Гвидон спустился по широкой каменной лестнице и очутился в подземном переходе. Слева и справа сплошным потоком шли люди, все куда-то спешили и стоило Гвидону чуть замедлить движение, как его сильно толкнула грузная пожилая женщина с озабоченным выражением лица. Одета она была в осенний плащ, слишком теплый для сегодняшней погоды, плащ был потерт и грязен, а сама женщина пахла немытым телом. За собой она волокла большую тележку, мелодично позвякивающую на каждом сочленении керамических плит, которыми был выложен пол. Казалось, что сумка набита пустыми стеклянными бутылками.
— Понаехали тут, — буркнула себе под нос женщина, одарив Гвидона презрительным взглядом.
Гвидон очень удивился — он не сразу сообразил, как она догадалась, что он приезжий. Только через секунду до него дошло, что в отличие от коренных москвичей, он никуда не спешит, с любопытством озирается по сторонам, сразу видно, что в метро в первый раз. Непонятно только, откуда у этой женщины взялось презрительное отношение к человеку, которого она видит впервые в жизни. Наверное, всему виной дурное настроение или дурной характер.
Гвидон решил, что не стоит давать москвичам лишний повод для раздражения. Он ускорил шаг, влился в толпу и пошел вместе со всеми к концу тоннеля, где должен быть вход непосредственно в метро. Так еще должны быть турникеты, в один из которых надо вставить магнитную карточку, которую выдал Гвидону москомп.
Рядом со стеклянными дверями с надписью "нет входа" стену подпирали два молодых человека в серо-голубой униформе. Гвидон знал, что это полицейские, которые в России в эту эпоху назывались милиционерами. В исторических фильмах русские милиционеры носили такую же форму, только она сидела на них не так мешковато, а сами милиционеры не выглядели так убого. Очень молодые, совсем еще мальчишки, невысокие, хилые, лица какие-то туповатые, но в глазах без труда читается чувство собственного превосходства над толпой. Гвидон встретился взглядом с одним из милиционеров, тот присмотрелся к Гвидону повнимательнее, что-то сказал напарнику, они отделились от стены и пошли наперерез Гвидону.
— Здравствуйте, — сказал Гвидон и вежливо улыбнулся.
Милиционеры не ответили на приветствие.
— Документы, — отрывисто бросил тот из них, что был повыше ростом.
Надо полагать, он был главным в паре.
— Где? — не понял Гвидон и посмотрел вниз.
Он подумал, что они хотят предупредить его, что он потерял документы, но на полу ничего не валялось.
— Что, нету? — спросил милиционер и скривил рот в угрожающей усмешке.
— А что, должны быть? — ответил Гвидон вопросом на вопрос и тут же понял, что от него требуется. — Ах, документы...
Гвидон расстегнул на куртке верхнюю пуговицу, это ему удалось со второй попытки — пальцы не привыкли к древним застежкам. Далее Гвидон засунул руку в правый внутренний карман, где лежал его свежеизготовленный паспорт, точная имитация удостоверения личности образца двадцать первого века. Гвидон вспомнил, что в левом внутреннем кармане лежит бластер, который по местным законам ему запрещено иметь.
"Кажется, я влип", подумал Гвидон и тут же устыдился своей мысли. Это даже хорошо, что он так быстро столкнулся с представителями власти, теперь ему будет гораздо проще передать информацию куда надо. Первое впечатление было обманчивым, эти ребята молодцы, раз сумели моментально вычислить приезжего из отдаленной местности. В эпоху разгула терроризма бдительность — не самое плохое качество, особенно для полицейского.
— Вот, пожалуйста, — сказал Гвидон и снова вежливо улыбнулся.
Главный милиционер взял паспорт и стал его внимательно изучать. Гвидон подумал, что паспорт выглядит совсем новеньким и это может быть подозрительно. Но это даже хорошо, сразу станет видно, насколько они бдительны.
Милиционер вдруг засмеялся и ткнул своего напарника локтем в бок.
— Серега, глянь сюда, — сказал он.
Серега глянул в паспорт и тоже заржал.
— Алиханов Гвидон Хусаинович, — прочитал он. — Гондон, блин.
Гвидону показалось, что он ослышался.
— Что, простите? — спросил он.
Милиционеры снова заржали. Тот, который не Серега, стал бегло листать паспорт. Лицо милиционера вдруг помрачнело.
Гвидон приподнялся на цыпочки и увидел, что милиционер изучает штамп, гласящий, что владелец паспорта проживает в городе Москве на улице... название улицы было написано неразборчиво.
Милиционер испытующе оглядел Гвидона с ног до головы, взгляд его остановился на рюкзаке.
— Что внутри? — спросил милиционер.
Из фильмов Гвидон знал, что в этом времени для личного обыска требуется разрешение особого чиновника, который назывался "прокуратор". Милиционер не имел права задавать такой вопрос без разрешения прокуратора. Тем не менее, Гвидон решил ответить.
— Одежда, смена белья, — сказал Гвидон. — Еще компьютер.
Лица милиционеров оживились.
— Документы на компьютер есть? — спросил тот, что главнее.
— Нет, — удивленно ответил Гвидон. — Откуда? Что, у компьютеров тоже паспорта бывают?
Милиционер Серега вдруг перехватил резиновую дубинку поудобнее и угрожающе взмахнул ей.
— Ты мне пошути еще, пошути, — зловеще процедил сквозь зубы его коллега, крепко взял Гвидона за локоть и сказал: — Пошли.
Они прошли через двойную стеклянную дверь с надписью "вход в метро", при этом главному милиционеру пришлось отпустить руку Гвидона, но Серега вплотную пристроился сзади. Они явно опасались, что Гвидон убежит. Интересно, почему? Что они такого заподозрили? Они подумали, что он террорист? Почему?
Они провели Гвидона в узкий проход слева от турникетов. Следившая за порядком пожилая женщина в темно-синей униформе покосилась на Гвидона, но ничего не сказала.
Гвидона ввели в маленькую дверь, на которой было написано "Милиция". За дверью обнаружился коротенький коридорчик с маленькими комнатками по бокам. В одну из них и втолкнули Гвидона, надо сказать, весьма невежливо. Гвидон хотел было возмутиться, но передумал, потому что ему стало страшно. Это чувство было нелепым и иррациональным — в самом деле, кого и чего ему тут бояться? Этих двух недомерков, упивающихся властью над другими людьми?
— Осторожнее, пожалуйста, — сказал Гвидон.
Кто-то из милиционеров еще раз толкнул Гвидона. Гвидон потерял равновесие и жестко приземлился на деревянную скамью, стоявшую около стола.
— Открывай рюкзак, — потребовал главный милиционер.
Гвидон начал злиться.
— А разрешение прокуратора у вас есть? — спросил он.
Милиционер приблизил свое лицо к лицу Гвидона и скорчил презрительную гримасу.
— Научись сначала слова выговаривать, скотина черножопая, — сказал он.
— Я вас не оскорблял, — процедил Гвидон сквозь плотно сжатые зубы. — Я хочу поговорить с вашим начальником.
— А с господом богом поговорить не хочешь? — осведомился полицейский. — Открывай рюкзак.
— По-моему, вы превышаете свои полномочия, — заявил Гвидон. — Вызовите начальника, я буду разговаривать только с ним.
Серега выступил вперед и ткнул дубинкой в лицо Гвидону, так, что Гвидону пришлось отшатнуться.
— А в зубы не хочешь? — осведомился он.
— Не хочу, — ответил Гвидон. — В чем меня обвиняют?
Полицейские переглянулись.
— Тупой, — сказал Серега.
И вдруг резко и без замаха ударил Гвидона торцом дубинки в ключицу.
Гвидон не успел почувствовать боль, у него сработали рефлексы и боль отошла на второй план. Не вставая со скамьи, Гвидон ударил Серегу ботинком в середину голени, Серега пошатнулся, Гвидон выхватил дубинку из его рук и отбросил в сторону. Серега попытался ударить Гвидона кулаком в лицо, но Гвидон перехватил руку и направил удар в бетонную стену. Серега дернулся назад, Гвидон помог ему, слегка подкорректировав траекторию, так что голова Сереги врезалась в живот напарника, а рука оказалась за спиной. Гвидон тут же заломил ее в болевой захват, зафиксировал его одной рукой, а другой рукой схватил Серегу за горло и сжал пальцы. Серега захрипел.
— Начальника сюда! — потребовал Гвидон. — Быстро!
Второй милиционер к этому времени преодолел растерянность и потянулся к кобуре на поясе. Если бы Гвидон работал в антитеррористическом подразделении, он, может, и рискнул бы обезоружить противника, но знакомство Гвидона с боевыми искусствами ограничивалось базовым курсом рукопашного боя, обязательным для всех полицейских. Да еще рюкзак за плечами сильно сковывал движения. Поэтому Гвидон отпустил захват, пнул Серегу коленом под зад и выхватил бластер.
Серега снова врезался головой в живот напарника, тот попытался отскочить, ударился бедром о край стола и зашипел от боли. Он так и не успел достать оружие.
Гвидон перевел регулятор мощности выстрела на минимум, он не хотел превращать этот закуток в огненный ад.
— Руки вверх, лицом к стене! — заорал Гвидон. — Оба!
Полицейские безропотно подчинились.
— Упс, — донеслось из коридора.
Гвидон повернул голову и увидел миловидную девушку в серо-голубой милицейской униформе. Девушка смотрела на него расширенными от удивления голубыми глазами.
— Позовите начальника, — потребовал Гвидон. — Быстрее.
— Сейчас, — сказала девушка и скрылась из виду.
— Ну ты, мужик, попал, — подал голос Серегин напарник. — Нельзя же так обкуриваться. Лучше положи пушку и оформим тебе явку с повинной.
— С повинной за что? — не понял Гвидон. — Что я такого сделал?
— Точно обкуренный, — заявил милиционер. — Ну, не хочешь — как хочешь, мое дело предложить. Теперь загремишь на зону лет на пятнадцать.
Гвидон убедился, что милиционеры на него не смотрят, и осторожно снял рюкзак. Когда он ставил рюкзак на пол, милиционеры вздрогнули и повернули головы к источнику шума, но было поздно — бластер снова был в руках Гвидона.
В коридоре послышались торопливые шаги.
— Эй, террорист! — прозвучал из коридора мужской голос. — Ты еще там?
— Я не террорист, — заявил Гвидон. — А вы — начальник этих идиотов?
— Типа того.
— Я выхожу, — сказал Гвидон, поставил бластер на предохранитель и перехватил его за ствол, чтобы тот, кто стоит в коридоре, не пальнул сгоряча.
Гвидон вышел в коридор с поднятыми руками и встретился взглядом с очень худым мужчиной лет сорока в серо-голубой милиционерской униформе, на погонах у него были звездочки, по четыре на каждом. Гвидон вспомнил, что такие погоны соответствуют старому воинскому званию, которое называлось "капитан". Обеими руками капитан сжимал пулевой пистолет, дуло его было направлено в лицо Гвидону. Гвидон вспомнил исторический фильм, который смотрел на прошлой неделе, и не смог сдержать улыбки.
— Левую руку неправильно держишь, — сказал Гвидон. — Если из такого положения выстрелить, пальцы оторвет. Это ведь пистолет со свободным затвором?
Капитан кинул быстрый взгляд на свои руки и опустил левую руку вниз.
— Левой рукой надо держаться за рукоятку поверх правой, — посоветовал Гвидон. — Так, как ты держишь, можно только револьвер держать.
Капитан вдруг просветлел лицом и чуть-чуть расслабился.
— МВД? — спросил он. — Или ФСБ?
— Не совсем, — сказал Гвидон. — Дорожная полиция.
— Бросай пушку, — потребовал капитан. — Документы покажешь — поднимешь.
— Нет у меня документов, — сказал Гвидон. — То есть, есть, но не те. Я из двадцать третьего века прибыл.
Шестым чувством Гвидон почувствовал движение слева от себя и отпрыгнул назад. Резиновая дубинка описала полукруг перед его глазами, а мгновением спустя в коридор вывалился Серега. Он хотел оглушить Гвидона неожиданным ударом, но промахнулся и потерял равновесие.
Гвидон понял, что уже поздно что-либо объяснять, вот-вот случится непоправимое. Он перехватил бластер за рукоятку, снял с предохранителя и выстрелил поверх плеча капитана. Деревянная дверь, отделявшая коридор от основного помещения станции, разлетелась в мелкие щепки. В воздухе запахло озоном и горелым деревом.
Серега, только что пытавшийся выпрямиться, упал на колени и закрыл голову руками. Капитан на мгновение замешкался, Гвидон заорал:
— Не стреляй! Я не вру, я действительно из будущего! Ты видел, что сделала одна пуля!
И добавил, уже спокойнее:
— К тому же, ты не успеешь выстрелить. Ты забыл снять пистолет с предохранителя.
Капитан пробурчал нечто неразборчивое и аккуратно положил пистолет на пол.
— Подними его, — сказал Гвидон. — Пойдем, покажу тебе кое-что, может, тогда поверишь.
— Да я и так верю, — сказал капитан, поднимая пистолет. — Такие пушки у нас не делают.
— Только бойцов своих успокой, — посоветовал Гвидон. — А то я уже устал их бить.
6.
На этот раз машина времени переместила Максима не только во времени, но и в пространстве — метров на десять в сторону. Свежевытоптанная поляна вокруг идола была плотно забита людьми, как на рок-концерте или на демонстрации. Ни Коляна, ни Ромы в пределах видимости не наблюдалось. Прямо перед Максимом стояла обнаженная по пояс высокая негритянка, слева — пахнущий бомжом юноша лет восемнадцати в кольчуге и шлеме, справа было пустое место... нет, теперь уже не пустое. Теперь там стояла очень красивая блондинка в спортивном костюме. Она встретилась взглядом с Максимом и Максим понял, что она его узнала. Но он видел ее первый раз в жизни, в этом он не сомневался, такие женщины не забываются.
— Привет, — сказала она. — Ты Максим Соколов?
— Да, — ответил Максим. — А ты кто?
— Елена, — представилась девушка. — Бусыгин тоже здесь?
— Какой еще Бусыгин?
— Роман Бусыгин.
— Должен быть здесь, только я его что-то не вижу...
— Да тише вы! — прошипел юный бомж в кольчуге и больно ткнул Максима в бок железным локтем.
Максим сдавленно зашипел.
— Давайте приступим, — разнесся над поляной громкий мужской голос, явно усиленный соответствующей аппаратурой. — По-моему, все уже собрались. Дамы и господа, данная лекция предназначается только для русскоязычной аудитории. Если вы предпочитаете прослушать то же самое на другом языке, пожалуйста, сверьтесь с расписанием на груди статуи.
— А что это за статуя? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Понятия не имею, — ответил голос. — Наверное, идол какой-то. Лекции проводятся с интервалом в один час. Если вы хотите послушать лекцию на другом языке, не начинайте суетиться прямо сейчас. Большинство из вас уже поняли, что расходиться по разным временам следует поодиночке, иначе вся толпа переместится в одно и то же время. Когда я закончу говорить и отвечу на вопросы, вы сможете разойтись по своим временам, только это потребует немного терпения и организованности. Но ближе к делу. Насколько я понимаю, вас всех в первую очередь интересует один и тот же вопрос — что за непонятная штука находится на этой поляне. Отвечаю: эта непонятная штука представляет собой экспериментальный образец межвременного портала. Все необходимые эксперименты уже проведены, в ближайшее время портал будет законсервирован. Мировой совет счел, что присутствие в нашем времени пришельцев из прошлого нецелесообразно. Через несколько дней абсолютного времени портал будет изолирован силовым полем.
