Книга вторая. Воин. Главы 21-30

После разговора Рик отправился обедать, так как сегодня целый день провел в седле, а Хагел пошел собирать бойцов, чтобы раздать всем деньги, не откладывая в долгий ящик, и поговорить со священником, приказав ему начинать готовиться к церемонии погребения, чтобы успеть засветло похоронить погибших. Я временно остался не у дел и отправился к себе домой, чтобы неспешно собраться в дорогу. Добрых полчаса я складывал нехитрые пожитки в свои сумки и упаковывал их поплотнее, понимая, что пешком много не унести, а брать лошадь — это наводить на себя лишние подозрения. Хотя... Можно ведь просто сказать, что я еду на разведку к номерным деревням.

Подумав, я все же решил от этой идеи отказаться. Я просто не смогу не выдать себя, глядя в глаза своим ребятам и вешая им лапшу на уши. Все-таки мне тяжело будет лгать своим, лучше уж ночью, когда никто не увидит... Посидев еще немного абсолютно бездумно, я понял, что нечто на задворках сознания начинает меня беспокоить. Это опять подала голос моя интуиция, предупреждающая меня о грядущих неприятностях. Я поднялся с лавки и стал раздумывать, уйти сейчас или остаться и подождать прибытия нападавших? Но я точно был уверен, что с ними будет маг, который окажется мне не по зубам, так ради чего рисковать своей жизнью, если результат будет одним и тем же?

От раздумий меня отвлек вызов амулета. Достав из кармана монетку, я сжал её в руке и приготовился докладывать королю об изменениях в ситуации. Вот только это был совсем не король. Из разговорного амулета донесся встревоженный голос Залина.

— Алекс! Алекс, ты меня слышишь?

— Слышу, что случилось? — спросил я в ответ.

— Кочевники, забери их демоны! — донесся хриплый голос старосты. — Навалились большой группой, пока держимся, но их слишком много...

— Четко скажи, сколько их? — спросил я, подхватывая колчан с луком и выбегая во двор.

— Сотни полторы, может две. Почти все пешие, но есть десятка три коней. Лезут со всех сторон, мы уже половину стрел на них извели...

— Сколько еще продержитесь? — уточнил я.

— Недолго, — ответил староста.

— Держитесь, помощь скоро будет, — обнадежил я Залина и прервал связь.

А затем я набрал побольше воздуха в грудь и снова заорал во все горло:

— Тревога!!! Отряд, по коням!!!

Мой крик подхватили и разнесли по всему городу. Тотчас в нем началось шевеление, мои парни, кто был поблизости, сразу же, подхватив свои луки, побежали к загону с лошадьми. Я порадовался, что им не нужно тратить времени на одевание доспехов, так как день был в самом разгаре, а парни уже давно по примеру старших товарищей привыкли ходить по Городу в полном облачении. У загона опять вышла заминка с седланием четвероногих, вынудившая нас потерять несколько драгоценных минут. Оказалось, что именно Фараш должен был сегодня присматривать за лошадьми и держать их наготове, так что нам просто очень не повезло. Один плюс был в задержке — я успел коротко рассказать Хагелу, почему объявлена тревога и что я собираюсь предпринять.

— Всех возьмешь? — поинтересовался командир.

— Только свой отряд, — ответил ему я. — Думаю, справимся, а Город оставлять абсолютно незащищенным сейчас будет явной глупостью. Вряд ли степняки будут разделяться, но перестраховаться все же не помешает.

— Добро! — одобрил мое решение Хагел.

Тут внезапно в разговор вмешался Ламин, седлавший рядом свою лошадь:

— Командир, а можно я тоже поеду?

Хагел вопросительно взглянул на меня, а я только кивнул в ответ. Вот неймется мужику! Не понимает он, что я никогда и не считал его чем-нибудь себе обязанным, но Ламин настойчиво использует малейший повод вернуть мне свой долг. Нашелся должник на мою голову! Оглядев отряд, я увидел, что уже почти все были в седлах и скомандовал выступление. Понукая лошадей мы выехали за ворота и, развивая всю возможную скорость, поскакали по дороге по направлению ко Второй деревне.

Глава 29. Победа и поражение

За время лихорадочной скачки я успел мельком продумать предстоящую схватку. Судя по всему, это был абсолютно левый отряд кочевников, который подобрался с юга, минуя все мои сигналки. Он никак не был связан с тем диверсантом, который посетил нас вчера и, само собой разумеется, вражеских магов там точно не должно было быть. Я очень на это надеялся, именно поэтому так безоглядно кинулся в схватку. Ведь если бы там оказался хоть один завалящий одаренный, он бы враз смел часть деревенской стены, за которой укрылись защитники, открывая прямой доступ нападавшим. Тогда бы Залин даже связаться со мной не успел бы, так как всех жителей просто банально бы перестреляли за несколько минут.

Хотя староста на проверку оказался довольно глупым. Привык действовать в одиночку, поэтому и не сразу вспомнил о разговорном амулете, который я ему оставил. А как только понял, что деревне не выстоять против такого противника, кинулся связываться со мной. Ну что ж, это пускай останется на его совести, поскольку за каждую минуту такого промедления ему придется заплатить жизнями своих односельчан. Мы прибудем не раньше, чем через полчаса, а сколько живых обитателей Второй к тому времени останется, ведомо только Единому.

А дальше была только скачка. Дикая, лихорадочная. Мы нахлестывали лошадей и мчались на помощь, понимая, что дорого каждое мгновение. Рядом со мной скакал Ламин в своем неизменном ведре. Как он умудряется видеть сквозь небольшую смотровую щель в своем шлеме, я никогда не понимал. И почему он не стал менять его на более удобные шлемы, которые Вашун выковал по моим рисункам, я тоже не имел никаких соображений. Ладно, чем бы дитя не тешилось...

Мы успели. Прошло всего двадцать пять минут, как впереди показалась Вторая, окруженная степняками. По первому впечатлению, деревня еще держалась. И хотя несколько её домов пылали, посылая в небеса густые клубы дыма, но следов прорыва видно не было. Наоборот, судя по телам под крепкими стенами, нападавшие не раз предпринимали попытки её взять, устраивая живые лестницы, но их раз за разом отбрасывали назад. Теперь между степняками и деревенскими затянулась позиционная стрельба, причем в этом поединке последние явно проигрывали из-за ограниченности их боезапаса.

Подождав, пока подтянутся отставшие парни, я развернулся и указал на группу кочевников численностью человек в пятьдесят, что расположилась прямо перед воротами и сосредоточенно обстреливала защитников.

— Растягиваемся цепочкой и на скаку по моей команде расстреливаем степняков! Вперед, парни! Пришло время показать, чему вы научились!

Я поскакал вперед, доставая лук и стрелу из колчана. За моей спиной ребята растягивались цепью, сжимая свои луки в руках. Когда до степняков осталось двести шагов, нас заметили. Практически все гады развернулись и принялись стрелять в нас. А мы еще не достигли прицельной дальности, с которой парни могли хотя бы попасть! Время привычно замедлило свой бег, когда степняки сделали первый залп. Я видел, как неторопливо летят стрелы, но понимал, что моим бойцам они вреда не причинят, вот только...

Лошади! Они ведь беззащитны перед стрелами, а навернуться на полном скаку, когда под тобой падает лошадь можно весьма неслабо. Никто из парней не доедет до нужного мне расстояния! Эта мысль пронзила мой мозг так, что я инстинктивно выбросил вперед плетение щита, растянув его так, чтобы охватить всю нашу цепь. Стрелы кочевников, достигая моего щита, вязли в нем, теряя всю свою силу. Но главное преимущество данного плетения состояло в том, что ставилось оно относительно мага и использовало его в качестве привязки к местности, смещаясь вместе с ним. Именно поэтому мой щит двигался впереди отряда, принимая на себя все стрелы степняков.

Я немного отпустил движение времени, чтобы иметь запас сил для дальнейшего боя. Мне не улыбалось с минуту моего субъективного времени рассматривать удивленные рожи кочевников, понимающие, что их стрелы просто зависли в воздухе. Одна секунда скачки, вторая... Степняки перестают стрелять и пытаются отскочить в сторону. Вот теперь пора, мы достигли расстояния ста шагов. Я деактивирую плетение и кричу:

— Бей!!!

Моментально я замедляю свое восприятие и начинаю стрелять сам, выкашивая задние ряды степняков. Стрелы степняков медленно начинают падать, а в сторону врага уже летят наши вестники смерти, впиваясь в незащищенные тела врагов, пробивая кожаные доспехи, бывшие на некоторых. Конечно, не все выстрелы были удачными, но два десятка тел легло на землю уже после первого залпа ребят. Задние ряды были усердно скошены мной, работавшим не хуже известного автомата Калашникова. Второй залп добил уцелевших. Мы промчались по их телам, направляясь к той группе, что в данный момент пыталась перелезть через восточный край стены, образовав живую лесенку.

Мимоходом я открыл себя навстречу дармовой силе, что растекалась от убитых людей. Хоть это и жалкие капли по сравнению с моим запасом, но пренебрегать этими крохами энергии все равно не стоило. Остановившись напротив акробатов, мы в три залпа расстреляли нападавших, которых оказалось всего человек сорок. Собрав и их силу всего за несколько мгновений, я активировал свое магическое зрение и крикнул парням:

— Дальше!

И поскакал на другую сторону деревни, где, как я заметил, располагались всадники и еще несколько десятков лучников. Объехав забор, я увидел эту группу врагов, которая почти прорвала оборону защитников деревни. Степняки, по своей старой привычке начали перепрыгивать через забор прямо с лошадей, видимо, у деревенских все же кончились стрелы, раз враги смогли так беспрепятственно подобраться к самой стене. Своими лезвиями я просто начал срезать особо прытких, а затем переключился и на остальных. А чего уже теперь таиться?

Парни тоже активно вступили в бой, расстреливая кочевников прямо на скаку. Вот только теперь расстояние было гораздо большим, и многие стрелы уходили в 'молоко'. Последние уцелевшие пытались своим залпом нам помешать, но вовремя подставленный мною щит свел на нет все их усилия. Когда степняков осталось всего с десяток, они кинулись в лес, спасая свои шкуры, вот только уйти им так просто я не дал. Захватив их шеи магическими захватами, я резко дернул их на себя, ломая хрупкие позвонки, а затем также забрал их энергию.

Последним аккордом этой битвы стало то, что я перепрыгнул через стену деревни в месте прорыва и добил несколько десятков кочевников, которые еще продолжали рубиться с защитниками.

— Где Залин? — осведомился я у деревенских, вытирая свои клинки от крови.

— У главных ворот, — просветил меня один из мужиков, зажимающий порезанную руку.

Я сунул мечи в ножны, а затем достал из кармана куртки флягу с лимэлем и протянул ему.

— Полей немного на рану и выпей один глоток. И дай сделать это всем раненым.

Я огляделся и заметил стонавшего парня, зажимающего широкую рану на животе.

— Ему в первую очередь, — кивнул я в его сторону и пошел искать Залина.

Староста обнаружился у ворот в окружении сердитых мужиков с саблями. Сам он тоже не был безоружным, а кровь на его клинке показывала, что повоевать Залин сегодня успел.

— Алекс! — радостно всплеснул он руками, чуть не порезав своей сабелькой стоящих рядом людей. — А я уже и не надеялся, что вы придете...

— Благодарности потом, — оборвал его я. — Сейчас прикажите открыть ворота моим ребятам и доставить сюда всех, кто серьезно ранен.

— А зачем?... — начал было Залин.

— Потом вопросы, время дорого! — ответил я ему, понимая, что каждая минута может оказаться последней для человека, раненого клинком, ведь переливание крови здесь точно не практикуется.

Спустя несколько минут засов с ворот был снят, и створки распахнулись, пропуская внутрь моих бойцов. А деревенские жители по моим указаниям стали сносить к нам всех раненых. Их было много, в основном пострадавшие от стрел, хотя нашлось и пяток с порезами различной тяжести. Я велел парням выбрать себе раненого и исцелить его с помощью заветной фляги. Пусть и такому тренируются, ведь может и пригодиться в скором времени. Бойцы скоро начали оказывать раненым помощь, заключавшуюся в извлечении стрелы, поливании раны лимэлем и вливании обеспамятевшему пациенту в рот нескольких глотков целебной жидкости. Я несколько раз приходил на помощь, когда наконечник стрелы оставался в ране вследствие чересчур сильного рывка. Тогда я просто подхватывал его магическим захватом и вытаскивал из тела, предоставляя дальше действовать моему бойцу.

Нам удалось спасти почти всех раненых, и только один из них умер от потери крови, просто не дождавшись помощи. Парнишка с раной в животе, принесенный уже после того, как получил дозу лимэля, вскоре поднялся на ноги и изумленно осматривал свое тело, ощупывая еле заметный шрам. Пора выдвигаться обратно, подумал я, когда лечение закончилось, а жители наперебой стали благодарить моих парней за чудесное исцеление. Вот только жаль, что лимэль из мертвых возвращать не умеет. Залин мне поведал, что больше двух десятков жителей погибло от стрел кочевников, но я в ответ только внимательно поглядел на него и ничего не сказал. Если бы он связался со мной раньше, возможно, и они остались бы живы.

Когда деревенские вернули мою полупустую флягу, а смущенные ребята, наслушавшись благодарностей, стали подтягиваться ко мне, первым, кто затронул опасную тему, оказался Крот. Он начал издалека:

— Алекс, а ты не объяснишь мне, почему в тот момент, когда кочевники стали в нас стрелять, их стрелы увязли в невидимой стене перед нами?

— И почему всадники, штурмующие стену вдруг стали распадаться на части? — вторил ему Рин.

Я вздохнул и сказал:

— А что, нельзя спросить прямо?

Тут же вперед вышел простодушный Трит и робко спросил:

— Командир, ты колдун?

— Маг, — поправил его я.

— Говорил же я тебе, что с Алексом не все так просто! — радостно стукнул Крот по плечу Ламина.

Остальные ребята ошарашено молчали, переваривая новость.

— Повторение пройденного с вариациями, — пробормотал я под нос.

Вот только на этот раз что-то сильно изменилось, так как Рокин спросил меня с улыбкой:

— А ты зверем обращаться умеешь?

— Нет, это стихия Волчонка, — ответил я.

— А летать ты можешь? — уточнил Рик.

— Как и ты, только вниз, — усмехнулся я.

По правде сказать, заклинание левитации было мне известно, но в своей новой жизни я его еще не использовал.

— А ты из воздуха умеешь золото получать? — поинтересовался предприимчивый Рокин.

— А как ты думаешь, долго бы я оставался в армии, если бы это умел? — улыбнулся я во весь рот.

Ребята заржали, а я понял, что сегодня, да и в будущем, объектом ненависти для них не стану. Слишком долго мы друг друга знали, через многое прошли, чтобы их мнение обо мне так кардинально поменялось. Я вдруг осознал, что действительно нашел преданных друзей, которые не будут меня ненавидеть только за то, что я сильно от них отличаюсь.

— А кем ты еще являешься? — уточнил веселый Глен. — А то может ты еще и сын бога, а мы-то не знаем.

Ребята опять заржали, а я задумался и серьезно ответил: