своеобразный спидометр, стоящей возле рулевого колеса. — Направление правильное, идем на юго-запад. Кстати хочешь апель...

— Ван! — Раздался неожиданный крик подбегающего Рино. Он был явно чем-то сильно встревожен, лицо его приняло чрезмерно серьезный вид. — Срочно на связь! Там пан на проводе, у него плохие известия.

— Где?

— В твоем кабинете.

— Эх, а так хорошо день начинался... Пошли.

— Ээ... капитан!— едва я сделал первый шаг, раздался сзади немного обиженный голос матроса.

— Что?

— А апельсин? — молодой рыжий мальчишка очень любил такие же рыжие как и он сам апельсины.

— Лови! — бросил я ему фрукт. — только пока ешь, с пути нас не сведи.

— Не сведу, не бойтесь! — откликнулся буквально просияший, хотя как это возможно на таком солнцепеке, парень, и сноровисто принялся его очищать.

В моей каюте было прохладно и светло. На стоящем у окна столе, неожиданно расчищенном от всевозможных бумаг, редко мною убираемых вглубь ящиков, стоял Ден-Ден-Муши со снятой трубкой, глаза-усики которого очень успешно имитировали суровый хмурый взгляд пана, явно чем-то очень не довольного.

— Пан я на проводе, — сказал я в поднятую трубку, плюхнувшись в свое кресло. Рино сел за столом рядом. — Что там у вас произошло? А то Рино тут панику поднимает.

— Вернулся корабль Джонни. — раздался в ответ голос пана из улитки.

— Значит все хорошо? Сегодня же беспокоились, и вот он тут. — Хотя я так и сказал, я понимал, что что-то все-таки не хорошо.

— "Кровь отца" вернулся один.

— И?.. — произнес я, понимая по тону, что продолжение будет.

— Сильно поврежденный и без капитана. — Худшие предположения сбывались.

— Экипаж?

— Много раненных, Старший помощник с несколькими огнестрельными ранениями буквально из последних сил довел корабль до пирса. Едва мы поднялись на палубу, он тут же отключился. Сейчас его врачи откачивают.

— Кто-нибудь смог рассказать что случилось?

— Да. Некоторые из матросов рассказали что произошло, хотя порою ощущается, что говорят они чушь.

— Давай, поведай мне, что да как.

— Напали на них ночью, когда они сцепившись шли по течению к Ловану. Это было два дня назад. Кто напал до конца не ясно, матросы говорят, что из ниоткуда появился силуэт огромного судна, в мгновение ока приблизившийся и протаранивший "Алхимика-II". На борт "Крови" посыпались стрелы, размером с человека, а через минуту уже с борта самого "Алхимика" открыли огонь по команде Джонни. Видимо "Алхимик" абордажные команды пирата взяли в мгновение ока. А вот дальше начинаются сказки. Кто-то говорит про огромных морских королей, поднимавшихся из воды и бьющихся о корпус "Крови". Кто-то про полчища насекомых, заполонивших борт "Крови", сцепленный с "Алхимиком". Но и те и другие утверждают что видели огромного монстра, поднявшегося но перила борта "Алхимика" и огромным тесаком разрубавшего сцепляющие корабли канаты. По их словам безумие продолжалось не очень долго, но когда все закончилось, ни "Алхимика", ни неприятеля поблизости не было. — Закончил не веселое повествование пан.

— А сам Джонни что?

— Когда все началось, он с командой ребят прорвался на борт "Алхимика". После битвы в море нашли одного человека из его отряда. Он жив, но в себя не приходит. Врачи говорят, что какой-то редкий яд от какого-то не менее редкого насекомого.

— Дела... — протянул я.

— Ван, я тут посмотрел на эти стрелы. Это не стрелы — это целые копья, если не больше. Как будто у них там стоят огромные баллисты, как у нашей красавицы Хины. Помнишь ее?

— Любимую подружку Смокера? Конечно помню. Как и ее милые способности и милые кораблики. Но не о том речь сейчас. Твое мнение об этом всем?

— Про монстров судить сложно. Вряд ли это были какие-то демоны, как говорят матросы. Скорее фруктовики.

— Съевшие дьявольский фрукт, не далеко от демонов ушли, — хмыкнул я.

— И то верно. Про морских королей тоже ясно, если достаточно сильные ребята там присутствуют или есть кто-то из рыболюдей, то приручить короля возможно. Некоторые из них очень даже умны.

— Согласен. — Кивнул я. — А кому, по-твоему, это вообще могло понадобиться?

— Этот вопрос самый главный. У меня только одно предположение и оно полностью строится на словах, об огромном силуэте корабля, — вздохнул пан.

— Флибустьер с его кораблями-монстрами?

— Именно.

— Эх, а я надеялся, что его твое имя немного заставит одуматься.

— После их победы? — скептически вскинул бровь пан. — Вряд ли.

— Что ж. Значит одуматься стоит теперь, связавшись уже не с дозором, а с нами. Пан, собирайте карательный отряд. Хэнкс, то оружие, ты его отладил?

— Да шеф. — раздался голос моего заведующего инженерной частью.

— Снабжай и вооружай. И не забывай учить пользоваться. Еще бы не плохо было бы сделать на них скафандры на подобии твоего "бронегнома", только полностью закрытые. Если дело связано с насекомыми, то любая щель будет подвержена атаке.

— Есть. — прогремел в ответ голос находящегося в веселом предвкушении Хэнкса.— Все уже почти подготовлено. Правда под такую закрытость придется немного подогнать, но, думаю, за день управлюсь.

— Только не мешкайте. Пан, скидывай мне координаты, где на них напали, мы будем имитировать жертву и поджидать повторного нападения. Раз взяли корабль, значит отвезли его в логово. Везти далеко не с руки, а значит база должна быть где-то рядом. Аналитическому отделу поручите прошерстить всевозможные упоминания о пропаже кораблей в том районе и прикинуть по своим базам все возможные острова поблизости. Пока думаю все, если у кого какие идеи появятся созваниваемся и обсуждаем. Вопросы?

— Нету, — раздался довольный голос инженера.

— Появятся, — дополнил его кровожадный голос пана. — Когда возьмем этих "властителей морей" за самое властное место.

— Ну вот и славно. Выполнять! Конец связи. — Я повесил трубку и воззрился на ожидающего команд Рино.

— Сейчас нам должны скинуть координаты, проверь их по картам существующим.

— Хорошо, — кивнул Рино, и повернулся к запищавшему широкому Ден-Ден-Муши.

На полочке справа стояла вторая в этой комнате улитка, вместо трубки и циферблата имевшая длинную щель в раковине. Куда-то внутрь нее вставлялся рулон бумаги, а сверху, подобно факсу выходило сообщение. Сама улитка, со втянутой под панцирь головой и едва заметными снаружи усиками-глазами при передаче истошно вопила, то ли от боли, еще бы внутри себя рулон сперва раскручивать, потом как-то на нем печатать, а затем еще и выплевывать вверх, то ли от страха, то ли вообще от наслаждения, вид ибо в этот момент она имела явно заставляющий задуматься о попытке вмешательства в не подходящий момент. Дождавшись завершения вопле-наслаждающегося процесса, Рино оторвал кусок бумаги, вытащил из шкафа один из рулонов и, раскрутив его на столе, сверился с полученными координатами.

— Вот здесь, — ткнул он пальцем в место немного севернее параллели пересекающей Логтаун, и гораздо восточнее его. — Примерно под Ирвином.

— Хорошо. Значит курс примерно на юго-юго-восток... — Я внимательно посмотрел на то, что мы именовали картой. Куплена она была относительно недавно, четыре месяца назад, на самой заре нашего мореплавания. Но даже теперь она была вручную изрисована стрелками и контурами, показывающими, что острова находятся либо в несколько в других местах, либо вовсе отсутствуют. — Решено. Пошли, будем курс менять.

— Э.. Капитан, а может стоит Миру с Коной позвать, они все-таки тоже должны быть в курсе... — осторожно вопоросил Рино.

— Ну... — с сомнением протянул я. — Нет. Пускай пока отрабатывают свое наказание, завтра расскажем им, как закончат. Нечего было против меня козни строить. — Я злобно ухмыльнулся, а мой ученик поежился.

— Капитан страшный, когда торжествует... — прошептал он еле слышно, когда я вышел из каюты.

— Так ребята. Путешествие в Логтаун откладывается. Меняем курс. — Громко объявил я, взойдя на палубу, где снова сидела большая часть команды.— Рулевой! Курс на Юго-Юго-Восток.

— Есть капитан! Курс юго-юго-восток. — отрапортовал стоявший у штурвала Лабратор.

— На одно из наших судов напали и захватили. — Мой голос начал набирать обороты. — Мы идем в карательную операцию! Вызволим попавших в передрягу товарищей и навесим люлей этому позору моря! Никому не позволено нападать на суда под флагом зелено-полосатой шляпы! Мы всегда стоим за своих!

— Да!!

— Да!

— Отобьем наших! — раздавалось в ответ от воодушевленной команды.

— Никаких больше бешеных тренировок! — шепотом пробормотал у меня за спиной Рино.

— Покажем чему вы научились за эти дни адовых тренировок! — Решил я немного перефразировать его мысль. — Вперед!

Арка 6. Фунтик и его друзья! "Да здравствуют благородные Пираты!"

— Гррр!... Р-р-разрешите войти господин стар-рший помошник! — из-за двери раздался гнусавый и картавый голос.

— Входите. — прозвучал в ответ холеный голос изысканного франта, сидящего за столом кабинета.

Владелец кабинета и его посетитель выглядели абсолютно по-разному, но утомленный взгляд, коим окинули вошедшего, сразу показывал, что гость мало того, что хорошо известен хозяину, так и до ужаса уже надоел ему.

— Что ты хотел Аргус? — сморщив нос, продолжил хозяин кабинета. — И ты давно мылся? От тебя несет, как от грузчика с рыбных рынков Биры.

— Пр-рошу пр-рощения сер-р, — все также картаво и с явным лизоблюдством ответил вошедший упитанный посетитель. Был он грязен и по всей комнате мгновенно разлился запах сырой рыбы, но движения его выдавали в нем опытного моряка, привыкшего двигаться на раскачивающемся судне. — Я только что от капитана. Фон бар-рон просил пер-редать что хочет видеть пленников, сер-р.

— Ну так приведи их ему, — старший помощник отложил перо и сложив руки замком под подбородком посмотрел на гостя. — Или ты хочешь мне рассказать красивую историю о том, что вы их еще не нашли?

— К моему величайшему сожалению, сэр-р, — Аргус картинно прослезился. — Эти нер-разумные так и не объявились.— Он склонил голову, признавая всю полноту своих ошибок.

— Исправь меня, если я ошибаюсь, — медленно и тихо начал владелец кабинета. — Сразу после захвата того судна, второго Алхимика, вся команда была помещена в нашу клетку. Однако каким-то неведомым образом, три человека смогли выбраться и если бы не наш славный капитан, освободили бы и всю команду. Я прав?

— Все абсолютно так, господин стар-рший помощник. — голова Аргуса опустилась еще немного ниже.

— Хорошо. Поехали дальше. Эти трое после стычки с капитаном умудрились столь же неведомым образом спастись бегством, так?

— Господин стар-рший помощник! Я же вам говор-рил, что на остр-рове очень р-разветвленная сеть пещер-р. Мы пр-росто не можем найти трех человечков, пр-ровалившихся в неизвестную нам дыр-ру! — подняв голову, с протестом воскликнул отчитывающийся гость. Однако красноречивый взгляд хозяина очень быстро заставил его уткнуть глаза обратно в пол, а голову наклонить еще ниже прежнего. — Вы абсолютно пр-равы, господин стар-рший помощник.

— К моему величайшему сожалению, — кивнули ему в ответ. — И теперь, вот уже в течение четырех дней, эта троица бродит по острову, без каких бы то ни было препятствий. — Старший помощник замер выразительно глядя на своего подчиненного.

— Вы пр-равы, сэр-р. Но они долго не пр-ротянут. Без еды они скопытятся очень быстр-ро!

— Аргус!

— Прошу прощения господин стар-рший помощник! Выр-рвалось!

— А вы уверены, что у них нет еды, Аргус?

— Дык откуда ей взяться в пещер-рах то, сэр-р?

— С наших складов! Вы их все проверили? Выставили охрану? Караулы у камбуза есть? — яростно вскричал, приподнявшись из-за стола, буквально мгновение назад бывший абсолютно спокойным, хозяин кабинета.

— Сию же минуту господин стар-рший помощник, сэр-р! Сейчас же все р-распоряжусь! Р-разр-решите идти! — быстро-быстро залепетал Аргус, и не дожидаясь разрешения рванул из кабинета.

— Господи! Меня окружают идиоты! — пожаловался захлопнувшейся двери усталый франт, потирая переносицу, и сел обратно в свое элегантное кресло. — Говорил же я им, если брать, то оба корабля...

Море почему-то решило нам не помогать в благом деле поиска своих товарищей. Буквально через день пути разразился шторм, длившийся двое суток, и так не вовремя унесший нас куда-то в неизвестную сторону. Тучи разошлись только к полудню третьего дня, приковав нас к неизвестному грибовидному рифу. А едва небо открыло нам звезды, все в команде начали планомерно материться, нас закинуло на какое-то неизвестное течение и снесло много западней нужного. Конечно, не катастрофично, но приятного мало, дорога обратно займет лишнее время. Хотя у всего существует обратная сторона, и у того факта, что путь увеличился, тоже были положительные мотивы — ребята смогут отдохнуть после двух дней борьбы с морем. А у меня появилось дополнительные часы обдумать предстоящую свару.

Что я имел на текущий момент? Пропавший в некоем секторе корабль, его странных захватчиков, среди которых есть как фруктовики, так и, похоже, рыболюди. Что-то еще? Сектор. Южная часть центра Вест Блю. Островов там мало. Обжитых среди них еще меньше. Большая часть — огромные булыжники, остатки древних, давно потухших вулканов, да поднявшиеся рифы. Слишком маленькие для жизни и слишком пустынные. Пресной воды было мало, потому и растительности не было. Местный учебник описывал этот факт так, будто до разделения морей Ред Лайном и Гранд Лайном, где-то в районе экватора, был еще один материк, погрузившись под воду, остатками своими создавший те самые неясные возмущения моря и островов на таинственном центральном море. Следами его существования и назывались эти камни-острова, якобы находящиеся на разломе тектонических плит и поднявшиеся при большом древнем коллапсе. Хотя мелким шрифтом, внизу страницы было написано, что мнение автора абсолютно не поддержалось мировой коллегией геологов, и что автор благодарен за покупку этой книги, ибо деньги собранные с нее пойдут на исследования, доказывающие его теорию, и на "давание пинков всем этим глупцам в коллегии!" (прочитано дословно, прим. Вана). Судя по моим скромным обрывкам знаний, образовавшимся, хотя бы в таком виде, после беседы с профессором Лайнусом, коллегия сия уже более полу века как распалась. По естественным причинам. Новая кровь... печально когда ее нет. Вся ушла в географы. А судя по дате на развороте учебника, все скопленные деньги автор в итоге вложил скорее не в исследования, а в сплошную раздачу пинков, ибо как представленный мне на рынке "самый последний труд!" был датирован столетием назад. И что самое интересное, печатался до сих пор. Веселая прощальная шутка кого-то из отмирающих геологов?

Но к чему я развел этот монолог об островах и их образовании? Если предположить, что суждение этого невезучего, в плане исследовательской деятельности, геолога были верны, то все острова, находящиеся в той местности из-за сильных тектонических сдвигов и окружающей их воды, должны быть просто усеяны различными естественными разломами, кавернами и пещерами. Да большая часть из них в идее затоплена. Да, среди оставшихся, не мало порою затапливаются до потолка. Но самое главное там присутствуют сухие пещеры, вполне способные быть перестроены под неприступные пиратские схроны. Ну и пещеры-заливы... пиратская романтика можно сказать в своем самом оригинальном смысле. Точно надо будет обзавестись одной такой для компании. Всегда мечтал иметь такую тайную базу. И хоть я и не пират, может пригодится для каких темных делишек... а может даже и у этих пиратов она есть?... и я ее... Так, отставить делить шкуру медведя, пока еще не представляющего, что ему жить осталось всего-ничего.

Если не быть оптимистом, и не рассчитывать, что над базой пиратов висит большое полотнище с черепом и костями, видное со всех краев света, то получалось, что находиться она должна на относительно большом скалистом острове, способном спрятать базу и парочку кораблей от взглядов возможных свидетелей, с большим количеством пещер желательно, и абсолютно не пригодном для жизни. Кажется мне, что строений там не будет никаких, все будет под землей. А значит уповать в поисках придется больше на удачу наткнуться на нужный остров, что сложно, или на шанс получить приз за роль приманки, оказавшейся слишком зубастой. С местом назначения, наверное, все. Ближайшее течение, на котором и произошло нападение, проходит от всех известных островов в дне пути, так что вокруг будет абсолютно обычное море, скорее всего. Большое реверсивное течение, по которому может напрямую добраться к нам команда специального назначения под начальством пана и Хэнкса, расположено еще в дне пути дальше на север. И это, кстати, очень даже не плохо — поддержка прибудет быстрее, нам же будет спокойнее.

Следующим пунктом в моих размышлениях следовали те таинственные силы, позволившие пиратам подобраться беззвучно и столь быстро устроить полноценный хаос вокруг моей пары. Скорее всего, один из пиратов владеет фруктом Зоан типа. Почти уверен, что это какое-то сильное животное, слон там или носорог. Ведь судя по описанию того тесака, коим этот тип пользовался, старые добрые немецкие цвайхандеры без сомнений ждут на пыльной полочке. Тут в голову лезут этакие шпалоподобные мечевые изделия, так распространенные в анимешках, а не приличное боевое оружие. А раз размер большой, то и вес должен быть очень даже приличненький. Следом вспомнились орды насекомых... Как вспомнились, так и загнали в ступор. Сразу несколько съевших фрукты в море, особенно даже об этих фруктах не знавшем? Сильно сомневаюсь. Это были бы опаснейшие пираты на Ист Блю, и всякие Дон Криги не смогли бы и возмутится перед ними. Но тогда кто? И главное как? Вопрос. Ладно следующее у нас по плану страшное морское чудище. И корабль шатало, и море вокруг плескало. Но что странно. На корабль чудище не нападало. Да и цел он остался. Морские короли так не поступают. Они либо атакуют и разрушают, либо вообще не трогают, проплывая мимо. Это если исключить привычные, не столь многим, правда, случаи, когда они нападают и получают по шапке. Бедные... Или не очень. Но факт остается фактом. Дрессировке поддаются лишь единицы и то, в основном, рыболюдям. Из людей этим похвастаться могли лишь еще более редкие единицы — сильные, владеющие волей, пираты. Итог — снова сплошные вопросы. Конечно, сильные пираты в это море не полезут. Не их ареал обитания. Тогда остается рыбочеловек. Но почему он с этими пиратами, а не с Арлонгом и остальными своими сородичами? Хотя это не столь важно, как то, что у него за король и чего нам от него ждать.

В общем, стало ясно, что ничего не ясно. И этим своим выводом я поделился со своими офицерами.

— Рино, скоро будет связь? — обратился я к своему старшему помощнику, варганющему над трубкой Ден-Ден-Муши, усиливая в ней микрофон, чтобы на другом конце улитки слышно было всех.

— Сейчас Ван. Еще пару мгновений... Все готово. — отставив от себя собранную машинерию, отрапортовал он и несколько раз взмахнул руками, разминая пальцы после тонкой работы. — Можно звонить.

— Прошу, — кивнул я, и он начал набирать комбинацию на панцире улитки.

— Але-але, — наполнил каюту бодрый голос Хенкса. — Меня слышно?

— Чрезмерно, — кисло пробормотал Рино. — Уши закладываешь.

Однако его стилистически обычный в беседе с Хенксом монолог так и остался не услышанным.

— Але! Не слышу вас! Але! — надрывалась улитка на столе. — Рино! Опять провода напутал! Я же тебе говорил резать не красный, а синий! И уже в него включать усилитель!

— Да черт бы побрал тебя и твой дальтонизм! Да где ты тут вообще нашел красный и синий провода? Желтый с черным тут! — Рино, ругаясь, бросил трубку и начал исправлять неработающий микрофон.

Еще через пять минут связь была, наконец, установлена и наш совет начался. Сидели мы в это время в моем кабинете за длинным столом, заваленным картами и справочниками. За окном было уже темно, поэтому в нескольких углах кабинета горели масляные лампы, как ни странно, очень даже хорошо освещая помещение. На столе стояла ярко розовая улитка, с зеленым панцырем и с надетыми солнечными очками. Вид у нее само собой был хиповатый, но дополняющие выражения и эмоции пана на ее псевдолице, неподготовленного человека могли довести до инфаркта. Представьте себе картину улитки с торчащей из панциря трубкой, в провод от которой был вставлен еще какой-то громоздкий агрегат, с торчащей спереди головой и глазами на усиках, закрытыми солнечными очками, видом полного расслабления и наслаждения жизнью на псевдолице и при этом забавно поджимающую губы, словно сварливый дед. Этот микс не для слабонервных. Несколько первых разов, когда плавания только начинались, эта картина меня успешно заставляла впадать в ступор минут на пять, пока крики издаваемые псевдортом этого мутанта с голосом пана меня из него не выводили. Он тогда еще упорно не понимал причину такого моего поведения, а объяснять я ее ему отчего-то не решался...

— Итак господа собравшиеся. Приступим! — возвестил я. — Сперва озвучу свои мысли я, потом вы их дополняете или исправляете, согласны?

Возражений не последовало, и я приступил к рассказу. Озвучив все свои предположения о базе предполагаемого противника и их реальных и мифических силах, я в задумчивости обвел взглядом всех присутствующих, ожидая их мнений. Внимательного взгляда не избежала и улитка, стоящая на столе и старательно копирующая выражение лица моего старшего по военной части, находившегося в многих километрах отсюда.

— Итак, что думаете?

— Что, судя по всему, все это крайне отвратительно пахнет. Даже похуже стряпни Хэнкса, которой сейчас провонял весь мой кабинет, — пробурчала улитка на столе, и, буквально через мгновение изменив выражение своего псевдо лица, закричала возмущенным, далеко не старческим голосом. — Нормально пахнет моя еда! Благоухает, можно сказать! Прекраснейший рецепт огненной паэльи моего острова!..

— Сейчас я действительно рад, что посетил еще слишком мало островов, — шепотом пробормотал Рино, но остаться не услышанным ему не повезло.

— Не надо тут придумывать! В прошлый раз ты был настоль от него без ума, что лишился слов! — вновь проголосила улитка.

— Если я правильно помню его, потом пытались разговорить еще день.

— А когда он таки раскрыл рот, из него пошел дымок...— поднеся палец к губам, вспомнила вслед за сестрой Кона, после чего они обе прыснули в кулачки со смеху.

Хэнкс этого уже не выдержал.

— Да чтоб я вам еще хоть что-либо приготовил! Лишь бы насмехаться над чужими талантами!

— Хэнкс, тебе еще Санджи говорил, когда, помнится, в сознание пришел после твоей кесадилии, "Клади меньше чили!". — Пан продолжал наступление на своего товарища.

— О!.. помню!.. прекрасный момент... — протянул Рино. — Хотя я, как джентльмен его предупреждал...

— Подстрекал скорее, — хмыкнул я еле слышно.

— Попал под дурное влияние.. — сокрушенно кивнул мой старпом.

— И я даже знаю под чье, — моя ухмылка направилась в сторону двух хитрых лисиц.

— А что мы? — в свою очередь возмутилась Кона. — Всего лишь предложили нашему чудо повару отдохнуть один вечер и попробовать кое-что из нашей готовки.

— По рецептам Хэнни... — захлопала глазками Мира.

— Не надо тут глазки строить только! — вновь вскричала улитка голосом Хэнкса. — Эта улитка же повторяет! — Я чуть чаем не подавился, вообразив себе эту картину. — И вообще вы тогда говорили что это для ды... Рино!

— Он отказался, — печально вздохнула Мира.

— Еще бы! Я же не псих, в конце концов, есть стряпню от этого меха-помешанного фаната чили. — Фыркнул обсуждаемый.

— Это кого ты психом назвал, дылда гуманитарная?

— Тебя механик ты переделанный!... — Двое друзей (ли?) зацепились за любимую тему.

— Опять!... — еле слышно прошептала улитка голосом пана во время короткой передышке. Но мысленно это произнес не только он.

Спустя полчаса порядок, хоть и относительный, но восстановлен был.

— Итак...— я поперхнулся, посмотрев на надутую улитку, нечленораздельно обиженно посапывающую на столе. Вздохнул и отвесил своему ученичку подзатыльник.

— Ай! За что? — возмутился тот, резко переставая похрюкивать со смеху в такт улитке.

— Для профилактики головных заболеваний.

— Чего?

— Не беспокойся, это на будущее... — вздохнул я и, посмотрев на захихикавших сестер, продолжил. — Тоже хотите "на будущее"? — те усиленно замотали головами, усиленно стирая улыбки с лица. — Эх... Ну никакой субординации...

— Ремнем их всех! — пророкотала улитка.

— Пан! — в ответ раздался мой стон. — А с кого все началось?

— Эм... С твоего рассказа о пиратах?

— Включил дурачка, учись Рино, — наставительно подняла Кона палец вверх, но наткнувшись на мой взгляд решила за благо притвориться, что ухо почесать хотела.

— Да, верно, пираты! И что вы об этом думаете.

— Что они пахнут как стрепня Хэнкса?

— РИНО! — в три голоса взорвалась комната. Правда если два были возмущенными, то третий похоже обещал скорую болезненную смерть.

— А что? — захлопал глазками уже Рино.

— О! Включил дурачка! Вот она школа Пана! — торжественно провозгласила Кона, и по комнате разнесся тихий, но очень отчетливый хруст.

— Мы сейчас вроде как о серьезных вещах говорим, — тихо произнес я в неожиданно наступившей абсолютной тишине. Три лица уперли свой взор на мой разжимающийся кулак и выпавшие из него обломки карандаша.

— Шефа достали, — послышался шепот Миры, который я решил проигнорировать.

— Закипел... — пробубнила улитка.

— Итак. Что будем делать. Предложения. — Не получалось у меня, видимо, сохранить абсолютно бесстрастное лицо в условиях кипения.

— Нести добро в массы, как обычно, — хмыкнула улитка голосом моего давнего друга.

— Мы больше не дозорные, Федотий. На добро и на массы нам откровенно плевать.

— Тогда попроще: найти, вскрыть и вырезать. И сдавать никуда не надо, и не откупятся больше никак.

— Уже лучше, — кивнул я. — Возражения?

— Не гуманно ведь, — пробормотала Кона с отстраненным видом.

— Зато надежно и эффективно, — ответил ей Рино.

— Какие у нас жестокие мужчины. — протянула Мира. — Вы не поняли сестренку. Не гуманно, а значит, если узнает кто-либо, репутация компании окажется серьезно подмочена.

— И это они нам говорят о гуманности,— хмыкнула улитка голосом старшего по механике и прочему техническому оснащению.

— Ну хоть кто-то здесь должен думать не только о самой операции, — с тяжким и казалось совершенно не наигранным вздохом произнесла Кона.

— К несчастью, это и правда не гуманно. Но сейчас нам более важны наши товарищи, чем имя компании. Своих бросать гораздо хуже. В том числе и для имени компании — Склонила улитка свою псевдоголову, имитируя пана. — И думаю, Ван с этим согласен. — Я молча кивнул, но Федотий и так знал мой ответ. — Тогда поведай, что надумал Ван? Наверняка ведь план уже есть?

— Есть, — кивнул я. — Но он чреват некоторыми трудностями, с которыми я пока так и не придумал, как бороться.

— Трудностями?

— Координация и навигация, — вздохнул я.

— А что с ними не так? — выразил общее сомнение четырех пар (в том числе и психоделической улитки) уставившихся на меня глаз Рино.

— То, что их практически нет, — с так часто приходящей после ярости усталостью, произнес я.

Увы, объяснением это было крайне плохим, потому я продолжил.

— Исходя из того, как эти товарищи работали, они не обладают каким-либо глобальным боевым преимуществом. Ночью, внезапно, используя отвлекающие и сдерживающие спецэффекты. Все это говорит, что они боялись открытого боя. Даже если бы и не проиграли, то могли пострадать. Добавок к этому то, что они захватили только торговое судно, а едва команда боевого судна опомнилась, их и след простыл. Как они определили какой из двух кораблей торговый, какой охранный, думаю и так ясно — размеры. Но вот как они за нашими кораблями смогли уследить или узнать, где они находится... тут два варианта. Либо мы пан проглядели крота, что лучше. Либо они как-то маскировались так, что двое марсовых на небольшом удалении не смогли их обнаружить. Последнее гораздо, гораздо хуже. Хотя, конечно, можно предположить, что они вышли в ночь в море и совершенно случайно наткнулись на нашу рабочую пару. Но в такие совпадения я как-то не верю.

— Так вот ты о чем! — раздался возглас понявшего всю подоплеку Рино. — Но ведь ты же не предлагаешь... — его голос сник, уже зная ответ.

— Предлагаю. Именно это, — кивнул я его мыслям. Все-таки правильно мне его в свое время посоветовал глава. Он, хоть ни черта не знает, зато очень хорошо учится и вникает.

— А теперь для менее понятливых объясните, гении наши? — недовольно произнесла Мира.

— Мы будем вести поиск раздельно и не станем встречаться до самого рандеву с противником.

Первой установившуюся тишину нарушила Мира.

— Погоди, погоди, погоди! То есть ты хочешь сказать, что в случае чего, мы, торговый корабль, будем вынуждены драться против пиратов, победивших два наших корабля, один на один?

— Пока не придет помощь, — попыталась ее обнадежить сестра.

— Она не придет, — жестко осадила ее Мира. — Ты ведь слышала, "проблемы координации и навигации". — Гнусавенько изобразила она меня.

— Эй не надо так коверкать мой голос! — возмутился я.

— Тогда объясни, почему мы должны так рисковать собой?

— Да потому что...

— Погоди Рино. — прервал я подорвавшегося ученика. — На самом деле все до примитивного просто. У этих пиратов... Как бы это поконкретнее выразиться.. В общем, они нас боятся. Они не сильны и драться с нами в открытом бою не станут. А если мы будем идти двумя кораблями, они вообще сбегут еще до того момента, как мы их увидим.

— А догнать... — начала было Кона, но ее прервал уже Рино.

— Корабль их мы уже обсуждали. Скорее всего, он очень быстрый, потому можем и не догнать. К тому же море вокруг их базы должно быть им известно лучше.

— Косяк на косяке. Так ты вроде выражаться стал Ван? — хмыкнула улитка.

— Именно, — кивнул я. — Потому нам остается вариант с приманкой.

— И мы в нем?... — с последней надеждой в голосе произнесла Кона.

— Приманка. — Разрушил я ее надежду.

— Вечно у тебя шило в одном месте, — хохотнул пан. — Но это ведь не все?

— И как ты вечно все узнаешь? — риторический вопрос, пробормоченный мною, все-таки достиг его ушей.

— Потому что я знаю, как кто-то решает такие вопросы. Давай выкладывай. — Хохот его прекратился и все взоры вновь скопились на мне. Даже улитка умудрилась полностью повторить выражение лица Хэнкса и пронзить меня взглядом.

— Никакой магии я не придумал. Все много проще. Идем друг за другом с разницей треть дня пути. Ближе нельзя, нам и так повезло что сейчас конец лета и воздух над морем раскален — пар над водой хорошо скрывает. Связь днем проверяем каждые полчаса. — Я отхлебнул чайку, из стоящей на столе кружки и продолжил. — Но днем скорее всего не нападут, потому самое опасное время — ночь. За два часа до заката мы ставим якорь возле какого-либо острова. Путь продумаем позже. Мы зажжем все огни и будем сверкать как елка новогодняя, потому вы нас увидите. Пан вы должны идти без света и без какого-либо шума. Останавливаетесь едва завидев нас и так незаметно караулите. На вас получается самое ответственное. Вас никто не должен ни видеть, ни слышать, ясно?

— Вполне, — кивнул улитка.

— Отлично. Когда начинает светать снимаемся с якоря и расходимся. И далее так и действуем. В итоге либо они найдут нас, либо мы наткнемся на них.

— Где будем искать сперва?

— Попробуем осмотреть острова неподалеку от течения, после чего уйдем вглубь. План в общем ясен? — я проследил за несколькими неуверенными кивками. — Ну, тогда обсудим острова, вдоль которых пойдем в первую очередь.

Солнце сегодня заходило долго. Обычно как-то кажется, что оно раз и прыг куда-то глубоко в море, и лишь память о нем продолжает озарять горизонт, не давая тьме сомкнуться над миром еще хоть некоторые минуты. А сегодня оно все не заходило и не заходило. Висело над самым краем моря, будто взбунтовавшись против обычного порядка дел и отказывая природе в привычном погружении на глубину.

До первого острова, на котором и должна будет произойти наша встреча с кораблем возмездия, нам оставался день пути. Пану с Хэнксом предстояло пройти еще два, и ко второй ночи, они не приставая к нам, сядут нам на хвост. А потому сейчас на корабле стояла тишина и умиротворение. Команда, предчувствуя несколько дней напряжения, старалась насладиться покоем по максимуму, а офицеры старались не отстать от команды. В конце концов, мы все оказались в одной лодке, как бы это не звучало странно, ведь мы все на одном корабле, и старались все делать вместе.

— Капитан! — раздался голос позади.

— Да Симеон, — развернувшись, поприветствовал я своего боцмана.— Все готово?

— Да капитан. Пушки подведены и закреплены. В случае чего открыть огонь сможем за три минуты, как вы и просили. Правда ребята уверяют, что и за минуту справятся.

— Это отлично! Теперь пусть все отдыхают, завтра начнется самое интересное.

Боцман, кивнув, пошел обратно вниз с бака, на котором я так любил проводить время. Был он плечист и мускулист, так что порою казалось, будто он неповоротлив как вол. Однако это было далеко не так. Он уже доказал не в одной стычке, что его стояло бояться по боле многих с моего корабля. А по уверениям нашего великого Горация, подыскавшего его нам на корабль, о человеке в кожаном желтом жилете и яркой огненной бандане, во многих портах ходили очень даже интересные легенды. Впрочем, это вполне вероятно, так как дело он свое знал превосходно и бойцом при этом был отличным.

Я смотрел ему вслед, наблюдая, как он медленно, слегка покачиваясь, спускается по лестнице вниз на нижнюю палубу. Едва он скрылся, я вновь вернулся к созерцанию не убывающего солнца, так уверенно расслабляющего и очищающего разум. Постепенно меня начало клонить в сон, и я, облокотившись на перила, прикрыл глаза.

Приятная темнота свалилась на мое сознание. Темнота, появляющаяся перед глазами, когда с другой стороны закрытых век уже давно стоит полночь, а свет, испускаемый в мир, принадлежит лишь далеким звездам. Темнота... Медленно... Покачиваясь... Темнота... Солнце...

Я резко открыл глаза, вскидываясь с перил. Не может быть!..

Вспышка боли где-то на периферии сознания и много-много соленой воды. И затем лишь темнота. Мокрая темнота.

— Кауу! Кауу!

— Кауу?

— Кааау!

— Кау-Кау?

— Кау-Каааууу!

Что-то резко укололо меня в щеку, и я включился. Виновником столь неприятного моего пробуждения была чайка. Большая белая птица, не уступающая размерами курице, с недлинными лапами и, как оказалось, острым клювом. Она стояла на моем плече и явно с интересом разглядывала мой открывшийся глаз. Ее товарка слегка меньшего размера стояла у моей головы, с подозрением что-то высматривая в моих волосах. Что именно я так и не понял, но вот это ощущение, о том что птица что-то подозревала, довольно прочно впечаталось в мое восприятие мира. И вдруг птица, сидящая на плече, вновь со всей силы клюнула меня в щеку.

— Ай! Да чтоб тебя!

Довольно резко скинув с себя непонятное оцепенение, я вскочил на ноги, сгоняя двух назойливых побережных стервятников. Впрочем, едва вскочив, я тут же отправился обратно на землю, в нежнейших объятьях поцеловав ее носом. Оказывается и мягкий белый песочек может быть твердым... Но своего я добился, две злые птицы, напуганные неожиданной живостью своей жертвы отправились за более неприхотливой добычей, не так берегущей свои драгоценные мясные телеса, что не может поделиться. Ну а мне осталось, лишь собрав волю в кулак, вновь постараться подняться. Когда удалось встать на колени и откинуться на пятки, вновь пришлось отдыхать. Сил не было совершенно. Однако глаза и голова работали при этом вполне ясно, чем я и воспользовался. Сперва глазами, потом и головой. И почему то заключения ни первых, ни второго, приятными не оказались.

Итак! Где же я оказался? Это был явно не малый кусочек песка с парой одиноких пальм, волею судеб поднятый над водной гладью. Судя по уходящему вдалеке куда-то за камни берегу, и через пару километров появляющемуся вновь, это был большой остров. Природа его, на всех видимых мне с берега участках, раскрывалась огромнейшим многообразием камней и скал. В редких исключениях среди них попадались кустарники и трава. Деревьев после моего беглого осмотра выявлено не было.

— Надеюсь, мне просто не повезло со стороной острова, — пробормотал я, и медленно, пошатываясь поднялся на ноги.

Столь же неспешно и зигзагообразно я пошел вдоль берега в поисках хоть какого-нибудь адекватного подъема наверх, туда где могла быть вода. Идти вдоль берега не имело смысла, вряд ли я проплыл по океану столь много, что попал на какой из обитаемых городов южного торгового пути. Скорее я был где-то в районе наших неудавшихся поисков. Ну что ж пришло время примерить на себя маску знаменитого Крузо, который Робинзон. С одним дополнением — отнюдь не каждый проходящий мимо корабль будет везти на себе союзников, жаждущих при случае меня спасти. Некоторые будут принадлежать пиратам, из-за которых я здесь и очутился. Ведь вряд ли меня просто смыло волной? Но и у Робинзона были враги! Племя чернокожих людоедов. Значит проводя ассоциации... Пираты, нападающие на нас — негры аборигены, любящие человеческие ладошки... Не совсем четкая логика, но на первый взгляд сойдет. Хорошо! Примем, как базовую теорию. Или лучше не стоит? А то признаваться, что уже два раза мы красиво сливали каким-то безграмотным туземцам несколько обидно... Но черт подери! Как?! Как они умудрились подплыть к нам не замеченными и скинуть меня с корабля?! Просто не понимаю! Вот ну совершенно! И кстати, почему я столь хаотично мыслю?..

Мысли мои погрузили меня столь глубоко в себя, что я, и сам того не заметив, опомнился лишь, поднявшись уже метров на десять от берега по небольшому разлому в камнях. Тропой эту дорогу явно назвать было сложно, но с неким усилием, она вполне была способна довести взрослого здорового человека до верхнего края камней. Поскольку здоровым я на текущий момент являлся крайне относительно, то для меня это усилие требовалось много большее. Но я справился, и, как и положено в доброкачественных квестах, получил за это справедливую награду. Наверху, на камнях, была неглубокая лужа, явно не высохшая еще со времен последних дождей. И самое главное она была пресная и довольно большая, метра в два шириной. Когда я от нее оторвался, а как скоро это было, я не знаю, уровень воды в ней явно немного снизился. На палец, наверное? Но не это важно, а важно то, что я напился, и теперь мне было хорошо. Создавалось впечатление, что вода просто промыла голову от всего в ней ненужного. Промыла и оставила за собой некий упорядоченный бардак мыслей. И первым среди многих было, наконец, пришедшее осознание происходящего, заставившее меня расхохотаться, словно сумасшедшего. Все это время, меня примитивно отпускало. Эти долбанные пираты умудрились каким-то образом одурманить весь корабль какой-то травкой или чем-то подобным, после чего взять нас готовеньких. Примитивно и просто... Нет слов. Хотя все равно это не отвечает на вопрос, как они смогли нас обнаружить. Но увы, пока это все равно никак не узнать.

Отсмеявшись и отдохнув в горизонтальном положении на теплых камнях, я вновь двинул в путь. И вновь наверх, в неизвестность. Теперь, утолив жажду, мне дико захотелось есть. А с этим на камнях у берега делать было нечего.

Минут через пятнадцать-двадцать, подъем закончился, и тропа предложила мне продолжить путь уже в горизонтальной плоскости. Камни при этом исчезать не спешили, а скорее планомерно превращались в своеобразное подобие ущелья, окружившее меня с двух сторон, и, наверняка, где-нибудь чем-нибудь да заканчивающееся. Ведь ущелья всегда чем-нибудь да заканчиваются, тупиком ли, выходом ли... не важно. Увы, но похоже я не из удачливых, потому как мое, через час пути, закончилось красивой и довольно высокой стеной. Вокруг меня появились редкие деревья, растущие на склонах и вершинах этих каменных скал, а дорогу внизу сплошняком заняла различная кустовая поросль. Хорошо хоть вода здесь не текла, а то при практически отсутствующей из-за зелени видимости, куда ставлю ногу, можно было неплохо покалечиться, внизу-то камни. Вокруг преградившей дорогу скалы, стены вздымались уже на добрые три-четыре метра. Довольно высоко, если посмотреть снизу вверх. Одно радовало — камень здесь был далеко не монолитным. Весь испещереный дырками и разломами, для профессиональных скалолазов подобный подъем, наверное, показался бы слишком легким. Впервые в жизни я жалел, что я не так крут, как тяжеловесный любитель грядок, мистер Слай. Ему бы это дело было на раз плюнуть, а вот мне в итоге пришлось долго мучиться и материться, болтаясь на этой стене подобно кошке на шторе, вроде и держусь, но вниз уже сложно, а вверх боязно.

Наверху я оказался уже не просто измотанный, но и весь потрепанный. На руках, ногах и коленях красовалось множество мелких порезов и ушибов, одежда где-то просто зияла прорехами, а где-то уже и окрасилась в неприятный бордовый цвет. Ничего серьезного, но крайне неприятно. После такого подъема мне хотелось только лечь и не двигаться еще пару часиков, как минимум. Что я честно и постарался претворить в жизнь. Не позволил мне это мой живот, через минут десять подобного лежания напомнивший о своем существовании. А ведь надо сказать за это время я о нем совсем позабыл... В общем, то что он не мифологическое создание, каким бы я его хотел сейчас видеть, мой живот решил подтвердить весьма громким разговором и сильным пинком изнутри. Сразу после чего меня довольно мощно скрутило и... Не суть. Очухался я спустя еще где-то час с четким пониманием — по этому пути я больше подниматься не буду точно. Как и спускаться.

— Да что ж за зелье вы там распылили-то?.. — устало пробормотал я, переворачиваясь на спину. Крутить меня перестало и то благодать.

По меркам пройденного пути, пейзаж на верху был более интересным, нежели ранее. Правда всего на немного — добавились редкие деревья, и щебет птиц. Теперь океан был далеко и перестал заглушать все звуки вокруг. Ничего больше, все еще лежа на спине, я так увидеть и не смог. А когда, наконец встал, с большим трудом вестимо, после такого то насыщенного часа жизни, к пустой картине мира прибавилась еще одна рощица, находящаяся на удалении. Увидеть ее раньше было сложно — она просто находилась несколько ниже меня, взобравшегося на один из пиков этого острова. Не высокий он оказался... По крайней мере не на столько высокий, как я боялся, хотя пик справа, чисто визуально, был повыше. И по лесистей. Естественно мой путь далее продолжился в эту единственную вокруг рощицу, идти на соседний холм... не хотелось. В том лесочке я и заночевал, обнаружив небольшой ручеек и подножный корм... Даже вспоминать о нем не хотелось... И было холодно.

Наутро болело все тело. И была немного туманная голова. Но туман в ней был уже простой, от нездорового состояния, а не коварного дурмана.

— Ну что, господа заложнички! Как вам наша скромная обитель?

Сквозь большое окно, забранное решеткой, и находящееся на высоте пары метров от пола, на толпу пленников смотрел человек. Это был большой и непропорциональный человек. С довольно небольшой головой и тоненькими ножками, мог возникнуть вполне резонный вопрос, как столь весьма громоздкий торс вообще удерживается над землей. И, наверное, будь в этой толпе Ван, он бы несомненно спросил, но, увы, здесь были лишь две команды его Алхимиков без капитанов, и им всем этот вид казался абсолютно естественным. Неприятным, но естественным.

— Молчите? — продолжил он, явно переигрывая на публику. Ораторы часто зазнаются.— Тогда и продолжайте молчать! Ведь говорить буду Я! Сам великий барон фон Риттельскнихтхен!

Он широко развел руками, словно приглашая всех мужчин вокруг удивленно вздохнуть или затаить дыхание, а дам так и вообще рухнуть в обморок. К его разочарованию, в ответ на это послышался лишь звук смачного плевка на пол. Фон барон был озадачен.

— Бандит ты, а не барон, — произнес женский голос из толпы. — Так ладно что бандит, так еще и баран. Совсем не понимаешь, с кем связался.

— О! Ну что вы любезнейшая! Бараном я быть не могу, ведь этот подвал сейчас пополняется вашими людьми, и поверьте, будет пополняться и далее! Ну а насчет бандитов, то вы глубоко заблуждаетесь. Мы не бандиты! Мы благородные пираты!

Фон барон сделал эффектную паузу. Точнее попробовал, так как его аудитория всю эффектность, с легким движением губ, развеяла напрочь. Несколько человек внизу примитивно, но из-за голых стен большой пещеры крайне громко, фыркнули. Этого хватило чтобы лицо напыщенного Риттельскнихтхена быстро приобрело фиолетовый оттенок и все пошло морщинами.

— Мы благородные пираты! Пираты фон Барона! — вскричал он вновь.

Несмотря на все его негодование, ему крайне повезло, что здесь не было Вана, тот бы сорвал все его выступление, примитивно впав в истерику от такого заявления.

— Благородные пираты девушек в грязных и мокрых пещерах не держат! — заявила из толпы Кона. — Так что кончай базар и выпускай нас отсюда, пока Ван с Паном из тебя благородный фарш не сделали.

— Не волнуйтесь, не сделает, — слегка отдышавшись и вернув на лицо сползшую в ярости маску высокомерия и показной любезности, главный разбойник продолжил. — Ваш великолепный капитан, самым первым отправился кормить рыб. А скоро эта судьба ждет и славного дозорного пана Коловицко! Так что вы теперь здесь в самой полной безопасности от всех возможных спасителей! Аха-ха-ха-ха!

И все-таки истинным театралом он не был, ни о каком демоническом смехе не шло и речи. Так, злодей местного масштаба, силящийся повеселиться над неудачливыми заключенными. Но в свете всего сказанного даже такой вариант не оставлял ничего приятного на душах слушавших его людей. Ведь там сейчас творилась полная неразбериха — мало кто верил в истинную смерть Вана, но все боялись этого.

— И что ты теперь с нами будешь делать? — словно став представителем заключенных, вновь спросила Кона. Голос ее при этом был более напряженный и осторожный, нежели ранее.

— Кто знает... Рабы везде нужны... — уже развернувшись к выходу бросил он, после чего степенно удалился.

— А вот теперь полный фарш, — произнес часто слышимую от капитана фразу Рино.

— И уже с нами, — добавил несчастный старший кок Гемми.

— Чудо-остров! Чудо остров! Жить на нем легко и просто! Жить на нем легко и просто — Чунга-Чанга!

Я медленно, но верно пробивался сквозь проросшее кустарником небольшое ущелье. Оно было небольшое, в глубине его отчетливо виднелся свод большой пещеры. И пребывая уже два дня на этом прекрасном острове, я не мог не исполнять песенку, придуманную еще в советские времена. Зато теперь я прекрасно понимал героев этой песенки, весело воспевающих о своем островке. Все-таки жить мальчику и девочке совместно с жирафом и попугаем на кусочке земли пять на пять метров и при этом питаться только бананами да кокосами и откровенно радоваться этому... Они явно должны были быть из великих.

И вот последние желто-зеленые стебли остались позади, а предо мной возвышалась большая арка пещеры. Впрочем, про пещеру, как оказалось, я соврал. Это скорее было небольшое углубление в скале с явно выраженным карнизом сверху. Его относительно ровные стены, лишь в одном месте превращались в завал из не крупных камней, тянущийся от пола и на метр вверх. Именно возле этого завала я и устроился на отдых, пришла пора перекусить. Мой лесок, в коем я провел очередную незабываемую в этой жизни ночь, оказался на удивление полон фруктов и ягод, которые я неприминул взять с собой. И теперь эти запасы я медленно поедал, осматривая проторенную мною тропу в оформлении тел павших растений. Картина печальная — я слон. Слон Крузо. Приятно познакомиться.

К такой мысли я пришел спустя час сидения на теплых камнях. Вокруг светило солнце, пели птички, издалека доносился шум океана, ставший привычным всем обитателям этого моря, шевелились на легком ветерке листья, ползли разные букашки по своим делам... И больше не было ничего. Нет в плане все подобное было, мир жил своей жизнью, но вот других людей вокруг не наблюдалось. Как и желания, возможно долгие годы жить на Богом забытом острове вдалеке от мира. Не знать ничего и ни о чем, и главное не знать, что сталось с моей командой и моими людьми! Вот это было особенно плохо, ведь я в ответе за тех, кого приручил, за моих работников... Ох и не понравилось бы им такая формулировка вопроса.

Но отставить хандрить! Надо что-то делать. Все мое естество отвергает саму возможность такой жизни, а значит пора предпринимать меры по высвобождению отсюда. Сперва вспомним, что там было у многократно упомянутого мною героя Дефо. Сперва большой костер, потом исследовать остров и построить плот. Потом убедиться, что на нем плыть бессмысленно, ибо он развалится и смириться с мыслью, что надо ждать спасения а до тех пор просто жить. Не радужно. Значит, изменим план. Никаких костров — предположительно территория врага, а значит, могут засечь и послать карательную экспедицию. На крайний вариант оставим эту идею с целью засады, главное первым заметить их корабль. Исследование острова будем проводить сразу. Мало ли я случайно выплыл на их базу, вероятность конечно мала, но вдруг?.. Да и возможность нахождения на сем славном острове других людей исключать тоже не стоит. Следующим пунктом плана станет нахождение места под строительную базу для моего маленького плотика. Пусть здесь и океан, но мир все-таки несколько иной, так что может и получится отчалить от берега и доплыть куда-нибудь еще? Ну тогда решено! А теперь в пу...

Тум!

Я с места отскочил на пару метров к кустам. Буквально мгновение назад что-то со всей силы ударило в булыжники откуда-то из глубины. Я не просто услышал это, я это почувствовал!

Тум!

Еще один глухой удар, и камни поддались. Из кучи посыпался песок и стали скатываться мелкие камушки, впрочем ни единой крупной дыры так и не появилось. Я же, оказавшись уже на границе пещеры лихорадочно искал хоть какую-нибудь палку.

Тум! Бабах!

Насыпь, которую я принял за завал, развалилась, являя за собою небольшой провал в глубину. Из последнего сейчас торчало бревно. Самое обыкновенное толстое бревно, используемое явно как таран. Едва камни, наконец, прекратили громко перекатываться с места на место, как из глубины прорвался дикий ор. Дикий, но явно отдававший безумным счастьем. Вряд ли как-то иначе могли орать "Ура!" или "Да!".

Бревно начало медленно вползать внутрь провала, а уже спустя мгновения из него вывалился первый человек. Весь пыльный и грязный, заросший темной бородой и со следами вселенской усталости передо мной вырос мой второй боевой капитан — мрачный Джонни. Следом за ним появились его правая рука Крюк, неотрывно следующий за своим капитаном и являющийся старшим абордажником на его корабле, и весь перебинтованный Конрад Лееви. Мои старшие офицеры. Наши челюсти отпали синхронно.

— О! Капитан! — первым опомнился Лееви. — На отдыхе?

— Ага, загораю, — выдал я на автомате. И затем уже немного более осмысленно. — Вы мне только ответьте, откуда в пещере бревно?

— Это не так важно, как то, откуда у тебя эти бананы! — хищным взглядом уперся в меня Джонни.

— Бананы? — я удивленно посмотрел на свои руки. В одной все еще была зажата поднятая в последний момент палка, а во второй находилась связка бананов, приготовленная к броску. Не убьет, так хотя бы минное поле создаст. — Аааа... Обедал.

Я улыбнулся и кинул их своим товарищам. После их мгновенного исчезновения, голодные ребята принялись за все мною запасенное, а потом потребовали сдать место добычи еды. В общем, толково поговорить удалось лишь еще спустя пару часов и вновь все в том же лесочке.

— Ну так что, рассказывайте как и где, и что вокруг творится? — завел я разговор, когда мы все четверо объелись фруктов и найденных Лееви грибов (позже зажаренных).

— Погоди, шеф, дай отдышаться, — махнул Джонни, развязывая завязки штанов и усаживаясь подобнее. — Фух! Вот теперь можно. Итак. Все началось с нашего отплытия в порту Логтауна. Мы тогда славно нагрузились! А сколько девочек мы там...

— Да кончай ты молоть бред! — вмешался Лееви. — Тебя по делу спрашивют, а ты тут про девочек!

— А чем тебе девочки из Логтауна не нравятся? — непонятно к чему уперся Джонни. — Что небось и про Мари не упомянешь?

— Ты Мари сюда не вмешивай!

Наверное, мне везет на такие парочки. Кто ж знал, что сперва в такую команду организуются Рино и Хэнкс, затем вот эти двое. Я устало помассировал рукою лицо и посмотрел на Крюка. Тот просто закатил глаза к небесам и стал медленно сползать по дереву, принимая позу лежа. Чувствовалось, что такие споры частое явление, и из-за их "стихийности" никто уже с ними не борется.

— Ну-ка закончили! — гаркнул я на своих подчиненных. — Итак со вчера вертит, а тут еще вы вдвоем. Давай по делу.

— Извините шеф, — без особого покаяния склонили головы они, но свою разборку прекратили.

— Итак, после отплытия мы встали на южное течение. — взял слово Лееви. Он вообще умел быть более конкретным и кратким, нежели его боевой соратник. — Неделю плавания мы провели успешно. В ночь восьмого дня, на нас напали. На море стоял туман, и мы как обычно ночевали на сцепке. Вдруг, буквально ниоткуда, со стороны моря появилось судно. Оно совершенно легко бодануло Алхимика, после чего на борту появились абордажники. Весьма вялую оборону, и это несмотря на все усилия пана, — покачал он головой, — смели в мгновение. Нас просто как котят расшвыряли по углам, после чего пираты открыли огонь по Крови. Затем вокруг разбушевалось море, появился большой монстр, перерубивший канаты между кораблей, и нас растащило, скрыв туманом. Дальше помнится с трудом, видимо они распылили какой-то усыпительный газ, так как очнулись мы в крайне плохом состоянии только в их пещерах, посаженные под замок. Примерно так все и было.

Лееви замолчал и глянул на Джонни, приглашая его продолжить.

— Что про нас, то мы с Крюком, Дави, Маргом и Шеном, были в боевом, потому, едва послышался удар, как мы рванули на борт к Лееви. Там в драке нас и скрутили, отравив каким-то снотворным. Очнулись мы, как он и сказал, в какой-то пещере. Первый день нас не трогали, лишь скинув бочку с водой и немного хлеба. Нам такое гостеприимство оказалось не по душе, и мы попытались выбраться. В пещере на уступе, на верху, была дверь. По хорошему, туда не добраться, но мы были упорные, потому втроем при помощи всей команды, доползли. Крюк немного пошаманил с замком и мы снаружи нос к носу сталкиваемся с большим напыщенным типом, которого все вокруг звали бароном. Большой такой увалень с подвешенным языком и дебильным смехом.

— Это точно, — хмыкнул Лееви.

— Ну так вот, — тоже не без улыбки продолжил вечно унылый капитан.— Он нас откровенно начал дубасить. Силы ему не занимать, машет своими железными кастетами, дай Боже. Но смыться все таки удалось. Лееви нас со всей ответственностью прикрыл от злых побоев, — невольный взгляд на тяжело вздыхающего перемотанного человека, — а мы его вытянули в ближайшую дыру, используемую местными под мусорку. И потом неизвестно сколько дней бродили по этим пещерам. Питались кореньями, воду находили, свет вокруг тоже был, но вот выход найти получилось лишь рядом с тобой.

Он развел руками, знаменуя конец своего рассказа, а я ненадолго задумался. Пират зовущий себя "бароном". Слышал ли я о таком? Никаких зацепок в голове пока не водилось.

— А ты-то как сюда попал? — спросил у меня уже Лееви.

— Да вас искать решил, — усмехнулся я, и выдал им уже свою часть истории. — Вот и удалось же нам вляпаться то... — вздохнул я под конец, и, хлопнув руками по коленям, закончил нашу обеденную паузу. — Ладно мужики. Попасть попали, пора и выкручиваться. Значится запасаемся продуктами и двигаемся обратно к дыре. Будем думать, как искать базу наших дорогих и любимых пиратиков. Будем брать живьем.

Хищный оскал отразился на всех четырех лицах. Поели, отдохнули, убедились, что помощь должна быть и увеличили сое количество. Что еще нужно для внушения уверенности четырем рубака-парням? Небольшое присутствие плана? Это пустяки, на месте разберемся. Оружие? Сперва кулаками, а там и отберем. В общем возражений не могло и быть. Но они вскоре появились, и, как ни странно, у Джонни.

— Я. Туда. Не. Полезу. — раздельно и медленно произнес он, глядя на меня примеряющегося к дырке в камне. — Мы там петляли хрен знает сколько, и вот, только выбравшись, ты предлагаешь лезть снова? Издеваешься?

— Нет, предлагаю серьезно. Или ты уже испугался темных подземелий? — признаюсь, меня они пугали тоже, но брать на слабо такого гордяка, как он, было самым простым способом заставить его спуститься.

— Нет, не испугался! Но лезть туда не хочу!

— Хорошо и что тогда ты предполагаешь? — вздохнул Лееви. — ты ведь сам понимаешь, что до них нам надо добраться, прежде чем брать на готовенькое?

— А почему нельзя протсо пойти по берегу? Мы в итоге упремся в их бухту.

— Когда мы упремся, то нас точно уже заметят. Не такие уж они и дураки то посты не выставлять у своего главного входа. А тогда хана нашему скрытому проникновению, мы же не монстры какие, чтоб гарнизон неизвестной базы на одних кулачках вынести?

Как оказалось, дураками они были. И это была явно серьезная мозговая болезнь. Но на тот момент вдвоем против одного, Крюк как обычно отмалчивался, мы его убедили и спустились в подземелье. Дальше потянулись часы, минуты и секунды. И сколько их прошло в итоге, оставалось неизвестно. Даже чувство времени Лееви, всегда практически идеально говорящего в каком ныне положении расположены стрелки часов, в этих пещерах дало сбой. Единственным нашим ориентиром служил Крюк, с его идеальной памятью на местность и окружение. Продвигаясь то по темноте, то при ярком свете из расщелин над головой, то по узким туннелям, заставлявшим буквально ползти на корточках, то по усеянным сталактитами и сталагмитами галереям, я чувствовал себя самым настоящим гномом из подземелий. И чувство это было не самым приятным, все-таки раздолье моря гораздо приятнее стен пещер. Припасы наши стали подходить к концу, когда в одном из ответвлений мы увидели отблеск огня и громкий разговор.

— Слушай, Боб! — ворчал один голос.

— Че, Боб? — отвечал ему другой, более громкий.

— Ну чего мы здесь пасем-то? Ну ведь и толстому Фенни понятно, что эти гаврики давно скопытились где-то в туннелях. А он ты и сам знаешь не из понятливых.

— Ну может и скопытились, — лениво произнес второй, — но приказ его высочества старшего помощника для нас жить будет не менее, чем до обеда, а там и смена придет.

— От умеешь ты завернуть Боб! — восхищенно хохотнул первый. — Аж слушать приятно, словно в родную армию вернулся.

— Ну так наших старших почаще слушай, и сам начнешь говорить заковыристо, — горделиво ответил второй. — И вообще, давай, не отвлекайся. Либо бейся, либо гони монету.

— Да погоди ты! Сейчас я тебе все...

Мы тихо переглянулись, и я аккуратно выглянул из-за угла. Меж двух факелов на стенах, метрах в пяти от нас, сидели два человека. Один покрупнее, с мощными ручищами, торчащими из-под белой безрукавки, сейчас напряженно согнулся на своей табуретке над картами, разложенными на бочке. Она у них явно заменяла стол. Второй, молодой, откинувшись во весь свой не малый рост назад, якобы пребывая в прострации, старательно палил карты противника. Только незаметно. Судя по всему, успех в этом деле он имел. Эх... Лучше бы он так туннель разглядывал, глядишь нас и заметил бы. Я молча сделал знак прижаться всем к стенам, и, подобрав маленький камушек, кинул его в даль нашего туннеля прочь от нас.

— Эй Боб, ты слышал? — вскинулся тонкий.

— Слышал... — протянул толстый, откладывая карты и доставая пистолет. — Надо бы проверить.

— Сходишь? — с надеждой в голосе спросил тонкий.

— Ага, чтоб ты мои карты все перебрал? Фигу! — он показал ему свой большой кулачище. — Идем оба.

— Да нужны мне они! — возмутился второй Боб, но со своей табуретки поднялся.

"Олухи", — подумал я, наблюдая как огромный Боб, выставив вперед свой пистолет и факел, продвигается вдоль противоположной стены, а следом за ним семенит его напарник с саблей в руках. Последняя, надо сказать, отчаянно вибрировала в руках своего владельца.

Я подал своим ребятам сигнал подготовиться, и принялся ждать. Шли ребята не быстро, словно опасаясь каких-то чудовищ из туннелей. Облом, роль последних пока играли всего лишь мы. Когда первый из охранников наконец приблизился к повороту, я, что есть мочи, вжался в камень, стараясь слиться с ним. Правда стараться особо необходимости не было, все равно нас можно было увидеть, лишь выйдя в этот туннель и повернувшись в нашу сторону. Но угрозу то охранники ожидали увидеть с совершенно другой стороны. Едва Большой Боб, наконец, показал нам свою спину, поводя пистолетом по пустой стороне туннеля, как я вскинулся вперед. Краем глаза я еще успел заметить, что вслед за мной вперед бросились и Джонни с Крюком. Только я рванул к малому, а они синхронно вырубили большого. Даже драки не завелось, пара точных ударов, и едва успевшие в удивлении расшириться глаза охранников неспешно закатываются.

Дело было сделано, первый враг повержен.

Не мудрствуя лукаво, мы связали обоих, а старшему еще и кляп в рот засунули. Смердило из него, кстати, отвратно, так что я не без гордости порадовался своему отношению к зубам и умыванию. Надо будет это прививать всем в компании. Ну а после дело было за техникой. Оттащить малого за угол, плеснуть водой и все расспросить в самых точных подробностях, благо говорить он умел не в пример лучше, чем охранять.

Молодой Боб Томпсон был человеком слабым. Всю свою сознательную жизнь он боялся. Боялся родителей, друзей, врагов, злых животных. Боялся он полицейских, шугался странных прохожих... Всего. И всю сознательную жизнь он себе врал. Врал, что не боится. Пошел в объединенную армию Северных королевств, что на Ред Лайн, соврав и поймавшись на примитивное "слабо". Оттуда перевелся в гвардию какого-то барона, через пару лет попавшего в опалу и сбежавшего в подполье. И теперь врал себе, что он отважный пират. И его ложь его наконец догнала. Хорошим таким ударом в голову. Очнулся он связанный в каком-то неизвестном туннеле. Рядом стояла бочка с единственным ярко горящим масляным фонарем на ней, а вокруг толпилась темнота. Абсолютная чернота глубокого подземелья. Даже прожив здесь несколько месяцев, он так и не привык к ней. Точнее она его все еще доводила до мокрого ужаса одним своим присутствием. От того он никогда на дежурстве и не смотрел в единственную необходимую сторону.

Вдруг что-то изменилось. Послышалось шевеление, и в круг огня вошел человек. Человек? Это мог быть и тот самый монстр подземелий, который успел утащить уже ни много ни мало четырех человек в неизвестность. Почему же было не ясно? Потому что на нормального разумного похож он был не очень. Из одежды на нем были лишь драные, нынче длиной по колено, серые штаны. И маска. Большая разукрашенная углем маска из дерева и мешковины. Торс и руки его были разрисованы какими-то руническими кругами, линиями и волнами, образующие странную фигуру с акцентом на ту самую маску, как бы венчающую ее. И появился он абсолютно беззвучно.

— Я спрашивать. Ты говорить. — ломано и сипло произнесла фигура. После чего добавила. — Не нравится говорить. В котел и завтракать! А то твой друг слишком жирный.

И тут Боб понял что он реально попал. Это было страшнее монстров. Это были дикие туземцы.

— Славно ты Ван придумал. Этот Бобби даже не думал отпираться. — хозотнул Джонни, стирая с себя следы угля.

— А под конец так смачно грохнулся без памяти, — добавил Лееви. — И чего только такой трус делал в пиратах? — он резко вскинул руки, предупредительно осматртивая своих товарищей. — Риторический вопрос!

Я хмыкнул на этот жест, несший в себе главную затею, не залезть в очередные дебри словоблудия с Джонни.

— Зато теперь мы много всего знаем. А главное: "Где есть еще съедобные человечки!" — вспомнил я один из особенно эффектных оборотов Джонни.

— Да!.. Хорошо получилось... — Задумчиво почесал он бороду. — А может...

— Даже не думай! — резко перебил его Лееви. — Театр в который ты уйдешь будет ждать сплошное разорение.

— Вот же заноза то! Я же хорошо сейчас сыграл!

— А сыграл ли?.. — подстрекательно продолжил Лееви. — А может ты просто наконец не играл?..

— Что ты сказал? — рыкнул боевой капитан.

Не залезть в очередные дебри словоблудия с Джонни? Наверное... Вряд ли. Я их все-таки не понимаю.

Но чего же такого интересно нам рассказал этот Бобби? Как оказалось много. И главной новостью дня стало то, что этого борона я все-таки знал. Косвенно, но знал. Но барон бы с этим поспорил. Ведь это именно я вывел на чистою воду определенных типов, взяв которых и начав раскручивать клубок далее, наши спецслужбы вышли на этого аристократа. Барон Кафка фон Риттель-что-то-там. Аристократ королевства Паскогни, входящей в союз северных королевств Ред Лайн, но находящегося ближе к противоположному берегу континента. Характер мерзкий. Умен, лжив, высокомерен. Не женат. Любит много разглагольствовать и зачастую не по делу. Попав в опалу и будучи объявлен в розыск, вместе со своей гвардией скрылся в неизвестном направлении. А теперь, как оказалось нашелся. К несчастью для нас. Или к счастью? Я старательно пытался вспомнить цену за его голову, но нужная листовка все никак не всплывала в голове. А ведь может это все-таки новый корабль? Кстати вот уже сейчас об этом мечтать вполне правильно, ибо если мы не получим награду за его головы, то к несчастью, наши головы получит уже он. А это согласитесь не дело.

Далее мы узнали где находимся мы, куда заперли наши команды, где наши суда и где руководство базы. Теперь оставалось дело за малым — освободить нашу команду и взять базу. Не всю конечно, на это у нас пока не хватит сил, но радиорубку и начальство. С последним было сложно. Свой кабинет внутри базы был лишь у старшего помощника, а сам же барон обитался на корабле где-то у входа в пещеры. Большего Бобби сказать не смог — отключился.

— Ну что ж друзья, — заключил я, растянув губы в лисьей ухмылке и хлопнув в ладоши. Два буяна резко замолчали и сделали по шагу назад. — Пора что ли вытаскивать нашу команду?

— Да, — растягивая гласные, неожиданно произнес Крюк. — И мстить.

На моей памяти, свой хрипловатый низкий голос он демонстрировал лишь пару десятков раз. Но от того, как он это сделал сейчас, оба спорщика сделали еще один шаг в сторону. Уже от него. Если бы не мой настрой, я бы от такого оскала под одетыми сварочными очками (и как он в них еще что-то видит в пещерах?) тоже отшатнулся. От него просто повеяло кровью. Чужой кровью. Не любит он проигрывать. Совсем.

В итоге, приволоча бессознательное тело маленького Бобби, оставлявшего по пути мокрый пахучий след, к его мычавшему, но неспособному пошевелиться приятелю, мы направились вглубь базы. Сразу за постом начинался длинный коридор, на определенном удалении начавший ветвиться через каждый пять десять метров. Куда вели отходящие то вправо, то влево проходы нас интересовало мало. По словам Бобби, там были какие-то пока что пустые помещения и коридоры, которые еще не обжиты. Первый заполненный хоть чем-то полезным склад находился лишь за большим залом, что с другой стороны этого прямого пути. Вот там мы погостили знатно. Зал являлся заброшенной пещерой горняков. Из большого, главного, по словам нашего трусоватого информатора, туннеля тянулись рельсы, обрываясь ровно посередине насквозь проржавевшими обломками. Лежали они здесь явно очень давно. Преодолели мы его за считанные секунды, двигаясь так быстро, как могли. Пусть нас и заверили, что людей здесь не будет еще долго, но насколько стоит доверять запуганному до смерти человечку? Хотя пока мы их и не встретили. Первые живые нам встретились лишь спустя еще несколько минут у входа на склад. Два пирата, толкая по ржавым рельсам небольшую тележку, о чем-то увлеченно разговаривали. О чем, они нам поведать не успели — наши кулаки, на ускорении врезающиеся в ничего еще мгновение назад не подозревающие головы к откровенностям не располагают. Как они умудрились нас не услышать? Судя по загремевшим по полу бутылкам, половина из которых уже были пустые, пить им стоило меньше.

— У них, кажется, празднование длится до сих пор, — поделился своими мыслями Лееви, вытаскивая из кучи мечей в бочке, понравившийся. — Иначе понять вусмерть пьяных носильщиков я не могу.

— Да нее, — отмахнулся Джонни, догрызая кусок сыра, найденный в одном из ящиков. — Просто они видать достали где-то бухла и думая, что никто в такую даль не попрется, решили его уговорить на двоих.

— Надеюсь, что это было и вправду на двоих, и их уже не ищут собутыльники, — я примерялся к двум заряженным пистолетам и ружью. — А то нас сейчас могут встретить крайне расстроенные типы, считающие что мы не делимся.

— Ты знаешь... — протянул Джонни. — А я ведь их даже пойму. И даже посочувствую.

— Ты главное с ними пить не усядься. — Лееви все-таки вытащил интересующую его шашку и теперь ее внимательно рассматривал.

— Да ты смеешься? Зачем мне собутыльники, которые после пары бутылок уже спать будут?

— А! — Лееви замер. — Ты знаешь, я согласен.

— Хех... Еще бы, мы же с тобой так и не выяснили...

— После выясните. — Крюк сегодня был чрезмерно многословен. Уже вторая фраза за день. — Гости.

Я метнулся к двери, приникая к небольшой щели. По коридору шли четверо вооруженных пиратов, что-то негромко обсуждая. И почему никто не ходит по этим коридорам молча? Ну, в конце концов, это ведь так успокаивает. Темный туннель, ощущение сотен тонн камня над головой, способных как раздавить, так и просто лишить воздуха и пищи. Не забыть сказать об отсутствующих на таком удалении от входа людях, и пропавших в неизвестности сторожевых... Ну ведь так успокаивает же! Просто класс!

Я с тихим клацанем прикрыл дверь и подал сигнал своим напрягшимся товарищам. Четверо. Вооружены. О нас не подозревают.

— Эй, это что? — громко спросил один из пиратов, останавливаясь возле телеги.

"А что с ней не так? Не затаскивают же они ее сюда?" — прошептал мне на ухо Лееви.

— Да небось Генри с Банни опять тут упились, пока ящики перевозили, — рассмеялся шедший от него слева, дальше от двери.

— Да небось... — передразнил его первый с кислой физиономией. — Барон и так с выпивкой крутит, а эти еще и наши трофейные запасы хлестают!

Он наклонился и поднял с земли полупустую бутылку, оброненную носильщиками.

"Блин, не все собрали!" — прошипел Джонни.

— Ну так давайте шугнем их после смены, все равно они будут упившись где-нибудь тут спать, — явно не обратив внимания на колкость продолжил улыбчивый.

— А это мысль. Да, — подхватили их товарищи.

Еще немного повозмущавшись, они продолжили путь к караулам. Джонни в этот момент повернулся ко мне с немым вопросом: "Бьем или не бьем?". Я покачал головой. Их четверо и если они окажутся посерьезнее предыдущих, то даже внезапность не поможет уладить все дело тихо. А так у нас в запасе еще минимум от четверти часа до половины. Мой товарищ лишь пожал плечами и задвинул обратно в ножны свою саблю.

Собрав с собой еще несколько комплектов оружия и запас еды, мы двинулись дальше. Особых иллюзий не испытывал никто, добраться до своих необнаруженными — большая удача. Никаким шпионским проникновением тут и не пахло. Но мы не отчаивались и все равно пытались. Стоило не вовремя появившимся пиратам удалиться, как мы четырьмя тенями выскочили за дверь и понеслись дальше. Поворот, зал, еще поворот, пещера и развилка. Здесь стояли кучи коробок, образуя своеобразный лабиринт, по которому нет-нет, да проходил кто-нибудь. Пригибаясь, мелкими перебежками мы пробежали и его, нырнув в левый проход. Далее очередной поток коридоров, поворотов и маленьких залов, чередующийся с прятками с проходящими по своим делам местными. И наконец мы на месте. Большой коридор с массивной решеткой посреди стены. Именно там сидела наша долгожданная "пища, вкуснее того толстого". Молодец все-таки Бобби, сдал нам пленников, а не казармы своих.

Решетка была предусмотрительно обмотана цепями и заперта на замок. Видимо прошлый раз их кое-чему да научил. Однако помочь это знание все равно не смогло, Крюк в очередной раз проявил свои способности, и вся эта масса, уже совершенно бесполезного металла, осталась лежать у наших ног. Решетка отворилась, позволяя нам пройти на небольшой, отделанный парапет. С него открылась приятная моему глазу картина. Все были целы, живы и здоровы. И с округлевшими глазами смотрели на нас.

— Йо! Чип и Дэйл спешат на помощь! — возвестил я замершему залу. Реакция была... отсутствующей. — Ну и что вы на меня, как на призрака уставились? Живо организовали живую лестницу и айда отсюда.

Это уже подействовало. Правда не совсем так, как я хотел. Мира, Кона, Рино и еще половина команд как с первого, так и со второго с мокрыми глазами возопили:

— Ван! Живой! Ура!

Я аж смутился.

— А чего мне мертвым то быть?

— Да ведь они говорили, что ты погиб!

— А ты Рино слушай кого попало больше. Сам же меня знаешь. Большей занозы в заднице пока не существует. Так что хватит тут мелодрамы разводить! А ну марш наверх!

— Есть капитан! — радостно объявил он, и подхватив одну из девушек, начал карабкаться по живой лестнице вверх. Мира, оказавшаяся той самой девушкой, кстати, сопротивлялась не сильно. Лишь обреченно вздыхала, когда очередной локоть или колено оставляли на ее несчастной коже очередной синяк.

Когда наверху оказалось уже не менее десятка человек, от двери раздался новый голос.

— Не так быстро мистер Редриге.

— Кажется Крюк на сегодня уже исчерпал свой запас слов, — вздохнул я, оборачиваясь.

Как и ожидалось, в дверях стояли мсье Барон со своей свитой и полубессознательный абордажник.

— О! Неужели сам глава злых пиратов пожаловал на заключительную сцену — победа добра и справедливости?

Я, приветливо расставив руки, неспешно направился к барону. Народ же вокруг меня замер.

— А нам вы отводите роль зла, не так ли мистер Редриге? Или вас стоит теперь величать мистер Ван?

— В данном случае мистер Хоенхайм, было бы вернее. Но согласитесь, отвожу вам я ее отнюдь не безосновательно.

За бароном стояло человек десять. Явно не из сильнейших бойцов, но обязательно способных. Драться с такими будет морока, но не больше. Сложнее всего окажется с самим бароном и с вон тем странным человеком в шляпе, напоминающей гриба, и белом халате.

— Это месть, мистер Хоенхайм. И месть справедливая, — патетично развел он руками и достал из-за пояса пистолет. Дуло уперлось в висок Крюка, и Джонни ощутимо напрягся. — Думаю, дальше вам идти не стоит.

— Ну что ж вы так, мсье барон. Мы культурно разговариваем, а вы пистолетом машете, — я остановился на полпути к нему.

— О нет, что вы мистер Хоенхайм, это всего лишь небольшая самооборона. Мы ведь оба прекрасно знаем, что вы весьма неплохой боец.

— Возможно не такой как вы, мсье Риттельскнихтхен, — подхалимаж, вкупе с его сложновыговариваемым именем должны были сыграть свое.

И они сыграли. Вся натура барона, после таких фраз, просто не могла не искупаться в неких лучах "славы". Театрально вскинув руки, он начал что-то отвечать, но я уже не слушал. Едва пистолет отодвинулся от головы моего человека, как я рванул вперед. Делать что-то эффектное не было времени, потому я просто со всего разгона врезался в своего противника. Опешивший от такого барон просто вылетел вместе с таким неожиданным снарядом за дверь. И там моментально образовалась свалка. Те пираты, что были рядом, набросились на меня сверху, даже не дав подняться, а на них в свою очередь кинулись уже поднявшиеся люди из моей команды. Среди моих ребят были Рино, Лееви и Джонни, так что драка осталась бы за нами, но вот из-за поворота объявились новые пираты. С саблями в руках на нас неслось еще как минимум человек двадцать. И откуда только?

— Уходим! — гаркнул я, и, схватив за шкирку первого попавшегося "шляпника", метнулся в даль по коридору. Эта драка была за ними.

— Капитан! — раздалось сбоку.

Обернувшись, я увидел, как Лееви запихивает в небольшую относительно дырку Миру.

— Туда! — крикнул Джонни, отбиваясь от сидящих на хвосте пиратов. Они рванулись за нами практически сразу.

Швырнув Лееви офигевшего от столь поспешного вытаскивания из драки рыжего Лабратора, я метнулся к Джонни. Нам надо было задержать пиратов. И в этом неплохо могли помочь мои пистолеты. Почему их не было у пиратов так и оставалось непонятным. Но зато они были у нас.

Когда последний из наших оказался в дыре, заряды в одном из пистолетов уже кончились. Мы с Джонни поспешили следом сперва он, а затем и я исполнили прыжок рыбкой в неизвестность. Дыра оказалось довольно покатым туннелем, по коему мы прокатились метров десять. На другой стороне нас тут же подняли и потащили куда-то. Снова несколько поворотов, несколько туннелей, и мы все вместе падаем на землю, пытаясь отдышаться. Лежать на местами острых камнях было не самым приятным я скажу. Но что поделать? Главное, что за звуками сиплого дыхания не слышно никакого бега, криков, а значит и преследования.

— Все ушли? — спустя минуту тишины спросил я.

— Из тех кто поднялся, да, — несколько двусмысленно ответил Лееви.

— А кто не поднялся? — задала единственно верный вопрос Мира.

— Те остались там, — хмыкнул Джонни. — Но в той куче мале у входа наших не было.

— Значит врагу не оставили на растерзание никого, — заключил я. — Что с Крюком?

— Я его скинул к нашим, едва началась заварушка, — ответил его капитан.

— Ван, а что теперь станет с теми, кто остался? — тихо проговорила Мира. — Там ведь Кона. Да и все наши.

Вокруг образовалась тишина. Все посмотрели в мою сторону, словно ожидая что мне предстоит решать их судьбы.

— Если я его правильно помню, то пачкать руки он не будет. Слишком брезглив для этого, — после не долгого молчания ответил я. — Но за ними мы точно вернемся. Своих не бросаем.

По моим людям прокатился невольный вздох облегчения.

— А кто-нибудь заметил, куда делись во время драки барон и тот странный парень в шляпе? — осознал я свербевшее в глубине ощущение некой неправильности.

— Они... куда-то исчезли, — ответила мне Мира. — вроде бы были там, а потом резко...

— Тихо! — прервал я ее. — Чувствуете?

Народ замер силясь принюхаться. Но тонкий, едва уловимый запах, все ни как не хотел попадать в нос.

— Морковка? — раздался удивленный голос Лабратора.

Я на мгновение выпал из реальности. Морковка? И правда, сладковатый запах...

— Бегом! — заорал я, вскакивая на ноги. — Здесь газ!

Десяток человек за доли секунды, буквально из положения лежа, оказались в конце недлинного туннеля, выходящего в небольшой тупиковый зал.

— Ауч! — вдруг разнесся по тоннелю возмущенный голос, переданный через телефонную улитку.

— Идиот! — последовал за ним уже выкрик известного злодея. — Приветствую тебя еще раз Хоенхайм. И на этот раз последний! Надеюсь тебе понравится этот мой смертельный яд.

— Со вкусом морковки! — с радостью добавил предыдущий голос, резко прерванный звуком громкой оплеухи. — Ауч!

— Идиот! — вновь проскрежетал барон. — Ну в общем, пока-пока Ван!

На меня воззрилось несколько абсолютно обескураженных лиц. Вот теперь мы попали. Я хаотично начал осматривать зал, в поисках хоть чего-нибудь. Невысокий свод, трещина, из которой проникает свет, глухие мокрые с одной стороны стены и небольшой прудик в самом конце. Мокрой стена была, кстати, только с одной стороны озерца. А значит... Мозг работал с бешенной скоростью, строя различные предположения и комбинации, но на одном сходились они все.

— В воду! — бросил я, и влетел в прудик.

Едва вода достигла пояса, как нога соскользнула с камня, и я с головой ушел вниз. Дальше помнилось смутно, но отчетливо вспоминалось, как меня шатало и било об узкие стенки. И в какой-то момент все закончилось. Вокруг была вода. Сверху, снизу, повсюду. На одних инстинктах я рванул вверх, за воздухом. И на мою удачу он там оказался. Вздох. Еще один. И еще — самый глубокий. И вновь на глубину — туда, откуда всего несколько мгновений назад вылетел я сам. Света практически не было, но это был далеко не повод, чтобы не пытаться найти кого-то из своих людей. И спустя несколько секунд мои старания увенчались успехом. Первым вылетел Джонни и сразу же рванул вверх. Я почувствовал поток воды, выходящий вместе с ним. Следом появилась Мира. С ней дела обстояли хуже, она, от столь долгого нахождения безnbsp;— Хех... Еще бы, мы же с тобой так и не выяснили...

воздуха, практически не шевелилась, и мне пришлось ее вытаскивать вручную. Всплыв, я, как ни странно, на верху никого не обнаружил. Водная гладь была лишена иных, кроме меня признаков наличия людей. Однако не успел я и до десяти сосчитать, как, с громким вздохом, поверхность буквально разорвали две вынырнувшие головы. Джонни вытащил наверх Лабратора. Тот себя чувствовал гораздо лучше Миры, потому уже спустя десяток секунд над водой остались только его, от воды далеко уже не рыжая, гnbsp;олова и голова нашей старшей по финансам.

Спустя десять минут, все десять человек, трое едва дыша, лежали на небольшом каменном берегу очень большого озера.

— Вот теперь мы точно попали, — заключил я единственную, более ли менее логичную мысль в моей голове.

— Полный фарш, — согласился Рино.

И мы тихо захихикали.

Сейчас тянулся уже... Какой день? Увы, мы не знали. Знали мы, лишь что шли долго. Бесконечные пещеры, тоннели, лазы и тому подобное. Несколько раз выбирались в глубокие котлованы, сквозь отсутствующий потолок которых виднелось небо. Но стены, отвесно вверх поднимающиеся метров на дцать, не оставляли даже призрачной возможности забраться туда — на волю. Да и еще эти дурацкие последствия газа...

Тогда возле озера мы просидели не мало. Я и Джонни, как самые крепкие, в течении суток ухаживали за восьмью человеками, способными только лежать и... В общем способными мало на какие хоть сколько-нибудь активные действия. Спустя полдня к нам присоединился и Рино, неплохо закаленный в моем мучительском обучении, и потому уже немного отошедший. Еды немного у нас при себе имелось, не зря мешкованием на памятном складике занимались. Воды вокруг тоже хватало. Единственным неучтенным моментом было полное отсутствие дерева как такового, а мох и непонятные корешки у нас в руках гореть не хотели. Так что предстояло нам скоро здоровое сыроедение, возрадуйтесь о веганы. Разве что по принципу что найдем то и съедим... А найдем ли?

Реальность оказалась не так сурова, как я боялся. К концу первых суток мы с Джонни больше напоминали призраков, держащихся лишь на силе воле и природном упорстве. Однако у всего есть придел, наступил он и у нас. Присев передохнуть, нас просто вырубило. А проснулись мы уже лежа, спустя сколько-то часов с больными головами, тошнотой и прочими наиприятнейшими постсимптомами химотравления. Но самым удивительным, что причиной пробуждения стал щекотавший нос запах дыма. Открыв глаза, я тогда увидел пять полуголых человек, сидящих вокруг небольшого костерка и трех полу лежащих и укутанных снятой одеждой. На огне, буквально внутри него, стоял небольшой помятый котелок, неизвестно какими судьбами попавший в руки Миры, что-то в нем лениво помешивавшей. В тот вечер (ли?) мы весьма неплохо поужинали. Все вместе, вся сбежавшая команда. А вот потом с едой начались проблемы...

Пещеры, пещеры, пещеры... Они все тянулись и тянулись. А еда все кончалась и кончалось. В общий котелок у нас летело все, что мы только могли найти, а волшебные руки Миры умудрялись добывать под него огонек. Казалось бы, даже самые непонятные мшистые корешки в ее руках умудрялись медленно и неярко разгораться и отдавать свое тепло в нашу небольшую железную кухоньку. Держаться были еще силы. Но вот брались ли они только от жидких супчиков или уже от нашего гнева и ярости на эти долбанные каменные тоннели, сказать было сложно.

И вот, в один прекрасный момент, к нам привалило счастье. Большое и многокилограммовое...

Что лучше всего отвлекает солдата от всех неудобств походов? Конечно песня! Именно с такой мыслью я и затянул:

"Зеленою весной под старою сосной

С любимою Ванюша прощается,

Кольчугой он звенит и нежно говорит —

Не плачь, не плачь, Маруся — Красавица.

Маруся!.."

Затянул громко, под конец даже радостно. На несколько голосов, пытаясь полностью повторить старый фильм. От души, одним словом. Сперва все мои товарищи смотрели на меня удивленно, мол, что за псих под землей горланить какие-то неизвестные песни. Но чем дальше, тем проще становились их лица, живей взгляд и легче походка. Некоторые даже начали подпевать в такт. Без слов, конечно, их тут никто не знал, но и "ныканье" и "мыканье" получалось весьма не плохо. И как результат мое "От души" вселилось и в весь отряд. И как оказалось не только в него. Буквально на последнем куплете, а шли мы в тот момент по длинной, но не широкой, загибающейся галерее, стена прямо перед нами обвалилась. За стеной оседающей пыли показались контуры весьма шгирокой, в пол человеческого роста диаметром, дыры. А в дыре стояла не особенно большая ящерица. Стояла и смотрела. На нас. Эдак угрожающе смотрела, словно рассчитывая на хорошую добычу.

Ну а мы... А что мы?

— Мя-я-ясо... — вожделенно произнес Лееви. Самый спокойный и уравновешенный из нас всех капитан. Но мы, никто, не обратили на это внимание, ибо произнес он не слово, и не факт. Он произнес мысль. Одну на всю нашу группу.

Взгляд ящера изменился. Он даже сглотнул, казалось. Нервно. И еще немного попятился. Увы, но это стало сигналом. Четыре голодных дикаря взмыли с места и уже через мгновение свалились на даже не подозревавшего такого облома ящерка.

— Варвары, — только и произнесла Мира, отворачиваясь от творящегося безумия, за авторством некогда благородных капитанов организации, меня, Рино, Джонни и Лееви. И от пролетающих мимо частей бедной рептилии.

А уже спустя каких-то минут десять, над небольшим костерком, боязливо горящим под десятком пар голодных глаз, нависали стекающие сочным соком куски мяса. Вкуснейшего в тот момент мяска.

В тот день мы уже никуда больше не шли. Зато заготовили на все оставшееся время шикарнейший запас еды.

Перед отправлением мы, наконец, решили поступить, как и полагается грамотно заблудившимся людям. Мы решили проведать, что творилось впереди. Казалось бы, зачем, если мы все равно пойдем в это самое "впереди". Но глубинный смысл был. Из образовавшегося от необычного прихода обеда отверстия, дул не сильный ветерок. Его бы наверное никто и не заметил, если бы Лабратора, спавшего ближе всех к нему, во сне не продуло. Раньше, оказавшись на развилках, мы поступали весьма эффективным, научно обоснованным методом: ставили между проходами саблю на острие и смотрели, куда она упадет. Почему так? Элементарно! Мы просто не знали как еще. Так что, все гениальное просто. А сейчас, само присутствие так уверенно дувшего оттуда ветерка, внушало некоторые надежды и ожидания. В этот раз, мы, я и Рино, вооружившись найденными кусками мела и горящими палками, решили недалеко углубиться в новый проход.

Сперва все было вполне ожидаемо, сразу за дырой на десяток метров тянулся прямой туннель, явно, то ли выбитый, то ли прорытый неким неизвестным животным. Слабо верилось, что это был этот ящерок. Затем он плавно изгибался вправо и начинались чудеса. На стенках туннеля возле самого выхода весьма отчетливо виднелись древние следы клыков или когтей. Иное происхождение этим выбоинам по всему периметру входа и углубляющихся, чуть ли не на метр вглубь туннеля, мой разум принимать отказывался. Однако следы древности, потеки и местами появившаяся плесень и мох, обнадеживали в том, что монстр, оставивший это, уже давно должен был помереть по самым естественным причинам. Как бы то ни было, но мы с Рино, изучив их, нервно переглянулись, и уже с много большей опаской выбрались в зал венчающий сей проходик. Пол его оказался чуть ли не на метр ниже отверстия, а все пространство было просто усеяно костями. Мелкие, принадлежали рыбам или мелким грызунам, коим не повезло здесь оказться. Однако были тут косточки и побольше. А в углу валялся вполне отчетливый череп человека.

— Надеюсь, что он здесь лежит не первый десяток лет, — покосившись на него, несколько нервно произнес я. Рино в ответ лишь столь же нервно сглотнул.

На противоположной стене, выстроившись пирамидой, на нас глядели три черных провала. Мрачно так глядели, затягивающее. Словно глазницы тьмы, зазывающие нас туда, вглубь. В темноту.

Хрустнула кость, и наваждение пропало. Вновь мы вдвоем оказались в пещере с усеянными по полу костями и четырьмя проходами. И вновь были способны мыслить.

— Погоди Рино, — произнес я. — Темная сторона силы сильна здесь.

— Что? — оглянулся мой ученик, не поняв смысл сказанного.

— Дурное место, говорю. Не нравится оно мне.

— Тогда что? — поинтересовался он.

— Тогда будем думать, — тихо пробормотал я и приблизился к отверстиям.

Проведя рукой вдоль всех, сильный воздушный ток был обнаружен лишь от верхнего. Оттуда шел такой сухой теплый воздух, словно где-то впереди находились огромные кузнечные меха с небольшой прорехой в коже. И вот из этой прорехи нас сейчас и обдувало.

— Рино, сюда, — помахал я ему рукой. — Подсади-ка меня.

Оказавшись наверху, и затащив туда же ученика, я направился вглубь. Шли мы не долго, минут десять, не больше. На всем пути мы слышали непонятный, все нарастающий шум, и отчаянно надеялись, что это не урчание живота какого-либо огромного голодного монстра. Но когда дошли... Это была огромная пещера с высоким, местами зияющим большими прорехами, куполообразным сводом. Сквозь дыры в потолке сейчас было видно темное небо и яркие звезды. На дворе стояла ночь. Но в пещере все равно было светло. Тусклый красный свет лился из дальнего конца пещеры, превращая камни вокруг в этакие демонические фигуры. А прямо посреди этого всего стоял лес. Небольшой и не высокий, но весьма густой и громко щебечущий лес. В нем цвела жизнь. Ночные животные и птицу развлекались во всю в этом забытом миром уголке природы. Сколько мы шли до этого, столько мы и стояли с разинутыми ртами, осознавая всю сюрреалистичность появившегося перед нами места.

Первым отошел, как ни странно Рино. Молодость... Куда нам дряхлым до них? Так отставить дедово брюзжание, еще не так стар, мсье Ван. Вперед, смотреть как бы этот молодняк, понесшийся с пылающими глазами к леску, дел не натворил.

Вслед за учеником я вошел в сей уголок жизни на скальном основании. Столо пробраться сквозь первую защитную линию кустов, как скалы под моими ногами уступили место мягкой земле, заваленной следами лесной жизнедеятельности. Под ногами росла трава, а вот уже в паре шагов стояли первые деревья. Они были не крупными, и, казалось бы, даже карликовыми по сравнению со своими сожителями из центра леска. Но они уже были лесом. Самым настоящим лесом в пещере. Странные же следы творца открываются в этом мире. Или это всего лишь воля случая? Это было не так важно, как мой слоноватый ученик, чья спина маячила уже далеко впереди. Прошмыгивая сквозь деревья, он направлялся куда-то в центр, следуя одному ему понятной логике. По пути он пару раз срывал какие-то фрукты, почти сразу и поедаемые на ходу. А еще он кричал. То громко и восторженно, то тихо от бега и с глубоким затаенным ожиданием. В общем отрывался парень. И так продолжалось до тех пор, пока за очередным деревом он словно не растворился. Просто исчез с моих глаз. И при этом резко замолчал.

Добравшись до него, я чуть не врезался в его спину, оказавшуюся скрытой за плотно сжавшими свои листья кустами.

— Рино, блин, — восстанавливая сбитое бегом дыхание и обходя его со стороны, пробормотал я. — Вот какого лешего ты так понесся.

— Ван, взгляни, — он ткнул пальцем куда-то перед собой.

Весьма редко он обращался ко мне вот так по имени и на "ты". А сейчас еще и его голос был подозрительно тихий. Но посмотрев по указанному направлению, я также, вслед за ним, выпал в осадок. Что-то последнее время это слишком часто стало происходить. А ведь думал раньше, что удивить меня после появления в этом мире не сможет уже ничего.

— Ван, это ведь... — он не закончил фразу, но я и так все понял.

Перед нами возвышался огромный камень. Он был сер, словно стены пещеры в коей мы находились, и гладок, словно долгие годы провел под бьющими струями воды. Кроме того он стоял еще и на небольшом возвышении, словно знаменуя собой верхнюю точку местности. А прямо у него под бочком, на широкой травяной поляне, в окружении каких-то растений, образовывающих подобие "ведьминого круга", рос Стебель. Крупный зеленый стебель, вздымавшийся над землей более чем на метр. Венчал его, словно палантин, широкий, будто из бархата, резной зеленый лист, сейчас приподнятый к небу, позволяя редким звездным лучам освещать само растение. А прямо под этим своеобразным навесом, на поздно разделяющихся веточках, висели две ягодки. Крупные, размером с ананас ягоды. В природе таких явно не бывает... Первая больше всего напоминала непомерно увеличенную недоспелую ежевику. Черная с фиолетовыми разводами, под своим весом лишь немного пригибала ветку, на коей она росла, к земле. Второй была, как это ни странно, но ягода больше напоминающая голубику, но отчего-то ставшую темно-розовой, почти красной. И, как ни сложно догадаться, расцветку обеих ягод украшали бледно-желтые на "голубике" и коричневые на "ежевике" полосы, образующие хитрые рисунки на толстой, словно в буквальном смысле украденной у ананаса, кожуре. Черный фрукт украшали красиво завитые квадраты, а красный перекрученные круги. Это были они. Дьявольские фрукты. Одно из редких сокровищ этого мира. Впрочем, как показывает практика, не настолько уж они и редки. Но увидеть их вот так вот, сразу два и растущих на дереве... Это истинная редкость.

— Мда... — протянул я. — Чудеса...

— Как думаешь, они созревшие? — осторожно приближаясь к находке, спросил Рино.

— А демон их знает...

— Надеюсь, что не тот, что в них сидит, а то он молчаливый.

— Да уж я ни с одним вообще встречаться не хочу. Ладно хватит разговоров. Срывай их Рино, и дело с концом.

— Да что-то боязно мне, Ван. Может сам?

— Да вот мне как-то тоже. Но оставлять их тут мне боязно вдвойне, ведь можем боле никогда на них не нарвемся. Такой шанс упустим.

Рино кивнул, и медленно потянулся к ближайшей из ягодок. Пальцы его едва приблизились к цели, как внезапный порыв ветра шатнул растение прочь. Буквально на пару сантиметров и затем они несутся обратно, несильно ударяя моего ученика по пальцам. Того, словно током шарахнуло. От одного легкого прикосновения, всего за пару мгновений он умудрился отскочить аж мне за спину, после чего сжать мой пиджак, и состроив выражение кота, увидевшего включенный пылесос, прохрипеть:

— Не-е-е Ван. Лучше ты.

Глядя на эту забавную физиономию, настороженно выглядывающую у меня из-за плеча, мне оставалось только хмыкнуть и вправду приняться за эти хитрые ягодки. Что сказать... Со мной они тоже постарались проделать похожий фокус, словно защищая себя от человеческих рук. Но я, как говорится, уже был жизнью научен. С учеником от прикосовения ничего не случилось? Значит ничего и быть не должно.

— Тебе какой? — весьма недвусмысленно спросил я.

— В смысле? — все равно не понял Рино.

— В смысле какой выбираешь? — с хищной улыбкой повернулся я ему. — Ты нашел? Значит твои по праву. Так что выбирай и вкушай из этой чаши чудес.

— Какой, говоришь?.. — он задумался. Да крепко задумался. Ведь от его выбора могло многое зависеть. Хотя на мой взгляд, здесь скорее воля случая и единственная работа может быть у интуиции и пятой точки. Или это не совсем ее задача? Вопрос, однако-с! — Давай красный. Не нравится мне этот пупырчатый черный, а вот кругленькие и красненькие, напоминают о гранатах, что росли в нашем саду. Такие вкусные были! Надеюсь только, что это не признак неспелости... — последнюю фразу он пробурчал себе под нос, но все равно я услышал.

Ну, раз мой ученик, наконец, определился, значит, так оно и должно было быть. Дотянуться до дальнего от меня фрукта не составило никакого труда. Сорвать же его, труд составило. Первые секунды он никак не хотел отрываться от своей насиженной ветки. Пришлось даже ухватиться обеими руками. Но в конечном итоге он все-таки был отделен от стебля и оказался в руках у Рино.

— Ну, приятного аппетита! — пожелал я ему, и продолжил мучение со вторым фруктом.

На ощупь они были не особенно приятные. Вы никогда не держали в руках ананас? А если он уже не совсем спелый? Так скажем, от времени размяк. Стал мягким и податливым. Но плотную ячеистую, с этакими "зацепками", шкурку сохранил. Ощущения у меня были похожие. А ассоциации вообще отбивали все чувство прекрасного красивым хуком слева. Но не все так плохо! Всегда в жизни есть люди, которым может быть хуже. Рино, например, это еще и съесть сейчас надо... Греет, не правда ли?

— Беээээээ! — раздалось у меня за спиной.

Обернувшись со второй ягодой в руках, я успел залицезреть кислую физиономию своего ученика, дожевывающего мякоть разломанного пополам дьявольского фрукта. Не знаю насколько это правдиво, но чтобы полностью принять дар фрукта, достаточно было съесть и маленький кусочек. Хотя бродили в среде неких ученых мнения, что, мол, больше съешь, сильнее станешь. Но, к сожалению, опытной базы нет, а посему лучше не рисковать.

— Ну и гадость! — только и проговорил он, кисло осматривая оставшуюся в руках кожуру. — Словно перебро... Уаааа! — зевнул он. — Перебродивший... фрукт съе... — новый зевок расцвел на его лице, -л... Капитан... я немного... вздремну...

Конец фразы он уже бубнил себе под нос с закрытыми глазами, и практически вися на моих руках. А спустя пару секунд от него уже слышалось лишь громкое сопение.

— Ничего себе откатик, — пробормотал я, опуская Рино на траву, и подкладывая под голову ему свою рубаху. То, что от нее осталось за эти бурные деньки.

— В общем, лежи здесь и жди меня, — раздав указание, ничего не слышащему подчиненному, я, трусцой, метнулся к своим товарищам. Небось, за все наше время отсутствия испереживались там.

Ага! Двадцать раз! Эти охламоны откуда-то умудрились достать карты и теперь сидели и резались до потери пульса в свой "дурак на вылет". Кто не вылетел, тот не занимается готовкой. Ну а меня увидели, лишь когда я уже громко "кхыкнул" из прохода. И ладно бы увидели — встрепенулись. Так еще эдак буднично бросили: "О! Капитан! Чего-то ты быстро". И все. Ну я и расстроился. Немного. Рявкнул пару раз, колонну построил, всех в "бегающих слоников", без противогазов правда, играть заставил. Ну ничего, в следующий раз... А пофиг, и в следующий раз будет также. Этих балбесов все одно не перевоспитаешь уже.

— Ван, а где Рино то? — уже на пороге той самой пещеры спросил меня Лееви.

— Там, — ткнул я пальцем в лесочек посреди пещеры, и стал наблюдать, как у восьми человек синхронно отваливается челюсть. Зрелище однакось! Пещера, сквозь проломы в потолке начинающая заливаться светом только-только поднимающегося из-за горизонта солнца, и лес в ней. Психоделическая картина. — Дьявольский фрукт нашел и съел. — Челюсти, не успев подняться, вновь оказываются в позиции "у земли", а глаза с рощицы медленно переводятся на меня. — Спит.

Финиш. Стоп-кадр. Эх, и где мой фотоаппарат? Ну, когда я еще свою команду в таком состоянии увижу? А! Хотя чую, скоро будет время и место. Очень скоро.

— Просто спит? — тихо-тихо поинтересовалась Мира. Первой отошла, молодец. — И ты его просто так оставил там?

— Ты это... предупреждай хоть о таком заранее-то, — вторым оказался Джонни.

— А то помогло бы? Половина его шуточек и так правдой оказывалась, нам на горе, — смог перевести дух Лееви.

— Да ладно вам ворчать то! — рассмеялся я от такого. — Ну ничего же страшного не случилось.

— РУА-А-АР!!! — раздалось из джунглей.

— Это тоже не считается страшным? — ткнула пальцем в сторону леса наша девушка, и я, негромко, но очень образно ругнувшись, понесся к джунглям.

Ведь когда мы туда летели в первый раз, подобно стаду мамонтов, все хищники, коие там могли быть, должны были абсолютно точно нас заметить. И плевать, что их при этом не заметили мы. Найти черную кошку в темной комнате — дело не многим более сложное, нежели найти лесную кошку в джунглях. А вот ей найти спящего человека, а зная Рино, то еще и весьма громко сопящего во все три дырки, в своем лесу, должно было быть легко. Следом за мной понеслась и вся моя бригада. И кажется, на лицах у каждого, явно плескалось отчетливое понимание того, что должно было последовать за таким же миролюбивым и демократичным, словно забытые в другом мире американские авианосцы, звериным рыком. Правда, это я узнал уже когда мы, подобно танковому батальону, продрались на ту памятную полянку с ныне бесплодным стеблем. Пустую полянку. Пребывая в далеком от спокойствия состоянии, я принялся обозревать окрестности, пытаясь понять, куда делся мой первый и единственный в этом мире ученик. Этим же занимались и все остальные. Но, к сожалению, кроме моей рубахи да пары клочков ткани, смутно напоминавших клоки рубахи Рино, на траве ничего не было.

— Крови нет, — пробормотал я, поднимая с земли часть своего гардероба.

— Значит, либо отбивался, либо...

— Либо его съели за один укус, — перебила Мира, погрузившего в дебри дедукции Джонни. Перебила, надо сказать странно, упавшим и тихим голосом.

Обернувшись по указанию дрожащего пальчика к кустам, я, надо сказать, порядком опешил. Нет. Я вообще охренел. Из кустов торчала злобно скалящаяся морда льва. Большая, рыжая, с огромной, словно пламенной, гривой, и длинными белыми клыками, красноречиво выглядывающими из приоткрытой пасти. И еще с еле слышным рыком. Но главной особенностью его, можно было назвать небольшой топорщащийся на темечке хохолок, чем-то напоминающий ананасовый росток, с лихвой портящий весь вид мудрого животного. Не делая его при этом более притягательным и милым.

— Медленно отходим, — слегка, не прекращая наблюдать за хищником, повернул я голову к своим. — Очень медленно.

— И очень отходим, — криво усмехнулся Джонни. — Ван, ты перестраховщик, помнишь, как мы ящерицу запинали?

— И теперь ты хочешь также запинать бедного льва? — это ответил не я.

Мы дружно уставились на плавно выбирающегося из кустов монстра. Непонятнейшим образом при этом сменившего оскал с угрожающего на улыбающийся. Радостный монстр говорил. Говорил человеческим голосом. Голосом Рино.

— Ааааа!!! — завопил я, бешено истеричным голосом. — Монстр людоед! Он пожрал мозги Рино и теперь говорит его голосом!

Сперва, все опешили. Даже воинственно настроившие Джонни со своим главным товарищем-оппонентом. Затем, явно струхнув, медленно стали пятиться. Лица моих товарищей наливались испугом. Именно наливались. Словно прозрачные сосуды, испуг заполнял их снизу вверх. Выражение при этом они принимали крайне сложное для описания. Глаза навыкате метаются туда-сюда, губы приоткрыты в последней молитве, а кожа бледная, чуть ли не зеленая. Ото льва в джунглях не убежать. А от льва-демона и подавно.

— Пф-ф-ф-х-х-х...— все-таки я не выдержал и заржал в полный голос, падая на землю и хватаясь за живот. Накатило, так сказать.

Это было злобно, но эти лица... Они были великолепны. Рядом со мной, в столь схожем приступе повалилось чудо-юдо рыба "лев". И теперь уже две фигуры, словив кондратий, дергались в приступе неконтролируемой истерики на земле, давясь при этом смехом.

Кажется, кто-то начал что-то подозревать. Первые признаки отупения стали проходить, как это и положено, у единственной в отряде девушки.

— В... Ван? — глаза ее до того расширенные и остановленные на двух наших фигурах, медленно начали сужаться. — Р-рино?

— Да Твою Ж На Лево, Вашу Кашу!!! — выдержав лингвистический ценз на ругонь, в сердцах сплюнул Джонни. — Да чтоб я еще раз с этим гребаным капитаном да дело имел! Да чтоб тебя! Тьфу!

— Каков учитель, таков и ученик... — медленно отходил Лееви. Ну точно самый разумный и уравновешенный член моей организации.

— Ва-а-ан... — а вот этот голос Миры уже не предвещал ни единого счастливого момента в моей будущей жизни. Как и самой будущей жизни. Как было в одном старом "добром" мультике от отечественного мультипликатора: "За мной пришли. Спасибо за внимание, сейчас должно быть будут убивать!".

Несколько человек, едва страх отхлынул, как стояли, так и сели. Остальные, недолго размышляя, последовали их примеру. Даже Мира меня от души пнула только пару раз. "Привела в чувства", как она это назвала. Будь на моем месте кто другой, могла бы и ребер лишить таким вразумлением. Но чего не вытерпишь ради такого хорошего продления жизни. Даже ее возможное сокращение в ноль.

— Итак, — произнес "лев", спустя какое-то время. Кстати от Миры он тоже получил по шапке, и сейчас на его макушке, подпирая вечный ананас, выросла не малых размеров шишка.

Сейчас, успокоившись, все сидели на мягкой, застланной травой земле и вдумчиво разглядывали Рино. Даже он сам себя сейчас так рассматривал, пытаясь понять, что с ним сотворил злостный фрукт. А видели мы нечто. Весьма специфичное нечто. Ярко рыжий лев, цвета вот-вот собирающегося ожить огня, с густой и пышной гривой и мордой, чертами своими напоминавшей лицо моего ученика. По другую сторону льва, вместо положенного кошачьим хвоста, в небо взлетал длинный скорпионий хвост. Основание острия-запятой его было усеяно недлинными, но тонкими шипами. Мощные лапы, задние сейчас по кошачьи сложенные в сидячей позе, поддерживали не менее массивный торс этого зверя. А из лопаток его росли широкие кожистые крылья, без учета размера, явно должные принадлежать каким-либо птеродактилям, не иначе. Ну и под конец он был одет. В районе бедер висели продранные на самом отпяченном месте кожаные шорты, а у пуза свисали остатки белой футболки. Его любимой одежды, между прочим. Ура! Я ее, наконец, смогу выкинуть и одеть в что-нибудь поприличнее! Осталось только заставить его подстричься.

— Значит, ты теперь превратился в мантикору... — задумчиво почесывая отросшую щетину, произнес я.

— Фрукт Неко-Неко. Модель мантикора, — словно в тысячный раз, произнес мой ученик.

— Как с детства заучивал, — обратила на то внимание Мира.

— И правда... — озадачился Рино. — Само как-то появилось в голове.

— И впрямь, интересно, — хмыкнул я. Интересно, а "Я" тоже могу являться этаким последствием фрукта? Хотя я его и не ел никогда. Вроде... — Значит это был кошачий Зоан мифического типа. Редкость, надо сказать. Очень большая редкость. -Я аж прицокнул языком. — А чего ты до сих пор в этой форме то?

— Эх, — обреченно вздохнул мой ученик. — А с этим проблема. Не знаю, как вернуться обратно.

— То есть как? — удивленно воззрился на него Джонни. — А как ты в это превратился?

— Ну я заснул, а проснулся уже так.

— Ну может попробовать просто захотеть? — предложил я. — Как рукой там подвигать или еще что-то?

— Не получается! Я уже минут десять хочу это сделать, и все никак!

— Так! Стоп! Тебе в голову пришло как называется твой фрукт и при этом ты во сне превратился во льва, а как обратно не знаешь? — Лееви негодовал. — А ну-ка лезь в себя и разбирайся, шляпник!

Под его грозным взглядом лев немного стушевался и замолчал, сосредоточенно закрыв глаза и сморщившись от натуги. Минут десять длилась это комическое представление "борьба с собой" или по-студенчески "доставание знаний из ниоткуда". Ну а нам лишь оставалось не мешать и молча рассматривать природу вокруг. Благо температура в пещере, спасибо лавовому разлому невдалеке, была весьма высокой.

А посмотреть было на что. Наконец, в спокойной, так сказать, обстановке я обозревал растения вокруг. И главное те, что росли подле стебля дьявольских фруктов. Я долго всматривался в них, стараясь понять, что же это за милые кустовые. И в итоге я понял. От этого понимания я начал тихо, всей силой воли себя задавливая, выразительно хрюкать, не выпуская смех наружу. Сгрудившись вокруг главного ствола, словно танцуя своеобразный хоровод, из земли торчало несколько десятков невысоких, сантиметров двадцать ввысь, густо усеянных резными листочками кустиков. И словно копируя младших, над пустыми головками центрально стебля, плавно колыхался точно такой же листок. Точнее семь крупных, и два совсем маленьких, соединенных общим черенком, листков. Фигурный лист конопли. Я в ауте.

Под удивленные взгляды моих товарищей, хрюкал я еще долго. Вплоть до того, как с негромким вскриком "Оу!", лев перед нами не вытянулся в человека. Очередная поправка: почти в человека. Хвост его так и остался с ним, правда заметно уменьшился и теперь доставал ему разве что до макушки. Голова его являла собой странное переходное состояние между человеком и львом, ближе к человеку правда, и было все еще таким же ярко огненным. Задние лапы его были львиные, не совсем точно повторяя кошачьи лапы, как будто приспособленные для прямохождения и прямобежания. Быстрого прямобежания, наверняка. А вот туловище и руки были уже полностью свои, в полной мере Риновские. Крылья кстати пропали, так что ни на какого демона он похож не стал. Так, вполне обычный мут... фруктовик этого мира.

— О! Промежуточная стадия! — зааплодировал Джонни. — Впечатляет.

— Ага! — глуповато, но до невозможности радостно кивнул ему в ответ ученик и принялся всесторонне себя изучать. А спустя еще десяток минут пред нами уже стаял абсолютно нормальный человек. Наш старый добрый Рино. В порванной рубашке.

И кто, скажите на милость, будет ее зашивать?..

В этой пещере мы провели еще сутки. Еще одни сутки на этом острове. И еще одни сутки вдали от своей команды и корабля. Сколько получалось мы уже находимся в отрыве от мира из-за этого несчастного барона? Две недели? Не меньше. А первый корабль пропал и того раньше, почти три недели назад. Итого — один говнюк, а столько мороки. Зато хотя бы не появляется вопросов, что с ним делать. Следовать главному завету последнего века моего мира — топить в сортире. Интересно они век от века сменяются, в прошлом веке главный лозунг был в строительстве нового хорошего общества, а в этом в утоплении его остатков в различных унитазах и не только. Что не столетие, то перемены. Весело! Не то что здесь, уже девять веков ничего не происходит, только пиратами да и забавляются.

Ну да оставим лирику. Ведь за этот день мы смогли отъесться, отоспаться, порадоваться солнышку, запастись продуктами и тщательно обследовать нашего подопытного фруктовика. Плюшек интересных он получил много, но мы таки использовали самую крутую. Мы смогли летать. Точнее смог Рино в звериной форме и еще один человек, которого он зажимал в своих мощных и когтистых лапах. В общем, не для слабонервных занятьице. Но к середине следующего дня уже все оказались на поверхности крышки нашей пещеры. Рино выступал при этом нашим местным гужевым транспортом.

Поверхность меня порадовала. Это был один из пиков острова с широкими покатыми склонами и прекрасным видом на море. Единственный минус, он был практически полностью гол от всякой растительности. Только огромные поля желто-зеленого мха на нем создавали эффект образного нижнего белья. Местами скользкого, местами наоборот, он служил весьма хорошей подстилкой для девятерых человек, развалившихся на теплом солнышке и легком ветерке. Куда девался последний? Нет, его не съели. Его, как самого крылатого нагло продолжили эксплуатировать. Теперь уже для разведки. Ох и ворчал он при этом... Зрелище было. Ворчащий лев! Это серьезно. Что не день, то очередное испытание для нервов.

Вернулся он лишь ближе к закату. Зато с весьма интересными новостями: пираты были обнаружены.

— Нашел, — крикнул он, превращаясь в человека, едва лапы его коснулись земли. — На восточной стороне острова, в гроте под во-о-он той горой, — он махнул рукой в сторону отдаленной горы, видневшейся из-за вершины соседнего пика.

— Тебя кто-нибудь видел? — всматриваясь в нашу будущую цель, спросил я.

— Нет, — замотал он головой. — Я совершенно случайно их нашел. Та сторона острова частично покрыта лесом, а в море там переходит в небольшой залив. Я там бродил в поисках еды и обнаружил на другой его стороне большой грот. Потом решил его проведать, и обнаружил там людей.

— Уверен, что это именно база? — спросил Джонни.

— Ну, вряд ли они будут ставить караулы в скалах не рядом с ней. Я видел там четверых человек азартно рубящихся в карты вокруг небольшого костерка.

— Ну что ж, тогда наша цель ясна, — подвел я итог, не давая возможности Джонни и дальше сомневаться. — Долго ждать мы не имеем возможности, а значит нам пора выдвигаться!

— Да! — бодро гаркнули мои подчиненные.

— А как же я? — жалобно пробормотал Рино.

Последнего мы так и не услышали. Мы начали наш грандиозный спуск!

— Нет, там точно есть дорога? — уже в сотый раз спрашивал Джонни у сонно зевающего Рино. — Ты ее видел?

— Арррр! Джонни! Ну откуда на забытом миром острове взяться дороге? Ну там обычная звериная тропа, вполне удобная для прохождения человека.

— Это ж каким надо быть зверем, чтобы его тропы могли подходить для человека?

— Не знаю я, ты вечно помешанный на крови капитан. Видимо большим. Но людьми оттуда не пахло.

— А значит, ты теперь и в запахах разбираться стал? — попытался подначить его обозначенный "фанат крови".

— Ну конечно, — Рино был слишком устал, чтобы припираться, — я же теперь на половину живтоне! Тьфу! Ван! Прилипло ко мне твое дурацкое слово!

— Ничего. Ты сам его подтвердил. — хмыкнул я. — Ты теперь Живтоне. Официально!

— Бойтесь торговцы пяти морей! Живтоне Рино идет за вашими товарами! — пафосно провозгласил наш боевой капитан. Однако в ответ послышалось лишь два усталых вздоха.

— Джонни, оставь парня. Итак сегодня он сделал много больше нашего, — Лееви этот бред похоже достал не меньше чем моего ученика, но вот сил на пикировку со своим извечным соперником у него было явно побольше.

— Ой да ладно! Скучно ведь идти просто так!

— А ты Вана подоставай, — посоветовал на эту простенькую жалобу своего коллеги Лееви. "Еще и меня втянули! Хотя чем занять я могу придумать..."

— Не ну я же в конце концов не смертник жеж! — отбрехался тот.

— А что таки? Я настолько-таки суров? — наигранно подивился я.

— Эм... Ну...

— Лееви, а не считаешь ли ты, что у нас слишком малый запас дров и еды на столь длительное путешествие?

— Вероятно, капитан, — кивнул самый спокойный человек моего отряда.

— А сейчас еще и темнеть начинает... Летнее солнцестояние вроде как уже давно позади...

— К тому же на юге темнее всегда немного раньше, капитан, — вновь кивнул он.

Джонни медленно заливался белой краской и обреченно переводил взгляд с меня на Лееви.

— Да и к тому же все устали и в потемках могут получить себе травмы, когда надо будет разводить костер... — в очередную многозначительную паузу он все-таки не выдержал.

— А-а-а!! Ясно! Хорошо! Все! Пошел по пути собирать дрова и еду!

— Ох какой бойкий, — улыбнулся я. — Только не отставать по пути, искать тебя будет сложнее.

— Да... — обреченно протянул Джонни и двинулся немного в сторону от общей колонны. Ну а мы, с улыбками продолжали путь.

Шли мы уже не менее трех часов. И по всем прикидкам до достижения той самой удобной тропки среди гор, идти нам вниз еще не меньше часу. Там нами было решено ставить лагерь. Рино, да и остальные, особенно больше всего пострадавшие от газа матросы, сильно устали. А тут еще и дорога специфичная. Вы когда-нибудь ходили по лысоватым горам на югах? Они совершенно отличаются от своих более северных товарищей. Перво-наперво они зачастую ниже, если это не массивная горная цепь. Но это вроде как и хорошо? А вот следом стоит упомянуть растительность этих гор. Прекрасные высокие деревья... находятся в самом низу, вокруг основания. А вся остальная часть склона, вроде как и находясь под листвой, представляет собой сплошной кустарник, перемежающийся редкими провалами с неожиданными отвесами и пустым местом, давая свободу роста другому кустарнику. Обязательно надо помнить, что они практически все колючие, жесткие и твердые. Абсолютно не похоже на столь часто рисуемые воображением джунгли. Они находятся там, внизу. Не здесь. И вот сквозь такую природную завесу, вооружившись украденными клинками, как мачете, мы подобно бульдозерам пробивали свой путь вниз. Передние люди постоянно сменялись, и в процессе вырубки успели поучаствовать все члены команды, кроме нашего Живтоня. Он и так был уже без сил.

Итого на остаток пути было затрачено на час больше расчетного, и на момент достижения заветной тропки, все уже были без сил, а Рино же мы с Лееви вообще тащили на своих спинах по очереди. Даже вечно скучающий боец наш, Джонни, устал собирать попутно разные веточки и палочки, и под конец, подобно далеким от нас крестьянам, просто упал на скрученную за спиной охапку из сушняка. Привал, а за ним и ночлег, были объявлены.

За полчаса был возведен костер, постелены заменявшие постель одежды, сварена вода в котелке и подогрето мясо недавно прибитого подземного крокодила. А еще весь наш ужин к окончанию этого времени был съеден. Теперь же, я, совместно с Хэппи, одним из наших веселых матросов, обнаружившим во время спуска в себе талант лозорезца, сидели в первом вечернем дежурстве. Остальные уже мирно сопели вокруг, посматривая чудесные сны, а зашедшее за стоящую рядом гору солнце совершенно им не мешало. День близился к своему логическому завершенью — переходу в ночь. Ну а я до тех пор раз за разом лениво обегал взглядом нашу полянку и обдумывал предстоящее дело. А подумать стоило. Хотя бы в этот раз. Теперь брать пиратов нахлестом не получится точно. Один раз уже сбежали. Первый неудачный опыт, так сказать. Но тогда как лучше всего поступить? И как при этом спасти наших? Думай голова, думай! А может попробуем так-с? Хм, может и сработать...

На не широкой полянке, окруженной деревьями и разными, наливающимися в опускающихся сумерках темными красками, кустах неярко горел одинокий огонек, заботливо поддерживаемый двумя людьми. Еще восемь человек мирно спали, завернувшись в потрепанные длительной дорогой, местами дырявые, местами просто грязные, одежды. Вокруг, в джунглях, наконец окруживших их, стоял громкий галдеж. Впрочем, как и любые звуки природы, эта яростная ругань местных птиц, насекомых и животных, сдобренная постоянным шелестом листьев и ветвей на ветру, носящемся в кронах, не мешала спать привычным к такому морякам, волею судеб оказавшимся на суше. Слишком они были измотаны, а впереди у них стоял еще длинный и насыщенный путь.

— Итак Ван, какой у нас план? — В очередной уже раз спросил меня Джонни.

— Ворваться и надавать всем по шее, — с сарказмом ответил за меня Рино.

— Не ну я серьезно! — надулся наш боевик. — Держите меня всю дорогу в неведении! Небось сами уже все у меня за спиной перетерли!

— Да за твоей то спиной перетрешь. — вздохнул Лееви. — Я удивляюсь, как из нее вообще еще один нос не вырос.

— Это еще зачем? — к надутости прибавилась еще и подозрительность.

— Чтобы его совать во все дела, в которые свой настоящий по естественным причинам не суется.

Джонни завяз. Такая формулировка ему встречалась впервые, и что на нее ответить он не знал. Его, как ни странно спас я, исполнив свой коронный вздох с потиранием переносицы.

— Закончили. Слушаем план. И... Джонни, потом будешь подзатыльники Лееви отвешивать! Слушать сюда, любитель поплавать!..

Это был тяжелый день. Но заканчиваться он пока не планировал. Наоборот монотонность первой его половины, полностью занятой дорогой сперва по не большому лесу, а затем вновь сквозь голые камни ущелий, собиралась развеяться хорошей встряской нападения на базы пиратов. И я откровенно надеялся на то, что "counter-terrorist win". Желательно всухую. Ибо сегодня уже один раз они чуть не потерпели поражение пытаясь "подключиться к серверу". По пути нам попалась речка. Небольшая, метров пять шириной. Но при этом горная, а значит быстрая, и текущая примерно метрах в дести ниже. И перебирались мы через нее с огромным трудом. Сперва, вылавливали из воду смельчаков, решивших перепрыгнуть такую ямку. Затем упертый человек попробовал это снова. Убедившись в бесполезности такого подхода, стали искать достаточно высокие деревья, не особо толстые, но и не слишком тонкие — делать переправу. Найдя, их ломали. Кстати при должном усилии и определенной злости, а она была, особенно у неудавшегося прыгуна, дело не хитрое. Разве что при этом мы честно сломали две из четырех наших раритетно угнанных с чужих складов сабель. Ну не слишком мы пока хорошие мечники. Рубить такие предметы можем тольо своими мечами и только при должном настрое. Что поделать? Затем дотащить эти деревья и скрепить их вместе над прорубью. После, наконец, начать переправляться. Снова вылавливать, теперь уже неудачно оступившегося любителя искупнуться в быстрой речке. А по окончанию переправы дать ему хороший подзатыльник, за полностью испорченный план "Сохраним нашего летуна полным сил!". В итоге Рино успел побыть и спасателем. Спрашивается, нахрена строили переправу? С тем же успехом он мог нас и перенести. Эх, олухи!

И вот теперь, сидя на парапете в паре десятков метров над вновь рубящимися в карты охранниками, аккуратно затесавшимися среди камней, мы обсуждали все, что предстояло сделать. О том, чтобы быть услышанными я не беспокоился, шум моря, чаек и ветра вокруг этого каменного массива, содержащего в себе, как оказалось, гигантских размеров грот — два корабля на входе разминутся — прекрасно перекрыли бы и решившую бурно погулять компанию, не то, что десяток прячущихся человек. А сделать нам на текущий момент предстояло много. И первым пунктом из этого списка стояло взять "языка". Живого и достаточно много знающего. И обязательно не из числа дозорных, их наверняка захотят скоро или сменить, или проверить. И где такого достать?

— Значится так. Первым делом надо понять, что находится внутри. Рино, на тебе осмотр окружающего пространства с неба. Если здесь есть еще такие посты, найди их. У тебя на все про все десять — двадцать минут. Только следи, чтобы вместо этого они не заметили тебя. Вперед, — начал руководить операцией я. С негромким "Есть" он принял форму мантикоры и с силой оттолкнувшись от земли взмыл в небо.

— Далее. — продолжил я, через мговение. — Мы пока начинам медленно и скрытно прочесывать окрестность. Нам необходимо найти хоть одну дыру в грот под нами. Неважно какую, надо просто понять, что там внутри. Когда он вернется, — легкий кивок куда-то вверх, — зону поиска расширим. Главное помним: "Нас здесь нет! И быть не может!". Тише воды, ниже травы и в случае чего работаем по обстоятельствам. Все ясно? — кивки окружающих служили досаточным подтверждением осознания моих слов. — Тогда в группы по три и вперед. Мира, Лабратор, со мной.

Три группы разделились и начали прочесывать округу скрывавшего нас парапета. Он был не особенно широким, метров наверное пять в ширину, но зато весьма длинным, подбираясь дальним своим концом практически к гроту. Но увы, мироздание в этот раз сыграло с нами дурную шутку. Окончание этого карниза было открыто всем ветрам и взглядам, а сама поверхность в тех местах выгибалась наружу, словно карниз над окнами магазинов в припортовых городишках. По нему незаметно двигаться было практически невозможно. И это после стольких удач в туннелях...

Обойдя на карачках очередную глыбу, пытаясь понять есть ли под ней дыра, или это просто так ветер играется со мной, создавая ее видимость, мне уже хотелось плюнуть на все. Вокруг не было ничего. Абсолютно. Монолитная скала с кучей камней и без единой хоть сколько-то большой щели. Да еще и более полу часа прошло уже, а Рино все не появлялся, и это было весьма тревожно. Итогом, жестом скомандовав своим возвращаться, мы побрели обратно. Там к тому моменту уже сидела тройка Джонни, Хэппи и Ховард, его родной брат, служащий на корабле в подчинении Гемми, будущий кок, так сказать.

— Ничего? — только и спросил я, приблизившись.

В ответ Джонни лишь расстроено покачал головой.

— Дошли до того конца, никакого даже намека. Дальше на камнях была галька и нам пришлось вернуться.

— Правильно, нечего лишнее внимание привлекать, — поступок был верен. Да и не столь важен, как кое-что иное. — Рино не возвращался?

— Пока что мы здесь одни, — вновь расстроил меня мой боевой товарищ.

Ничего, кроме как устало и разочарованно вздохнуть и развести руками, мне не оставалось. Потому, я просто плюхнулся на ближайший камень, далеко не теплый, в тени то такого гиганта, как эта гора, и погрузился в созерцание. Смотрение в никуда прекрасно концентрировало мысли внутри головы, обращая их всецело на необходимые вопросы. И не надо нам никаких модных медитаций...

Спустя еще минут пять, к нам присоединился отряд Лееви, состоящий из Тона и Бона, двух веселых матросов, известных на оружейной палубе как главных шутников, но начальство боящиеся как огня. За время похода, я от них едва и несколько слов услышал в своем присутствии. Зато когда ни меня, ни Джонни или Лееви рядом не было, они мгновенно преобразовывались в ходячее радио. Забавно было за этим наблюдать со стороны.

— Успехи? — спросил Джонни, у подходящего к нам торгового капитана.

— Нашли маленькую дыру, но сквозь нее практически ничего не видно, — устало вздохнул он. — Шириной сантиметров десять и сразу же уходит куда-то вбок. Виден лишь кусочек воды снизу да стена.

— О! Везунчик! — хмыкнули в ответ. — Единственный, кто хоть что-то нашел.

— У вас все так плохо?

— Да вообще ничего. Одни лишь камни да еще раз камни, — зло сплюнул Джонни. — Век бы их не видеть.

— И не говори, — Лееви примостился на камень рядом со своим вечно печально выглядящим товарищем. — И что теперь?

— Теперь ждем.

— Чего?

— А ты спроси его, — легкий кивок в мою сторону. — Видимо пока Рино.

— Ясно, — хмыкнул Лееви. — Ну тогда... Картишки? — легким движением из-за пазухи он извлек небольшую видавшую виды колоду карт. Неожиданные у него оказывается пристрастия. Ну да в тихом омуте...

Рино вернулся только еще спустя полчаса. Попал на самый разгар веселья. Мира с Лееви с яростными криками вроде "На!" или " А вот так!" с большим размахом швыряли на камень карты. Остальные, в роли зрителей, стояли вокруг и наблюдали за действом. Они все уже проиграли свое "имущество", заочно пока остающееся при них. И теперь битва шла между метрами. Как оказалось, гений карт Лееви и сильный аналитик Мира, весьма неплохо умудрялись уравновешивать друг друга, затягивая игру самым безжалостным способом. Они играли в примитивного дурака, существующего как оказалось и тут. И играли... на поцелуй нашей единственной красавицы. Как они умудрились развести Миру на это условие, я честно говоря не знал. Это был долгий многосторонний поединок слов, жестов и интонаций. Но, как результат, Мира оказалась в игре. И похоже не просто так, ее ставка была высока, но ставка парней была еще выше. В случае поражения, им была обеспечена исключительно веселая жизнь на корабле. Я в этом представлении не участвовал, предпочтя ему многозначительное восседание на все том же камне, на который к тому же смог пробиться редкий лучик солнца. Лишь тихо наблюдал за своими подчиненными, чтобы они совсем не разбуянились.

Увы, ни чьей победе сегодня было не суждено случиться. Буквально свалившийся с неба Чудо Мантикор (мальчик ведь), в момент перетянул на себя все внимание игроков и зрителей. А Ветер, поднятый его крыльями, разметал все разбросанные по камню карты. В наступившем хаосе подбегавших к нему матросов и кучи потекших вопросов, сложно было расслышать негромкое цыканье Лееви. Наверняка расклад был в его пользу.

— Ты задержался, — произнес я, и вокруг нас наступила тишина. — Что произошло?

— Ух! Много чего! — Рино был возбужден и буквально лучился жаждой действия. — Меня чуть не заметили, а потом я нашел большую дыру в горе наверху. Добраться до нее тяжело, но она ведет под козырек внутри пещеры, — кивок в сторону грота. — Там небольшая площадка, с которой весь грот и часть построек на берегу как на ладони! И Ван! Наши корабли! Они там! Их никто не охраняет, и мы можем на них пробраться! А сколько шухеру мы наведем, если ни с того ни сего шарахнем из пушек в упор по берегу!

У Рино начался словесный поток, плавно превращающийся в поток идей. В идее это не плохо, но сейчас его надо было прекратить.

— Рино подожди, — сперва я был спокоен.

— Нет Ван! Там кроме нашего еще и корабль Лееви! И их никто не охраняет!

— Рино... — затем мой голос стал угрожающим.

— И еще Ван! Там же...

— Рино! — под конец я просто рявкнул, затыкая своего ученика. — Говорю же, погоди. Давай по порядку.

— А... Да, — он, наконец, сбавил обороты. — Сразу после отлета, я осматривал территорию вокруг. Кроме этого есть еще два поста по разным сторонам горы. На глаза одного из них я попался. В меня даже начали стрелять, но я быстро скрылся в джунглях подальше от горы. Вернулся окольными путями и стал кружить дальше. Только уже высоту побольше взял. Потом нашел ту самую пещерку, в которой и провел оставшееся время, пытался запомнить побольше всего, и понять что происходит. Ну и сразу вернулся сюда.

— Ясно, — кивнул я, почесывая свою щетину. — Далеко эта пещерка?

— Прямо над нами, можно сказать. Только высоковато.

— Меня туда донести сможешь?

— Попробую, — пожал он плечами.

— Тогда вперед, полетели. Остальные, подготовить обед и ждать нас. Особое внимание за дозорными и за морем вокруг. Шума не поднимать ни в каком случае.

Рино уже перекинулся обратно в зверя и теперь, взлетев, хватал меня своими лапами за плечи.

— И никаких карт в мое отсутствие! — мило улыбнуться и улететь ввысь, не обращая внимания на просто скопленное недовольство под ногами. Сидеть просто так им все-таки скучно.

Пещерки мы достигли быстро. Никто нас не заметил и в подтверждение этого не стрелял. Еще бы, мы же взлетали практически вертикально вверх на восходящих потоках вдоль склона горы. Единственно я замерз на ветру, и потому весьма обрадовался наличию солнышка на больших темных камнях.

Сама пещерка была невзрачной. Маленький проход — разлом в скалах — знаменовал начало короткого, неровного туннельчика, изгибающегося буквой "Зю" и выходящего на такую же маленькую площадку, скрытую под потолком огромного грота. Как и сказал Рино, наша обзорная площадка находилась практически над самым входом в пещеру. По нами практически буквально плескались волны, а в сотне метров впереди и много, много ниже нас, находились пирсы вражеского порта. И в их объятьях стояло целых четыре корабля! Два Алхимика, первый и второй, и два неизвестных судна, один крупный, на вид весьма побитый, и один малый, но явно из боевой серии — обитый металлом и с множеством торчащих пушек. О них мне рассказал Рино, с его обострившемся зрением. У него вообще что зрение, что слух, что нюх обострились весьма и весьма. Правда лишь в звериной или полузвериной формах. Сразу за пирсами, на пологом и весьма широком берегу, стояло несколько крупных деревянных зданий, вокруг которых сейчас сидели люди и горели костры. Что они там делали, ни я, ни мой ученик сказать не могли. Было слишком далеко. Но тот факт, что они там сидели, значил уже не мало. Планировка как зданий, так и кораблей в порту была абсолютно не оригинальной три коробки вдоль берега и четыре корабля бок к боку, вдоль все той же кромки воды. Не оригинально, зато удобно. И им, и что важно, мне. Что ж, этого мне хватило. Пришла пора двигаться отсюда обратно, сперва к своим на берегу, а после к своим, что далеко внизу, в заточении. Ну и главное, чтобы потом не забыть про своих, что далеко-далеко отсюда.

Сразу двигаться не удалось. То шнурки развязывались, то галстук... Одним словом мешали эти неудачно поставленные гарнизоны. И в том что они мешали и была вся загвоздка. Не представляло никаких сложностей просто неожиданно появиться из-за кустов с ножами на голо и в тишине дневной всем по шампуру в ухо. Но Таки это было неспортивно. Совсем. Ибо как палевно. А почему? Да потому что все думают, что мы, вся наша команда должна был так и остаться в той глухой пещерке, в виде скрючившихся тел, а не разгуливать сейчас по острову. А если вдруг ни с того, ни с сего обнаружат вырезанный дозор, а его при пересменке обнаружат точно, то по всей базе начнется беготня с целью поиска таких прекрасных и замечательных нас (А кого еще то? Остров то не известен и других возможных обитателей не имеет!). Ну а нам разве нужно такое большое внимание местных? Ведь в конце концов выступать пред ними мы не собираемся. Пока что. А цирка, с их любителем морковки, они итак обираются не мало, я уверен. Эх... Успешную нишу занял гад. Этот зритель ведь балет не оценит, им только юмор подавай...

Выдвинулись мы под вечер. Когда солнце стало клониться к закату, мы переместились на берег моря, невдалеке от входа в грот. Там, притаившись в зелени, мы дожидались захода нашего светила за горизонт. Впрочем, оно себя долго ждать не заставило. Едва подтащив все необходимое, две найденные на берегу коряги, к кромке воды и упаковав наши вещи в имевшиеся у нас котомки, на нас спустилась ночь. Юг и море, что сказать, здесь день оставляет бразды правления всегда крайне быстро. Далее, не мешкая, мы спустились в воду, и вдоль берега, прикрываясь от противоположной стороны бревнами, поплыли внутрь базы.

Сколько мы плыли, я сказать не могу. Долго. Очень. И если бы не бревна, сдались бы еще на полпути. А еще, отплыв уже весьма далеко, я вдруг вспомнил по морское чудище. Некстати. Надо говорить, сколько паники и страшнейших фантазий на тему неожиданного разрывания нас бедных могучей подводной силой я испытал? В тот заплыв я изрядно прибавил себе не по годам седых волос.

Тьма все еще стояла над нашей частью света, когда мы добрались до кормы "Алхимика-I". Новое препятствие на пути к свободе. Высокая, вздымающаяся на несколько метров деревянная стена, медленно двигалась в такт волн, разбивающих редкие барашки об ее массивные доски. Как же спрашивается на нее взбираться? Просто! Всего лишь три стука пауза еще два, пауза и еще три. И вот, окошко капитанской каюты открывается, и через мгновение в воде подле нас мокнут концы неширокой веревочной лестницы. Все просто!

Первым на борт забрался Джонни. За ним наверху оказался Лееви. Судя по отсутствию звуков драки, можно было лезть и остальным. Я забрался самым последним, предварительно оттолкнув ненужные бревна подальше, пускай плывут к другим, жаждущим спасения горе-мореплавателям. На верху, улыбаясь самой широкой своей улыбкой, и, в полной тишине конечно, стоял Рино, а возле мокрых и усталых людей возилась Мира. Наш стратегический резерв, так сказать. Рожденный летать, плавать не станет. Да он и не может к тому же. Он долетит. Ну и разве можно заставлять девушку совершать такой утомительный заплыв? Лучше они вместе доберутся сюда самостоятельно и подготовят площадку для нас. Именно с такими словами я отправил Рино, с Мирой на плечах (а нас всех, гад такой, только в лапах переносил), на ту самую площадку. Что делать дальше, он и так прекрасно понял, даже объяснять не пришлось. Едва темнота залила пещеру, а берег покрылся, как прыщами, кострами, Они вдоем спикировали на наш Алхимик. После было дело техники. Тихо пробраться в мою каюту, там же, тихо достать из известной всем на корабле глубокой "тайной" нычки — под третьей половицей от стола — пару бутылок брэнди, подготовить снотворного, и на случай, если все-таки охрана, дежурившая на берегу, решит проверить корабль, смешать эти не хитрые ингредиенты и подсунуть обходящему. Случайно, из-за угла поворачивает, а там бутылка. Да какая! Фирма! Ну а если нет, то и нечего продукт переводить. Хотя я и не большой фанат этого напитка, пусть и являющегося, по сути, коньяком, но почему-то абсолютно не похожего на него. Ну и само собой разумеющееся их второй главной целью было ждать нас и по условному сигналу сбросить лестницу. Путь к свободе порою так прост. Особенно имея подобные тузы в рукавах.

— Все прошло нормально? — прошептал я своему ученику.

— Как по маслу, шеф. Никого за ночь не было, выглядывал наверх, дежурные у мостков спят. Проверяющих не было, — также шепотом отрапортовал Рино.

— Хорошо. Ден-ден-муши нашел?

— В Улиточной пусто, обе вынесены, а твою запасную достать не смог.

Я хмыкнул. Запрятал видать ее и правда неплохо — не зная как, не достанешь.

— Пойдем, поможешь, — позвал я его, направился в дальний угол кабинета.

Надо сказать, параноиком, я за последние месяцы стал отчаянным. Из-за постоянной возможности нападения пиратов, я опасался всего и вся. И, соответственно, готовился к этому самому "всему и вся". Разве что, по небольшой оружейной с пушками и химоружием в каждом помещении не спрятал. (Респираторы кстати были.) От этого шага меня отговорил Пан, наблюдавший за моей бешено скалящейся ухмылкой во время перепланировки корабля. Это еще было после первого нападения, отбитого совместно со Смокером. Моего старшего воеводу, когда он таки разобрался что да как в новой схеме, чуть кодратий не хватил. То, что я задумывал, было... несколько сомнительно в плане осуществимости и разумности планировщика. И само собой за столь короткий период времени, да руками только команды, сделать было не возможно. В полном масштабе. Но вот разбросанные по территории корабля малые улитки, пара оружейных схронов, веревочные лестницы под некоторыми окнами, спрятанные внутрь переборок, и энное количество тайных проходов мне создать удалось. (Чую, если я все-таки встречусь с Фрэнки, мы должны неплохо спеться на этой почве.) Правда Пан меня клятвенно обещал зарезать, если я это попробую осуществить на остальных Алхимиках... И почему собственно? Так и не понял... Странный он. А еще я озаботился созданием своей собственной тайной оружейной, о которой знало всего пару человек. И судя по виду каюты, ее так и не нашли, что хорошо. Значит мои особенные оружейные прибамбасы в целости и сохранности.

А сейчас же, путь наш лежал к припрятанной за картиной в углу кабинета улитке средних размеров, без проблем способной передать сигнал о помощи куда-нибудь достаточно далеко, чтобы было кому отреагировать. Вообще с этими улитками интересная ситуация складывается. Всего типов улиток существует три: большие, средние и малые. Малые, как не сложно догадаться, были наручные. Их дальность связи была весьма мала, в пределах двух не далеко расположенных островов они ловили сигнал друг друга отлично, а вот дальше, качество связи резко падало. Средние, самые распространенные, имели больший радиус, при соответственно больших размерах. Эти улитки без проблем соединяли любого позвонившего с любым иным владельцем ден-ден-муши в пределах одного моря. Почему-то сквозь границы Ред Лайна, они пробивались с трудом, а сквозь таинственный Калм Белт, не прозванивались и вовсе. Размером они, в зависимости от каких то своих особенностей были от небольшой чихуа-хуа до крупной кошки, и зачастую находились в домах практически всех обывателей пяти морей и континента. Последние, крупные улитки, являлись наиболее редкими из всех своих сородичей. Причиной этого были их габариты и... срок жизни. Они ведь тоже живые. Во-первых размеры. Они были весьма крупными, в два-три раза больше средних, и имели не ограниченную дальность связи. Также у них имелось множество различных модификаций, таких, как факс, копир, распознователь карт, и, поговаривают, видеосвязь! Как это возможно у улиток, я не знал. Но что знал точно, так это то, что именно большие улитки могли работать ретрансляторами для всех остальных. То есть через них, владелец даже малой ден-ден-муши, если сигнал дотянет до большой, конечно, сможет говорить даже с другой частью мира. Кстати втора я при этом будет не "занята" как телефонная линия от старого 56кб модема. А вторая причина была несколько сложнее. Улитки исконно жили всего на нескольких островах пяти морей и в одной долине Ред Лайна. Почему только там? Вопрос, на который даже легендарный Вегапанк ответа так и не дал. На мой личный взгляд просто все ден-ден-муши просто являются мощными пси-приемниками, а только там эта самая "пси" видимо изливается в мир. В общем не суть. Суть в том, что только в этих местах улитки могут жить и расти огромное число лет, ползая, размножаясь и активно отдыхая от всяких телефонных переговоров. Даже сложно представить — долина, усеянная огромными, крайне странными на вид улитками-мутантами, с ярчайшими улыбками ползающие по травке и постукивающие при движении своими трубками... Да с такими видами все советские и индийские ковры вместе взяты открыто курят в сторонке. Но вот стоит им покинуть определенную границу, как они тут же впадают в спячку, включаясь в реальность только на короткие периоды звонка. И в такой спячке они могут провести десять лет. После этого они умирают. Или же, с помощью людей, отправляются обратно в свои родные края, где еще десяток лет отъедаются. Лишь по истечении этого времени они эволюционируют на следующую ступень и вновь способны работать телефоном. Жестокая судьба улиток героев... Медаль "За труд!" необходимо давать каждой!

Пять цифр на циферблате пальцы набрали даже без моего осмысления. Звонил я все равно только одном человеку.

— Ван! — громко гаркнула улитка после не долго ожидания и тут же звякнула брошенной на петли трубкой и привычным ей звуком "Кача!"

Минута ожидания и теперь уже находящаяся в наших руках ден-ден-муши за "пуру-пурукал". Я снял трубку, готовый в случае повторения ситуации вновь скоростным методом прервать связь.

— Ван, — теперь уже прошептала улитка голосом пана.

— На связи, — тихим шепотом ответил я. — Пан, ремень по тебе плачет.

— Ну, я думал...

— Плачет ведь, — хмыкнул я.

— Лално, плачет. Виновен, — пробурчала улитка, обреченно вздохнув. — Доволен?

— Доволен буду, когда ты меня отсюда с эскортом и фанфарами домой отвезешь.

— Отсюда, это откуда? — голос Федотия стал по-боевому собранным. — Где вы, и какова обстановка?

— Значится так. Сейчас мы находимся на тайной базе пиратов барона Риттельскнихтхена. Помнишь этого гада? Он оказывается после того нашего переполоха сюда сбежал. База расположена на восточной стороне острова...

Спустя десять минут я вновь повесил трубку. Сказано за этот диалог было достаточно. И о том, что случилось, и о том, где мы и в каком положении. Это был особенно важный момент, ибо как это положение, в течение двух дней, что потребуются пану и Хэнксу на дорогу, нам придется это положение поддерживать. И главное — не светиться. Ну да десять человек на моем корабле в моей рубке... Да не вопрос однакось!

О! Как я был не прав! Первую ночь, точнее ее остаток, мы просто и примитивно отсыпались, оставив летающую команду на стреме. Половину следующего дня мы тоже честно прохрапели. Потом поели. Еще поспали. Еще поели. А затем пришла Она! Скука! О эта коварная женщина... В общем и целом мы страдали от ничего не деланья. Мечта любого студента в период сессии превратилась в наш кошмар. После такого количества изнуряющей ходьбы по неизвестным местам, тело требовало действий. Оно просто не могло перестроиться на тихое сидение в каюте. Потому на следующую ночь, в приближающийся волчий час, мы просто послали все лесом и перебрались на палубу. Хорошо, когда свой корабль знаешь от и до, и знаешь где можно расположиться незаметно (Привет моя паранойя!). Там, тихим шепотом переговариваясь, мы и провели остаток ночи. Вокруг темнота, красным маревом освещаемая где-то вне нашей видимости со стороны берега, от его источников, костров дежурных, доносится мерный храп, громкие волны без устали разбиваются о дерево корабля, а со стороны моря, гигантской аркой врываясь под тяжелые своды скал, на нас смотрело небо. Бескрайнее, освещенное тысячами звезд и одной, самой яркой из них всех планетой — Луной. Картина, одна из тех, на которые можно смотреть бесконечно. Все-таки эта галактика (а пускай и хоть бы Млечный путь!), расчерчивающая местное небо по ночам своим широким хвостом, шикарное зрелище. Независимо от мира.

Видимо, уморенный этой картиной, я тоже задремал, и уже ближе к утру проснулся от смачного храпа, исполнившего непередаваемый кульбит прямо мне в ухо.

— Твою ж!.. — тихо прошипел я, со все возможной силой тыкая Лабратора в бок.

Тот подобного жеста спросонья не воспринял, попытавшись возмущаться. Это желание ему отбила палуба, резко вбившаяся в затылок парня. За сим что парень, что его возмущения вновь отправились в страну Морфея, а я стал методично распинывать свою команду. На улице начинало светать.

Проблема дошла до моих спутников поразительно быстро. Даже так же жестко утихомиривать пришлось всего лишь еще одного матроса, Хэппи, решившего не согласиться с "тихой" политикой партии. Потому схватив пребывающих в отключке товарищей, мы, короткими перебежками, устремились вниз, в спасительную темноту. Прям как вампиры-суицидники какие-то, решившие в последний момент еще немного пожить. Хотя здесь вернее сравнение с теми странными сверкающими созданиями ночи, которые стараются не отблескивать лишний раз. Вот и мы не светились. Вроде...

Ни фига не вроде!

Засветились! Олухи!

И не поверите перед кем! Когда мы его увидели медленно бредущим по коридору, выставившим вперед дрожащую, подобно лучшему вибро-ножу неизвестной здесь футуристической вселенной, и поднявшим высоко над головой, насколько позволяли потолки, фонарь, мы чуть не умерли от... переполняемых нами эмоций. Забыв про свое обеденное время, по коридору, дрожа как осиновый лист на ветру, медленно, сравнявшись цветом лица с настоящими зомби, брел Бобби! Наш маленький трусишка Бобби! Ну а мы соответственно пытались примитивно не заржать, и многозначительно смотрели на Джонни.

Бобби был жаворонком. Всегда просыпался рано, даже если и засыпал, как придется. И, как это повелось с недавнего времени, эта его особенность, его и подставила. В прошлый раз, его слух, несомненно хороший и чувствительный, уловил какой-то звук. И чего? В результате он оказался в плену у настоящих дикарей из пещер, которые хотели его сварить и съесть! Нашли его только через пол дня в бессознательном состоянии. Он тогда после этого несколько дней отходил в лазарете от пережитого ужаса. А заикаться вроде как перестал вообще только вчера. В дальние пещеры его точно больше никто не ставил, он от туда бы с воплем удрал, и сам это понимал, как и руководство. Потому решили его поставить сторожить корабли на причале. Зачем? Вопрос открытый. Но раз поставили, значит надо. Не спрашивать же их в конце концов? Старший распорядитель Аргус на такой вопрос мог и местную дурку послать! А, отлежавшись в санчасти, выспавшись, он теперь просыпался особенно рано. Сегодня, например, едва солнце осветило проход грота, он тут же, хоть и нехотя, но открыл глаза. Спросонья ему даже послышался какой-то шум: то ли храп, то ли вскрики. Но он на них не обратил внимание. А вот когда вернулся после умывания, отчетливо слышал негромкий топот и хлопки дверей со стороны палубы. Тогда он подумал, что это может быть кто-то из его смены и шума не поднял. Но все его товарищи мерно спали. Кстати про сон. Ведь именно спать то они и не должны были... Растолкав товарищей, он, кроме злобных рыков на "встающих ни свет ни заря охранничков", не узнал ничего. А потом, за завтраком, ему еще и никто не поверил, начав лишь смеяться и дразнить его. И теперь, захоронив свой обед в глубокой котомке за плечом, и попытавшись туда же засунуть и свой страх (плохо получалось, правда), он пошел доказывать всем и вся что он не трус, не боится каждого шороха, и что тут и правда кто-то был. Он был полон решимо...

Тук!

Тьма перед глазами прояснялась долго. Затылок болел, и тело не слушалось своего хозяина.

Глаза открывались долго. А когда, все-таки, прояснились и смогли вновь обозревать мир вокруг... Очень сильно захотелось их закрыть и сказать себе, что это был кошмар.

Темнота вокруг стояла кромешная. И лишь небольшая, едва кадящая масляная лампа самозабвенно сражалась с наступающим мраком. И чтобы победить ей не хватало буквально самого малого! Всего лишь поднять фитиль чуточку повыше. Самую малую! И тогда с малого метра, слепящий глаза огонек, сможет полностью осветить эти исчезающие в никуда деревянные стены. Но он не мог. Вообще не мог даже пошевелиться. Руки, ноги, корпус — все было прочно связанно и привязано к какой-то балке, подпиравшей потолок. А то, что в идее привязанным быть не могло, и потому могло, казалось бы, двинуться хоть в какую-либо сторону, сковал страх. Страх перед Ним. Высоким, голым по пояс человеком. В серых подранных штанах с разводами и... Маске. Большой, больше прежнего и теперь уже овальной формы. Она была сделана из дерева, разукрашена различными закорючками и кругами, начерченными мелом и углем, а сзади, на подобии чехла была прибита грязно-серого цвета ткань накинутая на голову. Рисунки, с маски, казалось, сползали на тело этого дикаря, вырисовывая непонятные фигуры и слова. И от одного их вида, шевелящихся и словно бы оживающих при каждом движении этого человека, Бобби хотелось выть.

Это был он. Дикарь, некогда уже пытавшийся его съесть. Тогда он смог невообразимым способом отвлечь его внимание от себя на пленников, которых есть можно было. Но теперь...

— Я спрашивать. Ты говорить. — ломано и сипло произнесла фигура уже знакомые ему слова. — Не нравится говорить. В котел и завтракать!

Джонни развлекался. От души надо сказать. Прошлое приветствие было приправлено угрозой о том что пленников ("многа всякий вкусный человечки вместе") в указанном месте не было. И теперь он должен быть ритуально съеден за вранье ("твоя лживый душонка должна быть съесть Бог Черная Пропасть, что жить у нас в животе!"). Ну и далее в том же духе. Единственное, что мешало кровавому веселиться на всю, это постоянно скатывающийся в забытье предмет истязаний, то есть трусишка Бобби. Зато как он причитал и подвывал периодически? А как молил о пощаде и прощении!.. Душу нам свою можно сказать продавал. Эх, если бы его научить это делать не только от страха, но и на публику... Станиславский оказался бы доволен.

Кстати о исходящем звуке мы совершенно не беспокоились. Все-таки затащили мы его в один из быстро расчищенных углов товарной палубы, нижней на корабле. И теперь его не могло спасти ничего. Вообще. Ну, я думаю, он это где-то подсознательно понимал или ощущал, не даром же сейчас он готов был нам отдать что угодно за свою никчемную тушку. Жизнью, вымаливаемое им, назвать было сложно.

— Ван! — шепнул мне в ухо чем-то встревоженный Хэппи. Они, совместно с Рино, были наказаны за свой утрешний дебош и представление с пленником с другой стороны помещения, укрывшись темнотой закрытой палубы, не смотрели. Зато они остались в капитанской каюте следить за окружающим пространством и телефонами. — Там что-то непонятное творится. Глянь.

Я кивнул, хотя в темноте это вряд ли мог кто-то увидеть, и тронув за плечо стоявшего рядом Лееви, отправился наверх. Подниматься с товарной палубы на оружейную было абсолютно безопасно. Но далее я от греха подальше воспользовался одним тайным лазом, активно нами сейчас используемым. Мало ли? Войдя в свою каюту, я сразу же направился к своему ученику. Тот что-то усердно высматривал за окном, слегка подвинув занавеску, старательно оберегавшую нас от возможных чужих глаз. Кажись она закрытой, никто особо не удивится, подумав, что так и было, а вот увидь шастающие внутри корабля фигуры, начали бы задавать вопросы.

— Что там? — подходя к соседнему окну и также приподнимая занавеску, спросил я.

— Не поверишь, — эх... Кончилось время, когда он ко мне на уважительное "Вы" обращался! Хнык! — Это... дельфины.

И правда, четыре крупных рыбы сейчас кружили возле самой пристани одного из вражеских кораблей. А вокруг них царил практически организованный хаос. Люди бегали по причалу туда-сюда, что-то друг другу крича и яро махая руками. Наконец к самой кромке воды подошел крупных размеров мужик, степенно наклонился к воде и погладил одну из рыб по холке. Что он сделал было не понятно, но уже спустя четверть минут он резко поднялся, гаркнул что-то своим подчиненным (что он был старшим, сомнений не появилось ни у кого), и пулей улетел куда-то вглубь базы. И только его видели. Спустя еще несколько минут рыб начали кормить, бросая из ведер рыбу, ну а мне оставалось только отвернуться.

— Очень интересно... — вслух пробормотал я. — Приплыли дельфины и навели столько шороху?

— Может они у себя на континенте никогда дельфинов не видели? — предположил Рино.

В ответ на мой косой взгляд, он лишь пожал плечами: "Мол, чем тебе не вариант?".

— Тогда значит в цирк приехал дельфинарий и клоуны пошли смотреть на выступление? — скептически приподнял я одну бровь. — Таки бред.

— Ну а что еще это может быть? Оповещение? — А вот это предположение моего ученика было более похожим на правду. В отличии от моего мира, здесь дельфины были много умней остальных животных и зачастую владели весьма скверным характером.

— Скорее всего. Помнишь ведь, что в нападениях участвовали еще и морские короли.

— Но раз это не они, то значит, у них есть и те, и те?

— Вряд ли. Морские короли хищники и питаются всем, что найдут вокруг себя. Дельфинов бы просто и примитивно съели, едва увидев, — я задумчиво почесал отросшую бородку.

— Тогда остается тот странный любитель морковки с его галлюциногенными зельями, — я кивнул, также думая, что это единственный разумный вариант. — Получается, именно он превратил в наших глазах выпрыгивающих дельфинов в настоящих монстров.

Я лишь еще раз кивнул и вновь посмотрел в окно.

— Когда мы плыли, их здесь не было, иначе бы о нас узнали. А теперь они здесь, — вслух думал я. — Вывод? Они чего-то обнаружили...

— Пан!

— Хэнкс! — разом сказали мы.

— Ну кто о ком, — улыбнулся я слегка ошарашенному сказанным и от того же немного смущенному ученику. — Готовь улитку, а я пока к пленнику спущусь, надо узнать кой чего у бедного Бобби.

Спустился я тем же путем, но уже один, Лабратор остался помогать Рино с установкой связи. Ну, картина была вполне ожидаемой: пленник в очередной раз пребывал в ауте, а Джонни, стянув с себя маску, сидел на одном из ящиков у стены и хлестал воду из огромной фляжки. Пил аккуратно, не роняя ни капли, дабы не смыть рисунки.

— Ну что, про команду нашу все сказал? — спросил я его, приближаясь к прятавшим нас бочкам.

— Да, — кивнул тот. — Все живы, но говорит что кормят их редко и мало. Бунт хотят вызвать. Дух сломить.

— Ну это мы еще посмотрим кто кого, — хмыкнул я в ответ. — Сломаем, так сказать. Последний момент у него вызнай и отправляй байки. — Джонни внимательно на меня посмотрел, ожидая этот самый вопрос. — Сейчас в порт приплыла стая дельфинов. Все на базе тут же заносились как угорелые, а один, видимо особенно одаренный перец, повозившись с ним припустил большого стрекоча куда-то в сторону начальства. Думаю, что они обнаружили карательный отряд, плывущий сюда, и предупредили местных.

— А точно не цирк? — из дальнего уголка уточнила Мира. Представление ее совершенно не радовало. В чем-то я с ней согласен, спектакль для тренированных. Но особых угрызений по этому поводу не испытывал. Нас они бы просто продали в рабство все.

— Н цирк. Львов нет. Одни клоуны. И даже не дельфинарий, колец для прыжков не видно. Вы с Рино сговориться как-то успели? Или у теоретически возможной семейной пары уже и мысли одинаковые?

— Один лев уже есть. Правда с крыльями и выступать не хочет, — фыркнула она. — А что касается меня, то я кошачих люблю тискать. А вот жениться это как-то... — немного яда в улыбке такой девушки заставляют начать опасаться за свою еду. Как бы слабительным не отомстила.— Увольте.

Красивый жест рукой милая улыбка на лице. Кто-то засмеялся, кто-то нервно сглотнул (кто постарше, явно).

— Ладно, Джонни, успехов, — кивнул я нашему временно неприкосновенному актеру и подал ведерко с водой.

Пшух!

Бобби вновь резко включился. Кошмар и не думал кончаться, и теперь, нервы, находящиеся на предельной степени напряжения, начали очень сильно сдавать. Холодная вода немного остудила его, но от страха и какой-то обреченной безнадежности перед вновь вышедшей из тьмы фигуры, на глаза стали наворачиваться слезы.

— Твоя слаб! — веско бросил дикарь. — Тонкий! Одни кости! Есть не вкусно. Бог Черная Пропасть не доволен! Бог Черная Пропасть требовать что-нибудь еще!

— И-и-и ч-что вы х-хотите? — проблеял он.

— Бог Черная Пропасть требовать рыбы! Много большой рыбы! Наша видеть у вас большой ручной рыбы! Твоя говорить нам где она и мы тебя не есть!

— Г-где? — Бобби на глазах сникал. — Я-я не знаю где она м-может быть. Это прирученные начальником Аргусом дельфины. Они все время в море. Они ищут другие корабли, понимаете? Их тут не может быть... — голос его совсем стих, так что последние слова можно было прочесть лишь по губам.

— Значит рыба мы не поесть? Значит мы будем искать другой еда. Хоть костистый, но еда.

— Стойте! Это дельфины мастера Аргуса! — обливаясь слезами завопил Бобби. — Он сможет их вам позвать! Вам только и надо его найти! А еще он толстый, как боров! Он точно вам костистым не покажется!

— И как нам отличить этот мастер Аргус? Эти пещеры заполнены твои костистый сородичи.

— Он большой! Совсем не костистый! Он размером с двух человек стоящих вместе! И от него всегда очень сильно пахнет рыбой! По одному этому запаху вы можете его найти! От него всегда пахнет за километр!

— Хорошо! Тогда наша уйти искать этот мастер Аргус, а твоя ждать тут! Если мы не находить, то есть тебя! А теперь спи!

Дикарь медленно потянулся к лампе, все также, едва-едва, освещавшей угол помещения.

— Нет! Стойте! Не оставляйте меня здесь! — завопил он. Сидеть здесь, в темноте и тишине и дожидаться возвращения этого монстра было невыносимо даже в мыслях.

Но дикарь, не обращая внимания на кричащего испуганного человека, коснулся ключика, управлявшего фитилем, и помещение залило оглушительной тьмой. Даже крик несчастного Бобби в этот момент сошел на нет, оказавшись зажатым в самой утробе — в сдавленном непонятным комом горле. Мгновение раз — тишина. Мгновение два — тишина. Мгновение три — тишина... И ужас. Ледяной ужас, вновь сжавший несчастного привязанного человека.

Вдруг из темноты донесся шорох. Тихий неясный шепот, шаги, шорохи. Во тьме что-то происходило, но глаза Бобби никак не желали приспосабливаться к тьме вокруг. Хаотично метающиеся мысли выдали какую-то цифру в пять-десять минут, требуемые для привыкания к отсутствию света, подслушанную им еще давным-давно, в, казалось бы, прошлой жизни. Спокойной жизни простого солдата.

Шорохи исчезли, а тишину вокруг прорезал новый звук. Одновременно живой, новый и в то же время скрипящий и ужасный. Звук старой шарманки, со скрипом выдающей какую-то неизвестную, наполненную горьким весельем, мелодию.

А вслед за ней из темноты донесся голос. Четкий, красиво поставленный голос, подходящий какому-нибудь концертмейстеру, что объявляет номера в не особенно выдающихся, но и далеко не в худших театрах и сценах континентальных стран. Голос, своей неожиданностью режущий слух бедного Бобби, за последний... час? день? Вечность! привыкшего к грубому ломаному языку дикаря.

— Дамы и господа! Сейчас вы услышите трагическую и поучительную историю о мальчике Бобби, который любил... Кхе-кхе! Да любил деньги! Рассказывай!

Голос изменился. Теперь он стал слегка гнусавым, высоким и весьма быстрым.

"С рождения Бобби пай-мальчиком был!

Имел Бобби хобби — он деньги любил.

Любил и копил".

— Хороший мальчик, — вмешался первый голос.

"Все дети как дети — живут без забот!

А Боб на диете — не ест и не пьет.

В копилку кладет".

— Несчастный мальчик.

"Деньги, деньги, дребеденьги,

Позабыв покой и лень!

Делай деньги, делай деньги,

А остальное все дребедень!"

— А остальное все дребедедень! — уже на два голоса.

— Стойте! Хватит! Выпустите меня отсюда! — вновь запричитал Бобби.

"Здесь — пенни, там — шиллинг,

А где-нибудь фунт!

Стал Бобби мошенник,

Мошенник и плут!"

— А почему?

"Скопил целый пуд!"

— Плохой мальчик.

"Но в том то и дело, что он не один,

Кто больше всех деньги на свете любил!"

— Он это забыл, — вновь на два голоса.

— Ну пожалуйста! Я все понял! Хватит! — Бобби вновь практически рыдал.

"Деньги, деньги, дребеденьги,

Позабыв покой и лень!

Делай деньги, делай деньги,

А остальное все дребедень!"

— А остальное все дребедедень! — опять два голоса.

— Хвати-и-ит! — возопил Бобби, и стал плавно скатываться в спасительное забытие. А вокруг, два голоса все повторяли и повторяли этот последний припев. Раз за разом. Раз за разом. Раз за...

— Интересные у тебя песенки, знаешь ли? — обратилась ко мне Мира, после окончания нашего представления.

Лееви оказался просто шикарным оратором и хорошо отыграл партию Слепого Пью (прим. автора: если не ошибаюсь). В тот момент, оставив бессознательного пленника потчевать в теменном складе, мы уже все поднялись обратно в капитанскую каюту. Несколько человек аккуратно следили за происходящим снаружи, Рино, Лабратор, Хэппи и Ховард готовили еду (распаковывали сухпайки и все остальное, собранное по кораблю), Джонни, при помощи своего приятеля смывал с себя "ритуальный рисунок", ну а мы с моей старшей за финансы и прочую бухгалтерию, сидели за небольшим столом. Между нами воздух был немного накален: взгляд Миры, давно пробуравив меня насквозь, сейчас пристально коптил стенку возле моей кровати.

— Мир большой, бывает встретишь и не такое, — в наигранной задумчивости, почесал я бородку. — Вот совсем недавно, когда еще только очнулся на берегу, мне вспомнился один детский кукольный театр. Знаешь, у них в представлении, на малюсеньком островке плясали чумазые мальчик с девочкой, жираф и попугай. И все они пели. Что-то про неведомую чунгу-чангу и радость от их жизни на том клочке земли. Особенно мне понравился попугай, такой бас достоин исполнять в дрматическии арии в королевской опере. — Я покивал головой, подтверждая всю серьезность своих слов, после чего тяжело вздохнул, и уже абсолютно серьезно произнес: — Знаешь, они ведь без зазрения совести хотели продать нас всех в рабство, только потому, что мы с паном когда-то разоблачили его махинации.

— Да, — лаконично ответила она.

— Неужели тебе их жалко?

— Нет, но это было...

— Не слишком, — прервал ее я. — Считай, это было сеансом промывания мозгов на тему "пиратом быть плохо".

— Хорош сеанс! — фыркнула она. — Парень чуть пузыри пускать не начал.

— Уж лучше пузыри из своего рта, чем пули в моих людей.

— Уж лучше ни то и не то! — веско бросила она в ответ.

— Это вообще идеально, но они ж пираты...

— Вот и веди себя с ними, как с пиратами! Плен, тюрьма и плаха! А не это издевательство.

— Ты сама не понимаешь, о чем ты говоришь! — фыркать пришлось уже мне. — Нам нужна была информация, и мы ее добыли. Все.

— Тогда можно было добыть ее традиционным способом. Пару раз тукнуть и...

— Избиение, пытки. Прижигание каленым железом. Надрезание мышц. Обрезание сухожилий. Снятие кожи. Переломы и дробление костей. Раскаленные иглы под ногти. Испанский сапог, дыба, железная дева... Но если есть возможность достать информацию простым театральным представлением, то я всеми руками за именно это! Пусть оно и начиналось изначально как простая шутка.

Я прервался. Вокруг была тишина. Все в комнате оторвались от своих дел и теперь спешно отводили взгляды от меня. Я лишь вновь устало вздохнул.

— Ни дозор, ни пираты, никогда не брезговали пользоваться этими методами. А лично я не хочу.

— Ван... — тихо произнесла Мира.

— Оставим уж, — махнул я рукой. — Будем считать, что первый опыт переобучения человека прошел комом.

Я внимательно оглядел присутствующих. Каждый из них что-то да вынес из всего этого.

— А теперь господа, — вернул я улыбку на лицо, нечего хандрить и вводить в схожее состояние подчиненных, — А не пора ли нам заняться делом! Рино, связь! Лабратор, на тебе наблюдение. Организуй пост у окон и у дверей. Ховард, думаю все проголадались, будьте добры подготовить театральный буфет. Лееви, Джонни, Мира, прошу к столу, будем держать совет.

Вокруг закипела деятельность. Понемногу в коллектив вернулась оживленность и неприятный момент забылся. Едва Рино связал нас с паном и Хэнксом, как мы устроили очередную перебранку по поводу взятия пиратской базы. Перебранка длилась больше часу, и не раз останавливалась на беглый осмотр местности из окон нашего временного убежища. После нас ждали голодные глаза команды и богатый яствами стол, в рамках сидящих в засаде партизан, конечно.

За два часа до заката, в рядах затаившихся в глухой обороне пиратов, взорвались первые ядра. Карательный корабль "Кровь отца" заходил в бухту порта Артура. Сам был в шоке от названия.

Одинокий корабль заплывал в таинственную бухту с пиратской пещерой в глубине, уже приспустив паруса и уменьшив ход. Лезть в неизвестный порт в скале, принадлежащему пиратам и знающим о твоем приходе да на большой скорости — в народе названо самоубийством. Ядро все одно не перегонишь. Тут нужна осада. Правильная, долгая, по всем законам морских осад. И именно на это пираты и рассчитывали. И именно так они и предполагали такие возможные нападения, если их все-таки удастся найти. И именно поэтому они подготовились к таким дракам основательно, раскидав по периметру входа четыре пушки и десяток лежек для солдат с мушкетами. Их маскировали, конечно же, но спрятать в камнях легко небольшой карниз да забравшихся на него людей с мушкетами. А вот с пушками дело обстояло иначе. Не сложно завалить камнями орудие, сложно потом из него стрелять. Прицельно конечно, не навесом. Навесом, имейся соответствующий лафет или будь это редкой на море мортирой, из-за укрытия стрелять очень даже не сложно. Но откуда подобные вещи у пиратов? Посему им пришлось маскировать свои орудия, перекрашивая стволы в цвет камня, и маскируя их под различные растения. К сожалению для оборонявшихся, это не были крупные дальнобойные орудия, их размер бы моментально себя выдал, объявив всем случайно заметившим сие место что здесь кто-то да есть. Потому по дальности боя они лишь на немного превосходили корабельные. Но с учетом их скрытности и шанса выдать залп первыми, они явно имели преимущество.

Сие преимущество было в наглую не использовано, когда карательный корабль едва пройдя десяток-другой метров вглубь залива и соответственно не дойдя до зоны эффективной стрельбы защитных орудий, сделал резкий поворот, разворачиваясь к пещере правым бортом. Сразу за этим из двух десятков орудий правого и подкаченных с левого бортов, последовал слитный залп по периметру пещеры. На поверхности скалы расцвело два ярких огненных цветка и два огромных облака пыли, щебня и камней по двум сторонам от входа. Пока пыль оседала, команда Крови в спешном порядке ставила паруса, разворачивала корабль и перезаряжала пушки. Само собой, сделать все сразу им бы просто не хватило людей, потому перезаряжено было лишь семь пушек, тут же повторивших огонь. За это время в них был запущен лишь один снаряд, примитивно ушедший "в молоко", не долетев до корабля всего какой-то десяток метров — во время атаки неприспособленные к такой тряске наземные орудия сбили прицел, тщательно выводимый пиратами. Однако повторить залп ему не дали уже носовые орудия развернувшей в сторону пещеры Крови. Их было всего два и меньшего калибра, но на них всегда ставили самых лучших наводчиков, способных вогнать мощный заряд крупной картечи в неподвижную цель в любом состоянии. (Проверяли — споили, а они все равно попали гады! Джонни ими гордился.)

— Хэнкс! Твою на лево! — орал в ден-ден-муши Рино в тот момент. — Какого лешего вы там делаете! Вы чуть нас не задели!

Причиной его криков были два ядра, во время второго залпа пролетевших свои цели "напрочь". Они просто не попали в стену, а умудрились влететь в пещеру и поднять два столба воды невдалеке от стоявших на приколе кораблей. Ну насчет невдалеке — это скорее заморочка Рино, поскольку на сугубо мой личный взгляд, они упали скорее ближе к границе пещеры, нежели к нам, но оставим возможность паникеру паниковать.

— Не дрейфь моряк! — с задором отвечал тот. Ему было чему радоваться, его системы увеличения и прицеливания показали себя превосходно. — Не задели же, вот и славно. К тому же чего тебе-то бояться? Ты ж вроде теперь латать можешь!

— Да тут попробуй у вас полетай! Не чужие, так свои подстрелят! — пыхтел мой ученик.

Про то, что он съел фрукт и теперь стал летуном, на карательном корабле уже знали. Правда кем именно он стал, Рино пока не сказал, планируя повторить лесную шутку. В этот раз обещался уже без меня. Но я его честно предупредил, что с паном в этом плане плохо, он шутки любил, когда ему всю соль разъясняли. Вечером, за чашечкой чего покрепче. После показательного насаживания головы шутника на кол.

— Ой! Вот вечно тебе все не нравится! — фыркнул в ответ Хэнкс. — Вот прямо любитель портить веселье, мистер чопорный дядя. Не боись, мы уже заходим.

— Это ты кого чопорным назвал фанат горящих языков! И чего это я могу бояться?!

— Вот только нечего сюда своими древними консервативными взглядами на еду мою прекрасную готовку приплетать! Мистер "не окуните меня в воду!"

— Слышь ты гном эпохи не пришедшего паропанка! — Я сделал очень большие глаза, откуда он эти слова вообще слышал? — Вернись в сои темные пещеры и копай там свой чили дальше! — рукодлань. Слово "гном" в этом мире было известно лишь на второй половине Гранд Лайн и Вест Блю, находившихся на другой половине этого шарика отсюда. А я их разъяснение давал только Пану! И все!

— С какого лешего чили будет расти в пещерах, агроном ты недоделанный! Это растение и ему свет нужен!

— Зато тебе он не нужен, и ты там явно сможешь прорости, — хмыкнул Рино.

— Ну все... — тихо пробормотал закипевший Хэнкс. — Ну держись птичка сухая. Скоро ты станешь очень мокрой! Я тебя лично искупаю в своих пещерных колодцах! Ты у меня там жить будешь! — заканчивал он свою речь уже крайне громко и явно не в трубку. — Пан, а ну-ка поднажми! Ребята руки в весла взяли! Митри, твою на лево, я тебе бронекомплект дал не для того чтобы ты ходячим мотором был! Пар береги! А ну вперед! Жми! Если я этого урода через десять минут лично не искупаю, то плавать у меня будут все!

Трубка была повешена, а где-то на вплывающем под ружейным огнем очухавшихся пиратов корабле расцвел яркий огонек ярости, буквально покрывший своего владельца с ног до головы.

— Всем приготовиться, — громко скомандовал я. — Как только они причалят, мы выходим.

По помещению в очередной раз пронесся одобрительный гул и бряцанье оружием, давно уже находившимся в руках.

Под безостановочную и хаотичную стрельбу с берега и скромный, но крайне меткий ответ из-за укрытий с борта Крови, карательный корабль продвигался к портовой части пещеры. Надо отметить, что убитых на борту так и не появилось, всего лишь несколько десятков легкораненых, после перевязки вернувшихся к своим ружьям. Погибших же со стороны пиратов было много — первое полевое испытание нарезных винтовок системы "вроде-бы-Драгунова" прошло успешно. Стрелять из пушек внутри пещеры не решался никто — такой грохот мог весьма успешно организовать с потолка небольшой камнепад, рискующий попасть на кого угодо. Великая теория вероятностей, в народе прозванная Рандомом, в действии. Огонь из простых ружей и пистолетов подобного эффекта не давал. Говоря по научному — энергия, создававшая колебания в момент выстрела была слишком мала, чтобы они не рассеивались достаточно далеко или оставались достаточно велики. У пушек заряда было больше. Много больше.

К сожалению, место высадки нам было строго ограничено. Либо Кровь пристает к одному из кораблей, и по нему уже сходит на землю, либо, положившись на чудо, пристает впритирку к одному из крайних кораблей и упирается в земляной откос берега, оказываясь носом в начале пирса. Еще мы рассматривали вариант про резкий поворот у берега, чтобы встать боком к земле, а не кораблю, но для любого маневра было необходимо пространство, а именно его-то у нас и не было. Спросите почему мы не попробовали бы бросить якорь где попало? Так берега то мы не знаем. И имеется в виду далеко не та часть суши, по которой могут ходить человечки. Под берегом подразумевается дно моря у кромки воды. Возле пирсов оно практически (очень важное заметьте слово!) наверняка было далеко от поверхности. А вот в других местах не факт, далеко не факт. Встать же посреди водного пространство изрешеченного пулями, аки сито для муки, и затем добираться до берега на лодках, мы бы утопли бы в собственной крови. Потому мы и рисковали морской "Кровью", чтобы не рисковать кровью обычной.

Итогом нашего обсуждения стал самый дальний от Алхимиков малый военный корабль — личный или курьерский корабль фон барона. Именно он должен был стать амортизирующей подушкой для Крови и первой возможной целью высадки. И именно к нему начали сгонять свои абордажные команды пираты, поняв, наконец, куда именно двигается враг. И обеим сторонам было ясно что не избежать им кровавой перестрелки, стоило только первому человеку с корабля коснуться земли. Но есть такая весьма известная фраза: "Техника на грани фантастики". Вот у нас она была именно такой. Я продолжал в наглую пользоваться искусными руками и головой Хэнкса, страдавшего ранее отсутствием правильно указанного направления и цели исследований. Имея ресурсы, используй их.

По периметру Крови появились монстры. Девять закованных в могучие латы человек, с поднимающимися из-за их спин столбами дыма, держали наперевес крупные аркебузы (местный аналог слабых фауст-патронов с магазинными вместо вставляемых зарядов, прим. автора) и брали на прицел берег и корабль прямо по курсу. Латами эти изделия могли назвать только люди этого мира, знавшие их по древней истории Ред Лайна. Люди моего мира их назвали бы не иначе, как небольшие роботизированные глубоководные акваланги с паровым приводом. Узнав, что там сидит человек и каждое его движение заметно усилено, название сменилось бы на механизированный бронекостюм, в простонародье "мех". Именно это название с приставкой "паро-" и было мною навязано вместе с самой идей усовершенствования его личной брони нашему маэстро отвертки и напильника. И теперь под его руководством таких костюмов собрано и использовано было аж десять штук. Один в его личное пользование.

Появившись, они сразу же стали усиленно полевать снарядами все окружающее пространство. В ответ пространство вокруг начало поливать снарядами их. Но с много меньшей эффективностью: пробить мощную тяжелую броню была способна только пушка. И то лишь в зоне эффективного поражения. Слишком много металла туда напихал Хэнкс. К тому времени, когда Кровь пристал к опустевшему, истерзанному выстрелами, берегу, из строя выведено было два бронекостюма. Одному пробили неудачно проложенную паровую трубку, обездвижив весь доспех. Второму же умудрились несколько раз попасть в оружие, выбив его из рук и повредив латную рукавицу-крепление. Последний тут же уполз на срочный ремонт к механикам с последующим перевооружением, а вот вторым заняться в ближайшее время точно никто бы не смог. Но все равно свою работу ребята выполнили — берег был расчищен, а пираты оказались отброшены за соседние корабли, ближайшие строения и всевозможные булыжники и ямы дальше от берега.

Дальше дело было уже за абордажниками. Целые бронекостюмы просто спрыгивали на берег, каким-то неведомым мне образом не ломаясь под своим весом от соударения с землей. Прячась за их широкими спинами и ведя бесперебойный огонь, следом шли матросы-боевики Крови. Кстати такими на этом корабле были абсолютно все, даже три повара, явно повредившиеся рассудком при визите спиралебрового блондина с его рассказами о Баратье. Кстати через несколько лет они планировали туда перебраться и работать, а пока раз в три месяца стали проходить стажировку. Первая должна была случиться на днях.

Бронекостюмы шли медленно, мало их все-таки было, матросы быстро распределились вокруг корабля, не особенно рискуя соваться под пули и стреляя больше в слепую и навскидку (но все равно приличнее горе пиратов фон барона, частично набранных из отходов ближайших пиратских клоак, таки наше с паном обучение!). И сражение грозило перейти в медленное позиционное противостояние, основанное на простой игре, кто больше выдержит. И зная, что на базе пиратов должно быть больше и далеко не все сейчас на берегу, пираты честно считали уже себя будущими победителями. Но был один маленький неучтенный ими момент, заключающийся в таинственных десяти человеках, находящихся в тылу обороняющихся. И являющимися далеко им не дружественными.

— В атаку, — скомандовал я, вскидывая пистолет.

Двери Алхимика, выводящие с нижних палуб наружу, распахнулись и из них, стремглав, вылетело десять человек. Первыми в этой своеобразной колонне бежали я, аки комиссар известных миров и времен с одним пистолетом над головой, Джонни, со своим любимым складным копьем, и Рино, уже успевший превратиться в милую киску. Следом неслись Лееви с матросами, с шашками и ружьями в руках, и Мира в хвосте. За исключением нее, все в мгновенья преодолели пространство корабля и спустились на берег. Мира же перекинув через плечо свою длинноствольную винтовку, остановилась и медленно развернулась к мачте, оценивающе осматривая эту громадину с хорошим вороньим гнездом наверху. Взгляд был явно решительный. Потом, все также не спеша, направилась к тянущимся от бортов стропам и быстро-быстро начала вскарабкиваться к своей будущей снайперской позиции. Она ведь не зря выпросила у Хэнкса индивидуальную винтовку и припрятала ее в глубоких ящиках нижнего белья, оснащенных вторым дном "от всяких извращенцев".

Как мы остались вдевятером, я так и не заметил, полностью погруженный в этот наш забег. А когда мы по широкому пирсу вылетели прямиком на первых пятерых пиратов, выцеливавших из-за сложенных ящиков кого-то из нападавших, стало уже не до того. Первых двух широким горизонтальным ударом вывел из этого мира Джонни. Третьего взяло на себя недлинное лезвие, вылетевшее у меня из рукава. Четвертому с пятым примитивно перебил шеи Рино, рванув на них раскрыв крылья. Оказывается каркас его крыльев и коготь посередине, на их сочленении, были еще и опасным оружием. Пять тел упало, а мы, не останавливаясь, рвемся дальше. Следующих трех своих противников я просто подстрелил. Не знаю, смертельно ли или нет, но они в юбом случае оказывались на земле. Рядом со мной стреляли Ховард с Хэппи, Лееви и Лабратор. Джонни, Рино, Тон и Бон предпочли углубиться под нашим прикрытием в ближний бой. Отстреляв обойму, шесть патронов, я присоединился к ним, мастерски управляясь своими хитрыми ножами на цепях. Вдесятером мы неплохо процеживали пиратов с тыла. Жаль не долго.

Совершенно не ожидавшие подобного пираты, сперва замешкались, а после были примитивно сметены или отодвинуты вглубь пещеры увеличившими натиск бронекостюмами. Вовремя, так сказать, увеличившими. Наш боевой запал к тому моменту спал и продвижение остановилось. Нет мы все равно продолжали побеждать пиратов, но теперь это было заметно дольше и вот-вот грозило перейти некую грань и вообще скатиться до медленного силового противостояния только уже с нашей стороны.

— Ван! — пробасили откуда-то спереди из-за спин абордажной команды.

— Пан! — не узнать его голос было сложно. — Быстрее, они отошли за здания. Берем вот эти три прохода и прорываемся к пещерам за ними.

— Ясно! — прогрохотал мой старый друг. — Вы слышали ребята! Вперед! По двое в проход. Позади прикрытие!

— И Пан! Нм нужен язык! — перекрикивая грохот пальбы, проорал я.

— Нужен, значит будет. Рядовой, обыскать поле на наличие раненых!

Один из абордажников, шедших в самом арьергарде наступления, махнул руками и, в сопровождении еще двух таких же парней, понесся оббегать поле брани. Что пану, что им, тот факт, что это не армия и не дозор, и здесь нет рядовых, сейчас был по барабану. Но кому какая разница, когда есть приказ и если его не выполнить, то тебе глаза на причинное место натянут и моргать заставят всей оставшейся командой? Язык нашелся, и быстро. Да к тому же и не один, а целых семеро. Эти могли говорить и за присутствие желавшего их спасти доктора были готовы хоть всю базу на картину масляными красками перенести. Не удивительно, не так ли? Такого извращения им давать делать никто не стал, но свой план-схему мы получили.

Был он следующий. За точку отсчета следовало взять нашу пристань. Она протянулась вдоль берега примерно на двести метров, и была расположена по диагонали к входу. Иначе говоря, корабль, вплывая в грот, должен был сперва плыть прямо, а затем, чтоб пристать к берегу, поворачивал влево на сорок пять градусов (примерно). С одной его стороны, пускай западной (снова же примерно), оказался карательный корабль, весьма сурово потеснивший малый пиратский шлюп. Далее за ним следовал дощатый пирс, второй пиратский корабль, промежуток воды и с восточного края (надо говорить об очередной примерности?) два Алхимика, через пирс друг от друга. Вспоминая правила картографии, север мы рисуем наверху. Значит вход в пещеру будет находиться в правом верхнем углу, а пирс горизонтально по центру. Сама пещера по форме напоминала неправильную подкову с выгибом в районе пристани. Сразу за кораблями, принимая очертания полукруга, лежал берег с базой пиратов. На нем сейчас разворачивалось сражение. В каждую сторону от него, по узким пандусам над водой, уходила дорога к выходу из пещеры. Шириной они были для одного человека, не более и выводили наружу, туда, откуда пиратам помощи ждать было бессмысленно. Место сражения был разделен на две части тремя стоящими посередине зданиями. Часть со стороны моря была усеяна огромным количеством камней и ям с широкими, но извилистыми, вытоптанными дорогам, ведущими от пирсов. За зданиями пространство было ровнее. Там, по словам пленников ямы были засыпаны, а камни растащены к стенам или к зданиям. Между домами было два широких прохода. С восточной стороны между зданием и стеной тоже был промежуток, но из-за того что он редко использовался совершенно не расчищенный и от того плохопроходимый. А вот с западной стороны он был вообще не преодолим — там был полутораметровый провал, усеянный камнями и всяким мусором. Собственно как отхожее место он и использовался. А раз в месяц его заливало водой, вычищая от всего, что легче природой расположенных там камней.

На краю второй части базы были изображены три прохода. Они располагались практически напротив каждого из зданий, и лишь западный был сдвинут еще немного вбок. Первый, восточный, широкой тропой вел вглубь пещеры напрямую к жилым казармам солдат, кухням, пищевым складам, оружейным и прочим радостям непримечательных пиратских будней в этой тихой заводи. Располагались они в трех-четырех крупных пещерах с большим количеством воздуховодов и зеркальных светоотражателей, доставлявших внутрь пещеры солнце. Сейчас там наверняка собралось большинство оставшихся защитников. Их кстати всего на базе было около двух-трех сотен. И откуда он такую ораву только достал? И главное, как он их разместил, снабдил и оплачивает? Но идем далее. В центральный проход, самый широкий, из среднего здания вела двойная колея рельс. В среднем здании, оказывается, был перевалочный пункт, в коем базировалось десятка три вагонеток, сейчас разбросанных по всему комплексу пиратов. Вел этот путь вглубь горы в помещения, используемые пиратами под склады. Собственно, именно по нему надо будет двигаться нам, чтобы освободить своих. Ну и третий проход, самый маленький и узкий, вел куда-то вверх в пещеры начальства. Ходу простым пиратам туда не было, потому они совершенно не представляли, что там находится. Единственное, что им было известно, так это то, что из этих пещер был доступ к смотровой площадке в десятке метров над морем в западной стене пещеры. Еще они сказали про большое количество мелких туннелей соединявших первые два прохода и всего два, ведущих к третьему. Остальные были завалены или забиты досками и ящиками. Рассказывая про сами туннели и про их расположение, наши "языки" запутались уже на втором повороте, потому слушать их было бессмысленно. Вот вроде и все, что оказалось у нас на руках. Вроде бы много информации, но как-то весьма проще от нее не становилось. Грех жаловаться, ведь общую информацию и направления мы узнали, но заплутать в туннелях базы противников в поисках своих было бы неприятно. Нужен был проводник.

Осознав сию простую истину, мы поспешили обратно на фронт боевых действий. За те пару десятков минут, что мы разбирались с тактическим анализом местности, линия обороны пиратов успела передвинуться на границу пещер и, к несчастью, там и застрять. Проход к казармам прикрывали мощные ворота, а из складского туннеля шел шквальный огонь. В добавок ко всему, хоть часть грота за зданиями и оказалась ровнее, но огромное количество неглубоких воронок и камней, их заполнявших, превращали землю в своеобразную полосу препятствий. В результате наши бронекостюмы медленно и аккуратно, перекатываясь с ноги на ногу, продвигались вперед, стараясь ни коим образом не подставлять уязвимые со спины детали парового привода под пули и не упасть по пути. Кстати это страх был обоснован: за время битвы на берегу мы потеряли выбывшими из строя еще три доспеха, один из которых оказался тем самым выбывшем на корабле и после этого отремонтированным невезунчиком. Первым двум повредили паронесущие трубки и иные открытые детали, а вот последний, видимо торопясь отыграться, не рассчитал шаг и опрокинулся в одну из ям. Там он до сих пор и лежал, головой вниз и матом наружу — выбраться самостоятельно под ливнем снарядов было проблематично.

— Так дело не пойдет, — пробормотал я, выглядывая из-за угла самого крайнего здания. Тут же туда пуля не попала, как можно было бы предположить. Они сейчас в основном летели в цели поближе и здесь могли оказаться лишь совершенно случайно.

— Твои предложения? — Мира, перебазировавшись со своей огневой точки, сейчас аккуратно прилаживала свое ружье на одну из коробок рядом со мной.

— Надо идти в обход.

— И как ты это предлагаешь делать? — хмыкнул стоящий рядом Лееви. — Этот вход закрыт, — ткнул он пальцем в железные ворота перед нами. — До того мы под обстрелом пока не пройдем, — взмах рукой в сторону туннеля начальства.

— В сам туннель мы не зайдем, это точно. Но вот балкон начальства навевает на определенные мысли.

— Неужели ты хочешь залезть на него? — Мира оторвалась от своего увлекательного занятия и посмотрела на меня.

— Не залезть, Мир, не залезть, — я перебежал к открытой двери и крикнул в пустое темное помещение, — Живо, Рино сюда!

— Он на передовой! — донеслось мне в ответ.

— Значит, верните его оттуда! И Джонни тоже! — рявкнул я и вернулся к своему старому углу.

— Знаешь, мне иногда кажется, что ты сбежал из психушки, — внимательно разглядывая меня, произнес Лееви.

— Это если тебе всего лишь так кажется, то подумай что думают наши враги! — хмыкнул я. — Лееви, замени Джонни в атаке. Он боец лучше тебя.

Лееви даже на секунду не обиделся на подобное заявление. Все-таки это ведь было абсолютной правдой и он никогда и не хотел быть солдатом или боевиком.

— Нет, Лееви, — произнесла Мира. — Тебе совершенно не кажется. И знаешь, что интересно? Есть опасение, что он заразил и нас. Я иду с вами, буду прикрывать.

Спустя десяток минут, наша сторона поля боя могла наблюдать интересную картину: грязно матерящийся лев с крыльями, с бешеной скоростью вздымаемыми и опускаемыми, по вертикальной синусоиде тащил двух вцепившихся ему в лапы мужиков и одну, сидящую на загривке, девушку. Могли ли это наблюдать со стороны противника мы не знали, но честно надеялись, что из пещер нет, а на балкончике пусто. Что надежды наши ложны, мы поняли лишь у самого парапета, стоило нашим макушкам подняться над уровнем его пола. В глубине пещеры за овальным выступом шириной в пару метров, самим парапетом, притаилось с десяток пиратов с ружьями отчего-то направленными на нас. Ну ни один план без импровизации не срабатывает! Не сговариваясь, мы с Джонни, в тот момент представленные пиратам только появившимися из-за кромки пола головами и руками, вцепившимися в лапы несчастного летающего монстра, последнего от своего веса освободили. Заместо него, все наши сто пятьдесят килограмм суммарного веса (не меньше, это точно) приняла на себя видавшая и не то земля, представленная в виде злосчастного парапета. Мы просто напросто вцепились в края камня и так и остались висеть. Рино, не ожидавший такого, на очередном взмахе крыльев мгновенно взлетел еще на пару метров. А пираты, виновные во всем этом непотребстве и тщательно дожидавшиеся появления всей компании разом, дали залп в пустоту между нами. И все бы хорошо, но этот мир с его технологиями... Не долго задумываясь, пираты подняли ружья вверх и открыли огонь по единственной видимой им цели, сейчас сосредоточено наворачивающей круги повыше и подальше. Угадайте, кто нас всех спас? Конечно же единственная в отряде великолепная девушка — Мирабель. Благослови Бог ее способности стрелять навскидку из длинноствольных ружей! Каждый третий выстрел по неподвижной кучке, зажатой стенами пещеры, находил себе человека на поражение. И пусть это реально антифизично, но ведь происходило же — девушка на крылатом лёве побеждала отъявленных преступников морей. А в это время двое атакующих персонажей, в идее и должных превозмогать нечисть морскую, мирно висели за склоном и не отсвечивали, пока над их головами носились туда-сюда пули различного калибра и формы.

— Знаешь Ван, — стараясь пересилить шум вокруг прокричал один из этих персонажей. — По-моему все веселье там проходит без нас.

— Знаешь Джонни, — проорал ему в ответ второй — я. — Ты абсолютно прав. Но я опасаюсь, что эта компания слишком самодостаточна, чтобы принимать еще и таких участников, как мы.

— Ну, они же не смогут отказать таким, как мы! Мы же идеально подходим! — как обычно, во время интересующих его драк, он полностью срывал с себя маску вечно печального капитана, превращаясь в кровожадного монстра.

— Но они явно будут стараться!

— Это печальный факт, но у меня есть проблема похуже.

— И что же это?

— Почему-то эта каменюка отказывается держать меня сколько бы то ни было дольше.

— С каких пор ты начал разговаривать с камнями, Джонни?

— С тех самых, когда они начали подо мной осыпаться, Ван! Полезли, а то останешься здесь висеть в одиночестве!

— Ты убедителен как никогда, — только и пробормотал я, наблюдая за тем, как быстро мельтеша руками и перехватываясь за осыпающиеся камни, мой товарищ вскарабкивался наверх.

— Да чтоб его! — рявкнул я в воздух и последовал его примеру. Сколько можно было действительно тут висеть?

На удивление, вскарабкиваясь наверх, мы даже умудрились остаться живыми. Как? Сам не понимаю. В нас просто даже не стреляли. Даже больше, вскарабкавшись, мы поняли, что последних врагов мы увидели лишь мельком. Со спины. Убегающими.

— Не понял... — ошарашено произнес сидящий в далекой от эпичности позе Джонни, с непониманием оглядывая опустевшую от сколь-нибудь серьезного противника площадку, лишь раненые, да мертвые.

— И правда... — пробормотал я следом, пребывая в схожем состоянии.

А затем я услышал глухой лязг металла откуда-то из глубины пещеры перед нами. А это значит...

— Рино! На верх! Мира, ракету! Джонни вперед! Живо!

Орал я на бегу, но во всю глотку, с придыхом. Боковым зрением увидел уносящиеся ввысь фигуры, судя по смачной ругани и топоту, Джонни среагировал сразу.

За секунды мы влетели в недлинный изгибающийся туннель и наткнулись на массивную железную дверь, сейчас неспешно из-за своей массы закрываемой. Где-то позади каменные стены туннеля окрасились в яркие красные отсветы сигнальной ракеты, заполыхавшей в пещере. А мы, с самыми страшными лицами, пролетали створки ворот.

Швух! И мы вдвоем отсечены от внешнего мира, а перед нами лыбятся десяток другой вооруженных пиратов самой не привлекательной наружности. Среди них были и толстые бычары, разодетые в специально изодранные кожаные безрукавки, и тонкие, но явно крепкие стручки, все как один нацепившие разноцветные банданы и холщевые рубахи. Часть из них была в длинных, ниже колен шортах, часть в обтягивающих тряпичных штанах. И абсолютно все носили безвкусные массивные ботинки. Раненых среди них не было, их весьма сноровисто оттаскивали куда-то вглубь помещения.

— Джонни, по-моему, ты оказался прав, — оглядел я толпу. — Нам действительно будут здесь рады.

— Ты просто не представляешь Ван, насколько этот факт меня радует, — хмыкнул он в ответ. — Но, может я ошибаюсь, но отчего-то принять нас в свою мужскую компанию согласились далеко не все.

— Знаешь, а ты ведь абсолютно прав, — я принял задумчивый вид. — Не порядок, не находишь? Думаю стоит лично узнать причину такого пренебрежения.

— Полностью с тобой согласен, Ван. Ведь оказаться она может крайне сомнительной. Как думаешь, ребята будут непротив?

— Да судя по всему как-то они не рады... Поссорились? — я удивленно посмотрел на своего товарища.

— Внутренние конфликты — это печально! — всхлипнул Джонни, и даже показательно утер себе нос. — Им надо помочь помериться!

По мере нашего диалога, весьма неспешного, надо сказать, улыбки с лиц пиратов сползали, давая место яркому непониманию происходящего. Сейчас рушились все их установившиеся за разбойную жизнь, у всех разную, право слово, шаблоны. Два человека, в идее должных испугаться, запаниковать и откровенно слить бой большинству (по их мнению! это важно!), вместо того, сложив руки на груди, вели мирную беседу о них же. "И мир стал меркнуть". И меркнуть стали пираты, не чувствуя привычной эмоциональной подпитки от жертв.

— О-ой! — неуверенно окликнул нас один из бандитов. — Нет у нас никаких разборок!

— О! — радостно возопил Джонни. Так и не удосужившись убратьс лица кровожадный оскал. — Есть контакт! Они с нами говорят!

Пираты струхнули от подобной "радости" врага. Пара человек даже попятилась. Хотя от такого лица даже я бы попятился...

Но увы, незапланированная нами психическая атака не удалась. И мы честно ее не задумывали специально, просто завелась полу светская беседа... Бывает! Накатывает. Неожиданно... Так вот, среди этого сброда оказалось несколько особо дубоголовых товарищей, которых такие вещи не трогали. Они, как бы выразиться помягче, до них просто "не догоняли".

— Э, мужики! Вы че! — нарисовался из середины толпы один бугай с непропорциональным маленькой голове большим телом. — Тут же всего две наседки балоболят. Бей их и дело с концом.

В подтверждение своих слов он замахнулся огромным тесаком, по воле какой-то таинственной причуды принявшим вид огромной сабли. Мы же с Джонни, вопящим благодарности за приглашение, мгновенно бросились вперед, проходя под занесенным оружием с двух сторон. Мгновение и мы уже за спиной бугая. Синхронный зеркальный разворот и в спину пирата врезается окованное металлом древко, а в основание шеи рукоять ножа. Еще мгновение, и под аккомпанемент падающего без сознания, уже бывшего, врага, мы несемся дальше. Губы мои, в тот момент, полостью скопировали выражение лица моего товарища, потому, оставшиеся в живых после этого пираты вспоминали лишь двух оскалившихся демонов, метавшихся сквозь толпу и выкашивающих их соратников.

Выбрасываю вперед руку, и из широкого рукава рубахи, новой и еще пару часов назад бывшей чистой, белой вспышкой вылетел кинжал на цепи. Целью его был один из пиратов прямо по курсу. Поражение, и он падает, так и не поняв, что пронзило его грудь. Моя рука изгибается волной подобно змее и нож по дуге летит в следующую цель. Еще один пират хватается за раненную руку, выпуская зажатую саблю, а я ухожу в перекат через плечо, стремясь оказаться подальше от опускаемой на мою несчастную голову сабли. Едва земля оказывается вновь под ногами, как из-под второй руки вскинутой назад вырывается второй клинок. Пытавшийся ударить меня пират падает, зажимая пронзенное плечо. Короткое движение плечами и цепи вновь втягиваются, оставляя два в без трети локоть длиной обоюдоострых клинка в моих руках. Рывок вперед и стоящий в двух метрах от меня пират падает с глубоким порезом через все туловище. Он не успел буквально немного — еще бы пара секунд и на месте, где я стоял раньше, оказалась бы его сабля. Но уровень подготовки этих разбойников и нас с Джонни был разительно не сопоставимым. Еще один рывок и следующий пират с двумя горизонтальными разрезами на груди падает на землю. Не смертельно, но эффективно. Из строя выведен. Кроме уколов, смертельных ударов от меня не доставалось никому — сложно простыми ножами рубящими ударами вскользь пробить ребра. Нет, конечно, никто не говорит что невозможно, но нужно обладать недюжинной силой и остротой клинка, чтобы с такими короткими ножами рубить подобно мечам не замедляя скорость удара и не оставляя нож во внутренностях врага. Посему все вскользь и с максимальным выведением из строя.

Джонни действовал похоже, работая двумя частями своего сборного копья подобно дубинкам с заточенными наконечниками (с одной стороны клинок, с другой шип на пятке). Удар по одному пирату, он падает. Жесткий блок двух опускающихся сабель на одну руку, а второй широкий взмах на уровне горла. Резкий поворот и блок с другой стороны. Новый удар и новый блок. Он крутился как волчок, особенно много не перемещаясь в стороны и не уходя на другие уровни в отличие от меня, прыгающего туда-сюда. Он был любитель силового противостояния. Взмах и еще четыре сабли заблокированы с двух сторон. Пираты было восторжествовали, но так просто победить кровавого Джонни было сложно. Громкий рык, и три пирата (два с одной стороны и один, с двумя саблями, с другой) отлетают от резко подавшегося вперед противника. Хлесткий крестообразный удар, и перед ним не остается никого — кто-то попал под древко, повезло, кто-то напоролся на лезвие, царствие небесное. Резкий разворот со все еще поднятым оружием, и похожая картина наблюдается позади капитана.

И вот врагов не осталось. На ногах, если быть точным. Стонущего на полу народа было не мало.

— Фух! — только и произнес он, распрямляясь и стряхивая с оружия кровь.

— Разминка? — я был более культурен, сел на корточки и вытер ножи об одежду поверженных врагов. — Вперед. Нас ждут дальше.

Едва отдышавшись, мы побежали дальше. Дел еще было по горло, врагов масса а времени, как обычно, мало. Покинув наше место битвы, мы оказались в недлинном широком коридоре — предбаннике. Там тоже были пираты, человек шесть, из которых на ногах стояло от силы двое. Те самые ушедшие вначале раненные. Надо сказать, все они были неприятно и сильно удивлены нашим здесь присутствием. Ведь за нашими спинами осталось более десятка их товарищей. Это удивление очень хорошо отразилась на их лицах. Побледневшие, глаза готовы из глазниц вывалиться, так распахнуты, рты в растерянности приоткрыты... Эмоции в этом мире выражались гораздо более ярко. Те, что стояли на ногах, дрожащими руками потянулись за саблями, при этом явно стараясь сообразить что стоило бы сбежать или хотя бы притвориться раненными.

— Отставить! — рявкнул Джонни, после чего ткнул большим пальцем себе за спину, — кто на ногах марш туда, к раненным.

Три пирата переглянулись и пулей пронеслись мимо нас, стремясь оказаться подальше.

— Сколько ворота будут закрыты? — обратился я к оставшимся.

— П-примерно полчаса, — заикаясь, пробормотали мне в ответ.

— Отлично, — кивнул я. — Джонни, время.

— Есть.

Мы двинулись дальше. Из коридорчика мы попали в очередной неширокий зал, отличающийся от всех виденных нами прежде отсутствием различных коробок, рельс и тусклых керосинок. Вместо них здесь располагались небольшая бежевая в зеленую полоску софа с резными изогнутыми ножками и спинкою, небольшой раскрашенный чанный столик, буфет с дорогим сервизом, небольшой самоварчик на покрашенной в цвет светлого буфета тумбочке. На стенах висели ткани и пара картин. В углу стояло пара кресел, еще один столик и ваза с цветами. И все вместе это было столь непривычно, что своей неестественностью прямо-таки резало глаз. Комната отдыха мсье фон барона.

Наша цель здесь, массивная закрытая дубовая дверь, распахнутая, находилась слева от нас. Сразу за ней виднелся широкий, освященный не менее чем десятком ламп коридор, тоже кстати пустой.

— Ничего не понимаю, — пробормотал я себе под нос, осматривая его сперва в одну сторону, затем в другую.

Простой коридор. Через пару метров слева на противоположней стороне виднелась неприметная заваленная дверь и тупик. Справа же коридор тянулся не менее чем на пару десятков метров, прерываемый еще двумя дверями на противоположной комнате отдыха стороне. Далее коридор уходил куда-то вбок.

— Чего так? — хмыкнул Джонни.

— Вот в чем смысл оставлять здесь засаду, если дальше никого нет? — указал я в сторону пустого прохода.

— Может они нас испугались?

— Или не подумали, что кто-то пройдет?

— Тогда для этого они слишком слабых ребят поставили, — протянул мой товарищ.

— Нет, братец, это мы с тобой просто очень сильные, — еле слышно ответил ему я.

— А?

— Я говорю, а где у них тогда командный пункт, как думаешь?

— А... — протянул он. — Может за теми дверями?

— Тогда уж точно здесь народу быть должно было бы...

— Тогда дальше по коридору, — Джонни пожал плечами, а я лишь вздохнул.

— Остается только так. Пошли узнаем.

О том чтобы спросить кого-то из раненых, оставленных позади, мысль к нам пришла лишь после последней "неожиданно распахнутой" двери в этом коридоре. Однако после демонстрации самых зверских рож двум подсобкам и комнате обслуги, честно забившейся глубоко под кровать, одну и женскую явно, возвращаться обратно нам было уже не к лицу. Переглянувшись, мы махнули рукой, сплюнули, устало выдохнули и поплелись за неизвестный поворот. Он в свою очередь вывел нас в очередной коридор, шире предыдущего, с каждой из сторон коего отчетливо наблюдались люди. Правда если слева явно они были ближе, носились и старательно разбирали баррикаду на большой в пару метров железной двери. То с другой стороны шевеление было меньше и дальше. Собственно на вторую сторону я и кивнул, указывая, что путь наш лежит туда. Двигались мы быстро, стараясь выглядеть местными, посланными по очень важному поручению. Судя по отсутствию криков и летящих из-за спины пуль, пираты у двери нас либо просто не заметили, либо эта "маскировка" сработала.

Миновав кучу мелких туннельчиков, отходящих то вправо, то влево, мы уперлись в мощное деревянное заграждение. Куча досок и бревен, кое-как, оставляя огромные щели, закрывало проход дальше. Из промежутков среди досок можно было наблюдать лишь тьму неосвещенных проходов далее. А вот в стороны от него, два прохода образовали очередной Т-образный перекресток. Если мое чувство направления могло хоть как-то сработать в этих переходах, то слева от нас должен был быть главный тоннель. Но если это так, то что же находится справа? И почему туда периодически пробегали пираты? И почему перестали? Может туалет? Тогда почему они оттуда неслись с гораздо большей скоростью, чем туда? Склад? Да вроде кто туда, что обратно налегке пробегали. Единственный вариант — начальство. А раз так, то стоит заглянуть к ним, предать привет.

Сказано — сделано! Свернув в нужную сторону, мы вновь понеслись вперед, в неизвестность. Последняя встретила нас неожиданным поворотом, двумя часовыми и широкой аркой в светлый круглый зал с большим столом посередине. Часовые были в шоке. Мы тоже. Стол лишь тоскливо скрипнул. Еще бы! Тут сложно скрипнуть как-то иначе, когда на тебя одновременно опираются два бугая и еще несколько простых размеров человек. Участь часовых была предрешена — жаркий поцелуй со стенкой и долгий приятный сон. Со всеми остальными было сложнее. Под перекрестием гневных взглядов мы с Джонни не спеша проследовали внутрь помещения. И дело было не только в пафосности момента и желании произвести еще больший эффект, хотя и это тоже. В первую очередь неспешность была вызвана ожиданием неожиданного нападения сбоку или сзади и тщательным осмотром барских хором. А если точнее — тактического зала или командного пункта. Наконец-таки мы его нашли. А вместе с ним и весь цвет начальства, начиная с лощеного, разодетого в какие-то давным-давно вышедшие из аристократической моды одежды, барона, столь же ярко, но только в гораздо удачнее подобранных тряпках, холеного тонкого типа, явно его старшего помощника, и заканчивая несколькими людьми, украшенными попроще банальными золотыми побрякушками, их старшими подчиненными. И вся эта далекая от честности компания, слева направо, собралась с другой стороны длинного массивного стола на широкой ножке от нас. Оставшимися "незамеченными" были лишь пара пиратов, с нашим приходом быстро вскинувших сабли, но из своего дальнего уголка не высовываясь. Смышленые, надо сказать.

— Мсье фон барон! Какая честь! — расплылся я в лживой улыбке.

— Мистер Хоенхайм, — кисло пробормотал он, отойдя от шока. Не каждый день увидишь собственноручно убитого мертвеца в живых. — Странно видеть вас здесь.

— Надеялись на теплую встречу лет через пятьдесят, не раньше? — хмыкнул я.

— Нет, что вы, мы явно должны были оказаться в разных частях небес, по моим прикидкам.

— Вы мне льстите, право слово. Но увы, мы встретились несколько раньше.

— Честно признаюсь, я опечален этим фактом. Зато стало понятно, откуда появился этот чертов корабль.

— Да, это карательная экспедиция моей организации, — я театрально развел руками. — И раз вы это теперь поняли, то мое вам предложение — сдавайтесь.

— Мистер Хоенхайм, вы несколько неправильно понимаете ситуацию, — ухмыльнулся Риттельскнихтхен. — Сейчас все пространство внутри грота залито особым ядовитым газом. Через пять минут после вдыхания, он усыпляет своих жертв, а спустя еще десять минут, они все тихо и безболезненно умирают. Милосердно, не правда ли?

— Ты не посмеешь, — с угрозой произнес я. От улыбки на лице не осталось и воспоминания.

— Уже посмел! — он ликовал.— Но чуть что, у меня есть противоядие и нескольких человек ты спасти еще сможешь! У тебя даже осталось еще пара минут на это дело! Аха-ха-ха-ха-ха!

— Барон! Ты тварь!.. — прорычал сквозь зубы Джонни.

— И тогда вы вместе окажетесь в кандалах на галерах далекого запада! — он даже не обратил внимание.

Смеялся барон под громкий хруст зубов моего товарища. Я же все это время сосредоточенно на него смотрел, пытаясь правильно понять, блефует ли он насчет противоядия или нет.

— Я полагаю это очередная безумная разработка вашего не менее безумного любителя морковки? — на удивление, голос мой был спокоен и холоден.

— Хо-о-о! — оценил мое спокойствие по-своему барон. — Так значит, правду говорили о твоем отсутствующем сострадании к ближнему, — он вновь расхохотался. — Правильно Ван, люди лишь мелкая разменная монета на пути к великим делам!

— Мелкая, говоришь? — сквозь зубы бросил я. Но барон в очередной раз не обратил на это внимание, продолжая торжествовать.

— Да! Мастер Кипарис весьма талантливый ученый, не находишь? — театрально жестикулируя рассказывал он. — Это ведь именно он изобрел тот галлюциногенный наркотик, что можно распылять над водой. А ведь это просто изобретение века! Всего один пузырек выпущенный в струю воды и нужный корабль можно брать хоть детям! Представляешь какой куш с него можно получить у пиратов! Да любой нормальный пират за такую штуку готов будет заплатить...

— Не заплатит, — холодно и резко оборвал я распалившегося барона.

— А... Что прости? — такое наглое вмешательство в его речь, сбило барона с толку.

— Я сказал, что никто тебе не заплатит и пол белли за это, — не знаю, насчет своей ледяной холодности, присутствующей в моем сознании, но вот на кровожадном предвкушении Джонни, можно было сейчас жарить дичь. — Ты не продашь ни скляночки.

— Что?

— Все просто, ты не выйдешь живым с этого острова.

— Да что ты сделаешь? — взревел барон. — Ты один!

— О, нет. Твоя главная ошибка, Риттелснихтхен, что ты постоянно недооцениваешь врагов, — холод сменялся на жар. Все-таки драться с яростью в глазах у меня получалось гораздо более естественно, нежели без нее. — А я, твой враг, совершенно не таков, как ты меня описал. Джонни!

— Да! — проорал он, вспрыгивая на стол.

Ноги его еще не коснулись дерева стола, а сцепленное в единое копье уже совершало свой первый круг, стремясь испить крови врагов. И оно ее получило, со всего размаху впечатавшись в голову одного из трех подчиненных. Одновременно с этим с моих рук сорвались оба кинжала, метя один в барона, а второй в кого придется правее его. Главный начальник успел отскочить в сторону, упав при этом на пол. Второй же клинок достиг лишь плеча второго из трех подручных барона. Долго горевать над порезом ему не удалось, отвлекшись, он получил в голову пяткой копья Джонни. Последний подручный и старпом барона успели отскочить подальше. После этого по комнате загрохотали пистолетные выстрелы — барон, падал не просто так, он попутно извлекал из складок своего "костюма" спрятанный пистолет. Попасть в моего боевого капитана он не мог, тот еще был на столе, а вот мне пришлось весьма быстро кувыркаться по каменному полу, благоразумно кем-то устланному мягким ковром (подозреваю, что самим бароном, он то падал как-то привычно). Стена приближалась быстро, ножи втягивались медленно, а пули кончались еще медленнее. Спас меня Джонни, сверху спрыгнувший на барона. Теперь пришла его пора кататься по мягкому коврику. Пара мгновений и он под столом. Еще пара мгновений и вот он уже с другой его стороны. Вновь мои кинжалы летят в его сторону, и вновь ему удается их избежать, бросаясь в двери и скрываясь за поворотом того самого туннеля, откуда мы и пришли.

— Я за ним! — проорал я, срываясь из низкого старта следом. — Джонни, эти тебе!

Спустя мгновения я оказался в коридоре и уже не слышал ни тихого предвкушающего рычания моего боевого капитана, ни тихих смешков его противников, ни двух, так и не пошевелившихся пиратов, решивших, что драка идет совершенно не их уровня и лучше им и не отсвечивать. Я несся по коридору вслед за убегающем от меня бугаем, несмотря на свои размеры сверкавшим пятками очень споро. Минута и вот мы пересекаем тот самый коридор с деревянным тупиком. Еще минута и мы вновь в глубине маленького и узкого коридорчика...

Джонни в моей организации был вторым по силе бойцом, на голову превосходя всех остальных. Пан уже был слишком стар, чтобы угнаться за молодежью, однако его опыт с лихвой позволял ему продолжать оставаться в четверке лучших. Замыкал ее конечно же мой ученик, очень способный, но пока еще слишком неопытный для высших мест. Лееви и Хэнкс вообще изначально были не боевыми участниками. Тот же Хэнкс без своих доспехов был не сильнее простого моряка, а Лееви всегда лучше руководствовался тактикой и администрацией, чем силовыми методами. Про девушек и говорить нечего, Они наши прекрасные администраторы, а не бойцы, хотя и обе с этим жестко не согласны, и посмей я это сказать им в лицо, как в мою несчастную голову упрется пара тонф с небольшим секретом (Конфу) и длинный ствол ружья (Мирабель). Конечно в организации присутствовали и иные сильные бойцы, которых следовало бы расположить сразу за четверкой, ведь число охранных кораблей у нас было уже три, и ихи капитаны были не лыком шиты. Но сейчас действующие лица были далеко не они. Само собой рейтинг был неофициальным, и если точнее, лично моим, но о нем в организации было известно всем и так, по постоянно проводившимся спаррингам и обучениям новобранцев.

И вот сейчас второй после начальника человек стоял и осматривал своих соперников. Кровавого цвета красное древко с черным, словно смоль, наконечником и шарообразной пяткой-противовесом неспешно выводило нехитрые круги вокруг его рук. Лицо его вновь расцвело полубезумным оскалом, предвещающим Нечто своим противникам. Безумие это отражалось и в глазах, частично затмевая разум своего хозяина. Но всего лишь частично. Словно кровавая пелена, наступающая с разных краев, оно оставляло чистый и ясный центр — сосредоточие разума и анализа. И именно они сейчас были задействованы по максимуму, стараясь объяснить причину нахальных усмешек на лицах своих противников. Они не то чтобы недооценивали его. Судя по виду, лицам, взглядам, искривлению губ, они просто считали его слабой помехой. Причем оба.

— Прошу, — раздался высокий голос модника, дополненный светским полупоклоном с красивым приглашающим жестом рукой.

— Разумеется, — с хрипотцей ответил Джонни и сделал длинный выпад копьем.

Из-за габаритов комнаты и длин оружия и рук владельца, копье имело все шансы достать противников. А скорость удара снижала к минимуму всякую возможность это копье заблокировать. Однако цели своей оно все равно не достигло. Подчиненный старпома, назвать его простым пиратом из-за нацепленных побрякушек, бороды и хитрого прищура было сложно, как минимум начальником пиратов, просто отскочил подальше, не он ведь был целью. Сам же старпом, как раз и бывший целью, смог отбить летящее древко руками.

— Хм, — только и проронил Джонни, возвращая копье.

— Не сложно. Теперь ты, — в ответ проронил старпом и стал меняться.

Он увеличился вверх раза в полтора и примерно в такой же пропорции вширь. Руки и ноги его расширились, разрывая ткань одежды. А кожа потемнела и пошла пятнами. Лицо немного вытянулось, а нос расширился и обзавелся "замшевым" покрытием. Голову его венчали два коротких рожка.

— Фрукт Уши Уши (прим. автора.: вроде корова по-японски именно так). Модель Бык-Минотавр.

— Во блин, бык-чертик... — ошарашено пробормотал Джонни.

— Не чертик! Минотавр я! Минотавр! — потряхивая раздвоенным копытцем вместо кулака, проревел старпом.

— Да какой же ты минотавр? У того голова быка, а тело человека. А у тебя все наоборот!

— Ах ты!..

Что за "ты", Джонни так и не узнал, ибо неведомым образом, человек-бык вытащил из-под стола огромный двуручный меч, больше напоминающий неширокую рельсовую шпалу, и, встав в боевую позу, сжал его своими передними копытами. Подвижными. Как пальцы.

— Это как? — последнее действо ошарашило капитана больше прежнего. Ко всему он был готов, но чтоб такое...

Ступор ему стоил дорого. Абсолютно не собираясь следовать правилам честных поединков, старпом с мощным замахом из-за плеча опустил свое орудие на озадаченного противника. Лишь в последний момент рефлексы спасли Джонни, отправив его в полет куда подальше. Но свою часть удара он все равно получил. Поднимался на ноги из обломков стола он, держась за кровоточащее плечо.

— И? — проревел бык. — Это все?

— Блин, ты такой стремный, что я даже сосредоточиться не могу, чертик бычок, — сплюнул Джонни.

— Я минотавр!

К новому удару Джонни уже был готов. Резкий прыжок назад, едва палица (не могу эту шпалу более называть мечом) начала свой полет из-за головы монстра. Копье же, в противовес телу, полетело вперед, оставляя на руке монстра глубокий кровавый цветок. Монстр взвыл, и вскинул раненую руку к лицу, так и не отпуская шпалу. Джонни, не дурак, воспользовался подобной заминкой, вновь и вновь нанося резкие уколы по подставляемым рукам быка. Укол на четвертый, тот, наконец, смог подставить под острие не мягкую плоть, а железо своего оружия. Дальше попасть боевому капитану "шляпников" удавалось крайне редко, и из десяти ударов, нанес хоть сколько-нибудь вреда лишь один. Затем инициативу перенял старпом пиратов, неожиданным резким движением отбив копье в сторону, он принялся рубить шустро, с учетом ранения конечно, отпрыгивающего противника. Само собой из-за масса-габаритных параметров противников и их оружия, Джонни убегать от медленных ударов старпома было проще. Да и подстегивала его мысль, что пропустит хоть один такой мощности удар, и все, пиши пропало. Решил все дело, как ни странно, многострадальный стол, чья массивная ножка, подобно полену, попавшему под топор, застряло на острие "меча" монстра. Столь резкого увеличения веса руки монстра не выдержали, и, вновь вскинув меч за голову, пальцы его просто разжались. Джонни, вскочив на ноги, широким круговым ударом постарался достать обезоруженного быка, но в последний момент тот немного сдал назад, и острие лишь рассекло ему кончик носа. Продолжая движение, вслед за острием в голову монстра полетела пятка копья. Раздался негромкий хруст, и здоровяк, в считанные мгновения вернувшийся в человеческую форму, осел на пол. Его товарищи, ни подчиненный начальник, ни двое пиратов, подпирая стенки, так и не шелохнулись.

— Ну даю, ни одного нормального противника так на копье и не насадил... — задумчиво глядя на павшего старпома пробормотал Джонни. — Эй вы трое!..

Я бежал вслед за убегающим бароном, и все никак не мог его догнать. Большой коридор, или же главный туннель, кому как нравится, был для нас шикарной трассой на три команды. Да на три. Первой в собственном лице был барон. Он сматывался от меня куда-то вглубь. Почему он не хотел принять бой один на один, я не знал, но видимо у него был план. Вторым участником забега был я, и собственно цели мои были известны. А завершали тройку бегунов шумная команда из пиратской сборной, с матерком, бряцаньем сабель и редкими выстрелами в молоко следовавшая за нами. Состав их был непостоянным. Постоянно по нескольку человек не справлялись то с дорогой, то с дыханием, то просто обессиливали, и в результате оказывались лицом на земле. Аналогично, маленьким ручейком, в их число втекали встречавшиеся на пути, куда-то спешившие по своим делам, группки пиратов. По два-три человека, они сперва натыкались на фильтр — меня, а затем пристраивались в хвост бегущих. Проходило это примерно так. Заслышав топот бегущих по одной стороне от рельс в широком проходе, они, дабы не попасться под ноги глубокоуважаемого шефа оказывались на противоположной стороне туннеля. Там они замечали меня, и стоило барону пробежать, бросались на меня в попытке остановить. Меня это само собой не устраивало, и я с размаху хлестал их своей цепью или ножами, если не повезло. Сие пыл нападающих остужало, а зачастую и с ног сбивало. Но понемногу и меня притормаживало, так что приходилось пару раз, профилактики ради, посылать свои кинжалы и за спину. Результат был на лицо — мы все еще бежали в трех группах.

Так продолжалось, как ни странно, весьма долго. Пока барон, я бы сказал весьма неожиданно, не свернул куда-то в левый проход. Протаранив плечом стенку, я вписался в поворот и продолжил погоню. Судя по еще больше поредевшему составу третьей группы, повторить наши маневры удалось далеко не всем хоть сколько бы то ни было выносливым бегунам. Как говорил незабвенный доктор Ливси, при этом просто ослепляя своей милейшей улыбкой и немного хохоча, . Но мы отклонились. Вновь началось петляние по туннелям. В правый, в левый. Мимо и снова в правый. И так далее. До тех пор, пока он не остановился. Свеженький, как огурчик, слегка подпрыгивая и улыбаясь, он развернулся ко мне и с легким полупоклоном развел руками. Я его оптимизма не разделял. Да что там, я сейчас усилием воли не сполз по стенке на пол, а лишь оперся о колени. Оставшиеся из пиратов за моей спиной подобным самообладанием не обладали и кто не опал на стену, оказался на полу.

— Б... Бар... Барон! Н!.. Ну... — пытаясь отдышаться пробормотал я, махая над опущенной головой рукою. — Погоди!

— Я смотрю, вы не в лучшей форме мистер Хоенхайм! — радостно произнес он.

— Фух! — я распрямился. — Зато я теперь прекрасно понимаю, почему вы в такой хорошей. Небось, приходится постоянно так бегать за подчиненными?

— Ну что вы! Мне хоть с подчиненными и не так повезло, как вам, но не настолько же все плохо!

Он расхохотался, а я начал оглядываться. Теперь стало ясно, где мы оказались. Это был уже знакомый мне коридор при тюремной камере, в который мы долго и тайно пробирались, а затем с шумом и дракой прорывались на свободу. И, следовательно, вон тот проем, из которого выглядывает кусок цепи, по левой стороне коридора, это запертая решеткой камера заключения моих подчиненных. Искать придется меньше. Но зачем он лично привел меня сюда? Ловушка? Скорее всего. Но в чем она заключается? Впереди солдат не видно. Позади... еще минут пять точно недееспособны. Сам барон? Да кстати, как-то он не так хорошо выглядит, нежели ранее.

— Хотя, я погляжу, и вы бледны стали, — озвучил я свои мысли.

— О! Ну что вы, это все лишь освещение. Подобный забег для лиц подобных мне сущий пустяк!

— И это особенно печально. Вашу бы энергию, да на мирные бы цели...

— Ну что вы! Не стоит так переживать об этом! В конце концов, не такой уж я и плохой. Не убийца, — стал он театрально загибать пальцы, — следую большинству законов. Да даже о пленниках забочусь, как полагается законопослушному пирату!

Что-то в моей голове щелкнуло. Вспомнились причитания Бобби, о пленниках, вспомнился их вид, когда мы впервые пришли их освобождать. И теперь еще и эта странная фраза. Пират, заботящийся о пленниках почти равносильно торговцу, заботящемуся о грузе камней на далекий остров — лежат себе в трюме и ладно. Как чиновник, у которого на бумажке стоит просто цифра и его остальное не волнует. Абсолютное отсутствие даже воспоминаний о пленных. В течение более двух недель...

Во мне начал подниматься гнев. Он пришел на место сосредоточенного цинизма и рассудительности. И направлен он был на конкретных людей.

Но барон этого всего не замечал и продолжал.

— Хотя ты и принес мне много проблем, но я честно продолжал их кормить и поить. Примерно раз в пару дней. Когда у нас оставалось несколько почерствевших буханок...

— Где мои люди? — раздельно, с весьма однозначной интонацией произнес я, медленно приближаясь к барону.

— Оп-па! — он выудил из кармана небольшую железную палочку и поднял ее куда-то вглубь проема, к решетке видимо. — Рекомендую остановиться! Еще одно движение и я дам сигнал своим людям распылять газ в камеру.

Я остановился и принялся высверливать в бароне дырки взглядом.

— Не волнуйтесь, они прямо за этой дверью. И все практически в полном порядке. Желаете ли взглянуть?

Я молчал, продолжая буравить его.

— По лицу вижу, что желаете. Ну так прошу! — расплылся в улыбке он, и куда-то внутрь двери крикнул, — Открывайте!

По туннелю разлетелись скрипящие и звенящие звуки отпираемых замков, снимаемых цепей и отпираемой решетки. Пару раз, разматывая цепь, видимо, из-за каменного угла выглядывала человеческая кисть. Один из людей барона явно находился внутри на площадке перед ямой с пленниками. Решетка отворилась вовнутрь, а барон отступил на пару шагов, вновь театрально исполняя жест приглашения внутрь.

Я подчинился. Да собственно говоря у меня особого-то выбора не было. Я был в гневе и ярости, но по сути своей был связан по рукам и ногам, оперативно спасти всех своих людей, ослабленных голодом и заточением, при этом рискующих быть отравленными у меня бы не удалось. А напади я сейчас на барона, этой судьбы им не избежать. Оставалось только идти и думать да соображать, что в моем состоянии было весьма непросто. "Сначала вхожу внутрь. Там на площадке несколько человек с баллонами, их убрать первыми. За ними очередь барона. Хотя он наверняка попытается запереть решетку, но внутри останутся его люди с ключами, да и я если что попробую ее выбить. Потом..."

Размышления мои прервались сами собой, стоило войти в клетку. Вот так разом и за единое мгновение. Люди с распылителями и в противогазах стояли слишком далеко от меня. Они расположились на небольших нишах по периметру всего зала. Вели к ним узенькие дорожки, шириной на полторы стопы, образующие своеобразные карнизы над ямой. И что самое удивительное, в прошлый раз я их даже не заметил. Всего их было пять человек, включая одетого в белый халат ученого, видимо разработчика, виденного еще в прошлое посещение этого места, и нынче стоящего прямо передо мной. И делать собственно было нечего. Они могли беспрепятственно залить все здесь своим газом и я бы и пикнуть не успел бы. Хотя! Есть одно но! Если они распылят его здесь, то пострадает также и сам барон. На распыляющих-то защита, а вот он!

— Ну как вам картина?

Только с этим замечанием барона я перевел взгляд вниз на своих людей.

Барон...

Труп...

Искореженный!

Ни один из моих людей даже не встал! Они все либо просто лежали, либо полулежали, привалившись к стене. Отделенная небольшим пространством, возле одной из стенок сидела Кона. Израненная, в изодранной одежде, но живая. Рядом с ней, единственный, лежал бледный Крюк. Далее пару метров не было никого. Надеюсь, чистку в своих рядах за недостойное поведение в плену, после этого, устраивать не придется. Она лишь повернула ко мне голову и бледно улыбнулась. Силы не оставили ее полностью, но подняться у нее не получилось. Зато встали несколько человек из центра пленных. Всех их я мог перечислить по именам, все они были члены моей организации и я лично принимал их на работу. И все они знали меня в лицо.

— Капитан!

— Ван!

— Вы пришли!

Начало доноситься снизу.

— Ну так как вам картина, мистер Хоенхайм? — раздался голос позади, почти вплотную ко мне.

— Риттельскнихтхен, урод, — прорычал я. — Ты заплатишь.

— О! мистер Хоенхайм! Тут вы в корне не правы! — практически прошептали мне на ухо. — Заплатят мне. И за вас.

Вспышка понимания пронеслась передо мной.

— Ты не посмеешь... — с рычания мой голос скатился до сипоты. — Ты ведь тоже попадешь под газ.

— Противоядие мистер Хоенхайм! Стоит быть предусмотрительным в таких вещах.

Время снижает свой темп, переходя с плавного но быстрого течения на медленные скачки.

— Риттельскнихтхен! — сип, набирающий обороты.

— Залейте тут... — во всеуслышанье медленно начал распоряжаться барон.

Глаза тех кто встал на дне ямы расширяются. Они уже давно поняли, зачем здесь появились эти странные люди в противогазах и с баллонами.

— Риттельскнихтхен! — во весь голос прорычал я, поворачиваясь.

— ...все газом...

Те, кто стоял, падают прямо на своих товарищей, стремясь закрыть хоть кому-то из них доступ газа к дыхательным путям. Один человек бросился к Коне, но слишком медленно. Кто мог, попытались инстинктивно закрыть голову руками. Кто-то же даже не пошевелился, лишь просто закрыв глаза.

"Нет! Стойте!" — билось в моей голове.

— Ар-р-р-р!!.. — движение плечами и из рукавов появляются языки металла клинков.

— ...мистер Кипарис!

— Да, сер! — радостно-взволнованный голос любителя морковки, был приглушен противогазом.

Руки пиратов поднимают раструбы, локти прижимаются к ребрам, пальцы начинают нажимать на спусковые крючки. Пленные внизу обреченно замирают, вознося известные молитвы известным богам. А на лице барона распускается огромнейшая победная улыбка-оскал. Он победил. Он ликует.

— Не сметь! — разносится над залом мой голос. Отражение моей единственной мысли.

Ярость затмевает глаза. Иных мыслей более нет. Лишь она одна бьется со всей возможной силой в оковы сознания, пульсирующее пробиваясь сквозь череп.

Шаг. Неважно куда, просто шаг вперед.

И от меня во все стороны расходится волна. Неясное колебание пространства, по расширяющемуся кругу разносится на высокой скорости. Пара мгновений, и вот она достигает самые дальние уголки пещеры. А все люди, попавшие под нее, замирают. Сознание покидает их глаза, а так и не успевшие сжаться руки разжимаются. Несколько двое из пиратов начинают заваливаться вперед, падая вниз на пленных, еще трое, включая ученого, оседают назад. Мои люди внизу впадают в забытье. Тоже происходят с только подоспевшими к дверям пиратами игравшими недавно в догонялки со мной и бароном. И лишь два человека, за исключением меня, остаются в сознании. Фон барон, с медленно расширяющимися глазами, не верящими в происходящее. И Кона, все с той же улыбкой взирающей на меня, как бы говоря: "Я знала, что ты нас спасешь".

Втягивание, словно приход в себя после недолгой контузии из фильмов современности моего родного мира, и время возвращает свой бег в норму. Звуки и ощущения, словно таран врезаются в мою голову, заставляя неожиданно покачнуться на следующем шаге. А в голове зияет пустота. Вот только что там пребывали ярость, гнев, желание, а теперь их нет. Исчезли. Словно в мгновение ока они были откачены, оставив за собой своеобразный информационный вакуум. И теперь он быстро заполнялся чем-то иным, холодным и прозрачным.

— Чт... Что произошло? — завопил барон, отступая на пару шагов. — Что это было?

— Наказание, — четко произнес я, замахиваясь от противоположного плеча рукой с ножом.

— Что? — пауза. — Нет! — еще шаг назад. — Как?!

— Отпрыгался, мистер Фунтик. Больше фокусов не осталось.

Наискось махнув рукой, я запустил в барона первый из двух кинжалов. Преодолев пару метров, разделявших нас, он с тихим звоном отскочил от его руки.

— Ха! В мои перчатки вшита лучшая металлическая нить, от гениев центральной земли! Даже сабля не сможет ее пробить или прорезать! — улыбка, все еще немного неуверенная, вернулась на его лицо. — Я лично с тобой расправлюсь! И никакая магия тебе более не поможет! А после заставлю смотреть на трупы твоих товарищей в гроте, и осознавать, что все твои идеи и мечты разрушены! Как и твои люди и твоя организация!

Уверенность вернулась к нему, и он пошел в контратаку. Он, и правда, был хорошим бойцом ближнего боя. Его кулаки, одетые в непробиваемые перчатки, по силе могли поспорить с мечами мастеров средней руки. А когда он бил выпрямленными пальцами, то сравнить укол можно было даже и с Джонни. И хотя помнится безоружного его барон раздел под орех, в схватке против снаряженного мастера копья, шансы были бы равными. Кроме того похвастаться он мог и количеством подлянок и хитростей с успехом им используемым. Но ведь победа всегда на стороне правды же?

Первый его бросок, я пропустил мимо, вовремя отпрыгнув в сторону. Как выяснилось, не зря. Под кулаком, облаченным в мощную перчатку, по камню побежала сеточка трещин. Разворот со взмахом руки, и в барона по диагонали снизу вверх летит кинжал. Удар о подставленную вовремя перчатку, и он отлетает в сторону. Барон быстро сократил расстояние и без замаха ударил в голову. Я принял его кулак на острие кинжала. Мой ответный удар ногой по корпусу был слаб и потому оказался перехвачен. Размашистый борцовский разворот, удерживая захваченную ногу, и я отлетаю к решетке. Не успел прийти в себя и нормально встать на ноги, как снова пришлось прыгать от летящего вперед кулаками противника. Удар его пришелся в перекрестие решетки, выгибая металлические прутья. Я же вновь оказался на расстоянии в пару метров. Развернулись лицом к лицу мы одновременно. Метать в него кинжалы было бессмысленно — отобьет и вновь нападет, пока я буду их возвращать. Это все-таки оружие больше направленное на внезапную атаку или хитрость. Значит, пора переходить в ближний бой, и ждать подходящего момента. Именно это я и сделал, не став дожидаться, пока из только что приоткрытого для очередного великосветского диалога рта потечет речь. Прыжок, и два ножа по диагонали снизу вверх прочерчивают крест, на месте где только что был барон. Последний, отделавшись двумя небольшими порезами на плечах, тюкнулся ничком, и змеёй стал отползать из-под ног. От последовавшего добивающего вонзания клинка сверху он, благо был весьма квадратных форм по измерению высота-ширина, спасся резвым перекатом через плечо, попутно слегка оттолкнув руку с клинком. Метнувшийся следом за ним кинжал, вновь прошел на пару сантиметров левее цели, увернулся гад. Пока клинок находился за спиной противника, я бросился следом, замахиваясь правым ножом. Здесь-то я и был пойман в первый раз. Клинок оказался заблокирован каменным углом помещения, попав в небольшую распорку с крупным булыжником. Барон это заметил и, подхватив цепь в руки, резко дернул ее на себя. Разумеется, вслед за цепью дернуло и меня, разворачивая левым боком вперед. Ни о какой возможности ударить клинком теперь не было и речи. Барон, получив возможность хорошо замахнуться, со всей возможной силой приложил меня по ребрам. Как последние не треснули от такого, я не знаю, но очень этому был рад. Позже. В тот момент, с залитыми от боли красным туманом глазами, не обращая внимания на цепь, тянущую левую руку вниз, я, пользуясь своей инерцией, тыльной стороной руки в ответ ударил барона по скуле. Мы вновь разлетелись на несколько метров друг от друга и стали отходить. Барона шатало, я пытался отдышаться. Через минуту два взгляда встречаются, и все повторяется, разве что с число ран на теле барона теперь за время схватки увеличилось. В следующий раз, получив глубокое ранение на руке, он воспользовался схожей уловкой и, позволив кинжалу воткнуться в деревянный ящик, вновь нанес удар по корпусу. Я от него не отставал, снова ударив по голове, правда, теперь уже основанием клинка, а это такое большое кольцо, к которому крепится цепь. Чисто по моим прикидкам, барону было хуже, чем мне, да и приходил в себя я заметно меньше, после этого напав первым.

Третьей сшибке появиться было не суждено. Барон вместо этого стал почетным обладателем титула "владелец самых железных шариков". Увы, я тоже не самый честный боец.

— Ах, ты... — гнусавенько просипел он, зажимая промежность руками и падая на колени. — Нечестно...

— Это кто из нас двоих тут нечестный, — посмотрел я на валяющийся рядом со мной кинжал, некогда бывшим моим оружием.

Теперь он стал хорош, разве что для консервных банок. Согнутый от пойманных жестко на лезвие пуль, и оторванный еще одной от общей цепи, он представлял печальное зрелище. Мой дорогой и любимый кинжальчик... Ну ничего! Я тебя починю! Точнее не я, а Хэнкс, но сие есть детали.

Рядом с ножом лежал маленький пистолет, как выяснилось, на три патрона. Чуть более десяти секунд назад он неожиданно появился в руках барона из глубины одной из многочисленных складок на его одежде. В очередной раз уклонившись от выброшенного вперед клинка, со звоном отскочившего от камня в противоположную сторону, он вскинул руку с оружием и, зажав курок, выстрелил все три раза. Сам я находился от него в трех-четырех метрах, потому вопросы меткости были далеко вторичны. Левый клинок был за его спиной и только начинал втягиваться обратно, правый в руке. Увидев поднимающийся пистолет, на абсолютных рефлексах я начал вскидывать имеющийся нож вверх, а сам постарался уйти влево и вниз. Какое-то неведомое чутье подвело кинжал под первый выстрел. От удара пули лезвие погнулось, а рука дернулась. Но все же и вторая попала в лезвие, в самый край его, отбив часть металла и сменив траекторию. Если бы не клинок, то оба попадания оказались бы в грудь или, наверное точнее, в правое легкое. Траектория третьего выстрела прошла уже надо мной, однако пуля умудрилась прошить рукав вскинутой руки и попасть прямо в цепь, крепящую клинок к общему механизму. Каким образом, после рывка назад и за голову, я в итоге оказался лицом вниз, опирающимся на камни я не знал. Какие-то, чуть ли не кошачьи, акробатические рефлексы сыграли, видимо, свою роль. Но думать времени не было. Прием, нагло сворованный у любвеобильного кока, и я, оттолкнувшись руками, животом вниз и ногами вперед, лечу в сторону барона. Тот успел отпрыгнуть, но натолкнулся на находящуюся позади него стену. В итоге он оказался лицом на расстоянии чуть менее метра от моей спины. Потому, единственное, что ему оставалось сделать, когда две цепи, одна оборванная, другая с клинком, в горизонтальной плоскости вслед за руками по кругу понеслись к его голове, это было пригнуться. А так, как равновесие он после прыжка в стену поймать еще не успел, получилось это у него весьма комично. Можно сказать в рамках классических прыжков этого мира — ноги согнуты в коленях и широко расставлены, руки, словно пытающиеся ухватиться за что-то, разнесены параллельно земле, а на лице идиотское выражение лучащегося счастья, мол "а я все равно круче!". Автомат в моей голове отключился лишь после смачно впечатывания жесткого суженного носка сапога в его промежность. Очень сильного впечатывания. С придыхом и остаточной центробежной (прим. авт. пусть и неправильное физически название, зато более понятное читателю (пояснение для снобов)) силой вращения.

— Я!.. — барон попытался подняться. Не получилось. Дрожащие после грубого лишения наследников колени, его вновь спустили на землю. — Я т-тебя!...

— Отдохни дядя, — вздохнул я, подходя к трясущемуся на коленях врагу.

Удар ногой по голове снизу, сквозь приподнятую в попытке защититься руку, и после резкий удар ладонью в основание шеи барона, завершили это затянувшееся приключение. Как и сознание свободного барона. Очнется он уже только связанный.

— Клоуны...

Теперь оставалось разбираться с последствиями.

Мы уходили героями...

Нифига мы так не уходили!

Поведать пиратам о том, что их командиры, причем оба старших и трое из младших, пали и сражаться более смысла не имеет, было той еще задачкой. Да что уж там, нам самим с Джонни связаться друг с другом и сообщить о победе над противником, было той еще морокой. Ни он, ни я не знали, где нахожусь, как раз таки я, и что делать со всеми оказавшимися у нас под рукой пленными противниками. Оставлять так, разбегутся. Сторожить... И кто, да и когда, нас таки найдет? Да и беспокойство о том, есть ли еще кому нас искать, тоже присутствовало. И хотя я помню о том, что сигнал был, но вдруг что случилось? Вдруг его не заметили?

Если серьезно, то такое вряд ли могло произойти. С самого начала мы знали о наличии у пиратов газа массового поражения. Не зная, только ли галлюциногенный он или же есть еще и смертельный, мы ввели в операцию дополнительный сигнал. У каждого десятого человека при себе было по ракетнице. Едва в пещере загорится красная ракета, как каждый из "шляпников" обязан был натянуть на себя, висящий на шее, противогаз. Ими пан по моим указам двухмесячной давности приказал оснастить все корабли нашего торгово-военного флота. Очередная паранойя перед возможной встречей с Дон Кригом. В результате сигнал подала Мира сидя на нашем летающем "живтоне", едва стали закрываться двери. То бишь, еще до выпуска газа. Отсюда вывод, найти нас должны были свои, когда они пробьют оборону защитников. Но как скоро это будет?

Значит, дальше действовать будем мы. Точнее я. Итак, первое — отобрать оружие и связать всех пиратов. Сколько их тут у нас? Четверо с баллонами, хотя двое кажется уже не жильцы, приземлились неудачно, барон и ученый, и еще десятеро (примерно) в коридоре. Итого... задолбаюсь. Ну да делать нечего. Вперед и с песней. Связал и в яму, связал и в яму... Вперед!

Спустя примерно минут десять, когда я скручивал руки и ноги очередного, далеко не последнего, пирата его собственным поясом, в районе входя в наш коридор, послышалось шевеление. Недолго думая, я достал из-за пояса два нагло экспроприированных пистолета и стал ждать. Ждать пришлось не долго. Спустя минуту какой-то непонятной возни и шума, из-за угла появился Джонни, таща на плече какое-то тело, и дергая другой рукой веревку, к которой оказались привязаны аж трое человек. Вид у него был помятый, на одном плече виднелась кровь, волосы всклокочены, а вновь одеть маску печали и угрюмости не позволяли грязь и ссадины на которые он постоянно морщился и отвлекался.

— Йо, капитан! — приветствовал меня он, аккуратно стаскивая с себя тело. — Как дела?

— Джонни! — я опустил пистолеты. — Да вот, видишь, убираюсь. Барон любезно привел меня к нашим, и решил сдаться. Сам как?

— Ван, ты не поверишь! Но я нарвался на самую настоящую корову,— хмыкнул он, подталкивая троицу вперед. — Взяли этого и понесли, куда капитан Хоенхайм скажет!

— Да не далече, вот дверка с решеточкой, вам, наверняка известная, там внутри яма. Вниз спускайте, да и сами там оставайтесь, а то... — я весьма понятно похлопал по пистолету. — А на оружие в той кучке не смотрите, оно вам не поможет, — предупредил я одного из троих, буквально просверлившего взглядом кучку с отобранными саблями и ружьями.

Собственно не узнать этих четверых было сложно. Те самые разодетый франт, что был при бароне, один из разукрашенных побрякушками пиратов, явно их прямые подчиненные, начальники над прочей мелочью, и двое тихими мышами сидевшие в командной комнате пирата. Первый был без сознания, и даже не совсем понятно было живой ли он вообще. Последний начальничек, недобро глядевший на нас, и был тем самым постоянно заглядывавшимся на оружие пиратом. Оставшиеся пираты, ничего кроме растерянности и определенной обреченности не испытывали. Их то я и попросил остаться. В одиночку продолжать крутить пиратов было слишком муторно. Пусть лучше поработает кто еще.

— И где у них только крупнорогатый скот здесь пасется? — пробубнил я себе под нос.

— Ну где, это понятно. Поближе к начальству, — также ответил мне Джонни, не переставая крутить оставшихся пиратов.

Двое задействованные нами военнопленные исполняли роль носильщиков. Выполняли работу хорошо, тщательно. Даже не пробуя развязать или ослабить ремни кого из захваченных. Когда последний из пиратов был спущен вниз, они упали перед мною с Джонни на колени и в два голоса завопили о том что они не хотели, что они ничего не сделали ни нам, ни пленным, что они вообще мальчики на побегушках при начальстве были и только и вообще "Дяденьки! Простите засранцев! И возьмите нас к себе!". Причем именно так и сказали. Не сказать, что меня купили этим, но я обещал подумать. А пока мол работайте на нашу пользу. Резон у них был большой, в тюрьму, на каторгу или на дыбу не хотелось никому. Тем более мелким сошкам, ни к чему не обязанным начальству. А так они станут обязаны лично нам, и если окажется, что они реально ни пленным ни нападающим не чинили проблем, то могут и прижиться. А нет... Ну на базе организации деревянные клетки пока только увеличились в количестве.

Следующим пунктом стал подъем пленных наверх. Размещали их всех прямо в коридоре, приводили в чувства, проносили по всем фляги с водой и батоны хлеба. Оказалось, что неподалеку, в соседнем коридоре был склад с продуктами. Вот здесь то эти двое нам пригодились особенно. Только с Джонни мы с таким масштабным действом бы не справились. Только когда перемещены наверх оказались примерно две трети пленных, связанные пираты начали приходить в себя. И первой их эмоцией стал, конечно же, полный шоковый ступор: почему они внизу, да еще и связаны. А тут еще и пленников выносят. Гвалт они в итоге развели такой, что утихомиривать пришлось особо жесткими мерами — стрельбу в воздух они проигнорировали, а вот стрельбу в ноги и руки с последующими криками и стонами поняли уже хорошо.

На шум конечно же сбежался народ. Правда удивлены этому народу были все. Мы приятно, пираты неприятно. Это оказались одетые, для устрашения, не иначе, в противогазы абордажники с крови. Десятка полтора не меньше. Им показалось, что здесь уже идет драка и они поспешили на помощь. А когда с гиканьем и улюлюканьем толпа, выбежав из-за угла, улицезрела полный коридор пленных, а заодно и обоих начальников их обхаживающих... Противогазы они стягивали медленно.

Дальше все завертелось. Ручеек носилок с обессилевшими пленными потек из места заключения наружу, и постепенно превратился в целый поток. Как выяснилось, главный и баронский проходы были взяты уже более пятнадцати минут как, а все пираты, что в них были, оказались либо побиты у ворот, либо смогли запереться в казарменной части пещер. И все это время наши бойцы носились по длине всего главного коридора, пытаясь найти хоть один не заблокированный туннель в казарменную часть.

Предоставив разведчикам в полное распоряжение двух перебежчиков (с наказом не придираться особо, но и доверия поменьше), я, оставив Джонни следить за раненными и захваченными, вместе с первыми пострадавшими направился к пану, руководителю всей атакующей операции. Нашел я его во внутренней части грота практически прямо у распахнутых ворот. Там ему соорудили своеобразный командный пункт. Поставили скамейку, пару ящиков вместо стола, достали бумагу да чернила и тому подобные мелочи. Он же сейчас выслушивал донесения разведчиков и старательно переносил их на бумагу. Как говорится, бумага стерпит все. И те каракули, что оказывались сейчас на ней она тоже могла бы стерпеть... наверное...

— Пан! — добравшись до обожженного людьми командира, гаркнул я. Предо мной тут же расступились, давая дорогу. — Доложи обстановку.

— О! Живой! — расплылся в улыбке он.

— А куда я денусь. Как план? Сработал нормально? Сколько надышавшихся?

— План прошел без сучка, без задоринки. Даже ни одного олуха откачивать не пришлось. Они дверь закрыли, мы пошумели и затаились. А спустя полчаса они дверь главного и баронского туннелей открыли, ну мы их и взяли. Считай в упор расстреляли и прошли внутрь. Казарменную часть так и не открыли, а стоило взять главные ворота, так все кто жив остался в боковых тоннелях, ведущих туда забаррикадировались и вот уже столько времени мучаемся, вскрыть их пытаемся. А как?.. — вопрос повис в воздухе.

— Барон и его ставка захвачена и обезврежена. Лично с Джонни их уговаривали сдаться, раскаяться и в монахи обриться, — поведал я радостную новость. Толпа вокруг возликовала. — сопротивление практически подавленно! Немедленно донести эту новость до пиратов за закрытыми дверями! Прокричите, простучите, просверлите даже, но чтоб они это знали! Выполнять!

— Есть! — отрапортовали из толпы, и она начала быстро вокруг нас рассеиваться.

— Пан, Мира и Рино как? — уже гораздо тише произнес я.

— Да нормально. — пожал он плечами. — Говорят, спрятались снаружи грота, через какую-то щель проползли мол. Когда услышали звуки битвы, вернулись. Сейчас где-то в районе баронского туннеля носятся, говорят, вас ищут.

— Ну и слава Богу, — выдохнул я с облегчением. Главная ноша с плеч спала. — Пойду, что ли займусь организацией приема раненных. Теперь четыре корабля в наличии все-таки.

— Ну давай, только сперва поведай мне какова обстановка внутри сейчас, — кивнул пан.

Сообщив обо всем, касаемо пленных, раненных, Джонни и разведчиков, я захватив десяток солдат, до того что-то пытавшихся орать в сторону закрытых железных дверей, направился обследовать корабли о готовить медиков и помещений к приему пострадавших. Все равно сейчас уже что-то делать иное было бессмысленно. Враги либо кончились, либо решили больше не драться. Хорошо? Хорошо. Главный злодей повержен? Повержен. Остается только вылечиться, выкачать репарации и торжественно свалить. Так что приступаем к пункту один. Раненные.

Перед уходом я отдал пану последнее руководство.

— Федотий, там среди пленных есть один чокнутый ученый. Он разработал все эти яды. Его отдельно к Хэнксу на допрос доставишь? Вместе с подручных дел мастером. Пусть узнает у него все и вся вплоть до места установки коронок на зубах. Потом в расход. Дозору его лучше не отдавать.

— Оценят? — хмыкнул он.

— Еще как. Сами в руки ему грант всунут и в лабораторию посадят, — сплюнул я сквозь зубы. — Все я ушел.

Следующие полчаса я провел в между корабельными хозблоками и медблоками Крови, а также организуя нормальный отдых бывших пленных на бортах обоих Алхимиков. Трогать пиратские корабли мы пока не стали. Дальше же произошло кое-какое событие, принесшее мне как решение проблем, так и создание новых. Собственно пираты из казарменной части решили выйти. Сделали они это громко. Распахнув ворота таранным ударом, они выкатили из них аж три пушки и пока все были немного в ступоре от подобного, направили их в сторону гавани. Никто не сомневался, что стоящие на пути деревянные постройки честно развалятся и не станут помехой на пути ядер, потому проблему они создали весомую. Возглавлял их большой, можно сказать даже огромный мужик, разящий за десяток метров тухлой рыбой.

— Я тр-ребую встр-речи с капитаном! — вовсеуслышанье объявил он своим картавым голосом внемлющему оцеплению.

Через минуту привели пана.

— Чего вы хотите? — строго спросил он.

— Не его! Подавайте нам капитана Хоенхайма! — ответил вожак. — Или мы стр-реляем.

Спустя еще пять минут привели меня.

— И? — только и спросил я. Понять, что предо мной и есть тот таинственный Аргус, проблем не составило.

— Нам нужен пр-роход и кор-рабль, а иначе мы р-разнесем здесь все! — театральности он явно учился у барона. Увы, бездарно. Махи руками у него были слишком наигранны, а нервы явно сдавали.

— И позвольте мне узнать, как же вы это сделаете?

— Гр-рохот тр-рех залпов точно спр-ровоцир-рует здесь обвал, — он ткнул пальцем вверх, в свод пещеры. — А заодно и ваши кор-рабли подпор-ртит, так что даже если кто и спасется, окажется здесь запер-рт.

— Что ж... резонно. Но позвольте узнать, что же вы собираетесь делать с одним из наших кораблей?

— Что делать? — загоготал он. — Тепер-рь, когда этих двух олухов, Р-риттель-как-его-там и его главного пр-рихлебателя более нет, я сам буду упр-равлять пир-ратами Фон Бар-рона!

— Даже без баронского титула?

— Я себя уже им пр-ровозглосил! Титул не пр-роблема! Главное это голова! А она то у меня есть! Ведь это я говор-рил бар-рону что и куда делать, где и когда нападать! Я, а не он! И тепер-рь мне нужен кор-рабль! Ну же!

— Вот как, — вступил в разговор новый голос. — Значит это, говоришь ты, вонючая морда, говорил, куда и как атаковать барону. И ты выбирал цели... И значит это по твоему указу атаковали нас и довели до изнеможения мою сестру! Рино!

Выстрел был внезапностью. Как и последовавшее за ним метание непонятных дротиков. Как это все происходило, я не видел. Я просто боялся оборачиваться. Ибо сейчас Мира, из снайперской винтовки, в момент прострелила гиганту плечо. И я почти уверен, что сделала она это держа ее на весу, и возможно даже у бедра. Последовавшие за этим дротики, явно ядовитые колючки со хвоста мантикоры, работа Рино по обезвреживанию пушкарей. Здоровяк упал на колени и тут же получил еще одну пулю, уже в бедро. Пушкари упали на землю и более не поднимались никогда. Новые к пушкам бежать даже не вздумали, оказавшись в окружении вороруженных людей без тузов в рукавах.

— Ва-а-ан, — тихо раздалось позади. От этой интонации меня пробило на холодный пот.

— Д-да Мирочка? — я медленно, слегка одеревенело, развернулся. Передо мной стояла фурия. Глаза сияют, лицо мрачное, даже волосы плавно шевелятся, развеваясь под несуществующим ветерком. — Я так рад, что вы не пострадали!

— Да-а-а? — вновь эта медленная, растягивающая гласные интонация. — Тогда что же ты о нас не побеспокоился? Мы там как проклятые бегаем, вас с Джонни ищем, а вы, понимаешь ли, уже здесь, в медблоке тусуетесь!

— Не, ну я сразу о тебе побеспокоился! Спросил у пана как вы, и все такое... — сейчас я мог только оправдываться и делать ноги. Мирабель была в состоянии "всех убью, один останусь". Слишком уж заботливая она у нас, как оказалось.

— Ах спросил пана он! Могли бы и сами нас навестить! Или хотябы с кем нибудь из посыльных весточку передать! Глава организации понимаешь ли! Почему я все узнаю от сестры, обнаруженной неподалеку от корабля! — каждая фраза сопровождалась выстрелом. Не из ружья, из простого пистолета. Не по мне, по ногам. НО! Пистолет был заряжен солью, а меткость у этой заразы была очень и очень высокой.

Мы уплывали победителями. Стоя. Потому что сидеть было больно. А все эти чертовы девушки...

Собственно само отплытие состоялось лишь еще спустя неделю. Пан с Кровью, Джонни и пленными отправился еще в конце второго дня, а на смены им пришел еще один спасательный корабль, полный провизии, медикаментов, врачей и главное людей. За неделю нам удалось, более ли менее, поставить на ноги половину членов освобожденных команд. Также мы, пользуясь услугами тех самых перебежчиков, как оказалось приближенных к командованию посыльных, этаких скваеров, провели полномасштабную разведку на базе пиратов, бывшем шахтерском подземном городке (бывает и такое). Еще, несколько команд облазили наземную территорию, прилегающую к гроту. А Рино установил на горе флаг. Теперь над базой развивалась полосатая бело-зеленая панамка, а весь остров, пока лишь номинально, стал числиться нашей базой. Конечно, дел здесь еще невпроворот, но временная расквартированная здесь команда, под руководством пана, по свежее нарисованным картам наведет здесь порядок, и, уже через месяц другой, можно будет устраивать здесь тайные заводы и перевалочные пункты. Все-таки этот остров относительно Ист Блю и пересечения крупных течений находится несколько более удачно, нежели наша основная база на Намахама-орива. Главное пану в руки не давать карты и чернила одновременно. Нарисует же... Так что никто в течение еще месяца разобрать не сможет эти иероглифы.

Ну а в остальном мы возвращались с победой, трофеями и... просроченными доставками. А это было плохо. Но не критично, все-таки мир еще немного сумасшедший.

Арка 7. Интервенции обывателей продолжаются.

Что может быть лучше, чем налаживать торговлю в спокойной мирной обстановке, где все жаждут покупать и продавать товары по честным ценам. Где все фермеры с улыбками на лицах и гордостью в сердце представляют плоды своих трудов. Где в каждом не фермерском городке идет расширение мануфактур и строительство производств. Где... В общем где все спокойно и радостно. Не углубляясь в пучины злачных мест, этот мир выглядит как своего рода идиллия. Со своими маленькими недостатками, но просто замечательное место. Ведь право слово никак же не начнешь сравнивать небольшой разгул пиратства, коих каленой сталью да пушечными выстрелами отогнать возможно, с сложнейшими экономическими системами и махинациями моего мира, завязанного на несколько больших красных кнопок. Тут вам ни ФРС, ни доллара, ни мощных денежных блоков, ни транскорпораций... Почти. Всего четыре сейчас. Первая — дозор. Кроме кучи штабов и баз это еще и целая система снабжения провиантом, материалами, оружием, припасами и всем прочим, необходимым столь крупной организации. Да и собственный бизнес имели по надзору за круговоротом оружия в мире. Плюс прибавить, что подчинение правительству было не абсолютным и в основном управлялось этаким самоуправлением из назначенных правительством адмиралов. Получалась своеобразное акционерное общество с контрольным пакетом у государства. ЗАО "Военизированная организация "Морской дозор". Группой вторых мегакорпораций, можно было назвать крупные бандформирования самых известных пиратов, вроде Большой Мамочки, Шанкса и Белоуса. Они в основном заведовали на второй части Гранд Лайн, редко вылазя куда-то еще. Но порою даже на Ист Блю можно было услышать о торговцах, работающих под их флагами. Затем шла раскинувшая сеть на всю первую часть торговая компания Дона Фламинго. Мерзкий, надо сказать тип. Но крайне головастый и умелый управленец. И четвертыми, замыкающими, пока еще не сравнимая с предыдущими, торгово-производственная компания "Шляпки Зебры". Но главное слово — пока. Ведь всего за 4 месяца мы смогли стать... Хотя не стоит. Говорят, свечки тухнут быстро, так что не будем перехваливаться.

Спустя месяц после нашего долгого пещерного приключения, новые два захваченных корабля себя успели окупить на все сто двадцать процентов. И все благодаря трем людям. (И, разумеется, всем командам кораблей, но слишком часто армию оценивают по руководителю, да и в нашем случае это тоже окажется не далеко от истины.) Сперва, поем оды нашему мастеру "самоработорговли", как его называли тихим шепотом на базе "шляпок", маэстро Горацию. Он умел находить и уговаривать так, что люди, устраивавшиеся на наши корабли, что матросами на торговцев, те, кто попроще, что боевиками на охранные суда, сюда в основном с рожами пострашнее попадали, с радостью сами подписывали контракты, включавшие в себя ужасы пострашнее "концлагеря подготовки к морю". И главное никто не увольнялся! Я откровенно порою пребывал в шоке. Затем стоит восславить человека, позволившего этим олухам... нет не так, "моим олухам!", с любовью!... зарабатывать весомую денюжку. Мистер Лайнус с его аналитическими способностями и мистер Рамирес с его огромнейшей сетью информаторов и бесподобными способностями добывать информацию. Со временем он стал, можно сказать главным партнером организации, получая с этого не малую долю (что позволило о его лояльности не беспокоиться, не мелких масштабов человек). Еще весьма интересным оказался и новый капитан, подысканный нашим отделом кадров. Если описывать его вкратце, то снаружи это был вылитый пародийный француз эпохи возрождения из советских и старых диснеевских мультиков. Весь худой, как спичка, с длинными руками и ногами и обтянутый в этакий пышный в плечах, локтях, коленах и талии костюм. Однако сам по себе, мсье Кобре, оказался весьма смышленым в торговых и мореплавательских делах. Да и шпагой владел не плохо, лучше многих среднестатистических капитанов. Кстати и пиратов тоже. Среди последних, толковых ребят, способных поразить своим знанием техники убийства при помощи оружия было весьма и весьма не много. Скорее это были простые подонки и мусор, достойные лишь плахи. Жаль, что их ставили на один уровень с пиратами "свободы", больше тянущими на адекватных приключенцев, чем на негодяев. Ну да не суть. В пару мсье Кобре, попал широкий и низкий боец, бывший пират, по его словам, величаемый по прозвищу Гулк. Называть свое имя он отказался, зато с радостью продемонстрировал свои способности, как он рассказывал, развиваемые им с самого детства. Он превратился в свинью. И нет, он не нажрался. Точнее нажрался, но не алкоголем. Фруктом дьявольским. Точно таким же, как был у одного давным-давно (4 месяца назад, почти в детстве...) поверженного противника. Стоило мне это упомянуть и многозначительно развернуться к выходу, как рассказ тут же изменился. "Детство" превратилось теперь в "два месяца назад", "развивал" превратилось в "кое-как нормально научился драться в трех формах". И хоть превращался он не в такого огромного хряка, как неизвестный пират в команде дымильшика Дже, так некстати захватившего мой родной остров, да и цветом немного отличался, но вот порода (или тип, если угодно) угадывалась конкретно и сразу. Это был именно тот фрукт. Бывает же такое. Кстати откуда он ему достался, не рассказал, смутно скосив, что это огромная тайна и он поклялся самыми страшными вещами и именами, что не разгласит ее. На том его и оставили в покое, порешив, что в общем то это его дело и оно роли не играет. Но проверку и особое отношение в тренировочном концлагере ему устроили. Тренировали его, как боевого капитана, сильнейшего на кораблях пары. И вроде даже успешно. А заодно проверяли его лояльность и собирали на него информацию. Все, как ни странно оказалось чисто. Сперва командование торговцем, затем капером, после прослыл в море, как пират. Однако не повезло и нарвался на Крига, и теперь остался и без корабля, и без команды, решившей послужить шишке поинтереснее и покруче. В итоге пан дал добро.

Но это все мелочи. Кирпичики в стене, называемой организация. Главное, что мы, уже к пятому месяцу жизни, стали знаменитее. Все больше торговых предложений на поставку, перевоз и, порою, сопровождение приходило к нам. Все реже мелкие пираты, сколько-то проплававшие на море и понявшие, как правильно выбирать себе цели, нападали на наши корабли. И все чаще это делали совсем молоденькие и более крупные индивиды морского криминала. Нет, до высот внимания тех же Флибустьера и Крига мы еще не доросли, и слава Богу, собственно, силенок еще мало, но вот пара мелких корабликов Багги мы уже успели сдать дозорным. Последние за это на нас весомо обозлились, должно быть. Но виду пока не подавали. А мы и не напрашивались сверх меры.

Кстати говоря, эти кораблики пополнили наш флот маленьких лоханок, используемых нами лишь в прибрежной навигации, уже до двух десятков штук. "Пираты дозору, кораблики нам". Девиз этот был ключевым для боевой части компании. Малотоннажный флот был нам крайне необходим. В заливе "шляпок", вот уже несколько месяцев шла стройка, прием-сдача товаров, ремонты и доделки. В общем, жизнь кипела, и бурлила, и что бы она это делала активно, нужен был местный транспорт. Еще момент заключался в том, что на Намахама-орива, возле наших складов, мы хотели организовать небольшой заводик. Да вот выбить место под него удалось едва-едва, вплотную втиснувшись меж вспахиваемым полям местных колхозников и нашим складом. Само собой этот вариант нас не устраивал. Заводик сей был изначально спланирован на сборку амуниции в целях снабжения работников организации. Однако сейчас он вовсю перепланировался под сбор хороших глубоководных водолазных костюмов, заказ на поставку которых мы так удачно выбили у дозорных. Сейчас он собирались абсолютно и полностью вручную, так сказать заказное производство, а потому изготавливались долго, муторно и с кучей косяков и новоделок. Это только в сказках ручное производство — символ качественности и пафоса. Это возможно, когда вручную делаются строго определенные проекты, сугубо под конкретные цели и практически разовые в изготовлении. Те же агрегаты, что необходимо делать в количестве более десятка штук и патентовать, как серию, кстати, патенты существовали и тут, изготавливать лучше на конвеере, по четко определенному плану и с исключением всех возможных "соплей" и доработок. Они точно хорошо "аукнутся" в будущем. Поставка же этих костюмов нам обошлась не дешево, но сулила очень и очень солидную прибыль. И главное рынок сбыта то тоже рос. Вслед за дозором подобными вещами заинтересовались и некоторые островные и побережные государства. А значит, предприятие нам необходимо было располагать где-то в более свободном месте. Как нам удачно подвернулся Порт Артур, отвоеванный в честной схватке. Собственно половина малотоннажного флота уже к концу первого месяца после победы на базе пиратов оказалась там. В полноценной работе.

Прибыль, полученную с мсье барона, мы пустили на освоение нашего нового острова. Права на него выбить удалось довольно просто и быстро. Он, оказывается, ранее принадлежал какому-то королевству. Ну как ранее? Лет триста назад. И как королевству... очередному завоевателю мира, сумевшему захватить множество островов по югу и центру Ист Блю, а после скончавшегося от "почечных колик", не оставив наследников. Интересно тогда тоже показывали "Лебединое озеро"? Нет? Жаль... в тему было бы... Итак, вот уже месяц, как в памятном гроте и рядом с ним работали немногочисленные бригады работников, приводя пещеру в божеский вид. Рядом с входом, прямо перед лесом, уже возвели несколько домов и небольшую деревянную пристань. С двух краев устья залива были установлены звезды орудий, по три штуки на каждом мысе, направленные в разные стороны моря. Хэнкс, теперь руководивший строительством уже там, обещал их позже переделать, но пока и так было хорошо. С недели на неделю, остров ожидал первых колонизаторов. Это в основном были семьи моряков, служащих на моих кораблях. Немного, всего семь семей, но это уже был первый шаг к освоению.

С приходом людей, планировалось начать "окультуревание" местных земель. Самодостаточное производство воды и еды, производства, торговля и тому подобное. В конце концов, не каждый день исполняется мечта заполучить частично освоенный остров с такой супер классной пещерой. Как сказал бы главный преступник с далекого острова кораблестроителей: "Это просто Су-у-упер!". И обязательный жест над головой. Да и как не крути, а играть в стратегии, типа "войны и мира" мне всегда было интересно, вот теперь и узнаю, что это такое на самом деле. Правда, вместо используемых там "Две доски — три камня! Время обедать!", у меня будет счет раз, счет два, плати зарплату, обеспечивай коммуналку, (дети в садик хотят, а на том рынке зелень зеленее, кто-то рассыпал мою капусту, а рыба не свежая...) подтверждай маршруты, добывай денег... управляй компанией! Ну да назвался груздем, как говорится, полезай куда следует. Вот и я так же.

Островок, как оказалось, был весьма и весьма богат на специфические вещи. Например, мы нашли тут уголь. В разломах на другой стороне острова, неподалеку от моего таинственного приводнения, были целые залежи этого природного ископаемого. Кто-то из солдат обследователей пещер говорил о кружащихся головах и нехватку воздуха глубоко в пещерах, потому можно было догадаться и о наличии в пещерах природного газа. За заколоченными досками начальственного коридора были найдены жилы железной руды. Не богатые, но еще далеко не выработанные. Но главное, здесь были пахотные земли, не очень много, и лес. Много леса. Но только на одной стороне острова. Вся восточная часть была преимущественно холмисто-лесистой, а вся западная каменистой, но при этом более ровной. Вот на ней и планировалось начать строительство наших новых мануфактур. Нашего нового производства кое-чего интересного. Того, что позволит нам вырасти еще на голову вверх. Того чего нет у других. Ну или я на это надеюсь...

Спустя еще месяц я был на очередном острове. В этот раз мы заплыли на далекий север, к покрытому снегом Северску. Вот так просто. Северск и ничего более. Зато портовый город был весьма и весьма оживлен. В большом каменном порту стояло более двух десятков различных судов, треть из которых принадлежала мировому правительству. Что поделать, рядом был "тот самый мост". Как-то еще говорить о нем не прельщало никому. Разве что мост ледяного ада, называемый так смертниками-каторжниками, которых туда отправляли. И именно для их надобностей выстроили специальные каменные бараки, по совместительству тюрьму и склад, в северной части порта. Она очень сильно портила вид этого, не самого красивого, все-таки северные города редко блистают, но очень даже аккуратного и опрятного города. А какой в нем варят сбитень и уху!.. Но оставим. Собственно мы сюда приехали в первую очередь по делам! А значит с грузом и за грузом. Груз наш был обширен, все-таки со мной шло сюда аж еще две транспортные пары. Вина, зерно, фрукты, стройматериалы и так далее. И даже два десятка подводных костюмов, специально доработанных для холодного погружения и спуска. Ожидал же нас крупный груз рыбы и травяных сборов с местных скал и лесов. И стояли они столько, особенно последний пункт в номенклатуре, что за прибыль с последних мы собирались купить еще одну пару кораблей. А еще у них была очень интересная история. Среди вольных торговцев начали проходить слухи, что подобный груз уже три раза отправляли на юг, и все три раза возвращались обратно через сутки лишь разбитые суда. Корабли дозора, избороздили море вокруг, но никого не нашли. И смельчаки иссякли. А всему виной слова выживших о черных кораблях с черными людьми, все как один имеющими одинаковые лица и словно влекомых на эти травы, куда бы их ни упрятали.

В общем и целом я был заинтригован. Очень заинтригован. Такие товарищи могли принести не мало пользы... будучи за решеткой и моему кошельку. А учитывая целый месяц без хорошей драки, настрой был боевой. Да, на нас уже месяц как никто не нападал. Вообще. Все, кто что-то хотел, попадали на старшие номера Алхимиков, а от нас улепетывали, как от огня. Причем это абсолютная правда! Лично наблюдал три корабля, через два дня каждый, плывших под пиратским флагом, но едва заметивших нас, как флаг спустивших, и давших деру по ветру или по течению. Не ужели у меня уже такая репутации? И приятно и обидно, однако. Зато хоть всякие разные псевдо-матросы наниматься перестали, и то хорошо.

Итак, нас ждал чудный, покрытый снегом и льдом город из камня, дерева и множества теплых трактиров с согревающим сбитнем. Подход по морю к нему был сложен, вокруг, сколько не разгоняли, а все еще плавали огромные глыбы льда, грозящие то и дело пробить корпус любому малому кораблю. Нам они, в силу размеров и брони не страшны, но, как говорится, мало ли что. Потому мы шли медленно и извилисто, точно подчиняясь сигналам с берега. Вот, кстати, еще одна особенность этого острова — здесь впервые реализовано нормальное судоходное диспетчерское управление с берега, путем сверки карты на берегу и флаговым и световым указанием куда плыть. Подобное маневрирование заняло не менее пары часов, после чего, наконец, все пять кораблей оказались в зоне выгрузки, три торговца у причалов и два боевых на якорном приколе неподалеку, в знак доверия закрыв пушечные люки. Не плотно, впрочем, и с заряженными пушками за ними, но знали об этом лишь мы. Вдобавок, на торговцах находилось по абордажной бригаде с боевых, готовых в случае внезапного нападения в "дружеском" порту, принять первый удар и позволить торговцам на веслах выйти из-под обстрела защитников позади. Сей протокол был разработан паном, и вмущтровывался в защитные команды, как одна из необходимейших инструкций к действию. О причинах говорить бессмысленно, ведь реально дружественных портов в этом мире пока существовало лишь два, на Намахама-Орива, главная база организации, и на Порт Артуре, большой производственной базе. Еще с несколько десятков портов считались дружественными в ковычках. Там нам пока не угрожли, но и особо любить нас, могли и не любить. Ну а враждебных создать удалось аж три. Это из известных. Там и торговцы и боевые стояли с пушками и ружьями наголо, демонстрируя готовность, в случае нечестной торговли, отбиваться всем что есть. В этом плане история с полномасштабной операцией против пиратов, захвативших в плен два корабля организации, украшенной во многих местах и аккуратно спущенной в массы, нам очень помогла. Никто пока рисковать с захватами более не планировал.

Порт Северска нас встретил, не впервые уже, приятными работниками таможни и веселыми грузчиками. Единственный недовольный элемент на всем берегу, был торговый агент, вынужденный единолично следить как за грузом, так и за теми, кто его носит, они то парни веселые, что лежит правильно всегда с радостью положат плохо. Не радовала его и полное отсутствие скидки, которую его начальник старался вытащить у нас в течение всего плавания. Не удалось. К позднему вечеру, наступившему здесь до неприличия рано, успели сгрузить весь товар с четвертого Алхимика, и наполовину разгрузить первый. Пятый, трофейный и самый новый корабль нашего флота, все еще стоял заполненным. После этого корабли и склады были заперты, на бортах были выставлены постовые, а те кто остался свободен, отправились по трактирам, щедро тратить свои честно заработанные "копинки". Благо было на что — женского тепла и хмельного напитка недостатка не было.

Я же, как замученный совестью за свою команду, вынужденную в такой холод нести долгую и скучную вахту в этой темной ночи, так соблазнительно освещаемой огнями города, остался сторожить корабль... Ага... десять раз. Я просто сперва проиграл пари, а затем вытянул не той длины палочку. Детский метод, но весьма хорошо действующий в таких делах. Зато Гемми, вытянувший вторую такую, был мною честно отправлен на боковую или же гулять, смотря куда он хочет. Хотел он спать — устал на кухне больно, ну а я и не был против. Последить хватит и меня. А завтра отосплюсь. Дела уже все согласованы сегодня, нового брать пока ничего не будем, а значит со остальным справится и Мира с Рино. Релакс! К тому же в случае чего с соседних боевых кораблей придет помощь в течение не более чем пяти — десяти минут. Убираться разве что. Я в себе вполне уверен.

В итоге, укутавшись в теплый полушубок, валенки и ушанку, снарядившись парой-тройкой термосов, я засел в укромный уголок. Там кстати рядом труба с кухонной печи проходила, а она сейчас топилась постоянно. Пол ночи я честно читал какую-то развлекательную литературу. Такая существовала и тут. Смесь этакой местной классики с мистикой. Герой, хитрый детектив из дозора, раскрывал таинственные исчезновения на каком-то острове. Судя по всему, дело шло к развязке, но главным антагонистом оказывался весь остров с людьми и странной религией. И потому концовка была до сих пор не известна. Интересно автор закрутил лет пятьдесят назад. Аж отрываться не хотелось. Спросите почему глава компании читал какое-то развлекательное чтиво вместо доставших справочников, капитанских дневников и различных трудов? Так ведь ясно же, они достали. Надо и отдыхать.

Прервали меня весьма наглым образом. Сперва я услышал топот нескольких пар ножек, явно не твердой походкой поднимавшихся по широкой доске соединявшей корабль с причалом. Одна пара отчетливо легко цокала каблучками, а остальные, аки мамонты, бухали ничем не меньше, чем местным аналогом берц. После колоритная компашка показалась на борту. Во главе стояла раскрасневшаяся на морозе девушка в расстегнутом пуховике и кое-как повязанным шарфом. Она откровенно шаталась. Следом за ней, стараясь поддерживать ее за локотки, но явно осуществляющие это с трудом, сами стоят не ровно, на освещенную палубу вступило еще трое человек. Что характерно, в отличие от своей предводительницы, разодетой в яркие синие и оранжевые цвета, остальная команда была строго в черной одежде.

— И-и что это за корабль, а? — слабо владея языком произнесла девушка.

Была она красива, миниатюрна и с весьма пышным женским достоинством, оттягивавшим плотную вязаную кофту на приличное расстояние вперед. На овальном лице виднелся небольшой прямой носик, сейчас недовольно сморщенный, и не пухлые губы, громко фыркающие по только им известному поводу.

— Это-о... Это-о.. Что это? А сейчас гляну! — произнесло одно из тел позади и описало фигурную синусоиду к борту корабля. — Это Ал-хи-мик-1, — по слогам прочитал он. — Это Алхимик-1!

Особого понимания по поводу только что произнесенного факта у него в глазах не появилось, но зато свое дело он сделал. Алхимик и Алхимик. Один и один. Что тут не понятного.

— Да-а ладно! — громче прежнего фыркнула девушка. — А-а то я не... ик!.. заметила!

— Ну а че тогда? — полез в бочку чтец.

— Я тя дурака спрашиваю, охрана где? Ик!

— А! Ой... И правда... — он заозирался вокруг. На третий круг ясный сокол обнаружил цель. Глаза его уперлись в меня, а вслед за ними взлетел выводить свои круги уже палец. — А может вот тот знает? С книжкой!

— Ка-акой с книжкой? С ка-акой такой книжкой? — Стараясь сфокусироваться, шатающаяся девушка обернулась в сторону указующего перста. Учитывая то, какую сей перст выдавал амплитуду, понять сразу, в какой именно стороне этого направления сижу я, было тяжело. А я еще и маскировался книжкой...

— Ну... с такой... большой! — ответило на сей риторический вопрос тело. — Я такие не читаю! — вывел он вердикт. Видать и правда большой, не осиливает он.

— О! — раздался возглас девушки. — А не подскажите, как пройти в библиотеку?

Я слегка опешил. Это что?

— В пятом-то часу ночи? — как мог иронично вскинул я бровь.

— Ой! Поздно уже! — вкинула девушка руки. От падения после столь неожиданного движения ее вновь спасли два молчаливых подручных позади. — В-вы тогда читайте... ик!.. не отвлекайтесь!

— Да? Хорошо! Не волнуйтесь обо мне! — как мог приветственно улыбнулся я и осторожно осведомился. — А вам самим домой не надо?

— К... куда? — ее взгляд едва уплывший куда-то в сторону провала на нижини палубы, вновь с трудом сфокусировался на мне.

— Ну, домой, в тепло и мягкую кроватку, — я поднялся на ноги, отложил книжку и, продолжая как дурак улыбаться, сделал медленный и осторожный шаг навстречу.

Реакция была странной. Взгляд девушки остекленел, словно она погрузилась в глубокую задумчивость. Не уж таки эта логика для нее так сложна, что вызвала ошибку в работе мозга? Вывел ее из этого состояния сослуживец, умевший читать по слогам.

— А че, уже поздно? — ошарашено спросил он.

— Ну, бары уже закрылись, так что да, — не меняя политики дилога, я продолжал медленно приближаться к ним.

Мужик выудил откуда-то из глубин своего костюма огромные карманные часы. С громким щелком откинулась их крышка, и лицо его стало понемногу меняться.

— И правда пять! Капитан, уже поздно-о! — с огромной долей удивления произнес он.

Каких трудов мне стоило не поднять руку к лицу...

— Да? — по пьяни глаза, оказывается, круглеют еще сильнее. — Тогда пора домой! Пошли!

И она развернулась к спуску. Ну как развернулась... скорее упала, ее таки не удержали. Двое молчаливых подручных попытались броситься следом, якобы поймать, но звонко стукнулись лбами и сами осели на палубу. Однако девушка не дожидаясь помощи стала действовать сама. Пружинисто, явно не впервые — чувствуется привычка, вскочила обратно, и, продолжая изображать синусоиду в упитии, направилась обратно к выходу на причал.

Я ошибся. В прошлый раз это было совсем не трудно. Сейчас я физически ухватился левой рукой за правую, не давая ей войти в состояние челодлани.

Ее команда, кто как мог, бросилась вслед за ней, стараясь не отпускать своего лидера в свободное плавание. Собственно, не успели. Совсем. И пусть в плавание они так и не вошли, но вот споткнуться и продолжить спуск по доске кубарем им удалось. Одновременно, прошу заметить, споткнуться. И при этом находясь в разных местах. Зато результат не подвел, они теперь имеют шансы немного протрезветь. Сложно оставаться пьяным, оказавшись в сугробе вверх ногами. Всеми восьмью ногами вверх. И эдак задорно ими поддергивая.

— Эй! Вы там в порядке? — крикнул я, подойдя к поручням на борту. Беспокоился я не особо сильно, но все-таки четыре заледеневших трупа прямо у наших кораблей — может и репутацию подпортить. — Э-эй! Ау!

Первой из сугроба выбралась, как ни странно девушка. Шумно стряхивая с себя снег и ежась, она тут же принялась закутываться в свою куртку.

— А... Да! — крикнула она, едва молния отчетливо отделила ее от мороза на улице. — Спасибо.

— Да не за что, — хмыкнул я. — Аккуратнее там.

— Да, спасибо... шмыг! — громко шмыгнула носом девушка. Явно простуду подхватила.

— Держи! — Я бросил ей с борта термос, с недопитым чаем. Там плескалось еще более чем половина горячего напитка. — Согревает хорошо. И марш домой!

Капитан (ша?) железную тубу поймала на автомате, одной только реакцией, но вот уронить его все равно умудрилась, перекладывая из руки в руку. При этом исполнились все обязательные заветы образа неуклюжей девушки — термос в полете меж руками умудрился сделать с десяток оборотов, постучать по обеим рукам с обеих сторон ладоней, шлепнуться в лоб и, отскочив от оного, по широкой дуге унестись в причинное место все еще торчащего вверх тормашками помощника. Последнего этот удар судьбы злодейки доконал, вылезти из снега самостоятельно ему так и не удалось. Девушка же, закончила заданный сюжетной линией маневр и приземлилась на пятую точку, как и полагается, максимально мило раскинув ножки по бокам.

— Ой!.. — произнесла она, потирая место ушиба (верхнее!).

— Жива? — для проформы спросил я.

— Наверное... — последовал неуверенный ответ.

— Ну и хорошо, — мне оставалось только улыбнуться.

— Спасибо за чай! — она поднялась на ноги.

А вот потом последовало действие, заставившее меня думать не менее чем еще двое суток.

Девушка мило улыбнулась и, словно, раздвоилась. Вот часть ее стоит там же на причале, мило улыбается с закрытыми глазами, а вторая появившаяся прямо из нее же, словно результат сдвинувшегося пространства, задорно несется ко мне. Именно что несется, гигантскими прыжками, практически не касаясь земли. С земли на бочку в двух метрах, с бочки не причальный столб еще в двух, оттуда на середину доски еще в четырех. А с нее на перила прямо передо мной. Не успел оглянуться, как уже ко мне склонилась милая улыбающаяся мордашка, с немного охмелевшем взглядом. Юная девчушка, никак не умудренный жизнью капитан. Потом быстрый чмок в щечку, и девушка исполняет эффектное сальто назад. Прямо с борта корабля. Акробатика высшего разряда! И вновь две копии слились в одно.

Я остался пребывать в легком ступоре, а она, раздавая пинки своим нерасторопно выбирающимся подчиненным и пару раз махнув на прощание, удалилась в сторону складов на берегу, уже через не долгую минуту полностью скрывшись от взгляда.

И что это было?

Более, ночью меня не тревожили, но причин тревожиться я нашел немало и сам.

— Значит ты утверждаешь, что отдал свой термос прекрасной молодой девушке, поцеловавшей тебя за это и исчезнувшей во тьме?

— Ты Кона, как никто иной улавливаешь самую суть проблемы!

— Хочешь сказать, я не права?

— Наоборот! Я хочу чтобы ты порадовалась за одного старого дядьку, что смог очаровать молодую красивую девушку, и та подарила ему особый, полный тайны и романтики, поцелуй в щеку!

— Ты знаешь, на половине островов Ист Блю, да в прочем и остального мира, одна эта фраза уже может сойти за признание в педофилии.

— Мира, ты у меня тоже совершенство, но под статью попадете и вы с сестрой.

— За что?

— За совращение моего бедного молодого старпома, что собачкой за вами бегал еще меньше месяца назад.

— Эй! Не бегал я ни за кем!

— Рино, не юли.

— Ну, почти...

— Помолчи Рино. Сейчас тут прозвучало что-то, вызвавшее бурю.

— И это что-то должно быть самым суровым образом вернуться к своему автору. Через самый задний проход, желательно.

— А вот это уже попахивает особо тяжкими обстоятельствами.

— Рино!

— Между прочим, он прав.

— Ван, не мешай нам строить линию атаки!

— Так на меня же строите!

— А ты и не мешай! Сильный мужчина, даже легкой поблажки слабым и немощным девушкам устроить не может!

— Это я-то не могу? Это я-то не устраиваю?

— Ты!

— Вы меня просто обезоруживаете пред лицом такой угрозы!

— Это какой еще?

— ... Кхм! Женской!

— А к чему эта пауза вначале?

— Эх... сколько упрека! Знаешь, Кона, я лично поставлю твоему будущему мужу памятник. Рукотворный, не иначе. Избранник судьбы, что выберет тебя своей дамой сердца, будет просто божественно терпелив, добр и отзывчив!

— ...!!

— Сколько молчаливого негодования! А ведь я наоборот, тебе такие преимущества даю. Приданное можно сказать.

— Рино! Памятник себе хочешь?

— Нет, я лучше поживу еще. Памятник в нашем кругу могут поставить только в одном случае — с датой и признаниями в любви. И если от последнего не откажусь, хотя лучше еще прижизненно, то вот дату я мечтаю обозначить максимально далекую от сего дня.

— Рино, предатель...

— Ну ты что, спокойней сестричка. Не стоит так бурчать. К тому же на правду...

— Мира! Ладно эти мужланы объединяются против меня! Но еще и ты!

— Да что ты такое говоришь! Я всегда на твоей стороне сестричка! Пф!..

— Тогда к чему этот смешок в сторону?

— Ну просто тема твоего будущего мужа, это и правда такая умора...

— А!.. Мира!

— Я шучу!

— Зато мы нет, да Рино?

— Ага, капитан.

— Хватит шептаться тут!

— Да мы что, мы ничего, да Ван?

— Ага, старпом.

— Попугаи.

— Вердикт.

— И не говорите...

— А ты-то чего с ними соглашаешься?!

— Ну... как бы девушки, слабые и милые существа...

— Подхалим!

— Эк вы... аж в три голоса на бедного капитана...

— Нашелся тут бедный! Мучаешь нас безостановочно! Слова неласковые говоришь!

— Действия грубые совершаешь!

— Ужасы нас вытворять заставляешь! Стыд свой показывать!

— Это вы об утренней растяжке что ль? Так на шпагат и вся остальная часть команды садится.

— Но нас то вперед зачем выдвигать?

— Ну дык красивые молодые девушки. Лучшая мотивация этим оболтусам!

— ...!

— Ну вот, уже обе.

— И это оправдание?!

— А вы не согласны?

— Не, ну молодые и красивые это да, но мотивация мужикам... Мы ведь прекрасные принцессы, захваченные злым драконом Редриге, и утащенные им на свой потайной корабль...

— В следующем же порту вам пинка под одно место и свободны.

— Мы против! Нас еще наши суженые ждут!

— Где-то вдали...

— В далекой-далекой неизвестности...

— В бесконечности и далее...

— Рино!

— А что, сказал в тему...

— Да тебе за такой юмор!..

— Так, ладно. Поюморили и хватит. Пора дело обсуждать.

Я поставил точку в этом недлинном споре. Пора было возвращаться к теме вопроса, пока мой кабинет в очередной раз не стал зоной повышенного риска перехватить не точно запущенную табуретку.

— И что в нем обсуждать? — фыркнула Кона, главный скептик среди нас четверых здесь присутствующих.

&nnbsp;bsp;— Что Вану жениться пора, — вторила ей сестра.

— Пока рядом со мной две такие девушки, как вы, я обречен быть одинок.

— Вот опять я не понимаю, это он так издевается или хвалит... — устало вздохнула Мира.

— Скорее издевается, потому надо дать жесткий отпор! — а вот у Коны энергии было еще много. — Но есть шанс, что хвалит, потому потом выдать поощрение... Например легким поцелуем в щечку от двух сестер красавиц.

— Затмим все его воспоминания об этой маленькой девочке и, тем самым, спасем себя и компанию от ареста нашего славного начальства за совращение малолетних.

Сестры были в ударе. Вот только разговор все почему-то уходил в сторону... Интересно, с чего бы это вдруг они так сильно его затягивали? Злятся? Да вроде не за что. Или... Блин.

— Нет, давайте вернемся ко всему инциденту в целом! — прервал я себя в размышлениях. Они могли завести в очень глубокие и неясные воспоминания. Пьяные к несчастью.

— А что с ним не так? — вновь младшая сестра.

— То, — я решил попробовать разложить все по полочкам, — что посреди ночи, на закрытом пирсе появляется компашка подвыпивших моряков, прошу заметить все в черном, и под руководством молодой девушки, снова замечаю, что еле волочащей ноги, влезают к нам на корабль. На наш корабль. Чужой, по сути. А затем просто разворачиваются и уходят, — мой голос принял слегка елейную интонацию, — подарив на прощание теплый поцелуй нежных девичьих губок...

— Я его ща вдарю! — рыкнула Мира, явив свою истинно командирскую натуру буквально на мгновение.

— Как ни странно, я поддерживаю, — задумчиво пробормотал Рино.

— Да ладно вам! Я же шучу! — мне не оставалось ничего, кроме как спасительно замахать руками. Подтрунивать более на эту тему их думаю не стоит. — Но серьезно, то что она сделала, это несколько... необычно, я бы сказал.

— Она всего лишь раздвоилась и буквально вспорхнула с пирса на корабль. Ничего необычного, — пожал плечами Рино.

Бам!

— Ауч! За что? — его негодования не было предела.

— За то, что кто-то не умеет вовремя останавливаться, — отряхивая руки, нравоучительно произнесла Кона.

— Две диктаторши, — пробормотал мой ученик, насупившись.

— Что-что? — взлетевшая аккуратная бровь Миры ну никак не вязалась с ее довольной улыбкой.

— Ничего, моя госпожа! — вскинулся очередная жертва женского произвола и полового неравноправия.

— М-ммм... Интересное обращение... Стоит его привить в команде что ли...

— Так, а ну-ка хватит устраивать из моей организации филиал своих личных стюардов. — Пришла пора и мне принимать превентивные меры. — В две подписи это все прекращу.

— Мы на тебя будем в мировое правительство жаловаться за такой произвол!

— Да тебя за такое ни в одном порту больше принимать не будут! — на два голоса завозмущались девушки.

— Ничего. Трудовой кодекс пока так и не издали, — хмыкнул я. — А местный профсоюз я заставлю вас сперва в активные участники включить, а потом уже буду смотреть, как они возмущаться вашему увольнению станут.

— Эксплуататор! — Мира.

— Рабовладелец! — Кона.

— Тогда уж и султана сразу запишите, — и моя лепта в конструктивный срач.

— И это они меня еще обвиняли, что вовремя не успокаиваюсь, — вздохнул мой ученик.

— А может все-таки к делу? — самые большие и милые глаза из возможных в моей коллекции таки победили.

— Ну давай к делу, — вздох Миры подошел бы и царю, уставшему разбирать всякие мелкие свары его бояр. — Что ты там хотел от тех проходимцев, что вломились к нам?

— Я? Ничего. Лишь отметить то, что они все были в черном.

— Предполагаешь, что это те самые пираты, что грабят только корабли с травками? — Рино, все-таки неплохой ученик.

— Ну... в принципе, именно так, — я развел руками и откинулся на спинку своего кресла. Остальные же наоборот немного напряглись, прильнув ближе к столешнице моего Т-образного стола в кабинете.

— Тогда разъясни нам еще один вопрос, — глаза Миры хищно сузились. — Почему этот разговор состоялся лишь сейчас, на второй день после отплытия?

— Ну... — снова затянул я.

— Без ну! — женщины суровы.

— Вы когда вернулись, был уже полдень, я спал, а вы были несколько не в состоянии. Потом день рождения нашего свиноподобного Гулка, бодун на утро отплытия, опохмел на весь остальной день. Как-то все не складывалось, — задумчиво почесал я бороду.

— Мой капитан... — начала Мира.

— Идиот! — Закончила Кона.

— А команда его... — подхватил Рино.

— Алканавты! — задорно закончил я и получил громкую оплеуху от немного покрасневшей Миры. Все-таки что-то да произошло во время празднования.

— Капитан! — раздался крик откуда-то снаружи. — Корабли по левому борту! Четыре силуэта! Идут на сближение!

— Ну вот! Теперь вопрос совершенно не актуален!

Спустя полчаса на всех пяти кораблях шла спешная подготовка к сражению. По палубам носились матросы, с них убирали все незакрепленные объекты, вроде бочек и ящиков, непонятным образом, продуцирующиеся при любом удачном случае. Рулевые спешно совершали небольшие движения, выстраивая процессию в боевой ордер. На этот бой была выбрана фигура сдвинутого треугольника. Два боевых корабля встали друг за другом с самого ближнего к приближающимся края. За ними, на корпус выдвинувшись вперед своего партнера, вставали торговцы. И на вершине, дальней от приближающегося врага стороне находился Алхимик-I. Атака четырех кораблей на пять обороняющихся, не может проходить просто так. Наверняка они попытаются обойти или сделать что-либо похожее. Да и по защищенности первый алхимик уступал кораблям защиты. По сути мы были просто торговцами. С броней, пушками, но торговцами. Та же картина наблюдалась и на прочих Алхимиках, разве что оружия у нас побольше. Хотя полновесный залп любого из прочих моих торговцев было делом весьма неприятным. Но вот экипажи... при среднем равенстве уровня вооружений, все дело решают люди и только люди. И в своих я был уверен.

Спустя пол часа раздались первые выстрелы. Пристрелочные. Два ядра носовых орудий одного из кораблей прочертили красивые дуги в небе и ушли в воду, недолетев примерно сотни метров. Ждем.

Еще пять ядер проходят в трех десятках метров позади от "Ярого Свина", напарника пятого. У них такие плохие рулевые, что они не смогли рассчитать курс подхода и оказались в хвосте? Врядли. Четыре корабля и три успешных операции это серьезно. Начинаем сложный маневр.

Все корабли сделали поворот на пятнадцать градусов в сторону приближающегося противника. При этом боевые корабли приспустили паруса, стремясь несильно обгонять своих подзащитных. Увы, но мой корабль в силу простой механики немного отстал, сравнявшись бортом со "Свином", при этом с моей стороны два торговца практически полностью оголили свои бока.

Совместный залп "Свина" и "Луииджи" по первому из приближающихся кораблей. Два полных бортовых от умелой команды это сила скажу я вам. На пирате это тоже поняли. Увы, постфактум. Резкое сбавление хода и повалившаяся вбок мачта свидетельствуют о серьезных повреждениях.

Однако ответ не замедлителен. Сразу два корабля, шедшие с боков от пострадавшего открыли беглый огонь из носовых орудий. К ним кое-как присоединился и невезучий первый. Пока попаданий мы получили лишь два, и далеких от критичности. Первый пришелся на броню, потратив весь свой заряд на ее пробивание. Второй попал на бак Луиджи, пробив брешь к кокам. Последние от такого в восторге не были. Со своего штабного места мне было видно плохо, но потом рассказывали, что местный повар с такими матюгами выбрался из своих завалов, держа в руках огромный мясницкий тесак и оборванную тушу рыбы, что команда очень и очень воодушевилась, умудрившись за два залпа пустить на дно морское еще один корабль пиратов. Еще бы. Ведь по сути их до ближайших пирсов и ремонта оставили сидеть на тушенке и сух пайке, как раз на этот случай хранящийся в другой части корабля. Тактика перестраховки дозора в действии. Только вкус этого экстренного набора... далек от совершенства, мягко говоря.

После проигранного начала битвы, пираты начали, как могли быстро, разворачиваться к нам массивными боками. На них защита была не в пример лучше носовой. И орудий было больше. За это время обиженные матросы с Луиджи тормознули второй корабль, так неудачно свернувший на курс первому раненному. Неудачно для нас, само собой. В этот момент из-за него выплыл последний четвертый корабль, который, едва получив прямую видимость, тут же сделал бортовой залп. На этом корабле уже явно собрались лучшие канониры. По несколько ядер получили и Луиджи, и Свин, и даже следовавший за напарником четвертый. Итого бой шел два на два. Мы все еще оставались в стороне от главных событий, руководя битвой из "спокойного" тыла. Про спокойный это сарказм. Сложно быть спокойным, когда буквально в полу сотне метров от тебя стреляют пушки и разрываются ядра.

Что-то в этой битве было не то. Четыре корабля, два из которых были повреждены, пытались атаковать боевую стену из двух бронированных фрегатов и двух кораблей поддержки за ними. Да еще и мы тут в виде подмоги на крайний случай сидели. Что-то не сходилось. Единственный логичный выход было отступать, а не продолжать нападение...

— Капитан! Справа по борту какая-то штуковина! — раздался голос марсового. — И даже две!

— А конкретнее? — задал я риторический вопрос, марсовой и так все что мог уже сказал. Ведь как иначе описать неизвестную вещь в непонятном месте. — Правый борт! Орудия к бою!

То что "плавало" неподалеку от нас, а если точнее, то уверенно плыло в нашу сторону, мне жутко не понравилось. Как правильно описать увиденное? В очередной раз вспоминались фантасмагоричные советские мультики. Ведь именно в них проявилась огромная часть человеческой фантазии. Похожее же творилось и здесь. Вот только если там это было просто нарисовано на экранах, то здесь реализовывалось в мире и при этом еще и работало, как так и надо. Законы этого мира видимо могли переписываться любыми бешенными изобретателями. Так вот, к чему это я? Да просто на нас, пока еще в более чем ста метрах по правому борту, на солидном удалении друг от друга приближались две бочкообразные верхние башни небольших, судя по пропорциям, подводных лодок с длинными изогнутыми трубами-перископами. Однако, господа! Однако. Здравствуйте.

Теперь становилось все понятно. Пока, якобы "основные", силы противника совершали самоубийственное нападение на наши корабли сопровождения, отвлекая их, настоящий основной флот подкрадывался сзади и открыв огонь в упор, сразу приступал к абордажу. Логично блин. И как красиво! Просто "Вах!". Вот только я ступил. Я не должен был показывать, что заметил врага. Открыв пушечные люки и приготовившись к бою на новый фронт, я тем самым показал готовность защищаться от новой угрозы, должной оставаться незамеченным в ночи ножом, а ни как не боевой саблей. Я не рассказывал, что здесь этим законам тоже следуют? Знайте. Мразь в подворотнях повсюду одна и та же. А фразу "свобода" понимают еще более извращенней, чем у нас. Хотя радует, что не все. Но как говорится — "исключения, подтверждают правило".

— Капитан, они замедляются!

Я так и думал. У них нет эффективного оружия типа подводное — надводное пространство. Массив корабля много больше их лодок, потому простым всплытием они нам не повредят. Что говорит о их размерах кстати. Всплывать вверх прямо под плывущим объектом, стремясь оказаться вплотную к нему — задача для лучшего аса с лучшей системой слежения. Подойти на минимальном погружении не смогут, мы просто начнем расстреливать воду вокруг или дождемся момента всплытия, когда они будут беззащитны. Увы, но теперь им придется отступить.

Но это ведь так не эффективно! Для меня.

— Слушай мою команду. Если враг развернется, огонь в башню или в пространство в районе пяти метров перед башней. Если бегство начнут так, то башня и все что за ней — ваша цель. Огонь открывать не ранее, чем они начнут отступление. Исполнять!

— Есть капитан! — донесся ответ боцмана, руководившего работой огневых команд.

— Рино, я хочу эту штуку! Добавь своему лучшему приятелю работки, сделай гадость, — негромко добавил я своему старпому.

— Да кэп, сделаю сердцу радость, — веселая ухмылка выползла на его лицо.

— Капитанам "Свина" и "Луиджи"! У нас новые противники!.. — теперь пришла пора проинформировать свой передний фронт о возможных неприятелях.

Захватить не удалось ни одну подлодку. Я был в печали и в радости одновременно. С одной стороны мы их не захватили, и это было обидно. Даже я бы сказал чертовски обидно! Но вот с другой эти суденышки показали баснословную, для кораблей конечно же, верткость и маневренность. Поразить пару башен — мы поразили, но на этом дело и закончилось. Спустя недолгий период маневрирования обе подлодки вышли из точной зоны поражения, погрузились на минимальную глубину и более мы их не видели. Видимо повреждения мы нанесли и правда слишком легкие. Хотя, а вы попробуйте разглядеть полутораметровую бочку среди волн далеко не гладкого океана.

С кораблями основного флота история была несколько иной. Более результативной, так сказать. Два поврежденных судна, опустевших, к сожалению, остались в наших руках. Умелым маневрированием, оставшиеся целыми пираты сперва спрятались за них, перебросили себе команды, ну а потом отправились в дальний путь подальше от нас. Преследовать я их, если честно, не хотел. Во-первых у нас и так были повреждения и раненные. Во-вторых неизвестно сколько подлодок еще оставалось у врага. Ну а в довершении у нас было целых два поврежденных, но подлежащих восстановлению корабля, которые всего то и надо отбуксировать в доки. Их мои командиры сами не стали добивать. Политика партии в действии, так сказать.

Потому, спустя неделю и лишние два дня, мы прибыли на Намахама-орива, где перегрузили груз на склады и оставили для дальнейших решений отбуксированные корабли. Их в пути немного смогли починить, потому держались на поверхности они хорошо. Плыли лишь не очень. Но это временное.

Более тех пиратов мы не встречали долго. Почти три месяца плаваний проходили спокойно. Информацию о подлодках мы включили в свои базы данных, а северный сектор Ист Блю сделали запретным для единичных пар кораблей. Только двойками и выше, и лишь при моем одобрении. И хотя это не было решением вопроса подводных пиратов, ничего более конкретного я предложить не мог. Тем более что наступала зима, и северные регионы погружались во все учащающиеся шторма.

Однако торговля при этом не вставала. Общая температура по больнице опустилась, но на юге все еще было тепло и хорошо. Тропики, практически, там всегда тепло и хорошо. А особенно на одном аграрном острове, где температура колебалась в районе плюс десяти градусов, и недлительные периоды облачности активно чередовались с такими же периодами ясного солнца. Погреба там наполнялись новыми всходами, а корабли компании "Шляпки зебры" им активно торговали. Как, впрочем, и многим другим. Имя компании поплыло на волнах отнюдь не слабого Ист Блю, и теперь склады наши перестали стоять без дела. Раньше их использовали по крайней мере значительно реже. Офис компании стал наполняться людьми, как вовлеченными в дела компании, так и желающими с ней дело иметь. Реклама, в виде успешно доставляемых грузов, поимки мелкого пиратства и пары громких дел, дала свои всходы. Ну и без пары купленных статеек в морских газетах не обошлось. Кстати говоря, главным лицом компании у меня стала довольная рожа Пана, в сшитой на заказ тематической панамке. Себя я не светил, а его выставлял как главного зам-шефа и руководителя военной... простите, каперской, части нашего флота. Зачем мне это? Да просто, чтобы сохранить некоторую свободу действия и припугнуть всякую шваль серьезным человеком. Удобно. Те, кому надо, обо мне знали, а кому и так было достаточно, не особо и интересовались.

Однако трудности эта известность приносила. И первая из них была непосредственно связана с нашим многострадальным офисом на Намахама-орива. Теперь туда подплыть было весьма и весьма затруднительно. Возле старой доброй бухточке, где еще силами всего десятка человек ремонтировался в свое время "Алхимик-I", теперь стояли на приколе десятки мелких, средних и, порою, крупных кораблей. Специально для приема их вдоль берега у плаца пришлось строить еще два Т-образных пирса, способных принять в сумме 4 корабля. Однако один из них давал доступ только малым судам, а второй максимум средним. Бухта мелковата была. Позже пришлось еще и возле общежития достраивать небольшую гостиницу. Как мы ее впихнули, это отдельный разговор, но даже так, места для посетителей периодически пришлось выделять дополнительно и в самом общежитии. Некоторые дела, к сожалению, не решались за день или два — товар штука тяжелая, большая, дорогая и главное, подотчетная. Работников склада на всех не хватало, а впускать чужих, значило дать возможность им спереть что-нибудь оплаченное иными покупателями или нами самими. Все просто. Даже своих работников туда теперь пускали через одного, допуск был не у всех. Зато за гостиницу мы драли втридорога. Мстили за то количества геморроя, что мы испытали, согласовывая план с папой наших прекрасных сестричек, мэром острова. А ведь ему, между прочим, от этого тоже хорошо! К нему в город тоже народ стекаться начал! Городок немного увеличиваться, а торговля расти и пахнуть! Благоухать, можно сказать. А этот жмот ни единого лишнего метра нам выделять не захотел. Вот она, жадность! А ведь всегда был таким милым дядечкой... Собственно, под конец, я уже не выдержал и в пользу добычи места стал приводить даже такие аргументы. Он же мне, гад такой, сказал чтоб я женился для этого на одной из его дочерей. И в ответ был послан подальше вместе со своими прекрасными занозами в одном месте. Хоть они и прекрасны, и умны, да и работницы высшего класса, но никаких амурных чувств с ними у меня не может быть уже очень и очень давно. Еще с до дозорского периода. Не уломали, пришлось выкручиваться.

Со следующей трудностью столкнулись мы уже вместе с паном и нашим гением по кадрам мистером Горацио. А заключалась она в следующем: к нам просились на работу. И казалось бы здорово, но просились капитаны сразу с кораблями и командами. Под нашими флагами и правилами плавать было спокойнее. А наши доходы и гарантии позволяли реально зарабатывать деньги, не боясь впасть в торговую немилость судьбы в одиночестве. А что это нам сулило? Множество возможных недобропорядочных работников на своих кораблях. Повторюсь: "на своих"! Это очень важно. Почему? Да потому что все алхимики принадлежали либо лично мне, либо компании, и в случае чего, кража целого корабля обернулась бы капитану очень большими проблемами. Тут же кража возможна была лишь партии груза, деньги за который мы должны будем возместить, что в принципе, по меркам этого мира, совершенно не являлось сильно криминальным событием. Над этим в пабах добропорядочных капитанов только посмеются и поздравят с лихим маневром, не более. Потерять груз, не страшно — всегда появится другой. Потерять корабль, вот это катастрофа. И теперь мы вместе ломали головы над этим делом. А точнее придумывали, как и принять их и при этом заставить работать только на нас.

Остановились на двух вариантах работы. Первый — договорной вариант. Корабли остаются сами по себе, мы же подыскиваем им подходящие заказы и ведем по максимально безопасному маршруту. За это нам, соответственно, процент от прибыли. Само же плавание проходит на страх и риск командиров кораблей. Позже планировали создать модификацию к такому варианту, как платное боевое сопровождение. Однако сейчас кораблей не хватало. Второй вариант заключался во временном фрахте корабля за пониженную стоимость, собственно аналог слегка увеличенной зарплаты, выдаваемой всецело капитану (мол сам разбирайся), с принудительным прохождением "лагеря смерти" пана. Все документы на корабль в данном случае временно переходили в нашу собственность и хранились в центральном офисе в специализированном сейфе. В нем было по закрытой полочке на каждый корабль, и у каждого капитана оставался свой собственный ключ на нее. Однако если произойдут серьезные накладки... ключик таинственным образом мог появиться и у нас. А вот цена уже на них. Рабство, но что поделать? Чем-то напоминали мне подобные условия, врущие на каждом слове и юлящие на каждом пункте договора, кредитные банки моего мира. Потому я жестко приказал никаких препятствий и ростовщичества не чинить. Репутация, совесть и психологическое здоровье важнее. Да и не хочу, чтобы эта зараза и в этот мир пришла.

Собственно с такими вариантами согласились не все. Почему-то часть команд и капитанов, ни с того ни с сего, перепутали свои роли. Хотя как можно было перепутать роль просителя пред просимым с вариантом того кому обязаны и обязавшегося, до сих пор не понимаю. В общем и целом возмущению их не было предела. Вообще все началось с того что у нас просило предложений о приеме четыре судна. Сообщения о недовольстве поступило от трех из них, а проявилось от их команд, начавших буянить в порту. Пришлось резко брать дело в свои руки и жестко разрешать недоразумение. Вызвав на плац все три команды с руководством, я продемонстрировал свою убедительность. Они впечатлились. Особенно когда моя команда "Молчать!" была сопровождена синхронным залпом трех бортов за их спинами.Нет мои два Алхимика и Луиджи стреляли холостыми, но ведь сборище "наймитов" об этом не знало... Вопросы далее разрешились быстро. Тут я не удержался от демонстрации бронегномов, прошествовавших со складов мне за спину и весьма не двусмысленно поднявших свои крупнокалиберные ружья, по щелчку пальцев. Картинность — наше все. Три корабля драпанули от нас, только мы их и видели. Четвертое судно лишь отошло от берега на полдня, видимо для совета, после чего вернулось и приняло вариант сопровождения. Правда настояло в случае успешного сотрудничества на улучшении взаимоотношений. Ну да против нормальных, адекватных капитанов в сотрудничестве я против не был.

Далее прецедент был установлен и со временем к нам влились еще два корабля на сотрудничество и один на временное подчинение. Мы же по итогам всего этого сумбура к концу осени приобрели еще три новых корабля — одну новую двойку и один боевой на сопровождение. И дело было не в отсутствии денег, они у нас на текущий момент имелись, могли хоть еще одну двойку приобрести (жизнь полосатая, и мы оказались сейчас на белой полосе, только не говорите об этом Мире, она вас из под тонны бумаг не правильно поймет), дело было в новом развитии старых проектов. Пришла пора, как говорится.

Собственно дальше уже сложно называть происшествия трудностями, ведь они были скорее положительными, чем затруднительными, но определенную долю неприятностей я сумел получить и там. "Я вообще умудряюсь красиво влипать практически везде и вся, правда при большой доли скептичного пофигизма порою этого не замечаю", — так выразилась обо мне Кона, когда я ей пожаловался, что хочу в отпуск, а меня текучкой заваливают. И при этом подсунула еще пачку бумаги, промокашка этакая.

Ну так и вот. Первой радостью совмещенной с печалью стало известие от профессора Лйнуса, что основной костяк информации по навигационной карте собран и проанализирован. И что не плохо бы было перейти к следующей части — картографическому анализу. Побегав два дня с больной головой от сего светила науки с множеством, порою откровенно безумных, идей, я понял, что делать нечего. Надо садиться и решать. Первая мысль была — спихуть все на профессора, пусть, мол, занимается. Но увидев эти ярко пылающие глаза фанатика-гения-и_немножечко_ненормального_от_приваливших_возможностей_ученого, я понял, что это дохлый номер для идеи в целом и компании как следствие. Пришлось в срочном порядке отрывать интеллектуальных зубров от своей работы, собирать их, и начинать думать совместно. Не совсем моя все-таки была специализация картография. Планов на совещании строилось много. Особенно профессора зацепила (а меня впоследствии привела в ужас), случайно брошенная мною шутка про построение гигантской башни и фотографированием Ист Блю из космоса. Таки он захотел ее реализовать! И пол вечера нам мозги этой темой компостировал! Пока я ему на пальцах не разложил, что это физически и экономически не возможно, он так и не успокаивался. Когда разъяснил, он кивнул, но обиду на нас и за нас неучей затаил. Кстати на следующий день вновь попытался с этим пробиться, крича, что составил смету и обдумал возможности. Пришлось выпрыгивать в окно. Типа меня нет. Остановиться же решили на следующем — профессор в течение недели составляет примерную смету работ и в конце недели получает себе под крыло две команды геодезистов, которые начнут с самого основного, максимально возможно точного определения расстояний между всеми пиковыми точками островов (благо астрономия в этом мире известна и развита). Далее его ученики начинают собирать и перепроверять имеющиеся карты, масштабируя и приводя их к единой оси координат. Гораций обязался подыскать толковых картографов им в помощь и геодезистов для профессора. Рамиресу поручили добычу материалов. Ну а я, прикинув что к чему, подвязался всем этим бардаком руководить и финансировать. Заодно мне вспомнилась одна воровка, которую в ближайшее время мне надо будет посетить. Пора ее привлекать к нормальной работе, не связанной с воровством, обманом и риском свой многострадальной и упругой пятой точки. Почему я решил, что она именно такая? Ну так практически все молодые девушки здесь весьма привлекательны по фигуре. Ну, или я не таких видел крайне мало. На этом и порешили.

Не успел профессор отправиться в свою первую поездку на Байро Валл (начинать решили с безопасной базы морского дозора), как на меня свалилось новое известие. Через полторы недели Хэнкс планировал торжественное открытие города Порт Артур, на соименном острове, а также разрезание ленточки, разбиение бутылки, всеобщая молитва, и так далее, по поводу открытия сразу двух, не особенно крупных, заводов. Ура товарищи! Партия вас не забудет. Как и загнанная команда Алхимика-I, провисевшая пол пути на веслах, под метающим молнии взглядом капитана. Какого лешего, спрашивается, о подобном событии я узнаю за полторы(!) недели до самого события?! Ну инженеришка готовься... Ждет тебя кара около-смертная! (Здесь надо шипеть, ака услышавший, что он большой земляной червь Каа.) Да и будешь ты работать на одну только зарплату за такое!

На острове творился бедлам. Бегали все. Абсолютно. За несколько часов, проведенных на пристани в ожидании провожатого, мы ни разу не увидели идущего, стоявшего или сидящего человека. Даже грузчики, громко матерясь на тяжелую металлическую хреновину у них на носилках, переставляли ноги в крайне высокоскоростной манере. Так и не дождавшись хоть кого-то осмысленно желающего нас проводить до "ставки главнокомандующего", плюнув на все, я воспользовался старым проверенным методом быстрого перемещения. Назывался он: "Рино! К плечу!". Если есть летающий живтонь, то от чего бы на нем и не полететь? Интересно, а второй фрукт, так аккуратно схороненный в глубинах моего кабинета, тоже дает способности к полету? Вроде как росли на одном кусте... Но пробовать пока не буду.

Главную занозу в причинном месте для всех людей острова, а так же по совместительству их начальника, найти удалось не сразу. Он оказался в районе двух километров от пристани внутри пышущего серым дымом завода, оказавшимся у моего инженера далеко не столь маленьким, как на исходных проектах. Видимо масштабирующие коэффициенты кто-то из нас выучил неверно в юности. Да и весь город, над коим мы пролетали ранее, серьезно изменился с моего последнего посещения. Теперь это было уже маленький городок, а не крупное село этого мира. Пять десятков разграниченных заборами участков, с небольшими, явно временными (кроме первой полосы у моря), домами уже стояли, образовывая широкую, изогнутую параллельно берегу, линию. Еще одна линия участков сейчас стояла пустой, ожидая своих поселенцев. Особняком, неподалеку от грота, огромной пастью возвышавшимся над селением, стоял крупный трехэтажный дом — резиденция правления совмещенная с офисом-дублером. За городом, перемежаясь участками тропических лесов, узкой полосой тянулись поля, раскинувшиеся вширь вдоль моря. За ними, следуя по протоптанной широкой дороге, начиналось каменно-известняковое полотно, возвышающееся над побережьем на десяток метров. Спуск к нему охранялся тройкой бойцов за колючей проволокой и КПП. Секреты наши охраняли. На верху же стояло две массивные коробки заводов, еще два крупных полых склада-ангара и несколько различных необходимых им пристроек. Первый завод по форме был идеальным квадратом. Судя по планам, на нем должна была вестись обработка угля и металлов. Второй, прямоугольный, уже предназначался для дальнейшего производства оборудования, которое мы будем там выпускать. Выглядели они величественно. Этакий шедевр индустриализации, вида сверху. Дым пока шел только из корпуса первичной обработки.

Внутри все оказалось гораздо проще и менее эффектно, нежели снаружи. Свободное пространство, рассчитанное нами на дальнейшую модернизацию в течение минимум двух лет, зияло своей, извините за тавтологию, "пустотой". Промышленный объект с эффективно не используемым пространством заставляет что-то внутри ежиться и нервно поддергиваться. Не эффективно! Рационализатор во мне негодовал и буйствовал. Но проект есть проект. В глубине помещения, разделенного редкими стенами-разграничителями объектов, под предводительством Хэнкса десяток инженеров, по всем канонам одетые в одинаковые спецовки и по классике испачканные в саже и масле, что-то делали с огромной махиной состоящий из нескольких крупных железных бочек, десятков труб и трубочек, десятков манометров и подобных измерителей, и кучи вентилей. В самом низу располагался огромный черный зев, к которому подводился специальный спуск с контейнера, заполненного углем. Если я правильно понимаю и помню план, то этот агрегат должен являться мощной паровой машиной, приводящей в движение определенную часть аппаратов на заводе. Все-таки индустриализация — великолепная и эффектная вещь. Сила науки и сила природы, используемые вместе.

Минут десять я стоял за их спинами, наблюдая классическую картину инженеров-отладчиков. "Подай мне эту ... на 22! Сам возьми, у меня ... тяга спустилась! Да ты ... этот долбанный шарнир подними! Такой умный, сам и подними! Из какой ... я тебе третью руку отращу? Закрылись все и подняли пятую! Шеф, да она ... приварена! Значит приваренную подняли! И не... тут выступать!". Собственно такая классическая и можно сказать идиллическая картина навевала на меня воспоминания... Как я, в числе еще десятка студентов старшекурсников в стройотряде под командованием оравшего прокуренным голосом бригадира, мужика лет шестидесяти, не меньше, делали подвод к котлу на одной из ТЭЦ моей далекой родины... Ностальгия! Даже ругать перестало хотеться. Но надо. Дисциплина она такая, требовательная натура.

— Хэнкс,— громко, но уже без рявканья позвал я своего главного инженера.

— О! Ван! Уже прибыли? — сама простота, ответил мне оторвавшись от планшетки в руках. — Подожди пол часа, мы тут закончим и приду.

— Хэнкс, — уже более настойчиво произнес я.

— Ну не могу сейчас. У нас пароотвод дает лишнее сопротивление. Надо подрегулировать систему отбора, иначе котел просто не выдаст норму. Полчаса!

— Хорошо, — вздохнул я. — Пойдем Рино, поищем хоть кого толкового, кто сможет занять нас на эти "полчаса" экскурсией.

Как я и предполагал, главного инженера мы не видели еще около двух часов. Хорошо хоть нам по пути попались пару техников, которые признав начальство (что кстати не сразу было) удовлетворили наш интерес к окружающему.

Ну что сказать? Три месяца это много. И это катастрофически мало. Сейчас на острове проживали чуть более четырех сотен человек, треть из которых были женщины. Большинство были переселенцами, приехавшими вслед за родней из нашей компании или в поисках лучшей жизни. Оставшиеся являлись наемным персоналом, приглашенными специалистами и временными работниками с торговых кораблей, доставлявших сюда припасы. Что может это количество народа реально сделать за три месяца? Обжить остров практически с нуля? Никогда. Организовать полноценный самодостаточный цикл жизни? Не смешите. Развить хоть понемногу все сферы жизни общества? Не с таким перекосом в промышленность. И это нельзя забывать, что половина мужчин при этом были уже заняты в сфере добычи природных ископаемых, а часть женщин в сфере их нормального проживания (еда, жилье и прочая бытовая необходимость). Это еще не учитывая детей большого количества семейных пар. В общем, все снабжение этих людей полностью лежало на плечах организации, в то время, как они сами занимались островом. Один плюс, строительных материалов требовалось по минимуму, ископаемые и разные мелкие агрегаты для их обработки имелись или были закуплены сразу. Зато избыток сырья честно поступал на наши склады на Намахама-орива, скрашивая плюсовыми записями бухгалтерские книги моих экономистов. Нельзя не отметить последний привет мистера фон Риттельскнихтхена, чья база тоже являлась мелкомасштабной стройкой с энным количеством материалов, разбросанных по разным складам в туннельном комплексе. Оно зачастую валялось прямо рядом с ящиками с оружием, требуемым пиратам для своего грязного дела. Последнее тоже нами были прибраны к рукам — в НЗ, без дела не оставим. Так что картина печальна но не критична. Зато если промышленность пойдет! Уже через несколько лет будем купаться в доходах! Увы, не сразу. Работа по создания никогда не приносит быстрый доход. Зато на длительных сроках получаются такие цифры... Ну да это уже экономика и планы. Пока стоит чуть больше сосредоточиться на этом самом "пока".

Когда мы с Рино, под предводительством компании техников, их уже набралось не менее десятка, попивали в подсобке кофеек с неизвестно откуда появившимся на закрытом объекте коньячком, нас таки нашел светило науки кампании "Шляпки Зебры". Под громкую ругань, сопровождаемую резкими порывами спрятать так без опасок стоящий на столике алкоголь, Хэнкс ввалился в небольшое помещение, пять на пять метров с шкафчиками, лавками и небольшим столом, за которым мы с учеником выслушивали мнение о сложившейся обстановке от технического состава.

— Опять пьете? — вздохнул он сквозь зубы. — Ну что, мне действительно показательную порку применять?

— Ну, дык это... Начальство добро дало, — покивал в нашу сторону один из техников. — Да и чтоб не замерзли, греем. Зима ведь!

Где они нашли зиму на острове со стабильной зимней температурой в 17 градусов по Цельсию и единственно участившимися дождями и ветрами, я не знаю, но что добро дал кивком подтвердил.

— Расслабься Хэнкс, сегодня мы приехали, а от того немножко в кофе добавить можно,— двигая один из стульев миротворчески произнес Рино.— Ты лучше присаживайся, расскажи что да как у тебя там?

— Да чего рассказывать, — в сердцах сплюнул он. — Не хватает пара. Тут перегрев, там недогрев, а сюда вообще не идет. Сплошные косяки в конструкции.

— Так, отставить панику. Сейчас пойдем чертежи рассматривать, придумаем как затык обойти, — успокоил я своего главного инженера. В конце концов, не технарь я что ли?

Однако Хэнкс лишь устало махнул рукой и плюхнулся на свободное место. Протянув руку он в момент умудрился схватить обе простаивавших бутылки и залпом по очереди осушил их.

— Эх, теперь только трубочки не хватает, — утерев нос пробормотал он, после чего его глаза полезли на лоб. Рино услужливо выудил из кармана неизвестно каким образом появившуюся там трубку с кисетом и табаком и стал весьма сноровисто ее набивать.

— Что-то я не видел, чтобы ты начинал курить, — хмыкнул я, принюхиваясь к аромату табака, расползающемуся по комнате.

— Да это все тот чертов кок, со своими сигаретами, — без толики смущения проворчал Рино. — Сколько я его тогда пытался отучить от них. Даже прикупил нормальный табак и трубку, примером думал взять. В итоге исправить его идиота не удалось, зато сам иногда стал душу отводить.

— Вопрос и кто после этого идиот? Тот кто не бросил, или тот кто в итоге сам начал? — пробормотал я еле слышно. — Ладно. Не суть. Рассказывай давай. Отчего ты резко решил проводить открытие острова и почему об этом я узнал только позавчера?

— Потому что решили это на собрании острова только позавчера. Народ требует, а ты сам сказал народу не перечить.

— А меня на собрание позвать не забыли? — удивленно вскинул я бровь, переводя взгляд на техников. Те в свою очередь эдак слегка сдали назад и потупили глазки.

— Да что уж там тебя. Они даже меня позвать не подумали. Мол, не надо начальство беспокоить! — фыркнул Хэнкс.

— О как! — только и прицокнул я. — Совсем крышу рвет, скажу я вам. И кажется не у нас. Значится так. Организовать мне лидеров местного народного ополчения на ковер. Будем диалог вести, рассказывать сим крохам, что такое хорошо, что такое плохо. Пускай не забывают, чей это остров и кому они своими решениями в первую очередь доставят проблем.

Я посмотрел на техников, потом на Хэнкса, потом снова на техников.

— Господа, вам нужен приказ старшего инженера, или и так ясно, что через два часа они должны быть в офисе?

— Есть! — все пятеро техников испарились за дверью.

— Ну а ты, друг, пока рассказывай что у нас, да и как.

Я разлил уже по трем чашкам кофе из кофейника и с грустью посмотрел на опустевшие бутылки коньяка. Вновь положение спас Рино, из другого кармана вытащивший фляжку с чем-то крепким и вкуснопахнущим. Ну Вассерман с его карманами, только в молодости.

— Итак, — начал свой доклад инженер. — По проектам. Проект "Пар и металл" в практической готовности, остались последние штрихи. Проект "Вода" в финальной стадии. По проекту "Земля" у меня готовы все чертежи и первые наработки. Проект "Воздух" в таком же положении. По ним только скажи и будем переходить на предфинальную стадию. Проект "Подземелье" пока в разработке, но есть неожиданные сдвиги. А вот проект "Город" в столь же неожиданном ступоре, и как с ним покончить я не знаю. Кстати, как и проект "Порт". Прочие замыслы лишь в состоянии планирования, но в целом, наша ветвь "Порт Артур" весьма успешна.

— Замечательно, — кивнул я. — Не все, но и что есть — неплохо.

— Эм... А теперь можно повтор с разъяснениями, для тех кто не в курсе? — произнес Рино, повторяя боевому гному чашку кофе с чем покрепче.

— Ван, ты ему не рассказывал, что ли? — удивился Хэнкс.

— Нет, я ждал первых всходов, а до того не стоил ничего говорить, — растянул я губы в тонкую улыбку. — Не совсем честно, понимаю, но так лучше, чем рассказать и возгордиться, а затем наблюдать провал.

— Как все серьезно... — многозначительно протянул мой ученик. — Теперь расскажешь?

— Возможно лишь покажу, — улыбка переросла в ухмылку. — Готово то всего ничего.

— Да вы батенька скрытный, как пират, у коего на хвосте дозор, — рассмеялся Хэнкс.

— Скорее как дозорный, что скрывается от начальства. Ну что, пошли разбираться. У нас есть два часа.

Два часа пролетели незаметно. И не только для нас. И не только два. Народные депутаты, как оказалось, были простыми рабочими из старших званий, главные инженеры, старшины рудокопов и хозяйственники. И все как один послали организатора на три веселых, сказав, что рабочий процесс по моим собственным словам на первом месте и нефиг его прерывать ради какого-то "барственного вызова на ковер". Об этом я узнал только спустя часов пять, проходя ножом по очередной задумке Хэнкса. И если честно не расстроился совершенно. Мне на острове нужны работники, а не слуги, так что все, как и должно быть. А я занят.

Первым делом мы вернулись к нерабочему котлу. Поломав над его чертежами и реальными задумками голову часа полтора, нагрузили техников рядом идей и велели пробовать. Пар нам жизненно важен был уже в ближайшее время. Сами же мы пошли осматривать получившиеся прототипы и линии сборки к проекту "Вода" и "Земля". Попутно осматривали результаты "Пара и металла". В общем и целом это выглядело монументально. Огромные машины, приводящие в движение массивные валы. От них через различные преобразователи тянутся приводы, которые будут двигать массивные ленты конвейеров. На них уже стоят в заготовках первые результаты сбора с проекта "Вода" — глубоководные скафандры, аванс с которых и позволил нам не чувствовать на себе нужду при возведении этих заводов. Стены увешаны плакатами с руководством к сбору отдельных элементов на конвейере. А несколько десятков подсобок вдоль помещения, мы, кстати, находились на территории второго завода, прямоугольного, способны были обеспечить нормальными условиями существования всех работников. Второй этаж, протянувшийся пандусами над подсобками, был уставлен проектировочными столами и архивами. Там же располагалась небольшая лаборатория со своим паровым агрегатом. И именно в ней, рядом с кабинетом главного инженера завода мы и закончили свой путь, погрузившись в новые чертежи и схемы. На них уже находились остальные проекты, пара из которых даже была представлена небольшими экспериментальными моделями, в масштабе, естественно. Гладкие обводы корпусов на схемах чередовались с разрезами, открывавшими таинственные и для не искушенного человека совершенно непонятные внутренности изобретений. Человеку знающему же вновь представились бы паровые установки, передаточные валы, центры управления, рули и прочее, прочее, прочее.. Наше будущее, по иному и не сказать. И сейчас общим консилиумом в три головы мы правили, корректировали, продумывали и так далее все касающееся их успешного воплощения в жизнь.

Когда нас нашли, мы пребывали в весьма сложном состоянии. Нашли, собственно, как раз те самые представители народа, решившие более получаса в пустом офисе не ждать, а пойти самим искать "буйное" начальство. А состояние.. в общем мы с Хэнксом уверено оттягивали друг друга за уши, пытаясь доказать что вот та пружина, именно в этом месте кране необходима, ибо... Не столь стоящее занятие для начальника, не находите? А вот я, погрузившись в тему на столь длительный период, в нем сперва ничего необычного не находил. Рино же, человек изначально гуманитарного склада ума, в этом кавардаке, успев отринуть мир, и зарывшись в несколько чертежей, что-то увлекательно на них черкая при этом, пил взахлеб кофе чашку за чашкой. Спустя минут десять, когда мы привели себя в порядок, и вывели моего старпома из транса, Хэнкс готов был съесть свою несуществующую бороду, только бы Рино не позабыл, что он понапридумывал. "Это гениально!" — кричал он, но ученик мой лишь непонимающе смотрел на свои схематичные рисунки. Ему эта "гениальность" была явно далеко не очевидной. В любом случае пришлось их останавливать и возвращать на тему дел насущных. Народ ждал.

И народ дождался!

В отличие от меня.

Этот день у меня весь был каким-то не правильно спланированным. Беседа с пятью представителями тоже, представьте себе, затянулась! Еще четыре часа из жизни вон. И лишь один плюс, работники, люди смекалистые, додумались принести с собой чай, заменивший уже опостылевший нам кофе. Небольшое количество северного сбора плюс зеленый чай и пара местных травок... Идеально для рабочего процесса.

Сам разговор долго на порке нескольких особо бурных "активистов" не задержался. То, что были не правы — поняли. То, что создали проблем, тоже. Отныне будут советоваться. Но официальное открытие делать было все одно надо. "Ну да если перефразировать старую поговорку, то первый раз в учение, второй раз в глупость. Ученые управляющие — это хорошо. Глупые тут не нужны и будут жестко сниматься с должностей". Именно эти слова я им и озвучил, и, получив в ответ утвердительные кивки после долгого молчания, перешел к делам оставшимся. А было их тьмы. Как там жизнь у народа, какие тенденции, какие настроения, какие мысли как настроения поднять, что вообще нужно и не нужно и так далее по тексту. Как сказал один царь: "Для менЯ, мой народ — моя родня! Я без мыслей о народе не могу прожить и дня!.. Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот!", и все в таком роде.

Да. Я забыл и, наверное, забил на жителей острова, свалив все на инженера, коему тоже было до фени, ибо поручено заняться в основном промышленностью, да и на Рамиреса, занятого поиском переселенцев. Теперь пришла пора расхлебывать.

В результате часов споров и дознаний (меня, как не умеющего порою язык держать за зубами) пришли к обоюдному согласию. Решено было организовывать определенные рекламные акции в иноземном и нашем народе, написать пару статей в газеты и эксплуатировать ден-ден-радио, распространенное на континенте, зазывая простой люд. После окончания первичных строительств на заводах, сосредоточиться на инфраструктуре острова, дороги, магазины, порт, школы... И зачем спрашивается я о ней заикнулся?! Вот жили здесь люди десятилетиями ни сном, ни духом, о том, что образование детям можно получать организованно и бесплатно. Учили же как-то детей по домам да соседям... А теперь и школу им подавай, и объясняй откуда я таких новаторских идей понадоставал. Пришлось отнекиваться на далекое центральное море и богатые страны вокруг Тенрюбито, хотя никогда там не бывал. Хотя все одно производство открывается не на пару лет. В будущем кадры на смену нужны будут, а значит надо их начать готовить с самого начала. Не все же задумки на, безусловно гениального, Хэнкса сваливать? Кстати! Пускай-ка этим займутся две самые хозяйственные особы в организации. Будет им истинно женское дело, а не только счета да управление. А то так глядишь еще от юбок откажутся, да какой-нибудь "Феминизмь" придумают... Коварно, но решено!

Ну что ж, еще один вопрос решен, а значит, наконец, пришла пора ужина и развлечений! Ну или примитивного сна, а то уже сил как-то нет...

Не знаю, насколько поедание нескольких видов кальмарных блюд тянет на простой ужин. Да еще и вино белое к ним. Да и под звездами на открытой веранде особняка... Скорее это уже стоит отнести к развлечениям. Но может пора входить во вкус? Задумаемся... Но вот спать на земле это нечто. И никто не говорит о жесткой поверхности нашей матушки... Земли (наверное?). Не на сырой почве я лежал, на кровати с периною и льняными простынями. Но тот факт, что поверхность под этой кроватью не качалась на волнах, доставлял неимоверное наслаждение. И хотя привыкший мозг все равно включал режим вертолета, ну знаете, как после долгой поездки на поезде бывает, что следующую ночь в гостинице вам кажется, что вы снова едите, но даже просто лежать было хорошо. Спокойно и утихомирено.

Оставшееся время до официального перерезания ленточки, я, как и все наличествующее руководство организации, носились как сумасшедшие, решая всевозможные вопросы и проблемы, которые, почему-то самостоятельно решить поселенцы и работники не могли. У одних брюква не растет, у других мыши посевы жрут, у третьих труба косится... У работников и того хуже! Инструмент не тот, или не качественный, или поломанный. Снабжение не дает нормальную еду, одни сосиски да макароны завозит. А брюква то все не растет! Так что ж прикажете сосиски с макаронами без сего чудо овоща жрать? Я конечно утрирую, но большинство вопросов в результате все равно оказывались мелкими бытовыми сварами, а не требующими мудрого ответственного решения начальника проблемами. Но делать было нечего, приходилось решать и сглаживать недовольство людей. Это ведь в итоге должен был стать цельный город, обеспечивающий заводы и сами себя, а не стая разрозненных людей. Для этих целей, Кона, активно жаловавшаяся на их глупость и отсутствие самостоятельности, была торжественно объявлена мировым судией и стала самой ответственной за решение всей неразберихи вокруг. Не знаю как ей, но нам всем точно стало полегче. Но чую, это до тех пор, пока не свершится ее мстя за сие деяние.

В результате на "тот самый день", мы все уже чуть ли молиться не начали. Тяжелая это все-таки работа организовывать этого бегемота, называемого поселением, на ему же надобное действие. Причем не абы как, ожидая в результате что угодно, а правильно, иерархично. И вот он наступил. В этот праздник никто не работал, не пахал. Заводы были в нажатии одной кнопки от старта, порт в одной ленточке от открытия. Остров в одном дне от мира.

— Итак! — вещала, неведомо как получившая вслед за званием судии еще и привилегии самого известного на острове человека, Кона. — Сегодня настал тот день, когда наш остров, наш новый полюбившийся нам дом, наконец, откроет свои ворота миру! Сегодня мы официально объявляем Порт Артур новым независимым заселенным островом в Ист Блю!

Ура товарищи! Ура граждане! Ура "шляпники"! И все такое прочее. Длинная официальная часть, наполненная разными выступлениями высоких чинов организации и новых глав острова, различные выступления приглашенных и собственных актеров и трюкачей. Всеобщее скандирование названия острова по просьбе приехавших журналистов. В общем, хорошее добротное выступление. Я на нем вновь пытался не светиться. Играть на публику, это не мое. Да и образ таинственного управляющего, о коем известно лишь по слухам, тоже поддерживать не помешает. Пусть лучше пан отдувается на сцене. Погреет свою лысину в лучах славы на старости лет. Но коварство женщин предела знать не может.

— До официального открытия остаетс совсем немного времени, — вещала влившаяся в роль ведущая. — Тогда давайте вспомним на минутку историю, заложившую первый камень в наш город. Случилась она совершенно недавно, не успело и года пройти! И как это ни странно, но первоосновой ему послужило далекое от приятного событие, — музыка на фоне выступления Конфу сменилась на медленную, печальную и торжественную. Она словно подчеркивала каждое слово истории, делая паузы или наоборот ускоряясь в нужных местах. — Один из кораблей нашей любимой организации "Шляпки Зебры" был с боем украден в разгар своего плавания. Похищены были и судно, и люди, и товар, и, даже, капитан сопутствующего судна охранения! Но в нашей организации никто не сдался! Тут же были организованы команды поиска и спасения. Два крупных корабля были отправлены следом за пиратами. И оба имели в целях спасти и наказать. Спасти своих, конечно, а наказывать чужих. Во время поисков один из спасателей подвергся неожиданному нападению и тоже был похищен. Но в этот раз не повезло пиратам, — кажется я начал понимать, к чему клонит этот ведущий-"баянист".— Их коварство сыграло против них! На борту корабля находился один человек. Пленить его никто не смог и потому пираты проиграли, — нет ну точно! — Хотя даже если они его бы и пленили, никакого иного результата бы не получилось. Ведь он, оказавшись один на неизвестном острове, сумел единолично расправиться с главными пиратами и вызвать подмогу! Этот человек — легенда нашей организации. Именно он был первым, решившим что этот остров надо заселять. Именно он придумывал все планы по заселению, — а это уже скорее шпилька в мой адрес. Собственно аудитория оценила это также, выдав громкий смех. — Пусть и не все из них удачные. Но в любом случае, давайте все вместе поаплодируем ему и пригласим совершить финальный аккорд в этом мероприятии. Капитан Ван Хоенхайм! Встречайте нашего главного капитана!

Мне только и оставалось громко про себя материться. Ну вот кто спрашивается ее просил? Хотя, признаюсь, мстя соразмерная. Теперь придется идти позориться. Ну не умею я выступать перед большой толпой. Ну вот совершенно. (По крайней мере пока трезв и тормоза еще существуют.) Не быть мне видимо политиком. (Опять же трезвым.) Хотя не сильно то и хотелось, если честно. (Сопьюсь.)

Свою особую ложу я специально расположил подальше от сцены, чтобы в случае чего незаметно покинуть мероприятие. И так вышло, что я слегка перебрал с расстоянием, оказавшись в десятке метров даже от спин уже пьянствующей толпы. Это не мешало слышать усиленные передаточными ден-ден-муши голоса со сцены и наблюдать за всем через бинокль, но вот протискивание через толпу к самой сцене теперь было далеко не тривиальным. Народу было много. Под задорное зазывание Коны со сцены, я с определенной долей успеха выполнял это действие. Пристально внимание на меня обратили, только когда я выбрался в коридор зоны сидячих мест.

— О! А вот и он! — возвестила во всю мощь усилителей радостная ведущая, и на меня начали оборачиваться люди. Сложно порою понять в таких случаях, как на меня смотрели зрители, но сзди я отчетливо услышал громкий пораженный возглас: "Так это был главный капитан?! Да мы же с ним пили в подсобке!". Признаюсь честно, я даже оступился в этот момент. Ну серьезно! Это ведь не серьезно!

Взбежав по импровизированной лесенке из ящиков, я как мог приветственно махая руками взял ден-ден-микрофон и... началось.

Честно признаюсь, в тот момент мне вспоминалось крайне мало подобных мероприятий, виденных мною в прошлом. Если конкретно, то всего три. Первая из еще старой жизни, где я успел посетить некоторое количество технического характера презентаций в электрических сетях своего района, проводимых для главных инженеров. Ничего толкового я оттуда применить бы не сумел. Аналогично дело обстояло и с построениями на приветствии главнокомандующего морским дозором, приехавшего с проверкой. За третий вариант мне было стыдно, но именно оно оставалось единственно эффективным. Вспомнился мне фильм Железный Человек с устраиваемыми в нем презентациями харизматичного Роберта Дауни мл. Они точно пользовались успехом! В фильме, по крайней мере.

— Здравствуйте товарищи!...

Максимум пришедшей в голову эффектности, немного корректных и не особо сальных шуточек, рукоплескание, с примера драл, как мог. И вроде успешно. Речь моя на удивление оказалась даже не очень короткой. И о компании рассказал, и от приписываемых подвигов слегка открестился, и главное в выгодности роста города и его благосостояния всех заверил. В общем, отменяю слова про политика. Кажись, отборочный тур прошел. Если не устроит работа большого директора, приеду баллотироваться в маленькие мэры. Под конец речи мне были торжественно вручены огромные, почему-то медные, ножницы и протянута широкая красная ленточка. Если вам будут говорить, что это простое дело — не верьте. Ленточки сопротивляются! Они раскачиваются, складываются, не дорезаются или не прорезаются! И это притом, что перерезать их надо с первого раза, иначе будет как в поговорке — каков старт, таков и финиш. Суеверные все, и смотрят еще пристально... Но мой кусок материи был повержен! После действо перебазировалось в порт, где были не менее торжественно открыты пирсы, ну и на конец, в уже заметно уменьшившимся составе мы добрались до заводов. Почему уменьшившимся? Пить не умеют. Особенно на ходу и много.

— Ну что Хэнкс, — произнес я, разглядывая ее, большую белую кнопку. — Доводи свое чудо до финального этапа.

— Да, Ван, — не без гордости и благодарности ответил механик.

В окружении всего руководства компании и города, так и не начавшего еще праздновать, главный инженер медленно, даже несколько картинно протянул руку и вдавил кнопку в пульт. С минуту он так простоял, не шевелясь, а только что-то про себя бормоча. Мы же с недоумением прислушивались к тишине.

— Хэнкс? — вопросительно позвал я его. Однако механик даже не пошевелился.

— Таки что-то наш гений все же недоучел, — развел руками Рино.

— Десять! — Хэнкс резко вскинул руку, отпустив, наконец, зажатую кнопку. — Клапана пошли! Разгон вала начался!

Словно вслед за его словами, по заводу разнесся гул выпускаемого пара. Эдакий паровозный гудок в закрытом помещении. За ним начал нарастать грохот оживающих стальных поршней и валов, крутящихся и приводных колес, двигающихся подводов и, финальным этапом, звук запустившегося оборудования. Завод ожил.

— Не кажи гоп! Все под контролем! — сияя всеми тридцатью двумя далекими уже от белизны зубами, возликовал инженер. — Мои машины, работают как часы! Или я не я буду!

— Выпендрежник, — только и ответил я. Но от сердца отлегло. Последний и самый важный объект был запущен. Теперь заживем!

Где-то в далеке несколько раз громыхнули орудия. Празднично громыхнули. Подчеркивая момент.

Вечером гулянка продолжилась. Большой банкет, фейерверки, танцы и песни. Было все что только возможно. До конца представления на ногах не продержался ни один из руководителей парада. И тут дело было далеко не в количестве съеденного и выпитого. Просто за подготовкой и проведением, мы умотались так, что сил более не осталось. Посему тишина, стоявшая над городом весь следующий день, была весьма закономерна. Еще два дня спустя город вернулся к нормальному существованию. В шахты спустились шахтеры, к станкам работники, в неизвестные места исследователи, а к недорисованным и непродуманным чертежам — исследователи. Последних было всего семеро, но и этого было не мало. Тем более, что трое из них были я, Хэнкс, и, кто бы мог подумать, Рино, а оставшиеся четверо — набранные из числа рабочих ученики. Началась идиллия. Проекты, решения, идеи... Город развивался, продукция изготавливалась, склады заполнялись. Понемногу, шаг за шагом, но этот мир менялся. И пусть в рамках всего мира это станет заметно лишь через века, но вот в нашем городе, нашей организации и в нашем море это произойдет гораздо быстрее. И один из шагов к этому будет пройден уже через неделю, когда к нам приедут гости из разных мест, и в том числе от дозора и мирового правительства. Кстати с последними я видеться даже не собираюсь. Скорее наоборот, буду от них активно скрываться. Мы ведь не местное политическое руководство, всего лишь серые кардиналы, занимающиеся торговлей и производством. Эдакие олигархи в современных масштабах. Вот и займемся своими прямыми обязанностями с похожими серыми людишками, явящимися под схожими серыми флагами. А до тех пор, "привет лучшая в мире стратегия!".

Спустя месяц с открытия Порт Артура я пребывал в главном офисе на Намахама-Орива. Дела шли успешно, торговых сделок, договоров о намерениях и зачинов на будущее во время "большого визита" было заключено много. И самое главное было много пиара. Теперь наша репутация стала еще выше и новые заказы полились, подобно водопаду. Что уж там, за месяц мы смогли приобрести еще две пары кораблей и создать полноценные экземпляры проектов "Воздух" и "Земля". И плевать, что они были экспериментальными, пробными, по сути. Главное они были действующими! Сейчас их самым последним напильником дорабатывал Хэнкс, исправляя оставшиеся косяки, и можно будет запускать. Но, как я уже успел заметить, слава — обоюдоострый меч. Буквально два дня назад мы впервые потеряли одну двойку. Это сообщение пришло вчера, вместе с выжившими матросами и очень злым торговым капитаном. Последний сейчас, пребывая в полнейшем бешенстве, собирал карательную экспедицию. Один корабль был пущен на дно и один оставшись без груза, части команды и зияя огромными пробоинами ожидал последнего похода на пирсы демонтажников. Лезть за реваншем выразила желание вся оставшаяся в живых команда и еще несколько кораблей. Пиратам, называвшим себя не иначе, как "Младшие Флибустьера", грозил большой рейд в составе восьми кораблей. И причем не всех были от организации. Две пары, на одну из которых и посадили боевых торговцев, возглавляемых первым Алхимиком и "Шляпой-Защитницей", нашим дополнительным боевым кораблем, также вели за собой один корабль вольного торговца, работавшего под нашей эгидой, самостоятельно решившего присоединиться к рейду (завлекли ли преференции от такого союзничества, или просто люди чести, сказать сложно, переговоры вел не я), ну и один корабль присланный от дозорных. Впервые официальные защитники морей участвовали в подобной затее. Не они возглавляли операцию, но они в ней участвовали. Новый формат отношений, так сказать. Или же если проще, то Большого Хорька наконец услали к чертям на рога отслуживать свой провал.

Сам я, хоть и являясь капитаном "Алхимика-I", никуда не плыл. Мое место впервые полностью самостоятельно занимал Рино. Моя будущая смена или замена. В боевом командовании он будет подчиняться Федотию, лично возглавившему рейд на "Шляпе", потому я особо не волновался. Заодно закинул туда несколько учеников старшего по всяким техническим задумкам — пускай учатся не только в теплицах, узнают, куда чего надо в реальных условиях, и пробуют свои задумки сами. Не подвергая опасности простых людей. Я не говорил, что все увлекшиеся наукой немного сумасшедшие? Поверьте на слово.

Так вот. Я оставался не просто так. Как известно новости не любят приходить в одиночку. Вот и у меня одновременно с беготней по организации карательного рейда разрывалась от натяжного ора небольшая синяя улитка. Причем это не совсем иносказательное выражение. Орала она, словно рожала новую ден-ден-мушечку. Видать достало, что я ее усердно игнорировал, безостановочно дергая еще две улитки на моем столе. А хотя именно она принесла мне самые приятные известия. По особому каналу пришло сообщение о заказчике. Очень особом заказчике. История этого события началась давно. Не так давно, когда был лишь Эру, конечно. Но все-таки с нашим течением жизни уже весомо. Произошло это в памятной пещере, где матушка природа создала свой собственный замкнутый цикл жизни. Долго ли он там существовал или нет, никому не известно, однако в какой-то момент там оказалось два человека. И они нашли два редчайших на этой планете плода — дьявольских фруктов. Тот что был младше и нерешительней, был хитрым образом принужден к поглощению одного из фруктов. Тот что был старше и опытнее, следил за этим делом, словно за мышью в лаборатории. Да, мне было интересно. А фрукт, попавший рино — мифический зоан модели Неко-Неко. Но сейчас разговор не о нем. О его брате — втором фрукте. Искусными манипуляциями с карманами, рюкзаками и схронами, о втором фрукте кроме этих двоих так никто и не узнал, а сам он почил в очень глубоком ящике в глубине морозильной установки. Прошли дни, пролетели тихие недели, и вот по мир пошел слушок, будто один из фруктов был найден и за определенную сумму будет продан любому желающему. Люди не верили, а владелец спрятанного фрукта продолжал распускать слухи. Не сам, через своего верного помощника со стороны, но информацию выводил. И ждал. И вот наконец пришел звоночек. Рамирес сообщал о некой миз Олсандей, с таинственного острова Нанимонай, что на Гранд Лайн. Она хотела осмотреть фрукт и, если он ей понравится, купить его. А заодно переговорить о торговых отношениях нашей и ее организаций. Откуда эта таинственная незнакомка узнала личность продавца остается лишь гадать. Но это не страшно, в конце концов, и продавец знает пару секретов этой особы. Не так ли, замглавы Барок Воркс?

В тот же день я позвонил Хэнксу с требованием привести в полный рабочий режим один из транспортников. До Гранд Лайн добраться весьма и весьма сложно. Особенно если хочешь миновать некоторые таможенные пункты на Ред Лайн. Хэнкс идею понял. Просто лишь назвал меня психом, решившим сходу проверить абсолютно непонятную технику с долгом деле, и потребовал около недели времени. На "допил", как он это назвал. Вот я теперь и ждал эту неделю. Все одно нету выбора.

Тоска смертная была! Я даже уже работал не в своем кабинете. Наша администратор буквально на днях отправилась в отпуск. В нашем мире его бы назвали декретным, а здесь такой правовой базы пока еще не было. Потому просто в длительный отпуск. И на фоне этого радостного события стойка администратора осталась без единого работника. Вот именно ее место я и занял. Спросите, почему директор сидит в приемной? А кому еще, если вокруг творится опустение? Именно что опустение. Все сколько-нибудь свободные члены организации умотали в рейд, а остальные остались заниматься своей работой. Отвлекать своих аналитиков и экономистов, или не дай Бог охрану склада, я уж точно не был намерен. А у меня загрузка была не столь велика. По крайней мере сейчас. "Сиди себе потихоньку перебирай документы, прорабатывай несколько карт и чертежей, да думай над чем хочешь. Смогу в это дело включить еще и не частый прием посетителей". Это были слова Миры, которая решила также не лезть ни в какой рейд, а остаться заниматься бухгалтерией и финансами на базе. Свои слова она подтвердила самым серьезным аргументом, который только возможно — она завязала волосы в пучок, одела строгий офисный костюм, узкие очки, взяла планшетку с кучей бумаг и острую перьевую ручку. Против вида "я суровая секретарь" не попрешь, это факт. Тем более примененный кем-нибудь вроде Миры. Вот и сидел я тут, страдая своими делами и скукой, ожидая спасительного звонка.

Хотя знаете, работка не пыльная. Посетителей реально было мало, основная часть сделок заключалась по улитковой связи или через посредников, а сюда приплывало не такое уж большое число посетителей. За первый день сидения меня с разными вопросами посетили, наверное, человек тридцать-сорок, не более. Во второй день картина повторилась. Как и в третий. А вот на четвертый мое место пришлось занять кому-то из экономического персонала. У нас появился занятнейший посетитель.

Примерно в обед, когда вся приемная пустовла, а я в очередной раз ругался на карты и линейки, в широкую стеклянную дверь вошла девушка. Молодая, невысокого роста, с хорошо оформленной фигуркой, красиво подчеркнутой не по местным реалиям теплой одеждой. Над бежевым легким полушубком был повязан элегантный платок, аккуратно закрывающий самую макушку. Из под него слегка выбивались уложенные светло-русые волосы, а глаза были закрыты широкими солнцезащитными очками. Красиво, стильно и элегантно. Весьма приятный клиент, подумалось мне.

— Так вот где вы работаете... — молодым, слабо подходящим под образ, голосом произнесла она, театрально рассматривая помещение. — А здесь приятно.

— Спасибо, — кивнул я, ожидая продолжения. Начало интриговало.

— Я так полагаю, вы меня не узнали, мистер любитель чтения? — она слегка приспустила очки, открывая взору классических форм крупные голубые глаза.

— А должен был, мисс... — я вопросительно вскинул бровь, не отводя взгляда от лица девушки.

— Зовите меня Лина, — улыбнулась она, снимая очки.

Лина, какое интересное имя. Прямо воспоминаниями повеяло, так ведь звали одну шубутную героиню одной истории. Звали ее помнится Лина Инверс... Только не говорите мне...

— И что же вас привело сюда, мисс Лина? — стараясь не показывать обуревающие мысли, продолжил я. — Кроме, разумеется, того факта, что мы должны быть знакомы?

— О! Не беспокойтесь. Мы не знакомы, — неспешное приближение ко мне четко отработанной походкой от бедра. — Но возможно это напомнит вам обо мне, любитель почитать по ночам.

Ее губы легонечко коснулись моей щеки.

Как? Она же только что стояла в двух метрах от меня! Да и...

Стоп. Не может быть.

— Какой ты забавный, любитель книг, — видимо все мои эмоции в сей момент очень красноречиво отобразились на лице.

— А ты совершенно иная, когда в трезвом виде... — ошарашено протянул я.

— Да тебя тоже странно видеть в кресле администратора при входе. Я ожидала хотя бы заведующим библиотекой.

— Тогда тебя ждет разочарование, библиотеки здесь нет. Хотя в городе вроде была. В этот раз ты как раз ко времени, у них вроде недавно обед закончился, — несколько несвязно ответил я.

Так надо собраться и привести мысли в порядок. Думай. Девочка, явно из пиратов, коих мы разгромили еще у Северска. Что она тут делает? И как у нее выходят эти фокусы? Была в двух метрах передо мной и в мгновение оказалась сбоку от меня. Как?

— А вы, я смотрю, еще и инженерией балуетесь, — справа от меня открывался замечательный вид на различные документы, вольготно разложенные по всему столу.

— А ты, в свою очередь, любишь совать свой носик в чужие дела. Что хочешь вызнать госпожа пиратка?

Левая рука под столом немного напряглась, готовя к бою один из клинков.

Лина же, словно почувствовав напряжение, отпрыгнула назад и, сцепив ручки за спиной, с широчайшей из возможных улыбок, произнесла:

— Я ищу помощи. Ведь я больше не пиратка. Мистер инженер-администратор. Не отведете меня к своему начальнику, пану Черепахе?

Арка 8. Семья — святое.

— Пана сейчас здесь нет, — развел я руками.

— То есть как? — очки опять слетели с ее носика, открывая расширившиеся глаза.

— Весь план переговоров летит к чертям? — ехидно поинтересовался я.

— Что?... Кхм! Нет конечно! Но мне нужен именно он. Не знаешь, когда он вернется?

— А мы уже на ты? — ехидство я уже не скрывал.

— А.. Уф! — она прямо подавилась воздухом и отступила назад.

Глубокий выдох, и вновь на ее лице играет штатная, слегка по-женски коварная улыбка, а эмоции вновь под контролем.

— Нет, что вы. Но если немного настоите, то с радостью перейдем... — легкий наклон головы, слегка надуть губки, немного прогнуться в талии...

Для своего возраста обольщать мужчин она уже весьма неплохо научилась.

— Даже так! Ну что ж, я бы и с радостью, но боюсь наша разница в возрасте приведет меня за решетку. Так что давайте пока на вы, миледи, — ухмылка в стиле мистера Соло у меня выходит пока не очень, но стараюсь. — А пока позвольте поинтересоваться, от чего же Бывшей пиратке... кстати не расскажите потом почему бывшей? Так вот, зачем же вам мой "начальник" пан Коловицко?

— Ах, мистер инженер-администратор! Это просто ужасная история! Я ведь самая законопослушная девушка... — закатив глаза и сложив руки у груди лодочкой, запричитала она.

— Которую сперва похитили, а потом шантажировали злые пираты! — с полным участием в голосе подхватил я. — Но вы своей добротой и порядочностью открыли их сердцам свет! Они осознали всю глубину своих ошибок, и всю неисправность ситуации. И склонились они пред вами с мольбой о помощи и спасении, и вы ответили им! Но грехи на них уже были тяжки, и потому вам пришлось продолжать именоваться пиратами... — я слезливо шмыгнул носом и слегка утер доженствующую по обстоятельствам, но почему-то решившую не появляться слезу.

— Эм.. Не...

— Или же я не прав! Что вы! Тогда было бы крайне непонятно, почему они прогнал вас! — я вновь не дал ей вставить и слова. — Хотя если такая святая дева так нажирается, то зерно сомнения поселится в любом активно благословляющем ее человеке, — это уже было заметно тише, вроде между слов, но Лина услышала. Впрочем, стараясь не рассмеяться от ее покрасневшего и засмущавшегося лица, я продолжил. — Наверное, все было иначе! Вас похитили и держали в заложниках! Но время шло а выкупа все не было. И вот проснулся Он! Стокгольмский синдром! Вы без ума влюбились в одного из пленителей, и уже спустя недолгое время он ответил вам! Ваша жизнь превратилась в безумие и в счастье, но он был пиратом, и в одной из стычек его убили! И вы решили мстить, для чего стали даже капитаном....

— Все! Все! Хватит! Не было ничего подобного! Признаю! Меня просто прогнали, а Пан Коловицко, единственный кто может мне помо..

— Что тут за шум! — раздался строгий голос из-за моей спины. Вздрогнули мы с Линой оба.

— Мира! Не надо ж так подкрадываться! Чуть заикой не оставила!

— В тот день, когда ты станешь заикой, небеса перевернутся, — фыркнула мой финансовый директор. — Лучше расскажи, что за ахинею ты тут нес все последнее время?

— Эм... А ты с которой минуты слушала, чтобы я повторять начал правильно? — сделал я невинные глазки.

— Мне. Это. Повторять. Не. Надо, — по комнате повеяло холодом.

— Ну таки а как...

— Ван! — строго прервали меня. Секретарша мод включен на полную.

Я тяжело вздохнул, поразвлекаться дальше мне не дадут.

— Хорошо. Это Лина, та самая пиратка, которая почему-то уже не пиратка, к поцелую которой вы с Коной меня дружно приревновали.

— Ты уверена, что тебе интересен вот этот тип? — вскинула бровь Мира, вопросительно смотря на посетительницу. Та под таким пронзительным взглядом лишь слегка залилась румянцем и резко замотала головой. — Это правильно, от него порядочным девушкам сплошная головная боль.

Мира поправила очки на миг спрятав глаза за отблеском лампы на стеклах, после чего продолжила.

— Так и чего мисс Лина желает? — начала приведение этого бардака к чему-то нормальному моя подчиненная.

— Я хочу встретиться с паном Федотием Коловицко! Это жизненно необходимо. Наверное... — девушка стушевалась.

— С паном? А вы... — Мирабель на секунду задумалась. — Вы сказали вас зовут Лина, да? — девушка молча и как-то обреченно кивнула. Мира явно вошла в ее личный список очень важных шишек, которых стоит слушаться и бояться. Кстати в отличие от меня! Я тут пока инженер-администратор в подчинении! — Что ж, ясно. Ван, организуй несчастной девушке связь с паном.

— Ха?! — только и выдавил я из себя.

— Пожалуйста! — она мило улыбнулась, слегка прижмурив глаза и словно убрав ледяной щит своего образа. Кажется, "строгая секретарша мод" дополнился чем-то крайне неожиданным, но от этого приобретшим еще большую ми-ми-мишность.

— Таким просьбам я отказать не могу, — четко по-армейски встав, отрапортовал я.

Через десять минут мы оказались в конференц-зале, сидящие за круглым столом вокруг очередной хиповатой улитки. Свое же место у двери я нагло бросил, повесив на стекле табличку: "Перерыв на кофе. Сколько продлится — неизвестно. Для посетителей с заказом более чем на 50 тысяч белли, обед в столовой организации за счет организации. Для тех у кого меньше — бесплатный чай". Придумать что-либо еще, пока техник доставал и настраивал улитку, я не успел. Надеюсь халяву успеет словить не так много народу...

Еще спустя пару минут у нас на столах слегка парил чай, а улитка издавала свои любимый "пуру-пуру".

— Пан на связи, — резко рявкнула улитка, оборвав одну из трелей на самом интересном моменте, "ру" как раз сменялась "пу".

— Здравствуйте господин начальник пан Коловицко! — до безобразия медовым голосом расцвел я. — Как я рад вас слышать и как мне неудобно вас отвлекать! — на мне сомкнулось два взгляда. Первый обещал скорую смерть, а второй выражал полное недоумение и какую-то капельку презрения. Надо сказать актерское мастерство тренируется! — Вы же наверное...

— Ван ты чего там огурцом просроченным заедал чтоль, что тебя так вставляет?

— Да нет, что вы!...

— Так хорош му-му валять. Мы тут в погоне за этими засранцами. Через день они уже будут на реях висеть.

— Только корабли и старших офицеров не тронь! — вырвалось у меня. — Ой! — и быстро добавил медовым голосом, — Ваше начальство!

— Мира ты там? Тресни его пожалуйста, а то мОчи нет.

На осознание сей фразы у меня ушло порядка полу секунды. Но было уже поздно. Рука нашей красавицы бухгалтера была в сантиметрах от моего затылка и на большой скорости.

Тук!

— Ай! Слышь вы двое!..

— А вот нечего было тут представления разыгрывать "товарищ директор", — последние два слова она выделила особо ядовитым тоном.

— Ладно-ладно признаю, заигрался... — пошел я на попятную. Я все-таки не мазохист, а они двое явно профилактику в виде подзатыльников очень любят и уважают.

— Т.. Ты!? — раздался слегка офигевший голос той, кто являлась причиной этого бардака, и о ком успели за эти пару минут успешно позабыть.

— Я? — удивленно посмотрел я на нее.

— Ты!

— Ну да, вроде как еще я. Я же это я? — для подтверждения спросил я у Миры.

— К несчастью... — лишь обреченно вздохнула она, вновь дополнив образ чем-то новым.

— Ты деректор?! То есть "Шляпок зебры"? Тогда ты...

— Ладно, раз уж все прояснилось, то позволь мистеру инженеру-администратору представиться нормально. Глава торгово-промышленной компании "Шляпки зебры" Ван Хоенхайм,— я встал и обозначил поклон. — Приято познакомиться мисс Лина.

— Э-э, — девушка немного подвисла от открывшейся информации и моей резкой перемены облика. — Очень приятно...

— Чтож может теперь вы нам поведа... — не успел я ничего спросить. Улитка резко разразилась оглушительным кашлем, после чего возопила.

— Лина?! Это ты?! — не часто мне доводилось услышать столь изумленный голос пана, но со следующей фразы мне стало не до его состояния.

— Да деда, привет, — на провинившийся щенячий голос я не обратил никакого внимания, активно стараясь удержать свою челюсть от стремления к земле.

Мира в этот момент аж раскашлялась и спешно прикрылась кулачком, стараясь сдержать смех. Но ее глаза, устремленные на меня, а точнее плескавшееся в них веселье, таки помогли мне справиться с собой.

— Ты знала, провокаторша! — только и прошептал я.

— В отличие от некоторых, я не брезгаю личными делами сотрудников, — сквозь ухмылку подзадрала она носик.

— Апх! Это я-то брезгую! Да я за ними порою только и сижу! — возмущался я тоже шепотом.

— Ну не могла же я тоже не повеселиться в такой ситуации, — мне показали язык.

— Выпорю! — шикнул я.

— Ночью и под луной! — почти певуче и вызывающе ответили мне.

— Гк!.. — вспомнилось кое-что из местной молодости. — Точно выпорю!

— Кону не забудь позвать!

— Вот же ж провокаторша мне на шею села!

— Да, дорогой! — последнее слово таки осталось за ней, а мне оставалось лишь фыркнуть.

Тем временем семья соединилась. Вроде как?

— Лина паршивка! — улитка бушевала, чуть ли не прыгая по столу, и заплевывая столешницу. — Ты знаешь, как беспокоилась твоя мать?! Мы все беспокоились! Я с твоим отцом даже целую разведывательную компанию устроил!

— Да, было сложно от нее спрятаться, — самодовольно фыркнула девушка.

— Ах ты! Хотя конечно молодец. Но! Мы все беспокоились! Даже я! Почему нельзя было хотя бы записку черкануть! Раз в месяц. Мы все так волновались!

— А вот нечего было меня впаривать какому-то там толстяку сынку кузена его величества! Да ты его рожу хоть видел?!

— Кхм! Ну это да... Но твоя мать хотела как лучше! Чтобы ты была всю оставшуюся жизнь счастлива.

— Счастливой женой толстого урода?! Да в каком бреду вам это могло присниться?

— Ну Лина, не все счастливые браки случались по любви. Тем более в наших кругах... — даже голос пана был неубедительным. Совершенно.

— Это твоя сноха тебе такое всучила? — хмыкнул я.

— Ну...— улитка тяжело вздохнула. — В чем-то она права, конечно.

— Да в чем она может быть права?! — у Лины аж перехватило дыхание.

— В самом факте права абсолютно, — кивнул я.

— Вот только в этом конкретном случае, увы нет, — подтвердил Федотий.

— Да! — сложно было понять, голос девушки был обиженным или торжествующим.

— Хотя все равно всю жизнь бы прожила в доходе и комфорте, свалив от дорогого после первой же ночи, — буркнул пан. Как глава семьи, он не мог не оставить последнее слово за собой. Но молодые дочери всегда бунтуют.

— Да фигушки! Лучше с милым в шалаше, чем под такого еще и лечь!

— Это так, — кивнула Мира, выказывая знаменитую женскую солидарность.

— Ровно до того момента, как в этом шалаше оказываешься, — печально вздохнул я. Студентом тоже когда-то был. — А спустя годик такого шалаша честно думаешь о том, что пусть урод но с нормальным туалетом и душем, это лучше, чем шалаш со смазливым личиком.

Такая житейская мудрость с глубоким вздохом тоже была одобрена нашим женским авторитетом Мирабель, тем самым зарубив все возмущение девушки на корню. И хотя та тихо, едва шевеля губами, что-то продолжала бурчать, углубления в философские вопросы, типа а почему нормальный милый не обеспечит что-нибудь поприличней и такой ли уж он в данном случае реально милый или всего лишь прохвост притворяющийся, не последовало. И хорошо.

Зато последовала после этого какая-то неприятная пауза.

— Агхм! — дед таки занимался семьей, а потому вернулся к насущному первым. — Лина, так чего тебя привело к нам столь неожиданно?

— Тем более заставив бросить своих пиратов, — добавил я.

— Ты была с пиратами?! — пана чуть удар не хватил.

— Ну деда! Ну что ты! — на меня бросили крайне многообещающий взгляд и начали юлить, подбирая слова. — Я... ну как бы это сказать... Не совсем была с ними, вот! Я...

— Их возглавляла, — не сдавался я.

— Нет! — вскинулась она, но наткнувшись на наши с Мирой ухмыляющиеся рожи, резко сбавила обороты. — Ну, не совсем, я же говорю... Возглавляла их не я. Я всего лишь командовала своим кораблем...

Девушка поникла.

— Пан, помнишь те подлодки на севере? Она была с ними.

— Да? — на секунду улитка задумалась, после чего округлила глаза. — Надеюсь ты не участвовала в сражении?..

— С пятью кораблями торговой компании "Шляпок"? — из-под упавших на лоб волос показались щенячьи глазки. — Сражалась. И после этого они отобрали мой корабль! Ау! — захныкала она.

Мы с Мирой переглянулись. "Актриса!" — выражали ее глаза. "Но неплохая!" — отвечали мои. А вот дедушка переволновался не на шутку.

— Ты не пострадала? Ты ведь не была на подбитых кораблях? Мы тебя не задели? — лились из него вопросы.

— Я... Меня... — все тем же плаксивым голосом продолжала Лина.

— Она цела и здорова, — не выдержал я. — Единственное больное место ее, это попа. А лекарство для нее висит у тебя на поясе. Там же все тот же ремень, коим ты и меня страшал давным-давно?

— Пф! — фыркнула Мира, прикрыв рот ладошкой. — Хотела бы это увидеть.

Но пан ничего кроме первых слов не услышал. Да оно и понятно в принципе.

— Фуф... — тяжелый выдох раздался с его стороны улиткофона. Пан явно осел немного. — Я бы себя никогда не простил, если бы ненароком тебя ранили.

— Да нет деда, вы хоть и пытались, но нас ранить не смогли. Мы вовремя дали задний ход.

— Это какой же из тех четырех был твой корабль? — спросила Мира.

— Ни один, — пристально глядя на девушку ответил я.

Лина медленно кивнула, подтверждая мою догадку.

— Все четыре корабля хоть сколько-то но были задеты. А даже если и нет, то шедшие в арьергарде корабли правились более опытными моряками. Никто бы не стал выгонять такого капитана, если исходить из логики. Значит, она была на подлодке.

— Логики... — как-то злобно хмыкнула Лина. — Нет никакой логики. Я управляла подводной лодкой. А мой хороший приятель как раз одним из тех кораблей. Опытных... Его показательно выпороли и бросили в клетку. Меня тоже хотели, но я сбежала. Что с моей командой я даже не знаю, — девушка закусила губу, разом скинув все "маски". Лицо ее приобрело какую-то естественность. Истинность. Видимо ее команда была для нее очень важна.

— Кхм... Какие глупые пираты, — протянул я.

— Ван? — улитка старательно повторила хорошо известное мне лицо пана.

— Не стоило им нарываться на члена семьи. За это легко можно поплатиться жизнью, — на моем лице невольно расцвела хищная ухмылка.

— Старый друг, — улитка стала серьезной, — я могу вверить это дело только тебе. Мы придем к тебе на помощь, как только закончим здесь.

— Не успеете, — только и хмыкнул я в ответ. — Семья это святое. И поднимать на нее руку нельзя никому.

Под ошарашенный взгляд гостьи и довольный Миры, мы с улиткой улыбнулись друг другу.

Местью оказалась охвачена вся компания целиком.

Через три дня под полными парусами мы пересекли отметку в пятьдесят градусов северной широты и взяли курс на северо-северо-восток. Надо сказать это меня слегка удивило. Так как у штурвала была Лина, то вела она нас верной дорогой к логову пиратов Северных Течений. Никому не известная шайка, как оказалось, орудовала на северо-востоке Ист Блю уже несколько лет. И логовом своим избрала, кто бы мог подумать, скалы на северных побережьях Ред Лайна. С учетом вечных штормов и переплетений течений, место было далеким от спокойствия, если не сказать иначе. Собственно именно штормом и встретило нас побережье на десяток километров южнее предполагаемой базы пиратов. В весьма неприметной бухточке, не подозревай о которой, никогда бы ее не нашли, мы спрятались о морского безумия. Впрочем, спастись от проливного дождя, стеной падающего с небес, где-то на открытом пространстве было проблематично, и потому, бросив якорь, мы втроем спрятались в глубине моего маленького кораблика. Закутавшись в пледы и обставившись чайничками горячего кофе и какао (ибо по моему мнению, пить горькие напитки в такой обстановке было откровенным издевательством над нашим культурным образом и скидывало куда-то к образу "несчастной ванильки"), мы наконец добрались до того, с чего стоило бы все-таки начать наше путешествие. Теперь мы решили обсудить что почем, куда и как. Составление планов, на которых обычно я вырывался, почему-то в этот раз оказалось задвинуто в дальнее далеко, а мы под влиянием эпического момента и бурных эмоций просто рванули вперед. "Положитесь на удачу!" — скажет в похожей ситуации в будущем Зоро. За что и будет наверняка позже бит. Но это позже.

— Итак, наша дорогая родственница из далекой страны где много диких обезьян, — степенно, после пол кружки какао и незначительных замечаний о погоде, то есть выдержав все обязательные паузы, причитающиеся высокоинтеллигентному обществу, начал я. — А не расскажешь ли ты, где же мы оказались?

— Дорогой мой суженый! — подхватив манеру, ответила мне Мира. — Разве же ты не видишь, что мы в бухте прячемся от шторма.

— Дорогая моя! Разве ль ты запамятовала, что ни о какой помолвке нашей уже лет семь как и речи быть не может! И про шторм я с тобою согласен абсолютно. Но меня интересует, как долго мы будем еще пребывать в сим захолустье, вдалеке от занимательнейшей цивилизации диких обезьян. — Лина аж поперхнулась.

— Ах, вот о чем ты! О недогадливая я. Но признаюсь факт отмены нашей помолвки теперь несказанно меня расстраивает, — Мира изобразила крайнюю степень горя. — Ведь такие дивиденды в случае развода или твоей смерти мимо меня проходят, дорогой мой!

— Я и не сомневался в этой твоей озабоченности дорогая моя Мирабель, и потому специально указал твое имя в своем завещании!

— Ах, дорогой мой Ван! Это радостное известие! Расскажи же, что ты обо мне написал в этом прискорбном документе?

— О прекрасная Мирабель! Как лицу что испытает самую великую трагедию в этом скорбном случае, я поручил тебе самую великую ответственность! Не оставлять без присмотра мои ушастые белые тапочки!

— О, Ван! Я с огромным почтением прибью их на твой надгробный камень еще при жизни!

— О какие злые слова я слышу! А ведь за столь ответственную роль я даже обязал выделить тебе до сорока процентов акций производств на Порте Артуре!

— О мо милый Ван! Я была не права! Но боюсь ноша слишком ответственная и тяжелая! Как смогу я ее вынести одна! Ведь мои возможные дети когда-нибудь будут нести ее со мной вместе! В одиночестве, тишине, нищете и голоде. Со всего-то сорока процентов порт артуровских производств. Но еще тридцать процентов торговой компании помогут им хоть незначительно встать на ноги!

— О сколь неразумен я был, предполагая что ты, моя дорагая Мирабель, так до старости в девках и пробегаешь! Но вижу планы твои велики и прекрасны! Но на такие средства возможность поставить на ноги будет не только детей но и мужа, неразумного, решившего создать счастливую семью прежде создания возможностей для создания семьи! А потому, дабы выразить свою озабоченность твоим будущим и твоим семейным положением, допустить сего я не могу! От того лишь добавить могу я лишь еще десять процентов производств, не более, Хэнкс убет за свое детище, и три корабля с командами!

— Ах мой милый Ван! Ты так любезен!

— Вы всегда так вопросы своей компании решаете? — наконец не выдержала Лина.

— Ну примерно, — улыбнулась Мира. — Большинство больших дел решаются именно так. Это если Ван не решает их самостоятельно, а спихивает на нас.

— Ох и бесится же порой с этого словоблудия и дурачества Федотий, — хихикнул я.

— И не говори! Аж краснеет весь! — прыснула моя помощница.

— И почему я не удивлена? — полным скепсиса голосом пробормотала Лина.

— Как рак! — кивнул я. — Особенно с его лысиной это выглядит шикарно! Реальная красная голова.

— Даже борода рыжеет! — уже почти откровенно смеясь добавила Мира.

— Боже! И эти люди стали одной из крупнейших организаций на этом море... — ликодлань Лины была ожидаемой.

Мы с Мирой победно хлопнули друг друга по рукам.

— Так на чем мы остановились моя дорогая Мира? Сорока процентов тебе было мало?

— Хватит! Хватит! Хва-ати-и-ит!!! — молодая девушка не выдержала.

— По-моему дорогая, тебе хватит кофе, — участливо пособолезновала Мира младшей в экипаже.

— А может быть вам тоже? Давайте вернемся лучше к теме! Пираты Северных Течений весьма опасны!

— Ой, да я тебя умоляю!..

Бух! Тук!

— Что это, любезная? — почему-то настроение не спешило меняться даже ввиду непонятных громких стуков.

— Кажется к нам кто-то пристыковался, мой дорогой! — ответила Мира, слегка отодвинув шторку на оконце. — Не вижу название полностью. Только что-то "... черепица".

— Черепаховая черепица! — девушка побледнела, а мы с Мирой на нее недоуменно посмотрели.

— И что это за черепаха такая, что имеет на панцире черепицу? — аккуратно спросил я.

— Корабль второго помощника! Пираты!

— А-а-а!... — облегченно выдохнули мы с Мирой.

— Не пугай так нас больше дорогая Лина, — попросила Мирабель. — Пираты, это не так страшно, не правда ли Ван, милый?

В этот момент дверь кают-компании, сорвав замок от мощного пинка, с грохотом врезалась в стену.

— Стоять-бояцца! — проорала-прохрипела какая-то грязная волосатая рожа, вбегая внутрь вместе с десятком своих точных копий.

— Дорогая Мирабель бояться есть чего, — задумчиво косясь на них, произнес я.

— Чего же мой милый Ван? — отпивая кофе осведомилась моя помощница.

— Я боюсь что если они умеют создавать клонов в немыслимых количествах, то мы здесь окажемся бессильны.

— Клонов? — Лина получила полный когнитивный диссонанс.

— Я сказал стоять-бояцца! — вновь полуразборчиво проорала-прохрипела какая-то из рож, затерявшаяся в толпе.

— Иначе объяснить такое сходство я не могу. Посмотри они же все на одно лицо! Абсолютно! Различны немного высота и толщина у некоторых, но ведь все остальное! Они даже свои пистолеты держат одинаково!

В ступор начали впадать и пираты. Те из них, кто начал врубаться в обстановку не "стояще-бояццищахся" пленных.

— Ван, дорогой! Таких клонов легко набрать в любой бедном квартале любого города! Да даже на великой свалке памятного нам государства Гоа.

— Ну что ты многоуважаемая Мирабель! Там каждая морда индивидуальна! Каждый бомж старается выделиться и показать свою самость! А эти все на одно лицо! Да носи я самые слабые очки, уже без них бы не отличил. Да что там! Я и сейчас отличить то не могу! Эй, уважаемые, кто из вас к нам вначале обращался?

— Я СКАЗАЛ СТОЯТЬ-БОЯЦЦА!!!!! — разрывая глотку заорал один грязный бородач. — Фух-фух-фух...

— О, теперь одного я отличить могу, выделился! — возликовал я. — проблема решена!

— Не связно как-то, — пролепетала Лина, все глубже оседая в своем кресле.

— Зато весьма эффективно, — улыбнулась Мира, медленно вставая и разводя руки. — Здравствуйте гости дорогие...

Словно в замедленном кино, она плавно начала откидываться на спину, а когда ее силуэт практически полностью исчез за столом, в комнате прогрохотало пять выстрелов и звон цепей.

— ...фух-фух! А ну... э... Э-Э-Э?!?! — отличившийся клон заметил, что он на ногах остался один.

— Эх, а мне так нравился этот чайник, — покачал я головой, поднимая за бывшую ручкц черепок керамического чайничка. С его краев густыми каплями капала вязкая коричневая жидкость. Мое сладкое и крепкое какао.

— Ну так аккуратнее надо было размахивать своими цепями, произнесла Мира, уже стоя на ногах и оправляя какие-то незаметные складочки на своей длинной, в пол, юбке. Мой подарок кстати.

— Ну так, знаешь, как говорится, знал бы где, так соломку бы поклал, — вздохнул я.

— Так учись, — улыбнувшись она подняла с пола пару подушек. — Я знала где.

Глядя на эту победную улыбку, нельзя было не рассмеяться.

Минуты две мы с Мирой просто стояли и смеялись над ситуацией, а у двух невольных свидетелей, сперва чуть не потеряв глаза из орбит полезшие, уверенно отвисала челюсть. Первой, как уже пообвыкшейся в нашем кругу, в себя пришла Лина.

— Э... А... Акхм! Ух ты, — выдавила она из себя.

— Кстати Ван, ты стал какой-то злой после барона, я погляжу. С одного движения и насмерть, — темы Мира могла менять легко, особенно когда она не была заинтересована в их объектах обсуждения.

На сие мне оставалось лишь пожать плечами.

— Лина, ты в порядке? — вернулась она тем временем к насущному. — Мы тебя не задели?

— Н-нет вроде... — голос ее еще был неуверенный.

— Ну вот и славно. А то Ван видишь, даже свой чайник разбил, что редко бывает.

— Н-но как вы это сделали??? — девушку начало прорывать. — Раз и всё! Куча выстрелов, одно движение, и они ничего вам не сделали в ответ!

— Ну, понимаешь, Ван раньше был капитаном дозора. — аккуратно подбирая слова, ответила Мира.— Они обычно весьма сильные. А наш капитан оказался еще и очень умным, и потому сразу стал подвергать весь состав Шляпок своим адским тренировкам из дозора. И еще добавлял ежедневные практики...

— Так что теперь уровень командного состава нашей организации, как бойцов, весьма высокий, — закончил я.

— Но это!... Это! Это.. То есть ты еще тогда на корабле, почитывая книжки, мог нас всех раскидать, не моргнув и глазом? — снизошло на девушку озарение.

— Дошло, наконец? — как ни в чем не бывало, продолжила улыбаться Мира.

— Дошло?.. — еле слышно повторила девушка, пребывая в шоке. — Наконец?..

— Так, девушки, предлагаю вернуться к серьезным вопросам! — хлопнул я в ладоши, пока Лина не осознала еще чего-нибудь пугающего. — Мне обещали корабль какого-то второго помощника, а пока подали только десяток месяц не мытых клонов. Не порядок. Кстати надеюсь палуба после них отмоется?

— Может спросим у оставшегося в заложниках, капитан? — не снимаю улыбки кота объевшегося сметаны, предложила моя помощница.

— Мира, ты просто читаешь мои мысли! Ну что мистер клон, говорить буде...

— Кто стрелял? — раздался громкий окрик из-за двери, а через пару секунд в окружении еще четырех клонов в комнату ввалился здоровенный бугай с массивной железной пушкой.

— Допрос откладывается? — улыбка у Миры на лице словно приклеилась.

— Зато появляются все новые вопросы, — певуче пропел я.

— Вы кто? — гортанно спросил бугай.

— Сайкс! — зашипела Лина.

— Лина? Предательница! — Бугай перевел взгляд на нашу гостью. — Вот и нашлась!

— Скорее вопрос должен был исходить от нас, кто Вы такие и какого морского дьявола забыли на борту моего судна? — влез я в перепалку.

— Взять их, — не обратив на меня внимания велел бугай своей шайке.

Мне оставалось только вздохнуть. Две пары выстрелов вновь прогрохотали по комнате, и четыре шавки, зажимая пулевые отверстия, те кто еще при этом оставался жив, осели на пол. С лица бугая можно было писать картины. Или жарить шашлыки, при желании. Хотя нет, еще не настолько хороший жар. Но ведь все впереди.

— Вы поплатитесь за это! — проревел бугай, вскидывай пушку, но еще пара выстрелов его опередили.

— Не смей стрелять внутри моего корабля, — я был слегка зол.

— В-вы!..

— Знаешь, злобно подвывать, стоя на коленях с простреленными плечами, весьма унылое зрелище. Словно Моська, что слона повстречала, — надо бы взять себя в руки, а то скоро так пойдут действия 18+. — А теперь потрудись ответить на мой вопрос. Кто вы, и что тут забыли.

— Да я тебя... — вот теперь его лицо было готово для мангала.

Один из ножей чиркнул раненого по носу, оставив за собой яркую красную полоску, а второй воткнулся в пол в сантиметре от его паха.

— Еще один неправильный ответ и мы станем говорить совершенно по-другому.

Полный ненависти взгляд уперся в меня. Потом он медленно пополз по лицам девушек и неожиданно возликовал.

— Никому не двигацца! — проорал клон-некогда-заложник.— Иначе я застрелю ее!

Схватив Лину, и прижав дуло пистолета ей к виску, горластый грязнуля пятился к окну. При этом и сам он, и его пистолет заметно дрожали рискуя выполнить свою угрозу даже без воли хозяина.

— Прозевала, — напряженным извиняющимся тоном пробормотала новая заложница. — Сейчас исправлю.

Словно в какой-то ненаучной фантастике, спустя пару секунд после своих слов, лина раздвоилась. Одна Лина осталась в руках клона, а вот вторая уже стояла напротив него. Пара движений, и она оказалась сбоку. Грязнуля ошарашено повернул в ее сторону голову, не понимая, как его заложница может быть и там и там, и вздрогнул. Одна рука Лины-2 по самую пясть вошла в его голову, а вторая покрыла руку, держащую пистолет. Обе ее руки словно слились с клоном. Будто призрак, пытающийся коснуться, но лишь походящий сквозь. Еще через пару мгновений клон резко заорал и осел на пол, а Лина номер два просто исчезла, растворившись в воздухе.

— Однако... — в один голос произнесли мы с Мирой.

— Э... — пропыхтел, ошарашенный увиденным бугай. — Лина! Ты же тогда его съела!

— Да, — только и улыбнулась наша молодая, а уже как оказалось бестия. — Я съела тот дьявольский фрукт.

В кают-компании разлилась тишина. Словно кто-то включил душ, мгновенно. Вот еще были действия, эмоции, впечатления, и тут раз, и все только смотрят. Кто-то удивленно, кто-то заинтересовано. А кто-то с ужасом и паникой. Был ли рад такому вниманию объект разглядывания, сложно понять. Ясно было лишь, что после такой демонстрации своих сил лицо ее побледнело, а глаза подались дымкой. Переутомилась пользуясь своей силой? Вполне вероятно.

— Ну что ж, — прервал я тишину первым. — Картина мира в очередной раз показала, что мы правы и молодцы, а вы нет. Мира, позаботься о нашей младшенькой, сейчас ей лучше дать какао и отдых, — моя помощница лишь кивнула и спустя пару мгновений Лина оказалась в своем старом кресле с дымящейся чашкой в руках. Я же тем временем вернулся к бугаю, все так же стоявшего на коленях. От бывшей злости теперь не осталось и следа. — Ну что уважаемый, будем и дальше в молчанку играть, или поймем, наконец, что по законам военного времени мне простят любые пытки?

Бугай оказался смышленым и после такого количества демонстраций нашей силы дурачка решил не изображать.

— "Черепаховая черепица" корабль второго помощника босса пиратов Северных Течений. Старший помощник, — каждую фразу он словно сплевывал. — Это наша бухта, мы в ней прячемся от штормов при подходе к базе. Это и она вам рассказать может, сама ведь прорабатывала входы во все такие же бухты, — теперь он зло сплюнул уже по нормальному. За что сразу же получил ботинком по ребрам, нечего пачкать мой корабль. — Кха!.. Зашли в нее с полчаса назад, спрятаться от шторма. Сквозь дождь увидели незнакомый корабль, решили захватить. Все.

— Что ж, хорошо. Это уже конструктивный диалог без лишних эпитетов. Тогда расскажи еще кое-что, сколько человек спустилось на наш корабль и где они сейчас.

— Все кто есть, сейчас здесь, — отвел он взгляд.

— Ясно, как день, врешь, — вздохнул я. — Ну да не важно. Лина, этот второй помощник силен?

— Весьма, Ван, — раздалось от слегка сонной девушки.

— Он гораздо сильнее вас всех! — гаркнул бугай.

— Хо?.. — заинтересовать меня получилось. — Мира, скажи, как много пиратов со времени Барона, мы утихомирили лично, тет-а-тет?

— Хм... Считать те где ты лично командовал кораблем? — задумчиво прижала она пальчик к губам.

— Нет, то что на море, там драки не было, — замотал я головой. — так поплавали, постреляли, да получили белый флаг.

— Хм... Ну тогда ноль, — выдала она ожидавшийся результат.

— А стресса при этом со всякими официальными делами был океан и два стаканчика! — картинно вознес я руки.

— Да, последние два стаканчика были уже лишними, — утвердительно кивнула моя помощница.

— А океан значит можно? — не ожидал я такой подставы.

— Проблемы цифр, всегда тебе говорила выражаться конкретнее, — пожала плечами Мира.

— Эх, вечные цифры, — мне оставалось только печально вздохнуть. — Тоже стресс нагоняют... — мое печальное лицо озарилось злой ухмылкой. — А стресс надо выбивать. И желательно хорошей дракой. Так что вперед на поиски этого сильного второго помощника. Лина?

— Я с вами, — уже уверенно она поднялась на ноги.

— Хозяин — барин,— я приглашающее махнул в сторону двери и направился туда первым.

Единственный свидетель нашего отхода так и не пошевелившийся более до конца нашего диалога, после закрытия двери неожиданно упал на пол.

— Сколь неосторожно, мистер Хоенхайм, — никто так и не услышал этот женский голос.

Затянутая в черную элегантную перчатку, не менее элегантная ручка вытащила из шеи бугая недлинную иголку.

Перед подъемом на палубу решили заглянуть в кладовку. Она находилась на нижней, второй палубе, ровно под нами. Туда от дверей кают-компании вела неширокая лесенка. Вопреки моим ожиданиям, внутри ни в кладовке, ни на оружейной, если можно так назвать размером с кают-компанию помещение на три пушки, одна из которых на возвышении у носа корабля, пиратов не было. Зато там были тяжелые брезентовые плащи-палатки, так необходимые сейчас снаружи. Ну и оружие в специальном сундуке-тайнике. Я вообще на эту тему оказался весьма параноидальным товарищем. Тайники у меня были повсюду. Явно в подсознание крепко вбилось советское детство времен дефицита.

— Лина, расскажешь, может, какой же фрукт тебе позволяет так эффективно раздваиваться? — наконец спросил я давно мучавший меня вопрос.

И почему спрашивается я задал его только сейчас, спустя столько времени совместного плаванья? Как обычно времени не хватало да забывалось. А сейчас девушка столь категорично рассматривала имевшиеся в моей коллекции сабли и мушкеты, что возникал вопрос, что из этого всего может подойти столь юной особе.

— Фрукт Куро-Куро (прим. авт.: взято из головы, если кто знает лучше, слушаю). Я человек фантом. Могу создавать визуальные, акустические и сенсорные фантомы. В идее. Так, по крайней мере, было написано в книжке. Но пока я лишь научилась создавать своего двойника, — Лина вздохнула и отвернулась от сундука. — А есть что-нибудь полегче этого? Сабли слишком тяжелые. У пистолетов всего семь зарядов, а меткость у емня не самая лучшая.

— Есть, — хмыкнул я, нажимая на определенную доску. Пол метра досок, подобно двери на невидимых петлях, отворились.

— Ван! — с негодованием воскликнула Мира. — Рано ей еще знать о них!

— Да ладно, Мира, — махнул я рукой. — Все равно это бы случилось, так пусть лучше сейчас, пользы будет побольше.

Мира лишь фыркнула, выразив все свое негодование сим фактом.

— Этот стеллаж — наши секретные разработки, — пояснил я. — огнестрельное оружие тебе пока наше еще рановато, но вот парочку клинков тебе бы подошли. Например, вот этот.

— Это клинок?! Да ты смеешься? Как я эту бандурину поднять смогу?

Лина оказалась немного в шоке. Совсем чуть-чуть. Но ей простительно. Не каждый день тебе на жалобу о тяжелом оружии предлагают длинный двуручный цепной меч.

— А ты попробуй, — вытаскивая не очень широкий, но толстоватый бензоножик одной рукой. — Поверь, это — твое оружие.

— Да чтоб я!.. Ай.. — я разжал кулак, практически насильно скидывая оружие на девушку. — Ой! Э... Это как?

Девушка оказалась поражена.

— Легкий, не правда ли? — лиса во мне торжествовала.

— Но как?

— Это бутафория, — хмыкнул я. — От и до его цель пугать. Бить им практически не рекомендуется.

— Тогда зачем он? — девушка оказалась в ступоре. Мне ведь нравится это занятие, вводить девушек, да и не девушек тоже, в подобные ступоры.

— Он очень хорошо жужжит и звякает своей цепью, — ответ был очевиден.

— И, — но видимо не всем. И я не про смышленую Миру говорю.

— И выглядит весьма тяжелым и массивным, — ожидающе поднял я брови.

— И?...

— И-и-и, — протянул я, уже откровенно издеваясь.

— А-а-а! Иллюзия! Фантом! Точно! Заставить их поверить в самообман о тяжелом и страшном оружие! — озарило девушку.

— Ну, не сразу, но гены пана вижу, доходит самостоятельно и относительно быстро, — я улыбнулся.

— Ну извините! — буркнула она, надувшись и якобы отвернувшись. Но любопытство возобладало. — А как он включается? И все-таки бить им можно?

— Включается, надавив на вот этот рычажок, — указал я на небольшой, под указательный палец, рычажок. — Что же касается ударов... Это железяка, легкий сплав алюминия, меди, магния и марганца. Она прочна, но острый стальной клинок все ж таки его рубит. Но, думаю, примерно десяток сильных ударов он выдержит. До поломки пилы. Кстати пила не совсем бутафорская, она может пилить что-нибудь не очень жесткое. И вряд ли очень долго. Я так и не понял, что туда Хэнкс впихнул вместо батареек. Но вообще, как идея, штука неплоха! — я был горд. Этот металл мы разработали специально для проекта Воздух, а этот цепной меч, как воспоминание о давно забытых придуманных вселенных моего прошлого мира, мы решили выпилить из него на пробу во время одной из попоек. Мутная история была, если честно, но хорошо, что пригодился.

Тем временем Лина не теряла времени. Пару раз запустила цепь, слегка надпилила один из пустых бочонков, немного помахала новым оружием устрашения и пристроила его себе за спину. На поясе же повисли небольшой легкий пистоль и тонкий кинжал. Осмотрев эту ходячую оружейную, мне оставалось толь хмыкнуть. Все одно ей оно вряд ли потребуется, но чем бы, как говорится, дитятце не тешилось. Лишь бы чувствтовало себя уверено и защищено и активно занималось развитием своих мышц.

— И хоть этот меч не очень подходит для блокирования, бить им можно и нужно, от этого он не испортится, — оставалось добавить мне. — Ну, да надеюсь, твоя светлая голова нам пригодится больше не в драке. Что ж вперед?

Ответом мне послужили два кивка, после чего мы направились наверх. Под дождь.

Зима на море.

Скверное время года, если честно. В редкие моменты затишья, когда о спокойную, слегка волнистую гладь воды, разбиваются мириады крупных и мелких снежинок, плавно, чуть ли не простаивая секунды и минуты на одном месте, слетающих с небес, не найти в мире места спокойнее и тише. Однако в противоположность этому долгое время море буйствует. Массивные черные воды взметаются в гигантских валах, подобно высочайшим горам мира, окрашивают вершины в яркий белый цвет непослушными быстрыми барашками. Небо затягивается сплошной серой пеленой. С неба, подгоняемый быстрыми ветрами, льется потоком косой дождь вперемешку с градом и снежными хлопьями. И кажется, будто морской бог собирается восстать из пучин своих вод и, подобно древним легендам, покарать всех нерадивых жителей окрестных побережий. Но проходит время, и корабли, вытерпевшие лишения зимних штормов или же спрятавшихся от них в укромные бухты и заливы, остаются один на один с дождем. Волны успокаиваются, до определенных пределов, конечно, а дождь то усиливается, то наоборот спадает. Но льет, и льет, и льет...

В нашем укрытие от суровой стихии сейчас царила как раз именно такая погода. Лило как из ведра, но болтанка была не сильной. Опуская разумность пределов, конечно. И вот под этим дождем оказались трое, спрятавшихся под хорошими брезентовыми накидками, в окружении еще десятка в брезентовках попроще и поплоше.

— Смотри-ка, а этот помощник помощника все-таки солгал,— перекрывая шум природы прокричал я девушкам. — Не осталось в мире честных людей.

— И не говори, — вторила мне Мира. — Только что теперь с ними делать? Мокнуть не хочется!

— Может быть я попробую? — спросила Лина.

— Пока не стоит светить свои способности. Судя по всему о них здесь пока еще не знают.

— Но...

— К тому же для успеха тебе нужна хорошая видимость и слышимость. Так что с погодой пока не везет. Жди, сейчас все будет.

Я сделал шаг вперед, приподняв руки на уровень груди. Вроде как показывая общеизвестный символ сдачи.

— Эй, уважаемые! — громко проорал я. Так что даже на соседнем корабле меня было немного, но слышно. — Вы кто, и чего тут забыли?

— Молчать! Руки вверх! — донеслось в ответ из-под одного из дождевиков.

— Это частное судно компании Шляпки Зебры! Немедленно позовите своего капитана!

Почти физически я ощутил, как дернулись захватчики. Два захваченных корабля все-таки серьезно.

— Шляпки? — ответил мне все тот же дождевик. — Замечательно! Сейчас его позовут! Бипо! Передай капитану, кто у нас в гостях! Пусть лично поприветствует наших гостей.

Под всеобщий ржач, иначе и не скажешь, один из дождевиков метнулся к краю судна, на лежащую там абордажную доску. Я же лишь вздохнул. Ну как можно не додуматься, что торговая компания, сумевшая захватить целых два корабля и немного повредить еще два, не столь глупый противник, чтобы так просто попасться? Хотя ладно, можно предположить, что вы оказались и правда круче тех кораблей неудачников, но не обратить внимание, что три человек с маленького судна, вряд ли перевозящего больше, вышли из дверей, куда раньше зашло с десяток их бойцов, это... Без комментариев.

Стоило посыльному пересечь границу кораблей, как мои руки резко выпрямились, выбрасывая из рукавов привычные кинжалы. Две цепи со звоном дернулись, оказавшись перехваченными железной хваткой пальцев, и на палубе под дождем начался танец стали и смерти. Два клинка оборвали смех двух людей передо мной и уже через мгновение, кружась вслед за моими руками, прочертили две черно-алые полосы справа. Еще мгновение, и звон металла раздается по другую руку — кто-то успел достать меч. Но разве это может волновать? Два клинка снова у меня в руках и вновь летят в атаку. Крест-накрест устремляются вперед и две колотые раны прерывают очередные жизни. Рывком выдергиваю клинки обратно, а сам, на инерции, бросаюсь вперед. Неуверенный удар саблей пропускаю буквально в нескольких сантиметрах сбоку и наношу мощный удар ребром ладони в основание шеи. Рывок к следующему. Отвожу правой рукой выброшенный вперед меч, а раскрытой ладонью левой бью по скуле. Следующего просто сбиваю с ног, напрыгивая с выставленной вперед ногой...

— Стой! — дикий ор вырывает меня из драки в самый интересный момент: удерживая пирата за рукав на плече, повернув его спиной к себе, собирался второй рукой припечатать его мордой в палубу. — Стой! Или я ее убью!

Везунчик свое везенье оценил самым эффектным образом — отключившись, он сам впечатался носом в доски. Сзади же картина просто удручала. Один из так и не попавшихся мне под руку пиратов схватив Миру за самые выдающиеся, надо сказать, места, а точнее прямо под грудь, с совершенно ошалевшими глазами приставил ей к шее кинжал. Кстати сам он, наверное, и не понял всю степень бескультурия своей хватки — дождевик весьма тяжел и объемен. Но уж больно шикарны в этих морях девушки.

— Мира, ну и как это понимать? — обреченно крикнул я. — Ладно мелкая, но ты!

— Тут мокро, холодно и противно! — крикнула она в ответ.

— Это не причина! Теперь ты в заложниках! — неудовольствие у меня буквально лило через край, подражая дождю вокруг. Но со следующей фразой, его не осталось ни капли.

— Это! Причина!

Девушки! Каблуки это страшно! А шпильки, пусть и не особенно высокие — вдвойне! А если они еще и металлом окованы... Мне не даст соврать тот несчастный, что пытался удерживать мою старшую по финансам. Ведь именно такой каблук со всей возможной силой прекрасной женской ножки чуть ли не насквозь пробил его ступню. После этого неуловимое движение, и бывший захватчик оказался в паре метров на палубе. Больше подняться он не смог. Мне кажется я бы тоже после такого вряд ли бы встал.

— Ну вот! Посмотри, теперь я промокла! Ар-р-р! И где ты был? Сам сказал, что со всеми разберешься!

— Так я вроде и так, — с нескрываемой болью в глазах, я смотрел на несчастного пирата. Получить такой удар, это почти как получить такой же удар по мужскому достоинству.

Кап-кап. Кап.

Стена воды за пару секунд проредчала до нескольких капелек, открыв миру происходящее и позволив более не надрывать глотки, чтобы докричаться друг до друга.

— А раньше нельзя было?! — в две глотки гаркнули мы с Мирой, после чего столь же одновременно вздохнули. — Ну точно издевательство.

— Ваше над пиратами, — несколько ошалело пробормотала Лина, но лично я этого не слышал.

— Ч-что происходит?! — на сцене появился новый голос. Звук шел от борта. — Кто это сделал?!

— А это кто? — я повернулся в сторону крупного мужика, в несколько нестандартном для всей виденной нами тусовки клонов наряде. Из под черного тяжелого сюртука, не застегнутого ни на одну из пуговиц, торчали яркие штаны, жилетка и рубашка. Ноги его украшали тяжелые и пузатые клоунские башмаки. Лицо его при этом было клонское — слегка чумазое и полностью заросшее. — Ты что ль от Багги сбежал?

— Я! — тяжелая сабля, больше похожая на тесак, проломила доски под моими ногами. Не успей я отпрыгнуть, и вместе с досками проломили бы меня. — Ни! От кого! Не сбегал!

Новый бросок предугадать было проще, потому в этот раз я уже не отпрыгивал, а просто сместился и откинул уже клоуна ударом ноги. Кстати было больно! Он там броню что ли под костюмом носит?

— Это второй помощник главаря! — запоздало крикнула Лина. — И... ты умудрился задеть запретную тему.

— Так значит сбежал, — хмыкнул я. — Что ж, зря, Багги хоть и чудак, но весьма смышленый в части планирования. Он проживет подольше этих пиратиков северных чего-то-там.

— Северных Течений, — на автомате поправила меня Мира.

— Да к чему эти детали на виселице? — только и фыркнул я. — Мира!

Я протянул руку в сторону и почти сразу же почувствовал тепло мокрого дерева брошенных мне ножен с клинком. — Пора бы и размяться, не находишь?

С несколько безумной ухмылкой, отчего-то в последнее время ставшей появляться на моем лице в подобные моменты, я оголил Сенжун Нагайоши.

— Ха! — с громким выкриком я обрушил на противника град ударов. Сверху, снизу, с боков. И... и на этом все.

На десятом взмахе передо мной, вскинув руки, сидел безоружный мужик, не понявший даже, что произошло.

— Эм... — я так и замер с поднятым мечом, тяжело дыша от нахлынувшего адреналина и столь резко оборвавшегося его выхода. — Ты че? Ты же капитан! — даже небольшая нотка детской обиды проскочило в моем голосе.

Однако ответом мне послужило лишь ошарашенное мычание.

— Лина, в следующий раз предупреждай, что ваши супер сильные помощники на самом деле такие слабаки, — с тяжелым вздохом, я вогнал меч в ножны.

— Кхм! — только и донеслось со стороны девушки. — Ну, видимо, сегодня не его день просто. Раньше его боялись. Или он просто был на вид страшный...

— Нет, просто Ван злой и не наигравшийся, — хмыкнула Мира. — Но не давать же этому второму капитану второй же шанс? — Мира посмотрела на мое задумавшееся лицо. — Это был риторический вопрос! Лучше поведай нам, теперь что делать будем, капитан, — выделила она мое так редко используемое в компании звание.

— Эх, даже не знаю. Эти клоны и их капитан прямо весь запал убили, — я сел на еще мокрую бочку у края палубы. — В чем смысл теперь нам самим туда лезть, если там все такие скучные? Отослать весточку в дозор и дело в шляпе, им сейчас как раз после летнего разгрома отыгрываться надо. так что они землю готовы есть, если сказать где.

— А как же моя команда?! Они тоже пираты... — она бросила взгляд на поверженного капитана, ползком старательно отползающего к борту корабля и поспешила поправиться. — Ну, были пиратами, я думаю. Вряд ли они захотят оставаться там же теперь.

— Скажем, что это пленные. Нам дозор поверит больше, особенно если добавить маленькую монету, — махнул я рукой.

— Но их же сдадут свои... бывшие свои... Чужие?.. — девушка запуталась в обозначениях.

— А, — вновь махнул я рукой, повернувшись к абордажному кораблю. Надо было рассмотреть свою добычу. — Обычная практика. Все пираты, когда их берут за тепленькое пытаются в "свои" записать пленных. Дозор давно в такое не верит и проводит отдельное расследование. Потому порою расстрелы проводятся дважды.

— Ван, подлодки, — кратко добавила моя помощница.

— Блин, — словно получив легкую, скорее обидную, нежели болезненную затрещину, поморщился я. — А слона то мы и позабыли. Это мы у дозора потом фиг выцепим.

На это Мира лишь ухмыльнулась, мол ну да, "мы".

— Ну, тогда думаю, придется проводить допрос снова...

Бабах! В руках Мирбель прогрохотал револьвер.

Обернувшись я успел увидеть лишь что второй капитан, зажимая руку сидит у тела одного из клонов. В полуметре от него лежал пистолет.

— Да что за день то такой! Ни одного врага после победы нельзя без внимания оставить! У вас что ли шило в попе нас из-за спины пострелять!?

Мое возмущение еще долго бушевало по палубе.

Спустя сутки из неприметного залива в море вышли два корабля. Медленно, гуськом, они плыли под парусами первого, большего размера. Второй корабль, изображая вагон, был привязан мощными канатами и отпущен на десяток метров мнимой свободы. Море успело успокоиться, и шалить, судя по небу, до следующего дня не собиралось.

Видимость на море установилась сносная, и потому из аккуратно спрятанной пиратской бухты не менее двух часов наблюдали большой черный флаг с изображением костей на синих волнах со снегом вперемешку. Рисунок был сделан прекрасно. Его рисовал какой-то художник явно не лишенный ни фантазии, ни творческих способностей. И не будь судьба столь коварна, что завела его на борт какого-то торговца, явившегося первой целью Пиратов Северных Течений, то возможно со временем он бы мог и прославиться. Хотя конечно вряд ли. Скорее устроился бы в какую местную газетенку иллюстратором, или бы расселся на какой из площадей с мольбертом кистями и кучей однообразных карикатур и набросков... Но увы, пришлось ему со временем стать простым рыбьим кормом. И лишь символ этих пиратов, нарисованный им в горе и одиночестве в какой-то из сырых камер их холодного пристанища, так и остался повествовать миру о его недолгой, возможно местами даже не скучной, но весьма печальной жизни. Про нее можно было написать целую монографию, которую, по иронии судьбы, оценили бы гораздо сильнее, нежели все его работы при жизни. Ведь какая трагедия развернулась в конце, когда вымолив себе кажущееся спасение, выкуп, почтальон, несший весточку родным, так и не добрался до несчастных родителей. Все пираты рыдали, когда он зачитывал наброски, стоя на доске над бушующими ледяными волнами. Хотя, почему-то, мысль о том чтобы отпустить его так и не пришла ни в одну из светлых голов разбойного люда.

Впрочем, жизнь пирата тоже скоротечна. Один раз попался и о нем вскоре все и забыли...

Но не стоит об этом задумываться, если ты простой пират, еще не пойманный и ищущий разбоя. Ты не сражаешься за что-то чтобы тебя запомнили, и не устраиваешь жутчайшие преступления, дя той же цели. Ты просто работник паруса и сабли. Серая середина. Портить жизнь людям? Да. Давать работу людям? Тоже да. Сделать что-то стоящее? Нет. Бросить свое занятие ты не сможешь. Оно, как и азарт — наркотик.

Вот об этом не задумывались и смотрящие на подплывающий корабль второго помощника главного капитана пиратов простые "клоны". Все они были клонами. В одинаковой, примерно, форме, одинаково грязные и бородатые. А что вы хотите, если море холодное, дров рядом мало, и мыться, в итоге, никак не получается. Вот и клоны давно смирились, периодически с завистью лишь поглядывая на матросов бочковых лодок. Так они называли подводные лодки. Команды, человек по пять на судне, были вынуждены оставаться чище и стриженее своих коллег на надводных суднах. Слишком много там было протечек и крутящихся механизмов. Да и право слово чтобы отмыться от масла, старательно пропитывающего все вокруг, на температуру воды откровенно плюешь. Но о последнем как-то никто со стороны также не задумывается. Опять же, зачем им это?

И вот, наконец, после не долгого, но явно утомительного, вон как пойманный корабль болтает из стороны в сторону, плавания два корабля под местным флагом вошли в бухту. Суеты никакой в порту не наблюдалось, заход судна — весьма обычное дело. Даже с учетом добычи. И даже с учетом вселенской скуки остальных присутствующих экипажей. Наказ главного капитана — не суетиться, с вчерашней пьянки голова болит. И не дай кому Всевышний усугубить положение кое-как угомонившихся серых клеточек старшей здесь головушки — вмиг в воду скинут. На расправы местное начальство споро.

Корабль второго помощника подошел к пристани. С палубы, словно вливаясь в атмосферу начальственного бодуна, не доносилось ни шума обрадованных матросов, ни брани организовывающих офицеров. Лишь почти сразу с носа, из-за высоко находящегося борта, вылетел причальный канат, а чуть позже за ним последовал его двойник с кормы. Принимающая команда подтащила широкий, со специально прибитыми дощечками, имитирующими ступеньки, трап, и с тихим гэканьем закинула один его конец на борт. Вопреки ожиданиям, вместо сбегающих членов команды, трап пустовал. Старшие по встречающей команде переглянулись, и один из них взбежал наверх.

— Ну давай уже, чего застряли! — тихим голосом крикнул он. Как у него это получилось? Ну так жить захочешь, и не то получится.

— Ну, даю.

Встречающая команда дрогнула. Голос был не знакомым. И он был громким.

-Ну, даю, — я отклеился от бочонка, на котором сидя ожидал, когда мне предоставят услуги спокойного спуска без риска отбить себе пятки.

— Тсссс! — вздрогнул, отпрыгнув на доску пират. Очередной клон, надо сказать. — Ты кто? — после прошептал он.

— Я в гости, не волнуйся, — со всем возможным дружелюбием улыбнулся я. Громко правда.

— Да тихо ты! — глаза пирата были величиной с яйцо. Пока перепелиное.

— Да ладно вам! Как можно быть такими тихими в такую прекрасную погоду!

Вокруг клона появились его товарищи, все как один шипящие и прижимающие указательные пальцы к губам.

Мне этой картине оставалось лишь умилиться и расхохотаться.

— ДА ТИХО Ыыыыы... — в последний момент свои же зажали невыдержавшему встречающему рот и зашипели уже на него. Тот спохватился и уже с совершенно испуганными глазами поспешил сам дозажать свои непослушные губы.

Словно по команде все головы повернулись куда-то вправо и ожидающе замерли. С пол минуты ничего не происходило, после опять же все головы вновь повернулись ко мне и облегченно выдохнули. Ну прям собачки, почуявшие белку из одного веселого мультика.

— Гостя в море, — шикнул на вид самый авторитетный клон. Один его глаз был завязан бонданой. — После найти Валенсо, и узнать какого черта он делает.

— Есть!— хором прошептали клоны подчиненные и бросились было вперед.

Но очередной громкий звук их остановил. Теперь уже никто не вздрагивал, видимо отошли, но неприязнь на лицах оставалась.

Уперев одати в ножнах в палубу и накренившись вперед, на мое лицо в очереднойраз вылезла злая ухмылка.

— А как вам только не лень! В этот солнечный день! В жаркий солнечный день... — я рванул вперед распивая одну из горячо любимых веселых боевых песенок моего мира. — Играть со смертью!

Два клона, первыми попавшиеся под удар меча в ножнах вылетели за борт.

— Дьявол только и ждет, — еще один клон вслед за улетевшей челюстью отправился купаться.

— Кто из нас попадет, — воздух вылетел из легких клона, частично заменившись вдавишейся в грудину рукоятью.

— Как индюк попадет, — еще двум клонам предстало синхронно слететь в воду, правдо уже с трапа.

— На этот вертел! — последнего клон я увидел лишь со спины. Вот чуть ниже нее я и пнул. Его откинуло на причальный столб, где он и затих.

— Ты знаешь, — задумчиво произнесла Лина, глядя на пинающего всех подряд и орущего песни Вана, — Вот на мой взгляд еще не та погода, чтобы петь песни о жарком солнечном деньке.

— Полностью с тобой согласна, — кивнула Мира. — Плюс два градуса за жару мог принять только наш капитан.

— Может стоит его поправить?

— Не стоит его разочаровывать. Да и он все равно вряд ли поверит.

— А если показать градусник? — заинтересовано спросила девушка.

— Он скажет, что это очередные происки врагов, и вообще партия сказала жара, значит жара, — Мира обреченно прислонила руку ко лбу.

— Тяжело вам с ним, — с соболезнованием произнесла бывшая пиратка.

— И не говори. Тяжело. Нам с ним, — сделав упор на первом местоимении хитро улыбнулась Мирабель.

— Э-э? — соболезнование резко сменилось недоумением.

— Я думаю пора бы нам с тобой обсудить оплату по твоему трудовому договору. И твои обязательства, по крайней мере, финансовые, — улыбка стала поистине лисьей. Теперь перед Линой Коловицко стояла во всем величии старшая королева шляпок — финансовый директор Мирабель Гассиез.

— Э-э-э-э?!.... — недоумение в глазах Лины столь же быстро сменилось паникой. Что-то явно происходило, чего она опять не понимала.

Вслед за командой приветствия на шум у пирсов подтянулись еще клоны-пираты. Сперва тихие и боязливые они пытались было пробовать усмирить меня какими-то палками-битами, неясного предназначения. Однако молодцы, поняли что затея провальная, и уже спустя десяток новых водоплавающих по пирсу зазвенела сталь. Ну а от нее и до выстрелов оставалось недалеко. Кричали уже все и вся. И примерно одно и тоже. Кроме меня. Песню Труфальдино после начала рубки на саблях я решил отложить и вспомнить что-нибудь пожестче. Когда выбирал, в голову пробралась крамольная песенка телепузиков, но даже мне стало не по себе, стоило представить как я, во всю глотку распевая "Денки-Винки! Ляля!.." буду рубить клонов. Все-таки есть предел и у моего безумия. Потому выбор был остановлен на "Поэте" Юрия Юлиановича, ускорившем течение битва раза в два. Ведь сложно не ускориться, когда представляешь себя человеком искусства, способным порвать глотку судьбе, если та на меня криво взглянет. Но это все была лирика. А по факту, за те двадцать минут, что шла драка, повеселился я изрядно. Как и устал, надо сказать. Все-таки безостановочно рубиться — дело тяжелое. Не поймешь, пока не остановишься или пока руки просто не перестанут подниматься. Мой был случай первый.

— Фух ребят! — выдохнул я, старательно переводя дух. — Вот теперь хорошо. Качество иногда не плохо заменяется количеством. Хотя, наверное, вы со мной не согласны.

Оставшиеся на ногах несколько клонов сами не знали, соглашаться или нет. Они как бы в тот момент не знали вообще ничего. Ведь один человек смог победить более четырех десятков пиратов в одиночку. Мыслимо ли это!?

— А знаете, — продолжал тем временем я. — Уровень подготовки у вас просто аховый. По сравнению с людьми барона, коих мы недавно успокаивали... Ну хотя согласен, уже достаточно давно больше пары месяцев прошло. Так вот по сравнению с ними, вы ребята — котята. Ни строя, ни навыков. Одно "УА!" с закинутым за голову мечом и все. Хоть некоторые из вас стрелять бы начали, и то была бы соль.

— Т-т-ты монстр! — только и проорали выжившие клоны, и дали стрекача.

— Хотя, чую, бег у вас поставлен на пятерочку, — глядя в спину резво удаляющимся врагам, прокомментировал я подобную перегруппировку на ранее занятую позицию.

— Сбежали? — сочувственно поинтересовались сзади.

— Ага, — грустно вздохнул я. — А у вас как?

— Успешно,— хмыкнули сзади. — Сам глянь.

Я не преминул воспользоваться советом. Уткнувшись пустым взглядом в стенку палубной надстройки, Лина сидела на корточках и бормотала: "Монстры!.. Десятелетний контракт!.. Без права повышения за стаж!.. С минимальной оплатой!.. Монстры!.. Расплата за спасательные работы!.. Все подлодки!.. Команды тоже!.. Монстры!..".

— Эк ты ее, — восхищенно прицокнул я языком. — Не уж таки все ей впихнуть умудрилась?

Мира довольно кивнула.

— И она даже не сопротивлялась?

— Неа, — кот нализавшийся сметаны прямо из под барского носа и успешно сваливший на высокий гарнитур.

— Однако... — я был потрясен. На все пункты по сути рабского трудового договора, одобренного самим паном, я и не рассчитывал.

— Момент был удачный. Да и твоя песенка про лето пригодилась.

— Да, с ней я малость переборщил. Все-таки прохладно уже стало, вот и пираты не оценили, — покаялся я. — Но пропихнула и молодец, раз не смогла отбрехаться, значит и поделом, нечего пиратствовать больше. А там будем посмотреть.

Я встал и потянулся. Хватит уже рассиживаться.

— Ну посидели и хватит, — я обратился к Мире. — Ты лучше скажи, что дальше делать будем? Ждать и защищаться пассивно или пойдем активно защищать свои жизни?

— Холодно тут, — повела плечиками в ответ моя снайпер.

— Значит пойдем греться в гости. Лина!

— А-а-а... — донесся ответ призрака.

— Хватит расклеиваться, подумаешь на работу устроилась, ничего же в этом...

— АБВУБАЯВУБАБУ-НАХ!!! — взорвалась девушка.

— Во! Это уже настрой! — по своему истолковал этот непонятный но явно нецензурный монолог я. — Значит, пора его изливать на правильных окружающих.

— Ха?! — девушка явно была не во всем со мной согласна.

— Веди нас к своим, будем спасательную операцию проводить. А по пути выместишь все свое негодование на попавшихся клонах.

Возмущение девушки снялось словно само собой, стоило напомнить о товарищах. Взгляд стал серьезным и собранным.

— Пошли! — но все еше обиженно сказала она. — А условия я еще оспаривать буду.

"Не будешь", — про себя подумали мы с Мирой, но, воизбежание, промолчали.

Сама база была прекрасным примером скрытия элементов человеческой цивилизации в лоне матушки природы. Десяток разных пакгаузов были разбросаны по периметру очень напоминающего простую скалу-волнорез пирса, и хорошо спрятаны разросшимися кустарниками и крупными камнями. Растения сейчас были голыми, но кучей своих ветвей создавали мощный визуальный заслон. Над некоторыми из домов-бараков курился еле заметный белесый дымок, выдавая тот факт, что жизнь там в момент нашего прибытия на базу была. Насчет сейчас я уже уверен не был. Единственное, чего я не смог взглядом определить были доки. Право слово должны же где-то стоять и ремонтироваться мои подлодки. Ну, в будущем мои. В очень скором.

Между зданиями были вытоптаны дорожки, отчаянно нуждающиеся хоть в каком-либо покрытии кроме разошедшейся после дождя грязи. По их краям, уклоняясь от вездесущих веток, Лина вела нас куда-то вглубь базы. За камнями и зданиями то появлялось, то пропадало из видимости море. Позади остались несколько пустых бараков, оказавшихся на поверку складами. Впереди же виднелся резко уходящий вверх склон горы. Единственное место где он так уходил был северным побережьем базы. В центральной и южных частях склон был либо очень пологим, либо отнесенным еще на пару сотен метров вглубь материка.

— Пришли, — заявила неожиданно Лина, останавливаясь перед какими-то крупными кустами, в десятке метров до склона. — Они там.

Медленно и осторожно раздвинув ветки, я увидел вход в пещеру, возле которого сидели два бородача. Эти уже клонами не были. Гораздо массивнее и серьезнее на вид.

— Опять пещера! — шепотом взмолился я, закрыв прореху в кустах. — Они меня преследуют! Она хоть очень глубокая?

— Десять метров в длину, — напряженно произнесла девушка. — В конце три помещения. Одно большое и два маленьких. Идем?

— Ну... — я сел. — Слушай Лина, а что случилось с тем пиратом? Помнишь? Которого ты на корабле руками проткнула?

— Мертв, — вместо нее ответила Мира. — Сердечный приступ, не иначе.

— Пытаешься понять насколько я сильна? — еще сильнее прежнего нахмурилась Лина.

— Да нет... — я откинулся на руки. — Просто обдумываю этические аспекты твоей силы.

— Ха? — мое заявление слегка выбило из равновесия сразу обеих девушек. — Этические?

— Ну просто представил, как подходит ко мне человек, вроде совершенно обычный на вид, и так ненавязчиво "хрясь!" и впихивает мне руки в голову по самые локти. Я бы наверное тоже бы испугался по самое "нимагу". Не до сердечного приступа, надеюсь, но штаны придется поменять так точно.

— Это ты к чему?— недопоняла бывшая пиратка.

— К тому, что стоит тебе учиться использовать свою силу более гуманными методами.

— Это с чего у тебя такой порыв человеколюбия? — удивилась Мира.

— Ну, знаешь ли, сострадание не чуждо и такому монстру, как твой начальник! — фыркнул я.

— Да, — важно кивнула Мира. — Ты обычно его хаешь в подпитии.

— Так хватит с начальством пререкаться! — махнул я на нее рукой. — Начальник всегда прав.

— А если нет?

— Тогда смотри предыдущий пункт. А посему эти двое твои Лина. И отставить пререкания.

Девушка лишь кивнула и чуть не пошла пробиваться сквозь кусты.

— Куда!? — вскочил я. — У тебя же фрукт! Вот и совмести его с головой!

Кан и Бан, как обычно, плевали в потолок. Так как его здесь было мало, то мишенью им служил маленький кусочек выступающего наружу карниза пещеры. Патронами же была шелуха от семечек, коих на последнем захваченном корабле было с половину трюма. Кроме этого весьма умозанимательного деяния перед ними лежали кости. Играть в них им было не с руки, так как ни один из них не хотел проиграть последние копейки оставшиеся после игры со старшим помощником, а потому их кидали просто так. Руки набивали, так сказать. Но пока набивалось плохо — недостаточно дрожали в момент выбрасывания, а потому не выдавали нужного закрута. Как-то капитан, будучи в очередном упитии показывал бросок, которым он смог выиграть корабль на обще пиратских соревнованиях по костям. Но повторить его не смог никто. Еще бы, пить до такой рукотряски получалось мало у кого. А у кого получалось, тот уже был просто не способен сделать хоть что-то ведомое лишним органом на теле человека — верхней частью головы. (А нафига она? В нее ни есть ни смотреть не удается. Зато саблями бьют только так. И чешется, если месяц не мыть. И в этом оба пирата были свято уверены.)

Вдруг кусты перед пиратами зашевелились. Немного потрясшись, они выплюнули девушку. Оба охранника пещеры оживились. Им было откровенно скучно, а теперь появилось развлечение. Девушка была не высока и стройна. Её, одетую в плотные джинсовые штаны и кожанку, с тугим хвостом черных средней длины волос, и Кан, и Бан знали прекрасно. Многие разы вся база на всеобщем построении смотрела на нее, стоящую подле капитана. Не редко как и на основную участницу построений.

— Ты же эта!.. Старшая подводников! — выдал Бан.

— Предательница, убежавшая! — помог ему Кан.

Девушка лишь улыбнулась, не проронив и звука.

— Дружище! Кажется у нас появился шанс свалить с этого дежурства!

— Да дружище! Взять ее и отвести к капитану!

— Он даже с больной головой будет рад ее видеть!

С глупыми, но довольными рожами, они буквально с места, как были сидя, прыгнули вперед. Шаг в разные стороны и вот уже готовы абсолютно грамотные клещи. Еще мгновение и два клинка на разных уровнях пронзают пространство там, где должна была быть девушка. Но последней там не оказалось. Она словно взлетела, оказавшись над их головами. Сальто в воздухе и вот она уже приземляется за их спинами. На такое пираты лишь присвистнули и вновь ринулись на девушку. Все их атаки напоминали предыдущую, либо зажимаю девушку в прямые клещи, либо один из пиратов несколькими взмахами подводил оппонентку под неожиданный удар второго. Они были очень хорошая команда и в бою были весьма опасны. Однако попасть по девушке, кстати говоря, так и не доставшей меч, никак не могли. Она с нечеловеческой скоростью и на явно невозможные расстояния умудрялась отпрыгивать каждый раз.

И вот на какой-то момент в бою возникла пауза. Разбежавшись метров на пять друг от друга, враги решили перевести дыхание. Точнее решили лишь пираты. Девушка все также молча улыбалась, не проявляя ни единого признака усталости. Так прошла минута. Пираты злобно зыркали на девушку, но рваться в новые атаки не спешили, все еще натужно дыша — побегать их заставили не мало сейчас.

— Ар! Ну я ее!..

Боевой порыв Кана прервала девушка, быстро, но плавно, схватившая длинную рукоять меча, торчавшую из-за спины. Все так же плавно она потянула ее из-за спины, высвобождая меч из специальных для таких длинных клинков ножен. И вот перед двумя пиратами стоит миниатюрная девушка с огромным и в длину и в толщину мечом, с каким-то массивным коробом у рукояти и зубьями пилы на острие. И легонечко помахивает им одной рукой.

Пираты одновременно переглянулись. Затем посмотрели на свои сабли. Затем на расстояние между собой и предательницей, которое эта девушка преодолевала за один прыжок с этой махиной за плечами. Мозги их скрипели. Активно и громко. Как никогда. Затем шестеренки не выдержали. Громко щелкнули, и лица пиратов прояснились. Они пожали плечами и с былым "Ха!" вновь бросились на девушку.

Девушка же бросилась на них. С громким ревом закрутилась цепь с зубьями на мече, и, описав недлинную, но заметную обоим пиратам дугу, клинок, пройдя сквозь саблю, как сквозь масло, вонзился в голову Кана.

— Кан! — заорал Бан, не до конца осознавая, что произошло.

Тем временем меч пошел на второй заход. Размашистым ударом сверху вниз, цепной клинок вновь не почувствовав сопротивления меча вонзился в голову своего противника.

Второй пират упал.

— Мира, глянь что с ними, — я осматривал двух поверженных пиратов.

— А с Линой что предлагаешь делать? — моя молодая помощница продралась сквозь кусты, волоча на себе давешнюю молодую предательницу. Последняя была бледна как мел. Первая красна как мак. А я, судя из результата, буду крайним и битым.

— Давай ее сюда, — бросился я помогать. — Крикнула бы, я то с другой стороны поляны не вижу как наша фантомаска.

— Вот любишь ты придумывать названия! — пыхтя, одна девушка передала другую мне на руки. Несколько не обычное действие, если рассматривать с этой точки зрения.

— И не говори! — ну вот откуда местные могли бы знать главного преступника Франции годов семидесятых?

Я начал укладывать девушку на более ли менее сухой участок вход в пещеру, а Мира склонилась над пострадавшими в психической атаке.

— Эти двое готовы, — констатировала она, полминуты спустя. — Я конечно не врач, но пена изо рта при закатившихся глазах о здоровье вроде как не говорили еще никогда.

— Не говорили, — согласно кивнул я, старательно вливая в полубессознательную девушку горячий сладкий кофе из фляжки. Наверное, лучше бы молока горячего, но чего не было ни на одном из кораблей, того, увы, и не нашлось. — Пульс?

— Пульс есть, но толком понять овощи перед нами или нет, не возможно. По крайней мере по безусловным рефлексам. Как девочка? — Мира подошла ко мне.

— Нашлась мне тут старушка, — фыркнул я, прислоняя Лину к какому-то мешку, служившему седалищем бывшим сторожам. — Сама еще девочка, а уже других так величаешь. В порядке, отлежится немного и будет как новенькая.

— Эх, Ван, нам уже давно за двадцать пять, мы уже давно старые девы... — особо печально и оттого явно наигранно протянула Мира, поправляя самодельную лежанку Лины.

— Нашлись тут старые девы, — только и фыркнул я, вставая и внимательно осматривая вход в пещеру. Последняя в двух метрах от входа делала поворот почти под прям углом, потому на меня смотрела стена и тьма из-за угла. — Двадцать пять тебе стукнуло только в этом году. И к тому же если уж вы старые, то я совсем старик, старше вас на год.

— Ты знаешь, признаваться, что тебе всего двадцать шесть, и ты при этом являешься главой крупной торговой компании — не солидно. По логике народных масс, ты должен быть солидным мужичком, лет сорока.

— С брюшком, семьей и родственниками в правительстве, — махнул я рукой. Психологию еще помню малость. — Оставь, толпы считают, что возглавляет компанию пан с кем-то своего уровня. Меня считают их помощником и благодаря кому-то, не буду показывать на ее сестру пальцем, еще и отчаянным силовиком с кучей идей.

— Да, Кона молодец, вывела тебя из-под удара, — хмыкнула Мира. — Зnbsp;Я не преминул воспользоваться советом. Уткнувшись пустым взглядом в стенку палубной надстройки, Лина сидела на корточках и бормотала: "Монстры!.. Десятелетний контракт!.. Без права повышения за стаж!.. С минимальной оплатой!.. Монстры!.. Расплата за спасательные работы!.. Все подлодки!.. Команды тоже!.. Монстры!..".

ато теперь ты можешь творить практически что угодно, и это не повредит имиджу "шляпок".

— И не говори! Разве что меня в тюрьму упекут за это самое "что угодно". Ладно, пора дело делать. Время уже тикает. Я внутрь, ты следи за местностью. Чуть что, знаешь что делать.

На стене у края пещеры висела связка ключей и потушенный факел. Взяв их, я медленно шагнул в темный проем, старательно пытаясь разглядеть хоть что-то в глубине далее круга света у входа. Огня как назло при себе не было, потому приходилось работать на ощупь.

— Ага, — в ответ раздалось сзади.

— Эгей! Люди добрые! Помогите! Есть кто? — крикнул я в темноту.

Темнота мне не ответила. Ну да не проблема, если подумать. Проблема, когда она отвечает. Обычно в этом случае либо слишком много галлюциногенов, либо скоро вас съедят. Хотя первое не исключает второе — просто придает ему легкий шик.

— Ну как знаете, тогда я иду внутрь.

Первый десяток мелких шагов я проделал очень медленно. Буквально ступня к ступне, ощупывая каждый сантиметр пола носками ботинок. Под конец второго десятка глаза начали адаптироваться к тому минимуму света, что все-таки попадал из-за каменного угла. Попадал и правда самый минимум, потому единственный результат был наблюдение отсутствия стены в двадцати сантиметрах от лица. Впереди, точнее. Сбоку она была, ведь длительные поды по пещерам меня уже научили — правая рука — правая стена. И не в коем случаем не упускать стену из ощупи.

Спустя еще три десятка все таких же мелких шажков я уткнулся в решетку. Не очень широкую, пролезть в нее нельзя было. Минуту искал замок и щеколду. И не меньше пяти подбирал на ощупь ключ. Наградой мне служил громкий щелчок, сопровождавший поворот ключа. Затем последовал громкий скрип отворяемой двери и пустое пространство за решеткой.

И что теперь?

Вокруг не видно ни зги. Если товарищи Лины здесь и при этом на весь этот шум не откликаются, значит они явно в состоянии близком к критическому. А это в свою очередь значит, что если отпереть их клетки и сказать "свободны!", сами они не выйдут. Значит, придется их таскать на себе. С этим проблем нет, дотащить я могу. Но вот найти их всех в этой темноте...

Отсюда вопрос, "и что теперь?". Пещера не большая. Десяток метров и три помещения в конце. Одно большое два других маленьких. Но где именно я сейчас нахожусь? Все-таки без света тяжко. И почем у них рядом с факелом спичек захудалых не завалялось? Или Рино с его походным набором трубочника. Нет слов. И вообще, пираты должны быть крупными, а посему пора, блин, хотя бы на керосинки переходить! Не говоря уж о редчайшем электричестве. Но нет, пещеру с пленниками освещать положено какими-то факелами!

Я с чувством швырнул факелом куда-то вбок. И тут же до меня донесся еле слышный полный боли стон.

Человек! Я метнулся на звук, но тут же споткнулся о кого-то лежащего на полу.

Еще человек! Спасательную операцию начать!

Спустя десять минут у входа в пещеру лежало около десяти человек, найденных мною сразу за решеткой. Все они были сильно избиты и истощены. За ними уже хоть как-то в полевых условиях ухаживали Мира и пришедшая в себя раньше положенного Лина. Судя по словам последней, в пещере должно было находиться еще человек девять, в сумме команды четырех подлодок. Но вот так пускаться в заход по темной пещере я не рисковал. Последнего из вытащенных пиратов-заложников я протаскал на себе несколько минут, метаясь от стены к стене, наверное метрах в двух от решетки, пытаясь найти ее. Дальше так делать не хотелось. А значит должен был найтись другой путь. Спички бы... Или зажигалку... Так отставить мечту о не сбыточном. Раз на руках нет, и в карманах обоих побитых пиратов тоже. Значит будем думать по другому.

Как определить, есть ли в пещере люди? Если живые, то термовизором. Он у меня есть? Нет. Дальше! Сонар? Я пока в летучую мышь превращаться не научился. Дальше! На ощупь. Долго! Дальше! Без света... Есть один метод. Не из моего мира, но прекрасно подходящий для этого. Метод, теорию которого я продумывал уже давно, но все никак толком не успевал испытать. Сила этого мира — Воля. Сила, которой все мы пользуемся постоянно и потому почти не замечаем. И не развиваем соответственно. То что позволяет простому человеку из плоти и крови разбивать камни, и даже не подозревать, что его рука просто физически подобную нагрузку на кости и мышцы выдержать не может. Но мне не камни надо разбивать, ведь если пробить стену, то и все остальное может рухнуть. Мне нужна другая особенность этой силы. Сенсорика. Ощущения. Чувста.

Многие войны, тренируясь и сражаясь, даже не подозревая о силе этого мира, научились подсознательно использовать часть этих способностей. Предугадывание, концентрация, ощущение. Видение нагрузки каждой мышцы высококлассного противника это не то, что доступно обычному глазу. Даже зная куда смотреть. Но Воля убирает этот барьер. Она позволяет подстраивать мир под себя. Или точнее себя под свое видение мира. Изменяет человека так, как он того желает. И мир отчаянно сопротивляется. От того она и зовется Волей. "Заставь этот мир слушать себя" — так я прочел в какой-то очень старой книге, изучая вопрос. Увы, но много о ней не писали. Даже в дозоре к этой информации подпускали только старшие ранги. Простому капитану такое пока и не снилось. Но связи, они ведь всегда связи.

Итак. Что я знаю и что надо делать. Заставь мир воспринять тебя таким, каким ты хочешь, и дать столько информации, сколько ты хочешь. Подключись к серверу и перепиши права доступа, изъясняясь языком малоизвестного здесь программирования. (Оно тут не только известно, но еще и используется! Но очень-очень мало где. Вот такой мир.) С этим все понятно. Вопрос как? Однажды я уже использовал Волю по собственному желанию. И не простую. И это в идее должно было сломать барьер ограничения. Прорвать его в моей голове. По крайней мере так говорила та книжечка. Значит будем надеяться на успех. Но что я делал тогда? Ситуация была очень плохая, и я очень захотел, чтобы враги остановились. Самым простым языком все было так? Так. Продолжаем рационализировать, т.е. раскладывать на составляющие и рассматривать их в отдельности. В тот момент были сильные эмоции. И сильное желание. Порыв? Тоже наличествовал. И?.. Стремление что-то изменить. В общем все вариации одного и того же. Сейчас же менять я ничего не хотел. Я хотел почувствовать. А значит надо добавить в этот коктейль сосредоточенность и концентрацию. И вперед!

Пять минут я сидел у решетки, пытаясь что-то почувствовать. Первые три минуты были потрачены на успокоение и сосредоточение. А потом я очень сильно хотел. Но нужно было не хотеть. Нужно было Желать. Отличие мало, но оно есть.

И шестеренки закрутились.

"Если очень захотеть, можно в космос полететь!"

Трое на двенадцать часов, метров пять. Двое на одиннадцать, чуть дальше. И еще пятеро в глубине на два часа. Живы, но их дыхание слабо. Как и у тех десяти что сзади. Двое из них могут и не выжить. А вот и Мира с Линой. И...

— Ван! У нас проблемы!

Окрик мгновенно сбросил наваждение.

Вновь вокруг была темнота пещеры и все.

Малейший звук сбросил всю концентрацию — не простое это дело. Но об этом позже, ведь снаружи и правда появилась проблема.

Не задумываясь, я бросился обратно, к выходу. Дорога нашлась практически сама, все-таки проходил я ее уже не единожды. Да и теперь я ее особенно хорошо знал. Словно массив информации обо всем касаемо этой пещеры был заложен мне в голову. А снаружи уже творилось черт знает что. Несколько десятков чумазых и орущих клонов, под начальством какого-то Мега-клона, окружили полянку, где располагались раненые пираты, пленные пираты, захватчики пиратов и вход в тюрьму пиратов. Разве что побольше пиратской атрибутики и открывать притон означенных пиратов можно. Клоны размахивали ружьями, саблями и пистолетами, и при этом орали что-то очень нецензурное. Все, разом и разное. Но судя по лингвистическим особенностям, не особенно заковыристое, даже послушать не интересно. Ну да слушать никто и не хотел. Девушки, кое-как прикрывшись камнями у входа в пещеру, резво поводили своими огнестрельными орудиями по орущей толпе. Сосредоточенно и угрожающе.

На этом на поляне установился паритет. Клоны не торопились отходить от спасительных кустов, а девушки от камней. Раненые как лежали около пещеры, так и продолжали лежать, являясь естественным препятствием на линии огня находясь у входа, куда их предусмотрительно вытащил я до этого. Двое пленных пиратов все также связанными пускали пузыри. И никто не хотел стрелять, понимая, что хоть одних и больше, но они на открытом месте, а вторые хоть немного и спрятались, но все-таки не очень хорошо и их значительно меньше. Пат. Жить хотелось всем.

И вот на сцене появляюсь я. Как рыцарь в сияющих доспехах... Нет, это из другой оперы.

— Господа! В чем проблемы? — помнится, один раз такой трюк сработал — я поднял руки. Впрочем, далеко отходить от входа в пещеру я не торопился. Сперва диалог, а там и ясно станет.

— Это первый помощник! — донеслась сзади подсказка Лины.

— И видимо ответственный за моду, — ехидно добавила Мира.

— Это не мода! Это форма! Это порядок! — заявила Мега-рожа. Голос у него был низкий, с хрипотцей. Таким бывают в американских фильмах голоса проеденных сержантов-солдафонов, обычно не самых положительных ролей второго плана. В общем, не хватало добавить лишь "Это Спарта!", интонации были похожи.

— Ну ладно вам девушки! Он же не в модном журнале претендует на номинацию какую. Раз носят, значит форма нравится... — примирительно протянул я, но удержаться не смог. — Хотя я и не понимаю как.

— Форма нужна, чтобы создавать порядок! — вновь прогудела Мега-рожа. — Без порядка не будет дисциплины! А без железной дисциплины не возможно жить! И мы создали дисциплину! У нас нет никакого бардака, как у какого-нибудь Багги! И от того мы сильнее и успешнее!

От такого яростного напора эмоций я даже слегка опешил. Мужик был свято уверен в своем. И, кажется, как фанатик, пытался это впихнуть всем.

— Ладно-ладно! — поспешил отвлечь этого инквизитора с поля грешников против "Дисцпилины!". — Дисциплина, порядок это важно. Никто не спорит. И форма тоже. Особенно на девушках. Поэротичнее бы...

— НИ-КО-ГДА! Это еще хуже! Это вносит разлад в дисциплину! Это... — кажется, мы нашли первопричину. Как же все банально?

— Да-да-да! Полностью не согласен! Но какие к нам вопросы то?

— А!.. Кхм! Немедленно сдавайтесь!

— Пленников на продажу не хватает? — хмыкнул я.

— Сперва строителей! — заржал Мега-клон. С серьезным лицом и сведенными бровями на переносице... О Боги! Диссонанс нереальный!

— А может надсмотрщиков? Строители-клоны все-таки лучше, все действуют, как один.

— К-клоны?! Какие клоны! Это Форма!..

— Да-да, дисциплина, — разговора с этим чокнутым явно не получится, но и тянуть время, потакая ему, отчего-то сильно не хотелось. — Слышали. Не заинтересовались. И в клонах ваших тоже.

— Это не...

— Боже хватит! — взмолился я. — закрывая его от себя вытянутыми руками. — Ты совершенно не понимаешь, когда надо остановиться!

Из рукавов недлинного плаща в очередной раз за это плавание вылетели кинжалы. Однако впервые за плавание они в этот момент не произвели должного эффекта. Первый клинок прошел в сантиметре от уклонившегося старпома пиратов. Второй лишь выбил ружье из рук невольно прикрывшегося им клона. В этот же момент из-за моей спины грянули выстрелы. Среди клонов началась небольшая паника. Некоторые, побросав ружья ломанулись в кусты, надеясь скрыться от зубастых кусочков свинца. Но таких, к сожалению, было меньшинство. Остальные начали палить то в меня, то в камни у девушек. Еще немного и под пули начнут попадать раненные, некстати оказавшиеся между нами. Но до их спасения надо было выжить самому. В отличие от прошлых, эти пираты были значительно лучше подготовлены, чувствовалась дисциплинированная тренировка, чтоб ее. Потому я честно вертелся как уж на сковородке, мечтая кончить не как оный, зажарившись, и при этом старательно контролировал старшего клона одним из клинков. Словно живые, цепи со смертельным жалом на конце, носились от солдата к солдату, постоянно оказываясь в непосредственной близи от главного противника. Но долго так продолжаться не могло. Ужу надо было смываться с горячего металла. Потому спустя сколько-то ударов своей железной плетью я рванул прямо на старпома. Три прыжка и мои клинки встречаются с массивной пушкой Мега-клона. Рукам было больно. Никогда не пытайтесь на два скрещенных клинка принять удар толстой стальной трубы. Вам может и не повезти как мне, мои клинки уцелели, хотя и явно подсогнулись. Хват ослаб, и захваченное дуло вылетело из ножниц. Зато в мой бок тут же прилетел приклад, вышибая из легких воздух. Я отлетел на метр, вдобавок неприятно стукнувшись о землю, и тут же откатился — массивный ботинок грохнул о землю в том месте, где я лежал. Подняться и отскочить в сторону под носящимися туда-сюда пулями и приближающемся противнике — дело пары мгновений, тренированное тело, накачанное адреналином, делает все само. Широкий взмах, и два клинка параллельно друг другу рассекают горизонт на три неравные части, и... И поразив двух противников оказываются сплетенными на земле. Видимо погнулись они сильнее, чем я думал. Такими теперь не поразмахиваешь. Ну да не беда, сражаться двумя ножами с серьезными противниками все равно дело не стоящее.

— Мира! — взмахивая руками и пытаясь хоть как-то расцепить клинки, проорал я.

На удивление перекричал драку я сразу.

— Не могу! — донеслось в ответ.

Что?!?! Это как?! Она не может мне кинуть мой меч? И что мне тогда делать? Хотя ясно конечно — сто первый прием карате — делать ноги. Но с куском сцепившихся цепей в руках это делать весьма сложно. Затянув свободные участки цепи в рукава, у меня с рук свисали неплохие такие кандалы метра в полтора длиной, перекрутившиеся и где-то застрявшие. Ну прямо все одно к одному валится!

Несколько прыжков и я с таким неожиданно образовавшимся цепом на руках оглушаю одного из простых клонов. Прыжок, и в другого вонзается мой локоть. Еще один, замахиваясь ружьем, как дубиной, несется на меня. В лучших традициях Джеки Чана перехватываю его опускающееся оружие за еще горячее дуло и перекидываю клона под ноги несущемуся следом старшему помощнику. Последний спотыкается и падает. Сам же, все в тех же традициях, с матом и размахивая руками, несусь дальше. Горячо блин!

Выведя из строя еще трех клонов, я оказываюсь в спасительном убежище — за камнями у девушек. Но спасительным оно только выглядит. Из-за выщербленных от пуль камней девушки и носа не кажут, предпочитая палить "по-американски" из-за угла. Много пуль с вытянутой вверх руки с пистолетом и отсутствием точного представления, куда они летят.

— Их много! — фонтанируя эмоциями и поливая поляну свинцом, Мира выпалила вперед меня.

— И это повод оставлять меня без оружия посреди толпы?!

— А как ты предлагаешь мне кидать тебе оружие, когда вокруг стреляют!

— И пусть тогда меня застрелят?!

— Но ты же жив!

— ПОШЛИ НАФИГ! — два выбежавших сбоку пирата отлетели от пяти снарядов.

— Ладно... — вздохнул я. — Но такого не ожидал. Помоги распутать и дай мне Сенжун.

За несколько секунд Мира развязала комок металла, свисающий с моих рук, и цепи мгновенно втянулись. Клинки были изрядно покорежены. Надо будет их полностью переделывать и утолщать. А жаль, я так привык к этим...

Раунд два! Поехали!

Выскочив с другой стороны камней, я понесся по дуге из клонов, завершая начатый в бегстве круг. И, как и ожидалось, в этот момент на меня вновь набросился старший помощник пиратов, размахивая своим ружьем, больше похожим на дубину, собственно как той самой дубиной. Наверное от того и сходство. Интересно оно вообще стреляет?

Первый удар я пропустил мимо себя, отпрыгнув вбок и нанеся горизонтальный удар. Старпом оказался достаточно проворным, и потому мой меч оставил лишь зарубку на его ружье. Не медля ни мгновения, я обрушил на него еще несколько ударов, заставив попрыгать туда-сюда. Заодно изрядно попортил ему его ружье. Теперь оно не могло стрелять совершенно точно — не с тем количеством пробоин на стволе. Но вот ранить эту большую но верткую тушу пока не смог. Ну что ж. Раз силой и напором сразу не получилось, то не буду тянуть и загонять бедного Мега-клончика. Ясно, что я его сильнее. Сделаю все немного тоньше.

С легкой полуулыбкой задумавшегося ученого над очередной партией лягушек, я отпрыгнул назад и встал в самую классическую стойку фехтования — меч на слегка согнутых руках смотрит от груди в небо. Одна из особенностей фехтования на японских мечах — широкая игра от обороны. Она на порядок обширнее нападения. У европейских сабель пропорции примерно равные. Вот ее мы и используем. Теперь пришла очередь атаковать пирату.

Первый удар понесся из-за его головы, явно в попытке сделать из меня гнома. Подшаг под дубину, и оружие противника стекает по уже смотрящему в землю у плеча моему клинку. Еще пол шага, и, прочертив красивую серебряную дугу, клинок вонзается в плечо противника. Простейшие приемы всегда будут лучшими, если уметь их выполнять. Но удача была пока еще не со мной.

— Ха! Под мундиром у меня доспех! — Мега-рожа отпрыгнула назад, сдирая с себя свой черный плащ-пальто. Впрочем, даже сквозь доспех удар я нанес мощный, рука его должна слушаться не очень хорошо.

— У Крига идею спер? — со скепсисом я рассматривал его облачение. Простой стальной панцирь и мощные наплечи, охватывающие руку до плеча. И как он с таким додумался в моряки податься? Утопнет же в раз.

— Что? — умею я видимо быть не в кассу, старпом вот не понял.

— Я говорю, что ты порвал свой драгоценный мундир, — я ткнул пальцем в валяющуюся тряпку, теперь врядли способную служит своей цели.

— А! — его глаза чуть не вылетели из орбит. — Мой мундир! Ты за это ответишь!

— Ты его сам порвал, идиот, — вздохнул я, вновь поднимая меч.

Бугай с ревом понесся на меня, вскинув свою дубину за плечо. Видимо учится, теперь решил нанести удар, как и прошлый, но немного по диагонали. Причем не самой удачной для меня. В ответ я поднял меч над головой, едва коснувшись лбом рукояти, и стал ждать. Шаг, другой, третий. Вот ружье начало движение. Поднялось над головой... Пора. Шаг навстречу и в сторону откуда идет удар, и меч летит навстречу оружию противника, накрывая его. Удар плоскостью по металлу и вниз, вдоль ствола, отводя его и прижимая к земле. Мгновение и пальцы руки бугая падают на землю. Резкий тычок, и с пронзенным горлом на землю падает сам первый помощник капитана пиратов.

— Идиот, ну кто показывает свои уязвимые места противнику.

Я отворачиваюсь к оставшимся пиратам. Стрельба прекращена и они с ужасом смотрят на меня.

— Никакой мотивации, стоит только победить начальника. Ша! — рявкнул я, и те, кто еще мог, рванули во все стороны, побросав оружие. — И как только они умудрялись побеждать своих противников?

— Ван это все? — спросила меня Мира, когда я вынес на опустевшее поле битвы оставшихся из пленных.

— Вроде да, — я аккуратно положил раненого на холодную землю и с хрустом потянулся. — Если не найдем спички, проверить я это так и не смогу.

— Если не найдем покрывала и телегу, то эта операция в принципе станет бессмысленной, — вздохнула в ответ Мира.

— Ну, да, не май месяц поди, — я задумался, одеяла и правда нужны. Как и медикаменты и еда. Желательно жидкая и горячая.

— Вы слышали? — резко крикнула Лина, сейчас пытающаяся забраться на склон выше пещеры. — Стреляют!

— Да здесь все утро стреляли!

— Нет! Пушки! Пушки стреляют! — девушка, словно поменяв энерджайзер, рванулась вверх, ежесекундно оглядываясь и пытаясь рассмотреть бухту.

— Ну что там? — когда оглянувшись, она замерла, крикнул я.

— Два корабля заходят в бухту! Черепаховая черепица пытается из нее выйти! Они ее обстреливают!

— А ну молодцы... — вздохнул я. — Не выпускать противника... Тваю на лево! — меня словно из ушата окатили. — Они его сейчас ко дну морскому пустят, ко всем морским чертям! А подлодки?! А капитан?! Мира! За главного!

Направление к морю я знал. И плевать, что сама дорога при этом петляла, обходя то дома, то каменные кручи, то резкие склоны. Я просто рванул в кусты напрямик к воде. Что там было? Дома, склоны, кручи? Извините меня. Я вас честно починю и верну в первозданный вид! Когда-нибудь... А пока оставайтесь рассеченными обломками досок, заваленными овражками и разбросанными каменюками. Я спешу.

На пирс я выдрался неожиданно для меня. И для кучки очень печального вида клонов. Они стояли, частично на коленях, что-то кричали в след разливающемуся канонадой выстрелов кораблю, и тут выбежал я. Еще раз убедился, что клоны — народ весьма странный и отчаянный. Ну, право слово, кто еще может горе топить в моржевании? И причем массовом. В общем на пирсе я остался в практическом одиночестве. Зато в холодной воде началась активная буча, из серии кто быстрее доплывет до корабля.

— Не стрелять! — заорал я, активно жестикулируя руками. Но, как и ожидалось, за грохотом орудий, никто ничего не услышал. Хотя наверное и пей все в тишине и гармонии чай, занюхивая одуванчиком, никто бы не услышал что-то орущего человека с берега, при этом находясь у входа в бухту.

В этот момент на пиратском корабле раздался взрыв, начавший клонить главную мачту. Попали. Охваченный уже не легкой паникой, я начал метаться по пирсу, пытаясь найти хоть что-нибудь на чем можно добраться до Черепицы. И это что-то нашлось. Непонятно каким образом она здесь осталась не тронутой, хотя нет, понятно. Кусты, доски, ящики и брезент превратили маленькую, на двух человек максимум, лодочку в суровый завал, который никто из клонов не додумался расчистить. А мне этого и не надо. На попа и по боку. Благо на адреналине я и веса почти не почувствовал. Выкинув лишнее в воду, я вернул лодчонку в плавательное состояние и что есть мочи налег на весла.

Вода начала бурлить в два раза сильнее. Сразу после того, как я вместо нее веслами оттолкнулся от голов двух незадачливых клонов. Интересно они выжили? Зато у меня начал появляться прямой и чистый коридор свободной воды к кораблю. Медленно, конечно. Но, как говорится про проблемы носорога со зрением? Не его проблемы.

Бабах! Передо мной образовался фонтан воды.

Бабах! Теперь еще и досок с водой.

— Да чтоб вас! — отплевавшись и устаканившись на поверхности холодного волнующегося моря, я посылал в этих иродов, потопивших во избежание мою лодчонку лучи зла и коротколетия. — Я блин на этой лодочке! А вы блин с пушек! — только природная вежливость останавливала меня от создания многоэтажных конструкций.

— Они убили Билли! — донесся до меня полу захлебывающийся голос откуда-то сбоку.

— И пришибли доской Кенни! — вторили откуда-то еще.

— Ничего парни! Я за них отомщу! — Я не мог остаться в стороне от несправедливости.

— Они в тебя же целились! — хором с нескольких сторон.

— И за это тоже они у меня рыб кормить будут!

— Да это все твоя вина!

Но я уже не слышал. Мощным кролем я несся сквозь волны в сторону окруженного вздымающимися к небу фонтанами воды кораблю. Если это мои канониры так стреляют, надо сказать, значит будут месяц в лагере ада тренироваться в пушечном деле. Хотя и молодцы что еще не потопили его. Но Боже, какая двойственная ситуация! Ладно, полмесяца, потому что вовремя мажут. Но тест на профпригодность принимать буду лично!

Доплыть, как человеку превозмогающему, мне не дали. Резкая сила выдернула меня из воды, подняв на десяток метров в воздух.

— Ван! — раздался над головой до боли знакомый радостный голос. — А я смотрю, что это в воде такое беленькое сереется! А? Что? Что ты говоришь, я не слышу!

— ОПУСТИ МЕНЯ ОБРАТНО! ХОЛОДНО! — на дворе зима... или осень? С этим графиком уже все путаю! А он меня из холодной воды мокрого выдергивает!

Плюх!

— Р-р-рин-н-но!.. — проскрежетал я, в очередной за сегодня раз отплевавшись водой. Скрежетал, не разжимая челюстей, но очень громко. Мой старпом от этого звука даже свой ярко кирпичный цвет сменил на бледно-горчичный.

— Ну ты это... Извини босс!

— Убь-бь-бь-бью-ю-ю...

— Не ну ты уже совсем похож на вурдалака какого-то! — он осторожно отлнтел на пару метров подальше.

— Н-н-нет-т-т... Сп-перв-ва ис-с-скуп-п-паю! — Из рукава поднятой руки вновь вылетел многострадальный кинжал. Но рукав был мокрый, кинжал гнутый, и вообще ТТХ оружия воду не предусматривало.

— А-а-а-а! — заорала хищная мифическая кошка взлетая в небо. И с хорошего рывка, унося меня в след. Кинжал умудрился обмотаться за его лапу. И мне чуть не вырвать руку!

Я заорал вслед. Теперь от падения в низы нецензурного общества меня спасло лишь полное отсутствие сил и мыслей выдавать из себя хоть что-то большее, чем всем прекрасно известную первую букву алфавита. Зато на ней отыгрался разными оттенками и интонациями.

Эпический слив засчитался, когда с размаху, две орущие фигуры, пролетая по крайне пьяной синусоидальной траектории, при этом таща одна другую на пятиметровой цепи, вписались в повторно захваченный пиратами корабль, на котором они с боем пытались прорваться в открытое море. Рино в мачту, я в борт. Ровно в десяти сантиметрах под линией палубы. Надо говорить в каком я состоянии был в тот момент? Крайне шоковом.

На негнущихся руках я кое-как перевалился через борт и обмяк на горизонтальных досках палубы. Выражение лица моего, наверное, было очень ошарашенным. Как в старых комедиях у героев, получивших хороший заряд током. Но так ли это, оценить могли только в момент окружившие меня пираты. Опасливо толпясь вокруг меня, они о чем-то переговаривались, то и дело потыкивая меня кончиками сабли или ружья. Но мне было на них начхать. Совершенно. Было холодно, больно и обидно. А еще было начхать. Обессилено и глубоко.

Ровно до момента, когда с треском раздирая полотно парусов на доски вниз не сполз знакомый огромный бледно-желтый кошак.

— Р-рино-о! — угрожающе провыл я, медленно, пошатываясь вставая на ноги.— С-сволочь ты летающая! — голос постепенно поддавался контролю. А по телу начинало разливаться тепло. Вместе с злостью и яростью. — Да я из-за тебя чуть Богу душу не отдал!

Клоны от меня шарахнулись, как от прокаженного, отгородившись от меня своим оружием, словно стеной. Хлипенькой такой. Потому, не замечая никого на своем пути, я побрел в сторону своего старпома. Рино, в свою очередь, тоже отходил от произошедшего. Цвет его медленно-медленно наливался должным огнем, а глаза выражали полное отупение. Впрочем от пронесшихся мимо головы ножен, служащих очень хорошей дубиной, он уклониться смог профессионально. Влетев в груду ящиков за спиной.

— В... Ван! Ты что творишь? — от этого в его мозгах прояснилось побыстрее моего.

— Рино! Прибью!

Кошак с ананасом смекнул мгновенно. Дело пахло керосином, я невменяемый. Значит пора делать только одно — линять. Этим Рино и занялся.

Что было в этот момент, почему-то рассказывал нам обоим пан, наблюдавший нашу суету, заткнувшую половину пушек противника сразу же. Вторую спустя секунд тридцать. И рассказал он следующее: смотрит пираты частично перестали палить с верхней палубы, а мачта, которую они долго кренили своими ядрами, ни с того ни с сего вдруг наклонилась в противоположную сторону. Схватив бинокль, они было обрадовались. Нашлись блудный капитан и последовавший за ним на разведку старпом. Но не тут-то было. Капитан, серый, под цвет своего любимого, уже не белого, костюма, размахивая своим одати гоняется за находящимся в форме мантикоры старшим помощником, старательно пытающимся взлететь, но каждый раз останавливаемый пролетающим чем-то над ним. Так как попасть своим длинным мечом капитан не может, он активно бросает в старпома все что под руку попадется. В том числе и пиратов. Пираты в свою очередь, все как один в черных мундирах, носятся кто следом, пытаясь выстрелить или ударить саблей, кто от, пытаясь спастись. Но и те и другие в результате попадали то под проносящийся меч, то под пробегающую тушу живтоня, то в воздух в виде снаряда, и, как результат, все оказывались за бортом. Под конец разгрома, когда Рино был сурово загнан на корму корабля, на дерущуюся парочку выскочил какой-то непонятный мужик в дредах и порванном мундире. Особенно он запомнился за необычайно радужную расцветку рукавов. Ну право слово, кто на черный мундир нашивает вместо рукавов полоски по цветам радуги? Он что-то прокричал. Я что-то ответил. (Хотя мне кажется, я представляю, что я мог ответить мужику, страдающему откровенным запоем, недохипизмом и предпочитающим расцветку нетрадиционных меньшинств. Особенно в невменяемом состоянии.) Он разозлился, (и почему я не удивлен?) и бросился на нас. Слитный удар меча и лапы отправили его с кормы на палубу, но он не успокоился. Второй удар уже отправил его в море. Теперь он сидит сушится в тюремном карцере своей же базы.

А все почему? Потому что не стоит наезжать на людей. У них могут оказаться весьма не дружелюбные родственники, считающие, что за свой идиотизм надо отвечать самому. Но главное — не перегибать.

Арка 9. Разбег, прыжок — полетели!

У меня болела голова. В очередной раз компания отмечала завершение глобального квеста с финальным боссом под конец. А отмечала она громко. Весь Намахама-орива был в стельку. Как после открытия Порта Артура и последующего его повторного, но уже другого открытия.

И как результат: у меня болит голова. Никогда. Еще раз повторю: Ни-ко-гда! В моей молодости бытия студентом и рабочим своего старого земного мира у меня не болела голова после пьянок. Разбитость и усталость? Часто. Отвращение от всего хоть сколько-то гуще минералочки? Всякий особо пьяный раз. Долгая уборка с матом на утро на вездеходящюю активно все загаживающую сволочь имени меня? Без комментариев. Но не голова. Даже пивной бодун у меня эту боль не вызывал. А в этом мире чуть ли не каждый раз! Нет, правы люди — пить зло! И правы Мира с Коной — я дурак. Надо бы, наверное, заречься напиваться на будущее. Вдруг поможет?

Но сперва, все-таки, соотнесем первые базовые потребности человека как личности, т.е. определим что, где и когда это "сейчас" происходит. Я дома. Потолок мне очень знаком. Еще со времен моего сюда попадания. До сих пор подозрительный. Судя по зачеркнутому календарю и часам на стене, сейчас 28 ноября и на дворе стоит либо полдень, либо полночь. Если предположить, что прожекторы к моим окнам никто не ставил (вроде бы? а точно?), то сейчас день. Прекрасно! Я выполнил эту часть без проблем! Теперь надо понять что и как. Во первых, судя по храпу, в своем доме я в очередной раз не один. Вот только никого, умудряющегося всхрапывать и посвистывать так высоко, я пока не знаю. Ну, или я с ними не делил ночлег. Двояко звучит, однако... Ладно, надо глянуть.

Картина моей так и не изменившийся за полгода гостиной меня поразила. И слегка напрягла. Посреди комнаты, на огромном футоне, далеко не вальяжно распластался Рино. А поперек него, активно попинывая его голову ногами, в две дырочки сопела наша неудавшаяся пиратка.

Ну что ж источник звука определен. Не уверен что об этом стоит рассказывать Федотию... Но спишем на мою пьяную галлюцинацию.

Теперь во-вторых: Вода ко мне!

И вновь кувшины, и вновь из-под крана. Ностальгия прямо! Вот только в этот раз еще и есть хотелось. А после воды и чайку зеленого выпить удалось, и жизнь начала налаживаться. В итоге минут через тридцать после своего пробуждения, я, набравшись оптимизма и зажарив пяток яиц, пошел будить своих подчиненных.

Пана, увидь он то, что довелось мне, точно удар бы хватил. Теперь они лежали обняв друг друга за ноги. Причем Рино то повезло, ножки Лины были весьма ничего себе. А вот об обратном судить не возьмусь. В конце концов, ноги мужиков лично меня никогда не интересовали, а с точки зрения женщин я их даже и не думал рассматривать. Ну да что не положишь себе вместо подушки? Хотя ноги Рино, я бы не клал. Но это я.

— Подъем! — увесистый пинок прилетел под задницу моего старшего помощника. — Устроили тут лежку котиков! Жрать пора!

Одного пинка не хватило. Ответом на мое вторжение в чужой мир сновидений было лишь протяжное мычание. Причем Лины. Когда же целая серия так и не смогла победить слипающиеся веки моего старпома и новой разнорабочей, мо терпение иссякло. Не хотите? А надо. Мне! Два кувшина воды одновременно опрокинулись головы спящих.

— А! Что?!

— Да ё! А!

Вот это хорошая реакция.

— Доброе бодрое утро лежке котиков! — сверкая радостью и бодростью проскандировал я.

Две одновременно скривившиеся физиономии были мне ответом.

— Ван, ты че торишь? — с пересохшим горлом проскрежетал Рино. — О голова!..

— Каких еще котиков? — женские мысли зацепились за другую часть фразы.

На третий день зоркий сокол и так далее? Лина с Рино с удивлением посмотрели друг на друга. Потом на свои ноги, все еще пребывающие в относительно тесном контакте с противоположной стороной. Затем снова друг на друга.

— Рино, после такого, надо хотя бы представиться, — хмыкнул я.

— Да вроде как уже пару дней как знакомы, — мысли моего живтоня еще только собирались.

— Тогда мне нечего сказать, — я развел руки и склонил голову.

— Зато у меня вопрос. Это как? И... — Недосказанный вопрос девушки на Рино подействовал как кувшин до этого.

— Не волнуйся, не после такого количества, что вы в себя влили вчера.

— Ты видел, да? — осторожно спросил Рино.

— Только вначале. Потом меня куда-то утащил пан, и наши капитаны. Но пить друг с другом на спор, выясняя, что круче подводный или надводный флот, это было сильно.

— Ой, — вырвалось у Лины.

— К вечеру вы старательно, в две шатающиеся рожи на корпусе Осьминога танцевали балетные па, а две пьяные толпы на соседних лодках вас старательно ловили. Потом еще смутно помню, как вы меня старательно спаивали под ночь. Вот видимо потому тут и остались.

— Мда... — философски изрпек Рино.

— Ладно, вперед на кухню, там вода и еда. Остывают. — подвел итоги я, аккуратно и тихо хлопнув в ладоши.

— Холодная водичка это самое то, — протянул Рино. — И в душ.

— О, точно, душ! — я вспомнил то, что упустил до этого.

— Я первая! — заявила единственная девушка. — И не подглядывать!

— Не то состояние, — вздохнул Рино, понимая, что его нагло отодвинули.

— Да и вроде после такой ночи уже и разглядывать нечего... — как бы в сторону добавил я.

Ответом мне было немое негодование. Обоих. Но явно по разным поводам. Становится интересно!

Еду поглощали в молчании. Хотя поглощали — это слишком громкое заявление. Нормально ел только я. Рино тарелку ковырял четырехзубой ковырялкой, а Лина ее и вовсе гипнотизировала. И лишь кувшинчик периодически опустошался и набирался вновь. Молодежи было не до разговоров. Теперь, когда после не самого приятного пробуждения, они пришли в себя, организм им отчаянно мстил за прошедшие дни. И их сизость на лицах, была тому достаточным доказательством.

Мне же, человеку то ли привыкшему, то ли не так много выпимшему, водичка головную боль сняла и теперь давала жить счастливой жизнью. Правда голова, когда не болит, очень хочет думать. Хлебом не корми, дай подумать. Поразмышлять. Понагружать себя разным мыслительным давлением. Результат воспитания в информационно наполненной культуре двадцать первого века. А пока есть минутка, неплохо, наконец, вспомнить всю цепочку событий произошедшего за последние дни и обдумать главное, что делает тварь разумную человеком и личностью, вопрос зачем оно все нужно было, и к какой цели это мне приложить. Вот вообще забавно получается. Судя по моим рассуждениям, человека человеком делает способность выходить за рамки естественного в природе трехмерного представления мира и углубляться в четырехмерное. (прим. авт.: автор недавно сдавал философию в аспирантуру, еще порою выходит) То есть ставить во главу стола не вопросы определяющие точку нахождения в пространстве, а логику передвижения этой точки на протяжении ее существования. Начало и конец функции, ее изменение и ограничиваемая площадь относительно разных осей и прочих функций. Таким образом распознавать вопрос "нафига эта точка вообще фигурирует в нашем внимании". И еще "с какого ляду эта точка вообще обозначает меня". Глубинные вопросы жизни... Магическая точка. Ага!

Но к чему это все было? К тому, что после хорошей пьянки всегда тянет пофилософствовать? Пора бы оставить эту тему, не находите? К тому, что такое неожиданное событие, как ловля пиратов, которые, как оказалось, совершенно внезапно прижимали родственников сотрудников организации, помогли решить сразу несколько вопросов. И главный из них: Рино остался без своего ананаса на голове! Я его отрубил! Причем когда он был в своей кошачей форме. Теперь у него нормальная прическа на голове! Ура! На этом можно было бы и заканчивать. Ведь теперь я уверен в том, что человек, которого я готовлю себе на частичную замену, стал чуть более адекватен. Но не стану.

Ведь вдобавок с прибылью с пиратов, щедро оплаченной дозором, мы получили в свои загребущие ручонки целый флот подводных лодочек. По правде говоря, они вряд ли были больше батискафа, имели кучу недоработок и проблем в управлении, но это было уже что-то! Проще отталкиваться от существующей вещи, чем придумывать ее с нуля. Да и не задумывался я о подводной деятельности кораблей, считая, что глубина напрочь занята морскими жителями, как монструозными королями, так и человекоподобными рыболюдьми. Потому четыре подводные лодочки, бочковые, как их называла Лина, куча запчастей к ним и раненный экипаж всецело был отдан в ведомство Хэнкса, на исследование и доработку. А я придумывал как и где лучше всего строить свой Восторг (привет большие папочки!).

Заодно стало понятно почему пираты довели чуть ли не до смерти своих товарищей. Товарищи оказались вовсе не товарищи. Как оказалось, подводники были всегда обособленными. Они раньше были вообще самостоятельными пиратами ножа и шестеренки, и их капитан, придумавший и собравший три из четырех лодок, был тоже весьма известен на северных островах, часто сковывавшихся льдом. Но как-то пираты северных течений их к себе присоединили, каким-то для меня так и оставшимся непонятным образом, и вот. Кстати тот капитан при этом погиб. А Лина, имеющая образование и мозги, смогла справиться с ремонтом и воссоздать еще одну лодку. За это ее поставили старшей по подлодкам. Но барьер это не разрушило, что и логично, оставив группировку словно состоять из двух частей, друг друга взаимно недолюбливающих. А тут провал в нападении, два корабля потеряны, подлодки так и не отстрелялись, решив отступить, не получая повреждений, для них стопроцентно смертельных, а самый эффективный корабль из пиратов оказался тот, который изначально не поддерживал нападение и периодически шел в разрез с политикой партии, т.е. поступал не как говорил главный пьяный дядька клонов. Ну собственно хороший повод своих приструнить, заслав их в КПЗ на верхогорье, полусвоих пустить под ноль, выпытав секреты строительства и управления их кораблями и жить дальше припеваючи... ну или припиваючи, что для них тоже самое. Итог? Мы пришли всем наваляли, обзавелись бочковыми лодочками с командами на них умеющими плавать, и кораблем охраны с полной командой, между вариантами стать висельниками или относительно мирными гражданами, выбравшими второе. Стопроцентная победа с кучей контрибуций, надо сказать.

В итоге на второй день разграбления грабителей к нам подошло два корабля дозора. Стоит говорить, что все, что дозору попасться не должно было, в порту уже не находилось? Оно либо стояло в десятке километров на якоре в море, под охраной наших кораблей, либо находилось там же, но в ящиках. А спустя еще день, четыре корабля, два из которых были боевое охранение шляпок, еще один это наш малый корабль и новенький "подарок" пиратов, отправились в свой не долгий путь домой. Остальные корабли, принадлежавшие пиратам, у нас за очень маленькую контрибуцию конфисковал дозор. Им, видите ли, все корабли нужны, независимо от конструкции. Уже треть года как раны зализывают, а все никак. Ну да надо быть щедрым. Делитесь, и вам тоже придет удача. Вот мы и поделились с нуждающимися. Все ж таки не только нам заниматься ловлей пиратов? Пусть и служивые люди вернут себе свои обязательства. Их маленькую часть точнее, все ж таки выплаты с наград приносят нам не маленькие дивиденды, а лишаться их мы как-то не намерены.

После возвращения на Намахаму-орива началась суета с учетом всего потраченного на две карательные миссии и всего с них полученного. А потом было отмечание. И никак наоборот. Если наоборот, то уж точно понять, чего там в плаванье происходило, будет невозможно. А ведь за каждое потраченное ядро мы денюжку платим, так что стреляйте на здоровье. Но отчитайтесь, что не продали куда на сторону. Ибо как если выяснится, что не стреляли, а в наличии нету, будет очень много и больно всему экипажу. Взирая на мое линчевание несогласных и выявленных в команде пиратов, большинство впечатлилось и проворачивать лишние аферы не стремилось, мол и так не плохо кормят. Увы, всегда останется кто-либо рисковый с педалью газа вместо тормозов. Но пока все было относительно чин по чину.

И вот мы сидим на кухне и едим яичницу, а кто-то в танках по ларькам... так опять начинает заносить. Юрий Юлианович, простите!

С новым кораблем можно временно считать вопрос транспортников и кораблей охранения закрытым. Откладываем его на задние позиции, вписывая его в счета только при наличии свободных остатков средств. Пока новые транспортники попробуем получать по системам фрахта и охранения, эффективно оказалось довольно. Да и главное, это можно оставить на текучку младшего организационного состава компании. А нас же, старших, выделить для решения некоторых других вопросов. И первый из них это то, что на одной рыжеволосой воровке таки сошелся свет клином. Начинает казаться, что эта девушка без толкового университетского образования, занятая семьдесят процентов своего времени беготней от пиратов и к пиратам, является нежданно-негаданно лучшим картографом на этом и окружающих морях. Вопрос "как?" я задавать не хочу. Мол, пусть будет просто гений с шикарной способностью к самообучению. Но блин! Почему все остальные товарищи, даже образованные, вроде, никак не могут толково ускориться и сделать свою работу в срок? Им уже трижды дед-лайны переносили, а они снова втупливают. И даже наш профессор, занимаясь систематизацией результатов, лишь с матом разводит руки. Что, кстати, показатель. Профессор крайне культурный и воспитанный человек. Может они все оказались куплены мировым правительством, чтобы помешать мне? К гадалке бы сходить, да не факт, что поможет. А в свете последних событий, нам нужна карта не только надводного пространства, но и всех наших и некоторых не наших бухт и окружающих вод в глубине. Это уже в свою очередь требует от нас контакта и обучения от кого-либо из рыболюдей Арлонга, успешно этим занимавшихся на протяжении последнего десятка лет на родном острове Нами. Право слово, не воровку же они заставляли прыгать в воду, запоминать и потом перерисовывать? Хотя зная их отношение к простым людям? Но ведь рыжеволосую девушку они вроде как своей считали? Сложно точно сказать.

Следующим вопросом станет наш "Восторг". Эта мысль реально у меня засела в глубине сознания. Только нафиг все эти пафосные идеологические вещи вроде "мы построим новый мир!" и "долой власть государства!". Мне нужна строго структурированная полувоенная техническая база, которая будет клепать нам разнокалиберный флот подводных и кто знает еще каких лодок и проводить исследования в этом направлении. И желательно относительно не далеко от берега Порта Артура. Зачем? Чтоб враги боялись! А если серьезно, то по разнокалиберному ряду экономических и политических причин. В мире этом, полностью завязанном на море, волю и фрукты, все далеко не очень гладко, а потому не всю свою заинтересованность в исследовательской деятельности неподвластной старикам мирового правительства следует показывать на людях. А где проще спрятать фабрику? В окружении других фабрик! Ну а основанием для такой мануфактуры станет небольшой подводный флот из полностью модифицированных подлодочек, которыми уже со следующей недели займется Хэнкс с Линой за компанию. Интересно, мой старший механик за новую очередную разработку, которую я на него повешу, меня прибьет? Очень может быть, он и так один бедный занимается целой кучей разработок. Наверняка периодически вспоминает славные деньки в Барок Воркс в должности мистера Найна, занятого совершенствованием своего костюма и истреблением указанных сверху целей. Все тогда было легко и просто. А теперь его новое начальство на нем буквально вкалывает. Ну по крайней мере именно об этом он ворчит в последнее время. Хотя выгони его в отпуск, и чую, уже через неделю он приползет с просьбой дать ему дальше заниматься его любимыми железяками и паром. Такой уж человек. А его прошлое начальство его полностью не оценивало.

Кстати об этом прошлом начальстве. Пора было расширять горизонты торговой сети нашей компании. Собственно в этом и состоял третий вопрос о будущем. С новыми разработками, которые мы постепенно хотели перевести на конвейер, нам открывался шикарный рынок Ред Лайна, через его портовые города, и острова Гранд Лайна. Вот с последним было гораздо сложнее. Переплыть пояс Калм Белта — около двух сотен километров абсолютно стоячей воды, теплой и от того переполненной пригревающимися королями морей — было затеей сравнимой с самоубийством. Пока лишь дозору это удавалось, задействовав какие-то неизвестные техники. Предположительно обив обшивку корабля кайросеки — "окаменелым морем". Как они умудрились это сделать — неизвестно. Совершенно неизвестно и непонятно. Разве что гений науки на службе их величеств властелинов стариков, неизвестным способом научился этот материал толково перерабатывать. Не просто делать толстенные прутья, а раскатывать в широкие и тонкие слои, а ведь этот материал по своему составу ближе к камню, нежели к металлу, и соотношение массы к плотности имеет соответствующие. Это вам не просто стальные пароходы. И даже не бетонные катера. Это гранитные гробы, по сути, с железным звоном снаружи. Странный очень этот материал. Но я отклонился от своей мысли. Итак, первый прототип нового способа передвижения был готов! Еще пара дней и я его смогу опробовать! Совершу свою первую деловую поездку в зону мирового хаоса — на центральное море этого мира, Гранд Лайн. И целью этой поездки станет давно лелеемый дьявольский фрукт, хранимый в потайном сундучке моего сейфа. Да-да, тот самый, что был найден мною и Рино совместно с фруктом мантикоры, на Порт Артуре. Неизвестный фрукт, так и не опознанный ни одним из двух отысканных мною справочников по этим плодам. И ждала его покупательница интригующая уже сама по себе. Миз Оллсандей. Нико Робин. Таинственная брюнетка, на встрече Мугивар с которой мое знание канона превращалось в крайне приблизительное. Прямо не могу дождаться этой встречи!

Но раз транспорт еще только движется ко мне, значит, успеем кое-что сделать еще. Вперед к Арлонгу на встречу!

— Итак, подчиненные мои! Мы выдвигаемся в путь!

Двое подчиненных, тоскливо жуя уже давно остывшие денатурировшие белки на своих тарелках, щедро сдобренные жидковатым желтком, солью и паприкой, лишь устало промычали.

— Не слышу радости и энтузиазма! У нас новые цели и задачи! Мы снова работаем!

— Тише, Ван, голова и так болит, а еще ты тут светишься.

На меня махнули рукой.

— Ого, как мы заговорили! Свечусь значится. Ну что ж, тебя никто за язык не тянул. К вечеру чтобы оба отплыли на Алхимике-I в сторону Порт Артура. Вам поручается задача перевозки подводных лодок и их команд. О дальнейшем сообщу на месте.

— Это об этой работе ты говорил?

— Рино, тебе до того как так устало вздыхая фыркать, еще дорасти надо. И не хихикать тут девушка. О вашем поведении я сообщу вашему горячо любимому родителю немного позже.

Девушка встрепенулась.

— Папе?

— Не, так далеко я залезать не буду.

Вздох облегчения пронесся над столом.

— Фух! Дедушке можешь рассказывать...

— Вот же дитя не пуганное! Видимо он тебя в детстве очень любил и свой любимый ремень не демонстрировал.

— Не честно! Даже нам им прилетало!

От возмущения пытаемая яичница была в момент проглочена.

— Не жалуйся, Рино. Всего-то пару раз.

— Зато бляхой.

Все равно буркнули в ответ.

— И не бурчи, там по всем бляхой прилетает.

— Что и могучего Вана, грозу пиратов и покупателей, им воспитывали?

Женское ехидство проявляется у всех девушек независимо от состояния.

— Когда был зелен, как вы, Лина, было дело. Правда, я тогда был гораздо моложе.

— Это кто это тут зелен!?

— Девушка, вы конечно же!

— Рино, как несостоявшийся ночной ухажер, из твоих уст эти слова звучат слишком мстительно.

Вилка, с насаженным последним кусочком бело-красной массы замерла в нескольких сантиметрах ото рта.

— Э?

— Не висни, завистливый Ромео!

— Э-Э-Э???

— Лина, ну что ты творишь? Он у нас в этой сфере как слон в посудной лавке. Не понимает почему и где он.

Лучи укора пронеслись над столом.

— Так! Хватит тут меня слоном обзывать! Я злой и свирепый...

— Кошак!

— Живтонь!

Хор грянул разом.

— Мантикор! Не перебивайте меня!

— Да... Злой и свирепый хищник, отчаянно спаивающий молодую кпитаншу нашей компании.

— Ничего я никого не спаивал! Она сама выпендриваться начала, а я и доказал, что надводный флот самый могучий!

Теперь ручкой махали не в мою сторону. Зато элегантно.

— Пф! Пить только у вас и умеют лучше!

— Ха! Пить! Пить, это так! Только когда капитана нет на месте! Ой...

Моя вскинутая бровь была аналогом молотка судьи. Не знал. Но подозревал!

— Ух ты! Вот так неожиданность, а поподробнее?

— Ну... Это так...

— Язык твой, Рино, враг твой.

— Только ребятам не говори!

Теперь над столом неслась мольба.

— Приглашать на тайные посиделки перестанут? Круг мальчиков прячущихся от капитанов больше не примет?

— Чтоб ты знала Лина, То именно с этого корабля, (где нет никаких тайных кругов!) (почти...) и начиналась вся наша организация! Да мы его от пиратов отбивали, а потом бороздили моря, сбивая компанию буквально по суденышку! А сколько я лично, управляя им, пиратов потопил!

Бедный стол. Что над ним не носилось сегодня. То яичница, то мольба, теперь и пафос пожаловал.

— Последнее подтверждаю, семь кораблей, из которых четыре были тоннажа поменьше, а два как-то пытались нас потопить совместно. Но вот остальное... Рино, ты хоть ври красиво что ль.

— Не, а чего я соврал то? Все как было рассказал!

— Кто под пиратскими пистолетами мое зерно на борт таскал?

За пафосом последовал скепсис.

— Не-не, а чего сразу это-то вспоминать! Лучше вспомни, кто на нем пот и кровь проливал, ремонтируя и защищая его!

— Кровь, порезался пилой, пот — таскал пушки?

Девушки, если их заинтересовать, даже если и в плохом смысле, очень быстро вскрывают свои запасы сарказма и иронии.

— Так девушка, ты сиди и слушай тихо и мирно! И вообще твое дело...

— А ну-ка попробуй мне это сказать! Что там мое дело?

Еще мгновение и боевая капитан морских глубин схватилась бы за сталь.

— Дом растить, за детьми следить...

Но ее оппонент был либо умнее, либо слабохарактернее — пошел на попятную. Но кто-то забыл о наличие еще одного подстрекателя?

— Рино, хватит идти на попятной у девушек! Так и говори, что "Молчать женщина! Твой день восьмое марта! А ну марш на кухню и драй котел. А я пока пошел дарить тебе эту звезду!"

— Кхм!

— Я этого не хотел говорить! Это не мои слова!

— Вот опять сбегаешь!

— Никуда я не сбегаю! Я просто и не думал так! Разве что иногда...

— Значит все-таки...

Прищур аккуратных женских глазок.

— Кстати интересная фраза про звезду!

— Не отмажешься теперь, братец!

— Слушай, сестренка, а почему все наезды на меня свершаются? Вон Ван уже кучу всего сказал, а ловить пытаются все равно меня!

Очередь сбавить обороты пришла девушке.

— Ну... Ты...

— Не рыжий, даже не пытайся. Эта заявка уже несколько месяцев как не работает здесь.

— Но ведь...

— И не важно, что ты только пришла. В чужой монастырь, как Ван выражается.

— Понахватался от меня всякого...

Но я был доволен.

— Кстати ты и правда порыжел, мой ученик.

— Все этот фрукт... Роль извозчика, должность монстра, иголки ядовитые...

Тяжелый вздох последовал за этой речью. Не всем фруктовикам живется хорошо.

— Не переживай, твои трудности от твоей силы. А у кого-то все проблемы на заднице от собственной же пятой точки. Так ведь, контракт подписавшая уже совершенно не свободная душа?

— Экхэм!

Возмущение излилось на меня потоком.

— Так вот оно в чем дело то... А я гадал. И что же ты подписала в контракте?

— Послушание и малый оклад.

— Изверг... Но молодец. Нечего было пиратствовать!

— Да чтоб вы понимали! Мужланы!

— Они самые, — усмехнулся я, скидывая тарелки в раковину. — А ты бедная и несчатсная девушка попала в полное их подчинение. Рино в плавании за старшего. Затем Хэнкс отправится ко мне, станешь заведовать делами на острове, пока я не вернусь. Лина, слушай свое новое начальство.

На следующее утро, кое-как собрав команду Крови Отца на берегу и, уже откровенно ругаясь, согнав их в одну общую кучку, хоть немного напоминающую строй, я провозгласил.

— Бойцы! Мы хорошо отметили нашу последнюю победу. Кто-то до сих пор проснуться не может, так отмечал, — по строю пронеслись смешки. — Но теперь нам пора в новое опасное плавание. На одном из островов нашего любимого спокойного моря завелись хищные рыболюди, решившие поиграть в диктаторов. Ну а какие мы шляпники, не сумев их приспособить к своим нуждам?

Все ж таки мы не армия, потому вместо радостного ора готовых лезть на амбразуры, из строя понеслось, "а мож ну их?", "в воде то они посильнее станутся". Пираты, превратившись в охрану и пройдя кучу воспитательных мероприятий от Федотия, частично избавились от своего природного бахвальства и шапкокидательства, а толковости поднабрались. Да и сложно ее не набраться, когда им долго и тщательно вбивают в голову что кидаться с шашкой на танк — глупая затея. И мало что говорят, так еще доказательства приводят и на личном опыте примеры дают. И главное требуют собственность компании сохранить — корабль и ваши опытные жизни. Где ж нам еще таких хороших и наученных бобиков найти?

— Так, отставить разброд и шатание. Никто на них в драку лезть не собирается. Приплывем, поговорим, вытащим нужную нам информацию и договора и свалим. Самые совестливые помогут мне наладить канал снабжения захваченных поселений. Все!

Строй то ли удовлетворенно, то ли задумчиво, а возможно и просто сонно, молчал.

— Вопросов больше нет? Джонни! Готовь корабль к отправке!

— Есть, начальник, — кивнул вечно хмурый капитан Крови. — Ребята! На борт! По отделениям доклады о припасах! Проверка пушек и оружия! Подготовка паруса и оснастка! Сами все знаете! Пошли!

— Капитан Джонни! — осталась у меня последняя учтивость.— Разрешите взойти на борт.

— Разрешаю, капитан Ван, — усмехнулся он, и на минуту из-под вечной хмурости показалась истинная кровожадность Джонни. — И через десять минут жду тебя в моей каюте, расскажешь все толком. Крюк, подготовка на тебе! Отплываем через двадцать минут.

Верная правая рука Джонни, как обычно, лишь молча кивнул.

В каюте капитана Крови было все очень аккуратно и качественно прибрано. Не зная, что это сам Джонни такой чистюля, любой бы подумал что он нанимает уборщиц-профессионалок, никак не иначе. Но не мало секретов еще хранилось за этим угрюмым лицом.

— Ну так Ван, куда мы на этот раз? И почему на Крови? — спросил Джонни, двигая к большому столу посредине комнаты резное креслице. Его вторая тайна — любовь к резной мебели Норс Блю, собрания самого большого количества помпезной аристократии этого мира.

— Потому что пока об этом распространяться особенно не следует, а мой Алхимик слегка знаменит. Твоя же Кровь — боевой корабль на рейде, никому не важно, куда он идет.

— И ради сохранения безопасности ты вовсю протрубил о цели путешествия на всю площадь? Да даже если мои ребята в первом же порту наклюкавшись смогут удержать язык за зубами, что сам понимаешь у всех кроме Крюка невозможно, то сколько левого народа могло слышать этого на плацу. Загибаешь ты дядя. — Джонни посмотрел на меня с большим укором.

— Слушай, — откинулся я на красивую деревянную спинку предоставленного кресла, — что там скажут потом. Меня не волнует. Мне нужно чтобы конкретно в этом плавании нас никто не трогал, позволив доплыть до места назначения с целыми пушками.

— Значит драка все-таки будет?

— Очень надеюсь, что нет. Лезть на корабле к рыболюдям да еще и на их же поле...

— Атака из-под воды? Найдем, чем ответить, — хмыкнул боевой капитан.

— Боюсь я, что не только. Не спрашивай откуда, просто эту информацию я раздобыл кое-где.

— Информацию? — вопросительно вскинул бровь Джонни, ставя на стол горячий чайник и чашки.

— Уже около десяти лет команда рыболюдей, предположительно остатки пиратов Солнца, ты о них слыхал наверняка...

— Подожди, — вскинулся Джонни.— Тех самых пиратов солнца, возглавляемых Тайгером? Команда рыболюдей, открыто терроризировавших тенрюбито и дозор?

— Их самых, — кивнул я. — А еще считавших всех простых людей созданиями второго сорта. Так вот лет десять назад, когда их разбили, часть команды под предводительством одной такой ходячей рыбешки Арлонга, основались здесь, на Ист Блю. Не особенно парясь, они захватили остров Кокояши, а всех его жителей превратив в эдаких крепостных на своей земле. И до сих пор их так никто и не смог оттуда вышибить.

— А дозор?

Я лишь развел руками.

— Нам постоянно доходили донесения тогда о каких-то пиратах-рыболюдях, удерживающих остров. Но один из старших капитанов, Незуми, постоянно докладывал, что он их перебил и отправил вглубь морей.

— Рыболюдей? Вглубь морей? Серьезно?

— Серьезней некуда, — я тяжело вздохнул. — Ты же помнишь, почему я вылетел из дозора? Так что вот так вот.

— А проверить?

— А зачем? Есть доклад об успешной атаке на пиратов. Да пираты отправились "на корм рыбам", но кого волнует? Успех? Поставили себе галочку и получили награду. Все. Карма в плюсе все рады. Кроме жителей Кокояши, которых даже не пытались спасти.

— Но ведь кто-то из дозора же проверял?

— А вот это то, почему я совершенно не хочу драться. Несколько кораблей затонули, отправившись в патрульный рейд с участием этого острова. Как, никому не известно. Просто больше о них никто не слышал. А торговцы быстро вычеркнули Кокояши из своих маршрутов. Вот такие пироги.

— Итог, все знают, кроме дозора?

— И он знает, но по документам видит несоответствие, а значит, не может действовать. Политика мелкого чинуши, — фыркнул я и аккуратно отпил горячего напитка.

— Ну хорошо. А мы-то что там забыли? — задал правильный вопрос Джонни. — Ну, допустим, сидит там этот Арлонг и ладно. Право слово, кому какое дело, если мы не герои освободители? Но для героев освободителей мы должны мобилизовать весь наш боевой флот и их оттуда выкурить.

— Это слишком сложно и затратно, — печально вздохнул я.

— Вот именно. Но мы идем туда с одним кораблем! Так... Стоп, почему слишком затратно? Их там столько, что мы не выкурим думаешь?

— Да нет. Просто вспомни, что мы обсуждали на собрании капитанов, сразу после возвращения из той северной пиратской базы? Подлодки и их варианты использования. Для эффективности их нам необходимо точно знать наше подводное пространство. Но мы все равно будем ограничены способностью этих бочек с воздухом под водой.

— И? — не уловил мысль Джонни.

— И. А представь, если ты Рыбочеловек, где бы ты жил в основном? На суше или в море? И мог бы ты прекрасно знать свои бухты, выбери ты море?

— Ну, наверное...

— Вот! А теперь вспомни, что все наше море изборождено течениями и у тебя есть реально нечеловеческая сила. Сможешь изменить течение каким-нибудь камнем и создать водоворот? — спросил я.

— Ну, если буду знать где и что перекрывать... Блин! За десять лет! Вот что ты имеешь в виду, — его осенило. — Да с водоворотом справиться будет сложно. И если они потопят хотя бы три корабля, нам уже это будет серьезный урон.

— А они потопят больше, просто из условия их поля. Мы их, конечно дожмем, но откатимся на уровень свободных торговцев персиков с южных островов. С хорошей репутацией в дозоре народе и абсолютно отсутствующей у моряков. Право слово, покажите мне моряка, который последует за капитаном, угробившим свой Торговый флот ради освобождения простого острова.

— Ван, тогда на кой морской черт, мы туда вообще идем?

— Две вещи. Картограф и знания, — я опустошил чашку и налил себе еще.

— Картограф? А наших тебе не хватает? — удивление на лице Джонни было вполне разумным.

— Увы, эти неучи совершенно не могут работать. Они уже завалили график от и до. Смогут ли он хоть немного что-то сделать, я уже и не знаю.

— А там есть стоящий картограф?

— Там есть гений картографии. И я его заполучу любыми средствами.

— Так, ладно, — теперь вздохнул Джонни. — А что со знаниями?

— Как рисовать подводные карты? Ты знаешь? — лаконично в одесском стиле ответил я.

— Рыболюди?

— Именно.

— Но если без драки, то значит договариваться?

— Я слышал, этот Арлонг очень суров с договорными денежными отношениями. Если договор на деньги будет заключен, то он уже ни за что не кинет, пока не исполнит все до буквы этого договора.

— Буквы? А смысла? — уловил суть Джонни.

— Он же считает нас вторым сортом по сравнению с рыболюдьми. Стали бы мы заключать идейный контракт со свиньями?

— Вот умеешь ты Ван находить приключения на задницу, — хохотнул Джонни и осушил свою чашку. — Ладно, пойдем руководить отчаливанием. Сколько нам плыть на этот Кокояши?

— День на север, выйдем на течение и еще неделю по нему на северо-восток-восток.

До острова Кокояши оставалось несколько часов. Уже виднелась на горизонте земля, невысоким и неровным холмом возвышавшаяся над уровнем, словно прогибающегося в визуальной иллюзии, моря. Солнечная дорожка в бликах воды убегала немного правее, сплетаясь с лучами заходящего солнца, а я стоял на носу корабля и смотрел в это не по-зимнему яркое никуда. Солнце и небо были красивы. А небольшие, практически черные волны, словно по наложенному градиенту, подкрашенные длинной ярко-белой полоской дополняли эту красоту. Но занять мои мысли все равно не могли. Совсем скоро я должен был встретиться с довольно сильным человеком, оставим приставку "рыбо-". И встреча эта могла принести многие неприятности. Нет, я не боялся его. Не знаю, смогу ли его сейчас победить в схватке один на один. Если используя Сенжун и накачавшись эмоционально, то скорее всего да. Но вот беда, драться я не хотел совершенно. Ибо это полностью расстраивало абсолютно все мои планы. Ведь если победить рыболюдей сейчас, то это значит в дальнейшем оставить команду Мугивар без навигатора, которым станет в ближайшем обозримом рыжеволосая девушка. Если это станет так, то совершенно не ясно, что будет со всей командой и где они закончат свой путь. Вероятнее всего они его не закончат в принципе. По крайней мере не так, как должны были по задумке этого мира. А значит что очень многое из того, что должно произойти, не произойдет и мир так и останется в стабильно-непонятном состоянии. Да что там, вероятнее всего, все члены команды Мугивар, кроме основоположников в лице Зоро и Луффи, скорее всего отправятся в мир иной. Увы, каждый из них являлся важным элементом цепи событий, создавших так называемый "канон" этого мира. А распада команды я не хотел. В конце концов, попасть в известный мир и не поучаствовать в главных его событиях на мой взгляд являлось совершенно недопустимым. Хотя и знаю я эти события всего ничего. Арабаста не пала, а затем история ушла от моего внимания, лишь пару раз случайно наткнувшись на крайние главы приключения по первой половине Гранд Лайн. Развал команды, попадание героев в разные места, и большеголовый парень, руливший бунтом в тюрьме. Вот и все. А и еще был человек, умевший нивелировать силу фрукта. Вот теперь точно все. Конец моим знаниям истории.

Отсюда вывод, побеждать Арлонга мне сегодня никак нельзя. Проигрывать ему я кстати тоже не хочу, извините но быть битым пиратом, это слишком много чести этому пирату. В конце концов, мы реально можем разнести весь остров, если что. Значит, будем говорить. И говорить на языке понятном обоим, денежно-договорных отношений. Если нет, то разойдемся. Наверное. Хотя... Если и не договорюсь... Ну значит еще с пол года-год, пока сюда не приедет главное действующее лицо, потерпеть смогу. Но вот права заявить надо.

— Капитан, нас встречают! — раздался окрик марсового сверху. К нам кто-то приближался.

На небольшой лодочке к нам сам по себе плыл здоровенный синий человек. Или же рыбочеловек, если быть педантичным до мелочей. Таких синих и чешуйчатых мелочей. По всему телу. И жабр.

Поза у него была уверенная. Широко расставив ноги и слегка склонив на бок голову, украшенную двумя детскими хвостиками, словно рожками, торчащими вверх и длинным тонким и куцым хвостом, выглядывающим из-за спины, он являл собой монумент главы положения. Руки его были сложены на груди в самой физиологичной для этого создания позе — с локтей, подобно широким клинкам, разлетались два широких плавника. Если бы он захотел распрямить руки, они бы ему явно мешали. Одет он при этом был в свободное, пережившее многое, местами потянутое, местами поношенное, черное кимоно. Или у них оно называлось как-то иначе? Ну и наконец он стоял, а лодка плыла. Сама и без весел.

— Эффектно... — уважительно пробормотал я и обернулся к Джонни, внимательно рассматривавшему подплывающего в подзорную трубу. Лицо его было крайне серьезным. — Ты чего?

— Да не пойму, это он такой большой, или у меня труба такая маленькая? — он оторвался от своего увеличительного устройства и улыбнулся. — Да шучу я.

— Ты у меня дошутишься до того, что отправлю тебя в новую школу на Порт Артуре, будешь оптику учить, — фыркнул я, ни минуты не сомневаясь, что мой главный боевой капитан все-таки умеет пользоваться биноклем. — Лучше скажи, что думаешь.

— Большой и синий, — отрезал он, на что я лишь вновь вздохнул.

— И в черной одежде, — я кивнул. — Дальше?

— На вид весьма силен. По крайней мере мышцы, если это они, а у людей они обычно именно там и располагаются, весьма объемны. Оружия нет. Плывет без весел, значит либо в каком-то хитром течении, либо его просто под водой тащат. Если учесть, что эти людорыбы умеют под водой находиться весьма длительное время, я скорее за второе. Отсюда вывод, мы уже наверняка давно окружены, и рыпаться пока смысла не имеет.

Я удовлетворенно кивнул. Моим мыслям этот вывод соответствовал.

— Тогда и не будем. Пушки зарядить, но не выкатывать. Быть в минутной готовности к залпу. Членам команды раздать оружие, но суету на борту не устраивать. Следить, чтобы по одному некто не ходил, все-таки физически эти создания сильнее. Смотреть, чтобы по кораблю никто не ползал рассматривая в щели происходящее, но над водой не высовываться.

— Все слышали? — гаркнул Джонни. — Выполнять!

Пара матросов, находившихся рядом с нами, быстро юркнули вглубь корабля, исполнять указания по оружейной палубам и складам.

— Ну а мы подождем, когда что-нибудь прояснится. Будем просто стоять и ждать развитий.

— Ложимся в дрейф! — отдал еще одну команду Джонни.

А вот теперь началось вполне закономерная беготня, связанная со спуском парусов и остановкой корабля в свободное плавание.

Спустя минут десять, к нашему уже остановившемуся кораблю подплыла лодка с ее единственным пассажиром.

— Вы забрались в частные воды! Убирайтесь, или пойдете ко дну! — проорал он.

Интересные условия. Я думал от нас потребуют спуститься в шлюпки и уплывать на них, а корабль оставить здесь, как минимум. Хотя хорошо, что вообще решили поговорить.

— Я представляю торгово-каперскую компанию "Шляпки зебры"! — в ответ с борта прокричал я. — У меня дело к вашему капитану, Арлонгу.

— У Арлонга нет никаких дел с людьми, которые бы ему были интересны! — вновь прокричал он.

— Появится, возможно! Нас интересуют определенные услуги, за которые мы готовы платить деньги, — ответил я.

Рыбопарень с хвостиками пару мгновений нас внимательно рассматривал, после чего принял решение.

— Спускайтесь в эту лодку. Не больше двух человек.

— Спускаемся! — крикнул я, и развернулся к Джонни.

— Слушай, а с каких пор мы стали еще и каперами? — пребывал в задумчивости мой боевой капитан.

— Ну не говорить же пиратам, что мы охотники на пиратов, которые пришли не за ними охотиться, но стрелять могут, — пожал я плечами.

— И то факт, — хмыкнул он.

— Слушай, одолжи Крюка, не хочу идти совершенно один туда.

— Обойдешься Ван, Крюк останется здесь, а я с тобой. Не хочу пропускать веселье.

— А если что случится? — резонно спросил я.

— У меня команда разумная, уже не впервой ей действовать без капитана, — расплылся в своей слегка безумной улыбке Джонни.

— Только держи себя в руках. Жизненно важно, чтобы все те, кто их возглавляю сейчас, так и остались в их начальниках завтра, — остановил я его в порыве.

— А как же поиграть в героев? — округлил он глаза.

— Не сегодня, — мотнул я головой. — Но к драке будь готов. Чуть что, уходить будем с боем.

— Ну разумеется, — вновь безумие выплеснулось на его лицо, являя миру едва сдерживающего себя бесрсерка.

Я лишь вздохнул, и сильнее сжав Сенжун, запрыгнул в готовую к спуску шлюпку. Следом за мной там оказался Джонни. Лицо его вновь было скупо на эмоции, а выражение стало угрюмо-печальным, как и ранее. Лодка поползла вниз. Последним, что я увидел на борту, пока он не оказался от меня скрыт, были разворачивающиеся на мачтах снайперские позиции, ярко блиставшие отбликами зимнего солнца на линзах.

— Слушай, а тебе не холодно? — спросил я у нашего провожатого, так и стоявшего на носу лодки, плавно двигавшейся в сторону берега. Мы с Джонни скучковались на другой ее стороне.

— Мы, рыболюди, в отличие от ваз, наземных червяков, привыкли к холоду подводных глубин, — не оборачиваясь, бросил он.

— А когда минус, тоже не одеваетесь? — влез Джонни.

Морской житель слегка повернул голову, бросая на нас полный презрения взгляд, но промолчал.

Мы подплывали к воротам — входу в маленькую гавань пиратов. Деревянные, окованные металлом и с каким-то рисунком по центру. Просто ворота над водой, окруженные невысокой, метра два высотой стеной. Вопрос зачем им ворота, вызывал у меня жестокий диссонанс. Нет понятно, что к ним не только рыболюди под водой приплывают. А приплывающие люди окунаться совершенно не хотят. Но все-таки сама конструкция убивала. Словно сами собой, ворота перед нами отворились. Две створки ушли внутрь, и глазам предстал широкий бетонированный плац, со стороны ворот разбавленный прямоугольником залива, а с другой подпираемый широким навесом и массивным креслом под ним. Они были основанием уходящему ввысь многоэтажному шпилю, верхушку которого было видно еще с воды.

— Добро пожаловать в Арлонг-парк! — раздался громкий, басовитый, немного даже гавкающий, голос.

Прямо по центру, в кресле, в окружении кучи подхалимов, сидело огромное синее нечто, скорее напоминающее какого-то гиганта, нежели человека. Панамка и легкая гавайская рубашка, совершенно не делали его хоть капельку милее и приятнее. Рожей совершенно не вышел. Длинный, как пила нос, острые зубы, десятками клыков смотрящими друг на друга, массивный подбородок, подпирающий все это дело. И глаза. Хищные, жестокие и смеющиеся. Бесчестное создание, это было понятно сразу. Ему было плевать на всех, кто не являлся рыбочеловеком его банды. Даже, наверное, на других рыболюдей, вед иначе бы он не ушел от них. Хотя кто знает, почему это случилось...

— Курооби! Зачем ты их привез? Чу! — спокойным голосом проговорило голубое длинноротое создание. Его губы, сантиметров на десять выступали под носом. Выглядело это весьма некрасиво, но как ни странно, вполне естественно, отторжения, как вещь не существующая или грубо наляпанная непонятно каким скульптором, не появлялось.

— У него какое-то предложение к боссу, Чуу. Ничто не помешает нам его выкинуть, если оно нам не понравится! — ответил наш спутник и, под аккомпанемент зала, то есть команды вокруг босса, громко заржал.

— Курооби! Не стоит пугать наших возможных компаньонов, — установил мгновенно порядок Арлонг.

Мы с Джонни лишь с ухмылками переглянулись и ступили на бетон пиратской пристани.

— Да, выкидывать нас не стоит, — подтвердил я. — Если договориться не удастся, мы сами уйдем.

— Уйдете? — вскинул бровь Курооби, развернувшись к нам. — Серьезно?

— Абсолютно, — кивнул я, не проявив даже тени сомнения. — Мы ведь деловые люди, и решать пришли сюда строго деловые вопросы.

— Хо-о-о! — протянул главный рыб. — И что же это за вопросы, что вы так сильно хотите решить, деловые Люди, — выделил он последнее слово.

— Я представляю торгово-каперскую компанию "Шляпки Зебры", и интересует нас следующее. За определенный гонорар, мы бы хотели нанять у вас одного работника. Так же нас интересует определенная информация, которую мы готовы оплатить.

— Работника? Нам, рыболюдям, работать на людей? — расхохотался Арлонг, впрочем смех был далеко не веселый и практически тут же сменился яростью. — Да что ты о себе возомнил человек!

— Ну что вы, — абсолютно безэмоционально перенес я эту волну, и даже не обратл внимания на подобравшихся пиратов. — Меня интересуете не вы, представител рыболюдей, а один ваш подчиненный-человек. Точнее одна. Я думаю вы уже поняли о ком я.

— Нами? — рыбочеловек вновь расслабленно откинулся на спинку своего кресла.

— Видимо да, — холодно улыбнулся я. — Имени я не знал, но знал о ее способностях, совершенно необходимых на данный момент моей организации.

— И что же это за способности? — наигранное удивление выразило его лицо.

— Картография. Видите ли, сейчас сотрудничаем с центральным институтом картографии и геологии, но к сожалению, все их сотрудники, из тех кто способен заняться нашими вопросами — абсолютные бездари. И вот совершенно случайно мы услышали об одаренном картографе из банды Арлонга. Источником был какой-то слух, уже через день ставший никому неизвестным, но нас, своего слушателя, он нашел.

— Слух? Откуда же этот слух пошел?

— От одного пирата,— ухмыльнулся я, и добавил, — висельника.

— Хо! — вновь протянул Арлонг. — Интересные слухи ходят по морю. Но увы, неправдивые. У нас нет картографа Нами. Единственная, кто у нас есть, это воровка Нами-предательница, продавшая свою деревню и свою мать ради вступления к нам, не так ли парни?

— Да! Точно Босс! — загоготали пираты.

— Так что вам здесь нечего искать, — с перекошенной ухмылкой, развел он свои массивные руки-ласты.

— А если спросить у нее самой? — выразительно обвел я толпу взглядом.

— Спросите, если найдете, — продолжал глумиться Арлонг. — Кто знает в какой части Ист Блю она находится?

Рыботвари в очередной раз загоготали, а я активно старался не выдать свое омерзение: так явно врущие в лицо личности иного не вызывали, независимо от расовой принадлежности.

— Вот оно как... — поджал я губы, выражая все свое расстройство этому факту. Впрочем, абсолютно каждому, хоть что-то смыслящему существу, стало бы понятно, что это продолжение театра, не больше. — Тогда боюсь, и другой вопрос задавать смысла не имеет. Но мне интересно попробовать. Скажите, а вы вообще пользуетесь ли картами морского дна?

— Да зачем нам? — удивленно спросил крупный розовый осьминог с шестью руками-щупальцами. — Мы же живем под водой, мы все там знаем. Но если только не хотим...

— Эй, Хаччи, — спокойно окликнул его Арлонг, прерывая на полу слове.

— Ой! Простите Босс! Этот человечек, он заболтал меня! — на роже осьминога явно отразился страх.

— Будь внимателен, Хаччи, — все тем же голосом наставил его хищник.

— Да босс, — печально склонил голову розовый, но тут же вскинулся, — Злые люди! Я вам это припомню!..

На эту тираду мы с Джонни лишь скептично переглянулись.

— Все, как и сказал Хаччи, у нас нет таких карт, и мы ими не пользуемся, — подвел итог Арлонг, не давая своему подчиненному выболтать что либо еще.

— Чтож, нет, значит нет,— улыбнулся я. — Тогда нам не о чем заключать договор, а значит, мы более не смеем вас задерживать. Разрешите откланяться.

Мы с Джонни синхронно развернулись к воде, собираясь запрыгнуть в ту же лодку, на которой приплыли. Но планам сбыться было не суждено. Малого судна, способного доставить нас на наш корабль в зоне видимости не оказалось. Ворота на другой стороне прямоугольного заливчика также были закрыты.

— Как я уже спрашивал, отчего вы так уверены, что сможете спокойно отсюда уйти? — наглым голосом спросил наш извозчик о трех хвостах и наростах на локтях.

— Мы ведь пираты, чу! — заметил отстраненный ротастый.

— Именно так, — величественно прогавкал Арлонг. — Просто так от сюда не уходят.

— Хо-о-о... — я медленно обернулся к пиратам. С их лиц все так и не сползала ухмылка. Надо это исправить. — Позвольте представиться еще раз. Меня зовут Ван Хоенхайм. Я представить торгово-каперской компании "Шляпки Зебры". Наш флот боевых кораблей достигает десяти кораблей. А число пиратов, истребленное им, я и сосчитать не могу. Но это не мудрено, ведь мы тренируем наши команды, как в центрах дозора Мариджоа, а оружие используем лишь немногим им уступающее. Кроме того один из официальных глав нашей компании, пан Федотий Коловицко — бывший легендарный офицер морского дозора, крайне не любящий терять людей, — по мере моей речи, радостно-предвкушающие выражения на их лицах начали гаснуть. Не у всех, парни то лихие, думающие, что им море по колено. Но до старшин хвостатика в кимоно и губастика-чукалки, смысл сказанного дошел. — А как известно, бывших дозорных не бывает. Ну и под конец, если все сказанное вас абсолютно не впечатлило, то хочется упомянуть, что хоть мы и деловые люди, но все же боевые офицеры!

С громким стуком я оперся на Сенжун, уперев его в бетон причала. В руках Джонни, словно благодаря какой-то магии, появилось две части копья, также эффектно, с хлопком, соединившиеся вместе.

К концу представления ухмылка осталась лишь на лице босса рыболюдей. Но она стала скорее просто довольная, нежели самодовольная. Себя мы показали достойными оппонентами, чтобы с нами пока не связываться. Зная хоть немного этого рыбочеловека, а я, благодаря своему нездешнему происхождению, его это самое немного знаю, мы в его планах останемся как один из лакомых десертов, к моменту когда он реализует свое господство на море. То самое, для которого ему нужна карта мира и карта всего дна и всех течений — контроль морских путей сообщений и возможность их нарушать в любой момент.

— Эй, Хаччи! — вынес вердикт он. — Отвези наших неудавшихся партнеров на их корабль. Возможно мы сможем наладить какие-либо торговые отношения позже.

— Всегда просим, у нас доступны заказы как по ден-ден-муши, так и лично на острове Намахама-орива! — мгновенно расслабившись оторвав ножны с мечом от земли, расплылся в улыбке я. Копье моего боевого капитана вновь благодаря едва видимым движениям кистей скрылось в глубине его плаща.

Вернулись мы в огромном плавающем горшке, снизу, практически скрывшись под водой, толкаемом розовым осьминогом. Возвращались молча, ибо на расспросы осьминог лишь бурчал водой, а свои вопросы обсуждать при нем мы не хотели. Стоило нам ухватиться за веревочные лестницы спущенные с палубы, как горшок рванул обратно, стремясь побыстрее скрыться за воротами Арлонг-парка.

Что ж, я был доволен. Свои претензии и очередные клинья и подходы к картографу я выразил. Теперь пора заняться другими делами.

— И все-таки Ван, зачем тебе надо было одному соваться в логово пиратов?

Шли вторые десять минут допроса, и Мира еще не успокоилась. В обтягивающей кожаной форме времен крупной империи Раду, окончившей свой век в позапрошлом столетии составом чуть более половины северного континента Ред Лайна, она напоминала офицера какого-нибудь гестапо по мнению современных американских фильмоделов.

— Мира, это очередная закладка на будущее, не расстраивайся так, — я как мог пытался успокоить кипящую передо мной фурию.

— И ради какой такой закладки мы чуть не лишились нашего главного начальника, решившего в одиночку устроить визит в логово одним из самых опасных пиратов этого моря! И ладно бы одного! Пережили бы ему назло! Но вот потащить туда одного из лучших боевых капитанов в придачу!..

— Он сам пошел! — попытался возмутиться я.

— Да еще бы! Ему драку пообещай, он себе руки-ноги переломает, но приползет! Тот еще дурак! Но ты то! Соблазнил и полез к черту на рога и в его же котел вдобавок!

Мира перестала нарезать круги по моему кабинету на борту Алхимика и уперла в меня наполненный одновременно осуждением и яростью взгляд.

— Да никуда я не лез, Мира! Я просто приплыл, мило побеседовал и уплыл! Никаких проблем! Даже полчаса мы там не пробыли на этом острове!

— А! — она всплеснула руками и вновь принялась наматывать километры по конкретно взятой комнате. — Да ты хоть понимаешь, как мы все испугались?! Сперва сообщение через Рино передал, что отплыл на деловую встречу. Потом пан, дуболом наш великовозрастной, от встречи с внучкой связь с реальностью утративший, понял, что "Я поеду к пиратам!", это отнюдь не "я уехал на пикник, скоро буду". И под конец, сопоставили вместе эти два высказывания и бросились снаряжать мощную спасательную экспедицию. И вдруг, прямо в момент отплытия, вы возвращаетесь, в молчании и задумчивости, и машите лапками, типа привет, а вот и мы. Какого черта, Ван?!

На меня вновь уперли требовательный взгляд, будто и правда желая получить ответ. Но не могу же я поведать всю не сложную многоходовку, задуманную мною? Да они меня сперва линчуют, затем выпорют, затем в воде потопят, а потом спросят, "прочистил ли я мозги". И другой реакции на фразу: "я готовлю себе отпуск у классной пиратской команды, которая будет попутно снабжать нас кучей карт", получить и вправду сложновато.

— Слушай, Мира, ну все же хорошо закончилось, — примирительно попытался улыбнуться я.

— А могло и не закончиться! И что тогда предлагаешь нам делать? Что, если бы глава компании отправился на кудыкину гору и так с нее и не вернулся?!

— Но ведь вернулся же! — полным невинности голосом ответил я.

— Аргх! Мужчины! — вновь всплеснула руками девушка и возобновила свое на мгновение оставленное путешествие по просторам комнаты. — Вернулись же! Главная отмазка! И хоть колом на голове чеши! А о нас кто-нибудь подумал?! То, что у меня две сделки из-за этой нелепой суматохи перехватили?! И еще три операции на десятки миллионов белли впереди! А они вернулись и все тут!

— Так, Мира. Хватит, — оставив всю несерьезность, остановил я ее бег. — Да, признаю, был неправ. Но так было надо. Потому хватит. Ты не девочка пубертатного периода, чтобы психовать на начальника по поводу своих неудач. Ты умница и королева финансов нашей компании, потому ты справишься. Если надо, окажу всю возможную помощь.

— Я и не психую из-за своих неудач! Я это делаю из-за того что кто-то подложил мне свинью, заставив заниматься совершенно иным! — еще возмущенно, но уже спокойней произнесла она, плюхнувшись на свободное кресло.

— Понял и извиняюсь, — кивнул я и усмехнулся. — Рабочие моменты.

— Да за такие моменты!.. — фыркнула она.

— Ну что поделать, всякое бывает — махнул я рукой, невольно вспомнив совсем недавний случай с выстрелом солью по моей несчастной тушке. — Ладно, лучше скажи, что нового? Совет капитанов разработал систему?

— Уже испытывают, — Мира переключилась на рабочий режим, от бури эмоций, властвовавшей в ней оставив лишь неяркий огонек в глазах. Все остальное вновь стало принадлежать холодному логику, старшему за все финансы нашей организации.

— Проблемы возникли?

— Ничего серьезного. Пару раз все передрались, но структуру и правила приема и сдачи кораблей во фрахт разработали. За твои границы не вылезли, так что пок все нормально.

— И то приятно слыщать...

— Ван! — распахнулась дверь, и в кабинет всунулся мой боцман. — Там это... Тебе лучше взглянуть самому. Оно летит!

Мы с Мирой переглянулись и молча встали из-за стола. Наконец-то!

Недлинный, с две трети моего корабля. Темно-серый сверху и голубой в нижней части. Слегка сплюснутый цилиндр с клиновидными носом и хвостом в основной своей части и маленьким свисающим отростком снизу по центру. Плавно паривший и медленно стягивающийся. Царственно заслоняя небо над главной базой Намахама-арива, вниз на землю приземлялся первый, возможно даже во всем мире, но точно в нашей компании и на нашем море, дирижабль.

Наш. Первый. Воздушный корабль!

Вовсю ревя компрессорами, закачивающими в специальные резервуары определенную массу водорода, выделенного из метана, обнаруженного в глубине пещер Порт Артура, и впуская на его место простой воздух, дирижабль величественно спускался на землю. Вообще система компрессоров, способная создавать необходимое давление для газов это был огромный подводный камень всего проекта. С одной стороны сама система компрессоров довольно сложна. С другой стороны существуют законы термодинамики, известные и в этом мире, правда в меньших распространениях, школ с их школьными программами нет. Если закачивать газ, создавать давление, не изменяя объема, его температура будет расти. А с водородом это опасно, газ то весьма не инертен и любит пожечь, в прямом смысле этого слова. В общем, выкрутились, но история была сложной. К сожалению, побочным эффектом стал вот такой рев, что сейчас разносился над базой. Устройство компрессоров, придуманное Хэнксом и явно впавшим в транс Рино, требовало.

Через десять минут воздушное судно горизонтально опустилось на наш широкий плац. Длинные ноги, с небольшими колесами, тянувшиеся от жесткого корпуса воздушного баллона метр другой прокатились по бетону, после чего с будки пилотов, словно вросшей в огромный пузырь над его крышей, в шести местах опрокинулись ранее сложенные ноги, добавленные мною по воспоминаниям фотографий лунных кораблей. Железные балки с выпуклыми вниз шершавыми дисками, служащими для уверенного сцепления на практически любом рельефе местности. Правда там они был цельными, что не мудрено, учитывая какую нагрузку они должны был выдерживать, когда многотонный аппарат по сути падал на каменный массив луны. И не стоит заикаться о меньшей силе притяжения луны, она там все равно была. Наши же, скорее, служили больше для фиксации корабля одной точке. А то получилось бы совсем некрасиво, если человек будет пытаться залезть на борт, борт этот будет от него тихой сапой сматывать.

Следом за опорами, ровную поверхность будки разорвала дверца, с непредназначенной скоростью описавшая полукруг на петлях и с силой впечатавшаяся в стенку снаружи. Из образовавшегося проема с хорошим матом вылетела Кона. Мы с Мирой в этот момент только ошарашено переглянулись. Наша шубутная Кона очень мало ругалась раньше. Крепкие словца хоть и слетали с ее нежных девичьих губ, но крайне редко, уступая место интонациям и смыслу фраз. А тут...

— Мы зря ее оставили в окружении этих помешанных инженеров, — в один голос пробормотали мы.

А действо набирало обороты. Вслед за Коной на открытое пространство вылетел красно-черный Хэнкс, добавляя свою, весомую лепту в общую какофонию. А вслед за ними из прохода повалил дым.

— ОГНЕТУШИТЕЛИ! — что есть мочи проорал я, сразу поняв что что-то дымящееся под пузырем водорода — очень не хорошо.

Встречающие, из тех кто был подальше от неожиданной техники, в мгновение сорвались с места в три разные стороны, пирс, склад, жилой блок. Те же, кто был ближе к дирижаблю, наконец, смогли понять, что такого нецензурного требовали пилоты. В петли, по обоим концам кабины были сноровисто пропущенные канаты, аварийными запасами располагавшиеся на приморской стороне плаца. Обычно ими привязывали поврежденные корабли, оставшиеся без оснастки, или еще чего, а теперь, в руках нескольких десятков человек, они держали на месте целое воздушное судно. А последнее, не смотря на вроде как приземленность свою, почему-то периодически подпрыгивало и стремилось оторваться от земли. Ох уж эти законы Архимеда...

Первые появившиеся огнетушители Хенкс вырвал буквально из рук их принесших, и с гыканьем, словно богатырь руками открывая ворота врага, сиганул с ними наперевес внутрь. После этого из проема повалил мощный белый пар.

— А маску одеть? — пробормотал я, только и успев за это время осторожно подойти к первым линиям развернувшегося действа. — Ну никакой техники безопасности!

Не успел я договорить, как безостановочно кашляя, из проема вывалилась монохромная фигура моего инженера. На нем был только белый порошок и черная гарь.

— Кона!.. — в мгновение перерыва в кашле прохрипел механик. — Да чтоб еще раз!..

— Да чтоб ты еще раз эти гребанные изоляторы использовал! — не осталась в долгу тяжело дышащая девушка.

— Да плевать!.. — вновь приступ кашля скрутил механика. — Но эти... Эти!..

— Нечего на них наезжать! Сам их хвалил в пути! "И ветер, и солнце нам не помеха!" — лучась негодованием изобразила Хэнкса девушка.

Механик на это лишь вновь возмущенно закашлялся.

— А может все-таки скажете в чем проблема? — осторожно подступилась к младшей сестренке Мира.

— В шторках! — воскликнули они на два голоса.

Немая пауза.

— Еще раз? — первым отвис я, аккуратно пиная локтем кого-то из матросов, улетевшего в дали настолько, что трос из рук пополз по своим делам.

— Да в шторках! — всплеснула руками Кона. — Что непонятного? Этот меха-маньяк сделал такую кабину, что нормальному человеку во всем этом металле плохо становилось! Потому мне пришлось ее разбавить шторками!

— Ярко-красными! — прокашлял также возмущенно Хэнкс.

— А что ты хочешь, если на складе было пусто! Пришлось брать с корабля этого мсье капитана!

— Тоесть вы умужрились сжечь достояние корабля мсье Кобре? — наш бедный отфранцуженный капитан... он ведь так гордился текстилем своего корабля. Я ему соболезную.

— Ну кто ж знал, что один перегретый насос засосет эту долбанную шторку, — фыркнула Кона. Правда, в глазах постепенно начала появляться небольшая толика вины. — Но ведь потушили же! Ничего не случилось! — вина исчезла.

— Боже... — только и протянул я, невольно потирая занывшую переносицу. — Проект в несколько сот миллионов Белли чуть не оказался пущен псу под хвост из-за шторок...

— Да ладно Ван! Все ведь обошлось! — вновь уверенность и жизнерадостность были поколеблены.

— Конфу! — строго сказала Мирабель.

— Нет, а что сразу Конфу! Хэнкса ругайте, это же его насос!

— Конфу.

— Ну Мира! Я ведь и правда!..

— Конфу, — впечатала под конец ее сестра.

Та потупила взгляд.

— Ты ведь могла погибнуть, — старшая сестра обняла младшую и начала гладить ее по голове. — Мы ведь беспокоились, глупенькая.

— Да все было в порядке, — почти шепотом пробурчала Кона, после чего резко вскинулась, вновь лучась подобно маленькому солнцу. — Зато мы летели! И не просто летели, мы прилетели с Порт Артура сюда! Всего за три дня! Это было так здорово!

— Кона... — на лице Миры засияла какая-то больше похожая на материнскую улыбка.

— И ты не поверишь! Я управляла им! Дирижабль такой простой в управлении! Я теперь на нем могу долететь куда угодно!

— И на Гранд Лайн? — хмыкнул я.

— И на него! — радостно крикнула она, после чего резко ойкнула. Она поняла, что сказала. — И на Гранд Лайн...

— И на наше таинственное центральное море, — довольно улыбнулся я.

Люди, слышавшие нас, невольно зашептались. "Так ведь туда попасть можно только через Ред Лайн!", "Да какой там! Не просто Ред Лайн, а только через главную столицу, Маринфордж! А там цены...", "Нет, ну есть еще ничейный восходящий поток...", "Пф! В котором честно гибнет половина кораблей!" — неслось отовсюду.

— Господа! — торжественно объявил я, раскинув руки, словно обнимая всех вокруг. — Мы, торговая компания "Шляпки Зебры", впервые открываем новую эпоху торговли на пяти морях!

— Ура! — грянуло со всех сторон.

— Теперь нм не страшны никакие естественные преграды! — тем временем продолжал я.

Новое "Ура!" огласило плац.

— Теперь мы наладим сообщение со всеми морями! Мы будем торговать всем и вся, что делается на всех пяти морях! Мы будем поставлять самую лучшую на свете технику — нашу! И ни один пират не станет нам помехой! — под нескончаемые радостные крики вещал я.

— Ну а теперь... Держите этот чертов дирижабль! Он улетает!

Слишком закричались матросы, на радостях выпустив из рук тросы. Вот и подумало судно, что оно здесь немного лишнее.

К закату я стоял в кабине вычищенного воздухоплавательного корабля и следил, как медленно, с десятками перепроверок, судно готовилось к отплытию. Мы уже висели в двух метрах от земли и были готовы вот-вот отправиться. Полетел я не один, как хотел изначально. После того, как кабину отчистили я решил, наконец, посмотреть, что же в рулевом и приборном плане тут накрутил Хэнкс. Первой мыслью, когда я зашел, стала та, что Кона была абсолютно права. Здесь было металлически. Все и вся. Сплошной металл. Местами тонкий, местами массивный, но строго одноцветный. Атмосфера не удручала только такого невосприимчивого человека, как Хэнкс, все остальные хотели выть уже через десять минут нахождения тут. Так что те самые "занавесочки", ярким красным, а местами уже и черным, пятном появившиеся с легкой руки женской половины коллектива, действительно спасали и радовали глаз. Следующая мысль была, что я не вылечу и через неделю. Количество рычагов, свистков, трубок, кнопок и манометров было выше хоть какого-либо логического понимания. Сам Хэнкс утверждал, что большая часть из них никому кроме техперсонала при сборке, наладке и подготовке к отлету в принципе и не требуется. Но! Они все как-то, так или иначе, работают во время полета. А это значит, что если даже понимаешь что тебе надо, то куча левой информации сбивает всю возможную концентрацию. Осмысленность машет ручкой, путая перед глазами кучу ненужных приборов. А значит, нужен пилот, в этом смекающий. Разумеется, брать с собой инженера я не мог — оторву его от работы на Порт Артуре, останусь без огромной кучи оборудования в дальнейшем, полет — дело длительное. Тогда вариантов кроме Коны не было. К тому же я не был уверен, что вообще получится развернуть и отправить по каким-либо еще делам эту загоревшуюся фанатичным огнем девушку. Летать ей понравилось не просто очень, а тройное очень. И взгляд, которым она меня одарила, стоило мне озвучить сомнения в собственной квалификации пилота, не терпел возражения. Либо я сам ее ставлю пилотом, либо она сама им становится. И плевать. Был ли я этому против? Да как можно! В долгий полет и наедине с милой девушкой это же то о чем можно мечтать! Жаль что лишь мечтать, правда порою более жестока. Как, например, в этот раз. Ну и в прошлый с ее сестрой тоже. И в позапрошлый... Слишком часто! Пора уже найти себе нормальных девушек в компанию, которые будут не только прекрасны, но еще и будут способны дарить тепло в душе! А не этих двух, а с Линой уже и трех, заноз в самом мягком месте.

И вот, сидя на каком-то теплом кожухе, какого-то очередного оборудования, я наблюдал за тем, как опирающаяся на специальный поручень для стоячего пилота Кона через специальный раструб что-то вещает наружу. Мощный усилитель внизу кабины дублирует ее слова: "Газ в норме, баллоны на две трети!", "Руль в двух осях в норме!", "Термометр 5 барахлит!", "Насос 2, на малых, поднимать не хочет!" ну и так далее. В ответ снизу доносилось что-то вроде "принято" или "ну и фиг с ним". Хэнкс был уверен в своей технике, а я только честно верил и молился, чтобы уверенность его была оправдана. Ну и еще старался запомнить, что и как делала девушка, готовя судно к плаванию. В такой суматохе прошло еще минут пятнадцать и наконец с земли дали добро на отлет. Ну как дали, просто мой пилот в очередной раз поцапался с главным инженером и послал его на много букв, рванув при этом рычаги стопоров на двигателях. Тот в ответ послал моего пилота, и меня заодно, кстати, на еще большее количество интересных словосочетаний и велел отпускать канаты. Ну что ж, мы птицы не столь гордые, как печально известный ежик, и полетели и сами, без пинка.

С полчаса я не рисковал подавать голос, в обществе медленно остывающей девушки. Но терпеть дальше не было сил.

— Как судно? — решил задать я пробный вопрос.

— Летит! — фыркнула в ответ девушка.

— Оптимистично, — я лишь вздохнул.

— Да что с ним будет?! Это все этот перестраховщик! Ему, видите ли, проверить каждый насос и каждый котел захотелось! И ладно их, но в двигательную чего было лезть?

— А что?

— Да то, что мы эти двигатели чуть ли не вылизали на Порт Артуре! Пылинки уже с них сдувать только оставалось! — девушка вымещала, наконец, все свое негодование. — А он их снова вскрывать хотел! Там чтобы проверить, часа полтора требуется в самых лучших перспективах. Пока открыть кожуха, пока рассоединить валы...

— Кона! За правильный посыл нашего механика будешь представлена к награде! — я оценил возможности проведения еще лишних часов ничегонеделания и честно ужаснулся.

— Да ладно уж! — наигранно смутилась девушка. — Но не каждый день за посыл руководства получаешь премию.

— Ну, про премию это я подумаю, но вот награду сообразим, — так же театрально я отвел глаза куда-то вдаль.

— Жадина! — мне показали язык. — Но это хорошо, что он не потребовал провести еще и осмотр баллонов.

— А их как осматривать? Вылезать и по внешней части на высоте ползать? — округлил я глаза.

— Да не, ты что! Это только внешний осмотр, при полуспущенных баллонах. Он на земле выполняется. А вот подробный осмотр проводится изнутри баллона. Там надо будет пролезать по туннелю во втором уровне и смотреть на манометры давления каждой секции.

— А, ну хоть не на высоте работать, — махнул я рукой и тут меня осенило. — Постой, ты сказала второй уровень? А есть и первый?

— Конечно, — Кона с удивлением на меня оглянулась. — Жилой уровень — самый низ баллона. Лететь то нам не полчаса.

— А-а-а... — протянул слегка ошарашено я.

Не уж таки Хэнкс смог и это сделать? Еще месяц назад он, тяжело вздыхая, сетовал на то, что корпус не может выдержать такое издевательство, как палуба, и вот те на. Она чудом появляется в виде жилого отсека. Мастер, нечего добавить. Хотя стоит отметить, что в любом случае, гондола, в которой мы сейчас были подвешены под баллоном, была слишком мала для сна. Полтора метра в ширину и три в длину. С кучей стоек приборов и тому подобного. С жестким рифленым металлическим полом. С полным отсутствием присутствия хоть каких-либо спальных принадлежностей. Существовать сложно.

— Кона, а как... — конец вопроса я опустил, итак было понятно, чего я хочу.

Девушка дернула за рычаг, как уже стало ясно, фиксации рулей и прошла в центр гондолы. С неприметного крючка, из-за широкой холодной трубы, она вытащила длинный железный ломик, загнутый на конце, и словно открывая чердак, спустила с потолка небольшую лесенку.

— Вуаля! — широко улыбнулась она. — Вперед на экскурсию!

И сразу после этого по ступенькам взлетела наверх.

— А рулить кто будет? — крикнул я ей вслед.

— Оно на стопорах! Никуда не денемся! — раздалось сверху. — Залезай давай!

Не очень весело усмехнувшись, я забрался по ступенькам вверх.

— Ну как? — сияя яркой улыбкой, с ходу ошарашила меня Кона.

— Лестница крутая.

— Да причем тут лестница! Посмотри! Я сама приводила тут все в норму! Видел бы ты, что тут было у Хэнкса раньше!

Жилой уровень представлял собой комнатку три на шесть метров с не высоким потолком. Сразу бросалось в глаза, что серо-стального цвета здесь практически не было. Нейтрально-голубые стены, яркие провалы практически горизонтальных окон, несколько ярких картин или фотографий на стенах. В одной части комнаты висело два растянутых на четырех крюках (в стенах и потолке) гамака с набросанными на них подушками и одеялами. По центру стоял небольшой стол с задвинутыми под него стулом и парой табуреток. На нем был металлический чайник со свистком, небольшой набор походной посуды и вазочка с ярко-голубым сухоцветом. Дальше за столом стояла пара стеллажей с книгами, документацией и всякой мелочевкой. А венчал противоположный спальному конец комнаты импровизированный вокруг белой двери холодильника склад. Приятная жилая обстановка.

— Кона, ты молодец! — вынес вердикт я. — Здесь здорово!

Девушка самодовольно расплылась в улыбке.

— И теперь мы с тобой во всем этом благообразии только вдвоем... И на протяжении всего полета... — медленно приближаясь, проворковала она.

— Будем рассматривать карты, сверять направления и прокладывать маршруты... — столь же загадочным голосом закончил я.

— Эх, Ван, и когда ты успел стать таким занудой? — фыркнула Кона.

— Когда две милые и очаровательные сестренки в далекой юности заставили одного паренька начать думать весьма болезненным способом.

— Да, порою даже становится обидно, что тогда мы были такими едкими, столько потеряли...

— Ты, Кона не поверишь, но Мира недавно говорила слова точь-в-точь такие же. — Я подошел к столу. — Слушай, а как тут чайник поставить? А чайку бы, да и ложимся на курс.

— А курс у нас?

— Прямо на юг! Ну а там уже по одному специфичному приборчику.

На стол я поставил небольшой Этернал Пос с броской надписью внизу: Нанимонай.

Полет — штука приятная. В хорошую погоду, на уровне самых низких облаков, в практически пустом небе... Лети и отдыхай. Редкие пуховые странники чинно проплывали мимо нас, обдувая дирижабль несущими их потоками ветра. Зима решила успокоиться и дать югу нашего моря спокойное времечко. Ну а мы этим нагло пользовались. В итоге первая половина полета превратилась практически в отдых. Рули на стопор и знай себе изредка поглядывай на компас да уровни с водой. Пару раз даже задевали нижние потоки небесных течений, могучих ветров дующих в высоте. Каждый раз неожиданно, и каждый раз нас бросало на пол от рывка. Благо конструкция выдерживала, но рисковать не хотелось и высоту пришлось снижать. Особенное наслаждение доставлял единственный, оставленный на время полета в работе котел. Он создавал тепло в этом куске металла и ткани на высоте многих десятков метров над землей. Если ввести в работу его собрата, вторую тепловую установку, то внутри можно будет ходить лишь в одних трусах, что при учете состава нашей команды привело бы к определенному конфузу, либо в морду, либо под венец. А ни то, ни другое нам не нужно (по моим надеждам, по крайней мере, и то беспокойство вызывает в особенности первый пункт, девушка больно бойкая). Да и движетель наш по мощности полностью покрывается одним котлом. Второй только на моменты подъема, спуска и активного маневрирования раскочегаривается. Насосы больно энергоемкие. А до входа в Калм Белт нам оно и не надо было.

Пояс полного штиля встретил нас резким рывком. Вот перед нами чистый горизонт, синее море, и вдруг палуба уходит из под ног, а судно начинает трясти, словно копилку, из которой через входное отверстие решили вытащить наличность. За пять минут тряски и неожиданного, градусов под тридцать носом вверх, подъема, мы кое-как смогли приноровиться и попытаться дернуть рули, но тут новый рывок. Нас вновь бросило на пол, правда теперь еще и через знакомство с правой стеной. Потом на левую, потом еще куда-то, а потом тишина... Еще минут пять мы просто лежали, с выпученными глазами и побелевшими пальцами — не знаю как на том, что под руку попалось вмятин после такого не осталось. Что это было, мы догадались позже. Когда едва подойдя к смотровым стеклам, резко не рванулись к рулям. А что еще сделаешь, если корабль медленно опускался к десятку розовых провалов на воде и активно бурлящей воде? Пасти и тела морских королей буквально закрывали друг друга, стремясь, словно дети, первыми словить медленно спускающийся воздушный шарик. А шарик завыл котлами, насосами, двигателями и дал полный вперед наверх. Зря, наверное. Скоростной подъем и вновь мы на полу, а наш корабль мотается я как сарделька в не твердой руке. Несколько минут родео, тянувшихся не меньше часа, по ощущениям и вновь вода под лобовыми стеклами и спуск в пасти монстров. На второй раз кот стал ученым, и мы просто сумели выровнять дирижабль в горизонтальной оси. Но оставшуюся сотню километров затишья провели на иголках. А с учетом нашей черепашьей скорости протянулась она часов на пять, не меньше.

Итак, в чем же заключалась загадка этого пояса тишины? Можно смело говорить, что морской король его знает, но вот четыре наблюдаемый факта мы вытащили. Первое, на территории пояса над водой нет ветра. Второе — это верно только до определенной высоты, какой точно мы экспериментировать больше не хотели, это пусть Хэнкс с кем-нибудь займется потом. На определенной же высоте начинается какой-то хаос из воздушных потоков. В нем-то нас и бросало из стороны в сторону. Третье, со стороны любого из четырех морей, если я прав и пояса и правда симметричны относительно экватора, начиная с низкой достаточно высоты, появляется не широкий, но мощный, восходящий поток воздуха. Четвертое, подтвержденное нами по выходу из зоны Калм Белта, со стороны Гранд Лайна с высоты опускается гораздо более спокойный и широкий нисходящий поток воздуха, у самой воды становящийся просто легким ветром. Эта модель забора воздуха из океанов и плавного впуска его в Гранд Лайн здорово объясняет причины абсолютно ненормальных погодных условий на, казалось бы, спокойном море центрального океана. Нет, это я не имею ввиду то что творится вокруг островов, там может происходить Бог знает что, и по одному Ему лишь известным причинам, что-то с внутренними магнитными полями, если мне память не изменяет. Но вот в чистом море, где ни клочка земли в обозрении, вдруг ясный день превращается за минуты в тайфун... Так хоть объяснимо становится через накачку, критическую разницу давлений за краткий промежуток времени, и резкий спуск воздуха. И пусть все мои размышления могут оказаться пустыми домыслами, история таких случаев знает много, но кажется мне, что этот вопрос никто пока не прорабатывал в этом мире. Ну, или не успел поделиться, известно ведь как здесь любят нормальных и заинтересованных ученых.

После выхода в открытое море центрального океана, мы подняли дирижабль повыше, застопорили рули и повалились спать. Просто и примитивно. А все спасибо этому прекрасному морю, сбиться с курса мы не боялись — у нас же есть этернал пос, а он всегда указывает строго на один остров. Еще двое суток продлилось наше воздухоплавание, по, о чудо!, спокойному океану и вот мы достигли острова... Острова? Ну хорошо, если весь мир считает Это островом, то я соглашусь. Частично и самую малость. А то будет как с крышами и прыжками. Так вот. Это был нифига не остров. Вот ну абсолютно! Ну ведь не может же быть вечно не тонущая субстанция землей? Вот и эта каша из полупереваренной и сформированной в узнаваемую любым ребенком форму земли и множества всего остального ну никак не хотелась быть названной островом. Одно из очередных чудес Гранд Лайна — остров переваренный огромным морским королем золотой рыбкой.

Ну что ж, место встречи изменить нельзя. Зажали нос и вперед.

На острове, не смотря на специфику его, было аж два поселения, расположившиеся по его концам. Каждое с небольшим портом, десятком кораблей на приколе и весьма оживленной жизнью. Правда жизнь тут явно была своеобразной — куча пиратов, вооруженных групп людей, и простого люда по окраинам. Хорошо быть выше, все видишь. По центру остров золотился, словно покрывшись плесенью, а вокруг в море было много рыбацких лодок, буквально толпившихся в прибрежных водах. И что они там пытаются всем скопом поймать? Ту самую золотую рыбку?

А еще в глаза мне бросилась черепаха. Большая, в шляпе и с паланкином на панцире. То погружая голову под воду, то поднимая ее обратно, она просто дрейфовала метрах в пятистах от берега. Мне кажется, я знаю кому принадлежит такое выдающееся животное.

Наш корабль произвел фурор, что логично. Медленно проплывающее над городом судно собрало значительную толпу зевак. Кто где шел, тот там и встал, раскрыв рот и не понимая, что происходит и каким образом такая махина, как наша, умудряется лететь. Картина из кино моего мира: медленный спуск инопланетных кораблей на землю или рядом проходит трансформер в робоформе. Все дети по классике жевавшие мороженное, сейчас остались без его молочного наполнения. Хотя меня терзают смутные сомнения в наличии здесь детей и мороженного. И, наверное, первого даже больше, чем второго. Ну согласитесь кто с семьями согласится жить на большом и длинном куске гумуса? А как по мне, кто тут согласится жить вообще? Но есть же люди...

Остановку решили делать за городом. Медленный дрейф на легком ветерке и мощный рев насосов. Мы плавно, раскачиваясь немного, снижали высоту. Под нами находилась широкая, относительно твердая поверхность, так что я честно надеялся, что мы в ней не утопнем. С двух концов гондолы в землю под углом нацелились четыре самострела с крупными кряками вместо болтов. Выстрел и четыре металлических троса вцепились в землю, образуя между зацепами правильный прямоугольник. Пружины на самострелах начали медленно затягивать тросы внутрь, а дирижабль благодаря этому опускать вниз окончательно. В полу метре над землей колеса, свисающие с баллона, коснулись земли, а с боков опустились ноги гондолы.

Добро пожаловать на землю! И в этот раз без пожаров.

— Кона, ты за старшего на корабле, — велел я, натягивая высокие резиновые сапоги и амуницию в моем мире иначе чем "военка" не называемую. — Я встречусь с человеком, проведу переговоры и назад. Нечего тут делать.

— Ван, нужны припасы, — напомнила мне мой пилот.

— Ты как хочешь, а я с этого острова ничего брать не хочу, — фыркнул я, брезгливость и у меня порою прорезывалась. — Лучше уж сухпай погрызу, благо запасом сухарей, печенья и сушеного мяса мы не обделены.

— А воду?

— Поищу что смогу, — кивнул я, и открыл дверцу гондолы.

Высота была маленькая, но я предпочел медленно слезть на землю, чем прыгать с мнимой опасностью уйти в экскременты по колено. Вокруг дирижабля, на удалении, толпился народ. Не так много, но был. А значит надо было разыграть небольшое представление, чтобы сбить опасный интерес вооруженного народа.

— Здравствуйте товарищи! — дверь за моей спиной с громким щелчком закрылась. Кона явно отнеслась к возможному нападению со всей сербезностью — мало ли кто из местных лихих человеков решит тоже летать по небу аки птица?

— Разрешите представиться! Мы разведчики торговой компании "Шляпки Зебры", что за последний год просто покорила весь Ист Блю! И теперь наши команды, на таких вот летучих кораблях бороздят острова самого главного моря нашей планеты! Гранд Лайна! — я активно жестикулировал и ярко улыбался. — Совсем скоро, наши торговые дирижабли, а это их название, начнут поставлять на ваши прекрасные острова лучшие продукты восточного моря! Начиная от еды и заканчивая мощной техникой! У вас появится все то, о чем не могут и мечтать богачи из славного Мариджоа, главной столицы всех морей. И прошу заметить, по совершенно низким ценам!

Я выдержал театральную паузу. Народ вокруг был несколько шокирован перспективами.

— Но все это будет в близком будущем. И для того чтобы вы, дорогие покупатели, получали все из первых рук, а не перевозками с соседних островов, нам необходим детальный навигационный анализ вашего острова! — я быстро поднял руки, тут же начав успокаивать, не особенно понявших даже что им стоит расстроиться от этих фраз людей. Еще бы, кидаюсь терминами перед далеко не самыми гениальными товарищами... — Но не стоит беспокоиться! Все это не потребует ни единой секунды вашего времени и ни единого белли ваших денег! Все это мы сделаем сами, прямо на этом корабле и прямо до вечера! Но, к сожалению, нам нужен простор и обзор местности, а потому я вынужден вас просить разойтись и не мешать работе! И тогда совсем скоро, возможно уже через два месяца, первые дирижабли посетят и вас!

Еще минут десять я активно выпроваживал народ подальше, при этом не замолкая ни на минуту. Когда последний человек был отдален минимум до ближайших домов, я очень глубоко и тяжко вздохнул. Жизнь научила многому, но ораторское искусство так и осталось вне моего мастерства. Не умею я вот так вот балаболить перед толпой. Лишь ввиду должности приходится. Но хватит об этом, рюкзак за спиной, корабль к взлету в случае чего готов, пора и делом заняться.

Гостиница "Золотой унитаз", помнится. Насколько подходяще название для этого острова... Кстати, надо сказать, особенно никакого запаха от земли как ни странно вокруг не исходило. Более того, углубившись вглубь городка, по настланным между простеньких одно-двух этажных домиков доскам (архитектура практически не отличалась от той же на Намахама-орива и на половине остальных островов Ист Блю), я стал ловить себя на мысли, что если убрать такой странный цвет земли и небольшую пружинистость, то ни за что не скажешь, что сие есть остров из говна. Пусть и рыбьего. Да и люди здесь, ну не сказать чтоб совсем отребье, хотя пиратской швали было не мало, но вполне себе просто люди. Кто-то куда-то спешит, желтые мундиры с ружьями и саблями наперевес исполняют роль гвардейцев-полисменов. Где-то впереди богатая усадьба главного местного наместника, рядом с которой самые элитные заведения острова. Всё как и везде вокруг. Не Тортуга семнадцатого века, но скорее кто-то из небогатых ассимилированных европейцами бермудских островов того времени.

Гостиница нашлась и впрямь быстро. Стоило дойти до главной площади, примитивно центра города, как перед глазами появились и дом губернатора, совмещенный с казармами и небольшим каменным фортом (и как они его только построили здесь? И главное из чего?) ну и все остальное, что пристало центру города — магазины, рестораны, совмещенные с гостиницами и даже пара простых домов. Мне даже стало интересно, откуда они материалы берут, если здесь не растут деревья, неужели завозят морем? Отмечу, что гостиницей я бы смог назвать только тот самый "унитаз" (лучше в кавычках, если не выделять что это название, то как-то печально будет звучать), в который я шел, все остальное на большее, нежели простая таверна, претендовать не могло. Ну да контингент явно устраивало.

На входе в нужное мне заведение меня встретил распорядитель. Пристально, с небольшим отвращением на лице, осмотре меня, он поинтересовался, куда я направляюсь, в гостиницу или в ресторан на крыше. Кстати на третьем этаже. Широко улыбнувшись (кажется, это выражение прилипло ко мне за последние полчаса) я сообщил, что меня ожидают в ресторане и спросил где здесь ближайший туалет. Вернув на себя свою любимую белую тройку я направился наверх. С рюкзаком и резиновыми сапогами подмышкой. Лицо распорядителя, увидевшего мое изменение, слегка вытянулось.

Винтовая лестница услужливо предоставила мне последнюю ступень, и я оказался на крыше. Уютное местечко нормального провинциального приморского городка. Десяток ровных квадратных столиков под небольшими зонтиками, несколько цветков в кадках, несколько официантов, скучающих у стойки бармена, минимум посетителей. Точнее всего трое. За одним столом какая-то пожилая пара уминали тазик салата, а за другим, в дальнем конце крыши сидела девушка. Молодая брюнетка, в ковбойской шляпе темно-фиолетовой кожи, и длинном темном плаще с высоким стоячим воротником.

— Мадмуазель! — я подошел к ней. — Вы так прекрасны, что я не мог не подарить вам эту розу, которая столь же далека до вас, как и земля далека до неба!

С легкой, полной какой-то тайны и легкого наслаждения происходящим, улыбкой девушка обернулась. Аккуратное лицо с крупными глазами, прямым романским носом и тонкими губами было обрамлено короткими, едва до плеч иссиня-черными волосами. Вниз под плащ уходила длинная красивая шея, а под плащом виднелся весьма вульгарный, по моде отчаянных людей моря, кожаный жилет, заставлявший глаза постоянно скашивать в неширокую прорезь между пышных грудей. Дальнейший обзор аккуратно закрывал плащ, легший одной своей полой на калено закинутой одну на другую ноги, и край стола.

— Мистер Хоенхайм, вы умеете делать девушкам комплименты, — с этими словами она приняла из моих рук небольшую бархатную алую розу. Специально вез в воде с самого Ист Блю в холодильнике. Ох ни единую подколку вызвала она со стороны Коны...

— Ну что вы, мисс Аллсандэй! Перед вашим ликом я кажусь себе не более чем грубым и неотесанным человеком, — я легко поклонился, а девушка лишь с улыбкой склонила голову на бок. — Разрешите ли мне присесть?

— Прошу, мистер Хоенхайм.

Я расположился напротив девушки, поставив все свои походные принадлежности на пол рядом.

— Зовите меня просто Ван, — улыбнулся я ее внимательному взгляду сквозь не исчезающую улыбку. — Когда такая девушка как вы зовет меня на вы, я начинаю себя чувствовать древним стариком.

— Как изволите, Ван.

Я начинал плавиться. Да она была сосредоточена, но эта милая улыбка и слегка наклоненная вправо головка пробуждала во мне что-то давно забытое и теплое. Вот ведь странно, ни Кона, ни Мира, ни даже актриса Лина такого чувства во мне не вызывали похожими жестами. Интересно.

— Мисс Аллсандей, не посоветуете ли, чего можно было бы перекусить в этом ресторане с крайне неуместным названием?

— Тоже оценили название? — легкий смешок в довольно маленький женский кулачок пронесся над столом.

— Оно меня поразило еще в тот момент, когда вы назначили эту встречу.

— Тогда рекомендую вам вина, — серьезно кивнула она.

— Вина?

— Да, его завозят сюда с соседних островов, потому пить их становится возможно, — новая улыбка озарила ее лицо.

— Вот оно что... — протянул я. — Что ж это серьезно. Тогда, если вы не против, я закажу именно его.

Спустя пару минут перед нами стояла пузатая бутылка и два наполненных бокала.

— Ван, должна сказать, что ваше появление здесь вызвало фурор, — произнесла моя собеседница, покачивая свой бокал.

— И не говорите, устал людей разгонять от нашей стоянки, — тяжело вздохнул я.

— А что это за приспособление, на котором вы прилетели? — в голосе ее слышался интерес.

— Это судно зовется дирижаблем. Наша крупная разработка. Теперь нам открыт путь в любое море, куда мы захотим, — я пригубил из своего бокала. — А вино и правда неплохо!

— Но вряд ли оно дотягивает до тех что пользуются популярностью на Ист Блю.

— Увы, — развел я руками. — Но скоро мы сможем это исправить. Уже месяца через два мы сможем поставлять на Гранд Лайн все, что душе угодно.

— Интересные перспективы вы описываете, — вновь улыбнулась девушка. — Может быть и моя организация сможет что-нибудь приобрести у вас?

— Весь вопрос чего вы только хотите, — хмыкнул я. — Только скажите, и мы готовы стать поставщиками.

— Всего что угодно?

— В рамках приличия конечно, — настала моя очередь улыбаться.

— Ну что ты, всего лишь некоторые реактивы, металлы и провизию, — пожала она плечами.

— Этого добра у нас много. Передайте мистеру Рамиресу желаемое и мы сможем согласовать цены.

— Это просто замечательно. Но давайте оставим это на потом. А сейчас расскажите мне как же вы так летаете по небу?

— О! Все элементарно. Баллоны с газом, что легче воздуха способны поднимать не мало веса в небо. Ну а управлять этим уже дело техники и хороших инженеров. Благо мы смогли переманить одного с полгода назад.

— Неужели один инженер мог создать такое чудо? — удивилась девушка. Впрочем слегка наигранно. Кажется мы оба понимали что личность инженера для обоих не является секретом.

— При правильном направлении, руководстве и спонсировании, да, — однозначно знали, эти глаза скрывали многое, но читать между строк и по ним было возможно. А потому пошла игра в поддавки.

— Как интересно, возможно нам стоило бы поучиться у вас управлению... — она задумалась, вновь раскачивая бокал с вином, — персоналом.

— Все начинается с самого старшего руководства, которое должно давать идеи и направления реализации.

— И тогда даже не самые востребованные кадры могут превратиться в ключевых, — вновь улыбнулась моя собеседница. А я вновь себя сжал в тиски, нельзя мне расплываться под этой улыбкой.

— Кхм, — соберись! Ты же мужик! — Вы абсолютно правы.

— Это весьма поучительно, — мисс Аллсандей отставила свой бокал.— Об этом стоит подумать.

Я шуточно отсалютовал своим бокалом и посмотрел на город

— И все-таки согласитесь, место здесь не самое притязательное. Как насчет встретиться где-нибудь еще, с шикарным видом из окна и прекрасным вином? Можно, например в Ист Блю, — после непродолжительного молчания спросил я.

— Вы предлагаете мне полет на вашем милом дирижабле? — вскинула бровь темноволосая девушка.

— Эх, — я тяжело вздохнул. — Я бы с радостью, но боюсь мой пилот не разделит моего пожелания. Потому лучше я прибуду к вам лично скажем через месяц? Или два? На новом транспорте, настоящем пассажирском лайнере небес.

— Ван, вы слишком добры, чтобы предлагать практически незнакомому человеку вход в тайны своей компании.

— Боюсь мои коллеги не разделят ваше наблюдение, — рассмеялся я. — Но ради вас, я готов на это без промедления. К тому же будет повод узнать друг друга немного лучше.

— Боюсь не вся правда так безобидна, как она кажется, Ван, — вновь улыбнулась она. Но уже какой-то другой, печальной улыбкой.

— Правда этого мира точно не так безобидна, но что делать желающим ее знать людям? — покачал я головой. — Но уж ваши тайны совершенно не смогут меня обидеть.

— И все-таки вы слишком добрый мистер Хоенхайм. И к друзьям в тепле. И к врагам на холоде.

— Тепле и холоде? — я оказался озадачен. — Не ужели?..

— Мистер Хоенхайм, предлагаю перейти к той части разговора, ради которой мы сегодня встретились, — улыбка исчезла с ее лица, оставив какое-то холодное и отстраненное выражение. Жаль, мы снова на Вы.

Я лишь молча кивнул и достал из своего рюкзака небольшой сундучок.

— Определить что это за фрукт, я не смог. Может у вас это получится? — сказка, просуществовавшая над этим столом, разбилась. Придется ее в дальнейшем вновь склеивать и приводить в прежний утопический вид. Но позже.

Девушка посмотрела на черную пупырчатую ежевику, увитую бледно-желтыми квадратами, потом из кармана плаща извлекла небольшую, со словарь шириной и не меньше кулака толщиной книжецу в зеленом переплете. Я такую не видел, но, судя по мелькающим картинкам, сообразил, что это еще один справочник по фруктам.

Несколько минут мисс Аллсандей изучала и сравнивала рисунки с объектом изучения, а я, продолжая пить вино, любовался ею. Что-то в ней было такое, что цепляло меня за самое потаенное в моей душе. Но вот что, я все никак не мог уловить. И потому лишь с глуповатой улыбкой наслаждался видом.

Даже и не знаю, заметила ли она, что изучают здесь не только фрукт, но точно вида не подала. Потому резко захлопнувшаяся книга стала для меня неожиданностью. Я слегка вздрогнул и отвлекся от ее лица.

— Вы что-то нашли?

— Да, — расстроено вздохнула она. — И, к сожалению, результат меня не удовлетворил.

— Поведаете, что за находка перед нами?

— Вам, Ван, удалось найти довольно редкий экземпляр, даже для таких редкостей, как фрукты. Фрукт Денки-денки, тип электростатика, — я чуть не подавился, а девушка тем временем продолжала. — последний раз появлялся в этом мире не менее чем триста лет назад, и был весьма бесславен и бездарен.

— Владелец был ходячим шерстяным свитером? — усмехнулся я. Они явно не до конца понимали, что такое наука и как ей пользоваться. Не то образование.

— И щипал друзей и знакомых покалыванием, — улыбка на ее лица расцвела буквально на мгновение, и тут же была стерта. Жаль. — В любом случае, такой фрукт боюсь нам не нужен.

— Что ж, я продавец, вы покупатель. Если не желаете, то насильно втюхать я точно не могу. Спасибо что раскрыли секрет этого "бездарного" фрукта, — последние слова я выделил особо. — Но я вам уже сегодня продемонстрировал, что порою даже самое ненужное, при правильном направлении становится весьма и весьма...

Меня прервал резко за пурукувший в нагрудном кармане мини-Ден-Ден-Муши.

— Прошу прощения, — я заелозил, пытаясь достать коварно спрятавшееся телефонное создание, и наконец нажал на кнопку приема. У малых улиток трубки не было, потому говорил я прямо в панцирь. — На связи.

— Ван, у нас проблемы, — голос Коны был напряжен. — несколько десятков вооруженных человек окружают дирижабль. Поторопись.

— Хорошо, взлетай, подберешь меня по пути.

— Они с ружьями, боюсь прострелят баллон.

— Уже бегу, конец связи.

Кача!

Я посмотрел на вполглаза наблюдавшей за разговором мисс Аллсандей.

— Прошу меня повторно простить, но я вынужден откланяться. Вы не представляете сколько удовольствия мне принесла наша встреча. Но через пару месяцев я бы предпочел ее повторить уже без всяких дел и на гораздо более приятном курорте. Пусть это будет нашим с вами свиданием, мисс Нико.

Я резко встал из-за стола и направился к выходу. Однако меня окликнули.

— Вы знаете? — это было не удивление. Скорее я бы это охарактеризовал как расстройство или скепсис. — И что намерн по этому поводу делать бывший капитан дозора?

Я широко улыбнулся самой теплой из возможных улыбок.

— Как я уже говорил, знать правду этого мира далеко не безобидное предприятие. Но и я не из пугливых. А сделаю я то, что вы не ожидаете совершенно. Я удивлю вас на нашей следующей встрече.

Легкий кивок, и я срываюсь вниз по лестнице. Пара бумажек на столе у распорядителя — за вино, и я, с рюкзаком за спиной и сапогами в руках несусь сквозь город. Обратно к месту нашей стоянки.

Толпу, скопившуюся возле домов, не заметить было невозможно. Куча зевак пришли посмотреть на то, как будут захватывать наш дирижабль. И хоть бы один порядочный человек хоть слово против этого сказал. Нет, все просто смотрели. Пробиться сквозь зевак было не трудно, благо все хоть и хотели быть в первых рядах, но шальную пулю получать не хотел никто, потому все теснились к домам, оставляя проходы свободными. Ну а где занято, там плечи, локти и ноги прекрасно пробьют дорогу. Так что на представление я успел во время

— Эй! Красавчики! Отворяйте дверки и мы вас не обидим! — гоготал один из них, крупный, хрякоподобный мужик в помятой треуголке.

— А еще чего тебе не открыть хряк? — из-за закрытых дверей проорала Кона.

— Да там не красавчики, а красавицы босс! — заверещал один из прихлебателей, с в момент опошлившейся рожей.

— Красавицы... — протянуло тут же не менее пяти глоток, обладатели коих были настолько страшны, что становилось понятно, почему они этого так жаждут. Не дают ребятам никто и ни за какие деньги. Увы им.

— Красавицы! Выходите! Мы с вами будем нежны! — подхватил капитан. — Золотом завалим и цветами!

— Босс, а откуда у нас золото и цветы? — влез другой прихлебатель.

— Заткнись идиот! Бабы всегда клюют на это! — взревел хряк.

— То-то тебя исклевали, я посмотрю, — раздался смех Коны.

— И то факт, нечего тут мою команду цветами жизни осыпать, они их сами взрастят когда захотят, — я медленно приближался к осаждающей корабль толпе. — Кона, заводи моторы. Через две минуты взлетаем!

— Хо! — на меня оглянулись практически все пираты. Теперь если кона откроет огонь из гондолы, они все трупы. Ну что за идиоты? Везет им, что Кона не Мира, и она занята сейчас. — А ты я смотрю капитанчик этого суденышка?

— Бывший! — прыснул какой-то прыщ из толпы, и тут же все загоготали.

— Бывший, теперешний и будущий. А это мой корабль. Так что первое и последнее предупреждение, — я медленно обвел их взглядом и рыкнул так, что улыбки послетали с их лиц. — Валите нахрен!

— Ты тут нас не пугай, — фыркнул капитан, первым отошедший от ярости в моем голосе. Кажется я умудрился немного Воли подмешать в голос. Почти создал тот самый великий Голос гербертовских бене-гессеритских ведьм.

— Я вас и не пугаю. Я предупреждаю. — моим голосом можно было воду в коктейлях остужать. — Кыш!

— У-убить его парни! — слегка запнувшись вначале, но все-таки распорядился капитан.

Толпа неуверенно начала приближаться ко мне с саблями и поднимать ружья.

— Увы, это ваше решение. Цепь!

Из рукавов, словно пули из стволов, вылетели мои верные кинжалы. Два трупа осели на землю сразу же. Рывок назад, и вновь закружить цепи. Мгновение и еще двое лежат. А я уже среди толпы. Несколько пуль проносятся мимо, увязая в телах своих же товарищей, а я, стянув клинки рублюсь в ближнем бою. Пропустить мимо себя саблю, рубануть по руке ее держащей. Блок с другой стороны и резкий разворот к третьему человеку. Горизонтальный удар, и появляется фонтан крови. Но меня он не задевает, я уже за его спиной, колю с двух рук кого-то под мышки. Один кинжал отбили, а второй вонзился в плечо. Прямой пинок в живот, и двое, включая отлетевшего, барахтаются на земле. Новый удар, новый блок. И так далее. Пока в какой-то момент капитан, так и не ввязавшийся в драку, не проорал "Отступаем!". Мудрое решение.

Дирижабль уже в трех метрах над землей. Гарпуны с отстрелянной веревкой валяются под ним, а единственная ниточка, связывающая меня с моим транспортом — узкая веревочная лестница, волочащаяся по земле. Два прыжка и быстро-быстро полезть наверх. Это сложно! Очень! И еще жаль сапоги, так и оставшиеся валяться у домов. Рюкзак я плотно затянул к плечам, потому он особенно не мешал.

Перевел дух я только ввалившись на рифленый пол гондолы, находясь метрах в двадцати над землей и метрах ста-двуста от места столкновения. Поднимались мы не вертикально, а под углом в сорок пять градусов. Представляете какого мне было на раскачивающейся веревочной лесенке под гондолой? Нет? Попробуйте, не описать словами.

— Ушли, — устало протянул я, валяясь на полу.

— Ушли, — подтвердила от рулей Кона.

— Надо лебедку сюда сделать. Нафиг такое издевательство с лесенкой.

— Сам предлагал, — фыркнула мой пилот.

— Идиот, признаю.

— Долго еще валяться будешь? — поинтересовалась Кона, разворачиваясь и плавно переводя рули в горизонтальное положение корабля.

— А можно весь полет до дома? — откинув голову я состроил самые щеначьи глазки, что только смог.

— Нет, ты будешь мешаться, — фыркнула Кона. — И закрой уже эту дверь.

Я со стоном поднялся и за специальный трос потянул распахнутую дверь на себя. Та с громким щелчком захлопнулась, и нас покинул звук долбящейся о противоположную сторону гондолы ручки.

— Успешно? — поинтересовалась девушка.

— И да, и нет, — хмыкнул я.

— Это как?

— Фрукт не купили, хотя и стало понятно что это конкретно, — я скинул рюкзак на пол, и начал вытаскивать из него заветный сундучок.

— Это да?

— Это нет, — хмыкнул я. — Да, это то что я кажется влюбился.

Дирижабль мотнуло.

— Что?! — оглушила меня Кона. — Как?!

— Тише-тише, ты же за штурвалом! Ну, просто нашлась та девушка, что начала топить мое ледяное сердце, — театрально вздохнул я.

— Епрст... — только и протянула Кона, после чего захихикала. — Кому скажи, не поверят. И это притом, что у нас в компании столько красавиц, он нашел себе любовь на стороне.

— Вы, красавицы мои, все такие занозы в одном месте, что тут не растаешь, а наоборот сталью покроешься, — фыркнул я. Все равно все матримониальные планы девушек были далеки от меня, как объекта влияния. Ну не интересны мы друг другу в этом плане вот уже на протяжении многих лет. Другой уровень отношений, так сказать.

— Ну вот что взять с нашего начальника? — также театрально подхватила Кона но голос ее тут же сменился. — Кто она? Откуда? Как выглядит?

Максимальное женское любопытство в действии. Ей рассказали такое, от чего не пустить сплетню сможет только монашка. И то врядли.

— Высокая брюнетка с аристократической внешностью, манерами и воспитанием. А по совместительству одна из самых разыскиваемых преступниц этого мира. В бегах с семи лет. Я тебе покажу ее плакат позже.

— Она молодая?

— По-моему немного старше меня, — я почесал подбородок, возраст ее я и впрямь не помню.

— Эх... Ван влюбился... Наш малыш Редриге стал совсем взрослым... — протянула умиленно Кона.

— А когда я чуть ли не харкая кровью, весь израненный и побитый спасал вас будучи на краю смерти, это я был еще маленьким? — я выпал в осадок.

— Ван! Ты ничего не понимаешь! — фыркнули мне в лицо. — Пока не познаешь плодов любви...

Мы направлялись на север. В этом море без компаса ориентировались лишь на солнце и природное чутье.

Я сидел в лодке, под палящим солнцем. Вокруг была стоячая вода, и ни одного ветерка не проносилось надо мной. Я был голоден и устал. Из всего, что у меня было с собой, все лежало в походном рюкзаке, скинутом на другую сторону лодки. Походная одежда, бутылка воды и сундучок с злосчастным дьявольским фруктом.

И лишь два вопроса мучили меня: как такое произошло и что случилось с Коной в итоге.

Арка 10. Таинственные острова — такие таинственные.

Мне снился сон. Я был каким-то водоплавающим и бороздил голубые просторы какой-то лагуны средь небольших песчаных островков. Солнце прогревало сквозь неглубокий слой воды, лаская своими лучами даже на метровой глубине. Вокруг плавали какие-то мелкие рыбки, но меня они не интересовали. Мне было просто хорошо плыть вдоль ярко переливающегося бликами песчаного дна и наблюдать редкие камушки и ракушки.

Вдруг все переменилось. Какое-то бешенное течение подхватило меня, начав швырять из стороны в сторону. Потом появились огромные сети, в которых я отчаянно барахтался пытаясь вырваться, но чувствовал лишь как бечева все сильнее и сильнее врезалась в мое тело. А когда вода вокруг меня расступилась, выплевывая мое тело на воздух, меня опалил жуткий жар. Солнце сжигало меня заживо. И какой-то из рыбаков все кричал, "Ван! Ван!"...

— Ван, твою мать! Очнись!

Мир завертелся вокруг. Голова раздалась жуткой болью, а глаза начало заливать чем-то жидким.

— А-а-а, — простонал я, не в силах произнести нечто большее. Нет, в мыслях у меня проносились тирады, но вот язык почему-то работал плохо.

— Ван! Нам надо выбираться! Мы падаем! — голос Коны медленно приближался ко мне из ватного далека.

— Ван, черт тебя подери! Да очнись же ты!

— Ч... Что? Где?

— Мы падаем! Живее!

Вокруг меня стоял невозможный хаос. Стены дирижабля скрипели и тряслись. Все что могло носиться по жилому помещению, непременно делало это. Пол ходил ходуном, а остатки гамаков догорали в каком-то из углов. Прямо над бывшем спальным местом зияла огромная дыра в потолке.

— Что за?! — Голос вернулся под мой контроль окончательно. А вот тело еще пока лишь частично, по крайней мере удержать равновесие не удалось и вскочив вслед за прыгнувшей в гондолу Коной я лишь снова оказался на полу.

— Да поторопись ты! Раздалось снизу. Нам еще надо вытащить шлюпку и надуть газа в спасательные баллоны!

Вставать я больше не пытался, как был на пузе, так на нем и пополз к лесенке. Несколько движений, и я, головой вниз, сваливаюсь к суетящейся в ходящей ходуном гондоле Коне.

— Этот циклон собрался за мгновения! Я смогла вывести нас на его край, но несколько молний шарахнули по баллону. Два сегмента не выдержали и взорвались. Хорошо наружу. Если бы внутрь, то мы уже были пылающим шаром.

У самой двери появилась небольшая лодка, в которую она закинула весла, сумку с провизией и два рюкзака, один из которых был так и не разобранный с Нанимоная мой.

— Да шевелись же ты! Если не поторпи...

Бабах! Кр-р-ра!

Дирижабль подбросило. Где-то снаружи мир озарило сперва ярко-голубая вспышка, потом ярко-желто-голубое сияние. Посреди гондолы появилась гигантская щель, в которую, зацепившись за снасти от лодки вывалилась Кона. Ну а я последнее что увидел, была несущаяся на меня труба, за которой всегда был аккуратно спрятан ломик, опускавший лесенку наверх.

Очнулся я от отсутствия воздуха. Рывок и голова вырывается над водой. Над спокойной, едва покачивающейся легкой морской рябью водой. Вокруг были волны, яркое солнце и лодка... Лодка? Та самая лодка, что готовила Кона перед... Перед чем? То что мы потерпели крушение, и ежику понятно. В данном случае явно морскому ежику. А вот что конкретно произошло?

Я рванулся к спасительному суденышку, и понял, что нога моя запуталась в какой-то веревке. Она под водой тянулась к носу лодки, не давая нам с ней расстаться в чистом море. Потому я наверное и не потонул где-то, что она меня периодически удерживала. Версия немного попахивает бредом, но и Робинзон, помнится, на свой остров попал в бессознательном состоянии. Так что оставим как вариант и возблагодари Бога, что просто выжил. А то было бы слишком эпичным завершением моего попаданства, не находите?

В лодке я пробыл два дня. Куда плыть? Неясно. Одно весло я отыскал, но без толковой навигации я даже не знал что куда и зачем. И еще очень сильно напрягала полностью стоячая вода вокруг, окружившая меня к середине первого дня. То, что я попал в Калм Белт, даже сомнению не подвергалось. Но вот то что меня еще не съели это был большой вопрос. И состоял он в следующем: почему? Из за того что лодочка маленькая, а я, когда понял где я, даже шевелился едва-едва? Или из-за того что недавний шторм распугал всех гигантов моря? Нет, последнее вряд ли — все-таки не тот масштаб разрушений, да и за два дня должны были вернуться. Тогда скорее причина в моем малом размере и невероятном везении. И сохранении покоя.

Вот только и что дальше? Ночью холод, днем жара. Еды нет. Воды один глоток на самом дне, бутылка была не самой большой все-таки. И?

К третьему рассвету я мечтал хоть о капле воды и кусочке еды. Тело уже не ныло от отсутствия движения, ночью пришлось отогреваться и делать хоть какие-то движения. С водой произошло неожиданное, на некоторых поверхностях с повышением температуры начал образовываться конденсат. Благо соли морские с испарениями не передаются, потому собранные капли воды были пресными. Хоть немного, но и то уже было хорошо. А вот с едой... Есть хотелось. Но не пойдешь же ловить рыбу в воде, потенциально кишащей огромными монстрами? Пусть эти монстры мне за эти дни вынужденного сольного мореплавания и не показывались. Зато эти кишащие воды на пути к Гранд Лайну я не забуду никогда. Да и потом, ну допустим достану рыбу, что с ней дальше делать? Есть, как японцы свое сашими в сырую? Нет я в молодости ходил по японским ресторанам, но чтобы вот так самому... Не уверен в своих способностях. Вялить на солнце? Этот вариант получше, но все одно требует разделки, а значит требует ножа... Я сложил руки на груди. Блин, у меня под рукавами два таких ножа! Отлично! Значит будем есть рыбу! Если ее поймаем. А как ее ловить? Удочка? Нетути... На живца? Живец один, и он жить хочет. Руками? В огромном океане, даже не смешно. Они просто ко мне не подплывут, это вам не узкая речушка. А даже если я смогу стать для них "вроде безопасным", "слившись аурой с миром вокруг" (уже забавно звучит само сочетание), то я боюсь что я раньше в воде и утопну. Эх, косяк... А живот бурчит... И есть охота... Вот бы мяска мне жаренного. Или рыбки под соусом. А еще лучше супчика нажористого, он точно сытный. И вазочку фруктов на десерт. С мороженным! Ммммм...

Стоп, сейчас что-то промелькнуло умное в моей голове. Мороженное? Это я стану с такими ночевками мороженным скоро. Это были... Фрукты! Ну конечно! Дьявольский фрукт в сундучке! Никогда его в силу специфики не рассматривал как средство пропитания, но на безрыбье и рак, как говорится, за рыбешку принят будет. Вот и он как еда сгодится. А что там дальше от него станется, дальше решать и будем. Хотя плавать теперь не смогу... Ну да и не по фиг ли? Все равно здесь плавать это изощренный метод самоубийства. А купаться я предпочту в пресных бассейнах.

Достав фрукт я разрезал его пополам, оголив солнцу плотную желто-коричневую мякоть. На вид он напоминал твердую хурму. А вот на вкус... Помои, пережеванные крайне нечистоплотным человеком. Я твердой рукой доел все, вплоть до корки, и усиленно сдержал рвотный позыв. Питательное вещество, пусть и в такой неприглядной форме мне нужно было.

Сложив шкурки обратно в сундучок и полизав еще одно место с конденсатом, я вновь расселся на носу лодки в позе мыслителя. Надо было что-то делать. Но мысли почему-то не шли. А солнышко пригревало. Не успел я заметить, как меня поглотил сон. Сперва мутный и темный, а затем все более и более яркий, словно освещаемый яркими белыми всполохами.

Проснулся я только под вечер. И с новым для себя сюрпризом. В моей голове было знание. Такое же, как когда-то давно самостоятельно появилось в моей голове. В день, когда я осознал где нахожусь. Надо признать в этот момент я порядочно перетрухнул, вспомнив свои старые опасения, что моя личность в этом теле могла как раз являться следствием какого-либо фрукта, и потому, съев еще один, я примитивно умру. Но не найдя на себе признаков разложения, страх отпустил. Я это следствие чего угодно, но не фрукта. Да и плавать я вроде мог спокойно тогда...

Теперь же необходимо было подумать. Спокойно, без нервов и лишних мыслей. Я чувствовал себя хорошо выспавшимся и почему-то и не обезвоженным, и не голодным. Магия, однако. Разве что не дружбы, что жаль. (Кстати интересно, а существует ли фрукт, способный превратить человека в прекрасного доброго пони? Твайлайт, например? Хотелось бы это нечто заполучить себе...) Ну так вот. Теперь становятся понятны невнятные попытки Рино объяснить, откуда он тогда узнал что и как с его фруктом. В моей голове тоже уже чуть ли не структурировано лежала общая информация о новых способностях. Фрукт Денки-денки. Не знаю что там про тип, б этом мыслей не было, но общий смысл его был ясен. Это была парамеция, дающая возможность скапливать на своем теле электрический заряд. По сути создавать потенциал в любой точке тела и любого значения. В этой точке будет скапливаться соответствующий по знаку заряд, который в любой момент можно разрядить куда угодно. Само тело при этом получило практически полную нечувствительность к электрическому заряду. Говоря по-научному, я стал эдакой эквипотенциалью с внутренним потенциалом ноль не зависимо от происходящего вокруг. Но тут надо сделать оговорку. Эта часть силы была полностью заключена в моей коже, каким-то образом ставшей однородной электрическом плане. А значит, если меня проткнут и долбанут по внутренностям, я уже буду ощущать все. Вот такие пироги.

Теперь пришла пора закончить с теорией и перейти к практике. Медленно вытягиваю руку вперед и концентрируюсь на кончиках пальцев. Медленно, стараясь прочувствовать все детали процесса, увеличиваю потенциал на них по отношению к потенциалу окружающего мира, практического нуля. Не спрашивайте никто как. Просто как двигать рукой или напрягать мышцу — бессознательно в фактическом управлении. Напряжение возрастает медленно, по копейкам. Вот у меня уже заряд в сотню вольт. Вот уже двести. Тысяча. Две. Все хватит. Опускаю руку к воде за бортом. Дзык! И все. И все? То есть? И что это было? В момент разряда я буквально почувствовал, как заряд вырывался с пальцев и растворялся в массиве воды. Но и что это мне дает? В идее, если так дернуть человека, то того и правда резко щипнет и все. Пример тому электрические зажигалки моего мира. Разрядник, создающий микро дугу достигал больших цифр в напряжении, но вот я как-то не слышал чтобы от него умирали здоровые люди. Конечно если создам потенциал примерно равный сотне тысяч вольт то смогу побыть этаким электрошоком, но и то вряд ли. Ведь в электричестве есть одно главное правило, которое знает любой электрик: убивает не напряжении, убивает ток. Поясняя для людей не особенно понимающих эту заумную науку, можно привести сравнение с пистолетом. Пистолет стреляет пулей. Чем больше ствол, тем больше пуля и количество пороха в ней, а значит, тем большее повреждение она наносит. Но если ствол узкий, то и пуля большая не пролезет, или повредит ствол. Так вот ствол, в данном примере это напряжение. Пуля с порохом это ток. Ведь никто не скажет, что человека убивает ствол пистолета? Все же аналогия грубая, но общее состояние проблемы она показывает. От параметров напряжения зависит какой будет начальный ток, какие будут его характеристики влияющие на то как проходит ток через объект на который его пустили, через сопротивление по сути. Да еще и это сопротивление тоже должно удовлетворять некоторым условиям, таким как быть либо заземленным, либо уметь накапливать заряд и при этом иметь его меньший, либо мгновенно его преобразовывать во что-то еще, например тепло (естественная работа простых резисторов и людей попавших под напряжение). Ну а если напряжение мгновенно исчезает, выравниваясь с окружающим миром (мир все-таки большой и он под себя локальные тысячи вытягивает в общий ноль), то и тока, как такового не будет. Смертельный исход у человека при ударе постоянным током будет при величине тока 0,3 ампера. Но действовать он должен какой-то, не мгновенный, промежуток времени. Не помню точно, надо покопаться в памяти, провести некоторые расчеты... А занчит цель — поддержание напряжения при разрядке. А вот с этим мне кажется будет сложно. Попробовав сконцентрировать несколько вольт на пальцах и подержать их в течение пяти секунд погружения в воду, понял что это ад. Ну не совсем конечно, но надо учиться и учиться. Зато могу признать, что причина по которой этот фрукт был бесполезен, заключалась в глупости и неспособности развить свои способности его прошлых пользователей. Шерстяные свитера ходячие, это факт. Вперед в учение!

Спустя несколько часов я устало развалился в лодке. Я был собой доволен, создать эффективный устойчивый разряд мне удалось. Пробой, поток плазмы по сути, поддерживать с минуту я мог без какого-либо напряга. Но только очень маленький, не шире нескольких миллиметров с пальца. Дольше пока не хватало сил и выдержки. Не проблема, если что. А вот больше... Вот тут было просто непосильно мне текущему. Концентрация, выносливость и сила. Их мне придется развивать в любом случае для нормального пользования фруктом. Ну да время будет, надо только разобраться с этой передрягой и найти Кону.

Меня привлек негромкий шум где-то справа. Вглядываясь, чуть ли не до боли в глазах я разглядел небольшой водяной холм, несшийся в моем направлении. Холм постепенно рос, пока не увеличился метров до десяти, фонтанируя белой водяной пеной спереди и потоками голубой воды по контурам. Слишком поздно я понял, что столкновения не избежать и одно мое весло мне совершенно не поможет.

С мощным скрипом дерева, лодку закинуло на холм, где она зацепилась за какие-то торчащие рога, и началась скачка. Я откровенно понял что такое родео совмещенное с рафтингом. Это были полчаса ужаса, прежде чем оттуда, куда вероятно несся этот холм, появилась земля. Минута и скорость возрастает, а мощные отвесы скал возвышаются все ближе.

Ме-е-е-е-а-а-а-а-му-у-у! — разнесся вой над окрестностями.

А из потоков воды передо мной поднялась голова. Увенчанная круглыми завитыми рогами, только толщиной с мою лодку каждый, она принадлежала не просто морскому королю, но какому-то гигантскому морскому королю барану! И такое в море водится. А лодка моя зацепилась за какую-то корягу, прочно застрявшую в шерсти на спине этого монстра. Зачем она ему под водой — не знаю, но раз есть, значит нужно. Может быть она его греет в глубинах моря. А может рыболюди их стригут и делают себе шерстяные свитера... В принципе я не против. Даже за, ведь благодаря ей и этой коряге я нашел этот остров. Ну или меня на него доставили?

Вот такие отстраненные мысли почему-то промелькнули в моей голове, пока я, вцепившись железной хваткой в дерево лодочки, пролетал над самым краем земли, устремляясь к росшим неподалеку деревьям. Да, баран с размаху боднул ворота. Точнее остров. И да, закон сохранения импульса никто не отменял — я от этого удара решил продолжить движение уже сам, без своего неверного и неуправляемого коня.

Удар о лес, по-иному и не скажешь, я пережил стоически. То есть уже всего через десять минут я смог отогнуть свои пальцы и вывалиться из обломков лодки на землю. Еще через десять минут я смог подняться на четвереньки. Ну а итогом получаса стала моя способность на коленках доползти до рюкзака у дерева в двух метрах и уткнуться в него носом. Стало так хорошо! Тихо, спокойно, неподвижно, колко... Колко? Что неужели?.. Да вы издеваетесь!

Еще два копья уткнулись мне в спину. То, что это были они, я не сомневался — едва повернув голову и чутка скосив взгляд, я разглядел несколько фигур сбоку. Значит, и сзади были они же.

Везет! Сперва дирижабль, потом сольное плавание с голодовкой, потом бешенное родео с финальным штрихом в виде хорошего полета в деревья, ну а теперь еще и это. Туземцы хотят ням-ням. Вот и что теперь делать?

— Вставать! — гаркнул кто-то за спиной. Что-то мне это напоминает. Вот только Джонни мне в компанию не хватает, оценил бы шутку судьбы. Говор был ну до жути похож на нашу импровизацию при захвате Порт Артура. — Вставать!

Шепотом поминая все известные мне позы камасутры, причем в мужском исполнении и строго с этими туземцами в главных ролях, я негнущимися руками оперся на ствол дерева. Затем кое-как встал и медленно развернулся. Туземцев было шестеро. Все очень смуглые, они были по пояс голые и одеты в какое-то подобие тонких юбочек. У каждого на шее висело по колье из костей и зубов с черепом какой-нибудь мелкой живности по центру. И у каждого было по недлинному копью, увенчанному под острием пучком каких-то трав и шерстью. Совсем охренеть можно.

— Здрасьте, — попробовал мило улыбнуться я. Судя по напрягшимся туземцам "мило" не удалось. Ну, памятуя мое состояние, оскал уже был бы не плох. Контроль над телом возвращался крайне медленно. Не знаю чего произошло. Влияние ли это фрукта или еще чего, но мышцы расходились от напряжения очень долго.

— Ты оседлать великий морской баран? — гаркнул один из ближних ко мне.

— Я что? — они считают, будто я реальный морской ковбой, решивший устроить родео на публику?

— Великий морской баран! Ты упасть с его спина!

— Упасть, это да, — теперь я начал понимать того бедного мальчика, которого мы с Джонни запугали и сделали святошей. Понимать этот говор было откровенно сложно. А кстати парень тот реально в монастырь свалил. Притюремный.

— Ты привести его! Ты бить им наш остров! Ты колдун!

— Воу-воу-воу! — я вскинул руки, слегка отодвигая его копье от своей шеи. — Полегче ребята. Я тут тоже жертва! Я потерпел крушение, а эта морская штука подхватила мою лодочку. Все просто! Никто ничего не бил!

— Ты ехать на великий морской баран! Ты его бить наш остров! Ты зло!

— Да ничего я... — меня почти проткнули, столько было в тычке копьем ярости. Спорить было бесполезно. Надо подождать, пока я полностью овладею собой и всех тут раскидать. Да что же, подери их всех тот самый морской баран, происходит со мной?

— Зло!

— Жертва! — вскричали туземцы вокруг. — К шаману!

Легкими тычками и пинками меня куда-то повели. Единственное, что я успел, это подхватить свой рюкзак, авось пригодится.

Путешествие по джунглям было захватывающим по двум причинам. Первой была никакая не природа вокруг. Джунглей за эти полгода я уже успел навидаться вволю. Равно как и пещер. Так вот первой причиной было возвращение моего состояния в норму. Стоило мне это понять, как произошла та самая вторая причина. У меня сменились провожатые. Точнее будет сказать не просто провожатые, а хозяева-конвоиры. И самым радикальным методом. Из кустов вокруг на нас обрушились стрелы. Просто и быстро те, кто вел меня в жертву кому-то, сами отправились в его обители. Я лишь стоял и ожидал дальнейших событий. Кажется всю инициативу я потерял сегодня.

Вслед за смертоносными древками стрел на поле боя вышли и стрелявшие. Четыре босоногие девушки в коротких туниках, практически оголявших приличных размеров грудь и едва доходящих до середины бедра, и длинных устрашающих масках на лицах. В руках у каждой были лук и несколько стрел. Местные женщины убили местных мужчин? Однако. Здесь матриархат что ли?

— Идем! Быстро! — произнесла одна из них. Говор был чем-то похожий, но уже гораздо более чистый и приятный на слух.

— Как скажите, — пожал плечами я. — С ними мне все равно было не особенно по пути.

Девушки, окружив меня нормальной коробочкой, бежали куда-то сквозь лес в совершенно ином направлении, нежели мужчины прежде. Вокруг проносились деревья, ветки, лианы, камни покрытые мхом, редкие удивленные животные. Бежали мы минут тридцать, не менее, скрывшись под конец в какое-то ущелье. Ну а закончил я это путешествие вверх ногами. Из одной неприметной лианы они сделали петли и замаскировали листьями. Не будучи профессиональным охотником, такое точно вряд ли заметишь. Вот я и не заметил. А ведь меня, похоже, специально сюда вели.

— Кто ты такой? — раздался скрипучий старушечий голос из-за спины.

Я забарахтался руками и ногами, стараясь перевернуться к говорившей. Удалось, но с помощью. Две тонкие, но не лишенные силы ручки развернули меня к местной... старейшине? Старейшине вверх головой. Теперь ее назвать старой не позволяло увиденное. Высокая, стройная, покрытая морщинами и отпечатком лет. Когда-то она была красива. Теперь она была эдаким генералом в юбке. Вокруг нее стояли мои провожатые и еще несколько новых девушек, все как одна в длинных страшных масках. И все вверх ногами... Как это бы банально не звучало, но я честно попытался изогнуться и перевернуть хотя бы голову. Неприятно и не продуктивно смотреть на все в перевернутом виде.

— Здрасьте, — улыбнулся я, когда понял, что мои попытки напрасны.

— Я спросила кто ты такой, мужчина, — в голосе прямо сквозило презрение к последнему слову. Ну, помня что местные мужчины, в количестве шести штук точно, даже слова нормально связывать не могли, оно было и понятно.

— А можно сменить положение, а потом представляться? — я постарался тактично намекнуть на веревку сверху. Я, конечно, могу ее и сам перерубить, но боюсь, отношениям с местными это не поспособствует. На меня лишь долго и внимательно посмотрели. Молча — Нет? Жаль, — вздохнул я. — Тогда не обессудьте, представляться вверх ногами мне впервой, и, как это будет выглядеть, я не знаю.

— Много слов! — тыкнула меня сзади чья-то девичья, но очень сильная рука. Старуха слегка улыбнулась.

— Ладно-ладно, спокойнее, — примирительно поднял я руки. — Позвольте представиться глава торговой компании "Шляпки Зебры" Ван Хоенхайм. — я изобразил поклон. От земли вверх это явно было забавно. — С кем имею честь?

— Откуда ты? — не обратив внимания на мой вопрос, продолжила допрос предводительница.

— С Ист Блю, — вздохнул я, освобождать меня явно не хотели. — Моя компания велика и охватывает все море, потому точно сказать сложно... И все-таки можно меня освободить? Знаете, это жутко напрягает! Говорить вот так вот, в смысле. И голова начинает болеть.

— Повисишь пока, — хмыкнула какая-то девушка из-под маски.

— Ну, знаете ли... — я полностью распрямился, свесив руки чуть ли не до земли.

Несколько взмахов и рывок. Под недоумевающими взглядами я схватился за лиану, удерживающую мою ногу. Подтянуться, еще разок, и я вновь в вертикальном, но уже правильном состоянии. Не просто, совершенно. Пресс нужен ого-го какой, да и руки с ногами желательно крепкие. Но я последние полгода не щи хлебал на своих кораблях, издеваясь над собой и своими командами жестокими физическими тренировками. Да и до того в дозоре нас тренировали не плохо.

— Так-то лучше, — хмыкнул я, повиснув на лиане в нескольких метрах над землей. Старейшина лишь улыбнулась и кому-то в стороне кивнула. Тотчас же лиана потеряла свое натяжение и обрушилась вместе со мной на землю. — Да еп!

— Не плохо, — ухмыльнулась мне женщина без маски, глядя как я, потирая отбитые ноги, разматывал злосчастную петлю.

— Да уж бить баклуши не привыкши, — только и фыркнул я. — Помягче нельзя что ли с гостями?

— Гостями? — вскинула она брови. — Я бы сказала, с пленником, мужчина.

— И когда меня успели пленить? — я поднялся.

— Когда отбили от твоих товарищей в лесу.

— Скорее спасли, и совершенно не от товарищей. Я их в первый раз видел, и видеть больше таких бы долго еще не хотел.

— Тогда что же ты делал в компании мужчин?

— Хороший вопрос, — хмыкнул я, оценивая саму постановку фразы. Но мою иронию не поняли. — Я, честно признаюсь, всегда предпочитаю компанию милых дам, нежели мужиков.

Выжидательное молчание было мне ответом.

— Эх, ну сударыня, ну вот скажите, а что бы делали вы, если вас в самый неподходящий момент копьем в спину ткнули бы и следовать заставили? Я, лично, пошел. Но как появилась возможность уйти, я как помните, долго не раздумывал.

— Значит, ты говоришь, что был пленником. Ну что же, посмотрим. Иди за мной.

В меня многозначительно ткнули ножом и кивком указали, что это было не предложение. Старшая женщина быстро, но грациозно углублялась вниз меж отвесных слоистых склонов камня, поросшего травой и кустарником. Мне же приходилось, поддерживать темп и не отставать, получая хлесткие удары прутьев и оскальзываясь на неровностях. Но это все одно было лучше, чем получить острие промеж лопаток. А то, что позади меня это сделать желали, я практически чувствовал. В какой-то момент склоны по бокам соединились над головой, образовывая невысокий свод, и впереди, в окружающих нас сумерках джунглей замаячил просвет.

Сквозь маленькую пещерку, мы вырвались из леса и оказались на широком лугу, нависающим над кромкой моря. Там стояла целая деревенька из тростниковых домиков, окруженная таким же тростниковым забором. Прямо напротив нас находились ворота, за которыми толпились местные... девушки. Абсолютно все за оградой были женского пола. Разного возраста, разного вида, разного телосложения и по-разному одетые. Прямо какой-то город амазонок. Очень интересно. Интересно, это просто мужчины все куда-то ушли, или их здесь не селят? Если второе, то становится понятна причина такого пренебрежения в голосе моей провожатой-пленительницы.

— Добро пожаловать в Вуто. Тебе здесь будут не рады,— иронично произнесла старейшина, что-то пальцами показывая следующим за нами девушкам.

Теперь я понял, что за ассоциации возникали у меня в голове. Одна из Шичибукай, глава пиратов Куджа, Боа Ханкок, также была амазонкой. В школе офицеров дозора нам об этом рассказывали. Как и то, что в ее команде нет ни единого мужчины. Как и на всем ее острове. Что ж, судя по всему, от удачи попасть на остров женщин меня уберегла судьба. Посмотрим, что она мне подарит на острове женщин-посылающих-мужчина-на-три-веселые.

— Веселое приветствие,— только и хмыкнул я.

— Иди! — меня снова ткнули копьем. Но вот голос теперь был немного иным, более чистым, так сказать. Развернувшись, мне удалось лицезреть красивую смуглую молодую девушку с карими глазами и темными волосами, заплетенными в корону из кос.

— Без маски ты гораздо симпатичнее, — улыбнулся я ей, и, не дожидаясь новых тычков от смущенного или недовольного (кто знает реакцию таких амазонок?) создания, направился к воротам.

— Не пытайся заигрывать с моими девушками, — тихо произнесла старейшина, позволившей себя догнать и теперь царственной походкой шедшей на десяток сантиметров впереди. — Тебе это может вылиться очень не хорошим боком.

— Я и не пытаюсь, — пожал я плечами. — Буквально на днях я нашел свою избранницу и теперь жажду добиться ее благосклонности. А сказать симпатичной девушке о ее красоте без какой-либо задней мысли — это естественно.

— Ну-ну, — фыркнула она. — С такой естественностью здесь, если тебя оставим в живых, ты создашь нам очень много проблем.

Мне оставалось лишь многозначительно хмыкнуть.

Вошли в ворота мы в каком-то хищном молчании. Девушки и женщины вокруг нас расступались, предвкушающее разглядывая меня и старейшину. Причем меня, как будущую жертву, а старейшину как шеф-повара с подносом шикарно пахнущего блюда. (Прим. авт.: невольно на этих местах вспомнилась футурама с планетой амазонок. Смерть через сну-сну!) В центре толпы на коленях, в массивных деревянных колодках сидели пятеро мужчин, наружности точно такой же, как и мои недавние пленители. И у каждого на лице был написан практически животный ужас. Видимо нахождение в такой толпе прекрасных дам для них не могло ничем хорошим закончиться. Что же здесь за обычаи такие?

— Мы собираемся их казнить, — остановившись в нескольких метрах от ближайшего из пленников, громко произнесла старейшина, обводя толпу взглядом. — У тебя есть какие-либо возражения? — её взор остановился на мне.

— Казните, — пожал я плечами. — Только не заставляйте меня на это смотреть, не люблю такие зрелища.

— Мужчины! Едва почувствовал себя в беде, бросил своих!

— Трус!

— И ты не хочешь спасти свое племя? Слабак! — понеслись выкрики и смешки из толпы.

Я удивленно огляделся. Эмоции на женских лицах были донельзя прямые — призрение, отвращение, торжество.

— А с чего мне лезть в ваши разборки? Я их не знаю, может они разбойники, а я тут кого-то полезу спасать.

— Но они же твои соплеменники, разве ты сможешь жить, зная вину в их судьбе? — Громко возвестила старейшина. То, что она действительно либо старейшина, либо кто-то похожего авторитета для местных, я уже понял.

— Я же вам мадам уже говорил, я не местный, и ваших разборок не знаю. Мой корабль разбился и меня чудом вынесло сюда. Так что мне на них откровенно наплевать. Мне надо найти свою компаньонку и выбраться отсюда. Вот и все.

— Компаньонку?

— Женщину?

— Он был вместе с женщиной?

— У них была церемония?

— Кто мог нарушить церемонию?

Вновь заголосила толпа. Даже спрашивать боязно, о чем это они. Но...

— Церемония? — я внимательно посмотрел на старейшину.

— Великая церемония, — кивнула та.

— И что это?

Вокруг воцарилось молчание.

— Это... великая церемония, — развела руками местная глава, словно говорила само собой разумеющиеся вещи.

— Кхм! — я решил расставить точки в этот идиотизме с церемониями. — Ну допустим, в моем родном краю великими церемониями назывались коронации молодых королей и официальные открытия островов. Судя по тому, что в вашем случае это нечто связано с женщиной, то вряд ли...

Меня осенило. Детей то как-то эти женщины иметь должны были. Иначе сей поселок загнулся бы давным-давно.

— Вы о деторождении что ли? — вытаращился я на них. — Ночь сношения?

— Да, — царственно кивнула старейшина, словно это нечто великое и святое. — Но ночь чего?

— Кхм! Не важно! — все-таки я не они, и в таком ключе обсуждать такие вещи не хочу. — Я вас понял. Нет, это была не церемония! Мы партнеры в работе. В нашем обществе вообще нет таких церемоний, у нас распространен институт семьи. Это когда мужчина с женщиной женятся и всю оставшуюся жизнь живут вместе в любви и счастье. И при этом она рожает детишек только от этого мужчины.

— Семья с мужчиной? — теперь на меня вытаращилась толпа.

— С Нормальным(!) мужчиной. Которого женщина сама выбирает, — я кивнул. Нет, есть конечно уроды, извращенцы и еще холостые люди, но стоит ли об этом рассказывать сейчас? И так боюсь, меня сейчас на вилы подымут, как еретика. Вон, какие взгляды.

— А нормальный мужчина, это какой? — спросило какое-то юное дарование из толпы.

— Это тот, которого нормальным посчитаете вы, — не стоит лепить стереотипов, тоже не к месту сейчас.

— То есть как обычная семья, но с мужчиной, да? — не унялся этот голосок.

— Да, как обычная... Что? В смысле? — я снова выпал в осадок. Ох, чую аукнется мне мое разглагольствование.

— У нас семьи состоят из женщин-добытчиков и женщин-хозяек, — пояснила старейшина. — А раз в полгода происходит великая церемония, после которой рождаются дети.

— Хм, ну ясно, — я почесал подбородок. — А что вы делаете с рождающимися мальчиками?

— После двадцатой луны мы их отставляем мужчинам. Дальше воспитывать мужчин нам не велит Великий Меарш! — голос ее едва-едва дрогнул.

О как все запущенно. Еще и религиозный культ какой-то. Умудрился я попасть же не пойми куда.

— А вы их случайно еще в вулкан не скидываете? — фыркнул я, кивая на несколько не густых столбов дыма вдалеке за деревьями.

— У нас нет вулканов. А если бы и были, разве можно так даже думать о детях неоскверненных жрецами Меарша!?

Оп-па! Все интереснее и интереснее.

— А что это за столбы дыма, позвольте?

— Это огненный след небесного странника, прилетевшего на наши земли! — ответил мне кто-то из толпы, на что старейшина поморщилась.

— Ревущий всадник на своём летающем огненном дереве! — продолжили выкрикивать собравшиеся девушки.

Огненное дерево? Небесный странник? Огненный след и рев? Быть не может...

— Кона, — прошептал я. — Мне срочно нужно попасть к этому всаднику! Пожалуйста, укажите мне дорогу!

— Все-таки решил вернуться к своим? — иронично хмыкнула старейшина, одним жестом пресекая все разговоры вокруг.

— Что?

— Он упал на землях мужчин. Мы, женщины не можем туда заходить не в дни церемоний. Как и они не могут заходить в наши.

— Тваю мать... — протянул я. Это значило, что дела очень плохо. — Как давно он упал?

— Почти два дня прошло.

— И еще дымится... — Хэнкс, чего же ты туда накрутил? И смогло ли это помочь Коне выжить? В любом случае не узнаю, пока туда не доберусь. А если доберусь слишком поздно... Даже думать о том что случится с девушкой на территории недоразвитый мужиков не хотелось. — Мне нужен провожатый до конца территорий женщин и примерное описание пути дальше.

Теперь я был капитаном Ваном Хоенхаймом, главой крупной организации и капитаном личного корабля. Ни единого намека на юмор, иронию или сарказм. На кону была жизнь моего человека.

— Не стоит так торопиться, совсем скоро ночь церемонии и мы сможем тебя провести, — старейшина наконец оценила, кто стоял перед ней. Ни единый жест ее не изменился, но вот в глазах появилось то, чего раньше не было — понимание наличия проблемы и уважение.

— На этом небесном страннике могла путешествовать мой партнер. Девушка. Там ей несдобровать.

Я посмотрел на старейшину в упор. На поляне повисла тишина. Несколько долгих секунд мы давили друг друга взглядами, после чего она, не отводя глаз, тихо произнесла.

— Мы не можем тебя отпустить туда сейчас. Дождись церемонии.

— Жаль, — я вздохнул. — Очень жаль. Если вы не хотите помогать, то придется идти одному.

Я развернулся в сторону ворот, однако никто вокруг расступаться не торопился. Ну да а на что я собственно рассчитывал? Что-то здесь очень темное зарыт на этом острове, и, почему-то, я копаться в этом очень не хочу.

На лицах стоявших вокруг девушек не было ни капли прошлого презрения, сарказма или заинтересованности. Только какая-то серьезная злость. Видимо выпускать меня тоже противоречит какому-то местному правилу или обычаю.

— Жаль, — вновь вздохнул я, выпуская клинки из наручных нож.

Два едва теплых металлических жала появились у меня в руках, практически сразу же поднимаясь в сторону стоящих предо мной девушек.

— С дороги! — вновь у меня прорезался Голос. Несколько женщин даже сдвинулось. Но не все.

— Ты уверен в своем выборе? — спросил ледяной голос старшей женщины.

— Абсолютно, — кивнул я, внимательно следя за обстановкой. Почему-то никто вокруг даже луки пока не натягивал.

— Елита, Елика, Донна, пойдете с ним. — скомандовала старейшина, чем меня немало удивила. — Заодно узнаете про Геру. Вперед!

Я лишь кивнул едва улыбнувшейся женщине позади меня и, спрятав клинки, направился к выходу. Теперь дорогу не заступал никто. Ко мне сразу же пристроились три девушки с длинными масками в руках. Мои старые провожатые с той самой симпатичной девочкой во главе. Вторая была практически копия первой, явно сестра-близнец. Третьей оказалась сероволосая и сероглазая загорелая девушка, неслышимым шагом замыкавшая тройку. В руках у них были луки, а на поясе висели обсидиановые тесаки.

— Скажи, а тебе серьезно совсем не жаль этих мужчин? — спросила вторая сестра.

— Каких?

— Тех, что сидели на площади. Их ведь и правда убьют.

— На площади? — я задумался, пытаясь припомнить. — А... Нет, все равно.

Я пожал плечами, но через минуту продолжил.

— Но вы уверены, что хотите их убивать? Они ведь сыны кого-то из вашего поселения.

— Матры, Колли и Елианны, нашей с Литой матери. Но они ведь все осквернены жрецами Меарша, а значит, уже не считают нас семьей. Мы для них враги.

— Как у вас все не по-человечески, — вздохнул я. — Осквернение какое-то, недоразвитые мужчины, и двух слов не вяжущие. Битва полов при этом. И как финал безличное спаривание, в темноте и все со всеми.

— Такова воля Меарша. — пожала плечами девушка. — Кстати я Елика. Мою сестру Елиту ты симпатичной назвал, а наша сероволосая охотница Донна позади. А у вас все не так?

— Ван, — только и кивнул я, отодвигая первые ветви деревьев на самом краю поляны. — Надеюсь на вашу помощь. Надо там быть как можно быстрее. И да, у нас все совершенно иначе.

Бросок по джунглям был долог. Не меньше часа мы неслись вперед, к полыхающим кострам остатков дирижабля (вряд ли в этой местности умудрилось пролететь и разбиться что-то еще), и с половину от этого времени я тщательно и подробно рассказывал о простой жизни простых людей на наших морях. Надеюсь, первые зерна сомнения я посеял верно. Особенно в этом их Меарше. Великом морском чудище, владычествующем на острове. Хотя как морской монстр может повелевать на земле, было непонятно. Как и тот факт, что это чудище любило бить остров, пытаясь опрокинуть его в пучину морскую своими рогами и наказать всех неверных. На этих словах у меня закрались глубокие сомнения по поводу личности сего местного божка. В противовес мне рассказали немного об этом острове. Выяснилось, что жили здесь уже очень много поколений. Так как погода менялась не сильно, южный остров в зоне абсолютно спокойного моря, это нечто, то годами здесь жизнь не измеряют. Вместо этого жители вели подсчет фаз луны, тем самым вымеряя свои "полгода" до каждой следующей церемнонии. Кстати, очередная и правда должна быть скоро — через одну ночь. Еще мне рассказали, что около шести поколений назад на остров выбросило корабль, заполненный людьми. Тогда произошло что-то смутное, то ли война, то ли ассимиляция, но с тех пор в стане женщин появились такие как Донна, светловолосые и сероглазые, а бабки начали рассказывать непонятные сказки о далеких землях, неподвластных воле Меарша.

Этот самый Меарш тоже выходил фигурой непонятной. Особо рьяно в него верили мужчины, подстегиваемые несколькими жрецами, самыми разумными из всего своего стада. А вот женщины его сильно не любили, но боялись. Частые землетрясения от ударов, исчезающие на берегах девушки в ночи, жуткий рев это все приписывалось ему. Но самым пугающим была его способность созвать всех чудовищ морей под крутые склоны берегов острова, и заставить их там плавать не менее недели. Собственно это обычно и было объявление к началу великой церемонии. Но почему это происходило, никто не знал. Зато все прекрасно знали, за что его можно ненавидеть. Спросите любую мать, у которой отнимают дите, будет ли она ненавидь того в чью славу это делается? А если это дите потом взрастят как твоего главного врага? Вот и выходило...

От мыслей меня прервали резко остановившиеся девушки.

— Конец территории женщин, — сказала Елита, она, как и сестра, оказалась весьма болтливой особой. Хотя и с кучей гигантских тараканов в голове. — Дальше дорогу знает только Донна.

Сероволосая лишь молча кивнула и жестом приказала следовать след в след. Еще минут двадцать мы медленно продвигались сквозь пышные кусты папоротников, обходя множественные умело сделанные, но не отличающиеся особой заковыристостью ловушки. Где-то петля на растяжке, где-то пара копий на оттянутой ветке. И все в таком роде. Интересно вся граница территорий отличается подобным? После девушка, все так же не произнеся и слова, ускорилась, переходя с крадущегося шага на рысцу, и мы продолжили путь гораздо быстрее. Ловушек больше не попадалось.

Петляние сквозь деревья приелось настолько, что я постепенно начал терять чувство ориентации в этом лесу. Мне казалось, что мы долго бежали то на север, то на восток, потом на юг, потом снова на восток, потом на север и свернули на запад. И так много раз, меняя направления в хаотичном, казалось бы, порядке. Стоило мне заикнуться, как меня ткнули копьем, явно намекая, что слова сейчас излишни. В итоге через час такого изматывающего движения, на территории женщин то мы хоть и быстро, но шли, а тут бег по пересеченной и неизвестной местности, мы, изрядно уставшие, вывалились на небольшую прогалину на спуске с холма. Прямо под нами лежал наш воздушный левиафан. Точнее его коптящие остатки. Прорезиненная ткань, и не спрашивайте меня, как этого добился мой главный инженер, это его работа все-таки, коптила небо вокруг, медленно истлевая с одной из сторон. Если коптильню оставить в покое, то так она еще чадить будет не меньше недели. Благо водород весь уже давно вырвался, баллоны с его остатками давно взорвались, а котлы развороченными грудами металла лежали вокруг. Но главной для меня целью была гондола. Её две половины валялись на небольшом удалении от основной массы шара. Видимо сработали аварийные пиропатроны и отстрелили то, что еще можно было, за несколько десятков метров. А памятуя смутные объяснения Хэнкса об этом чудо "спасательном" устройстве, отстрелить то пожалуйста, а вот если будет падать то все одно никаких парашютов не прибабахали, то срабатывают они только от запуска вручную. Значит Кона была здесь. И на момент приземления она точно была еще жива.

А вот если что-то случилось после, то весь остров, с их хваленым Меаршем вместе, будет выть от уготованной им кары.

Я рванул вперед и в мгновение оказался на земле без воздуха в легких. Грудина болела. Донна, хрупкая, казалось бы, девушка, неожиданно сильно меня приложила локотком, не дав умчаться вперед.

— Что за?.. — прохрипел я, кое-как возвращая себе возможность дышать. Неожиданность, чтоб ее.

— Там мужчины, — впервые при мне девушка заговорила. И понятно почему. Голос ее был очень низким. Не грубый мужской бас, из тонкого девичьего горлышка, но просто очень низкий женский голос, обычно встречающийся у старых прокуренных мамзелей.

— И? — я поднялся, активно растирая место удара.

— Два десятка, — закончила она, словно это все объясняло.

— Да хоть сотня, девушки есть?

— Есть кровь и куски ткани на земле. Не нашей, — Донна обернулась, указывая на мою хлопковую рубаху, виднеющуюся из под кожаного жилета. Подранную, испачканную, но местами еще белую.

— И как ты это только видишь? — прошептал я, хаотично думая.

— Знаю куда надо смотреть, — пожала плечами девушка и вновь устремила взгляд в густоту зарослей вокруг места крушения.

Атаковать сейчас и правда становилось бессмысленным. Два десятка воспитанных в джунглях бойцов это серьезнее пиратской швали даже с Гранд Лайна. Будь у меня хоть несколько человек с Крови, то проблем бы не возникло, но вот так одному, боюсь девушек подставлять под удар. Значит нам нужен язык.

— Кто? — переспросили они, стоило выдать им мою задумку.

— Противник, знающий что здесь произошло и куда увели Кону.

— Среди мужчин такого нет, — фыркнула Елита. — Они же даже говорить не умеют толком.

— И в этом тоже проблема, — добавила Елика. — Если он должен рассказать куда увели, он должен уметь говорить.

— Там есть один жрец, — донеслось от Донны, все также мониторящей обстановку внизу.

— Ха?

— Что? — одновременно выпалили сестры. — А что там жрец забыл?

— Наверное изучает дирижабль, — я в задумчивости терзал свою щетину. — Значит его то нам и нужно. Как он выглядит? Есть особая охрана?

На меня уставились, как на идиота все трое, даже Донна оторвалась. После девушки переглянулись и захихикав подтолкнули меня к серовласой разведчице.

— Вон там он, приглядись. Между двумя скрученными деревьями сидит.

Захи сидел на стволе дерева ками, названным так за то что подобно великим рогам великого Меарша закручивались стволами в петли. Впрочем, о величии их бога он уже давно начал задумываться. Слишком много различных "если" вылезало, стоило только немного посидеть и подобрать факты друг к дружке. И слишком тайная была работа верхнего витка жрецов. Но разве кому есть какое дело что там кажется одному из младших жрецов нижнего витка? Хотя тем кто хочет выслужиться и пролезть в верхний виток есть. Потому главное это не особенно светиться и копить свои знания молча. Не дай Меарш, кто узнает, что ты сомневаешься в величии Меарша или, что страшнее, в старшем жреце. Меарш то может и наплевать на это, а вот жрец никогда. Только у женщин спасаться и остается в этом случае. Там искать не будут. Но шутка сия грустная очень, женщины скорее сразу зарежут, чем пустят мужчину к себе. И уж тем более жреца. Из-за этого жрецы верхнего витка даже на церемонию почти не приходят, запираясь в алтаре и не впуская никого внутрь. Ну а им, младшим следи за стадом бессознательных рабов. То, что все мужчины на острове по сути рабы жрецов, никто и не скрывал. Не от кого было. Те, кого отобрали в детстве и после воспитали жрецами, почитались остальными если не как сам Меарш, то как его длань и лик среди людей, в мгновение исполняя все их пожелания, трепеща при этом всем своим естеством. То ли от страха, то ли от вожделения. За все свои луны жизни, Захи так и не определился с этим вопросом. А спросить было не у кого — два десятка младших жрецов и дюжина верхнего витка. И практически все заняты чем-то связанным с руководством сородичами, обрядами Меаршу или непонятными затеями. Вот как он сейчас, например. Вряд ли кто-то оценит по достоинству его копание в чадящем вестнике небес. И уж точно никто не поверит в то, что это всего лишь механизм, явно кем-то построенный. А он уже явно это видит. Да это только слепой не увидит, если честно.

— О могущественный! — уткнувшись носом в землю перед ним появился один из его трудяг. — Мы колотить та гудящая штука, что ты сказал! Мы двигать тот тяжелый камень! О могущественный! Ты можешь смотреть на низ великий вестник!

Слепой и раб.

Захи вздохнул, махнул рукой, чтобы его оставили в одиночестве, и направился осматривать, что же собой представляло скругленное днище полотнища, чадящее с противоположной стороны поляны, создавая жуткий запах и головную боль у всех вокруг. Надо было поспешить, ведь дымя серо-коричневым дымом, угли постепенно приближались и к месту раскопок Захи. А это было плохо. Если все сгорит, то он никогда не сможет понять, как же неизвестные посланники смогли построить "дорогу в небо", нечто из древних легенд острова. Легенд, существовавших еще до Кораблекрушения. Легенд о древнем мире, где кто угодно мог летать и путешествовать по миру. Легенд, где Меарша еще не было. Легенд, написанных на камнях, и читаемых далеко не всеми. Мало кто умел, но вот Захи повезло с учителем. Ушедший Велос был очень любознательным человеком.

Пещера, образованная поддерживающим камнем и останками посланца была узкой и неглубокой. На метр всего рабы смогли приподнять махину вверх, забив под нее валун. А еще полметра выкопали своими острогами. И вот теперь Захи стоял у ямы и думал, как в нее аккуратнее спуститься, не испачкав так бережно хранимую тунику. Женщины очень редко делали одежду жрецам. А ходить в листьях, как и рабы вокруг, не позволяла гордость и положение. Опершись рукой на погнутый обломок металла, редкого довольно элемента на их острове, он попытался аккуратно спрыгнуть, но, видимо, было не судьба.

— Я бы не советовал держаться за этот насос, он еще может заработать.

От резкого голоса позади он вздрогнул и соскользнул, кубарем ввалившись в несчастливую яму.

— Ну что ж вы так, господин жрец! Аккуратнее надо спускаться в непонятные ямы, — тихий хлопок приземляющегося рядом человека, — тем более выкопанную так неаккуратно и без соблюдения хоть каких-то правил по созданию подкопов под объекты.

— Т-ты кто? — только и смог пробормотать Захи, разглядывая высокого мужчину, в некогда белой одежде. Тот уже успел сесть на корточки, скрывшись от возможных взглядов рабов.

— Я Ван, спасибо что отослал своих подручных, нам не помешают побеседовать, — с улыбкой, не вызывающей каких-либо теплых чувств, произнес неизвестный.

— Я сейчас закричу, и сюда сбежится два десятка рабов! — кое-как взяв себя в руки, решил показать себя жрец. Но чужеземец среагировал неожиданно. То что он был именно чужеземцем было ясно, всех жрецов на острове Захи знал, а рабы... рабы они есть рабы. С детства брошенные на произвол судьбы и драку меж друг другом, они лишь свято верили в жрецов, Меарша и были абсолютно неспособны думать.

— А зачем? — фыркнул Ван. — Я прилетел на этом небесном страннике, и значит я тебе интересен также как и эти обломки.

— Так это наоборот повод тебя схватить и допросить тщательнее! — вскинулся Захи, но был остановлен массивной рукой чужеземца.

— Я буду сопротивляться до смерти, — ухмыльнулся тот. — Потому тебе проще будет поговорить со мной сейчас на добровольной основе, нежели пытаться продавить силой.

Захи внимательно разглядывал сидящего напротив Вана. То что тот говорил было разумно. Но не устраивало его. Он жрец Меарша, почти господин на этом острове, должен договариваться с кем-то не являвшимся жрецом? Все естество жреца вопило об этом. Как и естество исследователя пыталось несмотря ни на что узнать побольше обо всем связанным с этим посланником, с чужеземцем и местами откуда они прилетели. Впрочем, есть один вариант: сперва согласиться, а потом позвать рабов, чтобы те скрутили этого человека. Этот бесценный источник знаний. Ему нельзя дать уйти из его, Захи, рук. Ведь это билет из этого так доставшего... Не стоит об этом.

— Хорошо, — кивнул жрец. — Говори.

— Ну раз вы, ваше преосвященство даете добро... — гнусавенько протянул Ван, — то тогда я предлагаю так. Один вопрос от вас, один от меня. Потом мы по любезному разойдемся, и вы продолжите ковыряться в нашем дирижабле. — Захи медленно кивнул, на что чужеземец приглашающее взмахнул рукой. — Тогда прошу.

— Хорошо... Тогда расскажи мне, что это? — ткнул в обломки пальцем жрец.

— Это обломки дирижабля, — спокойно ответил чужеземец Ван. — Машины, построенной на моем заводе в Ист Блю. В ее верхнюю часть закачивается газ легче воздуха, который поднимает машину и небольшую часть грузов в воздух.

Сказать, что ответ удовлетворил Захи, было нельзя. К сожалению он создал только еще больше вопросов, чем пояснил. Но тот факт, что этот устройство созданное руками людей, а не богов, его несказанно порадовал. Как и тот факт, что сидящий перед ним человек имел к этому отношение. А значит...

— Я ответил. Теперь твоя очередь. Что случилось с девушкой, прилетевшей на нем?

— Что? — не понял жрец. — Девушкой?

— Да. Девушка, мой товарищ, была в нем, когда он упал. Она точно выжила. Но здесь ее нет. Где она? — коротким фразами и ледяным тоном пояснил чужеземец. От его речи по спине Захи побежали мурашки.

— З-здесь не было никаких девушек... — пролепетал жрец. — Когда верхний жрец Рибас дозволил мне заниматься этим посланником, здесь не было никого кроме нас и рабов.

— Подумай еще раз и ответь. Она была здесь. И ты скажешь мне что с ней случилось.

— Но...

— От твоего ответа зависит будущее твое лично и твоего острова в частности. Я здесь все перекопаю, но ее найду. И поверь, в живых я не оставлю никого из мужчин этого острова.

По спине Захи бегали уже не мурашки. Там лились ручьи ледяного пота. Так ему еще никто не угрожал. От и до, все его слова не вызывали ни единого сомнения. Он так и сделает. И это пугало пуще всего, выбивая из головы даже мысли о том, что рядом есть два десятка рабов, а на острове их еще не меньше нескольких сотен. Да и благословение Меарша и его монстров... Все исчезло, оставляя только бешено работающий мозг и животное чувство страха.

— Я-я-я не з-знаю! Н-не было никаких чужеземок! Р-рибас оставил мне только двадцать рабов и сказал делать с обломками что х-хочу... Р-рибас... Он! Это он! Кто-то из рабов что-то говорил про какую-то женщину, которую тот накажет волей Меарша! Это он увел какую-то девушку отсюда! Видимо именно ее!

— Другой разговор, — кивнул русоволосый чужеземец. — Жаль, что так громко...

— О великий жрец! Что случиться? Кто ты?! — из кустов повалили рабы.

Слабая надежда закралась в душу Захи. Сейчас... Они все равно ничего не сделают...

— Ребятки, все замечательно! Но вы сейчас мне мешаете, — с непонятной радостью произнес чужак.

— Он напасть на жрец! — завопил кто-то из рабов, видимо самый сообразительный, и тут же в него полетело два копья.

Чужак пригнулся, перехватив одно за древко, и увернувшись от второго. А через мгновение он уже насадил на новое оружие его бывшего хозяина. Еще мгновение и два других раба падают с проткнутыми горлами. Прыжок в другую сторону и еще один раб с кровавыми полосами на груди рухнул на землю. Затем резкий поворот, и Захи наконец понял, чем сражается этот Ван. Два клинка из того самого металла, на непонятных веревках отлетали от его рук, поражая не успевающих даже ударить рабов. Но вот один из войнов-мужчин ценой своей жизни загнал пришельца под удар другого. Сильный укол в плечо точно должен был вывести его руку из боя, добавив мертвый груз и лишив одного из орудий. Должен был. Но не вывел. С цоканьем, словно папал по такому металлу, что и в руках пришлого Вана, копье отскочило, процарапав на ребрах красную полоску. Спустя еще несколько минут боя таких порезов на теле чужака было уже не менее пяти. Но и рабов оставалось всего половина. Это что же должен быть за боец, что без проблем может разобраться с десятью умелыми охотниками и войнами, привыкшими сражаться с детства? Захи был в шоке от этой драки. Он их вообще недолюбливал, считая прихотью глупых рабов, но сейчас что-то в голове совсем щелкало. Одновременная паника со страхом и восхищение роились в его мыслях. И наверное, самую малость, зависти. Но долго это продолжаться не сможет. Десять немного уставших против одного сильно, да еще и раненного. Результат ясен.

Но и пришлый чужак это тоже понимал. В очередной раз перехватив чье-то копье он не метнул его, как раньше, а махая им, словно птица дятел клювом, разорвал дистанцию.

— Ну-с ребятки, поиграли и хватит, — едва переведя дыхание, произнес он. — Обычно в этот момент я предлагаю своим противникам линять. Но вы, боюсь особый случай. Кажется, вы меня даже не понимаете, но и с этим ладно. Попробую ка я одну новую вещицу...

Он воткнул копье в землю и закрыл глаза. Спустя две секунды он вновь смотрел на окружающих его рабов.

— Фаза! Тридцать пять киловольт!

Что-то негромко то ли зашелестело, то ли зажужжало вокруг него.

— КЗ!

В двоих из окружающей десятки полетели его ножи. Те, привычным движением подставили под снаряды копья и... задергались и задымились, словно... Захи даже не осознавал, что с ними происходило.

— КЗ! — вновь прокричал чужестранец, и ножи, словно обладая волей, отклеились от прошлых двух и в разрядах молний перелетели к соседним рабам. Громыхание, и два человека отлетают в кусты, а ножи возвращаются в руки владельца.

— А что, неплохо, — бормочет тот и складывает ножи лезвие к лезвию. — А что насчет этого?

Вокруг одного из клинков появляется синее свечение, жужжанием своим затмевающее все звуки вокруг. Цак! Цак! Между кончиками клинков проносятся маленькие, едва различимые желтые молниецы. Цак! Цак! Цак! Они все учащаются и учащаются, и в какой-то момент уже яркая мощная синяя молния непрерывно сияет меж кончиков орудий. Такая же молния, что сверкает в далеких небесах по очень редким ночам.

— Главное — не перекалить, — бормочет русоголовый монстр, разводя клинки перед собой. Молния все увеличивается. Как в длину, так и, кажется, в толщину. И финальным аккордом чужак выкрикивает, — Стример! Разряд!

Трех ближних к нему бойцов окутывает в сорвавшуюся с концов подчиненную этим пришельцем сине-желтую бурю небес, и через пару мгновений на поляне остается уже пять рабов. Те, не в силах пошевелиться, безотрывно смотрят на неутихающее полыхание, медленно перетекшее с клинков на руки монстра, а затем и вовсе разделившееся по его пальцам.

— Тазер! — выкрикнул Ван, прыгнув к противникам. Несколько движений, и на ногах стоит только он один.

— Ну-с, с первой апробацией! — отряхнул абсолютно нормальные руки этот страшный человек.

По нему теперь и не скажешь, что он, как какой-то ведун из древних легенд покорил стихию...

— Так, мистер жрец, а теперь вы меня проведете к этому вашему старшему. И будем надеяться, он мне расскажет, где находится моя компаньонка.

У Захи закатились глаза.

— Ты злой колдун? — три пары глаз и три стрелы на тетивах очень внимательно ждали моего ответа.

— Похож? — где-то что-то похожее уже было сегодня.

— Очень, — кивнула Елика.

— Ну да, и правда похож, — хмыкнул я. — Сперва на морском баране родео устраиваю, теперь молниями кидаюсь.

— Ты еще и на великом морском баране что-то делал? — глаза всех троих поползли на лоб.

— Моя лодочка зацепилась за его спину и была закинута на этот остров, — пожал я плечами.

— Если ты прокатился на боге, то неудивительно, что ты сразил два десятка мужчин и кидался молниями, — Елита была очень серьезна.

— Ну, насчет последнего, я бы не был столь категоричен. А вот первые два пункта это да.

— То есть прокатиться на спине бога и выжить в схватке со столькими воинами это нормально? — неудержалась Елика.

— Лика! Он колдун! — одернула ее сестра.

— Нет, это и правда нормально! — надо было спасать положение. Если единственные мои союзники на этом острове перестанут таковыми быть...

— Это не нормально! — вскинулась Лита. — Это могут только злые колдуны!

— Ну вот и кто это тебе сказал? — вздохнул я.

— Староста!

— Ну, в принципе, авторитетно, — кивнул я. — Но это ни фига не так!

— Чем докажешь? — подала голос сероволосая.

— В мире существуют вещи, что превыше человеческого понимания. Так называемые дьявольские фрукты, дарующие какую-либо способность, но взамен забирающие способность плавать.

— И у тебя есть один такой?

— Был, — кивнул я. — После трех дней в лодке посреди воды, без еды и питья, я его съел.

— Всего-то? Три дня голодовки? — фыркнула заноза Лита.

— Ну жрать хотелось, что сил не было!

— И теперь ты повелеваешь молниями? — подозрительно покосилась на мои руки Лика.

— Не совсем, но их создавать могу, — вновь кивнул я.

— Не совсем? — вновь подозрение в голосе.

— Ну для того, чтобы объяснить вам курс физики старших классов мне потребуется время. Так что давайте позже, а? Как только доберемся до какого-то Рибаса.

— Шамана? — разом охнули три девушки.

— А разве они не жрецы? — я вернул им удивленный взгляд.

— Самый главный жрец верхнего витка зовется шаманом, — все еще ошарашено пояснила Лита.

— Он тебя уничтожит, ты колдун из древних историй, — раздался новый голос, жрец вновь вернулся в строй.

— О! Очнулся! — я тут же развернулся к своему "языку". — Если ты хочешь еще больше узнать о воздушных кораблях и вообще обо всем остальном, то отведи меня к нему!

— Ты не слышал? — жрец по земляной стеночке медленно поднялся и кое-как вылез из своей ямы. — Он уничтожит тебя, колдун. Его обязанность искоренять зло на острове!

— Ну так зла здесь и нет, — пожал я плечами.

— Зло это ты! — хором гаркнули сестры.

А вот сероволосая рассмеялась. Громко и заливисто так.

— Мне интересно посмотреть, как этот полубезбородый старикан это сделает! — сквозь смех выдавила она четверым впавшим в ступор от такого людям. — Последняя борода перекрутится! Ахахаха!!

— Что это с ней? — тихо я спросил у сестер.

— Кто бы знал? — также тихо ответила мне Елика.

— Она смеется... — пролепетла Елита.

— Это шаман! Он самый могущественный жрец! — кажется, мир этого бедного паренька начал рушиться.

— И какими силами он обладает? Что он может такого, чего не могут остальные жрецы? — пошел в лоб я.

— Он!... он... — мальчуган семнадцати лет от роду максимум замолчал, то ли не зная что сказать, то ли и правда осознавая всю суть вопроса.

— Он умеет похищать девушек, — жестко оборвала его блеяние Донна. — И уничтожать зло своими ритуалами и подручным демоном. Вот только злом он называет нас, — кивнула она в сторону леса, видимо указывая на женское поселение.

— Гнусный типус, — почесал я свою колкую щетину. — Ну значит разберемся и с ним?

— Да ведь он же!..

— Ты веди, а там посмотрим, — хлопнул я его по плечу, сгибая худую спину чуть ли не до земли. — Ежели он нас, то скажешь помог разобраться с колдуном и его злыми подручными женщинами. Ну а если мы, то тоже в накладе не оставим. Вперед!

Парень передо мной съежился, но кивнув, махнул рукой в сторону леса. И вновь перед нами потянулись джунгли, но теперь уже без лишних петляний. Двадцать минут огибаний кустарников, мелких ручьев и продирания сквозь то взрастающие на пути каменные кручи, то обрывающиеся на несколько метров ощерившиеся мокрыми слоистыми камнями склоны. Самый обычный пейзаж для любых низкогорных джунглей. А острова такие они все являются именно горными образования в основании.

— Куда ты нас ведешь? — внезапно остановилась Донна. — Церемония будет там.

Она указала рукой направо.

— Верхний виток жрецов не появляется на церемонии вот уже второй десяток раз. Они все запираются в Алтаре Меарша на это время.

— Но вроде до церемонии же еще два дня, — нахмурился я.

— До самой церемонии два дня, но по сути она уже началась. С этой ночи будут открыты границы мужчин и женщин, — пояснила Лита.

— Но первую ночь никто никуда не ходит, — добавила Лика. — И еще на всех будут одеты ритуальные маски.

— Они уже должны были запереться с десятком самых сильных рабов, скорее, — нервничал наш провожатый. — Если мы не успеем до темноты, то они завалят вход камнем!

— Что ж ты раньше молчал! Бегом! — я закинул на плечо хилого жреца и ускорился. — Веди!

Лес проносился быстро, но мы все никак не могли добраться до цели. А солнце тем временем нас активно подгоняло, наклоняя свои лучи все сильнее и сильнее. И вот в момент, когда светило окончательно скрылось за горизонтом, и продолжало все слабее освещать лишь небо над нами, мы выскочили на небольшую поляну перед воротами, врезанными в тело скалы. У нас было минут двадцать до темноты, но массивные деревянные ворота, собранные из громадных бревен, были практически закрыты. Сквозь оставшийся просвет створок полыхал яркий свет факелов, выбиваясь во внешний мир, предающий начерченным на бревнах фигурам какую-то почти реальную мистическую жизнь. Казалось, что черные и красные, в сгущающих сумерках больше похожими на багровые, линии непонятных монстров текут, переливаются и двигаются. Но это все лишь были игры света, тени и воображения. Ну, или я честно пытался себя в этом убедить.

— Вот они! — пробормотала Елика, испуганно вглядываясь в запретную для женщин острова обитель. Сюда им дорога была заказана.

— Что там внутри? — поставил я на ноги нашего проводника. — В двух словах.

— За воротами небольшой зал. Там горит главный огонь для божества. За ним главный зал с алтарем и купальней Меарша. Дальше несколько проходов, но что там я не знаю.

— Смотри-ка, так пойдет и я не побоюсь тебя офицером взять, рапортовать кратко умеешь, — я хмыкнул, вспоминая, сколь долго я своих подчиненных учил говорить кратко, емко и по существу.

— Побыли бы жрецами, и не тому научились бы, — хмыкнул парень. — Но только помни, ты обещал рассказать мне все.

Он вцепился в мою жилетку так, словно погибающий в спасательный круг.

— Не боись, если все сложится, то не только расскажу, но и покажу. И даже дам потрогать, — в очередной раз прибил паренька дружеским похлопыванием к земле. Но тот явно учился быстро, в этот раз он почти смог вылететь из-под руки еще до хлопка. Но почти и успел, это две большие разницы.

На меня посмотрели два напряженных и один смеющийся взгляд.

— Донна, ты с сестрами будь неподалеку, если станет жарко настолько, что даже вы почувствуете, приходите. Заодно сделаете так, чтобы любой решивший войти внутрь, и не похожий на женщину, оказался похож на ежика. Ну знаете, который весь в иголках, — я улыбнулся. Надо хоть немного разрядить сестер, а то могут наворотить чего не надо.

— Сестры с этим справятся. Я с тобой, — спокойно, словно собираясь на прогулку, возразила сероволосая.

— Ты...

— Я иду с тобой, — ее взгляд зарубил все мои возражения. Это был факт, над которым я был не властен. Значит, придется смириться. В конце концов, девушки во всем мире одинаковы...

— Тогда постарайся не попасться, — вздохнул я. — Все. Время. Идем.

Мы двинули напрямик. Никакого плана у меня в голове не было — слишком мало информации. Но было очень нехорошее предчувствие насчет моей подчиненной. А значит, надо было торопиться. И потому действовать сходу и по обстоятельствам. А для этого... Те несколько минут, что мы уверенным шагом приближались к бесхозным, снаружи, воротам (бежать было никак нельзя), я активно додумывал все, что было у меня в голове на протяжении всей дороги от дирижабля. А именно, свои силы и способности. Эта дневная слабость и такая разница в силах на море и в лесу... С чего она так подскочила? Что изменилось? Ведь там, в лодке, едва поддерживать небольшую дугу между двух пальцев в течение нескольких минут мне было очень сложно. А теперь, я спокойно мог удерживать любой потенциал на протяжении минут десяти в любой точке тела. Но с чего такие изменения? И как это связано с той навалившейся усталостью? Аргх! Ничего не понимаю, и это откровенно раздражает! Ради теста я даже пару раз позакорачивал себя на землю, пустив потенциал на ступни. На второй раз мне прилетело от шедшей позади Донны, с совершенно нехарактерным ей тонким и высоким "ойком" подскочившей от появившегося шагового напряжения. Больше опытов устраивать не стал. Все-таки фрукт это какая-то магия. Но вот как она работает? Исследовательская жилка в моей душе, забитая в свое время кучей дел, но вырвавшаяся на волю полетом на воздушном средстве мечты, вновь давила на мозг. Кстати...

— Донна, почему ты так сильно хотела пойти? — негромко произнес я, когда до ворот оставалось шагов десять.

— Шаман захватил моих друзей. Месть. — Холодно произнесла она.

Это объясняло многое. И столь хорошее знание территории мужчин в частности. Но и создавало очередные проблемы — месть застилает глаза.

— Шаман твой, но не смей нечего делать пока мы не найдем мою напарницу.

— И наших девушек тоже, — кивнула Донна, проявляя просто завидную рассудительность в такой момент.

— Ваших девушек?

— Жрецы говорят, что их по ночам проглатывал Меарш, но как и я когда-то, они где-то здесь. Их забирали жрецы верхнего витка.

— Даже спрашивать не буду, зачем. Сперва скрутим, посадим на цепь, а потом сами расскажут.

Вот теперь в ярость не впасть нужно постараться мне. Пленить и держать девушек, только потому, что они девушки? Мое мировоззрение было категорически против. И плевать на реалии этого острова. Мой эгоизм тоже не на пустом месте.

Из просвета меж створок повеяло жаром. Огонь внутри полыхал.

— Добро пожаловать, — недобро ухмыльнулся я, наваливаясь на обе створки разом.

Мышцы, словно натянутые канаты, загудели. Вначале едва-едва поддаваясь, ворота начали набирать скорость, и в конце раздался грохот. Створки, что было мочи, долбанули о стены пещеры. Мы вошли правильно. Как подобает тем, кто идет за своим, а не хочет украсть чужое. И сразу же на шум к нам обернулось три десятка лиц. Гудение, стоявшее в зале, стихло. Я внутренне вздохнул, девушек здесь было около половины, а значит, число противников снижается. И тут же напрягся — девушки в мужском храме? Да еще и на веревках, прикрученных к стенам? Да и в добавок ко всему залитые уже не слезами, а полным отчаянием в лицах. Да что же всякая тварь, как до силы дорывается, сразу стремится на девушках ее выразить? Прибить бы уродов! Эм... Ну так вроде за тем сюда и пришел, нет?

Мужиков я оторвал от чего-то важного. Они, словно в трансе шатались, потрясая своими достоинствами, не прикрытыми теперь даже листочками, вокруг огромного костра по центру большого круглого зала, и потому довольно долго пытались понять, что же так "бумкнуло" и почему ворота открыты. Девушки, сидящие вдоль стены были... сложно описать их лица. Одновременно надежда, за мной шла Донна с луком на изготовку, неверие, я же мужчина, страх и безнадежность. И явное глубокое отчаяние, прижавшее их к холодному камню стен. Полтора десятка сжавшихся в комочки созданий. Растрепанные, в обрывках одежды, грязные. Со следами давно засохшей крови, уже едва отличимой от слоя грязи.

— Цепная молния, — прошептали мои губы, руководимые пресыщенным картин страданий сознанием. Нет, я не святой, но у всего есть рамки. И вот эти товарищи конкретно мои давно пересекли. Как сильные они своего добились. И как сильный, я буду добиваться своего.

В плотно сидящую пятерку прямо напротив меня полетело два кинжала. Один в одну сторону, другой в другую. А спустя мгновение в громком грохоте разряда пять человек превратилось в жаркое. Вот теперь в зале повисла абсолютная тишина. Несколько недолгих секунд я приближался к огню, сопровождаемый лишь скрипами горящих поленьев.

— Убить колдуна! — вывел из ступора противников вылетевший из второго зала массивный туземец. — Он мешать церемония!

И сразу же метнул в меня подхваченное у стенки копье. Вот только я был не в настроении играться. Короткое движение кинжалом, и древко, в оструганной щепе, пролетает мимо. Трое туземцев сидящих ближе всего, с места, где сидели, рванули на меня. Без оружия, без чего-то похожего. Героично, но непродуктивно. Шаг вперед, с выставленными ножницами кинжалами, и через мгновение яркая алая полоса пересекла горло и руки первого из туземцев. Шаг вправо и кинжал в левой руке снизу вверх пронзает грудь второго туземца. Разворот, освобождая клинок и две диагональные полосы металла, пронесшиеся сверху вниз, освобождают от бренности бытия еще одного туземца.

Эти трое своей непреднамеренной жертвой выиграли достаточно времени, чтобы остальные добрались до сваленных у прохода вглубь копий. И начали валиться на пол с торчащими стрелами из торса. Все-таки охотницы с луками это боевые единицы, с которыми надо считаться. Но потери среди своих туземцев не смутили. Первое из копий пронзило воздух слегка левее моей головы и обрушилось на пол — Донна стреляла достаточно метко. От второго и третьего я уклонился уже сам, пронзая двух врагов молниями, сорвавшимися с кончиков клинков. А дальше как обычно драка закрутилась. Уколы копий заставляли меня крутиться и метаться в разные стороны, активно работая клинками, а вспышки молний каждые несколько секунд снижали численность врагов. Женский крик перекрыл шум боя, наверное, разряда после пятого. Кричала Донна, зажатая в угол двумя амбалистыми даже по моим представлениям туземцами. Одна рука ее болталась плетью вдоль тела, а во второй был сжат недлинный обсидиановый нож. Лук ее разломанный лежал в стороне. Шарахнув яркой и громкой молнией, я смог вырваться из свалки и разглядеть все это. Но явно чтоб не зазнавался в дальнейшем, что-то огнем пронзило мои и так не зажившие после драк в лесу ребра. Кто-то весьма умелый смог метнуть в меня копье, несмотря на ослепление вспышкой. Но сейчас это было мелочью, девушку надо было спасать, не смотря ни на что. В крайнего амбала, уже поднявшего руку понесся один из клинков... и попал в стену в десятке сантиметров левее всей группы. Мелочь оказалась немного более существенной -из-за боли я промахнулся. Как не вовремя.

— Хватать колдун! — заорал из-за свалки, образованной интуитивно шарахнувшимися от яркого разряда туземцев, их предводитель. И теперь его услышали и два амбала, по непонятной причине по прибытию на место драки выбравших слабую девушку, рубающему всех вокруг чужеземцу. В принципе я их даже понимал. И как тактик, и как мужчина. Но вот как враг... я просто не мог не порадоваться. Услышав, они оглянулись на торчащий из стены кинжал. А увидев ночь торчащий в стене твоего дома, разве не захочется его вынуть? Ближний из амбалов-туземцев схватился за цепь у основания клинка и замер. Точнее очень мелко завибрировал, начав плавно оседать и слегка дымиться. Не понимая что происходит с товарищем, его за плечо ухватил второй амбал. Очередное громыхание пронеслось по залу, впечатывая неудавшегося спасителя в головой в стену напротив. Снять напряжение и очередной первооткрыватель законов электрофизики опадает на пол, выпуская из обожженной руки метал цепи.

— Выводи девушек! — гаркнул я сидящей в шоке, но все же кивнувшей в ответ сероволосой охотнице и оборачиваясь к еще живым противникам. Хоть все действо заняло не больше секунд десяти, но туземцы за спиной как находились, так и продолжали стоять, выставив вперед копья. Только вот теперь лица их были полны страха. Теперь даже до их затуманенных благовониями разумов дошло, наконец, что злой колдун их всех может убить. А жить им хотелось, как и всем. Ну, как говорится, на третий день зоркий сокол? Не потеряли они и две трети народа.

— Вперед трусы! Хватать колдун! Не стоять! — резкая речь их старшего если и заставила людей за остриями копий пошевелиться, то не больше чем на пару несмелых шажков вперед и в сторону.

— Трусы! Слабаки! Женщины! Прочь! — сквозь зубы рыча ругательства он растолкал своих соплеменников и вышел вперед.

Высокий, смуглокожий, с вытянутым лицом, широким носом, узкими глазами, забранным в хвост небольшим ирокезом и бугрящийся канатами мышц. Генерал индейцев, не иначе. В отличие от толпы собравшихся здесь мужиков, он был одет в набедренную повязку из листьев. Остальные этой радости были лишены и потому щеголяли свисающими оголенными мужскими принадлежностями. С чисто эстетической точки зрения, ниже пояса я старался не смотреть.

— Дай! — он схватил одно из копий и сильно дернул, вырывая его и его хозяина из строя. Туземец, понявший как он может попасть, свое оружие выпустил и буквально испарился за строем, выискивая себе новую острую палку. Еще спустя мгновение новое копье взлетело на краю медленно расходящегося строя туземцев. Видимо появление сильного врага заставляет быстро изучать основы и тактику боя. Хотя скорее для этих наполовину улетевших в далекие края человечков это были условные рефлексы или интуитивные действия. Кто их охотников разберет?

Тем временем главный туземец, стоя спиной к огню, все больше и больше распалялся. Он кричал, ругался (как-то глупо и по детски, если слушать слова и как-то злобно и по звериному, если вслушиваться в интонации) и потрясал свои копьем. И главное он пару раз упомянул что заберет себе мои магические ножи. Это было интересно, наверное он принял бьющие из них молнии, как проявления магии, причем самих клинков. И еще это значило, что просто вытянуть руки и поджарить его молнией не получится, каким-нибудь образом либо бросится на меня, либо спрячется за кем-нибудь. Значит придется драться. Кона, продержись еще немного.

Из глубины, словно отвечая на мои мысли, раздались удары бубна и вой рога. Потом к ним присоединились голоса, хором что-то выпевающие. И мне это совершенно не понравилось, так как мой противник при этом залился такой мерзкой улыбкой...

— Ритуал начаться! — прохрипел он с непонятным вожделением. — Меарш дать силы всем мужчины!

— Да я вроде в девушку тоже пока не переквалифицировался, — хмыкнул я, поднимая руки с ножами. Сейчас я откровенно жалел, что у меня нет с собой моего любимого Сенжуна. Все-таки мои клинки хороши для драки в толпе, где особенного мастерства не нужно, а все решается в один-два удара. А вот битва один на один это совсем другое дело.

— Ты чужеземец! — снова перешел он на громкое гавканье. — Меарш покарать тебя! И я ему помочь!

И он продемонстрировал то, что ему реально давало ему такую возможность. Его лицо и тело вытянулись, вверх взлетели высокие ушки, нос расползся и словно покрылся бархатом, торс раздался вширь а часть кожи покрылось недлинной бурой щетиной. Передо мной, на характерных копытах, стоял человек-лошадь. Зоан лошади, судя по всему, и сейчас мне была представлена промежуточная форма.

— Зоан лошади, модель пони! — с великим пафосом прорычал он.

— Явно кровожадной и плотоядной... — сейчас мне надо было не засмеяться. Пусть это и правда могла быть убойная сила, но настоящих пони и обычных лошадей этот туземец явно не видывал. Вздохнули, выдохнули, вздохнули... — Жаль, значит фрукта "пони моей мечты" больше не существует. Ну, будем освобождать.

С клинков сорвались две молнии, ветвистыми плетьми ушедшие в пол под копытами человека-лошади.

— Твоя магия не тронуть меня! Меарш со мной! — проржал он.

— Форма пони тебе идет, — хмыкнул я, старательно пытаясь понять, что же пошло не так. Он стал железным и заземлился? — Хотя бы говорить стал лучше. Разве что ржание убрать и будет замечательно.

Еще две ослепительные плети закончили свой путь ровно под копытами монстра.

— Старайся сколько хочешь! И-и-и-го!

— Хватит трепаться! Убей его! — скрежещущий голос перекрыл весь шум. В проходе появился старик в большом балахоне и бараньим черепом на голове. В руках его наворачивал круги над землей небольшой гнутый посох сверху закрученный в похожую на рогалик дулю.

— Да, о великий шаман! — возликовал чудо-конь и с зычным ржанием бросился на меня.

Честно говоря, когда на вас летит огромная туша с копьем наперевес, последнее, чего вам захочется это броситься наперерез и встретить врага лицом к лицу. В любом случае, если вы не закованы в сталь с ног до головы, а еще лучше, если вы не сидите в большом человекообразном роботе с пушкой сто-пятисотого калибра в руках. Вот и я не ждал, пока меня растопчет эта пехотная кавалерия, и рванул в сторону. И правильно сделал, копье пробило камень пола, погрузившись каменным острием минимум на ладонь в землю. Потом легко выскочило обратно и развернулось со своим хозяином ко мне.

— Да ну нафиг, — мои глаза полезли а лоб. — Оно ведь каменное!

— Сила Меарша! — проржало копытное создание и вновь бросилось на меня, заставляя совершить еще один позорный прыжок в сторону.

Пронаблюдав повтор действия с копьем я пришел к единственному неутешительному выводу, Волей можно пользоваться или называть по разному. Эти конкретно пользуются силовой частью воздействия на мир и при этом свято верят, что эти силы им дает Меарш. А мне жизненно необходимо под их эту силу не попасть. Жить-то хочется! Броски повторялись еще раза три или четыре, пока я, на одном из прыжков, чуть не влетел в костер. Тоже, кстати говоря, непонятно с чего, начавший странно себя вести. На ярко-красных от жара поленьях стелился еле-еле поднимающийся к небу огонек. Языки пламени огромного костра высотой были не выше ладони ребенка, хотя топлива для них, поленьев, сгорало много. А раз огня было мало, то и света соответственно тоже. Только сейчас стало понятно, что это не глаза после вспышек не отошли, а просто темень вокруг. Хотя меня от такой ненаблюдательности спасает мой оппонент — сам монстр, так еще и убить имеет все шансы, если замешкаться.

Нового рывка не последовало. По всей видимости, надоело пони носиться без всякого результата, и он решил сменить тактику. Теперь монстр приближался аккуратно, неспешно поводя острием своего оружия из стороны в сторону. Два клинка полетели в него, пока еще их диапазон поражения был еще больше, чем у копья, и что было ожидаемо, оказались отбиты древком. Окутавшись сияньем разрядов, они воткнулись в пол по разные стороны противника. И снова не произвели никакого результата, даже зону шагового напряжения не создали, на высоком вольтаже закорачиваясь на землю. "Ну вот и как все это понимать?" — не унималось у меня в голове. — "Ну ведь когда в землю уходит ток под большим напряжением, то на земле появляется огромная круговая зона, метров до десяти, а то и больше, радиусом, в которой напряжение плавно снижается. В ней, если шаг широкий сделать, то получишь хорошую разницу потенциалов между двух ног и ими же создашь контур для прохождения тока. А когда неведомая штука, под названием большой ток, проходит через пах и возможно выше, приятного крайне мало! В моем мире такое происходило при обрыве проводов высоковольтных линий, и против этого же придумали шаг гуськом, не разводя ноги. Но почему оно не работает тут?! Ведь судя по тому, как он разводит ноги, ему и достоинство его конское и вообще всего, должно было пропечь очень качественно. Если только у него копыта не из стекла или резины. Что вряд ли, конечно".

Клинки вернулись в руки и вновь из них вылетели, хлесткими ударами, словно плетьми, стараясь попасть по противнику сверху. Для этого мне пришлось вертануться волчком, широко махнув руками. Ни один из кинжалов не попал по юркой подвижной цели, но главного, разгона и сбивания движения противника добились. Без остановки волчок в низкой плоскости, практически на коленях, пуская клинки в ноги противника (человек-пони перепрыгнул, на пару секунд превратившись в полноценного пони), и не прекращая новый круг над землей, но уже стоя на ногах. Туземец-пони поднырнул под проносящиеся клинки и рванул ко мне. В паре метров от своей цели, меня, он вновь встретился с летящими друг за другом по диагонали сверху клинками, и на этот раз принял удар разогнанных на своеобразной центрифуге клинков на свое копье. От усиленного Волей дерева клинки отскочили, словно от металла, оставив лишь небольшие выбоинки, а пони, заржав, ринулся в контратаку. Удар в плечо пришелся на спрятанные под одеждой цепи, полностью охватывавшие руку от запястья до плеча, но сила его едва не отшвырнула меня в огонь за спиной. Лишь каким-то чудом я умудрился извернуться и пролететь мимо низко стелящегося пламени. И уже с земли, болезненно приложившись вторым плечом, в очередной раз метнул кинжал. На этот раз один и мимо.

— Ты не победить! — зловеще, насколько это возможно от ржущего животного, произнес туземец и подхватил с земли тянущуюся от моей руки цепь. Кинжал валялся на земле на пределе длины цепи. — Я убить тебя! И забрать твой ножи!

— Да десять раз, — сквозь зубы прорычал я, перехватывая второй кинжал и поднимаясь на ноги. — Не мытьем, так катаньем!

Не отрывая клинка от цепи, связавшей меня и человека-пони, я пбросился к противнику. Лезвие окуталось неярким синим свечением, наполнившим мир вокруг громким треском, а в двух шагах от воздевшего в размахе копья противника прорвалось в яркую и мощную дугу, прогибаясь к земле, протянувшуюся от острия к цепи. Среагировать он не успел, лишь отшатнувшись от громкого хлопка, сопровождавшего появление плазменного канала, но не выпуская злополучной цепи. И уже через мгновение схватка закончилась. Поднырнув под неловко опущенное древко, я оказался сбоку от туземца-пони, и дуга, скользившая одним концом по цепи, пронзила его.

— И одного то не получилось, — фыркнул я, отряхивая свой уже давно не чистый наряд.

В зале царствовала ее величество Тишина. Не говорил и не двигался никто. Ни туземцы, уже давно прижавшиеся к стенам, ни девушки, раскрыв рот забывшие о своих путах, ни Донна, так и замершая возле очередной спасаемой с ножом в руке. Ни шаман, со зверским оскалом глядящий на происходящее. Кстати последний опомнился самым первым, истошно завопив "Не прерывать ритуал!" он бросился куда-то вглубь. А вот пришедшие в себя выжившие мужчины рассудили, что они лишние на этом празднике жизни и по стеночке уползли к массивным створкам ворот.

— Ты точно не колдун? — негромко спросила Донна.

— А кто б его знал? — пожал я в ответ плечами, оглядывая поле боя. И правда ведь могу на этот титул претендовать. Осталось научиться варить пахучие варева и рисовать многолучевые звезды. Кидаться молниями и разить противников научился.

— А в прошлый раз ответил нет, — пробормотала девушка, вспоминая свою задачу, и вновь принимаясь за нож.

— Ну теперь...

Резкий женский крик прервал меня на полу слове. И если я не ошибаюсь, то принадлежал он одной шубутной коротковолосой шатенке с шилом в одном месте. Сорвавшись с места, я оказался в огромном, раза в три больше предыдущего, зале почти круглой формы. В самом центре его видимо и располагался обещанный бассейн, сейчас скрытый высокими по пояс каменными бортами, кольцом охватывающими его по периметру и ярким голубым свечением, исходящим откуда-то изнутри. Словно маяк, на противоположном конце водоемчика высился невысокий каменный шпиль, исполняющий, по всей видимости, роль жертвенного камня. В обрывках одежды на нем сейчас извивалась Кона, связанная по рукам и ногам и опасно свисающая над водой, и хотя бы так стремящаяся помешать приближающемуся к ней шаману с поднятым над головой каменным кинжалом. На широких бортах водоема, грудью на камнях, лежало четыре голых девушки со связанными за спиной руками и кляпами во рту. А вокруг них на небольшом удалении, покачиваясь, распевали гортанные ритмы несколько человек в балахонах. Жрецы и шаман завершали непонятный ритуал.

— Кона! — что было мочи, заорал я, не сбавляя ходу.

Жертвенное орудие понеслось к груди моей подчиненной, опережая и меня и мой пущенный вперед кинжал. Мгновения. Мир вокруг начал замирать, пропуская эти долгие мгновения, словно через густое марево. И в каждом этом медленном мгновении все яснее становилось понимание "я не успею". Тяжелыми булыжниками оно наваливалось на меня, сдавливая все внутри и вызывая в душе взрывы ярости и огненные протесты самому этому факту. Мгновение — шаг. Еще мгновение и незримая волна моего несогласия пронзает все вокруг. Но на нее откликнулся лишь один из балахонов, покачнувшись, мешком свалившийся на землю. Остальные не отреагировали никак, их воля была сильнее, полностью сосредоточившись на их вере нелепому божку. Еще мгновение, и вот каменный кинжал уже в десятке сантиметров от женской груди. Новая волна, сильнее и ощутимее предыдущей, опрокидывает еще одного жреца, из танцующих вокруг почти изнасилованных дев. Но результата вновь нет. Нужного результата.

"Хватит!" — незримый глас пронзает разум, словно вспышкой, ослепляя сознание и заставляя невидящее тело споткнуться.

Зрение вернулось через секунду, вместе с огнем в разодранных о камни локтях. И грохотом, заполнившем всю эту пещеру-зал. И еще несколько секунд я пытался разобраться, что же произошло. Жертвенный шпиль, скрывшись в мощном потоке воды, после остался пустым и мокрым. Поредевшее кольцо жрецов в балахонах, с уже не скрытыми капюшонами лицами, не самыми приятными на вид, удивленно трясли головами и пытались встать с земли. Безуспешно пока. Девушки, лежавшие на бортах, так там и остались, мыча и дергаясь, что было сил. А главные действующие лица находились в десятке метров от бассейна. Кона, без сознания лежала на камнях, а шаман, на четвереньках ползал в поисках улетевшего в неведомую даль кинжала.

— Кона! — с низкого старта я рванул к своей подчиненной. Шаман, заметив мое приближение, с непонятным бульканьем перекатился еще метров на десять в сторону. — Кона! Живая?!

Перевернув ее на спину, я ощупывал девушку, пытаясь понять не сломаны ли руки и ноги и нет ли где глубоких ран. За исключением нескольких кровоточащих ссадин, она была цела и это обнадеживало. Еще понять бы, насколько сильно она стукнулась головой и...

Благодаря какому шестому чувству я, ухватив свою помощницу, через нее же кувыркнулся вперед, я не знаю, но трещины в камне, где я только что находился и куда вонзилось навершие шаманского посоха, были внушительными.

— Во имя Меарша! Отдайте свои жизни! — проскрипел он, разгибаясь.

— Да вы сговорились что ли? — аккуратно вернув свою помощницу в положение "на боку" и отойдя от нее, я встал лицом к нацепившему черепушку барана себе на голову человеку. Кстати интересно, как этот, явно относящийся к местной секте головной аксессуар не слетел во время удара водой и последующего полета? Видимо особая жреческая магия. Клей или сросся. — Зачем этому вашему барану наши жизни?

— Не смей оскорблять нашего Бога, чужеземец! — скрип перешел в визг.

— А вы у самого-то барана спрашивали, хочет он им быть? Или просто побиться головой об стенку любит, — пожал я плечами.

— Тебе это так не пройдет! Во имя Меарша! Умрите!

С далеко не старческой скоростью он, в один прыжок, преодолел разделяющее нас расстояние и вновь погрузил свой посох в землю. Отпрыгнув вбок, я хлестким ударом, как плетью, запустил правый кинжал в противника. Однако деревянный предмет, сочетавший в себе и функции дополнительной опоры и религиозный символ, изогнутый посох с закрученным набалдашником, с легкостью перышка подцепил цепь у самого основания клинка, закономерно закрутив его вокруг шеста. Дернуть шестом назад и я, словно привязанный не к палке дряхлого старика, а минимум к газанувшему джипу каких-то братков, несусь на выставленное вперед обожженное окончание посоха. Как я смог крутануться прямо в воздухе, в последний момент разминувшись с шансом оказаться на вертеле, мне сказать сложно. Как-то. Но при этом умудрился вскользь задеть острием его руку.

Далее игра пошла в партере. И счет был в мою пользу, ведь короткий клинок на близкой дистанции эффективнее посоха, блокируемого еще на периоде замаха. Тяжелое навершие, лишенное своей смертоносной скорости, проносится в сантиметрах, от меня — успел отшагнуть — и тут же взлетает обратно, пытаясь защитить старика от несущегося в него кинжала. Старик повторил мой маневр, нагнувшись и пропустив лезвие над собой, и в тот же момент попытавшись подхватить меня закрученным рожком на дереве за ногу. В сторону отпрыгиваю я, натягивая связывающую нас цепь, и шаг обратно, совмещенный с двумя быстрыми уколами, в очередной раз едва достигшими цели — вскользь прочертили плечо. Вспышка ярости на лице шамана и меня преследуют сменяющиеся навершие и окончание посоха, стремясь с двух сторон промять мне бока. Имея в наличие заблокированную руку, обмотанную цепью и один кинжал, отразить все было нелегко, но сейчас, когда света вокруг стало больше, это удавалось.

Стоп. Света? Откуда взялся свет? Не самый яркий, трепыхающийся желтый факельный свет освещал пространство, подчеркивая и усиливая контрастность мира. И при этом освещая его. Не было более где-то на периферии мертвецкого голубого сияния и тьмы, клубящейся вдоль стен. А раз вернулся свет, то, может, вернулась в норму и физика пространства? Отбив очередной выпад, я отпрыгнул на максимальное расстояние, которое позволяла натянутая цепь, и шарахнул молнией в потолок. Та, не сотворив ничего необычного, ушла куда ее послали, не далеко было ведь. Сила вернулась в норму!

— Твое колдовство тебе не поможет! — проскрипел рогатый, вонзая посох в землю. На добрую ладонь он в нее погрузился, словно игла в масло.

— Вот, если честно, то я даже не знаю, у кого из нас тут колдовство, — хмыкнул я в ответ, плотно сжимая тянущуюся от меня цепь. — Мои силы хотя бы на физике завязаны и ее посчитать можно. А твоя ворожба даже словами не описуема.

— Все мои силы по воле Меарша! — торжественно поднял он руки к потолку. — А Меарш велик! Он может менять реальность одним своим желанием! И даже твои подчиненные вспышки небес этого не изменят!

— Вспышки небес, да? Интересно, сколько еще странных названий своих сил я услышу за жизнь? — я вздохнул и ткнул в шамана пальцем. — У тебя, старче, несколько неправильная картина мира в сознании. Этот мир стоит из кучи мелких частиц, которых называют умные люди атомами. Они образуют более крупные — молекулы, которые уже цепочкой укрупнения образуют нас. Ну а состоят эти атомы из таких штук как электроны, протоны и нейтроны. Дальше идет тебе совершенно неинтересный курс физики, но если проще, то прикладывая определенную силу к таким вот протончикам и электрончикам, я могу создавать молнии, в умных кругах называемые разряды, пробои и дуги. И вот эту силу я и умею создавать, — я воздел палец к потолку, подчеркивая значимость момента.

— Ты закончил болтать? — проскрипел шаман, как и я до того, совершенно не считая что в этом есть что-то значимое. Одной рукой он ухватил посох, а второй начал делать какие-то пассы и движения.

— Почти, — потерев лоб острием второго кинжала, ответил я. — Хотел поведать тебе почему я это все рассказываю. Просто понимаешь... — вся цепь, намотанная с одного конца на мою руку, а с другого на посох шамана, начала окутываться в сияние и трещать. — Метал шикарный проводник.

Но шаман меня уже не слушал. Закатив глаза, он проводил через себя не малую толику тока, подтверждая в жизни таинственный закон Ома. После такого не выживают.

— Ну, вот собственно и все, — сняв напряжение, я пару раз дернул за цепь. Чего и следовало ожидать, не поддалась ни та, ни воткнутый в землю посох. Пришлось идти снимать. — На сём предлагаю спор и завершать. Эй, товарищи, оставшиеся от жречества...

— Не торопись... — прошипело что-то впереди, и меня, отвлекшегося в поисках означенных лиц, приложило чем-то твердым, отбрасывая назад. — Убивать колдунов... Моя святая обязанность... Дарованная Меаршем!... — тяжело сипя произнесли спереди. — Ты не победишь!..

Я отказывался верить своим глазам. Человек, которого прошило насквозь десятками или сотнями ампер просто не мог выжить. Чисто физически! Но пришлось поверить своим ощущениям. О том что этот мир далек от нормы, мне активно вбил в сознание мощный рывок за руку с цепью, обвитие непонятно каким образом превратившимся в толстую лозу посохом и несколько прикладываний всем телом об пол пещеры.

Откуда-то на глаза текла кровь. Руку без клинка я не чувствовал. А во второй единственным ощущением было лишь сильно давившее на ребро ладони кольцо рукояти. Воздух в легких был выбит, но медленно и болезненно возвращался обратно. А в сознании и перед глазами стояла фигура почерневшего и мерзко улыбающегося шамана, державшего растущую из земли лозу. И чистая, незамутненная ярость, захлестывающая успевшее на мгновение поддаться страху сердце. Мгновение колебания пролетело, и теперь оно было забыто и не реально. Немертвый ублюдок был как никогда близок к победе. Но увы, не получил ее. А значит и не получит жизни мою и Коны. Больше взять меня на внезапность у него не получится!

— Забирайте девушку! — прошипел он вновь, не разжимая хватки дерева. — На обрыв! Меаршу!

В тишине трое жрецов, соткавшиеся вокруг нас буквально за мгновение, подхватили Кону и исчезли в едва заметном проходе в противоположной входу стене.

— Ну а теперь, умри! — торжественно просипел он, взмахивая одной рукой над лозой. И та, словно послушная воле хозяина конечность, вскину меня к потолку и понесла по кругу.

Обороте на третьем, хватка ослабла и я полетел в сторону бассейна. Приземлившись в паре метров от воды, мне пришлось тут же перекатываться в сторону, стараясь не потерять сознание от боли в руке. А раньше показалось, что я ее не чувствовал. В то место, куда я упал, волной ударила лоза, подняв в воздух облако пыли и расколовшегося щебня. Затем ударила еще раз, стараясь по касательной отбить большее пространство, но я уже привалился спиной к бортику водоема, рядом с двумя скомковавшимися девушками, и скрывшись с глаз бушующего поджаренного недомертвеца.

— Зря отпустил, — пробормотал я им, когда избиение ни в чем не виновного камня прекратилось. — И знал бы, как надоели эти пафосные речи. Обломитесь!

С рычанием, вырывающимся сквозь сжатые зубы, и неярким сиянием вокруг всего тела, то и дело обращающимся в короткие молнии, устремленные вниз, я бросился на шамана. Два коротких взмаха рукой, и навстречу мне устремилась произрастающая, словно из воткнутого в землю посоха, толстая лоза. Удара в лоб удалось избежать нешироким скачком вбок, увернувшись в последний момент, и одновременно с этим рубанув по ожившему дереву кинжалом. Со вспышкой и громыханием часть лозы обуглилась, лишившись подвижности, а я несся дальше. Пять шагов до цели, еще одна часть лозы извиваясь параллельно земле пытается меня достать. И во вспышке разряда повторяет участь предшественницы. Ускориться еще немного, практически рвя мышцы и сухожилия, и совершить низкий прыжок, рассекая не успевшую даже окутаться разрядом жертву. Оттолкнуться назад, и, преследуемый протянувшимися вслед за мной молниями, вновь рассечь шамана в районе ребер. Еще один толчок и пробить плечо. И, финально, пронзить грудь.

От уже бывшего жреца повалил дым. Потом его окутало пламя. А потом осталось лишь то, что описывать не хватило бы ни каких моральных сил.

Битву выиграла самая таинственная сила этого мира — Воля. В разных ее вариациях и по разному проявленная, используемая и мной и рогатым. Увы, моя воля к победе оказалась слабее его веры в Меарша, но вот скорость, которую я ей усилил, оказалась гораздо эффективнее этой лозы из посоха. И как результат — я все еще стоял на ногах.

Теперь мне был более понятен этот мир. Здесь решали все воля человека и ее проявление. И именно они могли нивелировать абсолютно все. Или сотворить то, что в принципе было не возможно.

Эдакая сила спирали.

Когда я добрался до таинственного обрыва, куда вела небольшая тропка сразу за выходом из потайного лаза пещеры, дело было уже закончено. Но небольшой каменный выступ, с торчащими вверх, словно поручни изогнутыми корнями древ и ярко горяжими факелами в основании, не был пуст.

В окружении десятка местных, в скрюченных к земле позах, лежали три укутанные в туникообразные балахоны фигуры. Из их ягодиц и плеч торчали древки стрел. А Лика и Лита, приведшие за собой женское подкрепление, старательно приводили в себя пою помощницу. Битва была выиграна. Нами.

— Что с шаманом?

Как и многие другие девушки вокруг, Донна рассматривала что-то за гранью острова, внизу. Но заметила мое приближение она первая.

— Пляшет в райских кущах своей долгожданной страны Меаршии, — я шлепнулся на землю, не дойдя десятка шагов до своей медленно приходящей в себя подчиненной. — Извини, наш договор я нарушил.

Донна лишь мотнула своей пышной серой шевелюрой.

— Я все равно только мешалась тебе там.

— Ну, я предупреждал, — я фыркнул. — Но молодцы, что успели сюда. Кстати говоря...

— Захи, — кивнула девушка на молодого жреца, притулившегося под деревьями, на границе света. — Он нас сюда повел, когда почувствовал что-то. Говорил, мол, ритуал сорвался, значит сюда срочно надо. А старейшина нам охотниц послала.

— Жрец молодец, — кивнул я из последних сил и откинулся на траву полностью. — Отойду, выдам награду.

— То есть, все теперь закончилось? — спросила Елика, поддерживая неуверенно садящуюся Кону.

— Ну, если не считать одного вопроса, то все только начинается, — хмыкнул я, разглядывая темные небеса и яркие звезды, складывающиеся в широкую и яркую полосу пролегшей в неизвестной пустоте галактики.

— Вопроса?

— Ну не жить же вам под эту феноменальную долбежку? — словно подтверждая мои слова, огромный водяной холм разбился о каменную стену берега в десятке метров под нами.

— Ты хочешь убить Меарша? — кажется у кого-то екнуло сердце.

— Да не дай Бог! Я хочу вернуть одной из великих матерей моря то, что ее по праву.

Я физически почувствовал, как на мне скрестились взгляды всех присутствующих.

— То, ради чего любая мать пойдет на бесконечный приступ каменных стен — ее детей. Они там, в бассейне в центре вашего алтаря. Мистические создания, должен я вам сказать...

Арка Финальная. Что было, то было. Что будет, то будет.

Я лежал на мягком плетеном шезлонге и ни о чем не думал. Рядом, на небольшом плетеном столике, погрузившимся широкими ножками в золотой песок, под миниатюрным зонтиком стоял бокал с чем-то фруктовым и самую малость алкогольным. Меня окружала широкая тень развесившего свои лапы-ветки хвойного дерева, непонятным чудом выросшим здесь, в десятке метров от кромки соленой воды. С моря дул легкий ветерок, окончательно приглушавший ощущения не по-весеннему припекающего солнышка. И я медленно проваливался в сон. Желанный отдых после четырех крайне напряженных месяцев...

Все загадки таинственного острова пояса тишины так и не были разгаданы. Сперва не хватало времени, потом уже информации. Мои пророчества на острове Нанимоной сбылись — не ранее чем только через два месяца в воды Калм Белта вошел новый дирижабль. Правда, не огромный транспортник, как я планировал, а небольшой элитный пассажирский. А еще через неделю поисков, он приземлился на нашем полном тайн острове Мужчин и Женщин, как его называли теперь с моей легкой руки и дурного языка. По счастливому обстоятельству, на нашем разбитом транспортнике стоял противоударный Ден-Ден-Муши, не пострадавший при аварианой посадке, и потому с вопросами обнаружения пропажи, поиском исчезнувших, определением где исчезли и как спасать, никто не заморачивался. Мы и сами все рассказали, стоило только дух перевести. День на шестой-седьмой.

Увы, раньше никак не получалось, у нас там разразилась небольшая партизанская война, в том числе охватившая и место крушения. Трое жрецов, из состава младших, не согласилось с представленной им на выбор картиной мира, заключенной в "либо мы по-людски и без всякого Меарша, либо стрелы в задницу и с берега". Большая часть, примерно две трети, мужского населения последовала за Захи и переметнувшимися на сторону девушек еще тремя жрецами (один из которых был практически в старшем витке, но в алтарных трудах еще не учавствовал). А вот остальные решили гордо хранить свою веру и самость (точнее просто подумали что "та жреца больше и сильнее", а значит идти надо за ним, а не за слабеньким Захи). И честь и хвала бы им по сему поводу, но вот признавать при этом, что женское население им теперь не подвластно и не будет являться на ночи их Великих Церемоний, было выше и так копеечных моральных сил бывших властелинов острова. В итоге они спрятались в глубине мужской части острова, откуда начали делать вылазки и воровать девушек. Тем это не понравилось, и они заперлись в своем городе, покидая его лишь очень крупными карательными отрядами, которые, кстати, тоже подвергались атакам. Что в принципе не мудрено, повстречаться в лесу с партией охотников, всю сознательную жизнь в этих лесах занимавшимися выслеживанием, подкрадыванием и убиением животных, да еще и на их правилах, было даже для меня перебором. А я еще и на всё тело больной был, потому в леса и носа не казал. И так тянулось на протяжении четырех дней. Но терпение кончается и у меня. Когда вечером четвертого дня группа охотниц вернулась в прореженном составе, четверых потеряли украденными и двоих убитыми, стало ясно, что надо либо брать все в свои руки, либо здесь до моего полного восстановления все вернется на круги своя. Девушки хоть и имеют тактическое мастерство, чисто физически слабее мужчин, потому в прямом противостоянии могут уверенно держаться лишь на дальних дистанциях. А вы это попробуйте, когда из-за каждого дерева в двух шагах от вас может выпрыгнуть туземец с копьем на взмахе. Потому необходимо было оформить хоть какую-то цельную боевую группу и идти в атаку на голову зверя. И хорошо бы в него было включить охотников Захи, от которых с самого разделения не было вестей.

Сказано-сделано! Посыльным к мужчинам я отправился сам, строго наказав женскому составу и носа из города не высовывать. Пусть я был и слегка не в норме, правая рука была в лубке и ребра немного ныли, но мне казалось, что все равно буду эффективнее девушек. Признаюсь, глупая была идея. Это мне прекрасно продемонстрировали те самые партизаны, вместо того чтобы испугаться злобного убийцу их шамана, решивших на него наброситься всем скопом. В общем, в лагерь Захи, бывшее поселение мужчин, если его так можно назвать, я влетал сверкая пятками и уворачиваясь от летящих стрел. И произвел откровенный фурор. Захи взялся серьезно за вопросы нового порядка, повсеместно вводя дисциплину и обучение. Особенно при учете того, что жрецов было четверо, а требующих обучения мужчин две сотни разных возрастов. И вот уже на протяжении нескольких дней никто из них из этого лагеря-поселения не отлучался (а главное никому не бил морду!). А тут пришел некто условно свой, да еще и с условно чужими, выцеливающими его в лесу, как куропатку. Был объявлен получасовой перерыв в учебе, а я перевел дух — пусть дерутся те, кто этого хочет.

На следующий день почти полторы сотни мужчин, охотники всех возрастов старше 10 лет, под руководством Захи и еще одного бывшего жреца, выдвинулись к женскому поселению. Не сказать, что все прошло гладко, многие испытывали чуть ли не панику, пересекая границу земель просто так, но вроде как особых проблем не возникло. Еще час пути и мы оказались возле осажденных стен. Вот тут я впал в ступор. Скажем так, логику события я не понял практически полностью. Вот зачем меньше чем сотне бойцов-охотников лезть к стенам, пусть не очень высоким, пусть не очень толстым, но все-таки находящимся на весомом удалении от деревьев? Да еще и большой гурьбой. Девушки-то луками вооружены и прекрасно ими умеют пользоваться. И тем более в таком странном мероприятии, как стрельба навесом, простым охотникам в принципе-то не нужном. Вариантов виделось тогда два, либо они столь глупы, что не понимают этого, а тактика их взаимодействия на столь низком уровне, что они просто всей толпой вышли к воротам, либо у них был козырь и какой-то план. Собственно, как выяснилось, и то, и то было верным. Пара посланных вперед разведчиков, из числа таких же туземцев, но на нашей стороне, принесли вести, что эта толпа приволокла с собой пленных девушек и пыталась обменять их на пленных жрецов, главных источников хоть какой-то толковой информации о тайных ритуалах и происходящем в алтаре. Но, если честно, даже со всей этой информацией они были не так ценны, как пленный девушки — жизненно важного они все равно рассказать ничего не могли, только сыпали проклятиями и угрозами от их могущественного Меарша. И даже рассказ о том, что он (она точнее) радостно плавал рядом с островом, и ухаживал за первым из вынесенных из алтаря детенышем, дожидаясь еще двух, их не образумил. Ну да и их дело. Не хотят, мы не настаиваем. Стрелу в задницу и кормить скопление чудищ под берегами. Они милосердия не заслуживают и не желают. А значит можно было не стесняясь проводить процедуру обмена. С небольшим дополнением, в виде трех групп бойцов, окруживших с тыла не подозревающих охотников. Самым сложным было дать понять девушкам за стенами, что обмен производить надо. Для этого пришлось рискнуть, положившись на разумность предводителей осады и появиться саму в первый рядах действующих лиц. Под красноречиво желающие моей смерти взгляды, я спокойно прошествовал сквозь толпу к воротам. Не знаю, тому поспособствовал приказ жреца, сделавший, как я предполагал, все, для свершения обмена, или несколько раз громыхнувшие у меня с рук молнии, но результат на лицо, я остался цел и невредим. Даже после тонны желчи и проклятия в мой адрес, когда я оказался возле ведущего переговоры жреца. И после вселенского недоумения со стороны старейшины женщин. И главное, после массированного залпа сразу по окончанию обмена, стоило девушкам укрыться за стенами. Увы, я их предупреждал, что даже оставшись с ними, я не гарант безопасности от женщин. Гарантом могли бы послужить они сами, решив сказать всего лишь одно слово. Но увы. Ни почившие в мир Меаршии жрецы, ни погибшие, ни разбежавшиеся сквозь оцепление, а таких было не меньше половины, охотники так и не поняли, что их спасением могло стать лишь одно слово: "мама". Лишь еще спустя долгие недели это стали осознавать перешедшие на другую сторону мужчины. Переломный момент надо сказать был. Но был он позже, а с гражданской войной было покончено. Как и с моими побегушками по лесу — довыпендривался и сам схватил в мягкое интимное место острый снаряд.

Долго еще в лесах жили разные группки мужчин, не решавшиеся ни примкнуть к новому порядку на острове, ни активно поддерживать старый, смысла которого они даже толком не понимали. Некоторые со временем вышли к остальным, некоторые погибли, а некоторые до сих пор в лесах бегают и выживают по им привычной схеме. Собственно на таких я, спустя два месяца пребывания на острове, смог частично освоить одну часть Воли. Теперь я, сконцентрировавшись, мог почувствовать любого человека и животное на удалении в три десятка шагов. Чему, как говорится, не научишься, если жить захочешь, и в джунгли лазить будешь. Правда концентрация в сим вопросе и правда весьма и весьма решающий фактор, сохранить который могут далеко не все и не в любом состоянии. Помнится последнее воспоминание о канонической истории мое было, что Луффи осилил Волю за два года. С его устремленностью и пустой головой сие есть неудивительное дело, отвлекаться не на что. Но и мы смогли-с чутка! Так что не ходите дети в джунгли! Там живет очень много кого и пострашнее нехороших бабуинов. Например, я.

Отыскав улитку связи и разобрав то, что разбиралось хотя бы добрым словом и железным ломом, мы приступили к операции спасения. Спасали себя любимых с сего острова. Кона, оправившись от очередного плена, возглавляя отряд новоявленных демонтажников, достала средство связи, а я по нему расписывал и координировал процесс спасения. Попутно, по телефону решал еще кучу дел, которое обязано решать начальство. Даже в таком незавидном положении родные подчиненные меня не оставляли без работы. И ведь ни один из них и не подумал о том, чтобы это самое начальство заменить! А ведь какой шанс! Даже концы в воду кидать не надо, и так уже все на таком дне, что не скоро и найдут. Лет двести или триста, не меньше. Лентяи! Так по телефону мне и подали идею использовать сей остров, как особую перевалочную базу на Калм Белте, компас-то тут работает нормально. И тут понеслось. Пришлось взять работу Захи и старейшины в свои руки, старательно находя возможности взаимодействия и взаимососуществования между женским и мужским населением острова. И это было откровенно сложно! Первым делом было необходимо уничтожить границы земель, переместив мужчин поближе к городу их неродной родни. Не помещать их вместе, это было бы катастрофично, но разместить их настолько вместе, что пересечения постоянные были бы необходимы, но существование было абсолютно раздельным. Решено было занять окруженную плотными насаждениями рощу, в двадцати минутах спокойной ходьбы от стен городка. Там, под деревьями были построены бараки, навесы, кухни и тому подобное. Полным отсутствием цивилизации эти туземцы не страдали, что такое стол бывало даже знали, потому этим они занимались сами. Я же прорабатывал вопрос разбития культа Меарша. В лоб прийти и сказать что мол вы все неправы, а за бога почитаете простого морского барана, было не то что не этично, а скорее нелогично. "Рацио" негодовало. Хочешь у людей чего-то отнять, дай им чего-нибудь взамен. А так как я хотел и дальше пользоваться благами расположения этого острова и иметь нормальные рабочие отношения с этими людьми, здесь проживающими, то давать мне им было необходимо нечто стоящее и крайне аккуратно. Если честно, то идеи распространенного здесь христианства, с его "не убей, не укради и не обмани", подходили идеально. Но увы, реализовать их тут было весьма тяжело — не хватало развитости мужского населения и был переизбыток в нем агрессии. Хотя если действовать через женщин, шансы были. Им эти идеи, скорее всего, пришлись бы по вкусу. Но это потом и с нормальными миссионерами, а не моими косноязычными познаниями. Сейчас же надо было плавно видоизменять текущий культ. Готовить его к самоликвидации. И закладывать основы будущего социума. Задачка непростая и тянет минимум на уровень Великого Манипулятора. Золотых стульев только не хватает. Работать решили через Захи. И решали аж в составе девяти человек, я с Коной, четверо жрецов и старейшина с двумя советницами. На мое удивление, это был один из самых конструктивных диалогов крупного руководственного уровня на моей памяти — никакой пустой болтовни и левого перетягивания одеяла. Им тут жить, нам работать, а проблемы типа "кто будет главнее", решат сами, их все равно никто друг к дружке пока не запихивает. Как первые шаги было решено выдать на обучающих занятиях Захи мужчинам, как самым подверженным влиянию культа, о том, что старшие жрецы обманывали их бога и их народ. Что они удерживали детей бога ради своих ритуалов, и теперь, когда он, наконец, вызволил их, сие устрашающее божество смилостивится и оставит народ в покое. В общем, идея примерно такая, но облеченная в тонны слов, забивающих одну главную мысль в неспособные полноценно соображать головы людей: они свободны и активно "верить" больше не надо. При этом жрецы, оставшиеся все равно самые молодцы, а девушки хотят с ними жить в мире дружбе и понимании. Конечно в десятке суперсладких оберток и кучей ништяков в придачу. А позже, как я уже говорил, появится и новая идея. Почва к тому времени будет готова, а умы в некотором роде воспитаны. С девушками было проще — им сказали суровую правду, и они вздохнули спокойно. Приятно плюнуть на не нравящийся культизм.

Кстати этот самый Меарш вызывал огромное количество разных вопросов. Например, как одна такая махина могла терроризировать один остров на протяжении долгих столетий? Н ведь стареть же она должна, хотя предположим, могла довольно долго это делать. Но причина террора, как я понял, были украденные дети морского барана. Выглядели они очень похоже, словно точные копии, но гораздо меньшего размера. Ну так сколько столетий они не росли? Или там есть какой-то лаз, через который попадают новые, а старые исчезают? Но тогда кой черт им туда лезть, если над ними там измываются? Да и сами измывательства... Жрецы заливали их небольшим количеством своей крови и заваливали кусками мяса животных. И те с такого приходили в неописуемое состояние. Они начинали светиться голубым светом, то ли поглощающим, то ли изничтожающим все эти инородные вещества вокруг себя. А на всем острове в эти моменты начинала твориться какая-то вакханалия. Все проявления открытой энергии, будь то огонь, молнии, течение рек, и, наверное, даже трение десятков тел, сошедшихся в Великой Церимонии, поглощались островом. Не ясно куда и зачем эта энергия расходовалась, но один видимый эффект от этого получался, к острову сплывались короли морей всех сортов и видов. И от их присутствия вода у самых вздымающихся ввысь берегов острова, буквально превращалась в сплошную пену, так много их было. Признаюсь, не удержался и испытал этот эффект, когда дирижабль Хэнкса четвертый день бороздил просторы Калм Бэлта, не в силах отыскать нас. На тот момент я лишь предполагал, что это скопление, к концу второй недели нашего невольного пребыванияна острове успешно рассосавшееся, имеет связь с ритуалом. После же я подтвердил кроме этого еще и разумность этих малых пленных энергетических вампиров, уж слишком укоряющий взгляд на меня потом бросил(а?) оставшаяся в одиночестве животинка. А ее мамаша, не менее укоряющее боданула остров. Многое я потом узнал о себе от местных, в тот удар чуть в штаны не наложивших. Спасибо Коне, связавшей сей удар и мое вот уже двухдневное затворничество в алтаре и быстро успокоившей народ, а то бы не пойми что началось на острове. И это только в лучшем случае если кто-нибудь рванулся бы по старой памяти на свою церемонию. Но успокоить и извиниться перед морским чудом удалось довольно быстро — меня всего-то окатили водой и обсмеяли из глубины бассейна (я же говорю, что разумная!). (И кстати злорадно меня обсмеяли потом и местные, не понятно, то ли срывая накопившееся неудовольствие от нововведений, то ли просто что заставил всех синхронно вспомнить о совсем недавнем прошлом.) В общем, к прибытию вслед за десятками монстров дирижаблю, семейство (ли?) было вновь едино и благодарно пускало фонтаны воды в сотне метров от берега, концентрируя вокруг себя остальных созданий моря. Ну а мы грузили апельсины бочками. Организовывать полноценный аэропорт в несколько урезанных возможностях — дело не самое простое.

Еще через две недели сюда, на первую внешнюю сортировочную зону компании Шляпки Зебры потянулся первый в истории грузовой дирижабль, набитый под завязку различными простейшими товарами для местных людей. Пускай попробуют еду нашего моря, получат ткани и пряжи наших морей, немного одежды на демонстрацию, ткацкие и вязальные станки, различные бытовые принадлежности, инструменты и все такое прочее. То, что в принципе людям и так спокойно существующим не помешает, а сможет пригодиться. Ну и главное — различные учебники. Простейшее образование — это необходимость.

Ну а я оставшиеся полтора месяца провел под завалами работы в офисе, успешно туда добравшись. Я честно даже порою проклинал тот момент, когда я вернулся с казалось бы такого спокойного острова потерянного в море и времени. И мечтал лишь о сне. И мечты мои жестоко разбивались о сотни дел и крайне недоброжелательные лица подчиненных. Точнее желали они много добра, но я боялся, что я его не переживу. Сдача проектов, выбор, подготовка и сдача линий производств, составление нормального(!) устава наемного торгового флота, вместо той фигни, что я в свое время пустил в кругу капианов на самотек. Все это задачи весьма не простые. И пусть вас не вводят в заблуждение, объем работы выполняемый начальством в процессе сдачи работ, едва ли меньше, а обычно и больше, того, чем заняты простые трудяги, подготавливая к сдаче объекты "де факто". А уж модификация управления боевым флотом с его сопроводительными и охотничьими задачами так и вовсе едва в юридическую и уголовные поездки на Мариджоа чуть не вывели. Зато еще парочку кротов в средних звеньях организации были обнаружены. И кроты сии были уже совершенно иного уровня — правительственные и дозорные. Пришлось сохранить видимость того, что мы о них и не подозреваем. Ох, чую, надо либо срочно крепчать, либо придумывать еще что, а то сравняют нас зазнаек с землей еще... Хотя если еще окрепнем, то уж точно сравняют. И памяти не оставят. Только записи, что вместо торговли занялись поеданием младенцев, и нас быстренько утопил славный морской дозор. Но что делать, пока не ясно. На этой грустной ноте мои мозги решили взять тайм-аут.

В общем, взвыв, я плюнул на все, сделал несколько звонков и оказался на любимом "Алхимике-I", плывущем к теплым берегам южных курортных островов. На корабле была моя любимая и преданная команда, и никого из старшего офицерского состава. Немудрено, ведь я выцарапал себе неделю на цивилизованном курорте в весьма дорогом отеле только для того чтобы спокойно поваляться на пляжу, поесть различной вкусной еды, почитать книжечку и...

Легкое дуновение, словно отличное от обычного дующего с моря ветерка, вырвало меня из полудремы. По берегу, словно ожившая фантазия, шла она. По самой кромке воды, купая в волнах ступни, приближалась высокая темноволосая девушка. Солнце, в этих местах разгоряченное даже в столь раннее время года, вокруг нее словно смягчало свои лучи, нежно обвалакивая теплом. Ветерок, шаловливо игрался с длинным, ниже колена, легким летним платьецем-сарафаном, аккуратно приталенным, и красующимся неяркими лозами с цветами на белом фоне, по спирали поднимавшиеся от колен к плечам, закрытым лишь двумя неширокими тесемками. Полы платья, сбоку разрезанные от бедра, то и дело взлетали вверх, подхватываемые незримыми потоками воздуха, и, периодически, на самое мгновение оголяли светлые коленки девушки. Ноги ее, как и босоножки, сейчас удерживаемые в руках, то и дело подвергались бурным нападениям морской стихии, решившей своей пеной охладить горячий песок побережья. А на лице ее застыла легкая, мечтательная полуулыбка. Выражение истинного умиротворения на лице, явно встречалось у этой девушки не так часто. И все мое естество вопило, что это просто недопустимая оплошность — ведь такая красота не может скрываться под маской надменности, невозмутимости и абсолютного недоверия, используемой этой девой большую часть времени. И я жутко хотел это исправить.

Слишком яркие чувства для такого циника, как я. Или я просто не замечал, как меня изменил этот мир?

Нико Робин медленно приближалась ко мне, рассматривая океан, громко кричащих чаек в небе, голубые небеса, и легко улыбаясь чему-то своему. А я лишь наблюдал за этим и любовался. Порою, обуреваемый эмоциями, мне хотелось, словно мальчишке вскочить и броситься навстречу. Порою наоборот вжаться, влиться в этот шезлонг и скрыться с глаз, чтобы так и наблюдать эту чудесную полуулыбку. Но разум, как это обычно и случается после определенного возраста, все едино побеждал, оставив лишь недолгие мгновения созерцания. Увы, мы уже совсем не дети.

— Мистер Ван, — мило улыбнулась мне девушка, остановившись в нескольких шагах. — Премного благодарна вам за приглашение. Должна сказать, это лучшее место для заключения договоров, которое мне назначали поставщики.

— Вы просто не у тех людей покупали, мисс Робин Вайолет, — я встал. — Желаете присоединиться? Здесь отличное место для отдыха.

Опережая любой ее ответ, я начал раскладывать второй шезлонг в метре от своего. Между нами как раз оказалась плетеная тумбочка.

— И что вас сподвигло заказать люксовый номер на это имя? — девушка неспешно опустилась в установленное в сидячее положение кресло.

— Ваш псевдоним, — я поднял свой лежак до такого же уровня и уселся следом. — Желаете выпить?

— На такой жаре я бы предпочла чего-нибудь освежающего, — на меня внимательно посмотрели. — А что не так с моим псевдонимом?

— Одно мгновение, здесь готовят просто великолепный соковый коктейль с колотым льдом, — я поднял руку и подозвал пляжного официанта. Секунд через десять рядом стоял улыбчивый загорелый парень, готовый принять заказ. Когда он удалился, я вернулся к беседе. — Ваш псевдоним слишком длинный и некрасивый, по сравнению с вашим настоящим именем.

— Я не люблю свое имя, — отрезала девушка, отворачиваясь к морю.

— А зря, — я покачал головой, — совершенно зря. Оно красиво.

— Оно слишком известно в этом мире, — плечики девушки невольно сжались, но тут же вернули себе прежнее расправленное состояние.

— Да кому на это есть дело? Вон плавает же Рыжий и Белоус по морю, страшая весь дозор и мировое правительство разом? И ничего, несчастными не выглядят.

— У них целые флотилии, чего им бояться? — девушка посмотрела мне в глаза.

— Не из того исходите, — я не отводил взгляд. — У них есть преданные товарищи, на которых они могут всецело положиться.

Воцарилась пауза с игрой в гляделки. Но победа была на моей стороне.

— Только лишь это выигрывает битвы? — отвела Робин взгляд.

— В одиночку, каждый из них мог выйти победителем даже из боя с Буддой, — я лишь пожал плечами. — Думаете им имеет смысл бояться каких-то вояк и прикрываться кораблями? Не тот уровень. Гораздо страшнее предательство. Кинжал в спину они выдержат, но шрамы на сердце не заживают.

Девушка едва заметно вздрогнула

— Кажется ветер порою еще слишком зимний, — повела она плечами, скрывая невольное движение.

— Тогда давайте перейдем на песок под солнцем, здесь он, говорят, лечебный — любую хворь как рукой снимает, — я вскочил на ноги и приглашающее подал руку темноволосой девушке.

— И как вам удается так просто менять темы? — она, вновь скрыв эмоции за легкой улыбкой, приняла мою руку и не спеша встала на ноги.

— Для меня эти вопросы уже давно и четко решены. Ну знаете, счастливое детство, первая любовь, первое дело, успешная месть...

— Особенно последнее помогает, — хмыкнула на мою иронию Робин.

— Воля и разум. Вот что держит человека. — сделав шаг из тени, я упал на разгоряченный песок. — АЙ! Ё! Аргх! Он раскален!

Под раздавшийся смех девушки, я вскочил и заносился вокруг, старательно охлаждая тело.

— Ван, не говорите такие серьезные вещи в такие моменты, — произнесла она, когда я, наконец, плюхнулся обратно в свой шезлонг.

— Ну, зато я услышал ваш смех, мисс Робин, — я жадно всосал остатки своего коктейля.

— Тогда уж мисс Вайолет, мистер Хоенхайм. Вы сами придумали это имя, — забирая свой напиток со столика, поддела она меня. Но улыбка ее при этом вновь стала более открытая и чистая. И вновь плавящая мое сознание.

— И то правда. Как говорится, не было у бабы забот, купила баба порося... И что мне теперь прикажете делать? Хотя мисс Вайолет все равно приятнее мисс Аллсандей, не находите?

— Честно признаюсь вам, Ван, ни то ни другое мне не нравятся. Но что-то в этом все-таки есть. Мисс Вайолет, — покатала она слово на языке. — Наверное, оно мне подходит.

— Особенно вашим прекрасным иссиня темным волосам.

— Благодарю, — учтиво кивнула она. — Тогда позвольте на нашей встрече с вами я буду носить его.

— Я ведь его и предложил, — мне оставалось лишь улыбнуться.

Ненадолго меж нами воцарилось молчание, прерванное официантом, принесшим горячие сандвичи.

— Знаете, мисс Вайолет, с этим обращением на "Вы", я себя начинаю чувствовать каким-то аристократом на выезде, — возобновил я беседу после первого бутерброда.

— К сожалению, все известные мне аристократы, так даже говорить не умеют, — девушка ела медленно, по-женски прилично. — Если бы все они могли вести беседы, как вы сейчас...

— Насколько помню, им должны преподавать манеры и этикет с самого детства.

— И еще то, как правильно и к кому их использовать, — пожала плечами девушка.

— Ну не все же такие, есть например прекрасный остров Арабаста, где и народ любит короля и король с придворными отличаются умом и честью.

На меня вновь очень внимательно посмотрели.

— Что? — не удержался я от вопроса.

— Иногда вы, Ван, говорите очень неожиданные вещи, — Робин обернулась к морю, позволяя мне рассмотреть ее аристократический профиль.

— Мои сотрудники все как один этого говорят. Я даже поделать ничего не могу, — притворно вздохнул я. — Но возражать то сложно.

— Все порою меняется, — неопределенно произнесла девушка. Но судя по вернувшейся на лицо маске безразличия, тема была неприятна.

— Бывает меняется... А бывает и нет, как бы это не старались изменить, — я поерзал в шезлонге, устраиваясь поудобнее.

— Вполне вероятно, — легкая полуулыбка вновь отобразилась на ее губах. Настроение девушек загадочная вещь. А на прекрасном море в шикарной и спокойной обстановке — особенно.

— Тогда пообещайте мне Робин, что если ваше дело окажется разваленным, то если ответственные за это будут того достойны, то вы примкнете к победителям. Раз и навсегда.

После внимательного взгляда девушка медленно кивнула.

— Ну вот и славно! Тогда можем перейти к не главной теме этой встречи, а самый важный момент я вам расскажу за ужином.

— Вы умеете как расстраивать, так и интриговать, Ван, — девушка вернула полупустой бокал на тумбу и развернулась ко мне. — И что это за вопросы?

— Ну, это моя специальность, моя дорогая Робин. А вопросы... Пустяки, но Рамирес меня уже просто замучил. Когда и в каком количестве вам нужно...

Еще долго мы сидели на пляжу, то мило беседуя о всяком, то обсуждая разные дела, особенно не интересующие ни меня, ни ее, но требующие внимания. Ни к вопросу имени, ни к проблемам личным мы более не возвращались. Я в основном рассказывал разные истории и хохмы из дозорной службы и поста генерального директора, она смеялась или делилась своим мнением и рассказала несколько прочитанных историй. Язык у нее был поставлен шикарно, большое множество прочитанных книг и явное, близкое к книжному, образование сказывалось как на словарном запасе, так и на общей образованности, потому рассказами ее я наслаждался. А после обеда, поданного в том же баре на пляже, она меня покинула, сославшись на дела. Мне лишь оставалось официально пригласить ее на ужин и предложить подобранные к случаю платья. К вопросу вида я решил отнестись серьезно, очень уж хотелось такую шикарную девушку нарядить в подобающее ей по праву рождения платье. И хотя я не знал ничего о ее детстве, юности и причинах жизни в бегах, по одному ее виду было видно, что на откровенную преступницу она не тянет, а вот на принцессу в бегах, очень даже. И да, я читал отчет об Охаре, состоящий из одной строчки: "Бунт против мирового правительства. Множество жертв и запрещенных объектов. Остров уничтожен группировкой "Демоны Охары". Группировка ликвидирована. Выжившая: Нико Робин, листовка в приложении", и портрет маленькой потерянной девочки, не знающей что ей делать. Так что все в жизни должно компенсироваться хорошим, осталось лишь пытаться этого добиться. А девушка против возможности узнать мой вкус тактично не возражала. Эх, жаль я не увижу ее глаза в тот момент, когда она их увидит, все-таки что-что, а в своем выборе я уверен.

До вечера, немного отдохнув после обеда, я занимался надводной рыбалкой. Острога и лодка из снаряжения и Воля-обнаружения, в качестве метода. Тренировка, однако. Главное не окунуться в воду, хоть как-то двигаться в открытом море я еще не научился.

Вечер же у меня начался с неожиданного звонка. Собираясь и одевая не свою любимую белую тройку, а темный тонкий костюм с бабочкой, зазвонил мой личный Ден-Ден-Муши. Голос, раздавшийся из псевдо-связок этой странной улитки я узнал не сразу. А когда узнал...

— Ало, Редриге, это ты? — немного грубый голос заполнил комнату, и я поспешил убавить громкость, благо есть у них пару усиков за это ответственные.

— Да, с кем разговариваю? — я вязал у зеркала бабочку.

— Неужели не признал? А ведь сколько вместе служили!

— А по конкретнее? — Не люблю я такие загадки по телефону.

— Это Реддингер, твой давний товарищ, — засмеялась улитка.

— Ух ты! Вот так неожиданность! — я плюнул на не удающийся узел и сел за стол к средству связи. — Какими судьбами? Как поживаешь?

— Да как может поживать боевой командир в тылу? Как выражался Федотий: "Дайте мне битву, дайте мне сечь!".

— Так ты теперь в тылу служишь, вояка? Что ж так?

— Да не срослось у меня как-то понимание с новой командой, и понял, что свое уже отплавал. Даешь дорогу молодым! Да и жена рада, что беспокоиться не надо. Ей и так хватило...

— Да уж, — перед глазами пронеслось траурное прибытие последнего, практически разваливающегося корабля, после битвы с объединением Дон Крига и Флибустьера. Оставшийся без ноги Реддингер, в полуобморочном состоянии. И так и не вернувшийся брат его жены, его лучший друг, капитан смельчак Тонни, с его великолепным Роял Боем.

В разговоре повисла пауза. Неловкой она не была, мы оба знали что, как и почему, но приятного от этого было не много.

— Я чего звоню, — вновь заговорил Ред. — Тут прошла информация, что кто-то из твоих парней хорошо повздорил с ребятами Флибустьера. Два его корабля пошли ко дну на глазах у целого порта на празднике. Нет, они, конечно, были правы и в праве, ведь те хотели этот порт во время гуляний разбомбить, но ты же знаешь, этот подонок такого позора не стерпит.

— Откуда информация?

— О происшествии? Утреннюю газету не читал? — хохотнул Ред.

— Я последнее время часто оказываюсь вне газет, — вздохнул я.

— Зря. Бывают полезны, — улитка смачно сплюнула.

— Но ведь не за этим же ты мне лично позвонил, Ред? Что еще тебе стало известно?

— Зришь в корень. Есть еще пара вещей. Ребята, из твоих, кто не ушел со службы вслед за тобой, после смещения Хорька, спихнули всех его идиотов ставленников и восстановили отдел.

— Планирование и анализ? — я был удивлен, мне в свое время казалось, что ему конец.

— Именно. Кстати у нас теперь и начальник новый, суровый дядька. Туповатый, прямолинейный, но суровый и честный, знаешь...

— Ред, по делу, — мой давний приятель любил рассказывать все и сразу.

— Извини, извини! Так вот, твои ребята раздобыли информации, подсчитали, прикинули и вот что они надумали. Недели через две, вслед за окончанием второй очереди капитального ремонта кораблей, на базе начнется ремонт берегового вооружения.

— При столь малом количестве кораблей охраны? — я немного обалдел. Это было не просто бредом, а бредом глобальнейшим

— Сразу видно, глава отдела! Бывший, правда, — вновь хохотнула улитка. — Ловишь суть на лету. Кто знает, окажись ты там с нами...

— Ред! Закончили. Меня там не было. Точка. Дальше. — Это была слишком больная тема, за которую я себя корил уже не единожды. Ведь если бы план составлял я и мои ребята. И потом осуществляли...

— Да. Да... — улитка слегка вздохнула. — Так вот. Правильно, число кораблей будет небольшое, многие средней и легкой степени поврежденности сейчас на стапелях портов Ред Лайна. А пушки будут выведены из строя ремонтом. Сперва, восточная часть, потом западная. И значит все, желающие наконец поквитаться с морским дозором и попробовать на зуб форт-тюрьму, могут нас и взять.

— И что по этому поводу твое честное, но суровое начальство планирует?

— Они хотят воспользоваться пунктом 4 статьи 48 морского кодекса мирового правительства.

— "Морской дозор, в случае необходимости, связанной с критическими или опасными ситуациями на море, может принудить всех лояльных мировому правительству капитанов морских судов помогать им в вопросах самообороны и сохранения порядка в водах мирового правительства, без конфискации чужих судов и с последующим вознаграждением командам"?

— Даже помнишь еще? — присвистнула улитка. — Я вон сразу в эту макулатуру полез.

— Он был в списке причин моего увольнения, — хмыкнул я. — Так на что вышли мои ребята?

— Твои бывшие ребята пришли к выводу, что усиление будет за счет части морских сил Логтауна и твоих нынешних ребят. Ну и с севера несколько кораблей пригонят, но откуда, я не знаю.

— С вечного моста, — задумавшись буркнул я. — Больше неоткуда.

— Это еще что за зверь?

— Лучше и не спрашивай. Хм. Так значит, из гражданских зовут только нас.

— Больше ни у кого нет такого боевого соединения, как у тебя.

— А каперы большой земли?

— Все маломальские скоро будут на месте, но это не те силы, скорее мешаться будут. А крупные все еще во льдах на севере.

— Аренда кораблей с командами уже сейчас? Даже за мелких каперов на маленьких шхунах это выльется в копеечку, — я присвистнул.

— Ну, платим мы не из своего кармана, зато жизнями рискуем своими, так что тренировки их ждут.

— А есть к чему готовить?

— Где-то у нас сидит хороший крот.

Улитка ну другой стороне провода изобразила широко раскрывшиеся глаза.

— Не удивляйся так, — тяжело вздохнул Рэд. — Все что я тебе рассказал уже было перехвачено в переговорах Крига и Флибустьера. А о наличии у них хорошо думающих ребят я что-то сомневаюсь. Эта информация только вчера легла на стол к новому начальству, а сегодня мне уже принесли перехваченную запись переговоров.

— Мда. Слив, как говорится, засчитан. Армада Крига и Флибустьера у берегов Байро Валл, при дай Бог половинных силах дозора и Ко, и не работающих орудиях, — я покачал головой.

— Присовокупи к этому сильное желание Флибустьера поквитаться с тобой, а Дон Криг известный рационал и чужие силы на море терпеть не может.

— Намекаешь на вендетту?

— Именно, — кивнула улитка.

— Эх... Жаль я не могу план защиты составить... — я вздохнул.

— Ну почему же? — улыбка хитреца под торчащими на усиках глазами, тоже сейчас блистающими хитринкой.

— Есть идеи?

— Ну конечно же! Требование-договор вам придет только к концу недели. А там, есть пара мыслишек...

К ужину я вышел, погруженный в мысли. Планы, идеи и наработки по будущему конфликту прочно поселились в моей голове, будоража смешанные чувства. На фоне предстоящего вечера у меня в эмоциях то загоралась гордость за моих ребят, скрутивших два корабля, как щенят и спасших город и множество жизней, то злость, что идиоты мои таки нарушили приказ и вступили в драку с тем с кем не стоит, то возбуждение перед идеями как перевернуть всю эту ловушку в свою пользу то... В общем, много всего.

А в это время, один столик, подготовленный к приему богатых гостей, в окружении прочих, всего лишь застланных для порядка скатертями, и стоящих на почтительном отдалении, ждал на открытой веранде ресторана. За высокими перилами, которых он едва касался тканями поверх столешницы, начиналась темнота ночного мира, неспешно спускающегося к морю и по лунной дорожке, не видной из-за множества ламп и свечей в ресторане, уносившейся по спокойным, но, как это обычно и бывает, шумным волнам. В нескольких десятках шагов, за небольшой официантской стоечкой скучал молодой, с иголочки одетый и утюжком отглаженный официант. Ему было поручено ждать гостей, зарезервировавших столик и веранду от посторонних, и отлучаться он не мог. Да, и если по-честному, некуда было. Клиентов в отеле, считающимся дорогим и высококлассным (и правда таким прибывающим, на удивление), было мало. Несколько пожилых пар, в это время года боящихся открытых вечерних веранд, несколько молодых богатеев, предпочетших ресторану шумный бар на другом конце острова, да эта пара, забронировавшая два VIPа и сейчас жаждущая отужинать на быстро остывающем свежем воздухе. И нещадно задерживающихся! Один плюс, возможно смело заготовленные пледы пригодятся. Эх, а ведь где-то на кухне сейчас разогревает сковороды и кастрюли его прекрасная богиня поварешки и...

Мысли скучающего официанта были прерваны появившимся на ступеньках веранды гостем. Высокий, в темном костюме и белой рубашке под ним, он легко вскочил на доски пола в паре метров от стойки, и стал тактично ожидать. Спустя мгновение, скучавший официант быстро, но не бегом, оказался рядом с ним, держа под мышкой планшет и меню.

— Сер? — вопросительно поздоровался молодой служащий.

— Здравствуйте, — мужчина улыбнулся. — Я заказывал столик на имя Хоенхайма.

— Да сер, конечно! Прошу за мной, — почтительно кивнув, официант быстрой походкой пошел по специально оставленному проходу к приготовленному столу. — Прошу.

— Благодарю, — кивнул гость, располагаясь на удобном стуле и принимая меню. — Заказ сделаем после прихода моей гостя, а пока будьте добры белого сухого вина.

— Конечно, сер, есть предпочтения? Или мне принести несколько бутылок на пробу?

— Принесите, — кивнул гость, и официант отбежал.

Возвращение служивого паренька и трех запотевших бутылок произошло, на мой взгляд, не позднее чем через минуту. Выбрав одно из представленных, я отпустил работягу и стал ждать, старательно пытаясь успокоить себя словами "Слишком мало информации!" и очистить голову перед прекрасным вечером. Удавалось, надо сказать, паршиво. Варианты, как провернуть свой гамбит, и их сильные и слабые стороны так и лезли в голову. Слишком неожиданной оказалась эта ситуация. И слишком...

В мгновение все мысли из головы вылетели, словно их там и не было. По ступенькам, едва-едва опираясь ладошкой на перила, поднималась Она. Высокая, темноволосая и прекрасная. Не богиня, нет, это имя слишком пошло и неестественно. На веранду поднималось прекрасное диво, грациозный лебедь в темных цветах. Длинное, до пола, прямое темно-синее платье, двумя сужающимися тесемками охватывающее плечи, шикарно подобранная талия, едва заметные под взметающейся от шагов ткани аккуратные пальчики в таких же синих босоножках. И аккуратное, не великих размеров колье из нанизанных на серебряную цепочку лазуритов, слегка прикрытое тончайшим платом на шее. Робин была бесподобна.

Молодой официант, впавший в первый момент в ступор, быстро сориентировался и подлетел к гостье. Один ненужный вопрос и девушку проводят к нашему столику. А там уже я, встав, приветствовал ее.

— Мисс Робин, позвольте мне высказать мое восхищение! Вы прекрасны! — я сильно старался, чтобы улыбка, появившаяся на лице, была тактично вежливой и обрадованной, а не расплывалась как у известного кота-гитариста из известного мультика после взятия хижины разбойников.

— Благодарю, Ван, — девушка, откровенно наслаждаясь ситуацией, не иначе, скрыла улыбку кулачком. — Ваш выбор был весьма интересен.

— Я рад, что мой вкус вам понравился, — я отодвинул ее кресло и подставил руку для опоры.

— Однако, должна сказать с выбором времени ваш вкус вас подвел, — девушка, аккуратно опершись на подставленную ладонь, села за стол.

— О несчастный я глупец! — улыбка моя с лица не сползала. — Совсем заработался, что даже забыл что по вечерам еще прохладно. Но, думаю, я знаю как исправить это недоразумение. Уважаемый, будьте добры, принесите даме плед.

Официант убежал, а я присел за стол.

— Честно признаюсь, я ожидал, что Вы выберете иной вариант, — наливая в бокалы вина, произнес я.

— Я полагаю, вы делали ставку на черный? — отпив маленький глоток, ответила девушка.

— Вы меня раскрыли.

— Увы, хотя я и люблю темные цвета, черный я не люблю. Но надо отметить, платье было шикарно. И даже заставило меня о нем задуматься.

Официант, вернувшись, покрыл плечи девушки плотным хлопковым пледом и предложил помощь в выборе блюд. Спустя пять минут он удалился на кухню, а мы, в ожидании блюд, вновь остались наедине.

— Как прошли ваши дела? — вновь завязал разговор я.

— Ах, сплошные переговоры, — махнула она рукой, — ничего интересного.

— Как это не удивительно, но мой вечер тоже был наполнен ими, — я улыбнулся и поднял бокал. — Тогда за то чтобы сегодня этого больше не повторялось! Проведем этот вечер в тишине и спокойствии.

Цокнув бокалы за этот немудреный тост, мы вновь вернулись к схожим немудреным темам, ни к чему не обязывающим, но приятно заполняющим время. Как говорится "О погоде!". По сути, продолжали наши утренние разговоры обо всем. А спустя минут двадцать нам подали ужин. На длинной белой тарелке, проложенные листьями салата и дополненные печеным картофелем и овощами, лежали тушки кальмаров, фаршированных сыром со специями и чем-то похожим на их собрата. Тушеные в чем-то сливочном, они источали аромат, заставляющий желать на них наброситься, отринув все понятия о приличиях. Чуть дальше от меня стояло круглое блюдо с аккуратным, щедро сдобренным оливковым маслом и специями салатом Капрезе. Ровные кругляши помидоров и моцареллы чередовались яркими красными и спокойными белыми пятнами, добавляя к ароматам над столом манящий запах своего нехитрого, но очень вкусного соуса. А перед девушкой, в высокой керамической сковородке, на резной деревянной подставке, окутанные густым соусом из потемневших сливок, овощей и незнамо чего еще, были поданы порезанные кусочками щупальца осьминога. Приморский ужин из морских гадов с овощми. Про наличие хлеба в виде поджаренных в масле чесночных гренок и нескольких свежайших булочек, и упоминать не нужно было.

Минут на двадцать все темы разговоров сместились к нашей еде и различным предпочтениям в кулинарии, как и опыте в ней же. И вкушению действительно вкусных блюд.

— Нет, серьезно! Таких кальмаров я полюбил еще в раннем детстве! — покончив с едой и теперь наслаждаясь послевкусием и вином, смеялся я. — Помнится, мы с отцом приплыли на какое-то южное побережье большой земли. Туристический городок, вроде бы, в который по случаю какого-то празднества сделали большой заказ сладостей. И там, на побережье было не меньше десятка различных маленьких ресторанчиков! И как только конкуренцию выдерживали? Но мой отец повел меня в другое место. Выше, на горе в паре сотен метров от набережной, псореди домов приютился маленький ресторанчик, никогда не бывающий пустым. С его узкой открытой веранды открывался самый шикарный вид на море и весь городок. А работали там такого сурового вида мужики, что казалось они совсем недавно еще были в море, тянули канаты и держали паруса, а теперь подают блюда, и не могут нарадоваться недолгому периоду тишины и спокойствия в жизни. И вот именно там я впервые и попробовал этих фаршированных гадов. Увы, с тех пор, я беру их всюду, где бываю впервые.

— Забавная у вас традиция, Ван, — девушка улыбалась. — И что же, вы их ели и правда повсюду?

— Пока служил, да, — не без гордости кивнул я. — А когда организовал компанию, перешел на бутерброды на борту.

— Бутерброды? — удивилась Робин.

— Это просто замечательное блюдо, когда не хватает времени на хоть что-нибудь нормальное. Перекусил на лету и доволен. Разве что после раза двадцатого хочется убивать за жаркое и борщ.

— Борщ? — улыбнувшись переспросила девушка. — А это что такое? Судя по всему что-то обратное бутербродам.

— Борщ, это один очень вкусный, наваристый суп, с мясом и свеклой. Я вам как-нибудь приготовлю, если позволите.

— Буду рада попробовать, Ван.

— О! Вы не разочаруетесь! Это настоящий вкус дома, — на лице у девушки промелькнула тень. — Вот только готовить его надо в соответствующей обстановке, домашней. Так сказать, блюдо для своих.

— Боюсь, это усложнит процесс, — вздохнула девушка.

— Отнюдь, у меня есть прекрасный домик в глубине Порт Артура, далекий от всех людей и производств. Если не против, то я приглашаю вас туда погостить! — с полной беспечностью на лице и крайне сосредоточенными глазами, я рассматривал свою гостью.

— Это весьма неожиданное предложение... — начала девушка, но договорить ей я не дал.

— Но если вы захотите, то можете остаться в нем на правах полноценной хозяйки, — ни грамма беспечности и несерьезности больше не было. А на столе, прятавшийся до того глубоко в кармане, появился небольшой коробок. Сейчас он, открытый, смотрел на девушку, отражая своим содержимым неяркий свет лам и свечей вокруг. На изрезанных гранях небольшого колечка, выполненного в форме переплетающихся серебряных лепестков с небольшим глубоким зеленым камушком, впаянным в металл, играли блики света и тени.

— Ван, вы... — замялась, подбирая слова Робин. — Вы не понимаете, что делаете. Вы же не знаете, что во мне, и в то же время вы прекрасно понимаете, кто я.

— Помните, тогда, на том невзрачном островке я говорил. Что сделаю то, чего вы не ожидаете? Я всегда рационально продумываю свои поступки, издержки работы, но если все во мне кричит, что именно так и должно быть, то я привык это считать как один из главных фактов.

— Это просто смешно! Ван! Вы же не знаете... — девушка отшатнулась вместе со своим стулом.

— Робин, По сравнению с тьмой этого мира, вы всего лишь маленький затененный белый лоскутик. Ведь тьма на Охаре не была. Она туда пришла, — мне оставалось лишь крепко и серьезно смотреть ей в глаза.

— Ван, спасибо за приятный ужин и приглашение. Мне необходимо уйти, — девушка усилием воли заставила себя медленно вытереть салфеткой губы, и также медленно подняться.

— Постойте Робин, — я вскочил следом. — Это кольцо было сделано специально для вас. Прошу, возьмите его. Когда мы встретимся вновь, вы дадите свой ответ.

Девушка несколько долгих секунд смотрела на меня, после чего быстро взяла коробок из протянутой руки. После чего не проронив ни звука быстрым шагом удалилась из ресторана.

Я же, в компании второй, непочатой бутылки вина остался наедине с прошедшим вечером и застывшим выражением ее лица в моей памяти. И все никак не мог понять, чего в нем было больше, страха или какой-то затаенной надежды...

Следующая пара дней прошла в тишине. Робин отъехала в тот же вечер, поспешно снарядившись в дорогу, т.е. по-простому свалив все имеющееся в номере в рюкзак или чемодан, и сбежав на своей любимой черепахе. А я уезжать не спешил. Отдав распоряжение своим подчиненным готовить боевой и часть торгового флота к крупной военной операции, я продолжил свой нехитрый отдых на этом курорте. Днем рыбная ловля, вечером ресторан и вино. А после ужина были неспешные беседы с проживающими рядом пожилыми парами и игра в шахматы и карты. Тихо и спокойно.

Старички оказались далеко не самыми простыми. Путешествуя по морям, двое из этих старожилов успели повидать чуть ли не весь мир. А в местных реалиях это значило очень и очень многое. Вторая пара оказалась ушедшими на пенсию лет десять назад вице-адмиралом дозора и его супругой из штаб-офицеров. Фигуры, надо отметить, статные и весомые, но в силу возраста от святого дела поддержания порядка в водах этого мира отошедшие. Картина маслом: пожилые путешественники, с явно практически пиратским прошлым сидели и чинно беседовали с пожилыми дозорными высших чинов. И практически уверен, и те и те друг о друге знали наверняка и в лицах. Может потому и приплыли отдыхать совместно, кто знает?

— Вы, молодой человек, очень хорошо играете в шахматы, — всплеснул руками старичок-пират, в очередной раз отдавая мне на съедение свою фигуру. — Не часто встретишь подобное среди молодежи.

— И не говори Карл, сейчас молодежь все больше побегать да покричать любит, — вздохнул внимательно следящий за игрой старичок из дозора.

— Ромулус, как будто мы сами такими не были в юности, — укоризненно посмотрел на него товарищ, переставляя очередную фигуру на доске.

— Ты прекрасно помнишь Карл, что я всегда не любил лишнюю суету, — отвечал наблюдающий.

— И прекрасно играл в шахматы, — кивнул мой соперник. — Но боюсь этому молодому человеку еще немного не хватает выдержки и терпения. Вам мат, мистер Хоенхайм.

— К сему все и шло, после того как вы столь неожиданно сдали мне ферзя и пошли в атаку турами, — я официально положил короля на бок и начал аккуратно выставлять фигуры для нового раунда.

— Итак, счет 3-2 в пользу стариков,— заключил Ромулус, откидываясь в кресле и отпивая из кружки горячего глинтвейна

— Эх, а я то думал оторваться! Но видимо наша бурная молодость за вашей почтенной старостью лишь в вашем возрасте соперничать сможет, — улыбнулся я.

— Но тогда это уже не будет молодостью, мистер Хоенхайм, — Карл повторил действия своего приятеля и тоже теперь держал в руках ароматно пахнущую глиняную кружку.

— Ваша правда, — я обошелся простым зеленым чаем.

— Дорогой, а может быть прекратите свои трудные стратегические игры и обратите внимание на нас? — к беседе подключилась жена Карла, до того что-то обсуждавшая с оставшейся дамой этой компании

— Если ты дорогая настаиваешь, — чинно кивнул Карл, и вопросительно посмотрел на меня. — Не желаете продолжить наше состязание завтра?

— К сожалению, завтра меня в этом прекрасном месте уже не будет, — я развел руками. — Дела. Так что победа за возрастом, знаниями и опытом.

— Ох как жаль, — присоединилась и жена Ромулуса. — Тогда не откажитесь ли присоединиться к нам во время игры в карты?

— Карты, это мое слабое место, — улыбнувшись, я начал укладывать фигуры в специальный, обитый фетром, короб.

— Ну мистер Хоенхайм, это совершенно не страшно! — воскликнула жена Карла, Маргарет. — Мы вас всему обучим!

— Тогда с большим удовольствием.

Спустя минут двадцать довольно шумного объяснения правил местного покера и недолгой игры, я уже сидел с небольшой стопочкой монет, слегка возвышающейся над такими же у моих соперников.

— Это явно не называется слабое место мистер Хоенхайм, — смеялся глядя на меня Ромулус.

— Новичкам, как говорится, везет! — с улыбкой добавил Карл. — И в этом молодость нас всецело побеждает, друг мой.

— Да уж, сейчас рисковать нам совершенно нет нужды! — фыркнул Ромулус. — Разве что каждый день надеяться что сердце не откажет. И ведь пока каждый день тоже везет!

— Дорогой, вот уж твое сердце точно не откажет, — хмыкнула его жена. — Оно еще нас всех перестучит.

— За все те времена, что мы портили ему жизнь, — громким шепотом добавил Карл, и компания старичков громыхнула смехом.

Эта картина радующихся жизни людей свое уже переживших и теперь почетно вкушающих на лаврах, не могла не умилять, вызывая что-то теплое в душе. Я улыбнулся за компанию, толком не понимая юмора завязанного на их общие воспоминания, но, в принципе, это было и не важно.

— И надо отметить портите и до сих пор, — отсмеявшись фыркнул Ромулус.

— Но за это ты нас и любишь, не так ли дорогой? — жена положила голову ему на плечо.

— Тебя, дорогая, я люблю без каких-либо причин. А вот этих двух, это какое-то извращение!

— Это самое странное выражение почтения за всю мою насыщенную жизнь, — торжественно заключил Карл.

— Лови момент, — похлопала его по плечу Маргарет, и все четверо вновь рассмеялись.

— Друзья, думаю мы как-то забыли о мистере Хонхайме, шутим себе свои старые шутки, а молодой человек даже и не понимает о чем они, — перевела разговор в новое русло Маргарет, после того, как все отсмеялись и напились своих напитков.

— О бурной молодости, мистер Хоенхайм! Все о ней! — воскликнул Карл торжественно. — Я даже пишу о ней мемуары.

— А я их рецензирую, убирая кучу лишних фантазий и дописывая огромные пропущенные куски, — наигранно тяжко вздохнул Ромулус. — Знали бы Вы, какой это тяжкий труд следить за бурей воображения Карла! Чего стоят одни его восседания на крупах гигантских монстров! А однажды, будто он смог преодолеть огромную пустыню Каратау, на юге Ред Лайна, оседлав жуткого червя размером с город, это из тех монстров, что зовутся Королями Земель, представляете?

— Но ведь это так и было! И местные синеглазые жители тому доказательством! — всплеснул руками Карл.

— Которых никто никогда не видел, — фырканье Ромулуса не было услышано.

— Я, подобно тому, как мне показали эти местные жители, двумя крупными крюками захватывался за мощные хитиновые ячейки шкуры этого верткого монстра, поднимаясь за счет его собственного вращения, а позже, захватывая этими же крюками ячейки возле его сопл, правил им, развивая подчас скорость до семидесяти километров в час!

— Вот только непонятно, как ты измерял в однообразной пустыне скорость.

— Да элементарно!..

Между двумя старичками разразилась словесная баталия, практически оставшаяся вне моего внимания, так как разговор со мной завели дамы.

— И все-таки, мистер Хоенхайм, в прошлый вечер вы крайне туманно рассказали чем занимаетесь, не могли бы вы потешить наше любопытство? — первой от шумящих мужчин отвернулась жена Ромулуса, так и оставшаяся мне не названной.

— Честно сказать, ввиду некоторых причин я крайне не люблю распространяться о своих занятиях, но если вы пообещаете хранить это в секрете, то для вас я готов сделать исключение.

— Торжественно обещаем! — Маргарет, подражая мужу, театрально подняла вверх ладонь.

— Ну что ж, тогда отвечу: я возглавляю военно-торгово-промышленную компанию "Шляпки Зебры".

— Но это же так здорово, почему же вы не любите об этом говорить? — подивилась Маргарет.

— Довольно тривиальные причины, если честно. Крупные военные компании на наших морях не живут долго, мировое правительство их недолюбливает. Да и пираты тоже. Мои же заместители, являются весьма авторитетными в различных кругах, да и при таком их количестве никто им препятствий чинить не будет. А вот если узнают, что всей гидре голова лишь я, вот тогда будет не очень весело.

— Как это интересно! Но вы не боитесь, что мы можем оказаться в сговоре с пиратами или правительством и сдать вас?

— Я не столь глуп полагать, что обо мне не известно наверху. Такая политика скрытничества возникла относительно недавно, когда мы вышли на арену целого Ист Блю, вместо обычных нескольких островков. Но делать что-то прямо сейчас никому не выгодно, слишком много на языках простых людей лишнего осядет в этом случае. Уж мои товарищи об этом постараются. А плодить недовольные настроения вряд ли кто захочет. Не сейчас, так точно.

— Хитро задумано, — кивнули дамы, улыбаясь. — Все прямо к ваших любимых шахматах — вы находитесь под ударом, но никто вас не ест. Ведь стоит неосторожным ходом вас сместить, как фигуру это совершившую в тот же момент съедят в ответ, защищающая вас пешка.

— Интересное сравнение... Только я бы сказал, защищающий меня король в этой аналогии. Ну и к тому же я слишком ненормален в общественном понимании генерального директора компании: сам бросаюсь в атаку на пиратов, веду порою с ними переговоры. Ношусь по свету, проворачивая лично мелкие сделки. Практически не пользуюсь ни своей властью, ни богатством...

— Для не пользующегося богатством, вы живете в слишком роскошном отеле, — неожиданно выпали из своей перепалки мужчины.

— Увы, но владея огромным бизнесом, я подчас не имею лишнего пол белли в кармане. Все пущено в работу компании. Знали бы вы сколько стоит построить хоть один завод... — я присвистнул.

— Ну, заводы строить не доводилось, зато порты и форты, бывало дело, — откинувшись в своем кресле, Ромулус промочил горло. — Помню, будучи еще только старшим помощником на своем первом корабле, паршивый фрегат был, как сейчас помню, мы отстраивали местный штаб дозорных на острове... Как же его звали-то?

— Байро Валл? — не веря, спросил я.

— О точно! Байро Валл! Именно! Он тогда был куском камня с небольшой рощицей и руинами давно заброшенной базы.

— Это сколько же лет назад было? — старички меня не переставали удивлять. Хотя конечно на их вид в откровенную старость я бы их не записывал, пожилые, но не старые.

— Как говорил отец моей драгоценной Клаудии, столько не живут, — махнул он рукой. Зато теперь я знал как зовут его жену. — Кстати, дорогая, ведь именно там мы впервые и встретились, ты была в числе организаторов реставрации, насколько я помню?

— На тот момент я была лишь помощницей штаб офицеров, дорогой. Давненько же это было.

— Да! Тогда я впервые увидел и сразу влюбился! — с ностальгией протянул Ромулус.

— И в первый же раз получил отказ, — вставил свое слово Карл.

— Но все же со временем я добился ответных чувств, да дорогая? — на лице бывшего флот-офицера зияла гордость.

— Ты был весьма и весьма убедителен в своих попытках, Ромул, — ласково улыбнулась Клаудия.

— Вот! Ох и чего мы только не пережили на той стройке!

— А можете рассказать поподробнее? Ведь вы, получается, целый остров отстроили с нуля. Хотя мне казалось что он не меньше пары сотен лет насчитывал своей истории.

— Много меньше, молодой человек. Много меньше. Раньше, когда эра пиратсва была не золотой, как сейчас она лживо именуется, а воистину кровавой, морской дозор располагался на далеком северном острове Книтте.

— Это тот, с которого начали тянуть вечный мост, — я вспомнил это редко фигурирующее название.

— Это информация вроде как закрытая, но вы абсолютно правы. — Ромулус кивнул. — На нем находились тюрьмы и казармы. Там же был еще и незамерзающий порт. Дурное было место, скажу честно, но выбирать нам никто не предлагал, когда направляли из центра по распределению. Я туда попал, когда махина моста уже десятилетие, как скрылась з горизонтом. А когда гужевой транспорт уже не мог добраться по нему до края, морозы стояли жуткие, было решено остров оставить под полупустые тюрьмы, а дозорных, чтобы не снижать боевой дух, перевести на юг. Честно признаюсь, тогда все этому факту радовались, слишком много костей лежало в основании этих каменных блоков, уходящих в бесконечность. Боялись все. А кто не боялся, пил.

Ромулус, погрузившись в явно нелегкие воспоминания, даже немного побледнел. Но встряхнувшись, вернулся к теме.

— Так вот тогда мы и вспомнили про древнюю, чуть ли не времен первых столетий мирового правительства, базу морского дозора на Байро Валл. Остров пару раз пытались обживать, но не срослось. А теперь мы пришли туда основательно. Строили практически с нуля. Единственное, что осталось в первозданном виде — это большое количество пещер с пушечными окнами под поверхностью. Они были в не очень хорошем виде, потому их решили не восстанавливать, создавая линию обороны на поверхности. А в остальном, все что там сейчас есть, это наши проекты.

— И даже зал суда? Он на вид такой древний, — я вспомнил это массивное сооружение, где не единожды бывал, и не всегда на стороне обвинения.

— О, вы там бывали? — оживилась Клаудия.

— Так случилось, что я там служил, — кивнул я. — Но после одной неприятной истории был выгнан.

— Это грустная история, расскажите?

— Да рассказывать в принципе-то и нечего. С начальством крайне не повезло нашему отделению. Слишком глупо и слишком хваталось за свою мнимую власть. Я сделал свою работу, но наступил на лелеемую мозоль большого хорька, нашего начальника. А дальше бессмысленный суд и прощай дозор без премиальных выплат, — я развел руки и улыбнулся. — Ничего необычного или особенно печального.

— Ну раз вы так считаете, — озадаченно склонила голову Маргарет.

— А я всегда говорил, что в этом вашем дозоре не все лапки чисты, — фыркнул Клауд.

— Да-да, — от него лишь вяло отмахнулись.

— Оказывается, жизнь на этом острове то течет! Вот бы его посетить. Как думаете, мистер Хоенхайм, это возможно? — Ромулус практически загорелся.

— После моего ухода, дозор совершил одну крупную операцию, с очень разгромным для себя результатом, потому начальство сменили. Новое решило за компанию к куче кораблей отремонтировать еще и береговую защиту. А остров, в ближайшее время из-за этого станет крайне не безопасным местом.

— Ну опасностями нас не испугать! — Карл был самым бравым из всей компании.

— Это достойно восхищения, — я кивнул, готовясь закинуть удочку. — Но опять же, как я и говорил, моя компания владеет военным флотом нанятым для защиты берегов острова дозора во время ремонтных работ. И скорее всего план защиты составлять буду тоже я. И участия в этом деле людей, в свое время эту базу строивших для меня будет честью.

Четверо пожилых в годах, но не душах, людей переглянулись и определенный блеск зажегся в их глазах.

— Ну что, господа и дамы, — взял слово Карл. — Тряхнем стариной?

— На баррикады и рубить врагов! — поддержал Ромулус.

— Кхм! — я с дамами впал в синхронизм. — Боюсь никаких первых рядов, мальчики, — строго произнесла Маргарет, а Клаудия поддержала ее очень тяжелым взглядом.

— Ну хоть понаблюдаем, — пожали плечами мужчины, и все вместе разразились смехом.

Открывались крайне интересные перспективы.

Спустя неделю на Порт Артур прибыло два корабля. Быстрая шхуна дозора и большой транспортный парусник. Последнего в порту ожидали, расписание рейсовых кораблей были известны и в случае задержек навстречу высылались корабли береговой охраны. А вот для второго пришлось спешно расконсервировать пирс в глубине пещеры, к сожалению, основная часть морской транспортной системы острова была еще слишком малой. Два грузовоза, два корабля охраны на якоре в бухте и свободный пирс под рейсовые транспортники. Для быстро растущего города этого было откровенно недостаточно. В конце концов два завода и несколько шахт в разных частях острова, это в результате очень много товара на продажу.

Но вернемся к кораблям, а точнее их пассажирам. С транспортника на плиты порта сошла странная компания из четверых пожилых туристов, одетых в строгие костюмы, больше всего напоминающие британские одежды времен начала века — белые накрахмаленные рубашки, черные брюки и сюртуки на мужчинах, длинные приталенные и засборенные к низу закрытые платья на дамах. На головах шляпки и котелки, в руках по трости и зонтику, а на ногах лакированные черные ботинки и мягкие белые туфли. Им на встречу вышли две очень похожих лицами девушки, своими одеждами также способные поразить неподготовленных людей этого странного мира. Мира, а встречающими были хорошо известные тут сестры, носила свой полюбившийся деловой костюм, темно-серая юбка-карандаш до колена, белая блузка и цвет юбки жилет, а Кона с недавних пор все чаще и чаще одевалась в широкую кожанку, штаны-карго, бесцветную рубаху подниз и коричневую кепи, этакий костюм летчика времен костюмов гостей. Две группы официально приветствовали друг друга и неспешно удалились вглубь города. Буквально за соседним зданием их ждало устройство, неведомое на этом море. Про другие, говорить не стану, мало ли чего существует в глубине Гранд Лайна. Под негромкий рокот слабосильного бензинового двигателя, крупная компания отправилась на небольшую экскурсию, оканчивающуюся в резиденции компании Шляпки Зебры.

Со второго корабля на камни пещеры сошел офицер не высокого ранга, тут же потребовавший от встречающих встречи с руководством компании. Так как офицер был по военному сдержан и точен, не проявляя ни единого пренебрежения к служащим порта, нормальная работа курьера, надо сказать, и так как люди были предупреждены о возможном приезде заранее, то его сразу же в закрытой повозке отвезли к резиденции. В ней, о к нам попал далеко на сразу. Несколько часов его потчевали деликатесами Порт Артура, ссылаясь на неожиданность визита и отсутствие руководства на месте, после чего провели в зал совещаний. За большим круглым столом, перед которым он смог передать свое послание, находилось довольно много народа. Напротив входа, фактически возглавляя заседание расположились пан и Мира. Дальше сидел я, внимательно наблюдая за собравшимися, Рино, Кона и Хэнкс. С другой стороны расположились Рамирес, Лееви, Джонни и даже профессор Лайнус, случайным стечением обстоятельств присутствовавший в эти дни на острове. В уголке же приютились четверо наблюдателей почтенного возраста, негромко переговариваясь меж собой. Абсолютно все руководители всех подразделений нашей компании и несколько гостей присутствовали ради одной новости: требования предоставить корабли и команды на самоубийственную защиту Байро Валл. После десятиминутной официальной речи офицера, мы задали ровно два вопроса. Первый заключался в отступлении при многократно превосходящей численности противника. Второй был о денежном возмещении, ремонте и жизнях членов экипажа. На первый получили запрет под угрозой военного трибунала, под юрисдикцию которого мы попадаем на время "аренды". А на второй оставили на последующее возмещение по факту убытков. Вот так просто дозор решил пожертвовать чужими жизнями ради своего очередного глупого плана. И почему так постоянно получается, что все достойное нецензурных слов скапливается сверху, а люди гораздо чище их вынуждены жертвовать собой ради их планов? И это я не про своих ребят. Они в конце концов бойцы, тренированные драться с пиратами. Я про простых жителей, проживающих на острове дозора. Семьи и близкие служащих, которые в случае нашего падения будут... убиты в лучшем случае. Что похуже может прийти в голову кайфующим с убийств и грабежей людям, я представлять не хочу.

Так как это мероприятие было откровенно принудительным, ни времени на размышление, ни варианта отказа нам не предоставили. Подпишитесь, что сообщение услышали. Все. Если не придете на защиту, ваши лица будут с хорошей ценой "разыскивается живой или мертвый" разноситься по всему миру. Все просто и красиво, не находите?

Помните, я недавно говорил, что военные организации правительство не любит?

Проводив гостя, мы еще долго хранили молчание, обдумывая ситуацию каждый со своей горы. А вечером, начиная с большого и плотного ужина, молчание взорвалось кучей мыслей и идей.

— Итак, господа, подводя границу всему вышесказанному, давайте сосредоточимся на том, что у нас есть. А есть у нас очень много всего. Во-первых наши боеспособные подразделения. Джонни, прошу.

Я приглашающее махнул рукой и откинулся в кресле. Никто на голодный желудок обсуждать ничего не хотел. Но и вытерпеть до конца мероприятия не удалось. Потому сразу после опустошения тарелок с салатами и супами, разговор сошел на интересующую всех тему. Благо особенно готовиться каждому из нас не было необходимости. Потребовалось немного организации и вот, дожидаясь от наших поваров вторых блюд, начались вводные.

— Ага, — кивнул старший боевой капитан, откладывая вилку и салат. — Тут все просто Число боевых кораблей нашей компании двадцать единиц. Из них от галеона до линейного фрегата пятнадцать, три фрегата легких и еще два поменьше тоннажем. Все бронированы и вооружены по нашим методикам, команды натренированы и сплочены, так что можно утверждать, что в прямом бою каждый из них выйдет победителем с двумя кораблями противника своего класса. А от пятерка младших может без помех прикрывать или занимать места в стене. Кстати о стене. Крупных учений по взаимодействию всех кораблей и составлению ими боевой стены еще не было, потому хорошо бы этот момент учесть. Практически все они идивидулисты. Максимум тройками работали на прикрытие своих подопечных. Как то так. Про мелкотоннажный флот и остальные боевые это лучше к пану.

Федотий кивнул, принимая слово, и отставил чашку с чаем.

— С полсотни мелких однопарусных лодок перебросить к берегу Байро Валл можно. На каждой по десять бойцов и три пушки. Брони почти нет, но если использовать их практически у побережья, или для захода с тыла, суммарная мощность будет неплохой. Вопрос команд, открыт, разве что. Сейчас на них охраняют берега местные силы самообороны Порт Артура и Намахама-орива, а бойцы они аховые. Следующие это флот бочковых подлодок. Десять лодок с двумя орудиями и четырьмя всплывающими бомбами на каждой. Хэнкс их доработал, и они теперь могут очень неплохо покусать врага снизу.

— Хэнкс, торпеды не успел добить? — обернулся я к своему мастеру на все руки.

— Пока взрываются через десяток метров, не дальше, — покачал головой механик. — Зато...

— Чуть позже. Сперва войска, затем экспериментальные установки, — прервал я его. — Лееви, твое ведомство?

Как самый культурный среди нас, Лееви уже давно прекратил вкушать пищу и напитки, и теперь что-то смотрел в своем блокноте.

— Пускать торговцев в бой опасно, — высказал он и так всем известную мысль. — На боевое участие в моем ведомстве просятся уже как минимум десяток кораблей. Это из числа наших собственных и кораблей партнеров разных типов контрактов. Вооружение, тренированные команды и броня в наличие есть, так что в бою они вполне сравнятся со средними фрегатами. Но как я и сказал, это опасно. По трем причинам. Первое, наших собственных кораблей сейчас в относительной близости всего семь. Остальные на подряде по полному или свободному контрактам, а они не подразумевают обязанность жертвовать своими кораблями из-за наших проблем. Потому среди жаждущей десятки минимум половина в любой момент может свалить с поля боя и остаться в своих правах. Второе, плавно перетекающее в третье, практически все торговцы загружены контрактами. Если их срывать, то грузы придется либо складировать, либо бросать на перевалах. Сами понимаете, убытки страшные будут. Ну и финальное, и самое важное. Если лишимся хотя бы четырех кораблей из этой десятки, то срочно придется где-то выдумывать новые, ибо как с потоком товаров просто не будем справляться. А про простой десятка в течение чуть ли не месяца, вряд ли ремонт будет короче, и говорить нечего. Мы с Мирой прикинули, получились цифры крайне неприятные. Развитие Порт Артура остановится точно и на весьма неопределенный срок.

— Что от десяти кораблей? — недоверчиво протянул Джонни.

— От пяти, — ответил ему Рино, последнее время тесно работая с экономической частью компании.

— Тогда предлагаю жесткое решение, торговцев не брать, — выдвинул пан.

— Если на Байро Валл нас разгромят, то вопрос будет стоять о всецелом существовании организации, а не об убытках, — как ни странно, это была Мира.

— Но...

— Идем дальше, — жестко прервал я начавшую разгораться дискуссию. — Конфу, что по воздуху.

— Четыре грузовых дерижабля можно будет загрузить бомбами и закидывать врага сверху. Не скажу, что очень точно, но в зависимости от высоты это можно исправить, — представила девушка самый короткий отчет. — Ну и еще остается наш маленький скороход, но его подъем слишком мал для большого количества снарядов. Предлагаю оставить для связи.

— Согласен, мистер Рамирес, что слышно с фронта и тылов?

— Из глубины морей пока тишина, разбавляемая лишь редкими слухами. То тут, то там видят корабли известных нам пиратов, плывущих куда-то на север. Кроме того, говорят еще и Багги активизировался, уже второй город громит своими супер-бомбами. Со стороны Ред Лайн новости поприятнее, Ремонтные работы по основному массиву кораблей будут закончены уже через неделю, а значит через три они будут на Байро Валл. Кроме того слышны слухи, что собирается эскадра с Гранд Лайн, но слишком малых размеров, на мой взгляд, десяток кораблей среднего класса. Пока это все.

— Ясно, — я жестом приказал ждать порывающемуся механику представить новые идеи и обратился к четырем гостям на этом обеде, с интересом слушавшие все происходящее. То что сейчас они услышали обо всей расстановке сил организации, меня не волновало. Что точно, они не были за компанию с Флибустьером и Кригом, а дозорные и так все это увидят в кратчайшие сроки. Единственные на кого они могли работать, это мировое правительство, ну а с ним уже совсем иная песня. — Итак, господа. Вы слышали о наших силах, которые мы выдвинем против, по меньшей мере, семи десятков крупных кораблей уровня линейного корабля или крупного фрегата. Теперь поведайте нам секреты Байро Валл, будьте добры.

— Секреты, позволяющие успешно обороняться малому количеству сил от семи десятков кораблей? — иронично улыбнулся Ромулус. — Ну что ж, прошу. Остров Байро Валл, по сути представляет собой не один остров, а два. Это крупный основной остров неправильной формы, чем-то схожий с крабовой клешней, и небольшой каменистый островок с северо-востока от него. Порт и база дозора основаны в глубине залива на западной стороне острова. Линия построек идет от пора, к административным зданиям и после уже начинаются тренировочные полигоны, хозяйственные блоки и жилые здания. В центре острова, в плодородных местах, разбиты аграрные участки, снабжающие базу. В свое время по ним шло очень много споров, но все-таки решили их сделать и основать город для самобытного существования. С севера расположен непроходимый горный массив. С юга пологие холмы, но берега — пятиметровые отвесы на протяжении всего пути с запада на восток. Что действительно довольно редко, нет ни одного нормального спуска к воде на этой стороне острова, — профессор Лайнус в подтверждение услышанного даже кивнул. — Восток острова за исключением нескольких складов рыбаков, представляет собой охранный вал из нескольких десятков орудий и бетонной стены в полтора метра высотой. Она стояла, правда полуразваленная еще тогда когда мы впервые пришли обустраивать этот остров. Спуск к морю там дикий, обросшый холмамы, камнями и песчаными дюнами, но вполне проходимый. И еще с того берега можно прекрасно наблюдать каменную глыбу поросшего кустарником острова соседа, Мини Валл, как его называли у нас. На этом с общей географией покончено. Теперь самое интересное. Залив при базе дозора, как я уже сказал, похож на клешню. Нижний мыс выдается в море массивным краем острова, а верхний больше похож на небольшой отросток. На обоих установлена хорошая башенная фортификация, охраняющие порт внутри. В самом заливе свободно себя будут чувствовать до четырех кораблей наших или противника. Большему числу станет тесно. Пирсы внутри залива могут держать на причале до трех десятков кораблей, размеры и глубины позволяют. Остальные расположены за северным отростком. Это кажется опасным, но у защитных фортификаций есть секрет — это высокие массивные башни с пушечными этажами на разных высотах и, главное, скрытыми пушечно-мортирными площадками на крышах.

— Но ведь нас туда посылают на время ремонта берегового оборудования, так в чем тут преимущество? — задал резонный вопрос Рино.

— А преимущество, молодой человек, в том что ни один ремонт эти орудия никогда не коснется. Они полностью зачехлены и законсервированы на случай внезапных нападений. И при этом известно о них лишь начальнику базы. А судя по вашим, господа Федотий и Ван, описаниям последних двух начальников, это неведомо уже никому.

— Вполне вероятно, — кивнул пан. — Но два вопроса. Первый, в чем особенность этих орудий? И что если о них кому-нибудь известно еще?

— Если о них знает неприятель, то он совершенно не дружит с головой, — с неизменной улыбкой ответил вместо товарища Карл. — Если я правильно понял, то это установки типа Тама-06, состоящие из четырех дальнобойных пушек и двух мортир. И при этом установленных на очень высокой точке, что увеличивает дальность еще наверное на половину. Если подобрать людей, способных заметить врага на самых подступах и навести на них эти орудия, то флот вторжения на дистанции огня остального берегового вооружения поредеет вдвое. Верно, Ромул?

— Именно, старый друг, — с тяжким вздохом кивнул офицер в отставке. — Единственный вопрос, откуда ты это все знаешь...

— Ну так жизнь длинная и насыщенная была, друг мой! — рассмеялся Карл и жестом извинился за вмешательство.

— Все как вы сейчас и услышали. Если даже об этом узнает ваш предатель, то если не начнется полная реконструкция опор башни, эта установка будет стрелять. Достаточно мы вас убедили, пан Федотий? — пан кивнул, и Ромулус продолжил. — Но это не все тайны. Следующий секрет сокрыт под горами на севере острова. Тем кто бывал на Байро Валл известно про небольшое количество якобы шахт, оставшихся от древних разработок и давно забитых. Забиты они не просто так. Да и шахтами их назвать сложно. Когда-то давно, еще до того как этот остров был покинут и заселен вновь, в этих пещерах находился подземный форт древнего дозора. Зачем и почему не ясно, но было пробурено тогда множество отверстий наружу скальных пород, в которые были подведены орудия и звукогасящие перегородки. Многое было завалено, но не так мало этих полу естественных пушечных позиций остались за века целыми. Когда мы восстанавливали систему обороны острова, мы были серьезными параноиками, время было не из легких. Тогда в складских помещениях у входов в пещеры мы оставили законсервированные орудия и дополнительные материалы для быстрого восстановления тех огневых точек, а сами пещеры, как довольно опасное и ненадежное место заколотили и представили всем древними шахтами. Информация о них, наверное, тоже утеряна вашим начальством.

— Ненавижу пещеры, — пробормотал Джонни.

— Ты просто не умеешь по ним лазить, — поддел того Лееви.

— Или умею в них заблудиться...

— Что еще, — задумался Ромулус. — Наверное, некоторым секретом можно назвать саму линию обороны острова. Все дело в том, что вывести ее в ремонт всю разом не представляется возможным ни на одном из берегов. Она так построена. Чтобы вывести и строя хоть один из башенных постов, необходимо довольно много трудозатрат. Это в первую очередь освобождение захватов лафетов, снятие демпферов, откат орудия, отключение от системы подачи припасов. А отключение последней это вообще песня... Так что если ваш командующий хочет чтобы ремонт проходил не максимально долго, то бригады будут отключать по три-четыре арт-позиции, после чего заниматься в первую очередь с ними. В свое время это уже проходили. Система многократных ступеней защиты и надежности огня, взятая с фортов на Саус Блю, самом серьезном в этом плане море. Наверное это все, чего я сейчас упомню.

Ромулус кивнул, означая конец речи и сел на свое кресло. А вместо него в воздух взлетела ручка его жены.

— Мой муж не сказал про системы связи. Хотя особым секретом это не является, но ночная система светового сообщения, установленная на высоких пиках и маяках позволит очень хорошо держать связь ночью.

— О эта давно забытая система! — восторженно воскликнул Карл. — С момента реформы пятидесятилетней давности и перехода на колокольную систему связи, ей практически не пользовались. Не уж таки я вновь смогу лицезреть это ночное перемигивание? Вот только кто еще помнит сигнальные связки?..

Последняя фраза была произнесена тихо и задумчиво.

— А есть ли на территории острова крупные гроты или пещеры, выходящие в море? — поинтересовался Рино. Правильный вопрос, надо сказать.

— На южной стороне острова, примерно в километре от берега, есть хорошо всем известный грот. Там местные набирают воду для полей во время жары. Там внутри есть большое соленое озеро и небольшие пресные. Не знаю, как сейчас, но раньше было точно известно, что большое где-то в глубине соединено с открытыми водами, — почесал подбородок Ромулус. — Больше ничего такого не было.

— Ну что ж... И что есть, не плохо. А теперь... — начал было я, смотря на сдержано показывающего что прием пищи должен быть продолжен, распорядителя, но был прерван.

— Теперь, я полагаю, моя очередь? — разошелся мой технарь, уже даже достав явно исписанную и от того сверкающую промасленными и загнутыми углами пачку бумаги.

— Нет Хэнкс. Теперь время основного блюда, — вздохнул я. Не все из его идей стоило разглашать. Не сейчас, так сказать. — Но мы с тобой это тет-а-тет прекрасно обсудим после ужина.

На Байро Валл мы прибыли за день до финального срока. Собрать и организовать корабли стало весьма затруднительной задачкой. Еще бы, если учесть, что они редко находились в кучности и в одном месте, а бороздили воды от одного острова к другому. Но большей проблемой стало обеспечение охраны торговых кораблей на время самостоятельного плавания. Очень помогла жестокая тренировка, которую они в свое время все проходили в принудительном порядке. Потому, объединив торговцев в группы по два-три корабля и заняв часть полезной площади орудиями, они были направлены на свои рейды. Ни кого, не имеющего достаточно брони на борту, брать с собой в битву я не собирался.

Пока собирались корабли, разрабатывалась система связи и команда связистов, соответственно, для управления боевой стеной наших кораблей. Всегда, когда я пугал пиратов большим военным флотом нашей компании, по сути, я блефовал. Да, кораблей у нас не мало. Но они не умеют координировать свои маневры друг с другом, образуя смертельный вал. Это были могучие бойцы-одиночки, все до единого. А что будет, если запустить их вместе? Они будут мешать друг другу. И именно в этом большая трудность всех флотов и армий. И именно в этом сила дозора. Индивидуально они могут быть и слабы, но вот стеной...

На порученном нам острове же их ждала долгая и мучительная тренировка. В конце концов, отключать орудия сразу не планировал никто. Их ремонт начнется только через четыре дня от этого, а значит, нападения можно ждать не раньше этого времени. Надеюсь.

— Мистер Хоенхайм! Я рад приветствовать вас на нашей базе! — прогаркал массивный, загорелый мужик, в стандартной квадратно-циллиндрической белой кепке с чайкой над козырьком и широким белым плащом поверх серо-полосатого костюма. Сзади на белом полотне крупными черными буквами было написано "Справедливость". А тяжелое бульдожье лицо этот призыв словно возводило в абсолют.

— Не могу вам ответить тем же, коммандер Брикс. Но искренне надеюсь, что наше пребывание тут будет абсолютно бессмысленным, — я пожал огромную тяжелую ладонь встречающего главы базы, вышедшего лично приветствовать последнюю прибывшую группировку кораблей защиты.

— Вы гораздо культурнее повторили слова капитана Смокера, — громко хохотнул коммандер, но тут же брови его сошлись над переносицей. — Но ожидать этого бессмысленно. Нами уже перехвачены переговоры Дон Крига и Флибустьера, о нападении на базу. Боюсь, это дело решенное.

— Тогда было бы логичнее вызвать эскадру из центра, а не созывать ополчение.

— Сейчас этого сделать нельзя. Позже, на внутреннем совещании это обсудим. Сейчас же добро пожаловать. Располагайтесь. За всем связанным с вопросами размещения обращайтесь к младшему лейтенанту Хабенски. Она вам все разъяснит. Совещание в штабе через три часа. Допущены только самые доверенные люди.

Коммандер кивнул и точным строевым движением развернулся, взмахнув полами плаща, и удалился прочь вместе с донельзя знакомыми лицами за спиной. Я же остался на разгоряченных бетонных плитах в окружении снующих туда-сюда дозорных и медленно, но уверенно скапливающихся у трапов своих кораблей моряков компании. На Алхимике, за свою новую жизнь под моим руководством, подвергшемуся множеству изменений, капитальному ремонту и переоснащению, я пришвартовался самым первым. Теперь же я наблюдал, как последние корабли моего небольшого флота швартуются в глубине превращенного в гигантский порт залива.

Над уходящим вдаль морем сияло нестерпимо яркое солнце, сверкая лучами на сотне мачт десятков кораблей, занявших порт. А по выбеленному временем, ногами и светом бетону разливалось безостановочное движение. Громкое, тихое, шелестящее и орущее, оно заглушалось или заглушало вечный звук уже не замечаемого моря. Крик птиц, разбивающиеся о волнорезы и прочие помехи на своем пути волны, скрипы дерева, вой вечного ветра... Если на мгновенье отрешиться от всего вокруг, то один лишь этот звук мог загипнотизировать и ублажать слух долгие-долгие годы. Лишь те, кто живут у моря, или даже морем, могут понять это. Лишь они с детства окружены этим миром вечной водной стихии. И лишь они способны ее не замечать, принимая как само собой разумеющееся, а не как далекую диковинку.

— Капитан, что делаем? — оторвал меня от унесшихся в далекие дали мыслей боцман, в едином лице представлявший всю команду, ждавшую распоряжений.

— Это лейтенант Хабенски, — я указал на робко мявшуюся все это время подле меня молодую длинноволосую девушку, не рискующую первой завести диалог с кем-то, кто так на равных разговаривал с самим начальником базы. Она была симпатична, надо отметить. Красивая фигура, высокий бюст и узкая талия, были просто идеально подчеркнуты правильными, немного детскими чертами лица и длинными, ниже лопаток темными волосами. — Под ее руководством разместитесь на базе. В случае чего, Симеон, помогай ей в руководстве. Будешь, как обычно, за старшего.

— Есть капитан, — кивнул своей обтянутой, как обычно, красно-белым платком головой боцман.

— И еще одно Симеон. Если я услышу хоть одно замечание или недовольство поведением кого либо из матросов от мисс Хабенски, всю команду отправлю на корабль и заставлю до момента отплытия безостановочно выполнять боевой комплекс упражнений. Ясно говорю?

— Не изволь сомневаться, капитан, — улыбнулся боцман. — Все будет чин по чину!

— Всех касается, — вздохнул я. Никто это условие соблюдать конечно не станет, но припугнуть стоит. Хотя и бесполезно. Законы больших скопищ людей неизменны. Всегда что-да-нибудь случается. — Донести до всех моряков и офицеров компании. Поддержим амплуа самой достойной компании.

— Есть! — кивнул боцман и отвернулся к команде корабля. — Старший по камбузу, старший по оружейной палубе, старший по снабжению ко мне! Мисс, мы к вашим услугам, ждем любого распоряжения.

Прожженный моряк широко улыбнулся еще сильнее от этого смутившейся девушке. Дальше они как-нибудь справятся. Мне же надо было найти пана, Рино и Джонни. Самые доверенные лица.

Оные нашлись не сразу. Рино, как исполняющий обязанности капитана Алхимика-I, который я сдал на него, став этаким адмиралом на флагмане, уже занимался вопросами швартовки кораблей старших номеров и руководством офицерского состава подчиненных кораблей. Строгая иерархия в военном деле необходима. Сообщив о том, чтобы закончил свои дела к моменту совещания, я отправился дальше. Пан был на самом последнем корабле вместе с Джонни. Им даже толком времени на расквартировку не хватило. Стоило спуститься на берег, и я их уже потащил вглубь базы, поручив Крюку, боцману Джонни, искать моего Симеона и поступать к нему в распоряжение. На площади сразу за массивом порта нас уже ждал Рино, и мы всей честной компанией отправились к широкому бело-синему зданию в японском стиле — штабу базы.

Над его входом, выполненным в виде огромной арки с массивными дубовыми воротами, практически всегда пребывающими закрытыми, гордо развивала на ветру свои крылья гигантская чайка, несущаяся над девизом дозора — "Справедливость!". Прямо перед створками стоял колокол, в который звонили во время официальных визитов. Стоило нам приблизиться, как двое караульных резво оттянули бревно, выполняющее роль внешнего язычка, и над землей пронесся гулкий звук "Боум!". Сразу за этим ворота раскрылись, поддавшись мускулистым рукам внутреннего караула, и нам на встречу выбежал, словно списанный с кодексов, офицер младшего ранга.

— Приветствуем гостей морской базы Байро Валл! — приложив тыльную сторону ладони к виску, отдавая честь, громко отрапортовал он. — Коммандер Брикс ожидает вас в зале для совещаний! Прошу следовать за мной!

Четким движением, коему позавидовали бы солдаты на парадном марше, он развернулся и быстрым шагом устремился в глубины помещения.

Два недлинных коридора и одна лестница привели нас, вслед за торопливым офицером сопровождения, в широкое прямоугольное помещение, устланное тростниковыми матами. Стены, возвышавшиеся на целых четыре метра, были серыми от известки, перемежаемыми редкими деревянными колоннами и бумажными раздвижными створками. У дальней от нашего входа стены, на небольшом подиуме, поджав пятки и широко расставив колени, сидел коммандер. Рядом с ним стояло два маленьких столика, сантиметров в пятнадцать от пола, услужливо держа под рукой главного местного начальника чайник с чаем, кувшинчик с саке и стопку бумаги. Японский дайме моего мира, не иначе. Вся штабная часть Байро Валл была организована в этом хорошо известном в центре Ред Лайна, а значит и по всему миру, стиле. По бокам от начальства, ближе к нам, и соответственно уже не имея привилегии сидеть на возвышении, расположилось шестеро помощников коммандера. Четверо мне были очень хорошо известны. С привычной улыбкой и скрещенными по-турецки ногами, одна из которых была деревянной, слева от начальства сидел Реддингер, главный по обороне базы. Напротив этого бравого калеки восседал крысоватого вида секретарь, известный лизатель задниц и брат капитана Незуми (кстати, последний очень опасался появляться на базе, часто получал по своим тонюсеньким усам, и потому всю связь держал из дальнего форта по Ден-Ден-Муши). Следующий ряд за ними образовывали молодой парень, один из моих бывших бравых подчиненных, сейчас являющийся главой аналитического отдела, и округлый лысый мужик, глава по тылу, или большой Скунс, один из самых преданных прошлому начальству. Если первый смог вырвать свое место и отдел после больших трений благодаря молодецкой пылкости и интеллекту, то Скунс, так говорящее прозванный за невыносимый запах вечно подле него ощущаемый, сохранил пост благодаря большому количеству знаний и завязок на себе в своем хозяйстве. Он был многим противен, но был явно на своем месте. Ну и закрывали команду два массивных мужика с такими лицами, что покажи их кирпичу, и тот тут же обзаведется нежданным потомством. Слишком много теней и мрака скрывалось под низко надвинутыми козырьками.

Через ряд столиков, образующих своеобразные сидячие места сего партера, друг напротив друга сидели Смокер со своей неизменной правой рукой, или же, если честнее, вечной ученицей, старшим лейтенантом Ташиги и неизвестная мне команда из объемных дозорных в зеленой униформе.

— Мистер Хоенхайм, мы вас ждали, — не вставая с места, прогромыхал Брикс. — Присаживайтесь.

Кивнув, мы вчетвером расположились через ряд столиков на стороне Смокера.

— Эй, Редри... А! — рыкнул сквозь сжатые сигары Смокер. — Ван! Будь не ладна твоя затея с этим именем! Какого морского дьявола ты заявился так поздно?

— Здравствуй старший! Ну пока со всей этой коммерцией разберешься, пока зарплату и тому подобное раздашь, столько времени пройдет! А налоги? А бухгалтерия? Всем приходится заниматься самому в нашем малом бизнесе!

— Малый бизнес на два десятка военных кораблей? Чувство юмора у тебя как было паршивым, так и осталось. Надеюсь способность планы придумывать тоже не оставила твою светлую голову, — фыркнул человек-дым, глубоко затянувшись.

— Смокер, здесь не курят! — чувствую безнадежность своих попыток, окрикнул коммандер Брикс своего подчиненного, в очередной раз лишь махнувшего рукой. — Позже поболтаете, сейчас есть дела поважнее!

Он отпил чаю, и хлопнул перед собой кипу бумаги.

— Согласно приказу из центра и решению начальства базы, будет произведена реконструкция защитного вооружения береговой линии. Причина в последнем крупном поражении на море. По подсчетам, в случае атаки таких сил на базу, береговая защита будет пробита. Слишком много устаревшего и вышедшего из строя вооружения. — Брикс хмурым взглядом обвел собравшихся. — Что и как, вам знать не обязательно, но причина такова. Надеюсь, глупых вопросов более не будет. Далее. Для защиты были собраны силы дозора с крупнейших баз на Ист Блю, крупнейшее военное формирование, не принадлежащее дозору, и ополчение из различных мест. Последних на совещаниях нет и не будет, они не смогли выбрать у себя главного, а потому остались в подчинении оставшихся сил Байро Валл. Подкрепления из центра не ожидается.

Коммандер замолчал, намекая, что речь его окончилась, и пора слово брать кому-либо еще. А мы все просто сидели и пялились в него широко раскрытыми глазами.

— Все. Вопросы? Нет. Замеча... — после непродолжительной паузы, вид наши лица, заторопился он. Но в итоге нас прорвало. Всех разом.

— Что за?.. — Смокер был лаконичен. И прямолинеен.

— Почему нет флота из центра? — чуть ли не взвизгивал шарик в зеленом костюме.

— И что теперь? Какой план? — вторил им двоим я.

— По одному! Давайте сохранять спокойствие! — попытался угомонить нас большой скунс. — Все не так плохо!

— Все еще хуже, — подлил масла Реддингер, стараясь хоть на мгновение стереть улыбку с лица.

— Мистер Реддингер! Вы зазнаетесь! — слегка прошепелявил секретарь этого мероприятия.

— Да ладно, Крыса, все свои, все понимают!

— Не смейте называть меня крысой!

— Серая мышка? — аккуратно влез Тарий, молодой глава аналитического отдела.

— Не, это для него слишком мелко и мило, — отмахнулся Реддингер под шипение Незуми старшего.

— Хватит! — гаркнул Брикс, давая понять что его не за красивые речи и пухлые суммы взяли на эту должность. Голос был командирский. — По очереди!

— Что за хрень с центром? — первый спросил Смокер. — Какого черта они не пришлют поддержку на свой же приказ.

— Не знаю, — покачал головой Брикс. — Адмиралтейство ссылается на крупные сраженья в новом мире, но толком ничего не говорят.

— Значит, если нас прижмут, то подмоги ждать будет неоткуда, — зло констатировал он факты.

— На верфях Бербедеса сейчас собираются в единый флот наши поврежденные корабли. Если ничего не изменится, то уже через две недели здесь будет флот из пяти десятков боевых кораблей дозора. При учете наличия здесь еще пятнадцати наших кораблей, любое нападение мы отстоим.

— Значит через две недели всем спасибо, все свободны? — уточнил я самый главный вопрос.

— Именно. Как только подойдет ремонтирующийся флот, — кивнул Тарий.

— Но до этого мы будем тут, и потому хотелось бы понять, что мы имеем сейчас, — донеслось от зелено-кафтанного. — Ведь с нашим уходом состав вашего флота и размер его, нам будут откровенно не интересны. Будь там хоть все шхуны, это уже ваши проблемы, раз вы сказали что справитесь. Что у нас есть сейчас?

— Кед, — распорядился Брикс.

— Сейчас в дрейфе лежат девять кораблей типа легкий двухмачтовый фрегат и шесть кораблей типа фрегат трехмачтовый среднего класса, — сверившись с бумагой, неизвестным образом оказавшейся у него в руке, отчитался один из неизвестных мне кирпичелицых.

— То есть шесть кораблей потенциальной стены, — облако дыма поднялось к потолку. — Я привел с собой четырнадцать кораблей. Из них семь стены, остальные класса барка или шебеки.

— С севера мы привели пятнадцать кораблей стены. Галеоны, — гордо произнес зеленый.

— Итого двадцать восемь кораблей стены и шестнадцать кораблей сопровождения. Мистер Хоенхайм, чем вы нас порадуете?

— Пятнадцать кораблей стены и пять классом ниже. Вооружены и готовы стрелять за деньги дозора. Если они, конечно, будут, — не самая добрая улыбка расцвела у меня на лице.

— Деньги будут, — скривился Брикс. — Вы торгаши свое получите. И деньгами тоже.

— Ну, мы не дозорные, клятвы защищать мир и порядок не давали, — развел я руками. — Тем более, что и в рядах дозора это уже не самая важная составляющая.

— Гражданским и с позором выгнанным офицерам обсуждать дозор права нет!

— Вот об этом я и говорил. Недолюбливать дозор, как вы видите, у меня причины есть. И они кроются далеко не в том, что меня выгнали, коммандер. Наоборот, теперь я, можно сказать, почетный гость тут благодаря уходу со службы.

— Не вам судить действия дозора, капитан Редриге! — разбушевался Брикс.

— Не мне, — мне лишь оставалось согласиться. Достаточно лезть в бочку. — Но и не вам, коммандер. Как говорится, лишь потомки оценят наши деяния. Потомки, коих вероятно уже не будет.

— На что вы намекаете, Редриге, черт бы вас подрал?

— Ван Хоенхайм. Я не просто так имя сменил, коммандер. Все мои намеки уже были прямо высказаны на двух последних трибуналах этой базы. Слишком много здесь якобы честного дерьма, коммандер. И наша компания от этого хочет отгородиться. Нас не привлекают пустые идеалы и символы, уродуемые прикрывающимися за ними людьми. Потому с дозором мы предпочтем иметь чисто торговые отношения. Вы нам, мы вам. Прошу прощения, коммандер. Продолжим?

На пару минут в помещении воцарилась напряженная тишина, прерванная громким стуком пустой чашки о столик. Единым глотком выпив парящего от жара чая, коммандер кивнул, указав своему начальнику аналитического отдела продолжать.

— Итак, когда лишние вопросы улажены, подведем итоги, — начал тот. — У нас имеется сорок три корабля стены и двадцать одно судно сопровождения. Корабли стены смешанных классов галеона и линейного корабля типа фрегат средний и большой. Сопровождение двухмачтовые корабли, несущие две палубы орудий или одну и установки дальнего боя. Противостоять нам, в идее, будет семьдесят два корабля, по последним данным о флотах Крига и Флибустьера. При этом около тридцати кораблей, флот последнего, полностью состоит из галеонов или супергалеонов. — Я присвистнул. Всем была известна любовь этого пирата к крупным кораблям. Но купить супергалеон на верфях Бербедоса было равнозначно постройки трети завода. Очень большие деньги и от того очень редкий и мощный корабль. — Крупнейший корабль Дон Крига — средний фрегат. Но зато их у него большинство. Точных цифр, как вы понимаете, нет. Слишком большой разброс в различных отчетах. Число пиратов на каждом из кораблей разнится. В среднем на больших кораблях будет около двух сотен человек, на кораблях поменьше от полусотни до сотни. Но с точки зрения возможной наземной осады базы, можно не беспокоиться, хоть корабли ушли на ремонт, на борту они с минимальными командами. Число бойцов оставшихся здесь, в полтора раз превышает самые пессимистичные прогнозы числа пиратов.

Тарий прервался, давая всем сидящим переварить только что сказанное. В принципе, ничего нового, кроме состава флота второго по значимости на Ист Блю пирата, пока не прозвучало. Огромное число кораблей и народа непонятно где обитающие и ремонтирующиеся, что кстати не давало покоя разным умам дозора, в том числе и мне, на протяжении многих лет, особого удивления не вызывало. Да и, в конце концов, островов и побережий на море хватает. И только Богу известно, сколько еще их нам не известно. Случаи с пиратами барона и пиратами северных течений тому подтверждение. Тот факт, что основная часть солдат на время ремонта осталась на базе, тоже вполне логичен. Ну зачем мешать работникам лишними людьми? А вот почему не воспользоваться вытекающим из этого следствия было не ясно. О чем и не преминул спросить служака с севера.

— Но если число хорошо подготовленных бойцов на острове превышает пиратов, то почему нельзя просто заманить их вглубь острова и разбить их на земле?

— На этом строится наша тактика, но просто так заманить их вглубь острова врядли удастся. Они... как бы сказать... знают...

— Без лишних слов, им кто-то сливает информацию, — Смокер прервал мучения Тария, вынужденного мяться в поисках политкорректных выражений перед своим начальством.

— Ну... да, — сдался он. — Они знают нашу ситуацию и вряд ли полезут на землю. Скорее они будут издалека расстреливать порт и прилегающие земли, разрушая инфраструктуру. А к разрушенному порту не сможет подойти ни один корабль. А если при этом еще и заблокируют течение, то с ремонта корабли до нас вообще не доплывут. Мы застрянем здесь на пару месяцев, старательно ища способы выбраться в открытое море. А что начнется на море, и сказать сложно. Они за последний год немало дел натворили, начиная от потопленных судов и кончая взятыми островами. — Как ни странно, но наша компания за это им должна сказать спасибо, под наше крыло благодаря этому так много кораблей и островов собралось. — Так что нам просто необходимо будет одержать хотя бы Пиррову победу на море.

— Какие планы имеет дозор? — вступил в диалог я, явно не желая слышать о Пирровых победах. Мы не дозор, новобранцев быстро не наберем.

— Пока точных данных о составе флота не было, предполагалось разместить легкие корабли по периметру на нескольких километрах от берега, а остальные держать в жестком кулаке в заливе, готовясь отразить удар в любой момент. Сейчас будем его дорабатывать.

Я задумался. План был хорош. И, абсолютно точно, обречен на провал. Вот такие дела.

— Хм... — все собравшиеся посмотрели на меня. — Над этим стоит подумать.

— Мистер Хоенхайм, вам не нравится план нашего аналитического отдела? — проскрежетал, ну голос такой, что поделать, один из кирпичелицых.

— Я бы сказал, что план мог быть успешен в других условиях. Нам же стоит его немного доработать.

— То есть вам он не нравится, — заключил Брикс.

— Я здесь не для Пирровых побед, коммандер. Под моей ответственностью, как и у вас, кроме флота еще и острова с жителями и мануфактурами. Жертвовать людьми это последнее дело. Думаю, вскоре мы сможем выработать более успешный вариант. — Я поднялся из-за стола. — Позвольте мне откланяться и украсть у вас вашего старшего по аналитике и по обороне, коммандер. Восстановим старые контакты.

Профессор Лайнус обливался потом. То, что он делал сейчас, он бы никогда в жизни делать не стал. Но никто иной лучше этого проделать не мог. Теоретически по крайней мере. И именно по этой причине он был ответственно назначен на борт этой бочковой лодки лишним членом команды и сейчас очень внимательно следил за разворачивающимся в небольшом иллюминаторе. Десяток ярких масляных фонарей упрятанных в массивные, на половину заставленные зеркалами, стеклянные колбы, старательно освещали каменные своды огромного природного туннеля, уходящего куда-то вглубь массива острова.

— Профессор, двигаемся? — спросила Лина, сейчас сидевшая за вторым рулем рядом с таким же подводным оконцем, что и профессор.

Обстановка лодки не радовала размерами, но после доработок главного инженера шляпок и его конструкторского бюро, сформировавшегося при все увеличивающихся запросах их безумного капитана, исчезли течи и частично переразвелись приборы и рабочие посты, и потому внутри стало даже немного удобно. Если не страдать клаустрофобией, конечно. Если же страдать, то в трех маленьких помещеньицах можно было быстро свихнуться. Пирамидка из трех разных кубиков, верхний из которых был рубкой управления со смотровыми иллюминаторами по периметру помещения, нижний сзади двигательный и котельный, и нижний передний, самый большой, оружейно-жилая палуба. Встать в полный рост возможно было только в люке с лестницей и возле трех пушек, где потолок изгибался вверх. И в этой не хитрой среде обитали десять человек и профессор.

— Сейчас, Лина, минутку, — Лайнус обтерся уже насквозь промокшим полотенцем и перебежал к другому иллюминатору. — Идти надо предельно аккуратно и медленно. Обязательно докладывайте обо всем под и над лодкой!..

— Конечно профессор! Ребята все сделают! — старательно улыбаясь уверила его Лина. Это увещевание проносилось на мостике уже четвертый раз. — Итак, вперед?

— Самый малый! — с обреченными интонациями разрешил профессор. — Боже, дай этим скалам и камням не развалиться на наши головы...

— Команда! Малый вперед! Быть готовыми к реверсу! — пронесся приказ и лодка двинулась.

Неспешно в свете фонарей поплыли стены туннеля. Иллюминаторы выхватывали их части, заставляя несчастного профессора содрогаться, но остановок тот не командовал. Время шло, лодочка метр за метром продвигалась вглубь вечной темноты, распугивая местных обитателей своим светом. Те, оскалив в природной улыбке хищные, как иглы, челюсти или блеснув непривычно яркой чешуей, уносились прочь, не рискуя столкнуться с таким огромный подводным монстром. Камни тоннеля то приближались, то удалялись, скрывая маленькие ответвления и выщерблены — покинутые дома глубинных хищников. Туннель резко изогнулся, уводя темноту прохода куда-то в сторону и вырывая в свет фонарей перед носом лодочки опухоли валунов и серость стен. Первый раз прозвучала команда "Стой!", и судно в нерешительности замерло, предварительно выпустив струю реверса. Профессор, потребовав постоянные доклады от двух смотровых, вновь начал свою беготню у иллюминаторов. Вслед за вращающимся вокруг лодки светом, понеслись и доклады вверх и вниз смотрящих.

— На два часа обнаружен ход! — донеслось снизу.

— На три и на девять обнаружены отверстия! — вторило сверху.

— Размеры! — потребовал Лайнус.

— Примерно на треть уже текущего! — донеслось снизу.

— Едва ли с лодку, — сверху.

— Капитан, нас сносит вниз и вправо! — отрапортовал рулевой.

— Течение уходит в большой проход, значит там где-то есть выход. И вполне вероятно наш, — профессор устремился к Лине.

— Ну что ж. Значит, не будем сопротивляться, вперед мальчики, — распорядилась девушка-капитан и завращала руль глубины.

Судно вновь пришло в движение, углубляясь по туннелю вниз. Потом последовал новый изгиб и новая смена направления. Несколько раз туннель преграждали огромные колонны камня, разделяя проход на две, а то и три, части. Тогда Профессор долго и внимательно изучал стены и в результате давал команду на таран. Благо нос судна был специально подготовлен к такого вида работам. Ни одного сложного тупика, как опасались, так найдено и не было. Весь туннель был широким и проходимым. И даже ветвился лишь самую малость. Главная трудность оказалась в самом конце. На протяжении десятка метров туннель сужался. Сантиметр за сантиметром кольцо камня все приближалось к пропитанному маслом дереву судна, пока, наконец, от неосторожного движенья куском породы не погнуло трубу верхнего перископа.

— Пройдем? — отдав команду реверса, Лина озадачила своих матросов.

— Тут явное сужение... — пробормотал профессор.

— Это не новость, профессор, — монотонно и явно раздраженно протянула Лина. — Доклад! Пройдем там?

— Сложно сказать, капитан, — разглядывая в иллюминаторе обстановку, ответил старший помощник, до того старательно чертивший весь путь. — Слишком течение сильное, нормально оценить не дает.

— Вот именно, коллеги! Узкое сужение и сильное течение! Как вы не понимаете! Это оно!

— Да что это, мистер Лайнус?! Скажите вы по-человечески! Мы еще не так безумны, как наш великий капитан, чтоб он спотыкнулся. И понимать ваши мысли не научились.

— Да ведь все просто! Судя по ускорившему потоку, там, сразу за сужением будет сильное расширение! Это же наше озеро! Мощный поток воды устремлен в большой бассейн! — ликовал Лайнус. Но в конце все же тихо добавил. — Ну, или какую-то иную пещеру...

— А вы уверены, что это не продолжение туннеля? Просто уходящее куда-то в сторону?

— Может быть, но сразу за ним будет наша цель. Надо плыть вперед!

Лина несколько секунд изучала контрастные выражения на лицах профессора и старшего помощника. Первый, не смотря на свой страх ранее, уже просто рвался вперед, явно уверившись в своих силах в пути. Второй всем своим видом говорил, что делать там нечего, и плыть туда не стоит. Борьба противоречий, которую девушке предстояло разрешить.

— Смотровым к перескопам. Всем остальным по иллюминаторам. Якоб, ты отстегнешь один из фонарей с оружейной. Будем смотреть, куда он уплывет в той таинственной дыочке.

— Капитан, без притока воздуха, лампа больше минуты не просветит. Не то масло.

— А за это скажем спасибо Хэнксу, по возвращению. Эконом фигов. Работаем!

Спустя минуту команда наблюдала красивую вспышку в глубине прохода. Фонарь, устремившись с потоком воды от лодки, сперва поддался вверх, закружился в потоке воды, отлетел куда-то вдаль, став едва различимым пятном света, а затем растекся по камням, на пару мгновений вспыхнув даже под водой, разлетевшимся с осколками топливом.

— Ну, чисто теоретически, на маневр всплытия пространства хватит. А вот как затем спускаться обратно, это большой вопрос, — озвучил двусмысленный результат старший помощник.

— Реверсу самый малый. Будем пробираться по чуть-чуть, — приказала Лина, крепко сжав рули и устремив взгляд в иллюминаторы. — Верхний нижний перископы убрать полностью. Не хватало еще и без них нам остаться.

Подводная лодка медленно, словно тележка с горки маневрируя тормозом, двинулась на свою финишную прямую. Стараниями двух рулевых, о массив камней лодка чиркнула всего пару раз, пустив быстро законопаченные течи. А выйдя из узкого места, протиснувшись в него, словно болт в паз на размер больше, их тряхнуло резко взмывавшим с глубины вверх потоком. Когда удалось выровнять корабль, оказалось, что они попали в широкую и глубокую расщелину, по-видимому, перечеркнувшую дно местной пещеры.где-то под ними остался не широкий лаз в туннель, ведущий наружу, а над ними, стоило им заглушить двигатель и начать всплытие, оказался воздух. Первая часть этого сложного поиска временной базы завершена. А вот теперь пришло время все хорошо продумать и проанализировать. Стоила ли игра свеч, и не произошло ли каких изменений со вчерашнего дня, когда Ван и флот прибыли на этот остров.

Само собой, коммандер сложил мне фигу. В кармане. На словах, он меня отшил вежливее, но по-уставному. Не стоит завершать начальственное совещание до приказа старшего на этом совещании. Совсем я со своими делами и бизнесами забыл о приличиях и порядке. Слишком привык быть рационалом, ставящим во главу угла дело. Что делать, скрипнув зубами, я сел обратно.

— Я вижу, излишнее рвение более никого не мучает, потому продолжим, — Брикс вновь взял слово. — Теперь нам ясно, что флот противника превышает нас по количественным показателям чуть менее, чем в половину. Для эффективного противостояния силам врага, необходимо сформировать цепочку управления нашими силами. А также сформировать команду планирования и выработать план обороны. Если мистер Хоенхайм, в прошлом возглавлявший тактический отдел Байро Валл, утверждает, что план недостаточно хорош, то нет причины ему не доверять...

— Вообще-то, есть, — перебил временное начальство зеленоформенный. — Простите коммандер, но я не вижу причин, по которой человек, открыто засвидетельствовавший свое негативное отношение к дозору, может иметь весомое мнение на данном совете. Кроме того он торговец. Он может быть в сговоре с пиратами и помочь им нас уничтожить.

— Мистер Хоенхайм, вы можете поручиться в своей преданности? — по лицу коммандера было видно, что проблем в вопросах доверия он не испытывал, но вот отвесить мне ответный щелчок по носу за свое недавнее унижение хочет.

— К сожалению, против такой безупречной логики мне ответить нечего, — я покорно склонил голову, и после небольшой паузы продолжил. — Разве что то, что логика здесь отсутствует. На кой ляд мне вообще поддерживать связи с пиратами? Крышу искать что ли? Так мелковата рыбешка.

— А вот это вы нам ответьте, — угрожающе снизил голос зеленокафтанец. — Вы, и вот этот несчастного вида член вашей группы, господа торговцы.

Я удивленно обернулся на Джонни, сейчас с непониманием на лице, сидящим с краю.

— Джонни, зачем нам искать доброй встречи с пиратами Крига и Флибустьера?

— Да вроде не за чем, — пожал плечами тот. — Особенно если учесть, что они хотят нас уничтожить...

— Не играйтесь с нами! — закричал тюремщик с моста. — Мы знаем, что он пират, работающий на Крига!

— Ничего ж себе! — ахнул Джонни. — С каждым днем что-то новое о себе узнаю.

Я однако его веселье не разделил. Это было весомым обвинением. И очень неприятной утечкой информации о прошлом моего первого боевого капитана. Ведь когда-то давно я лично, своим мечом, его перевербовал. И лично приказал сжечь все мосты его истории.

— Это серьезное обвинение, господа.

— Особенно когда оно звучит от тюремщиков вроде вас, — пан тоже не разделил "веселость" Джонни. В этой компании отшутиться не получится. — Доказательства.

— У нас есть свидетель его работы на Крига, — важно надулся зеленый тюремщик. — Этого уже достаточно для обвинения.

— Это какие же? — продолжил пан.

— Для людей, не относящихся к дозору, это не важно!

— Для людей, на кого вешают такие обвинения это важно.

— Пан Коловицко, если вы считаете, что дозор не вправе скрыть на благо следствия имя свидетеля, то вы глубоко заблуждаетесь, — зеленоформенный сочился ядом.

— Я сейчас тоже пекусь о благе следствия. Если эти слова были вырваны под пытками у кого-то из пиратов, то это обвинение не стоит и ломаного гроша. Длительная проверка, вот что ожидает такого обвиняемого. Спросите любого юриста на этой базе. — Пан не сдавался.

— Это дело будет лежать вне юрисдикции данной военной базы, так как она находится в военном положении, — задрал нос тюремщик.

— То есть вы предполагаете, что решаться это будет у вас, — кивнул пан. — Логично, сильнейшее формирование мирового правительства на этом море после этой базы это вечный мост. Но...

— Извините, но перебью, — вмешался я. — Я и еще некоторое количество сотрудников моей компании могут подтвердить, что наш боевой капитан был силой, в том числе и моей личной, вырван из плена пирата Дон Крига. Его захватили и удерживали на его же собственном корабле, по моему приказу во время атаки пущенному ко дну. После, в качестве компенсации, мы построили капитану Джонни корабль максимально схожий с его прошлым и взяли на службу, которую в течение всего этого времени он нес очень исправно. Ни о какой службе Дон Кригу и речи быть не может.

— Как я уже сказал, решать это не вам.

Передо мной начал прорисовываться смысл происходящего. Мировое правительство сливало опасного игрока на море. Хотя опасного, это я погорячился, так, непредсказуемого. Но первый ход ими был сделан. Что ж, сейчас ответить мне нечем. Если пригрозить адвокатами и судьями из центра, то они попадут под пресс вместе с нами. Не ожидал я, что они будут готовы рисковать целой базой ради этого. Или не только ради этого? Увы, не знаю всех исходных... Хотя, признаюсь, ожидал более тонкой игры от них.

— Тогда что решать нам? — грязное дело политика, приходится улыбаться мерзавцам, упивающимся своей силой. Но и улыбки могут быть разными.

— Ничего! Как приведшему на руководственное собрание предателя, вы вообще недостойны принимать участие в руководстве обороной! Я требую исключения торговой компании Шляпки Зебры из линии руководства и подчинение всех их кораблей силам дозора!

Как все просто, моя улыбка даже из разряда желающей скорейшей и мучительной смерти, перешла в просто презрительную. Они серьезно надеются нас выкинуть из управления и бросить в самую горячую точку? Ну, господа хорошие...

— Однажды, — собрав волю в кулак и заставив себя говорить спокойно, — на этой базе уж решался вопрос моего исключения из рядов дозора. Тогда он решился положительно, и обезглавил отдел тактики. И всем известно, что случилось после этого. Теперь руководство сменилось. Посмотрим, что оно решит. Но предупреждаю, все моряки нашей компании до последнего стоят друг за друга, — небольшая напряженная пауза повисла в помещении. — Коммандер Брикс, я не имею более желания говорить с этим человеком вне зала суда. Ни я, ни члены моей команды не являются подручными ни одного пирата. Я закончил.

— Обвинение высказано серьезное, — спустя минуту густого от кидаемых друг на друга взглядов молчания, Брикс решил вынести решение. — Устроить сейчас проверку нет возможности, проблемы насущные важнее. Но мне необходимы гарантии вашей преданности, мистер Хоенхайм.

— Коммандер, мы официальная компания, желающая мирно плавать по этому морю. Если мы, каким либо образом, выступим на стороне пиратов, то в итоге мы лишимся и безопасности на море, и клиентов на островах, что подвергнутся нападению, и официальной поддержки мирового сообщества в лице остального дозора и правительств стран мира. Мы торговцы и работаем на выгоду, а в чем выгода гробить то что кропотливо выстраивал трудом, потом и кровью ради... Да не пойми даже ради чего. Но в качестве гаранта безопасности, я беру на себя полную ответственность за действия этого человека.

— Ответственность!? — завопил северянин. — Да на кону судьба всей базы!..

— Успокойтесь капитан Харкор, — остановил его излияния Брикс. — Этого достаточно. Теперь...

— Но коммандер! Они ведь!.. — северянин был оскорблен чуть ли не в самое сердце. Он явно не ожидал такого решения от своего товарища дозорного. Брикса я начинаю уважать все больше и больше.

— Капитан, если не хотите быть устранены из этого зала, как саботирующий оборону острова в военное время, то советую принять мое решение. Они остаются здесь. — Сейчас Брикс выражением лица сравнялся со своими подчиненными суровыми кирпичелицеми. Командный взгляд был хорош. — Теперь вернемся к нашим проблемам. Итак, раз план недостаточно хорош, то будем формировать группу планирования...

За окном светало. Точнее еще над морем властвовала ночь, но вдалеке, на горизонте, маленькая толика неба окрасилась в пока не яркий темно-красный полог. Света он давал самую чуть, но и это было больше, чем в практически безлунную ночь, царствовавшую ранее. И именно этой чуть и дожидалась Кона, медленно подводя сигару своего малого дирижабля к одному из верхних пиков небольшого островка-соседа Байро Валл. По рассказам старичков, приведенных Ваном, где-то в центре островка должно быть большое и относительно ровное плато, частично скрытое высотой гор по периметру острова. И именно это плато Кона сейчас и искала. В отличие от Лины, день назад отчитавшейся о полном укрытие флота бочковых лодок в глубине пещер острова дозорных, ей это было сделать сложнее. Размеры машин и место, это были краеугольные вопросы в тайной переброске дирижаблей на место битвы. А что делать, если они реально огромны, достаточно шумны в спуске и подъеме, и явно бросаются в глаза, оказавшись в небе над островами. Когда-нибудь их в небе будет так много, что одним больше, одним меньше никто не обратит внимания, но сейчас их не было ни одного кроме четырех транспортных и одного курьера компании.

— Увеличим скорость... — пробормотала она, сдвигая вперед один из рычагов управления.

Легкая вибрация пронеслась по кабине, сигнализируя, что в работу включился второй винт двигателя, и едва различимые силуэты опасных скал острова начали приближаться. В отличие от лодок Лины, Кона своим механическим монстром управляла снизу. Просто подвесить гондолу под резервуар с газом гораздо проще, чем выравнивать ее над ним. Да и кто захочет спускаться с верха, подчас необъятно огромной, сигары баллона? В любом случае, это значило, что в своей позиции она чуть ли не в самом опасном месте. Если случайно и заденет землю, то именно гондолой управления. И один раз это уже случалось...

Отогнав не вовремя вылезшую мысль о своем недавнем кораблекрушении, в очередной раз едва не унесшем ей жизнь, Кона жестко зафиксировала рычаг скорости и сосредоточилась на штурвале. Минута, и едва контрастная тьма земли уже была под носом баллона. Еще полминуты, и вот камни и скалы уже в нескольких метрах под ногами смелого капитана. В гондоле стояла тишина, словно два члена экипажа, Конфу и ее помощник, боялись шумом разговоров сорвать секретность операции. А опоясывающие остров скалы все тянулись и тянулись. И вот небо засерело, постепенно начало наливаться светом, заставляя экипаж воздушного судна паниковать все больше и больше. Чем больше света, тем больше выделяется их транспорт на фоне неба. И если дозорные на Байро Валл окажутся честными работягами, ответственно исполняющими свой долг, то их обязательно заметят. И при этом плато никак не хотело появляться, сплошные пики да обрывы, на которые садиться точно нельзя. И ко всему, словно мало Коне проблем, подул сильный боковой ветер, решивший пройтись не как положено, с моря на берег или обратно, а вдоль границы воды и скал. Теперь воздушное судно начало сносить и кренить, заставляя править не вглубь острова, а под острым углом к ветру.

— Да где же оно? — пробормотала девушка, борясь с рулями.

— Слева! На десять часов! Прогалина большая, видимо наше плато, — воскликнул помощник Коны, как и та, усердно вглядывающийся в предрассветную тьму вокруг.

— Не туда идем! — рыкнула юная капитанша, резко выворачивая руль в другую сторону.

Дирижабль кинуло к скалам, едва он вновь оказался поперек воздушного потока. Но рули были вывернуты, а винты вращались, и уже спустя несколько секунд он снова взмыл на положенную высоту уже под большим тупым углом к ветру. Теперь тот играл за них, подгоняя большое, но, как оказалось, довольно юркое судно вперед к заветной цели.

И вот последние скалы оборвались вниз, открывая широкое, покрытое не густой, сухой травой и редкими низкими деревцами плато. То, что пилоты смогли различить все это, было скверным знаком — стало светло. Их могли увидеть.

— Прошли! — донеслось от задних стекол гондолы.

— Спуск! — мгновенно ответила Кона, и тут же раздался хлопок нажатия кнопки экстренного сброса газа. Так как включать шумные насосы было нельзя, то Хэнкс доработал баллон клапанами сброса газа. А в трюме лежали запасные, металлические баллоны с вентилями. Особо взрывоопасный груз. Об их наличии хоть Кона и думала, но как реальную опасность не воспринимала. Ну что, мол, с ними станется? Железные, закрытые и упакованные в ящики с соломой. Ван над ее таким отношением даже посмеялся, заявив, что она просто не видела, как такие хорошо взрываются.

Резкое снижение высоты окончилось неприятным ударом о землю, свалившим обоих пилотов на пол. Но вроде как сам дирижабль остался цел.

Они приземлились.

Вечер на море — красивая, но очень не длительная процедура. Сперва, солнце спускается по небосводу до кромки моря, заливая мир уже не ярким, приглушенным, желто-красным светом. Затем, все более и более окунаясь в красноту, оно медленно погружается за грани горизонта, под конец оставляя лишь свет, лишенный светила. И затем еще с полчаса этот свет медленно и плавно растворяется в надвинувшихся сумерках. Остается лишь тьма ночи, разгоняемая сиянием звезд и слабым светом малого небесного светила — луны.

Так как западный горизонт от нас скрывал остров, то момент самого заката мы пропустили. На корабль медленно опустились сумерки, а потом за ними пришли и яркие фонари, разгонявшие тьму. Но для небольшого ужина, устроенного на моем любимом баке, это было как раз то, что необходимо. По крайней мере, ни один и собравшейся четверки ни единой доли недовольства не выказывали. Да и с чего бы? Погода шикарная, обстановка по высшему разряду для моряков, обслуживание и блюда также. Да и компания все насквозь друг друга знающая. Два офицера дозора и еще два экс офицера, ранее служивших вместе. Я, Реддингер, пан и Тарий. Приборы для пятого члена беседы так и остались нетронутыми, Смокер задерживался.

Отдав дань мастерству поваров, решивших порадовать нас совершенно не диетическими бараньими ребрышками, маринованными на вине и до хруста прожаренными на огне, мы неспешно переходили к теме нашего вечера. Информация не для лишних ушей, так сказать, под выдержанное вино да бархатный эль, прекрасно доносилась до тех, кто ее должен был услышать. Четверо пожилых гостей, ее источники, сейчас отдыхали в гостинице для официальных лиц, единственной на острове оставшейся не заселенной, местный VIP, потому в моем пересказе она выглядела немного более сумбурной. Зато здесь присутствовали Ред и Тарий, которые в виду последних событий могли проверить ее достоверность. Оставалось лишь сделать это тихо и незаметно. Крота мы пока так и не вычислили, а сажать всех не нравящихся нам людей в КПЗ было не разумно. Нет, оставалась вероятность, что сливал информацию кто-то из этих двоих, но признаться, я в это практически не верил. У одного тут семья и половина жизни на службе. У второго раскручивалось свое дело и росло звание. Да и знал я их уже давно, и местами как облупленных. Но опять же, береженого Бог бережет. Что-то так и оставалось мною умолчено. У всего есть свои рамки.

Конец ужина, уже перешедшего в крупные словесные баталии и салфеточные построения флота, был нарушен внезапно влетевшим густым облаком дыма, за пару минут ужавшегося до пышущего яростью Смокера. И практически сразу со стола пропал весь эль, внаглую поглощенный им буквально из горла. Незабываемое зрелище, когда опустошались целых четыре бутылки разом. Допекли его, как оказались местные администраторы и персонал, всюду шпынявший его за курение. "У нас не курят!" — кричали ему и порою даже погоняли метлами. Самые активные бабушки-уборщицы. Новый закон против курения, введенный Бриксом ради поднятия дисциплины и общего вида солдат. А какого не курить человеку, который сам по сути есть дым? Нам всем искренне жаль стало парня. Сразу, как отсмеялись, доставили еще бутылок и горячего, чтобы хмурый вид свой убирал. Вроде спустя минут десять подействовало, и в салфеточных морских боях появился новый участник.

Вот так вот и составляются все грандиозные планы. Сперва в совершенно не рабочей атмосфере кто-то что-то придумывает и обсуждает на заданную тему, а затем уже, в закрытых кабинетах это додумывают, доводят, дорабатывают. Но костяк, основу всего действа, именно так.

В общем, засиделись мы на той палубе до глубокой ночи, спасибо уже по летнему теплой ночи и запасливым поварам, наготовившим разной еды и выпивки прозапас. Разбрелись и на утро, слегка не выспавшиеся, встретились вновь на первом собрании команды планирования. Народу было немного меньше, чем вчера, но состав поменялся кардинально. Ни Брикса, ни северян теперь не было. Зато бурную активность разводили четверо пожилых туристов, вооруженные тростями, зонтиками от солнца и шляпками, шумно рассматривающие бегающих на полигонах дозорных. Диалоги их могли бы просто непередаваемо радовать слух какого-либо эстета, буде таковой найдется, но пока лишь безостановочным потоком теребили наши невыспаные головы. Потому, не выдержав долго, мы поспешили направиться на первый пункт осмотра. Я, Рино, команда от местных дозорных, из начальников планирования, обороны и тылового снабжения, лейтенант Ташиги с подручным офицером и четверо гостей, прописанных, как особые специалисты по этой базе, оказались возле гордости Байро Валл — высокой, этажей в шесть, да еще и на возвышении, широкой, не менее двух десятков метров в диаметре, круглой сторожевой башне, охранявшей вход в залив. Самая западная точка острова, острие верхней половины клешни. Слева от нас море уходило вглубь острова, упираясь вместо долгожданной земли в кучу деревянных корпусов стоящих на якоре судов. На право в море вытягивались недлинные волнорезы, служащие причалами для шлюпок с не поместившихся в заливе кораблей. Они сейчас стояли на якоре на небольшом отдалении от берега, где им позволяла глубина, и не было опасности от не вовремя налетевшего ветра сесть днищем на мель.

— Ну, господа, приступим? — как обычно с улыбкой провозгласил Реддингер. — Прошу всех внутрь, в спасительную тень!

Возражений, само собой, не последовало. У нас. У дозорных, резко сорвавшихся с насиженных мест и вытянувшихся на постах при входе, наверняка было другое мнение. Законный пост для отдыха был внезапно посещен высоким начальством. А ведь народ только после завтрака, в тенечке, прикорнуть решил... Почему такая безалаберность на дежурстве никого не задела, кроме захихикавших дам? Просто вы бы стали охранять отдельный объект, полный солдат, на военном острове? Защищать от шпионов и агентов противника? Да не тот это мир... А держать пост вроде как и надо. По уставу. Потому со временем сие дежурство стало эдаким поощрением к отдыху для особо усердных дозорных. Мол, выпахал на тренировке сверхнорму или какое небольшое перевыполнение плана совершил — молодец, отдохни на свежем воздухе.

Башня внутри обволокла нас прохладой. Неудивительно, учитывая какой толщины внешние стены. Да и межкомнатные стены, уступающие внешним всего на треть, кроме усиления несущей конструкции также служащие и для увеличения живучести здания при прямых попаданиях, снижали температуру в помещении. Здесь даже знойным летом воздух не прогревался выше 20 градусов Цельсия. Вот такой грот получался. И даже огромные люки пушек, в шахматном порядке взбирающиеся по этажам вверх, не спасали. Зато, кстати говоря, зимой картина была строго обратная. Несколько печек, включенные в самое начало похолодания прекрасно хранили внутри тепло. Правда и зимы тут были очень мягкие.

— На каждом этаже по одному комплексу трехлафетных одноствольных орудий, — обливаясь потом даже здесь, вещал старший по снабжению. — Планируется их заменить на современные двухлафетные трехорудийные установки. Дальность, скорострельность и начальная скорость снарядов у них гораздо выше.

— А система подачи снарядов справится с таким увеличением работы? — прищурился Ромулус, бывший капитан дозора из команды гостей-старичков.

— Непрерывный огонь, четыре выстрела в минуту, по нашим подсчетам, они смогут вести до двадцати залпов. Затем задержка на подвод снарядов и снижаем скорость стрельбы до залпа в минуту. Это если не трогать старую систему. Но через несколько дней должны прибыть специалисты из Саус Блю, которые, скорее всего, начнут перерабатывать и ее.

— Саус Блю... — протянул Карл, второй старичок, ушедший на покой пират или авантюрист. — Обычно эти молодцы умели красиво затягивать с длительностью ремонта. Интересно, что же будет сейчас?

— Значит, специалисты будут не местные... — я задумался. Это все усложняет.

— Только ведущие, — махнул рукой Скунс. — Они будут работать над проектами. Выполнять работы будем своими силами. Не зря же у нас целый штат техников есть.

— И то хлеб. Ред, проводи с ними осмотр внимательно, — кивнул я своему старому приятелю.

— Обязательно, разберем все вместе вплоть до камушка, где это надо, — тот намек понял прекрасно. Весь осмотр проводить будут только в его присутствии и только в определенных местах. Некоторые вещи лучше сим инженерам высокого класса не видеть.

— Тогда предлагаю пройтись по всем этажам и посмотреть состояние системы. Вдруг удастся выводить все не сразу? — Тарий возглавил нашу экспедицию, и мы отправились в путь.

Конструкция башни была весьма проста, крестообразная стена по центру делила этаж на четыре помещения, а вдоль стены, противоположной морю, тянулась неширокая лестница. В помещениях со стороны моря располагались позиции наводки и артиллерии, а в оставшихся склады припасов и система подвода снарядов. С каждым этажом наводка и артиллерия менялась комнатами, таким образом, что если будут уничтожены орудия на одном этаже, сверху и снизу огонь не прервется. Картина от этажа к этаже повторялась, изменившись лишь на последнем — лестницы вверх не было. На нем Ромулус, вместе с Карлом безостановочно развлекающий дам рассказами и пояснениями о всем вокруг, приблизился к нам и негромко постучал тростью по небольшому участку кладки. Приглядевшись, стало понятно, что камни там и правда немного отличается от своих соседей вокруг. Чуть выпуклее, чуть небрежнее уложены. Но так, что едва заметно. Мы с Реддингером переглянулись — наша цель была выполнена, скрытый проход наверх был обнаружен. Теперь дело за малым, прислать сюда самых проверенных людей и расконсервировать установки. Подав знак Тарию, осмотр башни был завершен. Пришла пора осматривать протянувшуюся вдоль всего западного побережья цепь оборонительных бункеров. Через каждые сто метров друг от друга на границе воды и земли вырастали, как грибы-дождевики, утопленные в землю, небольшие голубые полусферы бункеров. Со стороны моря они ощерились тремя массивными пушечными стволами мощных наземных орудий. А со стороны острова зияли темными, спускающимися вглубь проходами. Серьезные и надежные сооружения, имеющие одну особенность, делавшую эту охранную системы дозора поистине непроходимой — автоматическая система подачи припасов. Число запасенных снарядов в бункере мало, просто потому что сам бункер маленький. Потому от порта, под толщей камня и земли, прорыли узкий и низкий туннельчик, человек там сможет проползти лишь на карачках. По нему на движущейся ленте в каждый из бункеров цепи, там были специальные приемники, подавались снаряды и порох для пушек, позволяя вести огонь непрерывно. Как именно работала эта система нам никто не объяснял, начальство с грустными и пустыми глазами пугало секретностью, а старички отнекались, что мол сами не до конца понимают все и со своей косноязычностью объяснить не смогут. Тут нам оставалось лишь скептически кивать, вздыхать и называть эту систему магической.

После просмотра третьей, точь-в-точь скопированной арт-позиции, идентичной даже во вскочивших и отдавших честь бойцах, осмотр сооружений было решено прекратить. Ничего нового в нем мы уже не обнаружим. Вместо этого, захватив соучастников нашего маленького тайного клуба обороны острова, Рино, Реда и Тария (Ташиги решили пока не говорить — часто не сдержана на язычок бывает), и оставив старичков гулять где им пожелается, я решил пробежаться вдоль берега, осмотреть окрестности будущей большой стачки. Уже год, как я тут не был, хотелось подновить воспоминания. И пусть ничего нового, но все же.

Следующий день повторил этот, но только побережье было выбрано иное. И также как и в предыдущий день, все окончилось нашей прогулкой по побережью. Надо сказать обе стороны клешни друг друга повторяли почти во всем. Но было и одно отличие. На северной части побережье упиралось в высокие крутые горы, обрывисто уносящиеся вверх. А вот южное, все дальше и дальше от порта взбиралось наверх, отдаляясь от моря сперва пологими холмами, затем откосами над пляжем и в конце, на крутом повороте, превратившись в тот самый отвес, тянущийся до самых восточных пляжей острова. На этом повороте вид открывался просто великолепный — покрытая зеленью земля за обоими плечами и яркое синие море перед глазами. Под непрерывным ветром мощные белые барханы волн разбиваются о камень скалы и орошают брызгами все вокруг: наваленные на остатке того, что уже очень сложно назвать пляжем, гальку и куски скал, землю и траву под ногами стоящего на отвесе, чаек, с диким криком врывающихся в буераки волн и вылетая из них с чем-то блестящим в клюве, и даже долетали до лица, оставляя на нем следы соли от быстро высохших капель. Это было прекрасное место. И даже приютившийся голубой бункер в десятке метров севернее не мог его испортить.

По вечерам я сидел в окружении своей офицерской команды, вернувшей флот с совместных маневров, и размышлял о тактике и построениях. И если мелкотоннажный флот (все что меньше стены, дозорные фрегаты и каперы) уже бороздил море на границе видимости берега, то как располагать корабли стены, и главное, где им находиться во время ожидания атаки, было большим вопросом. Сорок кораблей стены вывести из порта, где нормальный ход доступен максимум пяти кораблям, а в оригинале трем, это было нетривиальной задачей. И мы это могли наблюдать каждое утро при выходе на маневры. Час. Час требовался кораблям, чтобы оказаться в открытом море. Целый час корабли выплывали из широкого горла бухты и разбивались на отдельные нестройные группки. И лишь потом они начинали свои учения. А теперь представьте, из ниоткуда (а для моря это было равнозначно любой стороне) появляется огромный флот и ударным кулаком несется на остров. Пушки разобраны, корабли на пирсах. Ну вот скажите, какой нормальный пират будет нас ждать? Понятие честный рыцарский бой? Ошиблись книжкой, господа! А значит, надо было думать. На третий день два моих бравых боцмана (Крюк и Симеон) были втихомолку отправлены на разведку пещер, а я же с паном и Рино отправился на первый тактический совет.

— Итак господа, сегодня произведут отключение первой группы оборонительных позиций. Дело началось. — объявил нам на восьмой день нашего пребывания на Байро Валл коммандер Брикс. — Надеюсь, все готовы?

Отрицательного мотания головой ни у кого не наблюдалось, потому он продолжил.

— С планом проведения работ вы все ознакомлены, но специально повторю его. Первая очередь, это северная башня и четыре первых бункера. Когда начнется ремонт, часть бригад с разбора переключатся на южную башню. И затем по ходу будет выполнятся ремонт в последовательности как освободились. Из-за разного числа строений на двух берегах, закончить должны одновременно и ходом назад будут производить реконструкцию системы подачи припасов. Вопросы? — Вновь ответом была лишь тишина. — Ну и отлично. План обороны и порядок дежурств вам уже донесен. Вечером проведем отдельное совещание по доуточнению вопросов. Потому сейчас все свободны!

Утренняя ежедневная планерка сегодня была необычайно коротка. Обычно на ней каждому из четырех флотов собранных на этом острове выделялась сторона острова и порядки выхода из бухты. Потом приписывались сигнальные команды и выдавались требования на минимальную отработку маневров. Стандартная обучающая система дозора, с которой все кроме мелкотоннажного флота каперов, управляемого сейчас местными дозорными, были знакомы не понаслышке. Последние, за почти месячное барражирование моря, тоже уже познакомились и особых иллюзий не питали. Минимум для дозора это очень высокая планка. К вечеру после этого не у многих хватало сил доползти даже до кабака, язык набок и в койку. Впрочем, никто не жаловался, если это хоть немного поднимало шансы выжить против в два раза большего и по количеству и по качеству флота. Все скрипели, стонали, но работали.

Сегодня мы вышли из здания штаба без подобных приказов — начиналось военное время. Почему-то даже двойной перенос даты начала ремонта от пиратов не скрылся. Лишь отразился появлением множества нелестных слов и насмешек в перехваченных разговорах. Ну и позывной крота выяснили, Хвост. Вот только чей и какой, это было пока не ясно.

— Этот фарс начался! — сплюнул пухлый, укутанный в зеленое пальто, начальник северного флота. — Одни пираты станут якобы защищать этот остров от других!

— Эй, тюремщик! Не зазнавайся! — этот наглый товарищ успел достать даже истинный образ пофигизма, Смокера. (Когда дело касалась не его или его цели, ему было с высокой колокольни до того что происходило вокруг. Главное, чтоб законы не нарушали, и соответственно не становились его целью. С ними он был резок.) — Ты тут не самая важная пташка, достал уже!

— И кто это говорит? Тот у кого даже кораблей на своем теплом островке не нашлось вдосталь! — фыркнул в ответ северянин. Гнусный тип с замашками очень успешного офицера из центра. Успешного и лелеемого. И от того зажравшегося. Такие, к несчастью, живут долго, и освобождать людей от своего общества не желают.

— Ха?! Ты идиот? — взгляд Смокера больше подошел бы для бесформенной темно-коричневой субстанции, чем для соратника по долгу и службе. Увы сейчас мы все смотрели именно на эту субстанцию, а не на офицера. — Скажи спасибо, что хоть столько привел. Я оголил оборону последнего перед Гранд Лайн острова почти на треть. А наш теплый островок это не забытое всеми заполярье, новые пираты чуть ли не каждую неделю тявкают.

— Ну, это само собой разумеется — кто в здравом уме полезет на ледяной тюремный остров на краю мира, когда можно через курорт попасть в самый его центр, — не удержался я.

— Слова пирата! — сразу же получил я клеймо.

— Скорее разумного человека. Но позвольте я уже тоже пират? Не смотря на мое дозорное происхождение? — за время пребывания на этом острове его клеймование уже порядком надоело и ничего кроме пренебрежения не вызывало.

— Змея, нарушившая законы флота и потом пригревшая у себя на груди пиратскую шоблу! Кто же еще, если не пират!

— Никогда не любил этих бумажкомарателей, но сейчас похоже пора позвать одного из этих адвокатишек, — Реддингер задумчиво потер подбородок. — Вроде тут кто-то из центра даже был...

— Не стоит расстраивать нашего зеленого товарища, — приобняв своих товарищей за плечи и направив их к пирсам, заключил я. — Если ему за это присудят прилюдно приносить извинения, он же расстроится и сбежит.

— Эй, Хоенхайм! — вслед нам рыкнул зеленый. — Хохми сколько хочешь, но на море лучше нам не попадайся, пиратов мы не различаем.

— Конечно, но согласно планам нам поручены противоположные побережья. Шансов стать военным преступником у тебя не так много пока.

— Главное ты услышал, плавай аккуратнее, — сплюнул северянин и, скомандовав своим подчиненным, направился к своим кораблям в противоположной части порта.

— Ох и намаемся мы с ним, — печально вздохнул Рино. — Легче сразу пристрелить.

— Патронов не хватит столько стрелять, — буркнул в ответ пан. — Слишком много их там таких...

За более чем две недели пребывания на базе слаженность работы кораблей выросла. Формирование боевой стены внутри каждого из малых флотов проходило без сучка, без задоринки. Происходило это так: объявлялась команда, и десяток тяжелых судов, маневрируя рулями и парусами, выстраивалась в однорядное построение корма к носу. Маневр был похож на походный ордер флота, но с почти спущенными парусами и куда меньшими расстояниями. Подвижность кораблей жертвовалась в угоду большей мощности слаженного залпа. С общим построением было сложнее. Выстроить в двигающуюся линию четыре десятка кораблей было совсем не просто. А решить кто, где и за кем, так и совсем невозможно. И портил все, как ни странно, наш могучий отряд из северных частей моря. Даже имея такое большое количество лучших на море кораблей, сказывалась полная неопытность их команд. Да, они бороздили могучие северные воды, часто пугающие моряков одним своим видом, но делали это весьма неспешно. И уж точно не в боевом порядке. Признаться, я опасался, что они и под огнем всех подставят, дав деру первыми. Но до последнего надеялся, что проверять не придется. Той самой глупой надеждою, что живет внутри, хотя ты уже почти стопроцентно знаешь, что она несбыточна. Но как говорили мои друзья ядерщики во времена учебы в институте, еще в своем мире: "Не бывает ничего невероятного, просто вероятность этого крайне мала. Вдруг метеорит упадет?". Но на это я особенно не рассчитывал.

Спустя еще несколько дней, когда обе башни были разоружены и погружены в работы, а побережье в центральной части вокруг залива осталось без охранных бункеров, четырех с севера и двух с юга, надежда о спокойном ожидании флот морского дозора рухнули. На горизонте замаячил неизвестный огромный флот. А ведь совсем немного не дотерпели...

Первыми флот обнаружили мелкие каперы, используемые дозором как дальняя разведка. Вечером, к моменту пересменки судов, проводящейся перед самым закатом, на горизонте они различили множество силуэтов кораблей, движущихся по курсу прямо на порт и ни от кого не таящихся. Это не мог быть возвращающийся с ремонта флот — они должны были подходить с другой стороны, и они только-только выходили в море. Спустя полчаса все каперы, вопя от ужаса на своих маленьких судах, самое большое было двумачтовой бригантиной с косыми парусами и с довольно слабой броней, прятались на другой стороне острова, искренне надеясь, что их никто не видел, не знал и вообще спутал с волнами на море. Осудить их можно было только за одно — подать сигнал они удосужились лишь подплывая к берегу и закладывая маневры обхода острова. Ох и материли их за это старшие офицеры дозора, уже своими глазами наблюдая картину начала одного из самых громких сражений этого моря за последнее десятилетие.

Над морем уже сгустились сумерки, когда весь горизонт засиял новым цветом. Меж темно-черного моря и темно-синего неба вклинился яркий свет фонарей на кораблях. Семь десятков огромных судов, казалось, шли одной широкой линией, желая обхватить остров, подобно бумаге способной обернуть камень. И это было внушительно. Устрашение им реально удалось.

— Всем отчаливать и занимать позиции согласно плану два! — разрывалась улитка связи голосом Тария, под звук расправляемых парусов и сбрасываемых причальных канатов. — Противнику до эффективного огня не менее часа хода! Вперед!

До эффективного огня... Что за глупая формулировка дозорных! Стрелять и поражать они начнут гораздо раньше, просто чуть реже и чуть менее точно. Но при таком количестве кораблей это имеет хоть какое-то значение? Как там было про носорога и плохое зрение?

Сжав зубы, мы начинаем играть первый аккорд этой баллады. Корабли выходят на позиции.

Как драться флоту, защищающему остров, с превышающим его в два раза противником? Причем половина этого флота вторжения чисто по тоннажу, количеству пушек на корабль и броне своими показателями оставляет позади все что имеется у защитников. Это как выставить простой танк против связки такого же простого в паре с тяжелым. Вот как тут можно выиграть битву? А как-то придется. По плану два. Плану, предполагающему подход всего противника совместно с одной стороны.

В заливе порта частично находились лишь родной флот Байро Валл и корабли Смокера. Остальные, с момента начала ремонта, обосновались по внешней стороне клешни, мы с севера, северяне с юга. Отдав команду, я наблюдал за так и не успевшими нормально передохнуть после дневных маневров матросами. На адреналине и крепком словце офицеров, они быстро грузились, готовились паруса, подкатывали орудия, задраивали технические и просто не нужные люки, крепили все что плохо лежало к корпусу корабля. Мы с Рино стояли за правым плечом моего рулевого, рыжего Лабратора, и наблюдали за отчаливанием наших кораблей. Десять минут, и весла, необходимые для разворота корабля и отвода его спиной вперед от пирса, втянулись в пушечные люки и в походное положение поднялись паруса. Ветер дул с юга, наполняя края полотнищ на мачтах, и не давая нужной скорости, и потому уже спустя пару минут все корабли вновь ощерились древками весел. В этот момент заговорили пушки.

Во время тактической проработки мы рассматривали три варианта развития событий. План один предполагал подход противника с двух сторон, с севера и с юга. Так как пиратов двое, то и групп больше двух быть не могло. Теоретически. Второй план предполагал, что они объединятся и начнут атаку вместе с любого направления. Ну и третий, когда напал бы кто-то один, а второй подходил резервом или совершенно с неожиданной стороны. Все три варианта долго прорабатывались и унифицировались. И в итоге удалось разработать меры противодействия на любой случай, не двигая особенно исходные позиции нашего флота. Корабли северян расположили вдоль южного побережья клешни. Там пирсов в большом количестве не было, потому с более чем полутора десятков кораблей на землю экипаж добирался на шлюпках. Благо глубина дна позволяла подводить корабли очень близко к берегу. Кроме того к ним были прикомандированы все девять легких фрегатов дозорных Байро Валл. Они, как флот сопровождения, прикрывали фланг и были дальше всех от центра — залива с портом. На северном побережье, в схожей формации располагались корабли компании и три легких барка Смокера, приданных нам для симметрирования сил. В центре, в заливе, скрылся легкий ударный кулак из оставшихся тринадцати кораблей стены, а также четыре шебеки Логтауна, с мортирами на носу. Но первыми заговорили не эти монструозные железные раструбы на плоских палубах кораблей. Первыми, по команде Тария и под руководством Реддингера, в клубы дыма окутались верхушки, казалось бы, отключенных башен.

— Что за?!... — моментально отреагировала улитка, голосом Брикса. — Реддингер! Тебя за одно место! Что происходит?

— Секретные меры обороны, коммандер, — лаконично, и со своей извечной улыбкой, шикарно отображающейся на улитке, ответил тот.

— Почему я не знаю?!

— Потому что у нас в строю крот. И мы не знаем, кто...

— Знаем, — прервал я дискуссию. — Мне только что доложили. С поличным пойман Таилес.

— Помощник Незуми? Я требую деталей, — Брикс был в легком шоке.

— Сейчас все не перескажу, но в пещере на юге, за переговорами, моими людьми был обнаружен первый помощник Крысы. Он пытался сбежать, но был пойман.

— Незуми! — рявкнул Брикс.

— Я об этом ничего не знал! — тонюсенько завопил усатый, даже забыв всем сказать, что он не крыса. — Я с пиратами ничего общего не имею! Честно!

— Разберемся. Пока посиди в КПЗ, все равно твоя работа сейчас не нужна, — Брикс вздохнул. — У нас тут через полчаса мясорубка начнется, а тут предатели вскрываются... Ладно. Есть еще что-то о чем мне следует знать?

— В свое время, коммандер, — я с улыбкой оглядел ожившее море вокруг. — Не все сразу. В конце концов, кто знает, один ли он был такой бесчестный.

— Надеюсь, Хонхайм, сюрпризов подобных этому у тебя еще припрятано, — он вновь вздохнул, явно смиряясь с происходящим. — Действуйте.

— Есть! — хором разразились улитки, и связь прервалась.

Говорить кому бы то ни было, что Лина, доложившая о внезапном обнаружении и быстрой погоне, рассказывала о жутком издевательском смехе, доносившимся из улитки предателя, я не стал. И пусть кротов, скорее всего, нет больше, но сам этот факт весьма мог подпортить настроение. Пираты уже считали нас взятыми.

Мортиры, по две штуки на башню, стреляли чуть ли раз в минуту, посылая свои огромные ядра в строй приближающихся кораблей. Попадали не все. И даже не большинство — навыков наводчикам не хватало — но те, что попадали, оставляли огромные бреши в древесине приближающихся монстров, валили мачты и уничтожали все, что попадется под несущийся шмат чугуна. Это были не порохонаполненные ядра, взрываться при попадании им не было необходимости. Всю работу делал их собственный вес и угол падения, прямо перпендикулярный поверхности. Против такой атаки защита была лишь одна — рассредоточение и минимизация потерь. И пираты под черными флагами с костями, это и сделали, быстро переформировав свой порядок в подобный шахматному. Широкая линия пиратских кораблей сжалась. К моменту начала стрельбы корабельных мортир из залива, на нас двигались две рассредоточенные группы кораблей. Чуть более четырех десятков на юг, к зеленоформенным, под черным флагом с раздутым округлым черепом в окружении двух песочных часов — Дон Криг. И к нам, на север, явно крот слил наше местоположение, и теперь три десятка да еще три кораблей-монстров — галеонов и супергалеонов Флибустьера плыли мстить. Развивался над ними череп в оперенной длиннополой шляпе.

К началу пристрелочных выстрелов второго эшелона башенной артиллерии, число кораблей противника фатально сократилось: с нашей стороны на три штуки, а со стороны северян на пять. Существенная капля в море. Слитный залп четырех мощных пушек с каждой из башен разом посеял хаос в рядах противника. Второй аккорд нашей баллады о мужественной обороне Байро Валл — башни бьют в своей зоне поражения.

Далее события начали развиваться интенсивнее, и мне пришлось сосредоточится на своей зоне ответственности — мой северный флот. Действуем согласно плану два. Третий аккорд должен быть сыгран почти сразу за вторым.

В подзорную установку, установленную моим инженером еще в далеком прошлом, я разглядывал расцветший на бронированном боку одного из немногих простых галеонов Флибустьера огненный цветок. Удар, будь он выпущен с пушки обычного корабля, практически не нанес бы урона на таком расстоянии, однако калибр пушек на башнях был гораздо больше корабельных. Да еще и последовавший за этим взрыв. В итоге, несколько орудий вокруг места взрыва оказались более недееспособны. Тяжелые окованные затворы люков снесло, орудия выбило или покосило, бронелисты на борту покорежило и окутало все гарью. Но особенно корабль не повредило, штатный скомпенсированный урон, не больше. Соседнему кораблю не повезло больше, ядро попало в палубу, пробив доски верхнего настила и с взрывом разметав пиратов внутри. Но и это по факту было не больше осиного укуса. Быть может нескольких. Еще несколько снарядов просто подняли фонтаны брызг, попав в воду. И наступило полуминутное затишье. Орудия перезаряжались.

— Выполняем первый этап! Расходимся! — отдал я команду по улитке на оба флота.

Вот он третий аккорд. Обманка. Самый сложный момент.

На всех кораблях вокруг нас одновременно раскрылись паруса. Сразу после отплытия, стоило выстроиться вдоль берега, их пришлось спустить для сохранения построения. Теперь же они рывком наполнялись, сдвигая нашу линию кораблей на север, вслед за заранее уплывшим легким флотом. Представляю, какого было северянам, им то приходилось идти на веслах против ветра. Но план требовал.

Вновь прозвучала канонада выстрелов, распустив на нескольких кораблях противников огненные цветы и подняв фонтаны воды между ними. Но сократить число выбывших более чем на три корабля пока не удавалось. Да и эти три... Одному ядро мортиры пробило нос, разнеся в щепки всю переднюю часть корабля, и заставив практически сразу его пойти ко дну новоявленным обрубком вперед. Еще одному, по-простому, пробило отверстие прямо посреди корабля, тут же ощерившегося лодками — явно пошел ко дну. Ну и третий явил нам истинный светоч невезенья. В него попало аж два ядра. Первое, корабельное, снесло грот-мачту, центральную и самую массивную на корабле. Падая, та за собой умудрилась потащить и часть парусов с бизани, задней мачты. Но корабль плыл. А потом его накрыл снаряд с башни. Не повезло, до обидного, один опасный удар пережили, но схлопотали еще и второй. Увы.

На третью серию выстрелов, с начала нашего маневра, одному из супергалеонов Флибустьера снесло грот-мачту. Я напряженно заиграл желваками. Если их строй из-за повреждений растянется не только вдоль берега, но и вдаль от него, это будет крайне неприятно. Ведь нам и так сделали подарок, выставив против нас все корабли общим кулаком.

— Реддингер! Целься лучше! — прорычал я в улитку. — Все и так на соплях! Не запори остаток!

— Вот шел бы сюда и стрелял, умник! Понапридумывал всяких сложностей, а как исполнять, так пошел командовать а не делать! — его рык слился с очередным залпом, непонятным образом пустившим раненный корабль ко дну.

— Понял, виноват. Работай. Главное не замедляй их.

Я прервал связь. И правда не стоит злить канониров, они ведь стреляют, в отличие от нас. И кстати, пора бы это исправить.

— Рино, сколько нам до прицельного открытия огня? — сейчас капитан он.

— Симеон! — переадресовал он вопрос стоящему пока еще рядом с нами боцману.

— Минут десять, капитан, — прищурившись ответил он. Но пристрелку я бы начал раньше.

— Ван?

— Десять минут, да? Ну что ж... Передать всем нашим кораблям, начать пристрелку через пять минут. Огонь по готовности. Через пятнадцать минут переходим на залп. Флоту прикрытия не отвлекаться до назначенной позиции.

— Есть, — кивнули действующий капитан и боцман и отправились доносить распоряжения. Один на оружейную палубу, второй в улитку связи.

Я тем временем связался со своими северными "товарищами" и Бриксом.

— На связи Хоенхайм. Через пять минут открываю огонь. Через тридцать минут планируем перейти на второй этап.

— Принято, — отозвался Брикс. — Харкор, как у вас?

— Отвлекли пиратов достаточно. Будем действовать по той же схеме. Отклонения в зоне ожиданий.

— Ясно. Выполняйте все по плану. Ждем команды. — Брикс был краток. Но так и полагалось быть человеку, держащему почти весь план в голове.

Тяжела работа командира. Особенно если в окружении есть предатель. В наш план посвящены были только самые старшие лица всех защищающих сил. И только устно. План был слишком рисков сам по себе. Но предложить что-то еще в таком соотношении сил было нереально. В итоге о том, что происходит, знали лишь я, Тарий, Реддингер, пан и Смокер, как лица его, в основном продумывавшие, а также Брикс, северянин Харкор со своим старшим помощником и Рино, как его исполнители и корректировщики. Остальные получали команды лишь перед самым боем. Увы не очень эффективно, но что поделать?

Открыли огонь мы в итоге гораздо раньше. Нас вынудили носовые орудия пиратов. Точнее передних кораблей их, все больше похожей на вытянутую кучку, нежели шашечную линию, формации. Но скоро и этот вид будет пиратам недостижим. Ситуация на море об этом прямо намекала. Пираты в свое время повилисиь строго напротив западной части острова, рассчитывая широкой дугой окружить порт и расстрелять его издали. Однако вышедшие с двух сторон от залива флоты защитников слегка их обломали, вынудив сперва заняться ими. А береговое вооружение, неожиданно оказавшееся в рабочем состоянии, еще и вынудило флот рассредоточиться, разбив нападающий кулак. В итоге пираты, подобно нам, решили разделиться. Сперва небольшое количество кораблей, затем просто разбомбят береговые укрепления. Но вот так просто корабли ждать не стали, и рванули в разные стороны. Условно на юг и на север, вдоль берега. Но берег шел не строго в этих направлениях, а по диагонали на восток. Таким образом, корабли пошли на северо-восток и юго-восток, не просто расходясь, но уходя от пиратов вдаль, оставляя их за кормой. Ситуация оказалась какой-то неправильной. Защищающие корабли оголили защищаемые позиции и ушли, но если начать работать по порту, они ведь и вернуться во фланги могут. Потому преследование пришлось продолжить, заложив пологую дугу и идя к берегу под все меньшим углом.

И через те ожидаемые тридцать минут, даже меньше, они должны будут с обеих сторон оказаться практически параллельны берегу. И тогда наступит этап два. Наш следующий аккорд. А пока мы еще могли стрелять, угол движения нам это позволял. Как и противнику массово отвечать нам. Но малина не долго продлится.

Перестрелка, ни нам, ни им особенной пользы не принесла. За те полчаса, что мы обменивались ударами, повреждений с обеих сторон получилось по минимуму, постоянно двигающийся угол атаки сильно мешал. Зато как средство отвлечения внимания действовало прекрасно. По крайне мере преследователи как неслись под всеми парусами за нами, стремясь не смотря ни на какое свое построение просто атаковать, так и продолжали нестись.

— Харкор! Это плавание затянулось. Мы собираемся приступить, вы как? — связался я со штабом.

— Еще пять минут до расчетной точки, но за мной уже все в идеальной позиции. Могу приступать, — голос северянина был крайне напряженный. Но привычной ненависти к нам уже не было. Не те силы были против нас, чтобы продолжать топить своих союзников. Не сейчас, явно.

— Отлично, тогда не ждем больше, — решил Брикс. — Приступам ко второму этапу!

— Есть! — отрапортовали мы все в улитки и отключились. — Флоту! Приготовиться к последовательному левому повороту! Ориентир поворота бункер справа по курсу!

Похожее "Есть!" донеслось из улиток внутрефлотовой связи, после чего первый шедший впереди корабль начал поворот. Следом за ним, спустя минуту повернул следующий, так и не сместившись с курса "прямо за кормой" за первым. Затем третий и так далее. В итоге, пираты, раньше следовавшие за нами получившимся за время погони узким клином, внезапно вместо нашей кормы увидели наш бок. И полностью поднятые пушечные люки.

— Флоту! По неприятелю, залпом, Огонь!

Пятнадцать кораблей синхронно громыхнули всеми своими левыми орудиями, послав по темноте неминуемую огненную смерть в два, только начинающих поворачивать супергалеона. Не все они попали в корабли, подняв фонтаны воды меж ними. Но понять сколько не попало, обычная практика, было невозможно — слишком темно. Во все стороны от двух несчастных кораблей разлеталось все, что раньше было этими самыми кораблями. Куски брони, дерево палубы, паруса вместе с массивными канатами оснастки и даже с кусками мачт. Люди. Синхронный залп пятнадцати кораблей с тремя палубами орудий на каждой. Да и расстояние не самое огромное. Даже четырех-, пятипалубные супергалеоны, гроза морей и ужас их противников, выдержать такое не могли.

— Продолжаем движение! Перезарядка! Канонирам доложить по готовности! Огонь по команде!

Из-за двух, вырвавшихся вперед и поплатившихся за это кораблей выползали следующие, явно злые, пираты. И сейчас их было больше, чем двое. Теперь их было четверо. И они уже начали поворачиваться к нам своим защищенным боком.

— Цель — левые два корабля! — секунд двадцать, ожидая наводки, — Огонь!

Второй залп был нечета первому. В отрицательную сторону. Теперь ко дну был пущен один корабль, а второму снесло мачты и разворотило правый, поворачивающийся к нам, бок.

— Канонирам! Доложить о готовности!

Бабах! Громыхнули орудия двух оставшихся супергалеонов. Четыре палубы орудий. По полтора десятка орудий на палубу. Шесть десятков орудий на борт. Двенадцать десятков на два корабля. Это одна пятая всего суммарного нашего залпа. Лишь двумя кораблями. А их у них? Осталось двадцать пять, если мортиры в порту били без всякого результата. Боже! Не дай им выстрелить всем сразу!

— Повреждения! — гаркнул я в улитку.

— Это Киров младший! У нас снесена бизань и пробоина над ватерлинией! В срочном ремонте. Пушки в большинстве готовы! — потекли донесения.

— Это Хряк! Мы без брони! Пушки целы, готовы стрелять!

— Это Лунатик! Повреждение под ватерлинией, на броне и грот мачте! Часть команды борется за живучесть! Следующий залп без нас!

— Это Батька! Несколько орудий выведено из стоя. Готовы к огню!

Повреждения в основном достались Лунатику на его "Небесном Страннике", если они не справятся с пробоиной и не компенсируют паруса основной мачты, то можно вычеркивать из нашего строя один линейный фрегат.

— Ван, к огню готовы!

— Отомстим, — кивнул я. — Огонь!

Залп немного сократился, но все равно оставался довольно мощен. Еще один корабль начал свое медленное погружение под воду, зияя огромными рваными пробоинами по всему борту. Второй супергалеон отделался легким испугом, потеряв процентов пятьдесят своих орудий и броню по правому борту. Все-таки именно в этом преимущество стены. В драке один на один, даже если наши корабли будут подходить по очереди, против этого класса кораблей им будет весьма тяжко. Более месяца назад, когда два моих линейных фрегата потопили один такой супергалеон с его младшим братом без приставки "супер", они подкрались в ночи почти в упор, где броня и размеры играют мало, и первыми сделали выстрел. Сейчас мы умудряемся выживать только из-за удачной диспозиции и растянутости флота Флибустьера. Ну и сноровка моих ребят, конечно, одна из лучших. Но скоро подтянутся остальные корабли пиратов, и тогда... будет сложно. Но именно для того мы и разрабатывали весь этот план.

Мы двигались вперед. Минута за минутой, ветер уносил нас от берега, лишив неестественного прикрытия из тонущих кораблей и возможности дальше сбежать вдоль берега. Теперь пираты по простейшей механике окажутся в этом случае быстрее нас. Мы приняли карты, но пока еще не вскрываемся. Ждем. В конце концов, мы тут не единственные игроки.

— Брикс! Какова ситуация? — запросил я по улитке связи, когда отгремел очередной выстрел, подбивший еще один мой корабль. Не смертельно, но скорость его теперь чуть ниже, а число орудий сократилось минимум вдвое.

— Вы ведете маневры одинаково. Разве что у Харкора успехи получше.

— Я не вижу основную группировку Флибустьера, пока еще она скрыта тонущими кораблями.

— Она на подходе к вам. За вашей группой будет перерыв, Флибустьер оттянул силы.

— Они перегруппировываются? — новость не самая приятная.

— Да, но при этом замедляются.

— Успеем уйти?

— Если не замедлитесь, то да, — кивнула улитка головой.

— Хорошо, диспозицию понял. Следующий этап начинаем через... Двадцать минут.

— Рано, Хоенхайм. Не успеют.

— Тогда следи за обстановкой. Если станет жарко, то...

— Пока не станет, а там посмотрим. Брикс, связь закончил.

— Принято, — вздохнул я, глядя на уже храпящее создание. Придется ждать.

Ждать той самой неизвестности, что пугает пуще всякого действа. Ведь нам придется просто... Просто следовать плану. Скучно и монотонно. Стрелять, плыть и надеяться, на то, что план сработает. До последнего надеяться. И бояться, что он не сработает. Ведь возможности что-то сделать еще, просто начав ему следовать, у нас более нет. Не сейчас по крайней мере.

Залп, залп, залп. Трижды прогрохотали выстрелы над морем. И еще три корабля ушли на дно. Теперь уже один из нашего состава. Ярый Свин, Хряка, вынужден был из-за замедлившегося Лунатика, сменить курс и обойти его. Но, к сожалению, выбрал не ту сторону. Лунатик, наверное, даже с пробоинами, огонь противника бы выдержал. Но вот Свин, которому отстрелили всю броню, этого сделать уже не смог. Получив удары под ватерлинию, по огневым палубам и по парусному вооружению, он начал неспешно скрываться под водой. Надо сказать, ему повезло, что противник не добил до порохового склада. А то вместо моментально появившихся вокруг терпящего крушения судна лодок и торчащих из воды голов, сейчас бы на море опускалось облако пыли, дыма и обломков. Своих подбирали все следовавшие за ним корабли, небольшое отклонение от курса позволить себе могли — в битве наступила пауза. Увы, кто так и не оказался на борту, вынуждены были сами добираться до берега. Он был относительно не далеко. Относительно корабля. Относительно плывущего человека, казалось совершенно иное.

— Хоенхайм, они перестраиваются, — проснулась улитка связи.

— Формация?

— Две линии, уходят под углом от берега.

— Мы успеем?

— Должны. У вас около десяти минут.

— Ну вот, а ты говорил что за двадцать минут не успеем, коммандер.

— Ты не кажи гоп. Еще не сделали. До открытия огня то у вас поменьше будет.

— Значит, приступаем, как и планировали. Через пять минут начинаем следующий этап. Сообщи Харкору.

— Передам. Брикс, связь окончил.

Я посмотрел на вновь погрузившуюся в забытье штабную, бело-синюю улитку и вынул из кармана другую, маленькую и черную.

— Лина, это Ван. Вы готовы?

— Мы уже устали, капитан, — вздохнула улитка, повторяя мимику Мириной подручной рабыни-капитанши. — Здесь скучно! Вокруг только вода и вода! А мы на обозначенном месте сидим целую вечность!

— Хорошо, — я пропустил ее нытье мимо ушей. — Позиция сдвинулась. Северяне немного севернее.

— Тогда явно мы немного южнее, — важно кивнула она.

— И если вы так и останетесь, то совсем северными становиться придется после битвы, — нехорошо улыбнулся я. — Госпожа бывшая пиратка.

— Да поняла, поняла я! Не надо тут намекать на северные дали такой нежной и чувствительной мне!

— Работай! Через десять минут мы начинаем.

— Приняла. Через десять минут начало. Через двадцать мы подключимся.

— Отставить двадцать минут. Наблюдайте с глубины или ждите команды. У них дела идут очень даже неплохо. Помни свою цель.

— Поняла. Ждать команды или действовать по обстоятельствам. Связь окончила. Команде! Полный...

На этой высокой нотке улитка резко ушла в астрал, заставив непроизвольно улыбнуться. Довольно забавная смена эмоций на лице этой псевдо-жизни.

Ну что ж. Пора сыграть следующий аккорд.

— Капитан! Вон корабли Флибустьера! — донеслось от кого-то из матросов снизу.

— Ван, они и правда перестроились, — мрачно заключил Рино, посмотрев в указанную сторону слева по борту.

Вдалеке, дальше пушечного выстрела, освещаемые одной лишь луной, да редкими фонарями на палубах, два десятка гигантских кораблей под парусами плавно поворачивались к нам своими боками. Они собирались идти на сближение линией по два под острым углом к нашему курсу. И где-то впереди выйти на классическую битву стен. И выиграть ее. Но у нас пока было одно незначительное преимущество — мы их слегка опережали. Их самые первые корабли были едва ли на той же удаленности от берега, что и наши последние. Но за счет угла подхода, они явно собирались это расстояние нивелировать. Ведь там плывут целые корабли, а здесь, у нас, уже побитые боем.

Но именно на этом то и строился наш план. Первый финальный этап. И провозвестили о его начале молчавшие до того береговые укрепления.

Бункера, мертвые на вид и по отчетам, без толики света, заявили всем о своем существовании. Рано их было списывать со счетов. И это на своей шкуре почувствовали два крайних корабля пиратов, резко начав свою внутреннюю борьбу за живучесть. Не менее семи бункеров с тремя огромными орудиями в каждом разом выпустили свои снаряды в противника. Наводились они долго, раз никто не видит, а команды Брикса все не было, можно было безостановочно корректировать курс следующих за движущимися мишенями стволов. А теперь в поясе бронированной защиты ватерлинии двух супергалеонов зияли прорехи, диаметром с человека. Что было за ними, сказать сложно, но вряд ли разрывы порохонаполненных снарядов сразу за броней могли произвести малый эффект. Скорее, эти суда более не жильцы. Просто пока не знают об этом. Второй выстрел береговой артиллерии совпал с первыми, весьма жалкими попытками ответить с кораблей. Увы, пираты сами себе мешали и изначально готовились атаковать иные цели — орудия к другим местам подкатывали, желая сконцентрировать в передней части правого борта максимальное число орудий. По нам стрелять. А отстреливаться пришлось назад. Пока суть да дело, береговая артиллерия успела сделать еще четыре смертоносных выстрела, отправив в последнее плавание еще три корабля. А потом ее накрыло залпом пиратов. Множественным и скученным. Стрелять после этого смогли лишь четыре батареи, слишком много разом железа прилетела на них.

— Поворот! — скомандовал я, наблюдая за разгромом. — Все на весла! Быстрее!

Момент истины был близок. Строй начал разворачиваться влево. Корабль за кораблем, стена поворачивалась в боевую позицию огневыми бортами к неприятелю.

— Пуру-пуру-пуру-пуру! — завопила маленькая черная улитка в глубине моего жилета.

— На связи, — довольно грубо рявкнул я в нее, наблюдая за противником, заметившим наш маневр.

— Ван! Срочно! Уходите! Они встречались с Багги!.. — таким запыхавшимся и громким Рамиреса я не видел ни разу. В жизни ни разу. И было с чего.

Высокий, мощный свист последовал за далеким громоподобным раскатом выстрела. И затем раздался взрыв. Такой, что пошатнул даже мой, следовавший в самом конце строя корабль. А третий, Батькивщина Батьки, превратился в огромный огненный цветок.

Багги-бомба. Одно из самых разрушительных ядер на этом и трех других внешних морях. Особый порох, особая конструкция, особая система создания. Багги мог быть смешон, простоват, предсказуем, но всегда при этом оставался умным засранцем. И теперь именно мы за это платимся.

— Ясно. До связи, — прорычал я, нажимая отбой. — Всем кораблям! Пушки к бою! Потопить урода! Огонь по команде! — двадцать секунд тишины и резкая, как вспышка в темноте команда: — Огонь!

Слитный залп накрыл два корабля противника, шедшие в начале строя. И практически в тот же момент огромный водораздел подняло другое багги-ядро, пронесшееся в промежутке между шестым и седьмым кораблем. Бывшее место Ярого Свина.

— Строю! Рассредоточиться! Канонирам доложить о готовности!

— К огню готовы!

— Огонь!

Корабли, начавшие расходиться меж собой на большее расстояние выпустили очередную стену металла. Но, к сожалению, в этот раз практически не нанесшую урона. Первые два корабля, медленно и по частям дрейфующие под воду, спасли своих товарищей, приняв очередной урон на себя.

— Взять упреждение! Бить навесом! Огонь!

Но даже так урона практически не было. Пираты, на веслах, расходились, вслед за нами формирую боевую стену между нами и землей. И успевали быстрее нас. Еще два выстрела, и береговые батареи были подавлены, взяв в размен лишь еще один корабль. И наша очередь была близка. Еще два корабля от них на еще один от нас за это время не изменили картину. Они успели сделать то, чего мы так старались им не дать. Они успели взять выигрышную позицию и формацию.

А мы проигрывали. Все обманные маневры. Вся продуманная тактика. Все, что мог предоставить наш интеллект. Все это оказалось не способно прогнуть простую и тупую мощь. Огромный флот этих пиратов. И теперь мы откровенно проигрывали. И совершенно не важно было, что героически потоплено нами оказалось столько их кораблей. Какая разница сколько убито противников, если они продолжают атаковать? Какая разница сколько потерь у врага, если победа за ними? Будущее сопротивление? Чушь! Нас то оно не коснется. А значит...

Эта скучная и напряженная часть боя осталась за пиратами. Видимо пришла пора начать веселиться?

Изначальный план был неплох. Сперва отвлечь противника и заставить его следовать за собой вдоль берега. Затем совершить первый разворот, повернуть от берега, и встретить вырвавшиеся вперед корабли огневыми бортами. Затем, отплыв от берега, сделать еще один поворот и зажать противника, только перестроившегося, вновь в клещи между бортами и наземными арт-позициями. В самом упрощенном виде все выглядело именно так. Флот мой и северян делают основную работу, Смокер стоит в резерве. В реальности было еще немало действий, так сказать "кроме". Например, резерв должен был выйти и помочь Харкору зажать противника. После его максимального уничтожения, или бегства, что было даже лучше — быстрее освободились бы — они совместно отправляются на помощь мне, зажимая противника со стороны порта. Тот такого напора с трех сторон должен был не выдержать и направиться на север, спасаясь от нас. Вдоль острова к скалам. Горной гряде, которую таки удалось незаметно наполнить огневыми расчетами. И, конечно же, не стоит забывать о флоте малых лодочек, в темноте готовившихся перебросить с берега десантные команды дозора. Но появилось одно "но". Будь противника хоть на треть меньше или хоть на класс-другой их корабли попроще, план бы увенчался успехом. Но так... мы просто не выдержим битвы с флотом Флибустьера один на один. Весь расчет был в том, что они не успеют занять нужную формацию, и мы сможем их погонять туда-сюда, поливая ядрами. Но пираты проявили просто чудеса сноровки — на веслах, под огнем, они смогли очень быстро увести свои корабли в стороны и сформировать стену. А вот мы оказались наоборот неуспешны. Не смогли навести достаточно хаоса в их рядах, помешав им.

Далее действовать строго по плану не получится. Как минимум ввиду отсутствия детального плана. А значит, действуем по обстоятельствам.

— Флоту! Цель правые два корабля! Огонь!

Первыми вынесем тех, что чуть ближе к порту.

Ну или хотя бы попытаемся. От залпа эффективностью той же, что была в начале боя, и не пахло. Оба корабля остались на плаву. Правда вряд ли до скорейшего посещения пирсов смогут нормально стрелять.

— Флоту! Поднять паруса! Отходим по ветру в море! Направление на четыре часа! Сбиваем прицел! Расходимся!

Заложив маневр, я достал вторую маленькую улитку из глубины карманов.

— Кона, можешь больше не прятаться. Нас прижимают.

— Дирижабли будут через десять минут. Я тогда спускаюсь?

— Давай, покидай свое облачное укрытие. Мне нужны глаза.

— Есть, капитан! — бодро отрапортовала девушка и отключилась.

— Флоту! Кормовые орудия! Огонь по готовности! Остальные на весла! Вперед!

Ответа от капитанов не было, но судя по ощетинившимся древками, словно ежи иглами, кораблям, приказ приняли все.

В результате нашего долгого маневрирования две линии кораблей противника были зажаты между такой же линией наших кораблей и землей. Ветер, дувший возле порта строго с юга на север, здесь, обогнув выделившуюся часть острова, сменил направление, взяв на пару десятков градусов восточнее. Пираты, шедшие до того вслед за нами вдоль берега, сейчас оказались под небольшим углом к нему, ловя своими парусами лишь часть воздушных потоков. Мы же сейчас, помогая веслами, поспешно закладывали дугу, стараясь выйти на противоположный угол по ветру. Ловить ветер мы, в идее, будем также, но вот поплывем почти перпендикулярно к пиратам. А значит, при должной удаче, быстро выйдем из их зоны поражения.

— Капитан, залп! — проорал кто-то из матросов, едва над морем прогрохотали раскаты выстрелов.

— Отчет о повреждениях! — гаркнул я сразу же в улитку связи.

— Это Штык, Лунатика пустили на дно!

— Это Принцесса! — единственная девушка-капитан в нашем флоте, — Кирову взорвали пороховой склад!

Один выстрел стены противника сразу лишил нас двух кораблей. Хотелось материться и скрежетать зубами, но умом все же понимал — это было еще удачей, слишком большое количество фонтанов вздыбилось в промежутках между судами — игра на ветре и расхождение удалась, канониров противника удалось сбить с толку. Хоть частично. Осталось пережить еще один такой залп и дальше начнутся кошки-мышки на море. Но этот залп... Этот залп, сопровождаемый беспрерывной, но слабенькой, канонадой с нашей стороны, нанес повреждения еще двум нашим кораблям. Не критичные, плыть смогут, но в долгое плавание без ремонта им уже не выйти. Затем еще раз, в бессильном гневе пронзило море огненно красное ядро багги-бомбы, растолкнув отхлынувшей волной два моих линейных фрегата, и мы вышли из зоны активного обстрела. Далее ни точность, ни скученность по основной части кораблей Флибустрьер обеспечить не мог. Только по первому Алхимику, флаг-фрегату, замыкавшему строй. Кораблю, на котором плыл я.

— Кона, долго? — всматриваясь в замеревшую тьму со стороны пиратов, вызвал я свои глаза на небе.

— Летуны в минуте хода. Флибустьер поворачивает. Они выполняют последовательный поворот, стараясь не разбить строй.

— Ну, они способные ученики. Два раза грабли словили, больше половины кораблей потеряли и решили научиться маневру.

— Как они вообще пиратствовали раньше то? — удивленно вопросила Кона. — Их же... — улитка поджала губы, словно подирая слова, — Должны были уже давно так ко дну пустить, что ли?

— Флибстьер не идиот, — вздохнул я. — Он стратег, не тактик: прекрасно выбирает сражения и планирует кого, когда и при каких условиях бить. А вот чтобы не заморачиваться с вопросом как бить, у него супергалеоны. И знаешь, за то время, что он наводит террор на Ист Блю, это было эффективно.

— Тогда что происходит сегодня?

— Неверный выбор напарника. Криг тактик неплохой, но слишком уж самолюбив в этом эгоистичном дуэете.

— Самолюбив?.. — не успела толком задать вопрос Кона.

— Сейчас будут стрелять! — гаркнул я за спину, перебивая не к месту любопытную подчиненную. — Всем от бортов!

Это мир Куска. Он реален и потому не столь хаотичен и безумен, нежели в мультсериале, из коего он мне известен. Но все же и не столь скуп и реален на неожиданные... безумства, как мой старый мир. Все-таки здесь есть одно главное отличие. Человек здесь сопоставим с армией. А человек-армия вполне обыденный факт. Все решает Воля. А точнее то какую Волю в себе развил человек. И если она достаточна, то творить он может многое.

В воздух, полыхая яркими иссиня-белыми разрядами, ветвясь, уходящими к кромке воды, взметнулась длинная цепь. Сияние коронирующего эффекта мистически очерчивало многократно изогнутый контур, иногда вспыхивая проносящимися меж границ молниями. А два сверкающих конца были устремлены к моим рукам, едва выступавшим за корму корабля. За мгновение, пронзивший тьму свет ослепил всех, кто смотрел на это действо. А затем вокруг ярко белой какофонии распустилось множество огненных цветков. Достаточно было взорвать лишь несколько ядер, и остальные, по цепной реакции от близких взрывов и осколков, превратились в огненные шары, так и не долетев до цели. Взрывался ли напрямую порох в этих железных шарах или сперва в мгновенной вспышке прогорал запал в пороховом канале, было не важно. Ни одно ядро не попало на Алхимика. Лишь шрапнель осколков окатила бок и крайнюю мачту корабля. Чудесным стечением обстоятельств в меня влетело лишь два крупных осколка. Один скользнул по цепи, тянущейся вдоль руки, чуть не выбив мне локоть, а второй, намагниченный мощным полем, умудрился оставить кровавый след на моей спине.

— ...Ван, это было эффектно... — донеслось до меня из так и не выключенной улитки связи, когда стих звон в ушах. — Отсюда сверху так совсем обалденно...

Увы, в тот момент я был не в состоянии что-то ответить. Любимый трюк Мугивар — спасение драпающего корабля — в моем исполнении оказался "слишком" даже для меня. Я такого, честно признаюсь, не ожидал. Но мы выжили, и это главное. А то, что слепота проходит крайне долго и цепи окунулись в море и теперь мокрые и холодные, это все мелочи. Главное, массированный залп из немереной тучи орудий так нас и не достал. После такого стоит повторять это только при свете дня. Хоть глаза живы останутся.

— Кона! Где дирижабли?! — не очень контролируя свой голос, крикнул я в Ден-Ден-Муши.

— На месте, капитан. И не ори так, лучше цель скажи.

— Всех на дно!

— Ха! Это мы можем! — обрадовалась девушка. — Отряд! Проходим над пиратами и скидываем! Все! Вперед!

— Ты только не увлекайся, мне надо знать, куда они плывут. А то из-за этой вспышки ничего не вижу!

— Не расстраивайся Ван, я твои глаза на небе! Сейчас только чуть-чуть постреляем-с... — уже словно высунув язык и наводя "бомболюки", проворковала девушка.

— Без "постреляем-с"! В стороне будь и наблюдай!

— Есть, — не дали детке игрушку поиграть. Теперь обиделась... Женщины! — Вредина.

Мне хотелось осадить ее, ткнув в нос число погибших соратников. Но вот смысла в этом не было. Лучше пусть пока не осознает потери, но четко выполняет свою работу. А плакать будем уже потом. Ох и расплатится со мной дозор за это...

В дали, в направлении кораблей Флибустьера, пронеслись раскаты взрывов. А когда глаза более ли менее отошли от вспышки и вновь могли различать что-то в ночной тьме, я увидел и их огненные всполохи да очертания моих огромных летающих махин над пиратами. Еще одна махина, поменьше, держалась, как и приказано было в стороне. Четыре дирижабля с высоты, достаточной чтобы мушкетные пули не пробили мягкую оболочку баллона, наверняка ведь пираты хоть как-то отстреливаются, закидывали облегченными ядрами корабли противника. Не часто эти снаряды применяются в море — слишком ненадежны из-за тонкого наружного слоя чугуна, но для наших задач, в которых главным был взрыв, вполне подходит. Конечно, я изначально понимал, что данный маневр больше устрашающий и отвлекающий. Ну какой реальный вред могут принести четыре дирижабля наискось переплывающие строй пиратов и с огромной высоты засыпая их чугунными шарами? Даже при учете взрыва. То немногое количество ядер, что в результате окончило свой путь не в водных глубинах, а в фееричной вспышке, были способны разметать людей на палубе, сорвать различные закрепленные вещи, повредить палубу, мачту или паруса. Но совершенно не могли проникнуть вглубь, под верхнюю палубу. Не могли разорваться внутри корабля, повредив несущую конструкцию, оружейную палубу или достав пороховой склад. А значит, не могло и потопить корабль. Да и количество наших бомбардировщиков и снарядов на них тоже было не велико. Когда-нибудь в будущем у нас появятся боевые во всех смыслах воздухоплавательные машины. Но сейчас огонь вели всего лишь транспортники, с безопасного расстояния отвлекая противника и давая нам время отойти. Но что дальше? Скоро у них кончатся снаряды и ситуация из патовой перейдет в отрицательную для нас.

— Эй, Ред, — после короткого "пуруканья" услышал я недовольный голос Смокера. — Мы почти у вас. Криг дал деру на последней стадии, уведя за собой половину флота. Но у нас серьезные потери. Как у вас?

— Плохо, — я напряженно вглядывался в затухающую бомбардировку. — Мы смогли снести половину флота Флибустьера, но сейчас отступаем.

— А эти штуковины в небе? Твои?

— Мои, но на них не рассчитывай. Ни снарядов, ни убойной мощи. Разве что отвлекают хорошо.

— Так может абордаж? — задал резонный вопрос Смокер.

— Не доплывут, — стиснул я зубы. — Не знаю, что там на кораблях творится, но нижние оружейные палубы точно боеспособны.

— Ар! Чтоб их! Есть план?

— Жмем коробочку и выталкиваем их до скал.

— То есть действуем по старому плану?

— Пока он действовал, — вздохнул я. — Сейчас из-за недовведенного маневра и атаки с воздуха у них смешаны порядки и, скорее всего, неплохо повреждены мачты. Скорости от них высокой можно не ждать.

— Ясно. Тогда жди нас. Придется идти вместе, иначе он своим полным залпом кого-то снесет.

— Жду. Мои пташки пока покружат и потерроризируют его малость...

Жуткий свистящий звук пронзил воздух над морем. Звук выпущенной багги-бомбы. Выпущенной наверх. Прямая огненная линия, явившись из крайнего корабля пиратов, прочертила небо, пробив насквозь один из баллонов моих воздухоплавателей. Его пробитый нос сразу же расцвел огненным цветком, разрывая удерживающие водород в баллоне перекрытия и сжигая газ. Еще несколько мгновений и вот уже огненный шар, словно сопло ракеты, но почему-то оказавшееся впереди, заваливается вниз, сперва неспешно, а потом все ускоряя ход, падая в море. Гондола отстреливается, явно собрав весь оставшийся экипаж внутри, и уносится в противоположную падению сторону. Несколько минут, и огненный шар остается догорать на поверхности беспокойного моря, освещая пространство вокруг себя. Гондоле повезло приземлиться в воду, вдалеке от кораблей противника и теперь они дрейфовали по поверхности и не отсвечивали, благо и надувные лодки и конструкция гондолы позволяли.

— Кона! Поднимай всех! Уходите! — рявкнул я в улитку, когда еще все действо только разворачивалось. Будь снаряд обычным, такого бы точно не произошло. Но эти монстры от клоуна...

— Смокер! У тебя пять минут! — это уже в соседнюю улитку.

— Лина! Ты где? — третья связь.

— Мы в двух минутах от гондолы, — буквально поняв мои мысли, ответила юная подводница. — После того как подберем выживших, что делать?

— Уходите к берегу. Мне нужно чтобы вы сопровождали десант. И очень быстро его помогли доставить на место. Ясно?

— Ясно. Куда править десант?

— Вдоль берега чуть опережая пиратов. По команде потянете их на буксире. На самом полном ходу. Вопросы?

— Только один. Мы не участвуем в сражении?

— От ваших пушек толку против этих целей не будет. Должна была понять еще по Кригу. Его корабли на порядок менее бронированы чем эти.

— Есть. Выполняю, — ответила девушка и отключилась.

— Флоту! — предпоследняя в этой череде команд связь. — Разворот за Алхимиком-I! Алхимик теперь ведущий! Орудия правого борта к бою! Подготовиться к безостановочному огню!

— Рино! Разворот на северо-запад. Вдоль острова. Но медленно, нас сначала должны догнать Смокер с Харкором. Идем к скалам и давим туда пиратов.

— Есть, — кивнул мой флаг-капитан.

— Брикс! — вызвал я начальника, ткнув по последней улитке.

— На связи, — донесся крайне напряженный голос коммандера.

— Мы попытаемся завершить план. Сперва под огонь на скалы, а потом на абордаж. Нужна поддержка артиллерией.

— Будет, — кивнула улитка. — Ориентир атаки?

— Двадцать третий бункер, — прикинув наше местоположение по береговым сооружениям, ответил я ему. — И обозначь остатки сил Смокера и Харкора.

— Только Смокера, — опустила улитка взгляд. — Харкора пустили ко дну.

— Плохо, — как ни странно, пусть я его и не любил, но терять из-за него одного галеон не хотел.

— У Смокера осталось пять линейных фрегатов и пять галеонов. Еще два корабля на веслах приткнулись к берегу с юга. Уже не бойцы, но с пушками.

— До юга мы не доплывем. Все решится здесь. Принял, десять кораблей. Жду артиллерию.

— Будет, уже наводятся.

— Вы только там нас не зацепите, коммандер, — осторожно добавил я, вызывая какую-то злую улыбку на мордочке улитки.

— Это ты к своему приятелю Реддингеру обращайся. Он там все лично наводит.

— Тогда вдвойне прошу! Хоенхайм, связь окончил.

Я посмотрел на четыре улитки, примостившиеся на стойке возле штурвала и вновь ткнул в ту, что держала связь со Смокером.

— Эй, старшой. Вы там как? Долго?

— На подходе. Уже под улепетывающими пташками.

— Прекрасно. Тогда слушай построение, диагональ от берега к нам. Угол от берега практически прямой. Мне нужно создать котел, широко охватывающий пиратов.

— Ясно, жди. Крышкой накрывать будешь?

— Интересная мысль, — как-то за время этого боя о кораблях сопровождения я слегка подзабыл. — Будем думать.

Спустя десять минут, к кое-как оформившемуся строю супергалеонов пиратов, широким фронтом приближались наши корабли. Пять мортир двумя своими залпами, прогрохотавшими за нашими спинам, заставили пиратов довольно широко разойтись друг от друга. Сыграв нам на руку: теперь всем залпом по двум или трем целям они вести огонь уже не могли. Просто ввиду расстояний. По-хорошему в этом случае необходимо было разделять корабли на группы, которые будут выбирать цели и разом их выносить, но без толковой подготовки и тренировок это не реализуемо. Законы управления людьми действуют в любых сферах. Просто не разделятся. Потому либо пираты будут стрелять "каждый куда прицелится", либо попытаются взять указанную цель в нашем строю и тем самым сократят эффективность огня, стреляя из-за такого прекрасного для нас далека — с другого конца строя.

Пираты выбрали смешанный вариант. Большинство стреляли в определенную цель, а некоторые просто куда-то в сторону приближающегося противника. И, само собой, эффекта это им не принесло. Следуя простейшей логике, большинство атаковало ближайшие к ним корабли. Алхимик, возглавлявший наш котел и, следовавший за ним корабль моего флота, Бобровый Хвост. Увы им, данный выбор целей я предполагал, мы ведь находились сейчас на той самой границе эффективного огня, потому грохот пушек сопровождался тем, от чего я зарекся буквально немногим ранее — яркой вспышкой молний. На сей раз я был предусмотрительнее, и полная тьма в глазах уже спустя пол минуты сошла на нет. К сожалению, эта защита все же не была идеальной, и с десяток ядер все-таки прорвалось, разорвавшись на броне и палубе Хвоста.

Следующими стреляли уже мы. Небольшой доворот и минимум половина пушек каждого правого борта нашего строя выпустила свои смертоносные снаряды в противника. Законы физики и к нам оказались безжалостными, разнеся зону поражения до неприличных размеров. Лишь благодаря сноровке моряков дозора около трети снарядов разорвались на корпусе пиратов. Затем новый нестройный залп Флибустьера вглубь нашего строя. И наш ответ ему. И опять все заново. На четвертый залп в нашем строе убыло, один корабль удачным попаданием превратился в яркий огненный шар — взрыв порохового склада. На шестой еще один — перебило мачты и разворотило нос. Без ремонта этому кораблю более не плавать. А вот добиться уверенного поражения по пиратам все никак не получалось. Даже сейчас, когда расстояние сократилось почти на половину. Таким образом, еще немного и драка пойдет на абордажных дистанциях. А те все никак не желают отходить дальше вдоль берега, видимо не подозревая, что абордаж для них смертелен. Не с нашим количеством бойцов, на мелкотоннажных лодчонках находящихся у берега. Хотя при учете ночи и ориентировании на свет на кораблях и неяркой луны, это логично — примитивно не видят. Ведь тем, кто у берега лампы не нужны, они ни пушки заряжать, ни приборы контролировать не должны. Они просто затаились и ждут. И правильно делают.

— Ван, мы на месте. В зоне эффективного огня, — порадовала меня одна еще одна только примостившаяся на жердочке улитка. — Сближаться дальше?

— Да. Мне нужен самый максимальный ваш залп, — я внимательно вглядывался в тьму ночи, силясь разобрать вдалеке за пиратами тихо подходящий флот сопровождения. — Ждите когда дам команду и будьте готовы к самому быстрому огню что только возможно. Пусть думают, что вы галеоны.

— Есть, — фыркнули мне в ответ. — Подскочим в звании раз на пять, не меньше.

Раз гора не идет к Магомеду...

Я включил все стоящие предо мной улитки на связь.

— Внимание флоту! Огонь только носовыми орудиями. Стрелять по готовности. Всему личному составу на весла! Идем на абордаж!

Отдав приказ, переключился на подводницу.

— Лина, готовность десять минут. Вы берете на себя ближайшие к берегу корабли.

— Есть, — донеслось от девушки.

— Старшой, на тебе центральные корабли, — передал цель Смокеру. — Мы возьмем дальние от берега.

— Крышка, так понимаю, прибыла, — хмуро осведомилась улитка извечным рыком курильщика.

— Пираты отходить не собираются, значит это их проблемы. Теперь жаловаться поздно. Закроем котел.

— Принял, — отрапортовал Смокер.

— Тогда, господа, в бой!

Минута за минутой тянулась очень долго. Ожидание огня пиратов просто скрежетало по нервам, натягивающимся всякий раз еще сильнее, когда этот огонь все-таки врывался в строй буквально несущихся кораблей. Ветер и весла сложно согласовать. Обычно они только мешают друг другу. Но не в этот раз. Каким-то чудом, корабли развили практически максимальную для этого мира скорость, действительно грозя приблизиться к пиратам за рекомые десять минут. Два залпа противника навстречу выбили из строя еще два наших корабля, разворотив им носы и мачты. А больше они сделать не успели. Вначале, центральные корабли заставили замолчать взрывы по другую сторону бортов. Получив новый и весьма неожиданный источник проблем, пираты, вместе со своим начальством, на четырех кораблях просто впали в ступор, не понимая, что делать — пушки то заряженные у другого борта. А затем море огласил зазывный трубный рев. Пираты, явно плюнув на все, давали сигнал к отступлению. Скрипнув зубами, я ткнул улитку связи с подводницей.

— Лина, газу! Мы не успеваем! Достаньте хоть парочку!

— Есть, — отключилась улитка, а я вновь упер взгляд в корабли впереди.

Не успевали. Далеко не единственная мысль в моей голове, но именно к ней сводилось все. То, что Флибустьер так вовремя отдаст команду к отходу, было тем самым маловероятным событием, что не принимают в расчет. Но оно случилось. И теперь мы просто не успевали. Им хватало времени, чтобы как раз выбраться из нашего котла. А если мы попробуем сменить курс и поджать, то еще не факт, что успеем, но за компанию к нашим потерям прибавится и наша "крышка", корабли сопровождения, просто по факту оказавшиеся в неудачном месте и с неудачной броней для такого маневра. И мы теперь никак не успевали поймать корабли Флибустьера. А ведь я искренне надеялся, что он до такого не додумается, или все-таки решит, но слишком поздно. Уж больно превосходство в пушках и броне у него хорошее. Как в прочем и в состоянии кораблей — именно эти его суда практически не были под огнем до нынешнего момента.

Что ж, можно сказать мы победили, но нас уели. Пираты отступают недобитыми. А мы побитыми остаемся здесь. Ждать следующего захода. Если недопить их сейчас, то позже они обязательно вернутся. Только наученные, лучше подготовленные и, главное, с планом. Как сегодня мы доказали, это существенный залог победы. Но дать им этим воспользоваться?

— Рино! — позвал я своего ученика, уже давно мною таковым не считаемого. — Какой из кораблей самый большой и вычурный? — со своим фруктовым зрением, он имел все шансы дать точный ответ.

— Ты хочешь?.. — он напряженно вгляделся в корабли впереди, под полными парусами двигающиеся на перпендикулярном курсе.

— Именно! — даже пояснять не пришлось. Рино последнее время меня понимал буквально с полуслова.

— Тогда вперед!

С этими словами он обернулся в большую крылатую кошку со скорпионьим хвостом и, схватив меня под руки, рванул с корабля. Света вокруг более не было, зато вокруг разлилась ночная тьма, властвующая в это время на море. Но, даже не смотря на это, мы все равно летели низко, на фоне более светлого от далеких небесных светил неба, мы бы стали весьма контрастной фигурой. И кто знает, сразу бы по нам открыли огонь, или посчитали простым обманом зрения.

Пара минут болтания над волнами и вот перед нами уже три огромных корпуса супергалеонов Флибустьера. Два, по краям, немного меньше центрального, более... вычурного, что ли. Резные перила, фигуры на носу и у каждой из мачт, выпуклости резьбы на броне. Самый большой флаг на флагштоке и слегка притушенное, чтобы меньше выделяться, освещение на верхней палубе, точно уверили меня, что этот корабль — корабль самого важного человека из пиратов.

— Рино, туда! — перекрикивая ветер, скомандовал я своему ученику. А через десяток секунд мы оказались на краю этого огромного чуда кораблестроения.

Вблизи он был еще громаднее, чем в прицеле пушек. Чего стоит только уходящая вверх метра на два с половиной надстройка, являющаяся основанием к грот-мачте, самой большой и разлапистой на корабле мачте. Надстройка эта была явно широкая, но при этом еще и не менее полутора метров палубы до нее было от перил, на которых мы сейчас взгромоздились. Так что размеры слегка ужасали. Если этот корабль такой же гигантский и внутри, а не дай Бог, он еще и такой же запутанный, как наши галеоны без приставки "супер", то найти Флибустьера нам явно не светит.

— Ри..

— Вы кто!? — не успел я поделиться этой мыслей со вторым участником этого абордажа, как меня прервал визг кого-то из местных обитателей (назвать местных матросами, ввиду размеров этого маленького поселочка, я не мог).

— Мы тебе только кажемся, — спокойно и медленно я очертил рукой небольшой круг.

— Аааа... — протянул он, утирая пот со лба и протирая глаза. — Фух! Как хорошо-то!

— А! Вы кто! — новый возглас, уже с другой стороны заставил меня поморщиться.

— Мы и тебе только кажем...

— Что! Кто вы такие!

— Кто это?! — еще несколько возгласов с двух сторон, не дали даже возможности поиграть в джедая.

— Это всего лишь групповое видение. Мы вам лишь кажемся! День был тяжелый и потому вы сейчас видите на своем корабле человека, которого здесь явно быть не может, и огромную кошку, которых, уж точно, вообще в мире не бывает. — Я старался быть спокойным, рассудительным и убедительным. Для видения, конечно. И даже имел небольшой успех, синхронное стирание пота и протирание глаз явно говорило в мою пользу. Но какой-то умник это решил сделать с пистолетом в руках и, как это обычно и бывает, случайно пальнул "вникуда".

— Они убили Кенни! — завопили на стороне стрелка.

— Да вы сами его убили! — не удержался Рино.

— Кошка с крыльями говорит! — уже с двух сторон вопили.

— Да мы видение! — уже не выдержал я. — Простые говорящие видения!

— Но ведь Кенни!..

— Но как могут видения?...

— Да вы это сами сделали!

— Да кто мог это сделать с Кенни?!

— Сами!

— Нет, это видения!

— Да как они это могли? Они ж только кажутся!

На седьмой круг этого идиотизма я не выдержал.

— Это вот этот с пистолетом! Убил вашего Кенни. Сволочь! — клинок из рукава пронзил одного из пиратов. Того самого, кто забыл о великой Технике Безопасности и потом еще и кричал громче прочих. Достойная кара таким людям.

На несколько секунд замолчали все. А когда неподвижное тело окончило свой путь на палубе, кто-то ошарашено произнес:

— Видение убило Бобби!

— Какое популярное имя, оказывается. Рино, предлагаю пошуметь, — я спрыгнул с перил на палубу. — Будем звать местную "гору" к нам.

Громкий хлопок крыльев последовал практически сразу. И судя по вытянувшимся лицам окружившей нас толпы, вид почти трехметрового размаха крыльев подействовал весьма отрезвляюще. Бросок вперед и я посреди группки с бывшими Бобби и Кенни. Три размашистых движенья и оставшиеся пять человек на палубе. Когти и хвост Рино закончили свое дело чуть раньше. И более жестоко.

— Рино! На корму! Вместе!

Рык боевого мантикора заглушил раздавшееся впереди "Нападение!". Но вот забивший где-то у бака колокол не услышать было невозможно.

Трое пиратов, выскочивших из-за надстройки, встретили нас встречным пистолетным огнем, заставив превратить рывок вперед в кувырок в сторону. Спустя мгновение, три дротика пронзило их — Рино, как и любая кошка, почти всегда сразу оказывался на ногах.

За надстройкой, на открытом месте, нас встретила уже гораздо большая куча пиратов. Следовало догадаться, что немалая часть их будет наверху, заправлять парусами и рулями, а не только пушками на оружейных палубах.

— Тайное проникновение? — рыкнула кошка, по правую руку от меня.

— Я этого не говорил, — я скептически осматривал встретивших нас вскинутыми мушкетами пиратов. С ними вперемешку стояли и бандиты с пистолетами, и с саблями, и даже несколько с огромными топорами. — Лишь подразумевал.

— Это что-то меняет? — Рино медленно развел крылья в стороны, готовясь взмахнуть ими.

— Совершенно ничего, — я тоже стал поднимать руки. Как обычно, снизу вверх по кругу. — Ну, не удалось. Бывает.

— Мистер Хоенхайм! — мои руки замерли на полпути. В эдаком подобии классических зомби. — Я рад приветствовать вас на моем корабле!

Говоривший был далеко. Относительно. Насколько могла быть далеко надстройка грот-мачты от кормы со штурвалом. С поправкой на огромность корабля.

— Капитан Дэйв де Марко Флибустьер. Какая неожиданность, — несмотря на небольшую толику издевательства в последней фразе, смотрел я на него серьезно.

Высокий, можно сказать красивый, мужчина со средиземноморскими чертами лица и классической испанской бородкой. Одежда его, под перевязью из четырех пистолетов, пестрела расклешенной под поясом кожаной курткой и торчащей из-под нее такого же стиля белой рубахе. На голове пребывала длиннополая, подколотая с одной стороны шляпа с длинным пером, а на боку висели далеко не простого вида сабля и дага. И с последними он умел обращаться так, как не каждый мастер сможет.

— И правда. Кто бы знал, что я командую своим кораблем, капитан Хоенхайм, — рассмеявшись, он развел руки, указывая на судно на коем мы сейчас находились.

— О! Ну что вы, в этой битве я лишь адмирал. А мой капитан стоит справа. Позвольте представить вам капитана Рино, — легкий полупоклон и кивок в сторону мантикора были моим ответом на этот обмен любезностями.

— Не так часто мне доводилось видеть дьявольские фрукты. Если не ошибаюсь, то это Зоан тип?

— Да, один из его редких вариантов, — кивнул-рыкнул Рино. И все-таки, говорящая кошка для многих оказалась шоком — пираты аж отшатнулись.

— Даже так... Что ж. По законам этикета моего родного острова, я должен спросить "что привело ко мне гостей". Но сейчас это совершенно бессмысленно. И так ведь все ясно, не правда ли мистер Хоенхайм, мистер Рино? Вы пробрались к нам, дабы напасть на меня и обезглавить пиратов Фллибустьера.

— Не стану препираться, — я вновь кивнул.

— Но в отличие от этой битвы, теперь промахнулись вы.

— Я бы не был столь категоричен, — мне оставалось лишь пожать плечами.

— Ты можешь это говорить даже под прицелом стольких ружей? Никогда бы не подумал, что известный торговец и бывший дозорный столь глуп.

— Просто ты смотришь на мир иными категориями, — улыбка, чем-то смахивающая на оскал вылезла на мое лицо можно сказать самостоятельно.

Вокруг на десяток секунд повисла тишина. И прервал ее вскинувший руку капитан пиратов:

— Убить.

Приказ был отдан одним, но действовать раньше начали другие. Громкий хлопок крыльев, и Рино взмыл в небо. А я, в свою очередь, буквально распластался вдоль досок палубы, рыбкой нырнув под ноги пиратам. Взмах клинками, и первые двое пиратов, с рассеченными ногами валятся на пол. Оттолкнуться руками и заблокировать удар сабель. Поворот и еще двое, но уже с алыми полосами на груди. Подать потенциал на клинки и уже не важно, разрубил ли очередного пирата или же просто коснулся его. Удар наискось, уворот, прыжок, еще удар. И снова все по кругу. Враги вокруг падают на землю. Мечи свистят в сантиметрах от меня, иногда блокируясь моими короткими клинками. И даже тогда, из-за удара током неуспешные атакующие выходят из игры. Рядом в пиратов вонзаются ядовитые шипы. Рино, пусть и в небольшом количестве, но свою кровавую дань собирает. Большее ему мешает свист пуль — с дальних от меня рядов пираты стреляют в верткую летающую цель. И это не хорошо. Мечась из стороны в сторону и расчищая себе дорогу, я пробиваюсь вглубь. Туда, где за лестницей, на кормовой надстройке стоят Флибустьер и его помощник.

Два тычка, и двое пиратов оседают на землю. Вырвать клинки и метнуть их в сторону. Разворот, и простые удары цепями расчищают вокруг меня пространство на метр другой. Снова прыжок и кулак врезается в горло еще одному пирату. Второму выбиваю ружье ударом ноги, и, наконец, мои клинки вновь возвращаются в руки, чтобы тут же оказаться в полете к новым целям.

Рино падает на палубу, сбивая мощными лапами сразу трех пиратов. Четвертого он просто перекусывает своими острыми как бритва клыками. И тут же оседает под двумя запрыгнувшими на спину пиратами. Спустя мгновение пиратов на нем становится в два раза больше. А через еще одно они разлетаются в стороны, сбитые прыгнувшим вверх нечеловечески сильным монстром. Словно голыми руками попытались задавить медведя. Взмах крыльев задевает одного из нападающих по голове, отправляя в нокаут, но взлететь уже не удается — из-за удара не хватает подъемной силы. Перекувырнувшись через бок, он вновь на четырех лапах посреди толпы. Оглушающий рык и метающееся во все стороны острое жало на длинном скорпионьем хвосте не дают пиратам наброситься с мечами. Из-за спин высовываются несколько ружей. Однако выстрелы уходят куда-то в небо — звериное чутье буквально руководит слетающими с кончика хвоста шипами, размером с добрый дротик. Новый прыжок и вновь господство в воздухе за моим учеником. И теперь он устремляется к нашей цели.

Несущегося зверя, буквально за пару метров до Флибустьера, внезапно сносит в сторону. Высокий лысый парень, такой смуглый, что в темноте ночи вместо своих арабских корней кажется совсем южным негром, отбрасывает моего капитана в сторону точным ударом сбоку. В руках он сжимает две телескопические дубинки с острыми лезвиями перпендикулярно торчащими из-под рукоятей.

— Хорошо Ниг, он твой, — махнул рукой Флибустьер, даже не глядя на только что готовое его снести всем своим весом животное, коим сейчас являлся Рино. — А мне пора присоединиться к мистеру Хоенхайму.

В руках у него оказывается пистолет. Один из тех, что ранее висели на груди. Три выстрела сливаются в одно, и один из них даже попадает, вскользь процарапывая мне бок.

— В сторону! — доносится его окрик и заметно поредевшая до этого толпа пиратов вокруг меня полностью исчезает.

А вместо этого мне приходится накрест блокировать мощный удар саблей. Руки аж задрожали от того, с какой силой в меня летел этот меч. Не пытаясь продавить, давление исчезает, а меч, с неимоверной скоростью, чертит круг над головой флибустьера и устремляется мне ровно в подмышку. Еще один удар на два подставленных клинка, и новый взмах, уже в колено на другой стороне. Затем еще, каждый раз откидывая меня на шаг или два. И в довершение мощный удар снизу вверх, заставляющий меня оказаться в нескольких метрах от противника. Мои клинки сейчас не самое подходящее оружие. И даже высокий потенциал, напряжение на моих двух ножах, по сути, не помогает — толстый слой кожи или деревянная вставка на рукояти, кто знает, не дает замкнуть электрическую цепь через противника на мокрую палубу.

— Мы уже снова на вы, капитан Флибустьер? А я надеялся наше знакомство уже позволяет нам быть чуть ближе, — я взмахнул руками, демонстративно втягивая цепи с клинками в рукава.

— О, это была лишь дань моменту. Прошу прощения за этакую фамильярность, адмирал Хоенхайм, — опустив саблю к полу, он внимательно смотрел за моими манипуляциями. Когда же я оказался с совершенно пустыми руками, он недоверчиво вскинул бровь. — Неужели вы решили сражаться безоружным? Право слово, позвольте тогда закончить все быстро и некрасиво.

Вслед за бровью, вскинут оказался один из пистолей с перевязи. Мгновенно. Вот рука, пустая, свисала вдоль туловища, а вот уже черное дуло смотрит мне в лицо. Это и называется мастерством.

— О! Нет-нет-нет! Что вы! Просто эти клинки, что вы видели ранее, это лишь простенькое средство самозащиты. Ну право слово, не станете вы же сражаться против человека с маленьким ножичком? Ну или двумя... — я, как мог, заискивающе улыбнулся.

— А искусство лицедейства вам все-таки дается не очень хорошо, адмирал, — Флибустьер со скепсисом осмотрел лежащие на палубе тела. — Ну или обстановка подводит. Но что же вы все-таки хотели против меня выставить?

— О! — вновь воскликнул я. — Всего лишь это...

Бой для Рино проходил не очень успешно. Что было в принципе странно. Огромный зверь, форму которого бывший ученик главы "Шляпок" не менял, никак не мог ни достать, ни задеть своего противника, человека. Его мелькающие со всех сторон дубинки очень неприятно попадали по лапам зверя. Периодически они старались врезаться и в менее защищенные участки тела, но и тренировался нынешний капитан Алхимика-1 не зря. Рукопашный бой всегда был его коньком. А уж теперь, когда он обзавелся массивными животными лапами, один удар которых с лихвой мог сломать человека пополам и выдержать удар саблей не получив серьезного ранения, то можно сказать этот вариант боя ему сам Бог велел. Правда если Рино рисковал в этой драке получить лишь по ребрам, то вот его противник, смуглый Ниг, уже рисковал своей жизнью — даже одного удара ему для билета в один конец наверняка хватит. И потому бой уже после нескольких атак с каждой стороны перешел в состояние больше напоминающее вооруженное сдерживание. Противники кружили на кормовой надстройке, внимательно наблюдая друг за другом и выбирая момент для нападения.

И вновь, первым сорвался прыжок Рино. Размашистый прыжок с раскинутыми крыльями, несущимися впереди лапами и грозно раскрытой пастью окончился неожиданно рано. Не на лезвиях, торчащих из-под рукоятей дубинок араба, а примерно за метр до него. А вместо монстра в цель понеслось острое жало его хвоста. Негромкий скрежет сопутствовал столкновению хитина и железа. Затем еще раз. И еще. И каждый раз Ниг вполне успешно демонстрировал свои рефлексы, в последний момент уклоняясь и отбивая несущийся в него суставчатый скорпионий хвост. Жало пронзило воздух раз семь-восемь, под конец заставив араба отпрыгнуть подальше, выходя из зоны поражения. Но именно на это и рассчитывал Рино. За спиной его противника уже маячили перила надстройки, и если он сможет его еще одним таким прыжком туда оттеснить...

— Рино! Меч! — мой окрик смешал ему все планы.

Задолго, еще до всей этой эпопеи с охраной базы, мы разработали одну условную схему: мой Сенжун слишком длинный, и, если Рино будет выполнять роль летающего гужевого транспорта, его рукоять будет крайне неприятно выбивать чечетку по его мягкому пузу. Специально для этого с помощью Хэнкса мы соорудили ножны, которые крепят мой меч ему под крылом. И когда мы куда-то летим, он их одевает. Вот только у этого плана был недостаток — снять их он может только в форме человека или полузверя. А в звериной примитивно недотягивался. А значит накрывался его план битвы — превращение точно собьет араба с толку, но вот во что этот толк выльется неизвестно. Да и как-то превратиться из монстра в человека, снять меч и обратно в монстра это... логично, но ведь совершенно не круто и не эффектно. Надо обратиться в полузверя, размять плечи и утроить натиск. Вот это уже...

— Рино! Быстрее!

— Да чтоб тебя! — рыкнул монстр, вдруг обратившись в человека. Перевязь с мечом теперь висела спереди у подмышки. Одно движение, и освобожденный меч летит к своему хозяину. — Лови.

— Какая интересная метаморфоза, — прокомментировал действие Флибустьер.

— Каждый раз смотрю с непередаваемым интересом, — согласился я. — Правда по логике вещей эта процедура должна сопровождаться чуть ли не ломкой костей, разрывами тканей и лужами крови. Это уже не говоря про боль.

— Ты еще забыл про сдирание кожи и тому подобное, — вновь подрыкивал Рино. Возвращаться в исходное состояние он все-таки не стал. Зато на Нига сейчас надвигался монстр не лучше предыдущего. Переходная стадия между монстром и человеком. Гуманоид, обросший шикарной гривой и частично шерстью, покрасневший, увеличившийся в размерах, налившийся массой, с лицом больше похожем на звериную морду, лапами более, чем руками, маленькими, почти рудиментарными крылышками за спиной и длинным суставчатым скорпионьим хвостом. Надо сказать так: "Поверьте, внушает!". И очень даже. — Слава Богу, обхожусь без этого.

— Владелец дьявольского подарка уповает на Бога? Какая ирония, — хмыкнул Флибустьер, возвращаясь к своей битве. Да и все одно двое сосредоточенных противников его более не слышали. — Ну что адмирал Хоенхайм, готовы ли вы?

— Знаете ли, капитан Флибустьер, ваше обращение вводит меня в небольшой смысловой диссонанс. И хотя я прекрасно знаю и понимаю, что адмирал — это должность, по сути, главы флота. В данном случае обороняющего Байро Валл. Но вот избавиться от дурных привычек дозора никак не удается. Ведь там адмирал это звание несколько иного толка.

— Соболезную вашим привычкам, — картинно огородился от меня руками пират. — Понимайте как должно.

— Что ж. Тогда внимаю вашему предложению. Приступим.

Широкий взмах, и ножны остаются лежать на земле. А клинок поднимается на уровень груди. Синий, почти черный, метал клинка был направлен в сторону своего сородича, такого же прекрасного и смертоносного практически черного металла в руках Флибустьера. На несколько секунда все замерло. А затем взорвалось. Я начал первым. Простой, но очень мощный, удар сверху был пущен пиратом на "слив" — по правильно подставленной сабле мой одати практически стек к земле. И в ту же секунду от удара защищаться пришлось мне, "слив" — идеальная позиция для удара. Длинная абордажная сабля полетела в меня, заставляя выдернуть из провала меч и закрыться им. Жесткий блок и нырок вперед за левую руку противника. Синхронный разворот, попытка задеть противника и не попасться самому, впрочем, провальная для обоих — не то, не то, и вновь бросок друг на друга. Вал быстрых легких ударов со всех сторон обрушился на флибустьера. Справа — блок, слева — попытка слива. Выдернуть клинок и снова обрушить его на врага. Мой меч длиннее, но за счет двух рук и эффекта "рычага" все-таки немного быстрее. И это понятно не только мне, но и Флибустьеру. За буквально двухсекундную передышку он выхватил из-за пояса недлинную кривую дагу — второе оружие классической школы фехтования юга Ред Лайн. То, что обычно опускается большинством мечников, ибо крайне трудно в освоении. Хотя это и не двумечевой стиль, но эффективностью при правильном владении не уступает. Что мне и красиво продемонстрировали: заблокировали меч саблей и попытались дотянуться до руки ножом. Вывернуться и, с разворотом, ударить вновь, на уровне пояса. И вложить побольше силы. Поймав одати на скрещенные мечи, Флибустьер все рано не удержался и был снесен назад.

Ну что ж, очередь за вами, пират. Я встал в классическую стойку и решил ждать. И очень зря. В момент дагу в руке пирата сменил пистолет. А в следующий меня, прыгающего и кувыркающегося по всей палубе стали преследовать пули. Где-то на пятой я окончательно отбил себе лопатки и вышел из себя. Перезарядка и вместе с отброшенным пистолетом в воздухе проносится сверкающий кинжал на цепи. Пират отпрыгнул, но так просто увернуться от этого заряда крайне сложно. Молния, протянувшись от кинжала, облизнула ногу Флибустьера и ушла в мокрую палубу.

Поднимались оба неспеша. Я разминал отбитую спину, а Флибустьер отходил от электрического удара, едва его укусившего, по сути.

— Так значит и вы, адмирал, вкусили дьявольских плодов? — это было больше утверждение, нежели вопрос.

— Как видите. Можете не верить, но это были действительно вынужденные обстоятельства.

— Вынужденные обстоятельства заставляют съесть несъедобный фрукт? — изогнул пират бровь. — Слишком дурная шутка, право слово.

— И все-таки она реальна, — вздохнул я. — Также как и ваше мастерство капитан.

— Благодарю за комплимент, адмирал, — Флибустьер изобразил легкий полупоклон, непоймешь то ли в издевательство, то ли в признание. — Продолжим!

С этими словами он сорвался в прыжок, чтобы спустя мгновение обрушить на меня град ударов с двух рук. Удар-обманка, отвести клинок, быстрый удар в открывшуюся ногу, моментальная атака кинжалом в подмышку, блок на перекрестие, выход из блока с махом клинками на уровне горла и новая серия атак сразу за этим. Все это происходило за секунды, заставляя выкладываться нас обоих на своем пределе. И всему этому я успешно противостоял, успевая как вовремя блокировать и уклоняться, так и контратаковать.

Дага в очередной раз перехватила одати на гарду, отведя в сторону, и сабля в тот же момент понеслась ударом снизу. Пришлось выполнить один из сложных финтов драки — отскок вбок, за руку держащую кинжал. А там усилить получившееся под неожиданным углом давление на не основную руку. Ни ударить толково, ни удержать блок Флибустьер не мог, и потому предпочел отпрыгнуть назад, вновь встав в исходную стойку.

— А все ж таки позвольте поинтересоваться, адмирал. Почему вы не используете столь любимые всеми обладателями Фруктов способности? — Дага капитана исчезла в ножнах, а сам он весьма фривольно оперся на саблю. — Пока что свою силу вы продемонстрировали лишь единожды.

— Да и тот не столь серьезно чтобы повредить кому-нибудь, — как мог любезнее улыбнулся я и принял весьма задумчивый вид. — Это знаете ли... Сорвалось.

— Сорвалось? — изогнул он брови.

— Ну да, сорвалось. Знаете, когда вы совсем загоняли меня своими пистолетами...

— Не несите чушь, Хоенхайм, — голос его оледенел.

— Все просто капитан, этот боя я выиграю и без разных мистических сил, — в противовес пирату, улыбка моя превратилась в свое хищное подобие. Очередная волна ярости и безумия была совершенно недалеко. В последние месяцы я все чаще стал замечать ее присутствие на периферии сознания.

— Я мог бы это принять за наглую самонадеянность, но буду умнее. Вы либо глупы, либо просто не можете ее использовать, Хоенхайм. И оба варианта мне на руку.

— Фруктовик не может использовать фрукт? Как интересно! Но предлагаю сойтись на моей глупости, это как-то разумнее.

— И это то, во что мы оба не верим, — глаза его сузились, а через мгновение меж нами вновь мелькали клинки.

К сожалению, Флибустьер был абсолютно прав. В бою с ним я не мог пользоваться силой фрукта. Без всякой мистики на то. Примитивно не успевал. Когда мечи летают на грани реакции, а любая выдавшаяся передышка может окончиться пулей в лоб, на толковый удар током, способный повредить противнику, просто не оставалось времени. Для него необходимо было сосредоточиться, понять точку приложения и направить силу, накопить достаточное напряжение, в конце концов. Физику то поменять не возможно, в емкости, то есть во мне, напряжение скачком не изменяется. А тот бросок и правда был случайным. Слегка вышел из себя и удалось все сделать очень быстро, не иначе. Наверное, с опытом такая скорость станет само собой разумеющейся, но пока... увы.

Мы кружились, уклонялись и отскакивали. Шаги во все стороны, прыжки от и к противнику, подшаги и отшаги. Несколько раз менялись друг с другом местами, водя этот парный бальный танец смерти. И в какой-то момент оказались возле небольшого проема в надстройке — вскинутой решетки открывающей проход на верхнюю из внутренних палуб корабля. Стыдно признаться, но заметил я ее слишком поздно, свободы маневра у меня в распоряжении не оказалось. Не долго думая, причем в абсолютно прямом и редко используемом смысле этого выражения, я спрыгнул вниз. Следом за мной вниз слетел и Флибустьер.

Рино, лишившись пусть немного, но все ж таки мешающего элемента экипировки, и очутившись в полугуманоидной форме, наступал теперь более активно, но все-таки аккуратно. Лезвия, мелькавшие то и дело перед носом, в районе груди и в радиусе активно двигающихся рук, стимулировали быть осторожным. Руки его все еще оставались монструозными, толстыми, с острыми когтями и плотными мехом и кожей, но все остальное, так сказать, приняло более очеловеченный вид. Перед арабом стоял пусть и красноватый и толстокожий, пусть и с огромными лапами, скорпионьим хвостом и микро крылышками, но человек. А у человека много мест, по которым можно очень эффектно засадить небольшой дубинкой. Почки, печень, ребра, желудок... практически весь человек.

— И откуда у тебя такое странное оружие? — уже не рык, но небольшое усиление рычащего "Р" в голосе Рино присутствовало.

— Это же я могу спросить и про тебя, монстр. Откуда такие чудища лезут?

— Вопросом отвечаем? Хотя, как бы сказал Ван, национальность позволяет. Кровное родство, что ли... — Рино медленно обходил своего противника покругу. От старого плана действий пришлось отказаться, но в голове уже созрел новый. — Но я отвечу. Сперва мама с папой постарались. Вышел у них сын на славу, не без гордости отмечу. А затем, как-то в один прекрасный день, он заплутал в пещерах. Долго плутал. Очень долго. Недели! А затем...

Театральная пауза была поддержана самой хитрой из возможных для него ухмылок. Ниг инстинктивно скрестил свое оружие в защитной стойке, хотя лицо его оставалось по-прежнему сосредоточенным.

— Затем?

— Я его съел! — Рино бросился на врага. — Схема копий! Десять копий!

Две лапы, до того согнутые, хлыстами вылетели вперед, остриями когтей на сведенных кистях пытаясь пронзить врага. Одна "рука" попала прямо на перекрестие дубинок, жестко зафиксировав их. Вторая в это время пронеслась дальше, по касательной царапнув плечо араба.

— Копье! Копье! Копье! — удерживая смертоносное оружие, второй рукой полумантикор ударами старался достать своего противника. Однако попасть не удавалось, противник уворачивался, не выпуская из рук свое оружие и старательно им мешая. Окончилось противостояние вонзившимся в живот Рино жестким носком ботинка араба.

Отдышаться и нормально разогнуться ему не дали — Ниг атаковал. Бросок с выкриком "параллель, двойной крест!", и две дубинки сперва совместно проносятся наискось снизу вверх, а затем, через мгновенный оборот чертят крест сперва своими металлическими частями, а затем и лезвиями. Сперва пришлось уклоняться, затем держать удар, а затем и вовсе отпрыгивать. "Шпага!" и две дубинки своими скругленными наконечниками врезались под ребра Рино.

— Ах ты!.. — взревел полумонстр в ответ. — Схема медведя! Ррраа!

Имея нечеловеческое тело, в бонусах у него была и нечеловеческая сила. Сейчас меньше, чем в полной форме, но значительно больше обычного. Удар впавшего в ярость живтоня, простого, словно медвежьего маха лапой сбоку, блокированный перекрестием дубинок буквально снес Нига на пару метров. Будь здесь Ван, он бы стал заливать про Волю, про то как она влияет ну людей, про то, как выкрики способностей фокусируют людскую целеустремленность и увеличивают концентрацию. И даже про то, как ледяная ярость, или же возгорающая, но не затуманивающая взгляд, способна возвести любой удар на уровень выше, благодаря этой самой Воле и ее концентрации, меняющей чуть ли не саму материю мира, позволяя творить невероятные вещи своими руками. Но Рино сейчас было все равно. Его ярость была ледяная. Сейчас мир сузился на его противнике и яростном желании с ним, наконец, разделаться. Словно медведь он пер на араба, размахивая руками-лапами. Тот в свою очередь подставиться не торопился, буквально летая по надстройке, бесконечно уворачиваясь и отпрыгивая от противника и что есть сил атакуя его сбоку. Но тут вступал в работу хвост, словно позабывший о жале с ядом в наконечнике и старательно пытающийся обхватить ноги араба.

Так продолжалось долго. Обмены ударами, различные, не отличающиеся особой сложностью, но порою слишком специфичные техники, прыжки и броски. Переход инициативы от одного к другому и обратно, с преимущественным гонянием араба по широкой надстройке корабля. И прервалось все сперва пулями и выстрелами, в нескольких местах задевших как Рино, так и Нига, а затем мощным толчком в спину. Следующее, что было перед Рино, это дерево следовавшего за Флибустьером корабля пиратов, в которое он по-кошачьи вцепился в нескольких сантиметрах выше разбивающихся о нос корабля волн.

На второй палубе было светло. Масляные фонари успешно разгоняли тьму. Эти фонари были особой деталью интерьера на каждом корабле: на железных, прибитых к потолку, держателях были жестко зафиксированы толстого стекла практически не бьющиеся лампы. Проверено, что если такая и рухнет на доски палубы, то не разобьется, расплескав тут же займущееся огнем масло. А значит, что не подожжет ни огнестойкие доски, ни порох, ни что еще. И само собой, из-за страха очутиться на полыхающем огнем кусочке досок посреди огромного океана, вся команда, даже распоследнего безмозглого пирата, всегда следила за фонарями. Зажигались они лишь ночью, когда морских битв практически не было. И обязательно тушились вахтовыми с рассветом. Все это было слишком серьезно, чтобы относиться к такому наплевательски. Ибо как историй о сгоревших заживо кораблях было сотни..

— Всем в стороны! — рявкнул Флибустьер, взмахивая саблей. Теперь над нами был потолок, и особенно развернуться стало сложно. Особенно мне.

Команду его восприняли моментально. Ни один из находящихся здесь не был вооружен, все оружие хранилось на стойке вокруг главной колонны в центре палубы. Так сказать, воизбежание. Чтоб никто никого по случайности саблей не пырнул, неудачно повернувшись в тесноте боя. И в итоге бой вновь продолжился словно на своеобразной арене, границы которой составляли прижавшиеся к стенам люди. Впрочем это были довольно текучие границы, тут же исчезавшие, стоило нам в схватке приблизиться к ним. Надежнее было спрятаться за пушками, да вот очень много их здесь не было. Меньше чем людей.

Скажем так, драки в закрытом помещении, а пусть и огромная, но все-таки закрытая палуба таковой и являлась, не были моим коньком. И не важно, что из ограничений на ней были две лестницы да три колонны, не считая пушек. Мой меч был великоват. Но, как говорится, приходится порою. Потому специально для таких случаев, еще в дозоре, я разработал немного отличающуюся технику боя. Отличался он от обычно не сказать, чтобы сильно. Но отличия были. И главное состояло в том, что замах и удар теперь шли вплотную вдоль тела, каждый раз прижимаясь клинком к нему. Сфера покрытия, зона до которой доставал клинок, теперь уменьшилась, как уменьшилась и сила многих ударов, но, кстати, не всех. Да и скорость клинка теперь слишком сильно варьировала от позиции и будущего удара, все-таки острым лезвием случайно срезать часть себя совершенно не хотелось. Но бой продолжался!

Клинки со звоном столкнулись, две руки против одной практически сразу же продавили не особенно сопротивлявшегося противника. Вместо этого он крайне технично перетек вбок, тут же нанеся удар кинжалом. Его отводить пришлось согнутой в локте рукой, плотно под одеждой обмотанной цепью. Оставшейся в низу рукояти левой рукой, в бою на двуручном оружие служащей рычагом, в это время пришлось выдергивать меч из очередного слива и, под конец, с разворотом уходить от следующего удара сверху вниз, при этом делая широкий мах мечем в горизонтальной плоскости строго над головой. Этот удар Флибустьеру пришлось блокировать двумя руками, передав инициативу в мои руки. И я не замедлил этим воспользоваться. Удар за ударом, буквально вбивая его мечи вглубь обороны. И на четвертый удар для меня самого весьма тяжелого темпа, его клинок оказался не в самой удачной позиции. Вывернув руку, меч, хоть и не дав моему острию хода, ощутимо приложил плечо своего хозяина. Но развить успех не удалось. Такой скорости выхватывания пистолетов из практически любой позиции я мог лишь позавидовать. Первая пуля вонзилась в потолок надо мной, разминувшись с головой в считанных сантиметрах. Куда ушли остальные я не знал, но не в меня точно, что было достаточно. В меня входили лишь очередные занозы с палубы, да и только. Укрытие появилось за одной из пушек, откуда очень оперативно исчезли пираты, предпочетшие скрыться на палубах ниже иили выше. И когда патроны в пистолете кончились, вновь наступила пауза в бое.

— Мистер Хоенхайм! Все еще не хотите применить свою силу? — запыхавшийся голос Флибустьера был полон издевки.

— Я пока не вижу для этого особенных поводов, мистер Флибустьер! И позвольте, я уже не адмирал в ваших глазах? — тон я старался поддерживать аналогичным. Но усталость от этого скоростного боя брала и меня.

— С адмиралами я разбираюсь на море, — Флибустьер, судя по голосу, пока не сходил с места. — На кораблях и пушках. А вас, мистер Хоенхайм, я насажу на саблю!

— Не хотите это считать абордажем? — не удержался я.

— Это для кораблей, сошедшихся борт к борту. А вы же пришли сюда как простой убийца. Так что и не надейтесь меня победить. Даже со своей магической силой! — видимо то, что я пробил его защиту, Флибустьеру совершенно не понравилось. По крайней мере, изысканные манеры, его визитная карточка, сейчас исчезали в неизвестном направлении.

— Увы, я слишком хорошо учил физику в школе, — едва слышно фыркнул я за своей пушкой. И уже во весь голос: — А интерпретация событий интересная. Вот только не в моих интересах быть насаженным на что-либо.

— Зато в моих, — судя по голосу и стуку каблуков он вышел на центр палубы. — Ну что, может быть продолжим? Или мне позвать свою команду чтобы выковырять вас оттуда?

— Вам позвать команду, и заставить ее качественно ошкурить палубу! Выковыривать я уже устал занозы! — сквозь небольшую щель в лафете орудия я наблюдал за своим противником. Как, впрочем, и он за моим укрытием. Вот только делал он это со вскинутым пистолетом. Последним из давешней перевязи. Стоило мне хоть немного приподняться над служащим мне прикрытием орудием, и... Пара выстрелов и готово. Неприятно!

Рвануть куда-либо, являлось чистым самоубийством. Опытный стрелок, готовый к броску своей цели, наверняка не промахнется. А Флибустьер уже доказал, что он далеко не просто опытный. Он явно рангом повыше. Но и сидеть долго не удастся — в какой-то момент противнику наскучит, и он просто обойдет орудие по широкой дуге. Увы, но пуля и летит и выстреливает быстрее спрятанных кинжалов. Ядро в пушке? Не достану, да и тяжелое оно. Брошенный в спешке мешок с порохом? Как вариант. Небольшой холщевый картуз, Один из нескольких валяющихся вдоль стены, и который удобно бы было выкинуть за спину держась за небольшие тесемочки. Вот только если на одних рефлексах Флибустьер прострелит его прямо у меня над головой, то боюсь будет очень громко и больно. Мне. И что тогда прикажете?..

От размышлений меня оторвал слитный грохот орудий с двух палуб под нами. Чего-чего, а команды прекращения огня они не получали. Что ж это выход. Да и маневр неплохо ограничить может...

Подгребя поближе один мешочек с порохом, я аккуратно, чтобы не высунуться за границы орудия, дотронулся клинком до своего укрытия. Одной рукой держал меч, а второй выдал на него напряжение. Если орудие заряжено, то при определенном напряжении будет хоть какая-то искра, и порох таки вспыхнет. Ну и орудие громыхнет. В идее. По крайней мере, я в это очень верил. Ну а если не заряжено...

Напряжение растет. Чугунные пушки хоть и не медные или алюминиевые, но все равно металлические, электричество проводят. Вот воздух вокруг уже начало пощипывать. Вот уже более ощутимо. А теперь уже я слышу негромкие щелчки откуда-то из дула. И... ничего. Совсем. Одно из двух, либо я что-то не понимаю, либо пушка не заряжена. Но что именно? И не узнать ведь.

— Капитан Флибустьер, — пауза на мою попытку явно слегка затянулась. И это надо было исправлять. — А как вы относитесь к роялям?

— Вы, мистер Хоенхайм, от заноз слегка спятили? — игра голоса этого человека была бесподобно. Даже не увидев его, передо мной просто предстала его изогнутая в призрении и недоумении бровь и слегка вскинутые уголки губ. Но сам я старался не отвлекаться и аккуратно достать другую пушку мечом. Для этого даже пришлось встать на карачки, протягивая свое оружие к чугунному монстру в двух метрах дальше вдоль палубы.

— Ну что вы! У меня чисто академический интерес!

— Не знаю, к чему вы это завели, — Флибустьер медленно сдвинулся с места, — но да будет вам известно, что я заслуженный член государственной консерватории одного острова, славящегося своими музыкальными талантами!

— Ничего себе! — я даже присвистнул. Если речь идет об одном конкретном и весьма известном острове, то это было очень и очень. — Тогда для меня остается загадкой: что же заставило вас податься в пираты. Будь вы простым музыкантом и сотни людей бы отправились не в мир иной, а на концерты классической музыки.

— Вы здесь решили прочитать мне проповедь? — усмехнулся он. — Увы, но жизнь никогда не была простой вещью. И я... Что вы?! — сделав еще шаг, он увидел протянутый к орудию клинок и...

— Сложная, это факт, — успел я ухмыльнуться. — Но я не к тому. Мне вот нравятся рояли. В кустах.

Палуба содрогнулась. Первый выстрел, громыхающий всегда в тишине, также всегда гораздо чувствительнее следующих. А тем более, произведенный так близко. Звуковая волна буквально оглушила нас обоих. С одной лишь разницей: я к этому роялю был готов. А вот скакнувший вперед пират, так и не успевший пристрелить своего противника, едва не оказался откинут обратно. Лишь многолетний опыт не дал ему упасть, заставив лишь отшатнуться и тряхнуть головой. Я же, как прижимался к палубе, стоя на четвереньках, так и остался, лишь еще плотнее вжавшись в пол. А едва в глазах прошли черные круги, с низкого старта рванул к лестнице вниз, на ходу, не глядя, метнув во Флибустьера пороховую заготовку для пушки — мешочек, бережно прижимаемый к себе весь этот диалог.

Мешочек, как я и предполагал, не долетел до места назначения. Но одних рефлексах, взявших верх над пиратом в этот неудачный момент, он всадил в мешочек две пули. За что и поплатился, все-таки оказавшись откинутым на несколько метров. Пули, пронзив порох, также его и подожгли. Точнее взорвали. Меня тоже приложило, словно стукнув в спину и толкнув прямо на лестницу, по которой я скатился на палубу ниже, вновь собрав лопатками все возможные занозы.

Оставался вопрос. А если бы и эта пушка была бы разряжена? Было бы очень плохо. Повезло.

С кряхтением я поднялся на ноги и окинул взглядом место, куда я попал. Сама палуба от лежащей выше отличалась мало. Разве что она была поменьше — перегородки, с двух сторон ограничивающие ее были ближе. Но зато сейчас здесь властвовал ступор. Полный. Часть народа, сбежавшего от битвы капитанов вниз, успели предупредить своих товарищей и похватать оружие. И сейчас, выставив пистолеты и клинки, они полукругом окружили спуск сверху. И меня возле него. Но вот только дальше не предпринимали ничего, лишь пуча глаза и напряженно кусая губы.

Это молчаливое противостояние продлилось с минуту, после чего было жестоко разрушено.

— Хоенхайм!!! — полувой, полурык разнесся на всю палубу. — Убью!!!

Палуба буквально опустела. Даже оружие, где было в руках, там на палубу и упало. А люди, все кто успел, втиснулись в проход на палубу ниже. Куда делись остальные, меня не успело заинтересовать. Сверху, наплевав на ступени, рухнул Флибустьер, с такой мощью всадив саблю в дерево пола, что верхние его доски даже треснули.

— Зарежу!!! — фонтанируя яростью, он рванул клинок вбок, по точной дуге отправляя его мне вбок. Его я пропустил отпрыгнув вбок. А уже следующий, пронзивший воздух почти сразу, с оскалом, мало уступающим моему противнику, принял на меч. Я последнее время ста очень податлив на чужие эмоции. Особенно в бою.

И клинки замелькали. Проанализировать как-нибудь и когда-нибудь этот бой у меня вряд ли бы получилось. Половина его была на чистейших инстинктах. Другая же на сплошном желании пронзить противника. Как угодно, но пронзить. И не быть пронзенным самому.

Сперва Флибустьер наседал, заставляя меня шаг за шагом отступать. Затем удачный контрудар и смена ролей. Затем еще раз, и очередная сшибка. И так далее. Удар слева, блок, отскок, резкий взмах в ответ, очередной блок, уворот и удар. Шаг в сторону и удар снизу, от чего обоим приходится вновь двигаться и чуть ли не меняться местами, несясь вслед за своими клинками. Новый бросок и клинки сплетаются, едва не срезая руки чужих хозяев. Удар, удар, удар и зона клинча. Попытка продавить друг друга и, как неожиданный результат, несколько ударов ногами.

После последнего Флибустьер кубарем отлетел назад, прошибив незапертую дверь в перегородке своим телом. Я рванул следом, буквально рассекая клинком дерево палубы под ногами, и за свою бесшабашность чуть не поплатился. Щиколотку словно обожгло -клинок извернувшегося пирата вдоль палубы прочертил неширокий горизонтальный круг и самым краем проскочил по ноге. Не удержавшись, я таким же кубарем полетел вперед, разминувшись со своим противником в полуметре. Остановили мой полет плотно набитые тюки, валом занимавшие все пространство небольшого помещеньица. "Что же за склад может быть на оружейной палубе?" — я в мыслях ухмыльнулся. План созрел в момент.

Воткнув в один из мешков клинок — пронзило его без каких-либо проблем — другой я метнул в уже поднявшегося Флибустьера. Очередной мешок летел в своего номинального хозяина. Только теперь побольше и поувесистей. Раз в десять. Но в этот раз пират просто отпрыгнул в сторону, вновь оказавшись на полу. Я же, следом рванул клинок с нанизанным на нем мешком. Тряханув его посильнее, значительно расширяя прореху в ткани, я бросился на выход. Вслед за мной тянулась широкая полоса серого песка, прервавшаяся сразу за выходом. Но мне больше и не надо было. Под потолком, в жестком плафоне, висел масляный фонарь, один из множества на корабле. Размашистый удар и он отправляется в полет к полу. Прямо к серой полосе пороха. Полосе пороха, протянутой с порохового склада.

Лишь когда полоса уже вспыхнула, понеся огонь к опасным мешкам, я увидел Флибустьера. Он был в дверях порохового склада и уже просто физически ничего не успевал сделать.

Он был полон гнева, но ни капли ужаса на его лице не было. За те доли секунды, что мы встретились взглядами, стало ясно каждому: я выиграл, а он проиграл. Полукатегорий здесь быть не может. И за это меня ненавидели.

Но это не я приплыл на этот остров драться.

Бросок к пушечному люку, так и остающемуся открытым. Шаг. Шаг. Прыжок. Вспышка.

Тьма.

Не я первый поднял меч. Но это сейчас было не важно. Вокруг была лишь тьма. И недолго.

Эпилог.

Лина стояла за левым плечом своего дедушки и внимательно рассматривала мраморную плитку зала. Различные ромбы и перекрестия на нем безостановочно во взгляде девушки складывались в морские волны, накатывающиеся на девушку и пробуждающие совсем свежие воспоминания. Воспоминания о жутком разгроме, устроенном им Дон Кригом и Флибустьером. Пиратов, которых прогнали лишь хорошо умывшись кровью. Как своей, так и чужой. Особенно постарался Дон Криг, практически разбивший своего противника. Он оказался столь умен, что перехитрил даже план капитана. Сделал вид, что поддался, а сам внезапно полностью изменил формацию. Первое перестроение встретил как и запланировано, не ожидая резкого залпа всего строя, а вот последующие... Обманывал и уходил. Перестраивался и атаковал всеми силами, вместо поочередного подхода, на который рассчитывал Ван. А этот идиот северянин так ничего и не понял, отмахиваясь, что у них все хорошо и скоро, мол, противника додавит. Увы, размеры кораблей ему совершенно не помогли. Так и потонул, наверное, ничего не поняв. Благо Смокер, подхвативший после него командование затеял с ним кошки мышки и заманил на работающую береговую артиллерию. Не ожидавший такого Криг по простому дал деру, посчитав игру не стоящей свеч. Береговые укрепления в неудобной позиции это крайне опасно. Особенно, если они стреляют в тебя.

Однако у капитана этот трюк с Флибустьером не подействовал. Капитана...

Капитана Хоенхайма не нашли. Рино вернулся на Алхимика один, без Вана. А корабль, на котором они сражались с Флибустьером, просто взорвался. Кто-то поджег пороховой склад. А тот уже разнес все на кусочки.

Правда почему-то ни пан, ни Мира, ни Конфу по этому поводу перестали переживать уже на третий день. Все разом. А Рино лишь ходил и ругался, ей так ничего и не объясняя. И это, между прочим, девушку задевало особо. Правда она сама до сих пор не понимала, почему.

— Список потерь велик, — размеренно произнес юрист дозора возле судьи. Впервые с известия о крупной атаке на Байро Валл у них была работа. Они разбирали требования о возмещении наемным флотам. В особенности компании "Шляпки Зебры". — Однако необходимо учитывать фактор упущенной выгоды, переложенной на вопрос о флоте. Как вам всем известно уже к утру следующего дня к базе подошел крупный флот сил морского дозора, который мог бы самостоятельно защитить базу...

Это переливание из пустого в порожнее продолжалось уже вторую неделю. И юристы дозора всеми видимыми способами старались уменьшить цифру, которую закатили совместно Мира, Федотий и Рино. Доходило до того, что эти заседания тянулись сутками напролет, и дедушка уходил оттуда весь раскаленный, как уголь в жаровне. А вчера вообще не выдержал и с полчаса, запершись в своей комнате чуть ли не орал благим матом на этих бумагомарателей при включенной Ден-Ден-Муши. Это было так громко, что даже за плотно закрытыми дверями Лина услышала, что улитка, отзываясь на имя Гарп, то хохочет, то орет в полной синхронности. Единственный, кто пришел тогда девушке на ум, это был очень старый ученик дедушки, нынешний вице-адмирал дозора. Но право слово, не станет же дедушка звонить и жаловаться в такие верха? Или станет?

— Хватит! — прервал пан Черепаха разглагольствование какого-то прилизанного мажора, в дорогой черной мантии восседающего сбоку от судьи. — Мне надоели ваши ужимки и увертки. Договор был четок. Мы помогаем, а дозор все возмещает. В этой битве мы лишились едва ли не половины собственного флота, тем самым совершенно обнажив свои транспортные линии для пиратов, которых наш славный дозор не может поймать!..

— Вы забываетесь! — взревел загнанным боровом лощеный тип. — Не смейте рассуждать о действиях дозора, гражданский!...

— Это ты забываешься, сынок, — дедушка перешел в режим, который по всей базе называли не иначе, как "пришел лесник с дружиной по души лесорубов". И всякий, кто помнил Федотия Коловицко на Байро Валл, а таковых из действующих офицеров было большинство, всегда спешил куда-нибудь исчезнуть в этот момент. Увы, юрист был молодым и из центра. Он эту легенду базы не знал. — И если я из твоих поганых уст услышу еще хоть одно слово на этой базе, то ты отправишься в клетку к пиратам. За Саботаж и Дезертирство! — последнюю фразу он громыхнул так, что даже судья поежился. Он то своего бывшего "подчиненного" знал. И потому даже не попробовал затормозить вроде бы уже давно отставного офицера. — Завтра к вечеру на базу, с внеплановой проверкой, прибывает вице-адмирал Монки Д. Гарп. Посему продолжим наше совещание завтра. При нем.

Сабля, забранная в жесткие, окованные металлом, ножны, громыхнула по мрамору, в единый момент выбивая дух из только собравшихся возопить юристов из центра. А тех кто попробовал это все-таки и после такого показательного действа сделать, осадил судья, заставив прикусить язык.

— Заседание на сегодня окончено, — возвестил он. — Все продолжение завтра. В присутствии высокой проверки. Все свободны!

Дедушка кивнул и развернулся.

— Все-таки ты оказался прав, мелкий засранец. Тебе и правда лучше не светиться, — пробормотал пан едва слышно. Но Лина на плохой слух никогда не жаловалась. Она под водой вообще часто на звук ориентируется, локаторы, изобретенные на одном из далеких западных островов в другом море, приучили. — Ну что ж. Значит завтра мы этот суд с моим первым учеником разнесем по камушку. Пошли Лина. Дела еще есть.

— Да дедушка, — неужели все-таки?.. Хотя лучше и не думать об этом пока. Мало ли. Действия Вана всегда были пусть и хаотичны и непредсказыемы, но обязательно направленные на пользу организации и каких-либо целей. Значит все идет своим чередом.

Этим куском, что они глотают, вряд ли предстоит подавиться. А кусок огромен. Все это море. А за ним, глядишь, и все моря мира присоединятся. Главное есть постепенно. А то кто знает...

Конец первой части.

Спасибо за чтение. И долгое ожидание.

Ваш Автор.