— В Москве.
— Могла бы и не спрашивать, — констатировала Сара. — Сюда как добрался? Пешком?
— На машине.
— А где она?
Максим пожал плечами и вдруг улыбнулся.
— Не нахожу я ее что-то, — сообщил он.
— А что за машина у тебя была?
— БМВ пятой серии.
Сара никогда не слышала про такую марку автомобилей.
— Какого года? — спросила Сара.
— Девяностого, — спокойно ответил ремблер.
Сара присвистнула.
— Эта рухлядь все еще ездит? — спросила она.
— Утром ездила, — сказал Максим, смущенно улыбнулся и вдруг спросил: — А какой сейчас год?
— Шестидесятый, — удивленно ответила Сара.
И Максим тут же уточнил:
— Две тысячи шестидесятый?
Ремблер выглядел смущенным и растерянным, по его лицу никак нельзя было сказать, что он издевается. Но он точно издевался!
— Две тысячи двести шестидесятый, — уточнила Сара.
Она пригляделась к ремблеру повнимательнее и все поняла. Полный комплект полевой формы двадцатого века, включая высокие ботинки с чудовищно неудобными шнурками, корзинка, вручную сплетенная из каких-то растений... правда, электронные часы на руке выглядят вполне современно, но это еще ни о чем не говорит. Ролевики часто допускают в своем облике анахронизмы, либо не замечают их, либо просто не придают значения.
— Покажи свой коммуникатор, — потребовала Сара.
— Что? — переспросил Максим. — А, коммуникатор... Вот, пожалуйста, только он почему-то не работает.
Максим вытащил из кармана коммуникатор и протянул Саре. Модель была совершенно незнакомая и на вид очень странная. С одной стороны, на клавишах были и латинские, и русские буквы, а значит, коммуникатор был российского производства, но с другой стороны, там, где пишут название производителя, было написано "Motorola" латинскими буквами. Странно, эта фирма давным-давно обанкротилась, про это было в... Сара попыталась вспомнить название фильма, но не смогла.
На экране было написано "Поиск сети". Сара достала свой коммуникатор, он показывал, что сеть доступна.
— Сломался, — констатировала Сара. — Сеть в порядке, просто он у тебя сломался. По дороге заедем в Наро-Фоминск, купишь себе новый.
— Гм... — сказал Максим и замялся.
— Денег нет? — догадалась Сара. — Ничего, я тебе займу. Проценты отдашь пивом, если захочешь.
— Может, не стоит...
— Стоит. Заблудишься в лесу и что будешь делать тогда?
— У меня джипиэска есть, — сообщил Максим.
— Естественно. Но твой коммуникатор и так уже неисправен, если он сломается окончательно, джипиэска тоже перестанет работать.
— Почему? — удивленно спросил Максим и вытащил из кармана довольно большое электронное устройство.
Сара не сразу поняла, что это джипиэска. Этой конструкции было самое место в антикварной лавке или краеведческом музее. Примитивная модель, даже встроенной карты нет, но какая здоровенная!
— Тоже девяностого года? — ехидно поинтересовалась Сара.
— Две тысячи третьего.
— И все еще работает? — удивилась Сара. — Неужели с тех пор стандарты ни разу не изменились?
— Как видишь, — сказал Максим и пожал плечами.
Сара немного помолчала, а потом спросила:
— Давно в системе?
— В какой системе? — не понял Максим.
— Ну, в вашей, в ролевой.
Максим вдруг засмеялся. Смех его был нервным.
— А что, — спросил он, — у вас много ролевиков?
— У вас — это у кого?
— Вообще. В мире.
— Хватает. А что?
— Так, ничего. — Максим немного помолчал, собираясь с силами, а потом, решившись, произнес: — Сейчас я скажу кое-что странное. Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедший.
Сара почувствовала разочарование. Это было слишком банально.
— Сейчас ты скажешь, что путешествуешь во времени и явился сюда из две тысячи третьего года, — сказала она.
— Из две тысячи четвертого, — уточнил Максим. — Из двадцать третьего августа две тысячи четвертого года.
— Все правильно, сегодня двадцать третье августа, — согласилась Сара. Она взглянула на наручные часы ремблера и добавила: — Только сегодня четверг, а не понедельник.
— С утра у меня был понедельник, — сказал Максим и вздохнул. — Ты мне не веришь?
Сара отрицательно помотала головой.
Максим вдруг обиделся.
— Смотри, — сказал он и ткнул Саре под нос свою джипиэску. — Вот точка номер два. Хочешь, развернемся и я покажу тебе машину времени?
Он выглядел так, как будто сам верил в то, что говорил. Точно сумасшедший.
— Далеко ехать? — спросила Сара.
— Это километрах в четырех от того места, где ты меня подобрала. Только это в стороне от дороги.
Если бы у Сары была с собой обувь, она наверняка приняла бы это предложение, приключение могло бы получиться забавным. Но Сара ехала из офиса прямо домой, она не собиралась никуда заезжать и потому была босиком.
— Как-нибудь в другой раз, — сказала Сара. — Я довезу тебя до Наро-Фоминска, оплачу тебе новый коммуникатор и после этого мы распрощаемся.
— Считаешь меня сумасшедшим? — печально осведомился Максим. — А можно я задам совсем идиотский вопрос?
— Задавай.
— Как мне потом доехать обратно?
Сара вздохнула и сказала:
— Хорошо, одолжу тебе денег на такси. Прямо сейчас.
Она надавила на приборной панели автомобиля кнопку связи с москомпом.
— Слушаю, — сказал москомп.
— Я хочу оплатить этому человеку новый коммуникатор и поездку на такси, — заявила Сара.
— Максим, назовите, пожалуйста, дату и место рождения, — попросил москомп.
Максим вытаращил глаза и спросил:
— Откуда он знает, как меня зовут?
Сара почувствовала нарастающее раздражение. Этот парень над ней однозначно издевается, и чем дальше, тем беспардоннее.
— В машине стоит веб-камера и микрофон, — сообщила она.
— Москомп — это компьютер? — спросил Максим. — Суперкомпьютер, который управляет Москвой?
— Ну хоть что-то ты знаешь.
— И он слушает все разговоры всех людей?
— Конечно. Ты так говоришь, как будто раньше этого не знал.
Лицо Максима вытянулось и стало еще более опечаленным.
— Хорошее, блин, будущее, — пробормотал он.
И тут Сара решила, что этот ремблер ее достал.
— Короче! — сказала она. — Назови ему дату и место рождения, я одолжу тебе денег, а потом остановлюсь, ты выйдешь и больше мы с тобой не встретимся. Ты меня утомил.
Максим пожал плечами и сказал:
— Одиннадцатое февраля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, город Москва.
— Вы умерли четвертого сентября две тысячи десятого года, — сообщил москомп. — Очевидно, ошибка.
— Когда умер? — вскричал Максим. — Отчего?!
— Четвертого сентября две тысячи десятого года, — повторил москомп. — Причина смерти — автокатастрофа. Вы захоронены на Хованском кладбище, участок N149, могила N13. Зафиксировано противоречие. С одной стороны, данные о вашей смерти подтверждаются несколькими независимыми источниками, а с другой стороны, вы сидите в машине, разговариваете, а ваша внешность соответствует изображению, хранящемуся в архиве.
Сара почувствовала, что сходит с ума.
— Соответствует? — переспросила она. — Ты утверждаешь, что этот тип действительно жил и умер двести с лишним лет назад?
— Совершенно верно, — подтвердил москомп. — Ваш маршрутный компьютер перепрограммирован, навстречу вам едет автомобиль службы спасения, через две минуты вы встретитесь. Максим, вы должны будете пересесть в эту машину.
— А если откажусь? — спросил Максим.
— Не советую, — строго сказал москомп. — Да и зачем вам отказываться? У вас в руке устройство джипиэс, я прошу вас поднести его к веб-камере, чтобы я мог прочесть информацию на экране.
— А если я откажусь? — снова спросил Максим.
— Это невозможно.
— Что невозможно? Отказаться? Намекаешь, что меня заставят?
— Если будет нужно, то заставят, — заявил москомп. — Хотя мне будет неприятно принимать такое решение.
Сара внезапно схватила Максима за руку, повернула антикварную джипиэску к себе и бросила быстрый взгляд на ее экран. Максим резко отдернул руку, но Сара успела прочитать цифры. Она тут же произнесла их вслух.
— Дура, — сказал Максим.
— Спасибо, — сказал москомп. — На ваш счет, Сара, перечислена премия в размере ста мани за помощь обществу в чрезвычайных обстоятельствах. До точки рандеву осталась одна минута.
Максим скорчил зверскую физиономию, открыл рот, но тут же закрыл его, ничего не сказав. А потом вдруг спросил:
— Эту тачку можно перевести на ручное управление?
Сару покоробило, как пренебрежительно он отозвался о ее "Тойоте" Е-класса.
— Можно, — сказала она. — Хочешь сбежать обратно в свое прошлое?
Максим пожал плечами.
— Точно не знаю, — сказал он. — С одной стороны, у вас интересно, но с другой стороны, всем командует компьютер...
Сара поняла, о чем он подумал, и расхохоталась.
— Антиутопий обчитался, — констатировала она. — Я в школе писала сочинение про литературные образы компьютеров в индустриальную эпоху. В ваше время страшно боялись, что искусственный интеллект может захватить власть над миром, но...
Сара не успела договорить, потому что машина затормозила и съехала на обочину. На обочине напротив тормозил полицейский "Форд" в бело-зеленую полоску. Сара дождалась, пока ее машина остановится окончательно и потянулась пальцем к кнопке открытия пассажирской двери, но дверь уже начала открываться сама. Москомп сам открыл дверь, деликатно намекнув Максиму, что дело срочное.
Максим пробормотал нечто неразборчивое, вылез из машины и пошел через дорогу. Он даже не попрощался.
5.
Когда москомп прислал уточняющее распоряжение, Гвидону оставалось ехать до места вызова минут десять. Москомп сообщил, что ремблеру, потерявшему коммуникатор, уже оказывается помощь, он находится в машине, едущей встречным курсом. При встрече обе машины остановятся, ремблера следует пересадить к Гвидону и отвезти... гм... в Барвиху.
Интересно, что нужно от этого ремблера администрации московского региона? Может, он чей-то непутевый сынок? Или кто-то из менеджеров срочно потребовался на рабочем месте и его велено немедленно вытаскивать из мира ролевой игры в реальный мир? Впрочем, гадать нет смысла. Кем бы ни был этот Максим Соколов, он сам все расскажет. А если не расскажет — невелика потеря.
Встречная машина оказалась большой и относительно новой "Тойотой", безвкусно размалеванной аляповатыми цветочками и бабочками. Гвидон ясно представил себе хозяйку этой машины — молодая девчонка, работает в сфере обслуживания, зарабатывает прилично, мордашка симпатичная, фигурка тоже, по интеллекту — круглая дура, а по душевным качествам — милая и добрая, хотя и излишне романтичная. Когда Гвидон работал в полиции, было у него такое развлечение — угадывать по внешнему виду машины черты характера ее владельца. Ошибался Гвидон крайне редко.
Пассажирская дверь "Тойоты" открылась точно в момент остановки машины, в первое же мгновение после того, как отключилась блокировка. Но ремблер не сразу вылез наружу, секунды две он тормозил.
Выглядел Соколов каким-то пришибленным, должно быть, грибочков уже попробовал. И точно, в корзинке у него остались одни только лисички, все остальное уже сожрал.
Ремблер уселся на пассажирское сиденье полицейского "Форда" и выжидательно посмотрел на Гвидона. Гвидон мысленно скрипнул зубами. Эти твари, когда трезвые, очень трепетно относятся к соблюдению должностными лицами всех положенных формальностей. Если ошибешься в какой-нибудь мелочи, потом замучаешься объяснения писать.
— Гвидон Алиханов, московская служба спасения, четвертый батальон, — представился Гвидон.
— Максим Соколов, министерство образования, отдел единого государственного экзамена, — представился в ответ ремблер.
Гвидону показалось, что в глазах Максима мелькнула ехидная искорка.
Между тем пассажирская дверь захлопнулась, машина тронулась с места, развернулась и поехала на северо-запад. Гвидон краем глаза отметил, что цветочная "Тойота" осталась на месте. В тот момент Гвидон не придал этому значения, потому что ему показалось, что он не расслышал, что именно сказал ремблер. У него были заметные проблемы с дикцией, говорил он как бы с акцентом.
— Какое министерство? — переспросил Гвидон. — Образования? Образования чего?
— Образования вообще, — сказал Максим. — Ну, там, школы, институты, университеты...
Лицо Гвидона приняло непроницаемое выражение. Ему уже не один раз приходилось разговаривать с ролевиками, доигравшимися до настоящего психоза.
— Надо полагать, вы пришелец из прошлого? — спросил Гвидон.
Максим аж вздрогнул, он явно не ожидал от спасателя такой проницательности. Гвидону стало приятно.
— Совершенно верно, — сказал Максим. — Из две тысячи четвертого года.
Гвидон глубокомысленно кивнул и ничего не сказал. Сейчас пришелец начнет задавать философские вопросы...
— Можно задать странный вопрос? — спросил Максим.
Гвидон еще раз кивнул, сохраняя на лице непроницаемое выражение.
— Москомп — это искусственный интеллект? — спросил Максим.
Еще один кивок.
— А вы не считаете, что искусственный интеллект таит в себе угрозу для человечества? Ну, все эти фантазии насчет бунта роботов...
— Не считаю, — отрезал Гвидон. — А насчет фантазий слазьте в сеть и сразу все поймете, в сети полно статей по этому поводу.
— А вы сами не хотите меня просветить?
— Не хочу, — отрезал Гвидон.
— Почему?
— Потому что моя задача — доставить тебя из пункта А в пункт Б, а все остальное — не моя задача.
Вообще-то спасателям не полагается грубить спасаемым, но когда спасаемый проявляет явные признаки психоза, спасателю многое прощается.
— А что это за пункт Б? — спросил Максим. — Куда мы едем?
— В Барвиху, — нехотя ответил Гвидон. — К твоему папе.
— Разве мой папа еще не умер?
"Точно псих", подумал Гвидон и сказал:
— Тебе виднее.
Максим протянул палец к приборной панели и спросил:
— Чтобы связаться с москомпом, надо нажать вот эту кнопку?
И, не дожидаясь ответа, нажал ее.
— Слушаю, — сказал москомп.
— Мой отец умер? — спросил Максим.
— Да, — ответил москомп.
На лице ремблера появилась торжествующая улыбка.
— Вот видишь! — провозгласил он. — Мы едем вовсе не к моему отцу. Ты мне солгал. Врать нехорошо.
Гвидон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Меня не волнует, — заявил он, — кто ты такой, кто такой твой отец и какого хрена москомп считает, что ты нужен в Барвихе и почему тебя нужно туда везти на служебной машине службы спасения. Меня волнует только то, что у меня есть задание, которое я должен выполнить.
— Ревностный служака, — констатировал Максим. — Я думал, за два с половиной века такой тип людей вымрет.
Гвидон промолчал.
— Почему ты так ко мне относишься? — спросил Максим. — Я ничего дурного тебе не сделал, а ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня уже много лет.
И тут Гвидона прорвало.
