| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот его можно было бы скормить вампирам. Ну, если не отравятся.
За этой мыслью и застал Марлена звонок Владимира.
«Значит, вампирский князь перенесся домой... Очень неожиданное действие моей смеси, — подумал Востроухов, ничуть не стесняясь подслушивающих упырей. — Интересно, куда меня должно было бы закинуть...»
Он продолжил заниматься своими делами, игнорируя непрошенную охрану.
Через три часа в дверь представительства мягко постучали.
Марлен запаниковал: если это кто-то из эльфов, то как объяснить присутствие трех мужиков человеческой расы?
Упыри с интересом смотрели на Востроухова.
Он махнул на всё рукой и открыл дверь.
На пороге стоял князь Владимир.
— Знаешь, Марлен, мне очень хочется дать тебе в рыло, — приветливо сказал он. — Но, получается, ты даже помог совершить нам кое-какой прорыв. Я пройду?
Востроухов отступил в сторону, впустил гостя.
— Как вы минуете наш лабиринт?
— По запаху, конечно. Мы чуткие, — ответил князь и обратился к своим: — Дядька Бранислав, решено ковать железо горячим. Езжайте сейчас все в детинец, и готовь команду. Шестеро и я. Вечером выступаем.
Упыри отбыли.
Владимир подсел к столу Марлена.
— Давай выпьем, а?
— Ты ж мне сам сказал, что нельзя.
— На пушку брал. — Князь озорно подмигнул. — Первые два дня нельзя. Потом можно.
— А как же вечерняя вылазка? Под газом отправишься?
— Выветрится, — отмахнулся вампир.
Полукровка сходил на офисную кухоньку за коньяком, стаканами и лимоном.
— Я смотрю, ты уже обзвонил почти всех, — заметил князь, когда Марлен вернулся.
— Четверо не ответили. Ваша работа?
— Нет, мы пока никого не трогали.
Хозяин плеснул коньяка в бокалы, гость нарезал колесиками лимона.
— За что пьем? — спросил Востроухов.
Владимир заглянул в его мысли и нахмурился:
— Нет, за шахматы пить не будем.
— Полно те! — Марлен усмехнулся. — От шахмат никто еще не умирал. Ну, кроме Лужина.
— Не скажи. Царя всея Руси Ивана Василича кондрашка хватила аккурат за шахматной доской.
— Ох, уж этот спорт больших достижений... — посетовал Востроухов.
— Выпьем за успех нашей будущей кампании, — предложил Владимир.
Выпили. Закусили.
— Ну вот, теперь изжога будет, — проговорил Марлен. — Удар по пустому желудку.
— У вас на кухне есть холодильник. В нем яйца. Сковорода, электроплита... Можно и позавтракать.
— Хм... Да, извини, я должен был... Пойдем.
Переместились. Разлили и выпили повторно.
Марлен занялся готовкой, Владимир сидел и хмуро смотрел в сторону.
— Что пригорюнился, княже? — поинтересовался полукровка.
— Грусть-тоска меня снедает, — ответил вампир. — Влюбился типа.
— А, ну да, я вчера захватил краем сознания что-то на этот счет... Проститутка. Но это не повод печалиться, верно ведь?
— Конечно, не повод. Да и ни хрена она не проститутка. Так, попалась на гнилой развод, мол, денег должна, значит, отработаешь... — Владимир побарабанил пальцами по столешнице. — Она, Велес ее возьми, будто мина замедленного действия. Как Штирлиц, мать ее за ногу. Только я не понимаю, сознательно или нет.
— Можно попонятнее? — Возвысил голос полукровка, чтобы перекрыть шипящую сковороду.
— Она говорит, и я не сомневаюсь: искренне. Но по отчету выходит... — продолжил рассуждать вслух князь. — У нас тут, Марлен Амандилыч, затевается очень непростая каша, как сказал один мудрец. Похоже, Рожаница в мир пришла.
— Э... Вроде богородицы?
— Хлеще. Вроде богини.
Марлен присел к столу, повесив полотенце на плечо.
— Ты меня, князь, не пойми превратно. Я как человек, отправляющий эльфов на родину и принимающий их здесь, в России, почему-то не верю в богов. Строго говоря, если бы боги были, то на кой тогда возить в жопе наркоту?
Владимир поморщился.
— Демагогия. Ты и сам сейчас прикалываешься, я же вижу в мыслях-то. А Рожаница даст того, кто изменит наш мир, понимаешь?
— Если честно, то нет. Но этот мир давно пора менять.
Полукровка встал, снял сковороду с огня, разбросал яичницу по тарелкам, выдал по вилке, поставил на стол хлеб и баночку с покупными помидорами.
Некоторое время ели молча.
— А ты с ней спишь, получается, — сказал, наконец, полукровка и невольно вспомнил про свои со Светланой отношения.
Князь оживился:
— У вас очень похоже на то, как бывает с нами... Тантра, говоришь?
— Не говорю, — раздраженно произнес Марлен. — Ты сам в моей голове нарыл.
— Ну, прости, такова моя природа. — Сейчас Владимир был искренним, полукровка отчетливо это почувствовал без всяких наркотиков.
— Круто ты все-таки вчера счет сравнял, — признал князь и вернулся к тому, что его больше всего волновало: — Я вот всё гадаю, кто может народиться у нее от дневного упыря...
— ... напившегося эльфийской крови, — добавил полукровка.
— Во-во.
— Но по вашим верованиям, это будет обязательно бог?
— В той или иной мере.
— Как это?
— Амандилыч, ну что ты, как маленький? — Владимир взялся разливать коньяк. — Сам со своей Светой улетаешь в настоящий мир, а у меня спрашиваешь, бог или не бог. Все мы...
— Подожди, — перебил полукровка. — А здесь, значит, не настоящий? Майя? Эй, спешите видеть: упырь-индуист!
— Не зли меня, — добродушно посоветовал князь. — А то укушу. Давай лучше вздрогнем.
— Как бы с тобой не надрожаться в стельку, — пробурчал Марлен, поднимая стакан.
Выпили, хозяин заварил чая.
Владимир продолжил:
— Я всё понимаю. Ты сейчас дурака валяешь, потому что не наглотался дури и не являешься хозяином положения в нашей беседе. Тут уж извини. Пойми, сейчас это не самое главное. Мы все — боги, только спящие. Или лучше сказать, дети. Люди вообще не успевают ничего понять. Почти никто не успевает. Эльфы твои... Я вообще не понимаю, что там в их башках творится, что они делают со своей вечностью. Но, похоже, ничего толкового им на ум так и не пришло. Хотя исправь, если не прав.
— Наверное, не прав, — откликнулся Марлен, разливая чай. — Ты имел дело, ну, с подростками, с не вызревшими до конца личностями. Наверное, и я еще не пришел к зрелости ума и граниту характера, хотя человеческая кровь подгоняет процессы: эльфы моего возраста поглупее будут. Но потом часть из них как-то находит себя. Сложная штука. Это не как в романах, где тысячелетние эльфы скачут по войнам и лупят в копеечку из луков. Те, кого я видел, забросили луки лет в пятьдесят от роду. И всё равно — почти все спасаются от скуки играми. У подростков — вот, ролевухи на Земле. У старших — игры в политику (если не мудрецы) или в демиургов (если понимают жизнь). Но боги... Пожалуй, они этим не озабочены. Бога искать — это наша, русская народная традиция.
Рассмеялись.
— Ладно, — подытожил Владимир. — Давай по последней. На ход ноги. За то, чтобы кривая вывезла.
— Державно!
Через несколько минут, допив коньяк и чай, встали из-за стола.
— Ты как хочешь, Марлен, но я сейчас к Вере. Давай в семь вечера здесь встретимся.
— А у вас как принято воевать — без плана? — поддел Востроухов.
— У нас мешок планов, — вполне серьезно ответил князь. — В семь ты готовишь дозы. Семь принять, еще семь — обратные билеты. Это полчаса. Еще четверть часа — на инструктаж. Ты рассказываешь, куда мы попадем, и рисуешь в уме план. Просто вспоминаешь, как там и что. Потом ты нас благословляешь на подвиг и семьдесят семь минут ждешь, чем дело закончится. И, пожалуйста, не вздумай наглотаться своей адской смеси — утянешь нас в свое сознание, сорвешь операцию.
— Круто, — отдал упырям должное Марлен. — Только вы, похоже, помешались на семерке.
— Про семьдесят семь минут я пошутил. А семерка действительно наше число.
Владимир закатал левый рукав, показал странного желтого цвета татуировку, наколотую на предплечье, — семиконечную звезду.
— Между прочим, золото. Остальное организм упыря либо рассасывает, либо отторгает. Захочешь меня отравить — накорми серебром. Феерическая смерть. — Князь подмигнул.
— Спасибо, буду знать, — пробормотал Марлен, занятый другой мыслью. — А что с твоими бойцами-то? Там наверняка будет день...
— Толковый вопрос! — Упырь ткнул полукровку кулаком в плечо. — Есть у нас на примете один застарелый игрочок...
Владимир достал мобильный, посмотрел на часы.
— О, уже не только на примете, но и в распоряжении. — Он заглянул в думки Востроухова и закивал: — Точно, власовец твой. Эх, рухнет его пирамида без хозяина. Ты же в курсе, что он по стопам Мавроди сейчас прогуливается? В курсе. Ну, вот, Амандилыч, празднуй. Сегодня выпьем гада.
Собрав шмотки, оставленные ночью, князь покинул представительство эльфов в Москве.
Марлен сел в кресло, прислушался к ощущениям. Действительно, не особо-то и пьян.
Взяв трубку, позвонил Свете на сотовый. Вскоре услышал ее голос:
— Если вы красивый и любвеобильный мужчина, то — боже мой, наконец-то!!! — скорее нажмите «один», а если вы коварный обманщик Марлен, бросивший девушку на произвол судьбы... — Она не выдержала и расхохоталась.
Востроухов тоже.
— Свет, ты дома?
— Нет, только что была у клиентов, сейчас на Якиманке.
— Да? — Марлен решился, в конце концов, всё рушится: — Слушай, ты недалеко от моего офиса. Давай встретимся? Я тебе покажу, чем занимаюсь... И чем можно заняться, если закрыть дверь и повесить табличку «Ушел на базу». ..
— Неожиданно... Так куда подъехать?
Глава 18. Зангези. Грани мнемокристалла
Утренняя запись. Номер 456852.
Самоидентификация.
Я — Зангези Абабанга.
Моя текущая публичная роль — помощник ссиссов (это настоящее название тех, кого молодой Яша называет вылезаврами) по разным вопросам.
Поэтому я верен охотничьему отряду, работающему на Земле.
Моя текущая внутренняя роль — русский поэт.
Поэтому я люблю наш язык, наш прекрасный русский язык.
Мои создатели канули в Лету космоса, дабы когда-нибудь вернуться и удивиться тому, что ничего не меняется, ибо сама суть бытия — изменение.
Я не люблю философствовать, я сторонник делания, а не созерцания.
Это свойство очень помогает в исполнении публичной роли и страшно затрудняет реализацию образа поэта.
Я мог бы рифмой заговорить сразу и тем подчеркивать роли статус, но отличить талант от заразы тогда вряд ли бы вы взялись...
Поэтом человека делает не способность рифмовать, а способность наблюдать видимое и из него рождать невиданное.
Мы, комбинизомби, созданы в качестве многочисленной труппы театра предельной реальности, и грош цена любой земной театральной системе, ибо редкому местному актеру удается войти в профессию так, как мы входим в свое бытие.
Что землянину профессия лицедея, то смысл существования комбинизомби.
В этих рамках трудно не спятить.
Иногда, дабы выжить, приходится выжить из ума.
Я веду дневник и каждый день пишу: «Я веду дневник».
Это способ делать зарубки.
Я должен помнить, кто я и зачем.
Тягу к ведению дневников в нас также заложили создатели.
Теперь, по традиции, насущное за вчера.
Я играл в эпизоде «почини автомобиль» и в целом справился, спасибо завтраку за помощь.
Потом я гениально вжился в роль уборщика.
Чистый дом тому лучший «Оскар».
Такова природа комбинизомби — предельное служение замыслу.
Оттого нас так ценят те, кто якобы нанимают нас на работу, а на самом деле становятся нашими сложнейшими партнерами по сцене...
Но действительной проблемой моей остается хапуговка.
Скоро установится связь, и я получу колоссальный опыт по совершенно новому способу взаимодействия с партнерами на сцене жизни!
Я жду этого момента со страхом и радостью, как юный любовник ждет назначенный час свидания с той, ради которой он, как ему кажется, дышит.
А если ему так кажется — так тому и быть!
...О, я часто играю роль влюбленного, и отдаю должное земному искусству любви.
Здесь я вспоминаю удивительные дни участия в одной занятной секте.
Я как раз постигал земную любовь, и главный в отряде ссисс, то есть, вылезавр посоветовал обратиться к тантристам.
Они оказались забавными, ибо почти никто не верил в то, что пытался практиковать.
Верили трое: их учитель, художница-ученица и я.
Учителю положено верить.
Я не могу иначе играть свои роли.
Художница была рождена, дабы любить по-настоящему.
И мы соединялись с ней, но она топталась у золотого порога счастья, не в силах перешагнуть его, потому что у нас, русских людей, много вериг: стыд, например, или еще подмена старой, органически присущей нам веры новой, чужой...
Как переступить через порог, если мысленно шепчешь: «Только через мой труп»?
И я оказал помощь милой прекрасной художнице.
Я перевел ее через «ее труп», ибо настоящая любовь есть воскресение от смерти.
Вот почему русская невеста в белом — цвете погребальных одежд.
Как жаль мне, душе поэтической и оттого ранимой, что для многих девушек фата так и остается погребальным нарядом!
Разве не на смерть обрекают их многие и многие парни, теряющие к женам интерес, воспринимающие их как домработниц широкого профиля?
А жить такой жизнью — всё равно что писать «Пра боль в галаве», не зная глубин настоящего слова!
Люди-человеки, вы суть могильщики своего счастья!
И если бы только своего, увы вам!..
...Я отвлекаюсь.
Что еще важного?
Сегодня ночью я проснулся в слезах, и по мотивам сновидческих скитаний мне пришли стихи:
Обращаясь в галактический ОВИР,
Декларирую и ценности, и глюки:
Мне вчера приснилось, я вампир,
Ищущий дорогу к остроухим.
А потом я эльфом был зачат
И земною женщиной красивой...
Мне в ОВИРе снова пробурчат:
«Приходите век назад за ксивой».
Я встречаю Свету: «Боже мой!
Расцвела, как лотос! Ты — богиня!»
В Свете растворяюсь и — немой —
Воплощаюсь, дабы где-то сгинуть.
И напившись крови и любви,
(Света, где ты?!) возвращаюсь к Вере,
Дабы с ней в любови и крови
Щедро миру новый век отмерить.
Я пока не знаю, о чем это, но меня пробирает дрожь, когда я возвращаюсь к этим строчкам.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
