Небесная дева

Что же муж ему поведает? Скажет ли как есть?

Переодевшись, пошла возиться у печи.

— Благодарю, батюшка, — сказала домовому. Он прибрал стряпню в холодильник, так что сейчас лишь разогреть можно.

Ура крутилась рядом, ластясь к моим ногам.

— Хочешь нерпу? — поняла я.

"Хочу," — ответила она.

"Бери," — сказала ей и отвернулась.

Пока грелась стряпня, я помыла ведро да собрала туда сухую зелень, крупу, мясо, полученное от нашего заказчика. Замесила тесто, порезала на полоски да положила сушиться на печь.

Ура наелась и довольная ушла умываться, а я прибрала нерпу в ледник.

Мужа загнала вместе с дедом домой. Ветер может и не мёрзнет, хотя и мокрый, но не стоит на ветру сидеть, чай не весна! А вот старику точно не помешает погреться.

Дед отказываться от гостеприимства не стал.

— Вьюнка, познакомься, это мой прапрадед Ворон.

— Здравствуй, дедушка Ворон! — поклонилась я.

— Здравствуй, внученька! — кивнул старичок.

Все вместе молча обедали.

После трапезы мужчины остались за,столом общаться дальше.

Как я поняла, муж честно во всём признался. Что решили помочь природе на Холодной земле, его змейка пела деревьям песню, ну а мы попали под её воздействие. Про схватку с бером тоже рассказал, и про нерпу.

— Значит, говоришь, теперь там деревья имеются, — послышался голос старика.

— Только они не такие как у нас. Вместо листьев иголки.

— Ладно, про себя и жёнку помалкивай, закаляйтесь и дальше, но народ постарайтесь не пугать. Про добрые вести — благодарю. Будем изучать Холодную землю. Теперь давай обсудим твой заказ, — предложил дед Ворон.

— Вам он не нравится? — насторожился супруг.

— Дело не в том, нравится или нет. Мы изобретатели, нам претит мысль делать одно и то же, сынок. Ты растрачиваешь себя, ваяя одинаковых пташек. Тебя этот заказ сковывает.

— Да, дедушка, ты прав. Но разве не учили меня поддерживать со всеми хорошие отношения?

— Связи — это хорошо. И этот заказ, никуда не деться, нужно выполнить. Но совету не нравится мысль, что другие племена теперь будут летать. Понимаю, что тебе семью кормить надо, тем паче, у вас скоро прибавление, но неужто ты об этом мечтал?

— Я мечтал увидеть землю-Матушку целиком, — тихо сказал супруг.

Я замерла, ошарашенно глядя на мужа. Никак не думала, что у него такие большие планы.

Взглянула на свои руки. Они дрожали. Но разве в космосе есть жизнь? Лишь на землях она возможна. А значит, места в ней нет для меня. Я ведь говорящая с животными.

Муж встал со своего места и подошёл ко мне. Взял мои руки в свои.

— Дедушка, ты расстраиваешь мою супругу. Не будем о далекоидущих планах.

— Хорошо. Тогда поговорим о ближайших. Ежели сведения о Холодной земле оправдают наши надежды, нужно будет сделать большую пташку на много людей и груза.

— Это не по силам одного меня.

— Ясное дело. Совет подумает, кого тебе можно в помощники направить. Как ты глядишь на подрастающее поколение?

— Тех, кто не прошёл имянаречение?

— Да.

— Можно задействовать. Но мне нужны будут и мастера. Не всё так просто, — сказал супруг, принимаясь за разделывание нерпы. Я же поспешила уйти подальше, занявшись стиркой мокрых вещей и полотенца, полученного от добрых односельчан.

— Скажешь, кто будет нужен.

— Хорошо. Что вы решили с подводным змеем? — спросил муж.

Я навострила ушки.

— Проводим пока исследования. Кажется, нашли звук, который его пугает. Ежели испытания будут успешны, селение обезопасим.

— А другие селения?

— Все, с кем заключены семейные союзы, обезопасим.

Страшно было услышать, что дальше. Не хотят ли охоту устроить на змея?

— Вы змея трогать не будете? — озвучил мои думы Ветер.

— Раз Всевышний сотворил существ, кто мы такие, чтобы отнимать их жизни. Но ты должен понимать, что ежели нападёт — будем защищаться, — дед встал из-за стола. — Пойду уже. Давай, занесу паёк на пташку.

— Погодите пока, я ещё лапшу не положила, — подала я голос, увидев, как муж заворачивает в полотно кусок нерпы и отдаёт деду.

— Угощайся.

— Так это ж вам беры дали.

— Жена мясо не ест. И я — тоже, — сказал супруг. — Раздадим всё.

— Тогда возьму. Благодарю. Жена сготовит.

За сим и простились.

— Это правда, мы мечтаешь покинуть землю-Матушку? — спросила о животрепещущем.

— Нет. Я мечтал подняться выше колоземицы*. Не скрою, мне интересно поглядеть, что там, может даже другие земли увидеть. Но это потом, когда-нибудь. Наши старики тут свой век доживают. Дети взрослые, внуки, правнуки... А мы с тобой полетаем, как своих вырастим.

— Мы? — у меня слёзы на очах заблестели.

— А ты думала, я тебя тут оставлю? Не дождёшься, милая. От меня не отвертишься.

Это трогало. Но как же...

— Разберёмся, — перебил мои мысли о животных супруг. — Чего загадывать загодя? Много воды утечёт к тому времени, ежели я создам космическую пташку.

Он прав.

— Давай приготовлю тебе нерпу? — предложила я. Нас угостили, а мы и не попробовали. Негоже так поступать.

— Нет. Я мясо не ем.

— Но сегодня ведь ел.

— То было от безысходности. И тебе бы пришлось. Поэтому пойдём, раздадим родичам.

Я кивнула.

— Оставь ещё два куска тем людям, что дали полотенце да шубу предлагали, — попросила любимого.

— Хорошо.

Пока переодевалась, а муж переплетал мне косы, спросила про обмен силой. Кажется, у нас на этот раз вышло.

— Вышло. Ты права.

— Но как?

— Подумай, что в этот раз иначе было.

Мы какое-то время молчали. Я вспоминала, как всё проходило.

— Кажется, я послала свою любовь тебе, — нарушила я затянувшееся молчание.

— Значит, обмен силой возможен только при таком условии.

— А когда мы познакомились, такого не было, — призналась я.

— Ну, как сказать. У тебя не было чувств ко мне.

— А у тебя, значит, были.

— Я ж тебе говорил, ты мне сразу понравилась.

— Понравилась или ты влюбился?

Муж смутился. Потупил взгляд.

А я прижалась к нему. Люблю! Как же сильно люблю!

Это был первый раз выхода в свет — посещение всех его родичей. Я безумно волновалась. Одежду надела праздничную, волосы по такому случаю, накрывать не полагалось — лишь особая причёска сообщала о моём статусе жены. Мужу тоже заплела положенные ему косы.

Он напоследок окинул меня изучающим взглядом.

— Ну и как я? — спросила его и крутанулась вокруг себя, отчего низ сорочки стал, будто колокол.

— Красавица. Вот только... — он задумался.

— Что? — встревожилась я.

А он полез в один из сундуков да достал резные бусы и серьги, волосы накрыл полупрозрачным полотном и сверху надел окрашенный в зелёный цвет в тон очам жемчужный венец. Я осмотрела себя в зеркальце, отметила, что хороша собою, а животик в свободной вышитой сорочке не виден. На пальце у меня красовалось то самое колечко, с которым ни я, ни муж никогда теперь не разлучались.

Взяв гостинцы, мы отправились по ближайшим дальним родственникам. Нас звали в гости, но предлог раздать нерпу помогал очень сильно.

Задержались мы лишь у свёкров. Их дом встретил нас светом во всех окнах, а как дверь открыли, весельем да разными вкусными запахами.

Там собрались все братья с жёнами и сёстры с мужьями да детьми, вот наши гостинцы пришлись кстати. Наготовили на всех да ещё осталось.

А после узнала, что нас ждали. Значит, раздать нерпу — всего лишь предлог? Что ж муж-то не сказал? Но обижаться на него не стала.

Я общалась в женском наряженом не хуже меня кругу, супруг — в мужском. Заметила, что братья с отцом и дедами прекрасно ладят, хотя порою вспыхивал спор.

— Сказывают вы в Холодные земли летали, — начала обо мне Дарьюшка.

— Да, летали.

— Сильно там холодно?

— Поначалу показалось, что лицо окоченело, стянула варежки, так деревенеть руки стали. А потом попривыкли.

— И как там? Тоскливо?

Вспомнила, что сперва край был белоснежной пустынею, но затем...

— Вовсе не такой одинокий. А вы знаете, что там растут деревья с иголками вместо листьев? — увлечённо начала рассказывать я, зная, что наш разговор не выйдет за пределы нашего круга женщин. А муж, ежели решит поделиться, своё поведает.

Меня тут же засыпали вопросами, пришлось рассказать даже о белых зверях, больше собаки да и вообще меня раза в два. Я была сердцем сегодняшнего вечера, что несомненно льстило. Нерпу хвалили, а я налегала на овощи, плоды да ягоды, припасённые с весны.

— Как тебе не холодно? — удивилась одна из жён, все представлены были, но я всех не запомнила.

— После полуночных* земель и тебе наши покажутся зноем. Тем паче в положении, — вступилась за меня Дарьюшка.

А я поняла, все уже знают, что мы дитятко ожидаем. И кто ж слухи плодит? Раз нас ждали, дед Ворон разболтал или свекровь? Или так очевиден мой внешний вид?

Пообщались мы хорошо. Остатки нерпы разделила свекровь между всеми да раздала каждой семье. Вместе с нами уходили и остальные братья — у всех собственные дома были. Нас на новоселье звали. А я поняла, что никто не идеален, но все они хорошие. Даже Покоривший Бездну и Дарьюшка.

Неподалёку от нас как раз и жили они, и мы, возвращаясь домой уже ночью, с ними болтали, неспешно гуляя по улице, подсвеченной тьмой жёлтых огоньков. Как красиво. И дышится легко. Ветер уже полуночный сильный. Дарьюшка жалась в полушубок, хотя, на мой взгляд, ещё рано было одеваться в зимние вещи.

Дерево запело убаюкивающую песню.

— Зима, — сказала я, прощаясь, глядя на Дарьюшку.

— Ветер холодный, но пока осень.

— Нет, зима, — не согласилась я.

— Зима, — подтвердил супруг.

— А вы откуда знаете? — спросил деревь.

— Дерево сказало, — ответила я.

— Так и сказало? — уточнил он.

— Деревья не могут говорить словами, лишь чувствами и песнями-образами.

— Ты тоже слышишь? — обратился Бездна к супругу.

— Нет. Мне змейка сказала.

— Получается, что дух Священного древа умеет говорить, — подытожил брат мужа.

— Да, змейка умеет общаться нашими образами.

— Но если его дух всё время с тобой, то древо мертво?

— Нет. У меня лишь его часть. Ладно, мы пойдём уже, — супруг протянул ладонь для рукопожатия брату, прощаясь возле дома Бездны и Дарьюшки. Мы же жили дальше по улице. И пока шли, я задумалась.

"А как ты смог пробудить деревья, которые не подчинены Священному древу?" — обозначила мысль мужу.

"Священные древа связаны друг с другом. Они и возраста одинакового. Считается, что вначале Всевышний сотворил именно их, чтобы нам было,чем дышать, где жить. Всё же мы в воде не можем жить. Много позже они дали плоды и стали расти другие деревья. Поэтому мы и чтим их, да и они обладают силой, которая иным деревьям не доступна. Изначальными образами," — поделился соображениями любимый.

Это уж точно!

— Какие планы на завтра? — спросила у супруга, когда входили домой.

— Завтра я в умельне целый день, надобно на заказчика потрудиться. Но как же не хочется. Прадед прав, — вздохнул супруг.

А на утро у нас набежало народу... Мужиков полон двор. И все родственнички. Пришли помогать мужу с пташками. Дело начало спориться, а мне всю эту ораву кормить... Но готовила я с улыбкой. Молодцы, деверя!

Примечания по главе:

Колоземица* (Даль) — то же, что и мироколица, то же, что атмосфера.

Полночь*(полуночные земли) — север (северные земли).

Глава 14

Зимой я разрешилась от бремени. Девчушка родилась с такими ясными глазками, что невозможно было оторвать от неё взгляд. Муж к тому времени уже закончил с заказом и обустраивал наш дом, колыбельку смастерил и всячески старался мне помогать, ведь я теперь двигалась медленно, была неповоротлива, не говоря уж о том, что прыгать мне любимый запретил. Хорошо ещё, что мы ежедневно купались в проруби. Плавать мне очень нравилось. В воде я делала дыхательные упражнения, а также тренировала разные мышцы.

Сейчас же ей уже три месяца, а мы так и не определились, как назвать малышку. Мальчишкам проще, имя менялось, как придумает что-то. Девочкам же меняли редко, поскольку они воспитывались жёнами и матерями, то изобретения придумывались ими крайне редко. Меняли имя и тогда, когда девочке старое не нравилось. Но родители от рождения старались придумать красивое благозвучное имя девочке. Вот и мы думали. До конца первого лета должны определиться.

Тут и заказчик пожаловал. Поздновато. Его оплату мы давно уж съели да за свой урожай принялись. А ежели б не посадили зерно?

— Здравствуй, сестрица! — приветствовал он меня.

— Здравствуй, братик! Проходи, будь как дома.

Что-то гость поёжился. И тут вспомнила, что очаг еле теплится. У нас дома жарко, на наш с мужем взгляд. Зима-то на дворе.

— Ой, прости, братец, у нас тут холодно. Мы с мужем закаляемся, — попыталась я оправдаться да подкинула дров в печь.

Гость настороженно окинул взглядом колыбельку, подвешенную к потолку, которую я несильно толкнула, чтобы продолжить качание и занялась обедом.

Позвала мужа. Вскоре стало жарко, но я довольно быстро перестроилась. Проверила малышку. Та тоже попривыкла. Она унаследовала нашу способность, полученную в полуденных землях от змейки.

Скоро надо будет перестроиться вновь на холод. Нам ещё сегодня купание в проруби с нею предстоит, лёд в этом году ещё держится, хотя весна уж два месяца как началась. Плаванием с доченькой занимаемся с рождения. А, глядя на нас, купаться в проруби стали многие мужчины и женщины. Правда, пока всего лишь окунаются и вылезают тут же. Так что с утра к прорубям не пробиться. Вот мы в обед с мужем да малышкой плаваем под водой. Она без дыхания пока не долго может. Под водой меня за распущенные волосы держит, крепко цепляясь своими уже округлившимися пальчиками.

Муж повёл гостя к готовым пташкам.

— А это что? — услышала голос чужака. Наверняка о накрытой полотном здоровенной пташке спрашивает. Предупреждение о госте оказалось как нельзя кстати, помощников распустили, пташку припрятали.

— Это ещё один заказ, — ответил любимый.

— А поглядеть можно?

— Нет. Плохая примета глядеть, пока не готово, — нашёл предлог супруг. А я улыбнулась. Примета такая действительно была. Но, как объяснил Ветер, никто в неё не верил уж лет сто как.

Дивно, отчего он один. Даже в прошлый раз прилетал в обществе ещё двоих, которые у других изобретателей что-то там заказывали и потому ночевали не у нас, как я потом узнала. А сейчас несколько пташек забирать и один?

Когда у меня было всё готово, я собралась накрыть на стол, но решила сперва спросить у мужа.

"Накрывай на нас двоих," — сказал он.

"Почему? Разве гость не задержится?"

"Он отказался брать пташек," — слова были окрашены грустинкой. Теперь понятно, почему один.

"У тебя прекрасные пташки," — поспешила заверить супруга, ничуть не сомневаясь в своих словах.

малышка проснулась и потребовала есть. Я взяла её на руки, отворила дверь настежь, охлаждая помещение, постояла чуть в сенях, давая ей и себе время привыкнуть к уличному холоду, и скользнула в умельню мужа через скрытый за вышитой картиной проход. Мы предусмотрели несколько выходов, не учитывая окна, но показывать их не стали всем, спрятав разными способами.