Антитерра

— Тысячи? — опешил Валенрод.

Да, мгновенно все дикари-каннибалы, описанные в приключенческих книгах, что читал Валенрод, приносившие каждый год по человеку в жертву своим божествам для хорошего урожая, вдруг стали просто ангелами в глазах Адриана. Да что там дикари, сам Ланарис, начал казаться ему вполне приемлемо жестоким правителем. 'Если две-три тысячи гибнет, только в этом городе, то что бы было в масштабах страны, да ещё такой как Лавразия, там же счёт пойдёт на миллионы': прикинул Адриан.

— Что-то случилось, — спросила девушка, глядя на словно застывшего Валенрода.

— Да нет, ничего, просто, понимаете ли, первое впечатление действительно часто бывает обманчивым.

Глава двенадцатая

ИГРА С ОТКРЫТЫМИ КАРТАМИ

Шло время. Постепенно Валенрод стал смотреть на мир, в который он попал, куда спокойней. И не потому что он начал к нему привыкать, нет, он просто начал смотреть на цивилизацию Антитерры как на некую ошибку природы, которую скоро исправит лавразийская армия. Он вовсе перестал рассматривать местных женщин и мужчин как два разных пола, и видел в них лишь тупиковый вариант развития человека, при котором он теряет способность к размножению и быстро вырождается. И лавразийское вторжение он считал естественным окончанием вполне подходящим для бесславной истории этого народа.

Таинственный дом и тот странный тип с козлиной бородкой больше не появлялись, и Валенрод забыл их как дурной сон, вернувшись к своей работе — сбору разведданных. Благо, что собирать ничего даже не приходилось, данные сами шли в руки разведчиков. 'Гостям' с Терры были показаны теплицы к северу от города, где поливаемые удобрениями как водой росли фрукты и овощи, предназначавшиеся для питания жителям города. Несмотря на то, что вокруг было полно свободных земель, которые можно было спокойно вспахивать и вспахивать, местные как будто стремились наоборот сжать пространство, которое занимает производство еды, с гордостью рассказывая о высоких показателях урожайности. Впрочем, эти показатели не особо радовали, потому что то, что продавали в местных магазинах, он вовсе отказывался называть едой, смотря на это скорее как на одну из составляющих испытания, которое им нужно пережить, чтобы спасти свой мир. Что особенно удивило Адриана, так это то, что работники теплиц носили костюмы химзащиты и респираторы, как на Терре рабочие заводов по производству химического оружия, что добавляло нехороших ассоциаций. Впрочем, голодать местным жителям не приходилось, что не могло не радовать Валенрода, так как достаток означал, что жизнь здесь ценят высоко, а значит умирать они не готовы, а значит, не готовы и сражаться, а когда люди не готовы сражаться их легко победить.

Также лавразийцам показали местную биржу, о которой Адриан уже имел честь слышать. Они побывали на представлении в том самом театре, который находился рядом с парком. Всё представление на сцене творилось что-то непонятное, видно имевшее какой-то глубокий смысл, зато напрочь лишённое какого бы то ни было сюжета и логики, актёры всё время что-то орали, кривлялись, какой смысл имели декорации Валенрод так и не понял, как и то, что он, собственно, смотрит. А за пару сцен, в старой доброй Лавразии за аморальное поведение режиссёра и всю трупу, непременно, подвесили бы на фонарях. Пару раз Вегрейта во время спектакля чуть не стошнило, и он продержался только благодаря помощи командира в виде живительных ударов локтем в бок.

Тем не менее, кое-что более всего пугало Валенрода. Селеция, единственная, в которой он соглашался видеть женщину, постепенно всё больше занимала его мысли. И прежде всего его пугала мысль, что она должна будет умереть также как все эти бесполые существа, хотя она не имеет с ними ничего общего. Иногда Адриан вовсе забывал, что она родилась здесь, и ему казалось, что перед ним женщина с Терры.

Он мог при желании её спасти, но для этого ему пришлось бы рассказать ей правду. И дело было даже не в том, что она могла рассказать эту правду другим, экспедиция сполна выполнила свою задачу, и они могли в любой момент покинуть город, да и кто бы поверил ей, что пришельцы просто так взяли и рассказали дочери мэра свои планы.

Проблема была в том, что узнай она правду, вряд ли бы захотела, чтобы Валенрод её спасал.

Он всё чаще гулял с ней по городу, постепенно понимая, что уже давно перестал, отмечать по дороге возможные места обороны и мысленно расставлять на улице противотанковые ежи. А гулял он с ней также как гуляют с женщиной, просто так.

До прибытия второй экспедиции было ещё далеко, но сомнений в том, что она всё-таки прилетит не оставалось. Адриан понимал, что узнав о том, что Антитерра пригодна для колонизации, Ланарис немедленно вцепится зубами в свой последний шанс. Если надо он пошлёт сюда десяток экспедиций, а потом бросит все свободные ресурсы своей империи для подготовки вторжения.

Город тем временем начал забывать о живших в одной из центральных гостиниц пришельцах, будучи вынужден вернуться к своей повседневной жизни. Экспедиция в свою очередь тоже вернулась к своей обыденной жизни, они практически целыми днями резались в номере в карты, попутно отсчитывая дни до предполагаемого прибытия следующего корабля.

Но всё должно было измениться ...

Началось всё с того что однажды, услышав от Селеции признание в том что она ни разу не видела звёзды, чёрт дёрнул Валенрода пригласить её сходить вместе с ним за город, посмотреть на ночное небо. На это же его толкала мысль о том что нельзя всё так оставлять и рано или поздно придётся открыть карты, и нужно к этому хорошо подготовиться.

Встретившись у мостов через реку, они отправились к югу от города, откуда в своё время пришла экспедиция лавразийцев. Небо как раз было звёздное, и Адриан поначалу закрывал девушке глаза, ведя её за руку, чтобы она раньше времени его не увидела. Валенрод привёл её к одиноко стоявшему деревцу на склоне холма, с которого они в первый раз увидели город.

Он развернул её и убрал руку с глаз. Девушка поднял взгляд к небу, сначала она немного молчала, потом произнеся шёпотом:

— Это и есть звёзды?

В ответ Адриан кивнул головой.

— Как их много, я бы никогда не могла предположить, что там, на небе, есть столько всего. На Терре вы видите подобное каждую ночь.

— Да, — тихо ответил Валенрод.

Они сели около дерева. Девушка прижалась к нему, положив в голову на плечо. Сначала они почти не разговаривали, потом вдруг она спросила:

— Как вы думаете Адриан, живи я на Терре, кто-нибудь вышел бы за меня замуж?

— Быть может, взял в жёны? — Адриан покосился на девушку.

— Да, взял в жёны.

— Почему бы и нет, — качнул головой в сторону Валенрод. — Вы красивая женщина, в меру умная, со спокойным характером. Только вот вряд ли бы вы согласились у нас за кого-нибудь выйти замуж.

— Почему?

— Наш мир не такой прекрасный, как вам кажется.

— Но вы же более развиты чем мы.

— Технически. Наши технологии продолжали развиваться, обогнав развитие мышления, отчего вместо решения проблем начали их только усугублять. Технологии не

гарантируют миролюбие, скорее наоборот: они дают силу, а сила даёт право быть жестоким?

— В смысле?

— Только сильный имеет право быть жестоким, только слабому необходимо быть добрым.

— Какая ужасная поговорка.

— Это не поговорка, это правило, — с тяжёлым вздохом ответил Валенрод. — Это правило.

— И в вашем мире живут по этому правилу.

— Не только в нашем, поверьте мне. А Терра страшное место, особенно для женщины. Взять хотя бы мою бедную матушку. Постоянно беременная, всё то время, что она не стирала нам одежду или не готовила обед, она была вынуждена нянчиться с младшими детьми. Мы помогали, как могли, но сами понимаете. Только когда домой со службы возвращался отец, он присматривал за нами сам, давая ей хоть немного отдохнуть. Он сам укладывал нам спать, кормил ужином, сидел с маленькими, а утром опять отправлялся в полк. Он был одним из лучших лётчиков королевства, а потом ...

— Что случилось потом?

— Он застрелился из именного пистолета, когда Аквилон пал, — продолжил Адриан глухим шёпотом, отстранённо глядя на небо.

Воцарилась тишина, Селеция молчала, похоже обдумывая сказанное Валенродом, потом спросила:

— Аквилон, это одно из ваших государств.

Ответом был слабый кивок.

— И что с ним случилось?

— Это трагическая история, — ответил Адриан. — Всё началось триста лет назад, когда один малочисленный, но гордый и как следствие воинственный народ, живший в заснеженных степях заполярья, объявил войну всему миру. Все способные держать оружие были поставлены под ружьё, и колонны солдат поползли на юг, переходя границы с соседними государствами. Война была страшная, но они побеждали, их войска рвались на юг, беря город за городом, оставляя за собой только друзей, стремясь прорваться к южному океану и поставить на колени весь континент. Их было мало, и только злость в глазах вкупе с закалённостью в северных морозах нивелировали численное превосходство врагов. Королевства и республики Лавразии, управляемые прогнившими насквозь коррумпированными правительствами падали одно за другим. Война шла все эти триста лет, лишь иногда прерываясь краткосрочным перемирием. Они прорвались к южному океану, но было уже поздно, полконтинента было залито кровью, а те, кто только недавно, вставал на колени перед входившими в их города солдатами, нанесли удар в спину, когда эти солдаты двинулись дальше. Их колониальная империя рухнула, король сделал единственное, что ему оставалось. Он отрёкся от престола, и только подписав отречения застрелился, и выстрелил он не в сердце, как это обычно делали офицеры их армии для чистоты, нет, он выстрелил в голову, так что все документы, были заляпаны его кровью и ошмётками мозгов.

Девушка подняла голову и посмотрела Адриану в глаза, и тихо произнесла, почти неслышимо:

— И что дальше?

— Дальше началось самое интересное, сударыня, один человек из того народа одним ударом, за одну ночь, имея всего две дивизии, сделал то что они не сумели сделать за триста лет, он покорил Лавразию, но ... — Адриан сделал многозначительную паузу. — Но, сделав это, он забыл, что он один из них, поставив в новом государстве свою нацию вровень с другими.

— И кто это был?

— Да так, — лейтенант горько усмехнулся. — Санька Ланарис из шестого на Мещанской.

После этого снова воцарилась тишина, на этот раз она держалась куда дольше, чем раньше. Валенрод почувствовал, что от ночной прохлады он как-то незаметно для себя продрог, и решил, что пора бы идти обратно.

— Пойдёмте, — произнёс он, вставая с земли.

Он уже сделал несколько шагов, как вдруг услышал за спиной её голос:

— Терранской республики ведь не существует, на вашей планете нет всемирного государства.

Адриан остановился, повернул голову и громким шёпотом произнёс:

— Разумеется.

Всю дорогу шли молча, он проводил её до дома, после чего отправился к себе в гостиницу. На обратном пути Валенрод встретил бритую женщину, курившую, прислонившись к фонарному столбу, он поморщился и перешёл на другую сторону улицы, вдруг осознав, что сама мысль о том, что на этот город не сбросят лучевую бомбу, кажется ему дикой, ужасаете до глубины души.

Уже подойдя к гостинице, Валенрод увидел, что на недавно пустовавшем месте спокойно стоит тот самый старинный дом с зеркалами.

Адриан перебежал практически пустую ночью улицу и встал перед парадной лестницей проклятого здания. Несколько минут он стоял в растерянности, выдыхая на холодном воздухе пар изо рта. Как вдруг совсем рядом, приятный старческий, почти отеческий голос произнёс:

— Вечер добрый, молодой человек, не правда ли странный мирок, вам он вряд ли понравится.

Часть третья

ШАХ И МАТ

Глава первая

ИГРА ОТРАЖЕНИЙ

Валенрод повернул голову. Справа от него стоял тот самый дедок с бородкой в пиджаке, с тростью в руках.

— Вечер добрый, — ответил лейтенант. — Надеюсь, сейчас вы в кошки мышки играть не будете.

— Ну что вы, какие игры в моём возрасте, — усмехнулся старик.

— Раз вы меня нашли, то я думаю, вам есть что сказать.

— Не только сказать, друг мой, хотя не без этого. Я собираюсь показать вам одну замечательную штуку, которую вы сами того не зная уже давно здесь ищете, пройдёмте, — он тростью указал на вход в старое здание и сам первым двинулся туда.

Адриан пропустил его первым и, оглянувшись по сторонам, медленно двинулся вслед. Они прошли внутрь, в гостиной старик развернулся и, раскинув по-хозяйски руки, как бы указывая на дом с притворной скромностью произнёс:

— Будьте здесь как дома, хотя я понимаю, что местечко не особо уютное, но свою задачу оно выполняет.

— Какую ещё задачу? — спросил Валенрод, недоверчиво смотря по сторонам, словно ища где-то подвох.

— Не привлекать внимание ненужных мне людей, но приманивать тех, кого я хочу здесь видеть.

— Например, меня? — Валенрод настороженно посмотрел на своего нового таинственного знакомого.

В ответ старик кивнул головой и прошёл дальше к лестнице, оставив Валенрода далеко позади себя. Заметив, что он отстал, Адриан резко перестал смотреть по сторонам и догнал незнакомца у лестницы. Они вместе поднялись наверх, в комнату с зеркалами.

— На первом этаже ничего интересного, зато здесь ... — старик снова повернулся лицом к Адриану и сделал несколько шагов спиной вперёд, по-театральному раскинув руки как бы указывая на свою немаленькую коллекцию зеркал.

Он присел в старое, но вполне пригодное для использования кресло, стоявшее в углу, и заложил ногу за ногу, положив на трость обе руки, при этом довольно смотря на лейтенанта, недоумённо рассматривавшего зеркала.

— Я думаю, вы уже поняли, что мир, а точнее два мира, в которых вам удалось побывать, устроены сложнее, нежели вы думаете, — произнёс незнакомец.

— Да чего уж тут понимать, два мира, никак не связаны между собой, а флора и фауна почти идентичны, да что флора, у местных даже мифология как у нас. А тут ещё появляетесь вы со своим чудо-домом. И, я так полагаю, что вы сейчас дадите всему этому объяснение, вы ведь для этого меня сюда привели. Кстати, не хотите представиться, — произнёс Адриан, настороженно смотря на старика.

— Моё имя вам ничего не скажет, впрочем, как и должность. Могу лишь заверить вас, что ни к каким вашим спецслужбам я не отношусь, ни к Лавразийским, ни к Гондванским, ни тем более местным, впрочем, у них здесь, толком, спецслужб-то и нет.

— Перекреститесь, — суровым голосом приказал Валенрод.

— Простите что?

— Перекреститесь, а то я, можно сказать, из-за вас в Бога поверил, и соответственно в дьявола тоже.

Старик рассмеялся. Выпрямившись, он медленно, демонстративно, как будто стремясь, чтобы Валенрод детально разглядел каждое движение, осенил себя крестным знамением.

— Теперь всё в порядке? — старик исподлобья взглянул на лейтенанта.

— Можете продолжать.

— Так вот, — продолжал незнакомец. — Вы никогда не замечали много в вашей истории, лейтенант. Свидетельств о том, что на вашей планете когда-то в древности существовала цивилизация, по развитию не уступающая вашей, а возможно даже превосходящая вас. Вам не казалось странным, что вы практически ничего не знаете о собственной истории и событиях примерно двухтысячелетней давности, или знаете, но отрывочно. А святое писание, можете показать мне на карте Египет, Израиль, Иерусалим, Вавилон и Ассирию. Вы верите во Христа, но даже толком не можете сказать где и когда он жил, где он сотворил чудеса.