Непростительная магия.

— Ты понял намек? — ухмыльнулся Гарри: — Я типа Флитвик, а ты типа Локонс.

— Мистер Поттер, вы напрасно столь уничижительно упомянули мое имя! — надулся Локонс: — Слава важна! Знаменитость состоит из знаменитых поступков!

— Полностью с вами согласен, — пожал плечами, Гарри выходя на помост: — Я готов к знаменитым поступкам. Страшно Малфой?

— Накорми его слизнями Гарри! — крикнул Рон.

— Я сам его накормлю змеями! — разозлился Малфой: — Серпенсортия!

— Атаковать змеями заклинателя змей? Малфой ты все такой же идиот, — покачал головой Гарри Поттер, беря змею в руки без всякой опаски.

— Экспелиармус! — заорал Малфой наконец программное школьное заклинание: — Упс!

Змея вырвалась из руки Гарри и прилетела в руки Малфоя, сразу укусив его.

— Эпичный идиот! — вздохнул Гарри, а весь факультет слизерена сделал фейспалм от стыда.

* * *

— Гарри, мальчик мой, — укоризненно качал головой Дамблдор в кабинете, вызвав на ковер Избранного: — Мистер Малфой чуть не умер! Еле успели ввести противоядие. Как ты мог так рисковать жизнью ученика?

— Директор, — вздохнул Гарри устало: — Вы разрываете мой мозг своей попыткой превзойти Малфоя глупостью. Что вы несете? Я-то тут причем? Малфоя укусила им же призванная змея!

— Но ты даже не попытался его спасти!

— Опять двадцать пять! — разозлился Гарри: — Вы же сами в этом самом кабинете мне запретили спасать учеников! Сказали что им ничего не угрожает. Что в Хогвартсе квалифицированный персонал и тому подобное.

— Ну... я другое имел в виду. Когда нужно, то нужно спасать, а когда не нужно, то не нужно... Неужели не понятно? — занервничал Дамблдор пытаясь сформулировать логично концепцию послушания Избранного его планам.

— Не понятно, — честно покачал головой Гарри: — Но рискну предположить, что вы намекаете, что я не должен помогать своим друзьям, но должен жопу рвать ради спасения врагов? Это единственный признак по которому различаются ваши оценки моих действий. Я прав?

— Неужели это так выглядит? — удивленно завис Дамблдор, осмысляя фразу. Может он и правда в чем-то неправ, помогая упиванцам и сажая в Азкабан своих сторонников? А зачем он вообще это делал? Склероз проклятый! Надо в омуте памяти поглядеть как все было...

— Иди мальчик мой! — вздохнул Дамблдор, отпуская Поттера: — И десять баллов с Равенкло за упоминание жопы в присутствии директора.

— Но я не про вас! Ухожу-ухожу...

— О! Я вспомнил почему я так делал! — радостно просиял Дамблдор ему в спину: — Это был воспитательный момент! Плохих людей нужно перевоспитывать и давать второй шанс стать добрыми! Да! А хороших людей воспитывать не надо. Они и так хорошие, потому их можно просто наказывать. За все хорошее. Педагогика это великая сила! Круче только сила любви! Но ты мой мальчик все равно не поймешь таких сложных материй...

— Обижаете! Я равенкловец, а вы гриффиндорец! — остановился Гарри: — Раньше луна на землю упадет, чем гриффиндорец сможет запутать равенкловца. Все я понял. А вот вы не поняли, что такая схема педагогики, это шаг вперед и два назад. Тактический абсурд.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Дамблдор.

— Вы разрушаете быстрей, чем строите, — пояснил с усмешкой Гарри Поттер: — Тупость все же самая черная магия. Что бы не говорили священники...

Формула любви.

— Мистер Поттер, вы поняли наконец почему непростительные являются непростительными? — устало закончил лекцию Флитвик своему многообещающему студенту.

— Да понял, понял, — вздохнул Гарри вспоминая как он изучал в Тайной комнате эффекты непростительных, но потом Флитвик спалил его в гостиной, проверив палочку: — Это просто чит-коды. Авада наносит урон жизни равный ста процентам, игнорируя защиту. Круцио обнуляет выносливость и ману. Империо поднимает очки харизмы к атакованному до тысячи. И тот тупо влюбляется и не может противиться твоей воле. Готов исполнить любое желание. Но, профессор, в них есть и положительные моменты!

— Это какие?

— За аваду могут забанить админы. Воландеморт так и наскочил на десятилетний бан.

— А почему и других не банили?

— Так Воландеморту было уже семь предупреждений! Он ведь еще и сейвы нелегальные создавал. Много раз. В общем придурок. На фиг много сейвов? Достаточно одного.

— А круцио чем полезно?

— Оно реген качает как бешенное! Ведь мана и выносливость на нуле! Больно конечно, но зато удвоенная прокачка скорости регенерации. Потому Воландеморт так и любил круциатить своих сторонников. Реген самый крутой перк! Выжить это главное. Остальное может подождать. Что не убивает, то делает сильней.

— А вы не забыли, что круцио наносит дебаф на инту? Причем если перестараться, то он становится постоянным.

— Ну... значит нужно аккуратно пользоваться. А с империо тоже нужна аккуратность. Потому что любовь-любовью, но определенные границы не нужно переходить. Иначе сбросит объект подчинение. То есть нужно при контроле не выпендриваться а ролеплеить няшку. И стараться позитивный обоснуй давать. Вот тот же Малфой, к примеру. Он же хрен кого сможет под контроль взять! Потому что няшку отыгрывать не может. Или тот же Снейп. У них с головой что-то не так.

— Они компенсируют комплекс неполноценности, — кивнул Флитвик, с интересом слушая.

— Странно это, — пожал плечами Гарри: — Откуда вообще берутся эти комплексы неполноценности? Вот взять нас с вами профессор, мы ведь оба не красавцы. Однако не комплексуем. А взять того же Малфоя? Да и Снейп не урод такой уж... Чего они?

— Э... человек это не только внешность. Я бы даже сказал, что внешность важна лишь процентов на 30. Остальное это внутренние достоинства. Впрочем мы уклонились от темы. Могу ли я надеяться, что вы образумитесь и перестанете пользоваться... читкодами? Или все же вас забанить на неделю к Филтчу?

— Да понял я, понял...

— Кстати насчет непростительной силы любви! Вас еще директор к себе вызывал! Пароль "сладкий мальчик". Тьфу! Что-то Альбус совсем уже...

* * *

— Директор, ну хватит уже про великую силу любви к Дурслям мне рассказывать! — взмолился Гарри Поттер, после часового промывания мозгов: — У меня такое чувство, что ваша формула любви страдает излишним академизмом. Она абстрактна и потому не верна.

— Не понял? — удивился прерванный в своем поучительном бормотании старец: — Ты не веришь в силу любви?

— Да верю, верю, — отмахнулся Гарри: — Проблема в том, что вы о ней не имеете ни малейшего представления! Любовь не бывает абстрактной! Она всегда конкретно к объекту применима. Любая попытка абстрагирования убивает чувство намертво. Как авада. Ваши абстрактные рассуждения о любви непростительны!

— Почему мальчик мой ты считаешь что я не знаю любви? — обиделся Дамблдор.

— Потому что у вас нет семьи. Нет детей. Вы живете для себя!

— Моя семья это Хогвартс! Мои дети это ученики! И ты в том числе, мальчик мой!

— Опять абстрактные рассуждения. Вот сколько раз я вас видел до Хогвартса? Молчите? Я вам скажу. Ни разу! Это какая-такая охренительная у вас любовь ко мне, что вы ни разу не захотели меня увидеть?

— Зато сейчас я тебя регулярно приглашаю поговорить...

— Опять вранье! Вы просто приглашаете меня для инструктирования. Я вам просто нужен. Не как Гарри Поттер, а как некий инструмент.

— Это не правда!

— Да правда, правда... — вздохнул Гарри: — Вы думаете как юрист, полагая что можно за словами замаскировать намерения. Это не так просто. Намерения выражаются языком тела, мимики, знаков разных... И опознать их не всегда просто. Но! Любовь всегда опознается элементарно. Как внутренняя глубокая потребность ВИДЕТЬ человека! СЛЫШАТЬ его! И не для того, чтобы отдать приказ, а для того, чтобы ЗНАТЬ, что с ним все в порядке. Любовь это переживание за благополучие человека! И вот что я вам скажу... Я не хочу ни видеть, ни слышать Дурслей! Я ничего не хочу знать о них! И любить их по приказу у меня не получится. Более того, любая ваша попытка выступить их ходатаем, автоматически ставит вас на один уровень с тетей Мардж в моих глазах. Это честно и от души. Вы не сможете рулить моими эмоциями. Потому что, как вы справедливо заметили "Любовь самая великая сила!". А значит ВЫ над ней не властны.

— Ну ты не прав, мальчик мой, — обиженно покачал головой Дамблдор: — Некие эмоционально неустойчивые товарищи, интеллектуального труда, просто-таки нуждаются в некотором руководстве! Потому что не знают что нужно для их блага!

— А вы знаете?

— А я знаю!

— А может вы еще знаете и разницу между руководством и манипулированием?

— Конечно знаю мальчик мой! Манипулирования это когда плохие люди для плохих целей заставляют людей делать плохие дела! А руководство, это когда старый, опытный товарищ, лучше других знает, что нужно делать для общего блага!

— Ответ неверный! Десять баллов с Гриффиндора! — резко крикнул Гарри Поттер. Годрик Гриффиндор недовольно взвыл на портрете от обиды: — Альбус! Ну сколько можно меня подставлять? Опять меня баллов лишили из-за тебя!

Дамблдор нервно хихикнул, покосившись на портрет Основателя. Потом повернулся к Гарри:

— Обоснуй мальчик мой! В чем я неправ?

— Вы неправы, используя свои субъективные оценки в определении. Так не даются определения. Ваше мнение интересно только вам. А определения даются в соотношении с иными объективными предметами и явлениями. Объективность, сразу напомню для гриффиндорца, это то что можно видеть. Субъективность же, это то что вы себе напридумывали. Объяснять дальше? Или хватит?

— Объясняй! — заинтересовался Дамблдор.

— Манипулирование отличается от руководства отношением к субъекту управления. Манипулятора не интересует мнение подчиненного. Руководитель же ставит перед собой цель уведомлять подчиненного.

— Разница в степени давления? И степени наказания?

— Не совсем так. Это вульгарный подход, — поморщился Гарри Поттер: — Руководитель действует в интересах подчиненного. Указывает ему путь к успеху. Но решения принимает сам подчиненный. Руководитель и подчиненный друзья! Манипулятор же находится в конфликте со своим рабом. Они постоянно воюют. Манипулятор постоянно изобретает новые способы наказания и давления, а раб постоянно вырабатывает новые способы защиты. Они враги!

— Гарри я не враг тебе!

— Рад слышать. Надеюсь и вы будете рады слышать мое мнение по интересующему меня вопросу — Дурсли идут в жопу! Вы либо меня услышите, либо идете по тому же адресу.

— Гарри мальчик мой, но твоя мать создала кровную защиту...

— Вы меня не услышали, — вздохнул тяжело Гарри: — И ради Мерлина, прекратите вешать на мою покойную мать преступные и непростительные деяния в области запретной магии. О мертвых либо хорошо, либо ничего. Имейте мужество говорить правду, либо молчите!

— Гарри великая сила любви твоей матери заставила её пойти на это! Я её не осуждаю...

— 12 раз!

— Что?

— Я говорю что вы уже 12 раз использовали этот псевдоаргумент. Хватит уже! Ради Мерлина, хватит работать на репутацию Дурслей директор! У вас по школе Чудище ползает и нападает на школьников, а вы мне херню несете про няшных Дурслей. Вам реально нечем заняться больше?

— Но Дурсли твоя кровная родня!

— Сириус тоже родня! И вообще о каком родстве может говорить домовой эльф и хозяин?

— Ты о чем?

— Я домовой эльф Дурслей, как они вообразили!

— Ты преувеличиваешь!

— Я преуменьшаю! Потому что эльфы получают за работу магию! Я НИЧЕГО! Думаете почему они мне не покупали свою одежду? А давали поносить одежду Дадли? Боялись что я стану свободным!

— Ладно иди мальчик мой, мы потом еще поговорим... — устало махнул рукой Дамблдор.

* * *

— Ух ты! Гермиона ты уже инту до сотни прокачала? — восхитился Гарри, посмотрев при встрече статы подруги.

— Да? Это хорошо! — довольно улыбнулась девочка: — То-то я смотрю стала понимать лучше многие вещи... кстати Гарри мне стало понятней, почему у тебя не получается найти общий язык с Дамблдором.

— Он просто упертый как осел и не слушает доводов разума! — с досадой ответил Гарри, садясь рядом с Гермионой в гостиной.

— Ты не прав, — покачала головой Гермиона.

— Это почему? Я вообще-то твои же доводы ему пересказывал! Из области психологии и все такое... — возмутился Гарри.

— Я тоже не права была, — вздохнула Гермиона: — Понимаешь, я недавно поняла, что у волшебников иная психология. Они ИНЫЕ!

— Ну да, они идиоты! — криво ухмыльнулся Гарри.

— Нет, это упрощенный взгляд, — помотала головой девочка: — У чистокровных волшебников действительно иная психология. Помнишь свои доводы в споре директора про необходимость объективных суждений? Что субъективный взгляд не важен?

— Естественно! А что разве не так?

— Для волшебника это не так! — горячо ответила Гермиона: — У них есть МАГИЯ! И субъективный взгляд на мир для них важней. Это мы с тобой как маглы оперируем логикой. А они оперируют верой! Понимаешь?

— Типа живут в своем выдуманном мире? Как в сказке? И потому такие упертые? — понимающе кивнул Гарри: — Тогда дядя Вернон был прав и они психи? Ненормальные?

— Нет! Твой дядя магл, и мыслит цинично и рационально. Как впрочем и мы с тобой. При наличии магии, волшебник уже не псих, а ИНОЙ! С иной психологией. Альтернативной. Для них предмет веры обретает сразу плоть. Так легче колдовать. Мы верим в законы природы и логику, а они верят в волю и сказки. Они верят в пророчества и Избранных. Они вообще ужасно доверчивые. Но и удивительно упрямые. И могут не замечать очевидных вещей. Логика им не указ.

— Но это значит, что с ними невозможно договориться? — с досадой спросил Гарри Поттер: — И как жить тогда с ними? Как прикажешь мирно сосуществовать? Это же психушка какая-то получится!

— Ну почему? Есть и незыблемые вещи какие-то, — пожала плечами Гермиона: — Например харизма. Представь что они просто все мыслят как дети! И учись красиво увлекать людей за собой. Просто не считай, что доводы логики окончательны. Главное это создать нужную мотивацию. Заинтересовать, очаровать... в магловском смысле.

— Типа гипноз?

— Типа актерство! Гипноз это отдельная тема.

— Ну я пошел учиться очаровывать девочек?

— Стоять! А я что? Не девочка?

— Ну... ты маглорожденная. И как сама заявила, циничная и рациональная, — усмехнулся Гарри.

— Язык мой враг, — вздохнула Гермиона: — Знаешь Гарри, я довольно романтична временами бываю. И вообще речь была не об адюльтерах! А об харизматичном лидерстве. Чего ты все к сексу сводишь, мелкий извращенец? Просто нужно учиться держать зал. Уметь говорить речи, руководить. Тренировка нужна тебе в этой области. Ты должен готовить себя стать лидером...

— Я стану хокаге! — радостно крикнул Гарри Поттер на всю гостиную равенкло. Все удивленно на них посмотрели.

— Что еще за хокаге такое? — спросила Гермиона.

— Э... это лидер одного волшебного поселения так называется. Мой знакомый мечтает им стать. Кстати та волшебница из кармана, тоже оттуда.

— Гарри ты когда намерен освободить её? — возмущенно спросила девочка.